В следующей жизни - 3

Очнулся он от того, что его ущипнули. Уши сразу заломило от громкого гула. Стадион гремел овациями, а он стоял на самом верху пьедестала почета, и какая-то девушка слева щипала его за бедро.

— Ты что, с ума сошла? — он схватил ее за руку. — Больно же!
— Так тебе и надо, гадина! А то слишком хорошо устроилась — тренируешься меньше всех, вкалываешь меньше всех, а как первые места получать — так всё тебе? Гадина, гадина… — шипела девушка, вырываясь.

Тут откуда-то сверху раздалась громкая торжественная музыка, гул притих, и громкоговоритель отчетливо произнес: «…Награждаются победительницы юношеской спартакиады среди девушек в беге на сто метров. Первое место — пятнадцатилетняя ученица 10 класса Московской школы Рузаева Анна…»

 К пьедесталу подошли трое мужчин в белых спортивных костюмах, и Андрею… нет, Анне вручили первый приз — золотую медаль и грамоту от Спортивного комитета…

*   *   *

Когда пришло осознание того, что он — теперь она, ему почудилось, что мир сошел с привычной колеи, земля стала уходить из-под ног, и он чуть не свалился с пьедестала. Рядом тут же возник тренер и с озабоченным лицом стал интересоваться, почему так побледнела… Девушка слева (он откуда-то знал, что ее зовут Ленка) злорадно поглядывала на него и строила глазки тренеру… кажется, Сергею Максимовичу.
Солнце слепило. Голова закружилась еще сильней, и он… она потеряла сознание.

*   *   *

Пришла в себя в приемном покое больницы. Голова больше не кружилась, и Анна… Андрей встал с кресла. Большое зеркало напротив отразило загорелую светловолосую девушку с прекрасной фигурой и длинными крепкими ногами. «Какая хорошенькая, надо же», — подумал Андрей и бездумно отправился вдоль по коридору. Так и шел, машинально и бездумно, пока не увидел открытую дверь.

В кабинете было солнечно и очень светло от белой мебели, белоснежных занавесок и выкрашенных белой краской стен. Среди этой ослепительной белизны навстречу ему шагнула его Лара и приветливо улыбнулась. Она повзрослела и стала еще красивей, чем прежде, сейчас ей было около сорока. Мимика, голос, пластика движений — всё приобрело законченность и стало совершенным. Настоящая женщина, королева — вот кем стала его любимая в новой жизни.

— Анечка, дорогая! Что с тобой? Мне сказали, что тебе плохо стало на церемонии? Ты не травмировалась, точно? Как сейчас себя чувствуешь?

— Я прекрасно себя чувствую! Лара, какая ты стала красивая! Я вижу тебя — и не верю своим глазам… Счастье-то какое, что ты здесь. Скажи, а ты рада?

— Да, Анечка. Я тоже очень рада тебя видеть. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Из всей сборной — ты самый милый человечек, самый порядочный…

— Ларочка, милая, я не Аня!  Сейчас объясню. Произошла какая-то ужасная ошибка… Не удивляйся, я понимаю, это странно и необычно — я выгляжу как женщина, но я не женщина…

— Ай-я-яй, девочка, ты присядь пока, сейчас я позову психолога.

— Любимая, не надо психолога! Я не чокнулся, и я не лесбиянка какая-нибудь. Просто я — мужчина. Ну, так получилось, что я оказался в женском теле. Это не главное. Главное — я люблю тебя. Но я не знаю, как теперь быть. Что с нами будет? Скажи, а ты могла бы полюбить меня таким… такой… Ведь для любви нет преград и ограничений, и я…

— Девочка моя… — Лара обняла его за плечи, а он передернулся от этих слов, но не посмел уйти от объятий. — Ты говоришь, любовь, не знающая преград… Послушай, когда-то давно, лет пятнадцать назад, у меня был человек, который понимал меня так, как никто и никогда. Какие прекрасные стихи он мне писал! Никого я так сильно не любила. Ну, разве что своего котенка Малыша. — Лара Михайловна улыбнулась, но в глазах ее птицей металась  грусть. — У Андрея была серьезная болезнь. Меня это не останавливало, я тоже думала: для настоящей любви нет преград и ограничений… — Она замолчала и закрыла глаза. Из-под век выкатились слезинки. Лара смахнула их и сказала тихо и жестко: — Только он предал меня, ушел из жизни, бросив здесь одну, несовременную, бессильную и жалкую среди людского равнодушия, злобы и непонимания… Вот  послушай, что он мне написал. — Она подошла к столу и достала из ящика мятый листок: — «…Мы встретимся с тобой в следующей жизни, Лара! Там я буду здоровым, красивым и полным сил, и ничто не помешает нашему счастью. Любимая, родная моя, осмелюсь хотя бы в письме нежно обнять и поцеловать тебя. Прощай. Я много думал над выбором — он верен. Болезнь изуродовала меня, сделала ни к чему не пригодным калекой. Стихи мои, пусть даже они и хороши, — это всего лишь стихи. Я — неполноценный человек, такого ты не заслуживаешь. В этой жизни у меня нет никаких шансов быть с тобой, Ларочка. А жизнь без тебя мне не нужна. Люблю бесконечно. Прощай»… Кто дал ему право решать за меня, заслуживает он меня или нет и сколько у него шансов, скажи?! Почему он не спросил меня?! Эгоист!.. Не верю я в эту любовь без границ, Аня. В итоге все думают о своем интересе, и никто не хочет думать об интересах любимого.

— Лара! Ларочка… Но вот же я — твой Андрей. Аня — оболочка, внутри я — тот, кто тебе нужен и кого ты любишь. Не смотри на внешность! Я — Андрей, я мужчина, во мне нет ни капли женского, поверь! И я люблю тебя, я сделаю тебя счастливой, я напишу тебе прекрасные стихи… Это только оболочка, — захлебываясь слезами, безнадежно повторяла Анна.

— Анечка, родная моя. Успокойся. Выпей вот это… Завтра мы посмотрим, что скажут анализы. Это все нарушенный гормональный фон, милая. У спортсменов и не такое случается. Ну, не плачь, ты же умница у нас, красавица… — Лара Михайловна заботливо вытирала Ане слезы. — Мне бы такую дочку, я бы с ума сошла от счастья…

— Пусть хоть дочкой, лишь бы с тобой… — Аня стала горячо целовать лицо и руки Лары Михайловны. Та отпрянула.

— А вот это уже некрасиво, Аня, и по отношению к твоим родителям особенно. Иди, тебе пора. Я скажу Сергею Максимовичу, чтобы договорился с психологом о приеме вне очереди.

*   *   *

Аня стояла на краю крыши высотного дома и смотрела в небо. Отполыхал закат. Сумерки сгущались, становилось прохладно. Не было обидно, не было больно, не было даже грустно. Никакого отчаяния или ужаса. В душе зрела черная противная пустота. И ощущать ее было невыносимо.

Аня раскинула руки, как крылья, и полетела вниз…