4. Но в чём он истинный был гений?

   Валя – Саше.  В ответ:  http://www.proza.ru/2012/04/25/277

         Взрослые люди  тоже играют. Кто в футбол, кто в шахматы, кто в «Скраббл» и в буриме.  Кто предпочитает подвижные игры, кто интеллектуальные. Вот собрались однажды  взрослые и придумали игру:   создали   шутки ради ( и всерьёз!) Клуб Гениальных Лентяев. Как известно, и сам  Александр Пушкин как раз тоже  был лентяем, но гениальным.
       –  Так что, Валентина, став членом КГЛ, тебе обязательно надо стать гением чего-нибудь, а для этого нужно выявить в себе самую суть. Дело это не простое, потому что осложняется тем, что занятые места занимать запрещено. Думай!
      Зацепило это «стать гением чего-нибудь». До самых печёнок. Нутро  моё  первоначально возмутилось: если надо что-то  доказывать, отстаивать свои права,  то мне  уже  сразу туда и  не надо. Таким  образом, благополучно  я  всю  свою жизнь и   избегала  «членства» во всяких сомнительных   предприятиях и учреждениях. Оказалось, однако,  что в КГЛ  я уже принята, как видно, по  особому  доброжелательному  настрою  его председателя,  так  что  пути назад нет,  все  дороги перекрыты, надо    садиться ( а  лентяю вообще  лучше прилечь на диван) и  думать: в чём  же мои  гениально-лентяйские способности проявляются? Разочаровывать  людей  всегда  жалко, чувствуешь себя перед ними вроде виноватой, так  что  извилины  я напрягла изрядно  в  первую же минуту.  И вот  что  сообразила.
       Честно скажу, что сама  бы не  додумалась. Пушкин,  как всегда, выручил (читайте, перечитывайте, ничего  лучше  всё  равно никто не напишет, как  ни старайтесь!)  В голове  завертелось знаменитое пушкинское описание  «достоинств» Онегина:
Всего, что знал ещё Евгений,
Пересказать мне недосуг;
Но в чём он истинный был гений,
Что знал он твёрже всех наук,
Что  было для  него измлада
И труд, и мука, и отрада,
Что занимало целый день
Его тоскующую лень, –
Была наука страсти нежной…
         И  меня осенило  на второй   минуте  размышлений о природе моей гениальной  лени. Вот  же! Оно!  Мой   «гений  лени» («что занимало целый день его тоскующую лень»!)  проявляется  и  всегда проявлялся  в том,  что  я с «младых ногтей» влюблялась в поэтов,  что  «науку страсти нежной» я прошла по полному курсу русской и  зарубежной, классической и современной   литературы.  Да-да, гений «страсти нежной»,  только  эта страсть  другая, не онегинская,  прелестями слабого пола вызванная,  а  моя, собственная,  любовь к поэтам (абсолютно  независимая  от   их внешних данных, вызванная  только  их строчками-точками).  Любовь, ленью  порождённая,  ленью  закреплённая и ленью  же охраняемая.  Любовь, позволяющая  лежать на диване с книжкой, не  замечать  бушующих  за  окнами  перемен,  где «за моим невымытым окном жизнь стервою с прохожими  дерётся»  (тоже  цитата, но  это,  как вы понимаете,  не Пушкин,  правда,  тоже  поэт,  имя  скажу  позже).
       Требуются  доказательства? Извольте. Вот  доказательство №1.
        Первая  любовь  захватила  Мишеля Лермонтова в девять лет: на Кавказе  он  увидел  девочку,  которая    была не иначе как «мечтой поэта».  Ко мне   первая  любовь – именно  к Лермонтову ( Александр Сергеевич пусть не  обижается, он  потом   в моём сердце  Лермонтова  потеснил) – пришла   задолго до настоящей ( реальной) первой  любви.  Я  до сумасшествия  полюбила и  стихи, и прозу Лермонтова ( сама удивляюсь, что в юные, почти младенческие,  годы уже  получала   удовольствие не от сказок,  а  от  серьёзных,   явно не  детских  произведений). В Печорина (по меркам  житейским , эгоиста и негодяя)  влюбилась так,  что тут  же завела,  подобно  Григорию Александровичу,  дневник и стала  упражняться в литературном слоге, занося на страницы  первого своего литературного труда нехитрые  события своей простейшей жизни советской школьницы. И вот   ещё  до тотального введения в обиход понятия «рефлексия» я этой  «рефлексией»   занималась ежедневно, анализировала и сопоставляла, составляла пространные  описания  тучек-странниц и рассуждения о  достоинствах лермонтовской прозы. Главная причина  была в чём?  Такое занятие обеспечивало мне  умный  вид и полную свободу: неужели у родителей поднимется  рука поднять дочку с дивана, если она  лежит  там  с умной книжкой и умным видом? Одноклассницы  потом  рассказывали мне с  юморком, как  им  меня  ставили   в пример    их родители: «Валя  ведь  всю  классику уже перечитала». ( Ошибались,  не всю, но во вкус   вошла – от чтения отогнать, с дивана согнать  теперь  меня  было невозможно).
