Наперекор Коллективному Разуму

  Первые дни жизни в семье Рудика были для Юли, в какой-то мере, испытанием, прежде всего, в эмоциональном отношении. Ей было трудно мириться с тем, что «её любимый», не стесняясь окружающих, оказывает знаки внимания «своим женщинам»: нежно целует отяжелевшую за последние дни Джессику или подолгу сидит рядом с Руби, прижав её голову к своей груди. Она не могла спокойно смотреть на пылкие взгляды, которые украдкой бросала на Рудика Анита. Умом Юля понимала, что ревнует, причём «глупо, по бабски!», но ничего с этим не могла поделать.
  Следует отметить, что Рудик постоянно уделял внимание ей и её сыну. Он регулярно интересовался «как она привыкает к порядкам в его доме», «не нуждается ли в чём-нибудь в связи с поспешным переездом в Воронеж», подолгу занимался с её сыном. А она («Дура такая!») ревновала Рудика даже к своему ребёнку! Но как же она была счастлива, когда однажды он поцеловал её «в щёчку», поблагодарив за «терпение и выдержку»!
  - Я всё вынесу! Ко всему привыкну! - твердила она себе — Лишь бы быть рядом с тобой!
  Другой жизни для себя Юля уже не представляла.
  Её попытки помогать Руби, как правило, были безуспешными. Красавица с золотыми волосами трепетно относилась к каждой минуте пребывания с детьми, так как знала, что очень скоро расстанется с ними, может быть навсегда. Поборов себя, она иногда разрешала Юле побыть немного с маленькими Джессикой и Руби. Дети должны были привыкнуть к кормилице.   

* * *
 
  В эту ночь Рудик остался в комнате Руби. В розовом халате с близнецами на руках Руби сидела на своей кровати и с улыбкой наблюдала как он укладывается на маленькой кушетке. Сама же она решила не спать. Ей было жалко тратить последние часы земной жизни на сон.
  - Иди к нам! Здесь тебе будет удобнее!
  Он что-то ответил ей, но на большее его не хватило. Сознание Рудика затянул тяжёлый сон. Усталость была запредельной. Весь день он «копировал» огромный массив данных, формирующих личность отца, и «размещал» его в своей памяти.
  В середине ночи в его голове громче орудийного залпа прозвучал знакомый «мелодичный, затихающий звук камертона», полный нечеловеческой печали. Это был приведён в исполнение приговор, «назначенный» для Руби Фиджеральд!
  Рудик поспешно вскочил и зажёг свет, но ещё раньше раздался отчаянный плач испугавшихся детей. Они одиноко лежали на кровати, обёрнутые рукавами розового халата. Руби рядом с ними не было. Сердце Рудика сдавило чувство невосполнимой утраты.
  - Боже! Как же это больно! - застонала его душа, а руки уже прижали к груди, заходящих в плаче малышей — Успокойтесь, мои хорошие! Мы вернём нашу маму! Обязательно вернём!
  На шум в комнату «влетела» Анита. Чуть позже появилась  Джессика. Где-то в глубине квартиры плакал ребёнок Юли. Держась обеими руками за живот, Джессика опустилась на кушетку.
  - Руди! У меня, кажется, началось!
Она тихонько заплакала, жалея Руби, близнецов и мужа.
  - Анита! Позвони Сергею Афанасьевичу! У Джессики, похоже, начались роды. Связная бросилась в кабинет.
  Тут же он послал мысленный вызов Юле:
  - Юленька, бери сына и срочно приходи в комнату Руби!
  Сидящие у него на руках близнецы затихли и начали дремать.
  - Джесси! Как ты?
  - Вроде, отпустило. - неуверенно ответила она.
  В комнату вбежала полуодетая Юля с ребёнком на руках.
    Юленька! Принимай под свою команду этих молодцов! - Рудик положил на кровать заснувших младенцев — Сразу же переезжай жить в эту комнату. Анита тебе поможет.
  А где Руби?
  - Её больше нет! - голос Рудика предательски дрогнул.
  Вернулась Анита.
  - Я сообщила Крымову! Сейчас они приедут.
  - Анита! Помоги, пожалуйста, Юле. У неё теперь трое! Я поеду с Джессикой.
