Кот, гулявший сам по себе. 3 часть, гл. 15

    ...Весь груз «Журавля» составляли пять стандартных контейнеров. Самых обычных – изрядно обшарпанных, и, наверное, сменивших не одного хозяина. О содержимом их особо не задумывались, но многих интриговало уже то, что ради каких-то пяти ящиков зафрахтовали такую громадину. Вдобавок на борт их взяли в Гортане, в Змеиной Бухте. А по выходу порожняком из Лазурного, да ещё приняв на палубу полтора десятка истребителей в усиление своей авиагруппы – все были уверены, что идут в набег. Когда влетели в Змеиную, то так торопились, что чуть не въехали в замызганную посудину под алтаранским флагом. Матерщину с мостика слышно, наверное, было в порту, а Джертамо пошутил, что их всех сейчас вооружат, и бросят на штурм если не всего города, то хотя бы Морского квартала с целью его последующего ограбления – как в добрые старые времена. Вместо приступа, однако, погрузили эти контейнеры, и корабль попёр в открытое море, а целью похода объявили порт Красный на полуденном побережье Камронга. Переход светил долгий, достаточно щекотливый, и, действительно - сводился к доставке этих самых «ящиков».
   Ещё до появления на палубе наёмников новое лицо появилось у локаторщиков – один из операторов станции, находясь в отпуске, столь беспросветно погряз в личных делах, что согласился на своё немедленное разжалование с волчьим билетом, о чём известил телеграммой своего начальника. Обеспечили ему билет, или расписали полюбовно – неизвестно. Адмирал идти с некомплектом отказался, хотя  командир локаторщиков мастер Турмор уверял его, что они справятся и без загулявшего оператора. И уже почти перед выходом Турмор встречал у сходней своего нового подчинённого: рыжего дылду в видавшем виды камзоле. По слухам - отличного специалиста. Как специалиста большинство команды его знали мало, а в силу производимого впечатления за ним моментально закрепилась погоняла Уртам-Раздолбай.
   Вообще, в этот раз всё шло как-то «не так». Кот давно уже ждал отпуска, а домой заглянул всего на пару дней, и всё это время перед выходом у него в душе нехорошо щемило, точно предвещая грядущие неприятности. Может, конечно, душевное неустройство было связано с тем, что с Ирмой творилось что-то непонятное: дёрганая стала какая-то, а ночью Кот слышал, что она плачет. Он уж всяко извертелся, пытаясь узнать, что происходит, и понять, что он должен и может сделать. Первой мыслью было – что они доигрались, и Коту светит стать папашей, что особо его и не пугало, но Ирма только рассмеялась и по привычке стукнула его ложкой по лбу. Только смех у неё на этот раз грустный получился. А потом она вообще замкнулась, и попрощались как-то странно: холоднее, чем обычно, и в то же время - точно в последний раз.
   В общем, Кот нисколечко не был удивлён и ошарашен, когда однажды ночью по судовой трансляции объявили общесудовую тревогу. Не предварив её словом «учебная». Сдержанно матерясь, помчались к месту сбора в ангаре, где вскоре стала известна причина суматохи  – пожар в помещении обработки данных локаторной станции. С пожаром аварийная команда справилась чётко и быстро. Последовал отбой, но «представление» похоже, только началось. Пилотов собрали в инструктажной, где пересчитали по головам, и продержали почти до рассвета. Пилоты, постоянно приписанные к «Журавлю» получили приказ занять места в кабинах своих машин, которые, как оказалось уже поднимали на палубу. Ещё удивительнее было то, что пилотов, нанятых на рейс - не просто оставили в помещении, а приставили снаружи к дверям пару молодцов из абордажной команды.
   Вести до торчавших возле своих машин пилотов доходили скупые. Локаторная хоть и не выгорела дотла, но станция к дальнейшей эксплуатации непригодна. Да и эксплуатировать-восстанавливать её особо стало некому... Потому, что нанятый перед выходом, и нёсший в эту ночь вахту «раздолбай» - пропал... сгинул... исчез. Мастер Турмор, подвахтенный оператор станции и «био»-локаторщик Кунто Вендис – застрелены прямо в своих койках. Притом, что выстрелов – никто не слышал. Третий оператор станции - Бурган тоже подвергся нападению неизвестного, но успел проснуться, сумел как-то отмахаться и поднять тревогу, отделавшись пулей в плечо. Сейчас он пребывал в судовом лазарете. В общем, корабль ослеп...
   В воздухе постоянно держали патруль, надеясь, что в случае чего – успеют подняться остальные, стоявшие на палубе в готовности. Наёмников тоже вскоре посадили в кабины. Парни из абордажной, вместе с вооруженными матросами заняли места у всех сколь-нибудь важных постов и механизмов. Всеобщая озадаченность потихоньку перерастала в нервозность. Ещё ничего не было сказано командирами, но весь экипаж уже был уверен в том, что всё произошедшее – дело рук Раздолбая, оказавшегося чьим-то диверсантом. Джертамо и Кот всерьёз подумывали о том, не начнут ли сейчас шерстить всех тех, кто попал на корабль через Вардога. Тут-то события и вывернулись почти как в романах Уртама Рогверта. После «собеседования» всё с тем же старшим помощником капитана Вардогом, который навестил раненного  в лазарете, Бурган бежал, разоружив приставленного к лазарету охранника – матроса, которого якобы уже шли менять несколько дюжих парней из абордажной группы под командой Обезьяны Хотта. На что он рассчитывал – непонятно. Как раз перед обедом, когда прямо на палубе ждали бачки с первым и вторым блюдами для пилотов и техников, в районе носового генераторного отсека произошла перестрелка, в ходе которой бывший оператор отстреливался до последнего, заначив для себя аж два патрона и воспользовавшись одним из них. Такого от Бургана, ходившего на «Журавле» с первых его рейсов, похоже, не ожидал никто. Старпом по слухам пребывал в гневе, капитан Тантуро – чуть ли не в растерянности. И только Адмирал сохранял достойное ламрийца спокойствие, и совершенно непроницаемое выражение лица. Некто внёс в его планы коррективы, и можно было не сомневаться, что Старик готовил достойный ответ. Первым шагом стало немедленное учреждение корабельного подобия Святого Отдела Расследований Еретической Греховности для прояснения всего случившегося. И во главе её оказался... сюрприз-сюрприз... старпом Вардог. И всех ближайших друзей-знакомых Бургана начали вызывать и задавать вопросы. И, похоже – безрезультатно. 