      За нежнейшим чувством  к  Лермонтову озарила меня  любовь и  к  другим  поэтам (писателей я  тоже  любила, считая  их   поэтами другого склада). «Поэт, распятый на кресте прозы», –  так Пришвин   сказал  о себе в частном письме.  Шло время,  я   всё  больше и  больше  влюблялась в поэтов, очарованная то Есениным, то Пастернаком,  то Блоком,  то  Маяковским, то  Ахматовой и  Цветаевой ( Женщинами, которые  тоже  были Поэтами).  «Где граница между прозой и поэзией, – писал Лев Толстой, – я никогда не пойму». И  я не понимаю,  до  сих пор  Гончаров-Обломов  для  меня  и писатель,  и поэт,   и  любимый  герой,  и   просто  как будто мой  хороший знакомый, почти друг.
      Любовь к Пушкину пришла позже,  в более  зрелом возрасте,  но такой   сильной  страсти  ещё  душа моя не  знала –  тут  просто  был  настоящий разбушевавшийся ураган.  Снёс в душе  много обломков реальных сердечных  привязанностей и   одновременно залечил  некоторые( неизбежные в юности)  сердечные раны. Настолько  серьёзно  увлеклась  Пушкиным,  что  замуж пошла,  заранее  убедившись,  что  мой  избранник  Пушкина  тоже   любит и  обожает.
       Проявившиеся с детства  задатки лентяя,  влюблённого в  поэтов, усугубились  избравшей меня  профессией  ( я её  не избирала,  разумеется,  это она  меня сама нашла,  но, опять-таки,   это  отдельная история,  тоже  связанная с проявлением  лени). Став  учителем  литературы,  я   уже  без  зазрения совести  улеглась на диван,  обосновалась  там со всеми своими любимыми  книжками и только и  занималась  тем,  что  вдоль и поперёк  перечитывала  любимые сборники  стихов.   Чтобы  прикрыть свою лень и  дать ей научное обоснование,  я между чтением   писала   всякие  заметки,   которые  вроде  бы даже  способствовали  творческому  проведению уроков. У меня  было  алиби  для  лежания на диване: я  писала литературоведческие статьи,  исследовала  творчество  моих  любимых поэтов.  Любимчики  Николаи (Николай Рубцов, Николай Колычев, Николай Зиновьев) стали соперничать с   любимчиками  Александрами (Пушкин, Блок, Городницкий).  Дело принимало нешуточный оборот: на все остальные дела в жизни просто времени  уже не оставалось…  А потом  муж ещё  совершил  потрясающую ошибку: он  попытался отвлечь меня от книжных сборников и показал мне, совершенному   дикарю на просторах Интернета,  сайт Стихи-ру…   Книжная  полка стала пополняться новыми  сборниками, сердце – новыми именами. Гениальность моей  лени   стала проявляться  всё настойчивее и настойчивее: я стала  донимать  комплиментами и  рецензиями живых  классиков-поэтов, не  давая  им  проходу   ни  днём, ни ночью,   без конца  им напоминая,  что   они мои  любимчики  и  любимицы,  лапочки и лапушки.
       Одним словом, что  тут  долго рассуждать-доказывать, если  дело и  так  ясно:  «наука страсти нежной»  даёт  мне полное право занимать место в КГЛ. Гениальная  влюблённость в поэтов и  потрясающая   врождённая ( и  жизнью-профессией усугублённая)  лень в  характере  продолжают  меня   держать на диване с книжками  и   подвигают  на написание статей  по творчеству  любимых поэтов.   А в  это время «за моим невымытым окном жизнь  стервою с прохожими  дерётся»  (  А.М.Тихонов, «Не отрекайся от себя», стр.  43). Да и  шут с ней, пусть  дерётся, мне на диване  хорошо,  я    теперь  точно знаю,  что  место   гения  «страсти нежной» к поэтам  в Клубе Гениальных Лентяев  – за мной.
       Вот в  чём я  и есть   «истинный  гений»  –  в  цитировании  любимых поэтов и  обожании   их  творчества.  И  всё  это я  делаю, «не отходя от  кассы», то есть  не   сходя  с  обломовского дивана, в  обломовском  халате и  обломовских  тапочках. 
       И напоследок доказательство  №2  (для лентяя  и  это  уже   немыслимый перебор). Такая  страсть  ( нежная страсть к чтению-перечитыванию любимых поэтов) может проявляться   только у истинных ленивцев, которые  не  будут  утруждать себя  изобретать  способы понравиться предмету своего обожания;  не  сдвинутся с места в погоне за автографом  любимого поэта;  пальцем не  шевельнут, чтобы  попасть  в  число   друзей (  если, например,   поэт не классик   прошедших веков, а нынешний, современный, благополучно  здравствующий).  Просто  будут с книжкой на диване  читать-перечитывать,  радоваться  в душе каждой  строчке… 
         Вот  в чём  он  истинный  был гений…  ( Ну,  то есть  была. То есть  –   была и  пока  есть).

Иллюстрация: проект флага КГЛ( Клуба Гениальных Лентяев):)))) Вносите коррективы:))))