  Он сел на кушетку рядом с женой и тревожно прозондировал её живот. Петер вёл себя спокойно.
  - Может быть обойдётся! - обрадовался Рудик.
  Он ласково обнял жену и послал ей импульс утешения. Она благодарно прижалась к нему, испуганная происшедшим с Руби и предстоящими родами.
  - Не бойся! Всё будет хорошо! Сейчас поедем в клинику и твоё состояние будет контролировать Сергей Афанасьевич!
  - Ты не оставишь меня одну? - спросила она жалобным голоском.
  - Джесси! Я буду рядом пока всё не свершится! В течение дня буду лишь периодически отлучаться. Я же должен навещать своих детишек!
  Вскоре появился встревоженный Крымов в сопровождении санитаров с каталкой. Быстро осмотрев Джессику, Сергей Афанасьевич успокоился. Он ободряюще похлопал Рудика по плечу.
  - Всё в порядке, Рудольф Олегович! Но Вашу жену я вынужден забрать в клинику. Так будет надёжнее. Вы поедете с нами? 
  После того как Дждессику и Рудика увезла «скорая», квартира стала пугающе безлюдной. Анита и Юля старались держаться вместе. Так легче переносилось тягостное ощущение пустоты.
  Их усилиями комната, в которой жила Руби, к утру преобразилась. По её новому обличью можно было понять, что здесь поселилась другая хозяйка.
  Уставшая, не выспавшаяся Анита уже собиралась уйти к себе, как её остановил умоляющий голос Юли:
  - Аниточка, побудь ещё со мной? Я боюсь оставаться одна в этой комнате!
  Несчастье сближает людей. Так произошло и в эту ночь. Юля и Анита были очень молоды и неопытны, чтобы «сразиться» с бедой в одиночку. Объединившись они почувствовали, а потом увидели свою схожесть: две юные особы, примерно одного возраста и роста с ухоженными русыми косами, беззаветно влюблённые в одного и того же человека. Конечно, эти женщины, созданные в разных мирах, имели существенные отличия. Но они были упрятаны в сущности их организмов и Внутренних миров. Внешне же они были не столь очевидны. У них были разные глаза. Юля казалась попроще. Анита была более утончённой, изысканной. Но безусловно одно: каждую из них можно было сравнить с «драгоценным камнем», соответственно, до и после ювелирной обработки.
  Первое утреннее кормление у Юли завершилось благополучно. Малыши сразу взяли грудь. Но их глаза, обращённые к ней, были полны печали. Может быть ей это только казалось. Пришедшая на работу Зухра «встретила» ночную новость слезами.
  - Может быть Рудольф Олегович спасёт бедную Руби?
  Но этого не знали ни Анита, ни Юля, ни Айгуль, утешающая свою мать. Забежавший их проведать Рудик был как луч света в кромешной тьме неизвестности.
  - С Джессикой всё в порядке — сообщил он женщинам за чашкой кофе — Руби сегодня заниматься не буду. Не готов физически и морально. Боюсь напортачить.
  Когда Анита стала объяснять Юле, что означает «заниматься Руби» у той глаза едва не выскочили из орбит.
  - Ты хочешь сказать, что Рудик способен её воскресить?
  - Возродил же он Анну и Айгуль. Теперь на очереди Руби.
  Ошеломлённая услышанным Юля молчала. Может быть только сейчас она представила ту галактическую дистанцию, которая была между ней и человеком («Человеком ли?»), которого все называли таким простым, ласковым, на слух, именем Рудик (Изумрудик). Но что ей разум! Она жила сердцем, своими чувствами, а им было всё равно кто её избранник — сам Бог или простой смертный. Её вела за собой любовь!
  В первой половине дня «примчалась» с дачи мама-Мария. Она навестила клинику, где ободрила Джессику и поддержала сына. Потом забежала в городскую квартиру, чтобы узнать как обстоят дела у Юли с кормлением детей.
  - Ты, молодец! У тебя всё получиться! - похвалила она Кормилицу — Главное чтобы детки были спокойны и сыты.
  Перед отъездом на дачу (к своим детям) она ласково обняла Юлю и поцеловала «как мама».
  - Скоро всё наладится! Потерпи немного!
