Глава 4. Затерянные во времени

 
       В течение  следующих  суток ракетоносец трижды  всплывал к поверхности и, выпустив параван антенны, пытался установить связь с базой. Эфир молчал.   Командир БЧ-4   и начальник РТС   вместе со своими подчиненными скрупулезно проверили состояние всего радиопередающего комплекса субмарины - он был в порядке.
       -  Нарушена связь в космосе или на материке, -  категорично заявили они Мореву, что не прибавило ему настроения.  Впрочем, удивляться этому не приходилось.  По канонам   войны,  в целях дезорганизации противника, средства связи уничтожались  в первую очередь.
       - В таком случае, - решил Морев, - как только выйдем  к Азорским островам,   займемся   перехватом натовских радиосигналов.   Тем более, что у нас для этого имеется  все необходимое.
       - Не беспокойтесь, Александр Иванович, - заверили его офицеры. - Радиоперехват мы организуем по высшему разряду. Ну а дешифровку по мере сил.
       По данным разведки флота  и собственному опыту Морев знал, что этот экзотический, принадлежащий Португалии архипелаг, ежегодно посещаемый массой туристов   и лежащий на  пересечении морских и воздушных путей между  Америкой и Европой,  является мощным форпостом НАТО.  Он буквально напичкан  различными военными объектами, самый крупный из которых -  база стратегической  авиации ВВС США на острове Терсейра. 
       Все это круглосуточно ведет радиообмен на самых разных частотах, и вполне возможно, что им удастся этим воспользоваться. Главное  скрытно и как можно ближе, подойти к островам.
       Спустя несколько часов, учитывая дальность действия корабельных электронных систем, вместе со старпомом, начальником РТС и штурманом, Морев  произвел целую серию необходимых расчетов и скорректировал  дальнейший курс корабля.   Теперь он проходил  в непосредственной близости от архипелага.
       Это было вопиющим нарушением  штабных инструкций, но иного выхода не было.
       Между тем  на экипаже все сильнее сказывались длительность плавания, отсутствие свежего воздуха и солнечного света. Несмотря на   предпринимаемые  помощником и врачом  усилия, которые сводились к ежедневному купанию подводников в душе, а также кварцеванию и выдаче им поливитаминов,   у многих стали проявляться вялость, сонливость и апатия.
       К Алубину все чаще обращались с жалобами на головокружение,  боль в суставах и упадок сил. У двух молодых старшин - контрактников обнаружились явные признаки цинги. Да и питание желало быть лучшим. Свежие продукты давно закончились, а спиртовый хлеб, галеты и всевозможные консерванты, вызывали отвращение. Отдавало тухлым и  вымороженное в корабельных  провизионках мясо. 
       После очередного приема пищи  вестовые,  бранясь, тащили с камбуза  в трюм  полные отходов  пластиковые контейнеры, которые  через дуковское устройство  выстреливались за борт  и пожирались сопровождавшими лодку акулами.
       Чтобы хоть как-то разнообразить рацион, помощник приказал  интенданту и кокам организовать регулярную выпечку свежего хлеба, из имевшегося на корабле небольшого запаса муки, а также  увеличить порции сублимированного кефира, который, как и прежде, оставался востребованным.
       На подходе к Азорам  на крейсере вновь  воцарил режим тишины, и все погрузились в тревожное ожидание. Все понимали, что в случае обнаружения  здесь российской подлодки, она неминуемо будет уничтожена. 
       Следуя на предельной глубине и подойдя к архипелагу  на дистанцию устойчивой работы гидролокационного комплекса, Морев несколько раз подвсплывал, давая операторам  возможность прослушивания  эфира. Но, увы. Даже слабых сигналов там не возникало.
       Когда в один из таких дней, рассматривая  у себя в каюте исперещенную пометками  лоцию, он мучительно размышлял, стоит здесь задержаться еще на несколько суток или следовать дальше, Морева  неожиданно вызвали в центральный.
       - Акустики фиксируют непонятные шумы на поверхности, - доложил  встревоженный  старпом.
       - Что ж, послушаем,  - сказал, выслушав  его  Морев, и  спустился на нижнюю палубу.
