Трусость

               

1944 год...
 
      - Задача такая, старшина; проникнуть за линию обороны противника и взять «языка», - сказал командир взвода войсковой разведки. – Смотри сюда, - он развернул карту, - командование больше интересует этот район. Скоро наступление, где основные укрепления противника неизвестно. Воздушная разведка успехов не имела. Сам видишь, - тут леса да болота...
      - Понял, товарищ старший лейтенант, - кивнул головой старшина.
      - Кого возьмёшь?
      - Младшего сержанта Корнейчука и рядового Крошкина.
      - Почему так мало?
      - Меньше народу – меньше шума.
      - А Крошкин? Не рано ли ему на задание? Он всего неделю, как прибыл.
      - В самый раз. Я проверял его... Неплохо стреляет и приёмами рукопашного боя владеет. Парень рвётся в бой, товарищ старший лейтенант!
      - Тебе видней, старшина. Но, на всякий случай, проинструктируй его ещё раз...

                .........................
       - Строиться! – старшина внимательно осмотрел шеренгу притихших бойцов. – Получено задание. Иду я. Со мною Корнейчук и... Крошкин.
Лицо молодого солдата расплылось в улыбке:
       - Спасибо, товарищ старшина.
       - Корнейчуку и Крошкину готовиться! Остальным разойтись!
                ..........................

    Стоял октябрь с его вечной сыростью и ночными заморозками.
Ближе к ночи старшина в последний раз проверил экипировку бойцов.
       - Награды и документы сдали? Хорошо. Попрыгайте! – приказал он.
    Бойцы подчинились. Это была обычная процедура, предназначенная для того, чтобы исключить любой шум, исходящий от разведчиков.
       - Крошкин, - спросил командир, - закон разведки знаешь?
       - Конечно, товарищ старшина! Товарища не бросать, ни раненого, ни мёртвого.
       - А «языка»?
       - « Языка» беречь, как родную маму.
       - Усвоил. Молодец! Пошли. Сапёры ждут...
    Они прошли по окопу, перелезли через бруствер и поползли вслед за ожидающими их сапёрами. Сапёры работали быстро. Щупами обнаруживали мины, обезвреживали их и расставляли флажки по обе стороны пути.
       - Всё разведка, дальше чисто. Можете вставать, - тихо сказал старший группы сапёров. – Мы назад.
     Разведчики поднялись и короткими перебежками стали перемещаться в сторону леса, прикрываясь редкими кустарниками. Два часа пути по безлюдному лесу и они вышли в заданный район. В этом месте лес заканчивался пологой равниной, нижняя часть которой была заболочена. Командир взял бинокль и поднёс его к глазам.
       - Деревня... Это Заброды. Всё тихо. Но посты наверняка есть, - сказал он. – Подойдём поближе и осмотримся.
     Не доходя до села, остановились на опушке. До крайних домов было метров тридцать. Не успели они залечь, как из одного дома вышло два человека. Немцы двигались в их направлении, весело гогоча.
     Жестом, приказав Крошкину остаться, старшина с Корнейчуком поползли навстречу приближающимся врагам. За кустом шиповника залегли, и когда немцы поравнялись с ними, выскочили. Сверкнули «финки». Всё свершилось быстро. Того, что был справа, убили, а другого оглушили и поволокли в лес.
       - Быстро вы... – возбуждённым голосом прошептал Крошкин.
    Он помог связать пленного.
       - Унтер... Здоровый бугай! Если будем волочь, то и к утру не доберёмся, - сказал старшина и принялся бить пленного по щекам.
    Немец очнулся, и удивлённо замычал, разглядывая не известно откуда взявшихся русских.
       - Пикнешь – убью, - показал старшина на автомат. – Поднимайте его!
     Они уже были на пол пути, когда впереди послышались какие – то звуки. Приказав Крошкину остаться, командир с сержантом выдвинулись вперёд. Провожая товарищей взглядом, Крошкин не заметил, как пленному удалось освободиться от верёвок.               
    Здоровяк толкнул разведчика и бросился бежать. Крошкин догнал его быстро, сбил с ног и попытался скрутить руки. Какое-то время они катались по мокрой земле, нанося удары друг другу. Немец был явно сильнее. В конце концов, он уселся на молодого разведчика, руками пытаясь дотянуться до горла. Крошкина обуял страх. Не долго думая, он выхватил висевший на поясе нож и вонзил немцу в живот. Потом ещё и ещё раз...  Подбежали товарищи. Крошкин сбросил с себя обмякшее тело и сел, с трудом восстанавливая дыхание.
       - Ты... ты чего наделал! – закричал Корнейчук.
       - Развязался он... Побежал. Убить меня хотел, - попробовал оправдаться Крошкин.
       - Да струсил ты! – не унимался Корейчук. – Гляди, старшина, он же решето из немца сделал!
       - Тихо все! – наконец подал голос командир. – Я виноват... Не надо было его одного оставлять. Немец действительно здоровый...
       - А теперь что? Что теперь делать? – уже немного успокоившись, произнёс сержант.
       - Пойдём назад... В ту же деревню.
       - Да ты чего, командир?! Там наверняка переполох.
       - Не думаю... Второй раз нас ждать не будут.
     Они вернулись. Обошли деревню с другой стороны и стали ждать. Им и в этот раз повезло. Часовой, ёжившийся от сырости и прохлады, не заметил притаившегося за углом Корнейчука. Удар ребром ладони по шее и немец упал. Вдвоём, с подоспевшим старшиной отволокли пленного в лес.