  Ближе к вечеру, по обоюдному согласию, Анита перебралась в комнату, где обосновалась Юля с детьми. Жизнь всё расставила по своим местам. Анита оказалась верной подругой, которой можно доверить даже сердечные тайны. Кроме того, она знала так много интересного о Рудике и его жизни!
  Вечерний звонок Юли своей матери «о проведенном дне» был далёк от действительности.
  - Права была Анита, когда сказала, что я сама не захочу рассказывать маме о «чудесах этого дома и его жильцах». Она всё равно не поверит, а покой потеряет на долгое время!

* * *
  Петер появился на свет, как и предполагалось, 23 сентября. Роды по определению Сергея Афанасьевича прошли «великолепно»! Джессика подарила мужу и миру «настоящего богатыря». Рост мальчика составлял — 56 см, а вес - 4,6 кг! У него были ярко-зелёные глаза и громкий голос.
  Репутацию «богатыря» Петер подтвердил через два дня, когда начал регулярно сосать грудь. Джессика во время кормления иногда морщилась или вскрикивала от усердия сына. Сидящая рядом Серафима с восторгом следила за ребёнком-трудягой.
  - Ну и здоров же он у тебя, девонька!
  Зелёные глазища малыша неотрывно следили за сияющим от счастья лицом Джессики. По мере насыщения усилия малыша ослабевали, глаза закрывались и Петер погружался в благодатный сон. От нежных прикосновений матери, укладывающей его в кроватку, мальчик улыбался. Джессика была удивительной матерью. Только для него из её души «лилась» колыбельная без слов. Её мелодия помогала ему быстро расти, набираться жизненных сил и опыта.
  В этот ответственный период жизни Джессики практически всё время находился рядом её любимый.
  - Руди! Как там детки Руби? Им, наверное, очень одиноко?
  - С ними всё в порядке. Они приняли Юлю. Она, в какой-то мере, заменила им мать. Кроме того, я постоянно общаюсь с ними и стараюсь «уводить» от грустных мыслей.
  - А ты не пытался воссоздать Руби?
  - Пытался! Пока не получается. В чём причина не знаю. Может быть ячейка её личности в ДНМ ещё не подверглась окончательному разрушению. Возможно дело во мне. Как говориться, не хватает силёнок, «поиздержался» при восстановлении Анны и Айгуль!
  Любящие глаза жены смотрели с сочувствием на его усталое лицо. Груз, который принял на свои плечи Рудик был непомерным даже для него. Поддавшись своему порыву Джессика обняла мужа и прижалась к нему.
  - Милый, у тебя всё получится! Я верю в тебя и очень люблю!
  Растроганный Рудик вздохнул и нежно поцеловал её непокорные кудри. Он ещё не потерял Веры в свою способность вернуть Руби!
  Ему захотелось сообщить Джессике что-нибудь приятное. На память пришёл вчерашний разговор с Каберовым.
  - Джесси! Как только выйдешь из клиники, пойдём смотреть «наш» дом. Туда уже завозят мебель, бытовые приборы, необходимые в быту вещи. Его спроектировали «на вырост», то есть с учётом быстрого роста численности нашей семьи. Там есть учебный класс, спортивный зал, зимняя оранжерея, комната игр и развлечений, столовая, десятка два жилых блоков, по существу отдельных квартир, множество подсобных помещений и прочее. Хозяйство огромное. Для его нормального функционирования нам требуется найти толкового управляющего и несколько человек из обслуживающего персонала.
  - А у тебя есть кто-нибудь на примете?
  - Мне кажется, что неплохим бы управляющим могла стать мама Юли - Раиса Викторовна Вербенина. По образованию она экономист. Долгое время работала бухгалтером. Активная, энергичная женщина с неудовлетворёнными амбициями.
  - Руди! Как я понимаю, ты решил оставить в семье Юлю с ребёнком? Иначе зачем разговор об её матери.
  - Так будет лучше для всех! Мне кажется, что у «светлого» Рудика мои гены! Как они могли попасть в его организм? Ума не приложу? Он больше похож на Homo collegiatus, чем на Homo sapiens. Представляешь с какими проблемами вскоре столкнётся Юля из-за сына? Я считаю своим долгом оградить их от этого. Не буду скрывать от тебя, что к мальчику я очень привязался. Юля мне тоже нравится. Ты об этом знаешь.
