Мартина и Гарри

Почти правдивая история любви

СИНОПСИС сценария полнометражного фильма


Ей 54, год до пенсии,  дети – мальчик и девочка – давно выросли. Она работает в районной библиотеке – обычный, типично-симптичный представитель питерских библиотекарш в возрасте (типаж Алисы Фрейндлих).
Умная, в меру ироничная, самостоятельная, деликатная и на редкость воспитанная особа. Говорит негромко, смотрит прямо в глаза поверх очков, ходит в юбке-карандаше, деликатной блузке и пушистой длинной кофте – мерзнет. А еще шаркает меж библиотечных полок исключительно в домашних тапочках (хотя ножки очень стройные), иногда - прихрамывает.
У нее артроз тазобедренного сустава – так ей недавно сказал хирург, брутальный восточного типа альфа-самец в возрасте царя Соломона. Был он небрежен, особо не вникал в проблему – подвигал сустав, пощупал бедро и отправил на рентген, где Ей сказали – да, сустав разрушается. Возможно, еще лет 5-7 можно протянуть, а дальше – палочка, костыли и даже операция. А что вы хотите? Возраст...
Этот возраст она особо не ощущала до последних событий. Теперь поняла: вот она, приближается, одинокая, уродливая и хромая старость. Не хочу! Вдруг что-то завопило в ней благим матом, хотя еще недавно ее полностью устраивал и ритм одинокой жизни и даже хмурое питерское небо.
- Мартина Георгиевна! – ее зовет Наташа, студентка-стажер библиотечного вуза. – Сказки Гофмана опять задержали! Уже второй раз за полгода.
– Насколько задержали?
– На два дня.
– Ну, и слава богу!
– Что вы такое говорите? !!
– Слава богу, Наташа, что Гофман пользуется такой популярностью. И это - в наше время и в нашем городе... Слава богу, что народ еще не разучился смеяться над собой и верить в сказки.
А верит ли она сама в сказки?
Мартина уже месяц переписывалась с итальянцем из Генуи. Мужчина в возрасте, но крепкий, загорелый. И главное – прекрасный английский! И еще – отличное знание  истории. Себя мнил себя римским легионером, хотя честно признался – выходец из Штатов. Приехал в Италию работать 20 лет назад и – остался навсегда.
Неожиданно для себя, Мартина соглашается на его настойчивые приглашения приехать к нему в гости. Оформляет визу, занимает деньги на поездку. Дети в шоке от маминой авантюры. Дочь отговаривает, сын задумчиво чешет трехдневную небритость на подбородке и саркастически приговаривает: – Ну, ну.. Но когда Мартина получает кругленькую сумму от Гарри на авиабилеты – занимает ее сторону...
...Роскошная вилла на берегу Средиземного моря, террасами уходящий к берегу сад, белая яхат и Гарри – типаж стареющего плей-боя в стиле Джорджа Клуни... Мартина поверила, что сказки сбываются наяву. Деликатность, образованность и изощренность в сексе подкупают. Никаких комплексов – только удовольствия и наслаждения.
Каждый день – бассейн. Гарри лично руководит ее тренировками, он теперь все знает об артрозе: плавание необходимо. Купание в соленом море, велосипедные прогулки, массаж с ароматическими маслами – тоже. У Гарри личные массажисты, и, конечно, потрясающая средиземноморская кухня.
 – Какой у Гарри повар! – восхищенно делится с дочерью по скайпу  Мартина.
– Он что, у тебя, арабский шейх? – язвительно интересуется  дочка.
- Кто, повар?  Нет, она – негритянка, Гарри выписал ее из Штатов.
- Да, причем здесь повар! Твой миллионер!
– Да, нет, не шейх. Кажется, вроде, историк.
– Историки так не живут. Будь реалисткой!  Две недели в Италии, и до сих пор  не знаешь, кем работает твой  возлюбленный? 
- Наверное, в каком-то институте,  хотя...
