Встреча на операционном поле

                В  хирургические отделения больниц мы попадаем из-за каких-либо несчастий. Только «звезды» шоу-бизнеса туда пруться для будущего удовольствия и радости. Я имею в виду пластические операции с целью «улучшения» их отдельных чсатей тела. Впитав в себя чьи-то стандарты, они в основном увеличивают свои молочный  железы, а «мягкие места»  уменьшают. В результате таких манипуляций верхняя часть тела перевешивает нижнюю и пациентка вынуждена принимать позу «низкого поклонения», что обычный секс превращает во «французскую любовь».
                «Французская любовь» знакома саперам, разминировавшим минные поля Европы, Алжира, Египта, Афганистана, если судить по надписям на устанавливаемых ими табличках: «Мин нет». Правда продвинутые представительницы прекрасной половины возмущались тем, что это слово пишут почкму-то с двумя «эн».
                Ну, да все это сентенции. А вот Сергею Юрьевичу Спичкину по воле господней выпала «счастливая» доля пристроиться на одной из «модельных» кроватей в больничной палате.
                Хорошо хотя бы то, что палата не была с пресловутым номер шесть.
                Почему-то на двери палаты с номером «шесть» висела табличка «для участников ВОВ». Все заглядывали с любопытством в приоткрытую дверь, чтобы узнать есть там телевизор или нет, вечером должны были транслировать футбольные матчи лиги Европы. Дело в том, что принесенные мини телевизоры не принимали ничего на комнатные антенны.
                Но, когда Сергей Юрьевич появился в урологическом отделении хирургического корпуса, до телевизора было еще далеко, его ждал другой аппарат. Это «УЗИ», который тоже с экраном монитора.
                Что же привело его на прижавшуюся к аппарату «УЗИ» кушетку.
                В результате купания под холодным душем во дворе дома своего товарища по школе поздним вечером застудился. Это вызвало возмущение со стороны простаты и она опухолью, то бишь адиномой, перекрыла путь жидкости, выделяемой организмом. Все попытки прекратить безобразие с помощью капель «Уролесан» и каких-то таблеток ни к чему не привели.
                Возвращался он домой на машине, перенося не выносимые муки моченеиспускательного творчества, осуществляя каждые десять-пятнадцать минут остановки. Наконец терпение, но не мочевой пузырь, лопнуло и пришлось заехать  к урологу в одну из районных больниц.
                Уролог скучал в пустом кабинете и, приняв его, позвонил своей медсестре, радостно воскликнув:
- Лида, быстрей сюда. К нам «полтинник» пришел.
                Его уложили  на спину четырехногой подружки — на кушетку, предварительно заставив спустить многострадальные штаны. Симпатичная блондинистая медсестра с сильным красивым станом ловко ввела купленный катетор и наступил миг блаженства. Вспомнился сразу анекдот о черте, который потребовал от грешника показать что такое «кайф». Грешник, предварительно опоив черта пивом, привел его опорожнить мочевой пузырь в туалет, где чертяка, освобождая пузырь, сам воскликнул: вот это кайф!
                Мощная струя наполнила полутора литрами подставленный сосуд. После столь сладостной операции к катетору был прикреплен мочесборник в виде полиэтиленового мешка без сливного краника. Расставшись с врачом с взаимным удовольствием, он тронулся в путь и благополучно добрался до родного дома.
                Утром при участии членов семьи, он обзвонил скорую помощь, больницы. Во всех этих заведениях на призыв о помощи получил циничные отказы.
                В скорой помощи заявили, что к больным  с урологией они не ездят, наверно думая, как и футбольные коментаторы, что все знают правила игры. На звонок в приемный покой больницы ответили, что они ничего не лечат, а только режут, если у вас конечно есть денежные знаки.
                Пришлось звонить школьному однокласснику, за сотни километров, ставшему врачом. Он посоветовал идти в поликлинику к обычному урологу, который порекомендует, что делать дальше.
                И вот в спортивном костюме, прижимая к ноге под штанами мочесборник, Сергей Юрьевич в сопровождении родственницы, посетил уролога в своей «родной» поликлинике.
- Ну, что не буду вас гонять по анализам и обследованиям. Вам нужно ложиться в стационар в хирургическое отделение, специализирующееся на урологии. Что касается вашей, как вам показалось, неожиданной болезни, то увеличение предстательной железы — нормальная часть старения мужчины. Этот процесс обычно очень медленный и у многих мужчин никогда не переходит  в серьезную проблему, но у других процесс может идти довольно быстро и потребовать операции, чтобы исправить ситуацию и избежать худшего, - все это в быстром темпе. Изложил уролог, даже не взглянув на устройство, притаившееся в штанах у Сергея Юрьевича. Его удовлетворил рассказ пациента.