   Пилотов эта кутерьма пока не коснулась, но большинство их и так пребывало не в лучшем расположении духа: понимали, что «глаза» кораблю от нечего делать не вышибают, что продолжение последует, и готовились взлететь под бомбами. Наверное, поэтому в большинстве и обедали без аппетита. Тинмар и Кот, которым уже доводилось ходить на Камронг в потрёпанном состоянии во время службы на «Бродяге» были спокойны и настроены философски: один раз прокатило - прокатит и теперь. Ну, а почему бы и нет? И самолётов на палубе не три, а три десятка. С лишним. К тому же, вовсе не факт, что нагрянут прямо сейчас, и что теперь – голодом сидеть? Примерно то же сказал и Рутмар своим подчиненным, после чего сам принялся увлеченно звякать ложкой. Его примеру последовали и остальные подчиненные, а Рино от нервов прикончил две порции котлет.
   - Взлететь не сможешь, чучело, - лениво протянул Мармо, возле самолёта которого все и собрались, и сейчас уже потихоньку отхлёбывали чай из кружек.
   - Нормально всё будет! – Рино облизал ложку, - Ещё чего-нибудь с самолёта скину...
Все ухмыльнулись - с самолётов по прибытию на корабль и так «скидывали» всё, что было наименее востребованным: баллоны с воздухом для запуска двигателя - как отдай и не греши, а иногда и кислородное оборудование для высотных полётов. Ну и топливом перед боем над своей палубой обычно заливались не «под пробку», а вполовину. Лишний вес таскать никто не хотел.
   - Сдаётся мне, что приходит пора по счетам платить. За нашу долгую непотопляемость и везучесть... – заметил вполголоса Джертамо.
   - С точки зрения математики – рано или поздно нам тоже должно влететь, - ответил ему Мармо, а остальные просто пожали плечами, дескать, чему быть – того не миновать. Они как раз успели сдать пустые кружки, когда с мостика взлетели ракеты - начали снова запускать прогретые моторы и поднимать в воздух всё, что было на палубе. Кто именно отдал приказ и чем он руководствовался – так и осталось тайной (почему-то снова многие кивали в сторону мастера Вардога), но они успели взлететь и занять позиции для отражения атаки противника. Весьма многочисленного – чужих машин было заметно больше. Но, что это были за машины! Вернее, что за сброд. Обшарпанные, латаные-перелатаные «стрижи» и «бизоны». Мелькнула пара бипланов – «шершней», а кому-то померещилось несколько «удальцов». Словом, столько летающего антиквариата в один раз и в одном месте пилоты «Журавля» не видели ни до, ни после этого боя. Самолетов противника было много, но вдобавок к посредственным, мягко говоря, боевым характеристикам, сидевшие в их кабинах пилоты действовали так, точно вели воздушный бой первый раз в жизни. Побоище началось с первых же секунд, и для большинства гостей этот бой оказался если и не первым, то последним.
   Кот проскочил мимо увернувшегося «стрижа» и подсадил себе на хвост его ведомого – надо же и Тинмару пострелять время от времени. Дружище Тин легко достал неприятеля, который упорно лез на вертикаль, сцепившись с более мощными «оборотнями». Даже когда речь шла уже не о том, чтобы догнать, а чтобы спастись. «Стриж» с полыхающим крылом какое-то время по инерции тянулся вверх, а Тин успел выругаться, что точно по своему «стрижику» отстрелялся. Долго «скорбеть» было некогда, и вскоре уже Кот расстреливал «шершня» с неаккуратно намалёванными белыми кругами на верхнем крыле, пилот которого вопреки всем наставлениям переложил машину с виража на вираж, за что и поплатился – биплан загорелся и, разваливаясь, закружился вниз. Клубок дерущихся, из которого вываливались горящие машины, откатывался от «Журавля» на восход. Исход боя был уже совершенно очевиден, и Рутмар начал оттягивать назад свои самолёты. Кота с Тином снова одними из первых вывели из боя и направили в усиление барражирущих над «Журавлём» самолётов прикрытия. Такое происходило не в первый раз, и Кот уже понимал, что командир хочет иметь в резерве «хорошего стрелка» на случай непредвиденных осложнений. Только его самого такой расклад не очень устраивал: можно было остаться без «сладкого». А, вот в  случае непредвиденных осложнений - его ошибка могла оказаться непростительной. И зачем, спрашивается, такая честь?
