Вся правда Алекса
Об этом мне рассказал мой близкий друг Алексей Русаков, для своих просто Алекс. Его фамилию, а также фамилии других людей, так или иначе причастных к этой истории, я изменила. В дальнейшем вы поймете почему.
Итак, на календаре 19 июня. Средняя полоса России, а погода, как в тропиках. Духота, солнце с утра до вечера палит без жалости и снисхождения. Жара только ночью дает немного пощады, уступая очередь комарам. Мы с Алексом сидим на террасе моего дачного домика, что недалеко от Разумовки, слушаем сверчков и пьем пиво.
- Я поживу у тебя дня два-три, - попросил он.
- Без вопросов! Ты где так долго пропадал?
- Э…были кой-какие дела.
- А шрам над бровью, это что, бандитская пуля?
Алекс усмехнулся.
-Почти угадала.
-А ссадина на щеке?
Не отвечая, он поднял голову.
- Посмотри, сколько звезд! Неба не видно!
- И где-нибудь на одной из них сейчас тоже сидят двое, пьют пиво и смотрят на нас, - пошутила я, - ты, я слышала, из «Вечернего города» уволился? Сам или помогли?
Алекс откупорил новую банку.
- Может, что покрепче принести? У меня есть неплохой коньяк, - предложила я, - раз уж ты ко мне в кои веки заглянул, давай пить что-нибудь серьезное.
- Нет, я только пиво. Обожаю холодный «Amstel»
- Так, где тебя носило?
- Эх, хорошо у тебя тут! Свежей травой пахнет! Может, и я когда-нибудь здесь дачку себе возьму.
- Ты не увиливай, а давай, колись. Где пропадал? Что у тебя с лицом? И почему из газеты ушел?
- Расскажу, не поверишь. Лучше давай я тебе рыбку почищу.
- Я сама пока в состоянии. Колись!
Алекс где-то пропадал несколько месяцев. У нас по этому поводу ходили разные слухи. И что его послали в Африку делать материал про аборигенов, а он возьми, да и потеряйся в бескрайних просторах джунглей. И что ему дали задание писать про повстанцев в Гватемале, а он возьми, да и примкни на их сторону. И еще куча всяких домыслов и предположений. Мне выпала возможность получить информацию из первых рук, и я умирала от любопытства.
- Алекс! Не томи! Ты же знаешь, я от тебя не отстану.
По выражению лица моего друга было видно, он хочет с кем-нибудь поделиться, но не может решиться.
- Алекс! Я жду!
- Ну ладно, - произнес тот, наконец, - только я предупредил.
Алекс начал рассказывать, а я слушала и думала, что он или слишком много пива выпил или держит меня за полную дуру. Конечно, я не поверила ни единому слову.
Сейчас поздняя осень, 21 ноября. За окном второй день полощет мерзкий холодный дождь, а ветер изо всех сил старается сорвать с ветки клена последний, чудом уцелевший листок. Редкие прохожие, которых я созерцаю из окна, прикрываясь зонтами, спешат поскорее убраться в тепло. На улицу не то, что выходить, смотреть не хочется. Я приболела, сижу дома и бездельничаю. Вчера сосед с четвертого этажа подогнал мне диск. Сказал, туфта, но посмотреть стоит, потому что это смотрят все. Я сразу включила видик. На экране появилась заставка, что-то типа предисловия. Смотрите, мол, люди добрые, но знайте, после просмотра этого ролика у каждого второго начинается эпилепсия.
Сразу вспомнился рассказ Алекса. Я не то, чтобы испугалась, но смотреть диск желание пропало. Зато появилось желание пересказать историю моего друга. Насколько она достоверна, судите сами. Передаю его рассказ слово в слово.
«Преобладающая часть населения нашей планеты предпочитает жить спокойно, без резких взлетов и падений, без стрессовых переломных моментов и без всяческих экстремальных ситуаций. Но существуют люди, которым такая жизнь кажется скучной и пресной. Они все время в поиске, все время что-то придумывают, организовывают, экспериментируют. Одни из них, рискуя жизнью, карабкаются без страховки и снаряжения на скалы, чтобы испытать свою силу воли. Другие опускаются в морские глубины, чтобы поплавать в компании акул-людоедов. Безумцы готовы и в пасть дьяволу заглянуть, лишь бы получить желанную порцию адреналина…»
- Алекс, на пиво сегодня идем?
В кабинет заглянул мой лучший друг Ник, по-паспорту Николай Леснин, и бесцеремонно вклинился в логическую цепь моих мыслей.
Я на миг оторвался от своего сочинения.
-Ты уже настрочил?
-Про тракторный? Давным-давно. Танюшка уже набрала, - сообщил Ник, немного грузный для своих 35, но довольно приятный молодой человек. Он непостижимым образом всегда успевал и материал вовремя сдать в печать, и в курилке во всеми пообщаться, и в покер перекинуться, когда шефа не было, и найти повод для комплиментов нашим сотрудницам. За это его любили все, от уборщицы до главного редактора. Эх, мне б его таланты!
-Я тоже сейчас заканчиваю, подожди меня внизу.
Ник с пониманием кивнул и исчез за дверью.
- Так, на чем я остановился? Ага, «…получить свою порцию адреналина» Идем дальше. «Но сейчас получить адреналин и пощекотать нервы можно без особых усилий, даже не выходя из дома. Стоит лишь включить видео и посмотреть один из современных horror роликов - «Mereana», «Barbie.avi», «Goddess Bunny» и другие. Таких видеофайлов существует десятки. Но не ждите увидеть там диких монстров или ужасных чудовищ. Ничего подобного в этих фильмах нет. Действо, как правило, занимает от нескольких минут до получаса. Все это время вы будете созерцать обычного человека – возможно, только его лицо, возможно, всего целиком. Этот единственный актер, возможно, будет просто смотреть на вас с экрана, а возможно, будет что-то делать, например, завтракать. Изюминка состоит в том, что с посмотревшими такое кино, якобы, начинают происходить ужасные вещи. Одни сходят с ума, другие идут на самоубийство. Вот почему эти фильмы называют «смертельное кино» или «файлы смерти». Наиболее раскрученный в этом смысле видеофайл «Mereana». Ничего экстраординарного в нем нет. С экрана на вас смотрит мужчина, который на 22 секунде начинает улыбаться. В интернете можно найти массу «достоверной» информации про десятки самоубийств, совершенных после просмотра «Мереаны». Есть даже люди, лично знающие мужчину с ленты и общающиеся с ним! Успокойтесь, это лишь рекламные трюки производителей, которым нужно протолкнуть на рынке киноиндустрии новый товар, не более того. Но многие верят, что рискуют, и это им нравится. Специалисты провели ряд экспериментов, чтобы подтвердить или опровергнуть воздействие на человека подобных фильмов. Ни один факт нарушения психики после просмотра не подтвердился. То есть, эти киноролики абсолютно безопасны и имеют право на существование. «Mereana» разоблачена! Так что, смотрите и наслаждайтесь!»
Я поставил точку, пробежал глазами написанное и подался в монтажную. Танюшка встретила меня, надув губки.
- Дописал?
- Только что.
- Так поздно! Выпуск полностью готов, твоей заметки сидим, дожидаемся.
- Я не виноват. Это шеф никак не мог созреть. Не сердись, Танюшка, с меня шоколадка.
Мы с Ником пошли на «Пятак», так мы называли пивнушку на Московской. Ну ту, что недалеко от шестнадцатиэтажки. Вспомнила? Взяли там по банке «Amstel», пару бычков и устроились за столиком под старым кленом. Так мне там нравится! В стороне от дороги, никто не мешает, никто тебе в рот не заглядывает. Опять же, в жару тень от дерева, птички поют, а ты сидишь себе, попиваешь пивко и получаешь удовольствие. Осенью там тоже хорошо. Листья клена над головой висят такие, словно золотые звезды. Падают беззвучно, можно сказать, безропортно под ноги, а иногда и на столик, напоминая, что все в нашем бренном мире преходяще. Короче, мы с Ником давно себе это местечко присмотрели. Старались приходить «на пиво» именно сюда и именно за этот столик. Даже расстраивались, если он был занят. В тот день нам повезло.
Ник старательно почистил своего бычка, вытер салфеткой пальцы, откупорил банку и одним махом влил в себя половину.
- Эх, хорошо!
Я проделал то же самое.
- Как Ирка? Была у врача?
- Да, вчера ходила.
- И что?
- Не знаю. Анализы заставили сдать.
- А без анализов врачи уже не определяют? – удивился я.
- Черт их знает. Говорят, срок маленький, боятся ошибиться. Да черт с ними! Сдала, и сдала. Лишь бы все нормально было.
Ник женат уже одиннадцать лет, а детей нет. Все стараются со своей Иркой, стараются, но пока без результата. И вот, наконец, вроде бы зацепилось. Ник от счастья млеет, но боится загадывать, чтобы не сглазить. По Ирке своей он сох еще со школы, ходил за ней, как бычок на веревочке. Вот и доходился. Окольцевали. Я пока с этим не спешу, мне и самому пока неплохо.
- Слушай, старик, - Ник глянул на меня с хитрой ухмылочкой, - что за чертовня, про которую ты сегодня пол дня ваял?
- Да про эти дурацкие ролики смерти, которые народ с ума сводят.
- Ролики?
- Это я их так назвал. Они ведь короткие, слово фильм им явно не катит.
- Ты в них веришь?
- Я пока в здравом рассудке. Сам подумай, как можно, посмотрев какое-то кино, пойти и сигануть с крыши или повеситься? - я засмеялся, - это все уловки новоявленных бизнесменов. Выпустили на рынок фуфловый товар, а чтоб его разбирали, напридумывали черт знает что.
-А, может, там 25-ый кадр работает? - предположил Ник.
-Даже если и так, уже доказано, что 25-ый кадр не более чем рекламный трюк умника Вайкери. Ты же знаешь, что американосы проводили эксперименты и какое-то особенное воздействие 25-го кадра в целом на работу мозгов не подтвердилось.
- Давай еще по пиву.
- Давай.
Ник притащил еще по банке и по бычку.
- Я тоже думаю, это туфта. Мне один кент обещал завтра подкинуть такой ролец. Сказал, про девку какую-то. Вроде бы она смерть предсказывает. Посмотрю, расскажу, что и как.
- Почему подкинуть? В интернете его разве нельзя посмотреть?
- Алекс! – засмеялся Ник, - в интернете можно посмотреть только сказки для маленьких детей. Настоящие фильмы смерти с рук брать надо!
- Кто тебе сказал?
- Умные люди.
Во мне загорелось любопытство.
- Дашь и мне?
- Ты же в них не веришь.
- А ты веришь?
- Тоже нет, но глянуть хотца.
- Вот и мне хотца.
- Ладно, старик, заметано. Давай еще по банке и разбежимся?
- Что-то ты таким торопливым стал? – пошутил я.
- Так ведь Ирка дома ждет, - смущенно улыбнулся Ник.
Следующий день прошел весь в хлопотах. Шеф заслал меня делать материал про выполнение мэром своих предвыборных обещаний. На каком, мол, этапе находится строительство детского спортивного комплекса, что с ремонтом дорог и прочее. Оно и понятно, вопросы важные, особенно если учесть, что уже октябрь, скоро ударят морозы, а на детском спортивном комплексе пока только строительная площадка и желание. Про ремонт дорог я вообще молчу. Там, как говорится, еще и конь не валялся. Короче, я провозился допоздна. Ты же знаешь, от нашей мэрии черта два чего добьешься, а сочинить нужно было, чтобы и народ правдой удовлетворить, и власти не обидеть. Ника я в тот день не видел и про ролик забыл. Потом наступил самый желанный, самый любимый день недели – воскресенье. До обеда я добросовестно провалялся в постели. Дремал, мечтал, считал ворон за окном, слушал музыку у соседей сверху. Где-то в час решил встать и сварить себе кофе. Позвонила Маринка.
- Алекс, привет.
- Привет.
- Чем занимаешься?
- Кофе пью.
- А меня на вечеринку пригласили.
- Сочувствую, - пошутил я.
- Там будет классно, все наши соберутся.
- Тогда я за тебя рад.
- Алекс, пошли вместе. Что я там одна буду делать?
- Там же все ваши соберутся!
В моих воскресных планах не было никаких вечеринок. Я собирался вплотную заняться своей фильмотекой, повыбрасывать все ненужное, классифицировать все нужное. Короче, навести порядок.
- Ну, Алекс! Там все по парам будут! Пошли вместе! – ныла Маринка.
Забыл сказать, наши с ней отношения постепенно начинали перерастать из дружеско-приятельских в нечто более подходящее для мужчины и женщины. Какая Маринка, спрашиваешь? Я как-то раз в их институте делал материал про жизнь студентов. Тогда мы с ней и познакомились. Миленькая приятная девочка с хорошей фигурой и длинными ногами. Короче, потащила она меня на ту вечеринку.
Никакой особенной программы, как я и ожидал, там не было. Пили, ели, дергались под музыку. Вот, в общем-то, и все. Зато с Маринкой прогресс шел в гору. Я, тридцати трехлетний мужик, забыв какой пример подаю молодежи, целовался с ней сперва у всех на глазах, когда мы танцевали, потом в машине, потом в подъезде. Там я беззастенчиво лапал Маринкины груди и попку, а она хоть бы слово! Наоборот, крепче ко мне прижималась. В тот вечер я ожидал приглашения зайти на чай, и внутренне готов был согласиться, но не сложилось. Выползла какая-то старуха с мусорным ведром, смерила нас подозрительно-возмущенным взглядом и разрушила всю романтику. Ты представляешь? В час ночи мусор выносить! Короче, вернулся я домой поздно. Мой автоответчик записал один неотвеченный звонок. Это Ник чего-то от меня добивался. Я глянул на часы – без четверти два. В этот час будить счастливое семейство – непоправимая ошибка, поэтому не стал перезванивать, нашел Ника на следующий день на работе.
Он сидел за своим рабочим столом и задумчиво смотрел в окно. Что он там искал? Неизвестно.
- Привет, старик. Ты хоть бы комп включил, - посоветовал я, - шеф зайдет, а у тебя ни рабочей обстановки, ни радости в глазах.
- Ну и черт с ним, - махнул тот рукой.
- Что случилось? У Ирки анализы плохие?
- Еще не знаем.
- Шеф премию снял?
- Нет, все нормально.
-Тогда в чем дело? Какая цеце тебя с утра укусила?
- Скажу, смеяться будешь.
- Анекдот, что ли? Ну-ка, ну-ка!
- Не анекдот, - Ник ослабил галстук, будто он его душил, передвинул на столе папку с одного угла в другой, хохотнул, - черт! Надо же так вляпаться!
- Да в чем дело, черт возьми! – не выдержал я.
- Понимаешь, ролик тот дурацкий меня достал.
- Ты все-таки его посмотрел?
- Да, я же говорил. Что самое смешное, там вообще смотреть не на что! Длится минут 10. Все это время девка смотрит с экрана и что-то бормочет.
- Ты бы взял Санта-Барбару. Говорят, там тысяча серий и тысяча первую снимают,- пошутил я.
- Не в том дело, что ролик короткий. Понимаешь, ночью та девка мне приснилась и сказала, что своего сына я не увижу. Слава богу, хоть Ирке эту туфту смотреть не дал, мы даже поругались.
- Так ты из-за сна переживаешь?
Ник смущенно улыбнулся.
- Я в них вообще не верю! И тебе не советую, - нравоучительно заявил я, собираясь дружески- снисходительно похлопать кореша по спине.
- Понимаешь, мы 11 лет малыша ждали. Не дай бог опять что-то не так, Ирка же с ума сойдет.
- Выбрось эту дрянь из головы. Переживаешь за ребенка, вот тебе такое и наснилось. Про это все психологи мира пишут. Возьми, почитай. Я-таки похлопал Ника по плечу с видом мудрейшего в мире тибетского ламы и как бы между прочим уточнил:
- Кстати, диск еще у тебя?
- Да, вот он. Все никак не верну. И дома держать боюсь, вдруг Ирка найдет и посмотрит.
- Так чего же ты молчишь? Давай сюда!
- Леснин! Русаков! Вы, я вижу, материал в печать уже сдали? – в редакторскую, как всегда неожиданно, ввалился шеф.
Я быстро сунул диск в карман.
- Борис Федорович, уже почти готово, - соврал Ник и принялся сосредоточенно кликать мышкой. Хорошо хоть шефу было не видно, что комп у него не включен, а то плакала бы Никова премия.
Вечером мы с Маринкой договорились пойти поужинать в какую-нибудь забегаловку. Выбрали пельменную на углу Свиридова и Паникахи. Точнее, пельменной она была до перестройки, а сейчас стала называться кафе «Уют» Ушлые умники поменяли вывеску, понатыкали на столиках вазочек с бумажными цветами, вот и все перемены. Да, самое главное не сказал! Цены взвинтили, мама не горюй! Остальное все осталось, как было. Короче, посидели мы в том «Уюте», выпили по пиву, поели пельменей. Маринка была умницей, вела себя правильно. Я имею в виду, разрешала лапать ее коленки, даже пару раз сама положила мне между ног руку. Видимо, хотела исправить свою вчерашнюю оплошность, что бабки с ведром испугалась. Все шло к тому, чтобы я пригласил ее сегодня к себе. Так бы и случилось, если бы не диск. Он лежал у меня в кармане и не давал покоя. Покончив с пельменями и пивом, мы вышли на свежий воздух.
- Вечер сегодня такой чудный! – мечтательно вздохнула Маринка и взяла меня под руку, - мы сейчас куда?
- Э… - я не знал, как сказать, что свидание закончилось, - баиньки не пора?
Маринка улыбнулась, чмокнула меня в щеку.
- Подожди, я родителям позвоню.
- Зачем? Пусть отдыхают.
- Как зачем? – удивилась она моей непонятливости, - скажу, что сегодня ночую у подруги.
- Э…сегодня не получится.
- Почему?
- Подруга сегодня немного занята.
- Как знаешь, - обиженно буркнула Маринка и пошла к метро.
- Не сердись! Я действительно занят! Шеф кучу работы дал, до утра сидеть буду! – бессовестно врал я, - да постой ты! Давай, подвезу домой!
- Спасибо. У нас, слава богу, общественный транспорт пока еще существует.
- Садись в машину, не дури! Я вдруг почувствовал в душе какой-то дискомфорт, оттого что Маринка обиделась. А почему? Черт его знает. Раньше ведь мне было все равно.
В машину она все-таки села. Мы мчались по ночному городу молча. Была у нас такая игра – остановились на красный – целуемся. Я иногда специально так подгадывал, чтобы до красного дотянуть. Это мы называли «улица красных фонарей» Сегодня, как назло, на всех перекрестках горел зеленый, так что доехали без остановок. Затормозив у нужного подъезда, я прижал Маринку к себе, собираясь поцеловать на прощанье. Она увернулась.
- Не сердись. Завтра у подруги переночуешь. Заодно и вещички кое-какие прихватишь. Я человек холостой, никаких ваших женских причиндалов у меня нет.
- Завтра я занята, - сухо ответила Маринка и выпорхнула из машины.
Короче, расстались мы черт знает по-какому. Я ругался всю дорогу, пока добирался домой. Квартира у меня в новом микрорайоне. Однокомнатная, правда, но мне хватает. Седьмой этаж. На балкон выйдешь, все как на ладони. Кухня, правда, малюсенькая. Да ты сама все это видела, ты ведь была у меня на новоселье. Несмотря на скромные габариты, свою холостяцкую берлогу я люблю. Люблю японские картины из ракушек, которые висят у меня в прихожей. Не помнишь, какие? Они изображают ветки сакуры с птичками. Я купил их в одном антикварном. Японцы так здорово все слепили, будто это не ракушки, а действительно цветущие ветки. И птицы на них, как настоящие. Когда включаешь свет, ракушки начинают блестеть и птицы словно оживают. Еще я люблю свой диван, компактный в сложенном положении, что очень важно для моей малолитражки. Зато когда его разложишь, такой сексодром получается! Люблю бонсай с бабочками на маленьких сосновых веточках. Деревце, правда, у меня искусственное, зато бабочки настоящие и очень красивые. Одна сине-зеленая, с желтым по краям, другая пурпурно-красная. У нас таких нет, их из Африки завозят. Продают по 20 баксов за штуку. Я брал засушенных, поэтому обошлось дешевле, но все равно дорого. Короче, я постарался обустроить свое жилище, как смог и ничего для этого не пожалел.
Вернувшись домой, я сразу поставил диск. Сказать, что кино разочаровало, значит не сказать ничего. Надо быть полным ослом, чтобы из-за такой ерунды испортить себе многообещающий вечер. Ролик выеденного яйца не стоил, зря только с Маринкой поругался. Ник был прав, одна туфта. Действо длилось семь минут и сорок восемь секунд, я засекал. Все это время с экрана пристально смотрела девица лет 16-ти – 17-ти. Все! Кстати, я не заметил, чтобы она что-то бормотала. Видок у девицы – не дай бог! Лицо бледное, волосы замызганные. Футболка на ней какая-то заношенная. Так, во всяком случае, мне показалось. Серая футболка, на ней черная надпись «I’m your guardian angel». Единственное, что заслуживало внимания, ее глаза. Обычно у человека глаза имеют хоть какой-нибудь цвет, а у этой они почти бесцветные, точнее, настолько бледно-голубые, что почти сливаются с белками. Если бы ни черные точки зрачков, я бы подумал, она слепая. И губы у нее слишком тонкие. Такие бывают у людей с отклонением психики. Еще и помадой темной их намалевала. Но по сравнению с глазами они не произвели на меня впечатления. Ночью мне, естественно, никто не приснился.
На следующий день я приволок диск Нику.
- Забирай свое фуфло и больше не дури людям голову!
- Посмотрел?
- Посмотрел. Куда же было деваться, если ты, как репей с ним ко мне прицепился? – пошутил я.
- И тебе она не приснилась?
- Кто такая «она»? – к нам подошел Костик из отдела спортивных новостей.
- Девка с ролика.
- Что за ролик?
- Паранорм.
- А что это?
- Да ролик смерти, так их сейчас называют. Но мне больше нравится «паранорм», что значит «паранормальный» или «ненормальный»
- Ролик смерти? Ух ты! Дайте взглянуть!
- Мне его сегодня вернуть надо, - Ник был не расположен давать ролик кому бы то ни было еще.
- А я в обед на компе посмотрю. Дайте, будьте людьми!
Пришлось согласиться.
- Знаешь, а у Ирки анализы положительные, - сияя сообщил Ник, лишь только Костик удалился.
- Я так и знал! – обрадовался я. Ирка мне нравилась, как друг, разумеется. Спокойная, с достаточным чувством юмора и оптимизма. Плюс ко всему, симпатичная, даже когда не накрашенная.
- Ты готов стать отцом? – сграбастал меня в своих медвежьих объятиях Ник.
- Что? Я?? Причем тут я?!
- Крестным, старик, крестным!
- Только ради Ирки, - пошутил я, убирая его лапищи со своих среднестатистических плеч.
- Тогда сегодня я выставляю!
- За что? Ведь еще рано.
- За анализы!
В этот раз с нами на «Пятак» увязался и Костик. Он у нас в редакции, как мы называем, шаровик-затейник, не пропускает ни одного события, где даром угощают.
- Слушайте, ребята, что за лажу вы мне подсунули? – Костик протянул Нику диск, делая вид, что не обиделся.
- Не лажа, а паранорм, - с умным видом изрек Ник, - если тебе не понравилось, значит, ты до высшего искусства пока не дорос. Эти фильмы сейчас нарасхват, и всем нравятся, правда, Алекс? – Ник подмигнул мне, давай мол, Костяшку разыграем.
- Конечно, - с серьезной миной кивнул я, - у главной героини большой талант. Так много сказать одними глазами! Это надо уметь!
- Причем уложиться в каких-то 10 минут! – подхватил Ник.
- Ну, вообще-то да, я в ее глазах тоже кое-что прочитал, - неуверенно произнес Костик, - думаю, девочка далеко пойдет.
Мы с Ником переглянулись.
- Ага, если мосты не разведут, - заржал я.
- Да ну вас!
Мы подошли к «Пятаку».
- Ребята, всем по пиву? – уточнил Ник.
К сожалению, наш столик под кленом оказался занят, пришлось располагаться за другим. Вроде бы ничего особенного в этом не было. Подумаешь, за другой столик сели! Но лично я чувствовал жуткий дискомфорт. Уверен, и Ник тоже.
- Слушай, Костяшка, а Вадик Руднев тоже кино смотрел?
- Нет, только я.
- Почему? Вы же с ним в одной комнате сидите.
- Он с утра в Андреевку укатил.
- Чего его туда понесло?
- А вы не знаете? Там же один козел жену топориком приголубил. Вадика шеф услал за подробностями.
- Спьяну, что ли, жену-то? – поинтересовался Ник.
- А кто его знает? Завтра Вадик нам все расскажет.
- До Андреевки всего полчаса езды. Вадик мог десять раз до обеда вернуться.
-Наверное, он трилогию написать решил, - пошутил Костик.
Мне вступать в разговор не хотелось. То ли столик не нравился, то ли Костик раздражал. А может, просто настроения не было. Я молча допил свою банку пива и собрался уходить.
- Алекс, ты куда? – спохватился Ник.
- Надо в одно место успеть заскочить.
- Обижаешь, старик! Мы же не просто так пьем, а за анализы!
- За чьи анализы? – не понял Костик.
- За мои, Костяшка, за мои!
Ник приволок еще по пиву, потом еще, потом еще. Потом Костику захотелось водочки, но сам пить он не мог. Пришлось помогать. В конце концов, я серьезно начал опасаться за свои права. Не дай бог, какой-нибудь мент остановит и в трубочку дышать заставит, хотя… уже и без трубочки со мной было все ясно. Но будущий папаша все никак не мог угомониться. Мы выпили за все анализы, какие существуют в мире. Потом за жен, причем я клялся, что никогда не женюсь. Потом просто за красивых дам, за всех подряд, даже за тещу. Как я в тот вечер добрался домой, один бог знает. Мне хотелось одного – скорее разложить свой любимый диван, плюхнуться на него, и чтобы до утра никто меня не трогал. В нашем микрорайоне, как и положено в новостройках, домов понатыкивали, а дороги на потом оставили. Кое-как проложили одну центральную, пустили по ней автобус 2А, и все. Тем, чьи дома располагались рядом, еще куда ни шло, а остальным – добирайтесь до своих подъездов, как хотите. Я, например, хотел, чтобы по дороге домой моя машина оставалась целой и невредимой. Ни шины чтобы никакая забытая строителями железяка не вспарывала, ни подвеска от попадания в яму не лопалась, ни камни из-под колес, чтобы в стекла не отскакивали. В тот вечер я очень старался доехать без приключений, но, как назло, все время натыкался на препятствия. То куча мусора на моем пути вырастала, то кирпичина, то ямища, а в конце, совсем не повезло – наткнулся передним колесом на арматурину. Короче, пострадал. Но особо разглядывать ущерб не стал, дотащился до своего двора, припарковался и поплелся домой. Лифт, естественно, не работал. Поднимаюсь на свой седьмой, тут соседка с третьего. Как она на меня посмотрела! Как будто у меня на голове черт знает что выросло.
Диван я раскладывать не стал, так увалился. Только ботинки скинул и куртку сдернул. Заснул сразу. Проснулся я среди ночи от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Во всяком случае, мне так показалось. Открыл глаза – никого, только луна в окошко заглядывает. Я не поленился, встал, сходил на кухню и напился холодной воды. Снова лег. Ворочаюсь, кручусь-верчусь с боку на бок, а сон не идет. Все кажется, что в доме еще кто-то есть, Кажется, и хоть ты убей! Ты не поверишь, я даже свет во всей квартире включал, под стол заглядывал, в шкафу смотрел, так меня это ощущения постороннего присутствия достало! На работу поехал голодный и злой. Прикинь, мало того, что не выспался, так еще и колесо с утра пришлось менять.
Приехал, думал, на работе отсижусь, а тут шеф меня в Андреевку усылает.
- Зачем? – спрашиваю, - опять там кто-то жену свою зарубил?
Шеф на меня так вытаращился! Думал, он глаза потеряет.
- Русаков, - говорит, - я хочу, чтобы ты осветил развитие нашим мэром аграрно-промышленного комплекса в области. И начинать будешь с Андреевки.
- Почему с Андреевки? – спрашиваю, - потому что там вчера…
-Потому что там сегодня вся администрация соберется! – заорал шеф, - и попробуй мне к вечеру не сдать материал!
Андреевка действительно располагалась в получасе езды от черты города. Еще минут сорок я потратил, добираясь от редакции до той самой черты. Короче, приехал туда в одиннадцатом часу. Андреевка – довольно продвинутая деревня. Там даже есть одна асфальтированная дорога, которую местные называют «трасса». В остальном все как везде, куры на улицах гребутся, гуси грязные стаями ходят. Во дворах листья жгут, не смотря на строгий запрет властей. И правильно делают. Если бы у меня был сад, я бы тоже жег, потому что люблю запах дыма. Он напоминает мне мое далекое детство.
Короче, еду по деревне, вдыхаю ароматы горелой листвы и думаю, куда податься. Решил начать с администрации. Остановил по дороге пацана, спросить, где тут у них местный белый дом.
- Тама, - махнул пацан рукой, - только председателя сейчас нету.
- Куда же он делся? – спрашиваю.
- Поехал с другими дядьками коровник наш смотреть.
- И я хочу коровник ваш посмотреть.
- Брешешь! – не поверил пацан.
- Честное пионерское, - заверил я, - где ваш коровник?
- Тама, - показал пацан в другую сторону, - только тама сейчас коров нету.
- Они тоже что-то смотрят? – пошутил я.
- Не-а, их Петька хромой пасет, хотите посмотреть?
Я хмыкнул.
- Как-нибудь в другой раз, ладно? Сегодня начну с коровника.
- А он еще только строится, - сообщил словоохотливый пацан.
Вот такие дела в этой Андреевке. Пока коровник строится, хромой Петька буренок на вольных хлебах держит.
Что было делать? Поперся я туда, куда пацан рукой махнул. Еще не доехав до места, понял, там дело кипит. Возле будущего коровника, коим в настоящее время являлись выгнанные из сэндвич панелей стены, бродили несколько человек в костюмах и в галстуках. Их «Джип» и «ВМW» дожидались чуть в сторонке. И я пристроил рядышком свою «Хундайку», скромного железного коня-работягу. Подойдя к тусовке, показал удостоверение журналиста.
-Ага, господин газетчик пожаловал, - улыбнулся мне приятный мужчина лет сорока, - напишите, напишите про наши старания.
Как потом выяснилось, это был председатель колхоза.
- Никуда не годящиеся ваши старания, господин Журавлев, - заметил Сергей Николаевич Плотников, которого я знал по предыдущим своим материалам. В мэрии он заведовал развитием сельскохозяйственного строительства области и имел славу очень серьезного, делового и неподкупного человека. За эти качества его некоторые недолюбливали, но лично мне он нравился.
- Зима на носу, Владимир Петрович, а у вас только стены готовы. Как зимовать думаете?
-Старый коровник есть, - ответил председатель, - а новый я планирую недели через две запустить.
- Так быстро?
- Да. Строим же из сэндвич панелей. Строители обещают завтра-послезавтра закончить монтаж, а на следующей неделе и все внутренние работы.
Деловой разговор продолжался минут двадцать. Я добросовестно все записал. После коровника мы поехали смотреть свинарник, потом птичник. Я уже собирался в обратный путь, потому как материала набрал достаточно, но председатель об этом и слышать не хотел.
- Куда же Вы, дорогой Алексей Иванович! Обижаете! Мы своих гостей голодными не отпускаем.
-Мне приказано материал в сегодняшний номер сдать.
- Успеете Вы со своим материалом! Пойдемте, перехватим по бутерброду и разбежимся.
-Ну что же, - думаю, - по бутерброду, так по бутерброду. Как раз я сегодня не завтракал.
Перехват председатель устроил в собственном доме. Я как увидел меню, обомлел. Бутербродами там и не пахло. В центре стола красовалось блюдо с жареным поросенком, а вокруг него и куры- гриль, и окорочка копченые, и паштеты, и котлеты, и еще всякая всякая всячина. Думаю, к визиту Плотникова в Андреевке забили и корову, и свинью, и птицы разной не знаю сколько. Если честно, у меня и на Новый год такого стола никогда не было. Так получилось, я сел рядом с Плотниковым. В неофициальной, так сказать, обстановке он понравился мне еще больше. Шутник, балагур и в еде не переборчив.
- Алексей Иванович, - сказал он мне в самом начале, - Вы обязаны написать всю правду. Вашу газету у нас в мэрии очень уважают, хорошие материалы вы даете.
- Стараемся, - пробормотал я, присматривая себе кусок мяса посочнее.
- Да-да, Алексей Иванович, напишите про нас всю правду, но так, чтобы молодежи понравилось. А то у нас ее совсем мало осталось, работать некому, – поддержал председатель, сидевший от Плотникова с другой стороны. Где Ваша рюмка?
Я показал.
- Почему пустая?
Он налил мне по края домашнего самогона и продолжил:
- Столько задумок воплотить в жизнь с помощью нашего дорогого мэра хочется, а рабочих рук не хватает.
Я пригубил рюмку и поставил.
- Что такое? – заволновался председатель, - не понравилась?
- Я за рулем.
- 50 грамм-то можно. Правда, Сергей Николаевич?
Плотников пожал плечами.
-Ну, если соблюдать все правила дорожного движения, думаю, можно.
- Вишь, как наш Журавлев фестивалит, - наклонившись ко мне, прошептал Плотников с улыбкой, - хороший он мужик, хваткий, с головой. Ты женат?
- Что? – я не мог мгновенно перестроиться с деловых качеств председателя на свою личную жизнь.
- Жена? Дети? Как в газете работается? На жизнь хватает?
- Не жалуюсь. Я не женат и пока не собираюсь.
- Сергей Николаевич, нам бы еще деньжат чуток, мы бы дискотеку у себя построили, - вел свое председатель, быстро наполняя всем рюмки по мере их опустошения.
- Ты еще видеоклуб попроси, - засмеялся Плотников.
- А что! Отличная идея! Так, как насчет финансов? Выделите нам еще тысчонок эдак сорок?
- Ну, ты и хват, Журавлев, - подмигнул мне Плотников.
- Так разве ж я для себя?
- Хорошо, я подниму этот вопрос. А ты о видеоклубе все-таки подумай. Танцы танцами, а молодежь и духовно развивать нужно.
- Ты слышал, Алеша? – это председатель уже ко мне, - администрация нашей Андреевке сорок тысяч пообещала.
- Ну, не сорок… - протянул Плотников.
- Ты, Алеша, так и пропиши в своей газете. Мы ее всем миром читать будем. Настасья! – крикнул он жене, - чи ты там спишь! На столе есть нечего!
Он постучал ложкой по пустому бутылю. Жена председателя мгновенно принесла новый. Постепенно разговор про дела сошел на нет, начались истории из жизни, анекдоты.
-Хорошая у тебя, Журавлев, жена, послушная, - заметил Плотников.
- Это потому что у нее уже есть два предупреждения, - засмеялся тот.
- Какие предупреждения?
- А Вы анекдота не знаете? Там у одного мужика был кот, который громко топал. Мужик ему раз сказал, не шуми, два сказал, не шуми, а тот топает и топает. Мужик не выдержал и вышвырнул его с балкона.
- Такой кровожадный? – воскликнул кто-то за столом.
- Слушайте дальше. Приезжает теща. Чай себе сделала, пьет и ложечкой о чашку тюк-тюк-тюк. Мужик ей раз сказал, не шуми, два сказал, не шуми…
Я вдруг вспомнил про Вадика Руднева.
- А что с тем мужиком? Уже посадили?
Все заржали.
- Нет, Алешенька, пока еще на свободе, - вытирая слезы, едва вымолвил председатель.
- Почему?
- Не хотят, наверное.
- Разве за жен не садят?
Новый взрыв смеха за столом.
- У нее ведь только два предупреждения! – попытались мне объяснить все хором.
- Я не про эту, а про ту, которую вчера у вас мужик топором зарубил.
- Что? – вытаращил на меня глаза председатель.
- Прессе больше не наливать, - подражая Шурику из «Кавказской пленницы» произнес Плотников. Помнишь, когда его тостами накачали?
А я подумал:
«Ну, Костяшка, ты у меня должник!»
Короче, в тот вечер домой меня подвез Плотников на своем «ВМW», потому что самостоятельно вести машину я был не в состоянии. Не лично Плотников, конечно, его водитель. Он же отвез назад в деревню и сына председателя, перегонявшего мою «Хундайку». Я собирался в тот день не брать в рот ни капли, а набрался, как свинья.
Прикинь, захожу в квартиру и понимаю, что за шторой кто-то прячется. Мне показалось, я ясно вижу силуэт человека. Вроде бы он невысокий, ниже меня, худощавый.
«Что за черт?» – думаю.
Подхожу к окну, дергаю занавеску.
«Хлоп!» карниз на пол! Никого, естественно, за занавеской нет. Не подумай, что я алкаш и белочка ко мне в гости пришла. Ты меня знаешь, я пью крайне редко. Ту ночь я никогда не забуду. Сперва, как я уже сказал, за шторой мне кто-то привиделся. Потом пошел в ванную умыться, а мне кажется, будто кто-то за спиной стоит и в затылок мне дышит. Оборачиваюсь – никого. Лег спать, снова, как и в прошлую ночь, чудится, будто кто-то еще в доме есть. Короче, я тогда поклялся ничего крепче пива в рот не брать.
Утром прихожу на работу, а там шеф бушует.
- Русаков! Я тебе что вчера сказал?! Где материал?! Я тебя уволю к чертовой матери!
- Извините, Борис Федорович, - говорю, - мы с Плотниковым вчера немного заработались. Через час материал будет готов.
- Что? С Плотниковым? – сразу осел наш Бориска Федорович.
А я так небрежно:
- Да, с Сергеем Николаевичем. Мы с ним вчера до позднего вечера в той Андреевке развитие аграрного комплекса проверяли.
- Черт знает что тут творится, - пробормотал шеф и удалился.
Я сел за стол. Головка бо-бо, внутри кишки выворачиваются, какой там к черту материал! Тут жить не хочется!
- Слушай, старик, ты где вчера пропадал? – подсел ко мне Ник, лишь только за шефом закрылась дверь.
- Да в Андреевке, мать ее!
- А Костику тоже та девка приснилась.
- Какому Костику! Какая девка!
- С ролика.
- А, с ролика…сказала что-нибудь?
- Ничего. Глянула на него пристально и отвернулась. Костяшка только об этом и говорит.
- Слушай, старик, к черту и Костика и его девку! Отвали!
- Понял.
Минут через несколько Ник притащил мне банку пива. Вот такой он человек, наш Николай Леснин.
После пива мне немного полегчало. Я кое-как нацарапал статью, отнес Танюшке и пошел отпрашиваться. Думал, шеф начнет икру метать, а он нет, ничего. Даже улыбнулся мне, как родному.
- Хорошо, Русаков, - говорит, - иди, отдыхай, ты вчера действительно много трудился. Но чтобы завтра мне был в полной боевой готовности! Ответственнейшее задание поедешь делать!
- Какое еще задание?
- Мне, - говорит, - из мэрии звонили, очень тебя хвалили и просили именно тебя прислать освещать их референдум. Гордись, Русаков!
Звонил, бесспорно, Плотников. Вот так в мэрии у меня появился свой человек.
Сперва я хотел сразу ехать домой, отсыпаться. Но потом передумал. Маринка мне вчера звонила, а я за застольем даже не слышал. Так вызов и остался неотвеченным. Знаешь, я вдруг почувствовал, мне ее не хватает. Не то, чтобы навсегда. Нет, конечно. Связывать свою жизнь я с ней не собирался. Но хотя бы на вечер, на два она стала мне нужна.
Короче, поперся в ее институт. Подъехал, припарковался. Смотрю, моя Маринка идет с подружками, смеется, заливается. Я посигналил. Думал, не подойдет, опять характер свой показывать начнет. Она и правда не торопилась, глянула в мою сторону и продолжает с подружками наговариваться. А я смотрю на нее и думаю:
«Какого черта я тут делаю? Что я в ней нашел? Ну длинноногая, ну блондинка, ну глаза у нее очень выразительные, ну улыбка приятная. Что из того? До 33-х лет как-то сам дожил и дальше проживу. Ан нет, сижу, как дурак, дожидаюсь, Ромео из себя корчу. Сейчас уеду к чертовой матери, и жизнь снова пойдет по накатанной»
- Привет! – Маринка, наконец, решила уделить грамм внимания и мне.
- Привет, - буркнул я, - ты вчера звонила?
- Случайно не на ту кнопку нажала.
- А, тогда понятно. Я подумал, может что-то важное.
- Нет, ничего. Хотела узнать, жив ты еще или помер.
- Как видишь, пока держусь.
- Очень за тебя рада.
Я открыл ей дверь.
- Садись, подвезу.
Маринка плюхнулась на сидение, небрежно швырнула назад свою сумку. Трогая с места, я краем глаза засек удивленно-завистливые взгляды подружек.
На первом же светофоре мы поймали красный. Ни один из нас никакой реакции. Сидим, молчим, ждем зеленый. И вдруг я подумал:
«Какого черта я выделываюсь!»
Притянул Маринку к себе, поцеловал. Потом еще, еще, еще. И плевал я на нервные сигналы сзади. Ну, зеленый! Ну, перекрыли мы дорогу! Подождут. Тише едешь – дальше будешь.
Я в тот момент почувствовал огромное облегчение, что мы, наконец, помирились. Маринка согласилась ночевать у меня. В нашей биографии это случилось первый раз. Все прошло замечательно. Хочу заметить, в ту ночь я не чувствовал никаких посторонних присутствий в моей квартире.
Незаметно пролетело несколько недель. Я трудился в поте лица, делая статьи о работе нашей городской администрации, и уже очень многих из свиты мэра знал в лицо. Шеф меня больше не ругал, и уволить не грозился. Наоборот, он стал со мной вежливо-предупредительным, даже пару раз назвал по имени-отчеству. У нас поползли слухи, что я стану его заместителем, как только старик Леонид Емельянович Пружин соизволит уйти на пенсию.
Наступило 13 декабря, понедельник. Помню, мороз в тот день ударил градусов двадцать. Я не смог завести машину и добирался на работу автобусами с двумя пересадками. Естественно, опоздал, потому что в нашем микрорайоне на все про все пустили один единственный маршрут, не учитывая количество желающих добраться каждый день на работу. Влезть в переполненный автобус, в котором народ из дверей гроздьями висит – поистине чудо господне. Захожу в редакцию и крадусь в свой кабинет, стараясь быть тихим и незаметным.
- Алекс, привет! – крикнула мне Танюшка, высунувшись в коридор.
- Все, - думаю, - засекли.
А она мне:
- Тебя шеф хотел заслать делать материал про строительство детского спортивного комплекса, но не дождался, Ник поехал.
- Какое строительство, Танюшка! Ты на улице сегодня была? Зима там началась, все строители залегли в спячку, - пошутил я.
- Ты разве не слышал? Мэр пообещал к Новому году сдать объект, вот строителей из берлог и повытаскивали.
- Бедный Ник, - я изобразил на лице сочувствие.
- И Костик.
- А он причем?
- Так они вместе поехали. Ник писать про строительство, а Костик про развитие детского спорта в городе.
- Ну, тогда я за них спокоен.
- И я тоже. Зайди к шефу, он тебя уже несколько раз спрашивал.
Я внутренне приготовился к взбучке и пошел «на ковер».
- Что же ты, Алексей Иванович, на работу опаздываешь? – и правда, пожурил меня шеф.