       В гидроакустической  рубке, кроме  оператора, находились Ванин и начальник  РТС  капитан-лейтенант Бельский.  При  появлении командира Бельский  сообщил, что на протяжении нескольких минут станция фиксирует  устойчивые шумы на поверхности.
       - Очень похоже на надводные взрывы, вот послушайте, - сказал начальник и, сняв с головы наушники, протянул их Мореву.
       Тот приложил один к уху и  сразу же различил неясные звуки, вроде тихих шлепков по воде.
       - Каковы дистанция и пеленг?  - бросил Морев в затылок оператору.
       - Дистанция  пятьсот, пеленг восемьдесят, незначительно меняется вправо, - не отрываясь от экрана, доложил тот.
       - Валерий Петрович, удерживайте контакт, - вернул наушники Морев Бельскому,- сейчас всплывем под перископ. И вышел из рубки.
       Поднявшись в центральный, он приказал Круглову объявить  боевую тревогу, приготовить  к стрельбе торпедные аппараты и всплывать на перископную глубину. А когда стрелка глубиномера застыла на пятидесяти метрах, сдвинул на затылок пилотку и полез в рубку.
       Там, ступив на холодящую ноги площадку, он привычно нажал кнопку подъема перископа,   проследив  за его подъемом, отбросил в стороны  рукояти управления  и, затаив дыхание, приник к визиру.
В глаза ударили ослепительный солнечный свет и  бескрайняя синь океана.
       Погнав тихо жужжащий  перископ по кругу, Морев  остановил его движение на нужном градусе и издал возглас удивления.
       У туманного горизонта, белея парусами,  призрачно скользили друг за другом два корабля. Время от времени они сходились почти вплотную, окутывались густыми клубами дыма и на миг исчезали. Затем возникали вновь.
       Не веря глазам, Морев на мгновенье отпрянул от  перископа, мазнул по ним рукавом   и снова прильнул к визиру.  Сомнений не было, парусники вели бой.
       - Но это невозможно! Такого не может быть!  - пульсировало в мозгу.   
       В следующее мгновение он протянул руку к    «каштану»  и вызвал в рубку старпома.
       Как только   темная фигура Круглова  возникла из люка, Морев  шагнул в сторону и ткнул пальцем в перископ, -  посмотри, Юра,   - изменившимся голосом сказал он.
       - Твою мать, - ошарашено  прошептал старпом через мгновение и, оторвавшись от визира, непонимающе уставился на Морева.  - Это что, мираж?
       -  Вряд ли, - ответил Морев.  - Скорее всего, аномалия. Давай вниз, подойдем поближе.
       - Понял, -  кивнул старпом и быстро исчез в люке.
       Вернувшись к перископу, Морев  продолжил наблюдение, все больше утверждаясь в своей догадке.  В последние годы об этих странных явлениях  не раз сообщалось в прессе и   по телевидению.  Смущало единственное  - то что увидели они с Кругловым, скорее всего  было материальным, поскольку фиксировалось техническими средствами.
       Между тем, апогей боя нарастал.  Корабли сошлись почти вплотную, и при очередном залпе  палуба одного вспучилась, раскрылась подобно  цветочному бутону и вверх  полетели обломки мачт и  такелажа. А еще через минуту, пылая огромным факелом, он исчез в пучине. Второй  же корабль, лег на новый галс  и  вскоре  исчез за горизонтом.
       - Лихо, - пробормотал Морев, - лучше всякого кино, -  и отдал приказ вниз, следовать   к месту потопления судна.  Вскоре  в визире  на волнах закачались обломки корабельной обшивки,   часть   мачты с волочащимися за ней снастями, несколько плавающих бочонков и ящиков. Людей в воде не было.
       -  Неудивительно после такого взрыва,  - подумал  Морев,  внимательно  осматривая   плавающий хлам. Внезапно  на визир наплыло какое-то расплывчатое пятно, превратившееся в громадные человеческие глаза,  и все исчезло. 
       - Морев    от неожиданности вздрогнул и в следующую секунду понял  - наверху был человек, вцепившийся в оптику перископа. Решение возникло мгновенно - всплыть  и  спасти гибнущего моряка.