Мартина на самом деле не знает, где и кем Гарри работает. Но каждое утро у него – ритуал. Пробежка, массаж, завтрак и элегантный костюм. К дому шофер подгонят бьюик и увозит Гарри до вечера на работу. На работу ли?... Мартина не задает вопросов. Она живет сегодняшним днем и радуется каждой минуте счастья...
В тот вечер Мартина не ожидала сюрпризов. Накупавшись, как обычно, и позагорав на побережье, Мартина сладко выспалась, а потом отправился на кухню к Нэнси, поварихе Гарри. Ей ужасно захотелось мяса, хоть малюсенький кусочек – но вкусного жареного мяса. Нэнси и здесь ее выручила.
Небрежно запахнув халат, Мартина жует говядину и сплетничает с Нэнси о Гарри.
- Я не знаю, Мартина, правда. Я вообще никогда не сую нос в дела хозяина. Кем работает, где? Знаю одно – хороший он человек..
Автомобильный гудок.
– Что-то хозяин сегодня рано! – торопится с ужином Нэнси.
На кухню шумно входит загорелый Гарри в распахнутом пиджаке:
- Не надо ужина, мы сегодня идем в ресторан.
– Зачем? – удивляется Мартина. – Нэнси такое мясо приготовила!
– Как зачем? Танцевать, конечно! А зачем еще ходят в итальянские рестораны?...
Элитное итальянское заведение, исключительно элитарное итальянское общество. Закрытый клуб? Все чопорно и дорого. Мартина выглядит ослепительно, но растерянна. Ее оглядывают, не стесняясь, с ног до головы. Дамы перешептываются, мужчины оценивают.
– Кто они все такие?
Гарри ведет Мартину к их столику уверенно, как завоеватель. Он гордится красотой своей светловолосой женщины из России. По дороге раскланивается:
- Как дела? Что нового?
 Мартина сдержанна:
– А вы и вправду из России?
– Да...
 – Ну, и как там?..
Над смущением Мартины Гарри не иронизирует. Но и не подбадривает ее.  Ведет себя внимательно, но немного отстраненно, как будто наблюдает. Мартина явно не в своей тарелке. Звучат первые звуки танго. Гарри через весь стол протягивает ей руку, встает. Мартина не в силах ему отказать. Танго – ее страсть, она танцует всю жизнь. Для себя, в зеркалах старенького гардероба и Гарри об этом знает – однажды, в минуту нежности, она призналась ему, что обожает танцевать, но теперь, из-за артроза, видимо, уже больше никогда...
Спина выпрямляется, живот подтянут. Танго требует полной сосредоточенности мышц живота и бедер. Никакой вальяжности, никаких вихляний попой – все очень строго, с затаенной страстью. Но кто знал, что и Гарри – большой знаток женских прямых спин и вытянутых коленок!  Вначале медленно, слегка ее встряхнув, Гарри пробует первые шаги. Мартина в его руках, как в жестком корсете.
Постепенно, неловкость исчезает. Кто бы знал, что так удобно двигаться в чужих мужских руках! Музыка захватывает обоих. Мартина не о чем не думает – ее тело полностью отдано партнеру. Подчинение и жесткий позвоночник, резкость поз и легкий наклон к паркету... Фантастика! Они двигаются, как одно целое...
Сделав в финале эротический захват ногой бедра Гарри, Мартина вдруг чувствует, как ее  пронизывает резкая боль через весь позвоночник. Она улыбается, она знает – на них смотрит весь зал. Танец заканчивается, Гарри целует ей руку. Она слышит аплодисменты, но почти ничего не видит от боли. Идет к столику с полуопущенными глазами. Гарри победно оглядывает всех, затем делает знак официанту. Тот склоняется к Гарри, который что-то ему шепчет на ухо. Официант уходит.
– Милый...
– Ты была великолепна!
– Милый, мне что-то нехорошо...
Гарри замечает, что губы Мартины дрожат, а на лбу выступили мелкие капли пота.
