Вне жизни и смерти наперекор. Глава 12 и Глава 13

                Глава двенадцатая.

     Еще в прохладное утро в квартиру вернулась Нагайна, волчица мягко приземлилась на балкон и, войдя в комнату, совсем не ожидала увидеть то, что увидела. На кровати спали двое, по одной большой горке стало ясно кто сосед Талимы. Как говорится, где стояли там и сели по полу челюсть только не ловили. «А не перебор подобное?» мотнув рогатой головой, легла на пол, и пристально стала смотреть на парочку, ожидая, когда и кто проснется первым, рассмотрела брошенную одежду, потом перевела взгляд на сапоги и слегка ощетинилась, припомнив, как на нее наступили. «Хотя, что это я? Квартиру снимает Талима, и не мне ставить правила, кто приходит и спит с ней в постели». Я приоткрыл один глаз и посмотрел на спящую рядом девушку, ее дыхание было ровным и спокойным, нежно лизнул в щеку и тут почувствовал чей-то внимательный взгляд. Чуть приподнявшись, повернул морду на волчицу. Забыл что без маски. Нагайна закрыла глаза лапами и превратившись в змею уползла на кухню недовольно шипя про то что я редкостный урод. Ладно, стерплю, только ради Талимы, улегся обратно на подушку и уже встретился взглядом с девушкой.
- Доброе утро. Сказали мы друг другу совершенно в унисон, она видимо просто, а я от неожиданности. Знаете, а мне понравилось так спать, правда, если исключить змеюку на кухне то все великолепно. Псинка чуть приподнялась и нежно поцеловала Джэйка. Я не стану сопротивляться, завилял хвостом и улыбнулся.
- Я говорила без маски тебе очень хорошо.
- Не знаю, твоя зверюшка не довольна. Начал вставать и дотянувшись до штанов, быстро натянул. Собака вздохнула и выбралась из-под одеяла, на ней была маячка и шортики. Очень по-домашнему, пока торс оставлю не прикрытым, сапоги, а пусть стоят. Подобрал, что лежало из моего, и кинул на кресло. Талима расправила одеяло и накрыла все покрывалом. Нагайна вползла в комнату из кухни.
- Проснулись? Немного грубо спросила змея.
- Нагайна ты чего? Пусть разбираются, надел маску и посмотрелся в зеркало открывшейся дверцы шкафа, какой я и, правда, страшный, сколько шрамов от пуль. И что тянет ко мне такую красивую и молодую самочку?
- Я ничего, а вот тебе стоит подумать, кого укладывать в кровати рядом с собой. Превратившись в волчицу, вышла на балкон и улетела в лес.
- Ты не права. Тихо произнесла девушка, я все слышал, но не стал ничего говорить. Одевшись полностью, посмотрел на свою девочку.
- Я хочу показать тебе озеро. Подождав пока Талима наденет джинсы и куртку, взял ее на руки и переместился к своему месту проживания. Как давно хотел показать это мрачное место, единственной дорогой мне среди живых. Опустил на землю и улыбнулся. - Тут я и живу.
- Как красиво. В глазах девушки была видна радость, я даже не подозревал, что она что-то задумала. Подойдя к берегу водоема остановилась, ветер обдува ее со спины играя с волосами. Вернувшись ко мне, взяла за руки. - Тебе будет намного лучше без этих дырок, и думаю, после не будет у тебя оставаться шрамов. Закрыла глаза и отдала мне остатки своей жизни и упала на землю. Нет, зачем, я не понимал этого поступка. Некое тепло распространилось во мне, и шрамы от пуль исчезли, но какой ценой? Мне впервые стало больно, я склонился над ее телом, до меня начало доходить, что я кому-то причинял такую же боль, жаль, плакать не умею. Подобрав с земли тело, посмотрел как спокойно ее лицо, добровольно отдать последнее и умереть. Да зачем? Мне больше ничего не оставалось, как идти в лес, я шел довольно долго и даже не понимал куда, на небольшом пригорке начал руками разрывать влажную почву. Я не думал просто рыл и когда закончил, поместил в эту могилу единственную ставшую мне близкой девушку, вместе с ней похоронил пробудившиеся во мне эмоции и что-то еще притаившиеся в углах мертвой души. Найдя пару больших камней, переместил и установил в качестве надгробия.