   Кот обидчиво сжал губы, и в то же время - шкодливо осмотрелся: никого. Тогда он чуть расширил зону, Тин, молча, потянулся следом. Заложив вираж и посмотрев вниз, Кот увидел, что над самыми волнами мчался вырвавшийся из мясорубки самолёт с яркими белыми кругами на крыльях. Пилот его, то – ли, решив, что уже спасён, то – ли одурев от быстрого разгрома группы, вёл  его по прямой на бреющем. Параллельно курса «Журавля». Похоже, не глядя ни вверх, ни по сторонам. Словом, напрашивался, создавая атакующим идеальные условия для стрельбы. Вряд ли он собирался подкрадываться к «Журавлю», чтобы потом атаковать - скорее, потерялся. Или, наоборот, разумно решил ускользнуть «в другую сторону». Но в сектор Кота и Тина он заходить не собирался. Ещё раз оценив ситуацию (вернее - воровато оглядевшись) Кот довернул для атаки и свалил машину в пике, велев Тину оставаться наверху. Рискованно, конечно, но... соблазн был слишком велик. Прикидывая упреждение, как на тренировке совместил курс цели с вертикальной линией сетки прицела, поправился - цель ушла под широкий капот мотора, и нажал на гашетку, дав три коротких очереди. Вода перед уходящим «бизоном» точно вскипела, и обречённый самолет влетел в облако всплесков падающих снарядов. Блеснул короткий язык пламени, встал столб воды. Кот потянул ручку, переводя машину в горизонтальный полёт.
   - Эх-ха! – Тин видел картину со стороны и не мог удержаться от восторга.
   - Кот! В жопу якорь! Опять?! Почему покинул зону?! – в голосе звучало, мягко говоря, раздражение.
   - Он уходил… Я успел… Уже возвращаюсь... - Кот уже действительно поднимался в свой сектор.
   - Ох, доберусь я до тебя! Успевающий...
   Вкус победы был ожидаемо испорчен. Почему-то вспомнилось, как он сам уходил на «бабочке», выведя машину из штопора над самой водой, только крутил головой и петлял как перепуганный заяц, Может, потому и жив остался.
   - Внимание!  - загремел в наушниках голос командира – вторая волна самолётов с белыми кругами на крыльях и фюзеляжах уже готовилась вступить в схватку и поддержать разгромленные эскадрильи. Их было всего десятка полтора, но это были уже серьёзные бойцы: одинаково камуфлированные «ураганы» - похожие на «оборотней» машины с крыльевыми пушками и ещё более сдвинутой вперёд пилотской кабиной, и сидели в этих кабинах уже не такие лопухи, как в первой волне. Атаковать «Журавль» никто из них не пытался, но барражирующие над авианосцем самолёты бросить в бой командиры не решились, и парни Рутмара остались без дела. А новые гости позволили спастись от полного разгрома остаткам авианепотребства, и разменяв при численном меньшинстве четыре своих машины - на пять из авиагруппы «Журавля», умело вышли из боя сами. В небе остались только свои. Самолёты «разобрались», перестроились и подготовились к отражению новой атаки, которой, впрочем, пока не последовало. Потихоньку машины начали сажать на палубу, оставив в воздухе патруль. Первой на посадку погнали «кабанят» - которые держались в воздухе дольше других. Следующей – эскадрилью Донти. Механики и оружейники готовили истребители к новому вылету: осматривали, пополняли боекомплект, начали заправку.  Одна машина «кабанчиков» нуждалась в ремонте – её тут же откатили в глухой угол, чтобы не мешала конвейеру. Хотя какой уж тут «конвейер» - самолёты всё прибывали и прибывали, заполняя похожее на огромную стальную коробку помещение, разгороженное противопожарными перегородками-шторами на части. Палуба вскоре тоже оказалась загружена – самолёты не успевали спускать вниз, а тут ещё и начали поднимать готовые к вылету машины. «Оборотни» Кота и Тинмара оказались в где-то середине ангара, пилотов собрали было на палубе, но командиров эскадрилий вдруг вызвали прямо на мостик, а вернувшись, они приказали своим подчинённым собраться через пять минут в помещение для инструктажа. Не любивший суматохи Кот выругался, и поискал глазами друзей – он уже знал, что все живы, и вообще потерь до смешного мало – один «кабанчик», один «кобрёнок» и несколько наёмных. От своего командира он ждал разноса, но сегодня у него снова был дуплет, да и Тинмар отличился – чего грустить-то! Кот душевно потянулся, ухмыляясь и точно в детстве приговаривая "потягушеньки-порастушеньки-и-и-и"...
   - Всё растешь, Котяра? - проходивший мимо Керк Самори из эскадрильи Хайдо-Кобры хлопнул его по плечу: - Я видел как ты того бегунка в конце первого акта прижрал. Красиво сработал!
   - Бросьте в меня осьминогом, если это не победа! – хмыкнул Кот, помня наставление флагмастера Тано, о том, что не стоит прерывать людей, когда они тебе льстят.
   - Сейчас бросят... Но сначала выловить заставят... – подошёл Кон, который мастерство тоже ценил, но льстить не собирался. А, Керк приблизился и добавил уже тише:
   - Кстати, Сухой тебе этого точно не простит: он гонял его на своём «сверхсамолёте», пока командир не приказал возвращаться, и отступился...
   - На Сухого нам плевать, - Кон небрежно махнул рукой и сдвинул на нос козырек кепи, уже надетого вместо шлема: - А вот Рутмар уже скрежетал по поводу лихости, и, кажется, хочет твоей крови. Так, что – будь готов.
