Секунды. Часть первая. Эрика

Мы погибнем в своем бреду.
Разум этот пожар не потушит.
Мы затеяли эту Войну.
Мы в ней сами спалили души.
========================================

К черту «долго и счастливо».
Все равно ты никогда не верила в сказки.


Глава 1

Ты никогда меня не понимал. Это немного обидно. В твоих глазах всегда пусто. И в голосе тоже нет никаких эмоций. Я специально заразилась тобой. И теперь такая же. А ты все равно меня не понимаешь. Уже даже не знаю, что с этим делать.
Я не люблю, когда ты так безразлично на меня смотришь. Сразу видно, что совсем не понимаешь. Ну или просто не хочешь. А я все равно не ухожу от тебя. А должна была бы. Зачем жить с безэмоциональным трупом?
Как же больно осознавать, что я в твоей жизни ничего не занимаю. Я ничего о тебе не знаю. Совсем. Ты знаешь обо мне все, а я ничего. Так странно. Зачем я живу с тобой? Тобой? В этом доме я просто кукла для украшения. Да, именно для украшения. У тебя специфический вкус. Иначе, зачем такую уродку, как я, называть украшением?
Если бы не знала, что ты ко всему равнодушен, то я бы подумала, что тебе просто жаль меня. А как еще объяснить, что ты разрешаешь жить у себя девушке, которая вся в ужасный шрамах после аварии. Но нет, у тебя просто специфический вкус.
Но меня это не волнует. Наоборот, даже хорошо, что у меня кто-то есть рядом. Пусть и так. Единственное, что мне обидно, что ты меня не понимаешь. Смотришь пустым взглядом и не понимаешь. Иногда даже кажется, что и не слушаешь вовсе. Оно и верно. Ведь я просто кукла.
Ну вот теперь я умерла, а ты все равно не понял. Неужели я такая… странная? Не знаю.
Ты смотришь на мой труп и молчишь. Кажется, тебе абсолютно наплевать на мою смерть. Может оно и так. А мне ведь очень хочется, чтобы ты хоть как-то отреагировал. Нет, ты просто не понимаешь. Кажется, я сейчас расплачусь. Впрочем, тебе и это будет безразлично.
Ты подошел ко мне и осторожно подвинул мою откинутую в сторону руку ногой. На лице никакого сожаления относительно моей смерти. Только удивление. Не понимаешь. Ну да, конечно. А чего я ожидала?
— Какого ты развалилась посреди комнаты? Не пройти.
Я открыла глаза. В твоих глазах была только пустота. И даже в голосе не было никаких чувств. Черт. Интересно, ты когда-нибудь, в прошлом, был живой? Или всегда вот такой?
— Я спрашиваю: почему ты лежишь на полу?
— Я, кажется, умерла, — отвечаю я.
— Каждую секунду в мире умирает 3 человека. Но, может, будешь умирать на кровати? Мне не очень хочется видеть твой труп на полу.
Я хихикнула, хотя и понимала, что все то, что ты говоришь – это совсем не шутка. Смех – это скорей нервное.
Я кое-как поднялась и села на диван. Ты подошел к окну и достал откуда-то бутылку коньяка. Странное дело. Я никогда не вижу, как ты прячешь выпивку, но она есть по всей квартире. Копперфильд чертов.
За окно медленно падал снежок. Красивый такой, пушистый. Белый-белый. И морозик легкий, наверное. На твоей куртке таял снег, а волосы чуть подморозились и покрылись то ли инеем, то ли льдом. Я улыбнулась.
— Кира, я хочу на улицу, — тихо говорю я. — Там, наверное, сейчас очень хорошо. Я давно не была на свежем воздухе.
— Куда тебе ходить с таким лицом? Сиди дома.
— Какой ты жестокий, — вздохнула я, дотрагиваясь кончиками пальцев до шрамов. В чем-то ты прав. Меня бы в кунсткамеру с таким видом. Вся в шрамах. Еще и келоиды. Монстр. Так что я не обижаюсь на тебя.
— Кир, почему ты со мной живешь? — неуверенно спросила я. Молчание. Ты не понимаешь моего вопроса. Хотя, я сама не очень осознаю его причину. Да и ведь знала, что ты не ответишь. Я сотый раз задаю этот вопрос. Это от того, что иногда мне хочется просто поговорить с тобой.
