Колыбель бессмертия. Книга III. Пять путников

      Дорога вдаль и вдаль ведёт
      Через вершины серых скал -
      К норе, где солнце не сверкнёт,
      К ручью, что моря не видал.
      По снегу зимних холодов
      И по цветам июньских дней,
      По шёлку травяных ковров
      И по суровости камней.
                Джон Рональд Руэл Толкиен


        Глава I
       Ожерелье
 
   Руффиан и его младший брат Плэйворд сидели в саду своих бабушки Билберрии и дедушки Алрона.
   Стоял май.
   Весело щебетали птицы, перелетая с ветки на ветку.
   Благоухали цветы.
   Здесь, в деревне Голбин, царили тишина и спокойствие.
   Да и во всей Ирдиане было мирно.
   Её жители, существа ростом около шести футов, большинство из которых блондины с голубыми глазами, были тихим и неприметным народом.
   Люди узнали о них лишь двадцать лет назад.
   Братья ещё ни разу не были за пределами страны.
   Старшие же, часто бывавшие в других, далёких землях, рассказывали, что делается в мире, какие там живут люди и иные народы, также упоминали о великом предке, ирдианском витязе Корнфилде, и внуки мечтали быть похожими на него.
   Юный Плэйворд ночами представлял себя великим героем, спасающим мир от зла.
   Ему хотелось вовсе не славы и не лавров победителя, а приключений.
   Но Ирдиана была миролюбивой страной.
   И чтобы совершать подвиги, надо было уехать.
   Руффиан уже закончил четыре года назад школу в столице Нордине и теперь учился в военной академии, ибо, по местному древнему обычаю, старший сын в семье должен продолжить дело отца.
   Ему было почти двадцать, и он был на четыре года старше Плэйворда.
   Большие ярко-зелёные глазами были серьёзными и очень красивыми, тёмные каштановые волосы опускались на плечи.
   Отвага и гордость часто помогали ему одолеть сложные задачи.
   Иногда приходилось весьма трудно, но всегда основной чертой характера оставалась доброта.
   Ему с раннего детства нравились книги о знаменитых людях, про королей и героев, что прославились своими подвигами во имя мира.
   В некоторые минуты жизни он хотел стать полководцем, ибо был честолюбив и любил повелевать.
   "Его ждёт великое будущее", - говорили родственники.
   Тогда ни они, ни сам ирдианец не знали, так оно и будет.
   Плэйворд и Руффиан жили с родителями в небольшом домике в Нордине, а май и лето проводили в деревне.
   Старушка Билберрия, с улыбкой опираясь на посох, подошла к сидевшим рядышком под деревом внукам:
   - Ребята, пора обедать. Идёмте-ка в дом.
   Руффиан и Плэйворд послушно встали с травы и двинулись за пожилой женщиной.
   Втроём они поднялись на невысокое деревянное крыльцо, открыли дверь и, пройдя коридор, оказались в уютной гостиной.
   На столе уже дымился суп, лежали масло и хлеб.
   В кувшине было свежее молоко, которое так любил Плэйворд.
   Пообедав, братья убрали со стола и нашли Алрона, чтоб ещё послушать о деяниях витязя Корнфилда.
   - Дедушка, - Плэйворд сел на скамью с высокой резной спинкой, стоявшую возле раскрытого окна, - расскажи, пожалуйста, о нашем великом предке.
   Билберрия глянула в окно, покачала головой и закрыла ставни.
   На землю упали первые капли весеннего дождя.
   Небо заволокли серые тучи, а ветер гнул деревья к земле.
   - Видишь, как потемнело-то, - сказала старушка. - А утро было таким хорошим!
   Алрон усмехнулся, погладил сухой рукой длинную белоснежную бороду и уселся рядом с Плэйвордом:
   - Ну что ж, садитесь, слушайте... Жил в те далёкие времена великан Хуллуй. Он убивал живущих поблизости людей, сжигал города и сёла. Не знали люди, что делать. Но вот пришёл к чудовищу Корнфилд:
  "Как смеешь ты, негодяй Хуллуй, уничтожать то, чего не создавал?"
   "А как посмел ты, простой маленький смертный с Востока, прийти сюда? - Хуллуй засмеялся. - Разве не знаешь ты, что я съедаю всех, кто является ко мне?"
   Он указал своей огромной ручищей на сваленные в кучу кости убитых им людей и животных.
   "Знаю, - спокойно ответил Корнфилд. - И поэтому я здесь, дабы освободить от тебя униженных жителей Мертибельса и Велиберскую равнину".
   - Мертибельс? - удивился Руффиан. - Никогда не слышал об этой стране людей. Где она находится?
   - Уже нигде, - ответил Алрон. - Она располагалась когда-то на Велиберской равнине на берегу Лахезис. Но в конце Второй Эпохи, после наступления Светлых Времён, разбушевавшееся море смыло Мертибельс, не оставив ничего, даже руин...
   Повествование прервали раскаты грома, прогремевшего, казалось, над самым домом.
   Комнату озарила яркая молния.
   Вздрогнув, Плэйворд испуганно посмотрел на брата, однако тот улыбнулся ему.
   Неожиданно раздался стук в дверь.
   Алрон встал со скамьи, открыл парадную дверь и увидел мокрого от сильного дождя бородатого ирдианца.
   На вид нежданному и ещё довольно молодому гостю было лет пятьдесят*.
   - Передайте, пожалуйста, это Руффиану Ионас, - попросил незнакомец, протягивая крестьянину довольно большой свёрток.
   - Хорошо, - старик недоумённо отошёл в сторону. - Проходите. Идёт настоящий ливень. А у нас вы обсохнете и хорошенько отдохнёте.
   Ирдианец с улыбкой покачал головой:
   - Нет, спасибо. Меня ждут в Мейджи.
   Он направился к калитке.
   Алрон запер дверь и, вернувшись в гостиную, положил свёрток на стол.
   Братья и сидевшая за вязанием в кресле-качалке Билберрия удивлённо глянули сначала на него, затем на посылку.
   - Что это? - спросила старушка.
   - Не знаю, - пожал плечами супруг. - Просто попросили передать Руффиану.
   - Мне? - воскликнул будущий воин, встал и подошёл к столу.
   Он осторожно развязал ленту и снял первый лист бумаги.
   Все затаили дыхание.
   А Руффиан уже окончательно стянул обёртку, и при свете ярой вспышки молнии заиграло великолепное золотое ожерелье с девятью рубинами.
   Ирдианец обвёл изумлённым взором присутствующих.
   - Кто отправил такой царский подарок? - Билберрия подошла к внуку.
   - Тут есть письмо, - Руффиан взял в руки небольшой свиток, развернул и начал читать вслух: -

   " Господин Ионас!
   Ваш дед Ануар Гелмет умер 19 мая 1805 года в возрасте восьмидесяти лет и завещал это ожерелье, также всё своё имущество и дом в Мейджи вам. Ануар попросил передать вам, чтоб вы берегли сокровище как зеницу ока, ибо если надеть, то станешь невидимым.
   Только ожерелье это опасно.
   Подробнее о нём вы можете найти в записках Ануара".

   Руффиан посмотрел на стариков и брата.
   Те молчали.
   Билберрия взяла в руки содержимое свёртка и внимательно оглядела:
   - Неужели правда? Даже и не верится, что ожерелье какое-то волшебное. Всё очень похоже на сон или сказку. - Она отдала украшение Руффиану. - Держи его. Теперь оно принадлежит тебе по праву.
   - Зачем оно мне-то? - недоумевал Руффиан.- Да ещё и такое... необычное...
   Со вздохом убрав ожерелье обратно в шкатулку и заперев, он удалился в свою спальню на втором этаже, поставил на стол и рядом положил книгу в толстом чёрном переплёте - записки Ануара.
   Стоя возле стола в своей комнате, он как-то тупо смотрел в пол.
   В голове вихрем проносились мысли.
   "Что делать с ним?"- промелькнуло в мозгу, и ирдианец глубоко вздохнул.
   Однако Руффиан даже не догадывался, очень скоро врагов у него будет гораздо больше, чем друзей, во всём мире он останется почти совсем один, и уж тем более не подозревал, ожерелье, хозяином которого он стал,- ключ к спасению или гибели Элиарья.
   "Что ж, вещь хорошая, - он поднял голову и слегка улыбнулся. - Главное, ценная и, может быть, когда-нибудь пригодится. А если нет, расстраиваться не буду. Тем более, на этом жизнь не заканчивается".
   Он глянул на закрытую шкатулку, несколько минут не мог оторвать от неё взора, наконец, всё-таки нашёл в себе силы отвернуться и быстро вышел из комнаты, стараясь больше не смотреть на украшение.
   Волшебное ожерелье с девятью красивейшими рубинами не случайно выбрало хозяином Руффиана, чтобы подчинить его честолюбие себе.

  *Ирдианцы живут гораздо дольше людей. Поэтому пятьдесят лет для них тоже самое, что и для людей - тридцать пять.
       

         Глава II
     Странное поведение
 
   Руффиан стоял у окна в своей комнате, скрестив на груди руки и смотря куда-то вдаль.
   Уже давно наступил вечер.
   На тёмном небе сверкали звёзды.
   Тепло светились окна уютных крестьянских домиков, а в тишине раздавался редкий лай собак.
   В саду тени водили хоровод, шелестела листва на деревьях.
   Этот шум напомнил Руффиану детство.
   На столе, отражаясь в большом зеркале, стояла свеча в серебряном канделябре.
   От её сияния комната становилась таинственной.
   Молодой ирдианец вдруг резко повернулся к столу, и  в глазах возник какой-то странный зелёный огонёк.
   Свеча озарила красивое лицо.
   Руффиан быстро подошёл к столу и, взяв в руки шкатулку, открыл.
   Девять рубинов полыхнули в сумраке кровавым заревом.
   "Неужели оно теперь моё? - Руффиан вытащил ожерелье и вгляделся в него.- Даже не верю, что такое сокровище отныне я держу в своих руках. И пусть оно волшебное. Это ещё лучше".
   Он поднял голову и, смотря на собственное отражение в зеркале, приблизился к нему.
   Тёмные, чуть волнистые волосы оттеняли вдруг побледневшее лицо, а глаза ярко блестели.
   Руффиан взял со стола толстую книгу в чёрном кожаном переплёте.
   То были записки Ануара о Терриайе, Моннароне, его земле, слугах и многом другом.
   Ирдианец погрузился в чтение:

   "Дорогой мой Руффиан, уверен, рано или поздно именно ты станешь новым хозяином волшебного ожерелья. Я не знаю, что ждёт тебя впереди, но одно могу сказать точно: оно не принесёт тебе счастья, созданное для зла и власти, и легко подчиняет себе разум людей, лейдринов, нерлоэнторов, грэтависов и представителей других народов, населяющих Элиарье.
   Ожерелье пропитано слезами жён и матерей, чьи мужья и дети погибли на войне, сражаясь за свободу и за него. Пропитано кровью сотен, тысяч невинных. Эта вещь подчиняет себе добрых и превращает их сердца в камень.
   Уж поверь мне, я знаю, о чём говорю, и не хочу, чтоб ты стал очередным его рабом.
   Рубины не даром выбраны для него. То камни крови и войны, алые и прозрачные.
   У нас на Востоке они ценятся даже выше алмазов.
   Их главное таинственное свойство - рождать влечение к великому.
   На руке благородного человека камень ведёт к победам и славным подвигам мира, простым людям даёт счастье и любовь и предупреждает об опасности изменением цвета. Рубин иногда даёт защиту от духов, злых сил и чар, возвращает утраченные силы и отгоняет тоску.
   Однако ему свойственно усиливать природную жестокость, и, слившись со злым человеком, он превращается в беду..."

   Руффиан вдруг рассмеялся, убрал книгу обратно на стол и взял в руки подарок.
   - Как всё необычно и... смешно, - сказал он своему отражению. - Маги, тысячелетние войны, волшебное ожерелье... - Он с улыбкой посмотрел на лежащий у него на ладонях Терриай. - А мне подарок почему-то всё больше и больше нравится, ибо может дать мне власть. О ней я уже давно мечтаю... Да, ожерелье идеально, хотя я его, наоборот, должен ненавидеть. Но ведь только должен, а не обязан...
   В глазах снова зажёгся странный огонёк.
   Руффиан поднёс ожерелье к лицу и внимательно посмотрел на него.
   Красные камни отразились в зелёной глубине.
   - Теперь настало время проверить его, - произнёс ученик военной академии. - Вдруг вовсе и не волшебное.
   И он расстегнул застёжку.

   Плэйворд вошёл в озарённую каминным пламенем гостиную.
   У огня в кресле-качалке сидела Билберрия и что-то вязала. Заметив Плэйворда, она подняла голову и улыбнулась внуку.
   Ирдианец ответил тем же и сел возле старушки на деревянный пол:
   - Что вяжешь?
   Билберрия погладила Плэйворда по голове:
   - Вам с Руффом тёплые кофточки, чтобы зимой не было холодно. Конечно, зима у нас дождливая и не такая уж и морозная, да снег всё равно иногда выпадает.
   - Вот именно, иногда, - Плэйворд рассмеялся. - А скажи, бабушка, где Руффиан?
   - Руффиан-то? - задумчиво переспросила крестьянка. - У себя в комнате должен быть. Он сказал, у него заболела голова, и отказался от ужина. Руффиан хотел почитать ту чёрную книжку, что принесли сегодня в обед, и ещё разок посмотреть на ожерелье. Сейчас, наверно, этим и занимается.
   Пока она говорила, в голове мальчика роем проносились разные мысли.
   "Руффиан пусть и добрый, только слишком любит власть, - он был очень умным и сразу осознал, посылка вряд ли принесёт им счастье. - Эта вещь может дать ему то, о чём он мечтает с самого поступления в военную академию".
   - На ожерелье? - Плэйворд вскочил на ноги. - О нет, хоть бы он не догадался сделать это!
   Мальчик помчался к ведущей на второй этаж лестнице, однако его остановил удивлённый и чуть встревоженный голос Билберрии:
   - В чём дело? Неужели ты думаешь, Руффиан, такой серьёзный и осторожный, задумал что-то плохое? Ты действительно так считаешь, Плэйворд?
   - О нет, бабушка, что ты! - ирдианец остановился. - Я вовсе так не считаю, хотя знаю, что именно так оно и будет...
   Он стрелой взлетел по лестнице и бросился по коридору, боясь не успеть, подбежал к комнате брата, распахнул дверь и ворвался внутрь.
   Руффиан стоял возле зеркала и пытался застегнуть на шее ожерелье.
   Глаза светились зелёным огнём.
   Плэйворд вздрогнул и отступил на шаг назад, всё-таки, поборов страх перед могуществом Терриайя, с криком кинулся к брату:
   - Нет, Руффиан, нет! Не надевай его, я умоляю тебя! Не надевай!
   Тот обернулся, и глаза сверкнули.
   Он не узнал Плэйворда.
   Показалось, перед ним стоит пятнадцатилетний мальчишка, желающий отобрать у него вещь, которая поможет стать великим воином.
   - Отойди! - властно сказал Руффиан. - Не приближайся ко мне, если хочешь жить!
   Плэйворд замер, но не ушёл, тяжело дыша.
   В тёмно-зелёной глубине читался страх.
   Вдруг мальчик крепко сжал кулаки и с вызовом посмотрел на Руффиана, что был выше его на целых два дюйма и гораздо сильнее:
   - Ну уж нет! Так просто я не уйду. Или ты сам положишь на место эту штуковину, или же я заставлю тебя!
   Он кинулся к брату и сбил с ног.
   Было обидно, что Руффиан, подчиняясь власти ожерелья, стал считать его
врагом.
   А Руффиан вложил меч обратно в ножны и непонимающе посмотрел на шатена.
   Огонь в глазах потух.
   Ирдианец медленно, словно во сне, встал и отвернулся.
   "Будь проклята эта вещь! - Плэйворд смотрел на него, уже плохо что видя от слёз. Хотелось кричать от боли. - Она забирает у меня брата, превращая в слугу зла и раба власти".
   - Прости меня, Плэйворд, - тихо и как-то глухо проговорил Руффиан, глядя в сторону. - Прости, пожалуйста. Это ожерелье... Оно и правда очень опасно.
   - Зачем... зачем ты хотел надеть его? - почти шёпотом спросил мальчик, вставая на ноги.
   - Чтобы проверить, действительно оно волшебное или же нет, - ответил старший брат. - И надел бы его, если б ты не пришёл. А коли бы я это сделал, то навсегда оказался б в его власти. Навсегда.
   Плэйворд приблизился к Руффиану, взял за обе руки и крепко сжал:
   - Обещай больше никогда не надевать его.
   - Нет, я не могу, - ирдианец вздохнул. - Ожерелье, видимо, чувствует мою тягу к власти и использует её в своих целях. Ты ведь знаешь, я всегда мечтал стать полководцем. И теперь мне очень часто хочется надеть его. Всё чаще и чаще... ибо оно может исполнить моё желание... - Он высвободил руки и подошёл к окну. - Ты представь, Плэйворд, если я надену ожерелье, навеки освобожусь ото всех забот и стану счастливым. Я больше не буду думать, что мне поесть или надеть.
   - Ты не прав, - тихо возразил Плэйворд. - Если наденешь ожерелье, то не будешь счастливым. И даже твоя чистая добрая душа не сможет противостоять этому злу.
   "Дело не в том, что эта вещь сотворена злым магом, - подумал он. - Ведь, я слышал, она может быть доброй в руках доброго человека. Но и в нём она отыщет плохую сторону и использует его самые заветные и порой тёмные желания во зло".
   Мальчик опустил голову. Подойдя к лежавшему на полу ожерелью, он убрал его на стол, боясь, Терриай может узнать о его желании стать магом, и отошёл в сторону.
   - Знаю, - сказал наконец Руффиан. - Но всё-таки не хочу разуверять себя в этом.
   Плэйворд глубоко вздохнул.
   Руффиан смотрел на звёздное небо и молчал, а спустя минуту с лёгкой улыбкой повернулся к мальчику и обнял за плечи:
   - Я не обещаю, что никогда не надену это волшебное ожерелье, хозяином которого был когда-то наш дед, однако постараюсь не делать этого. Ты должен понять меня, братишка.
   - Я тебя прекрасно понимаю, - ответил Плэйворд. - Вижу, тебе сейчас очень тяжело, и вовсе не собираюсь оставлять в трудную минуту. Я всегда буду с тобой, что бы ни случилось. Пусть даже тысячи злых духов обступят нас со всех сторон, я буду рядом. Помни об этом.
   Братья стояли у окна и любовались ночью.
   Луна светила прямо в окно, их выделяя фигуры.
   - Ты правда не сердишься на меня за... ну, за мой сегодняшний поступок? - смущённо спросил Руффиан. - Мне очень стыдно за него, поверь. И я не хотел причинить тебе вреда.
   - Нет, хотя мог легко убить меня, ибо ты настоящий воин и гораздо сильнее, - откликнулся Плэйворд. - Однако я всё понимаю.
   - Не знаю, что на меня тогда нашло? - ирдианец со вздохом покачал головой. - Был словно во сне...
   Плэйворд положил руку ему на плечо.
   "Необходимо куда-нибудь спрятать ожерелье, пока оно не натворило бед... - размышлял Руффиан. - Почему оно стало именно моим? Я ведь не хотел этого".
   Он не знал, стал хозяином украшения не только потому, что родился в Эпоху Рубина, начавшуюся не одну тысячу лет назад, но и потому, что почти двадцать лет назад, в день рождения, Терриай выбрал сам его своим новым владельцем.
   В ярких глазах Руффиана полыхало огненное пламя, точно такое же, как в глазах Гойона, Дира и Ануара.
   И он не подозревал, он выбран для великого дела.
   - Давай забудем о случившемся, - предложил Плэйворд. - То будет нашей тайной, о которой мы никому никогда не расскажем, хорошо?
   - Да, -  Руффиан со смехом ещё крепче обнял брата. Тот широко улыбнулся. - Ты молодец, дорогой Плэйворд! Конечно, мы никому не скажем.
   - Вот и прекрасно, - откликнулся мальчик. - Я знал, ты согласишься со мной. А теперь нам обоим нужно хорошенько отдохнуть. Ложись-ка в постель и спи... Доброй ночи...
   Он задул свечу и вышел из комнаты, прижался спиной к двери и глубоко вздохнул, ещё не подозревая, что ждёт его впереди, не зная того ужаса, который предстоит испытать.
   Но уже сейчас Плэйворду было страшно не столько за себя, сколько за старшего брата.
   Он боялся, Руффиан полностью попадёт под влияние волшебного украшения.
   - Я не хочу тебя потерять, - прошептал Плэйворд. - И я тебя не потеряю, сделаю всё возможное, чтобы эта вещь исчезла навсегда.
   У него промелькнула мысль об уничтожении Терриайя.
   Мальчик испугался её. Покачав головой, он направился в свою спальню, соседнюю с комнатой Руффиана. Он больше не хотел думать об ожерелье.


         Глава III
          Всадник

   Солнце клонилось к западу.
   Стволы деревьев из коричневых и бело-чёрных превратились в золотистые.
   Ветер шумел в листве, проносился над цветами и травами.
   В голубом небе летали птицы.
   Крестьяне, занятые своей работой, не видели троих всадников на гнедых лощадях в конских доспехах, на чьих наголовниках было что-то вроде небольшого рога.
   Всадники, коими являлись нифльхеймы, были в кольчугах и армэ.*
   Чёрные плащи с вышитым на них гербом Междуречья были накинуты на плечи.
   Но враги решили подождать. Стоя в трёх метрах от неширокой речушки Йёвинг, протекавшей перед лесом недалеко от Голбин, они наблюдали за ирдианцами.
   Глаза сквозь прорези забралов горели зловещим зелёным огоньком.
   - Ионас здесь, мы знаем это, - прошептал один. - Теперь мы убьём его и отвезём ожерелье нашему королю.
   Они развернули лошадей и скрылись в лесу.
   Стая ворон, громко хлопая крыльями, с карканьем поднялась в воздух и полетела прочь.
   Некоторые работавшие в поле ирдианцы подняли головы и глянули им вслед.
   Бешеный порыв ветра пронёсся над этими крестьянами, мужчинами и женщинами, встрепал их волосы, сорвал с голов шляпы и взвил в воздух.
   Это длилось всего несколько секунд.
   Ветер утих, и крестьяне вернулись к работе.
   В то же самое время Руффиан сидел в саду прямо на траве, прислонившись спиной к дереву, и читал записки Ануара.
   Из дома доносились мелодичные звуки.
   Руффиан знал, то играет на арфе Плэйворд.
   В мелодии чувствовалась решительность, но тем не менее она была пронизана щемящей сердце тоской.

   "Давным-давно, когда я был ещё совсем юным, - читал Руффиан, - я, как и все мальчишки, искал приключений. Мне было тогда лет восемь, и я очень хотел найти какое-нибудь сокровище, благодаря которому моя жизнь стала бы весёлой и счастливой.
   А отец рассказывал, на просторах нашей пока довольно молодой страны закопано их тысячи.
   Однако тогда я сильно боялся стражей подземного добра и не решался идти с друзьями за кладом. От взрослых я не раз слышал, чужое счастья не приносит.
   И слова оказались правдой.
   не принесло и мне.
   Спустя много лет я нашёл рубиновое ожерелье и тем самым исполнил свою детскую месту. Тогда я не знал, что это за вещь и кому она принадлежала. Я стал хозяином Терриайя, а потом сожалел. Узнав о его волшебстве, я понял, стою на краю бездны.
   "Не ищи чужого, если не желаешь потерять своего", - вспомнилась мне одна ирдианская мудрость.
   Я всё чаще думал об ожерелье и и о его бывших владельцах: короле Сигнита Гойоне и его сыне Дире, каждую минуту я ждал встречи с могущественным магом Моннароном, королём Междуречья, или его безжалостными слугами.
   Ведь они искали и украшение, и меня..."

   "Терриай исполнил твоё желание, - Руффиан поднял голову. - Ты нашёл сокровище, наверное, самое ценное из всех в мире. И именно из-за него было и есть столько зла".
   Теперь ожерелье не казалось ему таким прекрасным, как вчера вечером.
   Молодой ирдианец считал его опасным не только для себя, но и для своих родных и друзей, для всех жителей Элиарья.
   Его размышления прервал раздавшийся за спиной юный голос:
   - Что ты здесь сидишь?
   Руффиан резко обернулся и увидел улыбающегося Плэйворда.
   "Чем дальше я читаю эту книгу, тем страшнее становится, - подумал он. - Скоро я буду боятся даже собственной тени".
   Руффиан невесело усмехнулся, не подозревая, так и окажется.
   Плэйворд заметил, что лицо Руффиана побледнело, и нахмурился:
  - Я испугал тебя?
   Руффиан ласково улыбнулся брату и облегчённо вздохнул, в душе радуясь, что то не воин из книги Ануара. Плэйворд опустился рядом с ним на траву.
   - Немного, - ответил после непродолжительного молчания Руффиан. - Я не ожидал увидеть тебя здесь и думал, что ты всё ещё играешь на арфе пьесы Шинолена Беарнхула.
   - Я играл, а потом мне надоео, - сказал Плэйворд. - Пьеса, конечно же, очаровательная, однако какая-то уж слишком печальная.
   - Разве она тебе не понравилась? - удивился Руффиан, закрывая книгу и поворачиваясь к Плэйворду. - Ты ведь не раз говорил, что ты любишь музыка Беарнхула, жившего в прошом столетии.
   Мальчик неопределённо пожал плечами.
   - Не знаю, - ответил он. - Если честно, мне не очень-то нравится игратб такие мелодии, когда хорошее настроение.
   Руффиан отвернулся и вздохнул. "Хоть кто-то по-настоящему радуется жизни", - подумал он. Плэйворд лёг на траву и, положив под голову руки, устремил взгляд в темнеющее небо. Он приподнялся на локте и, увидев рядом толстую книгу, с недоумением посмотрел на Руффиана.
   - Ты всё ещё читаешь её? - спросил он.
   Руффиан встал и медленно прошёлся по траве взад и вперёд. Плэйворд внимательно глядел на него.
   - Да, - ответил Руффиан. - Я многое понял, читая записки Ануара. Они очень интересные, хоть и повествуют о горькой жизни этого старика, нашего деда. Знаешь, Плэйворд, мне почему-то кажется, что такая же участь ждёт и меня.
   Плэйворд вздохнул и встал. Он подошёл к резной скамье, накрытой красным бархатным покрывалом, и положил правую руку на подлокотник.
   - Ты испортил мне настроение, Руффиан, - с грустной улыбкой сказал он и негромко запел известную миорилендскую песню, которую жители Северного княжества принесли с собой в Ирдиану двадцать лет назад:
      
      Я иду по мокрому песку,
      Выступая из темноты.
      Море лижет мои следы,
      Отражая в воде луну.
      И я начал этот трудный путь,
      Снова не смиряясь с судьбой.
      Я иду за яркой звездой,
      Чтоб судьбе благодарность шепнуть.
      И дыханье своё затая,
      Спешу поклониться звезде,
      Что сквозь сумрак вновь светит мне,
      Что сейчас далеко от меня...

