Один день счастливого человека

Город был неуютным. Может быть просто потому, что у меня как раз наступил тот день, когда буквально всё валится из рук. Собственные движения казались мне угловатыми, неуклюжими, поэтому при виде спешащих навстречу барышень на меня набрасывалось смущение, взгляд сам собой упирался в землю. Меня самого раздражало это моё непрошеное смущение. Так я, рассердившись на самого себя, стал делать усилия, чтобы победить собственные странности. Сначала у меня получалось это с трудом,  и в какой-то момент я почувствовал, что смотрю с таким сосредоточенным и напряжённым видом, будто хочу высказать встречным людям что-то неприятное. Прошло какое-то время, прежде чем мне удалось подчинить мимику разуму. Самая тяжёлая борьба - борьба с самим собой. А если по приезду в новое место твой день начинается с борьбы, то, в конечном счёте, начинаешь видеть причину именно в том, что ты оказался здесь. Так что в голове появилась устойчивая связь, в виде: город – неприятно.

Такое начало дня не предвещает ничего хорошего. Не чувствуя себе сил одним волевым усилием изменить это обстоятельство, я расслабился и постарался выудить из окружающего мира максимум интересного. Сказать, что его было мало, значило бы слишком преувеличить. Зашёл в магазин и купил себе кофейное мороженое в вафельном стаканчике – любимое лакомство. Продавщица, несомненно, ждала от меня какой-нибудь выходки, потому что её выражение лица выдавало внутреннюю напряжённость и готовность к отражению всевозможных атак. Даже не знаю, почему она их предполагала.  Честно говоря, я внутренне махнул на это рукой – главное у неё есть холодильник с мороженым. Приобретя оное, я присел на лавку и скинул с плеча вещмешок. Напротив лавки бродили голуби, самый важный из которых, расправив грудь, делал внушение кому-то из сородичей. Некоторые люди так бывают на него похожи, что это даже смешно. И почему их в такие моменты рядом никогда нет? Я бы кивнул в сторону голубя, и сказал:

- Смотри, совсем, как ты!

Они от возмущения стали бы похожи ещё больше.

Солнце светило сквозь молодые листья ясеня, и ветер, раскачивая ветви, придавал движение пятнам из света и тени на асфальте передо мной. Наблюдая за этим, я ощутил, что меня постепенно начинает одолевать апатия. Утренняя свежесть быстро исчезала, чтобы уступить место дневному жару и сонливость - вечная спутница апатичного состояния, предстала в моём воображении липкой от пота неприятной личностью, стремящейся подчинить себе, действуя осадным методом. Я предпочёл ретироваться с лавки, оставив на ней недоумённую апатию вместе с сонливостью.

Я шёл вперёд, и мой взгляд скользил по трещинкам на асфальте, и пробившимся у бордюр травинкам. Больше всего, мне бы хотелось сейчас разлечься в траве, и поймав божью коровку, отправить её путешествовать по своей ладони, а после найти муравейник и наблюдать, как муравьи тащат в свой дом стройматериалы и добычу.

Но это всё было где-то не здесь, а на глаза попадались только окурки и пустые фантики от конфет. Я шёл в сторону работы, к которой не испытываю глубоких чувств, и думал о том, чтобы поскорее настал вечер, когда спадёт жара.

Однообразно прошедший в рабочей суете день не принёс ничего особенного, кроме радости от, того, что, наконец, можно закрыть помещение и уходить. На пути к съёмной квартире, я выкупил у мальчишек за пятьдесят копеек сильно измученную ящерицу, и долго искал укромное место, чтобы выпустить её и быть уверенным, что она не окажется снова в их руках.

В квартире было невыносимо душно, и хотелось оказаться вне её панельных стен. Бездарно прошедший день катился к закату. На улице ко мне подошёл какой-то незнакомый кот, которому, как и мне, не хватало ласки. Он подставил мне свою спинку и, мурлыча, тёрся о мою ногу. Я ждал появления первых звёзд на небе. Мне хотелось взять кота и улететь с ним в космос. Мы разошлись с ним, как две личности – понимая, выбор друг друга, и не осуждая его. Он пошёл искать подружек, а я поплёлся в квартиру, не имея желания общаться с пошлыми женщинами и не имея представления, где в этом городе встретить других, к тому же сильно подозревая в этот вечер, что последним не особо нужен я.

В квартире всё шло по расписанию: кто-то смотрел телевизор, выпив водки к этому часу, кто-то смотрел телевизор водки не пив, кто-то собирался пройтись, чтобы чего-нибудь выпить. Оправдав свою молчаливость усталостью, я закрыл глаза и стал мечтать о доме, которого у меня нет. В этом доме будет жить моя любимая, наш ребёнок,  кот, зебровые амадины, рыбки и собака. Вокруг дома будет тенистый сад, а в самом доме часть крыши будет из стекла, чтобы там всегда был солнечный свет. Любимая разведёт цветочки и повесит самые прекрасные занавески на окне в кухне. В комнатах будет пахнуть деревом, а в кабинете будет полным полно хороших книг, массивные письменный стол, и напольные часы с большим маятником, раскинувшийся прохладный полумрак, смешанный с прохладой, обозначит самое комфортное для меня место в доме. Сюда я буду приходить, чтобы спокойно выкурить трубку, сидя в кресле, или почитать книгу при свете включенной настольной лампы. Здесь мне бы хотелось поставить два аквариума, в одном из которых обязательно должна жить стая неонов, а во втором черепахи. В саду определённо должна быть яблоня и вишня, желательны малина и смородина. Ночью через открытое окно обязательно будет слышно, как гуляет ветер в ветвях. Буду прислушиваться к ночным звукам в саду и к уютному сопению любимой на моём плече, обнимая её, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить её сна, я сам усну, вдыхая самый обожаемый запах её волос…

Где-то здесь реальность и мечта перестали быть чем-то разным, и сон примирил меня со всем, что вокруг. Звёзды светили мне через четыре этажа и крышу. На мягкой траве, под звёздным небом, спал самый счастливый человек на земле.