— А что ты будешь делать, если я совсем умру?
Опять ответ тишиной. Ты смотрел в окно, наблюдал за снегом и молчал. Неужели так не хочешь со мной общаться?
— Почему ты всегда молчишь на мои вопросы? — делаю я третью попытку завязать с тобой общение.
— А что отвечать? — говоришь ты, даже не обернувшись на меня. Я пожала худыми плечами. А ведь действительно? Что ты можешь ответить, если совсем меня не понимаешь.
Ты отошел от окна и сел на диван рядом со мной. Я опустила голову, рассматривая грязный пол. Когда в последний раз в этой квартире делалась уборка? Наверное никогда с того момента, как ты ее купил. Ужасно, сплошная антисанитария. Хотя меня, в принципе, это не сильно волнует. А тебя тем более. Просто мне сейчас нечем занять свой мозг.
Ты протянул мне уже полупустую бутылку коньяка. Я мотнула головой в знак отказа. Ты ведь прекрасно знаешь, что я не пью. Просто не понимаешь этого и поэтому каждый раз предлагаешь выпить с тобой. Хотя, может, если бы я отступилась от своих принципов и накидалась бы с тобой коньяком, то вполне возможно, мы стали бы ближе. Хотя, это бредовая идея. Ты бы все равно меня никогда не понял.
Мы молчим. Ты пьешь коньяк, а разглядываю грязный пол. Между нами никогда не было ничего, кроме молчания. Никаких мостов, ниточек. Два чужих человека. Единственная связь – общий дом. Вот и все. Зачем ты меня приютил? Молчим. Да, между нами только огромный океан молчания из моих слез и твоего коньяка. Что такое-то?
Ну вот, я опять плачу. Слабачка. Зачем все это? Что за глупые надежды, что ты попытаешься меня успокоить? Нет, ты только слегка удивленно посмотрел на меня. И снова не понял всех моих чувств. Черт, почему же так больно? Я же умерла. Трупы не чувствуют боли.
Ты молчишь. Мог бы хоть что-то сказать. Хотя бы «Прекрати реветь, кретинка!» Мне бы этого хватило. Ненавижу, когда ты молчишь.
— Кир, у нас такой грязный пол, — сквозь слезы проговариваю я. — Может убраться?
— Зачем? — слегка пожимаешь ты плечами. А действительно. Зачем все это? Я просто хочу отвлечься. Пусть это будет такая мелочь, но лишь бы не чувствовать эту ноющую боль.
— Кира, дай сигарету, — тихо прошу я. Слезы ушли так же быстро, как и начались. Теперь только немного пощипывало горло. Кажется, я снова умерла. А так ведь легче.
— Каждые шесть секунд из-за курения умирает один человек, — говоришь ты. — Хочешь свою шестую секунду?
— Не знаю, — честно признаюсь я. — Может быть самую малость. Я ведь и так уже умерла, если ты не забыл. Да и ты куришь. И тебя не пугает шестая секунда.
— Это не моя секунда.
— Откуда ты знаешь?
Ты пожал плечами. Потом встал и ушел на кухню. Я осталась в спальне и вернулась к созерцанию пола. Желание его отмыть пропало. Зато вновь стало очень одиноко. И тихо. Интересно, почему ты так против, чтобы в твоей квартире были телевизор и компьютер? Здесь из техники только холодильник и два стареньких мобильника. Впрочем, мы редко связываемся по ним. Даже лампочки ни одной нет. Хотя, помнится, ты как-то говорил, что техника пожирает остатки твоей жизненной энергии. Я не очень это понимаю. Какая энергия, если ты мертвец? Но я, в отличие от тебя, хотя бы пытаюсь понять твои мысли. А ты предпочитаешь меня проигнорировать.
Я встала с дивана и, опираясь на стены, поплелась за тобой на кухню. После аварии у меня очень слабые ноги и ходить я могу с большим трудом. Еще одна причина, чтобы сидеть дома. Ведь могла бы и ночью выходить.
Я подошла к тебе и обняла со спины. Ты никак не отреагировал. Уж лучше бы оттолкнул, чем молчал, не понимая, зачем я это делаю.
— Кир, давай заведем кого-нибудь? — Тишина. — Котенка.
— У меня аллергия на животных.
— Прости, я не знала.
