Глава 20

Почтовая карета мчалась по мощеной дороге извивавшейся подобно серому змею меж одинаковых полей и однообразных домиков. Накрапывал дождь и возница, втянув голову в плечи, закрылся воротом старого плаща, понукая лошадей крепким словом и хлыстом. Тим с унылым видом поглядел на проносящийся за окном пейзаж, что не сильно изменился за три дня пути в экипаже.
Вдруг экипаж тряхнуло на кочке и сосед демона - мешок с письмами – навалился на его плечо. Демон раздраженно вздохнул, поставил тот на место и, снова вздохнув, вернулся к чтению книги Мендокса. Из Фолёсея на попутной карете они добрались до Гильбурга, где сели над поезд, который довез их дом городка, настолько малекнького, что путешественники не запомнили ни сам городок, ни его название. Дальнейший путь в Вистулу им предстояло проделать в почтовой карете, так как железнодорожные пути вместе с мостом, проходящие через одноименную реку Вистула, смыло.
Прошедшая же в Фолёсее неделя ничем особым не отметилась, за исключением того, что Индигна выписалась из госпиталя. Но ее радость быстро улетучилась, когда перед путешествием она стала наводить ревизию вещей в рюкзаке и обнаружила пропажу нижнего белья, того, что демон стащил еще в Миервольде. Устроив Тиму обыск и обнаружив пропавшую вещь марикийка, не говоря ни слова,  просто сожгла ее в печи.  Вторым событием был исчезновение книготорговца Сета из города. Когда Тим отправился к магазину узнать, что за книгу купила послушница, то обнаружил книжную лавку закрытой. На двери висело объявление, уведомлявшее всех о продаже магазина и отбытии Сета на курорт лечить нервное истощение. Так что узнать о книге у демона не получилось. К слову сказать, Флаган тоже уехал. Вполне возможно он укатил в поисках очередной порции нечисти, что прорвалась с Aversa[1].
Сейчас Индигна сидела напротив демона и читала ту самую книгу в серой обложке без малейшего признака на название на ней. И девушка, и демон изредка поглядывали друг на друга поверх книг, как два туата-ганфайтера, что набрались в салуне и теперь выясняли отношения,  высовываясь из-за укрытий и обмениваясь выстрелами.  Терпение у Тима наконец лопнуло и он захлопнул книгу.
- Индигна, - начал разговор он.
- М-угу.
- Может поговорим?
- М-угу.
- Ты еще обижаешься на меня?
- М-угу.
- Прекрати!
- М-угу.
Послушница культа Азариуса перелистнула страницу и хмуро посмотрела на демона.
- Мне вот что не понятно, - начала она, - Почему тебя тянет не на всяких ведьм и прочих малефиков женского пола, а на монахинь?
- Bid?
- Ну, вот например, - девушка забегала глазами по странице вычитывая от туда, - …От одиннадцатого октября тысяча триста первого года. Жрец Аннивиан изгнал из монастыря Тифони духов, что лишали девичьей чести монахинь. Среди них упоминается дух Гронгарт, что обесчестил саму настоятельницу. Ей сколько было? За сорок, да?  Извращенец.
- Если честно, то не помню, - почесал ухо демон, - Вроде как тридцать. И вообще ей понрави…
Тут он осекся и недоумевающее посмотрел на Индигну. Он насторожился из-за зловещей ухмылки на ее лице – сейчас она напомнила демону абенианского чернокнижника. Не одного из этих одиночек, что живут с престарелыми матушками и верхом как мастерства, так и вожделений считают призыв суккуба. Не одного их этих самоучек, а настоящих чернокнижников, что живут, отгородившись от мира за стенами монастыря. Они не размениваются на мелочи вроде мытья полов и присмотра за престарелой матушкой. Демон поежился, и ему на мгновение показалось, что он сидит не в карете, а находится в круге а над ним стоит зловеще ухмыляющийся абенианский чернокнижник.
- А откуда… - голос Тима был похож на сипенье умирающей от коклюша мыши, - Это в книге написано?
Он потянулся было к книге, но послушница Азариуса приказала ему сесть на место и прищемить хвост.
- У меня нет хвоста, - тихо пробурчал демон, - И копыт с крыльями нет…
- Так что там с твоими девицами? Почему тебе ведьм не достаточно?
- Ну, - осторожно начал он, поглядывая на книгу в руках девушки, - С ведьмами не так все интересно. Они сами передо мной юбки готовы задрать. А вот остальные девицы – с ними сложнее. Тут сначала нужно добиться внимания,  покорить, прежде чем переспать с какой-нибудь зазнобой. Но, к сожалению, не все согласны лезть в постель. Многие девицы меня избегают.
-  А знаешь почему? – послушница отложила книгу и с интересом глядела на Тима.
- Ну и почему?
- Ну, вот тебе мнение девицы, которую ты не затащил в постель. Ты хочешь только плотских утех. А большинству девушек нужна еще романтика. Цветы и стихи, романтические вечера.
Она закрыла глаза и мечтательно улыбнулась. Тим поерзал на месте и почесал ухо.
- А если…
- Да же не надейся, - марикийка открыла глаза и надменно посмотрела на демона, - Ты не пой тип. Слишком ты тщедушный. И волосы длинные носишь. Так что сам на бабу похож.
Демон, не ответив ей, отвернулся к окну за которым  по прежнему виднелись поля.