– Что?
– Нога. Очень больно... Мне не встать...
К их столику официант везет розовый куст, в центре которого – золотое блюдо с алой маленькой шкатулкой. Гарри лихорадочно оглядывается, подходит к официанту, берет шкатулку, засовывает себе во внутренний карман пиджака и снова что-то шепчет тому на ухо. Тот удивленно вскидывает брови, Гарри уговаривает, официант согласно кивает головой и удаляется с розовым кустом.
Мартина улыбается и держит спину. После танго она не может себе позволить вот так встать и, ковыляя, поплестись к выходу. Она – русская, она выдержит. Но ее сознание меркнет от боли. И Гарри это понимает.
К столику Мартины подносят переносное кресло, Гарри галантен. Официанты усаживают Мартину и несут кресло на руках к выходу. Путь Гарри преграждает толстяк Сандро:
- Я так и не понял, Гарри, а где кульминация!
– Вот она! – кивает он на Мартину, которая, по-королевски, покидает зал ресторана.
- Так ты уже сделал предложение?
– Да. И мне ответили согласием.
– А мы ничего и не заметили. Тогда, да здравствует новая финансовая королева!
– Да, и выпейте за меня хорошенько!
 – Не сомневайся, Гарри! Поздравляем!
Официанты сажают Мартину в машину, где она, конец, может выдохнуть и чуть не теряет сознание от боли.
– В больницу Святой Лючии! Быстро! – командует шоферу Гарри, на ходу впрыгивая в бьюик.
...Ее везли на больничной каталке, она то открывала, то закрывала глаза, и лампы на потолке сливались в одну бесконечную мерцающую дорогу. Саркома. Страшное слово. Спасибо альфа-самцу из Питера – и где он только учился своей хирургии? В Таджикистане? Махачкале???
Поздно, болезнь запущена... Спасибо теплому солнцу и горячим ваннам. Прогрессия налицо, метостазы, операция, химиотерапия... Мартина бродит по вилле бледным привидением, у нее – почти лысый череп, но ее все равно стригут лучшие стилисты... По ночам она стонет. Гарри все это видит, но не хочет ее отпускать в Россию. Он, владелец крупной итальянской финансовой корпорации, не просто любит. Он жить не может без этой женщины. Что в ней такого особенного?
Элитарный вечер, куда собрались все представители высших кругов Генуи, чтобы увидеть будущую мадам Майлс, до сих пор в полном неведении. Хотя после танго выбор Гарри был ими одобрен окончательно и бесповоротно. Но если бы они видели Мартину сейчас...
- Как ты спала? – Гарри присаживается на кровать. Мартина улыбается:
- Как всегда, отлично!...
Но Гарри видит – она сдается. Он теряет не только ее жизнь, он теряет саму Мартину, эту потрясающую женщину из России, которая вырастила двух детей без мужа, сражалась за свою чертову жизнь яростно и честно, как львица, но сохранила при этом яркость восприятия и удивительную силу духа.
Будучи студентом Гарварда, он читал о таких женщинах в русской классике и не верил, что они могут существовать в 21 веке. Декабристки, бросавшие детей и состояние ради любви к мужьям, женщины, стоявшие насмерть в осажденном Ленинграде, прелестные Татьяны со своим знаменитым: « Но я другому отдана и буду век ему верна...»
- Выходи за меня замуж... – Гарри достает из кармана алую шкатулку и открывает ее. Перстень лукаво подмигивает Мартине всеми своими алмазными гранями:
 - Соглашайся и не думай!
- Зачем?.. – слабо возражает Мартина. Но Гарри берет ее слабую руку и одевает на безымянный палец правой руки обручальное кольцо.
- Я лублю вас... Будте моя жена! – коряво произносит он по-русски и встает перед кроватью на одно колено. Мартина смеется, затем морщится и прижимает руку с огромным бриллиантом ко рту – ее опять тошнит.