— Без разницы. Зачем тебе котенок?
— Это не важно, — отвечаю я. — Мы все равно его не заведем.
Промолчал. Почему бы не попробовать спросить снова? Мне было бы приятно. Но нет, ты все равно не говоришь. Никогда. А я, вместо того, чтобы взять с тебя пример и молчать, начинаю все-таки объяснять:
— Понимаешь, тебя целыми днями нет дома. И здесь такая тишина. Иногда даже страшно становится. И я подумала, что было бы здорово, если кроме меня в этой квартире оставалось еще какое-нибудь живое существо. Чтобы мне было не так страшно одной. Понимаешь?
Ты промолчал. Ну конечно! Как иначе! Зачем я вообще все это говорю? Ты либо не слушаешь, либо не понимаешь!
— Кира, не молчи, — прошу я, готовая вновь расплакаться.
— А что говорить?
— Ты ведь не понял, о чем я сейчас сказала?
— Нет. У тебя в голове бардак.
— Ладно, это все и так бессмысленно. Я знала, что ты не поймешь. Просто мне очень одиноко, когда ты уходишь. Твоя кукла скучает.
— У меня аллергия на животных, — повторяешь ты. Можно подумать, я с первого раза не поняла! Зачем говорить одно и то же двести раз? Я не тупая.
— Тогда, может, рыбок заведем? — пробую я снова достучаться до тебя. — Они не вызывают аллергии.
— Я подумаю.
Я вздохнула. Обычно твое «подумаю» означает хорошо замаскированное «нет». Зачем тогда даешь надежду? А я, глупая, верю. А как иначе? Черт.
— Кир, как думаешь, мы когда-нибудь сможем вновь стать живыми?
— Не знаю. Может быть ты. Ведь у тебя только кома. Иди спать, поздно уже.
— А ты?
— Не хочу.
— Я тоже не хочу.
Ты не ответил. Ну почему какую-то ерунду ты повторяешь мне, а что-то по-настоящему важное не хочешь. Ненавижу это. Я хочу хоть раз почувствовать твое внимание.
Я уперлась лбом в твою спину. От тебя пахло улицей. Как же я хочу туда. Вот уже почти два года я не вдыхала копоть современного города. Только если через окно. Все это так не честно. Тяжело дышать. Я, кажется, опять плачу. Ну сколько можно?
Ты развернулся и некрепко меня обнял. Я едва чувствовала твои руки на своих плечах, но все равно стало так… я даже не могу подобрать подходящего слова. Я сильно прижалась к тебе и зарыдала в голос. Так со мной часто случается. Когда ты подаешь признаки жизни, то я почему-то плачу, хотя не должна. Наверное, чувствую, что только сейчас могу показать тебе насколько мне плохо, показать, что еще живая. Ловлю эти редкие секунды, когда ты можешь меня успокоить. И топлю их своими слезами. Зато больше не больно.
Черт с ними, с рыбками. Поживу и одна. Лишь бы эти моменты продолжались дольше. Люблю тебя, Кира. Ты только живи, пожалуйста.

Глава 2

Сны. Люблю их. Сон – это единственное место, где я могу быть живой. И ты тоже в моих сновидениях живешь. По-настоящему. Это немного странно, но мне очень нравится. Будь моя воля, я бы целыми сутками только и делала, что спала. Но не получается. Я, вообще, редко могу уснуть. Это как издевательство. Но если уж удается, то мне обязательно снится альтернатива нашей жизни. Настоящей. Там мы не играем марионеток, кукол со сломанными жизнями. Там мы счастливы.
О, я еще помню значение этого слова. Я еще даже помню само это чувству – счастье. Правда, очень смутно. Раньше, до аварии, я была счастлива. Сейчас все немного по-другому. Мертвый не может знать, что такое счастье. Ну ладно. Все это не так важно. Да и глупо, наверное, рассуждать мне теперь о счастье.
Внезапно я почувствовала некую тревогу. Немного странно. Я так себя всегда чувствовала, когда на меня пристально смотрели.
Я открыла глаза и слегка испуганно вскрикнула. Странная реакция.
Ты сидел на полу рядом с моей кроватью и рассматривал меня. Ты, вообще-то, не страшный. Просто мертвый. Но только что, в моих снах, ты был живым. Вот я, наверное, и испугалась.
