Даже если ты знаешь 10

                Даже если ты знаешь 10



     - Это все потому, что ты думала две недели не о фестивале, а о том, что надеть на фестиваль и что читать на фестивале, - выговаривал мне Али следующим вечером, в нашей господе* на Моджанах, куда он примчался после работы по первому моему зову, и волновался так, что не давал мне вставить ни слова.

  Я позвонила Левицкому в 10.10 утра, и упавшим голосом сказала, что перепутала день открытия:
     - А век ты не перепутала? – съязвил Левицкий, -  вчера многие заметили твое  отсутствие. Ладно, деньги я тебе твои верну. Но можешь еще сегодня с Гейловой на экскурсию пойти, в 11.00, или в старочешскую пивную, в 13.00 сбор.
     - Я к Гейловой не успею, а в старочешскую пивную так с удовольствием.
     - Там будет большой обед, поэтому я шестьсот крон из твоих денег вычту.
     - Вычитайте.
     - А заодно и представлю тебя фестивалю, так что возьми какой-нибудь отрывок для чтения.

     А ведь я никаких отрывков от руки так и не приготовила. Я схватила «Маки» и погрузилась в чтение. Удивительное ощущение – текст не мой. Лучше, чем мой. Зачитаешься.
      - Ты в курсе, что уже половина двеннацатого, а в двенадцать тебе выходить? – сказала дочь, появляясь на пороге с кружкой кофе.
     Так что я надела голубой плетеный свитерок и черные джинсы. Белых скатертей не предвидится. А отрывок выбрала, где мы – Маришка, Юрка и я -  заключаем мораторий на спиртное во время рабочего дня. Весело, и к обстановке.

     Я боялась опоздать, и поэтому была у « Смиховского Радницкого склепечка» на Анделе** за пятнадцать минут до 13.00. Впервые после двух недель дождей стояло тепло и светило солнце, и голуби на смиховской площади купались в фонтане. К входу в «склепечек» подошла русская пара, смутно представшая мне знакомой, и женщина, после приветствий, предложила не ждать остальных, поскольку зал зарезервирован. Мы прошли и уселись за самый лучший столик. И даже успели заказать по пиву, когда пришли остальные. Вспомнила! Валерий Львовский, прозаик, Эстония. И его жена Ира. В прошлом году Валерий потряс меня своим автобиографическим заявлением «значительную часть времени в году имею возможность жить в Чехии, чему бесконечно рад. Это одно из немногих мест в Европе, где еще можно жить. На вопрос « Что делаю?» последнее время затрудняюсь ответить, поскольку в представлении многих, то, что делаю, называется «ничегонеделанием». Наверное, так оно и есть». Валерий успел рассказать, что всего было 36 участников из 10 стран – Англии, Германии, Молдовы, Польши, России, Турции, Украины, Франции, Чехии и Эстонии.  В номинации «проза» победили Наталья Шурина-Стремитина из Австрии, Татьяна Вейсс из Франции, и он. Качество представленных произведений традиционно оценивала редакция известного общероссийского журнала «Смена». Я живо вспомнила Кизилова в Терезине три года назад, как он сказал, что в «Не клянись» нет ни слова о войне, и поэтому в конкурсе о войне я не могу принимать участие. Блин, как я могу победить у него в каком бы то ни было конкурсе. А Валерия надо бы почитать. И Шурину-Стремитину тоже.
     - А почитайте-ка что-нибудь из Вашего, - предложила Ира, когда все уже пришли, и расселись, и заказали себе по главному блюду, - Вы же наверняка готовились к чтениям.
     - Пока не принесут горячего – читай, - разрешил Левицкий.

     Я искала этот отрывок целую вечность, искала сначала стоя, потом присев на корточки, книжка дрожала в руках, буквы расплывались. И не нашла! Пришлось решиться на первое попавшееся. Попался отрывок про мой творческий вечер, на который собралось аж 18 человек. Как специально. Я читала минут пятнадцать. Меня никто не остановил, кроме официантов.
     А потом из-за соседнего столика встал совершенно незнакомый мне человек и сказал буквально следующее:
     - Мы присутствовали на зарождении гения русской словесности. Я счастлив, что благодаря фестивалю, познакомился с ним, и могу даже чокнуться с ним бокалом.
     А потом Валерий взял у меня книжку из рук, прочел два абзаца из начала, два из середины, вытащил двести крон из кармана и сказал:
     - Покупаю. Не возражаете?
      Я  даже рассмеялась от удовольствия.
      А другой Валерий, Валерий Степанов, подарил мне альбом с иллюстрациями Простова-Покровского к произведениям Кафки, он составитель, и подписал «Ире. Моему другу»:
     - Это тебе в качестве утешительного приза. Весь тираж, пять тысяч экземпляров, во время наводнения утонул, осталось около ста экземпляров, раритет.

     Все четыре часа я купалась во всеобщем внимании и доброжелательстве, а возвращаясь домой около шести вечера, позвонила Али:
     - Я перепутала день открытия фестиваля! Я не попала в замечек! Приезжай!!

     - Ты совершенно неорганизована, ты взбалмошна, капризна, расточительна, - продолжал выговаривать Али, - а у нас столько дел, столько проблем после зимы, мне завтра новый товар получать, с утра, в семь утра, а я вынужден мчаться к тебе, и тебя утешать, потому что ты день открытия перепутала!!!