Цветок сливы в винной чашке

Цветок сливы в винной чашке,
или
Леди Макбет Шаньдунского уезда

старинная китайская история

Сунь Цинь был невысок ростом и плюгав. Как говорили в древности:  «есть капуста, а есть капустная кочерыжка». Он зарабатывал себе на жизнь, торгуя пиявками у Восточных ворот. Так вышло, что в жены ему досталась бойкая и строптивая бабёнка, по имени Сяо Мэй. Уже в первые месяцы после свадьбы она, как говорится, «протоптала дорожку к нефритовому змею». Весь квартал судачил об ее любовных похождениях, и один лишь Сунь Цинь ни о чем не подозревал.
Случилось так, что однажды Сунь Цинь почувствовал сильную резь в животе. «Видно вчерашние пампушки были с протухшим мясом», - подумал он. Не заботясь более о товаре, он вынужден был со всей возможной быстротой отбежать в сторону, чтобы выпустить на свободу злобных духов, разыгравшихся у него в нутре. Вернувшись к своему лотку, Сунь Цинь обнаружил, что пока он доблестно сражался с духами, неизвестные, облеченные плотью, похитили его товар.
- Ай-я, - запричитал Сунь Цинь - несчастная моя судьба! Надо же такому случиться, чтобы сначала я объелся протухшими пампушками, потом у меня заболел живот, а теперь неизвестные украли все мои пиявки!
Охая и жалуясь на свою долю, Сунь Цинь  поплелся домой. Откуда было ему знать, что самые большие неприятности еще ждут его впереди?
Верно сказано:
 Распластав два крыла, пучеглазый дракон
У горы поджидает героя.
Ну а путник беспечно идет по тропе –
Невдомек ему, что за горою. 
Сунь Цинь подошел к своему дому и хотел уже зайти внутрь, как вдруг заметил у порога пару конопляных туфель огромного размера. «Такую обувь носит только брат мясника Мо Шэ, по прозвищу Го Шэн, Конопляный Туфель, - подумал Сунь Цинь – Что бы он мог делать у меня дома?». Сунь Цинь был скор умом, и потому, после долгого размышления, догадался в чем дело. «Ай-я, негодница! Как она смеет меня обманывать!» Сунь Цинь хотел уже вломиться внутрь и примерно наказать прелюбодеев, но был он человек осторожный, и потому задумался. «Если я это сделаю, то во-первых, мясник больше не продаст мне мяса; во-вторых, пойдут пересуды; в третьих, Мо Шэ сильнее меня, и скорее он побьет меня, чем я его.»
Отказавшись от своих намерений, Сунь Цинь побрел куда глаза глядят, горько сетуя на свою злосчастную судьбу.
Но не зря говорится: «Не страшно чихнуть – страшно обрызгать хорошего человека».
Или еще: «Не бойся бешеной собаки – бойся ее укуса».
Впрочем, это к делу не относится.
Когда Сунь Цинь проходил мимо рыночной площади, его окрикнул чей-то хриплый голос. Подняв голову, он увидел тетушку Хо. Надо вам сказать, что тетушка Хо жила в старой лачуге около рынка и промышляла сводничеством и всякими сомнительными делами, она знала все обо всех и была в курсе всех сплетен, интрижек и делишек на сорок ли в окружности.
- Что голову повесил, милый друг? – заорала тетушка Хо.
Сунь Цинь отвесил ей положенные восемь поклонов, и сказал:
- Вот уж верно говорят: «Глаза есть, а горы Тайшань не заметил». А ведь как раз Вас я и искал. Только вы можете мне помочь.
- Хо-хо! - вскричала тетушка Хо. – Отведи меня в корчму, угости вином, а за помощью дело не станет.
Выпив три чашки подогретого вина, тетушка Хо потребовала еще три. А выпив и это, захотела мяса. Надо сказать, что во рту у тетушки Хо было всего три зуба, но управлялась она ими лучше, чем иной тридцатью. В мгновение ока истребив цзиня три отборной конины, она приказала слуге подогреть еще вина и приготовилась слушать.
Сунь Цинь рассказал ей, как утром у него прихватил живот, как у него украли товар, как он вынужден был вернуться за свежими пиявками, и что он обнаружил, придя домой.
Тетушка Хо в раздумье почесала подбородок.
- Сколько лет твоей жене?
- Через семь лет будет двадцать шесть.
- Все ясно. Не обойтись тебе без чудодейственного зелья.
- Да где ж я его возьму? - испугался Сунь Цинь.
- Есть у меня один план, - сказала тетушка Хо. – Так и быть, помогу я тебе. Только ты уж меня не забудь отблагодарить.
- Я подарю вам на день рождения самый лучший гроб!
- Ай-я! – растрогалась тетушка Хо. – Ну, хорошо. Слушай. В последнее время на горе Утай появился новый даосский отшельник, по имени старый Пэнь. Из-за необычайно больших ушей и маленького роста его еще называют Близоруким Фениксом. У него есть зелье, выпив которое люди забывают свое имя. Вот что тебе нужно! Теперь выслушай мой план. Достав зелье, ты приготовишь ужин, добавив туда побольше острых приправ. Если твоя жена не захочет кушать, тогда все пропало, но если она поест, то это будет первый шаг. Поев острых кушаний, она почувствует жажду и ты поднесешь ей вино, в которое подмешано даосское зелье. Если она что-то заподозрит и откажется пить, то все пропало, а если нет, то это будет второй шаг. После вина, ее начнет клонить в сон. Ляжете в постель. Если она ляжет справа от тебя, то все пропало, а если слева, то это будет третий шаг. Когда она уже начнет засыпать, ты вдруг спросишь ее: «Жена! А как тебя зовут?» Она скажет: «Ай-а! Как же меня зовут? Не могу вспомнить!» А ты ей на это: «Не волнуйся, как раз для такого случая я записал твое имя на табличке и положил под кровать. Найди табличку и прочти свое имя.» Она наклонится с кровати, чтобы найти надпись, а ты не мешкай – хватай дубину и бей ее по голове. Ну, что скажешь? 
Сунь Цинь восхищенно зацокал языком:
- Ай да тетушка Хо! Вы умнее самого Лу Цзя! Даже Сунь-цзы не придумать такого плана!
- Да, Сунь-цзы до такого действительно не додумался бы, - согласилась тетушка Хо.
Не встреться Сунь с тетушкой Хо, то не получилось бы так, что:
Сливались с драконами полные луны,
Пред ними цинлини махали хвостами –
Отведав питье Золотого Даоса,
Монах затерялся меж явью и снами.
Ободрившись, Сунь Цинь пошел домой. Но оставалось еще самое трудное: найти даоса и взять у него зелье, без которого весь хитроумный план оказался бы бесполезным.
Сунь Цинь встал во вторую стражу, поел, выпил вина, и вышел из дому, закутавшись в теплый плащ на крысином меху. Ночь была холодной. Моросил дождь. В небе светила полная луна. Когда Сунь Цинь, промокший и уставший, дошел до подножия горы, поднялся сильный ветер, небо заволокло тучами, стало темно, как в котле. Дрожа от страха и от холода, Сунь Цинь пытался при свете молний, бороздивших сумрачное небо, разглядеть вход в пещеру. Внезапно, он увидел золотистое сияние, исходившее из какого-то места у подножия горы. Скользя и спотыкаясь, Сунь Цинь побрел на этот огонек, пока, наконец, отчетливо не увидел вход в пещеру, озаренный мягким светом. Сунь Цинь вошел внутрь, и сразу же, как по волшебству, исчезли шум, ветер и холод, его окутали тепло и покой. Посреди пещеры, на циновке, сидел сам Близорукий Феникс. Его огромные уши свисали до плеч, белые, как снег, волосы – до ушей, а борода и усы, в форме трезубца – до пола. Его круглые глаза были устремлены на Сунь Циня. Сунь Цинь, в замешательстве, отвесил четыре поклона. Даос ответил ему восемью. Тогда Сунь Цинь поклонился шестнадцать раз. Старый Пэнь тяжело вздохнул и поклонился тридцать два раза. Видя, что хозяин любит, чтобы последнее слово оставалось за ним, Сунь Цинь прокашлялся и рассказал, зачем пришел.
- Я вижу, что ты человек с чистым сердцем, - простуженным голосом проговорил отшельник. – Нет ничего благороднее под Луной, чем карать злодеев и восстанавливать справедливость – само Небо поможет тебе в этом. 
С этими словами, Старый Пэнь протянул ладонь, на которой блестел пузатый пузырек с зеленой жидкостью. Выполнив положенный церемонии, Сунь Цинь схватил пузырек. Почувствовав в своей руке вожделенное зелье, он отвесил шестьдесят четыре поклона и раньше, чем старец успел ответить ему, кубарем скатился с горы.
Гроза прошла. Снова сияла полная луна. Глядя на ее бледный диск, Сунь Цинь чувствовал смутную тревогу. Он не мог отделаться от ощущения, что уже где-то видел этого даоса, слышал этот голос. Задумавшись, Сунь Цинь не заметил, как пришел домой.