Ты рассматривал меня удивленными глазами. Не понимал. Иногда это начинает раздражать.
— Ты чего тут сидишь? — спрашиваю я. Руки дрожат. Я все еще под страхом. Не люблю, когда ты смотришь на меня таким пристальным взглядом. Он пустой. А глаза будто стеклянные. Как у куклы.
Да, именно. Есть такие куклы. Шарнирные. BJD. Они очень похожи внешне на людей. Только глаза у них неподвижные, стеклянные. Как у тебя сейчас. Они меня немного пугают. И ты тоже.
— Я не люблю, когда на меня смотрят.
Ты пожал плечами и ничего не сказал. Но глаз не отвел. Даже в темноте было видно, что они неестественно изумрудного цвета. Что дает лишний повод убедиться, что ты марионетка. И лицо у тебя будто фарфоровое. Черт возьми, ты самая настоящая кукла! Пугающая кукла. Как называется боязнь взгляда куклы? Гленофобия, кажется. Да, я страдаю гленофобией. А все из-за тебя.
— Не смотри на меня, — прошу я. Игнор. Ты продолжаешь пристально меня рассматривать. Все бы ничего, наверное, но я вдобавок ко всему ужасно смущаюсь своих страшных шрамов. Еще одна причина, почему я не люблю, когда меня разглядывают.
Ты, наконец, отвел взгляд в сторону. Я сразу успокоилась. Даже дышать стало как-то легче. Черт, что ты со мной делаешь?
— Ты чего тут сидишь?
Ты пожал плечами. Ага. Ну почему ты так не хочешь со мной говорить? Иногда становиться ужасно обидно.
Теперь я посмотрела на тебя пристальным взглядом. Твой силуэт в темноте так и излучал чувство грусти. Или, быть может, тоски по чему-либо. Мне стало жаль тебя. Я почему-то решила, что ты скучаешь по настоящей жизни. Вероятно, это было глупо, ведь тебя всегда устраивал расклад жизни трупа, но я решила, что все именно так.
Я протянула руку и запустила пальцы в твои спутанные каштановые волосы. Ты как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Как всегда. Я подвинулась ближе к краю кровати и принялась гладить тебя по волосам. Ты прикрыл глаза и склонил голову набок, чуть ближе ко мне. Иногда казалось, что ты такой беззащитный, требующий к себе жалости. Знаю, что это не так, но в такие моменты, как сейчас я думала, что ты не умер. Я думала, что тебя кто-то убил. Жестоко.
— Кира, давно ты стал таким? — тихо спрашиваю я. Хотя в принципе знаю, что ты вряд ли ответишь. Ты не любишь со мной разговаривать. Ты просто не понимаешь, что я от тебя хочу.
— Каким таким?
— Мертвым.
— Давно.
— А почему? — продолжаю я допытываться. Сегодня ты был немного странный. Обычно ведь игнорировал самый первый вопрос. А сейчас отвечаешь. Вдруг получится что-то вытянуть из тебя о прошлой жизни. Хотя, я и настоящей твоей жизни не знаю. Впрочем, ее и нет у тебя.
— Долгая и неинтересная история, — говоришь ты. — Она тебе не нужна.
— А почему ты решил приютить меня?
— Не знаю. Просто в моем доме чего-то не хватало. А ты хорошо вписалась в интерьер. Сломанная кукла. Мне просто нравиться это.
— Я просто украшение твоей квартиры?
— Не знаю. Может быть. Просто кто-то должен ведь ухаживать за моим трупом. Почему бы не ты.
— Ну да. Почему ты никогда не называешь меня по имени?
— Не хочу.
— Ты хоть помнишь его?
— Эрика, Эри. Помню.
Теперь я промолчала. Твоя излишняя разговорчивость меня почему-то пугала. Что-то тревожное шевелилось в душе.
— Ты сегодня какой-то грустный, — как бы случайно замечаю я.
— Тебе кажется. Мертвые не грустят.
Я не придумала, что ответить на это. Переубеждать тебя бесполезное дело.
Я слезла с кровати и села рядом с тобой на пол. Ковра не было и стало сразу очень холодно. Потом еще вспомнила, что пол-то у нас грязный. Вспомнила и решила, что это совсем не важно. Я осторожно положила голову тебе на плечо и закрыла глаза. Через минуту почувствовала, что ты взял прядь моих волос и принялся накручивать ее на палец. Думаю, если бы я была кошкой, то обязательно бы заурчала от удовольствия. Ты ведь не так часто обращаешь на меня внимание. Я сейчас мне просто стало очень тепло.

