Без любви

Сидеть в углу за небольшим столиком в кафе, ничем не отличающемся от сотни подобных кафе и «забегалок» по всему городу, было уже давно привычным делом для Сэма. Он знал здесь все. Бармен Адре, мужчина переживающий кризис среднего возраста, наливал очередную порцию виски, какому то молодому парню, которому на вид только вчера исполнилось двадцать один. В баре было не людно. Он, молодой парень и еще пара обывателей, тем что давно перевалило уже за сорок, разведенные холостяки, не сумевшие построить в этом мире свою большую любовь, а быть может они никогда и не пытались этого сделать. Сэм не очень любил общаться с незнакомцами, считая, что заводить знакомства в кафе или баре, за чашкой  кофе или стаканчиком какого-нибудь алкогольного напитка это дурной тон. Сюда он приходил каждый день. Каждый вечер, после работы курьером. Он писал роман. В этом небольшом и скучном кафе он искал вдохновения, искал свой стиль, свою музу. Роман был о  сексуальных меньшинствах . Что то о свободе выбора, об индивидуальности каждого человека и борьбе за право быть особенным. Сэм был натуралом, хотя у него не было девушки уже около 3 месяцев, о сексе он не думал. В его жизни в последнее время физиологические потребности занимали места второго плана, на первое вышла духовная составляющая. Вопросы из разряда- риторические, ворвались в его жизнь около полугода назад и с тех пор не проходило и дня, чтобы он не пытался ответить на них и понять, готов ли он остановится и поплыть против течения?
Имея демократические взгляды, Сэм тем не менее, ненавидел новшества и прогресс. Он презирал каждого горлопана, который кричал о том, что все люди братья и к черту все эти границы. Считая, что утопия потопит мир. Хотя в утопию он не верил вовсе. Считая ее не возможной и все же -утопия-это смерть человечества. Так он говорил, но не думал. Думал он о том, как гадок его роман, как гадки те меньшинства, о которых он писал, пытаясь проникнуться к ним, но с каждым новым словом, написанном о них в романе он ненавидел их все больше, но еще больше он ненавидел себя. За то, что пытается делать то, чего делать не должен. Его дело развозить по банкам счета и отчеты, а не выражать свою позицию в художественной форме, о том, о чем он имеет поверхностное знание.
  Ища новое, главное не растерять старое. Иначе незачем вовсе, что то искать в этом мире. Время катилось к вечеру. Сегодня на  удивление было довольно много людей. Они продолжали прибывать. Влюбленные пары, одиночки, старики. Все были здесь. В голове не было ни одной нормальной мысли. Казалось, что словарный запас начинает кончаться. Все больше понимая, что нужно остановится, он продолжал писать, писать о пустоте. В нашей жизни пустотой может быть все, что угодно- слово, дело и даже человек. Сэму казалось, что вся пустота разом собралась вокруг него и разлилась над ним бездонным озером. Утопать в пустоте, самое скверное чувство, которое он когда либо переживал. Так только казалось. Так не было на самом деле. Просто он устал. Привыкнув к одному и тому же в течении продолжительного времени, ему казалось, что так будет всю жизнь, он будет плыть и плыть, проплывая мимо любви, счастья и самое главное жизни. Он этого боялся больше всего, но не мог, а точнее не хотел об этом говорить. Почему? Потому, что он не был влюблен, он не любил.
  Стиви, была хорошей, но слишком обычной, слишком однообразной.
  Ева- слишком самовлюбленной и эгоистичной.
  Мари- поглощенная собственными страхами и замарочками.
В этот список можно было бы вполне включить еще пару девушек, с которыми у Сэма, были какие то отношения, разные по наполнению и продолжительности, но все сводилось к одному. Он не любил, так же как и не любили его. Встречая временных попутчиков, все во всеуслышание заявляют, что надеются на эти отношения, что они последние в их жизни и закончатся логичным завершением- браком, счастливой семейной жизнью, и наконец спокойной смертью. Но проходит небольшой промежуток времени и все говорят:
-Это было ошибкой.
Люди за людьми, встреча за встречей, ошибка за ошибкой. Это в последний раз, это навсегда.