- Машина не заводилась, Борис Федорович. Пришлось на автобусах добираться.
- Машина не заводилась? А ты тосолом пользуешься?
- Конечно.
- И все равно не заводилась?
- Все равно.
- В следующий раз пораньше из дома выходи. Другие и на автобусах вовремя успевают.
Я пообещал исправиться.
- Алексей, вчера наш Леонид Емельянович заявление по собственному написал. Как думаешь, потянешь?
Честно говоря, я давно этого ждал, но сейчас, поставленный перед фактом, немного растерялся.
- Что молчишь?
- Борис Федорович, так я же никогда начальником не работал.
- Ну, во-первых, начальником пока остаюсь я. Ты будешь всего лишь замом. А во-вторых, все когда-то бывает в первый раз. Конечно, работа зам главного редактора очень отличается от работы простого журналиста, тут есть много своих нюансов, которые ты должен учесть…
Какие там нюансы! Я стоял, слушал шефа, но думал не про трудности в моей новой работе, а про то, насколько вырастет мой оклад.
«Интересно, если продать мою старушку «Хундайку» и купить почти новую «Ауди», сколько придется добавлять?...»
- Русаков! Ты меня слушаешь? – вдруг донеслось до моих ушей.
- Конечно, Борис Федорович, я весь внимание.
- Я тебя уже третий раз спрашиваю, кто про диски, которые убивают, статью писал, ты?
- Про диски? Я. А что такое?
- Придется тебе еще раз написать, последний. Пока твою кандидатуру не утвердят.
- Напишу, Борис Федорович, не вопрос!
- Поедешь в СИЗО…
- В СИЗО? – поразился я, думая, что ослышался.
- Да, в СИЗО. Там тип один сидит. Он жену свою задушил и уверяет, что после твоей статьи. Поедешь, разберешься.
- Но… я уже и не помню, когда про эти диски писал!
- Придется вспомнить и дать опровержение, а то этот тип уже всех на уши поставил…
- Борис Федорович! Там! Там! – влетела в кабинет Танюшка.
- Что там, Замятина? Инопланетяне приземлились? – скривился шеф.
-Там Леснин с Прохоровым убились!
- Что? Где убились? Как?
- Насмерть! – Танюшка разрыдалась.
Я похолодел.
- Замятина, говори толком! – цыкнул на нее шеф.
- Я и говорю, они с какой-то консоли упали, нам только что из больницы позвонили.
Я пулей вылетел из редакции, остановил первое попавшееся такси и помчался в Пироговку. К сожалению, Ника в живых уже не застал. Костик находился в реанимации и к нему никого не пускали.
Я чувствовал себя так, будто у меня вырвали сердце и выжрали весь мозг. Ничего не соображал, ничего не слышал, сидел на стуле в коридоре, тупо смотрел на суетящихся медсестер и не понимал, какого черта я тут делаю. Вроде шеф послал материал какой-то про врачей писать, а я приперся, и не помню какой.
Вдруг понял, меня кто-то трясет за плечо. Смотрю, медсестричка молоденькая, в белой шапочке и в белом халатике, а под ним только нижнее белье. Знаешь, они все сейчас так одеваются.
«Какого черта ей от меня надо?» - думаю.
А она мне:
- Вы из газеты?
- Да,- отвечаю, - из «Вечернего города»
- Пойдемте, нужно тело опознать и бумагу подписать.
И повела меня куда-то в подвал. Там сырость, холодина, а стены в грязно-зеленый цвет выкрашены. Так мне эти стены запомнились. Затертые, в щербинах, краска пятнами облупилась, идешь мимо них, и оторопь берет.
Заходим с той медсестричкой в комнату. Или палату. Не знаю, как правильно это назвать. Можно еще сказать, в бункер. Там окон нет и пол вымощен плиткой, как в общественных туалетах. Смотрю, на железном столе лежит мой Ник. Голый. Желтый – не желтый, восковый какой-то, осунувшийся, будто за один день похудел. На правом виске и на лбу у него кровавые ссадины, а в груди две дырки с пятак каждая. Из них сукровица кровавая вытекает.
- Вы знаете этого человека? – слышу голос за спиной. Оборачиваюсь, докторишка на меня смотрит. Этот не в белом, а в зеленом, дрянью какой-то забрызганном халате и в такой же зеленой шапочке.
- Вы извините, что я спрашиваю, - добавил он с соответствующим моменту сожалением в голосе, - порядок у нас такой.
- Это мой лучший друг Николай Леснин, - отвечаю.
- Подпишите, пожалуйста, вот эту бумагу. Мы должны начать вскрытие, у нас еще два тру…э… два человека на очереди.
Прикинь, я – мужик, а стою, и слезы у меня по щекам катятся.
- Неужели, - спрашиваю, - ничего нельзя было сделать? Вы же институты позаканчивали!
Докторишка грустно вздохнул.
- В институтах мертвых оживлять не учат. Ваш друг скончался по дороге к нам, потому что арматура прошила ему насквозь грудь. Очевидно, задела жизненно-важные органы.
- Зачем тогда вскрытие, если и так все ясно?
- Вскрытие мы проводим всегда, такой порядок. Но в данном случае это действительно необходимо. Меня из соответствующих органов об этом вскрытии спрашивают. Хотят выяснить, был Ваш друг трезвым или выпившим. Если выпившим, то прораб и бригадир ответственности не несут.
- Выпившим? – прошипел я и схватил докторишку за грудки.
- Есть проблемы, Валерий Павлович? – в комнату заглянула та молоденькая медсестричка.
- Нет, Валюша, все в порядке.
- Там еще из газеты приехали… Пускай заходят?
Я убрал руки. Докторишка поправил шапочку, одернул халатик.
- Нет, Валюша, уже не надо. Товарищ все подписал.
Хороший он человек, этот Валерий Павлович, понятливый. Говорит мне:
- Поверьте, я Вас понимаю. Но и Вы меня поймите. Я же этим не ради удовольствия занимаюсь.
Я думал, напьюсь в тот день, как сволочь, а выпил только рюмку водки. Шеф заставил именно меня заниматься организацией похорон, какая тут пьянка! Да и к Ирке нужно было поехать. Знаешь, раньше я не имел понятия насколько это трудно, организовать похороны, чтобы все по-людски было. Теперь знаю. На кладбище нужно на лапу дать, чтобы место приличное выделили – раз, чтобы могилу правильно выкопали – два. Что значит правильно? Это значит настолько глубоко, чтобы весной от дождей земля в ней не просела. Была зима. Земля, как каменная. Работяги упираются, трудно, мол, им. Тоже свой бизнес делают, сволочи. Но я денег не жалел. Абсолютно за все договорился, заплатил и переплатил, чтобы не дай бог непредвиденных моментов не возникло.
Труднее было с Иркой. Еду к ней, а в душе такое творится! Ну как я ей сейчас скажу, что Ника больше нет? Как?! И главное, если бы я сегодня на работу не опоздал, должен был бы сам вместо Ника на том столе сейчас валяться. Всю дорогу себя к разговору готовил. Подхожу к дому, а возле Никового подъезда крышка гроба стоит, красным обитая, а сверху черный крест. Венков куча, народ смурной толпится, старушки-соседки кучкуются и горестно причитают.
«Ничерта себе, - думаю, - человек еще остыть не успел, а уже гроб приволокли, сволочи. Хоть бы каплю уважения имели»
Но оказалось, это сосед Ников умер, тот парень, который ему диск давал. Он по гололеду на «копейке» своей к деду в деревню поперся. На трассе машину занесло и в бетонный столб. Вот так, в одном подъезде сразу двое похорон.
Я быстро проскользнул в подъезд, и к Ирке. Захожу, а она пирожки с картошкой жарит, наши с Ником любимые.
- Привет, Алекс! А мой где?
Я стою, как истукан, и слова выдавить из себя не могу.
- Ты видел, что внизу творится? Пашка, сосед наш, на машине разбился. Представляешь, какое несчастье! Алекс! Что с тобой?
- Ира…, - выдохнул из себя я.
Она что-то почувствовала.
- Алекс! Где Ник?
- Ты это…ты не волнуйся… Ник сейчас в больнице.
- В больнице! Господи, что с ним?
- Э… немного заболел…
- Немного заболел? – повторила Ирка удивленно.
- То есть, не совсем немного, много заболел, - лепечу я, а сам думаю:
«Боже, какой бред я несу!»
Ирка за живот схватилась, он у нее уже выделяться начал, и давай причитать.
- Я же ему говорила, зимнюю куртку одевай! Я же его просила, возьми шарф, да разве ж он меня слушается! И давай передачу Нику собирать.
Короче, пришлось скорую ей вызывать. Ирка как услышала, что Нику передачи уже не нужны, такая истерика началась! Я в тот вечер у нее остался. И вообще, был с ней рядом, пока ее родители не приехали.
Думал, за эти дни Ирка ребенка потеряет, но она молодец, выдержала, только сдала сильно, постарела сразу лет на десять, не меньше. После похорон она квартиру продала и к матери в Самару переехала.
Я тоже тогда чуть с ума не сошел. Понимаешь, как будто брата родного потерял. Дома еще ничего, а в редакцию зайду, гляну на Ников стол, и снова душу, как клещами кто сжимает.
Костик, провалявшись в реанимации неделю, а потом еще десять дней в обычной палате, очухался, снова на работу вышел. Он рассказал, что они с Ником приехали на объект, взяли интервью у прораба, у бригадира, у работяги какого-то. Холодина собачья, люди мерзнут, но что делать, если мэру выпендриться захотелось. Пока было тепло, ни раствора, ни материалов не давали. А как морозы грянули, и раствор пошел, и кирпич подогнали. Ник все записал чин-по-чину, фоток наснимал. Можно было и в редакцию возвращаться. Вдруг ему в голову пришло снять объект сверху. Костик его отговаривал, но тот рогом уперся, хочу – и все! Полез он на консоль, Костик за ним, подстраховать, если что. Еще спросили у бригадира, нормально ли та дурацкая консоль держится. Тот заверил, мол, все нормально. Вчера рабочие сварку там делали, никто не упал. Но то было вчера. А сегодня консоль Ника с Костиком не выдержала и рухнула. Костику повезло, он на кирпичи упал. А Ник как раз на торчащую арматуру угодил. Насквозь его прошило. Всю дорогу до больницы он стонал и хрипел, потом затих. Костик думал, это врач ему укол обезболивающий сделал. Только потом узнал, что Ник умер.
В редакции страсти бурлили долго, но, в конце концов, затихли. Жизнь ведь продолжается. Да, забыл сказать, я каждый вечер придя с работы, напивался, как сволочь и строил планы убийства прораба с бригадиром. Но их и без меня наказали. Одного с работы турнули, другой под суд пошел.
Где-то через неделю после похорон вызывает меня шеф.
«Что ему надо, - думаю, - может, кандидатуру мою уже утвердили?»
Захожу в кабинет, а он мне:
- Где материал из СИЗО?
За всей суетой я про это СИЗО совсем забыл. Стою, молчу.
- Алексей Иванович, - говорит шеф, - мы все скорбим по поводу безвременной кончины Леснина, но работать надо! Или ты хочешь, чтобы нашу газету закрыли?
- Нет, не хочу, - отвечаю.
- Тогда какого дьявола ты тут сидишь и сопли глотаешь?
Короче, поперся я в СИЗО. Зашел на пропускной, предъявил журналистское удостоверение. Пацан молодой, дежурный тамошний, изучил его внимательно, осмотрел со всех сторон. Только после этого разрешил пройти в коридор и подождать. Не успел я и трех шагов сделать, ко мне подошел мент, тоже молодой, но постарше дежурного.
- Русаков Алексей Иванович? – спрашивает и смотрит на меня так, будто я ему сотню баксов должен.
- Я, - отвечаю.
- Из «Вечернего города»?
- Из него самого.
- Пройдемте со мной.
Завел меня в кабинет, обыскал, даже ботинки снять заставил. Мобильник отобрал, ключи. У меня там на брелке ножичек складной висел и маленький штопор. Этот брелок так, для прикола. На самом деле ни ножичком ничего невозможно отрезать, но штопором открыть. Я менту объяснял, а он все равно отобрал. Потом выписал мне пропуск и повел в камеру. Я шел по узкому полутемному коридору, и сердце ёкало, все-таки первый раз в тюряге оказался.
- Как тебе тут работенка? – поинтересовался у мента.
- Нормально.
Ему нормально, а я бы не смог, честное слово.
- Сюда проходи, - указал он мне на одну из дверей с малюсеньким окошечком-решеткой, - у тебя полчаса.
Затем вставил в замочную скважину ключ, повернул. Помню, у меня от скрежета мурашки по спине поползли. Почему-то себя на месте заключенного представил. Подумал, живу себе спокойно, пиво пью, по улицам хожу, и вдруг раз! Шуганут в такую камеру, засов задвинут и никакой Папа Римский не поможет.
Мужика, к которому я пришел, звали Сергей. Увидев меня и мента, он испуганно вскочил с нар.
- Если начнет буянить, я рядом, - успокоил меня на прощание конвоир и оставил нас одних.
Я с интересом огляделся. Никогда еще не был в камере-одиночке. Комнатушка показалась мне метр на два. Почти под потолком малюсенькое окошечко с решетками. У стены с облупившейся краской и нацарапанными словами русского фольклора узкие нары, то есть деревянный лежак с голым матрасом. В углу комнаты в полу дырка, типа сортир. Рядом торчит из стены труба, типа умывальник. Вот то, что я там увидел.
Сергею на вид я дал лет сорок и очень удивился, узнав, что ему всего тридцать два. Наверное, недельной давности щетина, синяк под глазом и многочисленные ссадины на лице зрительно его так состарили. Он женат девять лет, дочери четыре года. Сейчас девочку забрала теща.
Догадавшись, что я не мент, Сергей расслабился, снова сел. Я пристроился рядом.
- Ты из газеты?
- Ага.
-Курить есть?
Я протянул пачку «Marlboro», которую у меня почему-то не отобрали.
- Хоромы тут у тебя, конечно, не фонтан, - сказал, чтобы установить с ним доверительные отношения. Иначе никакого интервью не получится.
- Ты что! – воскликнул Сергей, затягиваясь, - здесь просто класс! Ты бы видел, где меня до этого держали!
Я решил не вдаваться в подробности, сразу приступил к делу.
- Так что там у тебя стряслось?
Сергей начал всхлипывать.
- Рассказывай, мне всего полчаса дали.
- Я же уже рассказывал! Кореш один принес мне диск посмотреть, сказал, это сейчас самый кайф. Я взял. Оказалось бредятина.
- Как он называется?
- Кореш?
- Диск!
- Не помню, там название не на нашем.
- Ладно, и что на диске?
- Один мужик с трибуны трепется. Больше ничего.
- Что он говорит?
- Откуда я знаю! Сказал же, не на нашем.
- А сейчас где этот диск?
- Не знаю, дома оставался.
- Так, ладно. Я задумался, что бы еще такое у него спросить для затравки.
- Тот мужик на диске как выглядел? Может, что-то особенное было у него на лице или в одежде?
- Да как выглядел? Обыкновенно. В костюме и в галстуке. Наверное, начальник какой-нибудь.
- А с женой у тебя что получилось? – перешел я к главному, - вы поругались?
Сергей снова всхлипнул, высморкался на пол.
- Не знаю, как так получилось! Не знаю!
- Что получилось, спрашиваю.
- Задушил я ее, вот что!
- Так просто взял и задушил?
- Да, так просто! Она лежала, спала. Я посмотрел видик, разозлился, что кино дрянь, выключил и пошел спать. Зашел в спальню, глянул на жену, и вдруг мне очень захотелось накрыть ей голову подушкой. Понимаешь, так захотелось, аж вены внутри зачесались! Боже! Как она трепыхалась!
- Что же ты, идиот, подушку не убрал, когда она трепыхаться начала?
- Не знаю. Тогда я держал подушку и чувствовал, что так надо.
- А потом?
- Когда потом?
- Когда она перестала трепыхаться.
- Сперва не понял ничего. Смотрю, кровь у нее из носа вытекает, и изо рта тоже. Я испугался, подумал, у нее сердечный приступ. Начал ее трясти, а она молчит.
- И ты не помнил, что сам ее задушил?
- В том то и дело, что нет! Скорую ей сразу вызвал.
Я указал на синяк под глазом.
- Это что?
- А ты не догадываешься? Думаешь, здесь курорт? – всхлипнул Сергей, - каждый день лупят! Зуб мне выбили, сволочи! Правда, уже несколько дней не трогают. Наверное, боятся, что ты в газете своей напишешь. Ты ведь напишешь? – он с надеждой заглянул мне в глаза.
- Обязательно. И это они наставили? – я указал на царапины и ссадины.
Сергей дотронулся пальцами до лица.
- Это нет, это Оля моя, когда вырывалась.
Я представил, как этот гад накрывает жене подушкой голову, как та изо всех сил старается спастись, лупит ублюдка по морде, царапается, а он сильней прижимает подушку. Не поверишь, сам ему чуть в глаз не зарядил. Еле сдержался.
- Почему ты считаешь, что ролик виноват? – спрашиваю.
Сергей со злостью сплюнул на пол.
- А кто же еще? Я свою Олю на руках носил! Чтобы вот так подорваться и с ничего начать ее душить! Я бы сам никогда не смог! Да и кореш мне рассказывал, с ним после видика то же самое было.
- Он тоже жену задушил?
- Нет, ему повезло. Они в разводе.
- Тогда почему то же самое?
- Он рассказывал, желание у него было такое сильное, что вышел во двор и кошку соседкину задушил. Только после этого успокоился.
- Если все так плохо, зачем же тогда брал этот диск смотреть?
- Кто же знал? Я думал,он меня разводит.
В замочной скважине снова заскрежетал ключ.
- О,говнюк за тобой пришел.
- Как звать твоего кореша? – быстро спросил я.
- Толик. Толик Меливанов.
- Гражданин Русаков! Выходите! – ледяным голосом произнес мент.
- Одну секундочку, пожалуйста! – я умоляюще глянул на конвоира, потом на Сергея.
- Где его найти?
- Гражданин Русаков!
- Артема, 15, - крикнул Сергей.
Я вышел в коридор. Дверь за мной сразу же захлопнули и закрыли на ключ.
На улице светило холодное декабрьское солнце. Ох, как же я ему был рад! И морозу был рад, и снегу, скрипящему под ногами. Был рад даже нищему, ковылявшему своей дорогой. Вот что значит провести полтора часа за тюремными стенами!
В городе ощущалось приближение Нового года. На каждом углу ушлые молодчики торговали елками всех сортов и размеров, в витринах магазинов, булочных и даже аптек улыбались краснощекие и красноносые деды Морозы, народ раскупал «дождики», шарики, шампанское и дорогие деликатесы. Меня эта радостная суета как-то обошла стороной. Не мог я, похоронив лучшего друга, начать готовиться к веселью. На Новый год я решил закрыться дома, напиться и лечь спать.
Рассказ Сергея меня зацепил. Не то, чтобы я ему поверил, этого не было. Но один момент из его легенды мне показался правдоподобным. Сергей упомянул текст, появившийся на экране перед началом кино. Нечто подобное я видел и сам, когда смотрел ролик про девчонку ангела-хранителя. Поэтому вместо того, чтобы возвращаться в редакцию и писать статью, я поперся на Артема.
Толик Меливанов, также как и Сергей, работал водителем маршрутки №76, она из центра на Солнечный ходит. В час моего появления во дворе дома номер 15 он крутил баранку, развозя по маршруту народ. Его подъезд оказался на кодовом замке. Соседка, высунувшаяся из окна посмотреть, кто там трезвонит, только услышала имя Толик Меливанов, начала плеваться и ругаться, но все же сообщила, что «ирод и душегуб» возвращается поздно, но работает через день, значит, завтра будет дома.
Пришлось ехать в редакцию, не в маршрутке же с ним разговаривать. Никакого опровержения мне писать не хотелось. Понимаешь, зацепили эти дурацкие ролики меня за живое. Я сел за свой рабочий стол, включил комп и уставился в окно. Но видел за ним не голые ветки клена с хлопьями снега, а Ника. Почему, ну почему ему эта девка-хранительница приснилась, а мне нет? – в тысячный раз задавал я себе вопрос и не находил ответа. И если бы просто приснилась, так нет, она про сына предрекла! И ведь совпало! Ник действительно никогда не увидит своего сына! Вдруг мне на ум пришла бестолковая мысль:
- А почему, собственно, сына? Может, у Ирки будет девочка! Тогда ни о каком предсказании речи не ведется, и смерть Ника – простое совпадение.
От такого расклада у меня не то, что СИЗО с Сергеем из головы вылетели, как звать меня забыл. Быстро вытащил из кармана мобилу, нашел Иркин номер.
-Алло… - услышал знакомый грустный голос.
- Иринка, привет! С наступающим!
- Алекс? Привет. Спасибо, и тебя с наступающим, - равнодушно прозвучало в ответ.
- Как ты?
- Да никак.
Что-то Ирка совсем не изъявляла желания со мной общаться.
- Я по тебе уже соскучился.
- Так приезжай.
«Ничего себе, - подумал, - мне до Самары два дня добираться»
- Обязательно выберусь, только немного с делами раскручусь. Как здоровье?
- Нормально.
- Врачи что говорят?
- Все хорошо. Растем.
- Ты уже знаешь, кто у тебя будет? – спросил наконец то, ради чего позвонил.
- Мальчик. Коленька.
Я обомлел.
- Мальчик? Ты уверена?
- Ты как будто не рад.
- Я? Я очень рад, - мямлил я, стараясь собрать воедино хлынувшие лавиной мысли, - но ведь врачи часто ошибаются…
- На этот раз нет, - сухо произнесла Ирка, - я два раза УЗИ делала, никаких сомнений.
Вот так. Получается, девка с ролика и в этом не ошиблась.
- Русаков! Где статья? – заорал вдруг над ухом шеф, - ты о чем сидишь, мечтаешь? Весь выпуск из-за тебя стоит!
У нашего Бориски Федоровича много дурных привычек. Одна из них – появляться всегда внезапно, вторая – подкрадываться к человеку очень тихо.
- Борис Федорович, я вот тут думаю, а может, эти ролики и правда на что-то влияют?
Шеф от удивления даже рот раскрыл.
- Русаков, ну и время ты выбрал шуточки свои шутить!
- Я не шучу. Давайте сегодняшний номер без опровержения выйдет, я хочу к специалистам подскочить, побеседовать. А завтра дам подробный отчет со ссылкой на авторитеты.
-К каким еще специалистам?
- Я с психотерапевтом сегодня вечером встретиться договорился, с Ткаченко. Очень уважаемый в городе человек.
Шеф с секунду переваривал информацию, потом взорвался.
- Какой, к чертовой матери, психотерапевт! Давай опровержение в номер! Мне еще не хватало, чтобы написали, будто моя газета помогла человека убить!
Что было делать? Настрочил я статью на 1500 знаков без пробелов, только на этот раз постарался никаких выводов не делать. Пускай читатели сами разбираются, опасно такое кино или нет.
А к Ткаченко я все-таки поехал. Понимаешь, докопаться до истины стало моим личным делом. Бзиком, если угодно.
Максим Леонидович Ткаченко считался одним из лучших психотерапевтов в нашем городе. Профессор с двадцатилетним стажем, зав кафедрой, а сейчас еще и частную клинику открыл. Сам лично принимал он редко, лишь в особых случаях. Попасть простым смертным к нему на прием могло лишь во сне присниться. Но меня он все-таки принял, услышав, что я журналист и пишу для газеты.
Я приехал к нему ровно в назначенное время.
- Проходите, пожалуйста, - пригласила меня в кабинет приятная медсестра.
Кабинет светила практически ничем не отличался от кабинета обычного врача. Те же картинки человеческого тела на стенках, те же шкафы и полки с папками, те же цветочные горшки на подоконнике.
- Ну-с, молодой человек, с чем пожаловали? – встретил меня профессор. В его морщинистом лице не было и намека на приветливую улыбку.
- Только давайте покороче, потому что времени у меня практически нет.
- Хорошо, Максим Леонидович, начну сразу с главного. В последнее время в интернете и в розничной торговле появились так называемые ролики смерти…
- Ролики? – переспросил профессор.
- Ну… коротенькие видеофильмы. Есть опасение, что они как-то влияют на психику человека, вплоть до совершения им правонарушений и даже до самоубийства. Что Вы по этому поводу думаете?
Профессор, все время внимательно изучавший мое лицо, на миг отвел взгляд. Видимо, переваривал мой вопрос. Затем снова уставился на мое лицо.
- Вы об этом хотите написать в своей газете?
- Э… пока я просто собираю материал.
- Мое имя будет упоминаться?
- Только если Вы пожелаете.
- Лучше не надо.
- Договорились.
- Так вот, молодой человек, лично я про такие фильмы пока не слышал. Ко мне с подобной проблемой пока никто не обращался. Вы первый. Скажите, Вы уверены, что такие фильмы существуют?
- Абсолютно. Я сам видел некоторые из них.
- Были какие-либо нарушения психики?
- У меня нет, но у моих друзей были.
- Например?
- После просмотра одного из таких роликов человеку захотелось убивать…
- Убивать?!
- Да. Причем, желание было настолько сильным, что тот человек задушил кошку. Только после этого успокоился.
- То есть, просмотренный материал вызвал агрессию?
- Возможно.
- Ну что же, это вполне вероятно. На этом ролике, очевидно, есть жестокие сцены?
- Ничуть. Всего лишь выступление политика.
- А о чем тот политик говорит?
- Неизвестно. Он говорит на незнакомом языке.
- Гм…гм… - профессор задумчиво уставился в окно.
Пока он думал, я пробежался глазами по корешкам книг на полках. Ничего интересного там не было, одни лишь учебники и справочники по философии и психологии.
- Молодой человек, - наконец заговорил профессор, - я не очень уверен, но думаю, мой ответ не лишен смысла. Существует теория, так называемого, 25-ого кадра. Якобы этот самый кадр побуждает человека делать то, на что бы он самостоятельно никогда не решился. Идея заключалась в чем? Зрение человека устроено так, что может, якобы, различить не более 24 кадров в секунду. Поэтому лишний кадр, демонстрируемый менее чем одну двадцать четвертую долю секунды, опять-таки, якобы, минует сознание и воздействует сразу на подсознание. Задумано это было с целью рекламы, чтобы заставить народ раскупать кока-колу или не знаю, что еще. Сперва об этом 25-ом кадре расписали и так и эдак, у многих людей появился страх перед кино, а законники сразу придумали законы, запрещающие его применение. Позже психологический эффект 25-ого кадра был официально опровергнут Американской ассоциацией психологов, которые провели ряд экспериментов и ничего не обнаружили. В дальнейшем группа ученых университета Нейменгем, что в Нидерландах, снова взялась за этот кадр. Работой руководил некий Йохан Карреманс. Так вот, его эксперименты полностью подтвердили эффективность воздействия на психику человека этого 25-ого кадра. Результаты ученые опубликовали в специальном журнале, забыл его название. «New Scientist» также подтвердил эти утверждения.
- «New Scientist»?
- Да. Это международный научно-популярный журнал.
- А Вы лично что об этом думаете?
- Думаю, 25-ый кадр существует и оказывает определенное влияние на психику человека, но не всегда. Все зависит от индивидуальных особенностей объекта. Возможно, в Ваших фильмах смерти используется подобная технология. А возможно, уже появились новые технологии, наука ведь не стоит на месте. Был бы Вам очень признателен, если бы Вы предоставили мне один из таких роликов.
Я пообещал.
На следующий день шеф как увидел мою статью, чуть в обморок не упал. Я думал, он меня из газеты попрет, но позвонил Плотников, сказал пару добрых слов – ему как раз статья понравилась, и шеф сник.
- Ладно, Алексей, извини. Наверное, я что-то не так понял.
- Бывает, Борис Федорович, - по-доброму ответил я, - можно мне на часок по личному делу отлучиться?
Бориска скривился, будто лимон без сахара съел, но отпустил.
И вот я снова на Артема. Меливанов долго не хотел меня пускать, дотошно выспрашивал, кто я, да что я, да откуда, да зачем. Пришлось соврать про передачу от Сергея. Сработало мгновенно.
- Так что же ты сразу не сказал, бродяга! – крикнул он в домофон и нажал на желанную кнопку. Его подъезд оказался близнецом тысяч других подъездов любого города страны. Стены, покрашенные в прошлом веке, радовали нацарапанными признаниями в любви и словами дворового сленга. Над входом на шнуре болтался пустой патрон от лампочки. Почтовые ящики без дверец, а некоторые вывороченные с корнем, намекали, что почту здесь не любят и газет не ждут. Лифт, как и положено, не работал. Пришлось мне на восьмой топать пешком. Меливанов дожидался меня на лестничной площадке. Он был в трусах и в майке, непричесанный, неумытый, небритый. Без сомнения, мой визит застал его в постели за просмотром сладких снов.
- Что же ты сразу не сказал, что от Сереги! Я уж подумал, снова из ЖЭКа притащились!
- Ты их не любишь?
- А кто их любит? – пожал плечами Меливанов, - у меня неделю выручки никакой, а они – плати за электричество, и знать ничего не желаем! Давай, заходи!
Мы прошли на кухню. В глаза сразу бросилась гора немытой посуды в мойке и затушенные «бычки», валявшиеся на столе, на подоконнике, на полу – везде.
- Куришь? – Толик протянул мне пачку «LM»
Я не отказался.
- По водочке?
- Мне лучше кофе.
- Тогда и я не буду. Я не алкаш, чтобы пить самому.
Меливанов, смахнув на пол «бычки», выставил на стол две чашки, одна с отбитой ручкой, банку Nescafe и включил электрочайник.
Я вообще-то растворимый не пью, не говорить об этом не стал, насыпал себе полторы ложки.
- Ну, рассказывай. Как там Серега наш?
- Да как? Плохо. Скучает очень.
Меливанов хмыкнул.
- А тебя, значит, выпустили?
- Понимаешь, я вообще не сидел.
На небритом лице Толяна застыло изумление, постепенно меняющееся на ярость.
- Не волнуйся, - поспешил объяснить я, - Сергея я вчера действительно видел, даже разговаривал с ним. Привет тебе передает. Это он дал мне твой адрес.
- Какого черта?
- Я журналист. Пишу про тот ролик.
- Какой еще ролик? – от былого гостеприимства и дружелюбия не осталось и намека, - не знаю я никакого ролика, - буркнул Меливанов и отвернулся к окну.
- Про ролик, то есть, про кино, которое вы с Сергеем смотрели, - терпеливо продолжил я, - твой друг утверждает, что именно ролик во всем виноват.
- А, вот оно что! Ну, а от меня тебе чего надо?
- Диск. Я тоже хочу его посмотреть.
Толик рассмеялся.
- Я заплачу, - добавил я на всякий случай.
- Опоздал ты, бродяга. Нету никакого ролика.
- Куда же он делся?
- Сжег я его к ядреной фене, понял?
- Зачем? Он же вещдок! Если все правда, твой Серега скоро будет на свободе.
Меливанов вздохнул, разлил по чашкам кипяток.
- Ты с сахаром?
- Без.
- А я с сахаром. Он насыпал себе три ложки.
- Понимаешь, бродяга, достал меня этот диск, конкретно достал. Вот я его и сжег, чтобы больше никто посмотреть не просил. Но если тебе очень хочется, можешь новый купить.
- Где?
- На туче. Есть там один бродяга…
- Бродяга?
- Ну…пацан один, он эти диски толкает. «Бродяга» - это слово у меня такое. Привычка.
- Значит, пацан их толкает?
- Да. Я пять сотен за него выложил.
- Так дорого?!
- Тот гад уверял, что эти диски сейчас на кону и что их доставляют контрабандой из Штатов. Вот я и повелся. Думал, там есть на что смотреть, а там такая лажа! Мужик с трибуны трепется, больше ничего. Я когда это фуфло посмотрел, знаешь, как матерился! Ты понимаешь, бродяга, такая злость меня взяла, аж задыхаться начал! Все во мне аж кипело! Если бы жена рядом была, убил бы, ей бо! Но, слава богу, она к мамашке своей укатила. В разводе мы.
Толик отхлебнул кофе и продолжил.
- Пошел я на кухню, влил 100 грамм, меня это всегда успокаивает. А тут ни хрена! Не берет! Я еще 100 грамм влил. Захотелось выйти на улицу, хоть одну живую душу увидеть, пообщаться. Глянул на часы – почти двенадцать ночи. Куда в такое время двигать? Понимаю, а все равно хочется, как будто в спину кто подталкивает. Выглянул я тогда в подъезд, а там тишина. Никого! Дай, думаю, пойду еще 100 грамм волью, а тут черти котяру соседкину принесли. Мяв да мяв, мяв да мяв. Понимаешь, бродяга, у меня такое чувство появилось, будто из-за этого котяры все несчастья мира на наши людские головы сыплются. Схватил я его за шею, а она – хрусть! И сразу мне легче стало. Смотрю, стою в подъезде босиком в одних трусах, кота в руках держу. Сперва не понял ничерта. Какого черта, думаю.
А тут соседка выползла.
- Барсик! Барсичек!
Меня увидела и давай орать. Я руки разжал, а кот бряк на пол и не шевелится. До сих пор тошно становится, как это вспоминаю.
Меливанов встал, достал из холодильника бутылку водки, поискал глазами стакан, потом махнул рукой и приложился к горлышку.
- Как же ты поймал того кота? Приманивал? – я попробовал уличить своего собеседника во лжи.
- Барсика? А зачем его приманивать? Он добрый был, сам ко всем шел. Серый такой, а на спине пятно белое. Ты, бродяга, не подумай, что я гад какой-нибудь. Этому котяре я и колбасу, и рыбки давал, если от жрачки оставалось.
- Значит, после того, как ты его задушил, вся злость у тебя прошла?
- Злость да, прошла, но я сразу в башке такую боль почувствовал, думал, помру. Соседка на меня орет, милицию грозится вызвать, а мне по барабану. Зашел на кухню, башку под кран сунул. Минут пять ледяной водой поливал, а она, зараза, не проходит, хоть тресни! Тогда я аспирина выпил и спать брякнулся.
- М-да… - протянул я, думая, как хорошо, что Толяну первым кот на глаза попался, а не соседка.
- Я тебе так скажу, бродяга, - продолжил Меливанов, - Серега не виноват. Он свою Ольку пальцем ни разу не тронул. Хотя она, если честно сказать, стерва была еще та!
- В смысле?
- Доставала его конкретно. Вечно лезла своим носом во все дела, зарплату до копейки забирала, по карманам шныряла, заначки выискивала. Но это не мое дело.
- А как выглядел тот пацан, который ролик тебе подогнал?
- Как выглядел? – Меливанов задумался, - пацан как пацан, ничего особенного.
- Он стоит в рядах, где дисками торгуют?
- Нет, он не стоит, он ходит. Я думаю, у него места своего нет, вот он и ходит в толпе, диски потихоньку толкает. Да, вспомнил! У него на щеке пятно какое-то, вроде как после ожога.
Я ехал в редакцию и думал, что на тучу смогу попасть не раньше воскресенья. Сегодня только вторник, значит еще пять дней. А мне хотелось заполучить диск немедленно. Еле тот день доработал. Примчался домой и сразу за комп. Сперва в «Одноклассниках» клич дал, потом в «Контакте». Кто, мол, видел подобное видео, отзовитесь. Хотел еще и в «Моем мире» зарегистрироваться, но поленился. За вечер ответило четыре человека. Двое из них горячо меня убеждали, что эти ролики фигня. Один написал, что видел ролик с теткой, которая сидела в кресле и читала. Продавец обещал после этого ролика идеальное знание английского. Но на деле оказалось полная лажа. Написавший мне об этом Владимир Куцак возмущался, что он из-за ролика чуть сессию не завалил. Четвертого отозвавшегося звали Димой Арбенко. Он написал, что видел ролик с девушкой, которая ему потом приснилась.
- У нее на футболке была надпись «I’m your guardian angel»? – уточнил я.
- Была. На серой футболке черная надпись.
У меня от волнения даже руки задрожали. Мгновенно отписался:
- Я тоже видел этот ролик. Расскажи поподробнее.
Дима написал следующее:
«Я посмотрел видео с девушкой, у которой на футболке была надпись «I’m your guardian angel», то есть, «я твой ангел-хранитель» Друзья рассказывали, будто бы эта девчонка снится по ночам. Но мне ночью никто не приснился. На следующий день я ехал в универ в метро. В электричке намного задремал и вот тогда увидел эту девчонку. Будто бы она тоже едет в этой электричке, подошла к двери и манит пальцем меня на выход. Просыпаюсь, открываю глаза – народу вокруг тьма, как, впрочем, каждое утро. Смотрю, возле меня бабка с кошелками стоит, а я сижу. Уступил ей место. Глядь, а у дверей вроде та девчонка, выходить собирается. Я
еще подумал, так холодно, а она в одной футболке. Дай, думаю, узнаю кто такая, и за ней. Выскочил на перрон, туда кинулся, сюда – девчонка как сквозь землю провалилась. Хотел назад в электричку заскочить, а она двери хлоп, и укатила. А через две станции ее террористы подорвали. Получается, если бы не та девчонка, я бы тоже подорвался»
- Когда это произошло? – послал я новое сообщение.
- 29 марта, в восемь утра. Электричку подорвали на Лубянке.
- Ты москвич?
- Нет, из Тулы. В Москве учусь.
- Я хорошо помню ту трагедию. На месте событий хоть и не был, но у нас в газете об этом тоже писали. Бориска наш тогда как раз в Москву по делам ездил, он рассказывал, что там творилось. Покореженные вагоны, стоны раненых, врачи, милиция, ужас в глазах людей, рыдания и кровищи полно. Видел он и труп одной женщины. У нее было искалечено лицо.
Я задумался. Уже три человека, которые посмотрев ролик, видели девчонку-хранительницу во сне. Может, и правда в этом что-то есть? Ведь существует же всем известный 25-ый кадр, только не на всех он срабатывает. Возможно, ролик с девчонкой тоже как-то влияет на психику людей, а ролик с мужиком, выступающим с трибуны, возможно, толкает на убийство. Но почему мне не ответили те, кто смотрел другие ролики? Их развелось уже столько! Мама не горюй! Я слышал, после просмотра одних люди добровольно прыгают с крыши, после других выкалывают себе глаза, бросаются на прохожих с ножом или лезут в петлю. Почему же мне не ответил никто из тех, кто их смотрел?
И вдруг я понял, почему. От родившейся в мозгу догадки стало настолько хреново, что я пошел на кухню и влил в себя стакан виски.
Как же могут написать люди, закончившие свою жизнь в петле или сиганувшие с десятого этажа? Они уже никому ничего не напишут. Олег, наш новичок, работавший на месте Ника, как раз об одном таком делал вчера материал.
Там такое получилось. Пацану семнадцать лет, учился в частном колледже. Семья нормальная, отец бизнесмен, мать бухгалтер в крупной фирме. Куда ни глянь, жизнь у пацана – обзавидуешься, а он возьми, да и сигани с балкона. Внизу его, что называется, с асфальта соскребали, шестнадцатый этаж все-таки.
- Надо будет завтра Олежку хорошенько потрясти, - подумал я, - что за пацан? Как зовут? Где живет? Точнее, где жил…
Мои размышления прервал телефонный звонок.
- Алекс, привет!
- Привет, Маринка, - я скривился, потому что терпеть не могу, когда меня отвлекают.
- Чем занимаешься?
- Работаю. Извини, я очень занят.
Маринка на мою «любезность» не обиделась, начала тарахтеть про новогоднюю вечеринку, про новое платье, очень модное в этом сезоне, про торт наполеон, который собирается печь сама. В конце ее монолога я оказался приглашенным к ней домой.
- Ладно, договорились, - буркнул я, чтобы она поскорей отвязалась.
Положив трубку, пришлось выкурить сигарету, чтобы успокоиться и вернуться в рабочий процесс. Я снова сел за комп, но больше на мой клич о паранормальных роликах никто не отозвался.
На следующий день, едва переступив порог своего кабинета, вызвал к себе Олега.
- Слушаю, Алексей Иванович.
Так непривычно. Меня называет на «Вы» пацан лет на пять моложе меня! Как-то не очень мне это нравится, но молчу, держу марку начальника.
- Олег, - спрашиваю, - про мальчишку, сиганувшего с балкона, ты писал?
- Да, я. Что-то не так?
- Пока не знаю. Как его звали?
- Денис. Денис Габров.
- Ты с его родителями разговаривал?
- Нет.
- Почему?
Олег вздохнул.
- Не смог, Алексей Иванович.
- Почему?
- Так они же… в трауре.
- Ясно. А с учительницей?
- Разговаривал. Она ничего плохого про него не сказала. Только хвалила.
- Хвалила, говоришь? Кстати, в какой школе тот Габров учился?
- Не в школе, а в частном колледже на Стефанова, 8.
- А учительницу как звать?
- Людмила Андреевна.
- Фамилия?
- Э… - Олег смутился, - не спросил.
- Когда готовишь статью, обо всем спрашивать нужно, потому что никогда не знаешь, что пригодится, а что нет, - нравоучительно заметил я, - родителей его как звать, тоже не спросил?
- Спросил, - Олег достал блокнот, нашел нужную страницу, - отца звать Олег Васильевич, у него своя фирма по поставкам оборудования и комплектующих из Европы. Мать звать Зоя Александровна, она главный бухгалтер в частной клинике.
- В частной клинике? Большая клиника, что ли?
- Не знаю, а что?
- Если она главный бухгалтер, значит, есть и не главный. Что же это за клиника такая, в которой несколько бухгалтеров работает?
Олег снова смутился.
- Клиника стоматологическая на Шмидта. Я не думал, что это так важно.
- Повторяю, никогда не знаешь заранее, что важно, а что нет. Ладно, идем дальше. Живут они где?
- На Энтузиастов. Дом 18, квартира 384.
- Такие крутые, а живут в многоэтажке?
- А Вы ту многоэтажку видели? Их дом немцы строили, там все квартиры двухярусные. Самая маленькая двухкомнатная сто двадцать квадратных метров!
- А однокомнатная?
- Однокомнатных там вообще нет.
- А ты откуда знаешь? – удивился я.
- Соседи сказали.
- А еще что тебе соседи сказали?
Олег под напором моего ледяного взгляда и кучи вопросов совсем растерялся.
- Еще? Ничего.
- Про Дениса и его семью что-нибудь рассказывали?
- Да. Очень хорошая, сказали, семья, интеллигентная. Зою Александровну чуть инфаркт не хватил.
- Это и так понятно, сын ведь погиб. Как они жили, рассказывали? Может, ругались, скандалили?
- Нет, ничего такого я не слышал.
- А в школе что? Может, у Дениса проблемы были?
- Никаких. Отличник, один из лучших. В Англию готовился ехать, в институт какой-то поступать.
- Тогда, может быть, неразделенная любовь его на самоубийство толкнула?
- Не знаю, Алексей Иванович.
- Как же ты тогда статью написал?
Олег опустил голову и уставился в пол.
- Я написал про трудный подростковый возраст.
- О чем вы тут беседуете? – в кабинет вкатился шеф.
- Да вот, Борис Федорович, выясняю причину самоубийства Дениса Габрова.
- А Струмков что же, не указал?
- Указал, но недостаточно ясно. Я хотел бы поподробней разобраться, потому что этот материал очень важен для нашей подрастающей молодежи. Олег сделал все хорошо, но не до конца. Вот я ему и помогаю.
- Правильно делаешь, Алексей Иванович, новым кадрам надо помогать. Тебе все ясно, Струмков?
- Все.
- Тогда иди, работай.
Олег мгновенно удалился.