  - Руди! Я не возражаю. Сделаем так, как ты предлагаешь. Юля мне тоже по душе. Пусть в нашей семье будет три Рудика, две Джессики, один Петер и пять настоящих и будущих мам. В их число включена и Руби. Я уверена, что в ближайшие годы число «твоих женщин» увеличится до шести. Ты заметил как после «воскрешения» стремительно взрослеет Айгуль! 
  Наслаждаясь смущением мужа, Джессика лукаво заглянула ему  в глаза и призналась:
  - Рудолф Олегович, ты - настоящий бабник! Но я всё равно тебя люблю!
  Сразу же после этого разговора Рудик связался с Раисой Викторовной и предложил ей «поработать на его семью». Упомянутые им условия настолько отличались от того, что она имела сегодня, что она сразу же согласилась.
  - Через пару дней в Санкт-Петербург поедет по служебным делам мой коллега. Его зовут Рольф Хорст. Он привезёт Вам подписанное мною трудовое соглашение и аванс. Кстати, с Рольфом Вы можете прилететь в Воронеж. Это был бы самый удобный вариант!
  Мать, отец, Джессика, все Интеллектуалы с тревогой следили за неудачными попытками Рудика «воскресить» Руби. Цена гибели Руби могла существенно возрасти, если Рудик утратит Веру в себя. Пострадает не только лично он, но и всё сообщество особо одарённых людей, в котором Рудик был общепризнанным лидером.
  Через четыре дня после родов Джессика покинула клинику доктора Крымова. Возвращение Рудика с Джессикой и Петером развеяло остатки мистического дурмана, который владел Юлей и Анитой после необычного «ухода» Руби.
  Безусловно важный вклад в нормализацию обстановки в квартире сыграли малыши. В состоянии спокойного бодрствования, особенно в присутствии Рудика, они наполнили тишину квартиру своим характерным «гулением». Их младенческий вокал не отличался особым разнообразием. Он выражался гуканьем («Гу!», «Ка!») или протяжными звуками («У...», «А...»). При этом на вас смотрели удивительные зелёные глаза, изгоняющие прочь все мрачные мысли, а беззубый ротик, радуясь этому, расплывался в восхитительной беззубой улыбке.
  Попытка разделить оставшихся без матери близнецов между кормящими мамами оказалась неудачной. Они устроили отчаянный «крик», не желая находиться порознь. Осиротевших детей, как и обещала она Руби, Джессика забрала себе. Однако в выкармливании «светленького» Рудика принимала участие Юля. Юным мамам помогали Зухра, Серафима, часто приезжавшая Мария, ну и, конечно, вездесущая Анита. Она «разрывалась» между домом и клиникой, где ассистировала Рудику.
  В последних числах сентября приехала Раиса Викторовна Вербенина. Её сопровождал Рольф Шмидт.
  Мысль, что ей удалось «сломать» порядком поднадоевший за много лет стереотип жизни, приводила её в восторг. Выгодное предложение Рощина, увольнение с опостылевшей работы, авиапутешествие из Санкт-Петербурга в Воронеж, корректное ухаживание очень симпатичного (и ещё не старого) Рольфа Шмидта — всё это позволяло чувствовать себя на гребне пока ещё не очень понятного успеха.
  Вот и сейчас, сидя в кабинете молодого Рощина, она с интересом первооткрывателя разглядывала своего молодого работодателя. Как женщина, Раиса Викторовна сразу же смогла понять свою дочь и поверить в силу её привязанности к Рудольфу Рощину.
  - В семнадцать лет я бы тоже влюбилась в этого человека! - подумала она и ей стало почему-то грустно.
  - Раиса Викторовна! Не отвлекайтесь, пожалуйста! Давайте решим вопрос с Вашим жительством. Я предлагаю Вам поселиться в снятой для Вас трёхкомнатной квартире. Жильё рядом с домом, где Вы будете работать. Юля с сыном могут переехать к Вам. Однако, если на то будет добровольное желание Юли, она может остаться жить в моей семье. Пусть это Юля решит сама!
  Рудик протянул женщине увесистую связку ключей.