По правде сказать, Сэм начал все больше сомневаться в том, что когда то испытает не то, что чувство любви, а хотя бы влюбленности. Ему казалось, что это самый древний и самый жестокий миф, который был создан людьми и в который верят не одно тысячелетие. Это самое действенное плацебо, которое было придумано, самый сильный наркотик, который может только быть. Забери ее из мира людей, и жизнь не будет иметь никакого смысла. Секс- это физическое действие. Он быстро наскучит и тогда, человечество вымрет. Постепенно, с борьбой, но вымрет. Признавая себя реалистом, на самом деле он был пессимистом и даже хуже. Он ощущал полное равнодушие ко всему, что происходит вокруг. Он ощущал себя героем какой то игры, который выполняет всего лишь свою роль, не пытаясь задуматься о том, что все может быть совсем иначе.

-Сэм Вазовски?
Сэм услышал свое имя, произносимый женским голосом. Он лениво оторвал взгляд от своей тетради и поднял его вверх.
Лу. Он сразу ее узнал, они просидели за одной партой одиннадцать лет. И за эти одиннадцать лет, он раз пять ловил себя на мысли, что она ему симпатична. Но так об этом не разу ей не сказал. Хотя ей он тоже был весьма симпатичен, о чем ему не раз говорили его друзья и ее подруги. Но он так и не решился. Они всегда находили темы для разговоров, им было просто друг с другом, но слишком сложно казалось было сделать следующий шаг. Потом был выпускной и все разошлись по разным институтам, пытаясь достичь чего то значимого в жизни. Симпатии забылись. Началась взрослая жизнь, полная трудностей, сложностей и ошибок. Жизнь превратилась в банальность, по крайней мере у него.
  У нее были каштановые волосы и карие глаза, узкие губы и нос, немного курносый, но это придавало еще большую выразительность ее лицу. Белая кожа, с румянцем на щеке. Она стала еще лучше, еще красивей. Это бросалась в глаза. Он это видел.
Улыбнувшись, не спросив разрешения, она села напротив него. К ней подошел официант, она заказала кофе и круасаны.
Молчание продлилось недолго.
-Ну как ты?- спросила она.
На секунду Сэм задумался над ее вопросом, а точнее, над тем, что он может на него ответить. Как он? Он жив, здоров. Ничего больше он не мог сказать. Ничего интересного, как ему казалось и по сути так оно и было, в его жизни не происходило. Поэтому его ответ был весьма обыденным.
-Нормально. Ты как?
Она говорила про свою учебу, работу,  интересы. Казалось, что ее жизнь подобна фонтану, бьющего в несколько сотен струй, и отражая в себе солнечный свет, выдает разноцветную палитру самых разных и многочисленных красок.  Ее жизнь подобна бурлящему потоку, который несется стремительно вперед и кажется, никогда не остановится.
Когда вы встречаете своего старого знакомого, и слушая его рассказ о своей счастливой, удавшейся жизни, вы невольно сравниваете ее со своей, такой скучной и никчемной, как кажется вам, и в этот самый момент, возникает чувство зависти. Появляется чувство ненависти, которые все умело, скрывают за фразой:
-Рад за тебя.
И в этот момент никто не задается вопросом, а на самом ли деле он так счастлив? Никто не думает о том, что на самом деле все это довольство своей жизнью лишь желание, большая мечта, чтобы это было на самом деле так. Мы, почему то боимся признаваться друг перед другом в том, что наша жизнь не такая, какой нам хотелось бы ее видеть. Отчего? Быть может нам стыдно, или может, мы не хотим показаться перед другими неудачниками. Боязнь быть неудачником перед другими неудачниками, вот что действительно странно. Оттого, мы так часто избегаем встреч, со своими бывшими одноклассниками, проходим мимо своих старых знакомых, делая вид, что мы их не узнаем, прячем лица, взгляд, все ради одного, чтобы не услышать вопрос:
-Как ты?
У нас все нормально. Универсальный ответ, не требующий никаких подробностей. Всем все понятно и так. У них тоже, все нормально. Это нормально, что у всех всегда все нормально. 