- Алексей, - шеф подсел к столу и заискивающе посмотрел мне в глаза, - есть у меня к тебе одна просьба.
- Для Вас, Борис Федорович, все что угодно.
- Вот и славно. Я хочу, чтобы ты закончил материал про строительство детского спортивного комплекса.
- Не вопрос! К вечеру будет готово.
- Знаю, что справишься. Только нужно так написать, будто комплекс уже сдается.
- Что? Там же еще и половины средств не освоено!
- Сам знаю. Мне звонили из администрации, понимаешь? Нужно написать именно так, как я сказал.
- Борис Федорович! Я не смогу!
- Считай, это твой последний тест на моего заместителя.
- Но как же такое писать! Любой читатель может пойти и посмотреть, что там творится!
- Эх, Алексей! – шеф поднялся, снял очки, протер, снова надел, - если очень захотеть, все можно. Сочини что-нибудь про скрытые работы, которые уже закончены. Беспорядок снаружи назови остаточным завершающим этапом. Ну, и все остальное в том же духе.
- А если другие газеты правду напишут? Нас же засмеют!
- Другие газеты тоже напишут то, что нужно.
Дав ценные указания, шеф удалился, а у меня в душе, как будто кто нагадил. Ник старался, жизнь свою положил, чтобы рассказать, какой бардак на том строительстве, а я теперь должен сверху его правды такое дерьмо писать!
- Да, и вот еще что, - снова вернулся шеф, - оставь в покое историю с тем пацаном.
- С каким пацаном? – не понял я.
- С тем, который убился. Этот новенький, как его?
- Струмков.
- Да, Струмков, дал короткую заметку, и хватит.
- Но почему?! Это же из ряда вон выходящий случай! Да и в других газетах об этом пишут. Я сегодня просмотрел «Наш город», «Вечернюю зарю» и «Лица».
- Делай, что говорю. Это личная просьба Плотникова. Он большой друг семьи потерпевших, попросил уважать чужое горе.
Бориска Федорович ушел окончательно, а я долго сидел, курил, не смотря на строгий запрет не курить в помещении, и подавлял в себе бешенство. Если бы я знал, что придется стать марионеткой в руках власть держащих, ни за что бы не согласился на эту должность!
Позвонила Маринка.
- Алекс, привет.
- Я сколько раз тебе говорил никогда не звонить мне на работу! – набросился на нее я.
- Чего ты кричишь! Мама меня попросила пригласить тебя сегодня к нам!
Я бросил трубку. Наорав на Маринку и выпустив пар, почувствовал облегчение, но ненадолго. Вскоре начал себя изводить, зачем ее обидел. С некоторых пор у меня начали появляться душевные страдания, если с Маринкой было что-то не так. Постарел я, что ли?
Материал про детский спортивный комплекс я настрочил все-таки такой, какой заказывал шеф. Вставил туда, конечно, пару-тройку фактов про долгострой и недоделки, но красиво все объяснил. А главное, добавил, что наш мэр лично взял под контроль завершение данного объекта. Шеф в целом остался доволен.
После работы я заехал на рынок, купил гвоздик и порулил к Маринке. Мы с ней про наше будущее еще ничего не решили, даже пока не обсуждали, а ее матушка уже говорила мне «сынок». Отец пока в родственники не набивался, но встречал меня, как родного, долго жал руку и усаживал в самое удобное кресло. Вечер прошел спокойно. Посидели за столом, поели, попили чай, поговорили о том, о сем. Потом мы с Маринкой закрылись в ее комнате и долго целовались. Честное слово, мне не хотелось уходить из этого уютного теплого дома и возвращаться в свою холодную холостяцкую берлогу. Но пришлось, потому что остаться ночевать мне никто не предложил.
Дома сразу сел за комп. В «одноклассниках» мне пришло еще одно сообщение. Один умник, назвавшийся Ван Даммом, написал, что тоже видел паранормальный ролик с девчонкой, у которой белые глаза. Я зашел на его страницу, посмотреть, что за Ван Дамм такой объявился. Пацан оказался довольно скрытным, все альбомы позакрывал, установив опцию «только для друзей», на главной странице вместо своей фотографии выставил фотку Ван Дамма, возраст указал 100 лет.
- Ладно, - думаю, - черт с тобой. Называйся хоть Папой Римским, мне плевать, только про ролик расскажи.
Вот что он ответил на мой вопрос:
«Я смотрел видео в начале июня 2009-ого. У меня тогда были дела в Тегеране. Вечером ребята пошли развлечься, а я остался дома и посмотрел это кино. Ночью мне приснилась девчонка с видео. Она смотрела на меня в упор и шептала «лети, лети, лети» А потом вдруг голова ее пополам раскололась. Черт его знает, что за сон. И девчонка такая страшная! Взгляд у нее такой пронзительный! Я, конечно, не святой, выпиваю. Но в тот вечер ни капли в рот не брал, потому что было очень важное дело. Устал я тогда очень, потому и с ребятами не пошел. 15-ого числа должен был лететь домой, в Ереван. И самолет вроде наш, не арабский - ТУ-154 «Каспийских авиалиний», и я не сегодняшний, летаю часто. А на душе что-то не то. Все сон свой вспоминаю и девчонку ту кошмарную. Так и не смог себя пересилить, не полетел. И прикинь, мой самолет, и полпути не пролетел, на землю рухнул! Я тогда на радостях, что лететь отказался, весь день пропьянствовал»
Я быстро набрал в поисковике «автокатастрофа 15 июня в Иране» Смотрю, и точно, самолет рухнул на поля через шестнадцать минут полета. Погибло 168 человек.
Черт! Я никогда не был мистиком. Не мог, не хотел поверить, что какая-то девчонка одного спасает, а другого, как например, моего Ника, нет. Если даже и так, то почему? Почему, черт возьми, она не сказала Нику, чтобы он не лез на ту злосчастную консоль? Если она и существует, то как выбирает, кому что сказать? И почему она не приснилась мне?
К Габровым я выбрался лишь в конце января. Их Энтузиастов находится в Дзержинском районе, мой офис в Ленинском, а живу я в микрорайоне, называемом Северный поселок. Его затеяли практически за чертой города, наверное, чтобы расширить городские границы. Северным этот «чудесный» уголок только в документах значится, народ за дальность и труднодосягаемость окрестил его Космосом. Меткое прозвище настолько закрепилось, что даже в сводках городских новостей теперь говорят «Космос», а не «Северный поселок». Конечно, добираться мне куда-либо очень не с руки, поэтому и откладывал с поездкой. Но все же выбрался. Никак смерть пацана покоя не давала, всю башку мне мысль просверлила – зачем он с балкона сиганул, если жил, как король некоронованный. В этот день, а именно 28-ого января, погода решила преподнести нам очередной сюрприз и после двух недель снегопадов и морозов порадовала оттепелью. Белый пушистый снег сразу превратился в хлюпающую под ногами серую кашу. Дороги утонули в лужах, машины неслись по ним все заляпанные грязью. Ко всему в воздухе стояла какая-то мряка, сырое тяжелое марево, так что приходилось периодически включать «дворники» и протирать стекла. Терпеть ненавижу такую погоду! И так настроение стремилось к нулю, а тут и намек на него испарился. Я глянул на часы – половина шестого. Поздновато, но что делать? Отпроситься с работы пораньше у меня сегодня не получилось. Расследование решил начать с колледжа, может, там еще не все поразбегались. Очень хотелось с учительницей его, Людмилой Андреевной, поговорить про обстановку в классе. Думал, может, пацана одноклассники затюкали, поэтому и сиганул с балкона. В таком возрасте и не такое вытовряют. После колледжа думал домой к нему подскочить, с соседями побеседовать, а там уже по обстановке. Так думал я, колеся по центру города и ругая всех подряд за бесконечные светофоры, почему-то в этот день горевшие для меня красным. Наконец, доехал до нужного перекрестка и свернул на Энтузиастов. Вдруг звонок. Глянул на мобилу, номер не определен.
- Алло!
- Алексей Иванович?
Голос показался знакомым.
- Да, я. С кем имею честь?
- Плотников. Помните такого?
«Господи, - думаю, - как же можно правую руку мэра забыть?»
- Конечно, - отвечаю, - я очень Вам благодарен за помощь.
- Какую помощь?
- Ну… за мою новую должность.
- Ах, это! – засмеялся Плотников, - это ерунда. Хорошему человеку всегда хочется сделать что-то хорошее. Знаете, почему я Вам звоню?
- Э… нужно репортаж какой-нибудь сделать.
- Не совсем так. Я в интернете видел, Вы необычными роликами интересуетесь? – произнес он шутливым тоном.
- Вы тоже в «одноклассниках» состоите? – удивился я.
- Не я, сынишка мой. Он у меня первый одноклассник страны. Алексей Иванович, неужели Вы верите, что эти диски могут влиять на поступки людей?
Почему-то в тот момент мне не хотелось открывать ему душу. То ли тон, в котором он со мной разговаривал, меня остановил, то ли настроения из-за погоды не было.
- Боже упаси! – отвечаю.
- Тогда зачем же Вы молодежи головы забиваете подобной ерундой? – спрашивает Плотников абсолютно серьезно.
Я, наконец, догадался, что шутить он и не думал.
- И сам не знаю, - отвечаю, - посмотрел как-то при случае один из таких роликов, захотелось узнать, насколько такая продукция пользуется у молодежи спросом.
- За инициативу хвалю, недаром я Вашу кандидатуру утвердил. И все-таки, у меня к Вам просьба, личная. Дайте своей инициативе отбой. А то меня мой пацан совсем замучил. Хочу, говорит, такой диск посмотреть, хоть плач.
Я как раз проехал Энтузиастов,18 и остановился.
- Так мы договорились, Алексей Иванович?
- Ну конечно. О чем речь! – промямлил я, соображая, как можно дать отбой? Написать, что этих дисков нет, не было и не будет?
- Вот и отлично. У нас устраивается закрытое собрание с фуршетом к Дню Защитника Отечества. Собираюсь прислать Вам пригласительный, как лучшему журналисту города.
- Так еще ведь почти три недели!
- Ничего, я заранее предупреждаю. Как раз там и обсудим, что у нашей молодежи пользуется спросом.
Я сидел, смотрел, как красиво мигают лампочки в гирляндах, развешенных на голых деревьях, и думал.
« Что могло не понравиться Плотникову в моих сообщениях? Ведь я ничего особенного про эти ролики не написал, просто создал группу по интересам. В «одноклассниках» подобных групп десятки, даже сатанисты и колдуны имеются…»
Вдруг в стекло кто-то громко постучал. От неожиданности я чуть не подпрыгнул. Смотрю, нищий в машину заглядывает.
- Добрый человек, помоги, чем можешь! Женка у меня померла, дитё дома сидит, дай дитю на молоко!
- А, чтоб тебя! – выругался я, поискал по карманам мелочь и опустил стекло. При виде денег в моей руке, глаза нищего засветились счастьем.
- Спасибо, добрый человек! – он схватил мелочь, перекрестил меня, как умел, - дай тебе бог здоровья!
Как от него перегаром пёрло! Быка можно свалить! Я вновь закрыл окошко, но неприятный запах в салоне остался.
«Что же делать? Идти в колледж за Дениса узнавать или не идти?»
Я уже забыл, как шеф говорил мне о личной просьбе Плотникова оставить семейство Габровых в покое. Теперь опять этот Плотников со своими личными просьбами. И надо же было ему позвонить именно сейчас! Так не хочется выглядеть свиньей. Просит человек, так сделай. Тем более, ты этому человеку обязан. А с другой стороны, нужно ведь разобраться. Чует мое сердце, в смерти пацана что-то не так! Ох, чует!
После трудных раздумий я решил, что не случится ничего плохого, если учительница из частной школы расскажет мне о проблемах детишек наших новых русских. Сверившись с навигатором, проехал до перекрестка и свернул на Стефанова. Частный колледж от дома Габровых оказался в двух минутах ходьбы. В последнее время различные частные учебные заведения по всей стране полезли, как грибы после дождя. Нужный мне располагался в старом одноэтажном здании с новым евроремонтом. Стены, окна, двери, крыльцо – все чистое, все блестит, все с иголочки. А для пущей солидности на крышу прицепили два флага, один Российский, второй, видимо, самого заведения, с золотым львом на голубом фоне. У входа в здание скучал охранник. Увидев меня, он оживился, напустил на физиономию важности и требовательным тоном попросил представиться. Услышав, что я из газеты, позвонил начальству, выяснил, можно ли пропустить. В общем, все, как в лучших домах. Внутри колледж сверкал и поражал своей помпезностью еще больше, чем снаружи. Один пол, выложенный мраморной плиткой с золотой крошкой, чего стоил! Мне в моих грязных ботинках было неудобно по нему топать, честное слово.
Учительница Дениса оказалась молодой, не старше тридцати лет, и очень приятной в общении особой. Она сразу расположила меня к себе, и я забыл про все свои сомнения.
- Людмила Андреевна.
- Очень приятно, - улыбнулся я, - Алексей Русаков. Газета «Вечерний город».
- Что Вы хотите узнать о Денисе?
- Многое. Во-первых, каким он был? Как ладил с одноклассниками? Чем увлекался? Как проводил свободное время?
У Людмилы Андреевны по лицу пробежала тень.
- Зачем Вам это? Я уже все рассказала следователю.
- Понимаете, я хочу разобраться, что произошло. За последние полгода это уже, третий, если не ошибаюсь, подобный случай. Считаю, очень важно понять, что творится в умах и в душах юных парней и девушек. Это нужно, чтобы подобные случаи больше не повторялись.
- Да, понимаю, - Людмила Андреевна вздохнула, - каким был Денис? Воспитанным, умным, увлеченным и целеустремленным мальчиком, прекрасным товарищем, замечательным учеником,одним из лучших в нашем колледже.
- Может,у него возник конфликт?
- С кем! – удивленно воскликнула Людмила Андреевна.
- Ну… конфликт может возникнуть с кем угодно. С одноклассниками, например.
- У нас частное учебное заведение, в классах всего по десять человек, поэтому каждому уделяется максимум внимания. Все наши дети, как Вы понимаете, из семей с определенным достатком.
- Я понимаю.
- Так вот, конфликт среди таких детей возникнуть, конечно, может, но в очень редких случаях. И конечно, это сразу станет замечено и пресечено. Наши дети все до единого держатся с достоинством и относятся друг к другу с уважением. А кроме того, Дениску все любили.
- Ну а про наркотики что Вы можете сказать? Среди детишек богачей часто такая проблема возникает.
- Какие наркотики! Боже упаси! Вы представляете, о чем Вы говорите?! Кстати, среди детей других социальных уровней такая проблема возникает гораздо чаще. Вы, как журналист, должны об этом знать.
Мне стало несколько неловко от ее возмущенного тона.
-М-да… жаль, что такое случилось, - промямлил я, соображая, с какого боку к ней подступиться, - а с родителями Денис как? Что они за люди?
- Габровы? Замечательные они люди! - лицо учительницы засияло, будто кто-то изнутри зажег в нем лампочку, - некоторые считают, если человек богатый, значит обязательно негодяй.
Я хмыкнул.
- А Олег Васильевич, папа Дениски, не раз деньги на нужды класса давал, причем немалые, экскурсии ученикам за свой личный счет устраивал. И не только по нашему региону, ребята и на Байкал ездили, и в Санкт-Петербург, и по Золотому кольцу. Он в родительском комитете первый человек был! И Зоя Александровна очень хорошая, всегда во всех классных мероприятиях участвовала, торты на праздники пекла. А у нее должность тоже не легкая.
- В вашем колледже устраиваются праздники?
- А как же! Чем мы отличаемся от других школ? И Дни именинника у нас проводятся, и конкурсы, и олимпиады, и походы.
Я искренне позавидовал тем, кто здесь учится.
- Как Вы думаете, - спросил в лоб, - почему Денис это сделал?
- Не знаю, - в глазах учительницы блеснули слезы, - я сотни раз прокручивала в памяти тот ужасный день. У нас тогда должно было быть шесть уроков, но учитель по программированию заболел и ребят с последнего урока отпустили. Денис по математике получил 19 баллов.
- 19 баллов?!
- Да, у нас 20-ти бальная система оценки знаний.
- А Вы, извините, что читаете?
- Математику. Как классный руководитель я у них первый год. Чудесный класс!
Она промокнула слезы, помолчала.
- Так вот, у меня он получил 19 баллов. 20 я не поставила, потому что он в одном месте запнулся, но и 19 отличная оценка, все всегда ей рады. Прозвенел звонок, дети вышли из класса. За многими из них родители на машинах приезжают, но Денис ходит пешком, потому что живет совсем рядом….вернее, жил…
Она снова промокнула слезы.
- Так вот, вышли из класса. Ничего особенного я не заметила, все как всегда. Денис вышел вместе со своим другом, Максимом Загоряевым. Вежливо со мной попрощался и вышел. Вот, в принципе, и все. Я потом, после случившегося, спрашивала у других учителей, может, с кем-нибудь из них у Дениса конфликт получился. Нет, все хорошо. В тот день по другим предметам его не вызывали.
- А с другом его, Максимом, я могу встретиться?
- Только завтра, сейчас его уже нету в колледже. Но уверяю Вас, он не скажет ничего нового. Я его уже спрашивала обо всем, он тоже ничего понять не может.
Я вздохнул, думая, что завтра опять придется переться в такую даль.
Выходя из колледжа, снова встретился с детиной-охранником. Тот сделал вид, что меня не заметил. Сейчас рядом с моей скромной старушкой «Хундайкой» пристроился новенький «Шевроле».
- Какой красавец, хотя тоже забрызган грязью по уши, - мелькнула у меня в мозгу завистливая мыслишка.
Возле машины крутился пацан лет 16-ти – 17-ти. Увидев меня, он оставил своего роскошного железного коня и подошел к моему замызганному ослику.
- Вы из газеты?
- А ты откуда знаешь?
- Так, человек один на ухо шепнул.
Я глянул в сторону охранника.
- Понятно. Тебе что-то от меня надо?
- Ничего. Просто подумал, Вы о Денисе спрашивать приехали.
- Ты его знал?
- Он был моим другом.
- Ты Максим?
- Да.
Я видел, пацану не нравится, как я с ним разговариваю, но ничего не хотел менять. Ну не мог я называть его по имени-отчеству и говорить ему «Вы»!
- Максим, ты можешь мне рассказать, чем Денис увлекался? Как он время свободное проводил? Может, ему девчонка какая-нибудь понравилась, а она на него ноль эмоций?
- Если бы нашлась такая, которая на Дениса ноль эмоций, я бы сам с балкона прыгнул, - ответил пацан без малейшего намека на юмор, - а увлекался он бизнесом.
- Бизнесом?
- Да. У нас есть дополнительные занятия, называются «школа управления бизнесом». Денис там дневал и ночевал. Теннисом он еще увлекался, программированием.
- Когда же он все успевал?
Максим пожал плечами.
- Все успевают, и он успевал.
- А про программирование что ты можешь сказать? У вас по нему тоже есть дополнительные занятия?
- Нет, он сам осваивал. А еще видео он увлекался и музыкой.
- Видео? – заинтересовался я.
- Да, у него дома была огромная видеотека и очень много музыкальных дисков. Денис и сам пробовал музыку сочинять на компьютере.
- А паранормальными дисками он случайно не увлекался?
- Паранормальными?
- Их еще называют смертельными.
- Это теми, что на психику людей влияют?
Я кивнул.
- Он в них не верил.
- А ты?
- И я не верю.
- Ты когда-нибудь их смотрел?
- Зачем? Время – это одна из самых важных и дорогих наших ценностей. Зачем же его тратить на чепуху?
Вот так меня «умыл» пацан с необсохшим молоком на губах. А я, старый пень, столько своего драгоценного времени каждый день бездарно трачу!
- Знаете, - продолжил Максим, - я уверен, Деня ниоткуда не прыгал. Он просто свалился с балкона. Полез или антенну новую устанавливать или настраивать что-нибудь и свалился.
У меня в голове эта версия тоже значилась под номером один. Очень уж незачем было Денису со своей жизнью расставаться.
Закончив с Максимом, я поперся на Энтузиастов. Дом №18 возвышался над серыми типичными девятиэтажками желто-бардовым шестнадцатиэтажным исполином. Справедливости ради сказать, он был тут таким не единственный. Архитекторская мысль сотворила в этом уголке города целый ансамбль из подобных гигантов. Они стояли несколько особняком и образовывали собой некий полукруг с охраняемой автостоянкой, детским городком, спортплощадкой и серией магазинов внутри. Что про это сказать? Красиво. Красиво и удобно, как заграницей. Мне говорили, в этих домах квадратный метр пятьсот баксов стоит. А на моем Космосе, как в другом государстве. Домов настроили один возле другого, народ в бетонные коробки загнали, а колдобины, горы кирпичей и другой строительный мусор оставили. Живите, люди добрые, и радуйтесь. На все про все установили два хлебных киоска и построили один гастроном. Если бы жители сами не организовали маленький спонтанный базарчик, то и пожрать купить было бы негде. Ну да ладно, что-то я отвлекся.
Подъехал я к дому №18, приглушил мотор и думаю:
«Сейчас Габровым позвоню и что же им скажу? Что я из газеты и приперся еще раз поговорить о смерти их единственного сына? Нет, так не пойдет. Совесть все-таки нужно иметь»
Но и ни с чем уезжать не хотелось. Долго я так сидел. Уже и замерзать начал. Решил выбраться из машины, пройтись, чтобы согреться. На улице к вечеру подморозило. Слякоть, хлюпавшая под ногами днем, сейчас застыла, превратившись в каток и колдобины.
«Ну и поездочка мне сегодня предстоит» - подумал я и двинул вокруг дома. Шел осторожно, как старикан столетний, и все равно пару раз поскользнулся, а один раз чуть не упал. Вдруг моя нога наступила на что-то мягкое. Нагнулся, смотрю, розы кто-то на земле разбросал.
Я усмехнулся, подумал, что у какой-то пары с любовью проблемы. И снова о своем.
- Черт, как же все-таки связаться с Габровыми? Что им сказать, чтобы они разговаривать со мной не отказались?
Так ничего и не придумав, обошел вокруг дома. Смотрю, у подъезда «BMW» последней модели остановился. Оттуда выбрался солидный мужик с папочкой под мышкой, окинул равнодушным взглядом мою персону и зашел в дом. «BMW» тут же тронулся с места и порулил в сторону автостоянки.
« А что тут особенного? – подумал я, - жить в таком доме и не иметь водителя просто смешно»
Я решил подойти к подъезду и почитать список жильцов, если таковой там имелся. То, что дверь на коде и туда черта с два войдешь, у меня не возникло никаких сомнений. Но вход оказался свободным. Не было в том подъезде никакого кода, зато сидела консьержка, не в меру накрашенная дама лет 60-ти. Увидев мою персону, она мгновенно вскочила со стула и стала в боевую позу.
- Вам кого, молодой человек?
Я протянул ей свое журналистское удостоверение.
- Вы из «Вечернего города»? – расцвела консьержка. Ее взгляд мгновенно потеплел.
- Да, хочу поподробней узнать о произошедшей здесь трагедии. Вы не подскажете, Габровы дома?
- Олег Васильевич только что приехал, а Зоечка Александровна болеет, - сообщила консьержка и запричитала:
- Ах, какое горе у людей! Какое горе! Это как раз в мою смену случилось. Сижу я и вдруг слышу, кто-то кричит, а потом «хлоп»! Будто мешок с водой лопнул. Я вышла посмотреть, а Денисочка лежит! Боженька ж ты мой! Головушка его вся в крови, и изо рта кровь течет, и из глазонек, а рученька еще шевелится!
- Вы сразу скорую вызвали?
- Какую скорую, милый! Я в обморок упала! Чуть сама не померла! Ох, и похороны же ему сделали! Полгорода сюда съехалось, не меньше! Цветов! Венков! Вся школа Денисочкина пришла. Каждый ученик принес по розе. Да что там говорить! Его друзья до сих пор розы приносят!
- На кладбище?
- На какое кладбище! Кладут на то место, куда он упал, бедняжечка.
Я вспомнил про цветы, на которые наступил.
- Олег Васильевич на похоронах еще ничего, держался, - продолжила консьержка, - а Зоечка Александровна, горемычная, кричала. Так кричала! Возле нее два врача все время дежурили.
- Как Вы думаете, почему он упал?
- А кто его знает? – вздохнула консьержка, - судьба его такая, милый.
Я решил возвращаться домой, не смог себя заставить идти к этим людям и снова теребить их рану.
Наступило долгожданное воскресенье, мой единственный в неделю выходной. В этот день я обычно до обеда валяюсь в постели, а тут вскочил в семь утра. В восемь уже был на рынке. С погодой, слава богу, повезло. Денек выдался хоть и морозный, но солнечный. Этот рынок в городе зовется радиобазаром. Почему так назвали, неизвестно. Лично я ни разу не видел, чтобы здесь продавали радио. Зато всего остального здесь всегда навалом. Тут можно найти все, от простой булавки до нового автомобиля. Ряды торгашей тянутся на километры. Чтобы все обойти и посмотреть, дня не хватит. Народу тьма тьмущая. Толкаются, шумят, кто приценивается, кто ругается, кто торгуется, кто зазывает, товар свой на все лады расхваливает. Торгаши здесь нескольких категорий. Есть, так называемые, облагороженные. Эти торгуют в специальных палатках, многие оборудовали довольно приличные витрины. Есть такие, которые торгуют, разложив товар на раскладушках или просто на земле, подстелив газету. Раньше их гоняли, а теперь разрешили, лишь бы местовое платили. Где же мне среди этой кутерьмы нужного пацана искать? Решил пройтись по всем рядам. Начал с крайнего, чтобы не запутаться. Там стояли с разными железяками, проволокой, поржавевшими деталями, инструментом и запчастями времен моей бабушки. Удивляюсь я, неужели такое старье кто-то покупает? Так или иначе, ряд я прошел до конца. В следующем стоял народ посолидней. Тут продавали сантехнику, импортные и наши унитазы, мойки, колена, старые и новые ванны и прочую дребедень. Я шел мимо всего этого добра равнодушно, потому что сантехника меня абсолютно не волновала. Преодолев всего два ряда, я устал. Если бы хоть народ был поспокойней. Так нет, толкаются, на ноги наступают. И куда, спрашивается, лезут? Будто последний день живут. Решил, чтобы ноги зря не бить, выяснить, в каком ряду продаются видики, диски и все такое. Оказалось, в пятом. Здесь народу было не меньше, чем в остальных. Минут пятнадцать я просто двигался в людском потоке, потом понял, так ничего не добьюсь. Нужно менять
тактику, каким-то образом привлечь к себе внимание, иначе можно до вечера проходить. Остановился у одного из стендов с выставленными коробками из-под дисков, смотрите, мол, вот он я, интересуюсь подобным товаром. Долго изучать ассортимент мне не дали. Буквально через секунду-другую ко мне подскочил бойкий краснощекий продавец в дубленке и в пыжиковой шапке.
- Есть убойный боевичок, только получили. На экраны еще не вышел. Интересуешься?
- Как называется?
- «Живая сталь».
Я усмехнулся, подумав, что на прошлой неделе сам лично скачал его в интернете.
- Нет, боевики мне не надо.
- Может, порнуху ищешь? – прошептал торгаш, - у меня есть свежачок, из Италии.
- Где? Я что-то не вижу.
- Чудак! Кто же порнуху на стенды выставляет? Иди сюда, выберешь, что захочешь.
- А паранормальных дисков у тебя нет?
- Паранормальных, это как?
- «Mereana», например. Слышал про такой?
Продавец задумался.
- Магдалина есть, кающаяся. Мереаны нет. Ты у Андрюхи спроси, вон он, через два стола стоит, у него все есть.
Поняв, что я ничего брать не собираюсь, торгаш потерял ко мне интерес и прицепился к грудастой бабе деревенского вида, остановившейся у его прилавка.
- Что ищем, красавица? Есть чудный фильмец про любовь, «Голубая лагуна» называется. Бери, тебе за полцены уступлю!
У Андрюхи то, что мне надо, я тоже не нашел. И у его соседа тоже. И у соседа соседа, и у того, который сосед того соседа. Я останавливался у каждого стенда, расспрашивал про товар, брал в руки коробки из-под дисков и внимательно изучал, что на них написано. Короче, старался привлечь к себе внимание, как мог. Наконец клюнуло. Только я отошел от очередного прилавка, кто-то тронул меня за плечо.
- Экстримкино интересует? – прошептали мне в самое ухо.
Я обернулся. Передо мной стоял пацан лет около двадцати, худощавый, среднего роста, одетый в джинсы и дутую куртку-Аляску. На шее у него красовался модный в этом сезоне шарф. Действительно, как и говорил Меливанов, ничего примечательного. Только на левой щеке почти незаметное пятно, похожее на старый ожог.
- Интересует, - кивнул я.
- Давай отойдем.
Он повел меня за гаражи, плотным нестройным рядом обрамлявшие рынок.
- Зачем такая конспирация? Или у тебя их с собой нет?
- У меня товар всегда с собой, - ответил пацан, - просто не хочу, чтобы рыночные вышибалы шум подняли.
- Почему они тебя так не любят? За это экстримкино?
- За то, что местовое не плачу. С какой стати, спрашивается, я должен платить, если у меня всего три диска?
- Тоже верно. Что за диски?
- Значит так, сегодня есть диск про ангела-хранителя, очень рекомендую. Вещь офигенная!
- А еще?
- Второй про мужика, который с трибуны предвещает конец света.
- Это про 2012-ый?
- Вроде. Лично я этот диск не смотрел, но отзывы кайфовые.
- А третий?
- Третий для тех, кто хочет за ночь выучить английский. Каждый по пятьсот деревянных. Берешь?
- Мне нужно кино, после которого жен своих душат.
- Что? У пацана отвисла челюсть.
- Так, ничего, я пошутил, - улыбнулся я, - мне нужен фильм про мужика, что с трибуны выступает.
- Так это про конец света. Вот он.
Я положил диск в карман, достал портмоне, но расплачиваться не торопился.
- А ты сам хоть один из этих роликов смотрел?
- Конечно! Скажу тебе, клёво!
- Какой?
- Про девчонку-ангела. Возьми, не пожалеешь.
- Давай два за восемьсот.
- Не, не могу. Я сам их по четыреста пятьдесят беру.
- Где?
- А может, тебе и ключ от квартиры, где деньги лежат? – пацан засмеялся, будто сказал что-то такое юморное, которое еще никто не слышал.
- Ладно, возьму пока один, - я достал из портмоне купюру, - слушай, говорят, девчонка-ангел после кино всем снится. Неужели, правда?
- Конечно, - пацан не сводил с купюры глаз.
- И тебе снилась?
- Естественно.
- Что-нибудь сказала?
- Нет, молчала. Только пальцем в меня тыкнула и прошептала «ты». Я от страха чуть не обделался. Девчонка та – кошмар! Глазищи – ужас! Зубы черные, черви из ушей! Бери, не пожалеешь!
- В следующий раз, сегодня денег нет, - я протянул ему купюру, - ты в следующее воскресенье будешь?
- Я каждый выходной здесь.
- Договорились. Подскочу.
Пацан сунул деньги за пазуху и повернулся уходить.
- Постой! Ты не подумай ничего такого, просто любопытно. Что у тебя на щеке?
Тот удивленно вытаращил на меня глаза.
- А твое какое дело?
- Мне говорили, девчонка та и пощечину может дать, потом до конца дней с пятном ходить будешь, - сочинил я на ходу, чтобы пацан не потерял ко мне доверия. Он повелся, рассмеялся.
- Да, мне тоже такое говорили, но это не она, это я в школе на химии кислотой себе в лицо брызнул.
- Зачем?
- Так вышло.
Он растворился в толпе, как и не было.
Я глянул на часы – половина первого. На рынке никогда не замечаешь, как время летит. Домой можно было вернуться двумя путями, через центр и по боковым улочкам. Я выбрал второе, решив, что в центре сейчас машин полно, на дорогах могут быть пробки. Да и светофоры там на каждом шагу. А по боковым улочкам добраться можно быстрей, потому что там светофоров нет и машин мало. Единственное неудобство – мост. На нем движение всегда замедленное и пробки бывают. Зато путь через мост гораздо короче.
Так я планировал, но номер не удался. На мосту, как назло, случилась авария, гаишники движение перекрыли. Прозагорал я там черт знает сколько и домой добрался только к трем часам. Вымотался, как собака. Отдохнул перед рабочей неделей, называется.
Короче, приехал я домой, по-быстрому разогрел в микроволновке курицу, что по дороге взял, поел и на диван, кино смотреть. Еще и видик не включил, а какое-то волнение в душе чувствую.
«Черт его знает, - думаю, - вдруг и правда кого-нибудь придушить захочется»
Кино, как и то, с девчонкой-ангелом, начиналось с заставки. На черном фоне белыми буквами текст на весь экран. Я хорошо знаю английский, вполне сносно немецкий и испанский, могу отличить греческий – буквы у них там интересные. А тут смотрю, и разобрать не могу на каком языке написано. Читал, читал, ничего не понял. Приблизительно через минуту текст исчез и начался сам фильм. На трибуну вышел мужик в костюме и при галстуке, очень похож на классического политика или депутата, достал листы с речью и начал читать. Монотонно читать, без эмоций. Это длилось ровно 11 минут и 42 секунды, я засекал. Мужик прочитал свою речь, собрал листы и покинул трибуну. Всё! Дальше пошла реклама новинок в киноиндустрии. Я лежал и прислушивался к своим ощущениям. Никакого желания душить, никакого желания с кем-либо общаться, никакой злости в себе не чувствовал, разве что досаду за потраченные время и деньги. Единственное, чего мне в тот момент хотелось - спать, встал ведь я очень рано. В голове закрутились сомнения, то ли я такой чурбан бесчувственный, что меня ничего не берет, то ли все рассказы про эти ролики полная чушь. Развели меня, как лоха. Кент в тюряге выдумал легенду, чтобы от суда спастись, а дружок его подыграл ему, типа помог. Так мне обидно стало!
«Ну, - думаю, - я вам напишу опровержение! Так напишу, по второму кругу срок мотать пойдете. Оба. Но это все будет завтра, а сейчас спать!»
Глаза мои сами собой закрылись, все звуки исчезли, по телу разлился приятный покой.
Вдруг звонок в дверь. Да такой настойчивый!
- Черт бы вас побрал! Кого там принесло? – на языке одни нелитературные выражения, в душе злость, но лежу, не встаю, думаю, позвонят и уйдут.
Ан нет, незваные гости как с ума сошли, трезвонят и трезвонят.
Ругаясь, поднялся и потащился открывать. Оказалось, это Маринка надумала нанести мне визит. Я, конечно, ей рад всегда, но не сегодня. Мало того, что приперлась без предупреждения, мало того, что поспать не дала, так она еще ночевать у меня вздумала, с вещами явилась.
- Чего тебе, - спрашиваю, а в дом не впускаю.
А она меня от дверей отодвинула, будто уже хозяйка здесь, и сразу на кухню.
- Алекс, у тебя пожрать что-нибудь есть? И к холодильнику.
Как-то мне ее бесцеремонность не понравилась. Не люблю я, когда в моем доме кто бы то ни было без моего разрешения хозяйничает.
- Для тебя нет, - отвечаю, - только для гостей.
- Я у тебя сегодня переночую. Ты рад?
- Ужасно. Завтра мне на работу, тебе в институт.
- Ну и что? Подумаешь, на первую ленту опоздаю.
Маринка вытащила из холодильника недоеденную курицу и уселась наворачивать.
Как же я тогда разозлился! Не то, чтобы курицы жалко стало, но хоть спросить можно было? Ни слова не говоря, я схватил Маринку за шиворот и потащил к выходу.
- Алекс! Ты что! Белены объелся? Я же к ТЕБЕ пришла, понимаешь?
- А я тебя звал?
У нее слезы из глаз градом, что я вообще не выношу. Так захотелось ей что-нибудь нехорошее сделать.
- В следующий раз перед тем, как прийти, соизволь поинтересоваться, нужна ты мне или нет, - говорю.
Маринка наскоро сапоги натянула, схватила в руки пальто и за дверь.
- Больше мне не звони! Никогда!
- Ну и черт с тобой, - плюнул я и снова лег. Закрыл глаза, но сон уже не идет. В голове какой-то сумбур – политик на трибуне, пацан с рынка, Маринка, курица на блюде. Все это вспышками одно другое сменяет, крутится, вертится. Хочу успокоиться и не могу.
Вдруг снова звонок в дверь.
«Пошли все к чертовой матери, - думаю, - звоните, хоть треснете»
А за дверью не унимаются, звонят и звонят.
- Ладно, - пробурчал я, - сейчас встану и зубы кому-то пересчитаю.
Открываю – снова Маринка. Сунула мне бумажку в руки.
- Это, - вымолвила, глотая слезы, - мой тебе прощальный подарок.
Я и рта раскрыть не успел, а она уже вниз по ступенькам понеслась. Глянул, что за подарок, а это тест на беременность. Положительный.
Вот такие дела. Чего-чего, а отцом становиться я совершенно не собирался. Вышвырнул я этот тест в мусорное ведро, хожу, как полоумный из кухни в комнату, из комнаты в кухню. Ругаюсь, конечно, а в душе что-то ёкает, что-то ворочается. Схватил телефон и давай Маринке названивать.
- Вызываемый абонент вне зоны досягаемости, - сообщил автоответчик.
Чтобы как-то успокоиться, еще раз ролик включил. Захотелось политика получше разглядеть, я ведь многих знаю. Не то, чтобы политикой интересуюсь, она меня вообще не трогает, но по работе приходится быть всегда в курсе политических событий. Пропустил я заставку, дождался, пока мужик на трибуну выйдет. Приглядывался я к нему и так, и сяк, не вспомнил кто такой. И о чем он с трибуны вещает, тоже ни слова не разобрал. Ролик закончился. Я посидел немного, выкурил сигарету, потом сходил, достал из холодильника банку пива. Никакой злости во мне уже не было ни на Маринку, что поспать не дала, ни на торгаша с рынка, что развел меня, как лоха. Попустило.
«Черт возьми, - думаю, - что же вы, ребята, легенду такую идиотскую сочинили! Не догадались, что я могу поехать и купить этот диск? Решили, журналист лох и скушает все, что дадут? Ан нет, дорогие мои, не на того напали!»
Схватил я диск и на Артема.
Еду, но не про ролик, а про Маринку думаю. Боже мой! Значит, я скоро отцом стану! Вот так номер! Почему-то девочку перед глазами представляю, пухленькую такую, голубоглазую, как Маринка, с огромным бантом. Так замечтался, чуть нужный поворот не проскочил.
На Артема во дворе мне сразу попалась та соседка, с которой я уже имел счастье познакомиться. Она как раз вышла мусор выносить.
- Здравствуйте, это снова я, - постарался улыбнуться ей как можно приветливее.
- Здрасте! Толька-ирод, дружок твой, дома нынче. С утра пьянствует.
Меливанов не пьянствовал, в общепринятом смысле этого слова, но грамм 200-300 на грудь уже принял. Во всяком случае, несло от него за три версты.
- Это ты, бродяга! – обрадовался он мне, как родному, - опять от Сереги?
- Нет, сегодня я сам от себя.
- Водку будешь?
- Только пиво.
Толик выставил на стол бутылку Жигулевского и один стакан.
- А ты? – удивился я.
- Мне нельзя, завтра же в рейс.
«Ну что же, логично» - подумал я, откупоривая бутылку.
- Ты чё явился? Соскучился?
- Как ты догадался?
- А за мной все скучают. Тебя как звать?
- Алексей, для своих Алекс.
- Я тебе так скажу, Лёха, - он панибратски похлопал меня по спине, - с Меливановым ты не пропадешь! Чё хошь для тебя сделаю! А почему? Потому что ты Серегин кореш!
Он взял стакан и себе, потянулся к пиву, но передумал, плеснул водочки.
- Хошь, бензина для тебя отолью? Хошь, запчасть какую достану?
- Да пока, вроде, не надо, - дружески улыбнулся и я, - хочу, чтобы ты кино со мной посмотрел.
- Какое кино? – лицо Меливанова удивленно вытянулось.
- А вот это, - я достал из кармана диск, - говорят, супер! Иди, включай свою механику.
- Ну, ты даешь, бродяга! – промычал Меливанов, но видик включил.
На экране появился белый текст на черном фоне.
- Какого хрена ты это припер! – сразу заорал мой новоиспеченный друг, - я больше эту хрень смотреть не собираюсь!
Он вырубил видик и разразился отборной бранью.
- Да ты погоди, Толян, не нервничай! Я этот ролик сегодня уже два раза посмотрел и пока еще никого не задушил.
- Не бреши.
- Мамой клянусь, - ответил я, подражая какому-то киногерою, - я зачем тебе этот диск привез? Хочу, чтобы ты сказал, тот это или не тот, что вы с Серегой смотрели.
- Ну, если так, лады, давай гляну. Только ты тоже смотри!
- Заметано! Ты ж меня знаешь.
Он снова включил свою японскую чудо-технику китайского производства, сел и напряженно уставился на экран. Заставка закончилась. Я в третий за сегодня раз увидел трибуну, мужика в костюме, который взошел на нее, достал листки с написанной речью и начал читать. Меливанов несколько секунд смотрел молча, потом облегченно вздохнул.
- Не, это не тот. Похож, не спорю, но не тот.
- Ты уверен?
- Конечно! Тот мужик был в синем костюме и в красном галстуке. Я еще смеялся, что он, как гомик вырядился. А этот в черном костюме и галстук полосатый. А в остальном похож, такой же малахольный.
Я ехал домой и думал:
- Вот, оказывается, где собака зарыта. Пацан на рынке подсунул мне подделку. Видать, появились умники, которые штампуют копии и пихают их, как оригинал. Это сейчас называется «заниматься бизнесом» Конечно, мне было жаль потраченного времени и выброшенных коту под хвост денег, но хоть что-то прояснилось. Теперь у меня в голове засела мысль, где взять оригинал. Решил еще раз сходить на рынок и как следует прижать того пацана-бизнесмена.
Вечер был хороший. Прохладно, но с неба ничего не капало, яркими точками горели звезды, между ними висел желто-оранжевый серп луны. Я постепенно совершенно успокоился, мысли повернули в русло личных проблем. Одна из них заключалась в отсутствии в доме еды. Обычно я каждое воскресенье что-нибудь готовлю и растягиваю свой кулинарный шедевр на несколько дней, а в это воскресенье пришлось обойтись одной курицей, умершей, наверное, голодной смертью, потому что кроме костей есть в ней было нечего.
Я как раз выезжал на кольцо, а там, ты знаешь, есть приличный супермаркет.
«Дай, - думаю, - заскочу, возьму себе что-нибудь на ужин»
Начал перестраиваться, чтобы к магазину свернуть. Сразу за мной ехал красный «Ниссан». Он понял мой маневр, притормозил, давая мне возможность выехать из ряда. За «Ниссаном» я краем глаза уловил черный «Форд» с тонированными стеклами. Подъехал к супермаркету, ищу место, где припарковаться. Смотрю, и «Форд» высматривает, куда втиснуться. Хозяин супермаркета построил возле магазина огромную автостоянку для удобства покупателей. Но сегодня машин было столько, будто весь город скупляться приехал. Я еле нашел свободное местечко. В магазине взял кофе, рулет со сгущенкой и пиццу. Вроде бы немного, а минут сорок потратил, такие очереди возле касс.
