Самородки-чудаки

Никодим Никонорович, еще работая шофером, уверовал, что он рожден быть руководителем и ничего тут  удивительного, выпала планида, так легла карта. Любил он свои должности и ревностно оберегал.
За крутость характера его поначалу  назначали звеньевым на перевозке зерна, удобрения и на других горячих плановых работах. Руководство узрело в нем командирскую хватку и предложило возглавить бригаду ремонтников. На что Никодим безоговорочно согласился и рьяно принялся за дело. Ему понравилось управлять коллективом из десятка человек. Сам он физически почти не участвовал в работе, некогда. Суетясь, бегал выписывать запчасти. Расставлял слесарей на авральный выпуск машин из ремонта, подсказывал, как оперативней установить тот  или иной агрегат на место, покрикивал на некоторых за нерасторопность. А как же, на то и поставлен.
Вышестоящим его бурная плодотворная деятельность пришлась по нраву. Вскоре был назначен завгаром. А с увеличением технического парка и изменилось название должности – начальником транспортного цеха.
Всего трудней ему удавалось с повышением преображаться, вживаться в роль равного специалиста среди агрономов, управляющих отделений, зоотехников. На планерках они будто в насмешку изъяснялись не по-нятными словесами: «критерий, квинтэссенция, дифференциальный». Хоть дифференциал он знал – механизм заднего моста машины, а с какой стати о нем толкует ветеринар? Тут, понимал Никодим, совсем не его стихия. Будто у коровы или барана задний мост с таким же устройством. На оперативках, когда ему приходилось выступать, он мекал, бекал, хоть мысленно тщательно готовился применить красное словцо. Не получалось. Переживал эти моменты. Поступить хотя бы ему в техникум заочно и познать эти словесные премудрости. Да куда теперь? Уже – 35. А  учеба ему эта еще с самого детства, что нож в сердце.
Устройство машины и трактора знал и общение с механизаторами, полагал, нашел единственно правильное – не цацкаться, самое подходящее – повышенный тон. Подойдет к одним и этак в приказном порядке:
- Даю один день на профилактику! Вам ясно?!
Пошел к другим:
- Три дня на сборку и не часу больше! Усекли?! Дерзайте, свирепствуйте! К понедельнику машина должна быть на линии!
И тогда шофер жертвовал выходными, чтоб уложиться в срок. А то соберешь потрепанную кем-то машину с опозданием и попадешь в немилость. А кому это нужно? Подловит на шабашке, или в другом неблаговидном деле, тогда припомнит и эту оплошку. Вынесет свой излюбленный диктаторский приказ: «К стенке и на вызвездацию!» Что означает: машину поставь к стенке и по статье – вон! Иногда руководитель охлаждал его пыл. По статье, мол, увольняют после двух-трех порицаний, но он все равно для устрашения пугал своим приговором, чтоб держать шоферню на дистанции.
А те посмеивались над его властолюбием и за глаза нарекали его разными кличками: оратором, самородком, самодурком. Однажды заметили, что он ходит как-то бочком и сидит на уголке стула одной половинкой. Заподозрили – пристала какая-то хворь. Подослали водителя-умельца, который мог лизнуть и тявкнуть, разузнать, что за недуг его тревожит, мо-жет, чем помочь. Тот и подкатился с расспросами:
- Что-то ты, Никонорович, гнешься, радикулит, что ли прихватил?
- Кой черт дерикулит, еще хуже – геморрой! Это такая зараза, если у тебя болел когда-нибудь зуб, дык представь себе, - и он назвал очаг болезни техническим термином, - полное отверствие больных зубов. И как обращаться к врачу, если она женщина?
- О, Никодим Никонорович, да это же ерунда! Чего ж ты раньше не сказал? Излечивается проще простого. Нужно всего-навсего пучок ваты и пузырек скипидару.
- Где ж его взять, этот скипидар?
- Да я сейчас смотаюсь в аптеку, привезу. – Тут же пошел он к машине и шепнул ребятам, какая предстоит процедура излечения начальничку, и поехал за лекарством.
Через полчаса «лекарь» вернулся со снадобьем. Порекомендовал в качестве процедурного кабинета общественный туалет, расположенный в углу двора. Квалифицированно посоветовал: обильно смочить вату скипидаром и поглубже затолкать в нужное место. А какой-то недоумок, скорее электрик, сболтнул конторским и те тоже, как и шофера, стали наблюдать из окон, что получится из предстоящего лечения. Прошло не больше трех минут, как Никодим Никонорович скрылся в сортире,  и вот уже выскакивает, как ужаленный, держа одной рукой полуспущенные брюки, второй – жестикулируя, показывал на стоянку машины и кричал: «К стенке сволочь и на вызвездацию!». Конечно, следовало бы этого эскулапа-самородка турнуть по статье, грех ведь смеяться над больным. Но руководитель не узрел состава нарушения трудовой дисциплины, посчитал этот казус обоюдным невежеством. Конечно, Никонорович заточил зуб на лекаря-злодея, но удивительное дело, дня через три болезнь отступила и трудящиеся коллектива воочию убедились, что оный метод исцеления приемлем, и дает быстро положительный результат. Некоторые на всякий случай записали себе на заметку рецепт, авось пригодится.
Вскоре этот прецедентный случай стал забываться. Все стало на свои места и жизнь, как выражаются шофера, поехала по накатанной колее.