Нечто подобное чувствовал и Сэм. Он не мог описать одним словом то, что ощущал, когда слушал ее. Но одно чувство он заметил и уловил точно, в нем вновь стала просыпаться симпатия к ней, к девушке, что сидела напротив него и легко, непринужденно говорила о всем, как ему казалось, что ей придет в голову. Он больше молчал, да ему и не хотелось особо, что то говорить. Когда нечего сказать, можно просто слушать других, такого девиза придерживался всегда Сэм. Время катилось к десяти часам, на улице уже стемнело, посетители кафе приходили и уходили, сменяя друг друга за столами и барной стойкой. Официант, ходил туда -сюда приветствуя и прощаясь, говоря спасибо и пожалуйста. Бармен, наливал и протирал, брал и ставил на место, все занимались тем, чем и должны, все были при деле и только Сэм не понимал, что он делает здесь, что здесь делает Лу и почему они сидят за одним столом. Он привык за короткое время к одиночеству, как к чему- то в порядке вещей, не в смысле, что он был затворником, но и не в смысле, что он был  душой компании. Он всегда был, где то между, где то посередине и для него это было самым мучительным в жизни. Он не мог понять чего он хочет в этой жизни, не мог определиться с целью и смыслом, который должен присутствовать у каждого нормального человека. Быть может поэтому он задал вопрос, который никогда и никому не задавал.
-Скажи Лу, я тебе симпатичен?- резко прервал он ее поток из слов, смеха и улыбок.
Лу замолчала. Она улыбнулась, и легкая краснота разлилась по ее щекам. Она поправила волосы и с невозмутимым видом спросила.
-Что ты имеешь в виду?
-Послушай. Вот уже шесть месяцев я прихожу в это кафе каждый вечер после работы. Я пытаюсь писать роман, который гадок и ужасен, и осознавая это я продолжаю его писать. Ровно шесть месяцев, у меня не было никаких отношений, по сути все это время я провожу один. Моя жизнь- это мучение. Больше всего на свете я хотел, хотя бы в кого то по настоящему, искренне влюбиться, я не говорю любить, я говорю влюбиться, понимаешь? И вот, сидя здесь, и занимаясь тем, чем я не должен по определению заниматься, вдруг появляешься ты. Девушка, которая на протяжении всей школы мне нравилась, но которой я так об этом и не сказал. Лу, ответь мне, для чего мы встретились теперь, именно сегодня, в этот вечер?
Он хотел встать и с криком убежать из этого места, где в течении продолжительного времени он ощущал себя в заточении, в рабстве у собственного «Я», где он думал, что жизнь скучна и обыденна и вот теперь, он понял, что это совсем не так. Сказать то, о чем ты так долго молчал - это поистине освобождение из оков собственных фобий. И вот, спустя двадцать один год, через годы своей жизни, на собственной шкуре Сэм, наконец, понял, каков смысл любой жизни и судьбы на земле. Смысл, заключенный в любви и в словах, которые о ней говорят, наивысший смысл, который только есть на земле. Это открытие было подобно, как если бы быстрая река, вышла из берегов, устремилась  вперед и прорвала дамбу, которая так долго не давала двигаться ей вперед. Свобода - вот то чувство, которое ощутил он сейчас, быть может в самый первый раз в своей жизни. Он дышал, и каждый новый вдох был сладостней предыдущего.
Нельзя сказать, что Лу была ошеломлена услышанным, но и нельзя сказать, что это ее совсем не удивило. Краска сошла с ее лица, и лишь легкий румянец, как и прежде, остался гореть на щеках.
-Ты, безусловно, мне симпатичен и даже больше. Знаешь странно это или нет, но все это время пока мы не виделись, и не общались, я очень часто вспоминала о тебе. Мне просто с тобой, и я еще не встречала никого, с кем бы мне было, так легко общаться. Почему же ты не говорил раньше, что тебе мешало, я ждала, но ты молчал, почему?
На этот вопрос он не знал ответа. Да и важно ли это было теперь, в тот момент, когда он по настоящему почувствовал себя живым и молодым. Когда ты счастлив ничто  не является важным. Все самое сложное, становиться самым простым. На все вопросы находятся ответы. Тебе кажется, что ты можешь абсолютно все, тебе под силу любое дело.