   Вдруг Руффиан и Плэйворд услышали, как зашелестели листья на берёзе, растущей по ту стороеу деревянного забора, к которому метнулась большая тень. Раздались глухой стук копыт и фырканье лошади. Руффиан бросился вперёд. Он увидел, как в наступающем сумраке тускло и хододно блеснули доспехи коня. На мгновение над ошеломлённым Руффианом возвысилась закутанная в чёрный плащ фигура. А затем всадник развернул скакуна и умчался прочь.
   - Упустили, - вздохнул Плэйворд, подбежав к брату. - Надо будет на ночь понадёжнее запереть все окна и двери. В наше опасное время, когда, видимо, назревает новая война, всего можно ожидать... Интересно, кто это был?
   Руффиан пожал плечами. Его сердце до сих пор бешено колотилось. Он не был трусом, тем не менее, увидев нифльхейма, почувствовал страх.
   А утром вся деревня полушёпотом говорила о каких-то странных всадниках, неизвестно зачем прибывших в Голбин. Никто не знал, откуда они прибыли и где сейчас скрываются. Но крестьяне были уверены, что эти чужеземцы где-то рядом и следят за ними. Ставни на окнах многих домов были до сих пор наглухо закрыты, а некоторые крестьяне, выйдя в поле, вооружились кинжалами и ножами.
   Только всё вокруг было спокойно. По-прежнему шумел ветер в лесу, свистели крылья мельницы, стоявшей на берегу Йёвинг, журчала вода.
   Руффиан и Плэйворд решили пока никому не говорить о том, что тоже видели вчера вечером одного из незванных гостей. Но молчать было глупо, когда вся деревня говорила о нифльхеймах. И братья пошли к двоим своим лучшим друзьям, сапожнику Роуну Флатерис и его брату Мелитону.
   Мелитон как раз колол дрова во дворе, когда к нему подошёл Плэйворд. Девятнадцатилетний ирдианец обернулся, широко улыбнулся и выпрямился. Он был очень рад видеть Плэйворда.
   - Привет! - сказал он. - А где Руффиан?
   - Наверное, с Роуном разговаривает, - пожав плечами, ответил Плэйворд. - Мы собираемся прогуляться. Составите нам компанию?
   Мелитон с улыбкой кивнул головой, натянул на себя лежавшую рядом с ним на траве рубаху и, не став её зашнуровывать, закинул назад свои длинные, почти до локтей бледно-жёлтые волнистые волосы. Обаятельный и весёлый, он нравился всем и часто подшучивал над Роуном, когда у того что-нибудь не получалось.
   - Слушайте, ребята, - начал Роун, шагая вместе с остальными по небольшому красивому мосту через Йёвинг в лес. - А что вы думаете об этих всадниках? Мне кажется, всё сказки, чтобы пугать маленьких детей.
   Руффиан и Плэйворд переглянулись.
   - Мы видели вчера одного из них, - сказал Руффиан. - И я считаю, что знаю, зачем они приехали в Голбин.
   - Зачем? - спросил Роун, насмешливо посмотрев на друга.
   Его тёмно-голубые, почти синие глаза весело искрились. Он и Мелитон с хитрой улыбкой переглядывались, не очень-то веря Руффиану, который молча смотрел себе под ноги и не хотел ничего говорить. Плэйворд же не выдержал:
   - Скажи всё, Руффиан!
   Руффиан вздохнул. Казалось, он вовсе не желал рассказывать Мелитону и Роуну о полученном наследстве.
   - Они приехали за волшебным ожерельем, которое завещал мне двоюродный дед Ануар Гелмет из Мэйджи, - после молчания произнёс он. - Его принесои позавчера... Это нифльхеймы, слуги короля Междуречья. Их ещё называют Чёрными Рыцарями. Да зачем я вам всё это объясняю? О Моннароне и его воинах вы слышали и без меня. Но ведь именно он охотится за ожерельем, я знаю!
   - Да ну! - рассмеялся Роун.
   - Ты не веришь? - Плэйворд поднял на него глаза. - Хорошо. Мы покажем тебе Терриай, чтобы ты убедился, что мы говорим правду.
   Мелитон задумался. Покусывая длинную травинку-колосок, он представлял себе нифльхеймов. Руффиан повернулся к Плэйворду. В его взгляде читались сомнение и нежелание показывать кому бы то ни было ожерелье.
   - Не надо, Плэйворд... - пробормотал Руффиан.
   - Прекрати, - прервал его Плэйворд. - Что случится от того, что они его увидят? Всё, хватит, Руффиан... Идём, ребята!
   Друзья зашагали обратно к мостику и вскоре вернулись в деревню. Они направились к дому бабушки и дедушки братьев Ионас. Войдя внутрь, они поднялись по лестнице в комнату Руффиана. На столе стояла та самая шкатулка, в которой столько лет хранился Терриай. Руффиан выдвинул один из ящиков стола, достал оттуда небольшой ключ и открыл шкатулку. На синем бархате лежало золотое ожерелье с девятью алыми рубинами. При виде его голубые глаза Мелитона заблестели. Плэйворл испуганно взглянул на друга. Он боялся, что Мелитон тоже попадёт под влияние волшебной вещи.
   - Ваш дед что, колдуном был? - спросил младший Флатерис, не отрывая взгляда от ожерелья.
   - Не знаю, - ответил Руффиан и пожал плечами. - Я видел его всего лишь два раза в жизни. Нам почти ничего о нём не рассказывали, мы и не спрашивали, если честно.
   - А надо было спрашивать, - сказал Роун и мгновение помолчал. - Ну, и что же ты будешь с ним делать, Руфф?
   - Пока пусть лежит здесь, - Руффиан вздохнул. - Потом... Если эти страшные всадники из Междуречья подступят ближе к дому, то придётся что-то предпринимать.
   "Возможно, я даже уеду из Ирдианы, чтобы спасти своих близких", - подумал он, запер шкатулку и положил ключ обратно в ящик.
   - Наш дед, конечно, не был колдуном, ибо не он сделал волшебное ожерелье, - сказал Плэйворд, подходя к окну и выглядывая во двор, - а король Сигнита в середине Первой Эпохи. Он владел Терриайем всего почти шесть лет и за это время подчинил себе ещё одно государство. Но затем ожерелье украли. - Он отвернулся от окна и, увидев удивлённый взгляд Мелитона, чуть улыбнулся. - Я просто очень хорошо знаю Историю.
   - Ты всё очень хорошо знаешь, - усмехнулся Мелитон.
   Он часто улыбался, когда слышал от друга какие-нибудь умные вещи. Мелитон знал, что Плэйворд имел склонность к науке и особенно к магии. Плэйворд читал всё, что относилось к интересующей его области. Его знания были велики. Но мальчик не старался никого изумить, просто читал для того, чтобы удовлетворить свою любознательность.
 
   Был уже поздний вечер. Плэйворд и Руффиан стояли перед забором, надеясь выследить вчерашнего соглядатая. Однако кругом было тихо, если не считать шелеста листвы и шума ветра. Плэйворд уже совсем отчаялся.
   - Мы зря теряем время, Руффиан, - он устало распрямил плечи и посмотрел на брата. - Идём в дом.
   Он уже повернулся лицом к дому, в окнах которого горел свет, и хотел было зашагать по тропинке, как Руффиан схватил его за плечо.
   - Подожди... - прошептал ирдианец. - Я что-то слышу.
   Плэйворд тоже прислушался. В тишине раздавался громкий медленный стук копыт. "На дороге кто-то есть!" - подумал Руффиан. Он и Плэйворд осторожно прокрались ближе к забору и увидели остановившегося, внимательно смотрящего на их дом всадника. Он сидел на гнедой лошади в стальных латах, морду которой скрывала железная маска-наголовник. Лошадь фыркала и мотала головой. Чёрный Рыцарь, чьи глаза горели зелёным огнём, огляделся по сторонам. Руффиану показалось, что тот усмехнулся. Его сердце забилось быстрее. Раньше он никогда не видел нифльхеймов и теперь чувствовал, как руки его холодеют, дыхание перехватывает, а сердце готово выпрыгнуть из груди.
   Глаза Плэйворда потемнели от ужаса и расширились.
   - Это... это же... - выдохнул мальчик.
   - Тише! - прошептал Руффиан.
   Он зажал чуть было не вскрикнувшему Плэйворду рот рукой. Всадник услышал шорох и голоса и резко обернулся к братьям. Руффиан потащил Плэйворда вниз, и они спрятались в кустах. А воин поехал дальше. Плэйворд и Руффиан переглянулись. Они уже хотели было выбраться из своего укрытия, как вдруг услышали стук в деревянную калитку, что была на пять дюймов ниже забора. Появился луч света - открылась входная дверь, - и к калитке с фонарём в руках направилась Билберрия. Руффиан и Плэйворд хорошо видели её.
   Старушка не спеша подошла к калитке, подняла руку с фонарём повыше и отшатнулась от ужаса, увидев возвышающуюся над ней подобно тёмной зловещей скале Чёрного Рыцаря.
   - Что в... вам нужно? - дрожащим голосом спросила она.
   - Здесь живёт Руффиан Ионас? - ответил нифльхейм вопросом на вопрос. - Говори немедленно, старуха!
   Голос его был низким и каким-то хриплым, словно простуженным. Билберрия несколько раз кивнула головой.
   - Да... - ответила наконец она. - А зачем он вам?
   - Надо, - просипел всадник. - И не задавай лишних вопросов, если не хочешь отведать моего клинка. - При этих словах он положил ладонь на эфес меча и, наклонившись к Билберрии, угрожающе произнёс: - Лучше позови-ка мне его скорее.
   - Я не знаю, где он... - испуганно пробормотала женщина. То было ложью. - Быть может, Руффиан сейчас у своих друзей Роуна и Мелитона...
   - Где они живут? - отрывисто спросил воин.
   Он сжал рукоять меча. Билберрия посмотрела на его клинок, махнула доожащей рукой в сторону и поспешила в дом. А нифльхейм, пришпорив коня, поскакал прочь. Вскоре стук копыт затих. Руффиан и Плэйворд вылезли из-за кустов и переглянулись. Последний стряхнул с колен землю и приставшие травинки.
   - Ну и бедняги же они! - воскликнул Руффиан. - Сейчас это чудовище к ним заявится. Нифльхейм ведь может их убить!
   - Идём быстрее, - сказал Плэйворд. - Мы должны его опередить.
   Руффиан хотел было направиться к конюшне, но Плэйворл остановил его:
   - Постой, Руффиан. Мы долго провозимся с лошадьми и не успеем. Лучше побежали.
   - Ты прав, - согласился с ним Руффиан.
   Они приблизились к калитке, распахнули её, выбежали каменную дорогу, единственную во всей деревне, и бросились к дому Роуна и Мелитона.

   *Армэ - закрытый шлем с двойным съёмным забралом.

         Глава IV
          Пожар

   Плэйворд и Руффиан бежали к дому Флатерисов. Было уже очень темно, а на небе не виднелось ни звезды. Изредка из-за облаков выходила луна. Братья остановились возле калитки и начали стучать в неё. Громко залаяли собаки, дверь отворилась, и со свечой в руке во двор вышел Ларинкс Флатерис. Братья перестали стучаться.
   - Кто долбится в такой поздний час? - громко спросил ирдианец, подходя к калитке. - Если ты, Гальмит, то лучше убирайся отсюда!
   - Это мы... Мы, Руффиан и Плэйворд Ионас! - задыхаясь от бега, воскликнул Руффиан. - Пожалуйста, господин Флатерис, пустите нас. Нам надо срочно поговорить с вашими сыновьями. Только, умоляю вас, побыстрее!
   Флатерис отворил калитку. Руффиан и Плэйворд вошли во двор. Отблески свечи плясали на их красных от бега лицах.
   - Ну что ж, идём в дом, - сказал мужчина. -  Я разбужу мальчишек.
   Они пересекли двор, поднялись на низенькое широкое деревянное крылечко и вошли в дом. Плэйворд и Руффиан остались в гостиной, а господин Ларинкс Флатерис направился будить Роуна и Мелитона. Вскоре молодые ирдианцы, заспанные и зевающие, показались на лестнице. Мелитон почесал затылок. Увидев друзей, он забавно округлил глаза.
   - Руффиан? Плэйворд? - изумлённо спросил Роун, подходя к друзьям. - Что случилось? Почему вы так поздно?
   - Нифльхеймы! - ответил Руффиан. - Где-то минут десять назад один из них приехал к нам. Он искал меня, но не нашёл и поскакал сюда, потому что... наша бабушка... Она сказала, что я у вас.
   Роун и Мелитон молчали. Их сон сняло как рукой. А в гостиную спустились господин и госпожа Флатерис в ночном белом чепце на голове. Увидев встревоженные лица своих сыновей, Плэйворда и Руффиана, женщина взволнованно всплеснула руками.
   - Руффиан Ионас, что произошло? - поинтересовалась она. - У тебя такой вид, будто ты встретил привидение.
   - Хуже, чем просто привидение, - тяжело дыша, ответил Плэйворд.
   Он уже начал было думать, что нифльхейм не приедет. "Наверное, он не нашёл дорогу сюда, - предположил мальчик. - На наше всеобщее счастье, бабушка не сказала ему, как ехать". Неожиданно снаружи донеслись крики и детский плач. Все разом повернулись к окну и увидели пламя. Дом напротив горел. Его жильцы беспорядочно метались по улице.
   Сидевший во время всего разговора Мелитон вскочил на ноги и подскочил к окну. В его расширившихся голубых глазаз отражался огонь.
   - Это они... это всадники сделали! - воскликнул он.
   - Всадники? - взволнованно и недоумённо переспросил Ларинкс. - Неужели те самые, о которых все говорят?
   Мелитон молча кивнул головой. Его отец выбежал из дома, чтобы помочь соседям и узнать, что же всё-таки случилось. А в деревне один за другим загорались дома. Огонь озарял лица до смерти напуганных крестьян. Госпожа Флатерис, причитая, поспешила наверх. Четверо друзей остались в гостиной. Руффиан решительно сжал губы.
   - Вся эта беда случилась из-за меня, - сказал он и посмотрел на Роуна, Плэйворда и Мелитона. - Потому... мне лучше уехать из Ирдианы.
   - Что? - в один голос вскрикнули Мелитон и Плэйворд.
   Руффиан грустно улыбнулся и отвернулся. Ему было очень больно покидать родную страну, но иначе поступить он не мог. Роун подошёл к нему и положил руку на плечо. Руффиан посмотрел на него, в следующую секунду отвернулся и вздохнул.
   - Подумай хорошенько, - сказал Роун. - Не рискуй зря.
   - Я уже всё решил, Роун, - Руффиан покачал головой. - Да у меня и нет другого выхода. Я должен на некоторое время уехать из Ирдианы.
   - Тогда мы поедем с тобой, - решительно заявил Мелитон. Голубые искорки на мгновение блеснули в его глазах. - Руффиан, мы твои друзья и обязаны всегда помогать друг друга. Поэтому мы тебя не бросим.
   - Но наше путешествие может быть опасным, - запротестовал Руффиан.
   Мелитон нетерпеливо махнул рукой:
   - Не опаснее, чем для тебя. И хватит спорить.
   Руффиан ничего не ответил, и молодой желтоволосый ирдианец победно улыбнулся, поняв, что эту словесную битву с собственным другом он выиграл. Руффиан нервно закинул назад падающую на глаза тёмную чёлку, которая тут же вернулась на место. Плэйворд облизнул пересохшие губы. "Не делай этого..." - мысенно попросил он, смотря на брата.
   Руффиан и Плэйворд побежали обратно в дом бабушки и дедушки. Они решили на некоторое время покинуть родную страну. А Мелитон и Роун поспешили собирать необходимые для похода вещи, не желая оставлять друзей в беде. Лицо Роуна было мрачным.
   Руффиан и Плэворд вошли в дом и, пройдя в тёмную гостиную, остановились. Плэйворд обхватил себя дрожащими руками, а его брат быстро зажёг свечу, чьё неверное пламя осветило его побледневшее лицо и отразилось в ярких глазах. Он поставил свечу в красивом высоком подсвечнике на стол, и причудливые чёрные тени заплясали по стенам и потолку. Руффиан глубоко вздохнул и опустил голову. Плэйворд посмотрел на него. У мальчика дрожали губы.
   - Руффиан, а правильно ли мы поступаем?.. - спросил он срывающимся от волнения голосом.
   - Ты сомневаешься в моём решении... в нашем решении? - ответил Руффиан вопросом на вопрос, сделав ударение на последних словах. - Ведь мы всё-таки решили быть вместе.
   - Если честно, то да... - признался ирдианец.
   - В чём именно ты сомневаешься, Плэйворд? - спросил Руффиан.
   Плэйворд подошёл к окну, за которым была уже ночь, и положил руки на подоконник. Он до боли стиснул зубы, стараясь не заплакать. И тем не менее две слезы скатились по его бледным от рождения щекам. Запрокинув назад голову, Плэйворд посмотрел на прояснившееся звёздное небо и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Он совсем не хотел уезжать, но ещё меньше хотел быть убитым Чёрным Рыцарем.
   - Не знаю, - наконец негромко сказал Плэйворд, опуская голову. - Ведь нам совсем некуда идти, ты и сам это прекрасно понимаешь. И может случиться так, что мы уже больше никогда не вернёмся в Ирдиану. Или вернёмся, да не вчетвером.
   Руффиан вздохнул.
   - Ну что ж, выбирай, - сказал он. - У тебя только два пути: или ты едешь со мной, чего я, если честно, не очень-то желаю, потому что люблю тебя и боюсь потерять, или же остаёшься здесь, а лучше всего возвращаешься к родителям. Выбирай сам. Я не стану влиять на твоё решение.
   Плэйворд медленно обернулся к нему.
   - Я еду с тобой, Руффиан, - ответил мальчик, слизывая с губ бегущие по щекам слёзы, - даже если ты и против этого.
   Руффиан невесело усмехнулся, погладил Плэйворда по щеке и взял его лицо в свои ладони. Он хотел и в то же время не хотел, чтобы мальчик отправлялся вместе с ним и зря рисковал жизнью. И тем не менее он уважал мнение Плэйворда и его решение.
   - Спасибо тебе, братишка, - с благодарностью в голосе сказал Руффиан, крепко обняв Плэйворда. - Я надеялся на тебя, и ты мои ожидания оправдал.
   - Пойду вещи соберу, - нарочито небрежно бросил Плэйворд, стремясь как можно скорее остаться один и уже не сдерживать наворачивающиеся на глаза слёзы, и начал быстро подниматься на второй этаж.
   На лестнице появилась старушка Билберрия.
   - Плэйворд, куда ты так спешишь? - удивлённо и с тревогой спросила она, смотря на внука.
   - Прости, бабушка, - грустно ответил юный ирдианец, быстро вытирая мокрые глаза
 Но распухшие губы предательски дрожали, а на бледных щеках выступили красные пятна. - Мне некода сейчас это объяснять.
   Он отвернулся и побежал в свою комнату. Билберрия спустилась в гостиную и поглядела на Руффиана.
   - Может, ты мне всё толком расскажешь, Руффиан? - спросила она.
   - Посмотри в окно, бабушка, - ответил Руффиан, протянув руку в сторону окна. - И ты сама поймёшь.
   Билберрия, а за ней и появившийся в гостиной Алрон, приблизилась к окну.
   - Что это? - прошептал Алрон. - Наша деревня... Она горит!
   - Да, она горит, - согласился Руффиан. - Её подожгли нифльхеймы, охотящиеся за ожерельем, а заодно и за мной. Поэтому мы с Плэйвордом уезжаем из Ирдианы.
   - Куда? - взволнованно спросила пожилая женщина, поворачиваясь к нему лицом. - Куда, Руффиан?
   Ирдианец вздохнул.
   - Не знаю, - ответил он. - Но остаться здесь мы тоже не можем. У нас просто нет выбора... Может так случиться, что мы больше не вернёмся домой. Только вы, пожалуйста, не забывайте нас...
   К ним спустился Плэйворд с двумя набитыми едой и необходимыми для похода вещами рюкзаками в руках, к одному из которых был привязан котелок. На левом боку мальчика висел его красивый меч Ларегреар, Свет Возрождающейся Звезды. Плэйворд взглянул на брата. Руффиан обернулся к нему и, снова вздохнув, опустил глаза.
   - Ну вот, нам уже пора, - сказал он. - Чем быстрее мы уйдём, тем лучше будет для всех... До свидания.
   Алрон и Билберрия крепко обняли внуков. Старушка закрыла глаза платком, что всё это время теребила в руках, и тихо заплакала. Она боялась за Руффиана и Плэйворда, однако отговаривать их от задуманного не собиралась, понимая, что и впрямь будет лучше, если те уедут из Ирдианы.
   - Береги друг друга, - смахнув набежавшую слезу, сказал Алрон. - И ожерелье тоже. Не дайте этому ворону из Междуречья завладеть им. И да хранит вас Стантелен...
   Он поцеловал Плэйворда и Руффиана в лоб. Братья в последний раз посмотрели на бабушку и дедушку и быстро вышли во двор. Не проронив ни слова, они оседлали своих белоснежных коней Адарина и Линделельма и поскакали к Роуну и Мелитону.

   Мелитон и его старший брат ждали друзей возле калитки своего дома. Они сидели на лошадях, и огонь озарял их лица. Волосы Мелитона были собраны в хвост, но две непослушные пряди его длинных светлых вьющихся волос всё же спускались вдоль щёк. Зачёсанную на правую сторону чёлку трепал ветер. Роун хмуро смотрел, как ирдианцы пытаются потушить два горящих дома, выливая на пламя воду из вёдер и бочонков. Из-под его синей рубахи, отороченной широкой зелёной лентой, выглядывал хауберк.* Роун единственный из всей четвёрки оделся с той мыслью, что их путешествие может быть опасным. Он прислушивался к доносившимся до них звукам.
   Мелитон убрал упавшую на глаза чёлку и помахал перед лицом рукой, чтобы хоть немного рассеить застилавший всё вокруг едкий дым. Обернувшись к Роуну, он хотел было что-то сказать, но не успел. Откуда-то с юго-запада,  со стороны реки, донеслось дикое ржание. Мелитон вздрогнул. "Неужели так может ржать лошадь?" - подумал он.
   - Кто это был? - прошептал молодой ирдианец.
   - Лучше не думай о том, - мрачно ответил Роун.
   Раздался приближающийся быстрый стук копыт. Мелитон и Роун повернули головы вправо и увидели скачущих к ним Руффиана и Плэйворда. Их тёмные волосы развевались на ветру, а края одежды хлопали подобно стягам.
   - Скорее! - закричал Руффиан, не останавливаясь. - Скорее!
   И он помчался дальше. Плэйворд, Роун и Мелитон поскакали следом. Сердце у Плэйворда сжалось, ведь ирдианцу так не хотелось оставлять родную страну. Он обернулся и увидел огромные пожары. Почти вся деревня горела, и клубы дыма взвивались вместе с пламенем к небу, закрывая звёзды. Кое-где метались чёрные тени - всадники Междуречья. Плэйворд в бессильной злобе сжал в руках поводья. Но тут он заметил, как воины, собираясь вместе, бросились за ними. Плэйворд повернулся к брату.
   - Руффиан! - воскликнул мальчик, пытаясь перекрыть свист ветра в ушах. - За нами погоня!
   Руффиан резко обернулся и разглядел Чёрных Рыцарей. Его большие зелёные глаза зажглись болью и бешенством. Первым порывом Руффиана было развернуть коня и отомстить нифльхеймам за всё то зло, которое те причинили сегодня крестьянам. Однако он вовремя одумался.
   - Нет уж, живым я вам не достанусь! - сквозь зубы сказал он. - Да и мёртвым тоже... Вперёд! - Скомандовал он спутникам. - Мы должны оторваться от них любой ценой.
   - Даже ценой жизни? - спросил Мелитон.
   Его красивое лицо было серьёзным. Руффиан взглянул на него и медленно кивнул головой.
   - Даже ценой жизни... - тихо ответил он и глубоко вздохнул. - К сожалению, Мелитон...
   Друзья ударили пятками по бокам коней и поскакали быстрее. Впереди они увидели невысокую стену Кайе-Ланда**, которой была обнесена Ирдиана. Дальше было нельзя, назад тоже. Путники остановились.
   - Что же делать? - спросил Плэйворд, напряжённо глядя на стену.
   - Мы должны ехать, - откликнулся Руффиан. - Поэтому придётся перепрыгивать. Согласны?
   Он посмотрел на своих друзей и Плэйворда, которые в ответ закивали головами. Ирдианцы погнали лошадей, и те легко перескочили через Кайе-Ланда, сооружённую из камня. Беглецы увидели вдалеке возвышающиеся вдалеке горы Аллун, чьи снежные вершины чуть сверкали в свете луны. А нифльхеймы остались позади. И каменная стена теперь отделяла их от ирдианцев. Но ничто не могло остановить посланцев мага и короля Моннарона. Они были готовы пройти сквозь огонь и воду, лишь бы выполнить поручение своего господина. Руффиан и его друзья надеялись, что оторвались от нифльхеймов. Их сердца уже едва не выпрыгивали из груди. Так страшно четверым ирдианцам ещё никогда в жизни не было.

   *Хауберк - кольчужная рубаха.
   **Кайе-Ланда - Ограждающий от врагов (др.-ирд.). Была построена 15 апреля 464 года Третьей Эпохи. До 579 года оставалась деревянной, но после пожара её соорудили из камня. Высота стены 12 футов.


