Следы

                Другу

В кабинете за столом, напротив пожилого врача, сидел человек средних лет в белой казенной одежде. За другим столом в углу сидела медсестра в круглых очках и с кислым выражением напудренного лица. У двери замер санитар, скрестив могучие руки на обширной груди и бесстрастно наблюдая за волнующимся пациентом, который то складывал пальцы в замок, то зачесывал назад волосы изящным движением руки, то двумя пальцами потирал губы, словно хотел курить, - словом, пытался сосредоточиться. Доктор молча наблюдал за ним, незаметно поднимая глаза от заполняемой бумаги. Поняв, что пациент сам не заговорит, врач задал наводящий вопрос:
- Вы хотели меня видеть. Вы на что-то Вы жалуетесь?
Невинный, казалось бы, вопрос вызвал в пациенте странные изменения: исчезла застенчивость, утонченность движений и интеллигентный блеск в глазах. Дернув плечами, мужчина гневно закричал, брызгая слюной:
- Да, жалуюсь! На то, что меня, здорового человека, схватили и силой приволокли в сумасшедший дом!
- Ну-ну-ну, успокойтесь, пожалуйста. Приволокли Вас сюда отнюдь не силой, Вас привели родные, и Вы совсем не сопротивлялись. Если сосредоточитесь,  Вы вспомните.
Человек устало провел ладонью по лицу, стерев остатки злобы, захватил указательным и большим пальцами покрытый щетиной подбородок и, устремив на доктора задумчивый взгляд, тихим мягким голосом произнес:
- Воистину, враги человеку – домашние его.
И столько тоски было в его глазах, что мудрый врач поспешил сменить тему:
- Скажите, как Вам спалось? Не мучают ли Вас кошмары?
Пациент приосанился, поправил ворот больничного халата, затем обхватил голову руками, будто она разболелась от теснивших ее мыслей, и нараспев проговорил:
- О Боже, если бы у меня не было дурных снов, я мог бы быть заключенным в ореховой скорлупке и считать себя королем Вселенной!
- Любопытно. И что же Вам снилось, не могли бы Вы припомнить?
- Былым ли снам явиться вновь дано? – сказал мужчина, обхватив себя руками и тяжело вздохнув.
- Что ж, ладно, - по какой-то неясной причине добродушный обычно доктор стал выходить из себя, стиснув ручку толстенькими короткими пальцами, он на минуту закрыл глаза. - А Вы помните что-нибудь из своей жизни? Ну например, кем Вы работали? Кто Вы по профессии?
- Я философию постиг, я стал юристом, стал врачом...Увы! с усердьем и трудом и в богословье я проник… - он откинулся на спинку стула и бросил поверх докторской лысины исполненный тревоги взгляд.
- Довольно, любезнейший. Вы у нас уже три года лечитесь, и каждую неделю одно и то же: Вы настаиваете на встрече со мной, я уделяю Вам свое драгоценное время; все, чего я прошу, дайте мне хоть какую-то важную информацию, но Вы совершенно не желаете говорить о своей настоящей жизни! Как прикажете Вас лечить-то?
- А ты бы отпустил меня, игемон, я вижу, что меня хотят убить, - тихо и тревожно сказал пациент, глаза его стали невыносимо добрыми, плечи ссутулились, и всем своим видом он вызывал жалость.
- Я Вам каждый раз рассказываю это, но Вы все равно забываете. Или не слушаете? Или не верите? Вы разговариваете литературными цитатами. Вы раньше были актером.
- Весь мир - театр. В нем женщины, мужчины - все актеры.
- Ну конечно, этого следовало ожидать. В общем, вся наша сегодняшняя беседа записана на диктофон, сейчас я Вам ее включу. Слушайте свои реплики внимательно – уж коль Вы слова так хорошо помните, то должны вспомнить, чья это роль.
Доктор вытащил из-под стола диктофон и  включил воспроизведение. Пациент гордо выпрямился и, саркастично ухмыляясь, процедил:
- Уважаемые присяжные женского и мужеского пола! Экспонат номер один…
- Тихо. Слушайте…
«Да, жалуюсь! На то, что меня, здорового человека, схватили и силой приволокли в сумасшедший дом!»
- Иван Бездомный! – хлопнув по столу ладонью, восторженно крикнул пациент.
«Воистину, враги человеку – домашние его».
- Христос? – неуверенно спросил мужчина, врач кивнул.
«О Боже, если бы у меня не было дурных снов, я мог бы быть заключенным в ореховой скорлупке и считать себя королем Вселенной».
- Гамлет, - удовлетворенно протянул актер.
«Былым ли снам явиться вновь дано?»
- О, это из Посвящения в «Фаусте»!
«Я философию постиг, я стал юристом, стал врачом...Увы! с усердьем и трудом и в богословье я проник».
- А это уже сам Фауст! Как я его играл! Зал был в восторге!
«А ты бы отпустил меня, игемон, я вижу, что меня хотят убить».
- Иешуа. Никогда не любил его играть.
«Весь мир - театр. В нем женщины, мужчины - все актеры».
- Жак, - радостная улыбка медленно сползала с его лица. Он больше не был похож на школьника, правильно ответившего на трудный вопрос и заслужившего одобрение учителя.
«Уважаемые присяжные женского и мужеского пола! Экспонат номер один…»
- Гумберт, - мрачно ответил мужчина, потянулся к верхней пуговице халата, резко рванул ее, расстегивая, лицо его покраснело, ртом он судорожно хватал воздух, прижав правую руку к сердцу.
- Что с Вами? Вам плохо? – доктор был не на шутку взволнован.
- Мне дурно!.. Дыханье захватило!.. Воздуху! Страшное сердцебиение... Нога онемела... в боку дергает...
- Это Ломов… Ольга Евгеньевна, вколите ему успокоительного, отведите в палату. До следующей недели.