   Он кивнул в сторону Донти, ещё стоявшего у башни надстройки в компании Сухого и Ронго. Ронго в последнее время всё чаще ходил у командира ведомым. Сухой что- то втолковывал Ронго и Руту, потом Рут что-то добавил от себя. Ронго, выслушав, захохотал, а Сухой махнул рукой и пошёл вниз. Командир подошёл и, загадочно улыбаясь, привычно обнял за плечи. Настроение у него тоже было отличное, и Кот понял, что сегодня его убивать не будут:
    - Тебе, Котяра полагается здоровенная плюха. Сам знаешь за что, ретивый мой! Понял, да? Вот от тебя такого детства не ожидал!
   Кот понуро кивнул головой как провинившийся гимназист: ему действительно было немного стыдно. Он понимал, что подтянись вторая волна пока он сам ползал над волнами, и не успей он занять своё место, командир мог огорчиться всерьёз, независимо от результатов боя.
   - Ладно, уж. Живи и больше так не делай. У тебя редкий дар - получать разносы за вроде и хорошо проделанную работу…
   Командир, всё ещё укоризненно вздыхая, снова спустился вслед за Ронго по трапу в утробу корабля, а Кот состроил Тину «рожу» и кивнул в сторону отходившего от борта корабля скоростного бота, который собирал спасшихся с парашютами пилотов:
   - Интересно, подберут кого-то из гостей? Посмотреть, кто к нам прицепился. 
    Тин хотел что-то сказать, но его прервал нарастающий истошный рёв мотора. Кот растерянно замер: так орать мог только отвесно падающий вниз самолёт. На палубе вдруг началась суматоха, кто-то нечленораздельно заорал. У Кота ещё успела мелькнуть мысль - кто-то с ума сошёл, что ли? А дальше… то, что случилось дальше…
   Когда они с Тином угодили под бомбы на «Драконе», всё произошло  совсем по-другому. Сбросившие бомбы самолёты хоть и запоздало, но заметили. Успели даже врубить сирену, пытаясь оповестить о воздушной тревоге, изменить курс корабля и пострелять в сторону злодеев. Сейчас же не произошло ничего подобного: стремительно нараставший рёв мотора завершился оглушительным грохотом и ослепительной вспышкой. Кот почувствовал, что палуба корабля  стремительно провалилась вниз и назад, а он так остался висеть в воздухе, плавно кувыркаясь и успевая рассмотреть огненный шар на палубе ближе к корме и летящие во все стороны горящие обломки. Потом вдруг палуба прыгнула вверх, он ударился об неё и долго катился в сторону надстройки. Он ошалел настолько, что даже не удивился тому, что после такого кульбита ничего себе не сломал. Оглядевшись кругом, Кот увидел Тинмара - друг стоял неподалёку на четвереньках и точно лошадь мотал головой. Кот сел на палубу и попытался понять, почему не прекратился рёв мотора. Почти уверовав, что это просто звенит в голове, Кот снова посмотрел в сторону полыхающего на палубе костра. И на его глазах самолёт (надо полагать – уже второй по счёту) воткнулся в палубу «Журавля» в районе тросов финишёра. Грохнуло не так сильно, как в первый раз –  возможно потому, что самолёт пробил палубу, и рвануло внизу, в ангаре. Палуба подскочила, и друзья подпрыгнули: один – сидя на заднице, другой – на четвереньках. По левому борту корабля вынырнул второй огненный шар и устремился ввысь, оставляя густой дымный след. Палуба ближе к корме напоминала свалку – взрывами раскидало севшие недавно истребители, которые ещё не успели спустить вниз. Из хаоса вертикально вверх торчало крыло. Позади покалеченных машин поднимались языки пламени. Там снова грохнуло с фейерверком – взорвались баки с остатками топлива на одной из разбитых и загоревшихся машин.
   - …! – только и смог сказать Кот, глянув на происходящий наяву кошмар.
   Их машины спустили вниз. Но, наверное, уже успели заправить и пополнить боезапас, и если так - перекатить в носовую часть ангара, разделённого перед боем противопожарными шторами. Так что их «оборотни» скорее всего уцелели. Только вот лететь-то куда? Вернее – куда потом садиться?
   - Проклятье! – застонал Тин, поднимаясь на ноги. Он ещё не верил в реальность происходящего, потому что привык руководствоваться здравым смыслом. А то, что происходило – в здравый смысл не укладывалось. И в каноны бомбометания – тоже. Сбрасывание бомбы с крутого пикирование, несмотря на соблазнительную точность удара, не практиковалось по сию пору. Из-за отсутствия дееспособных воздушных тормозов, способных уменьшить быстро растущую скорость атакующего самолёта, и снизить нагрузки при выходе из пике на конструкцию машины и организм самого пилота, который мог просто потерять сознание на мгновение-другое. И, так и нерешённой проблемы сброса крупнокалиберной бомбы, висящей под фюзеляжем и норовящей угодить  в плоскость винта. Приспособления, уводящего сбрасываемый снаряд от винта, простого и надёжного тоже так и не создали, хотя задумок была масса, подчас самых экзотических. Потому попытка угодить в цель мощной бомбой, нырнув вниз сломя голову, по-прежнему рассматривалась как нонсенс, не сказать сильнее – самоубийственная глупость. Но сейчас было именно так: два самолёта только что протаранили их корабль.
   - Давай вниз! – крикнул Кот.
   Друзья бросились было к ведущим в ангар трапам, но очередное завывание несущегося вниз самолёта, заглушенное в этот раз лаем зенитных автоматов, заставило их снова распластаться на палубе. Канониры в этот раз сумели зацепить «ураган» очередного смертника, и самолёт, крутясь и разваливаясь, грохнулся не на палубу, а под правую скулу корабля. Взрыв поднял огромный столб воды, обрушившийся на борт «Журавля».