         Глава V
         Погоня

   Руффиан, Плэйворд, Мелитон и Роун мчались к горам Аллун. Они не видели, как нифльхеймы перескочили через Кайе-Ланда и бросились за беглецами. Глаза воинов горели во тьме жестоким и злобным огнём, а лица, скрытые под армэ, искажала ярость. Мелитон обернулся, услышав за спиной стук копыт, и заметил всадников. Их было трое. Ирдианца передёрнуло. Холодок пробежался по его коже. "Тьфу ты, какая гадость!" - подумал Мелитон, криво усмехнувшись.
   - Руфф, - обратился он к другу. - Как быть?
   - Впереди горы Аллун, - вполголоса произнёс Руффиан, словно разговаривал сам с собой. - А дальше Алый Стяг, Эльдистанос...
   - Сейчас не время для урока географии, - резко прервал его Роун. - Ты лучше ответь, что делать-то будем? Я, если честно, не очень хочу умереть в столь молодом возрасте... Ну, Руффиан?
   - Мы будем воевать! - смеясь, ответил за Руффиана Мелитон.
   Руффиан с грустной улыбкой взглянул на него.
   - Подожди пока с войной, - сказал он. - Её и так в мире много, а ты собираешься начать ещё одну... вернее, перекинуть пламя войны на Ирдиану.
   Мелитон не смог удержаться от комичного вздоха, и Плэйворд нервно рассмеялся. Руффиан закусил губу, напряжённо думая, как поступить. Роун крепко сжимал в руке поводья. Он обернулся и нахмурился. Нифльхеймы отставали от них всего на шестнадцать ярдов. "Скоро они нас догонят, - подумал Роун. - И тогда... Нет, лучше об этом сейчас не думать".
   - Не бойся, - обратился Руффиан к Мелитону. - Ты ещё повоюешь и, мне кажется, не раз. А пока же мы отправимся в Аллун. Быть может, нам повезёт, и мы оторвёмся наконец-то от этих нифльхеймов, которых, наверное, послал сам Моннарон.
   - А если же нет? - спросил Плэйворд, взглянув на брата.
   - А если же нет, - Руффиан вздохнул, - то придётся драться...
   Голубые глаза Мелитона дерзко блеснули. Задира, он готов был хоть прямо сейчас скрестить свой красивый меч, на ножнах которого был изображён бегущий золотой лев с глазами-гелиотропами, с клинком одного из нифльхеймов. Он знал, что Чёрных Рыцарей очень сложно убить из-за того, что те выпили клисенсиса. Но Мелитона это не пугало.
   Руффиан обернулся. Всадники уже догоняли их. Один из нифльхеймов достал из ножен меч, и клинок голубым огнём полыхнул во тьме. Руффиан вздрогнул. "Все несчастья из-за ожерелья, принадлежащее теперь мне, - подумал молодой ирдианец. - Нифльхеймы ищут меня, и я один должен был уехать из Ирдианы. Однако со мной ещё и Плэйворд, Роун и Мелитон. И теперь я виноват, что втянул их в эту переделку". Он чувствовал ответственность не только за младшего и горячо любимого брата, ещё и за лучших друзей. Если с ними что-нибудь случится, Руффиан себе этого никогда не простит.
   Страна осталась за спиной. Впереди же  в неверном свете луны поблёскивали снега гор Аллун. Два белых и серый кони и гнедая лошадь Роуна с полоской на лбу несли друзей на запад, а за ними, отставая всего на десять ярдов, скакали каурые кони воинов, подгоняемые своими седоками.
   Четверо молодых ирдианцев мчались подобно ветру. У них были сильные, натренированные скакуны, но и те начали уставать. А путь беглецов был ещё так далёк. И главное, они не знали, куда ехать. Покинув свою родную страну, они остались одни на всём белом свете. Путники были брошены на произвол судьбы, и это понимали все.
   Плэйворд, имевший самое зоркое зрение, привстал в седле и взволнованно  посмотрел на спутников.
   - Что же там, Плэйворд? - спросил Мелитон.
   Голос его чуть дрожал. Роун нахмурился. "Что же такого заметил Плэйворд? - подумал он. - Надеюсь, ничего особо страшного".
   - Впереди расселина, - ответил Плэйворд. - Она довольно широкая. Не знаю, смогут ли наши лошади перескочить через неё. Назад мы тоже повернуть не можем, ибо там нас ждут нифльхеймы. Можно поехать только на юг или на север.
   - Нет, - Руффиан отрицательно покачал головой. - Мы не будем менять направление.
   Друзья перешли на рысь. Нифльхеймы тоже заметили расселину, и ирдианцы увидели, как те ликуют победу. А Плэйворд, Руффиан, Мелитон и Роун остановились на краю пропасти шириной почти в десять ярдов. Кони и гнедая лошадь фыркали, мотали головами и пятились назад.
   - Ну что ж, - вздохнул Руффиан. - Попытка не пытка.
   Он пришпорил Линделельма, и белый красавец перескочил через расселину. В её бездне клубился мрак. За Руффианом сжали бока своих лошадей Плэйворд и Мелитон и в одно время поднялись в воздух. Ветер свистел в ушах у них. Плэйворд с ужасом зажмурился, стараясь не думать, что под ним пустота. Он почувствовал лёгкий толчок и, открыв глаза, увидел, что он вместе с друзьями, а нифльхеймы и их закованные в железо фыркающие лошади остались на другой стороне пропасти. Мелитон издал победный крик и замахал в воздухе руками.
   - У нас получилось! - радостно воскликнул он.
   Вопль ярости и поражения услышали путники. Они слегка улыбнулись и поскакали дальше. А Мелитон даже остановился и помахал разозлённым врагам на прощание рукой. Но друзья даже и не догадывались, как жаждали нифльхеймы заполучить волшебное ожерелье и передать его своему королю. Они в один миг перескочили через пропасть и понеслись за ирдианцами.
   Мелитон обернулся, и глаза его расширились.
   - Вот привязались! - сказал он. - И что только им надо от нас?
   - Им нужно моё ожерелье, - неожиданно хрипло ответил Руффиан. - Они ведь за ним и охотятся.
   - Ну, так отдай им его, - легкомысленно предложил ирдианец. - Пусть нифльхеймы получат то, что хотят, и наконец отвяжутся от нас. Отдай им Терриай - и у нас же проблем меньше будет.
   Руффиан резко повернулся к нему лицом, и Мелитон увидел в его глазах настоящее алое пламя. Точно такой же огонь полыхал в яркой зелени глаз почти двадцать лет назад и означал лишь одно - ожерелье выбрало себе нового хозяина и в то же время раба. Мелитон вздрогул и как заворожённый смотрел в глаза друга. Руффиан положил ладонь на красивый эфес меча. Роун и Плэйворд переглянулись.
   - Ладно, ладно, - подняв руки ладрнями к Руффиану, Мелитон натянуто рассмеялся. - Руффиан, я просто пошутил. Это была шутка. Пожалуйста, держи ожерелье при себе. Я его у тебя не отбираю. Но когда нифльхеймы загонят нас в угол, то не говори, что я тебя не предупреждал.
   Глаза Руффиана сверкнули, и Мелитон, испугавшись этой внезапной вспышки ярости, натянул поводья своего серого коня. Малыш попятился назад. Роун встал между Руффианом и братом.
   - Замолчите оба! - приказал он. - Пререкаться будете в другое время и в другом месте. За нами гонятся Чёрные Рыцари, а вы, словно дети, ругаетесь!
   - Извини, ты прав, - сказал Мелитон и, сжав пятками бока коня, поскакал вперёд.
   Они подъехали к Аллун и стали взбираться на взгорье. Чуть выше и левее от них росли две мохнатые ели, по соседству с которыми жила серна. А на высоте шестидесяти футов камни уже покрывал снег.
   Плэйворд обернулся, но не увидел всадников и стука копыт их лошадей тоже не услышал. "Наверное, они потеряли наш след, - подумал он и тем не менее решил быть настороже, не желая, чтобы их всех застали врасплох. - Но, возможно, они просто затаились. Нужно как можно скорее подняться в горы".
   - Надеюсь, в горах нифльхеймы нас не увидят, - сказал Плэйворд.
   - Ну да, как же! - усмехнулся Мелитон. - Я слышал, они видят ночью так же хорошо, как и днём. И их прелестные лошадки тоже. К тому же наши кони, кроме лошади Роуна, слишком заметные.
   Эхо далеко разносило стук копыт. Показался поворот, и друзья свернули за него. Они увидели пещеру и, спешившись, вошли в неё. Плэйворд отвязал от седла рюкзак. В нём лежала провизия: хлеб и дюжина картофелин, горшочек с маслои и немного сыра, - а также другие вещи, положенные юным ирдианцем не только к себе, но и в рюкзак Руффиана. Плэйворд разделил и провизию, и необходимые для путешествия вещи поровну. Сам мальчик без сил опустился прямо на каменный холодеый пол рядом с конём. Адарин уткнулся ему мордой в лоб, взъерошив тёмную чёлку. Плэйворд улыбнулся и погладил белого скакуна по шее. Но это была грустная улыбка, полная отчаяния, тревоги и тоски. Плэйворду почему-то казалось, что он ещё очень долго не увидит своих родных и оставшихся в Ирдиане друзей.
   Мелитон подошёл к входу в пещеру, озарённую светом луны, и выглянул. Неожиданно от отпрянул назад и вжался в стену. Роун нахмурился.
   - Что там? - спросил он тихо. - Нифльхеймы?
   Мелитон утвердительно кивнул головой. Он снова осторожно выглянул. Трое нифльхеймов стояли на прежнем месте, всего в пятнадцати футах от той пещеры, где нашли убежище ирдианцы, и внимательно смотрели по сторонам. В белёсом лунном свете они и их закованные в латы кони выглядели ещё более зловеще, чем днём. Мелитону стало страшно. Зрачки его голубых глаз расширились, а сердце забилось чаще. Молодой ирдианец молил богов, чтобы Чёрные Рыцари не нашли их.
   - Кардол, сэссвон Ионас хрлонр нервет у-лер замбалкор дрокк, - произнёс один из нифльхеймов, вслушиваясь в тишину, нарушаемую лишь завыванием ветра, шумным дыханием лошадей и лязгов конских доспехов. - Зронлакс блемин орлгамолло ун дэнаив тгивож.*
   - Блемин... ** - последовал ответ.
   Не сказал больше ни слова, они все трое вскочили на лошадей, развернули их на север и помчались прочь. Мелитон, всё это время сдерживавший дыхание, облегчённо вздохнул и медленно сполз на пол. Он понял, что нифльхеймы говорили о них, хоть и не знал этого странного языка.
   - Они уехали, - произнёс Мелитон.
   Только ему никто не ответил. Несколько минут длилось молчание, затем Роун подошёл к неподвижно стоявшему посреди пещеры Руффиану и заглянул в его глаза. Руффиан смотрел куда-то в сторону, но когда к нему приблизился Роун, он повернулся к спутнику.
   - Что с тобой, Руффиан? - спросил Роун. - Ожерелье стало теперь тебе дороже лучших друзей?
   Во взгяде Руффиана отразилось недоумение.
   - Ты о чём? - откликнулся он. - Я не понимаю тебя.
   - И не хочешь понимать, - голос сапожника звучал резко. - Ах, простите, вам же отныне не до того, господин Ионас. У вас на уме только одно драгоценнейшее ожерелье с девятью рубинчиками, ведь так?
   - Прекрати, Роун! - негромко взмолился Руффиан. - Не издевайся, умоляю тебя.
   - Да ты сам над собой издеваешься, - возразил Роун. - И вообще, зачем я тебе всё это говорю? Ведь мы всё равно что лёд и пламя и так далеки стали, что расстояние между нами ничем не измерить.
   Руффиан обернулся и грустно посмотрел на него. Роун выдержал его взгляд. Мелитон и Плэйворд молча и внимательно следили за ними.
   - Почему ты так говоришь? - прошептал Руффиан. - Разве мы больше не друзья?
   - Это ты спрашивай у своего сердца, - с горечью ответил Роун и, подойдя к стене, сел на пол. - Но ты пойми, Руффиан, за прошедшие несколько дней ты изменился так, как не меняются за долгие годы. Что же мне теперь говорить? Терриай делает тебя другим. Скоро ты совсем изменишься, да не в лучшую сторону. А когда ты захочешь стать Великим Правителем, как и король Сигнита, если верить старой легенде, ты навсегда забудешь нас.
   - Нет, совсем не так... - начал было Руффиан.
   - Так, - прервал его Роун, подняв голову и посмотрев на друга. - И ты это знаешь лучше меня.
   Плэйворд вздохнул и обхватил колени руками. "Роун прав, - подумал он. - Руффиан стал совершенно другим. И всё из-за ожерелья. И почему же нельзя было отдать его кому-нибудь другому? Тогда всё было бы как прежде, и мы бы сейчас спокойно лежали в своих постелях, а не тряслись бы от страха в сырой пещере вдали от дома..."

   Нифльхеймы, не заметив, что четверо друзей зашли в пещеру, поехали на север. Им очень хотелось захватить ирдианцев и отобрать у них ожерелье. Однако Руффиана и его спутников нигде не было. Кругом были только серые камни, кое-где  поросшие мхом. Колючие кусты, ели и сосны отбрасывали чёрные тени.
   Когда стало ясно, что нифльхеймы уже далеко и вряд ли сюда вернутся, путники развели костёр.
   - Мелитон, сегодня дежуришь ты, - вытаскивая из рюкзака свой плащ и расстилая его перед огнём, сказал Роун жующему яблоко брату. - Ты меня слышишь?
   - Слышу, слышу, - с набитым ртом ответил Мелитон. - Я же не глухой. И вообще, почему сразу я? Вот ты и дежурь, раз ты у нас самый старший. А я, с вашего позволения, посплю сегодня.
   Он зевнул и потянулся. Плэйворд тоже лёг поближе к костру на свой плащ и закрыл глаза. Он так устал, словно весь день без отдыха колол дрова, что заснул сразу же. Руффиан растянулся рядом. Роун выпрямился и повернулся к Мелитону. Сейчас ему было не до шуток.
   - Спать, мой дорогой, завтра будешь, - сказал он. - А сейчас, раз так получилось, будешь дежурить. Тебе ясно?
   - Ясно, чего ж тут неясного... - откликнулся Мелитон и, подперёв щёки кулаками, стал смотреть на полную луну, заглядывавшую в пещеру.

   Плэйворд проснулся среди ночи. Продолжая лежать на правом боку лицом к костру, он открыл глаза и окинул пещеру взглядом. Мелитона не было, Роун по-прежнему спал. Руффиан сидел возле костра, уткнувшись лицом в колени. Он поднял голову, и Плэйворд увидел мокрые дорожки от слёз на его щеках. Мальчику стало очень жаль брата. Раньше он никогда не видел, чтобы Руффиан плакал. И эти слёзы потрясли его. Плэйворд хотел было утешить Руффиана, сказать ему, что они всё равно рано или поздно вернуться домой, и передумал. "Слёзы - лучшее лекарство от душевной боли", - подумал он.
   Плэйворд вздохнул и закрыл глаза. Он готов был ж
даже жить человеческий век вместо ирдианского, лишь бы как можно скорее увидеть своих родителей, которые ещё не имели понятия, что их сыновья, словно какие-то преступники, бежали из Ирдианы, спасаясь от врагов. Не ведали они и о наследстве и об ожерелье. Из-за  волшебной вещи и началась самая долгая война в мире.
   - Ничего, я вернусь домой, - еле слышно прошептал Плэйворд. - Нужно просто немного подождать...
   Но он не знал, что ждать придётся слишком долго.

   *Наверное, этот Ионас и его спутнички уже скрылись. Они могли свернуть в другом месте (междур.).
   **Могли... (междур.)


         Глава VI
      Нежданный гость

   Руффиан проснулся на рассвете. Было почти семь часов утра, но живущие в этих горах беркуты уже парили в бледном небе, выслеживая в долине добычу. Серна запрыгала с камня на камень, а внизу, на берегу притока Йёвинг, на задних лапах стояла выдра.
   Руффиан не сразу понял, где находится. Он огляделся по сторонам и, всё вспомнив, вздохнул. Роун и Плэйворд ещё спали, и Руффиан тихо, чтобы их не разбудить, встал и вышел из пещеры. Мелитон сидел на камне возле её входа и смотрел на восток, где небо стало разноцветным из-за только что взошедшего огромного солнца. Тоненькие облачка из лиловых превращались в розовые, золотистые и оранжевые.
   Заметив друга, Мелитон обернулся к нему.
   - Ты уже проснулся? - спросил он.
   - Я люблю встречать восходы и провожать закаты, - ответил Руффиан, всматриваясь в бескрайнюю даль. - Это самое прекрасное время суток.
   - Да, ты прав, - согласился с ним Мелитон. - Когда я ещё жил в Голбине, я тоже любил смотреть, как встаёт садится солнце.
   Руффиан уловил в голосе молодого ирдианца грустные нотки. Он глубоко вздохнул и посмотрел на восток, где лежала их роднвя страна. Но он ничего не увидел, ибо Ирдиана была от них теперь за двадцать миль.
   Вскоре проснулись Плэйворд и Роун и тоже вышли из пещеры. Плэйворд потянулся.
   - Всем доброе утро, - сказал Роун. - Как спалось?
   Плэйворд замер с раскинутыми в стороны руками и с непередаваемым выражением лица посмотрел на друга. Роун недоумённо повернулся к нему, а Мелитон улыбнулся. К нему опять вернулось его жизнелюбие.
   - Не напоминайте мне больше об этой кошмарной ночке, - сказал Плэйворд. У него болело всё тело. - Нифльхеймы... да и сам отдых... Я бы никогда не подумал, что спать на камнях и на земле так неудобно.
   - Что ж, привыкай, - сказал Руффиан. - Мы не сегодня повернём обратно на восток, а съездим сначала в Мириндин. Может, так нифльхеймы вообще потеряют наш след.
   - Хотелось бы, чтоб так оно и было, - откликнулся Роун.
   Они все четверо умылись, позавтракали и, сев на коней, поскакали дальше. Ехали они медленно и осторожно, боясь вновь встретиться с Чёрными Рыцарями. Когда друзья, ведя четвероногих красавцев под уздцы, шли гуськом по довольно узкой тропе возле самого края пропасти, они увидели далеко внизу Алый Стяг. На вершине маленького холмика земли, уже давно поросшего травой, развевалось алое знамя Мириндина. Оно стояло там ещё со времён Великой Войны, когда король Кардифлон сражался с могущественным королём Страйториумом и погиб в битве с ним.
   Ближе к ночи, когда и кони, и сами путники валились от усталости с ног, Руффиан объявил привал. Его друзья и брат облегчённо вздохнули и, поужинав, легли спать. Мелитон уснул сразу же, а вот Роун и Плэйворд долго ещё лежали во тьме  пещеры замысловатрй формы, думая о том, что может ждать их впереди. "Мы ступили на путь, который, я считаю, всё же правильный, - думал Плэйворд. - Однако на этом пути нас повсюду подстерегают опасности. А что же будет в конце?" Мальчик уже сколько раз задавал себе тот вопрос, только никак не мог на него ответить.
   Руффиан совсем не хотел спать. Он вышел из пещеры и взглянул на тёмное небо. Ярко светили звёзды. Ирдианец посмотрел на север и увидел Айнаувиэ, Северную Звезду. Он положил руку в карман штанов и обнаружил там ожерелье. Это был необдуманный поступок, потому что ожерелье могло легко выпасть из кармана.
   Руффиан достал Терриай, и луна и звёзды озарили девять красных камней. Путешественник поглядел на волшебную вещь со странным чувством собственника. Ожерелье, не собираясь отпускать своего нового хозяина, снова искало дорогу к его потайным чувствам и желаниям. Руффиан спрятал ожерелье обратно и решил осмотреться. Осторожно ступая, он направился в сторону. Ирдианец несколько раз свернул за взгорья, сделал ещё пару шагов и услышал шорох осыпающихся под ногами камней. С сильно бьющимся сердцем Руффиан отпрянул назад, к скале, но затем переборол свой страх, подошёл к краю обрыва и заглянул вниз. До земли, освещённой лунным сиянием, было пятнадцать метров, и Руффиан с ужасом подумал, что сейчас лежал бы мёртвый или же весь израненный, сделай он ещё один шаг в темноте. "Пора возвращаться, - подумал воин. - А то так и заблудитьс недолго или упасть куда-нибудь". Он зашагал обратно в пещеру, где они остановились на ночь.
   Руффиан уже подходил к пещере, как заметил, что кто-то крадётся к ней. Не задумываясь, он надел ожерелье, чтобы стать невидимым, и в темноте разглядел того, кто подбирался к его спящим спутникам. Он неслышными шагами приблизился к выступу скалы и выглянул из-за него.
   - О Стантелен! - изумлённо прошептал Руффиан. - Кто это? И что ему здесь нужно?
   Он не знал, что то странное, покрытое шерстью и передвигающееся на двух ногах существо с огромными светлыми глазами - велторск, житель восточных лесов. Велторсков осталось в Элиарье не большн сотни, потому что многие из них строили примитивные плоты и возвращались на родину своих предков.
   Руффиан одновременно с отвращением и удивлением следил за незнакомцем. "Ну вот, ещё один охотник за моим ожерельем, - ревниво подумал он, хотя и ошибался, ибо велторска толкало вперёд любопытство, а не желание завладеть Терриайем. - Пора покончить с этим". Он достал из ножен свой меч Оверлай и вышел из укрытия.
   В тёмной пещере фыркнула лошадь Роуна, и велторск, испугавшись шума, исчез среди скал. А Руффиан вздохнул и сел на землю возле входа в пещеру. Ожерелье он не стал снимать и в руках держал меч. "Вот бы сейчас в тихую и совсем неприметную Ирдиану, где нет ни войн, ни страха за свою жизнь и жизни близких", - подумал молодой путешественник и с этими мыслями заснул, склонив голову на правое плечо.
   Холодный ночной ветер трепал тёмные волосы Руффиана и сиреневую ленту, которой была зашнурована красная рубаха ирдианца, и приподнимал воротник. А Руффиану снился его родной город.


         Глава VII
      Пещера Аран

   Руффиан проснулся ещё ночью, проспав всего три часа. Обругав себя как только мог за то, что уснул, он встал с камней, вложил меч обратно в ножны и вошёл в пещеру. Ирдианец приблизился к спящему на плаще брату и начал легонько трясти за плечо. Плэйворд сел и протёр глаза.
   - Что? Кто меня будит? - недоумённо спросил он, смотря по сторонам. Роун и Мелитон спали. - Я никого не вижу.
   - Тьфу ты! - воскликнул невидимый Руффиан, вскинул руки к шее и, быстро расстегнув замочек на ожерелье, снял Терриай. - Совсем забыл про него.
   От их голосов проснулись Мелитон и Роун. Юный Флатерис встал и нахмурился, увидев ожерелье в правой руке друга. Глаза его слипались, но Мелитон сумел перебороть сон. Роун и Плэйворд, поднимая свои плащи, тоже встали с каменного, кое-где неровного пола. В углу полукруглой пещеры, рядом со входом в тёмный туннель, спали их кони.
   - Руффиан, ты что, надевал... его? - спросил Мелитон, глядя на друга.
   - Да, - ответил воин. - Оно же моё... Ладно, идёмте немедленно. Время не ждёт, и вы, я думаю, догадываетесь об этом.
   - Но сейчас же ещё ночь! - возразил Плэйворд. - Куда мы поедем? Мы ведь свалимся в какую-нибудь пропасть! К тому же, до Мириндина ещё далеко, и за ночь мы всё равно до него не доберёмся.
   - Идёмте, - властно и тихо повторил Руффиан.
   И он зашагал к лошадям. А друзья увидели тут же не того Руффиана, которого они знали не один день и не один год, а совсем другого. Зелёные глаза Руффиана как-то странно сверкнули, осанка выпрямилась. Плэйворд, Роун и Мелитон переглянулись и молча последовали за Руффианом. Воин уже вывел из пещеры коней и, сев на Линделельма, ждал спутников.

   Когда они снова были в пути, Плэйворд подъехал к скакавшему немного впереди Роуну и прошептал:
   - Меня обеспокоило поведение Руффиана. Я ещё никогда не видел его таким.
   - Если честно, я тоже, - шепнул в ответ Роун. - Надо будет за ним последить. Мало ли что?
   Плэйворд кивнул головой, и дальше они ехали молча. Друзья были уверены, что Руффиана делает грубым и жестоким Терриай. Плэворд так возненавидел эту вещь, что готов был швырнуть её в какую-нибудь расщелину или в текущую внизу речку. Но он понимал, что того делать не следует, боялся, что кто-то может найти ожерелье. И тогда всё начнётся заново.
   К полудню, когда солнце было у путешественников над головой и нещадно пекло макушки, они остановились в огромной пещере. Спешившись, друзья развели огонь, чтобы приготовить обед. Роун дотронулся рукой до шершавой стены и почувствовал, что она приятно прохладная.
   Перекусив овощным супом, немного хлебом и по яблоку и запив всё это водой из одной из пяти кожаных фляг, ирдианцы решили отдохнуть.
   Мелитон поднялся с каменного пола и стал с интересом осматривать пещеру. Он медленно двигался вдоль стены, прикасаясь к ней кончиками пальцев правой руки и ощущая её прохладу. Вдруг он издал удивлённый возглас. Роун, Плэйворд и Руффиан сразу же обернулись к нему.
   - Что случилось? - Руффиан вскочил на ноги.
   - Здесь написано на Рейгаааникаре, - ответил Мелитон и ткнул пальцем в необычные буквы, вырезанные на скале.
   - И что же там написано? - поинтересовался Руффиан.
   Он подошёл к другу и заглянул ему через плечо. Мелитон прочитал надпись на чужом наречии. Слова эхом отдались под тёмным сводом пещеры и как будто наполнили её волшебством. Плэйворд мгновенно это почувствовал.
   - А как перевести? - поинтересовался он.
   -  Добро и зло воссоединятся
      В одну прекраснейшую вещь.
      И битвы всех времён свершатся,
      И будут боль, и кровь, и месть... -
 
ответил Мелитон.
   - Странные стихи, - задумчиво произнёс Роун, потирая рукой подбородок. - Интересно, к чему они?
   Однако ему никто не ответил.
   Плэйворд встал и приблизился к выходу из пещеры. Он посмотрел в небо, где светило яркое солнце. В вышине парил беркут, и Плэйворду захотелось самому стать птицей, чтобы взвиться вверх и улететь туда, где нет горя. Но мальчик осознавал, что такого места нет ни на одной карте. Даже Народы Заморья, живущие в Элиарье, которыми так восхищался Мелитон и которые первыми посетили Ирдиану, тоже страдали. Только это было страдание от потери близких, коим приходило время умирать, или же от физической боли. Светлый Народ не знал войн и почти не вмешивался в дела остальных разумных жителей Элиарья.
   Плэйворд же продолжал смотреть в небо и вспоминал родину, родителей, бабушку и дедушку, друзей, оставшихся в Ирдиане. Ему было скучно, грустно и одиноко. Руффиан, Роун и Мелитон рассматривали древние письмена, что-то негромко обсуждая, и забыли о нём. А его лучший друг, его родной брат Руффиан, вдруг сильно изменился за прошедшие несколько дней.
   Плэйворд хотел спать, не привыкший к столь долгим поездкам, и теперь чувствовал усталость. Он зевнул, вернулся к своему рюкзаку и, положив его под голову вместо подушки, уснул. Мелитон обернулся и увидел спящего друга. Он улыбнулся, отчего на его щеках появились глубокие ямочки, а лицо стало совсем мальчишеским, и ничего не сказал Роуну и Руффиану.
   - Какие это... - начал было Руффиан.
   Мелитон приложил палец к губам, покачал головой и прошептал:
   - Тихо. Плэйворд спит. Давайте не будем его будить. Он самый младший среди нас, и ему надо больше времени для отдыха.
   Руффиан и Роун оглянулись и посмотрели на Плэйворда.
   - Конечно, - кивнув головой, сказал Руффиан тихо и окинул пещеру, одна из стен которой была исписана древними рунами, восхищённым взглядом. - Однако всё-таки... как здесь красиво! Старинные письмена, оживляющая прохлада, запутанные коридоры каменного лабиринта... Никогда не подумал бы, что в Аллун находится такая пещера.
   - Она называется Аран, - сказал Роун. - Так назвали её кочевой народ рейгааникар. В переводе с их языка то значит "спасение". Есть легенда, что именно в этой пещере скрылись кочевники, когда их преследовали вервольфы. А ещё говорят, что уставшие путники, пришедшие сюда, обретут долгожданный покой.
   - Точно! - усмехнулся Руффиан. - Только откуда ты всё знаешь, Роун?
   Он с изумлением посмотрел на ирдианца, и тот загадочно улыбнулся.
   - Когда я ещё учился в нашей деревенской школе, - начал рассказывать Роун, - я нашёл в библиотеке одну толстенную книгу с необычным названием "Иандея". Она была написана на языке рейгааникаров, и я, естественно, ничего в ней не понял. Но я решил перевести её. Два года я трудился над переводом и всё же справился. За это время я выучил язык рейгааникаров и заставил то же сделать Мелитона. Вот почему он и смог прочитать вон ту надпись.
   Он указал рукой на четыре строчки стихотворения, написанные на кое-где шершавой скале. Мелитон негромко рассмеялся.
   - Заставил - ещё мягко сказано, - улыбнулся молодой путешественник. - По-моему, мне бы с головой хватило Ктесира, своего родного и всеобщего языка. Да вот наши далёкие предки говорили на собственном наречии.
   - А что значит "иандел"? - с любопытством спросил Руффиан.
   - "Предание", - ответил Роун. - Рейгааникары хотели, чтобы их имена вошли в историю, и о низ помнили не только их потомки. Этот удивительный народ уже давно исчез, как и многие другие, память же о них довольно свежа. Можно разбить вазу с розами, но запах цветов останется всё равно. То же самое можно сказать и о рейгааникарах. Великом народе, оставившем после себя немало загадок и изменившем жизнь на многих землях Яолкшорха* в лучшую сторону. Кстати, язык рейгааникаров не мёртв. На нём говорят вантеетсы, и их считают потомками рейгааникаров.
   Он сел на пол, прислонившись спиной к стене, гладкой и прохладной, и положив руки на согнутые в коленях ноги. Мелитон всё это знал, а вот Руффиану было интересно послушать рассказ о кочевниках.
   - У них счастье и горе в жизни считались делом общим, - продолжил за брата Мелитон. - Судьбы они не знали и вообще не признавали, что она по отношению к людям и другим народам имеет какую-либо силу. Однако когда им вот-вот грозила смерть от болезни или же на войне, то они давали клятву, что если останутся живы, то тотчас принесут богам жертву за свою душу. Рейгааникары сходны по нравам и любви к свободе с элиарскими северянами. И всё ж они не были людьми, ибо их жизнь была в два раза дольше человеческой.
   - Кочевников никоим образом нельзя было склонить к рабству или подчинению, - сказал Роун. - Они были многочисленны, выносливы, легко переносили жару, холод, дождь и недостаток в пище.
   Руффиан с лёгкой улыбкой смотрел на Роуна и Мелитона. Его салатовые глаза ярко блестели. И этот блеск делал его лицо не таким серьёзным.
   - А ещё рейгааникары почитали нимф, болотняников** и других духов и богов и приносили им жертвы... - добавил Мелитон.
   Они говорили довольно долго на разные интересные темы. Им было весело, но только до тех пор, пока Роун случайно не упомянул в разговоре об ожерелье, что подействовало на Мелитона так же, как на быка красная тряпка, несмотря на то, что при виде Терриайя глаза младшего Флатерис загорались.

