Марш миллионов, разговор в поезде

Еду я недавно в электричке. И по дороге попался попутчиком Юра, торговец с блошиного рынка. Весь возбуждённый. «Меня, говорит, чуть цыгане на рынке не обокрали. Пока вещь смотрел, один в карман залез, кошелёк вытащил и дёру! Я его догнал, к стенке прижал, еле деньги вернул!»
- Это мелочи, - отвечаю я ему. – Вот что они в нашем доме вытворяют – вот это да! Во втором подъезде купили квартиру и наркотиками торгуют. Поселился целый табор. Глава семьи всем руководит, а детки-малолетки только успевают «дурь» выносить, туда-сюда бегают. Всюду шприцы с кровью валяются. А соседкам-бабушкам этот наркобарон так говорит: «Скоро я у вас квартиры куплю, готовьтесь!» Ну, бабушки и готовятся, трясутся от страха.
- И что же, - спрашивает Юрий. – Никто этого барона в органы не заложил?
- Как же, - отвечаю. – Закладывали. Да только толку никакого. Они на лето куда-то за город уехали. Там зелье распространяли. То ли не успевают службы их поймать, то ли кто-то информирует.
- Расцвели они почему-то при Лужкове, - продолжал разговор попутчик. - Мэр этот хвастал в девятом году, что двадцать два рынка закрыл, а в следующем году ещё в три раза больше закроет. При том, что сын его большие деньги собирал с московских рынков.
Колю Кучерявого знаешь? Того, что на Петровско-Разумовском рынке торгует? Там у них порядок такой: пятьдесят тысяч отдай администрации, а себе оставь тысяч тридцать. На жизнь, семейному человеку. По официальной ведомости государству они только тысячу двести рублей платят. Куда уходят остальные деньги? Явно не на пенсии и зарплаты бюджетникам!
- А в нашем подъезде всего одна русская семья осталась, с одним ребёнком, остальные не местные, - грустно сказал Юрий. – Да и кто будет работать за мизерную плату. Откуда семьям браться?
Управляющая компания, бывший ЖЭК, набирает много-много людей из Азии. Платят им по ведомости тысяч пятьдесят-шестьдесят, на руки выдают десять-пятнадцать тысяч рублей. Разницу воруют. Чем больше людей набрали, тем больше украли. Вот они и убирают эти кучи с листвой толпой человек по двадцать, или на штакетниках сидят, да курят. А живут на шконках в подвалах, там же моются, да размножаются.
- А что происходит на Дмитровском шоссе? – спрашивает мой собеседник. – Из области в центр города попасть невозможно, стоят длинные пробки. Народ выпрыгивает из троллейбусов, идёт пешком.
- Да затеяли там тоннель строить, - прикидываюсь я знатоком. - Дорогу перегородили, а для проезда оставили узенькую полоску. Вот тонкий ручеек транспорта и движется. А остальные стоят.  Нет чтобы боковые проезды расширить.
И спилили деревья. Не только где тоннель будет, но и намного дальше от проезжей части, под окнами домов. Рубят всё подряд.
- И люди молчат, – удивляется Юра. – народ какой-то мёртвый стал! Да и кто будет возмущаться, жаловаться? Не водители же автобусов, они все с Украины.
- Не нравится мне всё это, - подводит итог мой попутчик. - Пойду, схожу на «марш миллионов», шестого мая.
- Будь осторожен, - предупреждаю я его. – В центр города нагнали много военной техники. Репетируют парад. И дата вроде бы не круглая (не шестьдесят или шестьдесят пять лет со дня Победы), и репетируют почему-то не на Ходынском поле. И именно третьего и шестого числа. Боятся чего-то?
- А я ничего не боюсь. Точно пойду, - радуется Юра. – Да и что нам терять, кроме своих цепей?
Он крепко жмёт мне руку на прощание. Такой вот знакомый, торговец с блошиного рынка. Бравый парень, всем бы так. Да, видно, уже мало осталось богатырей в русской земле.