Последующие два часа, были лучшими часами за последнее время. Время не шло, оно плавно летело, не спеша, давая возможность насладиться каждым мгновением. И он наслаждался, он ловил и бережно складывал любой жест, слово, эмоцию на запылившиеся полки своей памяти, отведенные специально для моментов жизненного счастья. В эти два часа уложилась вся его прожитая жизнь. Пустота внутри него заполнилась. Он ощутил себя полноценным человеком. Ровно в полночь, давно знакомый, уставший за рабочий день официант Марсель, подошел к их столику, и с улыбкой похожей на легкий зевок, сказал, что он сожалеет, но они закрываются. Они расплатились, попрощались с Марселем и Андрэ, и вышли на улицу.
-Замечательный вечер. Я как будто вернулась в прежние времена. Славные времена!- говорила Лу, завязывая шарф на шеи.
- К сожалению, в нашей жизни ничего нельзя вернуть назад, ни за какую цену.- вторил ей Сэм, держа ее сумку.
Они немного прошлись, по ночному городу, молчаливо улыбаясь. Дойдя до метро, они остановились.
-Давай я запишу тебе свой номер, у тебя есть телефон?- Лу ждала, пока Сэм найдет свой телефон.
-Видимо я его оставил дома, вот запиши здесь.- он протянул ей свою визитку и ручку.
Она написала телефон на обратной стороне, и протянула ему. Он, посмотрев на него, сказал спасибо.
-Я буду ждать звонка.
-Я позвоню завтра днем.
-Прощай.
-Прощай.
Он смотрел на нее, пока она не завернула за угол и не скрылась в туннеле метро. Положив визитку в карман, он решил прогуляться до набережной. Воздух был свежий, он дул ему в спину, как бы сопровождая его. Вокруг не было ни души. Фонари устало горели, где то вдалеке гудела сигнализация машины, разрывая ночную тишину, если конечно городскую тишину, можно считать таковой. Его шаги были размеренны и неторопливы. Мысли легкими и светлыми. Ему не хотелось сейчас о чем - то думать. Просто идти и дышать, идти и дышать. Соблюдая этот ритм, он подошел к набережной. Ветер  усилился и стал более прохладным, но Сэм не заметил этого изменения. Он по-прежнему глубоко дышал. Вода тихо плескалась в своей колыбели. Небо очистилось и на нем большой россыпью появились звезды. Казалось, что вокруг происходит тайное волшебство, и он является его непосредственным участником.
В самый пик своей умиротворенности, он вдруг ощутил как его сердце, начало биться чаще и ему даже казалось, что если бы кто то стоял рядом с ним, то услышал бы это биение, настолько оно ему казалось громким. Но вокруг по-прежнему не было, ни души. Только он и его мысли. Только он и апрельская ночь. Утром надо было идти на работу, но ему совсем не хотелось спать. Хотелось бодрствовать именно сейчас, именно этой ночью, когда он для себя открыл нечто новое, в этом, как ему казалось давно изученном и скучном мире. Это казалось ему чудом. Чудо, которое пришло ни откуда, точнее оттуда, откуда он его совсем не ждал. Это было удивительно.
И как бы он не хотел ни о чем не думать, тем не менее, два вопроса продолжали блуждать в его голове. Почему и зачем? Он пытался понять, что с ним произойдет далее, если он отдастся этому новому чувству все цело и безраздельно. Что ему это принесет? Счастье или горе? Радость или разочарование? Наслаждение или боль? Вот, что было по -настоящему странно. Ощущая себя необычно довольным происходящим, впервые за долгое время, он  все же  внутренне боялся этого довольства. Это было его естество, его привычка, которая выработалась у него довольно таки давно. Он считал, что в этом мире не бывает ничего случайного, ничего не дается легко и просто. Этот же критерий он примерял и на все свои чувства. Так происходило и сейчас. И понимая, что это может навредить его счастью, тем не менее, он не мог поступить иначе. Его принципы брали вверх над его чувствами.