...Как? Как справится ей, маленькой стареющей женщине с таким разочарованием? Сказка поманила, наобещала и растаяла... За все в жизни приходится платить. Она это правило четко помнит с детства – трудного, тяжелого и бедного. Но сколько можно платить!!! У нее уже нет сил. Брак с Гарри – как попытка удержать в слабеющих пальцах остатки волшебной страны...
На берегу Средиземноморья, под аркой с апельсинами и розами, священник официально объявляет их мужем и женой. Дочь плачет, брат крепко сжимает ей руку – не надо, будь сильной. Мартина, как тень, в бледно-голубом и длинном, исчезает в объятиях Гарри. Роскошного фуршета не будет – рядом всего несколько человек. Кольцо чуть не падает с исхудавшего пальца Мартины, когда та тянется за канапэ с оливкой. Глоток шампанского и Гарри несет ее на руках в спальню. Дочь и сын провожают их долгим взглядом.
- Неужели ничего нельзя сделать?
Гарри возвращается, садится в кресло. Дети Мартины смотрят на него с надеждой.
– У нее нет сил, - наконец, произноси Гарри. - Она не борется. Она не хочет бороться, она смирилась...
Нэнси приносит новую порцию закусок:
- Позвольте, Гарри, несколько слов? Храм св.Бенедикта под Лето обладает чудодейственной силой. А все потому, что в нем покоятся мощи св.Бенедикта. Люди выздоравливают и это – правда.
- Какой храм? Где это?
- Но туда добраться нелегко. Он высоко в горах, электричка упирается в склоны и дальше – только пешком...
...Смотреть, как Мартина, похожая на мальчика-подростка в грубых ботинках и голубой ковбойке, с трудом идет по горной тропе – страшно. Но идти – надо. Это единственная надежда на то, что она поверит. А она – очень хочет поверить. И Гарри это видит. Но ей с таким трудом дается каждый шаг...
Внезапно оступившись, Мартина падает и катится вниз. Гарри успевает ее ухватить за руку в последний момент. Идущие с ними паломники окружают Гарри, тянут Мартину из расщелины. Та болтается, как вялый банан на пальме, молчит и просто отчаянно  смотрит в глаза Гарри. Тот резким рывком вытаскивает Мартину, та падает в толпу паломников, но сам Гарри, потеряв равновесие, уже шатается на краю... Секунда – и его уже нет на тропинке.
- Гарри!!!!
...Прошел год. Трудный и очень долгий год. Сумасшедшая и яростная боль от потери, страшнее которой, как оказалось, нет ничего на свете, не исчезла. И не притупилась. Эта боль теперь живет с Мартиной, как часть ее существа. Как рука или голова, как волосы, которые стали отрастать – они же ведь никуда не делись? Они – тоже часть ее.
Нельзя сказать, что Мартина победила болезнь. Та просто отступила под натиском такого нечеловеческого горя и осталась в недоумении: как же так? Разве может быть что-то для человека страшнее, чем смерть от рака? Оказалось, может.
Мартина сидит перед монтажным столом.  На экранах монитора – последние кадры снятого ею фильма. Она написала историю про их с Гарри любовь. И поставила условие перед советом директоров корпорации – снимать фильм в качестве режиссера будет только она. Финансисты терпеливо закрывали глаза на текущие рекой деньги в безумный кинопроект убитой горем вдовы.  Нельзя сказать, что дела в корпорации шли вяло – наоборот, та удивительным образом развивалась  и шла вперед семимильными шагами.  Делами занимался толстяк Сандро, правая рука Гарри.
- Гарри гордился бы тобой! - Мартина положила руку на пухлую ладонь Сандро.
– А он гордился бы тобой, - ответил тот и взглянул на Мартину.
Эта строгая, худая, коротко остриженная  женщина в черном, с ниткой жемчуга на шее и фантастическими глазами,  была мало похожа на ту блондинку, которая танцевала в ресторане танец страсти.