       Через минуту, тяжело сопя, в рубке стояли  двое  старшин с  бухтой  троса и,  вытаращив глаза, слушали командира.
       - Все понятно?  -  закончил он короткий инструктаж.
       - Точно так,-  выдохнули они.
       -  Старпом,  всплываем в позиционное! - рявкнул Морев в «каштан», и как только крейсер вздрогнул от гула сжатого воздуха,   нажал кнопку  опускания перископа.
       Едва стрелка глубиномера коснулась нуля, все трое покарабкались вверх,  и Морев  с натугой отдраил рубочный люк.
       В свисте  перепада давления и струях льющейся из шпигатов  воды, они выскочили на скользкий  мостик,  и командир первым метнулся к штанге опущенного перископа.  Намертво вцепившись в нее руками, там висел человек.
       - Быстро спускаем вниз, -  прохрипел он, с трудом отрывая руки незнакомца от металла,  и старшины  потащили неподвижное тело к люку. Через минуту, захлестнутое подмышками петлей  троса, оно исчезло в полумраке шахты.
       Когда задраив за собой люк  и отдав из рубки команду на погружение, Морев обессилено сполз в центральный, неизвестный  лежал  на отодвинутом в сторону мате, а над ним  молча хлопотал   Алубин. Рядом, тихо переговариваясь, стояли заместитель,   старпом и     помощник, а со своих кресел у пультов и станций, на незнакомца  во все глаза пялился боевой расчет.
       - Прошу вахту  не отвлекаться и исполнять свои обязанности! - рыкнул на них Морев. - Ну, как, доктор, он, жив?               
       - Вполне, -  кивнул  головой Алубин.  - Думаю, скоро придет в себя. 
       - В таком случае,  поместите его в  изолятор, и как только очнется, сообщите мне. 
       - Слушаюсь, -  сказал Алубин. - Интересно, однако, этот парень выглядит, -  кивнул он на лежащего.
       Перед ними был довольно молодой человек, в синем форменном мундире с золочеными пуговицами,   коротких белых  штанах  и длинными спутанными волосами. 
       Ничего не ответив, Морев устало присел в свое кресло и молча наблюдал, как вызванные Алубиным  санитары  осторожно поместили незнакомца на носилки,   пристегнули его  ремнями и бережно спустили в люк.
       -  Гарик Данилович, -  обернулся он к вахтенному офицеру, - отбой тревоги. Аппараты в исходное.
       - Отбой боевой тревоги! Торпедные аппараты привести в исходное!  - металлически разнеслось по кораблю.
       После этого, пригласив с собой  заместителя, старпома и помощника, Морев направился  к себе в каюту.   
       - И так, что мы имеем, - устало обратился он к офицерам,  плотно задвинув дверь   и подождав, пока те усядутся.  - Сначала фотоснимки фрегата, затем этот  бой  наверху и, наконец,  спасенного  моряка.
       - Судя по всему, он офицер, - вставил старпом.
       - Вполне возможно, - согласился Морев.  - И в ближайшее время мы  все это узнаем. Сейчас же я   попрошу  вас, - обвел он тяжелым взглядом подчиненных, - исключить на корабле всяческие  нездоровые кривотолки. Личный состав должен исправно нести службу. А когда во всем разберемся, официально проинформируем команду. Все ясно?   
       - Ясно, - ответил за всех Сокуров.
       - В таком случае, прошу   по своим местам.
       Спустя час, в центральном раздался долгожданный звонок, и  Алубин возбужденно   сообщил Мореву, что неизвестный очнулся.
       -  Как он, говорить может?  -  напряженно бросил тот  в трубку   
       - Да,  больной контактен, и, судя, по всему, англичанин, -    заявил врач.
       - С чего это вы взяли?
       - Здесь у меня  Березин, он в совершенстве владеет английским.
       - Вот как?  - вскинул брови Морев.  - Хорошо. Сейчас  буду у вас.
       Вщелкнув в штатив трубку, Морев пригласил с собой  заместителя, они быстро спустились вниз и в полном молчании направились в сторону кормы. 