Сел в машину, вырулил на проспект, еду и мечтаю, как сейчас доберусь домой и буду пиццу наворачивать. В животе урчит, есть хочется так, что хочется эту пиццу запихать себе в рот прямо сейчас, сырой, не дожидаясь, пока ее духовка для меня испечет. Едва терплю, а тут, как назло, светофоры на каждом перекрестке тормозят. Что ни подъеду, то красный. Возле одного не выдержал, оглянулся, много ли за мной народу. Вижу, вишневая «девятка» сзади пристроилась, а за ней снова черный «Форд».
- Еще один несчастный из центра в мой микрорайон добирается, - возникла в голове мыслишка, которая немного развеселила.
Ехал я так, ехал. В конце концов, нервы не выдержали. Я свернул с проспекта и попробовал двигаться переулками. Так петлять приходится много, зато светофоров нет. Повернул раз, другой. Смотрю, а черный «Форд» за мной, как приклеенный. Это уже начало раздражать. Какого черта он за мной увязался? Я остановился.
«Пусть проедет, - думаю, - видеть его уже не могу»
«Форд» и правда, прошелестел мимо.
«Слава богу, - думаю, - езжай себе с богом и глаза мне не мозоль. Интересно, сколько ты за свои тонированные стекла платишь? Их ведь уже запретили»
Выждал я немного и снова в путь тронулся. Только свернул с Тюленина на Героев, чтобы к виадуку выехать, «Форд» снова тут как тут. Так он меня и пас до самого дома.
Как я уже говорил, был голодный, как зверь. Думал, пиццу съем до последней крошки, а одолел всего половину. Набив желудок, засел за комп. Нужно же мне было выяснить, что это за тесты на беременность такие. Прочитал – обомлел. Оказалось, вероятность -99%. И определить да или нет можно уже на 10-ый день.
- Когда же мы с Маринкой последний раз занимались сексом? Кажется, на прошлой неделе. Но, черт возьми! Я же старался, чтобы было без последствий! Видно, недостарался. Я закурил. Перед глазами вновь возникла пухленькая девочка с огромным бантом. Если сейчас февраль, то она должна родиться где-то в октябре. С ума сойти! В октябре я уже буду не пиво пить, а коляску в парке катать. Плюс к этому начнутся пеленки, памперсы, бессонные ночи.
«Какой кошмар» - думал я и улыбался, как идиот. Заснул я в тот вечер с трудом, все никак не мог успокоиться.
Понедельник я ненавидел, наверное, еще с детского сада. Матушка рассказывала, я всегда истерически орал, когда она меня туда волокла, особенно после проведенных в кругу семьи субботы и воскресенья. В школе ненависть к этому дню недели продолжала нарастать, а в институте закрепилась окончательно. Вот и этот понедельник начался с неприятностей – я проспал. А это значило, у меня не было времени на утренний душ и чашку кофе. Пришлось бросить несобранным диван, на ходу натягивать джинсы, кое-как плеснуть в лицо водой, типа умыться и выскакивать из дому, как потерпевшему. Я очень старался, но все равно на работу опоздал. Подъехал к офису, припарковался, тихо прошмыгнул к себе в кабинет и включил комп. Всё. Рабочая обстановка создана. Телефоны молчат, на столе никаких записок- значит, пронесло. Я расслабился, даже подумал спуститься на первый этаж и взять себе кофе. Тут Танюшка.
- Алекс, явился, наконец?
- Танечка, являются только привидения, - пошутил я.
- Зайди к шефу, он тебя с самого утра разыскивает.
- Значит, не пронесло, - вздохнул я и отправился «на ковер».
- Явился, наконец? – встретил меня Бориска.
Про приведения я ему говорить не стал.
- Борис Федорович, сейчас объясню в чем дело.
- Не надо, я сам догадался. Инопланетяне тебя выкрали и только что обратно вернули.
- Ну, зачем Вы так, Борис Федорович! У меня карбюратор по дороге сдох…
- А, так ты был на поминках.
Я понял, лучше молчать. Шеф либо не с той ноги сегодня встал, либо жена его ночью обидела.
- Русаков, ответь мне, будь так добр, какого дьявола я тебя в начальники назначил?
- В начальники?
- Да! Зам главного редактора – это тоже начальник! Он обязан и сам повышать престиж своего издания, и следить, чтобы другие повышали! А ты чем занимаешься, мать твою!
У меня не было ни единого варианта, что стряслось с нашим шефом.
- Какого дьявола ты ездил в школу к этому пацану?
- В колледж, Вы хотели сказать…
- Молчать! Я тебя предупреждал? Отвечай!
- Предупреждали, - вяло промямлил я, думая, что на этом мое начальствование закончилось.
- Я тебя просил оставить это дело?
- Просили, но ведь я…
- Так почему тогда, мать твою, я должен выслушивать от нашей администрации! Почему должен за тебя краснеть! Ты что, мать твою, не соображаешь, что у людей горе? Какого хрена ты к ним поперся?!
- Я к ним не ездил, только к учительнице, а ей…
- Какая разница!
- Простите, пожалуйста, - лепетал я, а сам думал: «кто же это настучал? Неужели учительница? Ведь не могла же настучать консьержка»
- Простите! – передразнил меня Бориска, - я от тебя, Русаков, такого не ожидал!
- Обещаю, больше не буду.
- Сейчас поедешь в «Светлый путь» - произнес шеф уже спокойнее, - там у них сдача нового объекта под эгидой нашего мэра. Чтобы к вечеру от тебя была статья лучше Шекспировского «Гамлета»! Все понял?
Я кивнул, еще раз подумав, что меня из начальников разжаловали, раз снова посылают писать статьи, и не куда-нибудь, а в богом забытый «Светлый путь», до которого два часа по хорошей погоде добираться.
Но что делать? Пошел собираться. Только сел в машину, Танюшка выскочила на крыльцо и кричит:
- Алекс! Алекс! Зайди к шефу! Срочно!
«Черт, - думаю, - что еще?»
Захожу, а он:
- Что же ты, Алексей Иванович, сразу не сказал?
- О чем? – я вновь потерялся в догадках. Во-первых, о чем не сказал? А во-вторых, почему у шефа столько слащавости в голосе, будто это не он орал на меня пять минут назад.
- Ну как же! Тебя же Плотников лично на торжественный вечер приглашает! Вот, держи, - он протянул мне открытку.
Смотрю, действительно, обещанное приглашение. Вечер состоится 23 февраля в 19-00 в здании старого кинотеатра «Победа». Короче, ни в какой «Светлый путь» я в тот день не поехал, вместо меня Олега послали.
Отсидев свой рабочий день в кабинете за столом и дождавшись окончания работы, я порулил к Маринке. Купил цветов, коробку конфет, все как полагается. Хотел еще бутылку шампанского еще взять, но подумал, лучше в следующий раз, потому что неизвестно, как все пройдет.
Маринкина мама встретила меня, как родного, обняла, поцеловала.
- Алешенька, сынок! И цветы! И конфеты! Сегодня же не 8 Марта!
- Наталья Семеновна, неужели женщинам надо дарить цветы только на 8 Марта? А Маринка где?
- В своей комнате, - нахмурилась мама, - закрылась, не выходит и ни с кем не разговаривает. Вы поссорились?
- Ну что Вы, у нас все замечательно.
Ненавижу, когда кто-то закрывается в комнате и не хочет открывать двери. Ненавижу стучаться и дожидаться разрешения войти. Но что делать? Пришлось смириться.
- Марина! Открой, нужно поговорить!
- Я тебе вчера уже все сказала.
- Мне нужно кое-что объяснить.
- Спасибо, обойдусь.
- Я сейчас все расскажу твоей матери!
Это сработало. Раздалось долгожданное «клац» и я вошел.
- Ну, чего тебе?
Маринка стояла, повернувшись к окну. Я обнял ее за плечи.
- Это правда?
- А тебе не все равно?
- Представь себе, нет. Еще раз спрашиваю, это правда?
Она кивнула.
Я и так знал, что правда, но сейчас стало в душе как-то еще теплее.
- Ну, и что мы думаем делать?
- Не знаю.
Я развернул ее к себе, заглянул в глаза. А там немного растерянности, немного обиды, а все остальное любовь.
- Придется на тебе жениться, но не дай бог, ты скажешь «не хочу»!
В ее глазах вспыхнуло счастье.
- Ну вот, - я старался казаться серьезным, - зачем ты ко мне так прижимаешься? Задушить хочешь? А я, между прочим, готовлюсь стать отцом, меня беречь надо.
Моя Маринка и плакала, и смеялась, все вместе.
Заглянула мама.
- Вы чай будете, молодежь?
- Мама, а Алекс на мне жениться хочет, - сообщила Маринка.
- Какой он несчастный человек, - радостно улыбнулась мама.
- Почему это вдруг несчастный?
- Так ты же непослушная такая.
- Она исправится, - пообещал я.
Свадьбу мы решили делать в апреле. В марте еще холодно, В мае по Маринкиным предрассудкам, люди только маются, а в июне она боялась за свой живот, который уже будет сильно видно.
Вот так, в один вечер я из добропорядочного мудрого холостяка превратился в бестолкового взволнованного жениха. А виной тому стал клочок бумажки, именуемый тестом на беременность. Ты спрашиваешь, почему в бестолкового? А кто же толковый от своей свободы добровольно отказывается? Сколько на мою несчастную голову сразу хлопот навалилось! Кого приглашать? Кого не приглашать? Где всех размещать? Где делать свадьбу? Шикарно в ресторане, скромно в кафе или совсем скромно в столовой? А может и вовсе дома, чтобы уж совсем-совсем скромно. Сколько заказывать машин? Где брать музыкантов? А главное, где на это на все брать денег? Началась беготня туда, сюда, по магазинам, по офисам, а тут еще эта закрытая вечеринка! Так на нее идти не хотелось. Если бы Плотников лично приглашение не прислал, честное слово, не пошел бы! Но пришлось переться. Вырядился я, как на парад. Костюм надел вместо любимых джинсов и свитера, галстук нацепил. Справедливости ради сказать, там все были в костюмах, так что, я особо не выделялся. Вечер начался с торжественной части, то есть с собрания и доклада нашего мэра. Потом выступили пара-тройка ветеранов, начальник военного гарнизона, Плотников. Кстати, он делал вид, что со мной не знаком. После обязалово-торжественной части приступили к самому интересному – к фуршету. Это действо красиво обозвали фуршетом, а на самом деле началось обычное застолье. Оно состоялось не в зале, где выступали, а в соседней комнате. На столах чего только не было! Думаю, не одна буренка и не одна хавронья жизни свои положили за успех нашего мероприятия. Я не скромничал, накладывал себе в тарелку всего, на что глаза смотрели. Устав жевать, вышел на перекур. Вот тут мы с Плотниковым и пересеклись.
- Алексей Иванович! Рад видеть, - улыбнулся он мне, закуривая, - как Вам вечер?
- Нормальный.
- Вы когда в своей газете будете про это писать, думаю, фуршет лучше не упоминать. Знаете, народ может не так все воспринять.
- Не волнуйтесь, Сергей Николаевич, я только про торжественную часть в номер дам.
- Как Вам работается в новой должности?
Я пожал плечами.
- Есть свои нюансы, но, в общем нормально.
- А необычными дисками Вы по-прежнему интересуетесь?
- Мне теперь не до них. Да и не верю я в их влияние на психику человека.
- Ну, это пока изучается, - неопределенно заметил Плотников, - а Ваша задача, как работника СМИ, научить нашу молодежь правильно ориентироваться в огромном море видеопродукции. Сейчас ведь книг практически не читают, всех телевизор и видео воспитывают.
- Так Вы считаете, про ролики нужно продолжать писать?
- Абсолютно верно. Только подавать материал нужно так, чтобы молодые люди выбирали именно те фильмы, которые могут их научить чему-то хорошему. Не забывайте, мы с Вами в ответе за наше подрастающее поколение.
В курилку заглянула экстравагантная дама бальзаковского возраста.
- Сергей Николаевич! Только Вас ждем!
- Мы еще вернемся к этому разговору, - бросил мне напоследок Плотников и вышел.
- Хороший человек, наш Сергей Николаевич, - вздохнула ему вслед приятная блондинка, тоже коротавшая время в курилке.
- Да, кивнул я, - хороший. Молодой и перспективный.
- И не женатый.
- Не женатый? – удивился я, - а как же сын?
- Какой сын?
- Разве у него нет сына?
Блондинка засмеялась.
- Нет у него ни сына, ни дочери. Я же Вам сказала, он у нас холостяк.
Что-то у меня в голове это никак не укладывалось. Я очень хорошо помнил, как Плотников говорил мне про своего сынишку. Вернувшись к столу, я еще некоторое время об этом думал, а потом плюнул. Какая мне, собственно, разница, есть у него сын или нет?
Короче, сабантуй закончился очень поздно, но все остались довольны. Приглашенные, успевшие за вечер перезнакомиться, расставались весело, желали друг другу и счастья, и здоровья, и денег, лезли целоваться, обниматься, клялись в вечной дружбе. Я тоже отчалил в прекрасном настроении.
Дома меня ждала маленькая неприятность. Не неприятность даже, а недоразумение. Почему-то я не мог открыть дверь собственной квартиры. Ключ вошел в замок, как всегда легко, но не хотел поворачиваться. Видимо, что-то внутри заело. Я его крутил-вертел, а он никак. Уже думал, придется в подъезде ночевать, но на мое счастье, не знаю с какой попытки, в замке что-то щелкнуло и дверь, наконец, открылась. Пришлось мне, вместо того, чтобы лечь спать, целый час провозиться, регулируя его и смазывая. Вот и верь после этого, что замки Гардиан самые надежные в мире.
На следующий день только я переступил порог редакции, начались расспросы.
- Ну как? – первой атаковала меня Танюшка.
- Что, как?
- Как там вчера было? Танюшка мне улыбалась, но в глазах светился огонек зависти.
- Вечер, как вечер, - пожал я плечами, - обычное торжественное собрание.
- А мэр там был?
- Конечно, он же выступал.
- А жена его была?
- Была, но я с ней не знакомился.
- Ах, Алекс! Как я тебе завидую! С самим мэром за одним столом сидеть!
- За каким еще столом?
- Не выделывайся, Алекс, все знают, что у вас и фуршет был.
Я промямлил что-то невразумительное и закрылся у себя в кабинете. Нужно было сочинить красивую сказку про вчерашний сабантуй, но так болела моя бедная голова! Ох, как же она у меня болела!
Заглянул Костик.
- Привет, старик!
Он по привычке называл меня стариком, а не как положено, по имени-отчеству. Я не обижался.
- Привет, - вяло кивнул я.
- Ну как там вчера?
- Нормально.
- Ну-ка, ну-ка поподробней. Что пили?
- Воду из-под крана, - буркнул я.
Заглянул Вадик Руднев.
- Алекс, ну как ты?
- Пока держусь.
- Там у вас вчера, говорят, цыгане пели.
- Ага, и леди Гага приезжала.
Зашла уборщица тетя Соня, поставила у стены свое ведро со шваброй и уселась на оставшийся свободный стул.
- Алешенька, ты хоть расскажи, как там у вас вчера было.
Я тяжело вздохнул.
- Ты жену мэра видел?
- Видел.
- Как же она была одета?
- В платье она была одета, - промямлил я.
- А золотое колье на ней было?
Заглянула Танюшка, окинула нашу компанию любопытным взглядом.
- Алекс, тебя шеф вызывает. Срочно.
В глазах нашего Бориски Федоровича я разглядел и зависть, и любопытство, и какое-то раболепство.
- Ну, Алексей, рассказывай.
- О вчерашней вечеринке?
- А о чем же еще! Кто там был?
- Да я и не знаю всех, Борис Федорович!
- Из других газет видел кого-нибудь?
- Видел. Из «Лиц» человек был, из «Патриота города», из «Нового времени», из «Зари».
- Все журналисты или…
Он так хотел спросить, приглашались ли главные редакторы, и если да, то почему о нем забыли. Что я ему мог ответить? Да, были главные редакторы? Нет, простых журналистов я там не заметил?
- Борис Федорович, - проявляя дипломатию начал я, - если честно, я вообще никого не видел. Там народу было полно, в основном ветераны.
- А откуда же тогда про другие газеты знаешь?
- Слышал от людей.
Шеф задумчиво пожевал губами.
- Ладно, Алексей, иди, готовь материал. К вечеру успеешь?
- Постараюсь.
Из-за этой дурацкой вечеринки я в редакции сделался чуть ли не национальным героем. А что, мне понравилось. Танюшка, например, даже кофе мне с первого этажа сама принесла.
Вечером я заехал за Маринкой. Мы договорились, что она будет ночевать у меня. Маринка только уселась в машину, затарахтела, как трещетка.
- Алекс, а я себе платье уже выбрала. Знаешь, какое красивое! Пышное такое, с настоящими жемчужинами на груди, с такими кружевными рукавчиками…
- Ты поздравить меня не хочешь? – перебил я.
- Поздравить? С чем?
- Праздник, вроде бы, вчера был. Забыла?
- Ах, да, поздравляю! Прикинь, мы вчера со Светкой в салон ходили. Знаешь, сколько я там перемерила!
Я слушал ее болтовню и думал:
«Интересно, если я тебя так с 8 Марта поздравлю, как ты меня с 23 февраля, например, начну за новый карбюратор рассказывать, будет тебе обидно или нет?»
- Алекс, ну что ты молчишь? Брать мне его или не брать?
- Сколько оно стоит?
- 750.
- Так дешево?! Бери, конечно.
- Тогда давай деньги.
Я достал портмоне, отсчитал восемь сотен..
- Сдачу можешь оставить себе.
- Что это? – удивленно уставилась на меня Маринка.
- Деньги. Ты же сказала, платье 750 стоит, даю 800.
- 750 баксов, Алекс!
Я обомлел. Это же почти три месяца работы!
- А дешевле там не нашлось?
Маринка, надув губки, отвернулась к окну.
«Ничего себе, - думал я, - еще женой моей не стала, а уже такие с ней расходы. Что дальше будет?»
Мы в молчании проехали кольцо, свернули к виадуку, что ведет в мой микрорайон. Меня такая атмосфера в салоне начала нервировать.
- Ладно, - миролюбиво промямлил я, - будет у тебя это платье. Завтра ссуду в банке возьму и привезу тебе 750 баксов.
- Всегда ты так, - буркнула Маринка, - сперва все настроение испортишь, а потом делаешь.
Мы заехали ко мне во двор и остановились. Через секунду мимо прошелестел, ставший уже привычным для меня, черный «Форд» с тонированными стеклами. Юродствуя, я помахал водителю рукой.
- Ты их знаешь? – удивилась Маринка.
- Да, они где-то в соседних домах живут.
- Странно, а я их вчера в своем дворе видела.
- Что? В своем дворе?
- Да, когда из института вернулась. Эта машина стояла возле соседнего подъезда.
«Ничего себе, - подумал я, - отсюда до Маринкиного Октябрьского района полдня езды»
- Ты не ошиблась? Таких машин в городе полно.
- Не ошиблась.
- Что, номер запомнила?
- Нет, но зато запомнила тонированные стекла, и грязью заляпан он был точно так же.
Что-то мне эта новость не очень понравилась. Я решил, когда в следующий раз увижу чертов «Форд», записать номер и пробить, чей это автомобиль.
Зайдя в дом, я первым делом отправился в туалет, всю дорогу терпел.
Освобождая себя от излишков жидкости, услышал, что Маринка включила телевизор.
«Э, нет, - думаю, - так дело не пойдет. Нужно сразу правильно расставлять акценты нашей будущей семейной жизни»
Поэтому, закончив свои туалетные дела, отправил Маринку на кухню заниматься ужином, а сам подсел к компу. На моем любимом бонсае чего-то не хватало. Я сразу не сообразил, потом догадался - с ветки пропала одна бабочка, самая любимая, синяя. Поискал глазами вокруг. Мое сокровище валялось на полу. Одно крылышко у него отломалось и рассыпалось.
- Марина! – заорал я.
- Что?
- Иди сюда!
- Я ужин готовлю!
- Иди сюда, я сказал!
- Чего тебе? – она подошла и недовольно скривила губки.
- Это ты свалила с ветки бабочку?
Маринка глянула на пол и охнула.
- Как жаль! Такая красивая!
- И, между прочим, не копейки стоит, - буркнул я, - ты зачем здесь лазила?
- Я не лазила.
- А кто же тогда?
- Откуда я знаю! Я как зашла, только телик включила, а сюда вообще не подходила.
- Неужели?
- Ужели! И, между прочим, диван нужно складывать, чтобы больше места в комнате оставалось, тогда никто ничего сталкивать не будет! Я тебе уже сказала, не трогала я никакой бабочки!
Терпеть не могу, когда мне врут. Конечно же, эту бабочку столкнула с ветки Маринка, потому что больше некому. Возможно, случайно, возможно, даже не заметила как, но врать зачем! В другой ситуации я начал бы ругаться, но сейчас в ее глазах было столько сожаления об этой бабочке, что я невольно засомневался, может это я сам ее только что на пол сбросил?
- Ладно, - говорю, - черт с ней. Что у нас на ужин?
- Омлет будешь?
- Терпеть его не могу.
- А яичницу?
- Ненавижу!
- Но я больше ничего не умею!
- Ладно, - вздохнул я, - давай омлет, но хоть ветчины туда накроши, что ли.
За время моего отсутствия в «одноклассниках» и в «контакте» мне накидали много сообщений. В основном народ интересовался, что это за паранормальные ролики и где их можно взять. Были и такие послания, в которых со мной откровенно ругались и просили не забивать людям ерундой голову. Одна девушка, забыл, как ее звали. Кажется, Настя. Написала, что купила подобный диск, чтобы похудеть, так, во всяком случае, обещали. Посмотрела десять раз, но не похудела ни на грамм. Эти сообщения я пробегал глазами и забывал. А вот некоторые меня очень даже заинтересовали.
Одно прислал питерец Михаил Пунакин. Он смотрел ролик с девчонкой-ангелом. Было это в конце ноября. Через пару дней ему нужно было ехать на «Невском экспрессе», уже и билет купил. Этот билет на 27 ноября, вагон 4, место 20 Михаил хранит до сих пор. После просмотра видео ему приснилась девчонка с ролика, будто бы она села с ним в одно купе на место 18. Девчонка ничего не говорила, просто сидела и смотрела Михаилу в глаза, а по рукам у нее ползали черви. Под впечатлением этого сна Михаил решил лететь самолетом. 27 ноября экспресс до места назначения не доехал, сошел с рельс.
Второе сообщение прислал Женя Турчин из Рязани. В Москве он живет временно, пока учится в транспортной академии. Он смотрел то же самое видео с девчонкой. Почему-то именно этот ролик чаще всего упоминали мои корреспонденты. Так вот, Женя смотрел ролик не один, а с друзьями, закрывшись в своей комнате в общаге. Друзей звали Вадик и Стас. Девчонка приснилась всем троим, только с ним и со Стасом она не общалась, а Вадику сказала, что о сессии он может не беспокоиться. Они тогда еще смеялись над этим, а вечером Вадика насмерть сбила машина.
Третье сообщение пришло опять-таки из Москвы, от некоего Влада Мазева. Он написал про другой ролик, тоже с девчонкой, но не с ангелом-хранительницей, а с танцовщицей. Ролик он собирался смотреть тоже не один, а с друзьями, Игорем и Темой, Тема его и принес. Включили видик, на экране появился текст на английском. Игорь перевел его так: «смотрите, мол, получайте удовольствие, но знайте, кто досмотрит до конца, не проживет и года»
«Мы посмеялись над этой шуткой и приготовились смотреть до конца, - писал Влад, - тут мама позвала меня к телефону. Я отлучился минут на 7-10. Когда вернулся, кино уже закончилось. Игорек и Тема плевались и не захотели включать еще раз, сказали только, что там танцует обколовшаяся телка. Никто этому ролику не придал никакого значения. Приблизительно через неделю-полторы мы все втроем ехали на машине в деревню к Игоревой бабке. Она заколола кабана и позвала внука набрать мяса. За рулем был Тема. Ничего не предвещало никакой опасности, трасса была пустая, дорога хорошая. На 127 км вдруг лопнула шина. Даже не лопнула, а разорвалась, будто взорвалась изнутри. Машину занесло, два раза перевернуло и выбросило на придорожные кусты. Я отделался двумя переломами, Игорь и Тема погибли»
- У тебя еще есть этот диск? – написал я.
- Нет, - пришел ответ, - этот диск был Темин. Он его тогда с собой забрал.
- А где он его взял?
- На рынке. Алекс, я почему с тобой списался, - продолжил Влад, - хочу докопаться до истины. Случайно ли Темка с Игорьком погибли или этот дурацкий диск как-то повлиял. А еще меня мучает вопрос, что бы было, если бы мама меня тогда к телефону не позвала.
Я уже подумывал забросить эти ролики к чертовой матери, но сообщение Влада вновь разбередило душевные раны.
- И я хочу того же, - написал я в ответном сообщении.
- С кем это ты переписываешься? – Маринка неслышно подошла сзади и обняла меня за шею.
- С одним человеком, - я быстро нажал на «отправить», - тебя не учили, что подглядывать некрасиво?
- Ну и пожалуйста! – снова обиделась Маринка.
Я недавно прочитал, как нужно вести себя с беременными, беречь их и все такое. Ну что же, нужно, так нужно.
- Не сердись, любовь моя, я написал сообщение по работе одному парню из Москвы.
- Он тоже в газете работает? – недоверчиво спросила Маринка.
- Конечно, в «Комсомольской правде»
- Дай посмотреть.
- Этого еще не хватало! Ты что же, проверять меня вздумала?
- Уже проверила! Если бы это было правдой, ты бы мне показал! Она начала одеваться.
- Куда мы собираемся на ночь глядя?
- Куда надо!
«Ничего себе ответ будущему мужу!»– подумал я.
- Марина, мы с тобой снова поссоримся!
- А тебе, не все ли равно? У тебя есть другая, с которой ты так сильно хочешь того же, что даже не можешь дождаться, пока я уйду!
Ну и достала меня моя будущая супруга!
Я встал, подошел к Маринке, грубо схватил ее за руку и потащил к компьютеру.
- Что ты делаешь! Мне же больно!
- Никогда, слышишь? Никогда больше не говори мне, что я вру! Я толкнул ее на стул, открыл сообщение Влада.
- Читай!
Маринка быстро пробежала глазами нашу переписку.
- Я тоже смотрела это видео.
- Что? – я обомлел, - что ты сказала?
- Я тоже смотрела диск с девчонкой-танцовщицей. Ты разве в это веришь?
- Где ты его смотрела?
- У Светки. Сашка ее принес.
- Когда?
- Вчера, когда ты на своей вечеринке был. Почему ты на меня так смотришь?
Не знаю, как я на нее смотрел, но у Маринки в глазах появилась растерянность, потом страх.
- Алекс, там такой бред, - прошептала она, - девчонка под музыку танцует, больше ничего.
- Кто еще это видел?
- Я, Светка и Сашка. Ты чего, Алекс?
- Ничего! – заорал я, - какого черта ты смотришь всякую дрянь!
- Что хочу, то и смотрю! – Маринка попыталась встать.
Я грубо толкнул ее на стул.
- Нет, моя дорогая! Ты будешь смотреть только то, что я тебе разрешу! Поняла?
Наверное, я выглядел страшно, потому что у Маринки в глазах появился ужас.
- Алекс, успокойся, - прошептала она одними губами, - это всего лишь глупый диск.
- На этих глупых дисках, знаешь какое излучение? – бесновался я, - не знаешь? Какого черта тогда смотришь?! У тебя ребенок внутри! Мой, между прочим, ребенок!
- Откуда ты взял про излучение?
- Оттуда! Ты думаешь, над чем я сейчас работаю, а? Ты думаешь, чем я целыми днями занимаюсь!
- Не ори на меня!
- Звони Светке!
- Зачем?
- Хочу, чтобы ее идиот, как его?
- Сашка…
- Вот именно! Чтобы идиот Сашка принес мне этот диск! Немедленно!
- Хорошо, сейчас позвоню. Ты только успокойся.
Но успокоиться я уже не мог. Я не знал, насколько опасны эти диски и опасны ли они вообще, но почему, черт возьми, я должен рисковать Маринкой, своим ребенком? Почему? С этой минутой разобраться с этими кино до конца стало моей собственной проблемой. И плевать мне на все указания шефа и личные просьбы Плотникова!
- Все в порядке, - насупившись, произнесла Маринка, - завтра диск будет у тебя.
Спали мы, повернувшись друг к другу задницами. Ни о каком романтическом ужине, ни о каком сексе уже не могло быть и речи.
На следующий день, едва явившись на работу, я набрал Костика.
- Привет, старик! Ты занят?
- Привет, - сонно промямлил тот, - шеф поручил статью про развитие спорта на заводах города написать. Не знаешь, есть там у них какой-нибудь спорт?
- Не знаю. Зайди срочно ко мне.
Костик явился через минуту.
- Вызывали, начальник?
Я пропустил мимо ушей его подкол.
- Слушай, ты тот ролик, что у Ника брал, помнишь?
- Это про девку с белыми глазами? Помню, а что?
- Она тебе больше не снилась?
- Да вроде нет, а тебе?
- Тоже нет. Я нашел пацана, который эту туфту в народ пихает.
- Да ты что! Где?
- На радиобазаре. Я у него с месяц назад другой диск взял, тоже туфта, но есть сведения, что такие ролики могут быть опасны.
- В каком смысле?
- Ты покурить не хочешь?
- Аж уши пухнут.
- Тогда пошли в курилку, там расскажу.
Костик глянул на часы.
- В курилке сейчас баба Соня убирает.
Я достал сигареты, одну протянул Костику, другую закурил сам.
- Ты что! В кабинетах же запрещено!
- Баба Соня как прицепится со своими нравоучениями, не поговоришь.
- Ты хоть окно открой. Вчера в коридоре шеф Вадика с сигаретой поймал. И знаешь что сделал? Премию снял!
- Черт с той премией! Мне нужно, чтобы ты поехал со мной на радиобазар.
- Зачем? – Костик подошел к окну и блаженно затянулся.
- Пацана, что ролики пихает, попасти немного надо. Хочу выследить, где он живет, у кого эти проклятые ролики берет или хоть что-нибудь выяснить.
- Послушай, Алекс, начерта тебе те ролики сдались? Толкает он их, и пусть себе толкает.
- Ты не понял. Повторяю, есть намеки, что эти ролики могут быть опасны.
- Что за намеки?
Я, как мог, рассказал ему про переписку в «одноклассниках» и в «контакте». Костик слушал, открыв рот. В конце изрек:
- О-бал-деть! Как ты думаешь, кому это нужно?
- Откуда я знаю? Может, кто-то новую технологию на нас испытывает.
- Хорошо, сходим на рынок, - кивнул Костик, - ты когда планируешь?
- В ближайший выходной.
- Послезавтра? Нет, старик, послезавтра не получится, я к тетке уезжаю, шеф уже заявление на неделю за свой счет подписал.
Заглянула Танюшка.
- Фу, накурили!
Мы с Костиком усердно замахали руками, пытаясь разогнать легкие облачка дыма.
- Шефа на вас нет!
- Танечка, это же с улицы нанесло, - улыбнулся ей Костик.
- Ты, Прохоров, зубы не скаль, а к шефу топай. Целый час тебя разыскивает.
Костик вышвырнул за окно «бычок»
- Алекс, заметано! В следующее воскресенье идем на рынок, - бросил он мне на ходу и подался к шефу.
В тот день я возвращался домой сам, Маринка ехать ко мне наотрез отказалась. Хорошо хоть, диск отдала. Я крутил баранку и думал:
«Как все-таки меняется город с приходом весны. Только конец февраля, а уже тротуары подмели, грязь на дорогах подчистили, даже ямы, те, что еще прошлой весной обещали ликвидировать, начали асфальтом засыпать. И деревья уже побелили, и бордюры, и весь прошлогодний мусор на газонах сгребли. Сразу видно, мэр к выборам готовится, старается побольше избирателей на свою сторону переманить. Где-то на кольце за мной вновь пристроился черный «Форд». Ох, как же он меня уже достал! На одном из светофоров я замешкался, пропустил его вперед и записал номер.
- Вот так, следопыт, теперь проверим, что ты за фрукт.
Когда-то года полтора назад я делал материал про работников ГАИ. С тех пор у меня появился там знакомый, капитан Станислав Рубнин. Мы с ним иногда перезванивались. Как-то он даже оказывал мне мелкую услугу, когда у меня за непристегнутый ремень чуть права не отобрали. Я набрал его номер.
- Стас? Это Алексей. Как жизнь?
- Да как? Потихоньку. Итоги за месяц сижу, подвожу.
- Ты еще на работе? Я думал, уже дома давно.
- Это вы, несознательные граждане, все над гаишниками смеетесь. А мы, между прочим, не только штрафы берем, но и жизни ваши спасаем.
- Ладно, ладно, я же не спорю!
- У тебя опять что-то стряслось?
- А просто так уже и позвонить нельзя?
Стас засмеялся.
- Если просто так, тогда приглашаю тебя на рыбалку.
- Когда?
- В следующее воскресенье. У меня как раз выходной.
- В следующее никак не могу, дела. Давай в это.
- А в это я не могу, у меня дежурство.
- Вот черт! Ну ладно. Я чего позвонил-то? На свадьбу тебя приглашаю. Придешь?
- А когда?
- 2 апреля. Я, конечно, и официальное приглашение пришлю. Твою жену как звать?
- Алена. Хорошо, что заранее предупредил, постараюсь выбраться.
- Буду ждать. Да, и вот еще что, - я немного замялся, - просьбица есть небольшая.
- Я так и знал! – смеясь, воскликнул Стас. Опять не пристегнутым поймали?
- Ну что ты, я же сознательный водитель!
- Тогда что?
- Тут номерок есть один, тачка черный «Форд». Ты не можешь глянуть, кто хозяин.
- Он тебя достает?
- Есть немножко.
- Ладно, отчет закончу и гляну.
Хороший он все-таки человек, Станислав Рубнин, хотя и гаишник.
Добравшись домой, я сел за комп, вставил в дисковод Маринкин диск, но нажимать на кнопку «воспроизведение» не торопился. Не то, чтобы боялся, просто какое-то нехорошее предчувствие в душе появилось. Зашел в «одноклассники» - никаких новых сообщений. Зашел в «контакт» - то же самое. Взял сигареты, закурил. Задребезжал телефон.
- Алло, - я думал, это Маринка, но звонил Стас.
- Алексей, черный «Форд» с таким номером зарегистрирован на Приходько Петра Ивановича, 1929 года рождения, проживающему по адресу переулок Шевченко, 27.
- 29-ого года рождения? – удивился я, - значит, ему уже за 80!
- Шустрый, видно, старичок, раз на иномарке разъезжает.
- Может, это не он, а сын или внук, - возразил я.
- И такое возможно.
- Значит, переулок Шевченко, 27?
- Да, это в Ленинском районе.
- Благодарствую, Стас, с меня причитается.
- На твоей свадьбе сочтемся.
Я положил трубку, записал имя и адрес. На улице уже совершенно стемнело. Редкие фонари, установленные только вдоль дороги, бросали вокруг себя слабый свет. Стоило отойти чуть подальше, например, зайти в какой-нибудь двор, становилось темно, как в… Ну, в общем, всем известно, где.
- Может, еще про наш недоделанный микрорайон в газете прописать, чтобы мэр зашевелился? Как раз подходящий момент перед выборами, - мелькнула у меня в голове мыслишка. Мелькнула и пропала. В тот час мне было не до проблем с освещением микрорайона. Выкурив еще одну сигарету, я включил ролик. На экране появился текст. Белые буквы на черном фоне. Английский я знал прекрасно, поэтому перевел без труда. Текст гласил, что можно не верить в негативное влияние этого видео, а можно верить. От этого эффект не меняется. Посмотревшему ленту до конца жить останется не больше года. Через минуту текст исчез, зазвучала монотонная музыка. На экране появилась девчонка лет двадцати с мутным взглядом сильно накрашенных глаз и распущенными волосами до пояса. Одета она была в старые рваные джинсы и такой же свежести футболку. Девица начала медленно кружиться на одном месте, иногда взмахивая в такт музыке руками.
«Не буду смотреть до конца, выключу раньше, - решил я, - ведь в тексте говорится, года не проживет лишь тот, кто досмотрит до конца»
Фильм оборвался так внезапно, что я подумал, у меня комп забарахлил. Только секунду назад кружилась девчонка, звучала музыка и вдруг черный экран. Я понажимал на кнопки, выждал немного, надеясь, что кино восстановится. И оно действительно восстановилось. На черном экране вновь появился белый текст.
«Вы рискнули, досмотрели наш фильм до конца. Теперь Ваша жизнь в руках божьих» Вот что там было написано.
- Тьфу, черт! – выругался я и пошел на кухню за пивом.
-Значит, теперь моя жизнь в руках божьих? Интересно, бог, если он существует, хоть в курсе, что я этот дурацкий ролик посмотрел?
Понимаешь, вроде бы ничего не случилось, а я расстроился.
«Надо будет ездить теперь осторожней, ремнем пристегиваться, - пришла в голову идиотская мысль, - у нас сегодня 25 февраля. Ну что же, начнем отсчет. Если до 25 февраля следующего года со мной ничего не случится, дам такую развернутую статью с опровержением, мало не покажется! Клянусь!»
С этой мыслью я и заснул. Снилась мне танцующая девчонка. Интересно, значило это что-нибудь или нет? А если да, то что?
Пока Костик гостил у тетки, я решил наведаться на бульвар Шевченко, познакомиться, так сказать, с моим преследователем поближе. В понедельник переться туда не захотел, потому что погода была ни к черту - с утра дождь со снегом, к вечеру гололед. Поехал во вторник, сразу после работы. Если не знаешь, переулок Шевченко начинается от улицы Ногина и упирается в балку. Ногина – центральная улица с магазинами, парикмахерской, выстроившимися в ряд высотками и довольно часто бегающими маршрутками. Совсем иное дело переулок. Тут будто сразу попадаешь в другой век. Земляная дорога, наверное, сухая и твердая летом, но сейчас, после вчерашнего дождя, раскисшая до непроходимости. Или точнее, до непроезжаемости. Небольшие частные домишки за деревянными заборами. Лающие собаки. Греющиеся на солнце коты. В одном дворе я даже слышал крик петуха. Дом №27 нашелся быстро, благо цифры на нем были чуть ли не с полметра. Поржавевшая табличка на хлипкой калитке предупреждала о злой собаке, якобы охраняющей эти владения. Я заглянул во двор. Никакой собакой там, естественно, и не пахло. Даже будки не было. Дизайн составляли дырявый таз на чурбане, два почерневших от старости ведра с перегоревшими углями и золой, остатки прошлогодней листвы, несколько картонных коробок, мелкий мусор. У меня создалось впечатление, что двором вообще никто не интересуется. Дом находился приблизительно в таком же состоянии.
- М-да…очень не похоже, чтобы здесь жил хозяин модерновой тачки, - пробормотал я и толкнул калитку. Ржавые петли жалобно скрипнули. Зашел во двор с чувством некоторого беспокойства – не дай бог, еще подумают, что я ворюга какой-нибудь. Но никто моей особой не заинтересовался. Открывать в доме дверь мне тоже никто не торопился. Я постучал раз, второй, третий.
- Вам дядю Петю? – наконец раздался человеческий голос.
Интересовалась соседка, жившая в соседнем доме, она как раз вышла вешать белье.
- Да, мне Петра Ивановича Приходько. Я правильно пришел?
- Правильно, только его сейчас дома нету.
- А где он?
- Кто ж его знает? Он у нас старик со странностями, - соседка покрутила пальцем у виска, - пенсию приличную получает, а живет, как бомж, бутылки ходит, собирает, коробки старые.
- Коробки-то зачем? – удивился я.
- На макулатуру сдает. Сейчас за пять килограмм бумагу туалетную дают. Он ее потом на рынке продает.
- Он один живет? Детей у него нет?
- А Вы, собственно, кто такой? – соседка только сейчас решила выяснить, с кем она, собственно, разговаривает.
- Журналист, - я подошел к забору, отделявшему ее двор от двора Приходько, и протянул свое удостоверение, - статью про таких, как ваш Приходько, писать буду.
- А чего про него писать? – удивилась соседка, - человек на старости лет из ума выжил, вот и все.
- Так есть у него дети или нет?
- Дочка, но она в Казани живет. Сюда уже и не помню, когда приезжала.
- А другие родственники?
- Нет у него никаких родственников. Сам он, совсем один.
- Как же он может жить один, такой старый?
Соседка пожала плечами.
- А чего ему надо-то? Сварит себе яйцо, картоплину, вот и наелся. Иногда и я чего подбрасываю, если остается.
- Где же он может быть?
- Не знаю и не ведаю, - соседка принялась развешивать на веревке полотенца и наволочки, - он часто на два-три дня куда-то пропадает, потом появляется, потом снова пропадает.
- А сейчас давно его нет?
- Да дня три уже, - соседка задумалась, - сегодня вторник. Я его в четверг видала, бутылки в сетке тащил. И в пятницу видала… Не, в пятницу уже не видала, и в субботу тоже, и вчера. Четвертый день, получается, сегодня. Нет, пятый.
- А машина у него была? Иномарка такая черная.
- Что? Соседка посмотрела на меня так, будто это я выжил из ума, а не старик Приходько.
- У него и велосипеда никто отродясь не видел.
Я не знал, что и думать. С одной стороны этот Приходько бомжевал, а с другой жил себе потихоньку и никого не трогал. Получается, «Форд» был зарегистрирован на его имя или по ошибке, или… Пришлось снова звонить своему гаишнику.
- Алексей? – сразу узнал он меня, - ты извини, сейчас я очень занят.
- Стас, у меня срочное дело!
До моих ушей донеслось, как он кому-то приказал:
- Давайте, двигаете на кольцо! Живо! Я тоже уже выезжаю!
Потом мне:
- Выкладывай, что у тебя?
- Помнишь, я тебя про номер один спрашивал?
- Черный «Форд»?
- Да, его владелец старый дед.
- И что? Стас, прикрыл трубку рукой, но я расслышал, как он снова кому-то прокричал:
- Возьми еще два человека! Иванченко без дела околачивается, его задействуй!
И снова мне:
- Извини, у нас аврал, авария на мосту, «Мерседес» в «девятку», есть жертвы. Так что там у тебя? Только быстро!
- Я был у этого старика, Стас! Это бомж! У него никогда не было никакой машины!
- Не было? И что из того? Извини, я плохо понял.
- Стас, «Форд» оформлен на подставное лицо! Неизвестно, кто им владеет, вот что я хочу тебе сказать.
- Хорошо, Алексей, я записал. Завтра попрошу наших, чтобы проверили. Все?
- Этот «Форд» все время меня пасет, а после крутится у моего дома!
Стас хотел закончить разговор, но моя последняя фраза его зацепила.
- Ты уверен, что он тебя преследует?
- Абсолютно. Я потому и номер его записал.
- Хорошо, я попрошу кого-нибудь сейчас же им заняться.
- Да, и вот еще что, - быстро произнес я, пока мой гаишник не успел повесить трубку, - того старика уже четыре дня дома нет и никто не знает, куда он делся.
- Даже так?
- Пропал тот старик. И как раз после нашего с тобой разговора.
- Алексей, а вот это уже интересно.
- Сам знаю.
- А я сейчас ужасно занят. Ты можешь подъехать сюда? Есть тут один человек, Артеменко Женя, скажешь ему, что от меня. Он тебе поможет, сведет с кем надо.
Разумеется, я согласился.
Женя Артеменко оказался молодым и не в меру деловым. Он был из тех, кто считает себя лучше всех и очень старался, чтобы и я это понял. Когда я зашел к нему в кабинет, он что-то сосредоточенно строчил в тетрадке.
- Садитесь, - кивнул мне небрежно, на миг оторвавшись от своих трудов.
