Каблучок для Золушки

               

1.
Серебристый лайнер доставил своих пассажиров в аэропорт строго по расписанию, но вечерняя предновогодняя Москва приготовила для всех прилетевших сюрприз…
-- Здрас-сте… Дождь!… - с досадой и в то же время удивленно воскликнула
 Алька, выйдя на качающийся трап самолета.- Как же так? Ведь завтра Новый год!..
-- Что ж… Бывает…– тоже без особой радости в голосе отозвался ей через плечо видный мужчина в теплой замшевой куртке и,
 сняв с головы дорогую норковую шапку, аккуратно положил ее в пакет.
Алька тоже посмотрела на свои новые супермодные сапожки на высоком каблуке – счастливый итог ее годовой премии –
 мысленно ругнулась нехорошим словом на погоду и, шагнув с трапа в черную воду, уверенно направилась к автобусной остановке.
 В Москве Алька бывала часто. Здесь она всегда делала пересадку на поезд, добираясь в свой небольшой городок, где жили ее родители. В этот раз они ждали дочку на Новый год.
 -- Эх, сапоги жалко…Хорошо еще, что багаж не большой… - думала Алька, шагая прямо по лужам, катя за собой небольшой чемодан на колесиках. – Ирке соседке спасибо - выручила. А то бы я сейчас… - но она не успела додумать, «что бы она сейчас», потому что еще издали, увидела, как к ее остановке подкатил новенький Икарус и, широко распахнув двери, стал быстро пожирать длинную живую очередь.
-- Попробую успеть…- решила Алька и, не смотря на хлещущий в лицо дождь, побежала по лужам.
 2.   
Алька  не любила метро за его вечную сутолоку. А сегодня - тем более. Видимо, в преддверии новогодних праздников народу в подземке оказалось столько, что плотная людская река тут же подхватила ее, словно небольшое суденышко, и стала носить по длинным и бесконечным переходам, пока, наконец, не влилась вместе с ней в один из голубых вагонов.   
Зажатая со всех сторон мокрыми куртками и шубами, Алька не могла пошевелиться и, лишь слегка поворачивая голову то вправо, то влево с любопытством разглядывала близстоящих пассажиров.
-- Вот они… москвичи…, - думала она, косясь на легкие цветные курточки из болоньи, - Все по погоде одеты. Не то, что мы - гости столицы. Как дураки, в шубах… под дождем, - и она с искренним сочувствием посмотрела на стоящую перед ней женщину в мокрой песцовой шапке, на которой огромными бусинами сверкали капли воды. – Да-а… Хорошо, что я вязаную одела. Не так жалко…
 В это время, кто-то стал готовиться к выходу, и Альку зажало еще сильнее. Но зато стоящий возле ее ног чемодан вдруг задвигался вместе с толпой и безжалостно наехал на ногу своей хозяйке жестким металлическим колесиком.
-- М-мм… - поморщилась она и, сжав зубы, с силой толкнула его коленкой, хотя тут же об этом пожалела. – Дура…Сапог поцарапаю…
Когда народ схлынул, Алька посмотрела на придавленную багажом ногу и похолодела… Так и есть! На носке ее нового шикарного сапога красовалась глубокая белесая царапина, похожая на витиеватый след фигуриста…
Да. Это было куда больнее, чем опоздать на автобус и мокнуть в шубе под проливным дождем…
А вокруг стояли люди - озабоченные, смешные, уставшие – и никому не было дела до какого-то там поцарапанного сапога, и никто даже не заметил, что у одной из пассажирок, стоящей рядом с ними, на какое-то мгновение из-под ног ушла земля. И никто из них не знал, о чем думает эта девушка, уже так равнодушно и отрешенно смотревшая на свое отражение в черном окне вагона… А она, глядя в него, теперь абсолютно точно знала, как выглядит мокрая и несчастная курица.
-- Ненавижу метро…- прошептала она и, прижавшись ближе к стеклу, заплакала.