       Миновав два отсека,  офицеры  подошли к расположенной  на средней палубе одного из ракетных отсеков глухой металлической  двери, и Морев потянул ее на себя.
       В сияющей стерильной белизной  и никелем прохладной амбулатории, на   кушетке, укрытый шерстяным одеялом  и с подушкой под головой, лежал  неизвестный, а напротив,   о чем-то  тихо беседуя, сидели на узком диване особист и доктор.
       При появлении командира они встали и  Алубин доложил, что  его пациент  несколько минут назад пришел в сознание  и может говорить.
       - Отлично, - сказал Морев. - А вы что,  знаете английский?  - взглянул он на Березина.
       -  Да, и достаточно хорошо, - сказал старший лейтенант.
       - А с чего вы решили, что спасенный моряк англичанин? - поинтересовался  у него Сокуров.
       - В бреду он бормотал английские слова, а когда пришел в себя, спросил, где находится.
       - И что вы ответили?
       - У друзей, и с ним сейчас будет говорить командир.
       Все это время англичанин лежал молча и недоуменно взирал на присутствующих.
       - Ну что же, - присел на диван Морев. - Спросите, кто он, откуда, и что случилось наверху.
       Внимательно выслушав Березина, лежащий оживился   и  хрипло произнес несколько фраз.
       - Его зовут Ричард Браун.  Он  второй лейтенант с английского фрегата «Лоустофф», - перевел контрразведчик. -  Фрегат вел бой  с голландским  линейным кораблем.
       - Йес, йес, - энергично закивал головой англичанин, -  «Редитабль».
       -  А разве Англия  находится в состоянии войны с Голландией?  - задал второй вопрос Морев. Березин перевел.
Лейтенант еще что-то сказал, и у особиста отвисла челюсть.
       - Ну же, переводите,   Геннадий Петрович, - нетерпеливо уставился на него Сокуров. - Что он лопочет?
       - Он…,  он говорит, - запинаясь выдавил контрразведчик,  - что это именно так.  Они ведут войну с голландцами,   оказывающим помощь  американским повстанцам.   
       - Американским повстанцам?  -   переглянулся  Морев с Сокуровым. - В таком случае, спросите, какой сейчас год.
       - Одна тысяча семьсот восьмидесятый, - раздельно произнес контрразведчик и непонимающе уставился  на доктора.
       - М-да, - почесал в затылке Алубин. - Все что он сказал, выглядит странно, но, судя по поведению, этот Браун вполне вменяем. И вот еще, что. В карманах его одежды я обнаружил любопытные вещи.
       -  И где это все?  -  вскинул на него глаза Морев.
       -  Вот, - сказал врач и,  выдвинув один из ящиков стола, поочередно извлек из него  массивные карманные часы, необычной формы кошелек  и серебряный свисток на цепочке.
       -  Золотые, - пробормотал заместитель, взвесив часы на руке, и отщелкнул крышку. На ее тыльной стороне  были выгравированы инициалы «R.B.»  и год «1778».  В кошельке оказались  несколько монет с профилем какого-то монарха и равносторонним крестом на оборотной стороне.
       - Это английские  гинеи времен Георга II   - демонстрируя одну из монет, сказал доктор. - Я когда-то увлекался нумизматикой  и видел такие.   
       - Час от часу не легче, - вытер Сокуров платком вспотевший лоб. - Александр Иванович, прямо чертовщина какая-то!  - развел он руками.
       В это время  молча наблюдавший за всем происходившим  Браун, попытался подняться  и что-то  быстро забормотал.
       -  Он  говорит, что дарит нам  эти вещи, - перевел Березин.
       -  Еще чего, - буркнул Морев. - Сергей Васильевич, уберите все  обратно. А вы Геннадий Петрович, - обратился он к Березину, спросите у парня, что ему известно о России.
       - О, рашен?! - округлил глаза Браун, выслушав очередной вопрос и  произнес несколько кротких фраз.
       -  Гм-м, - смутился Березин. - С его слов это северная  варварская  страна, в которой правит женщина.
