Я рядом

* * *
Грезы… они как беззвучная музыка… они прекрасны своим звучанием, но мы не слышим данного звучания. Грезы пронзают каждую клетку нашей души, нашего удивительного тела, захватывают наше сознание и объявляют свою диктатуру. Мы бредим нашими мечтами, мы грезим о счастье. В то время, как счастье насмехается над нами. Ведь, согласитесь, как не поднять на смех существо, мечтающее о том, что является неотъемлемым спутником?

* * *
Детский смех пронизывал сознание прохожих, одновременно вселяя в их необъяснимое желание улыбнуться. Девочка в слегка испачканном розовом платье и с двумя смешными косичками бежала прочь от детской площадки. На противоположной улице она села на скамейку под акацией и мечтательно посмотрела на ясно-голубое, безоблачное и высокое небо. Сквозь листья акации на ее юное, прелестное личико и большие серо-зеленые глаза падали лучи утреннего солнца. Девочка, словно умываясь ними, улыбалась пустому, замкнутому, но столь прекрасному миру.

На улице появился парень, лет 19. Его ноги слегка подкашивались, а в руке он зажал сигарету. Дым окутывал его правую ладонь. Левая была в кармане широких джинсов. Он был беспорядочно одет, однако назвать его воспитанником интерната или бездомным было сложно. Его глаза рассеяно смотрели вдаль, парень шел в медленном темпе, время от времени останавливаясь на перекуры. Улица была пуста, девочка сразу заметила появившегося человека. Он медленно, переставляя ноги, проходил мимо девчонки, и даже не заметил бы ее. Она, скромно хлопая объёмными ресницами, сказала:

-Прости, что на моем платье пятно. Это ребята из детской площадки. Они постоянно дразнятся. – и снова растянула тоненькие розовые губки в улыбке.

Парень на долю секунды остановился. Он пошатнулся, еле удерживаясь на ногах, и решил сесть на скамейку, так как идти дальше был не в состоянии.

-Ты устал? – заботливо спросила девочка, убирая с лица локон светлых волос.

-Устал.  – С тяжестью в голосе он выдавил из себя слова. Ей показалось, что ему трудно не только двигаться, но и говорить.

Наступило молчание. Сигарета к тому времени сгорела и упала на теплый асфальт под их ногами. Девчонка легонько вздохнула и поджала под себя ноги, но которых еще были шрамы от падений с велосипеда.

-Они обижают тебя? – кивая в сторону детской площадки, спросил парень. Он сам не знал, зачем завязывает с ней разговор. Идти защищать ее он не в состоянии, а собеседник из нее, прямо скажем, не очень.

-Нет – весело ответила обладательница смешных косичек, которые превратились в пучок хаотично собранных светлых волос. – Они - хорошие. Правда, они скучные – с какой-то странной обидой заметила она, не придавая всему весомого значения.

Ее детский смех, не имеющий веских оснований, звонко отразился в голове парня. Она вскочила со скамейки, разулась и бросилась босиком танцевать по теплому асфальту под музыку, которую слышала только она сама. Или она просто хотела ее слышать. Парень поднял тяжелые веки и посмотрел на неистовую радость ребенка, которую, как ему казалось, он не мог понять. Почему она смеется? У него крах души, ему тяжело, он устал от бремени ограниченности и бесполезности. Он собирает последние капли силы, что бы удержаться в мире. Его плечи опустились под тяжестью моральной двойственности души. Он не может соединить себя настоящего с тем, чего требует общество.

С прерывистым дыханием девчонка опустилась на скамейку и расслаблено посмотрела на чистейший и голубой купол, высоко возвышающийся над прекрасными и слегка застенчивыми акациями.

-Меня Милой зовут – с мечтательно-детскими интонациями представилась девочка.
Парень мрачно посмотрел на Милу, его первую собеседницу за сегодня.

-Мила. Красиво. – ответ прозвучал безжизненно и с отсутствием всякого энтузиазма.

Она по-прежнему улыбалась солнечным лучам и пропустила его реплику.

-Почему ты никогда не улыбаешься? – она ясными глазами посмотрела на него, утомленного, слегка сгорбленного. Ему показалось, что она смотрит его рваную душу. Он слегка съежился и отвернулся.

-Во мне две души и место лишь для одной. Я живу выбором каждое мгновение. Зов сердца или стереотип общества. Я устал. Мне лишь 19, я не жил еще, а уже устал, – это все, что он мог сказать.

Таковой была его исповедь. Сознание подвело черту. Он думал, анализировал, искал новые идеи, решал проблемы. Хотел рассказать все – почему такой слабый, почему разный, почему уставший, чем обремененный. Но не смог. Не от того, что слушатель – пятилетняя Мила, которая явно ничего не поймет. Он просто не смог. Ему стало в какой-то степени стыдно за свою слабость. Он хотел с кем-то поделиться, излить душу, начать новую жизнь. Тысячу раз он прокручивал в голове диалог признаний, искал незнакомого собеседника, способного исполнить роль исповедника. И сегодня он вышел с той же целью.  Но уже какой раз он прерывается. Налаженный сценарий беседы куда-то пропадает. Вместе с желанием говорить.
Мила внимательно смотрела на его уставшее лицо, на похудевшее тело, на коротко стриженые волосы темно-серого цвета.

-Тебе нужна помощь? – искренне и с готовностью помочь произнесла тоненьким голосом пятилетняя девочка.

-Мне лишь ангелы помогут. Только они меня не видят. Я слишком маленький для ангелов. И проблемы у меня маленькие – с нотами фатализма отозвался приглушенный и спокойный голос парня.

Девочка задумалась. И через пару минут сказала:

-Можно я буду твоим ангелом?

Парень удивленно поднял брови и внимательно посмотрел в ее серо-зеленые глаза.

-Можно Я буду твоим ангелом? – она с надеждой в голосе повторила вопрос. – У всех ангелы на небе, далеко, так далеко, что даже не видят нас. И мы их не видим. А у тебя будет на земле ангел. Ангел под именем Мила. – Она зажала его худые пальцы своими нежными и маленькими ручками. -  Я буду рядом. Мы будем ходить по одной земле. Я ручаюсь, что все у тебя будет хорошо. Я буду очень хорошим ангелом. Обещаю.

Парень слабо улыбнулся, и по его правой щеке прокатилась слеза. Он давно не испытывал нежных чувств. Порыв искренности и чистейшей любви не оставил ему право возразить против Ангела. Она будет рядом. И пока она будет рядом, у него все будет хорошо. Она сдержит слово, за это уже ручался он.