Глава 3

Снежинки. Они такие красивые. Жаль, что я не могу выйти на улицу. Там хорошо. Я уверена. Свежий воздух и все такое.
В моих пальцах таяла уже шестая сигарета. Невольно вспомнился бред про шестую секунду. Иногда ты говоришь такие странные глупые вещи, но они почему-то надолго отпечатываются в моих мыслях. Вот и эта шестая секунда не дает покоя. Шестая сигарета.
Черт. Во что превращается моя жизнь? Прямо как в сопливые песнях: «одиночество, подоконник, сигареты» Для полноты картины не хватает только чашки крепкого кофе и Его. Тьфу, противно. Я мало слушаю музыку и сижу в интернете, но иногда случается такая возможность. Ты приносишь старенький ноутбук своего друга, и я могу сидеть за ним. Бесит весь этот пафос в статусах, постах. Черт, я думаю совсем о ненужных вещах.
Седьмая сигарета. Закурила, сделала две затяжки, затушила. Будь ты проклят, Кира, со своей шестой секундой. Теперь даже курить спокойно не могу.
Вся кухня в сизом дыму сигарет. Хочу на улицу. Иногда мне кажется, что я просто задыхаюсь в квартире от этого затхлого запаха. Запаха сигарет, коньяка и пустоты. Даже открытая форточка не спасает.
Еще я опять одна. Ты все время куда-то уходишь. Я даже не знаю, где ты сейчас и чем занимаешься. Не знаю, где ты берешь деньги нам на одежду и еду. Но это меня почти не волнует. Беспокоит меня только то, что ты постоянно меня бросаешь. Я очень боюсь, что когда-нибудь ты уйдешь навсегда. Чувствую себя чертовски преданной собакой. Я, наверное, так и умру тогда, дожидаясь твоего возвращения.
Невольно вспоминается Хатико. Мы с тобой вместе смотрели этот фильм. Именно в тот момент, наверное, я впервые почувствовала, что ты не такой уж чужой мне. Я плакала над этой историей. А тебя она совсем не задела, но ты почему-то пытался меня успокоить, хотя раньше за тобой такого не замечалось. Говорил разную чепуху, гладил по голове.
В моей голове все чаще всплывают разные воспоминания о нашей жизни. Я пытаюсь восстановить моменты, когда тебя можно было еще назвать живым. И мне кажется, что если бы я очень сильно постаралась продлевать эти секунды, то ты бы не умер совсем, как сейчас. Глупо, конечно, винить себя, но я все равно уверена, что просто не смогла тебя спасти.
Черт, ты прав. У меня в голове такой бардак. Мысли путаются, как паутина. Сама себя уже не понимаю. Скоро совсем свихнусь.
Дверной замок заскрежетал и щелкнул. Хотела обернуться, но почему-то решила, что это бессмысленно. Я и так знаю, что это ты. В эту квартиру больше никто не приходит.
— Что делаешь? — спрашиваешь ты. Я спиной чувствую твой пронзительный кукольный взгляд. Становится немного не по себе.
— Пытаюсь упорядочить хаос в своей голове, — отвечаю я.
— А ты знаешь, что каждые семь секунд один человек в мире сходит с ума? Я думаю, это из-за того, что они пытаются разобрать бардак в своем сознании.
Я нахмурилась. Слишком уж непривычный тон был у тебя. Никогда такого не слышала. Верней, слышала, но от живых людей. А ты-то тут причем?
Я достала из пачки сигарету и закурила. Хрен с ней, с этой шестой секундой. Все равно моя жизнь ничего не стоит. Да и бред все это. Я уверена. Просто привыкла тебе верить.
— Эрика, прекрати, пожалуйста, курить.
От неожиданности я подавилась дымом и мигом потушила сигарету. Ааа, что с тобой?! По имени называешь, разговариваешь со мной. Я резко обернулась и чуть не свалилась со стула. Ты смотрела на меня и улыбался. По-настоящему, совсем как живой человек. Руки ты почему-то прижимал к груди. Это уж совсем пугало меня.