       -  Ну что ж, довольно, - нахмурившись, сказал Морев. - Пусть отдыхает.  Сергей Васильевич, позаботьтесь о нашем госте. А вы -  обратился он Березину,  -  не допускайте к англичанину любопытных.
       После этого, пожелав Брауну скорейшего выздоровления, они с заместителем покинули  амбулаторию.
       Спустя час, Морев приказал помощнику собрать в кают - компании весь командный состав    корабля  и поделился  с офицерами  имеющейся у него информацией.
       - Все это выглядит фантастически, -  сказал он в завершение, - но, судя по всему, мы попали в какое-то иное временное  измерение.   
       На несколько минут в кают-компании возникла мертвая тишина, которую первым нарушил механик.
       - А что, это вполне возможно, - тихо сказал он. - Вспомните случай с американским эсминцем «Элдридж». Об этом писали в «Морском сборнике». 
       - Писали, - сказал сидящий с ним рядом минер,- а потом все похерили. Оказалось фальшивкой.
       - Судя по всему, эти странности стали отмечаться после Бермудского треугольника, - высказал свое мнение  начхим.
       - Ну и что? - непонимающе уставился на него  командир дивизиона живучести.
       - А то, что там бесследно исчез  не один десяток кораблей и самолетов. А на дне ничего нет.  Может и  нас занесло черт знает куда?
       Ответом было тягостное молчание.
       - Ну, как, все высказались?  - сказал Морев, окинув взглядом напряженно застывших на своих местах офицеров.  - А теперь слушайте меня.
       Как бы там ни было, нам нужно дойти до базы. На месте разберемся, что и как. А пока прошу уделять  больше внимания подчиненным, у них выдержки и опыта, несоизмеримо меньше, чем у вас. И последнее, по поводу спасенного нами моряка. Он англичанин с погибшего судна, перенес нервный шок и  будет находиться под присмотром доктора. О чем можете сообщить мичманам и старшинам, но безо всяких домыслов. На этом все. Прошу  всех приступить к своим обязанностям.
        - Да, - проводив взглядом последнего вышедшего из кают-компании офицера, - вздохнув,  сказал  Сокуров.  - Огорошил ты их, Александр Иванович.
        - А что прикажешь делать?  - жестко ответил Морев. - Или пусть теряются в догадках? Это не самое лучшее в нашем положении…

       По мере  продвижения к северу, температура в отсеках падала, и экипаж почувствовал некоторое облегчение.
       Через неделю, в районе Исландской котловины,  при очередной попытке выхода на связь, Морев снова зафиксировал в перископ  парусное судно, следующее в западном направлении.  Вскоре его мачты исчезли за горизонтом, усилив уверенность Морева в правильности его предположения.
       Об этом же свидетельствовали и еще несколько бесед с Брауном, которые он провел с участием особиста.
       Однако, оправившись  от последствий   первого шока, тот вскоре испытал второй - от знакомства с кораблем. Его приводило в изумление все то, что  пришлось увидеть, и это было неудивительно. 
       Когда лейтенанту сообщили, что он не пленник  и после  возвращения в базу будет отпущен на родину, Браун заметно воспрянул духом и  повеселел.
       На подходе к Фарерским островам,  зная, что там располагается военно-морская база Дании и мощный радиолокационный комплекс НАТО, Морев  снова  приказал организовать  тщательное прослушивание эфира. 
       Но,  как и прежде,  даже слабого сигнала с побережья, чуткая аппаратура так и не уловила. Зато их было в избытке в море. Гидроакустики   постоянно фиксировали  громадные косяки рыб, дельфиньи и даже китовые стаи, пробы забортной воды поражали своей чистотой.   
       Все это отмечалось и при движении ракетоносца вдоль побережья Скандинавии.  Оно было погружено в радиомолчание. Никак не проявила себя и зловредная «Сосус» при прохождении Нордкапа.   
       Наконец  долгожданная команда, - по местам стоять к всплытию! 
       Рев сжатого воздуха в отсеках, вибрация корабельных  палуб и арматуры, непередаваемое ощущение  полета.