Фильм Мартины был выдвинут на Римский фестиваль в номинации «Премьера». Но, скорее потому, что многие в Италии узнали ее грустную историю любви, а не потому, что сама история обладала какими-то особенными художественными достоинствами.
Завтра Мартина рано утром садится в самолет и летит в Рим. Показ ее фильма состоится вечером, в  демократичном Синема Рома. Многим было любопытно увидеть эту русскую, которая справилась со страшной болезнью, но не смогла преодолеть боль от смерти любимого.
- Ты думаешь, будет провал? Меня освищут? Будут смеяться?
- Пусть только попробуют.
- Или будут молчать. Это – страшнее.
- Все будет хорошо.
- Ты думаешь? Ты мне это уже говорил. И не раз.
- И что? Я хоть раз оказывался не прав?
...После финальных титров в зале вспыхнул свет. Публика молчала. Мартина, сидя в первом ряду, тревожно оглянулась. Лица людей были замкнуты. Ломанные черно-белые фигуры на экране с яркими вспышками фантастических цветовых пятен, видимо, не произвели впечатление на дам и господ от итальянского кинематографа. Кино – боль, кино - притча и кино-страсть Мартины не имело ничего общего с фильмами в конкурсной программе фестиваля. И вдруг...
Такое случается только в сказке – мелькнуло в голове Мартины. Первый хлопок, второй, а затем – оглушительный рев аплодисментов и крики «Браво!» стал накатываться на нее из глубины зала, как огромная волна.
 Она уже ничего не понимала. Как в бреду, поднималась по ступенькам на сцену, зал аплодировал, стоя. Следом за Мартиной на сцену поднимались актеры и члены съемочной группы. Ведущий что-то говорил в микрофон. Но его никто не хотел слушать. На сцене все улыбались, лишь Мартина стояла, оглушенная и ничего не понимающая. 
А затем произошло совсем что-то странное. Зал, как по мановению волшебной палочки, затих. Причем, мгновенно и сразу. Оглушительная тишина повисла под потолком кинотеатра.  Из-за кулис вышел и направился к Мартине какой-то человек. Эти глаза и эту улыбку она не забудет никогда.
- Гарри! – она не бежит, она даже не двигается с места. Она, как ребенок, всплескивает руками, смеется и плачет одновременно. Веря и не веря. – Гарри! Гарри...
...- Да, это было жестоко. Но это было необходимо. – Гарри, такой родной и домашний, сидел на террасе их вилы под раскидистой оливой и неторопливо потягивал вино. – Тебя надо было заставить жить. Вот мы с Сандро все это и придумали. С одной стороны, я не рисковал ничем – ты все равно умирала, и смотреть на это было невозможно, мучительно. А с другой стороны – я рисковал всем.  Я же сам мог умереть! (смеется)
Мартина шутливо бьет его салфеткой по руке. Он отбивается, оба хохочут.  Отдышавшись, Гарри продолжил:
- Но альпинистский опыт, страховка и помощь Сандро помогли. А вот ты должна была жить, несмотря ни на что. А для этого - ты должна была бороться.  Сила боли, помноженная на силу любви, должны были совершить чудо – и оно свершилось! Слава святому Бенедикту!
Нэнси уже несла на террасу блюдо с дымящимся и ароматным мясом:
- А что я говорила?  Святой Бенедикт помогает всем!
Мартина спросила  у Гарри:
- А как тебе фильм?
- Честно? Я его не понял!
Мартина уже набрасывается на Гарри с кулаками:
- Я так старалась, я так страдала, мучилась, а ты!...
Гарри, отбиваясь:
- Нет, честно! Фильм талантливый – видно руку мастера.  Наверное,  получилось хорошее кино... Но если я такой тупой...
- Я тебя убью!...
Ненси, посмеиваясь и уходя:
- Ничего не изменилось..  Все, как было, только лучше. А фильм? Чего спорить. Его надо смотреть. Пусть его смотрят те, кто еще до сих пор не верит в  любовь. Пусть смотрят...