- Вот вам направление в больницу. А вот я записал фамилию врача, к которому обратитесь. Он, обследовав Вас, определит что и как. Ваше положение, по-моему, требует операции.
- И сколько же стоит такая операция? - наслышанный о крахоборстве в хирургии, - спросил, затаив дыхание Сергей Юрьевич Спичкин.
- Ну, тысяч восемь, - замявшись ответил уролог.
- Где же взять такие деньги? - растерявшись и обомлев, сам себя спросил Сергей Юрьевич.
- Ну, у Вас же есть родственники, - ответил, напомнив Сергею Юрьевичу героев-бандитов из «мерседеса», схвативших за горло водителя «Запорожца», совершившего ДТП.
                Простившись с урологом, наверняка по уговору, поставлявшего пациентов хирургам, Сергей Юрьевич, продолжил поход с мочесборником по городу и прибыл на второй этаж хирургического корпуса больницы имени Бурлак-Барановского.
                Естественно в этой больнице он не встретил героев телевизионных фильмов: доктора Тырса, доктора Хауса и героев интернов. Выловив рекомендованного врача-хирурга в толпе мечущихся сестер, пациентов с мочесборниками через плечо и куда-то несущихся полных сил хирургов, Сергей Юрьевич оказался в кабинете с «УЗИ» в решительных руках специалиста.
                Специалист с помощью аппаратуры, ощупав Сергея Юрьевича, как курицу несущую золотые яйца, вынес приговор:
- Нужно делать простатэктомию, то есть удалить часть предстательной железы. В вашем случае это будет трансуретральная простатэктомия или как мы говорим: ТУР.
- Это, что? Опухоль будете лазером вырезать, - спросила близкая родственница Сергея Юрьевича.
- Ну, вы, прямо, насмотрелись фантастических фильмов. Хотите считать, что это лазер, считайте, - смеясь глазами ответил врач.
                Затем заменив одноразовый мочесборник Сергея Юрьевича, весившего уже килограмма два на купленный многоразовый, врач продолжил лекцию, уступая назойливым вопросам близкой родственницы Сергея Юрьевича:
- Операция, которую мы сделаем не требует хирургического разреза. Вместо этого она выполняется при помощи прямого, узкого, в виде трубки инструмента, называемого резектоскопом, который вводят  через отверстие на кончике пениса внутрь по  урерте. Край резектоскопа прорезает стенку урерты и достигает внутренности предстательной железы. Пациент лежит в позе литотомии, то есть на спине с раздвинутыми и поднятыми ногами.
- А что же все-таки там, внутри проделывается и не опасно ли это? , - робко, но заинтересованно спросил Сергей Юрьевич.
- Ну, Вам прям все надо знать. Да, ладно рассказываю:
    на резентоскопе стоит  маленькая петля из вольфрамовой проволоки, которую нагревают до красна электротоком, с ее помощью срезают избыточную ткань адиомы простаты. Для этого можно использовать и лазер, но у нас его нет да и он используется при малых объемах срезаемой ткани. Срезанные ткани удаляются через резентоскоп путем выпаривания и промывания. Ход операции контролируется на мониторе. Анастезия делается только нижней половины тела, путем укола в межпозвонковое пространство где-то на спине. Анастезиолог знает, он и определяет в зависимости от кардиограммы какую анастезию применять. Вот и все, а сейчас оформляйтесь.
- Сколько же будет стоить операция, - спросила близкая родственница Сергея Юрьевича.
- Пять, но если какие-то нюансы, то шесть. Операцию назначим на завтра, завтра пятница, а следующий операционный день во вторник. Я думая тянуть не следует. Оплата завтра, перед операцией.
                Операция завтра. Подготовка как-то не очень навязчиво начиналась.
                Близкая родственница со списком в руках ринулась в аптеку. Сергей Юрьевич поковылял на кардиограмму в другой корпус. С третьей попытки дежурная сестра нашла время оформить нового кандидата-несушку  золотых  яйц.
                Наконец-то Сергей Юрьевич обрел в палате номер семь «ортапедическую кровать» из металлолома, заваренного навсегда полосками стали. На кровати лежал измятый пациентами и облитый  известными жидкостями матрац. Тощую подушку впоследствии пришлось дополнить домашней, чтобы появилось ощущение, что голова лежит не на матрасе.
                Палата была на четырех человек, имела свой туалет, в окне современную металлопластиковую раму и даже холодильник. Не палата, а мечта умирающего.