       Отдраив  свистящий  люк, одетый в канадку и штормовые сапоги Морев  неуклюже шагнул на   мостик  и задохнулся от хлынувшего в легкие влажного холодного ветра. Вслед за ним в рубке появились облаченные по штормовому заместитель, старпом и боцман.
       - Перейти  на управление с мостика, - приказал  Морев  боцману и вскинул к глазам   бинокль.
       Пустынное море  с гулом катило пенные свинцовые  валы к  низкому,  покрытому тучами, горизонту.
       - А ведь уже осень, -  с тоской подумал Морев  и, назвав боцману курс, обернулся к старпому.
       - Сейчас подойдем к заливу, и  если там нет  сигнальных буев,  идем  в Архангельск, - сказал он.
       - Да, без них в узкость   соваться рискованно, - согласились  Круглов с Сокуровым.
       - Начать вентиляцию отсеков, -  бросил в «каштан» Морев и через минуту  внизу утробно загудели мощные вентиляторы.
       Как и ожидалось,  никаких буев на входе в залив не оказалось. Исчезла и  невысокая вышка поста  СНИС  на ближайшей к морю сопке.
       - Чего и следовало доказать, - взглянул Морев на  угрюмо взиравших  на берег офицеров, и приказал боцману изменить курс.
       - Есть, - хрипло ответил тот, -   и, завывая турбинами, ракетоносец  стал совершать циркуляцию в сторону открытого моря. 
       -  Вахте заступить по походному, - бросил Морев  старпому. Команде разрешаю выход  наверх.
       Вскоре  из нижней части рубки потянуло  сладковатым дымком, и  донесся приглушенный говор.


       …Ранним утром, следуя в надводном положении, крейсер вошел в горло Белого моря и   направился к Двинской губе.
       Здесь осень была совсем иной. Над головой, в первых лучах    солнца,   синело  высокое небо, на далеких низких  берегах в утреннем тумане золотились бескрайние леса, море  было спокойным  и кристально чистым
       Хотя Морев  все последние дни  морально готовился к встрече с тем неизвестным, что ожидало их впереди, открывшийся на побережье вид, поразил его. 
       Стоя на мостике,  он недоуменно озирал в бинокль незнакомую обширную гавань с многочисленными, застывшими у причалов  парусными и гребными судами;  корабельную верфь с эллингом и штабелями леса в  широком устье впадающей в море реки  и  довольно большой, обнесенный   белокаменной стеной с крепостными башнями  город, с величавым   собором  и многочисленными постройками из камня и дерева внутри и снаружи.   
       - Александр Иванович, да что же это такое?  - недоуменно прошептал  стоящий рядом  Сокуров. - Просто мистика какая-то?!
       - М-да, - удивленно  произнес  старпом. - Похоже на сон. 
       Словно в опровержение его слов, на  одной из  башен заклубился дым, и тишину залива нарушил гул орудийного выстрела.
       - М-да, сон наяву - буркнул Морев, опуская бинокль.  - Что ж, будем готовиться к встрече.   
       Спустя  минуту, сбросив ход, аспидно-черная туша ракетоносца настороженно застыла на глади залива. 
       А над городом уже тревожно гудел набат и  к пристани валили  толпы людей.
       - Переполошили мы  предков, -  криво улыбнулся старпом, взглянув на Морева. - Как бы  не начали палить по настоящему.
       - Все может быть, -  ответил тот и,  вызвав наверх сигнальщика,  приказал поднять на рубке Андреевский  флаг.
       Спустя непродолжительное время от пристани отвалил  весельный баркас  и ходко двинулся в сторону крейсера.
       Помимо разношерстно одетых гребцов в чудных колпаках,  на  его корме виднелся  человек  в   треугольной, обшитой галуном  шляпе,    зеленом  мундире с красными обшлагами  и  золотисто-черной  лентой через плечо.   
       - Похоже, офицер, -  выдохнул,  глядя  в бинокль, заместитель. - Как встречать будем?  - тревожно воззрился он на Морева.
       - Без помпы, -  ответил тот. - Боцман, дай - ка мне мегафон.
