Не бил барабан перед смутным полком

Бывший студент Петербургского университета Валерий Битюцкий вернулся в родной город в мае 1923 года. Худой, длинный в клетчатом костюме и с тростыо, он несколько дней ходил по улицам Буденного, часто останавливался среди ватаг местных мальчишек. Но интересовали его, как можно было заметить, те из них, кто был из семей побогаче. Сыновья непманов, интеллигентов кучковались порознь от детей голытьбы.
Начальник милиции Иван Рябов лично останавливал Валерия, требовал паспорт. Но в том документе было столько штампов, что у милиционера рябило в глазах, и он лишь грозил толстым пальцем:
— Не баламуть мальцов, грамотей. И на работу устраивайся. Него шляться без толку.
Но хлыщеватый Валерий не торопился искать работу. Всё также днями бродил по улицам, и можно было его встретить то на Пологах, то на Бирючке, то на берегу полноводной Тихой Сосны. И всюду — в окружении мальчишек. И всюду — то громкий смех, то таинственное перешептывание.
...Батрацкий сын Семка Гнидкин нес через лог на Землянщину жестяную банку с керосином. Узкое горлышко заткну початком, из плохо пропаянного шва падали в пыль вонючи капли. Семка торопился, потому что украденный в скобяной мастерской керосин надо было поскорее дотащить до хаты.
Но тут внимание его привлекло интересное зрелище: за кустарником на дне оврага перед двумя шеренгами мальчишек прохаживался этот самый Валерий. Помахивая тростью, он что- убежденно рассказывал. Забыв о спешке, Семка подкрался к самым кустам.
— И вот полковник Роберт Боденоуэлл создал первые отряды скаутов, — рубил тростью воздух Валерий. — В них ребята обучаются строю и маршу, изучают геральдику и историю и занимаются спортом. Скаут — это значит: разведчик. Вот и будете первыми скаутами нашего города. Отряд я предлаг назвать «Бирюч» в память канувшего в лету старинного куческого гнезда. А гербом отряда будет городской герб.
Валерий остановился и поднял трость:
— Равняйсь. Смирно! Объявляю первый бирюченскпй отряд скаутов созданным!
...Загрохотав по камням, банка с керосином выкатилась из кустов прямо под ноги Валерию. А через минуту мальчишки вытащили из кустов готового зареветь Семку. Кто-то успел крепко стукнуть его по шее, но предводитель быстро навел порядок:
— Скауты не обижают слабых!
И, восстановив шеренги, велел Семке:
— Можешь становиться в строй, Семка Гнидкин, батрацкий сын.
И лишь незадачливый воришка стал на левый фланг рядом с Ванькой Красильниковым, Валерий продолжил:
— А теперь разучим походную песню.
* * *
К тому времени в Буденновской школе второй ступени уже были созданы два пионерских отряда. Валерий Битюцкий и собирал в свою кампанию детей представителей имущего класса, потому что ни один из них не попал в красногалстучные. И тем охотнее дети «классового врага» потянулись в новую организацию. Уже через две недели в Бирюче были созданы скаутские отряды «Штандарт», «Петр Великий», «Громобой». Вместе с «Бирючем» скауты становились опасным противовесом пионерским отрядам. А когда в середине лета на лесной опушке, на краю Бирючка, Валерий с ребятами создали настоящий гимнастический городок, всполошились уже взрослые. Секретарь слободской комсомольской ячейки Иван Скляров встретил Валерия у селькомовской конюшни и предупредил:
— Не распустишь своих скотов — побьем.
И впрямь, стычки между пионерами и скаутами становились обычным явлением. До крупных, правда, не доходило, норовили одни других ловить поодиночке. Спуску тогда не давали, били в кровь. И при этом больше доставалось пионерам. Сказывалась лучшая физическая подготовка скаутов. А уж спортом они занимались изо дня в день. В основном дети состоятельных родителей, они все были в одинаковой форме: защитного цвета шорты и и куртки, высокие плоские береты с кистями. Семке Гнндкнну |форму подарил Валерий. Кстати, парнишка быстро вошел во вкус и скоро стал знаменосцем в«Громобое». Пионеры били его часто, но лишь озлобляли мальчишку.
* * *
Умный парень, Валерий Битюцкпй понимал, что скаутское
движение в Советской России обречено. Он ходил по нэпмановским магазинам и забегаловкам, глядел на потуги ресторатора Бориса Авербуха и понимал, что своим процветанием частные предприниматели лишь обрекают себя на скорый конец. Значит, туго придется и их детям.
Временное отступление социализма он считал тем временем, когда есть еще возможность дать мальчишкам навыки предстоящей борьбы за выживание. Научить уважать себя в стране победивших пролетариев.
И пока старшие товарищи лихорадочно искали повод для разгона его отрядов, скауты с разрисованными знаменами торжественно шли по улицам Буденного:

—Не бил барабан перед смутным полком,
Когда мы вождя хоронили,
И труп не с ружейным прощальным огнем
Мы в недра земли опустили!