   *Яолкшорх - довольно большой остров к востоку от Элиарья.
   **Болотняник - дух болота, тождественный водяному. Фантазия рейгааникар находила болото совершенно подходящим местом для поселения нечистой силы. Об этом свидетельствуют многочисленные пословицы и поговорки удивительного народа.


         Глава VIII
      Чёрная тень врага

   Плэйворд проснулся от громких голосов.
   - Как же так, Руффиан? - удивлённо и даже рассерженно говорил Мелитон. - Почему?
   - Да, Руфф, - поддержал его старший брат. - Что это за недомолвки? Разве мы не друзья? Сейчас как никогда в жизни мы должны быть вместе, а ты...
   Он покачал головой. Плэйворд с трудом открыл слипающиеся глаза, сел и почесал затылок. Мальчик увидел сердитых Флатерис. Рядом с ними, смотря себе под ноги, стоял Руффиан. Несколько мгновений все они молчали, а затем Руффиан поднял голову, посмотрел на Роуна и Мелитона и сказал:
   - Но я не хотел вас беспокоить...
   - Да, и поэтому поднял посреди ночи и велел ехать дальше, - перебив его, язвительно проговорил Роун. - Руффиан, я не могу понять...
   - Прекратите! - вмешался Плэйворд и встал.
   Друзья обернулись к нему. Роун виновато улыбнулся:
   - Прости. Я вовсе не желал тебя разбудить, честное слово.
   - Хорошо, прощаю, - Плэйворд вздохнул.
   Он вышел из пещеры и поглядел на тёмно-синее небо, где уже загорались первые звёзды. На западе, за горами, садило солнце. Дул прохладный ветер, трепавший русые волосы Плэйворда. Здесь, на высоте шестидесяти футов, лежал почти всюду снег, и было довольно холодно, поэтому Плэйворд вернулся к друзьям и брату. Мелитон сердито смотрел на Руффиана, который вскоре отвернулся, не в силах выдержать взгляд его чистых голубых глаз.
   - Руффиан, ты всё же не объяснил нам причину своего ночного приказа, - довольно холодно сказал Мелитон. - Может, сейчас это сделаешь, чтобы все слышали?
   Плэйворду надоело слушать, встал между Мелитоном и Руффианом и взглянул сначала на брата, потом на Мелитона.
   - Эй, что за скандал вы собираетесь тут устроить? - воскликнул он. - Сами сказали, что мы должны быть вместе, а теперь решили стать врагами из-за этой проклятой вещи. Я не хочу больше вас слушать. Быстро попросите друг у друга прощение!
   Мелитон гордо отвернулся.
   - Ни за что, - заупрямился он. - Я ни в чём перед ним не провинился, просто говорил то, что думаю.
   - За мысли, неосторожно сказанные вслух, можно очень дорого заплатить или даже распрощаться с жизнью, - вставил Роун.
   Мелитон резко повернулся к нему, и его распущенные волосы описали полукруг. Молодому ирдианцу, бывавшему иногда довольно вспыльчивым, надоело, что Роун всегда его контролирует. Из-за этого у них случались весьма сильные ссоры.
   - Хоть ты-то не лезь сюда, братишка, - в голосе Мелитона слышалось раздражение. - Я теперь не маленький. Могу и лично разобраться в своих делах. А то, что Руффиан скоро променяет нас на волшебное ожерелье, - так правда!
   "Нет, - грустно подумал Руффиан. - Того никогда не случится".
   - Я только хочу тебе помочь, Мелитон, - недоумённо откликнулся Роун.
   Однако Мелитон мотнул головой.
   - Я не нуждаюсь в твоей помощи! - сказал он и выбежал из пещеры.
   Роун побежал следом за ним и закричал что было сил:
   - Мелитон! Мелитон, немедленно остановись! Мелитон!
   Но тот даже не обернулся, продолжая бежать и перепрыгая через камни. Роун быстро привязал коней к огромному валуну в пещере, и они с Руффианом и Плэйвордом бросились догонять Мелитона.
   - Ну что за ребёнок! - пробормотал Роун. - С ума с ним можно сойти.
   - Он уже не ребёнок, Роун, - возразил Руффиан. - И твоё отношение к нему как к мальчишке, который ещё ничего не понимает в этой жизни, оскорбляет его.
   Мелитон бежал от них на расстоянии футов тридцати. Сгущались сумерки. Неожиданно Плэйворд остановился и взволнованно воскликнул:
   - Мелитон! Осторожно!
   Голубоглазый ирдианец обернулся и помотал головой. Его очень длинные и волнистые распущенные бледно-жёлтые растрепались. Он вприпрыжку бежал задом наперёд.
   - Как же, сейчас! - откликнулся он. - Неужели, Плэйворд, ты думаешь, что я попадусь на такой старый трюк?
   - Мелитон, я серьёзно! - закричал Плэйворд. - Стой!
   Неожиданно Мелитон почувствовал, что куда-то падает.
   - Тьфу ты! - с досадой буркнул он.
   "Только не паниковать, Мелитон", - приказал он сам себе и огляделся. Сугроб смягчил падение. Окружённый узкими стенами синеватого льда, он сидел в сугробе и дрожал от холода с своей лёгкой сиреневой рубахе и чёрных штанах. Несмотря на конец мая, здесь почти везде лежал снег, переливающийся на солнце. В полумраке он казался голубым.
   Мелитон поднялся на ноги и посмотрел наверх. Глубина расселины была по меньшей мере метров восемь, и это очень огорчило Мелитона. Путешественник дотронулся до разодранной при падении правой щеки и поморщился. В отчаянии ирдианец стал искать руками выемки в ледяных стенах. Ухватившись за выступ на скале, Мелитон попытался подтянуться, чтобы выкарабкаться наверх.
   Он поднялся на пару метров. Его рука сорвалась, и ирдианец опять свалился на дно и больно ударился спиной. Он сделал ещё одну попытку, но лёд был очень скользким, а покрасневшие от холода пальцы с трудом шевелились.
   Над расселиной показалось тёмное лицо Плэйворда. Почти скрывшееся за горизонтом солнце светило ему в спину.
   - Мелитон, как ты там? - спросил он громко.
   - Вытащите меня отсюда! - закричал в ответ Мелитон. - Пожалуйста! Здесь ужасно холодно!
   - Успокойся, - сказал Плэйворд. - Сейчас мы тебя достанем. Ты только не волнуйся.
   Мелитон прислонился спиной к стене. Розоватый солнечный свет не проникал на дно расселины. Ирдианец посмотрел наверх, но увидел лишь тёмно-синее небо. Ему было холодно и страшно. Он начал прыгать на месте, чтобы хоть немного согреться.
   Через несколько мгновений послышался голос Роуна:
   - Ты сильно ушибся?
   - Нет, - соврал Мелитон.
   Руффиан, Плэйворд и Роун глядели на него сверху вниз. Лицо Руффиана было хмурым. Воин не сердился на друга, а переживал за него. Несмотря на своё хорошее зрение, он с трудом различал во мраке расселины очертания стройной фигуры Мелитона, рост которого был пять футов и шесть дюймов.
   - Мы скоро спустим верёвку, - сообщил он. - Держись за неё, и мы тебя вытащим.
   Роун сбегал в пещеру за верёвкой и сбросил её в расселину. Мелитон крепко ухватился за неё обеими руками. Роун и Руффиан потянули за верёвку. Мелитон повис в воздухе, ногами пытаясь нащупать опору на ледяной стене. Верёвка выскальзывала из его рук, причиняя боль. Но Мелитон, стиснув зубы, хватался за неё всё крепче и крепче. Его брат и Руффиан изо всех сил тащили его наверх. Мускулы на сильных руках Руффиана вздымались, а по лицу катился пот.
   Вскоре они вытащили Мелитона из расселины.
   - С тобой точно всё в порядке? - спросил Роун.
   Мелитон молча кивнул головой. Его спина болела уже не так сильно, хотя молодой путешественник знал, что она в синяках.
   - Мы должны быть более осторожными и идти рядом, - сказал Руффиан.
   - Уж теперь-то я буду смотреть в оба, - пообещал Мелитон, поднимаясь и отряхивая штаны от снега.
   - Ну вот и отлично, - удыбнулся Руффиан. - А сейчас нам надо двигаться дальше, чтобы побыстрее добраться до Мириндина, хотя до него ещё не один день пути.
   И они зашагали обратно в пещеру, где оставили свои вещи и лошадей. Мелитон посмотрел на восток и, вспомнив о доме, грустно вздохнул. Ему вспомнилась одна ирдианская песня, длинная и печальная. "И кто же представлял, что она будет именно про нас?" - подумал он.

      Когда начнёшь ты этот долгий путь,
      Когда с дороги больше не свернуть,
      Когда потухли звёзды в синей мгле,
      И мрак царит почти на всей земле,
      Тогда взгляни на дальний светлый юг,
      Скажи "спасибо" и скажи "люблю"
      Всем тем, кого оставил в страшный час,
      В тот час, когда рыдала вся земля.

      Когда весь мир утонет в рассвете,
      И когда закружит листья ветер,
      Когда идёшь меж грозных серых скал,
      Когда так труден горный перевал,
      То оглянись и посмотри на дом.
      В него, поверь, вернёшься ты потом.
      Улыбнись, но не говори "прощай"
      В тот час, когда рыдала вся земля.

      Когда вперёд всё трудней идти,
      И не осталось ведь сил для пути,
      Тогда простит тебе печальный свет,
      Что ты бредёшь во тьме уж столько лет.
      Одна только опасная стезя
      Над бездной пролегала для тебя.
      Но ясный луч алого рассвета
      Нарушит тишину и мрак леса.

      Когда товарищи покинут жизнь,
      Что ж, не падай духом ты, держись.
      Пусть пугают вечные холода,
      Зажжётся в небе яркая звезда
      Озарит край, что тоже одинок,
      Чтоб свет её и тебе помог
      Сказать заветное слово "могу"
      И дать отпор заклятому врагу.

      Ведь для тебя сейчас журчит ручей.
      Наполнит радостью звонкая капель
      То сердце, что не пало пред войной
      И не смирилось даже перед тьмой.
      Ты только верь, услышит бог мольбы.
      Но разведут дороги вас судьбы,
      Чтоб вновь свести уже потом, друзья,
      В тот час, когда ликует вся земля...

   И опять пустились они в путь. Горы уже кончались, и не сегодня-завтра четверо друзей должны будут выйти в долину Гаронас.
   Была глухая ночь, но они всё ещё ехали. Кругом царила тишина, только копыта коней звонко цокали по камням. На небе мерцали звёзды, из-за гор вышла полная белая луна. Путники ехали шагом и молчали. Никому не хотелось ничего говорить. Плэйворд вздохнул. Он был рад, что они наконец-то спустились пониже, где не было снега и такого холодного ветра, как одиннадцатью ярдами выше.
   Неожиданно диск луны закрыла какая-то огромная тень. Послышался леденящий душу крик. Он не был похож ни на человеческий, ни на звериный. Ирдианцы вздрогнули, а их скакуны зафыркали и испуганно заржали.
   - Тише, тише, - Плэйворд погладил по холке вставшего на дыбы Адарина и взглянул на друзей. - Что это было?
   - Подними голову и тогда увидишь, - тихо ответил Роун.
   Плэйворд посмотрел на небо. Его сердце тут же куда-то упало вниз, а дыхание перехватило от ужаса. Мальчик увидел летящее прямо на них странное существо, похожее на огромную лошадь. То был Тёмный со всадником на спине. Армэ с двумя длинными чёрными перьями, стальные перчатки и юшман* Чёрного Рыцаря и наголовник Тёмного холодно блестели в лунном свете. Плэйворд выхватил из ножен клинок и первым соскочил на землю. То же самое сделали и его спутники. Крылатое существо уже подлетало к ним, и Мелитон прошептал:
   - Это же посланник Моннарона, нифльхейм на Тёмном!
   Серый единорог опустился на скалу в трёх метрах от ирдианцев и сложил крылья. Нифльхейм, вытащив длинный меч, спрыгнул с его спины. Мелитон бросился к нему. Его клинок светился голубоватым пламенем. Крестьянин очень гордился этим мечом с красивейшей рукоятью, выкованным кузнецами Гредарксида.**
   Но высокий воин отбросил Мелитона в сторону словно котёнка, и тот больно ударился о скалу. Клинок отлетел в сторону. Мелитон, слегка пошатываясь, встал и поднял светящийся меч. Его голубые глаза зажглись бешенством.
   - Мелитон!.. - вскрикнул Плэйворд.
   Мелитон медленно обернулся. Руки его дрожали, лицо стало совсем белым. Воин зло рассмеялся, и смех его как-то странно прозвучал из-под шлема с двойным забралом. Мелитон высоко поднял меч и сделал несколько неуверенных шагов навстречу нифльхейму. Мечи Мелитона и воина-всадника , который был выше путешественника почти на полголовы, скрестились. И ирдианец вдруг понял, что живым ему не уйти, если он даст понять врагу, что боится. Собрав все силы, он поднял оружие над головой и обрушил его на воина. Серебро прошло сквозь сталь, яркая вспышка на мгновение ослепила друзей. Дикий вопль ярости и боли разрезал ночную тишину. Всадник рухнул прямо на Мелитона, придавив его своей тяжестью. Горячая кровь хлынула из раны на груди, заливая лицо и шею Мелитона. "Кажется, конец приходит этой сказке..." - подумал юный ирдианец. Дышал он уже с трудом. Всё плыло у него перед глазами. Мелитон решил, что умирает, хотя его и не ранили.
   К нему бросились Руффиан, Плэйворд и Роун. Плэйворд с трудом оттащил в сторону мёртвого нифльхейма, а Роун помог брату подняться на ноги. Мелитон закашлялся и затем стал хватать ртом воздух, словно долго пробыл под водой. "Не очень-то приятно, когда на тебя падает почти четыреста фунтов", - невесело усмехнулся он.
   - С тобой всё в порядке? - обеспокоенно спросил Роун, взяв брата за плечи.
   Мелитон кивнул головой и начал вытирать с шеи и лица кровь платком, который ему протянул Руффиан. Плэйворд подошёл к ним.
   - Мелитон, ты просто герой! - улыбаясь, сказал он. - Ты убил нифльхейма!
   Мелитон смутился и оглядел друзей. Глаза Плэйворда восторженно сияли.
   - Какой я герой? - откликнулся Мелитон. - Просто не люблю, когда кто-то хочет сломать мне жизнь, вот и всё. А с нифльхеймом я поступил так, как он этого заслуживал.
   Он впервые убил человека так легко и не сожалел о содеянном.

   *Юшман - кольчужная рубаха с вплетёнными на груди и спине горизонтальными пластинами. Надевался в рукава, как простая рубаха или кофта и застёгивался на застёжки. Юшман носили преимущественно на Западе.
   **Гредарксид находится в пятидесяти милях к востоку от Сигнита. Там живут представители Светлого Народа.


         Глава IX
      Долина Гаронас

   Утром они спустились с гор и вышли в долину, лежащую у подножия Аллун. Хоть было ещё очень рано, солнце грело совсем по-летнему. Дул тёплый южный ветерок.
   Друзья шли по зелёной траве и весело разговаривали, своих коней ведя под уздцы. Был последний майский день, и яркое солнце, только что взошедшее над землёй, уже щедро слало свои тёплые лучи вниз.
   Впереди послышался шум воды, и четверо путников увидели неширокую речку Леарнлур, приток Йёвинг, и маленький водопад с кристальной водой, от водорослей имевшей зеленоватый цвет. На камнях росли какие-то кусты. Одно дерево, сучковатое и почему-то сухое, несмотря на то, что стояло в воде, удивило ирдианцев.
   - Давайте остановимся здесь, - предложил Плэйворд.
   Руффиан согласился, и они расплоложились на жёлто-оранжевом песке в тени деревьев. Над ними возвышались коричневые, поросшие мхом, травой  кустарником горы. Роун посмотрел на небо и увидел, что оно совершенно синее и без единого облачка. Руффиан достал из своего рюкзака хлеб и разделил его на четыре части, а затем стал варить кашу, которую Мелитон недолюбливал. Но теперь тому приходилось есть всё, что они готовили по очереди, ибо провизии оставалось всего дней на пять.
   После завтрака Плэйворд и Мелитон ушли смотреть на водопад. Они приблизились к воде, и Плэйворд подставил под поток руку. Брызги разлетелись в разные стороны, как только коснулись его ладони.
   Руффиан задумчиво взглянул на сухое дерево. Мелитон и Плэйворд о чём-то разговаривали, однако ирдианец почти не слышал их голосов, ведь его брат и Мелитон стояли метрах в пятнадцати от них.
   - Знаешь, почему это дерево сухое, хоть и стоит в воде? - нарушил молчание Руффиан, обращаясь к Роуну. Блондин отрицательно покачал головой. - Его называют Древом Белого Дракона. Легенда о нём не такая уж и старая, как некоторые другие.
   - Никогда не слышал о таком дереве, - сказал Роун. - Расскажи легенду, Руффиан, если знаешь её.
   - Хорошо, - Руффиан кивнул головой.
   И он начал рассказал, а Роун, благодаря богатому воображению, окрылявшему и уносившему его мысли к далёким горизонтам и делавшему поступки порой непредсказуемыми, вознося ирдианца к высоким, но отстранённым от жизни идеалам, оказался в далёких-далёких временах, о коих и говорилось в легенде о Белого Дракона.
   - Всё происходило в Третью Эпоху, - рассказывал Руффиан, - в стране ирдианцев Охрандос. Она находилась далеко на востоке и в переводе значила "драконова обитель", тем не менее исчезла из-за землетрясения. Впрочем, ты сам знаешь... - Немного помолчав, он продолжил: - Охрандосом правил император Уллингсетром, у него была дочь Вейовис. Она росла без матери, была очень непослушной и высокомерной. Император безмерно любил Вейовис, да пятнадцатилетняя девочка ненавидела своего отца и всем сердцем желала ему смерти. Ведь тогда она станет императрицей.
   - Какая жестокая! - воскликнул подошедший к ним вместе с Плэйвордом Мелитон, и его кошачье личико стало озадаченным. - Как она могла так поступать? А что же император?
   - Что он мог сделать? - откликнулся Руффиан. - Он безгранично и безответно любил юную принцессу и старался во всём ей угодить. Девочка же с каждым днём всё сильнее и сильнее его ненавидела. И вот настал день, когда она во что бы то ни стало и как можно скорее решила стать императрицей. Она позвала к себе свою служанку, такую же жестокую, как и она сама, и сказала ей:
   "Мелькарт, я хочу, чтобы трон принадлежал мне!"
   "В чём же проблема, госпожа? - ответила служанка. - Убей или отрави отца. И тогда будешь править страной".
   Вейовис покачала головой.
   "Нет, так нельзя, - возразила она. - Если наши подданные узнают, что императора убили, тогда подозрения падут лишь на меня. Наверное, всем или почти всем ирдианцам известно, что я не люблю отца".
   "Хорошо, раз ты не желаешь так, можно и иначе, - Мелькарт пожала плечами. - Разве ты забыла о Белом Драконе, что спит в подземелбе замка? Разбуди его и прикажи уничтожить императора. И тебя никто ни в чём не будет обвинять".
   Принцесса задумалась, а затем улыбнулась.
   "Ты права, Мелькарт, - сказала она, вставая со стула. - Я так и сделаю. Хорошо, что дала мне дельный совет".
   Она быстро спустилась по винтовой лестнице в подземелье и вошла в комнату, где спал уже не одно десятилетие Белый Дракон. От одного его вида Вейовис стало страшно, и всё же девочка переборола себя и приблизилась к дракону.
   "Белый Дракон, я приказываю тебе пробудиться ото сна!" - громко сказала она, и голос её слегка дрожал от волнения.
   Волшебный зверь фыркнул, открыл один глаз и внимательно посмотрел на девочку. Та отступила на шаг назад. Белый Дракон встал и распрямил сильные крылья. Древние своды огласились его рёвом.
   "Вот тебе мой приказ, - сказала Вейовис. - Лети к императору и уничтожь его!"
   Дракон поднялся в воздух и, проломив стену, направился прочь. Вейовис смотрела ему вслед. Вдруг в темноте комнаты она заметила образ своей покойной матери. Красивая женщина с грустью глядела на неё. Принцесса вскрикнула и очень испугалась. Раньше она никогда не сталкивалась с призраками.
   "Что ты наделала, Вейовис!" - сказала женщина.
   Вейовис непонимающе покачала головой.
   "Я хочу править Охрандосом! - она топнула ногой. - А отец не достоин быть императором!"
   "Дочь моя, - сказала её мать, - ты не можешь быть императрицей, ибо ты женщина. Твоё призвание - домашний очаг, а не государственные дела. Одумайся, пока не поздно, Вейовис. Не губи ни себя, ни других".
   Она исчезла. И только тогда Вейовис поняла, как дорог на самом деле ей отец. Она с плачем бросилась в покои государя, да было уже слишком поздно...
   - Неужели император умер? - спросил Плэйворд, прислонившись плечом к шершавому стволу дерева. Тень красиво ложилась на его юное лицо. - Тогда мне так жаль его.
   - Он умирал, - ответил Руффиан. - Увидев Вейовис, он улыбнулся ей и протянул руку. Уллингсетром лежал на кровати, прижимая вторую руку к глубокой ране на груди. Белый Дракон с рёвом уносился к горизонту. Вейовис плохо видела чудовище из-за застилавших глаза слёз.
   "Я ни в чём не виню тебя, моя любимая дочь, - сказал Уллингсетром. - Это ты меня прости".
   "Нет, отец, нет... - сквозь слёзы говорила Вейовис, целуя руку правителя. - Я, лишь я одна виновата перед тобой. Я разбудила Белого Дракона и приказала ему тебя убить, ибо мечтала стать императрицей. Прости меня, отец!"
   "Я давно тебя простил и рад, что могу в последний раз услышать твой голос", - сказал Уллингсетром.
   - Как он мог её простить? - возмутился Мелитон. - Она ведь его убила!
   - Мелитон, она была его дочерью, - тихо произнёс Роун. - И он сильно её любил, несмотря на её жестокость. Хотя, я уверен, этот Уллингсетром печалился, когда слышал от Вейовис что-нибудь оскорбительное.
   Руффиан продолжил:
   - Видя, что император умер, Вейовис повернулась к возвращавшемуся Белому Дракону и сказала ему:
   "Убей же и меня!"
   Но дракон не пошевелился. Тогда девочка схватила нож и вонзила его по самую рукоять себе в грудь. На шум сбежались взволнованные слуги. Вейовис только и смогла проговорить:
   "Белый Дракон..." - и тоже скончалась.
   Когда и её, и последнего императора Охрандоса* похоронили, вот здесь, где мы сейчас стоим, посадили дерево. Однако оно засохло и только раз в десять лет, в день смерти Вейовис и Уллингсетрома, цветёт белыми, словно саван мёртвого, цветами. И из-за них это деревр и назвали Древом Белого Дракона.
   Несколько минут все молчали. Наконец, Плэйворл вздохнул и сказал:
   - Грустная история. Мне жаль императора, который так любил свою дочь и погиб по её же приказу.
   - Мне его тоже жаль, - сказал Роун, встал с земли и подошёл к речке.
   Был уже полдень, и блики яркого солнца прыгали по воде. Они были настолько ослепительными, что Роуну пришлось прикрыть рукой глаза. Ирдианец думал о рассказе, о своём будущем и о многом другом. Сейчас его мысли были далеко, и Роун совсем не хотел возвращаться в действительность.

   Мелитон и Руффиан сразу уснули, а Плэйворд просто лежал с закрытыми глазами рядом на траве. Яркая луна светила прямо в лицо, и мальчик открыл глаз и увидел тёмную фигуру оставшегося дежурить Роуна, резко выделявшуюся в призрачном сиянии. Ирдианец стоял на взгорье спиной к спутникам и смотрел в ночную даль. Сначала Плэйворду показалось, что это вовсе и не его друг - таким величественным и грозным показался ему Роун.
   Плэйворд хотел было позвать друга, но передумал. "Наверное, я уже не засну", - решил он и всё-таки, убаюканный шёпотом листвы над головой, плеском волн Леарнлура и шумом водопада, погрузился в сон, положив голову на какую-то корягу.