- Я тебя не забуду. С этими словами покинул место своего горя, не знаю смогу ли придти сюда хоть раз, или нет. Превратившись в волка, убежал прочь, ломая на пути небольшие деревья, ты мне останешься единственной и другой никогда не приму. Да больше никогда.
     Возле свежей могилы возник темный силуэт в черной мантии и одним щелчком извлек тело девушки и подхватил на руки. Трость исчезла, и лицо со шрамами слегка склонилось над Талимой.
- Как я не люблю, когда играют вне моих правил, я не писал тебе такой конец, дерзкая девчонка, но ничего я смогу оживить тебя. Закрывшись пологом длинной мантии, исчез. Да я и есть Мастер, кто управляет судьбами и впервые пошли мне наперекор, уважаю смелых и теперь она станет моей. Джэйк живи, как хочешь, я посмотрю, как тебе будет, и подумаю вернуть или нет твое сокровище, но сначала стоит алмаз огранить, превратив в бриллиант. Поместив тело на стол в лаборатории заставил сердце вновь биться, говорил нет невозможного, безумцу нет границ, за которые он не сможет сделать шаг, открыв путь для остальных. Работа предстоит теперь тяжелая, отмирание головного мозга началось. Самая большая странность мозга в том, что чтобы его обследовать, его для начала нужно вынуть. Я давно бился с этой проблемой, изучая свойства еще в медицинском институте. Магия, большой ключ ко всему, но не для всех. Я способен открывать двери, но стоит их за собой запирать. Только в сознание не приходи раньше времени, ты сильная я знаю, регенерируешь хорошо, как не справедливы были твои родители. Ты такая редкая находка может, со своим недугом сама справишься? Но для начала я исправлю сосуд, снял с нее одежду, совершенно равнодушен к женским прелестям. Катерина принесла инструменты и поставила на стол. Убрал ненужные швы, раны, синяки, оставил только шрамы в виде розы, не стану трогать, мой мальчик так старался, а я вот возьму, и буду портить, лучше оставлю. Ты чуть плотновата, уменьшим объем, надел перчатки, протез мелочь, издержки моей профессии. Росчерком скальпеля как взмахом дирижерской палочки рождал симфонию красоты. Стянув кожу, сращивал без ниток и иголок, под моими руками как из глины выходила дева редкой красоты. Пышную грудь так и оставлю, чем природа наградила, оставлю без изменений. Узнает ли он ее, посмотрю потом. Сняв окровавленные перчатки, посмотрел на удаленные куски мяса и понял, что мне не пришлось долго импровизировать, лишь слегка навести штрихи. Уничтожив ненужное, накрыл подопытную простыней и подвел кислородную маску. Влил ушедшую душу назад в подготовленный сосуд и усилил ослабленные силы. Сама, пусть сама работает, и покинул помещение вместе со своей служанкой. Пока есть, чьи истории стоит теперь прописывать.
     Я шел, не разбирая, куда и вышел в порт под самый вечер, во мне билось отчаяние и злость, на себя, скорее всего, на нее было бесполезно теперь держать обиду, нет, на то место не вернусь. Мои лапы побрели по деревянному помосту, ведущему к частному сектору с яхтами. Одинокий огромный зверь наверно мог привлечь много внимания, я свернул к большим кораблям, один из пьяных матросов возвращался на корабль. Заметив меня, даже перекрестился. Глупо не спасет. Я был так озлоблен произошедшим что, не раздумывая, бросился на мужчину. Страх в этих глазах лишь подтолкнули к следующему. Клыки сомкнулись на горле моряка, и вместе с кровью в мой рот попал алкоголь, я пил долго и жадно и совершенно не мог напиться, впервые пробовал человеческое питье, пусть и с кровью. Немного окосев сел потряхивая мордой, пространство слегка плыло и мне стало хорошо, проблема отошла куда-то на задний план, чуть пошатываясь, пошел прочь. Споткнувшись, упал, прикрыл глаза, погрузившись в безразличный сон.
Ночь была свидетелем всего происходящего, немая и равнодушная хранила множество секретов, никому не раскрывая карт, луна служила глазом, но иногда он слеп как сейчас, поэтому она только слушала, жалея что, не может видеть как вчера.  Девушка открыла глаза, и первое что увидела, был белый потолок. «Я ведь вроде умерла и душой была в другом пространстве?» ни единая мышца ниже подбородка не поддавалась, и оставалось смотреть лишь вверх. Боли не было, вообще ничего не ощущалось, ни страха не эмоции лишь ровный фон внутри как промороженный слегка льдом и где-то глубоко сидело одно чувство, пушистым ласковым котенком грело еле бьющиеся сердце. Любовь убить нельзя даже смертью и это навсегда оставит пропасть между ней и полным холодом. «Зачем меня вернули? Я добровольно уходила» совершенно ни на что не похожий голос раздался из дальнего конца комнаты, как я мог пропустить такое, мысли в этом доме для меня подобны книгам.