  - Вручаю Вам ключи от квартиры. Её Вам покажет мой дядя — Рольф Шмидт. Он же проводит Вас к дочери и внуку. Надеюсь, что квартира Вам понравится. Сегодня и завтра устраивайте свой быт, а послезавтра вместе со мной и моей женой пойдём смотреть место Вашей новой работы. Отдыхайте и устраивайтесь! Всего хорошего!
  Просторная, хорошо обустроенная квартира с полным ассортиментом необходимых для жизни вещей ещё больше взвинтила её настроение. Оставив там свою ручную кладь она в сопровождении Рольфа сразу же отправилась на встречу с дочерью и внуком.
  - Мне очень неудобно, что я так злоупотребляю Вашим временем? - проворковала она, беря его под руку. Стеснительный Шмидт не знал, что ответить. На его мужественном, без старческих морщин лице, к её большому удовольствию, вспыхнул румянец смущения. Раиса Викторовна, чувствовала, что она Рольфу нравится. Румянец на лице был тому подтверждением. А её хотелось нравиться ему!
  Квартира, где жила её дочь, произвела на неё огромное впечатление. Оставшись наедине с Юлей и маленьким Рудиком Раиса Викторовна долго восторгалась увиденным. Да и дочь с сыном занимала  «роскошные апартаменты». Опытный глаз матери сразу же отметил, что за время разлуки её дочь преобразилась. Она как бы расцвела, похорошела, набралась притягательной женственности. Заметно подрос внук.
  - С ним много занимается Рудик. Он к мальчику очень привязался! - похвасталась Юля.
  Переселяться к матери она наотрез отказалась.
  - Юля! Так нельзя! У Рудолфа Олеговича жена, у которой только что родился сын. Вряд ли ей понравится твоё постоянное присутствие в доме! Ты просто кормилица чужих детей.
  - Мама, ты ничего не понимаешь! Отцом этих детей является Рудик, но родила их другая женщина, которая странным образом «исчезла». Кроме Джессики и меня в семье есть ещё две женщины. Анита детей не имеет, а у Анны, грудной ребёнок. Сейчас она за городом с мамой Рудика.
  Раиса Викторовна, потрясённая услышанным от дочери, потеряла дар речи и способность соображать. Потом не справившись с эмоциями заплакала.
  - Господи! Моя дочь попала в какой-то гарем! Где я в этом чужом городе найду защиту? Куда ты вляпалась неразумная девчонка? И я, дура, попёрлась следом за тобой? - отчаяние матери было безутешным.
  - Мамочка, успокойся! Всё не так плохо как ты думаешь! Ты же многого не знаешь? Здесь всё не так, как у людей!
  - Вот.... видишь! Даже ... ты ... признаёшь это! - всхлипывала мать.
  - Ну, как тебе объяснить? У них сама жизнь, всё, что их окружает и то, что они делают в тысячу... Нет! В миллион раз лучше, чище, благородней, чем у людей. Они все особенные, хотя внешне от людей отличаются мало. И нет никакого гарема! Они просто хотят жить вместе. Относятся друг другу с уважением, заботой, любовью; ничью свободу не ограничивают и не лезут на стенку от ревности. Поверь мне  на слово! Потом разберёшься сама. Жить вместе с ними очень комфортно.
  Кто они такие я пока не знаю. Среди них есть люди, но их мало, например, мама Рудика — Мария Васильевна, её подруги Зухра и Серафима. Все остальные - с красивыми зелёными глазами - «не совсем люди». В том числе и Рольф Шмидт, с которым ты пришла. И даже мой сын! Вот такие дела, мамочка! С ними считаются Президент, Правительство, руководители других стран!
  А ты, не разобравшись, сразу в слёзы. Наоборот, нам нужно радоваться! Нам крупно повезло! Мы встретили этих «не совсем людей» и они приняли нас в свою среду! Ты представляешь, какое блестящее будущее открывается перед моим сыном!
  То ли убеждённость дочери, то ли назойливое воспоминание об очень добрых зелёных глазах Рольфа Шмидта, в конце концов, сделали своё дело. Раиса Викторовна успокоилась и поспешно «ликвидировала» свой зарёванный вид.