А на следующий день он начал выполнять задуманный план. Все шло как по маслу. Лежа в постели, глядя, как разморенная едой и вином Сяо Мэй вот-вот уснет, Сунь Цзинь нащупал заготовленную увесистую дубинку и внезапно гаркнул: «Сяо Мэй, как тебя зовут?» Сяо Мэй вскочила и испуганно захлопала глазами.
- Как твое имя? - страшно выпучив глаза, кричал Сунь Цинь.
- Не знаю, - пролепетала Сяо Мэй, - Что же теперь делать?
- Ну, этому легко помочь. Предвидя такой случай, я написал твое имя на табличке и положил под кровать. Тебе нужно только наклониться и прочитать.
Сяо Мэй заглянула под кровать, и когда торжествующий Сунь Цинь уже изготовился, чтобы восстановить попранную справедливость, она вдруг вскричала:
- Но здесь написано вовсе не мое имя! Здесь ТВОЕ имя!
- Не может быть! – встревожился Сунь Цинь, и полез под кровать.
Но в тот момент, когда он наклонился, что-то со страшной силой обрушилось на его голову, и свет померк для Сунь Циня, продавца пиявок у Восточных ворот.
Пришедший через несколько часов чиновник составил протокол, в котором засвидетельствовал, что Цинь из семьи Сунь, мелкий торговец, скончался от несварения желудка.
Похороны состоялись на следующий день утром.  А вечером, Сяо Мэй посетила в квартале у рынка тетушку Хо Трезубую. Когда Сяо Мэй уходила, тетушка Хо провожала ее глубокими поклонами, а наутро заказала себе новенький гроб, на зависть соседям.
Придя домой, Сяо Мэй достала спрятанные под кроватью белую даосскую мантию, парик с белыми, как снег волосами, накладные усы и бороду в форме трезубца, и огромные уши. Бросив все это в огонь, она долго смотрела, как чернеют, потрескивая, искусно сделанные уши.