Юрий Яковлев

Грани и кадры

Ему подвластно всё. Точно царский бархат, Яковлев скрасит и смягчит аляповатость и грубость самой убогой дерюги. Ну, как, скажем, вторичную («второй свежести») «иронию судьбы», - если в качестве свежего примера. Бархатный голос, бархатный нрав, бархатный взгляд. Любая роль – алмаз, рубин и перл на бархатной груди «не общего аршина». Были ж чудаки, которые не разглядели в нем драматических данных. Впрочем, сейчас таких прозорливцев наклонировано не счесть – засели повсюду. В качестве «героев» снимают и славят нравственных и внешних антиподов таким, как Яковлев, Тихонов, Лановой.

Когда Юрий Васильевич читает закадровый текст, внутри всё обмирает в предчувствии несомненного шедевра, под который отдохнешь душой. Сама деликатность и скромность… А ведь это «они» в чудной амальгаме с гениальным даром родили незабвенного поручика Ржевского. Вот что делает «крест» животворящего искусства!
 
Не преувеличу, сказав, что хрестоматийно-лубочный образ Ивана Грозного, отложившийся в народном сознании, в качестве прародителя на равных с Черкасовым делит именно Яковлев. Их это детище. Больше ничье. Никто, даже Смоктуновский и Евстигнеев, так и не приблизился, не попал, не совпал, не запал в память и сердце. Несмотря на комедийный ракурс, яковлевский владыка Московии и величествен, и умен, и могуч. Ему веришь. По сути, своею интерпретацией Грозного Яковлев внес невольно крупный вклад в «обратную гуманизацию» образа царя, великого, да только шибко демонизированного. Это как бы продолжение вполне серьезной аттестации из одной иностранной энциклопедии, где сказано так: «Иван IV Грозный, за свою жестокость прозванный «Васильевичем»». Всего-то один ляп-нюанс, а юмор уже нивелирует страх. И гложет червь: а, может, лиху дали, и не такое уж он чудовище этот царь, на порядок прирастивший русские владенья?

Это уже, собственно, закон и аксиома, что Юрий Яковлев непременно «обархатит» - очеловечит, сдобрит, сгладит, подтешет – самые колючие, нехорошие черты. Он бы и инфернальных злодеев сделал симпатичными, милостиво жаловав шанс на исправление.

Его Глумов («На всякого мудреца довольно простоты») не просто импонирует, а несет большой энергетический плюс. Яковлев всегда дарит шанс, ставя крест на безнадеге, обесточивая пессимизм. Не веришь до конца в корневой «моветон» таких, как яковлевский Глумов, и в этом – залог преображения. Когда же преображение и возрождение невозможны, герой Яковлева стреляется («Опасный поворот»), преподнося урок с надеждой на последующий катарсис тем, кто был хуже миляги Роберта Кэплена! Роберт (Яковлев) жертвует собой не из потрясенного в своих наивных основаньях эгоизма, а чтобы спасти других.

Убежден, с такими «Идиотами» жизнь никогда бы не превратилась в теперешний дурдом с недолгосрочной перспективой трансформации в планету из «Кин-дза-дза». Жаль, что таких мало. Без крови, без мата, без нервов природные дипломаты типа Яковлева способны унять, урезонить любого диктатора и буяна. Даже изверга Пырьева!

А как здорово, и мирно, Яковлев «поучил» зарвавшегося М. Ульянова, который в каждом спектакле «Конармия» упорно раз за разом хватал его за грудки, да так, что на коже Юрия Васильевича оставались метины. Яковлев сначала по-хорошему попросил. А когда Михаил Ульянов не понял, в раже перевоплощения продолжая щипать, тот просто подложил под мундир железную пластину. Ульянов поскользил-поскользил пальцами и обмяк. Без обид.

Он сам признал, что похож на Стиву Облонского из «Анны Карениной». Или, скорее, романный Стива - на реального Яковлева. Наверное, поэтому как только на экране появляется Юрий Васильевич, даже в самом суровом микроклимате - «ой, тепленькая потекла».

Да, кстати, вот тоже Ипполит из «Иронии судьбы». Включишь память, и сразу срабатывает стереотип. Со знаком ноль, а чаще и «минус». Из праздной тяги к остросюжетной экзотике с красивыми «страстями в клочья» большинство обычно «голосует» за Лукашина (Андрей Мягков). Факт! Ну, а если отставить первую реакцию – эмоциональную? При более глубоком разборе-то оказывается, что, в сущности, прав Ипполит. Не сиюминутно, а на всегда. Ипполит порядочен и надежен. Да, не авантюрист. Да, консервативен. Чтоб он головой в омут, - представить трудно. Только, простите за иронию, со «стратегической точки зрения демографической безопасности» Ипполит сегодня полезнее и предпочтительнее Жени Лукашина. Такому вышколенному, положительному типу и в голову не придет за пять минут разрушить свой семейный очаг и, тем более, покуситься на чужой. Пускай нудновато, зато свято будет он беречь и стеречь, холить и лелеять свое гнездо. Ипполит никогда, по рассеянности ли, пьянке ли, не очутится в другом городе и, тем более, другой стране, например, в тот момент, когда тебя ждут дома, когда дому грозит беда.

Скоро у Юрия Васильевича юбилей*. И очень хочется, что «Бархатный сезон» великого артиста Яковлева продлился… сколько… нам хочется!

Родился 25 апреля 1928 года. Народный артист СССР (1976). Лауреат Государственной премии РСФСР им. К.С.Станиславского. Лауреат Государственной премии СССР (1979, за участие в кино-дилогии "Любовь земная" и "Судьба"). Лауреат Государственной премии РФ (1995).
Кавалер Орденов Ленина (1988), Трудового Красного Знамени (1978), "За заслуги перед отечеством" III степени (1996 г.).



* Постировано, знамо дело, давненько, еще до юбилея в 2008 году - в "Кино-театр.ру"

Скончался 30 ноября 2013 года.