***
Фыркающие кони, запряженные в экипаж, меся грязь, подъехали к постоялому двору. Когда они остановились у покосившегося стойла с соломенной крышей, из него выскочил чумазый мальчуган в одежде, что подошла скорее взрослому человеку. Неуклюже ступая в сапожищах и подтягивая постоянно сползающие штаны, он принялся распрягать лошадей. Кучер слез с облучка, ругнулся и дал мальчишке подзатыльник. Тот наиграно-обижено шмыгнул носом и вытер сопли, болтавшиеся под носом как сосульки, рукавом грязной рубахи.
Прекратив разглядывать постреленка, Индигна выбралась из кареты.
- Эт, - кучер запустил пальцы в бороду и принялся остервенело чесаться, -Утрем дальш едем. Аха.
- Хорошо, - кивнула в ответ послушница.
Приподняв подол сутаны, она осторожно преступала с одного сухого клочка почвы на другой. Вскоре они имели наглость закончиться, а перед входом на постоялый двор разлилась лужа.
Недоверчиво оглядываясь на марикийку возница подхватил  у Тима мешок писем. Крякнув, затем охнув, он взвалил мешок на плечо и, взяв за поводья распряженных лошадей, повел их в стойло.
- Тим! -  девушка обернулась к вылезающему из кареты демону, - Тут везде грязь!
- Ты предлагаешь мне ее высушить? – пыхтя, он вытащил рюкзак, - Иногда мне кажется, что лучше бы было, если тот asipu вырезал мне сердце.
Демон, плюхая по грязи, прошел мимо Индигны и зашел на постоялый двор. Через мгновение он появился в дверном проеме уже без рюкзака. Подойдя к девушке, он подхватил ее на руки и направился обратно к постоялому двору. Внутри было тепло и пахло кислой капустой. Этот постоялый двор ничем не отличался от сотни и тысячи дворов в мире. Как только Тим внес послушницу внутрь, разговоры стихли. Все присутствующие как по команде обратили взгляды на марикийку. Кто с интересом, кто с испугом, кто с отвращением – все они видели перед собой в первую очередь одного из членов культа Азариуса. То, что это девушка мало их волновало.
- Эй, ты! – Индигна щелкнула пальцами, привлекая внимание хозяина двора, -  Две комнаты! А еще мне нужно помыться и поесть!
По помещению раздался шепот. Тим прекрасно слышал, о чем люди шептались: «проклятая культистка», «у них денег куры не клюют», «они подкупили барона Жезза, а потом убили его», «хуже малефиков», «ростовщики», «некроманты». Он вздохнул, по-видимому прием здесь будет как и в Миервольде.
- Двух нету, – насторожено произнес хозяин тощий господин с длинными обвислыми усами, - У нас все комнаты по две кровати.
Услышав же про комнату с двумя кроватями, демон засопел и тут же получил локтем в бок от марикийки.
- Даже не думай, - сквозь зубы процедила она.
- Так как? – все еще нервничая, и теребя полотенце в руках, спросил корчмарь.
- Тогда комнату и помыться мне и ему. И поесть. Ему можно ничего не готовить.
***
- ДА ЧТО БЫ ВАС ВСЕХ!
Демон вытер пот со лба. Мерзкий дождик продолжал накрапывать. А он стоял на улице и колол дрова. Хряк! Еще одна чурка разлетелась надвое. Темнота сгущалась, а от тут на холоде. Хряк!
- Если он наколет дрова, вы скинете цену? – Тим, передразнив тон марикийки,  обратился к полену, - О! Договорились!
Хряк! Хряк!  Изредка прибегал тот самый чумазый мальчонка и подбирал дрова. Демон снял сюртук. Повесил его на сучок, что торчал из стены сарая и закатал рукава рубахи.
- Она у меня дождется! Я ей шею сверну! Но сначала обесчетсю… Обес.. Обесче… Выебу короче.
Хряк!
- Маадой чиавек!
Хряк! Тим замер с поднятым топором и закрутил головой.
- Маадой чиавек! – снова раздался голос.
У изгороди стояло двое весьма странных типа. Один с грязно серой нечесаной бородой в шляпе и пенсне с лиловыми стеклами. Под мышкой он держал куль, из которого торчал продолговатый сверток. Вторым был юноша в зеркальных очках и реденькими усами. Он держал в руках потертый саквояж, что частично потерял изначальную форму.
- Маадой чиавек! – повторил снова бородатый господин.
Его компаньон поджал губы, так что они стали похожи на трещину, и толкнул локтем в бок бородача, словно ударяют по заевшему граммофону.
Хряк! Демон опустил топор и прищурился. Что-то в этих людях его насторожило. В то время как первый всем своим видом излучал просто таки бешеную энергию и было странно почему он все еще стоит на месте, а не отплясывает. Юноша же был полной его противоположностью. Демону на мгновение показалось, что воздух вокруг того имеет сероватый оттенок и он уловил запах… Но видение быстро исчезло. Или было перебито энергетикой бородатого.
- Маадой чиавек, - он вытянул палец в сторону экипажа, - Ви эдете на югь? Вь Фистулу?
- Чего?
- Вы направляетесь в Вистулу? – компаньон снова ткнул локтем бородатого в бок.
- Э. Ну да.
Странные незнакомцы переглянулись, кивнули друг другу, и пошли к постоялому двору. Тим проводил их взглядом и пожал плечами. Мало ли каких чокнутых людей можно встретить на свете.
Хряк!
[1] Aversa (лат.) изнанка