Странствующий цирк. Полная версия

Наташа вошла в белую комнату. Посередине - чёрный стол и четыре чёрных стула. Даже занавесок нет. За столом - три старые ведьмы. Одна из них нажала на клавишу диктофона:
- Итак, Наташа, расскажите, как вы забеременели?
Наташа заглянула ведьме в самые зрачки, та дёрнулась, выдавив мину фальшивого сочувствия.
Три года подряд Наташу вызывали  в социальную контору раз в полгода, и заставляли рассказывать одну и ту же историю по причине недоверия к информации, что отец Наташиного сына живёт в России. Потом записи рассказов прослушивалась в поисках противоречий.
 Шведские власти не могли взыскать с отца ребёнка алименты.
Поэтому ведьмам из социальной конторы предоставлялась неограниченная возможность для допросов–развлечений.

Наташа полюбила звук волынки с детства, когда побывала в Карпатах.
 Но особенно нравилось ей, когда на волынке играл рыжий Шотландец, бывший боксёр в тяжёлом весе. У него была белая в веснушках кожа, твёрдый подбородок, открытый взгляд серых глаз. Он был поваром международного класса и путешествовал по всему миру. Они встретились однажды в полутёмном кабачке в Старом Городе, куда Наташа приходила послушать джазовые импровизации на фоно и попить настоящей «Кровавой Мери». Он был единственным, кто, за долгие годы жизни в Швеции, дал ей немного тепла и душевного покоя.
Шотландец приезжал раз в месяц. Они встречались в Гранд Отеле. Это были милые встречи на достойном уровне.
Шведское лето – благодатная пора, которую Наташа с сыном люто ненавидели. Летом они особенно чувствовали себя одинокими. Закрывались их бомбоубежища - бассейн и библиотека. В районе резко активировалась криминальная активность и бесчинства подростков–хулиганов.
Закрывалось большинство учреждений. Все мало-мальски обеспеченные граждане уезжали на курорты, или скрывались в своих  мирках на летних виллах у моря.
Зато на общественных пляжах яблоку негде было упасть. Контингент не особо счастливых людей - бедные иностранцы, обнищавшие одинокие пенсионеры, местные алкоголики и сумасшедшие.
Были в районе отдалённые пляжи получше. Туда на велосипеде час езды.
Наташа купила велосипеды себе и сыну. Сын быстро освоил велосипед, а Наташа так и не научилась из-за  отсутствие баланса в эмигрантской неустроенности.
Единственной радостью для Наташи в этот период был приезд Шотландца. И она ждала его с нетерпением.
За день до прибытия Шотландца в районном центре появился цирк.
Бродячий цирк «Виктория» приезжал обычно в начале июля. Владелец-немец набирал труппу из тех, кто подешевле, из Восточной Европы. Это были артисты либо в начале, либо в конце своей карьеры.
Места под натянутым куполом были заняты лишь на треть.
Наташа с детства не любила цирк. Мать таскала её туда больную в зимние каникулы. Билеты покупались заранее. Не пропадать же? Крик, гам, пёстрое мелькание, пересохшие губы, головокружение от высокой температуры.
Наташе было жалко нелепых клоунов, над которыми все смеялись, она ненавидела живодеров–дрессировщиков, измывавшихся над бедными животными. Но особенно тяжело переносила Наташа трюки акробатов – как можно так безрассудно рисковать жизнью, да ещё на глазах у детей!? Когда под бой барабанов объявляли смертельный номер, Наташа закрывала глаза.
Но в середине шведского лета приезд цирка вносил разнообразие в тоскливую жизнь. Пятилетнему Сашеньке скорее нравились антракты, когда за пару монет можно было покататься на пони, или после представления побродить среди клеток с животными, заглянуть за кулисы.
У входа стоял мужчина–мальчик и продавал леденцы, бумажные флюгера, раздавал листки с программой представления.
- Ой! А вы русская!? – обратился он с энтузиазмом к Наташе, услышав, как она обращается к сыну.
- Да, русская, - буркнула Наташа, окинув незнакомца скептическим взглядом  и подумала: - Вот ещё не хватало! Знаем мы вашего брата–сезонника. От местных-то ничего хорошего не видела. Не поймёшь, сколько ему лет. С первого взгляда - лет семнадцать, а как заговорил - точно за тридцать. Широкие шаровары, бесформенная кофта, фетровая шляпа, скрывающая пол лица – клоун, наверное. «Странный дурачок».
Представление открывал владелец цирка – измождённый и помятый, окружённый своим неприбранным бестолковым выводком – мал мала меньше. Потом вышел тот мешковатый, что приставал у входа, бесцветно пожанглировал разноцветными мячиками. Потом были деревянные,  неумелые акробаты, звери–дрессировщики со своими замордованными питомцами. И вот под барабанную дробь был объявлен главный номер программы - снова вышел «мешковатый». Только он снял свои мешки, снял  шляпу, скрывавшую пол лица и преобразился до неузнаваемости  - Словно подул морской бриз, взметнув его мягкие каштановые локоны. Плавным взмахом пронёсся эльф-акробат сквозь пространство цирка. Его  прекрасное тело, обтянутое серебристой тканью, излучало мерцающий свет. Он растворялся в полёте, как в нирване. Стихия воздуха была для него родной. Его замысловатые сальто слились в великолепный танец. Его лицо было спокойным и счастливым. Зал замер в восхищении. Наташа не боялась, что он упадёт, потому, что знала - он умеет летать.
Представление закончилось под бурные рукоплескания.  Потом Наташа  бродила между вагончиков, держа сына за руку. Красный закат густел.  Усталые пони в загоне кивали  взъерошенными гривами. Сашенька протягивал к ним руки.
Дверь одного из цирковых вагонов открылась. На пороге стоял эльф–акробат, обнажённый до пояса, в потёртых джинсах. Глядя на Наташу в упор, он делал упражнения по растяжке мускулов.
«Растяжка, и съём женщины – рутинные процедуры после представления. Да и не нужна я ему. Просто хочется домашней обстановки – вещички постирать и прочее.»
Прекрасное тело акробата белело в чёрном дверном проёме вагончика. Его многообещающая улыбка трепетала, как огонёк свечи.
Она почти осязала радужные притягивающие кольца энергетики, исходящие от акробата.
«Крылья у меня не вырастут, Даже на велосипеде кататься не умею. Пора домой. Завтра Шотландец приезжает. А он всё сечёт». Наташа знала, что такой возможности больше в жизни не представится, но решила, что ей не под силу достойно принять этот подарок судьбы.
Ночь прошла беспокойно, Наташа часто просыпалась. В обрывочных снах она летала с акробатом высоко и  низко, медленно, как воздушный шарик и стремительно, как снаряд.
Под утро она, наконец, погрузилась в глубокий мирный сон и не слышала, как цирковой караван прошёл под её окнами, покидая город.
Шотландец, приехавший на следующий день, был разочарован.  Он не почувствовал к себе прежнего интереса. Ему уже порядком надоели Наташины странности и её эмигрантская неустроенность. Это была их последняя встреча.

