Мужья, мужья

В небольшом женском коллективе швейной мастерской,  где Леля проработала уже почти три года, почему-то сложилась  традиция – выносить на обсуждение только отрицательные стороны  своих  мужей.      Если кто-нибудь пытался сказать, что ее муж помыл полы или посуду, преподнес цветы, купил билеты на концерт или постирал пеленки, то      такое     сообщение  встречалось в штыки, неверием и всевозможными опровержениями.
Самый обильный день информации – это понедельник. «Мой два дня спал, как сурок - рассказывает     одна,  - встанет, поест и  опять ложится. Хотела в кино вытащить. Нет, - говорит, - у меня сны идут лучше всяких кинокомедий, а если захочется - телевизор посмотрю».
«А мой - до надоедливости труженик: то сарай строит, то сажок. Сейчас клетки кроликам начал сооружать. Говорю: «Сделай теперь себе клетку и сиди в ней со своим зверьем, а я в гости пошла».
«А мой, видите ли, в месткоме состоит. В субботу его присутствие было необходимо на банкете. Сотрудника      на  пенсию  провожали. Вручал подарок  и выступал. В девять вечера явился. Дома начал выступать. Сначала пел романсы под гитару, потом плакать стал:  как жаль, причитает, - старость проклятая, вырвала из наших рядов такого производственника».
Лишь Леля ничего не рассказывала. Будучи незамужем, затаясь,  с   робкой завистью слушала  пересуды   подруг    о деяниях своих мужей. Она еще не знала, когда, какой и будет ли вообще ее «мой».
Но когда и она вышла замуж и прожила почти полгода, все равно оставалась перед подругами в должниках: поведать о муже было нечего. Ведь не скажешь того, что каждый выходной он не менее двух часов читает ей книги или журналы вслух на английском языке без перевода, а она слушает и ни бельмеса не понимает, так как в школе и техникуме изучала немецкий.
Однажды она имела оплошку рассказать о сельском говоре на ее родине, где  вместо работаешь,  стираешь,    произносят: работашь,  стирашь и т. п., после чего в разговоре с Лелей он начал употреблять эти диалектизмы.
- Читашь, Леля? - спросит,  когда застает ее с книгой. На что она всегда
сердится. Так было и вчера. Придя с работы, приоткрыл тихонько дверь:
- Стряпашь, Леля, мужа  ожидашь?
- Вредина, не дразнись! - стучит та кулаком по столу и  тут же, задыхаясь
от прилива радостных чувств, бросается ему на  шею, обжигая поцелуями.
- Ты   хоть   бы   когда-нибудь   пьяным напился   что-ли.
- Чего  мужу  желашь, голова  садовая,  соображать, а?
Надо сказать, что муж у Лели красивый, высокий, стройный и еще студент-заочник. Когда Леля идет с ним по улице и перехватывает любопытные женские взгляды в сторону мужа, сердце у нее почему-то замирает от страха. Однажды он задержался на работе.
- Почему поздно? - спрашивает Леля, придавая голосу скандальный тон.
- Дела, милая, понимашь, дела.
- А какого они цвета, дела-то, не темненького?
- На что намекашь?
- А на то, что ты неблагонадежный.
- Как это, как это?
- Да вот так это. До нашей женитьбы с Галкой Мяукиной любовь крутил?
Крутил! И с другими, наверно, не терялся? Признавайся живо, гулял?
- Что поделаешь, Леля, такова наша участь, все  тебя искал.
- Вредина!  Не  подходи!  Не  прикасайся!
Демонстрируя ревностную обиду, Леля отворачивается к окну, а он садится за стол ожидать окончания сцены, первой семейной сцены.
- Мужа   кормить   думашь?
- Нет!   Вот не буду кормить, помирай  голодной смертью.
- Значит, ошибся я. Нашел тебя на свою погибель, - говорит супруг, стараясь свести все в шутку.
- Вредина,  - ворчит Леля,  начиная собирать па стол.
Вскоре конфликт был забыт, начинался ужин и снова продолжалась безмятежная  семейная   жизнь.
А утром на работе, когда швеи пересудили все недостойные поступки своих благоверных, речь взяла Леля. Долго здесь ждали этого часа. Непривычно волнуясь, она начала:
- А мой вчера     напился и устроил скандал. Говорит, я в тебе ошибся! Лучше б я женился на Галке Мяукиной, она бы меня понимала даже на английском языке, несмотря на то, что  хуже всех  училась в школе и изучала французский.
При этом Леля то ли от жалости к себе, то ли по какой иной причине залилась неудержимыми горькими слезами. Швеи были ошеломлены. Два часа не приступали к работе.
- Как  же это так? - негодовали они. - Что же это дальше будет. Если     он сейчас такие  кордебалеты  выделывает?! Немедленно, сейчас же, или вечером направляем  делегацию  для   перевоспитания   этого   студента.
- Нет! Не надо. Я сама, я сама все сделаю! - вскричала Леля и убежала в туалетную комнату, там она умылась, и ей сразу полегчало. Даже более того: она вдруг почувствовала себя по-настоящему счастливой замужней женщиной.