   Шли уже третьи сутки, как путники ехали по долине Гаронас. Наступило лето, погода радовала теплом. Цвели цветы, благоухая порой так, что кружилась голова, а птицы пели столь звонкие песни, что друзьям самим хотелось петь. Несколько раз путь пересекали чистые ручьи со вкусной водой.
   Чёрные Рыцари давно не появлялись, и ирдианцы осмелели и перестали прятаться. Они забыли о грусти и просто наслаждались созерцанием красивой природы.
   Утром шестого июня путешественники зашли в небольшой лес.
   - Смотрите, белка! - вдруг воскликнул Плэйворд.
   На пушистой ели сидела державшая в лапках шишку белка. Увидев ирдианцев, она спустилась пониже. Плэйворд протянул к ней руку, и обнюхала кончики его длинных музыкальных пальцев, на одном из коих поблёскивало красивое серебряное кольцо. Мелитон, Роун и Плэйворл засмеялись. Улыбнулся даже серьёзный Руффиан.
   Друзья много интересного увидели в тот день и на время забыли об оставленной родине. Ирдианцы быстро поужинали, чуть-чуть поговорили о доме, о путешествии и лесе и легли спать, а утром поехаои дальше. Они уже пересекли всю долину Гаронас и теперь приближались к Мириндину.

   * В 1583 году Третьей Эпохи на Востоке произошло сильное землетрясение, уничтожившее Охрандос спустя два дня после гибели Вейовис и Уллингсетрома. Теперь Ирдиана - единственная в мире страна ирдианцев.


         Глава Х
          Лорин

   До Мириндина путникам оставалось пройти совсем немного. И только поздним вечером, уставшие и голодные, они оказались у ворот этой красивой страны людей.
   Шёл дождь. С четверых друзей ручьями стекала вода, смывая с них дорожную пыль. Руффиан и его спутники ехали по блестевшей от дождя каменной дороге. Ирдианцам казалось, что жёлтые глаза домов следят за ними, а ветер нарочно бьёт их по лицам. Редкие прохожие смотрели на них отнюдь не по-дружески или же вовсе не глядели, а шли, низко опустив голову. "Наверное, здесь не любят чужеземцев, - предположил Роун. - Да, к тому же, война с Моннароном ещё не закончилась..."
   Друзья спешились. Плэйворд испуганно посмотрел по сторонам. Ему было не по себе в чужом государстве.
   - Ну куда... куда же нам идти? - с отчаянием воскликнул он. - Мы ведь тут никого не знаем!
   - Вот бы нам кто-нибудь помог, - вздохнул Руффиан.
   - Вам нужна помощь? - раздался мужской голос.
   Путники обернулись и увидели молодого шестифутового незнакомца с длинными стройными ногами и мускулистыми руками. У него были довольно короткие тёмные волосы, неровными прядями опускавшиеся на плечи, загнутые вверх, казавшиеся неестественно чёрными ресницы и необычайно красивые светло-голубые глаза, завораживающие не менее приятного и слегка хриплого голоса. Смотря на его прекрасное лицо с по-детски пухлыми губами, четверо беглецов думали, кто он всё-таки: один из Светлых или же человек. У левого бедра мужчины висел длинный меч в чёрно-золотых ножнах, а на плечах была лёгкая курточка из оленьей шкуры с вышитым на груди символом Школы Меча - драконом с клинком в правой лапе.
   Руффиан ошеломлённо оглядел мужчину с ног до головы. Он многое слышал об этой военной школе, готовящей разведчиков-пограничников.
   Увидев удивлённые лица четверых ирдианцев, мужчина с северным акцентом улыбнулся, отчего на его щеках заиграли глубокие ямочки.
   - Меня зовут Лорин Фирикин, - сказал он. - Слышал, вам нужна помощь. Я готов вам её оказать.
   Руффиан и его спутники переглянулись. Задира Мелитон окинул Лорина дерзким взглядом. "Интересно, чего это он к нам привязался? - думал он. - Что ему надо от нас? Кажется, он ещё довольно молод. Ему, наверное, лет тридцать или около того".
   - Понимаете, - сказал Роун, - мы даже не знаем, кто вы такой и откуда. И вы думаете, что мы вот так просто возьмём и согласимся принять вашу помощь, да?
   Лорин чуть улыбнулся.
   - А ты соображаешь, парень, - сказал он. - Сейчас никому нельзя доверять, тем более незнакомым. Но идёмте сначала в гостиницу. По-моему, вам нужно отдохнуть, переодеться и поесть. Это недалеко.
   - Послушайте, сударь, - нетерпеливо проговорил Мелитон, посмотрев на высокого мужчину снизу вверх. - Почему, интересно бы знать, мы должны дрверять вам? Потому что вы благородный и смелый Воин Меча?
   Роун предостерегающе дёрнул его за рукав рубахи. "У Мелитона слишком длинный язык, - подумал сапожник. - Хоть раз помолчал бы, что ли". Лорин грустно вздохнул. Он уже устал видел в глазах враждебность.
   - Не бойтесь, -тихо сказал он. - Я не причиню вам зла.
   Он зашагал по дороге, а друзья, переглянувшись, отправились за ним. Роун подошёл к Руфиану и шёпотом спросил:
   - Как ты считаешь, Руффиан, ему можно доверять?
   - Что-то подсказывает мне, что да, - ответил Руффиан, пожав плечами. - Если бы он хотел нас убить или ограбить, то давно бы уже сделал это. К тому же... у него необычные глаза.
   Последние слова он произнёс задумчиво, словно разговаривал сам с собой. Роун удивлённо взглянул на него, но ничего не сказал. Вскоре они вошли во двор большой двухэтажной гостиницы "Путеводная звезда" с красивой, чуть поскрипывающей на ветру вывеской, привязали коней к столбу и поднялись на крыльцо. Лорин распахнул дверь, и на четверых уставших голодных путников дохнуло теплом и ароматом еды и табака. Они услышали смех и голоса, преимущественно мужские. Плэйворд на мгновение прикрыл глаза и улыбнулся. "Постель... - мечтательно подумал он. - Эту ночь я проведу на настоящей кровати".
   Лорин повёл их через наполненную табачным дымом гостиную, в которой сидели две молодые хохочущие женщины и девять мужчин. Трое из них были грэтависами. Лорин на ходу обменялся несколькими фразами со среднего роста полным мужчиной с небольшой лысиной, хозяином гостиницы, кивнувшему в ответ, и вышел из сумрачной гостиной. Один пьяный постоялец почти с неприязнью посмотрел ему вслед.
   Довольно странно выглядела эта компания: гордо шёл впереди высокий Лорин, смотря на всё наденным взором всеобщего любимца, за ним шагали четверо ирдианцев.
   Лорин привёл путешественников в просторную комнату, смежную с его. У стен друг против друга стояли две широкие кровати с периной и балдахинами. Шторы на окне были задёрнуты. В камине горел огонь, и по стенам прыгали причудливые тени. Мелитон устало распрямил плечи и положил на деревяный пол свой рюкзак. Подойдя к одной из кроватей, он раскинул руки в стороны и плюхнулся поперёк неё. Лорин чуть улыбнулся, взглянув на него. Несмотря на то, что Мелитон нагрубил ему, этот ирдианец, очень обаятельный, с милой улыбкой, сразу же понравился молодому воину.
   - Располагайтесь, - сказал Лорин. - Теперь то ваша комната.
   Путники уже немного обсохли и теперь гораздо дружелюбнее относились к голубоглазому мужчине.
   - Спасибо вам за доброту и заботу, сударь, - сказал Руффиан.
   - Зовите меня просто Лорин, - откликнулся миорилендец.
   Ирдианцы в свою очередь назвали имена. После того, как они все отужинали жареным мясом с картофелем и яйцами и выпили по кружке молока, Руффиан присел на кровать и развязал рюкзак, из которого выпало ожерелье. Лорин резко обернулся, и глаза его на миг расширились. Роун, Мелитон и Плэйворд замерли, ожидая, что будет дальше.
   - Терриай? - прошептал молодой мужчина и повернулся к Руффиану. В небесной глубине появились изумление, невольное восхищение ожерельем и подозрение. - Откуда он у тебя?
   Руффиан не хотел лгать ему и рассказал о том, как волшебная вещь к нему попала. Лорин нахмурился, сел в кресло возле камина и закинул ногу на ногу. Потерев рукой в чёрной перчатке, защищавшей его ладони от мозолей, небритый подбородок, он сказал:
   - Да, теперь надо быть начеку. Ты знаешь, что за ним многие охотятся?
   - Знаю... - вздохнул Руффиан.
   И он рассказал миорилендцу про нифльхеймов, Тёмного, мохнатого велторска, про подожжённую деревню. С каждой минутой красивое мужественное лицо Лорина становилось всё суровее и суровее. Его бледно-голубые глаза запылали гневом и отвагой. Когда Руффиан закончил говорить, он встал с кресла и отошёл к окну.
   Лорин вспомнил, как девять лет назад он от Обриана узнал настоящую правду об ожерелье, жестокую, вовсе не похожую на ту, которую слышал в детстве от взрослых. "Сказка и реальность - две разные вещи, - подумал он. - Но порой реальность бывает фантастичнее любой сказки..." Иногда мужчина желал хоть раз в жизни увидеть Терриай и никогда бы не подумал, что это случится ночью в чужеземной гостинице.
   Плэйворд забрался на кровать, где сидел его брат, и, скрестив ноги, посмотрел на воина.
   - Лорин, расскажи нам о себе, - попросил он. - Теперь ты знаешь, кто мы. Ну, а нам известно лишь твоё имя и откуда ты. А ведь мы должны знать о тебе не только это.
   Лорин вздохнул и посмотрел на затянутое серыми тучами небо, а затем опустил голову. "Если бы я ещё сам знал всю правду о себе... - подумал он. - Узнаю ли я её когда-нибудь вообще? И какой она будет? Такой же страшной, как и правда об отце?" Ему больно было вспоминать о том, что он никогда не видел своего настоящего отца, погибшего незадолго до рождения сына. Но Лорин подавил скорбь.
   - Я, как и вы все, родился в военное время, - негромко начал он, - и всё детство провёл в страхе, что Моннарон мог напасть на Миориленд, и под его роковым гнётом, а юность - в мучительной борьбе против него. За прожитые годы я понял, что недолгая буря лишь укрепляет нас, а долгая вселяет в душу робкую тишину. Вам, наверное, кажется, что я ещё очень молод, но мне уже тридцать лет. И годы тревог, ненависти и гнетущих впечатлений оставили на мне неизгладимый след... О Элкон, каких только преград не встречал я на пути, однако преодолел их все!..
   "Сколько же будет их ещё впереди? - подумал он, развязывая шнуровку на куртке. - Но это мой путь, и я должен его пройти, каким бы трудным он ни был". Голос Мелитона вывел его из задумчивости:
   - Ты говоришь о себе. Неужели у тебя нет друзей?
   - Они были у меня, - вздохнул Лорин. - Я один вот уже как месяц. Сначала я шёл с друзьями. Нас было шестеро. Да вот кто-то предал меня, других не вернуть. Теперь я стал Одиноким Волком, - он невесело усмехнулся, - ни в ком не имею поддержки, почти всех друзей растерял, а на пути встречал всё больше и больше врагов. К поставленной цели я часто шёл неверными шагами и тем не менее не жалел и не жалею жизни для её достижения.
   Он замолчал и обернулся к притихшим путникам. "Все они такие разные, - подумал Лорин, смотря на них. - И всё же одинаковые по своему положению". Миорилендец поглядел на Плэйворда, а затем на его брата. Глаза у Руффиана были ярче, волосы темнее, короче и прямее, чем у Плэйворда. Он совсем не походил на младшего брата, в то время как Мелитон и Роун были очень похожи. Их отличало только то, что Мелитон имел волосы бледно-жёлтые и очень длинные, а Роун почти белые. Лорин снова перевёл взгляд на Руффиана, сразу же поняв, что молодой ирдианец воин, потому что на левом запястье Руффиана была татуировка в форме треугольника в виде трёх звёзд. Точно такие же звёзды были изображены и на ирдианском стяге.
   Друзья и впрямь были разными: худой женственный Плэйворд с серебряным браслетом на запястье и мужественный Роун, серьёзный Руффиан и шутник Мелитон с небольшой серьгой в левом ухе. И Лорину было жаль их всех. Он вдруг понял, что должен защитить их, и невольно усмехнулся. "Кажется, я снова хочу стать героем", - подумал он. Через три дня ему исполнится ровно тридцать лет. Лорин был ещё очень молод, но уже знаменит. О нём знали жители шести стран Союза, он был сильным и опытным воином. А его умение молниеносно отражать любые удары поразило Анжелеса Морейна в первую же минуту, как тот увидел голубоглазого миорилендца, желающего поступить в лучшую в мире военную школу.
   - Лорин, - вдруг неуверенно начал Руффиан, и ирдианцы удивлённо повернулись к нему. - Прости мне мою дерзость, но я... Ты Воин Меча, многое знаешь о Моннароне. И я хочу, чтобы...
   Он запнулся и, опустив голову, неожиданно покраснел. Лорин улыбнулся. Улыбка всегда делала его лицо красивее.
   - Хочешь, чтобы я пошёл вместе с вами? - закончил мужчина за путника.
   - Да, - Руффиан кивнул головой. - Лорин, ты извини...
   Лорин рассмеялся и прервал его:
   - Не извиняйся. Я всё прекрасно понимаю и отправлюсь с вами, если только сумею помочь. За свою пока короткую жизнь я прошагал не одну добрую сотню миль и готов пройти столько же.
   Яркие глаза Руффиана блестели. Он понимал, что без помощи им сейчас не обойтись. А Лорин улыбался, смотря на новых знакомых. Покидая в конце мая Миориленд, он искал уединения, чтобы забыть все те испытания, через которые прошёл, забыть о физической и душевной боли и о предательстве Тарутана Дэльиса и Тойджироу Калмонта. А вместо уединения он нашёл очередное приключение.
   - Я даже и не надеялся, Лорин! - Руффиан сорвался с места и крепко обнял миорилендца.
   Мужчина снова рассмеялся.
   - Я надеюсь, что смогу вам помочь преодолеть этот опасный путь и препятствия, что уготовила нам... вам и мне Судьба, - сказал он. - Возможно...
   Его слова были прерваны протяжным воем, раздавшимся снаружи. Выли несколько голосов. Мелитон кинул тревожный взгляд в окно.
   - Кто это? - спросил Роун.
   - Гармы, - ответил Лорин. - Так мы, люди, называем вервольфов.
   - Надеюсь, эти, как ты выразился, гармы не заберутся в гостиницу, чтобы полакомиться чем-нибудь, - сказал Мелитон.
   - Скажи лучше, кем-нибудь, - усмехнулся Лорин. - Они ведь оборотни и, как известно, любят горячую кровь и свежую плоть... А теперь ложитесь-ка спать. Скоро полночь. Завтра всем нам рано вставать.
   Пожелав путешественникам доброй ночи, он ушёл. А друзья, разувшись и сняв с себя уже довольно грязные рубахи, легли в постели. Из-за туч вышла луна и заглянула в комнату. В камине потрескивало пламя. Ирдианцы долго ещё не могли заснуть. Поворочавшись, они, наконец, уснули, однако все четверо спали неспокойно.
   А Лорин, вернувшись в свою комнату, положил куртку на стул, скинул с себя красивую белую рубаху и подошёл к окну. В лунном свете на его смуглом теле темнели две татуировки. Одна из них, изображавшая дракона с мечом в лапе и являвшаяся символом Школы Меча, располагалась на предплечье и была длиною почти в целый фут, другая - олень с гордо запрокинутой назад головой - чуть ниже ключицы.
   - Терриай... - прошептал мужчина. - Так вот кто теперь твой новый хозяин. Молодой воин с большими серьёзными глазами, что так нуждается в поддержке. Желал ли рн владеть тобой? Вряд ли...
   Лорин вздохнул и отвернулся от окна. Отстегнув от пояса свой длинный меч, он положил его на стол. А в голове роем проносились разные мысли. Лорин осознавал, какую ответственность возлагает на плечи, соглашаясь помогать четверым чужеземцам, за одним из которых охотились чуть ли не все Чёрные Рыцари, какие только были у Моннарона. Но Лорин решил не отступать. Что-то толкало его вперёд, заставляло садиться на коня и ехать навстречу неизведанной судьбе, чтобы наконец-то узнать её до конца.


         Глава ХI
      Посланник Виорна

   Солнце только-только вставало из-за горизонта, когда проснулся Плэйворд. Его спутники продолжали безмятежно спать. А Плэйворд решил пока не вставать, понимая, что ещё, возможно, долго не заснёт в настоящей кровати. Он осторржно, чтобы не разбудить Руффиана, положил под голову руки и стал смотреть в потолок балдахина.
   Вскоре проснулись и Мелитон, Руффиан и Роун. А через некоторое время дверь в комнату открылась, и вошёл Лорин с завтраком для четверых путешественников. Подойдя к столу, он поставил на него поднос.
   - Доброе утро, - сказал он, раздвигая шторы на окне. - Как поспали?
   - Доброе утро, - Руффиан улыбнулся. - Спалось не очень, однако мы всё же отдохнули и готовы ехать дальше.
   Лорин тоже улыбнулся, отчего возле его глаз появились едва заметные морщинки, и повернулся к ирдианцам.
   - Тогда вставайте, - сказал он. - Завтрак уже на столе. Поедите - и сразу же двинемся в путь. Конечно, если Руффиан ещё хочет, чтобы я ехал с вами.
   - Хочу, - откликнулся Руффиан.
   Беглецы встали, босиком прошли к столу и сели за него.
   - Лорин, а куда мы отправимся? - спросил Мелитон, беря в руку деревянную ложку и придвигая к себе миску с отварной фасолью и несколькими кусочками мяса. - Мне бы хотелось вернуться обратно в Ирдиану.
   - Я понимаю, - Лорин вздохнул. - Однако это пок невозможно, ибо Руффиана сейчас ищут. Нужно сначала где-нибудь укрыться, дабы враги потеряли ваш след окончательно. Я знаю одно такое место... Скажите мне, желали бы вы отдохнуть и набраться сил в безопасном уютном месте?
   - Да! - хором ответили Мелитон и Плэйворд и засмеялись.
   Лорин чуть улыбнулся и, посмотрев на Руффиана, продолжил:
   - Тогда мы поедем к Повелителю Долгиону. У него вы отдохнёте как следует, обещаю вам.
   - К Долгиону? - недоумённо и в то же время изумлённо переспросил Роун. - Но он же существует лишь в сказках!
   - К счастью, нет, - возразил Лорин. - Он живёт в долине Гилеред и даёт приют всем, кто нуждается в нём. Мой от... мой отчим был там один раз. Он рассказывал мне, как доехать до дома Повелителя. Думаю, я найду дорогу... - Немного помолчав, он снова заговорил: - А затем мы отправимся в Стринилер, к моему другу, ману и королю Виорну.
   Роун присвистнул, а Мелитон подавился и закашлялся. Сидевший слева от него Плэйворд похлопал приятеля по спине. Мелитон кивнул ему головой в знак благодарности и, скорчив смешную гримасу, сказал:
   - Ну у тебя и друзья, старина. Наверное, в юные годы ты зря времени не терял.
   Закинув назад голову, Лорин от души рассмеялся. Мелитон, самый симпатичный из всей четвёрки ирдианцев, нравился ему всё больше.
   - Да нет, - ответил он. - Просто однажды я оказался в нужное время в нужном месте, вот и всё. Можете считать то судьбой... или же чисто совпадением.
   - Лорин, а как ты думаешь, как к нам отнесётся король Стринилера? - спросил Плэйворд. - Ведь у нас, как никак, Терриай.
   - Виорн всё поймёт, я его знаю, - вздохнув, ответил Лорин. - Я знаком с ним уже почти десять лет и уверен, что он примет вам очень благосклонно.
   Ирдианцы, позавтракав, оделись, взяли свои рюкзаки и вышли из комнаты. Они расплатились с хозяином и покинули гостиницу. Лорин ждал их во дворе. Теперь он предстал перед ними немного в другом облике и показался ещё красивее, чем вчера в блеске молний. На запястьях мужчины были кожаные наручи, часть волос была собрана сзади в небольшой хвост, а остальные спускались на плечи. На шее висела тонкая золотая цепочка со сверкающим на солнце горным хрусталём. Руффиан с интересом рассматривал этого высокого воина. Только сейчас он заметил два белых шрама: один находился на скуле Лорина, другой на его шее.
   Лошади путников уже ждали хозяев. Рядом с ними, переступая с ноги на ногу, стоял Нерелиангар. То был великолепный белоснежный конь с золотистой гривой и такого же цвета хвостом. Ирдианцы как зачарованные смотрели на него. Лорин сел на Нерелиангара и сказал застывшим от восторга беглецам:
   - По коням. Я не хочу терять время просто так.
   Ирдианцы послушно сели в сёдла. Они все вместе выехали за ворота гостиницы. Две молодые горожанки с корзинами в руках, идущие по дороге, обернулись и с улыбкой взглянули на Лорина.
   - Как на тебя смотрят! - восхищённо сказал Мелитон.
   Теперь он относился к Лорину с уважением. Лорин усмехнулся.
   - Знаешь, я к этому давно привык, - ответил он. - Но сейчас у меня нет желания обращать на подобное внимание. У нас есть дела поважнее, чем замечать обращённые на простого человека взоры.
   "Ну, ты, наверное, не такой уж и простой", - усмехнувшись, подумал Роун, но вслух не стал ничего говорить. Ирдианцы, видя, что их провожатый занят своими мыслями, решили ему не мешать. Мелитон и Плэйворд начали разговаривать между собой, даже не задумываясь над тем, что же всё-таки ждёт их впереди.

   К вечеру на землю опустился туман, почти ничего не было видно. Лорин решил больше не ехать, а остановиться в небольшом лесу. Они все спешились, привязали коней к деревьям и развели огонь. Вскоре туман немного поредел, взошла луна. Неожиданно путники услышали шорох и приближающийся стук копыт. Глаза Плэйворда невольно расширились. Он, уже уставший бояться любого шума, подумал, что это нифльхейм. А Мелитон вытащил из ножен меч. Серебряный клинок тускло блеснул в полумраке и свете пылающего огня. Мелитон хотел было встать, однако Лорин вдруг остановил его жестом руки.
   - Подожди, Мелитон, - сказал он. - То мой друг.
   Мужчина поднялся на ноги и исчез в тумане. Мелитон, скорчив смешную гримасу, посмотрел ему вслед. "Не знал, что у Лорина глаза как у совы", - подумал он. Послышались голос Лорина и ещё чей-то молодой голос. Лорин и его собеседник говорили на миорилендском, незнакомом для четверых путешественников наречии.
   - Деливрер ариолис енгеранд ноерентин рэв, Ло Рин? - сказал незнакомец. - Ариолис итанас корде туринхат ингелонна, новартис дуелевеут айдэау лиррин кридегиерре. *
   - Таллод лиррин ноерентин нуненгхар, декстрес, ** - ответил Лорин.
   Вскоре он и его друг появились возле костра. Плэйворд, Роун, Мелитон и Руффиан с интересрм рассматривали красивого северянина с чёрными волосами до плеч и серо-голубыми глазами. Лоб прикрывала чёлка. Одет воин был в длинную кольчугу поверх белой рубахи, чёрные штаны и кожаные сапоги до колен. На плечи был накинут красивый жёлтый плащ с вышитым на нюм символом Миориленда. Молодой человек был строен и довольно высок, но всё равно был на дюйм ниже Лорина и на столько же выше Руффиана, самого высокого из всей четвёрки ирдианцев. На боку его висел меч, а за спиной - лук и колчан со стрелами.
   - Это Эльгитан Джарнтун, - представил спутника Лорин уже на Ктесире, всеобщем наречии.
   - Привет, - улыбнулся Мелитон. - Я Мелитон Флатерис.
   Своего полного имени он решил не называть, понимая, что черноволосый лучник не запомнит его. Эльгитан улыбнулся в ответ, чуть склонив голову, и повернулся к Лорину.
   - Мне бы хотелось поговорить с тобой... наедине, - снова сказал он на родном языке.
   - Ну что ж, - Лорин вздохнул. - Идём поговорим, раз ты так желаешь этого. Мне уже не терпится узнать, зачем ты разыскивал меня.
   Эльгитан привязал лошадь к дереву. Они с Лорином отошли от костра на несколько метров и сели на траву. Лорин, слегка нахмурившись, недоумённо посмотрел на Эльгитана.
   - Так что ты хотел сказать мне? - спросил он. - И зачем ты здесь?
   - Меня послал король Стринилера, - начал Эльгитан. - Ему необходимо с тобой поговорить, и он хочет, чтобы ты приехал. Король сказал, что то насчёт Моннарона и... и чего-то ещё, только не помню, чего. Он мне всё объяснял, объяснял, и я, в конце концов, так ничего и не понял...
   Лорин молча смотрел под ноги, о чём-то размышляя, затем поднял голову и взглянул на молодого лучника.
   - Это всё, что поручил передать мне Виорн? - спросил он.
   - Не совсем, - ответил Эльгитан. - В Стринилере скоро будет совет. Уже приехали все члены. Король ждёт лишь тебя, ибо ты его друг... Элоарн тоже там. Я прибыл вместе с ним.
   - Ты был в составе эскорта регента? - чуть удивился Лорин.
   Эльгитан молча кивнул головой. "То большая честь для воина в таком молодом возрасте, как Эльгитан, - подумал Лорин. - И я рад за него".
   - Ты можешь отвести Руффиана, Плэйворда, Мелитона и Роуна к Повелителю Долгиону? - после непродолжительного молчания спросил он. - Я хочу, чтобы они пожили у него до моего возвращения.
   - Да, конечно, - согласился Эльгитан. - Я провожу их до дома Повелителя.
   Лорин чуть улыбнулся. Эльгитан тоже выпрямился.
   - Спасибо, друг мой, - сказал Лорин. - Тогда я уезжаю прямо сейчас.
   Они вернулись к сидевшим возле костра в молчании путникам. Заметив Эльгитана и Лорина, четверо ирдианцев обернулись к ним. Лорин подошёл к Нерелиангару. Плэйворд, нахмурившись, с тревогой в глазах следил, как тот отвязывает своего великолепного коня.
   - Я уезжаю, - сказал Лорин, обращаясь к нему и остальным. - Меня ждут в Стринилере. Когда я вернусь, не знаю. Но вы всё равно едете к Повелителю с Эльгитаном. И больше не говори, Роун, что его не существует... - При этих словах он с улыбкой посмотрел на Роуна. - На днях я обязательно пошлю вам весточку от себя. А теперь до встречи. Пожелайте мне удачи.
   - Удачи, Лорин! - сказал Плэйворд.
   Миорлендец улыбнулся ему и легко вскочил в седло. Натянув поводья, он повернулся к Эльгитану и сказал:
   - Ор-ленни талн, Эльгитан. Таллод ирлосорд барлеркорн, эрлан Руффиан, занолстон ритомдо воолитайс Терриай... Нотрил новартис Гилеред! ***
  - Терриай! - прошептал Эльгитан, и его глаза на мгновение расширились. - Так вот ещё о чём говорил король Стринилера.
   Лорин пришпорил коня и поскакал на северо-запад. Ирдианцы не успели и рта раскрыть, а стук копыт уже затих, и Лорина не стало видно. Плэйворд вздохнул, не желая, чтобы его новый друг уезжал. Руффиан услышал вздох брата и ревниво посмотрел на него. Он не мог допустить,чтобы Лорин занял его место.