Черт, ненавижу стрессовые ситуации. Глаз начинает дергаться. Причем, в основном тот, который сгорел при аварии. Я им не вижу, но он дергается. Стремное ощущение.
Ты расстегнул куртку. Наружу показалась лохматая серая морда. Хрупкое существо издало непонятный писк. Ты достал котенка из-под куртки и протянул мне. А я была настолько ошарашена, что не додумалась взять его. Тогда ты вновь улыбнулся положил котенка мне на колени.
— Это Бонни.
Я посмотрела сначала на зверенка, потом на тебя. Уже даже не знаю, чему больше удивляться. Тому, что ты принес мне котенка, или тому, что ты улыбаешься. Но, черт возьми, какой же ты красивый с этой улыбкой на губах.
Я взяла маленькую Бонни на руки и прижала к себе. Она заурчала и попыталась лизнуть меня. А я-то думала, что так делают только собаки. Комочек шерсти был очень теплый, правда, мокрый от снега, несмотря, что ты пытался спрятать его под курткой.
— Бонни, — тихо шепчу я. — Красивое имя. Кира, но у тебя же аллергия на животных.
— Не страшно. Просто ты же говорила, что хочешь котенка. Вот я и решил ее принести. Мне стало очень жалко этого котенка. В приюте его никто не хотел брать. Он же не совсем здоровый. Бонни слепая. И я почему-то подумал, что вы с ней очень похожи. Обе одинокие из-за травмы. Я решил, что вместе вам будет хоть капельку веселей. А насчет аллергии не переживай. Меня же все равно целый день дома нет. Зато теперь тебе не будет страшно без меня. У тебя будет Бонни.
Я поставила котенка на пол и, опираясь на стол, встала. Сделала пару шагов и обняла тебя. Крепко-крепко. Как могут обнимать только живые люди. А котенок подошел ко мне и принялся тереться об ноги. Стало немного щекотно. Меня захлестнула волна счастья. Самого неподдельного.
— Спасибо, Кир. Серьезно. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить.
— Никак. Я просто не хочу, чтобы ты скучала без меня. Правда, я так и не понял тебя по-настоящему. Но может… может так будет проще.
Я вновь уловила в твоем голосе грусть и тоску. Поняла, что сейчас вновь расплачусь. Даже не знаю по какой причине. Наверное, мне просто жаль тебя. Да и не поняла я твоих слов. Обычно понимаю, а сейчас нет. Все дело в том, что ты ожил. Знаю, что не надолго, но все-таки.
— Кира, я люблю тебя.
Вместо ответа ты одной рукой обнял меня, а второй начал гладить по голове. Я улыбнулась. Смешная у нас теперь компания будет. Ты, который сам по себе. Я, которая зависит от тебя. И Бонни, которая зависит от меня. Как же мы будем жить дальше?

Глава 4

К сожалению, я больше не видела тебя живым. Вдобавок, ты стал все реже появляться дома. Уходил, когда я еще спала, и возвращался ближе к двум ночи. Иногда я заставала твой приход, но в большей части не выдерживала и засыпала.
Одна радость – у меня была маленькая Бонни. Пусть и слепая, но она каким-то чудесным образом всегда знала, где я нахожусь. Немного виляя в стороны, она приходила ко мне и терлась об ноги. Становилось щекотно и тепло. Тепло, по большей части, где-то внутри. От того, что ты сделал мне подарок, от того, что меня кто-то любит. Что от меня кто-то зависит в этом мире. Мне нравилось нести ответственность за это маленькое беспомощное создание, спящее на моих коленях.
Сегодня у меня, кстати, день рождение. Правда, тебя нет рядом. Ты не знаешь про это число. Оно и верно. У мертвых нет дня рождения. Поэтому приходится праздновать его в компании Бонни. Хотя, все не так плохо. Свое шестнадцатилетие я праздновала в гордом одиночестве, рыдая над своей загубленной судьбой. А в семнадцать вроде уже нормально. Все равно, правда, немного не по себе, но серенький комочек шерсти скрашивает всю мрачную картину. Мне почти весело. Бонни постоянно пытается лизнуть меня в нос. Поздравляет так, наверное. Но мне было бы вдвойне приятно, если бы ты пришел домой пораньше. Наверное, стоило сказать тебе про день рождения.