       Между тем, приблизившись к крейсеру, баркас застопорил ход в сотне метров от него,   человек в мундире, встал  и, приложив ко рту  рупор,  звонко прокричал, - кто вы такие и с чем пожаловали?!
       - Мы русские моряки!  -  ответил в мегафон Морев.  - Возвращаемся из плавания!
       После этого  наступила тягостная тишина, нарушаемая  плеском легкой волны и пронзительными криками вьющихся над  кораблем чаек.
       Офицер  недоуменно рассматривал  темную громаду крейсера с Андреевским флагом на клотике, стоящих на мостике людей и  озадаченно молчал.  Наконец, приняв какое-то решение, он  что-то приказал сидящим в баркасе,   весла вновь вспенили воду,  и  через несколько  минут суденышко приткнулось к сброшенному в воду с борта крейсера штормтрапу.
       Уцепившись за него рукой,    офицер вскарабкался на надстройку, где у рубочной двери был встречен спустившимся вниз боцманом и препровожден на мостик.
       Это был  средних лет   худощавый мужчина, со смуглым обветренным лицом, тонкими усами  и длинными черными волосами. На поясе у него висела   шпага с золоченой рукоятью, а на ногах красовались высокие сапоги с отворотами. 
       -  Вылитый Д*Артаньян, - пронеслось в мозгу Морева, вспомнившего фильм «Три Мушкетера» с участием  Боярского.
       Офицер, в чем теперь не сомневался никто из стоящих на мостике, бегло оглядев присутствующих, снял с головы шляпу  и, отвесив им  легкий полупоклон представился, - адъютант Вологодского генерал-губернатора  капитан-лейтенант  Морозов Павел Петрович. - С кем имею честь?
       - Я командир корабля, капитан 1 ранга Морев Александр Иванович, - сглотнув застрявший в горле ком,   хрипло произнес в ответ командир,  а это, - кивнул он на стоящих с каменными лицами заместителя и старпома, - мои старшие офицеры - капитаны 2 ранга Круглов и Сокуров. 
       Те набычились  и молча приложили руки к фуражкам.
       - Господин капитан, Вы сказали, что этот корабль русский, однако у нас таких судов нету, - сказал адъютант, - настороженно глядя на Морева. - Да и ваш вид… Я бы хотел получить дополнительные пояснения.
       -  Все очень просто, господин   капитан-лейтенант, - криво улыбнулся Морев. - Это покажется вам невероятным, но мы прибыли сюда из будущего.
       - Не уразумел?  - сделал шаг назад  и судорожно уцепился за эфес шпаги офицер.
       - А чего ж тут не уразуметь,- присоединился к разговору Сокуров. - Именно из будущего, Мы из ХХI века.
       -  Т-такого быть не может, - ошарашено прошептал адъютант  и  вытаращил глаза.
       - Как видите, может, - вздохнул Морев.- Ведь раньше вам не приходилось видеть таких кораблей?
       - Н-нет, -  ответил бледный офицер, со страхом взирая с высоты мостика на чудовищную  тушу ракетоносца.
       - А людей вроде нас?  -  улыбнулся Морев.
       - Тоже, -  эхом откликнулся тот.
       -  Ну, вот, а теперь видите. И, как говорится, принимайте гостей.
       -  Чудны дела твои Господи, - взглянув на небо и осеняя себя широким крестом, пробормотал адъютант.- Господин капитан, - с поклоном обратился он к Мореву, - я должен  немедля доложить обо всем  его превосходительству. Ваше судно военное?
       - Да, - кивнул тот головой.
       - В таком случае я обязан Вас остеречь, что оно находится под прицелом крепостных пушек  и в случае любых недружественных действий будет уничтожено.
       -   Я Вас понял, - ответил Морев. - Но прошу передать его превосходительству, что мы прибыли с самыми дружескими намерениями.
       - Я не прощаюсь, господа, - кивнул головой адъютант присутствующим  и вслед за боцманом зазвенел ботфортами вниз по трапу.
Еще через минуту  он был в баркасе.
       - Весла на воду!  - послышалась команда  и, отвалив от борта крейсера, суденышко ходко двинулось в сторону гавани...