    Друзья опасливо приподняли головы.
   - Давай, давай! – Кот побежал первым.
   В ангаре стояла суматоха с элементами неразберихи. Было дымно и жарко, несмотря на открытые  шторы у носовых подъёмников. Уцелевшие и несмертельно покалеченные самолёты перекатывали в носовую часть, где действительно сгрудились подготовленные к вылету машины. У Кота мелькнула мысль, что если сейчас в палубу над ними впилится ещё один бомбер, то, скорее всего, всё будет кончено. Высматривать, где стоят их машины, и в каком они состоянии было некогда. Они бросились помогать техникам и матросам. Перед противопожарной шторой, за которой беспрерывно гудело, ухало и скрежетало, быстро образовалась пустая площадка. В самое пекло - ту часть ангара, где сейчас полыхал пожар, и которая была сейчас отделена, их, естественно не пустили – там работали подготовленные  матросы из аварийной команды, и путаться в ногах у них никому не следовало. Тем более, что пока им удавалось удержать ситуацию под контролем, хоть Тин и охарактеризовал её как «стабильный трындец». Пока ещё локальный, но могущий расползтись по всему кораблю. Джертамо и Кона, перемазанных сажей и в прожжённых комбезах, они встретили у левого подъёмника, куда пришли отдышаться. Те сунулись было в корму и едва унесли оттуда ноги, когда заполыхало после второго взрыва.
   - Впечатлений – на всю оставшуюся жизнь, - заметил Джер, трясущейся рукой стянув с головы повязку и вытирая ею закопченное лицо. Самолёты друзей не пострадали, все были живы. Командир с Мармо и Рино были уже снова наверху. Туда же вскоре погнали и остальных – начинать растаскивать и сбрасывать с палубы в море ещё не остывшие обломки.
   Кормовая часть полётной палубы представляла собой зрелище кошмарное: горелый металл, разбросанные обгорелые куски самолётов, и огромные дыры из которых как из жерла вулкана валили столбы дыма и пара от заливаемого в ангаре пожара. Было, однако, ясно, что корабль тонуть не собирается, и с пожаром, в общем-то, почти справились. Но ещё один налёт мог привести к тому, что на поверхности воды остались бы мусор и масляные пятна, в которых барахтались люди, и Кот не понимал, почему он был отложен. У неприятеля ведь ещё оставались машины, и время до темноты ещё было. Успевшие взлететь перед налётом и сбить два из пяти самолётов-смертников машины патруля так и кружили над кораблём, пока не выжгли топливо, и «Журавль» застопорил ход, а потом дал задний и начал разгоняться, чтобы попытаться принять самолёты с помощью носовых финишеров, установленных именно для таких случаев и долго ждавших своего часа. Не повезло одному из садившихся – его самолёт не зацепил троса и чуть не кувырнулся через аварийный барьер. Пилот отделался испугом и побитой матчастью, хотя могло быть и куда хуже. В прошлом походе Кот и Мармо своими глазами видели, как возвращавшийся с обычного патрульного вылета истребитель, при нормальном заходе со стороны кормы, скозлил и наискось вылетел за борт, не дотянув до барьера, но перелетев через откинутую  по «полётному» вбок сетку-щит, увеличивавшую в таком положении и без того немалую площадь палубы. Только и видели. Корабль даже ход сбавлять не стал – некого спасать было...
   Когда пилоты и механики осматривали уцелевшие самолёты, оценивая: что пригодно для боя, что ещё можно залатать, а что сразу дербанить на запчасти и выбрасывать остальное за борт, Донти вызвали в адмиральский салон. Оттуда он вернулся с таким выражением лица, что Кот, к которому он сразу направился, чуть не расхохотался и едва удержался, чтобы не спросить – командир снова даст ему свою машину в «аренду», или... В том, что ему предстоит вылет на разведку, Кот не сомневался. Рутмар кивнул в сторону «или» - чудом уцелевшего в разыгравшейся на ангарной палубе свистопляске старенького «оборотня»-разведчика, постоянно базировавшегося на корабле, но своего пилота не имевшего, и в общем-то являющегося собственностью Адмирала. Всех пилотов из состава основного авиакрыла «Журавля» в добровольно-принудительном порядке знакомили с ветераном как-раз для таких вот форс-мажоров, но в воздух он поднимался крайне редко. Кот утвердительно кивнул, и Рутмар кивком головы приказал следовать за ним. Они прошли, не в салон, как ожидал Кот, а в штурманскую рубку.
   - Что, Донти, готов твой орёл? – приветствовал их штурман Ватаб.
   - Мои орлы всегда готовы!
   - Тогда начнём, - Ватаб кивнул в сторону карт. 
   Коту в этот раз предстояло отыскать не одну иголку в стоге сена, а целых две. На лежавшей сверху карте были помечены квадраты, в которых по мнению кого-то уже были выставлены корабли, готовые атаковать «Журавль», как только он окажется в зоне досягаемости. То, что одна такая завеса ждёт их по курсу на Красный – считалось как нечто доказательства не требующее. Коту предстояло убедиться в том, что и на путях отступления их тоже ждут. Вероятнее всего одна эскадра блокирует курс на базу в Лазурном или в порт Жемчужный. Другая прикрывает направление на Драконью Бухту - ближайший порт, где можно укрыться и залатать дыры. Напоследок Ватаб раздраженно бросил карандаш, и, выругавшись, напомнил ещё и про тот авианосец, что уже хорошо оттрепал их сегодня. Но его поисками Кота не озадачили, хотя все присутствующие понимали, что эта гадина болтается где-то поблизости и самолёты там в ангарах ещё есть. Что это была за посудина, и одна она, или в составе эскадры – выяснить так и не удалось: никого из сбитых неприятельских пилотов подобрать не сумели. Своих-то, наверное, не всех собрали...