Старый пароходик отходил от причала у королевского дворца направляясь в Тиволи Грёна Люнд. Сашенька бегал по палубе с девочкой одногодкой. «Рыбак рыбака видит издалека». Мать девочки – тоже  русская резведёнка - разговорилась с Наташей
- Как ты проводишь отпуск?
- Никак.
- А я обычно путешествую с каким-нибудь гастролирующим цирком. У меня машина с фургоном. Ухаживаю за лошадьми. Дочь помогает.
- Как я тебе завидую! А у меня нет ни машины, ни фургона. Даже на велосипеде кататься не умею.

http://www.youtube.com/watch?v=rrTC2ROEYqQ&feature=related

Тем летом шведские средства массовой информации больше  месяца пережёвывали одну кошмарную историю – проголодавшийся мальчик, в отсутствие мамы, решил порыскать в морозильнике, в надежде найти там что-нибудь съедобное. Вместо замороженных сосисок мальчик нарыл в морозильнике тела замороженных младенцев, как потом выяснилось, своих братьев и сестёр. Мальчику стало неуютно в квартире с трупами, поэтому он решил похоронить родственников в лесу. Ребёнок был неопытным могильщиком. Трупы младенцев вскоре обнаружились. Состоялось разбирательство и суд.

 Наташа плыла на  пароходе от королевского дворца в Тиволи Грёна Люнд.  Сашенька бегал по палубе с девочкой одногодкой. Мать девочки – тоже  русская резведёнка беседовала с Наташей об эмигрантской доле и горькой участи одинокой женщины
- Ты как в этом плане? – спросила Наташа.
- Никак. Здесь всё конкретно, а поэтому – глухо. Я даже не пытаюсь, чтобы не травмировать ни себя, ни ребёнка. Кто мы в их глазах? Как-то собрались знакомые русские бабы компанией. И гордые «пристроенные» заявились, со шведскими, настоящими, постоянными мужьями – у одной в памперсе (у него недержание), у другой на костылях, а у третьей полусумасшедший.
Наташе вспомнилась нашумевшая история.
- Я её знала, – сказала собеседница, – я парикмахерша. Она ко мне стричься ходила. У неё было, что-то такое в глазах, если приглядеться - особенно жёсткое выражение. А  на первый взгляд – обыкновенная, нормальная  шведка нашего возраста.
Мать–убийца жила на социале в гетто для социальщиков, в одной из серых многоэтажек. Она вела себя совершенно нейтрально. Соседи ничего особенного за ней не замечали. Одевалась женщина в просторные одежды и  умело скрывала свои беременности. Её социальный ассистент только разводил руками. К нему женщина ежемесячно приходила на рутинный опрос. Такие опросы занимают не меньше часа.
О личной жизни матери–убийцы тоже никто ничего не знал. В процессе разбирательства ей пришлось рассказать о себе: из малообеспеченной семьи, никаких постоянных отношений, своим первым четырём детям она сохранила жизнь. Двух старших забрал социал, двое жили с ней. Она хотела одного – создать семью, с каким-нибудь нормальным более-менее работягой своих лет. Престиж и градация в устоявшейся социальной системе – жестокая вещь. Для матери-одиночки на социале  проблема была неразрешимой. Даже такие экстремальные методы, как подставы на беременность – не имели никакого действия. Ни в ком из кандидатов не заговорил голос крови, хотя она бегала с животом за каждым из них до последних сроков.
Она убивала своих детей из чувства глубокого стыда - так она объяснила свои действия. Шведы её поняли и дали небольшой срок.