3.
   Этого и следовало ожидать… Билетов до ее станции ни на сегодня, ни на завтра уже не было, и перед Алькой открылась прекрасная перспектива - встречать Новый год на московском вокзале.
-- Ну, и наплевать… - зло подумала она и, отойдя от кассы, заскользила по плиточному полу к свободным местам.
Надо сказать, что пол на вокзале был абсолютно не пригоден для передвижения по нему в Алькиных сапогах. Если подошва еще хоть как-то на нем задерживалась, то каблук при каждом шаге, предательски отъезжал назад, настойчиво требуя для себя свободы. Доковыляв до места, Алька плюхнулась на жесткое сидение и тут же ощутила всю накопившуюся за день усталость. Еще сегодня утром она была за тысячи километров отсюда - бегала по магазинам, собирала вещи, прощалась с девчонками - а сейчас уже вон где… Почти дома!
-- Почти… А ведь и правда… До дома всего каких-то пятьсот верст!.. Неужели все-таки придется встречать Новый год здесь?..
И в этот момент громкий голос дикторши, сообщил, что до отправления Алькиного поезда осталось пять минут, и всех провожающих просили покинуть вагоны.
 И тут Альку словно подкинуло. Она взмыла вверх и, схватив за ручку чемодан, понеслась к выходу.
-- Пять минут. Только бы успеть… Договорюсь… заплачу… Главное успеть…Господи, как здесь все-таки скользко… - и она, с трудом преодолев вокзальное пространство, выбежала на улицу.
Вот он – родной и любимый, пахнущий ее домом, поезд. Еще мгновение, и он отправится без нее. Что же делать? Билета ведь нет…Алька на секунду замерла, а потом подхватила на руки чемодан и, подбежав к последнему вагону, просто шагнула в открытую дверь…
Шагнула и чемоданом чуть не сшибла с ног проводника – маленького, рыжего и жутко худого. Видимо он здорово напугался, потому что не сразу сообразил, кто это на него свалился, а когда понял, поезд уже медленно плыл над залитым дождем перроном.
--Ты что?... Очумела? – дико заорал он. – У меня уже все на местах…Зайчиха!... А ну, прыгай…- надвинулся он на Альку.
-- Я, я…- беспомощно залепетала она, сразу забыв всю приготовленную заранее речь.
-- А ну, прыгай, я сказал! – и он уже ухватил Альку за плечи, стараясь развернуть ее лицом к выходу, но тут из вагона вышел второй проводник…
Дернув рыжего за шиворот, так что тот отцепился от Альки и отлетел в сторону, он закричал ему в лицо:
-- Офигел что ли?.. Хочешь ее убить?
-- Ты чо!.. Она же без билета!.. – наскочил на него рыжий. 
-- Ну, и что? Поэтому ты решил ей билет в другой мир выписать?
-- Да пошел ты…- ругнулся тот и, уходя, добавил. – Вот сам и разбирайся теперь!
А тем временем поезд набрал уже приличную скорость, и парень, потянув Альку за рукав, с силой захлопнул дверь.
-- Пошли, – коротко сказал он и взял у нее из рук чемодан. – Подарки, наверно, везешь…
Алька кивнула.
-- Если не далеко, здесь посидишь, - показал он на купе проводника. – Да, заходи, не бойся… Чай будешь?
Алька опять кивнула.
-- Немая ты, что ли? – спросил ее парень и шутливо заводил пальцами у рта.
-- Да… - скоро ответила она.
Парень посмотрел на нее и вдруг заливисто захохотал, красиво откинув назад голову.
  -- Ну, Витек… гад! Здорово, видать тебя напугал! Ну, ничего. Давай… пей чай. Да нос вытри… Золушка! - и он, снова хохотнув, вышел из купе.
Алька заглянула в висевшее над ней зеркало и ахнула... – кончик носа, и вся правая щека были испачканы черной мазутной грязью…
4.
Проснулась она от тишины. Поезд стоял на какой-то станции, и Алька,  вспомнив, как закончился вчерашний день, улыбнулась себе: «Так не бывает…»
Его звали Игорем. Это он уступил ей свое спальное место проводника, напоил чаем и рассказал кучу дорожных баек. Это он вымыл и начистил ее сапоги и, взяв где-то вешалку-плечики, повесил сушиться ее мокрую шубу. Это он, уходя из купе, почему-то грустно сказал: «Спи, золушка. А-то на бал опоздаешь. Разбужу» - и выключил яркий свет… Это все он… Он, он, он…
Алька приподняла занавеску и прильнула к окну.
 – Все-таки, что это за станция? Надо же… Снег лежит…
И вдруг, как тогда в метро, у нее по спине пробежал холодок…
-- Это же моя станция…Где Игорь? Почему не разбудил?
Мысли путались, и в голову лезла всякая чепуха. Алька сняла с «плечиков» шубу и сунула руку в карман.
-- Кошелек на месте… Деньги, тоже… Господи, что я делаю? Стыдно… Как я могла про него такое подумать?.. Но где же он?…
Думая все это, она быстро одевалась и, наконец, застегнув сапоги, и, привычно схватив в руки чемодан, выскочила из купе. В тамбуре тоже никого не было. Как открывать двери и крышку, Алька видела сотни раз, и эта не хитрая операция не заняла у нее много времени.
И тут вдруг до нее долетел длинный гудок электровоза:
-- Все… Отправляется… Где же ты?... Игорь…      
Ухватив под мышку чемодан, она спустилась до последней ступеньки и, отцепившись от поручня, спрыгнула вниз. И в этот момент произошло то, что должно было произойти еще в Москве на вокзале. Тонкий каблук сапога провалился в зарешеченную нижнюю ступеньку и, когда Алька оттолкнулась, легко отломился от подошвы, получив свою долгожданную свободу...
5
  Еще долго она будет помнить, как добиралась до дома по темным улицам в модных сапогах без каблука, с новым чемоданом под мышкой. И о том, как она продрогшая стояла у подъезда и плакала, а затем терла лицо колючими варежками, чтобы родители не заметили ее красных глаз.
А потом… Потом все пошло, как всегда. Дома несказанно обрадовались приезду дочери и, не смотря на раннее утро, захлопотали, забегали. Но Алька вежливо отказалась от всякой еды и ушла в свою комнату. «Новый год - надо выспаться…» - пояснила она маме и закрыла за собой дверь.
А поздно вечером, сидя за праздничным столом возле нарядной елки, Алька весело рассказывала родителям о своих московских приключениях. Как она стояла в шубе под холодным проливным  дождем и была похожа на мокрую курицу.
Как поцарапала в метро свой новый супермодный дорогой сапог. Как  в кассе не оказалось билетов и ей пришлось на ходу запрыгивать в поезд. И как  уже будучи на своей станции она потеряла каблук и поэтому целый час добиралась до дома… И вместе с родителями она хохотала над этими своими приключениями, только как-то неестественно и чересчур громко…
И тут в прихожей раздался звонок. Все переглянулись. Вроде бы никого не ждали, да и до Нового года осталось всего несколько минут.
Двери пошел открывать отец:
-- Алевтина! Это к тебе… - донеслось из прихожей.
На пороге их дома стоял Дед Мороз - шуба, шапка, борода. За плечами мешок с подарками.
-- Ну, здравствуй, Золушка…  - до боли знакомым голосом прогремел он. – Кое-как тебя отыскал…без туфельки-то! Эх, непутевая… Туфельку положено терять, а не это…
И он протянул Альке тоненький в царапинах каблучок.

 ноябрь 2008 г  г. Заводоуковск