   - Корабль соблюдает режим радиомолчания. Приводной маяк будет работать... – Ватаб хмыкнул: - По расписанию. А вот тебя будут слушать постоянно, так что – докладывай сразу, как обнаружишь что-то интересное.
   Вылет предстоял на рассвете, а прежде чем завалиться спать, Кот снова лазил по «длиннокрылу»: одно дело – ознакомиться и немного подлетнуть, другое дело – знать, что через несколько часов ты доверишь этой машине свою жизнь. А если учесть ставки в предстоящей игре – возможно и судьбы тех, кто остаётся на корабле. До Кота постепенно дошло – в какую передрягу они угодили, и как основательно за них взялись.
   - Штурмана бы тебе… - вздохнул Рутмар.
   - Если только Рино на крыло посадить.
   - Было бы куда посадить, то тебе не Рино, а мастера Ватаба адмирал самолично бы прикомандировал.
   Второй кабины на разведчике не было – ходили меж пилотов слухи, что по причине этой неполноценности (вдобавок к старости) его и прикупили задёшево. А потом, вместо её обустройства – заняли свободное место более мощной радиостанцией, автопилотом и радиокомпасом, тоже преклонных лет и значительных габаритов. Но сейчас метаться было уже поздно. Вдобавок, со стареньким радиокомпасом они с Мармо и Коном основательно позанимались – работал, и дальность действия у него была приличная (сейчас всё равно предстояло поработать за её пределами). Делали они это скорее для общего развития, а вот пригодилось.
   - Палубу под финишёрами восстановить успеют, а? Непривычно как-то «задом наперед» и на «новой» машине.
   - Успеют! К утру дыры залатают, а не к твоему возвращению. Всё, иди спать!
  «Вмазать», чтобы снять стресс ему не разрешили, а какие-то данные ему Рутмаром снадобья не помогли. Кот так и проворочался почти всё оставшееся время на койке – задремал от силы на полчаса. Поднявший его Рутмар повёл в лазарет для предполётного осмотра (в кои времена). Там злой и замотанный док быстро осмотрел его, напоил таблетками, угостил пастилкой и сказал, что можно выпускать в полёт хоть на сутки.
    «Оборотень», раскинув длинные крылья и рокоча мотором, уже стоял на палубе в ожидании пилота. Кот подошёл, принял рапорт старшего механика. Обошёл машину, бросив взгляд на корму, его передёрнуло: самолёт стоял на горелом железе палубы.  Почти у наспех закрытых деревянным настилом дыр, оставшихся после вчерашней атаки. Вчера здесь и под палубой была выездная сессия огненного круга преисподней. Кот вздохнул. И запрыгнул в кабину, ещё раз осмотрелся, сосредоточился. К нему уже лез Рутмар с последними наставлениями с одной стороны, и механик с последними инструкциями с другой. Кот поморщился – не любил он подобной суеты, ещё раз осмотревшись, он выставил перед собой ладони вертикально, и сделал ими «неуставное» движение «вперед-назад», которое у пилотов сухопутных означало просьбу закрыть фонарь кабины, у пилотов-палубников, взлетающих с открытым фонарём – просьбу окружающих отвалить от машины. Рут слегка хлопнул его по макушке, точно нерадивое, но любимое дитё:
   - Палубу подсветить?
   - Нет, мастер, я всё вижу!– Кот уже прикинул, что сможет взлететь и так.
   - Удачи, Котище, возвращайся! - Рутмар спрыгнул на палубу. Механик показал Коту здоровенную  плитку шоколада, сунул её в планшет, закреплённый на борту кабины, напомнил про импровизированный «туалет» и тоже соскочил с крыла. Кот поднял над головой сжатый кулак. Теперь – всё внимание на «выпускающего». Есть! Убраны колодки, Кот отпустил тормоза. Нагруженный топливом самолёт побежал по палубе и оторвался, чуть не добежав до её среза. Кот боялся зацепить непривычно длинным крылом машины возвышавшуюся по правому борту надстройку корабля, хоть здравый смысл подсказывал, что эти страхи надуманные. Все-же он облегченно вздохнул, когда палуба осталась позади и внизу. И, убедившись в том, что это он ведёт машину, а не она его, приступил к действиям, отработанным до автоматизма ещё на его, так пока и остающемся безымянным «оборотне».  Набирая высоту, он глянул вниз – «Журавль» уже растворился в предрассветных сумерках. 
   Напомнив Коту про болтавшийся неподалёку вражеский авианосец, мастер Ватаб вряд ли верил в то, что посланный в разведку пилот по-ходу дела на него набежит. Кот в такой степени везение тоже не особо верил, и потому откровенно удивился, когда нехорошее предчувствие сменилось зрелищем карабкающейся высоту пары самолётов. О «своих» тут речи не было, и Кот, ошалело покрутив головой, доложил по рации, что его пытаются атаковать. Преимущество в высоте было за ним, и Кот реализовал его оторвавшись от преследователей. Через четверть часа Кот успокоился, убедившись в том, что пока поблизости никого нет. Он положил машину на курс и приготовился скучать – предстоял полёт до заданного квадрата.