                В целях подготовки к операции Сергей Юрьевич растворил два пакета «Фортранса» в полуторалитровой бутылке минеральной воды. Ему нужно было выпить «напиток» в течение одного часа после шести вечера и ждать полного очищения желудка к утру. Веселая ночь была обеспечена.
                В палате трое пациентов уже прошли стадию присутствия на  операционном поле, расставшись с энной суммой денежных знаков. Они следили за процессом своего выздоровления, так как сам этот процесс больше никого не интересовал, главное чтобы ты не умер. Чтобы этого не произошло, пациентов за их деньги на сумму 150-200 тугриков в день, засыпали лекарствами и инъекциями.
                Двое из сожителей по палате были старше Сергея Юрьевича, который в свою очередь был тоже взрослым. Третий же был моложе всех, лет пятидесяти, он оперировался по поводу старой травмы урерты. Двое стариков стонали и большей частью лежали на своих ложах, вставая только для слива из наполненных мешков и поглащения как больничной, так и домашней пищи. Травмированный, не смотря на исполосованный живот, бегал по коридору, палате и улице, попутно подсказывая новичку — Сергею Юрьевичу как носить мочесборник, чтобы он не вырвал катетор из пениса.
                Настало утро дня операции. У Сергея Юрьевича взяли кровь из пальца и вены, он сдал мочу, бутылочку с которой почему-то приказали поставить на подоконнике в женском туалете. Возможно их всех уже считали бесполыми.
                Бритье околооперационного пространства протекало в два этапа. Первый — самостоятельный, приведший к порезам, второй — бритье руками какого-то практиканта за двадцатку в комнате гигиены опять же женского туалета.
                Травмированный, оказавшийся водителем, подбадривал Сергея Юрьевича словами:
- Не бойтесь, все мы там были.
                Вскоре вошла медсестра и пригласила Сергея Юрьевича на операцию:
- Часы, парики, протезы снять и оставить в палате.
                Сергей Юрьевич часы снял раньше, а зубной протез нервно выдернул изо рта и бросил в кружечку с ряженкой на тумбочке.
                Сопровождаемый ближайшей родственницей и медсестрой, пациент протиснулся сквозь толпу возле кабинета УЗИ и переступил порог операционной.
                Быть  абсолютно голым среди людей Сергей Юрьевич уже не стеснялся, но вот лежать в позе «литотомии» ему еще не приходилось. Его обложили кусками каких-то покрывал, смахивающих на конские попоны, оставив на обозрение участникам встречи в низах лишь пенис, с торчащим из него катетором.
                В то время как одна из медсестер, укутанная с головы до ног в спецовку от кутюр, настраивала резектоскоп, две другие, невидимые Сергеем Юрьевичем, вели беседу о чебуреках.
                Беседа о блюде, почитаемого многими народами, как-то не очень гармонировала с его будущим «выступлением» на операционном поле, но он прислушался.
- Я вчера была у свекрови, а ты  знаешь она караимка, так она делает их по старинному рецепту и называет чебуреки по ихнему: Чыр-Чыр. Так она кладет в фарш: баранину, посеченную ножами, а не молотую в мясорубке, ну, и добавляет соль, перец, зелень, лук. Вкусно, мне понравилось.
- А я как-то в воскресенье жарила, так они получились ничего, но вот цвет какой-то землистый.
- Так ты, наверно, на старом масле или жире жарила?
- Да, нет вроде подсолнечное масло домашнее.
- А знаешь, свекровь моя в тесто при замесе добавляет сахар, тогда при жарке тесто приобретает розовый оттенок.
                Нежданно для медсестер в операционную влетел хирург и, прислушавшись к кулинарным вывертам, с грустью сказал:
- Сейчас бы стакан водки.
                Почему-то после этих слов, а быть может так надо, операционная наполнилась людьми. Сергею Юрьевичу на левую руку надели манжету тонометра, в правую воткнули иглу, соединив через систему с бутылками на штативе. Еще на одном штативе закрепили перевернутую вниз горлышком полуторалитровую бутылку со срезанным дном.  От нее протянули шланг толщиной в палец куда-то к промежности сергея Юрьевича. Через какое-то время, возможно полчаса, подействовала анастезия, произведенная каким-то мужиком, зашедшим со спины.
                Хирург, читавший лекцию Сергею Юрьевичу и его ближайшей родственнице, уселся между раскинутыми ногами пациента и начал шуровать резектоскопом.