Кто то внутри него не хотел, чтобы, что то новое ворвалось в него и устроило в нем революцию. Кто то внутри него не хотел, уступать место любви. Эгоизм. Он знал, кто этот живущий внутри него. Он давно к нему привык и сроднился с ним. И сейчас принять это чувство означало для него, расстаться с собой прежним, очистить себя от всей скорлупы, которой он оброс за годы поиска. Готов ли он это сделать? Хочет ли он этого? Ради попытки полюбить, стать другим, убить себя , пойдешь ли ты на это Сэм Вазовски?
Нет, он не хотел идти на это. Он желал, но не хотел. Желание-это зачаток твердого решения, но не оно само. Для того, чтобы желание стало решением, нужно усилие воли. Для того, чтобы была сила воли, нужно чтобы внутри был твердый, нерушимый стержень, который помогает вырабатывать силу воли и принимать важные решения. Но может ли эгоизм быть таким стержнем? Ответ был неутешительным. Кроме него, Сэм ничего не ощущал внутри себя. Он слишком много ему позволил, он слишком много дал ему место в своем сердце и своей душе и теперь, расставание с ним, означало расставание с большой частью себя. Он не хотел чувствовать себя счастливым, но при этом неполноценным. Он не допускал мысли о том, что любовь компенсирует любую неполноценность, будь то физическая или моральная. Он ей не доверял, потому что не знал ее. Не верее в любовь- это незнание любви. Человек, который не верит в любовь, элементарно никогда не встречал и не переживал ее в своей жизни. И будь он самым умным, будь он самым богатым или красивым, но если он никогда не любил, значит, он ничего не знает, ни о жизни, ни о себе, ни о чем- либо  другом. Человек не любящий, не ищущий любви- есть неполноценный человек. Любовь- это самый великий учитель, который может научить тому, чему не научит ни один другой учитель, ни один другой предмет, ни одна другая наука, существующие на земле. Она учит- жить. На протяжении всей нашей жизни, любовь учить нас жить. Начиная с детства, когда мы любим своих родителей, и заканчивая предсмертной агонией, когда мы боимся смерти, потому что любим свою жизнь. Без любви наша жизнь превращается в существование. Без нее наша жизнь превращается в потребление. Без нее мы не больше чем живые существа, но не люди. Людям Богом дана такая великая награда, как любовь. Это наивысшей подарок, наравне с жизнью, который только может быть у человека. И если человек, не пытается, не стремится любить, он не является, по сути, человеком. Внешне- да, но внутренне- нет.
И Сэм, как бы ему неприятно было это осознавать, как бы внутри него самая малая часть, не сопротивлялась и не кричала, в виде учащенного сердцебиения, он выбрал существование, он не захотел жить. Он выбрал эгоизм, но не любовь.
Его правая рука, устремилась в карман пальто, достала белую визитку, на которой был номер Лу. Он посмотрел на нее в последний раз и без всякого сожаления стал безжалостно рвать на мелкие кусочки. Собрав их в ладони, он сжал их со всей силы, как будто хотел, что -то из них выдавить. Затем вытянул руку над водой и разжал ладонь. Подлетевший ветер, который казалось, только и ждал этого момента, подхватил с ладони символ его счастья и понес их прочь от него во тьму.
Он сдался без борьбы. Кто то внутри него ликовал. Он остается, одним единственным. Самым одиноким. Это устраивало его вполне. Время было два часа. Вокруг было по-прежнему тихо. Вода все так же плескалась в своей колыбели, набежавшие тучи на небе затянули собою звезды. Была обыкновенная ночь. Ее волшебство улетучилась вместе с порванной визиткой. Все вернулось на прежние позиции. Его лицо не выражало никаких эмоций, но в глубине, он испытывал удовлетворение оттого, что он остался прежним. Вдохнув поглубже, он зашагал вдоль набережной к своему дому. Через четыре часа, ему нужно было снова идти на свою привычную, скучную работу. Весь день работать, как проклятый, а затем вечером, уже в новом кафе, чтобы Лу если захочет, не нашла его, продолжать писать свой ненавистный роман. Ничего не изменилось. Просто нужно было, как можно скорее забыть о том, что произошло этим вечером и этой ночью. Для Сэма это было просто, как забыть обычный ночной кошмар. Выкинуть из головы и все.
К границам города рассветом подступало утро. Наступал новый день. Новый для всех, кроме одного. Быть может это я? Быть может, это ты?
Наступал новый день…