   *Неужели я действительно нашёл тебя, Ветер Небес? Я ведь даже не знал, в каком именно ты городе (миорил.).
   **И ты нашёл меня, друг (миорил.).
   ***Будь осторожен, Эльгитан. И береги их, особенно Руффиана, ибо у него Терриай... Встретимся в Гилереде! (миорил.)


         Глава XII
      Битва с нифльхеймами

   Эльгитан был старше Роуна на два года. Ему исполнилось двадцать четыре, и он, как и Лорин, был родом из северных земель Элиарья, из Миориленда. С ирдианцами он сразу подружился и рассказывал им много интересного о княжестве и других северных странах.
  С тех пор как уехал Лорин, прошло уже три дня, а от него не было никаких вестей. Руффиан и его спутники начали беспокоиться. Сначала не приняв молодого мужчину, посчитав его если не вором или убийцей, то хотя бы человеком с тёмным прошлым, теперь четверо друзей относились к нему с уважением и не хотели, чтобы с ним что-нибудь случилось. Однако Эльгитан оставался спокойным, понимая, что Лорину сейчас некогда писать письма. А в ночь с 11 на 12 июня, когда четверо измученных молодых путешественников спали, приехал всадник из Шариды и привёз послание от Лорина. Он передал свиток Эльгитану и уехал. Утром Эльгитан отдал свиток ирдианцам, и когда те прочитали письмо, то очень обрадовались, потому что с Лорином всё было в порядке, просто у него, как и предполагал Эльгитан, совершенно не было времени.

   "Простите, что не сразу сдержал слово, - писал Лорин. - Я стараюсь за день преодолевать как можно большее расстояние. Я еду почти весь день и даже ночтю и останавливаюсь только тогда, когда устаёт Нерелиангар. Вот поэтому и не располагаю временем.
   Я уже миновал Золотистые Холмы и Паркрас. И всё ж до Стринилера ещё далеко. Я приеду туда лишь дней через десять и напишу вам оттуда. Вы, наверное, думали, что я уже в Стринилере, раз послание моё вам доставил воин из Шариды? Просто я встретил его и попросил передать вам свиток. Ему оказалось по пути, ибо он едет в Кэвиа.
   Не обижайтесь,но в ближайшую неделю не ждите от меня письма. Ведь у меня почти нет свободного времени. Впрочем, я не уверен, что в Стринилере оно у меня будет. Не беспокойтесь, если от меня ничего не получите".

   - Как жаль, что мы не скоро увидим Лорина! - вздохнул Плэйворд. - За эти дни я успел сильно к нему привязаться.
   Руффиан поднял голову и исподлобья посмотрел на него. Ему было трудно признаться даже самому себе, однако он ревновал. Руффиан привык, что Плэйворд всё своё внимание уделяет старшему, и сейчас боялся, что мальчик отдалится.
   - Я тоже, - честно признался Мелитон. - Впрочем, и не мудрено. Такого человека, как Лорин, трудно не любить не только за его необычную внешность, ещё и за довольно мягкий характер... А знаете, ребята, пусть и звучит глупо, я считаю Лорина самым красивым человеком в мире. Красивее его я не встречал среди людей.
   - Тут нет ничего глупого, Мелитон, - Эльгитан чуть улыбнулся. - Так считают многие.
   - Эльгитан, а ты давно знаком с Лорином? - спросил Руффиан, надеясь как можно больше узнать о воине, о его прошлом. - И как вы познакомились?
   - Знаком я с ним уже год, - ответил Эльгитан. - А познакомились мы в Прайере, столице Миориленда, за день до его свадьбы с некой Рольоной Данкайрес.
   - До его свадьбы? - изумлённо переспросил Мелитон. - Неужели Лорин женат?
   Эльгитан не выдержал и засмеялся.
   - А разве Лорин не может быть женатым? - с улыбкой ответил молодой человек. - С его-то внешностью он уже давно мог обзавестись семьёй. Ведь он тоже живое сушество с сердцем, умеющим чувствовать.
   - Но... но я думал, что Воинам Меча нельзя обзаводиться семьёй, - неуверенно заговорил Мелитон.
   - Почему? - теперь настал черёд удивляться Эльгитану. - Они ж не монахи.
   Он не сказал своим спутникам, что Лорин женился лишь потому, что этого хотела его мать. Сам Лорин не любил Рольону.
   Мелитон пожал плечами.
   - Ну... - он замялся. - Я считал, работа для них важнее семьи, ведь они редко бывают дома, всегда в пути, на исполнении заданий. Да и потом, такую работу и семью почти нельзя соединить вместе.
   - Возможно, ты и прав, - откликнулся Эльгитан. - И для Лорина работа и была важнее. К тому же... он ушёл из Школы Меча.
   - Ушёл? - недоумённо спросил Роун. - С ним там что, плохо обращались?
   Эльгитан усмехнулся.
   - Вряд ли такой человек, как Лорин Фирикин, допустит, чтобы его обижали, - ответил миорилендец. - Просто он больше не мог учиться в Школе после одного случая.
   Ирдианцы заинтригованно смотрели на него. Мелитон, любивший слушать всякие истории, в которых были тайны и приключения, улыбнулся и закинул назад длинные волосы. "Наверняка у Лорина много секретов", - подумал он.
   - Эльгитан, расскажи, пожалуйста, - попросил Плэйворд. - Всё равно так просто ехать скучно.
   - Я знаю о произошедшем только со слов Лорина, - ответил Эльгитан. - И тем не менее попробую рассказать вам так, чтобы вы всё поняли... В прошлом году до Миориленда дошли слухи о том, что Моннарон больше не собирается искать ожерелье и покидает Элиарье...
   - А, мы тоже слышали, - кивнул головой Мелитон. - Да то оказалось неправдой. То были ложные слухи.
   - Хозяин Школы Меча отобрал из учеников шестерых самых лучших и дал им задание подробнее узнать обо всём, - продолжил Эльгитан. - Среди них находился и Лорин. Вся шестёрка была дружной и смелой и решила отправиться в само Междуречье, чтобы выяснить правду.
   Мелитон и Плэйворд переглянулись. Глаза Руффиана расширились. Одно лишь название далёкой страны навевало на него ужас.
   - В Междуречье? - вздрогнув, переспросил Руффиан. - Неужели им вовсе не было страшно ехать туда?
   - Лорин уже был там давно будучи ещё совсем молодым, - сказал Эльгитан. - Так что если ему и было жутко, то не так, как в первый раз. Но это именно он решил ехать на юг, ибо был командиром их маленького отряда.
   - А как Лорин попал в Междуречье? - поинтересовался Роун. - Ты знаешь?
   - Ребята, позвольте мне рассказать то, о чём вы просили, - засмеялся Эльгитан. - О поездке к Моннарону спросите лучше самого Лорина... Ну так что, можно мне продолжать?
   - Конечно! - ответил Мелитон.
   Эльгитан заговорил вновь после непродолжительного молчания:
   - Они отправились в путь. Только по иронии Судьбы случилось так, что их братство распалось. Одного забрали в плен воины Моннарона, другой, можно сказать, умер для всех. Двое других отреклись от Лорина, который вернулся в Миориленд лишь последним из своих спутников, со своим верным другом, не предавшим его. Лорин чуть было не погиб, но ему было больнее не столько от ран, сколько от сознания того, что произошло... Вы ведь понимаете, какие чувства царят в душе, когда тебя бросают... - Ирдианцы закивали головами. - Лорин пришёл к Хозяину Школы, чтобы всё ему рассказать о Моннароне. Однако он опоздал... Двое бывших его друзей уже сообщили Хозяину о планах врага. Конечно, Лорин, привыкший быть первым, поссорился с ними и покинул Школу. Он был в отчаянии. Его ничто не утешало. И тогда Лорин, чтобы хоть немного забыть о произошедшем, покинул Миориленд. А потом и вы его встретили.
   Эльгитан замолчал. Ошемлённо притихли и ирдианцы. Их до глубины души поразило жестокое предательство людей, которых Лорин считал своими друзьями и для которых тоже был когда-то другом.

   Вечером они ехали шагом. На небе не было ни звезды, луна ещё не взошла. Было очень темно.
   - Ну, ночка будет прямо как раз для разбойников, - усмехнулся Роун. - Чтобы они без опаски совершали тёмные делишки.
   - Это точно! - рассмеялся Руффиан.
   Но вскоре появилась луна и осветила окрестности серебристым сиянием.  Хоть уже наступил поздний вечер, друзья продолжали путь. Спать им не хотелось, и они решили скакать всю ночь. Ирдианцам, особенно Плэйворду, нетерпелось поскорее добраться до Гилеред в дом Повелителя Долгиона и встретиться там потом с их проводником.
   Вдруг послышался стук копыт. Плэйворд рванулся вперёд.
   - Это Лорин! - воскликеул он и соскочил с коня. Однако Эльгитан схватил его за капюшон плаща, удерживая на месте. Мальчик почувствовал, какие у него сильные руки, и удивлённо обернулся.
   - То не Лорин, - хрипло прошептал Эльгитан. - Вы же знаете, что он ещё даже до Стринилера не доехал. Наверняка приближаются нифльхеймы.
   Он спешился, вытащил из колчана стрелу, приложил её к тетиве лука и знаком приказал ирдианцам обнажить мечи. Путники повиновались и стали спиной друг к другу. Эльгитан стоял рядом с ними и напряжённо всматривался в темноту. Плэйворд дрожал от волнения. Тут он чуть было не вскрикнул от неожиданности, ибо прямо перед ним возник нифльхейм на коне с огромным, сверкающим в лунном свете клинком. Мальчик еле успел увернуться. Удар принял стоявший за его спиной Руффиан.
   Чёрных Рыцарей было шестеро. Двое из них стали наступать на Эльгитана, сразу застрелившего одного. Нифльхейм со стрелой в груди рухнул на землю.Лошадь встала на дыбы и замолотила в воздухе передними копытами. Роун отпрянул в сторону, уворачиваясь от копыт.
   Хоть Руффиан и отлично сражался, его противник оказался сильнее. Нифльхейм повалил его на траву и крепко связал верёвкой руки впереди. Руффиан не успел даже вскрикнуть,.а воин втащил его на свою лошадь и сделал знак остальным нифльхеймам. Те вскочили на закованных в латы коней и помчались прочь. Плэйворд с расширившимися глазами резко обернулся.
   - Руффиан... нет! - воскликнул он, вложил меч в ножны и побежал за всадниками.
   Расстояние между ними увеличивалось с каждой секундой.
   - Эй, отпустите меня! - закричал Руффиан, пытаясь вырваться. - Да отпусти же ты меня, колючка! Я все руки и одежду уже изорвал о твои шипы.
   Всадник же не обратил никакого внимания на его слова. Тогда Руффиан, заметив небольшой кинжал у врага на поясе, ухитрился выхватить его связанными руками, при этом чуть не свалившись с лошади и обернувшись, вонзил кинжал в плечо нифльхейма. Клинок пробил кольчугу и достиг цели. Руффиана оглушил вопль боли. Лошадь дико заржала и встала на дыбы. Руффиан не удержался и слетел на землю, упав в какие-то колючие кусты и расцарапав себе до крови руки и лицо.
   Нифльхеймы, потеряв двоих своих товарищей, не стали останавливаться. К Руффиану подбежали Эльгитан, Плэйворд и братья Флатерис. Эльгитан перерезал верёвку на руках ирдианца и помог е у подняться на ноги. Руффиан взглянул на него. Губы миорилендца были разбиты, по подбородку текла тонкая струйка крови. Плащ был порван.
   - Эльгитан, ты ранен? - с тревогой спросил Руффиан.
   Эльгитан слабо улыбнулся, вытер ладонью кровь и посмотрел на пальцы.
   - Да ну, ерунда, - сказал он. - Приходилось получать что-нибудь и посерьёзнее. Мне не привыкать. Настоящий мужчина должен испытать всё: и боль, и вкус крови. Но ты лучше скажи, с тобой-то всё в порядке?
   - Я отвечу так же, как и ты, - Руффиан рассмотрел свою изодранную одежду. - Мужчина должен испытать хоть раз в жизни боль. Вот я её и ощущаю. А вы как себя чувствуете?
   - Нормально, если не считать многочисленные ссадины, синяки и царапины, - ответил Роун. - Так что ты не один здесь такой герой, Руффиан. Мы тоже хорошо повоевали, за что и получили "награды".
   Руффиан улыбнулся и приблизился к брату, ещё не до конца пришедшему в себя после битвы. Эльгитан тревожно огляделся по сторонам. Кругом было довольно тихо, однако воина это не радовало. Мелитон неожиданно покачнулся и, потеряв сознание, стал падать. Эльгитан успел поймать его и осторожно положил на землю.
   - Мелитон, очнись, - он похлопал ирдианца по побледневшим щекам.
   Мелитон открыл глазаи тихо застонал. Молодой лучник быстро расшнуровал его рубаху, уже достаточно мокрую от крови, и все увидел  небольшую рану почти у самой шеи Мелитона. Глаза путника были широко распахнуты, а губы приоткрыты. Роун вздрогнул и спросил:
   - Тебе сильно больно?
   - Не... не очень... - с трудом ответил Мелитон. - Но мне холодно... и немного страшно. Я не хочу... умирать...
   - Ты и не умрёшь, Мелитон, - обеспокоенный Плэйворд опустился рядом на корточки и положил руку ему на плечо.
   Эльгитан перевязал рану Мелитона и обвёл взглядом спутников.
   - Надо уезжать отсюда, - сказал он. - Нифльхеймы могут вернуться, да ещё и с подмогой. А нам хватает того, что мы уже получили. Так что лучше ехать дальше. Тем более что через несколько дней мы приедем в Гилеред.
   Он сел на коня и посадил перед собой готового снова потерять сознание Мелитона. Губы его болели. Эльгитан уже чуть не падал от усталости, голова кружилась. И всё же миорилендец пока не собирался сдаваться. Глаза его зажглись суровым огнём воина. Вздохнув, Эльгитан пустил коня в галоп. Руффиан, Роун и Плэйворд не стали ему возражать и поскакали следом. По ночной равнине неслись пять коней: две гнедых, серая и две белых. Они уносили своих седоков прочь, подальше от места битвы.
   Роун волновался за брата. Несмотря на размолвки, он любил Мелитона и не хотел, чтобы тот страдал. Он не мог допустить, чтобы Мелитон, шутник и задира, умер.


         Глава XIII
       Повелитель

   - Эльгитан, долго ли нам ещё ехать? - обратился Роун к черноволосому лучнику с Севера, когда взошедшее солнце оповестило о начале четырнадцатого дня первого летнего месяца.
   Ехавший чуть впереди Эльгитан обернулся к нему и улыбнулся.
   - Мы в Гилереде, - ответил он. - А это значит, что мы уже приехали.
   Ирдианцы с интересом огляделись по сторонам. Раньше они никогда не были в здешних местах и даже не думали, что уедут так далеко вглубь континента. Они были бы рады путешествию, если бы не лежавший в рюкзаке Руффиана Терриай, не риск быть убитыми и не охотившиеся за волшебным ожерельем слуги Моннарона.
   Путники находились в небольшой живописной долине. По левую руку впереди возвышались холмы, а дальше текла речка, впадающая в озеро Лирлир. Трава в долине была светло-зелёной, росли неизвестные друзьям сладко пахнущие цветы. Всё это великолепие природы восхитило Плэйворда, с детства ценившего красоту. "Таким, как Моннарон и его приспешники, нет тут места", - подумал мальчик.
   И вот показался небольшой одноэтажный домик с кирпичной трубой, из которой шёл дым. Вокруг домика был сад, а в нём пруд.
   - Великолепно, - улыбнулся на время забывший о своей боли Мелитон. - И дом этот так похож на те, что изображены на картинках в детских книжках.
   Ни забора, ни даже живой изгороди вокруг дома не было. Поэтому спешившиеся и взявшие под уздцы коней путешественики просто направились к жилищу. К ним выскочила собака и залаяла, замахав хвостом. Нападать она не собиралась, ибо почувствовала, что незванные гости пришли с миром. Эльгитан наклонился и погладил её.
   - Ну, где же твой хозяин? - пробормотал он.
   Из дома на невысокое деревянное крыльцо вышел среднего роста мужчина со светлыми глазами и волосами. Одет он был просто, зато красиво. На первый взгляд ему было не больше пятидесяти лет. Спустившись, мужчина по имени Долгион подошёл к незнакомцам. Эльгитан почтительно склонил перед ним голову и заговорил:
   - Повелитель, нам нужна ваша помощь. Наш друг ранен, нас преследуют Чёрные Рыцари. Позвольте нам несколько дней провести в вашей Обители.
   - Конечно, - ответил Долгион. - Здесь вы всегда найдёте приют. К тому же... я ждал вас, ибо предсказание сбывается.
   - Предсказание? - удивлённо переспросил Эльгитан. - О чём?
   - О том, что в Гилеред из Ирдианы приедет один воин, потомок великого Корнфилда, и привезёт с собой сильнейшее в мире оружие, - ответил Долгион и внимательно посмотрел на стоявших чуть поодаль ирдианцев. - Проходите в дом... Унглар, на место!
   Собака, лизнув хозяину руку, побежала прочь. Руффиан проводил её задумчивым взглядом. Сказанные волшебником слова озадачили его. Все шестеро прошли в дом. Стол в гостиной был накрыт. Долгион поставил на него ещё пять мисок. Когда запылённые путники умылись, все сели завтракать. Плэйворд восторженно смотрел на Повелителя. Он никогда бы не подумал, что герой многочисленных легенд и сказок окажется реальным человеком.
   После завтрака Долгион налил в кружку какой-то напиток и протянул её Мелитону.
   - Выпей, - сказал он. - Это поможет восстановить твои силы.
   Мелитон послушно выпил сладкий и пахнущий травами напиток. После этого Долгион развязал шнуровку на его рубахе, размотал бинты и осмотрел рану. Он остался доволен: клинок нифльхейма не был отравлен. Повелитель Долгион наложил на красную рану пропитанный чем-то жгущим лист целебного растения и снова стал перевязывать. Мелитон поморщился.
   - Ничего,  терпи, - улыбнулся он, не отрываясь от занятия. - Ты ведь мужчина.
   Закончив, он ушёл вместе с Эльгитаном в свою комнату, чтобы там побеседовать с глазу на глаз. А ирдианцы решили осмотреть сад и покинули дом. Сад был очень красивым. Но больше всего друзьям понравился пруд. Они опустились на траву на его берегу. Плэйворд поднял голову и посмотрел в чистое небо. "Жаль, что мы сейчас не в Голбин", - со вздохом подумал он. Руффиан провёл рукой по воде, которая покрылась рябью. И тут же его ладонь стала серебристой. Роун и Плэйворд переглянулись. Руффиан с изумлением провёл пальцем по ладони.
   - Ого! - воскликнул Мелитон. - Видимо, пруд не такой уж и простой, каким он кажется поначалу.
   - Да, в этой долине всё необычное, начиная от цветов и других растений и кончая небом, - сказал Роун и задумчиво посмотрел в глубину водоёма. - Интересно, а зачем Повелителю такой пруд.
   - Он, наверное, маг и использует воду в каких-нибудь зельях и снадобьях... - предположил Плэйворд. - Вот бы мне тоже хоть раз побыть волшебником.
   Он закрыл глаза и мечтательно улыбнулся. Мальчика чуть ли не с самого рождения влекла к себе магия. Но его отец Тьюб Ионас, сильный и опытный воин, хотел, чтобы Плэйворд поступил в музыкальную школу и стал бардом, ибо нежноголосый Плэйворд очень хорошо пел и играл на арфе. Тьюб часто повторял:
   "Ты добьёшься успеха, мой мальчик, если захочешь, чтобы музыка была твоим призванием в жизни. И тогда, возможно, ты станешь великим бардом. Таким, каким был в своё время Шинолен Беарнхул".
   Такая перспектива Плэйворда тоже устраивала. И тем не менее магия оставалась его мечтой.
   Мелитон с насмешливой улыбкой повернулся к другу. Он не понимал чародеев и считал, что Плэйворду незачем становиться одних из них. Сам Мелитон уже третий год являлся подмастерьем деревенского гончара и был доволен выбором, хотя сейчас не был уверен, что по возвращениидомой сможет продолжить обучение, потому что уехал из Голбин, не предупредив своего строгого наставника.
   - Тебе? - Мелитон засмеялся. - Извини, Плэйворд, только из тебя получится такой же волшебник, как из меня Моннарон...
   - Уймись! - прервал его Роун. - Не говори о нём хотя бы в этой Светлой Обители. Как знать, может быть, она будет последней на нашем пути к цели.
   - К цели? - переспросил молчавший до того Руффиан, поднял голову и вопросительно посмотрел на Роуна. - О чём ты?
   - Вы все, я считаю, понимаете, что так дальше продолжаться не может, - нисколько не смутившись, пояснил Роун. - Мы не сумеем вечно убегать и прятаться. Когда-нибудь нифльхеймы, эрины или же кто-то другой из слуг короля Междуречья найдёт нас и... и убьёт. А Терриай точно достанется Моннарону Уинсхакабу. Этого мы не должны допустить и обязаны придумать, как избавиться от ожерелья. Но последнее слово за Руффианом. Ведь именно он хозяин Террайя.
   Он вздохнул и перевёл взгляд на Руффиана. Тот отвёл глаза в сторону. "Избавиться... - подумал Руффиан. - Так ли необходимо? Нужно ли было покидать родную страну и каждый день подвергаться опасности, чтобы придти к такому выводу? Двадцать дней назад мы могли остаться в Ирдиане и попробовать справиться с нифльхеймами. Возможно, мы бы справились, если бы объединили силы. Да что уже говорить об этом?.. Слишком поздно что-либо менять. А я не хочу расплачиваться за ошибки короля Сигнита". Мелитон скривился.
   - Конечно, хозяин его Руффиан, никто и не спорит, - сказал он. - Вот только пожелает ли сам Руффиан что-либо делать с этой штуковиной?
   - Ты хочешь сказать, что Терриай стал мне дороже вас? - Руффиан повернулся к нему. - Мелитон, как ты можешь так говорить? Мы друзья и должны оставаться ими. И если ты считаешь, что я рад получению в наследство ожерелье, то ошибаешься. Я, как и вы все, мечтаю вернуться в Ирдиану, снова увидеть родителей, а не умереть где-нибудь в чистом поле от руки врага.
   - Ты становишься злым! - Мелитон вскочил на ноги.
   - Ты тоже! - крикнул в ответ Плэйворд. - Вы больше не такие, какие были лишь месяц назад. Почему вы так сильно изменились? Неужели вы все трое хотите держать ожерелье в руках?
   Мелитон отрицательно покачал головой. "А если нет, тогда в чём дело?" - собирался спросить Плэйворд и передумал. Он вздохнул и, встав с травы, зашагал прочь. Сейчас ему хотелось побыть наедине с собственными противоречивыми мыслями.
   Ближе к полудню они вернулись обратно в дом, только Эльгитан и Долгион всё так же о чём-то беседовали. Обед ещё никто не готовил. Плэйворду стало немного грустно, и он ушёл чуть-чуть поиграть с собакой. Роун, Руффиан и Мелитон занялись каждый своими делами. Плэйворд старался не думать о них и о том, что они едва не поссорились. "Я понимаю Мелитона, - подумал мальчик. - Раньше мне тоже казалось, что Руффиану нравится ожерелье. Мелитон всё равно не должен так себя вести. И не только потому, что мы друзья вот уже четыре года. Мы не имеем права предавать дружбу".
   Так пролетел ещё один час. Ирдианцы проголодались сильнее и решили попросить, чтобы им дали поесть. Они подошли к двери комнаты, где находились Дрлгион и Эльгитан, и намеревались было постучаться, как она распахнулась. На пороге появился Эльгитан. Увидев четверых ирдианцев, он спросил:
   - Что случилось?
   - Мы проголодались, - ответил Мелитон. - Давно обед, а мы ничего с самого завтрака и не ели.
   Эльгитан слегка улыбнулся.
   - Простите, друзья мои, - сказал он. - Просто у нас с Повелителем был серьёзный разговор о том, что творится сейчас в мире. Мы и не заметили, как быстро пролетело время.
   Вскоре все сидели за одним столом. В распахнутое окно потоком вливался яркий солнечный свет, ветер колыхал прозрачные занавески, по которым прыгала тень от растущего за окном дерева. Плэйворд задумчиво смотрел на эту тень и вспоминал свой дом. "Если бы я мог, повернул бы время вспять, чтобы всё изменить, - подумал он. - Да, к сожалению, невозможно, как бы я того ни желал. Судьбу нельзя изменить". Он глубоко вздохнул, опустил голову и закусил губу, решив больше не вспоминать ни о доме, ни об оставшихся в Ирдиане близких. Плэйворд не хотел, чтобы его друзья и Долгион видели, что он готов разрыдаться, что под маской спокойствия скрываются отчаяние и тоска. Но от зелёных глаз брата он не мог скрыть ничего. Руффиан словно по книге читал всё, что было в душе у Плэйворда, видел боль в его глазах. Сейчас он готов был пожертвовать даже своей жизнью, лишь бы Плэйворд, которого он так любил, никогда не страдал.