- Ты не думала о том, что станет делать твой любимый? Что тяжело терять дорогих. Но это кое-чему, наконец, научит труп ходячий. Регенерация помогла прервать череду разрушения мозговых клеток, но память частично стерта, но всплыли из тумана те слова о том, что кто там его сделал. Как в страшном сне пришлось общаться мыслями. «Это вы создатель?». Звонкий смех прокатился по комнате. - Я Мастер как меня когда-то называли, хозяин жизни. Играю на шахматном поле, где выбыванием служит смерть. Про меня всегда так пишут, хотя не знают кто я, что я и почему в их подсознание вливаются такие слова, возможно, сам хочу, чтобы обо мне писали так. Кто знает. В руках вертел кубик рубик к сожалению уже собранный и бесполезная игрушка вспыхнула в пламени руки и исчезнув там. «Игрок чужими судьбами с проникновением в разумы чужие? А мне кажется, что ты просто псих с великим самомнением». - С одним поспорить не возможно, ты умерла теперь лежишь почти живая, в этой комнате нет никого кроме меня. С этими словами покинул помещение, дерзость это в нем разжигало любопытство, и захотелось дольше продолжать в игру играть, теперь не имея желания писать все на бумаге. Ночь подслушала этот разговор, оставшись в полном нейтралитете, и поняла, что самое интересное происходит, когда глаза закрыты или слепы. Поместье окутывала вуаль тьмы, служа защитой, по территории бродили мутанты, их рык, писк, бульканье хорошо доходило в лабораторию сквозь одно маленькое окно с решеткой, и там же мелькали любопытные глаза. Может к счастью, что Талима не могла посмотреть туда, но все больше убеждалась, что была и правда не права, а может даже хорошо, что теперь подобна своему любимому, не имеет срока за спиной? Сон покинул тело, чем сводил разум сума, заставляя слушать шум со двора. Воздух по-прежнему поступал через маску, заставляя легкие работать. Моргнув, решила просто прикрыть глаза и попытаться представить, что это лишь еще один кошмар. 

                Глава тринадцатая.

     Я открыл глаза, хотелось пить, а вокруг сплошное море. Лапы по-прежнему заплетались при попытках пойти, если попробую переместиться, то ничего хорошего не получится, но об этом не думал, ибо просто забыл. Пересилив недомогание, побрел вперед, снова вернулись проблемы, вспомнилось вчера и стало еще поганее, подобие наркоманской ломки без очередной дозы, но мне уже не поможет ничего я искал возможности утолить жажду и наткнулся на припортовый бар, оттуда обильно пахло спиртным и меня туда занесло всеми четырьмя лапами. Внутри воцарилась тишина, пьяные посмотрели на недопитое в стаканах и дружно сказали:
- Здравствуй белочка. Убить не хотел, а вот пить, очень сунув морду в чей то стакан начал жадно лакать и опрокинув уже слизывал жидкость со стола и плевать что смотрят. Мне немного полегчало, и в глазах возникла некая ясность, как и в голове. Осознав сделанное, покинул заведение, оставив несчастных там, и почему белочка? Переместился к озеру и там напился уже простой воды. Потом сел и посмотрел туда, где вчера умерла моя единственная. Это место, я не смогу и сюда спокойно приходить, желания убивать, как отрезало, начал понимать уже более сильно что, значит, терять дорогое, но может потом пройдет. После алкоголя, осознал, как можно заглушить печаль, временно воспользуюсь. Приняв облик антропоморфа, выудил из-под майки медальон и посмотрел на портрет, нет, не выброшу, сохраню, оставлю на своей шее и плевать на все, как жаль, что ты умерла, ну зачем отдала свою силу и жизнь? И жил бы с этими шрамами только бы ты была рядом. Убрал медальон и став четвероногим завыл, выл долго и печально.
     Талима открыла  глаза, перед ней стоял Мастер, скрывая лицо капюшоном.
