Новая старая сказка

Посадил дед, Олег Семёнович, репку, удобрил, опрыскал от вредителей и до осени на огород не заглядывал. Читал газеты и следил за новостями по телику, потому, как был патриот и увлекался политикой. А в мире такое творится - до огорода ли!
Однажды, в конце сентября-месяца, глянул он через забор - да ахнул! Выросла репа огромная-преогромная.
Вбежал Олег Семёнович, остановился у дивного овоща. Замер от изумления.
Высотою репа в рост человеческий, шириной с колесо от трактора, да не простого, а самого ''Кировца''! Кожица матовая, блестит на солнышке, ботва широченная, до земли свисает и вся в белесых мягких иголочках.
Поправил дед очки, почесал лысину:
- Экое диво у меня выросло! Тонна удобрений - это тонна удобрений, чего б там не болтали экологи! Однако, как же её, махину этакую, из земли-то выдернуть? У подобной громады корневая система, чай, развита...
Обошёл он овощ по кругу, По кожице пальцем щёлкнул, осторожно за кончик листика дёрнул, покачал головой, вздохнув тяжко:
- Сего монстра бульдозеру не свернуть, позову-ка я бабку, пусть возится.
Отправился дед за бабкою, на ходу прикидывая, как бы её похитрее на огород выманить.
В гостинной у них полумрак, окна зашторены. За мерцающим монитором компьютерным бабка сгорбилась, наряжена во всё импортное: узбекский платок узорчатый, китайский халат с драконами, обута во вьетнамские тростниковые шлёпанцы. Щурит на экран глазки подслеповатые, то и дело очки протирает, ругается. Битый час уж пасьянс мучает, ни в какую, негодник, не сходится!
Оглянулась бабулька на мужа хмурого, уцепилась за стол компьюторный. ''Опять'', - думает, - ''Старый в интернете бродить собирается, подцеплять заразу хаккерскую''.
- Полно уж тебе, Катерина Матвеевна, ерундою заморскою мучится! Глянь на счётчик, мотает киловатты, как бешенный.
- Не пущу, Мне немного осталося. Разложу, там и делай, что вздумается.
- Любо вам, бабам, тешить Билла Гейца, да диавола! - проворчал старик, откатив кресло с бабкою к стенке, в сторону, потому, как оно было офисное, на колёсиках.
''Ишь ты, ловкий какой!'' - с неудовольствием старушка подумала, наблюдая, как дед табурет пододвинул, примостив от геммороя подушечку, уселся, как на трон, с важностью, да ещё и командует:
- Ты, Катерина Матвеевна, огород бы проведала, репы надёргала. Я, пока, на kremlen.ru слазаю, говорят, президент новое видеообращение выложил.
Вздохнула бабулька, недобрым взором мужа окинула: ''Ишь, греховодник, согнулся дугою, опять со всего маху по ''клаве'' щёлкает, будто тараканов давит тропических. Раздолбает, сердешную, а такой уже не купишь, во всех лавках подделки китайские''.
Направилась было Катерина Матвеевна в сени, но замерла, призадумалась: ''А на что она - репа? Ну, её, к лешему. Если б свёкла была - сделала бы селёдку под шубою, из редиса - салат, из репы что? Почитать Пикуля, на всей Руси один Потёмкин её и жаловал.''
Пожав плечами, бабуля толкнула дверь во внучкину горенку. Окна зашторень, темень, выключатель нашарила, щёлкнула.
Вокруг ноутбука молодые люди сгрудились, дышат тяжело, красные, точно трёхкиломеровый кросс бегали.
Внучка, высокая тощая девушка, о фотомодельной карьере грезящая, тотчас экран опустила, её приятели: Кошкин, Жучкидзе и Мышкинсон со стульев на диванчик отпрянули. Изображают, что ничего такого не смотрели они, а глазки горят, да лбы потные - так жарко, духота в комнате. Кондиционер опять не работает.
Жучкидзе - горбоносый, толстый, насупился, Кошкин голубые бесстыжие глазки потупил, пятернёю чуб причёсывает, слегка улыбается. Мышкинсон за него спрятался, притих от страха, волнуется, так, что гаррипоттеровские очки запотели, как в инее. Переживает - а ну, как мамочка узнает, чем её чадушко здесь тешится? Ой, беда будет, ведь маман у него ух! - как строгая!