  - Вдруг кто-нибудь зайдёт! - подумала она, убирая косметичку. 
  Понаблюдав за кормлением «своего» и «другого» Рудика, Раиса Викторовна окончательно смирилась со своим новым положением и решила довериться судьбе.
  Интрига её дальнейшей жизни стала ещё более загадочной и романтичной, когда по дороге домой она встретила Рольфа Шмидта.  Поборов свою стеснительность, мужчина, который «не совсем человек», признался, что давно ждёт её, чтобы проводить домой. В парадной её дома они договорились встретиться завтра. Он покажет ей ближайшие магазины, а она обещала накормить его домашним обедом. В качестве аванса последующих отношений был мимолётный поцелуй, оставленный на его губах. Сделав это, она как девочка  упорхнула в свою квартиру.

* * *

  Со дня «ухода» Руби минуло полмесяца. Все попытки Рудика вернуть её в земной мир были безрезультатными. Почему по очень скудным данным ему удалось воссоздать личность Анны, а по очень детальной информации о Руби он этого сделать не смог? Интуиция подсказывала, что причина неудач кроется в его восприятии Руби.
  - Может быть от избыточности информации облик Руби стал «размытым, неопределённым»? Когда же моё общение с ней оставило в моём сознании наиболее запоминающийся след? Стало доминантой моего восприятия Руби?
  Размышляя об этом он пришёл к выводу, что наиболее сильное впечатление от встречи с ней он испытал в Аделаиде. Мелькнула мысль:
  - Может быть представляя Руби такой, какой она была в те часы, я сумею «вернуть» её на Землю? Не даром же говорят, что «Сердце сердцу весть подаёт»! Может быть это сработает?
  Загоревшись этой идеей он сразу же отправился в клинику доктора Крымова и уединился в комнате для испытаний. Для надёжности запер двери на ключ, так как не знал в каком направлении могут развиваться дальнейшие события, если эксперимент будет успешным.
  Облик Руби того времени он начал «конструировать» на основе сохранившихся в памяти впечатлений. А их было много и они были очень яркие. Стремясь сосредоточиться он даже зажмурил глаза, а пальцами рук машинально вцепился в кушетку на которой сидел. Постепенно в его сознании стало «вырисовываться» чувственное восприятие Руби, перед которым тогда оказался бессильным его Разум. Концентрируя это представление, как бы заводя его в фокус, он параллельно насыщал свое существо мощным зарядом пси-энергии и «абсолютным знанием». И когда  все эти составляющие достигли, как ему показалось, необходимых параметров, «пронзил» эту  «духовно-материальную смесь» волевым импульсом, означающим материализацию личности Руби.
  И хотя его глаза были закрыты он почувствовал, что рядом с ним возникло человеческое существо. Он открыл глаза и стремительно повернулся. Почти касаясь его плечом, в наряде Евы, стыдливо закрывая руками грудь и полу-отвернувшись сидела Руби Фиджеральд. Судя по выражению лица, женщина была в душевном смятении. Она силилась сообразить почему она оказалась здесь и в таком виде.
  - Рудик! Что произошло? Где моя одежда?
  - Она меня вспомнила! - пронзила его радостная мысль.
  Почти бегом он принёс ей злополучный розовый халат, который оказался среди вещей заботливо собранных Анитой. Набросив халат на Руби он обнял её. Она не уклонялась от его объятий. Обратив на него свой бирюзовый взгляд Руби испуганно пожаловалась:
  - Рудик, у меня в голове какая-то каша! По ощущениям я ещё в Аделаиде. Однако сознание «подбрасывает» множество более поздних воспоминаний. Они плохо связаны между собой и не всегда понятны. Я летала с тобой в какой-то капсуле, знаю твою жену, твою маму, была беременной, родила детей, а где дети не знаю. И даже этот розовый халатик где-то видела.
  - Ты хоть помнишь кто был отцом твоих детей?
 - Вот это я помню очень хорошо. Отцом моих детей был ты, любимый!
  Исходящий от Руби шарм призывно волновал его. Но более сильным поводом для переживаний оказался дискомфорт её ума. Сможет ли он восстановится её долговременную память? Сможет ли он избавить её сознание от власти хаотически рассыпанных во времени событий.