                Прошло минут пять и хирург попросил пригласить профессора, по-видимому, чувствуя, что не справляется с коварной опухолью. Тот  пришел и, став за его спиной, стал подовать команды.  Затем, не выдержав и, не одевая маски, начал шуровать в утробе Сергея Юрьевича, комментируя собравшейся толпе свои действия.
                После полутора часов работы на операционном поле внутри урерты Сергея Юрьевича  и пары нагоняев медсестрам за нерадивость, профессор удалился.
                Сергей Юрьевич еще минут двадцать лежал, тресясь в ознобе от  проходящего наркоза  и промываемый многими литрами какой-то жидкости из обрезанной бутылки. Вскоре его, отсоединив от систем, перекатили на каталку, а с каталки на кровать в реамационной палате с такими же жертвами коварных хирургических вмешательств.
                В послеоперационные сутки, в частности ночью, возле оперированных дежурят родственники. Но попадаются и такие пациенты, к которым посетители идут толпами, сидят и лежат на собранных по всему коридору целыми сутками. Есть же такие больные, родственники которых находятся в других городах и поселках. Они появляются не части, либо вообще не приходят. Таким пациентам приходится помогать всем миром или палатой.
                Есть жены-посетительницы, трясущиеся над своими половинками, по-видимому в память о прошлых подвигах. А есть ворчливые, жалующиеся, что денег, потраченных на съеденные супругом лекарства хватило бы на покупку квартиры или машины.
                После отмены капельниц, Сергея Юрьевича вернули в палату номер семь к старым знакомым, где он постепенно вошел в ритм прогулок по коридору с мочесборником через плечо.
                Когда Сергей Юрьевич поинтересовался у сожителей: кто сколько дал за свою операцию, то самый взрослый пациент из развалившегося пригородного колхоза признался:
- Когда врач сказал: шесть тысяч, у меня мозг вместе с волосами встал дыбом. Теперь после больницы придется года два долги раздавать.
- А я отдал пока четыре, но через месяц еще одна операция по вживлению протеза, урерты, - сказал травмированный водитель!
- А мне, когда дробили камни в мочевом пузыре, срезали часть простаты в урерте, так что сказали дорезать будут, - разъяснил свое положение знакомый по реанимационной палате «каменьщик».
                В этом отделении, в основном, оперируют «каменьщиков», то есть удаляют камни из мочеполовой сферы и «простатиков», доживших до ее адиномы.
                Сергей Юрьевич отметил, что на операционное поле попадают и женщины это, в основном, «каменьщицы».
                Как правило в десять утра, огромная толпа во главе с профессором ежедневно совершала обход палат. Скорость, с какой он проходил, достойна отметки в книге рекордов Гинесса. Как сказал травмированный водитель.
- Они проверяют — никто не умер за прошедшую ночь.
                Не прошло и недели, как Сергея Юрьевича выселили из палаты, увидев, что из  мочи исчез цвет его родной крови.
                Ненавистный мешок с мочой был сброшен в выварку, стоявшую в мужском туалете, а самого Сергея Юрьевича пригласили на «УЗИ». Здесь обследовали пузырь на предмет остатков, то есть обрезков - «чипсов». Их не оказалось и ему предложили взвесить мочу, а именно помочиться в тазик на электронных весах. Получив начертанный ЭВМ график испускания мочи, Сергей Юрьевич был выписан в сторону урологии, направившего его в эту хирургическую обитель.
                Оказавшись перед местным врачом-урологом, который вновь не взглянул на то, что осталось у Сергей Юрьевича в штанах, с целью оздоровления больного засыпал его , за счет самого  пострадавшего, антибиотиками и отварами.            
                Прошел месяц. Сергей Юрьевич, как порядочный  пациент, согласно договоренности, явился в хирургическое отделение больницы имени Бурлак-Барановского. Выловив хирурга, пытавшегося сделать ему операцию, Сергей Юрьевич, показав ранее сделанный график, напомнил, что он готов обследоваться окончательно.
- Проходите, - вежливо пропуская вперед, на кушетку в кабинете «УЗИ», предложил хирург.
- Ну, что на стенку   уже можете мочится?, - спросил весело хирург.
- На стенку не пробовал, а вот на снегу, наверно, смогу написать: «С днем рождения, барин».
- А, вы это про анекдот. Так я его знаю как о Пьере и Наташе Ростовой,- развеселился врач.
- Ну, выздоравливайте. Не волнуйтесь — будете мочиться как молодой! - хлопнув ласково Сергея Юрьевича по пояснице вдохновенно напутствовал врач пациента.
- Приходите еще к нам в больницу через три недели, - опуская полтинник в карман халата, заговорщицки подмигнул гостеприимный хирург.      
   




                13.11.2010г.