Послесловие к Пасхе для усопших

На Радоницу, 24 апреля 2012 года от Рождества Христова, к городскому кладбищу славного города Свободного, как муравьи к муравейнику, стекались тысячи людей, чтобы по обычаю русскому православному радоваться рождению усопших близких в другой жизни – жизни вечной, по утверждению Церкви, лучшей, чем земная с её заботами и печалями. Потому и называют Радоницу Пасхой для усопших, что за их пребывание в лучшей жизни нужно радоваться, а не печалится. Часть горожан подъезжала на личных авто, в основном подержанных иномарок, забивших все подходы к кладбищу. Я, выйдя к кладбищу по улице Почтамтской, пробираюсь пешком по грязи мимо этих автомашин и городской свалки, вдыхая вонючую смесь гари и гнили. Считаю кучи мусора: «Одна, вторая, третья…». Зловонья всякие… Обращаюсь к Богу: «Господи, обрати свалку в стоянку машин! Сотвори чудо»…. Чуда не происходит. Зато на кладбище полно чудес, начиная с входа.
Сделали ворота. Отлили и поставили. А к чему ворота, если нет забора?! Правда, что-то напоминающее забор слева от ворот слепили цыгане и превратили территорию своих могил в лучшую часть кладбища. От праздничных столов цыган идёт шашлычный аромат.…. Но нет возможности у остальных православных помянуть своих близких на кладбище. Пусть на кладбище места нет, но можно ведь у входа поставить навес с поминальными столами, только без всякой выпивки, как у цыган. О господи, вразуми нашу власть неразумную!
А как по кладбищу перемещаться, если даже центральная дорога утопает в грязи? Иду, жмусь к оградкам и кустам по стелящейся траве, чтобы не утонуть в грязи этой.. Пробую пройти между могилками. Спотыкаюсь о куски бетона от разбитых старых памятников. Оглядываюсь. Вижу там и сям руины старых памятников. Лежат побитые на куски, захламляют проходы к могилкам, прикасаются к оградкам могилок. Все родственники хотят, чтобы могилка его усопшего близкого была ухоженной, красивой, чистой, поэтому меняют старые памятники на новые. Но старые памятники остаются лежать за пределами оградок, потому что их никто не вывозит. С них снимается всё, что можно использовать, подновить и продать, сдать в металлолом. И остаются от них только разбитые бетонные глыбы, которые нельзя продать, сдать в металлолом, переплавить. Бизнес – есть бизнес! Что сделаешь с этими бизнесменами, продающими душу дьяволу. Остаётся только помолиться за души их в кладбищенской часовенке.
Но, что это за часовенка?! Брезентовая палатка, в которой помещается с десяток человек. А если уже 15 – такое столпотворение! И все стоят со свечками. Там же невозможно дышать! А потом – где техника безопасности, о которой все говорят? Свечки-то могут коснуться этого брезента, и он вспыхнет, не дай бог! А там и бумага заполыхает, на которой пишут поминальные записки. И придётся поминать уже поминальщиков.
Возвращаюсь к входу, где цыгане поминают усопших вместе с цыганским бароном. Православный барон с православными цыганами.
А что, если мэром славного города Свободного православного барона выбрать?! Жаль, долго придётся ждать. Мэра ведь только что православные выбрали. Очевидно, не православного, и на свою голову. Вразуми их, о господи!