- Думаю, пора начинать обучаться, сможешь посмотреть на грань жизни, через новую призму разложив на множество цветов. Она немного не понимала слов, некие основы наук ускользнули из ее поля зрения. Подойдя ближе, склонился над ней, и стали видны проникновенно фиолетовые глаза с вертикальными зрачками, там не было ничего кроме безграничного холода, одел на шею подопытной тугой черный ошейник с металлическими вставками. - Хочу предупредить любые вопросы, эта вещь является якорем на этом плане, снимешь и бесследно исчезнешь, снять можешь только ты, под давлением или убеждением не выйдет, только по доброй воле. С этими словами положил на стул черный облегающий костюм и вышел прочь, пусть оденется, хотя то, что я дал одеждой назвать нельзя, первый тест стеснительность. Собака снова стала в гармонии, со своим телом приподнявшись, прокрутила сказанное существом. «Дается право выбора? Для чего? Я думала, здесь его не у кого нет» обнаружив, что совсем голая прижала ушки и вскочила со стола, спереди не было ни единого шрама, синяка. В небольшом зеркале посмотрела на лицо, и там было чисто, повернув голову, сзади обнаружила лишь розу и облегченно вздохнула. Подойдя к костюму, стала одеваться и когда полностью оделась, поняла что выглядит еще хуже, чем, если бы осталась голой, каждая черта была видна и только подчеркивалась тканью. Да и материал такой приятный что, будто его и нет. Маленькая барсетка вводила в сомнения и, расстегнув молнию, обнаружила колоду металлических карт. Полагая, что это для нее прицепила на пояс и натянула перчатки. Неприятно в таком виде ходить, но пока что есть. Приоткрыв дверь, стала подниматься, взору открылся роскошный холл, с большими окнами, великолепными картинами, причудливыми статуями и главное камин перед которым стояло кресло, в котором и сидел сам хозяин, записывая что-то в большую книгу. Услышав гостью, убрал перо и захлопнул фолиант.
- Приветствую в своих апартаментах. К Талиме подошла кошка антропоморф, лишенная шерсти и больше напоминала одну из лысых пород четверолапых, которых люди держат дома. Длинный кожистый хвост доходил почти до пола, что до одежды ее не было, только коротенький фартук служанки и красивый ошейник видимо с бриллиантами, глаза настолько добрые, что становилось немного не по себе. - Познакомься, Катерина моя горничная и первые дни обучения будет твоим учителем пластики и женских примочек, когда освоишь, тобой займусь я. Демонесса кивнула и увела подопечную, Талима восприняла слова Мастера как угрозу «Представляю, как он мной займется, если всех заставляет полуголыми ходить».
- А куда мы идем?
- В зал, где я смогу спокойно заниматься с вами.
- Так ясно, я хочу на свободу, можно мне покинуть это место?
- Простите, не думаю, что на это имеется разрешение, и покинуть поместье сможете, только если вам разрешат.
- Тогда отказываюсь подчиняться и чему-либо учиться.
- А вот это очень глупо, ведь никогда нельзя упускать возможность самосовершенствоваться, если предложение поступило от великого ученого и лучшего хирурга.
- Очень вы мне нужны.
- Ты наверно плохо смотрела в зеркало, хозяин тебя изменил, улучшил, придав идеальную структуру телу, и ты не хочешь сказать спасибо за то, что вернули к жизни, подарив целую вечность?
- Вы умеете убеждать. Кошка улыбнулась и сняла фартук, да идеальные пропорции ее тела, полностью лишена всякой скованности и кажется, не обращает внимания на то, что голая. Включился магнитофон и начала играть прекрасная музыка, слова Талима не понимала, английского не знала, но поняла одно, трогала эта музыка самые затвердевшие участки души. Катя начала свой танец, попадая в такт каждым движением, такой пластики не было почти не у одного виденного существа прежде, собака стояла, наблюдая за этим не то танцем, не то полетом и восхищалась, нет усталости на лице кошки, и каждая мышца была полностью подчинена демонессе. Закончив, подошла и взяла за руку рыжеволосую.
- Я научу тебя такому же, но не сразу, постепенно выгибая каждую твою мышцу. И урок начался, трудно освоить гармонию движения, если ты сам угловатый как квадрат. Здесь не нужна сила, вот ловкость для начала подойдет. Катя сглаживала каждое движение Талимы, показывая как надо, но самое важное объясняла, в чем состоит основа языка тела, и вела к внутреннему спокойствию. Собака не следила за временем, спать больше не нужно, похоже демонессе тоже. Псинка старалась уловить саму суть себя, но ниточка пока что ускользала, делая попытки бесполезными, падения ушибы больше не были преградой, музыка начала вести и с закрытыми глазами девушка отдавалась этой чистой проникновенной мелодии, которая теперь вела, став партнером в этом танце. Движения не такие чистые, но похожи на то, что нужно.