— стройно выводили мальчишеские голоса. А нередко под красным флагом и тоже с барабаном навстречу шествовал другой отряд. Объединенные красными галстуками, эти полуоборванные и полуголодные дети азартно выводили:
— Взвейтесь, кострами,
Синие ночи,
Мы пионеры —
Дети рабочих!

А из окон домов глядели на детей взрослые. И если для мальчишек все происходящее было игрой, то для взрослых — полем боя. И не случайно где-то в недрах партийных архивов по сей день хранится протокол заседания бюро уездного комитета ВКП (б) с характерной повесткой дня: «О нейтрализации скаутского движения в слободе Буденное».
Это было время, когда политические споры решались еще в дискуссиях. Но уже тогда в качестве крайнего аргумента выдвигался товарищ кулак. И когда секретарь комсомольской ячейки Иван Скляров посчитал «дискуссию» у коновязи достаточной,-начал работать механизм устрашения. Короткой июльской ночью неизвестные искорёжили и разрушили гимнастический городок. В столь же привлекательное для хулиганов время трое неизвестных пытались избить Валерия Бнтюцкого. Но бывший военный медик легко успокоил наемных хулиганов несколькими быстрыми движениями ладони. Семку Гнидкина избили, отняли форму и отец больше не пускал его в отряд.
Начальник милиции повесткой вызвал Валерия:
— Ты избил троих комсомольцев. Теперь так: или чтоб духу твоего не было, или передам дело в суд.
Объясняться было бесполезно. Валерий пообещал завтра же уехать.

* *
Вечером на изумрудном берегу Тихой Сосны выстроились все четыре отряда скаутов. Безжизненно свисали знамена «Бирюча», «Штандарта», «Петра Великого» и «Громбоя». Тайком пробрался в свой отряд Семка Гнидкин, который цепко теперь держал древко. Пятьдесят семь мальчишек прощались со своим командиром.

"И бедная почесть к ночи отдана,
Штыками могилу копали.
Нам тускло светила в тумане луна,
И факелы дымно сверкали". —

прощально звучал гимн скаутов. Еще минута — и церемония закончится. Пора по домам.
...Первый удар принял на себя «Громобой». Без шума, усиленно сопя, вывалился на скаутов пионерский отряд. И пока разворачивался «Петр Великий», громобойцы уже барахтались в воде. Среди подростков-пионеров орудовали великовозрастные парни. Именно они и смяли «Петра Великого» и окружили Валерия.
Последним сложил знамя «Бирюч». Семь милиционеров на пританцовывающих конях загнали в речку последних мальчишек.
— Снимай форму, контра, тогда отпустим по домам! — кричал мальчишкам Иван Скляров. А начальник милиции Рябов вырвал из рук Валерия трость:
— Сгною за групповую драку, ученая рожа!
И переломил трость через луку седла.

* * *
В тот же вечер и еще в три последующие Валерий, как обычно, играл на рояле в синематографе братьев Семейкиных, где служил тапером. Рядом неизменно белел гимнастеркой милиционер с саблей. На пятый вечер, пока клеили порванную ленту с Верой Холодной, Валерий исчез в темноте. И когда на экране брызнул свет, музыки уже не было. Милиционер смешно и беспомощно бегал по экрану, на котором как раз шла любовная сцена. Зал хохотал.

...А в августе 1969 года во двор маленького домика на Землянщине зашел высокий старик в роговых очках и с тростью. Вежливо извинившись перед хозяйкой, он спросил:
— Не здесь ли живет Сенька,.. Семен Гнндкин?
—Не русский, что ли? — подивилась хозяйка на черзчур четкую речь гостя и ответила, прикрыв ладонью глаза от солнца:
— Братец-то мой, Сенька, сгинул где-то в тюрьме еще перед войной. А ты кто ж будешь, мил-человек?
Не ответив, старик прикрыл за собой калитку. Неторопливо, прошел на Землянскую кручу, окинул взором город. Негромко пропел строки старого скаутского гимна:

"Прощай же, товарищ, здесь нет ничего
На память могилы кровавой.
И мы оставляем тебя одного
С твоею бессмертною славой.

...Сзади неслышно подкатила «Волга». Выпорхнувшая из нее внучка, длинноногая француженка Женевьева Битю, осторожно усадила дедушку Валери на заднее сидение.