   Изрядно поболтавшись над океаном, и обнаружив вместо обещанных рейдеров несколько траулеров и небольшой конвой купцов, Кот склонился к мысли, что его таланты были переоценены. «Ну, же… Где моё чутьё? Нюх на неприятности? Чего молчим?» - Кот задумчиво переложил курс. «Не заблудиться бы!» - мелькнуло в голове. «Вот так!» - Кот ещё довернул самолёт и минут через десять вдруг увидел далеко внизу кильватерные следы кораблей. Не веря своей удаче, он положил машину на параллельный курс. Чутьё не обмануло его и в этот раз: внизу была целая эскадра, пройдя над которой он насчитал  две «палубы» в сопровождении четырёх кораблей эскорта. Снижаться, чтобы разбираться с тем фрегаты это или корветы, и оценивать размеры авианосцев и их принадлежность, он, естественно, не стал – дорого могло обойтись. Да и не нужно – его просили «найти» корабли в этом квадрате, и он нашёл. Рассудив так, он занялся рацией...
   Половина дела была сделана. Даже – больше! Помучившись вычислениями, Кот положил машину на новый курс и «отметил» свой успех, отломив и сжевав почти половину плитки шоколада. А ещё примерно через час ему просто несказанно повезло – он прямо «выкатился» на ещё один авианосец, и здесь его уже ждали и попытались перехватить. Кот видел ещё несколько кильватерных следов, но возможности рассмотреть подробно было ещё меньше, чем с первой эскадрой: одну пару, потянувшуюся за ним, он видел очень хорошо, и, оценив исходящую от них угрозу, снова решил не метаться раньше времени: эти его уже не могли достать. Успокоился он совершенно напрасно, и чуть не поплатился за беспечность, когда по самолёту ударило снизу. «Доигрался!» - выругавшись, Кот «подхватил» машину и потянул её ещё вверх, лихорадочно крутя головой, и заметил внизу ещё одну пару. Стреляя наудачу не в силах его догнать, они чуть было не добились успеха. Кот прошёлся по приборам и прислушался – всё было в норме, никаких посторонних и неприятных звуков. Кот лихорадочно прикидывал – куда могло попасть, и прокручивал возможные последствия. Прошла четверть часа – всё было в порядке. «Неужели повезло?» - подумал Кот, и снова взялся за карту, определяясь, где он сейчас находится.
   Поймав сигнал приводного маяка «Журавля» и взяв пеленг, он даже не выругался, а тихо застонал и почувствовал, как на спине выступает холодный пот. Ему повезло в очередной раз - он «зацепил» самый край зоны действия маяка, и не совпади так удачно «пространство-время», то пролетел бы как «фанера над столицей» мимо корабля в «пространство». Прикинув остаток топлива, Кот немного успокоился – хватало. Лишь бы не подвёл старик-«оборотень», получивший вдобавок снаряд, или пулю. Кот снова вызвал «Журавль» и ещё раз доложил доложил о результатах разведки. Корабль на этот раз ответил, подтвердил полученные данные и дал «добро» на возвращение. На радостях Кот дожевал шоколад. Несколько раз он проверял верность курса, убеждался, что всё нормально, но так и крутился, точно на иголках, и успокоился – лишь когда понял, что идущий под ним корабль – его родной авианосец. Какое там успокоился – заорал от радости и прошёл над палубой на бреющем. Ему дали «добро» на посадку. Ну, ещё одно усилие – и он снова в героях. Кот сдвинул на глаза очки и открыл кабину. Самолёт уже был на посадочной глиссаде. Шасси. Кот перекинул рычажок… Опс! Лампочка, сообщавшая о том, что левая стойка шасси вышла и встала на замок – не загорелась. Кот бросил взгляд на крылья – так и есть: справа шпенёк-«солдатик», вылезавший над поверхностью крыла, когда стойка выходила штатно - исправно торчал, а вот слева – так и сидел в крыле. С палубы «Журавля» в небо устремилась сигнальная ракета, запрещавшая посадку. Кот качнул крыльями, и потянул машину снова вверх и вбок от корабля, уходя на второй круг.  Набрав высоту, снова попробовал убрать и выпустить шасси – не помогло. Не получилось ни в штатном, ни в аварийном режимах. В отчаянии он закрутил машину в «бочку», ещё и ещё – проклятая нога не вытряхалась. Его упражнения были прерваны командиром. Ожила рация, и Рутмар приказал садиться на воду.
   «Что-ж, везенье не может длиться бесконечно,» - философски подумал Кот. Он покружил ещё немного, дождавшись, когда от корабля отделился спасательный катер. Ждать дальше смысла не было, да и топливо заканчивалось, и Кот, снова откинув остекление фонаря, приготовился сажать машину на воду, чего делать ему ещё не приходилось никогда. Всё оказалось проще, чем он думал, и он даже умудрился притереть самолёт неподалёку от катерка. По привычке Кот принялся было щёлкать тумблёрами, отключая и обесточивая, а потом отстегнул привязные ремни и встал на сидении. Катер был совсем рядом, и у Кота мелькнула нахальная мысль перейти на него по крылу, которое, правда, уже скрывалось под водой – машина потихоньку зарывалась носом в волны. Кот быстро стянул парашют, и, примерившись, швырнул его в катер. Парашют поймали, правда, для спасателей такой финт оказался полной неожиданностью, и «ловец» чуть не улетел с катера вместе с добычей. Пока там приходили в себя, Кот успел снять, свернуть и бросить в направлении катера тёплую куртку и содрать тяжелые штаны. Куртка не долетела и плюхнулась в воду.
