Осенью 2004 года...

Осенью 2004 года, от одного легендарного издательства, вместе с директором и работником этого изд-ва, историком, была в Красноярском крае. Представляли публике серию книг о белом движение и воспоминания эмигрантов. Поездка была насыщенная, встреч было много. В один из сентябрьских вечеров оказались в гостях у депутата зак. Собрания Красноярского края. Среди гостей был физик Валентин Данилов, в ноябре той осени,уже после того как суд присяжных признал его невиновным, его осудили  (Приговорен в ноябре 2004 года судом к 14 годам лишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима за шпионаж в пользу Китая.) и признали китайским шпионом за статьи опубликованные в открытых источниках (научных журналах) и идеи которого, о строительстве коллайдеров в Красноярском крае, ныне озвучивает олигарх Прохоров.   Данилов  явился прототипом повести "Поперека" (публикация жур.«День и ночь») красноярского писателя Романа Солнцева, редактора лит.журнала «День и ночь».
 Данилов обладает очень непростым характером, вот и за этим застольем он по российской традиции ругал Москву, руководство страны, а заодно и всех москвичей. «Значит вы и меня ненавидете, я ведь коренная москвичка?» - спросила я, он сказал, что нет, и продолжил ругать Москву. Мне было обидно, Москву я люблю.  Узнав, что мы занимаемся  белым движением, посоветовал встретиться со старым писателем,  написавшем о любви Колчака и лично знавшим  Анну Тимареву.
     На следующий день мы стояли перед квартирой писателя. Дверь открыл молодой человек, крепкого телосложения, ростом под два метра. Это был внук писателя. Он оказался очень похож на своего деда.  Огромный старик встретил нас с распростертыми объятиями, дивясь что могло привести к нему столь легендарное издательство, о котором он слышал только по вражеским голосам. Историк взял инициативу в свои руки и стал задавать писателю вопросы. Его интересовало что тот расскажет о Анне Тимеревой. Директор издательства, человек немолодой, около восьмидесяти сел на диван и задремал. В комнате было душно, по сибирской традиции берегли тепло, окна были напрочь закрыты, хотя на улице стояла почти летняя жара. Я села на стул около книжных полок. На большом столе у окна было два огромных компа,, два монитора, под столом стоял большой лазерный принтер, а на широком подоконнике спала кошка, делая вид, что вовсе не замечает пришедших людей.  Писателю было скучно отвечать на вопросы историка, с Тимаревой он общался в шестидесятых. Поняв, что посетители ничего о нем не знают, он дал в руки историку огромную книгу с фотографиями о его жизни. Оглядывая книги на книжных полках, мой взор привлек тоненький переплет, где на белом фоне черными буквами было написано «Лев Ошанин». – Вы знакомы были со Львом Ошаниным? - спросила я. Историк гневно посмотрел в мою сторону. –Да!-радостно ответил писатель. - Он не раз приезжал по-моему приглашению в наш край! Я ведь руководил местным союзом писателей - похвастался он. И жену его я хорошо знаю, Галю. Но Ошанин тут на других женщин заглядывался, Галя ему только мешалась. – С Львом Ошаниным и его женой Галей я была знакома,- сказала я, - мои родители дружили с ними.  Наконец в руки мне попал альбом и  раскрыв его первым попалось фото Льва Ошанина и то что он написал писателю Чмыхало: "Что б ухало и громыхало на долгие года Чмыхало!"
– Лев Ошанин передо мной на коленях стоял, - продолжил Чмыхало,умолял, что бы я помог ему напечататься! – Вы наверняка многих видели,- спрашивала я. –Да, -продолжил Чмыхало. У меня в гостях кого только не было. Евтушенко был. Вот тут передо мной на коленях стоял…  Благодарил за то что я его стихи помог напечатать. – Ну, -сказала я, -это конечно тяжелое дело, он же без запятых и с маленькой буквы пишет, тяжело,  - поддержала я Чмыхало. А вы откуда знаете? – Да так, - ответила я, обдумывая почему это все стояли перед ним на коленях… - Я и  Михалкова принимал...- сказал Чмыхало. – Помню его речи на том знаменитом писательском съезде.  – Но Михалков сделал много и хорошего, разве не так? - отрезала я.
– А  с Астафьевым вы тоже общались? – Да! – ответил Анатолий Чмыхало.- Он вот тут передо мной на коленях стоял! Прощения просил незадолго до смерти…..  – Астафьев хороший писатель – произнесла я, в то что кто-то стоял перед этим человеком на коленях верилось с трудом. И тут  Чмыхало стал говорить очень громко.  – Да какой он хороший писатель? Витя и войны не видел, он был в 500 км от передовой, туда даже самолеты не летали. А ранение в ногу получил, подорвавшись на мине во время сборов трофеев. Вымысел у него один художественный….- А «Царь-рыба» - произнесла я.  Чмыхало стал, развел руками и громко, театрально произнес; «Да о чем эта книга? Скажите, кто не браконьер? Пусть в того кинут камень!»  -Да-аа, - только и оставалось произнести мне, осознав  что передо мной стоит живой прототип героя из «Царь-рыбы». – Но ведь как все написано Астафьевым, какие характеры, какой язык!- произнесла я. Чмыхало сел на кресло и мрачно смотрел на меня, не согласиться со мной он не мог, крыть ему было нечем.
     При прощании  ничего лучше не пришло мне в голову, как сказать, что здорово про вас написал Лев Ошанин и повторить его строки. Чмыхало в ужасе смотрел на меня.
      Вечером  вновь сидели за столом у депутата, позвонил Данилов. Спросил меня как  прошел визит. Я сказала, что очень ему благодарна за эту встречу. В трубке было молчание. Данилов решил, что никто ничего не понял, шутка удалась. А я и вправду рада той встрече, потому что  узнала прототипа героев великого русского писателя Виктора Астафьева и любимая мной проза Астафьева рассветилась для меня еще новыми красками.
      Позже, в гостинице открыла книгу, подаренную мне Чмыхало. Но читать текст было невообразимо трудно и от этих фраз за версту веяло графоманией, и на миг мне показалось, что если я возьму книгу с собой в Москву, то эти буквы и слова расползутся как пауки, истребляя и заражая все живое. Книгу я оставила депутату, он был рад этому подарку, тем более его тоже зовут Саша.
      Анатолий Чмыхало  жив и до сих пор. Ему уже 87. Памятна история как выделяли добавку к пенсии зак. Собрание Крансоярского края. Фонд Михалкова, узнав об этой истории, выделил Астафьеву пенсию. А когда умер Астафьев, то в Краснояпском крае был создан астафьевский фонд и вот, ирония судьбы, из этого фонда платят какие-то деньги Чмыхало. А когда-то, что бы распродать тиражи книг Анатолия Чмыхало, главного писателя Красноярского края, ответственного секретаря Красноярской писательской организации, главного редактор журнала «Енисей» (1962—1976) и т.. и т.п. выживыющего и приспосабливающего к любому режиму и власти, продавали в нагрузку к книгам Астафьева.