- Чего вы, бабушка, без стука ломитесь? Мы тут... э... уроки учим, что в школе задали, - проворчала внучка нарочито громким голосом, стараясь заглушить стоны с ахами, что слышно из динамиков с сабвуфером.
- Уроки, конечно, дело хорошее, - с вожделением на ноутбук поглядывая, отвечала Катерина Матвеевна: Но нельзя же день напролёт в темноте сидеть, очи ясные портить смолоду! Сходите на огород, дружненько, да репы к обеду надёргайте!
- А уроки? У нас завтра контрольная!
- Иди на огород, бесстыжая!
- Только музыку выключу, - девушка с сожалением '' Esc''  нажала, подумала: ''Опять бабка будет пасьянсы раскладывать''.
Молодёжь стайкой на огород высыпала. Походили вокруг репы, языками пощёлкали, пару раз, сложив губы свистнули, но не удивились, в наш век генной инженерии и не такие чудеса случаются.
- Хорош овощ... - Жучкидзе задумался, - Вот только какая в нём выгода?
- Репу запаривают. Определённо, слышал я термин: ''репа паренная'', да вот для чего, в связи с чем, не припомнится... - Мышкинсон нахмурил броки реденькие, лобик избороздив морщинками, что бы все увидели-поняли - думает!
- Это свиньям её запаривают, - усмехнулся Кошкин, - Люди так грызут. Она вкусная. На ананас мороженный смахивает. Витаминов в ней много, микроэлементов бесчисленно.
- Так давайте, скорее выдернем! - Мышкинсоновы глазки вспыхнули, как представил он, сколько витаминов прибавится, ежели схрумкать такую громадину.
У Жучкидзе другой бизнесплан вырисовывается: ''А вот если попилить её по килограмму, квадратиками, да продать на рынке, эка выгода!''
- Тяните, тяните, - Кошкин подбадривает, подмигнув внучке Катерины Матвеевны, - А я на мобилу снимать буду, в блоге выложу.
Заслышав про съёмку, девушка причёску поправила, губы, и без того алые, помадою с блёстками подкрасила. Встала у репы, так и этак позирует.
Там временем, Жучкидзе с Мышкинсоном репу плечами толкают, у корня возятся, дёргают, за ботву рвут, не могут вытащить. Притомились, пот ручьями за воротник капает.
- Что стоите? Помогайте, работа тяжёлая! - в унисон простонали несчастные.
- А у нас аллергия на овощи, - хохотнул Кошкин, дерзко девчёнке подмигивая. Та расцвела улыбочкой, посмотрела на него глазками влажными с благосклонностью. Кошкин, довольный, тряхнул чубчиком, расправил плечи с гордостью, по-орлиному.
Жучкидзе понял всё, серьёзно обиделся. Глянул волком, посопел, раздувая ноздри мясистые. Ушёл, проорав напоследок что-то по-своему, наверняка обидное, но не понял его никто, потому, как не были они лингвистами.
Кошкин пригласил девушку в гости, посидеть рядышком, в его комнатке, она покраснела, задумалась, согласно кивнув, посмотрела на Мышкинсона с насмешкою и сочувствием.
А тот всё не уймётся - старается, добраться до витаминной мякоти, потому, как обидно быть забитым маленьким.
Кожуру ковырял - не прорезать, твёрдая. За ботву теребил, повисел на ней - здесь и рота солдат не управится. Посидел, размышляя, подскочил с криком: ''Эврика''.
''Подпилю я ей корень!'' - сказано - сделано! Мышкинсон ямку выкопал, ножёвку просунул, пилит, радуется. Одного не учёл, бедняга, что подпиленная репа на него завалится, крепко-накрепко в ямке припечатает.
Когда бедолагу из больницы выписали, отругала его мама строгая, запретила общаться с друзьями-приятелями. А что б не скучало чадо её горемычное, отыскала ему подруженьку, по фамилии Мышколовская.
Ну а репу, в ночь ненастную, осеннюю, с огорода бомжи выкатили, с тех пор о ней и не слыхивали.


Рецензии
Ну вот... А дед так старался, так растил! Генномодифицированных бомжей после этого никто не встречал? =)

Ника Веймар   24.08.2015 14:50     Заявить о нарушении
Их съели генномодифицированные гусеницы. А оставшихся развезли по бичприемникам менты, которым без разницы, модифицированные гены или нет, а важна прописка! ))))

Мицуков Сергей Владимирович   24.08.2015 15:00   Заявить о нарушении
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.