   - Перебирайся сюда, барахольщик! Быстро! – закричали из катера, не дожидаясь очередных выходок.
   Кот спрыгнул на крыло, но не удержался и соскользнул в воду. Оттолкнулся и в несколько взмахов добрался до борта катера, где его подхватили. Потом выловили и куртку со штанами. Катер зарычал мотором и помчался к возвышавшемуся как крепостная стена, борту авианосца. Когда Кот поднялся на борт, и оглянулся, но над волнами торчал только хвост уходящего в воду самолёта. Что-то заставило Кота задержаться, выпрямиться и отсалютовать сослужившей последнюю службу машине.
   - Быстрее, Котяра... понимаю тебя, но сейчас не до сантиментов! – торопил его командир. В руках его были сухие штаны и майка. Кот быстро скинул мокрую одежду, и переоделся. Рино уже накидывал ему на плечи камзол, а кто-то из механиков бросил под ноги «спортивки» (с белой резиновой подошвой, черным тряпичным верхом и белыми шнурками), донельзя камзолу «соответствующие». Кто-то хохотнул. Кот расстроено начал было их надевать, но Кон смилостивился и уступил ему свои сапоги. Командир снова торопил, и цыкнул на всех присутствующих сразу. В том числе и на высунувшегося из-за его широкой спины Тинмара. Тот, однако, успел сунуть в руки Коту котелок, из которого торчала ложка. Мясное рагу! Кот только сейчас ощутил, как хочется есть. Но ещё сильнее хотелось… и он, оставив котелок командиру, устремился в сторону гальюна.
   Командир вёл его даже не в адмиральский салон, а в святую-святых корабля – ходовую рубку. Рагу Кот с немалым сожалением вручил одному из двух застывших у дверей абордажников, а сам, одернув камзол, вошёл за командиром. Рапорт его много времени не занял, и ничего нового в сравнении с тем, что было передано ранее - для присутствующих не содержал. 
   - Всё, сынок? – спросил его Адмирал, когда Кот закончил.
   - Так точно, Ваше мастерство! – отрапортовал Кот, и окинул взглядом присутствующих. В глаза ему бросилась кислая физиономия капитана Тантуро. А, вот старший его помощник Вардог – наоборот сидел с видом победителя. Наверное, так выглядел бы детектив городской стражи, с поличным взявший длительное время досаждавшего ему вора-домушника.
   Когда адмирал Ферт жестом указал Коту, что тот может быть свободен, а Кот, щелкнув каблуками, приветствовал его и сделал «кругом», Рутмар вышел следом за ним и велел отправляться снова в лазарет. Добавив, что «так надо», и торжественно вручил котелок, в котором оставалась ещё добрая половина. Немного отдохнувший док, видимо, был тоже в курсе, «как надо». И, потому - быстро осмотрел «пациента» и предложил Коту принять душ. Дальше осмотровой Кота не пустили, он, впрочем, и сам туда не рвался – догадывался, какие там лежат пациенты. Док потом лично «накапал» в мензурку и предложил разбавить. Кот грустно посмотрел на мензурку, примостившуюся на столике, и страдальчески вздохнул. Док хмыкнул. Он, наверное, уже догадывался, что Кот совершил «нечто». Если не героическое, то - безусловно, полезное. Потому, Кот вышел от доктора с колбой и пожеланием: «не попасться». Ещё Кот, обнаглев уже совсем, выклянчил у дока бутылку минеральной воды. Раздобыть по пути банку «сгущенки» и герметичную емкость для перемешивания ингредиентов смеси, известной у курсантов Орвайской бронеакадемии как «весёлая корова», труда не составило. Употреблялся напиток обычно в полевых условиях, и по-жаре «валил» уже с умеренных доз. Спирт, который стреляли у медиков, и минералка, что покупали в лавке-автофургоне, были редкостью, потому напиток проходил по разряду лакомств, а обычно пробавлялись самогонкой, добытой командированными в ближайшие поселения. Сейчас Коту взбрело в голову угостить «коровой» друзей – те уже собрались у Мармо и Кона. Но Джертамо решительно попросил «не портить продукт». Потому спиртягу просто развели водой, и закусили консервированным языком из судовой лавки, Кон купил и заначил его пару дней назад. Минералку оставили «на потом», а сгущенку, очень быстро и незаметно ото всех, успел сожрать Рино. Долго не засиделись – не было настроения. Когда расходились, Кот заметил вдруг, что приотставший Джер что-то задумчиво вертит в руках. Какую-то белую тряпицу.
   - Что это у тебя? – поинтереовался Кот, выводя друга из «транса».
   - Так… - рассеянно ответил тот. – Понимаешь, когда мы с Конмаром в эту задницу сунулись… ну, в ангар… сразу после второго взрыва… там такая жопа приключилась, что мы оттуда сразу сдёрнули, пока руки-ноги-голова на месте… и я, непонятно «как» и «зачем» прихватил с ограждения трапа повисшее там вот это…
   Кот невольно вздрогнул, когда Джер развернул достаточно длинный и узкий кусок материи белого цвета, оборванный и опалённый со всех сторон, с остатками узоров. И, в котором Кот опознал…
   - А, теперь, вот думаю, - Джертамо повернулся, – откуда у нас на корабле головная повязка ламрийского  воина, идущего в последнюю для него «битву»? Да ещё в такой момент, и в таком виде…Старпому, что ли отдать?
   - Командиру отдай! Соблюдай субординацию…