Загородила бы младенцев в морозильнике пакетами сосисок – никто бы ничего не узнал.
Наташе по этому поводу вспомнилась одна  пьяная исповедь в баре. Старый ловелас рассказывал, проливая при этом крокодиловые слёзы, что однажды  ему позвонила мимолётная любовница и сказала, что родила от него ребёнка. Бедняга вздрогнул от новости, но дама заверила, что алиментов требовать не будет. Тогда ловелас облегчённо вздохнул, миролюбиво сказал: «Буду знать» - и повесил трубку. Потом в течении долгих лет дама периодически звонила и докладывала: «Твой сын пошёл в школу», «Твой сын закончил гимназию», «Твой сын женился», и так далее. Ловелас всегда отвечал миролюбиво и коротко: «Буду знать» и вешал трубку.

Летние поездки на пароходе в Тиволи Грёна Люнд прекрасны. С залива открывается вид на старый город. Веет свежий морской ветерок. Слышатся восхищённые возгласы туристов.
Зимой Тиволи Грёна Люнд закрыт. Только на Рождество открывается шикарный ресторан «Тироль», предлагая гостям шведский стол с ассортиментом  дичи.
И снова ехала Наташа на пароходе знакомым маршрутом по приглашению престарелого кавалера-альтруиста.  Банковский юрист годился Наташе в папы. Банкет устраивал и оплачивал банк. Кавалер  не смел предложить Наташе стать его любовницей, зная, что получит отказ. Но изобразить любовницу на публике – это Наташа могла.
« Ты уж выступи так, что бы они все засохли», - попросил кавалер.
Готический город, подсвеченный рождественскими огнями, отражался в чёрной воде. Луна-парк спал. У входа в ресторан пылали факелы, пол был устелен еловыми ветками. За шведским столом озверевшие люди пожирали дичь. Украшавшие стены головы медведей, оленей и диких кабанов грустно смотрели на своё исчезающее мясо.
Уже изрядно подвыпившие банковские работники радушно встречали «игрушку» коллеги. Над столами, заставленными деликатесами, парил демон обжорства, с которым Наташа собиралась вести неравный бой.
Вскоре, обессилев от схватки, Наташа села за стол с тарелкой медвежьего мяса под соусом из лисичек. К ней тут же прицокал шеф кавалера, похожий на холёного кабанчика: «Обожаю тяжёлую русскую классику! Поедемте все в Россию! Знаете, у меня был лучший в жизни съём в круизе. У меня каюта – апартаменты. Снял русскую примадонну. Никакого секса. Она всю ночь пела для меня. А я пил шампанское и плакал».

Зима прошла. Настало лето. И снова в районный центр приехал цирк «Виктория». Наташа тут же отправилась туда в надежде встретить своего эльфа-акробата. Но состав труппы изменился. Там она познакомилась с целой семьёй цирковых артистов: муж, жена, сын-подросток, крошка дочь. Они пригласили Наташу с Сашенькой в свой вагончик, рассказали о своей цирковой жизни, переходящей из поколения в поколение.  Карьера акробата - это звёздный час в жизни циркового артиста. Упоение славой ценой тренировок по десять–двенадцать часов - так до падения. А после – дрессировщик или клоун. Оба – муж и жена - после падения. Он выступал с дрессированными догами, она с гусями, сама стройная, как лебедь. Сын – жонглёр, дочь ассистент.
Напоследок директор цирка решил тряхнуть стариной – оделся ковбоем, привязал свою беременную на последнем месяце жену к вертящемуся колесу и метал вокруг неё ножи. Жена улыбалась публике устало и снисходительно.
http://www.proza.ru/2011/12/23/1260