         Глава XIV
      Решение королей

   Лорин нёсся подобно тому юго-западному обжигающему ветру, который бил его по лицу, закидывая назад неровные пряди тёмных волос и развевая наполовину распахнутую белую рубаху и тесёмку. Перед его глазами разноцветным пятном мелькали окрестности. Ночь была уже на исходе.
   Лорин понимал, что нужно спешить, и не останавливался ни на секунду. Он ехал почти без отдыха третьи сутки и готов был проехать ещё столько же, чтобы как можно быстрее достичь Стринилера. Однако Нерелиангар начал уставать, бег его замедлялся. Мужчине пришлось остановиться. Он тряхнул головой, тем самым убирая падающую на глаза чёлку, спрыгнул на землю и огляделся. Кругом было тихо и пустынно. Лорин привязал Нерелиангара к дереву и устало растянулся на траве. Взгляд его устремился на восток, где занималась заря, хотя в небе ещё мигали некоторые звёзды, постепенно становившиеся всё светлее и светлее, пока не исчезли совсем. Из-за горизонта показалрсь огромное ослепительное солнце. Лорин не мог долго смотреть на него. От бессонницы его глаза покраснели и стали болеть, и вомн закрыл их, повернулся на брк спиной к солнцу и положил под голову руку. Волосы упали ему на лицо. Но Лорин не стал их убирать. Спать он не собирался и тем не менее спустя несколько мгновений заснул.
   Проспал он всего несколько часов. Был уже почти поллень, когда Лорин открыл глаза, посмотрел в безоблачное небо и потряс головой, приводя в порядок взъерошенные волосы. Рядом с ним щипал траву Нерелиангар. Лорин встал, подошёл к нему и, достав из привязанного к седлу рюкзака одну из двух фляг с водой, сделал пару глотков. Нерелиангар глядел на него своими умными фиалковыми глазами.
   Лорин пообедал тем, что у него оставалось, спрятал флягу обратно и натянул кожаные перчатки повыше.
   - Ну что, ты отдохнул? - сказал Лорин, поглаживая коня.
   Нерелиангар фыркнул, и Лорин улыбнулся, потрепал его по холке и, отвязав от дерева, вскочил в седло.
   - Тогда в путь, - продолжил миорилендец. - До Стринилера ещё несколько дней пути, а времени мало, к сожалению.
   Он пришпорил коня. Нерелиангар заржал и поскакал вперёд, всё больше набирая скорость. Вскоре в ушах у Лорина засвистел горячий летний ветер, а пейзажи перед глазами сливались в одно цветное пятно. Лорин уже привык за эти годы к такой быстрой езде, хотя поначалу думал, как бы не упасть.
   Пару раз он останавливался, чтобы отдохнуть самому и дать роздых коню. А спустя два дня Лорин предстал перед вратами Стринилера. Он не был в этой стране пять лет, но ещё не забыл, как добраться до Тор-Тилана. Привратники распахнули ворота, и Лорин галопом помчался по дороге. Горожане с удивлением смотрели на красивого высокого всадника на не менее красивом белом коне с золотистой гривой.

   Лорин спешился перед самым барбаканом, за которым высился замок Виорна. Решётка барбакана была опущена.
   - Чего ты хочешь, воин? - спросил стражник.
   - Меня зовут Лорин Фирикин. Я из Миориленда, - ответил Лорин. - Ваш король попросил меня приехать на совет.
   - Хорошо, проходи, - сказал стражник.
   Все решётки подняли, заскрипели цепи опускаемого через ров с водой моста. Лорин взял Нерелиангара под уздцы и прошёл вместе с ним во двор замка. Мост за ним тут же подняли.
   Лорин передал поводья конюху, приблизился к крыльцу замка и стал подниматься. Стоявшие на крыльце воины распахнули перед ним дверь. Его проводили в одну из комнат замка. Лорин вошёл внутрь и увидел стоявшего у окна Виорна, длинные белые волосы которого шевелил влетавший в покои ветер.
   - Ты звал меня, Виорн? - спросил Лорин.
   Маг обернулся к нему, вздохнул и кивнул головой.
   - Да, мой друг, - ответил он. - Надеюсь, тот молодой воин, сопровождавший Элоарна, объяснил тебе, зачем ты мне понадобился?
   - Да, но как-то расплывчато, - Лорин нахмурился. - Эльгитан не всё понял из твоих слов. Он сказал, что это из-за Моннарона и чего-то ещё. Я догадываюсь, чего, только это меня отнюдь не радует.
   Виорн снова вздохнул и сел на скамью. Лорин же продолжал стоять и смотреть на него.
   - Моннарон опять собирает войска в Междуречье, - заговорил Виорн, глядя в окно. - Уверен, он хочет напасть на страны Элиарья и поработить их жителей. Ты ведь знаешь, он уже подчинил себе несколько государств... Пока ещё неизвестно, куда он пошлёт свою армию. От него можно ожидать чего угодно.
   Лорин невольно поёжился.
   - Хорошие вести сообщил ты мне, ничего не скажешь, - невесело усмехнулся он.
   - Да уж, хорошие... - пробормотал маг. - Однако ты, я вижу, устал. Иди отдохни, а завтра в полдень будет совет. Ты должен присутствовать на нём.
   - Это обязательно? - спросил Лорин, устало распрямил плечи и тряхнул головой, закидывая назад падающую на глаза чёлку. Виорн молча кивнул головой. - Ладно. Я приду... До вечера.
   Король хлопнул в ладоши. Когда появился стоявший снаружи стражник, Виорн приказал ему отвести Лорина в одну из пустующих комнат. Стражник поклонился и открыл двустворчатую дверь. Лорин вышел в коридор. Пройдя в отведённую ему спальню,он отстегнул от пояса меч, положил на стол и сел на край широкой кровати с резными столбиками балдахина. Лорин откинулся назад и на мгновение закрыл глаза. Он глубоко вздохнул, провёл руками по лицу и потянулся. До совета было ещё очень далеко.

   Лорин проснулся ранним утром, но решил немного полежать в постели. Открыв глаза, он отодвинул красивую занавеску балдахина и посмотрел в окно. Снаружи доносились голоса воинов и ржание лошадей. Город начал просыпаться. Лорин наконец поднялся на ноги, оделся и, кинув на себя взгляд в окно и убедившись, что выглядит как всегда прекрасно, вышел из спальни. Первым делом он решил найти цирюльника, а затем уже идти в трапезную и Зал Факелов, где обычно и проходили все советы.
   Был почти полдень, когда Лорин вошёл в Звл и чуть поклонился Элоарну. Регент ответил кивком головы. В Зале Факелов собрались почти все государи Стран Дружбы. Но вскоре явились Виорн и Алонгар. Последний, заметив Лорина, удивился, однако промолчал. Виорн прошёл к высокому стулу и сел на него.
   - Я очень рад, что все вы явились на мой зов, - заговорил он. - Ибо тьма подступает всё ближе, и иы должны защитить свои страны, не дать Моннарону захватить их. А он снова собирает войска в Междуречье. К тому же у нас есть ещё одна проблема, которую нам надо решить сообща.
   - Что за проблема? - спросил Индирин, повернув голову к союзнику и вопросительно взглянув на него.
   Виорн посмотрел на него:
   - Угроза Элиарью и вообще всему миру исходит от одной безобидной на вид вещи, от обыкновенного на первый взгляд ожерелья И имя ему - Терриай. Вы знаете об этой исполняющей желания, однако безумно опасной побрякушке, ибо это то самое ожерелье, что было потеряно не сколько-нибудь, а почти шесть тысяч лет назад.
   - Терриай?.. - раздались голоса. - Тот самый Терриай?..
   Лорин чуть нахмурился и скрестил на груди руки. Он решил пока не говорить ничего ни об ожерелье, которое видел собственными глазами недели две назад, ни о четверых ирдианцах. Он стал ещё внимательнее слушать Виорна.
   - Я выяснил, у кого сейчас Терриай, - продолжил маг. - Его новым хозяином стал юный Руффиан Ионас из Ирдианы. Однако никто, к сожалению, не знает, на чьей стороне молодой ирдианец. Даже если и на нашей, то ведь никто не может с уверенностью сказать, с кем Ионас захочет быть завтра и какое именно желание он загадает... или уже загадал.
   - Я считаю, надо убить ирдианца, и всё! - Индирин стукнул кулакрм по столу, за которым и сидели собравшиеся. - Покончим разом не с одной, а с двумя проблемами: с ожерельем и неоперившимся птенцом, наверняка замыслившим недоброе.
   В бледных глазах Лорина появилось что-то похожее на ярость. Рука невольно потянулась к мечу и тут же остановилась, потому что на такие собрания, как совет, нельзя было приходить с оружием. Лорин оставил меч в комнате и совсем забыл о том. Он вскочил на ноги так резко, что чуть не опрокинул стул.
   - Руффиан мой друг! - сквозь зубы сказал мужчина. - И никто не имеет права и пальцем его тронуть. А если же кто не внемлет моему совету оставить его в покоя, я приму вызов любого из вас или же сам его брошу. И мне безразлично, что все собравшиеся здесь выше меня по положению. Никто не смеет обижать моих друзей. Никто, даже король!
   - Ты заходишь слишком далеко, - Индирин тоже поднялся со своего места и дерзко оглядел воина с ног до головы.
   - Нет, ещё не слишком, - возразил Лорин. - Я просто хочу защитить ирдианцев. Они ни в чём не виноваты, чтобы быть убитыми просто так. Руффиан славный парень и никому зла не желает, поймите же вы!
   - Лорин Фирикин, замолчи и немедленно сядь на место, - повелительно сказал Элоарн. - Когда понадобится, мы дадим тебе право голоса. И запомни, ещё одна такая твоя выходка - и ты будешь лишён звания Воина Меча!
   Лорин поджал губы и сел на стул. Виорн внимательно смотрел на молодого друга.
   - Ты сказал правду? - спросил он. - Ты действительно знаком с Руффианом Ионас?
   - Я считаю ирдианца предателем, - сказал Индирин.
   - Он не предатель, - тихо возразил Лорин. - Он не виноват, что ему досталась в наследство такая вещь. Руффиан часто говорил, что многое бы отдал, оишь бы избавиться от ожерелья.
   - Хорошо, Лорин, мы тебе верим, - сказал Виорн. - Но мы пришли сюда не для споров и препираний. Необходимо решить возникшую проблему как можно быстрее, дабы у Моннарона не осталось никаких шансов на победу в этой затянувшейся войне.
   - Я думаю, от Терриайя нужно избавиться, - предложил Алонгар. - Уничтожить, например, в озере Виолентос. Ведь не зря же давным-давно было предсказано: "Зло должно соединиться со злом. И тогда оно исчезнет навсегда".
   Идея понравилась всем. На том совет закончился. Индирин смотрел на Лорина довольно враждебно, всё же молодой воин делал вид, что не замечает неприязни. Элоарн приказал ему последовать за ним. Лорин с невесёлой улыбкой подумал, что серьёзного разговора с регентом ему не избежать, но ослушаться не посмел.
   Спустя несколько дней он попрощался с Виорном и, сев на Нерелиангара, отправился в Гилеред к ждавшим его друзьям. Он был очень обеспокоен сказанным за совете и тем, как отнеслись на нём к Руффиану. И всё же он надеялся, что с его спутниками ничего не случилось и что они благополучно добрались до Долгиона.


         Глава ХV
      Неожиданная и неприятная встреча

   Лорин ехал быстрым шагом в Гилеред и даже не подозревал, что за ним следят. За его спиной осталась не одна миля, а вперели было ещё несколько дней пути. Лорин хотел как можно скорее добраться до друзей. А за ним незаметно следовали нифльхеймы. Чёрные Рыцари не знали, что Лорин может привести их к ожерелью, и ехали за молодым воином лишь потому, что собирались убить его, как убивали ни за что других. Несколько раз Нерелиангар вставал на дыбы и фыркал. Животное чувствовало присутствие врагов и неслось уже не рысью, а галопом. Лорин ничего не мог понять. Он шептал коню на ухо ласковые слова, гладил, однако ничто не помогало. Нерелиангар кусал удила и скакал всё быстрее.
   - Успокойся, Нерелиангар, - сказал Лорин. - Что случилось? Ты чувствуешь какую-то опасность?
   Он натянул поводья, и Нерелиангар вновь встал на дыбы. Окрестности огласились его ржанием. Неожиданно мужчина услышал, как где-то совсем рядом хрустнула сухая ветка, и насторожился. Ладонь опустилась на эфес Сварда. Лорин огляделся по сторонам и вздрогнул от неожиданности, увидев окружавших его нифльхеймов и насчитав две дюжины. Глаза его расширились. Но внешне воин решил оставаться спокойным и пришпорил коня. Нерелиангар в очередной раз встал на дыбы и замотал головой, словно тем самым хотел сказать, что отказывается продолжать путь.
   Лорин стоял в самом центре кольца всадников и смотрел на врагов глазами опытного воина. Страха он не испытывал, хотя  понимал, что даже ему со всеми не справиться. И тем не менее Лорин не терял надежды прорваться сквозь круг.
   - О Элкон... - прошептал Лорин, подняв голову и посмотрев на бледнеющее небо. - Ринвет... ринвет ленсин яниковис таллод внитур кар-нок драолкори...*
   Нифльхеймы всё ближе подступали к миорилендцу. Лорин больше не мог ждать. Он вытащил из ножен Свард и сжал пятками бока Нерелиангара. На этот раз конь послушался и понёсся прямо на врагов. От неожиданности нифльхеймы расступились. Но тут один из Чёрных Рыцарей опомнился. В его руках, закованных в железные перчатки, при свете тускнеющих звёзд сверкнул клинок. Всадник поднял его над головой, чтобы нанести удар. Лорин успел увернуться. Меч лишь скользнул по его правой скуле. Лорин тут же почувствовал резкую боль и стиснул зубы. По щеке и шее потекла тонкая струйка крови. Однако Лорин решил не останавливаться. В правой руке он держал Свард, в левой - поводья. "Нет, драться с ними я не буду, - подумал он. - Да и какой смысл? Я только потеряю свои силы, а прислужников Моннарона... их не станет меньше. И будь здесь Эльгитан со стрелами с серебряными наконечниками или даже Мелитон с серебряным клинком, я бы ещё и вступил с ними в бой".
   Всадники поскакали следом за Лорином, отставая от него всего на несколько ярдов. Впереди Лорин увидел маленькую речушку Паркрас, и на его губах появилась слабая улыбка. Мужчина посмотрел на восток. Занималась заря. Лорин вздохнул и наклонился к уху Нерелиангара.
   - Ну, Нерелиангар, - умоляюще прошептал он. - Ещё пару ярдов. Тогда мы будем в безопасности. Ведь Тёмные не очень-то любят речную воду... Прошу, Нерелиангар, поторопись!
   Долина наполнилась звонким ржанием некогда дикого коня, родственного степным единорогам, обитающим на востоке в степи Вид. Но Лорин, будучи ещё четырнадцатилетним мальчишкой, сумел приручить мустанга с длинной золотистой гривой и дал ему кличку Нерелиангар.** А конь, почувствовав силу и упорство будущего героя Элиарья, подчинился ему и сейчас сделал то же самое.
   Ускорив бег, Нерелиангар перескочил через обрыв.
   Лорин обернулся и посмотрел на Чёрных Рыцарей, в нерешительности стоявших у обрыва речки. Крылатые серые единороги, прозванные Тёмными, фыркали и пятились. Ни удары плетью, ни приказы не могли заставить их двинуться вперёд. Нифльхеймы поняли это и решили отступить.
   - Танмалкос, рлханош уронредо блемин нериветрик ларлан нотроунд, - прошипел командир отряда. - Гоонтхе исту со-вордонж зинг алдорн нотроунд!***
   Всадники развернули Тёмных, взмыли в небо и полетели прочь. Лорин облегчённо вздохнул и вложил меч в ножны. Он ни слова не понял из того, что сказал ему воин. Всё же ему стало как-то не по себе от осознания, что слова могут таить в себе угрозу. Невольно поёжившись, мужчина спрыгнул на землю и потрепал коня по шее.
   - Вот... опасность миновала, - тихо сказал он. - Ты молодец, Нерелиангар. Мы успели от них оторваться.
   Лорина непреодолимой силой тянуло в Паркрас. Ему хотелось окунуться в эту чистую, наполненную утренней прохладой воду. И он не стал противиться собственному желанию, отстегнул меч, бросил его на траву и подошёл к краю обрыва. Смотря вниз, Лорин вспомнил свой последний поединок с Гардгером на мосту в Заоблачных горах. С того дня прошло уже почти два месяца, но Лорин ничего не забыл. И иногда, словно чтобы он вспомнил всё снова, три его раны, полученные тогда, снова начинали болеть.
   Лорин вздохнул и закрыл глаза, желая забыть о почти лишённом радостей прошлом, о войне и бесконечном количестве дней, которые он провёл вдали от дома. И Лорин никак не мог этого сделать, ибо слишком многое связывало его с войной. Он поклялся отомстить за смерть отца и Тириндала, человека, воспитавшего его как родного сына.
   Лорин отогнал рт себя все дурные воспоминания и постарался думать только о хорошем. Открыв глаза, он прыгнул с обрыва в речку. Чуть светящаяся в лучах восходящего солнца вода мгновенно окутала его тело подобно мягкому одеялу и заструилась по лицу, скатываясь с волос вниз по щекам и губам. Лорин слизывал эту воду, и она казалась ему сейчас прекраснее всех напитков, какие есть в мире.

   Нерелиангар скакал к дому Повелителя. Лорин не знал дороги и поэтому представил коню возможность самому её выбирать. Он благодарил судьбу, что, несколько дней назад встретившись с довольно большим отрядом нифльхеймов, отделался лишь неглубокой царапиной на щеке, от которой останется едва заметный след.
   Солнце уже давно поднялось над землёй. Лорин ехал девятый день. Иногда ему казалось, что он никогда не доберётся до домика Долгиона. Но какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что до дома осталось совсем немного. Лорин надеялся, что так оно и есть. Мужчина въехал в долину Гилеред и теперь рысью мчался по сочной зелёной траве.
   Ближе к вечеру он решил остановиться, чтобы немного отдохнуть. Тогда он и не предполагал, что у него не будет такой возможности. Он спрыгнул с коня и, достав из привязанного к седлу рюкзака кожаную флягу, начал жадно пить. Неожиданно он услышал хорошо знакомый ему свист и резко обернулся, да было поздно уворачиваться. Стрела, только чудом не задев его руку, пронзила рукав и пригвоздила воина к дереву, возле которого тот и стоял. Фляга упала на траву. Из неё стала вытекать вода. Лорин смотрел, как по траве бегут сверкающие на солнце ручейки. В светлых глазах появился недобрый блеск.
   - Ну всё, - сквозь зубы произнёс Лорин. - Мне эти игры уже надоели.
   Он поднял голову и увидел стоявших в нескольких метрах от него четверых нифльхеймов и одного простого лучника. "Что ж, пятеро против одного, - усмехнулся Лорин. -По-моему, неплохо для начала". Он выдернул стрелу, сломал её, тем самым показывая своё отношение к врагам и Междуречью вцелом, и откинул в сторону. К нему приблизился один из нифльхеймов. На груди поверх доспеха висела тонкая золотая цепочка. Забрало шлема скрывало лицо, а на плечах был коричневый плащ. "А это, наверное, командир, - Лорин чуть улыбнулся. - Приятно познакомиться с такой милой особой". Он сделал шаг вперёд и поднял вверх правую руку. Нерелиангар тревожно фыркнул и ударил копытом по земле.
   - Привет тебе, колючий броненосец! - с насмешливой улыбкой произнёс Лорин. - Как тебе погодка?.Не правда ли, становится жарковато, а? Ты там, в этих доспехах, - он постучал пальцем по колонтарю, - ещё не спёкся?
   Самого Лорина погода в восторга не приводила: ветер крепчал, на небе собирались тёмные дождевые тучи. Он был рад, что может в такую минуту шутить и улыбаться. Но вот нифльхейм был настроен совсем по-другому. Он окинул Лорин презрительным взглядом с ног до головы и спросил неприятным голосом:
   - Где рубиновое ожерелье?
   "Так вот оно что! - миорилендец невесело усмехнулся. - Им нужен вовсе не я. Они ищут ожерелье и Руффиана. А я-то льстил себе мыслью, что Моннарону нужен именно я, что старый знакомый соскучился по мне и регил снова пригласить меня к себе в гости, как в былые времена... Но теперь без шуток! Жизнь не так легка, как кажется. И этот разговор будет не таким уж и смешным, как бы мне того хотелось". Он глубоко вздохнул и мужественно встретил взгляд врага.
   - У меня его нет, - наконец ответил Лорин, стараясь превратить и неприятную встречу, и не менее неприятный разговор в шутку. - Честное слово! Я, конечно, довольно богат, да не настолько, чтобы хранить у себя столь ценные вещи. Я ведь не казначей.
   Командир оглянулся на своих спутников и махнул им рукой, чтобы они подошли. Те мигом повиновались.
   - Обыщите его! - приказал нифльхейм. - Таким, как он, мы верить не должны. Сдаётся, он лжёт. К тому же... мне кажется, что он связан с теми четырьмя ирдианцами и северянином, у которых и находится Терриай. Одного ирдианца ещё ранил ты, Нримош. Надеюсь, мальчишка уже давно кормит червей. На большее он просто не способен. Даже сражаться-то толком и то не умеет.
   Нифльхеймы направились к Лорину. Воин отступил на шаг назад, чувствуя нарастающую в душе тревогу за новых друзей. Он не хотел потерять кого-нибудь из них, хотя, направляясь несколько недель назад в Стринилер на совет, часто задавал себе один и тот же вопрос: "Зачем я помогаю этим чужеземцам? У них же Терриай. А он не приносит добра тем, кто его видел. Так почему бы мне просто не оставить хозяина ожерелья, его брата и друзей? Почему бы не уехать куда-нибудь по своим делам? Меня ничто не связывает ни с ирдианцами, ни с самим волшебным ожерельем". Но Лорин понимал, что не может бросить четверых беглецов. Дело было даже не в жалости к ним, не в восхищавшем его красотой Терриайе и не в обещании помочь, а в предсказании старой колдуньи, о коем Лорин ничего не знал.
   - Что? - Лорин изобразил на лице удивление. - Сударь, да вы с ума сошли! Я не умею лгать. Школа Меча научила меня говорить только правду.
   Теперь ему было уже не до шуток. Он вовсе не хотел, чтобы эти грубые воины Моннарона вывернули наизнанку его карманы и рюкзак. Он быстро вскочил в седло и натянул поводья. Нерелиангар затоптался на месте.
   - Спасибо за чудный разговор и позвольте откланяться, - сказал Лорин. - Очень жаль, но меня ждут в другом месте. Я не могу опаздывать.
Он развернул коня на юго-восток, пришпорил его и продолжил путь, оставляя за собой облако пыли. Лучник выпустил ещё несколько стрел, которые пролетели мимо Лорина. Враги сели на лошадей, чьи морды скрывали железные наголовники с острыми шипами, и поскакали следом.
   - Вперёд! Вперёд! - кричал их командир, возная приделанные к сапогам шпоры-шипы в бока гнедого животного. - Мы должны догнать его во что бы то ни стало!
Лорин поднял голову, и в голубых глазах тут же отразилась тревога. Впереди воин увидел ряд раскидистых дубов. Он осознавал, что уже не сможет ни объехать деревья стороной, ни проскакать под их ветвями. Один толстый сук, растянувшийся на добрых пять футов, неумолимо приближался к северянину и грозил выбросить его из седла. "Нет, так мне не проскочить, - подумал Лорин. - Ну что ж, придётся рискнуть". Он потрепал Нерелиангара по холке, выпустил из рук поводья и осторожно встал на спину коня.
   - Не подведи, Нерелиангар, - сказал он.
   Лорин высоко подпрыгнул, сделал в воздухе сальто и перелетел через сук дуба. Такие и многие другие, более сложные прыжки, Лорин часто делал в отведённых для тренировок залах Школы Меча. Опять очутившись на спине Нерелиангара, он остановил коня и обернулся к нифльхеймам и лучнику. Враги не могли повторить прыжок Лорина из-за отяжелявших их доспехов. Один из воинов на полном скаку врезался в сук и вылетел из седла. Всадники остановились. Лорин не удержался и, запрокинув назад голову, громко засмеялся.
   - И вы ещё считаете себя непобедимыми? - сказал он. - Это же просто смешно слушать.
   Упавший нифльхейм поднялся с земли и сел обратно на коня. Он хотел направиться к Лорину, но командир маленького отряда неожиданно остановил его жестом руки. Всадники недоумённо переглянулись. Они рвались вперёд, желая убить дерзкого мужчину, и не понимали, почему командир медлит.
   - Нет, сегодня он не наш, - сказал нифльхейм, отвечая на взгляды товарищей. - Однако скоро будет в наших руках. Наберитесь терпения, ибо запомните, что удача улыбается только терпеливым. А теперь - в путь. Необходимо найти Терриай.
   Он указал рукой на запад, и все пятеро, пришпорив лошадей, помчались в том направлении. Лорин некоторое время смотрел им вслед. Он не знал, что этот отряд не оставит в покое ни его друзей, нашедших приют у Долгиона, ни его самого, провёл по лицу руками, на мгновение прикрыл глаза и вздохнул.
   - Ты настоящий умница, Нерелиангар, - Лорин погладил коня по белой шее. - Спасибо тебе... Что ж, хватит с меня на сегодня приключений. Едем к Повелителю.
   Лорин сжал пятками бока Нерелиангара и выпустил из рук поводья. Он был слишком уставшим, чтобы выбирать дорогу самому, но решил, что не будет останавливаться до самого утра. Ему хотелось уехать на как можно большее расстояние от места встречи с врагами.
   Лорин обернулся и посмотрел в ту сторону, где скрылись воины короля Междуречья. Всадники были уже далеко. Лорин и представить себе тогда не мог, что его и Моннарона связывает страшная тайна. Он знал о древнем предсказании, в котором выступал в роли освободителя, только это его не успокаивало. Голубоглазый мужчина устал от загадок.
   - Когда же я наконец-то узнаю всю правду? - прошептал он. - Надеюсь, что скоро...

   * О Элкон... Пожалуйста... пожалуйста, помоги мне и на этот раз... (миорил.)
   ** Нерелиангар - рождённый степью (миорил.)
   *** Возможно, сегодня ты смог уйти от нас. Но мы всё равно найдём тебя! (междур.)