Я наблюдал за его творчеством несколько томительных минут. Наконец Женя Артеменко поставил точку, закрыл тетрадку и воззрился на мою особу. На его миловидном лице мне почудилась тень пренебрежения.
- Вы от Рубнина?
- Да.
- Вообще-то пропавшими без вести занимается розыскной отдел милиции, но раз Станислав Валерьевич попросил… - произнес он с таким видом, будто делал мне огромное одолжение.
- Пропавший Ваш родственник?
- Нет.
- Зачем же тогда он Вам нужен?
- Мне, как главному редактору, администрация города поручила собрать о нем материал, разыскиваемый гражданин Приходько легендарная личность, - умышленно сочинил я, чтобы сбить спесь с этого молодого выскочки.
- Гм, гм, - выражение лица Артеменко действительно стало добрее, - если так, то давайте разбираться. Родственники у него есть?
- Нет.
- Друзья, знакомые?
- Никого, - ответил я, думая: «А может и есть, черт его знает»
- Как он пропал?
- Как и все, ушел из дома и не вернулся.
- Сколько дней его уже нет?
- Пять.
- Пять? Это еще не много.
- Для него много. Он старый и больной.
- Ну, хорошо, сейчас я позвоню в больницу, может, его скорая где-нибудь подобрала. Как его звать?
- Петр Иванович Приходько.
- Возраст?
- 29-ого года рождения.
- Получается, всего 82 года? Какой же он старый?
Я сделал вид, что не расслышал.
Артеменко позвонил в Пироговку, в первую городскую, на станцию скорой помощи. Ни в одной из наших городских больниц подобного пациента не нашлось.
- Придется звонить в милицию, - со вздохом произнес лейтенант, - Вы говорите, на его имя «Форд» оформлен?
- Да, но причем тут это?
- Надо же как-то объяснить ментам, почему я в их дела нос сую.
Оказалось, за последние две недели у ментов скопилось несколько неопознанных трупов, которыми никто не интересовался.
- Кажется, что-то есть, - наконец улыбнулся мне Женя Артеменко, - спрашивают, как выглядит этот Приходько.
- А черт его знает. Никогда его не видел.
- Как же тогда его опознать?
Я пожал плечами.
- Да, старый, 29-ого года рождения, - сказал кому-то в трубку Артеменко, - особые приметы? Понятия не имею. Хорошо. Спасибо. Да, через час мы будем.
- На опознание нужно ехать, - пояснил он мне, - есть кто-нибудь, кто его знал?
- Соседка.
- Ну что же, поехали за соседкой.
Та сперва начала отпираться и отнекиваться, но Женя Артеменко сумел настоять.
И вот мы втроем стоим у железного стола, на котором распростерся сухонький старичок с редкими седыми волосенками. Бледно-сизый, с трупными пятнами по всему телу. Одна нога неестественно вывернута. Правая часть лица и весь правый бок – сплошной синяк. На лбу и на щеке множество кровавых ссадин, уже присохших и покрывшихся корочкой.
- Боже мой! Пресвятая Богородица! – прошептала соседка, - кто его так?
Даже мне стало неуютно при виде изувеченного жалкого тельца.
Артеменко молчал, молчал и мент, нас сопровождавший. В этом сыром полутемном подвале, казалось, замерла сама жизнь, ни уличный шум сюда не достигал, ни звуки шагов на верхних этажах.
«Are you ready!!» вдруг заорала моя мобила. Не знаю, как другие, а я вздрогнул. В буквально мертвой тишине морга бойкая музыка была явно не к месту.
- Алло…
- Алекс! Ты где?
- В морге!
- Что? Опять ты со своими шуточками! Мы с мамой уже все глаза проглядели! Сколько можно тебя дожидаться!
Я нажал «отбой» и отключил телефон. Звонок Маринки как будто вывел всех из ступора.
- Вы узнаете этого гражданина? – строго спросил мент.
- Да, - всхлипнула соседка, - это дядя Петя.
- Имя и фамилию знаете?
- Петр Приходько.
- Иванович, - добавил я.
- Подпишите акт.
- Госпо-о-ди! Да что же это дела-а-ется! Да за что же его-о-о! – запричитала соседка.
- Гражданка, подпишите, пожалуйста, акт, - повторил мент.
Та промокнула слезы, дрожащей рукой взяла ручку.
- Родственники у него есть?
- Что? Ах, какое горе-е-е!!
- Я спрашиваю, есть кому забрать тело?
- Дочка у него, в Казани живет, - снова всунулся я.
- Что с ним произошло? – поинтересовался Артеменко.
- Машина сбила. Удар был очень сильным, старик скончался на месте.
- Машина сбила? У нас данных об этом несчастном случае нет.
- А откуда им взяться? – хмыкнул мент, - его, очевидно, ночью сбили или поздно вечером. Свидетелей никаких, следов тоже. Тело обнаружил на обочине утренний патруль.
- М-да… - протянул Артеменко.
- Таких глухарей каждый год по нескольку штук бывает. Хорошо, если родственников у жертв нет, а то бывает, такие попадутся! Орут, требуют немедленно найти виновного. А где его найдешь?
Мы с Маринкой договаривались, что я подъеду к ним после работы. Ее мама собиралась окончательно уточнить меню и количество гостей. Но в тот вечер у меня пропало малейшее желание обсуждать свои свадебные проблемы. Я ехал домой и думал, случайно ли Приходько сбили именно тогда, когда я затеял разобраться с черным «Фордом»? Если случайно, то совпадение поистине уникальное. А если не случайно, то откуда стало известно о моей затее? Кроме Стаса я никого в свои планы не посвящал. Мент сказал, бомжи гибнут часто. Приходько стопроцентным бомжом не был, просто у него с возрастом крыша поехала. Конечно, он мог запросто попасть под колеса. Но с другой стороны, какого черта он шастал по дорогам ночью? Очень мне вся эта история не нравилась. Кстати, «Форд» несколько дней ни на дороге, ни во дворе не появлялся. Я глянул в зеркало, что у меня сзади. Сразу за мной следовал темный «Мерс». Черный он, темно-вишневый или темно-синий, я в темноте не разобрал. За ним шла светлая «семерка», дальше еще одна иномарка. «Форда» не было.
- С Маринкой опять нехорошо получилось, - шепнула мне моя совесть, - хоть позвони, извинись.
Я глянул на часы – половина одиннадцатого, у них уже спать все улеглись.
- Ладно, завтра с утра, - поклялся я себе и свернул к виадуку. «Мерс» за мной. «Семерка» прошуршала прямо, иномарка тоже.
Мне захотелось проверить «Мерс», поэтому вместо того, чтобы после виадука ехать на район, я повернул к фабрике. Глянул в зеркало, «Мерс» будто ко мне прилип.
«Совсем озверели, - думаю, - раньше хоть через машину-две за мной держались, а сейчас тупо на виду, уже не скрываясь. Скоро в бампер меня поцелуют, и хоть бы что!»
Я проехал поворот к фабрике и свернул в частный сектор. «Мерс» за мной.
- Вот сволота, - шептал я, думая, что со всем этим делать. В конце концов, решил поговорить с ребятами по-душам, а заодно и за старика рассчитаться.
Улица, по которой мы ехали, была неширокой, две машины на ней вряд ли бы разминулись. Дома по обеим сторонам дороги стояли темными коробками без малейшего намека на свет в окнах.
- Ставни они все позакрывали, что ли?
Я начал нервничать, ругал себя за эту идиотскую выходку всякими нехорошими словами. Ведь неизвестно, сколько их в машине, а в этом месте ни одна живая душа не поможет, если что случится. Дорогу нам освещали редкие фонари да бледная луна, повисшая в небе тонким серпом. Ни прохожих никаких не попадалось, ни собак, все будто вымерли. Проехав очередной фонарь, я остановился, какой смысл было двигаться дальше? «Мерс» тоже стал.
«Ну вот ты и приехал, идиот» - подумал я, нащупал под сидением монтировку, валявшуюся там с того дня, когда я менял колесо, и выполз из машины. Было ли мне страшно? Врать не хочу, было! Сердце так колотилось, не дай бог! И во рту мгновенно пересохло, но что оставалось делать? Нападать решил первым, рассчитывая выиграть на внезапности.
- Ну, гады, сейчас за все ответите!
С этими словами я подскочил к «Мерсу» и хлобысь со всей дури по ветровому стеклу! Осколки веером. Заношу руку для второго удара, а из салона на меня с ужасом смотрят молодой парнишка и девица лет шестнадцати. Я обомлел. Не издав ни звука, повернул к своей машине, сел за руль и нажал на газ. А что было делать? Не извиняться же.
Костик позвонил мне в субботу, уточнил, идем мы на дело или нет.
- Конечно, идем, старик! Я едва тебя дождался!
- Во сколько встречаемся? Часиков в десять?
- Давай раньше, вдруг он все диски продаст и свалит.
- Тогда на девять.
- Давай в восемь, чтобы уж наверняка.
Денек выдался чудесный. Солнце, тепло, почки на деревьях начинают лопаться. Старушки на каждом углу продают пушистые вербовые веточки, нежно-белые подснежники и синие пролески. Как же я люблю это время года! Эх, сейчас бы в лес! Посмотреть, как природа от зимнего сна пробуждается! А я прусь на радиобазар. С Костиком мы условились встретиться у остановки метро.
- Привет. Как доехал? – поприветствовал я своего напарника.
- Нормально.
Костик выглядел немного помятым и недовольным, видно не выспался.
- Значит так, ты меня не знаешь, я тебя тоже. Держись от меня в пределах видимости. Как увидишь, что я с пацаном тем разговариваю или иду куда-то, глаз с него не спускай!
- А как я узнаю, что это тот самый? Мало ли с кем ты разговаривать можешь.
- У него на щеке пятно от ожога кислотой.
- Я что, в лицо ему заглядывать должен?
- Не волнуйся, и так разберешься. Я с другими общаться не собираюсь.
- Хорошо, прослежу я за ним, а дальше? Вдруг у него машина? Я ведь на метро добирался. Ты же знаешь, у меня карбюратор полетел.
- Если он сядет в машину, глянь на номер и сразу звони мне. Я буду на связи.
- Хорошо, допустим, позвоню. А дальше?
- Топай домой. Дальше уже мое дело начнется.
- Детство это все, - пробурчал Костик, - детские игры в разведчиков.
Я пожал плечами.
- Посмотрим. Ладно, пошли на позицию.
Мы докурили и разошлись. На всякий случай подошли к базару порознь. Я, как и в прошлый раз, старался привлечь к себе побольше внимания, останавливался у каждого стенда с дисками, расспрашивал о новых фильмах, торговался за цену. Костик держался примерно в двадцати-тридцати метрах от меня, был тихим и неприметным. Таким макаром мы прошли до конца пятого ряда, но наши старания пока оставались безрезультатны.
- Неужели того умника уже здесь нет? – начал волноваться я, - с нашей прошлой встречи прошло почти два месяца, мало ли что могло за это время поменяться. Может, его нагнали отсюда, а может, он уже не торгует.
Я оглянулся, поискал глазами Костика. Тот пристроился за толстой бабой, не смотря на теплую погоду, вырядившуюся в дубленку и норковую шапку. Вдруг кто-то взял меня за локоть.
- Ты за диском?
- Угу.
- Давай отойдем.
«Мой» пацан снова повел меня к гаражам.
- Я думал, ты уже не торгуешь. Почему так долго не подходил?
- Сдается, мы с тобой не на сегодня договаривались, - буркнул тот вместо ответа, - так дела не делаются, мужик.
«Ничего себе, - думаю, - получается, я тебе уже чем-то обязан?»
- В командировку посылали, потом праздники, потом болел, - пришлось начать оправдываться, - у тебя сегодня с собой что?
- Девка-ангел, мы ведь про этот диск договаривались.
- А новенького ничего нет?
- Уже продал. В следующее воскресенье приходи, новый товар подвезут.
- Подвезут? Разве ты их не из интернета качаешь?
- Обижаешь, мужик! У меня товар – фирма! Все лицензионка.
- Именно поэтому так дорого?
- А ты как думал? Берешь или нет?
- Может, скидку сделаешь, как постоянному клиенту?
- Не могу, мужик, честное слово не могу. Так будешь брать?
- Буду.
Я положил диск с девчонкой ангелом-хранительницей в карман.
- Бабки гони.
- Послушай, давай так. Я его посмотрю, и если не туфта, в следующее воскресенье принесу тебе пять сотенок.
- Не понял…
- Ты в прошлый раз подсунул мне подделку, а я беру только оригинал.
Глаза «моего» бизнесмена вспыхнули недобрым огнем, не щеках появился румянец.
- Может, хочешь убедиться? – спокойно продолжил я, - тогда поехали со мной, мы тебя убедим.
- Мужик, ты труп, - прошипел пацан, прошмыгнул между гаражами и растворился в толпе, а я помчался к своей машине.
- Только бы Костик его не потерял! – билась в мозгу единственная мысль, - только бы не потерял и скорее мне маякнул!
Ждать пришлось недолго. Уже через несколько минут раздалось оглушительное «Are you ready?!» - звонок у меня такой на мобиле.
- Алло! – мгновенно схватил я телефон.
- Алекс, ты где?
Это была Маринка, и как всегда очень вовремя.
- На базаре!
- Ленты с шариками покупаешь?
- Какие шарики?! – заорал я, - какие ленты?!
- Не ори! Ленты и шарики на машины. У нас до свадьбы меньше месяца осталось, ты не забыл?
- Я сколько раз тебя просил, не суйся, когда я работаю! Оставь меня в покое, ясно!
- Алекс! – Маринкин голос задрожал, - я отказываюсь выходить за тебя замуж! И больше не хочу тебя…
Я бросил трубку, и как раз вовремя, потому что уже через секунду снова заорала мобила.
В этот раз я глянул на номер. Звонил Костик.
- Алло! Где он?
- Сел в машину, готовится уезжать.
- Марка?
- Белая «копейка», чуть ударенная в правую бочину.
- Номер?
- Н892КК.
- Хорошо, понял.
- Он выезжает в сторону больницы, из южных ворот рынка.
- Я понял. Спасибо, старик!
Все складывалось чудесно. Никто не загораживал мне проезд, никто не путался на дороге. Я беспрепятственно выехал со стоянки, порулил в нужном направлении и уже через пять минут увидел нужный мне автомобиль – его как раз пригвоздил красный сигнал светофора.
- Ну, вот мы и встретились снова, малыш, - удовлетворенно пробормотал я, стараясь пристроиться так, чтобы не выпускать его из вида.
Позвонил Костику, чтобы обрадовать.
- Все в порядке, я у него на хвосте.
- Браво, старик! Я всегда в тебя верил.
- Ты сейчас куда?
- В метро. Думаю, через час буду дома.
- Лады, завтра на работе покалякаем.
«Мой» пацан немного поводил меня по центру и свернул к частному сектору. Здесь следить за ним стало труднее, пришлось отстать метров на двести. Частный сектор, или как у нас говорят, 6-ой поселок, автодорогой не радовал. То яма, то выбоина, то вообще асфальта нет - голая раскисшая после дождей земля. Ну, прямо как в моем микрорайоне! В остальном поселок был обычный, деревня деревней. В некоторых дворах усердно обрезали деревья, в некоторых жгли прошлогодние листья, в некоторых и палец о палец не били. На дороге попадались куры, с кудахтаньем выпархивающие из-под колес моей «Хундайки», воняло навозом, где-то мычала корова. И это всего в получасе езды от центра города! Жителей встречалось мало, в основном детвора. Попался мужик в высоких резиновых сапогах и в ватнике, две девицы, осторожно пробиравшиеся под самым забором, потому что там было чуть чище, чем на дороге, и баба, вышедшая со двора покормить кур. И те, и другие, и третьи провожали меня удивленными взглядами- что, мол, за чужак у них в поселке объявился? Мне на все на это было наплевать, главное, пацана не упустить. Я проехал по поселку километра полтора-два. Наконец «копейка» свернула в один из дворов. Проезжая мимо, я прочел табличку «улица Чайковского,31» Дом под этим номером ничем от своих соседей не отличался – кирпичный, средних размеров, с чердаком. Крыльцо и рамы на окнах выкрашены синей краской. Во дворе стандартный металлический гараж.
- А ты не из крутых, - хмыкнул я, высматривая, куда бы свернуть, чтобы выехать на трассу и вернуться в город. Зачем мне был нужен этот дом и этот пацан, я еще не определился, но нутром чувствовал, может пригодиться.
Вернувшись домой, я первым делом позвонил Костику. Он трубку не взял. То ли спать сразу лег, то ли не доехал еще. Позвонил Маринке. Как и ожидал, телефон она отключила.
-Все-таки ты свинья, - произнес я в свой адрес, - до свадьбы осталось меньше месяца, а ты толком еще ни за что не брался, только деньги Маринке на платье дал. Так тоже нельзя. Маринка и предки ее стараются, а ты хоть бы ради приличия создал видимость участия.
Дело в том, что моя родня живет в Саратовской области, помочь ничем, естественно, не могут, разве что материально. Поэтому все организационные вопросы легли на плечи Маринкиной родни. Ее мама даже отпуск за свой счет ради этого взяла. Гонимый чувством раскаяния, я настрочил Маринке сообщение:
«Люблю, целую, с завтрашнего дня я весь в твоем распоряжении»
- Вот только неизвестно, когда наступит этот завтрашний день, - усмехнулся про себя, - во всяком случае, не раньше, чем моя ненаглядная телефон соизволит включить.
Справившись со всеми обязательствами, я перекусил и сел смотреть кино. Не знаю, может этот ролик тоже не был оригиналом, но девчонка на нем была та же самая. Те же белесые глаза, те же тонкие темные губы, те же немытые волосы, та же надпись на футболке «I’m your guardian angel». Серая футболка, черная надпись. Я прокрутил ролик раз десять. Никаких ощущений в себе не обнаружил. Вдруг в мою светлую голову постучалась замечательная идея. Я сделал с видео фотку и разместил в интернете. Кто, мол, знает этого человека, откликнитесь! Ночью мне, опять-таки, никто не приснился.
Утром, собираясь на работу, я получил сообщение:
«И я тебя люблю»
Я мгновенно набрал Маринку.
- Привет, дорогая!
- Привет.
- Чем занимаешься?
- В институт собираюсь.
- Ты это…прости за вчера. Просто я ждал очень важный звонок.
- А мой звонок тебе уже не важен?
- Мариночка! Ну перестань, ты же знаешь, я для нас с тобой стараюсь.
- Знаю, - вздохнула она.
- Так когда мы поедем за лентами и за этими, как их? Шариками?
- Давай завтра.
- Завтра? Я хотел прямо сейчас, - пошутил я.
- Сегодня понедельник, рынки не работают, - вполне серьезно объяснила Маринка.
- А завтра ведь у тебя занятия. Или у вас уже каникулы?
- Алекс!
- Ну ладно, ладно, поедем завтра, - обреченно вздохнул я, думая, что придется отпрашиваться с работы.
- Мама говорит, мы уже должны за кафе договариваться, и с музыкантами, и с фотографом…
- Я же тебе говорил, фотограф будет из редакции.
- А оператор?
- Этот еще зачем?
- Как зачем? А видеосъемка!
- Черт! За нее я совсем забыл. Хорошо, дорогая, с оператором, я думаю, тоже как-нибудь разберемся.
- Еще за торт нужно договориться.
- А чего за него договариваться? Пойдем и купим.
- Ты что! Торт должен быть трехъярусный, с женихом и невестой вверху!
- С настоящими?
- Алекс!
- Молчу, молчу.
- Ты приглашения своим разослал?
- Э… не всем.
- А хоть кого-нибудь уже пригласил?
Я вспомнил Стаса гаишника.
- Конечно, - ответил с чистой совестью, - ты думаешь, я вообще ничем не занимаюсь? Да я только о нашей свадьбе и думаю!
- Тогда приезжай сегодня к нам, мама тебе покажет предварительную смету расходов.
- Не свадьба, а строительство какое-то, - пробурчал я, - сметы, бухгалтерия, дебит, кредит.
Шеф встретил меня с улыбкой, но улыбался он недолго, только пока дослушал мою просьбу до конца.
- Какой отпуск, Русаков! – заорал сразу, как только я замолчал. Его негодование было настолько сильным, что даже назвал меня по фамилии.
- Так свадьба же у меня, Борис Федорович! Кстати, вот Вам приглашение.
Шеф взял открыточку с двумя обручалками и сердечком, прочитал, почмокал губами, переваривая информацию.
- Алексей, ты режешь меня без ножа. Анцева пошла зубы рвать, Петухов тещу встречает, Прохоров на работу не вышел, и ты уйти собираешься, да еще не на час, не на два, а на целую неделю!
- Прохоров на работу не вышел? – удивился я, - почему?
- Да вот не знаю почему, - развел руками шеф, - может, тоже зубы рвет, может, тещу встречает, а может, женится, поэтому не звонит и трубку не берет.
Я не на шутку встревожился.
- Борис Федорович, можно я к нему сейчас поеду? Вдруг с ним случилось что?
- Никуда! У нас номер пустой, кто за вас статьи писать будет? Я?
- Нет, поеду!
Шеф вытаращил на меня глаза.
- Алексей Иванович, не слишком ли много ты на себя берешь?
- Борис Федорович, у Прохорова с зубами все в порядке, и тещи никакой нет.
В кабинет влетела Танюшка.
- Борис Федорович! Наш Прохоров в больнице! Его вчера хулиганы избили!
Я выскочил из редакции и помчался на Пироговку. Костика нельзя было узнать. Лицо опухло, вместо глаз остались узкие щелочки, голова забинтована, рука тоже.
- Господи, Костяшка, кто тебя так?
- Ублюдки какие-то, - едва прошептал Костик, - я вчера только от метро пару шагов отошел, а они «мужик, дай закурить». Даже ответить не успел, получил удар в челюсть, потом в пах. Зуб мне, сволочи, выбили, палец на руке сломали, почку отбили.
- Сколько их было?
- Не знаю, человека три-четыре.
- Хоть одного запомнил?
- Не успел. Они все одинаковые мне показались, черные куртки, черные шапки, по глаза надвинутые, а низ лица у всех черными шарфами был закрыт. Ох… больно как! Мать их!
- Я тебе бананов сейчас притащу. Что-нибудь еще хочешь?
- Водки, - со стоном прошептал Костик.
«Боже, - думаю, - он еще и шутит!»
- Хорошо, - отвечаю, - притащу водки. А к ней что лучше, сок или кефир?
- Пиво, старик, к водке только пиво!
- Понял, возьму кефира.
Костик скривился.
- Вычухивайся, и будем их искать.
-Может, менты раньше найдут?
- Менты?
- Ага, ко мне уже приходили, показания брали.
В палату вкатилась круглая, как бочка, медсестра.
- Гражданин, больному запрещено разговаривать! У него же трещина в челюсти!
Я вышел из больницы злой, как собака. В мозгу прокручивалось Костиково описание ублюдков – черные куртки, черные шапки, черные шарфы. Что-то мне это напоминало, с чем-то ассоциировалось, вот только с чем? И вдруг я догадался. Черный «Форд»! И его черные тонированные стекла! Конечно, само по себе это еще ничего не означало и могло оказаться совпадением, но я на нем завис. Понимаешь, нутром почуял, есть в этом совпадении какая-то связь!
Погода в этот день была под стать моему настроению – небо в тяжелых свинцово-серых тучах, промозглый, продувающий до костей ветер, холодина. С трудом верилось, что вчера светило солнце. Хотя, на то он и март, непостоянный, вечно радующий неприятными сюрпризами. Недаром женский день именно в этом месяце, как раз угадали.
На работу возвращаться я не собирался. Заявление шефу написал? Написал. Пусть изучает. Очень хотелось поехать к Стасу, переговорить с глазу на глаз и выяснить, в конце концов, кто владелец «Форда». Позвонил, оказалось он улицы патрулирует.
Вспомнил про обещание Маринке.
«Ладно, - думаю, - поеду, гляну, что там за смету ее матушка набросала. До свадьбы действительно осталось три недели, пора бы начать шевелиться и мне»
Проперся через весь город, а у них дома никого нет. Полчаса, как дурак, под подъездом проторчал, никто не появился. Я понимаю, люди могут куда-то отлучиться, это такое дело. Но хоть бы предупредили, черт возьми! Или хоть бы трубку соизволили взять, если сами позвонить не догадались. Вдобавок ко всему начался проливной дождь с грозой. Помнится, кто-то мне говорил, гроза на голые деревья – не к добру. Я в приметы особо не верю, но все равно стало как-то не по себе. Короче, приехал домой весь на нервах. Отопление уже отключили, в квартире холод собачий. Прикинь, дома хожу в толстенном свитере, в теплых носках и все равно мерзну. Камина у меня нет, чтоб согреться, газ на кухне включаю. Ладно, что-то я отвлекся.
Приехал я, значит, домой, поставил чайник. А пока он закипает, решил проверить почту в «одноклассниках» и в «контакте». Может, кто-нибудь что-то новое скинул. И точно, Влад Мазнев из Москвы прислал новое сообщение. Он, оказывается, тоже нашел одного толкача подобных дисков. Я хотел с ним списаться, но следующее сообщение убило меня наповал. Некая Наталья Хлудева сообщала, что она знает девчонку с фотографии. Я обомлел.
- Мы с ней учились в одном классе, - написала Хлудева, - это Таня Меняйло.
У меня внутри все затряслось. Глянул, Хлудева как раз в сети. Мгновенно с ней списался.
- Привет. Я Алекс. Ты уверена, что на фотке Таня Меняйло?
- Абсолютно, - пришел незамедлительный ответ, - только Меняйло никогда губы в черный цвет не красила.
- Она есть в «одноклассниках»?
- Нет.
- А в «контакте»?
- Тоже нет.
- Но хоть где-нибудь она есть?
- Где-нибудь, может, и есть, только не в интернете. У нее семья чокнутая, даже телевизор не разрешают.
- Она из какой школы?
- Из 15-ой.
- А подробнее.
- Ну, 15-я школа, на Советской. Это возле стадиона Локомотив.
Больше всего меня поразило, что Хлудева жила в моем городе! Поверить в это было трудно, но пришлось.
- Раз ты училась с ней в одном классе, значит, у тебя должны быть другие ее фотографии, хотя бы общие. Можешь мне скинуть?
- Есть, кажется, одна или две, общая в первом классе и в четвертом. Я с Меняйло не кантовалась, говорю же, у нее семья чокнутая. И сама она такая же.
- Ладно, скинь то, что есть.
Через пару минут Хлудева скинула мне две фотки. Что-либо разобрать там было трудно, особенно на той, что с первого класса.
- Меняйло вторая справа в первом ряду и на той, и на другой, - пояснила Хлудева.
Я увеличил изображение. На фотке четвертого класса какое-то сходство все же обнаружил, во всяком случае, у девочки второй справа были неестественно светлые глаза. Но поразили меня не они, а ее взгляд. Создавалось впечатление, что она не на фотке, а реальная, живая, стоит и смотрит на меня в упор.
- Послушай, Наташа, у вас когда занятия заканчиваются?
- Алекс, мы школу еще два года назад закончили, - ответила Хлудева.
- Вот как? А живет она где, не подскажешь?
- Понятия не имею, я ее уже давно не видела. А жила на Первомайской,8.
- Благодарствую, - отписался я.
- Алекс, умираю от любопытства. Скажи, зачем она тебе нужна?
- На конкурс моделей хочу пригласить.
Наверное, Хлудева обиделась, потому что больше ничего мне не ответила.
Я снова открыл на экране фотку девицы с видео. Сидел и тупо смотрел ей в глаза. Вдруг мне показалось, ее ресницы чуть дрогнули, а на губах промелькнула тень улыбки. Я и не удивился, и не испугался. По сути, мне было все равно, такая тяжесть навалилась на плечи, на ноги. Ныло все тело, ужасно хотелось лечь и заснуть, прямо здесь, за компом. Я последний раз глянул на фотку девицы и закрыл глаза. Никаких снов мне не снилось, лишь тихая, спокойная чернота. И вдруг в мозг ворвался раздражающий настойчивый трезвон. У меня даже голова разболелась, настолько этот трезвон раздражал. Мое умиротворение вмиг испарилось. С трудом вернувшись в действительность, я понял, разрывается телефон. Пока поднялся, пока к нему доплелся, он замолчал. В комнате стоял неприятный удушливый запах.
- Черт! Чайник! – воскликнул я и ринулся на кухню.
Прикинь, вода из него неизвестно каким образом выплеснулась через край, залила конфорку, и газ все это время шуровал на полном ходу! Я скорее открыл окно, вдохнул свежего воздуха. Тот, кто мне звонил, получается, спас мне жизнь. И опять в моей голове зашевелились нехорошие мыслишки про совпадения. Почему это случилось именно тогда, когда я занимался девчонкой с ролика? Конечно, глупо было это связывать, но действительно, почему?
Немного очухавшись, пошел глянуть, кто меня спас. Оказалось, Маринка. Сразу же позвонил.
- Алло, Мариночка! Я тебя обожаю!
- Алекс, ты свинья!
- Ругай меня, дорогая, ругай! – нежно лепетал я, - все равно ты у меня самая самая.
- Ты почему сегодня не явился? Мама тебя все утро ждала!
- Я не явился? Это мамы твоей дома не было!
- Она ходила за кафе договариваться. Ты ведь в восемь обещал приехать. Она тебя до обеда ждала!
- Мариночка, до обеда я был занят.
- Хоть бы позвонил!
- Я исправлюсь, честное слово. Вот прямо с завтрашнего дня и начну.
- С завтрашнего? Хорошо. Тогда завтра жду. К Светке пойдем, у нее родителей дома не будет.
Я усмехнулся, вспомнив, как сто лет назад, в свои былые студенческие годы и мы ждали счастливых моментов, когда чьих-нибудь родителей не будет дома. Теперь мне это стало как-то без разницы. Говорю же, старею.
- Э… завтра не могу.
- Почему?
- Завтра у меня намечена очень важная встреча.
- Алекс! Завтра 8 Марта!
Черт! За делами я совсем забыл про праздники. Даже подарков не купил.
- Мариночка, заранее поздравляю. Завтра я у твоих ног.
- С утра?
- Будь человеком, дай поспать хотя бы до девяти!
- Ладно, спи, но чтобы в десять был у нас, как миленький!
Я повесил трубку и пошел курить. Настроение мгновенно опустилось до нуля. Не потому что я не хотел ехать поздравлять Маринку, а потому что я ужасно хотел увидеть живьем девчонку, предсказывающую смерть. Но что было делать?
Утром, естественно, никто не отсыпался. Едва открыв глаза, я вскочил с постели и помчался на рынок за цветами.
Праздник, в целом, прошел нормально. Маринкины родные радовались, что я, наконец, проявил интерес к собственной свадьбе и одобрил смету расходов, не вычеркнув из нее ни единого пункта. Маринка радовалась, что наконец-то мы проводим время вместе и даже пошли в гости. Я каждые пять минут смотрел на часы и радовался, что все ближе вечер. Единственная неприятность того дня – меня высмеяли за веру в предсказания ролика с танцующей девчонкой.
Как я провел следующую ночь, один бог знает. Лег. Крутился, вертелся, но какой там сон! Глаза от часов оторвать не могу, секунды до утра считаю. Вижу, так дело не пойдет. Встал, покурил, чтобы успокоиться, снова лег. Дай, думаю, баранов посчитаю. Как ни начну, дальше 10-15 счет не идет, мысли все время к девчонке с ролика и к Тане Меняйло возвращаются. Так до рассвета и считал. Едва небо начало светлеть, вскочил, принял душ, сварил себе двойной кофе и на Первомайскую. В семь утра уже был на месте.
Первомайская, это довольно типичная улица нашего города, со старыми грязно-серыми хрущевками, с вековыми тополями и акациями, пробившими своими корнями асфальт, с поломанными детскими качелями во дворах и с железными гаражами, прилепившимися к кособоким сарайчикам. Вот он, дом номер восемь. Унылая пятиэтажка о двух подъездах. Осталось найти, в каком из них проживает семейство Меняйло. На свое счастье я увидел дворничиху, убиравшую возле мусорных баков. Это была большая удача, так как дворничихи, как правило, о жильцах вверенной им территории знают все.
- Доброе утро, - поздоровался я.
Дворничиха окинула меня любопытным взглядом.
- Доброе, коль не шутишь.
- Давно здесь работаете?
- А тебе что?
- Я ищу Таню Меняйло, знаете такую?
- Таньку-баптистку? Кто ж ее не знает?
- Она баптистка?
- Мать у нее в секте, и бабка тоже. Куда ж девчонке деваться?
Эта новость не обрадовала, но что делать? Баптистка, так баптистка.
- А в какой они квартире живут, не подскажете?
- В четырнадцатой, на четвертом этаже. Да вон и они, - кивнула дворничиха, - с утра в молельный дом прутся.
Я повернул голову в указанном направлении. Из подъезда вышли старуха лет шестидесяти с гаком и женщина, выглядевшая чуть моложе. Я оценил ее возраст «под пятьдесят». Обе были одеты очень скромно, как одеваются люди, у которых бюджет едва позволяет концы с концами сводить.
- Это Меняйло? – уточнил я.
- Ну да, мать Танькина и бабка, - пояснила словоохотливая дворничиха.
- Что-то мать ее выглядит старовато.
- Анька-то? Дворничиха удобно оперлась на метлу, видимо, приготовившись к долгому разговору.
- Нет, Анька не старая, думаю, ей и сорока еще нет. Зачуханная просто. Ей бы одёжу какую поприличней купить. Сейчас секендов кругом полно, если захотеть, выбрать можно. Беда только, что не хочет она ничего. И дочку свою так же воспитывает. Куда только органы смотрят!
Женщины спустились с крыльца. Старуха обернулась и крикнула:
- Танька! Ну, где ты там?
Чуть погодя из подъезда вышла девушка. При виде ее у меня забилось сердце. Невысокая, худющая, как жердина, с темными волосами до плеч. Одета она была в старую, давно вышедшую из моды курточку и коричневую юбку ниже колен. Девушка равнодушно глянула на меня своими светло-голубыми глазами, кивнула дворничихе и присоединилась к матери и бабке.
- Бедный ребенок, - вздохнула дворничиха, - как Пашка, мужик ее, умер, Анька умом тронулась, в баптисты подалась. Теперь и дочку за собой тянет.
- А бабка?
- Шурка-то? Эта давно там прописалась. Она всех с толку и сбила.
- Как же мне поговорить с Татьяной?
- А ты, вообще-то, кто такой? – дворничиха, наконец, решила поинтересоваться моей персоной.
- Я журналист. Собираю материал о таких детях, как Татьяна.
В глазах дворничихи появилось уважение.
- Правильно, напиши. Давно пора. Может, займется девчонкой кто. А то ведь пропадет.
- Так как же мне с ней поговорить?
Дворничиха задумалась.
- После секты Шурка всегда домой возвращается. Анька, если ее смена, идет в гастрономе убирать. А Танька и еще одна ненормальная, в соседнем дворе живет, берут книжки и ходят по улицам, людям их тычут. Раньше и Шурка с ними ходила, а теперь не может, ноги у нее сильно болят.
- А если не Анькина смена?
- Тогда и она по улицам ходит. Ты тогда к ним не суйся, лучше завтра приезжай, потому что Анька через день работает. Жаль, не помню, нынче ее смена или не ее.
- А когда приблизительно у них заканчиваются собрания?
- Черт его маму знает. Но часов в одиннадцать уже ходят, я много раз видала.
Я глянул на часы. С ума сойти! Только без двадцати восемь! Почти три часа торчать! Подумал, может Костика мотнуться, проведать. Хотя нет, лучше не рисковать. Пока туда через весь город, пока обратно, пока там посижу. Вдруг за это время Меняйло потеряется, например, быстренько помолится и смоется неизвестно куда. Потом ищи ее свищи. А я и так едва этого дня дождался. Поэтому решил никуда оттуда не дергаться, караулить девицу прямо у молельного дома.
Пока дожидался, от нечего делать несколько раз обошел дом молитв вокруг. Сперва по часовой стрелке, затем против. Кстати, баптисты содержат выделенную им территорию в идеальном порядке. На дорожках я не заметил ни соринки, ну былинки. Клумбы кругом разбиты, на них уже розы высадили. Лавочки через каждый шаг стоят. На одну из них я присел. Через секунду, как из-под земли выросла бабулька в цветном платочке и села рядом.
- Гуляешь, сынок? – поинтересовалась, сладко улыбаясь.
- Да вот, пришел воздухом подышать.
Бабулька сунула мне под нос брошюрку, «Грядет» называется. Что грядет, когда грядет, никто не знает, но все ждут. Чтобы не ввязываться со старухой в дебаты и не привлекать к себе внимания, я взял книжицу и вернулся в машину. Закрылся там и больше никуда не высовывался.
Наконец, собрание закончилось, народ из молельного дома повалил на улицу. Между прочим, желающих там молиться не так уж мало, мне показалось, не менее 50-60 человек. Таня Меняйло вышла с матерью, бабкой и еще одной женщиной. Как я и предполагал, девчонка направилась не домой, а в противоположную сторону. Ай да я! Ай да молодец!
Бабка что-то крикнула внучке вслед. Та остановилась, обернулась, что-то ответила и снова двинулась своей дорогой. Я не слышал их разговора, но мне показалось, они ссорятся.
Таня шла, чуть ссутулившись, сунув руки в карманы. Со спины она была похожа не на молодую девушку, а на замученную жизнью бабу средних лет. Поравнявшись с ней, я посигналил. Девушка мгновенно остановилась.
- Ты Таня Меняйло?
- Да.
- Иди сюда, мне с тобой поговорить надо.
Без секунды колебаний она села ко мне в машину. Вот так номер! Даже распущенные девицы, прошедшие, как говорится, и Крым и Рим, прежде чем сесть в машину к незнакомому мужчине, хоть что-то выясняют. А эта и слова не спросила!
Мы заехали в посадку, попавшуюся мне на глаза, и остановились. Совсем рядом, буквально в 50 метрах кипела жизнь, мчались автомобили, ходили люди, а здесь было тихо и спокойно, как на кладбище. Только ветер шумел в еще голых ветвях деревьев, да где-то капала вода.
Я заглушил мотор и повернулся к своей спутнице.
- Ты не боишься?
- Кого?
- Меня. Вдруг я тебя сейчас убью.
Таня чуть улыбнулась своими тонкими губами и отрицательно покачала головой.
- Вы ничего мне не сделаете. Я знаю.
- Откуда? Ты же меня первый раз в жизни видишь.
- Чувствую.
Сейчас, вблизи, она была похожа на грустного нахохлившегося воробья, мокнущего под дождем, потому что некуда больше деться. А еще этот взгляд ее неестественно светлых глаз! Удивительно, но они не портили лица, а, скорее, придавали ему наивности, какой-то незащищенности, что ли.
- Значит, чувствуешь?
Она кивнула.
- А еще что ты чувствуешь?
Девушка пожала худенькими плечиками.
- Много чего. Разное.
- Например.
- Ну… например, когда я останавливаю человека, чтобы предложить ему книжки, я всегда чувствую, будет он со мной разговаривать или нет. А если будет, то хорошо или плохо.
- Что значит, плохо?
- Ну… смеяться будет или ругаться.
- Понятненько. Я подумал, что я тоже иногда такое чувствую.
- Скажи, ты где-нибудь кастинг проходила?
- А что это?
- Кастинг? Это проба. Фотографировалась где-нибудь?
- Да, в фотосалоне.
- Ты ходишь фотографироваться в салон?!
- Только один раз ходила, когда на выпускной альбом в школе делали фотографии. Мама не разрешила, но я все равно пошла.
- А почему мама не разрешила?
- Она говорит, богу это не надо.
- Понятненько. Ты в прошлом году школу закончила?
- Нет, в позапрошлом.
« С ума сойти! Значит она на год старше моей Маринки! А на вид больше шестнадцати не дашь, - подумал я»
- Учишься где-нибудь?
- Нет.
- Работаешь?
Таня отрицательно покачала головой.
- Чем же ты целыми днями занимаешься?
- Дома сижу.
- А живете вы на что?
- Мама работает, бабка пенсию получает.
- Не скучно тебе целыми днями дома сидеть?
- Не знаю. Я привыкла.
- Друзья у тебя есть?
- Мама запрещает, говорит, только с нашими из братства дружить можно, но там таких, как я, мало.
- Мама запрещает дружить? Почему?
- Она говорит… богу это не надо. А еще говорит, люди все грязные душой и мне нечего с ними делать.
Я раздумывал, что бы еще у нее спросить.
- Скажи, ты на школьный альбом в чем фотографировалась?
- В юбке и в футболке.
- Разве у вас форму не носят?
- Нет, можно ходить, кто в чем хочет.
- Значит, у тебя есть футболка с надписью «Я твой ангел-хранитель»?
- Была.
- Почему была?
- Ее с веревки украли, когда белье сушилось.
- Только эту футболку украли?
- И другие вещи тоже.
- Жалко было такую футболку потерять?
Таня снова пожала плечиками.
- Не знаю. Мне ее все равно даром дали. Как пришла, так и ушла.
- Тебе ее дали? Кто?
- В братстве. Нам однажды разные вещи раздавали, кому что. Мне попала эта футболка.
- Понятненько. Скажи, у тебя компьютер дома есть?
- Нету.
- А видеомагнитофон?
- Тоже нету.
- Ну, хоть телевизор у тебя есть?
- Мама говорит, богу это не надо.
- А что же вашему богу надо?
- Смирение.
- Классный у вас бог! – не удержав в себе иронию, воскликнул я.
- Бог у всех один, только разные люди по-разному его понимают, возразила мне Таня с взрослой серьезностью.
- Я так и думал. Слушай, у меня дома есть ролик, э… кино такое. Там играет всего одна актриса. И знаешь кто?
- Кто?
- Ты.
Девчонка, смотревшая до сей поры преимущественно на свои коленки, удивленно уставилась мне в глаза.
- Хочешь посмотреть?
- Мама говорит…
- Оставь в покое свою маму!
Она молчала. В ее, по сути, детской душе шла борьба между сильнейшим желанием и вбиваемыми с пеленок догмами.
Я повернул ключ. Мотор моей старушки «Хундайки» послушно заурчал. Таня не произнесли ни слова, даже не поинтересовалась, куда мы едем.
Мое скромное жилище привело ее в восторг. Она долго рассматривала картины из ракушек, трогала пальцами цветы и птиц.
- Они, как настоящие.
- Нравятся?
- Очень.
Я самодовольно улыбнулся.
- Кофе будешь?
- Кофе? Наверное, нет.
- А чай?
- Спасибо, не хочется.
- Ну, хоть что-то тебе хочется?
- Воды. Стакан воды, если можно.
- Проходи в комнату, я сейчас.
Я сделал себе двойной кофе, а ей капучино со вкусом фундука. Порылся на полках и нашел пачку шоколадного печенья.
- Напьешься ты сейчас своей воды, - бурчал я себе под нос, - то мама не разрешает, это мама не разрешает, а я не мама, я разрешаю все.
Таня стояла, склонившись над деревцем бонсай, и изумленно рассматривала оставшуюся невредимой красную бабочку.
- Нравится? – улыбнулся я, ставя перед ней поднос с деликатесами.
- Да, эта бабочка тоже, как настоящая.
- Она и есть настоящая.
- Не обманывай, - улыбнулась и Таня, - она не может быть настоящей, ведь она не летает.
- Уже отлеталась. Ее поймали, засушили и продали. А я купил.
- Значит, она мертвая?
Почему-то это слово по отношению к бабочке у меня не вязалось.
- Мертвое в доме держать нельзя, - серьезно произнесла девушка.
