Что такое любовь?

Что такое любовь? Это прихоть вечно голодных умов или необходимость для ненасытного сердца? Почему люди всю жизнь дышат ее воздухом, а, встречаясь с ней лицом к лицу, обращаются в бегство? Почему некоторые боятся Смерти меньше, чем ощущения влюбленности, слагают песни про любовь, но избегают ее? И почему любовь многое обещает, но редко прощает тех, кому подавала надежды?
Если ты влюблен - ты живешь. Но если ты живешь – ты страдаешь. Страдаешь от непонимания того, к кому привязан, мучаешься от своей зависимости, стараешься замаскировать эту привязанность под маской беспристрастности. Ведь беспристрастность – это именно то чувство, градус которого во всех случаях одинаков. Он всегда равен нулю, и этот ноль прекрасно маскирует все эмоции, которые у вас есть, в любой ситуации оставаясь константой. Но, как бы то ни было, каких бы вы не проводили с этим нулем операций, – будь то сложение или вычитание – он в любом случае ничего не прибавит и не отнимет. Градус ваших настоящих, искренних чувств, которые вы пытаетесь «обнулить» безразличием, останется таким же и со временем может только усиливаться...
Когда женщины лгут, они стараются убедить мужчину в том, будто ничего не случилось. Когда лгут мужчины, они лгут так, чтоб не смотреть женщине в глаза. И в том, и в другом случае бал правит ложь. А ложь сама по себе исключает доверие, ведь доверие - это принятие и отдача. Принятие открытости человека, отдача открытости своей. Без этого нет любви.
Не стоит слушать советы тех людей, которые не могут помочь самим себе. Это не работает. Вы только запутаетесь в их лживых хитросплетениях и станете еще более несчастным. Что друг другу сейчас советуют люди? О чем они разговаривают? Кто-то скажет тебе: «Это тяжело, я понимаю».  Но как, черт побери, этот «кто-то» может понимать, если он испытывает лишь симулякр, иллюзию того чувства и преживания, коим является Ваше. Вы уже обманули его в самом начале, тогда, когда сказали, что «все нормально», - это эпохальная фраза, которая резко отсекает от себя всех людей, не входящих в круг Вашего доверия. С ранних пор Вы создали себе мечту, построили воздушный Замок и поселили туда Абсолютное, неугасающее чувство. Оно стало Вашим космосом, Вашей действительностью, Вашим Богом... Вы пообещали себе, что достигнете Абсолюта, что никогда и ни за что не откажетесь от своей тщательно продуманной мечты... И вот теперь Вы вместе, рядом с человеком, и Вы вроде готовы впустить его в свой Абсолютный мир. И Вы объясняете себе, что вот она, Любовь, та вечная Любовь с большой буквы. Но, к сожалению, замок оказывается чересчур большим, чересчур атмосферным и чересчур архитектурно правильным. И вы теряете друг друга в пространстве огромных залов, в спутанности колонных сводов – ведь Абсолютная любовь всепоглощающа, а всепоглощающая любовь бескрайна и бесконечна. Вы ищете друг друга в этом красноватом курильном тумане, который медленно просачивается во все комнаты, сыпля песком в глаза и наполняя ноздри. И этот одурманивающий ладан, горячий воздух начинает душить вас, обволакивая все вокруг...
Увы, прозреть, откашляться, вдохнуть глоток свежего воздуха можно только лишь выйдя на улицу, наружу, - покинув замок. И, на самом деле, чем дальше вы от него уйдете, тем счастливее будет жить и легче – дышать. Потому как вся эта пампезность убранств, все эти зеркала, вся эта лирическая атмосфера Средневековья -  этим можно любоваться издалека, тогда замок предстанет во всем своем великолепии, воспринимая его как совершенный образ на ветхих страницах. Но жить в нем – значит потерять себя и друг друга в беспространственности огромных помещений. Не стоит стремиться к Абсолюту. Время уходит, оставляя на нас следы. Наши вены на руках – это наши пройденные пути, и чем их виднее, тем весомее наши достижения, те протоптаннее наши дороги. Наши веки – это занавес от этого мира, театра, в котором все люди стараются казаться и играют каждый какую-то роль. Этот занавес отделяет тебя от других – самому себе ты кажешься зрителем, по ту сторону занавеса, и, опуская его, ты на время прекращаешь театральное действие. Но другие думают точно так же, соответственно, для других актер - ты. Человек боится признаться себе в чем-то, что так точно иногда подмечают другие - ведь признание самому себе в чуткости окружающих  являет его уязвимость и бесхребетность.   
Люди влюбляются не друг в друга, а лишь в созданные ими мифы о себе. Это не любовь, это обман. Ведь мы боимся разочаровать и разочароваться, потерять и потеряться самим. И, несмотря на это, все равно всю жизнь скитаемся в поисках величественного замка. Но ведь это все пустое. Разве это правильно? Разве два человека не тогда становятся по настоящему близки и родны друг другу, когда перестают «казаться» друг перед другом, перестают играть какие-то роли? Они оба должны играть на одной сцене, но каждый считает себя зрителем – и спектакль не начинается... А чтобы не было разочарований, надо стараться не играть роль изначально, не притворяться, не «казаться», а «быть». Потому что Абсолют – это то, что везде и нигде, во всем и ни в чем. Он существует гипотетически, но в настоящем достигнуть его невозможно. Тогда возникает вечный риторический вопрос: что делать? Ответ прост: будьте счастливы с тем, что есть у вас здесь, сейчас. Ведь самый несчастный – тот, что мучается от  невозможности обладания чего-либо. А самый счастливый просто знает, что у него есть, и наслаждается этим. Работайте над своими отношениями. Друг к другу, к миру,  ко всему, про что знаете,  а если не знаете – узнавайте. Трудитесь над своими сердцами. Вытачивайте их, подобно опытным столярам, скульпторам, кузнецам, совершенствуйте форму этого прекрасного сосуда. И, если Ваш сосуд будет совершенным или хотя бы просто геометрически правильным, поверьте, обязательно найдется тот человек, который захочет его наполнить.