  Пригревшаяся в его объятиях Руби немного успокоилась и терпеливо ждала какое он примет решение.
  - Руби, ты могла бы из моей головы заимствовать недостающую тебе информацию?
  - Надо попробовать! Наверное смогу. Я же Интеллектуал!
  - Уже нет! Теперь ты просто земная женщина, созданная мною.
  - То-то я не чувствую зависимости от Коллективного Разума! Однако навыки, которыми я раньше обладала, остались при мне. Давай начнём восстановить мою память!
  - За ширмой твоя одежда. Иди переоденься! После чего сразу же приступим к этой работе. 
  Вскоре они лежали рядом на сдвинутых кушетках. Руби «по привычке» держала Рудика за руку и старательно следовала его мысленным указаниям.
   У обычного человека скорость воспроизведения информации в ответственных за память участках коры мозга в несколько раз медленнее ее запоминания. Чтобы передать естественным путём хранящуюся в долговременной памяти информацию им потребовалась бы уйма времени. Рудик сумел многократно ускорить этот процесс. Во-первых, поступающие от него сведения  были в виде компактных, логически связанных блоков. Поэтому информационный поток практически мгновенно воспроизводился Рудиком и поступал в сознание Руби. Во-вторых, эта информация когда-то была извлечена из головы «подлинника», что решающим образом сказалось на скорости её усвоения мозгом «копии». 
  К обеду им удалось восстановить долговременную память целиком. Руби всё вспомнила! Её огорчало лишь одно — её грудь была без молока. Творец Руби, в лице Рудика,  создал её в образе женщины, жаждущей любви.
  - Любимый! Я бессильна отблагодарить тебя за то, что ты сделал для меня в прошлом и продолжаешь делать в настоящем. Я безумно рада, что ты вернул мне земную жизнь! Я опять могу видеть и любить тебя и детей! Я понимаю, что моя любовь лишь крохотный золотник из общего долга перед тобой.  И всё же позволь мне хотя бы поцеловать тебя в благодарность за твоё необычное творчество!
  Рудик, измученный долгими неудачами, а теперь, под влиянием, захлестнувших его эмоций сам стремился к этому. Не сдерживая своих чувств, он принял в свои объятия, возвращённую к жизни Руби.
  Не будем судить их строго. Они молоды, полны не истраченных сил, испытывают друг к другу нежные чувства и находятся во власти эйфории от удавшегося эксперимента. Да и сам эксперимент требовал от участников подобной реакции.

* * *
   
  Перед тем, как отправиться домой, Рудик и Руби «заглянули» в кабинет Крымова. При виде возникшей ниоткуда Руби Сергей Афанасьевич на какое-то время утратил дар речи. Он ошеломлённо смотрел на жизнерадостную улыбку воскресшей женщины. И если бы его спросили, что он почувствовал в данный момент он бы ответил не колеблясь — Торжество! Оно светилось в бирюзовых глазах Руби, чувствовалось в каждом движении её гибкого тела, демонстрировалось копной небрежно уложенных волос, звучало в голосе, произносящем приветствие. И стоящий рядом молодой Рощин тоже «светился» Торжеством. Ведь это он «воссоздал» эту прекрасную женщину! И то, что произошло между ними (а в этом старый доктор был уверен) тоже являлось Торжеством Жизни.
  - Сергей Афанасьевич! Мне удалось «вернуть» Руби в нашу среду! Посмотрите на неё! Не правда ли, она прекрасна!
  Лукаво блестя глазами Руби поцеловала доктора в щёку. Тепло её губ вернуло Крымова к жизни. У него «прорезался» голос.
  - Руби! Неужели это Вы? Как я рад, что вновь вижу Вас! Рудольф Олегович, я восхищён Вами! Хотя Ваши деяния за пределами моего понимания! В моих глазах Вы сродни Богу! Я восхищён! Спасибо! Идите скорее домой и несите эту радость своим родным! Меня вы уже сделали счастливым!
  От клиники до дома расстояние небольшое. Но на этом пути прохожие невольно обращали внимание на молодую пару. Мужчина и женщина шли обнявшись и никого не замечали вокруг. Они были счастливы. И многие долго смотрели им вслед с доброй улыбкой на лице.