- Это мама твоя говорит?
- Это все говорят.
Я пожал плечами.
- Ладно, садись, перекусишь.
Моя гостья глянула на поднос.
- Что это?
- Твоя вода, и все остальное, как заказывала, - улыбнулся я.
Таня с опаской пригубила чашку.
- Вкусно?
- Да, но…
- Никаких «но»!
- Но мама говорит…
- Забудь! Ты уже достаточно взрослая, чтобы думать головой самостоятельно. Пей то, что в чашке, и ешь печенье. Специально для тебя новую пачку открыл. Поколебавшись несколько секунд, Таня взяла печенинку, откусила.
- Вот так-то лучше, - удовлетворенно произнес я, - жуй и иди сюда, кино смотреть будем.
Она подошла к компьютеру.
- Ты знаешь, что это такое?
- Да, у нас в школе такая машина была.
- Ах, так ты изучала компьютер? Тогда включай.
Девчонка смущенно опустила глаза.
- Я не умею.
- Ты что же, двоечницей была?
- Я не все предметы изучала.
- Черт знает что! Ладно, смотри. Компьютер включается очень просто. Видишь вот эту кнопку? Нажимай. Вот это называется диск, вот это дисковод. Вставляем диск в дисковод, нажимаем на вот эту кнопку и вот оно, наше кино.
Я сделал мышкой клик на «воспроизведении»
Таня не отрывала от монитора глаз. Ее лицо было сосредоточенно-серьезное, щеки пылали. И печенье и капучино были забыты.
- Как ты думаешь, кто мог тебя снять?
- Не знаю, - прошептала она, - я в этом кино такая страшная.
- Ну… в общем да, не красавица. Ты хоть бы голову помыла, когда шла фотографироваться.
- Я мыла. И губы я никогда не красила.
- Даже так?
Таня кивнула.
- А еще что не такое, как в жизни?
- Мне кажется, у меня глаза не такие страшные.
- У тебя глаза как у мамы или как у отца?
- Как у отца. Но раньше они были нормальными, голубыми. Это после прививки такими стали. Мне прививку перед школой делали. От нее я сильно заболела. Все думали, умру. Но я не умерла, только глаза стали очень светлыми.
- Понятненько. Ну что же, бывает. Послушай, ты не помнишь, как звали того фотографа?
- Не помню и не знала никогда.
- А фотосалон где находится?
- У нас на районе. Недалеко от аптеки.
- Тоже на Первомайской?
- Нет, на Красной.
- Понятненько. А как выглядел тот фотограф, помнишь?
- Да, невысокий, с лысиной, все время нас смешил.
- Молодой или старый?
- Немного старше Вас.
- Понятненько. Ты почему не доела печенье?
Она вспомнила о моем угощении.
- Я сейчас.
- Доедай, и я отвезу тебя домой. Но мы с тобой обязательно еще увидимся. Хочешь куда-нибудь пойти учиться?
- Учиться? Я?
- Ах да, забыл! Ты же не по всем предметам аттестована. А работать хочешь? У тебя будут собственные деньги, появятся подружки, друзья.
- Мама говорит…
- Забудь о своей маме! – прикрикнул я, - пора своей головой думать!
Она смутилась, уставилась в пол.
-Так хочешь ты работать или не хочешь?
- Хочу, - донесся до моих ушей тихий шепот.
- Я не расслышал.
- Хочу, - повторила она громче.
- Сразу бы так. Я постараюсь подыскать тебе что-нибудь поприличней. Как только найду, подскочу к тебе, поняла?
- Да.
- Одевайся, нам пора ехать.
- А где можно помыть тарелку и чашку?
- Оставь все, как есть. Я потом сам уберу.
«Are you ready!!» – заорала моя мобила.
Таня от неожиданности вздрогнула. Я глянул на номер – Маринка.
- Привет, дорогая, как дела?
- Алекс, ты где?
- У меня важная встреча, я же говорил.
- Не ври! Тебя с какой-то девкой видели! Она садилась к тебе в машину!
- Мариночка, я сейчас все объясню.
- Не нужно мне никаких объяснений! Знать тебя больше не желаю!
Маринка бросила трубку. Я смущенно глянул на свою гостью. Та не сводила с меня своих белесых глаз.
- Что ты на меня так смотришь?
- Кто это звонил?
- Моя невеста.
Таня указала на фотку, которую я держал рядом с компьютером.
- Это она?
- Да. Нравится?
Лицо девочки погрустнело, глаза, секунду назад горевшие живым огнем, потухли.
- Береги ее, - прошептала тихо.
- Беречь? От чего?
- От разного.
Ко мне снова вернулись мои волнения, а вместе с ними и злость.
- Объясни, будь добра, что ты хотела этим сказать? От чего, черт возьми, я должен ее беречь!
Таня глянула на меня немного испуганно.
- Я не знаю.
- Тогда какого черта ты это говоришь?!
- Когда я на нее смотрю, мне становится больно. Вот тут, - она дотронулась до своего горла, - и вот тут, - показала на грудь.
- И давно ты умеешь чувствовать?
- Не помню. Это было со мной всегда.
- Допустим. А про меня ты что чувствуешь?
- Ничего.
Я расхохотался.
- Значит, ничего? Что ж так? Я что, особенный какой-то?
- Я ничего про Вас не чувствую, потому что Вы от меня как будто за стеной. За прозрачной стеклянной стеной. Я Вас вижу, но ничего не чувствую.
- Гм, очень любопытная ассоциация. Ну а про себя ты что-нибудь чувствуешь или нет?
Она секунду подумала.
- Да, только не сейчас. Я про себя чувствую не все время.
- Что значит, не все время?
- Ну…когда начинаю с кем-нибудь говорить, чувствую, хороший это человек или плохой, сделает он мне зло или не сделает.
«Хорошо, хоть так, - подумал я, - я и этого не умею»
- Ладно, поехали домой. Ты лучше не говори пока никому, что со мной познакомилась, ладно?
Таня согласно кивнула.
Мне было абсолютно не жаль потраченного времени, и я поклялся вытащить эту девушку с душой ребенка из дерьма, в котором она живет. Высадив Татьяну, я помчался знакомиться с фотографом. Фотосалон нашел быстро, но, к моему огромному сожалению, он оказался закрыт. На двери висел лист бумаги, вырванный из тетрадки в клеточку. «Буду завтра» - прочел я каракули, нацарапанные на нем красным фломастером.
- Черт! Придется еще раз сюда переться.
Я сел в машину и помчался к Маринке. Очень уж мне не хотелось с ней ссориться накануне нашей свадьбы. Пока ехал, сочинил целую историю про Таню Меняйло и про ее тяжелую судьбу. Не рассказывать же моей беременной невесте правду.
Двери открыла моя будущая теща.
- Здравствуйте, Маринка дома?
- Здравствуй, Алешенька. Проходи. Мариночка в своей комнате.
Я приготовился к упрекам и обвинениям, но Маринка даже не вспомнила про нашу размолвку.
- Представляешь, Сашка разбился! – выдала она мне с порога.
- Какой Сашка? Тот, что вчера весь вечер выпендривался?
- Он не выпендривался, он всегда такой. Светка боится, это потому что он тот диск посмотрел.
- Чушь! – засмеялся я, хотя и у самого в душе что-то ёкнуло.
- Я тоже боюсь, Алекс.
- Что за чушь ты вбила себе в голову! Он насмерть разбился или как?
- Пока неизвестно, его в реанимацию забрали.
- Разбился на машине?
- Нет, на мотоцикле. Ему отец на день рождения подарил. Вчера была хорошая погода, и Сашка решил обкатать подарок. Первый раз на нем выехал.
- Ах, вот оно в чем дело! – воскликнул я так, как, наверное, Архимед когда-то кричал «эврика». Тогда причем тут диск? Во-первых, Сашка вчера много выпил, во-вторых, сел на механику первый раз, а в-третьих, еще неизвестно что с ним. Может, всего несколько царапин.
- С царапинами в реанимацию не ложат.
-Сейчас у них плана не хватает, поэтому и с царапинами ложат. И не забивай себе ерундой голову!
В комнату заглянула мама.
- Мариночка, что случилось? Почему ты такая расстроенная?
- Ничего, мама, все в порядке.
- Это из-за Саши?
Маринка кивнула.
- Не расстраивайся, доченька, он поправится.
- Конечно, поправится, - заверил и я, стараясь выглядеть как можно более убедительным.
- У тебя УЗИ когда, дочка?
- Сегодня. Талончик на два часа.
- Хочешь, пойдем вместе? – предложил я.
Разумеется, Маринка хотела.
В больнице под кабинетом УЗИ сидело несколько человек.
- Тут, оказывается, очередь! – скривился я.
- Не волнуйся, я по записи, - успокоила меня Маринка и достала талон. У кого на половину второго?
Сидевшая под дверью дама недовольно поморщилась, но промолчала. Молчали и остальные.
- Никого нет? Тогда сейчас моя очередь.
«Как уверенно она держится, - думал я, - конечно, уже не первый раз сюда приходит. А я, свинья, хоть бы раз поинтересовался, что да как. Все время дела, будь они неладны!»
- Вот видишь, мы первые, - нарочно громко произнесла Маринка.
- Тогда давай заходить.
- Нет, здесь медсестра выходит, вызывает.
Свободных стульев рядом с кабинетом не осталось, пришлось дожидаться стоя. Я заинтересовался плакатом на стене, красноречиво предупреждающим о вреде алкоголя и курения. Местный живописец, как сумел, изобразил на нем алкаша с большим красным носом в обнимку с бутылкой водки, причем бутылка имела женскую грудь, ярко раскрашенные губы и подведенные глаза. Что живописец хотел сказать этим плакатом, осталось для меня загадкой.
- Авдеенко! – высунулась из двери медсестра, - есть такая?
- Я, - ответила Маринка.
- Заходи.
Я тоже ринулся в кабинет.
- А Вы куда лезете? Медсестра, толстушка предпенсионного возраста, грудью закрыла мне проход.
- Э… я отец.
- Чей отец? Авдеенко?
- Отец ребенка.
- Мироновна, пусть заходит, раз он отец, - с улыбкой произнесла женщина в белом халате, сидевшая за столом. По-видимому, она была тут главная, потому что Мироновна мгновенно подчинилась.
- Как наши дела? Ничего не беспокоит? – участливо поинтересовалась докторица у Маринки.
- Нет, Тамара Евгеньевна, все хорошо.
- Как хорошо, когда все хорошо! Сегодня мы с тобой будем знакомиться с малышом?
- Да, ведь уже двенадцать недель.
- Ну что же, ложись, сейчас посмотрим, кого наш папаша сотворил.
Маринка легла на кушетку. Докторица смазала ей живот мазью и принялась водить по нему какой-то штуковиной. Мироновна приготовилась записывать все, что она будет говорить. Я стоял, как истукан, пялился то на Маринкин живот, уже начавший округляться, то на экран, на котором не мог разобрать ровным счетом ничего, то на докторицу. А та, улыбаясь, диктовала Мироновне что-то на медицинском языке.
- Ну вот, у нас девочка, - произнесла она, наконец, по-человечески.
- Девочка? – прошептала Маринка.
Я почувствовал, как сильней забилось мое сердце.
- Папаша! Сюда смотри, - докторица ткнула пальцем в экран, - что же ты на руки мои все время смотришь!
Что она там могла разобрать, непонятно. Я видел лишь черно-белые линии и пятна, которые вибрировали и иногда дергались.
- Увидел?
- Да как-то не совсем.
- Вот же она, доченька твоя. Вот головка, вот тельце, вот ручки-ножки.
Маринка приподнялась, чтобы тоже посмотреть, и то, что докторица назвала тельцем, мгновенно поменяло положение! С этой минуты я понял все! Вот же он, мой малыш! И этот малыш – девочка! Моя крошечная дочка! Вот головка, вот ручки, вот ножки!
Ты не представляешь, что творилось у меня в душе! Хотелось выскочить из кабинета и куда-то мчаться, хотелось расцеловать докторицу, Мироновну, хотелось обнять весь мир.
- Чудесная девочка, - произнесла в заключение докторица, положение устойчивое, сердцебиение стабильное.
- Сердцебиение? – изумленно перебил я.
- А ты не знаешь? – с улыбкой пожурила меня докторица, - у деток сердечко начинает сокращаться после пятой недели. Она вытерла Маринке живот и выключила свою штуковину.
- Фотографию будете забирать?
- Фотографию?
Наверное, я выглядел, как полный идиот, потому что от моего вопроса даже строгая Мироновна рассмеялась. Докторица тем временем нажала на одну из кнопочек своей чудо-машины, и из щелки вылез листок с тем, что я только что видел на экране.
- Первый портрет вашей доченьки. Оплата за сеанс в кассе на первом этаже.
Я аккуратно согнул листок пополам и положил в карман.
- Мамаша, как ты себя чувствуешь?
- Нормально.
- Желательно месяца через три УЗИ повторить.
- Хорошо, обязательно повторю.
- Побольше гуляй на свежем воздухе, погода уже хорошая. Ешь фрукты и поменьше нервничай. С малышкой все хорошо, но все же видно, что ты за своим здоровьем следишь недостаточно.
- Я слежу, - возразила Маринка.
- Папаша, - не слушая ее, повернулась ко мне докторица, проследи за состоянием своей супруги, не расстраивай ее, не доводи до слез. Иначе в дальнейшем могут возникнуть осложнения.
Только мы вышли из кабинета, я схватил Маринку на руки и поднял высоко, сколько мог.
- Сумасшедший! Мы сейчас упадем!
- Не упадем. Ты же в моих руках, а не в руках какого-то хлюпика. Я понес ее к выходу, ловя на ходу завистливые взгляды других беременных, дожидавшихся в коридоре своей очереди.
- Мороженное хочешь?
- Хочу! - кивнула Маринка, - да поставь же ты меня, наконец!
- Ну, раз тебе не нравится, то пожалуйста, - я осторожно опустил ее на землю, - между прочим, другие всю жизнь мечтают, чтобы их на руках носили.
Она улыбнулась.
- И я мечтаю, но не в больнице же!
Мы отправились в кафешку есть мороженное. Я взял себе ванильное, Маринке клубничное.
- Как мы ее назовем? Мне нравится Даша, - сообщила мне Маринка.
- Гм, Дарья Алексеевна… Ну что же, неплохо, - кивнул я, хотя давно мечтал иметь дочку Настеньку.
- Нужно будет все розовое покупать.
- Почему розовое?
- Так ведь девочка! – воскликнула Маринка, удивляясь моей непонятливости.
- А девочкам что же, в цветочек не подходит?
- Подходит, но мне нравится розовое. Я такой хорошенький костюмчик вчера видела.
- Ладно, пусть будет розовое, - милостиво согласился я, думая, что мне абсолютно все равно розовое ли брать, в горошек или в полосочку, лишь бы с малышкой все было хорошо.
- Давай сейчас в «Золотую Рыбку» пойдем?
- А там что, исполняют желания?
- Там кольца продают! Или ты не собираешься их брать?
- Собираюсь, но почему именно в «Золотой рыбке»? Там дешевле?
- Алекс! – возмущенно воскликнула Маринка, - какой же ты!
- Я очень хороший. Нужно же чтобы кто-то в нашей семье думал про бюджет. К тому же, насколько мне известно, до «Золотой рыбки» полчаса езды. Тут рядом есть «Рубин». Может, там посмотрим?
- Девчонки сказали, в «Золотой рыбке» все самое лучшее.
- Ну что же, - сдался я, - поехали в «Золотую рыбку»
Мы купили два чудесных колечка. Выбирала, естественно, Маринка, расплачивался я. Вот такое у нас получилось разделение семейных обязанностей.
- Погодка сегодня чудесная. Пойдем в парке погуляем, - предложил я.
- Хорошо, пойдем. Только сперва давай заскочим в «Жемчужину»
- Еще раз кольца покупать? Нет, я так не договаривался!
- Алекс! «Жемчужина» - это кафе, где у нас свадьба будет!
Я смутился. Черт! Надо же было забыть! А ведь Маринкина мать мне об этом говорила.
- Мама уже и за обслуживание договорилась, и за меню, и за шампанское.
- Кстати, забыл сказать. Моя тоже приезжает.
- Когда?
- Послезавтра. Так что будь готова к встрече с будущей свекровью.
- А жить она где будет?
- У меня, где же еще.
- У тебя? – разочарованно протянула Маринка, - значит, мы до свадьбы больше не увидимся?
- Почему не увидимся? Я буду к тебе приезжать.
- Алекс! Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду!
Я понимал, но меня больше волновало то, что матушка помешает вести расследование. А я уже был почти у цели. Но что было делать? Она тоже рвалась принять участие в подготовке к свадьбе.
- Не расстраивайся, дорогая, - я прижал Маринку к себе и поцеловал, - зато твоей матери станет легче. Кстати, ты можешь сегодня у меня переночевать.
- Сегодня не могу, - вздохнула Маринка, - у нас консультация по начерталке, мы со Светкой договаривались сходить.
- Консультация? В котором часу?
- На шесть.
- Так поздно?
- Что поделаешь, препод так назначил, не я.
- Значит, уже на парк времени не остается?
- Не расстраивайся, дорогой, - передразнила меня Маринка, - завтра погуляем. Ведь ты, насколько я помню, взял отпуск на целую неделю?
Что я мог на это ответить?
«Жемчужина» оказалась очень милой кафешкой, расположенной в двадцати метрах от проспекта. Мне сразу понравился подъезд - удобный и широкий, понравилась площадка вокруг - там можно поставить машины,понравились лавочки. Казалось бы, причем тут лавочки? Но они тоже не лишние, разгоряченным гостям можно будет выйти на свежий воздух, посидеть, охладиться.
Внутри «Жемчужина» имела вполне приличный вид. Да что там приличный! Красивый она имела вид, даже шикарный. Золотистые, спадающие фалдами шторы с рюшами, цветы на столиках. А в углу маленькое озерцо с настоящими лотосами. Я заглянул, плавает в воде что-нибудь или нет. Действительно плавало! Стайка серебристых аквариумных рыбок. В довершение, на дне лежала раскрытая ракушка внушительных размеров, а в ней жемчужина с пятак.
Пока я размышлял, настоящая она или нет, к нам подошла приветливая администраторша. Узнав, кто мы такие, принялась объяснять, как и что будет, чего и сколько мы должны докупить, когда и во сколько все это мы должны будем принести. Я добросовестно все записал в блокнот, радуясь, что тоже принимаю участие в подготовке. Моя Маринка сияла от счастья. Лишь только мы вышли из кафе, она обняла меня и поцеловала.
- Алекс, ты прелесть!
- Да, я такой. Послушай, дорогая, давай я заеду за тобой после консультации. Нечего тебе по темноте самой разгуливать.
- Знаешь, я, наверное, на нее не пойду.
- Это еще почему?
- Что я там забыла? Начерталку я знаю, нечего мне там высиживать. Лучше поедем к тебе. Знаешь, как я за тобой соскучилась!
- Ты уверена, что сдашь курсовую?
- Абсолютно.
- А Светка как же? Вы же договаривались.
- Я ей сейчас позвоню.
Маринка достала телефон, набрала номер.
- Хм, трубку не берет.
- Позвони еще раз.
- Лучше я от тебя на домашний ей позвоню. Ну что, поехали?
- Поехали. Только у меня, как всегда нечего есть. Придется по дороге заскочить в супермаркет. Мы, обнявшись, подошли к моей «Хундайке»
«Are you ready!!!» - взвыла моя мобила.
- Не бери трубку! – придержала меня за руку Маринка.
- Подожди, дорогая, я только гляну, кто звонит.
Это был Костик. Я, свинья, обещал ему, что приеду, но за всеми этими УЗИ, кольцами и «Жемчужинами» совершенно выпустил из головы.
- Это Костик, дорогая. Наверное, хочет узнать, почему я к нему не пришел. Алло!
- Алекс, а я уже дома, - радостно сообщил мой друг.
- Выписали?!
- Нет, сам отпросился дома долечиваться. Понимаешь, не могу я там! Все эти больничные распорядки, обходы, осмотры, градусники в семь утра! А сегодня так вообще аут! Прикинь, пацан в реанимации умер!
Я мгновенно подумал про Сашку.
- Как его звали?
- Ну, ты даешь! Откуда я знаю? Слышал только, он вроде бы разбился. То ли на машине, то ли на мотоцикле. Говорили, очень молодой.
- Что случилось? – глядя на мое изменившееся лицо, насторожилась Маринка.
- Ничего важного, дорогая. Все нормально.
- Мы едем к тебе или уже нет?
- Почему вдруг нет?
- Потому что Костик объявился.
Я хмыкнул, но не стал комментировать.
- Едем. Сейчас один звонок сделаю и едем. Садись в машину.
Приблизительно месяца два назад я договаривался о встрече с одним компьютерщиком. Тогда мне что-то помешало, а потом пропал интерес. Сейчас желание узнать про чертовы ролики все, что только возможно, вспыхнуло с новой силой. Я едва мог устоять на месте, так хотелось поскорее разобраться, как можно на диск записать программу, влияющую на жизнь человека. И можно ли вообще.
- Алло, Дима? Это Алексей Русаков. Помнишь такого?
- Алексей Русаков?
- Да, из «Вечернего города» Мы с тобой договаривались о встрече, но я тогда…
- Все, вспомнил! – перебил меня Дима.
- Хотел бы еще раз с тобой договориться.
- Сейчас можешь приехать? Я как раз свободен.
«Это судьба!»– обрадовался я и уселся за руль.
- Давай купим копченую курицу, - попросила Маринка, - так копченого захотелось.
- Дорогая, - я постарался улыбнуться как можно более нежно, - мы сейчас едем домой. К тебе домой.
- Что? Алекс, нет!
- У меня снова важная встреча. Но это в последний раз, обещаю.
Дима был лучшим программистом-компьютерщиком, которого мне смогли найти. Поговаривали даже, что он занимался хакерством, смог взломать код одного банка и перевести на свой счет кругленькую сумму. Но все это были лишь разговоры. Что я знал абсолютно точно, Диму приглашали в дружескую нам Англию для помощи тамошним программистам. Вот такой он был человек.
- Проходисадисьздравствуй – приветствовал он меня одним словом.
Я сел на табуретку – единственную свободную мебель в комнате.
- Ты по поводу фильмов смерти, кажется, что-то уточнить хотел?
- Точно. Я их зову паранормы.
- Как ни зови, у меня их нет. С интернета пару раз скачивал, видимость получается идеальная, звук тоже, но эффект пропадает.
- Эффект? Какой эффект?
- Паранормы могут убить. Так что будь с ними осторожен.
- Не понял. Как они могут убить? У них что, излучение какое-то есть?
- Понимаешь, - Дима откинулся на спинку своего вращающегося кресла, - эти ролы пока никто конкретно не понял. Но среди наших есть мнение, что на них нарушена бинарная последовательность записи. Есть ребята, которые проверяли и обнаружили отклонения.
- Что это за хрень, бинарные отклонения?
- Бинарная последовательность записи, - поправил Дима.
- Именно это я и имел в виду. Что это такое?
- Понимаешь, если ты не специалист, тебе трудно будет разобраться.
- Как-нибудь справлюсь.
- Ну, хорошо. Объясню на примере записи звука, это проще.
Я хмыкнул.
- Так вот, звуковой сигнал, как правило, представляется в виде цифрового кода и при его записи используется та же форма. Двоичная информация, представляющая аудиосигнал, на носителе также должна фиксироваться в виде двоичного, то есть, бинарного кода. Я понятно говорю?
- Вполне.
- Прекрасно. Каждая система кодирования позволяет более полно использовать информационную емкость носителя, что облегчает воспроизведение. Например, возьмем способ канального кодирования восемь-в-четырнадцать. Запись на поверхности диска имеет вид спиральной дорожки, образованной питами, то есть углублениями. Переходы от углубления к поверхности и обратно соответствуют двоичным единицам, а поверхность диска и дно пита — двоичным нулям. Чередование питов и участков исходной поверхности создается в результате записи сигнала - 8 бит звуковой информации преобразуются в 14 бит для записи на диске. На границах 14-разрядных двоичных слов вставляют 3 соединительных бита. Таким образом, каждые исходные 8 бит звуковой информации преобразуются в 17. Но если рассказать о записи изображения, то надо упомянуть о полярной бинарной последовательности и последовательности Фибоначчи. Ты знаешь, почему восемь спиралей вокруг Канона да Винчи не являются спиралями Золотого Сечения?
Я не знал. Более того, я никогда ни о каком Золотом сечении не слышал, не говоря уже о Фибоначчи.
- Послушай, Дима, а по-человечески ты можешь объяснить?
Тот засмеялся.
- Я же предупреждал, если ты не специалист, разобраться будет сложно. Ну ладно, если попроще, то можно нарушить бинарную последовательность записи. Я думаю, сперва это вышло случайно, ошибочно. Потом стали проверять результат, заинтересовались, ну и так далее.
- Ты хочешь сказать, случайное открытие?
- Что-то в этом роде. Так вот, теоретически, но это только теоретически, - уточнил он, - при нарушении бинарной последовательности записи возникает маленький импульс, который попадает точно в мозг смотрящего такую запись. Причем, в конкретную часть мозга, в строго заданную его часть, чем провоцирует определенные действия. Это может быть что угодно, в зависимости от импульса. Я думаю, в паранормальных роликах используют именно эту технологию.
- А про 25-ый кадр что ты можешь сказать?
- 25-ый кадр тоже вроде бы существует.
- Почему вроде бы?
- Потому что одни его категорически опровергают и называют шарлатанством, другие с пеной у рта доказывают обратное. Но в любом случае, 25-ый кадр – детский лепет по сравнению с нарушением бинарной последовательности записи. Я отвечаю.
- Значит… с помощью дурацкого видео можно управлять человеком?
- Почему дурацкого? – обиделся Дима, - над этим лучшие умы человечества бьются. В перспективе с помощью этих ролов можно будет жизнь на Земле сделать идеальной. Исчезнет воровство, наркомания, войны закончатся. Это же супер!
- Да, супер, - с иронией повторил я, - а ты знаешь, что с помощью этих, как ты называешь, ролов, люди убивают друг друга? Лезут в петлю! Прыгают с крыши!
- Я тут причем? Я же эти ролы не делаю. Я только высказал предположение.
- У меня друг погиб из-за такого рола.
- Сочувствую. С крыши прыгнул?
- Нет, с консоли упал. Грудью на арматуру.
- Упал? Тогда причем тут рол?
- Он посмотрел рол про девчонку ангела-хранительницу. Ночью она ему приснилась и предсказала смерть. Ты можешь мне это объяснить?
Дима задумался. Я закурил, забыв спросить о разрешении.
- Понимаешь, я не очень разбираюсь в работе человеческого мозга, я же не врач, - произнес он, наконец, - возможно тот рол с девчонкой нарушает у человека работу отдела мозга, отвечающего за самосохранение. Своеобразный СПИД мозга, так сказать.
- Допустим. Но другого та же самая девчонка спасла! Если бы не она, человека уже в живых бы не было! Это как объяснить?
- Понятия не имею. Возможно, этот рол на всех по-разному влияет. Ведь у каждого из нас мозг по-своему работает. Кстати, я тоже видел этот рол.
Я встрепенулся.
- Она тебе приснилась?
- Да.
- Сказала что-нибудь?
- Что ей очень жаль, и что я слишком умный.
- Чего ей жаль?
- Понятия не имею. Наверное, что я слишком умный.
- А давно ты этот рол смотрел?
- Да где-то с месяц уже. Как видишь, пока жив-здоров.
- И я смотрел этот рол, - признался я.
- Тебе она предсказала смерть?
- Вообще не приснилась.
- Вот видишь! Я же говорил, на всех по-разному влияет! А еще я думаю, что такую технологию используют не во всех роликах. Я имел в виду, не во всех одинаковых.
- Не понял…
- Ну… Например, у тебя есть фильм с той девчонкой, так?
- Ну, так.
- И у меня есть фильм с той девчонкой, так?
- И что?
- А то. Допустим, в твоем фильме использовали технологию нарушения бинарной последовательности и наложили определенный импульс, а в моем нет. У тебя получился рол смерти, а у меня самое обычное кино, хотя зрительно все там одинаковое!
- То есть, ты хочешь сказать, из десяти одинаковых лент опасна только половина?
- Почему половина? Может, из десяти только один или два смертельные, а остальные обычные. Тут уж кому как повезет.
- Начерта это делать?
- Не знаю. Может, кому-то в русскую рулетку поиграть захотелось. А может, еще для чего-то.
- Послушай, Дима, как ты думаешь, кому вообще понадобилось создавать такие ролы?
- Не мне, это точно, - засмеялся он, - хотя идея, безусловно, интересная. Думаю, ученым каким-нибудь, которые изучают работу человеческого мозга или военным. Эти вечно что-нибудь придумывают.
- А ты бы смог сделать такой рол?
- Ну… если бы объяснили как и аппаратуру нужную подогнали, то почему нет?
- А без специальной аппаратуры никак нельзя?
По взгляду Димы я понял, что сморозил глупость.
«Ладно, - думаю, - я в этом деле профан, потому и задаю такие вопросы»
- Скажи, импульс тот сколько раз можно с рола посылать?
- Ты имеешь в виду, сколько раз можно смотреть один и тот же рол, и он будет срабатывать?
- Ага, что-то вроде того.
- Да сколько угодно! Пока запись не сотрется или диск не поломается.
- Говорят, такие ролы можно подделать.
- Не уверен. Я же объяснял, несколько раз пробовал скачать с интернета, и ничего не получилось.
- А если в интернете посмотреть, срабатывает?
- Пока не слышал.
- Начерта ты их скачивал? Импульс на себе испытать захотелось?
Дима пожал плечами.
- Просто из интереса.
Больше мне спросить было нечего.
Дома мой телефон записал несколько неотвеченных звонков. Один Костика, а все остальные Маринкины. На часах половина двенадцатого ночи, поэтому решил Маринку уже не тревожить, набрал Костика.
- Привет еще раз, старик. Не разбудил?
- Есть немножко.
- Прости подлеца. Как ты? Хоть немного зажило?
- Почти. Спина еще болит, и жевать по-человечески не могу, мясо не ем, одни пюрешки и супчики. А в остальном нормально.
- Надеюсь, до моей свадьбы поправишься?
- И я надеюсь, наемся у тебя мяса, напьюсь водки. Ты ничего не рассказал, как тогда все прошло? Выследил толкача?
- Выследил. Он за городом живет. Дом так себе, двор тоже. Я, пока ты прохлаждался, еще кое-что выяснил.
- Ну-ка, ну-ка.
- Я нашел девчонку с ролика.
- Ту, белоглазую?!
- Именно, только глаза у нее не белые, а голубые. Это мастера, что ролик ваяли, ее такой сделали. На самом деле она обычная девчонка, живет в нашем городе.
- Да ты что! Удивлению Костика не было предела.
- Ага, в семье махровых баптистов. Хочу вытащить ее из того дерьма, на работу куда-нибудь устроить. Как думаешь, нам в редакцию курьеры нужны?
- А черт его знает. Шефа нужно спросить. Послушай, девчонка про ролик знает?
- Уже да, я ей его показал. А так, понятия не имела.
- Откуда же она тогда там появилась?
- Да вот и я хочу выяснить, откуда. Умник один делал фотки для школьного альбома, может, он как-то с этим связан.
- Ты его нашел?
- Не совсем. Салон нашел, где он работает, самого его там не было.
- Почему?
- Черт его знает. Повесил на дверь записку «буду позже» Я к нему на днях подскочу.
- И охота тебе этим заниматься? Маринка не ругается?
- Я тебе еще одно не сказал. Ты сидишь или стоишь?
- Лежу. А что такое?
- Есть еще один ролик. Вроде бы кто его посмотрит, не проживет и года. Маринка его смотрела.
- Ну и что? Неужели это так серьезно.
- И парень, что сегодня в реанимации умер, тоже смотрел. Это Маринкин друг.
Костик молчал.
- Ну, куда ты делся?
- Никуда. Думаю. Не могу понять, какая связь может быть между каким-то видео и жизнью человека? Мне кажется, все это бред.
- Не уверен. Я сегодня говорил с Димой Куценко.
- Это с тем спецом, что бабки из банка умыкнул?
- Именно. Он поведал мне любопытную вещь. Оказывается, существует так называемый импульс, который можно наложить на изображение. Смотрит человек кино, ничего не подозревает, а импульс его по мозгам БАЦ!
- Ну, бац, и что?
- Есть подозрения, что импульс нарушает работу мозга. Кто-то теряет чувство самосохранения, у кого-то появляются бредовые желания, например, с крыши прыгнуть. Все зависит от импульса и от индивидуальных особенностей человека.
- Теряет чувство самосохранения, говоришь? – задумчиво произнес Костик.
- Вроде того.
- А ведь я когда на консоль ту дурацкую лез, действительно ничего не боялся. Потом ходил туда, смотрел. От одного вида, на какой она высоте, голова закружилась. А тогда было все равно.
- Не представляю, что делать. Не дай бог с Маринкой что-нибудь случится!
- Ну… может, не так все плохо?
- Единственный способ это выяснить, выйти на тех, кто ролики штампует. Может, есть способ разрушить этот импульс, если он существует, конечно.
- Где же их найдешь?
- А толкач зачем? Поеду, посмотрю, с кем он тусуется. Не захочет по-доброму рассказать, возьму за жабры, расколется, как миленький.
- Я бы тоже с тобой поехал, но пока не могу.
- Ты лечись, мне больные друзья не нужны, - пошутил я.
Костик все понял, рассмеялся.
- Когда ты собираешься им заняться?
- Пока не решил. Понимаешь, времени нет. На работе за свой счет еле выбил. И то, шеф только на неделю подписал. А тут Маринка то с кольцами, то с кафе, то еще с чем-нибудь.
- Я ее понимаю.
- Я тоже понимаю, для нее и стараюсь.
- Давай тогда после свадьбы. И я к тому времени поправлюсь, и у тебя все утрясется.
- Хорошо, я подумаю.
Думал я всю ночь. Все, что надумал – проследить за домом толкача немедленно. До свадьбы еще три недели, мало ли что за это время случиться может. Боялся ли я? Связывал ли толкача с теми ублюдками, что Костика избили? Да, боялся. Да, связывал. А что было делать? Не в милицию же идти. Туда без фактов соваться нечего. Вот за этими фактами я и поперся на Чайкрвского, 31.
Помчался сразу с утра, но ничего толком не выследил. Как раз в это время на улице было полно народу. Детвора двигала в школу, взрослые, наверное, на работу. Каждый прохожий оборачивался на мою машину, каждому хотелось знать, что за незнакомец появился у них в поселке, к кому он приехал и зачем. Сбавив скорость до 20 км в час, я продефилировал мимо дома номер 31. Ничего интересного там не заметил. Белая «копейка» стояла во дворе. Двери дома были закрыты, окна зашторены. Очевидно, хозяева ранним подъемом себя не баловали. Пришлось мне вернуться домой ни с чем. Решил приехать сюда еще раз, но уже вечером, часиков в семь. В это время, во-первых, уже достаточно темно, чтобы оставаться незамеченным. А во-вторых, еще недостаточно поздно, чтобы хозяева легли спать. Возможно, к толкачу кто-нибудь в гости приедет, возможно, он сам куда-нибудь поедет прогуляться.
Для большей уверенности, что никто мне не помешает, и никто меня не заметит, машину оставил подальше, километра за два. К злосчастному дому шел пешком. Как я и надеялся, на улице мне не встретилась ни одна живая душа. Видно, народ живет здесь полноценной жизнью только в светлое время суток. Вот и нужный дом. Ничьего присутствия в нем не ощущалось. Машины во дворе не было, гараж закрыт, в окнах и намека на свет. Я поискал глазами, куда бы спрятаться, чтобы и движение в доме видеть, если таковое возникнет, и снимки приличные сделать. На мою удачу в углу у забора стоял небольшой деревянный сарай. Его дверь подпирала поставленная углом чурка.
- Как раз то, что надо, - обрадовался я, - очень сомневаюсь, чтобы по темноте туда кто-нибудь совался.
Через минуту я был внутри. В сарае держали дрова, больше ничего. Поэтому, наверное, его и не запирали на замок. К весне их осталось немного, так что места мне хватало. Присвечивая фонариком, я поскладывал чурки и чурбаны, соорудив что-то типа лавки. Теперь было удобно и сидеть, и за домом следить. Глянул на часы – без двадцати восемь.
«Ого, почти час провозился, - подумал я, усаживаясь поудобнее, - хозяин должен скоро появиться. Подождем»
В сарае было очень тихо. Это в городе и ночью бесконечный шум, куда-то мчатся автомобили, у кого-то играет музыка, кто-то горланит песни, кто-то матерится. Здесь – ни звука. Жизнь будто замерла. Раз, правда, где-то на соседней улице залаяла собака. Ей мгновенно ответили другие. Какофония длилась минуты три, потом снова все стихло.
- Слава богу, - пробурчал я, - собачьего концерта мне тут только и не хватало.
Время шло. Я начал замерзать в своей легкой курточке и уже не раз выругал себя за неосмотрительность. Нужно было теплее одеваться, а я вырядился, как на парад. В доме номер 31 по-прежнему никакого движения не наблюдалось.
- Черт! Где их носит!
Глянул на часы – почти девять!
- Пора бы уже и на хаус, или вас до утра тут дожидаться?
Чтобы немного согреться, я встал, прошелся пару раз взад-вперед, глянул в щелку между досками. В доме все по-прежнему оставалось без изменений. Снова сел. Ужасно хотелось курить, но сигареты я забыл в машине.
- Интересно, с кем он живет? Не с матерью, это точно. Иначе она уже была бы дома. Может, с женой? Хотя вряд ли, слишком он молодой. Неужели сам?
Вдруг в мою голову пришла нехорошая догадка:
- А может здесь вообще никто не живет? Может, у них тут только место сходки? Да нет, не может быть! Начерта тогда дрова?
Я вздохнул, снова глянул на часы. На этот раз стрелки показали половину десятого. Дальше сидеть в холодном, воняющем мышами и еще непонятно какой дрянью сарае, становилось невыносимо.
- Может, лучше приехать с утра? Но не к восьми, а часам к пяти? А что, это прекрасная идея! В это время по улицам еще никто не ходит. Приеду, спрячусь в сарае, подожду, пока толкач выйдет из дома, и прослежу за ним немного. А сейчас ну явится он, а дальше? Что я тут выслежу? Как он в дом зайдет и спать ляжет?
Я уговаривал себя, уговаривал и, в конце концов, уговорил. Решил, поеду домой, а завтра в пять утра тут, как штык!
Ругая себя за малодушие, выбрался из своего укрытия. Душа моя радовалась и рвалась в тепло родного очага. Но просто так уйти я не мог.
«Дай, - думаю, хоть в окна позаглядываю. Зря что ли тут три часа проторчал»
Осторожно ступая и стараясь не шуметь, проскользнул мимо гаража, подошел к дому. В свете луны заметил лавку, рваным пятном темневшую возле крыльца. На ней то ли куча хлама, то ли зверь какой-то свернулся клубком. Я цыкнул. Зверь не шелохнулся. Значит, это все-таки хлам. Любопытство заставило меня подняться на крыльцо. Наступил на одну ступеньку – ничего, на вторую – ничего. А третья под моей ногой жалобно скрипнула. Я мгновенно замер, ожидая, что сейчас на шум из дома высунется хозяин. Но никто не высунулся, все по-прежнему было спокойно. Четвертая и пятая ступеньки на мои ноги никак не отреагировали. Дверь дома была приоткрытой.
«Что за черт? – думаю, - они что же, воров не боятся?»
В голове родилась сумасшедшая затея зайти внутрь. С одной стороны это был абсолютный бред, а с другой, почему бы по-быстрому не глянуть, что тут и как.
Прислушиваясь к каждому шороху и внутри и снаружи, я приоткрыл дверь чуть пошире и заглянул. Вроде бы сразу у входа была кухня, потому что в темноте глаза разглядели газовую плиту с баллоном, умывальник и тумбу с тарелками.
- Какого черта ты тут делаешь, сыщик доморощенный? Здесь живут обычные люди, которые вот-вот явятся. Убирайся отсюда, пока тебя в тюрягу не упаковали за посягание на чужую собственность, - нашептывал мне здравый смысл, а ноги несли меня дальше.
Сразу за кухней начиналась комната. Я сделал шаг вперед и замер. В свете звезд и луны мне вдруг показалось, будто за столом кто-то сидит. Даже не сидит, а спит, положив голову на стол. Я обомлел. Не хватало, чтобы меня поймали за вторжение в чужие владения. В комнате стояла мертвая тишина. Казалось, даже стук собственного сердца может разбудить спящего. Я приготовился исчезнуть, сделал шаг назад, к кухне. И вдруг:
«Are you ready!!!» – взвыла моя мобила.
От неожиданности я дернулся, сердце подпрыгнуло к глотке, опустилось в пятки, снова подпрыгнуло. Дрожащей рукой я нащупал в кармане телефон и нажал на сброс. На мое счастье спящий не проснулся. Не успел я проскочить кухню, мобила взвыла вновь.
- Алло! – прошипел я.
- Алекс! Если ты еще раз отключишь телефон, я тебя брошу! – негодовала Маринка.
- Чего тебе?
- Ты где?
- Работаю, не мешай, - прошептал я, заглядывая в комнату – хозяин по-прежнему оставался неподвижным.
- Врешь! Я звонила в редакцию! Там тебя уже неделю не видели!
- Не ори! У меня работа не только в редакции.
- Девчонки сказали, ты фотку девки какой-то в «одноклассниках» выставил. Это с ней ты работаешь, да?
- Я потом тебе объясню.
- В общем так, Алекс! Я сижу у тебя дома и жду, когда ты вернешься со своей работы.
Я отключил телефон. Что больше всего меня удивило, спящий абсолютно не отреагировал на шум. Ладно, еще мой шепот, но чтобы не проснуться от ора моей мобилы!
Секунду-другую я смотрел на его неподвижную фигуру, потом подошел ближе. Что-то мне в этом человеке не понравилось. Возможно, поза, в которой он спал. Обычно люди, засыпая за столом, кладут голову на руки, а у этого они свисали вниз, будто плети. Я навел на него фонарик.
- Да это же пацан с рынка! Нажрался, наверное, как свинья, потому так крепко спит.
Я осмелел, тронул его за плечо. Тот никакой реакции. Я тряхнул сильнее. Мальчишка начал заваливаться на бок.
- Э, друг! Мы так не договаривались! А ну вставай!
Я собрался подхватить пацана и снова усадить на стул. Вдруг моя рука коснулась чего-то мокрого.
- Черт, что это?
Присветил себе фонариком и чуть его не выронил. В горле мальчишки зияла огромная дыра, кровь залила ему всю куртку на груди. Его безжизненные глаза безразлично смотрели в никуда, подбородок и губы тоже были выпачканы кровью.
- Делай отсюда ноги, Алекс, да побыстрей, - прошептал я отступая.
Вдруг до моих ушей донесся слабый хлопок, будто закрыли дверцу машины. Я бросился к окну. Точно! Во дворе стояло две иномарки, из одной как раз выбирался упитанный здоровяк. Двое мужчин уже подходили к крыльцу.
Мое сердце ёкнуло, ноги задрожали. Не помня себя, я заметался по комнате в поисках убежища. Шкафа здесь не было. А может, я его в темноте и спешке просто не заметил, разглядел лишь тумбу с телевизором, пару стульев и кровать.
Скрип! – кто-то стал ногой на третью ступеньку.
Скрип! – стал кто-то еще раз.
В следующую секунду на кухню вошли двое. Никого не опасаясь, они включили свет.
- Выпьете что-нибудь? – спросил один.
- Да, виски, - ответил второй.