                ....................

      Обратная дорога проходила в полном молчании. Первым шёл Корнейчук. За ним, томимый сознанием собственной вины, Крошкин. Следом шёл пленный,  невысокого роста солдат. Замыкал группу старшина. Шли быстро, стараясь успеть до рассвета.
В получасе ходьбы до прохода в минном поле напоролись на пятерых фашистов. Всё произошло неожиданно. Немцы, спускающиеся с холма по неглубокой ложбинке, что поперёк движения разведчиков, выросли перед ними как, из под земли. Общая растерянность. Затем лающее «Хальт!» и застрочили «шмайсеры». Первой же очередью ранило Корнейчука и пленного. Сержанта в бок, а немца в ногу.          
    Старшина с Крошкиным залегли и открыли ответный огонь из автоматов. Было видно, как один из врагов упал. Остальные залегли, не прекращая стрельбы.
      - Обойди их слева, - приказал командир Крошкину. – Я зайду с другой стороны.
    Разведчик уполз.
     - Стрелять сможешь? – спросил старшина у держащегося за бок сержанта. Тот кивнул головой. – Отвлеки их...
    Стиснув зубы от боли, Корнейчук короткими очередями открыл огонь. Первым в овраге оказался старшина. Его путь был короче.  Автоматной очередью он уложил того, кто был ближе к нему и тут же был сражён ответным огнём других. Появившийся с тыла Крошкин расстрелял остальных. После этого подбежал к старшине. Он был мёртв...
      - Что с командиром? – встретил приближающегося Крошкина сержант.
      - Убит... – выдавил из себя разведчик, пряча слёзы.
    - Перевяжи нас... Сначала его, - Корнейчук кивнул на стонущего пленного.
    - Я дотащу вас всех, - сказал Крошкин, перевязывая уже сержанта.
       - Как? – спросил он.
       - По очереди.
       - Нет! Ты понесёшь только пленного.
       - А вы? Вдруг немцы появятся?
       - Значит повоюем... Иди... «язык» важнее.
   Крошкин поднялся, взвалил немца на спину и, повернувшись к сержанту, сказал:
       - Я вернусь за вами.
       - Я знаю, Саша. Иди, - устало улыбнулся Корнейчук, впервые назвав его по имени.

                ......................

        - Задание выполнено, товарищ старший лейтенант!
        - Спасибо, - командир взвода окинул взглядом перепачканную грязью и кровью фигуру разведчика. – Где остальные?
        - Напоролись на немцев. Старшина убит, сержант Корнейчук ранен. Мне надо идти за ними.
        - Ты устал. Покажи на карте место. Их принесут.
        - Нет! Я должен это сделать сам. Дайте троих...
               
                ............................
    Они пришли вовремя...
От большой потери крови Корнейчук уже начинал терять сознание. Увидев своих, он приподнял отяжелевшие веки, и тихо произнёс:
      - Спасибо, ребята...
    Разведчики положили тела товарищей на плащ–палатки, и понесли к своим, навстречу зарождающемуся рассвету...