День Независимости

По случаю Дня Независимости Украины, который отмечала страна 24 августа, я оказался в тёплой компании малознакомых мне людей и дружно сдвинул с ними стаканы.
Разговоры велись разные, всё больше о тяготах жизни и бабах, которые, вдруг, сделались хуже, чем двадцать лет назад.
Где-то после пятого стакана один из новоиспечённых друзей обратился ко мне с провокационным вопросом следующего содержания: вот скажи мне, друг, почему в этот праздничный день, когда мы пьём за нашу независимость, ты сидишь такой мрачный и молчаливый?
Я посмотрел в его мутные глаза, в которых плавали отражения листьев каштана, посмотрел на других людей, сидящих кругом за пластмассовым столиком и ответил:
- Независимость? Я никогда в жизни не был ещё так зависим от чудовищной мерзости бытия, в котором оказался не по собственной воле!
Сказав это, я понял, что внёс в процедуру праздника повод для драки или, по крайней мере, для немедленного изгнания меня из круга свободных и независимых граждан, собравшихся вместе за этим столом.
Но история продолжилась неожиданным поворотом сюжета.
Человек, с листьями каштана в глазах, развернулся ко мне всем корпусом, положил руки мне на плечи и произнёс:
- вот из-за таких как ты, брат, мы и живём в таком говне. Вы только и делаете, что ноете о том, как вам не дают жить. А что ты сам сделал для лучшей жизни? Скажи?
Он снял руки с моих плеч, плеснул в стаканы вина и посмотрел на меня в упор.
Я видел, как покачиваются листья в его глазах, чувствовал, как по присутствующим прокатилась волна союзничества и ударила меня с холодной и презрительной силой.
- Что  сделал?.. - произнёс я, - а что же мог я сделать? И при чём тут я? При чём тут вообще все мы?
Я родился в Крыму. Моя кровь пахнет кипарисами и цветущими мимозами, дно глаз моих хранит синь летнего неба, а кожа знает горячие камни и солёную прохладу прибоя.
Я в детстве бродил от дома, где жил с бабушкой и дедушкой, до дома, где жили родители моего отца под сенью лип и каштанов, мимо тихих и сонных двориков с клумбами и старушками, сидящими на лавочках у каждой парадной двери. Я жил и дышал Крымом, как единственным местом во вселенной, где можно дышать. Я всегда знал и помнил, что здесь моя Родина, мой дом, моя личная независимость, которую оберегают мои родители и мой игрушечный красный меч и красный щит, и красный шлем.
И сегодня в моём сознании живёт тот же самый образ моей Родины, как и у очень многих людей моего поколения, рождённых в Крыму. Вот за эту детскую Независимость я и пью.
Пью  за Родину, которую продают по кускам, пью за родной русский язык, который пытаются вырвать, пью за все спиленные деревья под которыми встретились мои родители и прошло моё детство, пью за всех нас, кто ничего не смог с этим поделать.
Другой Родины и другой Независимости у меня нет.
Так я сказал.
Мы выпили молча, как на поминках. Долго смотрели друг на друга. Молчали. Человек с листьями каштана в глазах и ещё четверо ребят. Таких же, как  я.