- Если есть. Сейчас гляну.
Голос этого человека показался мне знакомым, но разбираться было некогда. Я тихо опустился на пол и ужом заполз под кровать.
Через мгновение те двое вошли в комнату.
- Куда он делся? Ведь только что был здесь! – воскликнул тот, что хотел виски.
От страха я не мог дышать. Все мое тело съежилось, инстинктивно стараясь стать меньше мыши, глаза прикипели к ногам незнакомца, приближавшегося к кровати.
«Ну что же, - возникла в голове мысль, - так, значит так. Но дешево я свою жизнь не отдам!»
- Вот он, голубчик! На пол свалился!– прозвучал знакомый голос.
- Паскуда, - прошипел любитель виски, - я ему платил пятьсот баксов в месяц, а он шантажировать меня вздумал, мразь! Еще и хвост за собой привел!
- Да, журналюга наш слишком шустрым оказался. Давно к нему приглядываюсь, но такой прыти от него не ожидал!
«Не обо мне ли это речь?» - подумал я и вдруг вспомнил голос! Да это же Плотников! Собственной персоной!
Теперь я старался не пропустить ни слова.
- Убрать его отсюда надо, - командным тоном приказал любитель виски, - терпеть не могу, когда в доме грязь!
- Уберем, Олег Васильевич, не волнуйтесь. Вы сказали, шантажировать Вас начал? Но как!
- Олег Васильевич? – шепотом повторил я, - что-то мне это имя напоминает.
- Он, паскуда, откуда-то узнал, что это за диски, стал требовать с меня десять штук баксов. Грозился в милицию пойти, если не дам.
- Не от журналюги ли нашего он узнал? – предположил Плотников.
- Возможно. Твой журналист и Приходько откопал, и девицу какую-то. Что за девка? Я слушал, слушал, ничерта не понял. Про секту какую-то говорили, про предвидения.
- Где, интересно, он слушал? – гадал я.
- Может, «жучок» плохо работает? – предположил Плотников, - скажу ребятам, чтоб поменяли.
- Что? «Жучок»? В моем доме эти твари установили «жучок»?! Мне стало нехорошо. Так вот почему Плотников пригласил на торжественный вечер именно меня! Чтобы я был у него на глазах, пока эти ублюдки будут в моем доме прослушку устанавливать! Они-то синюю бабочку на пол и свалили!
- Можно и поменять, - задумчиво произнес Олег Васильевич, - но лучше с журналистом что-то решить. Он мне уже надоел.
- Я собирался подключить его к нашему делу, - смущенно возразил Плотников.
- Начерта он нам нужен?
- Прессу можно было бы использовать для продвижения товара.
Олег Васильевич немного подумал, потом заговорил вновь.
- Слишком дорого мне твой журналист обходится. Всюду нос свой сует, в интернете людей пугает. Даже сюда ехать собрался, только я не расслышал, когда.
- Сюда? Но зачем!
- Шмыря выслеживать. Вот бы сейчас он появился! Как раз Годзилла здесь.
- А этот причем?
- Убирать журналиста нужно. Про прессу ты прав, но можно найти кого-нибудь поспокойнее.
Я потел под кроватью, ужасно боясь чихнуть из-за пыли, которой там было немеряно. Как назло, начало чесаться в носу. В душе поднялась паника. Я с силой прижал нос к полу, можно сказать, вдавил его в пол. Не знаю, всегда ли срабатывает этот метод, но в тот момент сработало.
В комнату вошел третий, тот здоровяк, которого я видел из окна.
- Ну и холодина сегодня! Я пока курил, замерз, как сволочь!
- Годзилла, убери это! – приказал Плотников.
Тот подошел к трупу мальчишки с рынка, перевернул на спину.
- Ого! Красиво!
- Вывези его куда-нибудь в посадку. Только смотри, не наследи!
- Один момент! – весело ответил Годзилла, взял труп за ноги и поволок к двери. На полу потянулась тонкая кровавая струйка.
- Ты что вытворяешь, придурок! – крикнул Олег Васильевич.
- Убираю. Вы же сами приказали.
- Тебе приказали убрать, а не весь дом загаживать! Работнички, мать вашу!
Годзилла, не произнеся ни слова, взял труп на руки и вышел во двор.
- Феликс когда явится? Долго нам еще дожидаться? – недовольно поинтересовался Олег Васильевич у Плотникова.
- Договаривались на двенадцать.
- Уже двенадцать! Сергей, ты же знаешь, я ненавижу опозданий!
- Еще две минуты, - тихо возразил тот.
С улицы донесся шум подъезжающего автомобиля. Я расслышал, как хлопнула дверца, как скрипнула третья ступенька крыльца.
- Всем здравствуйте! Я не опоздал? – раздался через мгновение молодой звонкий голос.
- Как раз вовремя, - сухо ответил Олег Васильевич, - привез?
- Да. Только пока не очень получилось.
- Что значит, не очень?
- В смысле результата. Я пробовал с эффектом английского и с эффектом клаустрофобии. С английским пока ничего, клаустрофобии хватает всего на полчаса. Я проверял.
- На себе?
- На знакомых пацанах, - смущенно ответил Феликс.
- Проверял он! Ты слышал, Сергей! Мой сын, вот кто проверял! Я запретил, а он проверил! Стянул у меня ключ от сейфа и проверил! – Олег Васильевич перешел на крик, - пока вы штаны свои протираете и зелени от меня дожидаетесь, бл…, пацан жизнью своей проверил!
В комнате повисла гробовая тишина.
- Да это же Габров! – наконец догадался я.
- Олег Васильевич, успокойтесь. Выпейте виски, - подал голос Плотников.
- Спасибо, Сережа. Не могу я, понимаешь! Не могу! Как подумаю про Дениску, хочется сердце свое из груди вырвать и топтать! Топтать! Топтать! И главное что! Я ведь ключ от сейфа с этими проклятыми дисками на шее у себя носил! В тот день покупался, вышел из ванной, а тут мэр звонит, черт бы его побрал! Срочно, говорит, мчись сюда. Я и помчался, а ключ в ванной на крючке забыл. И надо же было Дениске в это время со школы вернуться! Их в тот день раньше отпустили. Ай-яй-яй! Что же я натворил! Что же я наделал!
- Выпейте виски, Олег Васильевич, - мягко, но настойчиво повторил Плотников.
- Неужели так быстро сработало? – шепотом спросил Феликс.
- Сработало! – гаркнул Габров, - умеют американцы делать, да? Умеют, мать вашу!
- Все, Шмыря пристроил, - радостно сообщил вновь появившийся Годзилла.
- Подотри здесь. Весь пол в кровище.
Годзилла, пыхтя, принялся исполнять.
«Господи, - молил я, следя глазами за шваброй, - хоть бы он не вздумал мыть полы под кроватью!»
- Феликс, когда от тебя можно ждать результата? – снова заговорил Габров.
- Я стараюсь, Олег Васильевич.
- Старайся, чтобы до выборов успел. А то мы и тебе в посадке место найдем.
- Но я действительно стараюсь! Сергей Николаевич, хоть Вы скажите!
Плотников промычал что-то нечленораздельное.
- Феликс, я не шучу. До выборов как хочешь, но ты должен успеть!
- Хорошо, Олег Васильевич.
- Да, кстати, что за диск про ангела-хранителя по рукам ходит? Твоя работа?
- Моя! – гордо ответил Феликс, - с этим диском уже почти получилось.
- Опять почти?
- Э… получается всегда, только не всегда одинаково. Я читал, это от физиологических особенностей каждого зрителя зависит.
- А девицу где ты взял?
- У дядьки в архивах нашел. Он у меня фотографом работает. Ну и рожа у той девки, скажу я вам!
- Значит, эта девица живет где-то в нашем городе?
- Ну да. Дядька ее на школьный альбом фотографировал.
- Где живет?
- Не знаю. А какая разница?
- Разница, идиот, такая, что на ту девчонку уже вышли! С нее могут выйти на твоего дядьку, а с дядьки на тебя! Платишь вам, придуркам, платишь, а за все самостоятельно думать приходится! Одни следить не могут, чтобы их самих не выследили! Другой с живого человека кино делает! Умники!
Феликс молчал.
- Что делать с ней будем? – подал голос Плотников.
- А ты не знаешь? Ты у нас сегодняшний? Годзилла!
- Слушаю, Олег Васильевич.
- Бери Макса, и дуйте к журналисту. Сделаете все красиво. Хочу, чтобы он просто исчез.
- О, боже! – прошептал я, - там же Маринка!
- А вдруг его баба шум поднимет? Искать начнет? – засомневался Годзилла.
- Какая еще баба?
- Невеста его. У них свадьба скоро.
- А ты откуда знаешь?
- Слышал, как он с ней ворковал.
- Баба, это не мое дело, - грубо оборвал Габров, - вы зарплату получаете? Вот хоть раз своей собственной головой и подумайте!
- А с дружком его что делать?
- Это которого наши ребята засекли?
- Ага. Он уже дома.
- Я подумаю. Сперва нужно выяснить, насколько он в курсе дела. Но девицу с диска нужно убрать, и чем раньше, тем лучше.
- Боже! – обомлел я, - они собираются убить Татьяну!
- Олег Васильевич, я же не знаю, где ее искать.
- Феликса возьмешь, он тебе поможет.
- Я? Я не могу! – испуганно залепетал Феликс.
- Заткнись! – оборвал его Габров, - с тебя до выборов материал, или и ты куда-нибудь исчезнешь. Завтра поможешь Годзилле найти девчонку, в противном случае придется побеспокоить твоего дядьку. Сергей, что мы еще не решили?
- Да вроде все.
- Тогда давайте расходиться. Годзилла, как закончишь с журналистом, наберешь меня.
- Понял, Олег Васильевич.
- И смотрите, чтобы никаких следов!
- Понял, Олег Васильевич.
- Ну? Чего стоим? Ждем особого приглашения?
Феликс выскочил из дома первым. Годзилла за ним.
- Вы ему доверяете? – спросил Плотников.
- Приходится. Другого такого исполнителя у нас пока нет.
Я корчился под кроватью, холодея от ужаса и изнывая от нетерпения.
- Господи! Скорей бы они все убрались, чтобы выбраться отсюда и мчаться домой! Господи! Ну почему Маринка приперлась именно сегодня?! Господи, хоть бы с Годзиллой по дороге что-нибудь случилось! Господи, хоть бы они скорее отсюда убрались!
- Кстати, Сергей, журналист говорил про какого-то Диму программиста. Надо бы с ним побеседовать. Что-то меня наш Феликс в последнее время начал раздражать, - донесся до моих ушей голос Габрова.
- Олег Васильевич, может можно сместить мэра каким-нибудь другим способом?
- Можно, почему нет? Каждый день с людьми что-нибудь случается. Авария, например, или сердечный приступ. Но ведь нам нужно не просто его сместить, нам нужно занять его место! Тут не должно быть просчетов! Я планирую поработать мэром один срок. За это время или создадим свою партию, или вольемся в одну из существующих. Нужно, чтобы народ в стране обо мне узнал. Тогда можно и про президентское кресло думать.
- Да, задача не из легких.
- Знаю. Поэтому и хочу использовать американскую технологию этих дисков. И я разобьюсь, но своего добьюсь! Ты меня знаешь! Габров стукнул по столу кулаком.
- Господи, - прошептал я, - когда же они уже наговорятся!
По моим подсчетам с момента, как уехал Годзилла, прошло минут десять. Если он нигде не задержался, то уже должен подъезжать к центру города. Оттуда до виадука рукой подать! А там и мой дом!
- Ладно, Сергей, пора и нам двигать, - наконец произнес Габров.
- Да, пожалуй. Мы завтра увидимся?
- Я тебе позвоню.
Они еще спускались по ступенькам, а я уже выполз из своего убежища и набирал на мобильный.
Ту-ту-ту-ту…
Никто не взял трубку.
Может, Маринка все-таки ушла? – затрепетала в душе радостная надежда. Я набрал на домашний.
Снова ту-ту-ту… и вдруг сонное:
- Алло…
- Марина? Немедленно убирайся из моего дома!!
- Что? Ты с ума сошел!
- Убирайся сейчас же! Быстро! Немедленно! – заорал я и бросился на улицу. Как назло, машину я оставил черт знает где. Бежать пришлось километра два. Идиот! Зачем же я так далеко ее оставил! Едва плюхнувшись на сидение, снова набрал Маринку.
- Алекс! Я люблю тебя! – зарыдала она в трубку.
- Ты еще там? Убирайся! Немедленно убирайся!
- Ты меня больше не любишь?
- Нет!
- Ты сейчас с ней?
- Не твое дело! Чтобы через секунду ноги твоей в доме не было!
- А как же свадьба? Наш ребенок?
- Маринка, ради всего святого, убирайся из моего дома!
- Но сейчас ночь! Куда же я пойду?
- На улицу! Куда угодно! Лишь бы подальше оттуда!
- Но я так не могу…
- А, чтоб тебя! – я нажал на сброс и быстро набрал ноль два.
- Алло! Это милиция?
- Дежурный Петряков слушает.
- Петряков! Ко мне в дом лезут воры! Сейчас же выезжайте!
- Адрес?
- Новокузнецкая,4, квартира 186. Это на Космосе! Мой дом после поворота!
- Хорошо, я записал. Вы их видите?
- Я их слышу, идиот! Они взламывают замок в двери!
- Вы только не волнуйтесь. Я сейчас же отправляю туда наряд.
Я отключился и вдавил педаль газа. «Хундайка» рванула с места и понеслась, рассекая светом фар темноту. Я выжимал из нее все, что мог и что не мог, не обращая внимания ни на светофоры, мигавшие в этот час желтым, ни на автомобили, шарахающиеся от меня, как от чумы. Вот, наконец, и виадук. Осталось минут 12. Не сбавляя скорости, я снова набрал Маринку.
- Алекс! Не бросай меня, пожалуйста!
- Ты еще не ушла?
- Ты же говорил, что любишь!
- Марина, послушай меня! Я тебя люблю! Очень люблю! Именно поэтому я прошу тебя…
- Подожди, там кто-то пришел.
- Марина! Стой! Не открывай!
- Почему? Это та девчонка?
- Да нету никакой девчонки!
- Я сейчас гляну, кто там.
Я домчался до своего подъезда, не дожидаясь лифта, взлетел на седьмой этаж. Дверь в мою квартиру оказалась приоткрытой, но я все-таки еще надеялся.
Маринка лежала на полу у стены. Ее всегда красивые, а сейчас безжизненные глаза смотрели в потолок. На лице застыл ужас. Шею сдавливала удавка из моего галстука.
- Мариночка! Девочка моя!– я схватил ее за плечи и начал трясти.
От моих усилий в уголке ее рта показалась кровавая пена.
- Жива! – обрадовался я, сорвал с ее шеи удавку, приложил ухо к груди. Ничего. Ни малейшего звука.
- Маринка! Ты меня слышишь?
На ум пришло, что можно зеркалом проверить, жив человек или мертв. Я бросился в ванную, вырвал из стены зеркало и снова к Маринке.
- Ну, давай же! Давай! – молил я, приложив зеркало к ее губам.
Увы. Его поверхность осталась идеально чистой.
Мои уши уловили шум поднимающегося лифта.
- Если меня сейчас поймают, я никогда не отомщу, - мелькнула в голове мысль.
С трудом заставил себя подняться с колен, выйти из квартиры, спуститься на улицу. Напротив моего подъезда стояла патрульная милицейская машина. Водитель смерил меня подозрительным взглядом, но ничего не сказал. Я, как зомби, доковылял до своей «Хундайки», сел за руль и нажал на газ.
Костик долго не открывал, видно смотрел десятый сон. Я звонил… звонил… звонил… звонил… Наконец, в замке щелкнуло.
- Ну, ты даешь, старик! Полтретьего ночи! Костик стоял в одних трусах и сонно моргал.
- Маринку убили, - прошептал я.
- Что?? Убили Маринку? Где? Когда?
- Только что, в моей квартире.
- А ты где был?
- У тебя водка есть?
- Идем на кухню.
Я упал на табуретку и зарыдал. Костик стоял, смотрел на меня и не знал, что ему делать.
- Я убью их! Убью всех до единого! – всхлипывал я.
- Кого?
- Габрова! Плотникова! Всех!
Костик сунул мне в руку бутылку.
- Выпей!
Понемногу истерика закончилась, и я более-менее связно рассказал все.
- Подумают, ее убил ты, - произнес Костик.
- Плевать!
- В тюрьму загремишь.
- Плевать! Лишь бы отомстить успеть.
- Один ты ничего не сможешь. У них в руках деньги, власть, все! А у тебя?
- А у меня есть ты.
- Я… - Костик хмыкнул, - чем я могу помочь? Ты говоришь, они и про меня знают?
- Знают. Именно их подонки тебя и били.
- Видишь, их много. Ни я, ни ты ничего не сможем сделать.
- Так что же, сидеть и дожидаться, пока они всем нам глотки перережут? Кстати, завтра нужно о той девчонке позаботиться.
- Хочешь, я поеду?
- Она тебя не знает. Лучше я. Только куда с ней деваться?
- Можно отвезти ко мне на дачу. Да и ты там поживи, домой соваться тебе нельзя.
- Спасибо, Костик! Ты настоящий друг!
- Да ладно, когда-нибудь сочтемся.
- Я думаю, может, мэру все рассказать?
- А доказательства у тебя есть?
- Диски ему принесу.
Костик хмыкнул.
- Поверит он и тебе и твоим дискам! И потом, кто тебя к нему пустит? Плотников только тебя увидит, сразу же ментов позовет.
- Тоже верно.
- Валить тебе из города надо, вот что.
Я допил бутылку.
- На, закуси, - Костик подвинул мне тарелку с колбасой.
- Не хочу.
- А селедку?
- Какая к черту селедка! Лучше водки еще дай.
- Где я ее возьму? Деньги у тебя есть?
- Не знаю.
Костик ушел в комнату. Через минуту вернулся с пачкой денег и с ключами.
- Это от дачи. Знаешь, где она?
Я молчал.
- У Васильевского съезда направо. По центральной дороге шестой дом. Там у меня шиповник возле калитки растет.
- А ты? Тебя эти ублюдки тоже в покое не оставят.
- Я, наверное, к другу в Ростов двину. Жаль все бросать, но черт с ним.
- Слушай, будь человеком! Дай еще водки!
- Хоть закуси чем-нибудь.
- Дай, я сказал!
Костик со вздохом выставил на стол еще бутылку.
Нажрался я в ту ночь до такого состояния, что рухнул на пол и отключился. И, слава богу! Потому что иначе боль в душе, наверное бы, не пережил.
Проснулся поздно, где-то в час дня.
- Из редакции уже сто раз звонили, тобой интересовались. Предки её звонили.
Я молча закурил.
- Еще кто-то. Твоя мобила все утро разрывается.
- Черт с ним, со всем! Дай водки!
- А нету водки! Вчера четыре бутылки было, ты всю и оприходовал!
-Черт знает что, - пробурчал я и поплелся в ванную.
«Are you ready!!!» – ударило по ушам.
- Во! Снова звонят! Иди хоть глянь, кто это, - крикнул из кухни Костик.
Я открыл кран, сунул под струю голову. Сколько воды не лил, легче не становилось. Вернулся на кухню. Костик поставил на стол дымящуюся чашку кофе.
- Выпей, сразу легче станет.
- Отцепись!
- Выпей, говорю!
«Are you ready!!!»- вновь заорала мобила.
- Может, это они? – шепотом спросил Костик.
- А, мать их! Я схватил телефон.
- Алло!
- Алексей! Ну, разве так можно! Сколько я буду здесь дожидаться!
Я растерянно глянул на Костика.
- Это матушка, на вокзале меня ждет.
- На вокзале? Что она там делает?
- На свадьбу мою приехала! – я начал хохотать.
Костик встал и куда-то вышел. Мне показалось, он с кем-то разговаривает на лестничной площадке. Через секунду он вернулся с бутылкой.
- На!
Я отшвырнул мобилу и приложился к горлышку.
Знаешь, мне действительно стало легче, во всяком случае, на тот момент.
Я отшвырнул пустую бутылку, отер губы и встал.
- Ладно, мне пора ехать.
- На вокзал?
- На Первомайскую, черт возьми!
- Куда в таком состоянии! Она же тебя испугается.
- Не испугается, она чувствовать умеет.
- И все равно, тебе ехать нельзя. Тебя первый же попавшийся патруль загребет.
- Кажется, ты не понял. Девчонку собираются тоже убить! Я хочу хоть ее спасти, черт же меня подери!
Костик сунул мне в руку кусок колбасы.
- Закуси. Сейчас вместе поедем. Я за рулем, ты сзади. Отвезем ее на дачу, а там подумаем.
- Поеду я. Ты дуй на вокзал. Купишь матери билет и посадишь в поезд.
- Какой билет? Куда?
- Домой, черт возьми!
- А что я ей скажу?
- Что хочешь.
- Как же я ее узнаю?
- Легко. У нее с собой должна быть куча баулов, подарки мне привезла.
Костик вздохнул.
- Ты хоть машину мою возьми. Твоя, возможно, уже в розыске.
Хороший он все-таки человек, Костик Прохоров.
На Первомайскую я добрался часам к четырем. Удивительно, но ни один гаишник меня по дороге не остановил. Вот бедняги! Прощелкали! На мне в тот день столько бабла могли срубить! Заезжаю во двор дома номер восемь, на лавке у подъезда старуха с клюкой сидит. Одна единственная, больше ни души. Подхожу.
- Бабушка, - говорю, - что же ты одна тут скучаешь?
Как она на меня посмотрела! Будто перед ней дьявол из ада вылез.
- В посадку все побежали, смотреть, кто там повесился, - буркнула и отвернулась.
Я не ожидал, что меня что-нибудь еще может волновать, но занервничал. Быстро вернулся в машину и помчался искать посадку. Найти ее оказалось легко, потому что в том направлении валил народ. Понимаешь, всем было интересно на повешенного посмотреть. Посадка начиналась сразу за молельным домом. Еще издали я увидел кучу людей, а чуть в стороне машину скорой помощи и милицию. Когда я пробрался сквозь толпу, Таню, бледную и недвижимую, как раз укладывали на носилки.
- Она жива? – спросил у стоящих рядом.
- Какой там! Если бы сразу заметили, а так! – вздохнул пожилой мужчина в кепочке.
- И что бы тогда сделали? – завела спор его соседка, женщина лет сорока, - из петли нужно в первую минуту вынимать, потом дыхание перекрывается.
- Я и говорю, если б сразу заметили…
- Эх, довели девку! – вступила в разговор еще одна, - это же надо! Руки на себя наложила!
- Такая молоденькая! Ей бы еще жить и жить! – подхватила следующая.
Тем временем труп накрыли черной пленкой и понесли к машине скорой помощи. В какой-то момент ее рука выскользнула из-под черного савана и свесилась вниз. Худенькая, почти детская ручка с коротко остриженными ногтями.
Больше здесь делать мне было нечего. Я решил ехать на дачу, надо же было где-то дождаться темноты. Позвонил Костик.
- Слушай, старик! Ну и задачку ты мне подкинул! Пришлось на колени перед твоей матушкой стать, чтобы она меня послушалась. Боюсь, она на следующей станции…
- Таню убили, - перебил я.
- Какую? Ах, да, я понял, - спохватился Костик, - значит, успели, сволочи?
- Тебя тоже могут не сегодня-завтра. Тут на карту поставлены не только сумасшедшие бабки, но и власть.
- Что ты предлагаешь?
- Вали в свой Ростов.
- Слушай, старик, а может и ты со мной? Опять вместе будем.
- Нет, я в Москву поеду.
- В КГБ?
- Можно и туда. Но сперва с человеком одним состыковаться надо. Владик Мазев зовут.
- Кто такой?
- Я тебе о нем рассказывал. Он тоже роликами этими треклятыми занимается. Даже уже что-то нащупал, так он мне в сообщении написал.
- Ты хочешь с ним теперь?
- Да. Сделаем фотки, как эти твари действуют, а может и кино, если получится. Факты, так сказать, добудем. А потом уже и в КГБ.
- Ладно, завтра пойду увольняться.
- Какой завтра! Уезжай сейчас!
- Но ведь надо же трудовую забрать, расчетные!
- На кой они тебе на том свете будут нужны? – заорал я, - ты еще на вокзале?
- Только что в автобус сел, одну остановку проехали.
- Вылезай и чухай обратно!
- А вещи? Надо же вещи хоть какие-то с собой взять!
- Костик! Это только в кино с мафией играют и выигрывают! В жизни все по-другому получается! Чухай, говорю, на вокзал, бери билет и вали отсюда.
- А ты? Ты когда сваливать собираешься?
- Скоро. У меня здесь есть еще кой-какие дела.
- Алекс! Я уеду только после тебя!
- Ты уедешь сегодня, мать твою! За машину не волнуйся, я ее на даче у тебя оставлю.
Костик уехал в тот же день. С тех пор я о нем ничего не слышал. Пару раз звонил ему на мобилу, но все время было занято. Наверное, он номер поменял.
Его дача располагалась в сорока минутах езды от города. Все, как объяснял Костик, по центральной дороге шестой дом. Шикарный куст шиповника с ярко-красными ягодами бросился в глаза еще издали. На его голых ветках почки только начинали раскрываться, а ягоды простояли всю зиму и не осыпались. Их всегда сравнивают с каплями крови, и у меня возникла такая же ассоциация. Домик у Костика был очень небольшим. На входе он соорудил крохотную застекленную верандочку. За ней шла комнатушка, служившая одновременно кухней, потому что там стояла электроплита. Следом располагалась еще одна комнатушка. Не хоромы, но много ли для дачи надо? В обеих комнатушках стояло по старой панцирной кровати, застеленных полосатыми одеялами времен моей бабушки. На одну из них я упал и вырубился. Сколько проспал, не знаю. Открыл глаза – вокруг темнотища. На улице ни фонаря, ничего. Как назло, и на небе тучи, ни звезд, ни луны. Спичками присветил на часы – четверть первого ночи.
«Пора, - подумал, - как раз время»
Я выбрался на улицу, напился из крана воды (у Костика в доме водопровода не было) и почухал на район. Подъехал к своему дому, припарковался, осмотрелся.
Вроде бы ничего подозрительного не заметил.
Дверь моей квартиры, как я и ожидал, была опечатана. Без секунды раздумий я оторвал клейкую полоску и зашел внутрь. Воспоминания о вчера вспыхнули в уме с новой силой. Сжав кулаки, я быстро прошмыгнул в комнату, достал из ящика стола листок, который дала мне на УЗИ докторица, и положил в карман. Денег я не нашел. Наверное, их забрали при обыске. Зато нашел полбутылки виски. Не представляешь, как я был ей рад! Все. Больше здесь делать нечего. Я вышел на лестничную площадку, спустился на один пролет.
- Черт! Совсем забыл! У меня же здесь еще одно дело!
Снова вернулся в квартиру и занялся поисками. Пошарил рукой под столиком, на котором стоял бонсай. Ничего. Пощупал под сиденьем стула. Опять ничего.
- Черт! Куда же его могли засунуть?
И вдруг догадался - моя упавшая синяя бабочка!
Я торопливо облапал руками веточки деревца, стволик. На уровне земли пальцы нащупали что-то круглое. Наклонился к этому предмету поближе, я заорал:
- Габров! Паскуда, ты меня слышишь? Плотников, сука! Ты меня слышишь? Я отомщу вам, сволочи! Всем до единого! Выслежу каждого по-одиночке и убью! Затем смачно плюнул, вырвал «жучок» и положил в карман.
Возле моей машины крутилось два каких-то подозрительных типа.
- Уже вычислили, паскуды? – мелькнула неприятная догадка.
Я проскользнул в палисадник и пригнулся за кустом сирени.
Один из визитеров все время оглядывался по сторонам, второй что-то делал у дверцы. Страха в тот момент у меня не было, только ненависть. Нащупав ногой кирпич, благо, в нашем микрорайоне они валяются на каждом шагу, я начал осторожно подкрадываться.
«клак» - донесся до моих ушей звук открывшейся дверцы. Ублюдок засмеялся и сунулся в салон. Я не стал дожидаться, бросился вперед и заехал кирпичом второму прямо в рыло. Он всхлипнул и кулем осел на землю.
- Ты чего, мужик? – испуганно таращась на меня, прошептал второй, затем изловчился, проскользнул мимо меня и понесся прочь. Пришлось окровавленный кирпич швырнуть ему в след.
- Вот так-то, сволочи! Всех вас передушу, гадов!
В салоне Костиковой машины я увидел выдранный с мясом магнитофон, болтающийся на одном проводке.
- Тьфу, черт! Значит, это обычные автомобильные ворюги! Такое разочарование меня в тот момент охватило!
В городе у меня оставалось еще одно дело. Последнее. Можно было пропустить что угодно, только не похороны Маринки. Правда, смотрел я на них издали, спрятавшись за деревьями. Людей было много – студенты, соседи, знакомые. Море цветов, куча венков. Но я на них не обращал внимания. Глаза не отрывались от гроба. Он был украшен кружевами, казавшимися сдалека белой пеной. Маринку я не мог хорошо рассмотреть, видел лишь, что она в свадебном платье и в фате. Невольно вспомнилось, как мы все это покупали.
«…- Алекс, ну что ты молчишь? Брать мне его или не брать?
- Сколько стоит?
- 750.
- Так дешево? Бери, конечно!...»
- Молодой человек, Вы что здесь делаете? – сунулась ко мне старуха с ведром и с граблями.
- Пошла вон! – гаркнул я.
Старуха испуганно выпучила глаза и заковыляла прочь.
Гроб накрыли крышкой.
Тук!..Тук!..Тук!.. – донесся стук молотка.
Я не слышал, плакала ли Маринкина мама. Думаю, плакала, потому что ее еле оторвали от гроба.
- Ну, вот и все, - прошептал я.
В тот же вечер поезд увез меня в столицу.
Курский вокзал был похож на все вокзалы мира – суматоха, суета, толпы народу с сумками и баулами, бомжи в обносках и рванье, милицейские патрули, сгоняющие их с насиженных мест. В общем, все, как обычно.
Владика я узнал сразу, в «одноклассниках» видел его фотографии. Высокий, темноволосый, спортивного телосложения, не красавец, но лицо приятное.
- Ты Алекс? – он недоверчиво вглядывался в мой фейс.
- Не похож?
- Э… не то, чтобы очень… Влад растерялся.
Я вспомнил, что уже несколько дней не брился и по-человечески не мылся.
- Клянусь, это я.
- Случилось что-нибудь?
- Случилось.
- Понял. Пошли, у меня машина на стоянке.
В Москве я бывал, и не раз. Поэтому не удивлялся ни сумасшедшему движению на дороге, ни красивым старинным зданиям, мимо которых мы проезжали, ни всемирно известным памятникам. Равнодушным меня оставила даже Останкинская башня.
- Как доехал?
- Да как? Обычно. Сел в вагон. Получил постель. Постелил. Лег. Проснулся – уже Москва.
- Есть хочешь?
- Давай лучше сразу к делу.
- Ну что же, к делу, так к делу. Я занимаюсь этими видеолентами не один. Есть еще человек, которого они достали. Его звать Свет.
- Свет? – удивился я.
- Светляков его фамилия, Юра Светляков. Мы зовем его Свет.
- Ясно.
- Он подтянется где-то к обеду.
- А мы сейчас куда?
- Ко мне. Или тебе есть где остановиться?
- Я всегда в гостиницах жил, но сейчас с финансами не фонтан.
- Понял. Рассказываю. Со Светом мы отследили несколько человек, толкающих эти видеоленты. Они работают в разных местах. Сегодня могут быть в Лужниках, завтра в Царицино, послезавтра на Южном Медведково. Нам удалось сделать несколько снимков.
- Каких?
- Продажи этих дисков.
Я хмыкнул.
- Разве это вещдок? Куда с ними сунешься?
- А ты куда собираешься?
- Пока решаю. Можно в КГБ, например.
Владик бросил на меня удивленный взгляд.
- Сейчас КГБ не существует. ФСБ вместо него.
- Какая разница! Они тем же самым занимаются, от гнили всякой людей защищают.
- Вообще-то мы в ФСБ не планировали, хотели просто по-хорошему с ребятами побеседовать, объяснить, что к чему. Ну, чтобы они со своей торговлей завязали.
- Послушай, Владик…
- Меня Володя звать.
Я запнулся.
- Извини, не подумал.
- Ладно, проехали.
- Так вот, Володя…
- Для своих Влад.
- Так вот, Влад, есть сведения, что эти, как ты говоришь, видеоленты идут к нам из-за бугра, предположительно из Америки. Зачем? Чтобы проверить на наших доверчивых гражданах новую технологию воздействия на разум. Новый вид психологического оружия, понял?
- Доказательства есть?
- Пока нет, но будут.
- Откуда же тогда такие сведения?
- Я беседовал кое с кем. Поверь на слово, этот человек знает, о чем говорит.
- Пусть так, но нужны факты.
- Сказал же, будут.
- Думаешь здесь их найти? А на месте что ж не раздобыл? Я ждал, ты хоть что-то привезешь.
Я вытащил из кармана «жучок»
- Что это?
- Подслушивающее устройство. Это установили в моей квартире, когда я начал роликами интересоваться.
- Роликами?
- Да, так я это кино называю.
Влад присвистнул.
- У меня не получилось добыть факты, потому что пришлось все бросить и срочно уехать. Меня подозревают в убийстве.
- Подозревают в убийстве! Ничерта себе! А кого убили?
- Мою невесту.
- Понял.
Мы некоторое время ехали молча.
- Извини, друг, еще вопрос можно?
- Валяй.
- А за что ее убили? И второй вопрос – ты знаешь кто?
- Знаю. Пофамильно. А за что? За меня. Пришли убивать меня, дома оказалась она.
- Суки! – Влад сплюнул, - неужели все было так серьезно?
- У нас появился умник, который хочет раскрыть технологию работы ролов и использовать ее на выборах.
- Ничерта себе! Какие тут можно найти факты?
- Точно не знаю. Хочу выловить толкача и поспрашивать, кто поставляет эти диски.
- Думаешь, он скажет?
- Скажет, если хорошо попросить.
- Ну хорошо, допустим, он скажет: «мне эти диски дает некий Семен Петрович» Дальше что?
- Выйдем на Семен Петровича, посмотрим, что да как. Не сам же он эти ролики штампует.
- Ну, допустим. Допустим, мы выйдем на Семен Петровича, допустим, он нам скажет, что эти ролики ему из-за бугра шлют. А дальше? Ведь он может сказать, что ничего не знает про влияние этих роликов, просто берет товар и продает. Возможно, у него даже лицензия есть на частный бизнес.
- Что ты пристал ко мне со своим «допустим, допустим»? – разозлился я, - давай сперва на этого твоего Семен Петровича выйдем.
- Я не пристал. Просто привык все планировать до мелочей.
- Я тоже планировал. Допланировался.
Мы подъехали к шикарной новостройке в шестнадцать этажей и остановились.
- Это мой дом, - пояснил Влад. Живу на двенадцатом. Высоковато, но лифт всегда работает.
- А я жил на седьмом.
Мы поднялись в его квартиру. Ничего особенного в ней не было, обычная квартира с мебелью, телевизором и компьютером. Единственное, что мне понравилось, вид из окна.
Влад порезал хлеб, достал из холодильника масло, колбасу.
- Садись, перекусим.
Я первый раз за последние дни почувствовал голод.
- Сейчас этих смертельных роликов развелось немеряно, - продолжал Влад с набитым ртом. Оказалось, он любит поговорить, но мне это даже нравилось. Его болтовня немного отвлекала от черных мыслей.
- Если бы заснять, как кто-нибудь ролик смотрит, а потом начинает с ума сходить, вот это был бы фактик! Что скажешь, Алекс?
- Я тоже об этом думал, только сделать такое невозможно. Но даже если бы у нас получилось, сказали бы, что все подстроено.
- Тоже верно.
В дверь позвонили.
- Это Свет. Подожди, пойду, открою.
Свет оказался парнем лет около двадцати шести, чуть пониже Влада, более накачанный, с серьезными серыми глазами и суровым выражением лица. За все время нашего общения я ни разу не видел, чтобы он улыбнулся.
Свет зашел и швырнул на стол коробку с диском.
- «Mereana», сегодня на Кунцевском взял.
- Ты его смотрел?
- Начало. Там мужик на красном фоне. Больше всего бесит, что не на всех дисках есть предупреждающие тексты. На этом, например, нет.
- И что из этого?
- Да ничего! Просто сказал, что меня это бесит.
- У нас уже целая фильмотека паранормов, - пояснил Влад.
- Это тоже своеобразные факты, - заметил я.
- Факты? Какие факты? – Свет сел к столу, придвинул к себе тарелку с колбасой.
- Алекс собирается набрать фактов и сунуться в ФСБ.
- Мочить их, гадов, надо, а не в ФСБ соваться! Свет со злостью сплюнул на пол.
- Всех не замочишь, - возразил я, - одних убьешь, на их место другие станут.
- Я придумал! – воскликнул Влад, - в интернете нужно про них написать!
- А ты думаешь, никто ничего не пишет? Да там уже полно всякого! И я, дурак, старался. Результат на лице.
- На чьем лице? – не понял Свет.
- На моем. Еще раз повторяю, нужно отследить толкача и выходить на Семен Петровича.
- На какого Семен Петровича? – снова ничего не понял Свет.
- На условного главаря их банды.
- Я тоже так считаю, - поддержал меня Влад.
Свету пришлось согласиться.
Начать решили с ближайшего выходного, так как по будним дням Влад и Свет работали. Меня назначили приманкой, то есть простаком, покупающим диск. Что же, эту роль я знал в совершенстве. Влад должен был крутиться где-то в пределах видимости и как только установится контакт с толкачом, вести его до машины. Конечно, если она у него имелась. Если нет, вести до самого дома. Роль Света – быть все время на связи. Если вдруг возникнут проблемы, он должен был нас поддержать. А если все пойдет гладко, и если толкач на машине, должен был ехать за ним. Местом действий выбрали Лужники.
Конечно, их Лужники – не наш радиорынок, тут можно самого себя потерять. Шум, суета, толпы народу, торговые точки практически без никакой системы. Но особенно меня притомили оптовики, прущиеся с тачками и тележками прямо по ногам. Сперва я растерялся. Куда идти? Где кого искать? Двинулся направо – там кроссовками торгуют, туфлями, сапогами, а также трусами, майками, женскими прокладками. Короче, всякой чепухой.
« Э, нет, - думаю, - тут мне делать нечего»
Свернул влево. Там кофты разложили и развесили, игрушки, чаи, конфеты в коробках, и опять же кроссовки, туфли, майки, трусы.
- Черт, ну и рынок, - ругаюсь и двигаюсь в потоке толпы. В конце концов, нашел площадку, где продают различную аппаратуру, телефоны, аксессуары к ним, а также диски.
«Слава богу, - думаю, - наконец попал, куда целился»
Долго ротозейничать мне не пришлось. Уже минут через пятнадцать почувствовал легкий толчок в бочину.
- Ты что ищешь, мужик?
Я оглянулся. Мне улыбался худосочный заморыш-очкарик с оттопыренными ушами, похожий на студента. Невольно мелькнула мысль:
- Господи, и это чмо сюда влезло.
- Говорят, тут диски интересные есть, - отвечаю.
- Говорят, в Москве кур доят, - заржал очкарик своей шутке, - есть супер блокбастер, «Армагеддон» называется. Берем?
- О чем там?
- Во дает! О чем «Армагеддон» спрашивает! Об Армагеддоне конечно!
Мне так захотелось влупить ему по зубам. Еле сдержался.
- «Армагеддон» бабушке своей подари, - буркнул я и двинулся прочь.
- Эй, мужик! - очкарик не отставал, - есть клевый фильмец. В натуре говорю!
- Отцепись!
- Я отвечаю! «Ночной экспресс» называется.
- Про что там?
- Про мужика, который в поезде всех мочит. Я посмотрел, потом три ночи спать не мог.
- Снотворное в таких случаях принимать надо.
- Так ты берешь или нет?
- Нет.
- А что же тебе тогда надо?
- «Mereana».
- Ого! Что ж сразу не сказал?
- Есть у тебя такое кино?
- Сегодня нет, есть «Barbie.avi»
- Почем?
- Штука.
Я снова двинулся прочь.
- Постой! А ты сколько хотел?
- Пятьсот. И то, если надумаю.
- Ладно, черт с тобой! Давай пятьсот.
Я отдал очкарику деньги, взял диск. Все. Моя работа закончилась. Деваться мне было некуда. Чтобы убить время, решил походить, позаглядывать, что за рынок такой, Лужники. Ряды, где пихали шмотки, меня не интересовали. Миновав их, я свернул туда, где стояли с различной техникой. Чего тут только не было! Пылесосы, соковыжималки, микроволновки, короче, бытовуха. Торгаши товар тут не расхваливали, и так хватали «на ура» Чуть дальше стояли с магнитофонами, проигрывателями, приставками и прочим. Там я немного потолкался. Пару раз видел, как в толпе мелькнул «мой» очкарик. Значит, он еще свой рабочий день не закончил. Влад держался от него метрах в двадцати. Все шло по плану.
Хоть мне и дали ключи от квартиры, самому заходить туда не хотелось, поэтому, вернувшись на район, побродил немного, ознакомился с местностью, так сказать. Москвичи от наших практически ничем не отличались. Некоторые считают, что они держатся высокомерно - в столице, мол, живем. Лично я ничего похожего не заметил. Такая же беспечная и радостная молодежь, такие же занятые своими проблемами и вечно спешащие взрослые. Другие мне не попадались. Может быть потому что был далеко от центра?
Сам микрорайон от моего отличается очень. Можно сказать, небо и земля. Черное и белое. Строительство у них, так же как и у нас, еще ведется, но какая чистота! Ни тебе гор растрощенных кирпичей, ни кусков застывшего бетона с торчащей арматурой. В одном дворе я видел детские качели. Магазинчиков много. Хоть и небольших, но все равно удобно. Можно, например, хлеб возле дома купить, а не за тридевять земель переться. Почему же у нас в городе так не строят? Неужели только потому, что мы не столица?
«ту-ту-ту..» - зазвенела мобила. «Are you ready» я поменял, слышать его больше не мог. Звонить мне могли либо Влад, либо Свет. Больше никто мой новый номер не знал.
- Алло, Алекс? Ты где? Не заблудился? – интересовался Влад.
- Нет, в магазин зашел. Сейчас буду.
Влад сидел за компьютером и чем-то увлеченно занимался.
- Иди, глянь, что я сегодня отснял, - позвал он меня.
Я увидел себя, стоящего чуть боком и того лопоухого очкарика. Вот мы разговариваем. Вот я ухожу, а он тянется за мной. Вот я даю ему деньги, а он мне диск. На следующем снимке тот же очкарик, но уже с другим парнем. Процесс тот же. Парень передает очкарику деньги и получает диск. Таких снимков купли-продажи набралось восемь штук. Последняя фотка запечатлела, как очкарик садится в серую «Ауди».
- Молодец. А дальше?
- А дальше его Свет повел. Он скоро подъедет.
- Влад, можно спросить?
- Конечно.
- Почему Свет всегда такой?
- Какой?
- Как будто чем-то недоволен. Может, он не хочет, чтобы я был с вами?
- У Света брат неделю назад погиб. Младший.
- Как погиб?
- Посмотрел видео и выпрыгнул из окна. Третий этаж всего, вроде и невысоко, а все равно не спасли. Только мучился дольше.
- Как Денис Габров.
- Какой Денис?
- Пацан один в нашем городе. Он тоже из окна прыгнул. Точнее, с балкона.
- После видео?