Без всяких усилий я нашла в одном из шкафов бутылку красного вина. Вообще-то я не пью, но сегодня же хороший повод. А вчера по моей просьбе ты купил торт. Совсем не понял, зачем оно мне надо, но купил. Мне приятно. Да нет, честно.
— С днем рожденья тебя. С днем рожденья тебя, — тихо напеваю я. На губах глупая улыбка. То ли я уже напилась, то ли схожу с ума. Что ты такое говорил? Каждые семь секунд кто-то сходит с ума? Смешно так. Быть такого не может, что бы в мире было столько психов. Делаю еще один глоток вина. Жжет губы и язык. Бокалов я не нашла, поэтому приходиться пить прямо с горла. Совсем как ты.
Тихонько звякнул старый мобильник. Я вздрогнула. По спине пробежались мурашки. Номер знал только ты. Хотя, может кто-то ошибся? Или это смс от оператора? Да, скорей всего. Ведь на этот номер ты звонишь только в экстренном случае. На моей памяти это было только один раз. Тогда к тебе пришли какие-то амбалы выбивать долги. И ты сказал уйти из дома.
Я взяла телефон и посмотрела на черно-белый экран. Твой номер. Интересно, может, ты все-таки знаешь про мой день рождения? Мои губы изогнулись в кривой улыбке.
Я открыла смс и внимательно всмотрелась в текст.
«Каждые сорок секунд в мире происходит самоубийство. Тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять, сорок. Прости, Эри. Я давно умер. Будь счастлива и корми Бонни. Маг поможет тебе»
Я перечитала сообщение несколько раз, пытаясь понять смысл. А самое забавное, что меня сейчас волновало только одно – кто такой Маг. А к тому, что ты мертвый теперь навсегда я относилась как-то равнодушно.
Котенок испуганно мяукнул и спрыгнул с моих колен. А я запрокинул голову и громко засмеялась. Смех перешел в дикую истерику. Я хохотала и плакала одновременно.
— Здравствуй моя седьмая секунда! — громко кричу я, продолжая смеяться. А Бонни только испуганно пищала и не знала, куда деваться.
Я внезапно прекратила смех и пустым взглядом уперлась в стену. Теперь-то я точно умерла. Как ты раньше. А еще я поняла, почему ты говорил, что шестая – не твоя секунда. Давно ли ты хотел покончить с собой? И почему не взял меня? Чертов идиот.
Чувствую себя такой брошенной. Наверное, так же чувствовал себя Хатико, когда его хозяин не вернулся. Грустно так. Неужели мне придется умереть в этой квартире? Не себя жалко – Бонни. Зачем было поступать так подло? Ты никогда не думал обо мне. Никогда не думал, что я все еще живая, только впала в кому. Хотя, сейчас это бесполезно.
— Бонни, кис-кис, — позвала я к себе слепого котенка. Она прислушалась и тихонько пошла на мой голос. Я взяла этот комочек на руки и прижала к груди, чувствуя живое тепло.
В дверь постучали. Я не отреагировала. Стук стал назойливей. Я положила котенка на пол, поднялась со стула и на слабых ногах подошла к двери. Смотреть в глазок уже не имело смысла, хотя ты постоянно этого требовал. Говорил, что в нашу квартиру нельзя никого пускать. Нашу… сейчас это звучит как-то странно. Нас больше нет. Никого.
Открыла. На пороге стоял мужчина лет сорока пяти. У него были длинные волосы и борода. Какой-то плащ и шляпа. Но мне его оригинальная внешность была безразлична.
— Ты Эри? — спрашивает он. А по голосу и не сказала, что он такой старый. Голос этого мужчины был чем-то похож на твой. А может мне кажется? Я же недавно встретила свою седьмую секунду.
— Да, — отвечаю я. — А ты Маг?
— Верно. Я буду за тобой ухаживать.
— Здорово. Только я не одна. У меня есть Бонни. Кир просил позаботиться и о ней.
— Хорошо, — улыбается Маг. — Я люблю животных.
— Тогда проходите. — Я отошла от двери, пропуская мужчину в квартиру. — А ты живой. Это необычно.
— Да. Но, думаю, мы подружимся.
Я изогнула губы в подобие улыбки и кивнула. Жить с живым? Может, все не так плохо. Как считаешь, Кира?

Часть 2: http://proza.ru/2012/04/26/1280