     Вечером я вернулся в бар, но уже на двух ногах и с деньгами, войдя уже не вызвал столь большого недоумения, на морду натянул капюшон новой куртки, так не было видно моего безобразного лица, почему я раньше так не сделал? Сделав заказ сел за самый дальний столик, официантка принесла заказ и ушла, разносить выпивку остальным, в этом помещении так накурено и воздух проспиртован, что аромат земли и крови терялся, становясь неразличим. Большая кружка пива быстро опустела, и я попросил еще, мне было мало, внутри меня было то, что стоило заглушить хоть на время. Я пил, сбившись со счета и вот в конец набравшись, кинул на стол деньги, по-моему, дал даже больше, потому что возмущения не последовало и чуть пошатываясь, вышел прочь, меня мутило от выпитого. Я брел по причалу, на небе был слабо различимый месяц, ночь ухмылялась, имея возможность снова видеть, выпивка погасила мое горе и даже придала веселости, то, что при этом несколько хотелось блевануть, не омрачала радужных красок. Наконец стало хорошо, мне было впервые с прошлого дня действительно хорошо. И город стал радовать, даже с этими уродливыми деревьями, неужели можно созерцать такую мерзость? Хотя о чем это я? Добравшись до какой-то лавочки, растянулся на ней и просто уснул.
     Талима продолжила осваивать свое обновленное тело, оценив старания, больше не было недоверия, ей все нравилось и то, что было вроде не достижимым, становилось с каждым удачным движением только ближе. Ниточка стала чаще попадаться и не рвалась из рук как раньше, внутри все приняло облик спокойного тихого места, она знала, если будет стараться, сможет покинуть место и увидеть самого любимого, но будут ли ей рады? Такие мысли сбивали и собака старалась больше не думать об этом, время как песок или просто субстанция струилась между пальцев не оставляя нигде следов. Тяжело иметь вечность, а еще тяжелее иметь возможность уйти, когда решаешься, не можешь сделать шаг. Тело сильнее поддавалось мелодии, рождая грацию, красоту и воздушность, все служило лишь началом обучения, но готовность непоколебима и сейчас особенно, с Талимы сняли одежду и заставили повторить каждое движение, встал небольшой барьер об аморальности таких приказов и жаждой свободы. На теле не оставалось никаких следов от падений и ударов и абсолютно голой пришлось заново достигать гармонии. Это как заново учиться, забыв чему, учился только что. Еще один урок через себя, но, пересилив, смогла вернуть былую стойкость и отдаться пластике и окунуться в чарующую музыку. Блаженная улыбка сияла на ее мордочке, Катя очень гордилась ученицей, еще мало кто осваивал столько и за один день, но работа на этом не заканчивалась, сейчас было самое простое, потом, когда в права учителя вступит сам лорд тьмы, будет сложно, чему станет учить? Какие знания подарит, может и одним щелчком, а может и через непомерный труд, мы ценим только то, что получаем с большим трудом, значит, скорее, будет через самый тернистый путь тропинку пролагать. Кошка следила за всеми успехами собаки и чуть постукивала по полу лапкой скорее просто в такт музыке. Прервав занятия, одела фартук и заставила рыжеволосую отправиться в душ, когда банная процедура закончилась, показала комнату, в которой Талиме придется жить остаток времени, проводимый в поместье. Сквозь большое окно проникал свет от тусклого еле видного месяца, на улице была ночь, скрюченные деревья качали ветвями на ветру, шум леса за оградой был хорошо слышен. Внизу ходили странные существа, одни имели лапы другие передвигались ползком, непонятное порой страшит, но чего теперь бояться после смерти? В комнате были стеллажи, с книгами подойдя и выбрав одну села на подоконник. Химия не слишком занимательный элемент, если подсовывают книги, но они здесь все были исключительно по одной тематике, видимо этому ее будут учить, и стоило вникнуть в предложенный материал. Взгляд не сразу упал на стоящий в углу рюкзак, но потом возникла радость, все было на месте и главное любимый нож с резной рукоятью, не доставало телефона и одежды, и вот еще один вопрос: Где Нагайна?