- Да. Скажи, а черные полосы на руках у Света откуда? На шрамы немного похожи.
- Ты заметил?
- Сегодня, когда он переодевался.
- После того, как Ромка убился, Свет сам захотел испытать видео. Привязал себя к стулу и включил комп. Рассказывал, как кино закончилось, желание взлететь к облакам появилось огромнейшее. Казалось, если сейчас же из окна не прыгнет, его на куски разорвет. А еще рассказывал, голос в мозгу появился. Мужской или женский, не разобрать. Так этот голос его уговаривал прыгнуть! Ты видишь, Свет мало кого слушается. А тогда из кожи вон лез исполнить приказ голоса.
- Может, это как-то связано с гипнозом? Помнишь, как Кашпировский?
- Черт его знает. Я, вообще-то, в Кашпировского никогда не верил, но были и такие, которые молились на него.
- Вот и я о том же. Значит, Свет нашел в себе силы не подчиниться?
- Веревки помогли. Он два дня связанным просидел. Разрешил себя развязать только после того, как голос исчез. Когда веревки сняли, Свет едва до дивана доплелся, рухнул на него и вырубился. Целые сутки спал. Только ты его об этом не спрашивай, ладно? У него крыша начинает съезжать, когда к нему с этим пристают.
- Хорошо, не буду. Я вот что подумал. Давайте, я тоже этот ролик посмотрю. Вы меня привяжете и все на пленку снимете.
- Что снимать? Как ты в кресле корчишься? Это можно и без видео сделать.
Влад плюхнулся в кресло и принялся извиваться и орать:
- Пустите! Развяжите меня! Я летать хочу!
Я пару секунд наблюдал, как он корчится, потом плюнул и ушел на кухню. Влад примчался следом.
- Извини, я не хотел.
- У тебя пиво есть?
- Да, возьми в холодильнике.
Я откупорил бутылку и устроился у окна. Мысли, мои чернее черного мысли несли меня то на Чайковского, 31, под ту чертову кровать, где я, как крыса, лежал мордой в пыли и слушал свой приговор, то на кладбище, где я оставил Маринку, то на сегодняшний рынок.
- Скажи, Влад, а с теми, кто сегодня у очкарика ролики взял, что делать?
- Не понял.
- Их же предупредить как-то надо.
- А как их предупредишь? Не за руки же их было хватать, отдайте, мол, диск, он бяка.
Я не обратил внимания на его юмор.
- У нас есть фотографии. Давай выставим их в интернете и напишем что-то типа «если с этими людьми что-нибудь случится, виноват будет диск, который они купили у очкарика»
- А что, это идея!
Мы уже заканчивали, когда явился Свет.
- Выследил, паскуду, в Царицыно живет, - сообщил он, - предлагаю сейчас же с ним разобраться.
- Он сам живет или?
- С бабкой, в ее квартире. Бабка почти глухая, но зрячая, из дома выходит редко. Квартира двухкомнатная на четвертом этаже.
- Как ты все это выяснил? – удивился я.
- Легко.
- Если с бабкой, то дома не получится, - заметил Влад.
- Это и козе понятно, - буркнул Свет, - в подъезде брать будем.
- А если он сегодня из дома больше не выйдет?
- Выйдет, никуда не денется. Свет произнес это с такой уверенностью, что я поверил.
Очкарик жил в серой панельной девятиэтажке недалеко от метро. Мы приехали туда в восемь вечера. На лавочке у подъезда зажималась влюбленная парочка. Чуть в стороне на железяке для выбивания ковров сидели малолетки и что-то бурно выясняли.
- Вон его окно. Видите? Второе от угла.
- Светится, значит, кто-то дома.
- Я же объяснял, бабка его старая. Она постоянно дома. Не волнуйтесь, очкарик еще не вернулся.
- А это откуда ты знаешь?
- Тачки его не вижу.
Я поразился, как Свет умудрился выяснить все до мелочей. А еще тому, как он быстро все сопоставляет и соображает.
- Значит так, на улице пока народ, - продолжил он командовать парадом, - если толкач припрется сейчас, придется брать его в подъезде. Алекс, он тебя знает, поэтому не суйся, садись за руль. Как только мы с Владом в машину его впихнем, сразу жми на газ и едь, куда видишь. Потом разберемся.
- А если он явится не один? – уточнил я.
- Не знаю, разберемся по ходу пьесы.
Влад при этих словах скривился. Очень он не любил действовать наобум.
- Слушайте сюда, - продолжил Свет, - делаем так. Я захожу в подъезд и жду там. Влад, ты крутишься пока на улице. Зайдешь в подъезд вместе с очкариком и сразу подашь мне знак.
- Какой?
- Спросишь у него что-нибудь. Что угодно, мне главное услышать твой голос. Алекс, ты за рулем. Если он вернется с кем-нибудь вдвоем, брать будем обоих. Если их будет больше – по обстановке.
Мне снова поручили самую легкую часть плана, и я уже серьезно начал подозревать, ребята так себя ведут, потому что я не москвич, человек как бы второго сорта. Но лезть на рожон пока не хотелось. Я без возражений сел за руль и уставился на подъезд.
Свет долго не мог войти, стоял под дверью. Значит, подъезд был с кодом. Наконец вышел упитанный мужик в спортивном костюме и тапочках на босу ногу. Он вывел прогуляться перед сном мордастого французского бульдога. Свет тут же воспользовался моментом.
Влад не придумал ничего лучшего, как сесть на лавочку рядом с влюбленной парочкой. Молодые люди недовольно на него покосились. Влад им улыбнулся, поудобней устроил на спинке лавочки руки и закинул ногу на ногу. Сидеть скромно он не собирался, все время пялился на парочку и приставал с вопросами. Влюбленные терпели его присутствие недолго. Минут через пять-десять встали и отправились искать другое укромное место.
Очкарика все не было. Я уже начал подумывать о гараже, в который он поставил свою тачку, а сам спокойно дома развлекается. Глянул на Влада, тот все так же сидел на лавочке, только позу поменял.
Серая «Ауди» подъехала где-то часам к десяти. Я сразу весь напрягся, вцепился руками в руль. Очкарик выбрался из машины, одернул курточку, поправил на носу очки.
«Слава богу, один», - подумал я.
Вдруг открылась вторая дверь и наружу выбралась девица.
-О-пач-ки! Я бросил взгляд на Влада. Тот, как ни в чем не бывало, поднялся с лавочки и потопал к подъезду.
- Ну, ребята дают! – пронеслось у меня в голове.
Очкарик с дамой тоже порулили к подъезду. Не знаю, что им сказал Влад, но он вошел первым. Я особо ни на что не надеялся, девица в наши планы ну никак не ложилась! Вдруг буквально через три минуты дверь подъезда снова распахнулась. На улицу вывалились Свет и Влад. На их плечах висел очкарик.
Я завел двигатель.
- Алекс, давай!
Мы понеслись по ночному городу. Очкарик отдыхал на заднем сидении. Свет рядом не сводил с него глаз. Влад сел вперед.
- А где девица? – поинтересовался я.
- Понятия не имею, - угрюмо буркнул Свет.
- Я зашел первым, а потом говорю: «дамы вперед», - начал рассказывать Влад, - девка мне: «мерси». Подходим к лифту, а там у них загогулина такая. Очкарик мне: «тебе на какой этаж?». А я ему: «на такой же, что и тебе». Он, собака, дернулся, видно, учуял что-то, но тут Свет кулаком его по башке бац! Он и осел. А девка вытаращила на нас глаза, рот, как рыба открывает и молчит. Ну, умора!
- Вдруг она милицию вызовет? – предположил я.
- Ну и что? В подъезде темно, она нас толком и не разглядела. К тому же, Свет ее предупредил. Сказал, чтобы топала домой, иначе дружка своего больше не увидит.
«Детский сад какой-то, - ругался про себя я, - думал, тут ребята серьезным делом занимаются, а они, оказывается, в Робин Гудов играют»
Так это или не так, но к Владовой высотке мы доехали без приключений, никакой погони за нами не было, и никто нас документы предъявить не просил.
- А ты молодец, - первый раз похвалил меня Свет, - в Москве всего несколько дней, а уже дорогу запомнил.
Почему-то его похвала мне не понравилась.
Мы затащили очкарика домой, усадили в кресло, привязали.
- Что-то он долго в себя не приходит. Может, ты его немножко сильно задел? – забеспокоился Влад.
- Сейчас очухается. Свет принес стакан воды и плеснул пленнику в лицо.
Хоть я и ненавидел этих ублюдков, но клянусь, мне стало жаль пацана.
Очкарик застонал, открыл глаза. Я ожидал, он начнет орать, возмущаться или угрожать, а он ничего, только испуганно моргал.
- Слушай сюда, - спокойно и серьезно произнес Свет, - или ты сейчас говоришь, где берешь диски, или мы устроим тебе бесплатное кино. Хочешь посмотреть?
- Вы чё, ребята? Я же ничего никому не делаю, обычным видео торгую. На учебу не хватает, вот и подрабатываю.
- Ты торгуешь смертью, понял?
Очкарик широко раскрыл глаза.
Ну так что, скажешь, кто тебе их дает?
- А зачем?
- Тоже будем подрабатывать.
Пацан, ничего не ответив, отвернулся.
- Влад, поставь ему «Suicide.avi»-2.
- Зачем ты называешь меня по имени? – зашептал Влад, - мы же договорились!
- А уже все равно. Правда, лопоухий? Ты ведь, если сиганешь с двенадцатого этажа, уже никому ничего не скажешь?
Влад включил комп, вставил диск. На экране появилась заставка.
- Алекс, не смотри! – приказал Свет, - а еще лучше, вообще уйди на кухню. Влад, отвернись!
Я не двинулся с места. На экране появилась девушка в белой шляпке, поднимающаяся по ступенькам.
- Алекс! На кухню! – заорал Свет, - а ты, паскуда, сюда башку свою поворачивай! Он сжал своими лапищами голову очкарика и повернул к экрану.
Тот плотно зажмурился.
- Вот паскуда! Влад, выключай!
Я начал к себе прислушиваться. Никаких голосов, никаких желаний летать. Может, потому что посмотрел рол всего минуты три?
Поняв, что кино больше нет, очкарик открыл глаза и близоруко заморгал.
- Не волнуйся, малыш, - погладил его по голове Свет, - сейчас мы тебе веки скотчем заклеим. Влад, тащи скотч!
- Не надо, - пискнул очкарик, - мне дает диски Ахмед.
- Кто такой, Ахмед? – преувеличенно ласково задал вопрос Свет.
- Так его зовут. У него не только я, и другие ребята работают. Мы много дисков берем. Я не меньше сотни, это точно.
- Зачем так много?
- А жить как? С диска я имею всего сотню. Разве это деньги?
- И как часто ты у него берешь?
- По-разному. В зависимость, как распродамся. Но где-то за неделю сотня обязательно расходится.
- Значит, ты каждую неделю убиваешь сто человек?
- Никого я не убиваю, - залепетал очкарик, - я вообще не понимаю, в чем дело.
- Не понимаешь, говоришь? А глаза зачем зажмуривал?
- Так ты же кричал своим «не смотри!» Раз им нельзя, значит и мне тоже.
- Какой ты умный!
Очкарик вздохнул.
- Ладно, где найти этого Ахмеда?
- Мы всегда на ВДНХ встречаемся.
- На выставке, что ли?
- Нет, у метро. Я привожу деньги, он мне товар.
- А Ахмед твой не боится, что ты когда-нибудь с деньгами смоешься?
- Он же мой адрес записал. Если что не так пойдет, у него такие амбалы работают! Мало не покажется.
- А как он узнаёт, что ты уже созрел для новых дисков?
- Звоню ему, договариваюсь.
- Он всегда сам приезжает? Других не присылает?
- Бывает, что и присылает, бывает, сам приезжает. Когда как.
- Сколько дисков у тебя сейчас осталось?
- Штук десять. Думаю, завтра допродам и позвоню.
Свет посмотрел на Влада, Влад на меня.
- Что ты еще знаешь про Ахмеда? – задал вопрос и я.
- Что знаю? – очкарик меня узнал и чуть дернулся.
- Не нервничай, малыш. Здесь все свои, - снова погладил его по голове Свет.
- Что знаю? Крутой он – это знаю. Точки у него по городу есть – это знаю.
- Какие точки?
- Ну, точки! Где дисками торгуют.
- Ничерта себе! – воскликнул Свет, - во развернулись!
- А этот Ахмед, он кто? Араб? – всунулся с вопросом Влад.
- Откуда я знаю? Араб, узбек, турок. Мне все равно. Говорит он с акцентом. Одевается всегда красиво. Печатка золотая у него на мизинце.
- Ясно, - подвел черту Свет, - тебя как звать?
- Артем.
- Тебе, Артем, придется здесь ночевать.
- Хоть развяжите!
- А зачем?
- Я в туалет хочу.
- Сейчас отведу.
- Мне еще нужно тетке позвонить, а то она волноваться будет.
- От волнения, малыш, еще никто не умирал! – оборвал его Свет.
- Пусть позвонит, - вмешался Влад, - вдруг она в милицию помчится.
- Черт с ней, пусть мчится! Эй, лопоухий, чего приуныл? Хочешь, мы тебе кино сейчас включим?
- Ничего я не хочу, - пробурчал очкарик.
- Видишь, он уже ничего не хочет. А ты переживал. Лопоухий, что за девица с тобой была?
- Олька. Мы с ней уже второй месяц.
- О! Это солидный срок! Любишь ее?
- Э… , - протянул очкарик, - да, люблю.
- Раз любишь, сейчас ты ей позвонишь и скажешь, что с тобой все в порядке, ты у друзей и будешь дома завтра.
В глазах очкарика блеснула радость.
- Но не дай бог, ты скажешь ей что-то еще!
- Руки хоть развяжите.
- Зачем?
- А звонить как я буду?
- Звонить, малыш, будем мы. Ты только разговаривать. Ну, какой у нее номер?
Я не понимал, почему Свет разрешил позвонить девчонке и не разрешил позвонить тетке, но решил не спорить.
- Где те диски, что ты еще не продал? – продолжал допрос Свет.
- В машине.
Я поднялся.
- Давай ключи.
- Ты что, Алекс! – заволновался Влад, - если девчонка в ментовку заявила, там уже пасут!
- Пускай! Меня не выпасут.
- А если гаишники по дороге остановят? У тебя же документов нет.
- Оставь его, Влад! Пусть едет, - вмешался Свет.
Приблизительно через час я привез пакет дисков. Мои новые друзья высыпали их на стол и с интересом стали изучать. Мне интереса уже не было, диски я просмотрел по дороге.
- «Армагеддон», «Руки-ножницы», «2012» Лопоухий, ты нас за лохов держишь? – накинулся на очкарика Свет.
- Я не понимаю, чего вы от меня хотите? – плаксиво залепетал тот, - хотели диски? Берите!
- Это и есть твой товар?
- Ну да! Говорю же, я беру у Ахмеда сто штук. Это остатки.
- Алекс, где тот, что ты у него взял?
Я подал «Barbie.avi»
- А таких дисков тебе сколько дают?
- Два-три. Говорят, это ужасы.
Ничего ни у кого не спрашивая, я подошел и развязал пацана. Тот потер затекшие запястья, вскочил и помчался в туалет.
- Вы поняли, как они действуют? – тихо спросил Свет.
Влад тут же воскликнул:
- А я вам говорил! У этого Ахмеда сто пудов есть лицензия!
- Посмотрим.
- Ахмед, это не очкарик, - заметил я, - его если брать, то с умом надо. Его роликом не испугаешь.
- Сперва нужно глянуть, кто такой, поводить его немного, а потом уже решать.
- Тихо! – зашептал Влад, - очкарик может услышать!
- Он сейчас при делах, трусы свои отстирывает, - засмеялся Свет.
- Кстати, что будем с ним делать?
- А черт его знает! Эй, лопоухий! Ты уже облегчился?
- Почти.
- Иди сюда, поговорить надо.
Артем с опаской вошел в комнату.
- Садись. Мы расскажем тебе, что за хрень ты продаешь. Да не трясись ты! Больно не будет.
Пацан сел в то же самое кресло, в котором провел несколько последних часов. Свет вкратце рассказал ему, в чем дело.
- Если не веришь, можешь убедиться. Влад, включи воспроизведение.
- Не надо! – запротестовал Артем, - я действительно не очень верю, чтобы видео убивало, но пусть будет так!
- Лады. Завтра ты позвонишь Ахмеду и договоришься с ним о встрече.
- А деньги? Я ведь не все еще продал.
- Деньги мы тебе найдем. Только смотри, Артем, не ошибись!
- Он не ошибется. Правда, лопоухий? – снова наигранно ласково обратился к нему Свет.
- Сделаем вот что, - продолжил он, чуть подумав, - кто-то из нас устроится к Ахмеду на работу. Лопоухий замолвит слово, скажет, друг его тоже хочет на жизнь зарабатывать.
- Я пойду, - мгновенно вызвался я.
- Какой из тебя друг, Алекс! Ты лопоухому в отцы годишься!
Так меня этот Свет иногда раздражал!
- Влад пойдет.
Все шло по плану. Артем позвонил своему хозяину, договорился о встрече. На ВДНХ нужно было ехать вечером, такое время назначил Ахмед. Мы со Светом сидели в машине и наблюдали. Наш очкарик стоял у входа в метро. Было видно, что он нервничает, постоянно оборачивается, высматривает по сторонам. Влад ждал чуть в стороне. Этот стоял абсолютно спокойно.
Ахмед появился внезапно, мы даже не успели заметить, с какой стороны. Он взял у очкарика деньги, пересчитал, передал ему сверток. Видимо, очкарик начал говорить ему про Влада, потому что Ахмед повернул к нему голову и поманил рукой. Влад подошел. Разговор длился не больше двух минут. Все это время я делал снимки. Затем Ахмед растворился в толпе, а Влад и очкарик подошли к машине.
- Ну что, договорились? – сразу же поинтересовался Свет.
- Почти.
- Ребята, можно я пойду? – попросился очкарик.
- Дай гляну, что он тебе дал.
Свет отобрал из стопки пару дисков.
- Теперь можешь валить.
- А деньги?
- Считай, это твоя плата за ночлег.
Влад достал из кармана деньги.
- На. И не дай бог, ты кому-нибудь про нас заикнешься.
- Рассказывай, почему договорились почти, - накинулся на Влада Свет, лишь только очкарик удалился.
- Да понимаешь, Ахмед сказал, чтобы я завтра с паспортом и ксерокопией пришел к нему на рынок. У него там типа офис.
- Даже так!
- А я вам говорил! Они по лицензии работают.
- Что-нибудь спрашивал?
- Кто я, с кем живу.
- С кем живешь?
- Ну, типа с родителями или один. Я, как и договаривались, сказал, что студент, из Тулы, в Москве живу у брата. Куда я теперь со своим паспортом?
- Кто ж знал, - буркнул Свет, - ладно, поехали.
А я подумал, что был прав, когда предлагал свою кандидатуру.
На следующий день Владу нужно было на работу, он был менеджером в фирме по продаже электротехники.
- Алекс, я вернусь где-то в половине седьмого. Ты тут не скучай, ешь, пей, в интернете погуляй, если хочешь.
- Ключи оставишь?
- Без вопросов!
Сидеть дома я, естественно, не собирался. Не для этого в Москву перся. Только за Владом закрылась дверь, я встал, умылся, побрился, сварил себе кофе. Уходя, на всякий случай оставил Владу записку, мол, поехал на рынок, скоро буду.
Ахмеда я видел только издали, но узнал сразу. По национальности он то ли араб, то ли кавказец. Лет сорока, смуглый, с густыми, черными, как смоль волосами и крупным мясистым носом. Его так называемый «офис» походил на небольшой чулан или кладовку. И не только из-за маленьких габаритов, но и из-за множества товаров, непонятно каким образом втиснутых на узкие полки. Но зато здесь стоял добротный стол и компьютер старой модели.
- Што ишешь? – улыбнулся мне Ахмед одними губами. В его черных, чуть навыкате глазах приветливости не было и намека.
- Здравствуйте, - я постарался говорить как можно более заискивающе, - мне сказали, Вы можете на работу взять?
- Кто такое сказал, дарагой?
- Парень, который вчера дисками торговал. Понимаете, я приехал в Москву, думал, на работу устроюсь, а нигде не берут. Мне бы только на кусок хлеба заработать.
- Так ты нэ москвыч?
- Нет, что Вы! Я приезжий.
- В мылыцыы зарыгыстрыровалса?
- Пока нет.
- Сколко днэй в Москвэ?
- Неделю.
- Былэт сохраныл?
- Нет. А надо было?
- Докумэнты ест?
Я протянул паспорт.
- Алэксэй, значыт?
- Ага.
- Какую работу хочэш?
- Дисками торговать. У меня получится, честное слово. Я очень хорошо этот товар знаю, потому что дома у меня целая фильмотека.
- Как же, дарагой, я возму тэбя торговат, еслы у тэбя бумагы нэт? Тэбя провэрят, в турму забэрут. Мэня провэрят, в турму забэрут. А я в турму нэ желаю.
«Черт! – подумал я, - такого поворота я не ожидал!»
- Што, дарагой, совсэм кушат нэту?
- Пока перебиваюсь кое-как, но денег почти не осталось.
- Што же мнэ с тобой дэлат? Жал тэбя, ошен жал. Помошныком пойдешь?
У меня от радости затряслись коленки. Ура! Удача! Я снова оказался прав!
- Пойду! Я что угодно делать буду, вы только скажите!
- Скажу, скажу, нэ суетысь. Махмуд! – крикнул он кому-то.
В офис вошел похожий на него мужик, только одетый попроще и годами помоложе. Они закалякали о чем-то на своем. Я ничего не понимал и старался уловить хотя бы суть по выражению их лиц. Мне показалось, они договаривались.
- Алэксэй, - наконец сказал Ахмед на своем ломаном русском, - поедэшь с ным, поможешь разгружат.
- Что разгружать?
- Разгружат, загружат. Што скажут, то и помогат.
От мысли, что я влез в их банду, у меня будто крылья за спиной выросли. Единственное, что напрягало, не мог сообщить об этом ребятам. Мы с Махмудом вышли из офиса вместе. На рынке торговля шла уже вовсю. Кавказцы зазывали купить мандарины – апельсины, украинцы стояли с огурцами и ранней капустой, На ура также расходились семечки и орешки.
- Суда! – Махмуд показал мне на небольшой старенький фургончик.
- Садыс, на склад поэдэм.
Место он мне выделил сзади, с собой в кабину не позвал. Но я не спорил, шустро запрыгнул в металлический фургон. Окон там не было. Сидений тоже. Пришлось довольствоваться старой покрышкой, валявшейся в углу. Махмуд завел мотор, и мы тронулись. Моя конура напоминала мне тюрьму. Темно, душно, совершенно непонятно, куда едем. Плюс ко всему, трясло и кидало из стороны в сторону.
«Ничего, - думал я, - приедем на склад, там разберемся»
Решил позвонить Владу, похвастаться. Тот отключил телефон. Позвонил Свету. Этот трубку взял.
- Свет, привет! Я у них!
- Что?
- Я у них, говорю! На склад еду!
- Слушай, Алекс, я ничерта не понял. Шум какой-то в телефоне. Ты не в метро?
- На склад, говорю, еду! – заорал я.
- Ничерта не понял. Перезвони.
«Тьфу ты, черт! – думаю, - ладно, выберусь наружу, перезвоню»
Мы ехали уже больше часа. Сперва Махмуд часто останавливался, очевидно, на светофорах. Последние минут двадцать ехали без остановок. Зато трясти стало больше, пришлось держаться, упираясь руками в стенки фургона. Наконец тряска закончилась.
- Слава богу, - прошептал я, - прибыли.
И правда, через секунду Махмуд открыл дверь.
- Выходы!
Я выглянул наружу – вокруг сплошной лес. На склад, как я себе его представлял, никакого намека.
Удивляясь, спрыгнул на землю. Передо мной выросло три мордоворота. Чуть в стороне стоял наш очкарик.
- Значыт, ты работат с намы хочэш? – спросил Махмуд.
- Да. Ахмед же согласился, - ответил я, делая шаг назад.
- Сэйчас поработаэшь.
Первый удар пришелся мне в живот. От боли сразу перехватило дыхание. Я согнулся пополам, но долго стоять на ногах не получилось – удар по затылку свалил меня на землю. Куда и сколько били потом, не знаю. Помню только, что сперва было очень больно и немного страшно. Откуда-то взялись мысли, что хочется жить и совсем не хочется умирать. Потом стало все равно. Только кровавая пелена в глазах не давала покоя и заставляла жалеть о собственной глупости. Потом исчезла и она.
Очнулся я неизвестно отчего. Просто очнулся. Болело все – голова, руки, ноги, внутренности. Вокруг темнотища, да такая густая, аж плечи давит. Открыл глаза – ничего не изменилось, все та же темнота. Я даже подумал, что ослеп от побоев. Но больше всего напрягала духота. Мне катастрофически не хватало воздуха. Знаешь, казалось, еще вдох, и он совсем закончится. Меня охватила паника. Попробовал повернуть голову, щека уперлась во что-то шершавое и колючее, а на лоб и в глаза посыпалась труха. Я, не думая про боли, попробовал пошевелиться, но ничего не получилось. Что-то давило, сковывало все тело. Паника переросла в ужас, хотелось встать на ноги сейчас же, немедленно. Хотя бы на четвереньки, хотя бы голову приподнять. Я барахтался, извивался, как червяк, неимоверными усилиями дергал руками, ногами. Сперва земля и труха, сыпавшиеся в рот и в глаза, удивляли. Потом я догадался, что лежу присыпанный землей, ветками и прочей дрянью. Эти догадки прибавили сил. Наконец я смог высвободить руку. Дальше дело пошло веселей. Помню, какой огромной радостью для меня стала звезда, сиявшая на ночном небе. Значит, я не ослеп! Ура!
Мне повезло. Наверное, Ахмедовы ублюдки были ленивыми, не захотели закапывать меня глубоко. В противном случае я бы здесь сейчас не сидел.
Выбравшись на свободу, долго лежал, отдыхал. От произведенных движений все мои боли многократно усилились. Особенно сильно болел правый глаз, голова и спина с правой стороны. Плюс ко всему, во рту ощущался устойчивый вкус крови.
Лежать и вдыхать полной грудью чистый свежий воздух было хорошо. Но сколько не лежи, а надо выбираться. Телефона у меня в кармане, конечно, не было. Денег и ключей тоже. Единственное, что осталось нетронутым, снимок УЗИ, который мы делали с Маринкой. И за то спасибо.
Где я нахожусь? Куда двигаться? Где Москва? А черт его знает. По едва слышимому шуму проезжающих автомобилей понял, где трасса. Поковылял туда. Я приблизительно догадывался, какой имею внешний вид – грязный, весь в земле, с разбитой мордой. Поэтому голосовать не стал. Кто меня такого подберет? Тем более ночью. Все, чего я хотел, выяснить, в какой стороне Москва. Выбрал направление, в котором машин двигалось больше, и потопал. Не знаю, сколько я шел, думаю, не очень долго. За все время меня обогнало машин шесть-семь. Правда, и было их в это время не много. Когда очередная, на миг выхватив светом фар меня из темноты, притормозила, я сперва даже испугался, подумал, это те ублюдки вернулись.
- Друг, ты куда? – услышал вдруг на чисто русском.
Я подошел поближе. Остановившейся тачкой оказалась обычная «семерка» с прицепом, крытым брезентом. В окошко выглядывал коротко стриженый парень. Увидев меня, у него отвисла челюсть.
- О, мама мия! Кто тебя так?
- Черномазые.
- За что?
- Ни за что.
- Ты торговал?
- Пытался.
- Садись в машину. До Москвы еще километров пятнадцать.
Я сел, откинулся на спинку и блаженно вытянул ноги.
- Тебя как звать?
- Алекс.
- Откуда?
- Из Одессы, - соврал я.
- А я Андрей из Харькова. Воду будешь?
- Давай.
- Ты на каком рынке стоял?
- На Лефортовском, - ляпнул я первое, что пришло в голову.
- С чем?
- С огурцами.
- А я на Царицынском с клубникой. Прикинь, только с кумом разложились, подваливают два рыла. Платите, говорят, местовое. И ни бумаги никакой при них, ничерта. Мы им – сколько? Штука, говорят. Ты прикинь, какие суки! Но что было делать? Заплатили. Иначе они бы и товар весь подавили, и нам накостыляли.
- А администрация что же?
- Какая администрация! У них там все куплено! Слушай, может, ты жрать хочешь? У меня сало есть.
Я потрогал языком раны во рту.
- Нет, не надо. Телефон не дашь? Один звонок сделаю.
Андрей без вопросов протянул мне свою мобилу. Сперва я набрал Влада. Он, как всегда, был отключен. Набрал Света. Тот ответил сразу.
- Алекс? Ты жив?
- Жив. Я на трассе, к Москве подъезжаю.
- Влада убили, - тихо произнес Свет.
- Высади меня возле автомойки, - попросил я Андрея.
- Возле какой?
- Недалеко от въезда в город. Там рядом должны быть гаражи.
- Куда ты один в чужом городе!
- Меня там будут ждать.
- Тебе в больницу надо, швы над бровью наложить.
- Я так и сделаю. Ты извини, у меня сейчас ни копья.
- Да ты что, земляк! – Андрей даже обиделся.
Хороший он парень, Андрей из Харькова. Вот ради таких, как он, я и решил идти до конца, чего бы мне это ни стоило.
Свет, наверное, собирался меня убить, такой ненавистью сверкали его глаза. Но глянув на мой вид,чуть обмяк, только зло процедил сквозь зубы:
- Какого хрена ты к ним поперся? Приехал из своего Задрипенкова, так сиди и делай, что говорят. Ясно?
У меня не было сил даже обидеться.
Я сел в машину, пристроил на спинке голову и закрыл глаза.
- Очкарик нас выдал. Я здесь ни при чем.
- Ты так думаешь?
- Знаю. Когда я пришел к Ахмеду, он уже там был.
- Гнида! Знаешь, как они Влада убили? Из окна выбросили!
- Значит, очкарик назвал им адрес.
- Я об этом уже и сам догадался.
Мы некоторое время ехали молча. У меня настолько болела голова, что раздражали даже рекламные огни, мелькавшие за окнами. Глаза пришлось открыть, потому что с закрытыми начало тошнить.
- Ладно, рассказывай, - буркнул, наконец, Свет.
Я все свои усилия направлял на то, чтобы не обрыгать машину, поэтому отвечать не стал.
- Алекс! – Свет бросил на меня беглый взгляд, - что ты делал за городом? Да не мочи ты! Говори, мать твою! Что угодно говори! А то не доедем.
- Меня туда отвезли… били… потом закопали…
- Сколько их было?
- Не помню, кажется трое… Нет, четверо. Очкарика забыл посчитать.
- Ты их запомнил?
- Да, одного. Он с Ахмедом работает.
- Узнать сможешь?
«Какого черта он ко мне пристал? – думал я, то проваливаясь в темноту, то вновь появляясь на свет божий, - дай же ты мне покоя!»
- Алекс! Я спросил, ты узнать его сможешь?
- Наверное. Попробую.
- Ладно, приехали, - произнес, наконец, мой мучитель, - будут спрашивать, что случилось, скажешь, не справился с управлением, а я тебя на трассе подобрал.
Он привез меня в какую-то больницу. Дежурный врач долго вздыхал и охал, но помощь оказал, рану над бровью зашил, все остальное обработал спиртом, сделал укол, выписал лекарств. Думаю, Свет ему заплатил, иначе он вряд ли был бы такой внимательный и совсем не любопытный. А может это был Светов знакомый, не знаю.
Весь следующий день я зализывал раны. Свет,у которого я теперь жил,ушел с утра, не объяснив ни слова и не оставив ключей. Он жил в старом доме с колонкой, в двухкомнатной квартире трамвайного типа, то есть со смежными комнатами. Мебель и все прочее было попроще, чем у Влада, но меня обстановка не интересовала. Мое внимание привлекли фотографии в рамочках. На одной из них стояли в обнимку два парня, Свет и еще один, очень на него похожий, только гораздо моложе. На нескольких других был тот же молодой парнишка на разном фоне. То в лесу, то во дворе, то на речке с огромной рыбиной в руках.
- Погибший брат, наверное, - догадался я.
На последней фотке снова они вдвоем, Свет и его брат. Оба в майках и боксерских перчатках. Я, наконец, увидел, какая у Света приятная улыбка.
Он вернулся домой вечером, около восьми.
- Как ты? – поинтересовался у меня первым делом.
- Уже получше, но голова еще болит.
- Переболит. Я не сказал тебе, что еда в холодильнике. Думаю, сам догадался.
- Не волнуйся, догадался.
- Свет устало опустился на стул.
- Я Ахмеда выследил.
- На рынке?
- Везде! Он живет в Замоскворечье. Думаю, квартиру там снимает.
- Почему снимает? Может, это его.
- Слишком для его рыла шикарная.
- Что думаешь делать?
- Пока не решил. Ребят собрать надо. На него, паскуду, прорва народу работает. Я сегодня четырнадцать человек насчитал.
- В милицию надо идти или в ФСБ, а не ребят собирать. Покажем им отснятый материал, фотки, диски.
- Да не в дисках уже дело! Как же ты не понимаешь?! Мне за Влада рассчитаться надо, и еще за одного человека.
- А с очкариком что решим?
- Был я и у него. Бабка его…
- Тетка?
- Какая разница! Она как меня увидела, чуть ноги не откинула. Спрашиваю: «где Артем?» А она мне: «уехал» Спрашиваю: «куда?». В Саратов, говорит, к двоюродной сестре в гости. Он ведь студент?
- Да вроде.
- Каникул у них еще нет, а этот в гости укатил. Но ничего, пусть погостит. Я ждать умею.
- Ну а с дисками что делать будем? – сменил я тему разговора.
- Черт его знает, что с ними делать. Они распространяются, как зараза какая-то, как СПИД, мать его! Ты новости смотрел?
- Нет, а что там?
- Да сегодня еще двое с крыши прыгнули. Парень со своей девчонкой. Оба насмерть. В новостях все свернули на конфликт в семье. Мол, ребята молодые, влюбились друг в друга, а предки встречаться запретили. Но я, Алекс, нутром чую! – Свет стукнул кулаком себя в грудь, - эти двое тоже видео насмотрелись.
- Вот видишь, Мы обязательно должны что-то предпринять. В моем городе нашелся умник, который собирается использовать технологию этих видео на выборах.
- Это как?
- Понимаешь, в чем тут фишка, на этих видео на изображение накладывается специальный импульс, побуждающий к определенным действиям.
- А ты откуда знаешь?
- Парень один рассказал, большой спец в компьютерных программах. Суть в чем? Ты смотришь, как кто-то ест или танцует, а потом делаешь то, что хотел режиссер.
- Это типа зомби?
- Вроде. Захочет режиссер, например, чтобы ты под машину бросился. Ты посмотришь кино и бросишься. Захочет победить на выборах, сделает кино с таким импульсом и победит.
- Ну, ты загнул!
- Выборы я привел для примера. Пока у того умника не очень получается. Он для того и скупает эти диски, чтобы разобраться в технологии записи.
- Где скупает?
- Предположительно за бугром.
- То есть, ты хочешь сказать, есть паранормы, сделанные спецами, и они работают? А есть сделанные нашими, и они не работают?
- Именно так. Проверял лично на себе.
У Света в глазах первый раз блеснуло ко мне уважение.
- А отличить их можно?
- Не уверен. Только по результату.
- Блин!
Свет вытащил из кармана пачку сигарет.
- Курить будешь?
Я кивнул.
- Значит, вот в чем собака зарыта! – произнес он задумчиво, - теперь разобрался. Ладно, попробуем сунуться в ментовку, а может и в ФСБ. Только я очень сомневаюсь, что нас там будут слушать.
Учитывая важность проблемы, мы выбрали все-таки в ФСБ. Сперва позвонили узнать, что там да как. Телефон у них очень простой, 224-22-22. До сих пор помню. Там сказали, нужно заявление написать и прислать или в интернете на сайт их писать. Я объяснил, что у нас материалы, которые просто так по почте не присылаются.
-Тогда, - говорят, - приходите на прием, работаем круглосуточно.
Мы явились на Лубянку лишь рассвело. Объяснили, дежурному,что наше дело государственной важности, и что нам уже встречу назначили. Он попросил подождать, куда-то позвонил, потом провел нас в кабинет. Я надеялся поговорить с кем-нибудь не ниже майора, а может даже с подполковником, но нас принял лейтенант, парень моложе меня. Он с улыбкой пригласил садиться.
- Слушаю, что у вас?
- Диски. Мы уже про них сообщали.
- Правда? Ничего пока не слышал. Что за диски?
Я связно, насколько мог, рассказал ему про паранормы. Лейтенант слушал, не перебивая, иногда делая пометки у себя в блокноте.
- Вот эти диски, - я выложил на стол девять коробок, - это не все, их существует гораздо больше.
- Где вы их взяли?
- Купили. Вот фотографии сделок.
- Хорошо, мы посмотрим.
- Вы не поняли, - горячо возразил я, - их нельзя смотреть. Эти ролики не фальшивые, здесь только оригиналы.
- Хорошо, мы разберемся. Спасибо за сигнал. Лейтенант поднялся. Мы со Светом тоже встали.
- На выходе не забудьте отметиться у дежурного, - сказал нам на прощание лейтенант.
Вот и все. Я завершил то, ради чего приперся в столицу. По-хорошему, больше мне там делать было нечего. Но я не мог уехать по-хорошему, не заплатив Ахмеду за прием. Что касается Света, тот о существовании «по-хорошему» и слушать не хотел.
- Они убили моего брата, моего друга, а я должен молчать? Может, еще пойти и в задницу их поцеловать?
В глубине души я был с ним согласен.
Последнее дело, в котором я участвовал в Москве, было уничтожение офиса Ахмеда. Это оказалось совсем несложно. Среди ночи мы подъехали к рынку. Я был уверен, что рынки в столице охраняются и поэтому ужасно нервничал. Свет приказал мне сесть за руль и ждать, а сам пошел взламывать офис. Как же я мог оставаться в стороне? Конечно, не мог. Лишь только Свет растворился в темноте, я выполз из машины помогать. И как раз вовремя, потому что на звук взламываемой двери примчался какой-то тип. Не знаю, Махмуд то был или нет, не разглядывал, с ходу врезал ему в челюсть. Тип попытался руками махать. Ссадина у меня на щеке именно оттуда. Второй мой удар его угомонил. Свет плеснул в офис бензина, бросил спичку. Такие вот дела.
Алекс передохнул, потряс пустой банкой пива и с сожалением поставил ее на стол. Я смотрела на него и думала:
- Боже мой! А ведь он считался одним из лучших журналистов!
- Ну что ты на меня уставилась? – хмуро буркнул мой друг, - напугал?
- Нет, но… черт возьми! В это действительно трудно поверить!
- Я предупреждал. У тебя пиво еще есть?
- Нет, это последняя банка.
- А курить?
- Я протянула ему сигареты.
- Послушай, Алекс, и что же ФСБ? Разобрались?
- А черт их знает. Во всяком случае, никаких сигналов от них не поступало.
- А Свет как же? Ты уехал, а он один остался?
- Не мог же я у него поселиться навсегда. И так почти два месяца на его шее сидел. Да и документы нужны, чтобы жить в Москве. Паспорт ведь мой у Ахмеда остался.
- У нас чтобы жить, тоже документы нужны.
- Знаю. Я что-нибудь придумаю.
Мне очень хотелось спросить про Марину, но язык не поворачивался. Среди наших ходили разговоры, будто Алекс жениться собрался, и будто бы что-то у него не сложилось. Но чтобы такое! Я не выдержала.
- Знаешь, что-то не слышно было, чтобы тебя объявляли в розыск.
- Это ты про Маринку?
- Да.
Алекс помолчал. Потом достал из кармана помятый, затертый до дыр снимок УЗИ.
- Смотри, это моя дочка.
«Блин, - думаю, - начерта я начинала!»
Он несколько секунд разглядывал снимок, потом снова спрятал в карман.
- Не слышно было, говоришь? Это хорошо. Это очень хорошо.
- А у нас мэра будут переизбирать, - поменяла я тему.
- Досрочно?
- Да. Говорят, он сам попросился в отставку. Вроде бы по состоянию здоровья.
- Даже так? И кто же на его место метит?
- Гуляев из Строймаша, Бубнов, ну и… Габров. Ходят слухи, еще кто-то есть, но пока это темная лошадка.
- А еще какие новости?
- Да вроде больше никаких. Ах да, совсем забыла! Шеф твой из «Вечернего города» ушел. Теперь у них Чувалов заправляет.
- Чувалов? Не слыхал.
- Его Плотников рекомендовал.
Звезды на небе постепенно начинали гаснуть. Повеяло прохладой. Поднявшийся к утру ветерок чуть слышно шевелил листву яблонь и груш. Где-то в их кронах чирикнула первая проснувшаяся пичуга. За ней вторая, третья. У меня слипались глаза. Алекс тоже дремал, уронив голову на грудь.
- Тебе на веранде постелить? Или в комнате ляжешь?
- Лучше на веранде.
- Договорились. Если придавит, сортир на улице, вон в том углу, под вишней.
Я заснула практически мгновенно. Тут и выпитое пиво, и свежий воздух, и бессонная ночь. Когда проснулась, Алекса уже не было. Сперва я подумала, что он в сортире сидит. Потом, что землянику за домом обрывает. Потом, что в магазин за пивом пошел. Но ни в сортире, ни на грядке, ни в магазине его не было. Просился пожить у меня дня два-три, а ушел сразу. С тех пор я его не видела и ничего о нем не слышала. Был человек, и нет человека.
Дня через два после нашего разговора в городе произошел несчастный случай – взорвался автомобиль крупного бизнесмена Габрова. Олег Васильевич погиб на месте. В прессе написали, будто это разборки конкурентов.
Рассказу Алекса я не поверила. Но все-таки червь сомнений во мне завелся и начал грызть. Не выдержав, поперлась на кладбище. Побродив среди могил, нашла надгробие Марины Авдеенко. Дата рождения 18 августа 1992, дата смерти 10 марта 2011. Чуть дальше я увидела могилу Татьяны Меняйло с обычным крестом вместо памятника. На табличке значилось: «Дата рождения 04. 01. 1991. Дата смерти 11.03.2011» Денису Габрову памятник сделали шикарный, из черного и красного мрамора с фотографией в центре. Я долго смотрела на юное счастливое лицо и вспоминала все, что мне рассказал о его смерти Алекс. Побродив еще немного, нашла и могилу Коли Леснина. С момента его гибели прошло немногим больше полугода, а он уже чуть ли не в середине. Три ряда за ним образовалось, и свежие ямы роют. Да, смерть не выбирает, подбирает всех подряд, старых, молодых, совсем юных.
Я вышла с кладбища со смешанным чувством. Вроде бы все сошлось, имена, даты. Но, черт возьми! Разве можно в такое поверить! 25-ый кадр, еще куда ни шло, я и сама про него читала. Но чтобы, посмотрев кино, жизни себя лишить! Это уже слишком!
И вот теперь диск с паранормальным фильмом у меня в руках. Кто его знает, фальшивый он или настоящий. Вроде все так, как и говорил Алекс. Сперва на экране появляется предупреждение, потом сам фильм. Никак не могу решиться его посмотреть. Не знаю, может все, что рассказал Алекс, чистый вымысел. Пусть каждый решает для себя сам. Повторяю, я пересказала его историю слово в слово.
© Copyright: Элени Керра, 2012
Свидетельство о публикации №212042700818
Свидетельство о публикации №212042700818
Рецензии