Капитан Брамы - вместо эпилога

                Вместо эпилога
   
– Дима, Дима, пробудись, солнце садится. – Капитан трясет меня за плечо.
Медленно открываю глаза… Лесопосадка. Самая обыкновенная лесопосадка.
Рядом со мной зевает отец Иван. Капитан возвышается над нами.
– А где ладья? – спрашиваю я. – Неужели, все?
– Да, мы вернулись, – говорит Капитан, – все хорошо.
Закрываю глаза.
Передо мною лучезарные Небесные Горы. И белая ладья. В ладье высокая, прекрасная женщина, вся в белом. Это Игуменья. Она улыбается мне и протягивает свою светло-коричневую руку. От руки пахнет кипарисом.
Вот я уже в ладье, сажусь рядом с Капитаном и отцом Иваном. Изумленно трогаю свою одежду – она сухая…
Помню все в мельчайших подробностях. Может, теперь сплю? Нет, и здесь все предельно реально.
Опять закрываю глаза и оказываюсь там, где только что был.
…Ладья пристает к берегу. На берегу нас ждет Серебряный, вместе с Кленом и Пестрым. Все в торжественных белых одеяниях. Только Пестрый с Кленом выглядят смертельно уставшими. Серебряный весело хлопает в ладоши:
– Друзья, вы дошли, это главное! Теперь наш союз состоится!
– Но не будем торопить события, – говорит Игуменья, – на все воля Кон-Аз-у... А пока, мы отвезем вас к вашему дому…
Дальше уже больше похоже на сон. И все равно явь.
Мы сели в ладью. И ладья поплыла на запад. Ладья плыла, почти не касаясь волн, как будто летела. И вот я заснул по-настоящему. А проснулся…
– Николай, где мы?
– Мы? В лесопосадке. Недалеко от Брамы. 
– Возле перестроечных плакатов? – уточняет отец Иван.
– Да, возле них… Ну, что, идемте? Солнце почти село.
– Подожди… пусть сядет, – говорит отец Иван, – лучше по темноте в село войдем. Подожди, – роется в своем рюкзаке. Наконец, достает сверток с Антиминсом и Чашу. Лицо у батюшки сияет:
– Вот главное доказательство, что все, что было с нами, нам не приснилось.
– Однозначно, – подтверждает Капитан.
– И все же, какое странное расставание, – возражаю я. – Конечно, стражи существа прекрасные, но зачем было нас усыплять? Такое ощущение, что они сами хотели нам казаться сном. Тогда к чему все эти разговоры о каком-то союзе?
– Дима, все нормально, – улыбается Капитан.
– Да, все окончилось, слава Богу, – соглашается отец Иван. – Но все же интересно, как мы оказались здесь? Или ты тоже спал?
– Меньше вас всех. Поэтому помню больше… Мы поплыли по морю в западном направлении. Прошли границу Сумрачной Земли, но никакого сумрака не было. Я, помнится, спросил об этом у Серебряного. Он мне ответил, что и сумрака стало меньше, и мы идем сейчас от Истока верхней водой.
– Потом вошли в устье реки. Река та самая, возле которой молебен служили. По ней двинулись вверх. Дошли до холма с Серебряными Деревьями. Там нас стражи встречали. Была Легкая, был, кстати, Отшельник и было несколько новых, незнакомых мне. Все очень радовались. А дальше я сам заснул. А сюда нас видно отнесли.
– Отшельник, – задумчиво произносит отец Иван. – Пожалуй, его бы я хотел увидеть больше других. В нем какая-то загадка, причем именно с людьми связанная. Да.
– Вспоминайте его, – говорит Капитан, – вспоминайте его, когда будет гроза и веселый летний ливень. И кто знает, может он и придет.
– Кто знает, – отец Иван многозначительно вздыхает, – ну, что, солнце село. Идем потихоньку.
– Последний вопрос, – говорю я, – что случилось дальше с этими несчастными гномами? Я помню, они попадали, когда запели прекрасные голоса. Кстати, кто это пел?
– Пели Сирины и Алконосты. А с гномами все нормально. Они обрели свой Раха-а-халд… Идемте!
Мы вышли с лесопосадки на дорогу и двинулись в сторону села. Брама теперь была позади нас.