         Глава XVI
      Волшебные плащи

   Впереди наконец-то показался домик Долгиона. Лорин пришпорил Нерелиангара. И без того взмыленный конь поскакал ещё быстрее. В ушах у Лорина снова засвистел ветер, который бил его по лицу и закидывал назад мокрые от лившего почти всю ночь дождя волосы. Лорин натянул поводья перед самым крылечком, перекинул ногу через седло и спрыгнул на землю. Глаза его уже закрывались от усталости. Лорину было очень холодно.
   Послышался вой собаки.
   Лорин поднялся на крыльцо и распахнул дверь. В доме было тихо, пахло чем-то вкусным. Лорин прошёл в гостиную и увидел сидевшего в кресле Эльгитана. Он ехал весь вечер и даже ночь без остановок и теперь боялся упасть посреди комнаты. Эльгитан, заметив друга, вскочил на ноги и подскочил к нему.
   - Лорин! - радостно воскликнул он, крепко обнимая воина. - Как же я рад, что ты приехал! Но что случилось? Ты ранен? У тебя одежда в крови... Да и на лице новый след от меча... Ты даже на ногах не стоишь! Что произошло?
   Лорин и правда чуть не падал и дрожал от усталости. Дыхание превратилось в хрип. Сердце стучало так громко и так сильно, что Эльгитан видел, как колышится одежда Лорина в такт ударам. Лорин неверными шагами подошёл к висевшему на стене небольшому зеркалу и с грустной улыбкой посмотрел на своё отражение. На фоне по-прежнему смуглого лица резко выделялись бледно-голубые глаза, а из-за чуть выступающих скул щёки казались слегка впалыми. Но от этого Лорин казалсч ещё красивее. Сам мужчина знал это. Однако сейчас у него не было желания любоваться собой. Он провёл пальцем по уже зажившему следу от меча Гардгера. Длинная царапина, тянувшаяся от левого виска до середины щеки, была почти незаметна.
   Лорин отрицательно покачал головой, повернулся к Эльгитану лицом и ответил:
   - Со мной всё в порядке.
   - Всё в порядке? - воскликнул Эльгитан. - Ты называешь это "всё в порядке"? Великолепно, Лорин Раллис. Вот уж не подумал бы, что ты скажешь именно так.
   - Почему ты сердишься? - спокойно спросил Лорин.
   - Да мне тебя жалко! - ответил Эльгитан. - Можно было ехать и помедленнее. И твоя рана...
   - Это не рана, а всего лишь царапина, - возразил Лорин. - Через неделю от неё и следа не останется. О том, что со мной приключилось, я тебе потом расскажу. Мне кажется, нам есть о чём поговорить.Ты лучше скажи, как там Руффиан и остальные. Ведь вам грозила опасность.
   Эльгитан удивлённо посмотрел на него. А Лорин, не глядя на друга, подошёл к окну, опёрся ладонью о раму и прижался лбом к запястью.
   - С ними тоже всё хорошо, - ответил Эльгитан, не сообщив, что ирдианцы уехали осмотреть долину. - Но откуда же ты знаешь о грозившей нам опасности?
   - Потом, - устало проговорил Лорин. - Всё потом...
   - Подожди меня здесь, - сказал Эльгитан. - Я скоро приду.
   Он вышел из гостиной и вскоре вернулся вместе с Долгионом, неся в руках кружку с простой водой. Он подошёл к Лорину и протянул кружку ему. Лорин принял её с улыбкой благодарности. Долгион внимательно смотрел на воина. Он многое слышал о Лорине Фирикине.
   - Здравствуй, Лорин, - улыбнулся Повелитель. - Хорошо, что твои друзья и сам ты здесь. Вам всем теперь грозит опасность. Да ничего не бойтесь, друзья. Дом мой - надёжная крепость, хоть и кажется снаружи таким же, как и другие обычные дома.
   Лорин выпил воду, приблизился к столу и поставил на него кружку. Сейчас ему хотелось лишь одного - спать. Долгион понял это и отвёл его в свою комнату, которую делил с Эльгитаном. Лорин уснул почти мгновенно, когда его голова коснулась подушки. Эльгитан задумчиво спросил:
   - Может, ему следовало дать какое-нибудь лекарство?
   - Нет, лучшее для него лекарство - сон, - чуть улыбнувшись, ответил Долгион. - Когда Лорин проснётся через несколько часов, ему станет легче. Ну а теперь идём. Пусть сон Лорина не тревожит ничто.

   Руффиан проходил мимо двери, ведущей в комнату Долгиона, как услышал знакомый голос:
   - Внитру аэртин капланор, харло ривекиан товебирс Терриай новартис бросенмар Виолентос. Туринхат ингелонна рнари улмэхгджаг дротель сермансот?*
   - Краон, Руффиан**, - ответил Эльгитан.
   Молодой ирдианец не смог сдержать улыбки, вошёл в комнату и замер на месте, увидев Лорина. Он был рад видеть их проводника. Теперь, когда Лорин не только словами, но и действиями доказал, что может быть их другом, Руффиан относился к нему иначе, чем раньше. И он уже почти не думал о том, что Плэйворд станет проводить с ним меньше времени, когда рядом будет Лорин.
Говоривший в это время на родном языке Эльгитан замолчал и повернулся к Руффиану. А ирдианец быстрыми шагами подошёл к Лорину. Мужчина улыбнулся, встал со стула и посмотрел в яркие глаза своего молодого друга. Несмотря на большую разницу в возрасте, он относился к Руффиану как к равному и вовсе не собирался опекать его, понимая, что не это сейчас нужно путешественнику.
   - Эльгитан мне рассказал о вашей ночной битве с нифльхеймами, случившейся почти месяц назад, - сказал он. - Ты здорово защищался, Руффиан. Если честно, я горжусь тобой.
   - Тебе, я вижу, тоже от кого-то досталось, - откликнулся Руффиан.
   От его взгляда не ускользнула тонкая красная царапина на щеке воина. Лорин потрепал его по тёмно-каштановым волосам.
   - Прости, мне нужно закончить разговор с Эльгитаном, - сказал Лорин. - Потом побеседуем, хорошо?
   - Да, конечно, - ответил Руффиан, кивнув головой. - У нас ещё будет время для бесед. А пока же я пойду к остальным и сообщу, что ты приехал. Уверен, что мой брат, Мелитон и Роун будут рады видеть тебя.
   И он вышел из комнаты.

   Ужинали они все семером. Лорин рассказывал про совет в Стринилере и про встречу с врагами. Он с радостью заметил, что ирдианцы нисколько не изменились за время его отсутствия. Уже почти до конца поправившийся Мелитон по-прежнему шутил и улыбался, а Плэйворд оставался таким же немногословным, как и до отъезда Лорина.
   Узнав, что на совете решили уничтожить Терриай и послать с этим заданием отряд опытных воинов, Руффиан задумался. Он понимал, что это единственный выход, что от волшебного ожерелья действительно нужно как-то избавиться. Но в душе его было какое-то странное чувство. "Вот и настал мой час, - думал Руффиан. - Только я могу это сделать. Знаю, путешествие может быть очень опасным, однако Виорн должен разрешить мне поехать к Виолентосу!" Словно угадав его мысли, Плэйворд внимательно посмотрел на сидевшего напротив него брата.
   Они засиделись до позднего вечера, почти до ночи. Наконец Лорин сказал, что пора спать. Ирдианцы пожелали всем доброй ночи и отправились в отведённые им комнаты. Ложась в постели, они и не подозревали, что их отдых продлится всего несколько часов.

   Было только три часа ночи, когда Роуна и Мелитона разбудил Эльгитан. Выглядел он очень встревоженным. Из коридора доносились приглушённые голоса Руффиана и Плэйворда. Роун сел в постели и стал тереть глаза.
   - Эльгитан, что случилось? - заплетающимся со сна языком спросил Мелитон. - Ещё же ночь.
   Его взгляд неожиданно упал на окно. Сердце тут же рухнуло куда-то вниз, а руки похолодели. Мелитон увидел отблески факелов и огонь, и вздрогнул, вспомнив тот вечер в Голбин, которую подожгли приехавшие за ожерельем Чёрные Рыцари. Теперь это казалось ему таким далёким, хотя с того момента прошло всего два месяца. Мелитон вскочил на ноги и босиком подбежал к окну. Трава горела, пламя кольцом окружало дом Долгиона, создавая высокий барьер. И в зареве виднелись зловещие фигуры.
   Мелитон повернулся к стоявшим за его спиной Эльгитану и Роуну. В их глазах плясали огненные блики.
   - Опять эти нифльхеймы... - прошептал Роун. - Ну когда же они от нас отстанут? Мне уже надоело прятаться и убегать, словно я совершил какое-то преступление. Единственное, что я сделал и в чём совершенно не раскаиваюсь, - это то, что поднял оружие против Чёрных Рыцарей.
   Он и Мелитон быстро оделись, взяли свои мечи и вместе с Эльгитаном прошли в гостиную. В камине трещали дрова, ибо ночь, несмотря на лето, выдалась довольно прохдадной. Причудливые тени прыгали по стенам. Плэйворд и Руффиан в напряжённом ожидании сидели в креслах. Лорин стоял у окна с задёрнутыми занавесками, надевая лёгкую куртку.
   - Нас окружили, - тихо произнёс он, не глядя на друзей. - И нам, уверен, придётся драться. Я пойду первым.
   - Но... - начал Эльгитан.
   - Успокойся, - прервал его Лорин, подняв руку. - Для вас слишком опасно, поверь мне.
   - А для тебя, значит, нет? - воскликнул Эльгитан.
   Лорин ничего не ответил.
   Неожиданно послышался звук разбитого стекла. В гостиную влетела стрела и воткнулась в пол. Осколки осыпали пригнувшегося Лорина. Плэйворд вздрогнул от неожиданности. Его и без того бледное лицо, от каминного пламени казавшееся слегка розовым, стало ещё бледнее. Мальчику было страшно, но он старался не показывать виду и был уверен, что домой вернётся ещё не скоро.
   - Они начали первыми, - тихо сказал Мелитон, наклонившись к уху Плэйворда. - Так что нас винить не в чем.
   Плэйворд кивнул в ответ головой.
   Друзья прошли к парадной двери и, открыв её, осторожно вышли на крылечко. В воздухе снова просвистела стрела, никого не задела и скрылась в темноте.
И Лорин, и его друзья узнали всадников. Это были те самые воины, которые пытались украсть Руффиана и допытывались прошлым вечером у Лорина, где Терриай. Теперь же, когда Лорин невольно привёл их к хозяину волшебной вещи, они решили убить всех шестерых путешественников, забрать ожерелье и отвезти Моннарону.
   Эльгитан приложил к тетиве своего лука стрелу с серебряным наконечником. Его руки защищали перчатки, поэтому воин не боялся стереть пальцы до крови. Прицелившись, Эльгитан выстрелил. Спустя несколько мгновений один из нифльхеймов уже лежал мёртвым на земле. Эльгитан чуть улыбнулся. Убийство не доставляло ему удовольствия. Тем не менее молодой северянин чувствовал какое-то торжество, когда его противник переставал дышать.
Нифльхеймы неумолимо наступали. Огня становилось больше, дым застилал всё вокруг. От этого стоявшим почти вплотную друг к другу путникам было очень трудно различить врагов. Они задыхались. У Эльгитана уже начинала кружиться голова. Молодой лучник выпустил очередную стрелу просто наугад. Всё же стрела достигла своей цели: ещё один нифльхейм тяжело упал с заржавшей лошади.
   Один из оставшихся в живых Чёрных Рыцарей поскакал прямо к шестерым друзьям. Глаза Мелитона на мгновение сузились. Ирдианец тут же узнал этогл воина со странным именем Нримош, ранившего его, и крепко сжал в руках свой меч. Он решил отомстить и с громким криком бросился к мужчине. Его спутники застыли на месте.
   - Мелитон! - раздался крик Роуна.
   Но Мелитон не остановился и не обернулся. Поравнявшись с лошадью Нримоша, он подпрыгнул так высоко, насколько смог, и сбросил своего противника на землю. Несколько мгновений они катались по траве, совсем не обращая внимания на остальных. Чёрный Рыцарь ударил Мелитона в грудь с такой силой, что чуть не сломал ему кости. Мелитон отлетел в сторону и выронил меч. На какую-то долю секунды свет в его глазах померк, а воздух куда-то исчез.
   Роун хотел кинуться брату на помощь, только Лорин удержал его.
   - Не будем вмешиваться, - сказал он. - Это их битва. Мы в ней лишние. К тому же, у нас есть и свои противники.
   Плэйворд огляделся по сторонам. "Ну где же Долгион? - подумал мальчик. - Ведь Повелитель обещал помочь нам!" Мелитон же в это время поднялся с земли и подобрал меч. В его голубых глазах отражалось бушевавшее вокруг пламя. Нримош усмехнулся.
   - Тебе не хватило прошлого раза? - спросил он. - Неужели ты так хочешь умереть?
   - Мы ещё посмотрим, кто сегодня умрёт! - сквозь зубы ответил Мелитон. - И я уверен, что то будешь ты!
   Он сделал полный разворот, размахнулся и насквозь пронзил нифльхейма. Чёрный Рыцарь недоумённо посмотрел на засветившийся клинок и поднял глаза на Мелитона.
   - Серебро... - прошептал он и рухнул на землю.
   Мелитон глубоко вздохнул и победно улыбнулся. "Вот я и отомстил тебе..." - подумал он. Откуда-то справа, словно из самого огня, вышел Долгион и, воздев руки к небу, громко крикнул:
   - Эриамадон линс эксен-ор!
   Никто из шестерых друзей не понял ни слова в этом заклинании. Их ослепил яркий, неизвестно откуда появившийся свет, и они тут же отвернулись и зажмурились. Через всё небо полыхнула извилистая молния, зашумел ветер. Деревья стали гнуться к земле. Но всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Путники открыли глаза и увидели, что всё осталось прежним.
   - Это сделали вы, Повелитель? - изумлённо спросил Эльгитан.
   - Да, - ответил Долгион. - Я на некоторое время ослепил нифльхеймов. Вам надо уезжать отсюда. И чем скорее, тем лучше.
   - Но как? - спросил подошедший к ним Мелитон. - Нифльхеймы сразу же нас найдут, как только придут в себя.
   Долгион ничего не ответил, направился к дому и вскоре вернулся, неся в руках шесть серебристо-прозрачных, словно сотканных из паутины, плащей. Эльгитан и Лорин удивлённо переглянулись.
   - Эти плащи волшебные, - пояснил Долгион. - Вас никто не заметил, если вы их наденете.
   - А лошади? - спросил Плэйворд. - Их-то уж точно заметят!
   - Не бойтесь, - успокоил Повелитель. - Они тоже станут невидимыми, как и вы. А спустя час чары сами спадут... Доверьтесь мне, друзья.
   Он отдал плащи путникам, привёл коней и дотронулся рукой до их лбов, пробормотав какие-то непонятные слова. И кони исчезли.
   - Эй, а как же мы их увидим? - воскликнул Мелитон. - Как теперь сядем на них, если все в один миг испарились словно? - Он с недрумением посмотрел по сторонам. - И что нам делать?
   Но Долгион рассмеялся.
   - Когда вы наденете плащи, то увидите лошадей, - заверил он.
   - Повелитель, спасибо вам за всё, - сказал Лорин. - Мы причинили вам столько хлопот и...
   - Не стоит благодарить меня и извиняться, - прервал его Долгион, махнув рукой. - Я рад, что могу помочь вам и таким, как вы, сражающимся со Злом. Только не теряйте времени. Моё волшебство, как и любая магия вообще, отнюдь не долговечно.
   Путники больше ничего не сказали, надели плащи и увидели коней и друг друга. Они сели в сёдла и, пришпорив скакунов, поскакали на юго-запад. Однако впереди, как и кругом, был огонь. Руффиан закашлялся и натянул поводья. На глаза от дыма навернулись слёзы. Его конь Линделельм с фырканьем остановился.
   - Это безумие, - сказал Руффиан. - Нам не проскочить.
   - Ты уверен? - Лорин обернулся к нему. Руффиан кивнул головой. - Что ж, я докажу тебе обратное.
   И он помчался дальше. "Что он делает? - подумал Роун. - Он же легко может погибнуть!" Ирдианцы и Эльгитан последовали за Лорином  Вскоре все шестеро оказались в огне, который на мгновение обжёг их, и очутились по другую сторону пылающего барьера. Их лица были слегка перепачканы сажей.
Не останавливаясь, друзья продолжили путь. Позади остался дом Долгиона, Повелителя долины Гилеред. А где-то впереди, в сиянии луны и многочисленных звёзд, серебрилась неширокая речка Паркрас, мирно катившая свои прозрачные воды.


         Глава XVIII
      Походная песня

   В лицо им дул прохладный западный ветер, а за спиной вставало солнце. Путники ехали почти три часа и теперь хотели как можно скорее отдохнуть. Лорин остановился и спрыгнул на землю.
   - Пора сделать привал, - сказал он. - А то уже утро.
   Он расстегнул красивую пряжку, украшенную мелкими аметистами, на волшебном плаще, и тот, соскользнув с его плеч, плавно опустился на траву. Эльгитан и ирдианцы тоже сняли плащи. Мелитон взял свой плащ в руки и внимательно на него посмотрел. Волшебная вещь была прозрачной и лёгкой , струящейся по ветру.
   - Плащи нам могут ещё пригодиться, - сказал Лорин. - Так что надо их беречь.
   - А Долгион чародей, да? - догадался Плэйворд.
   Лорин улыбнулся привычной открытой улыбкой и ответил:
   - Да, в какой-то степени. Но он не владеет магией, как, например, король Стринилера. Долгион - Повелитель долины Гилеред, и всё. А магией можешь владеть даже ты.
   Путники бережно положили данные Долгионом плащи в рюкзаки и, позавтракав, решили немного отдохнуть. Мелитон, болтая в воздухе ногой, лежал на траве и смотрел в небо, затем повернулся к лежавшему рядом с ним Эльгитану:
   - А у вас в Миориленде есть походная песня?
   - Да, конечно, как и в любой другой стране, - ответил Эльгитан и улыбнулся. - Песня очень старинная. Говорят, ей не меньше шестисот лет. Её написал бард Йейт Кармалиан.
   - А у Воинов Меча? - снова спросил Мелитон.
   Эльгитан пожал плечами.
   - Без понятия, - ответил он. - Спроси лучше у Лорина. А то я ведь никогда не учился в Школе Меча.
   - Ты не Воин? - разочарованно протянул Мелитон. - Но знаешь, по тебе этого не скажешь, честное слово. Дерёшься ты как истинный выпускник Школы.
   Эльгитан рассмеялся и посмотрел на стоявшего неподалёку Лорина. Тот, поймав его взгляд, обернулся. "К сожалению, Эльгитан лучник, а не Воин Меча, - подумал мужчина. - И не знаю, смог бы он вынести все тяготы этой неимоверно трудной учёбы? Было так утомительно тренироваться по пять часов каждый будничный день".
   Мелитон сел и повернулся к нему.
   - Ну так что, Лорин, есть у вас собственная песня? - поинтересовался он.
   - Гимн на нашем родном языке, написанный в день основания Школы, - ответил Лорин.
Он не мог не вспомнить, как каждое утро после умывания и завтрака ученики собирались в одном огромном зале - и под звуки арф, флейт и лир к потолку возносились слова гимна. Этот торжественный момент, походящий на клятву, безумно нравился Лорину. И потом, когда все расходились по отведённым для долгих тренировок залам, молодой миорилендец стоял и слушал, как замирают под потолком звуки красивой музыки.
   Роун и Мелитон переглянулись, и Мелитон кивнул головой.
   - У нас, ирдианцев, тоже есть походная песня, - сказал Роун. - Может, не очень красивая, но всё-таки...

      Пусть туман развеет южный ветер
      И все беды унесёт.
      И тогда из пепла вновь воскреснут
      Вера, Надежда, Любовь.

      Верьте в счастье, пожалуйста, верьте!
      Слышишь? К нам оно придёт.
      Песней громкой тишину разбейте.
      Мрак в темноту отойдёт.

      Нет, мы нашу дружбу не забудем,
      Пронесём через года.
      Знаешь, жизнь станет краше, и лучше,
      И счастливой, чем была.

      И домой возвратимся мы снова,
      Встретим родных и друзей.
      Брат мой, будет петь для нас с тобою
      В ясной роще соловей.

   - По-моему, ты зря говоришь, что песня не особо красивая, - улыбнулся Лорин. - Она милая, со старинным мотивом. И, что самое главное, в ней поётся о доме, друзьях и вере не только в себя, но и в добро... что важно для тех, кто в пути. И для нас тоже.
   Мелитон стал расспрашивать Эльгитана о военной школе, в которой и учился молодой человек. Лорин, обхватив себя руками, чтобы согреться, вспоминал своё прошлое. Ему было холодно, хотя солнце грело всё же теплее, чем вчера. "Школа Меча... - думал Лорин. - А ведь когда-то я учился в Морской Академии. Я тогда был ещё совсем молодым и не понимал, что моё истинное призвание - война. Но зато сейчас я могу с гордостью сказать, кто я и откуда. И дело даже не в славе. Просто я - Воин Меча". Он провёл руками по пылающеиу лицу, глубоко вздохнул и прислонился спиной к шершавому стволу дерева. Эльгитан внимательно посмотрел на друга, однако промолчал.
На некоторое время путники замолчали. Руффиан продолжал спать. Роун думал о Долгионе. "Да, и не знал, что Повелитель - лицо реальное, - размышлял он. - Хорошо, что путник с открытым сердцем и чистыми мыслями всегда сможет найти приют в его домике. Но как же жаль, что мы уехали из этой Светлой Обители! Конечно, я понимаю, мы не могли оставаться там навсегда и не должны прятаться от опасности. Только я уже так устал скрываться и каждый вечер ложиться с мыслью, что прошедший день, возможно, был последним в моей жизни..."
   Солнце поднялось уже довольно высоко и снова начинало припекать. По бледно-голубому небу медленно плыли большие и маленькие облака. Над землёй, шурша высокой травой и листвой на двух растущих неподалёку берёзах, под кронами одной из которых и стоял Лорин, летал ветер, качал цветы, проносился над друзьями и улетал прочь.
   Плэйворд поднялся на ноги. Несмотря на то, что они сумели оторваться от врагов и что перед ними раскрывался великолепный вид, ему было очень грустно. Он с тоской смотрел на юго-восток, - туда, где осталась родная и теперь такая далёкая Ирдиана. Мальчик поклялся сам себе, что вернётся домой во что бы то ни стало. А в голове сама собой складывалась его новая песня:

      Мир нуждался в нас,
      И мы пришли к нему опять,
      Ведь надо наш край
      От тёмных чужих сил спасать.

      Задув на окне
      Дрожащее пламя свечи
      И взяв от дома
      Благодарного ключи,

      Мы пошли в поход.
      И пусть опасность впереди.
      Этот старый свет
      Враги хотят поработить.

      Спасём свободный
      И ласковый родной народ.
      И в конце пути
      Награда к каждому придёт.

   Его голос, и без того очень нежный, при пении становился каким-то магически-чарующим. Многие говорили, что у юного ирдианца есть всё для того, чтобы стать настоящим магом. Это была заветная мечта Плэйворда, которую он стремился осуществить всеми силами.
   Братья Флатерис, Лорин и Эльгитан с изумлением и даже восхищением посмотрели на него.
   - Ну ты и поэт, Плэйворд! - Мелитон подошёл к другу и хлопнул его по плечу. - Я, конечно, знал, что ты сочиняешь иногда песни и музыку к ним, но подобного ещё никогда не слышал. Надо же было такое придумать!
   Роун кивнул головой, соглашаясь с братом. Плэйворд смущённо улыбнулся. Лорин внимательно взглянул на него и на мгновение задумался, а затем улыбнулся:
   - Знаешь, что, Плэйворд? Примерно через неделю или дней через десять мы приедем в Стринилер. А там сейчас как раз идёт состязание на лучшую бардовскую песню. Думаю, ты обязательно выиграешь, если скажешь о своей песне королю.
   - Да что ты, Лорин! - воскликнул Плэйворд. - Как это может быть лучшей песней?
   - Ладно, увидим... - пробормотал мужчина.
   Вскоре ирдианцы последовали примеру Руффиана и тоже уснули. Лорин опустился на траву. Обхватив колени руками, он вздохнул, запрокинул назад голову и стал смотреть сквозь ветви берёзы и листья на небо. Эльгитан подошёл к нему и сел рядом. В его серо-голубых глазах была тень беспокойства.
   - Что с тобой, Лорин? -спросил лучник. - Я ведь вижу, что твоя улыбка - всего лишь маска, за которой ты скрываешь истинное состояние.
   - Я просто очень устал, - пояснил Лорин. - Прошедшая ночь была второй, которую я провёл без сна. Да и многочасовая прогулка под дождём даёт о себе знать.
   Он уткнулся лбом в колени и закрыл глаза. Эльгитан всё понял. Встав, молодой человек подошёл к своей лошади, вытащил из рюкзака плащ и накинул его Лорину на плечи. Он видел, что сейчас его другу необходимо сохранить тепло и хорошенько отдохнуть. Хоть Эльгитан и знал, что то обычная простуда, он всё равно волновался за Лорина и решил со следующего дня ехать как можно меньше. А пока же он стоял и смотрел в расплывчатую даль, словно хотел разглядеть, что ждёт их где-то впереди.
   Лорин бесшумно вздохнул. В его сердце проснулась печаль, готовая перерасти в отчаяние. Мужчина боялся, что когда-нибудь не выдержит и сдастся, в то время как другие будут сражаться. Он желал убить Моннарона, столько зла причинившего народам Элиарья, но ещё не подозревал о связывающей его с магом страшной тайне.


         Глава ХVII
          Цитадель

   Утром четверых ирдианцев и Лорина разбудил Эльгитан, и они тут же встали. Позавтракав, друзья сразу пустились в путь.
   Прошло уже два месяца, как ирдианцы покинули родную страну, что теперь была далеко на юго-востоке, почти за сто тридцать миль от них. Тоска и отчаяние утихли, осталась лишь лёгкая грусть. Они скакали, распрямив плечи. Жажда подвигов и приключений кружила им голову, и Роун, его брат, Плэйворд и Руффиан почему-то были уверены, что они совершат не один подвиг, и деяния их будут помнить во всём Элиарье долгие-долгие годы.
   Путники ехали уже десятый день и теперь ночевали в трактирах и гостиницах, а не под открытым небом. До Тор-Тилана оставалось совсем немного. Всем шестерым не терпелось как можно скорее прибыть в столицу. Им уже надоело ехать.
   И наконец, к полудню следующего дня они прибыли в Тор-Тилан и направились прямо в замок Виорна. Там выздоровевшего Лорина и ирдианцев отвели в одну из комнат и попросили подождать, когда освободится король.
   Спустя некоторое время в покои зашёл Виорн.
   - Я привёз ирдианцев, как ты и просил, - сказал Лорин, слегка наклонив голову в знак приветствия.
   Виорн чуть улыбнулся. Роун нахмурился. "Лорин ничего не говорил нам, что его просили нас сюда привезти, - подумал он. - Интересно, почему? Может быть, у него есть от нас какие-нибудь тайны? Надо будет спросить его об этом... А вдруг он всё-таки наёмник, и ему нужен Терриай, а поездка сюда - всего лишь предлог, чтобы заполучить желаемое?"
   - Неужели у него дурные мысли?.. - пробормотал Роун себе под нос.
   - У кого? - стоявший рядом Мелитон недоумённо посмотрел на брата.
   Роун покачал головой и, ничего не ответив, скрестил на груди руки. А Виорн тем временем говорил:
   - Хорошо. Я побеседую с ними завтра. А пока же идите обедать. Вы проголодались, и это видно с первого взгляда... Ну, не стойте, отправляйтесь в трапезную.
   Он окинул взглядом четверых друзей, стоявших за спиной Лорина, улыбнулся им и вышел из комнаты. Плэйворд огляделся по сторонам. Его тёмные глаза, зелень которых почти сливалась со зрачками, блестели. Роун повернулся к Лорину и хмуро посмотрел на него.
   - А я думал, ты нам друг, - проворчал он.
   - Что? - недоумевал Лорин. - О чём ты, Роун?
   Братья Ионас и Мелитон переглянулись. Они, как и Лорин, совершенно ничего не понимали.
   - Ты всё прекрасно знаешь сам, - резко ответил Роун и направился к двери.
   - Ты обвиняешь меня в преступлении, которого я не совершал! - крикнул ему вслед Лорин. - Я вообще не понимаю, что ты имеешь в виду. Так остановись же и объяснись наконец!
   Но Роун даже не обернулся. Распахнув дверь, он вышел в коридор и поспешил прочь. Его шаги постепенно затихали.
   - Интересно, какая муха его укусила? - удивился Мелитон.
   - Вот об этом ты спроси его самого, - сказал Руффиан. - Может, тебе он всё расскажет.
   Они вчетвером покинули комнату, и Лорин, знавший замок очень хорошо, повёл ирдианцев в трапезный зал, где их уже ждали Роун и Эльгитан. Роун больше не хмурился, но на Лорина старался не смотреть.
   После скромной дорожной еды обед в замке короля показался путникам просто настоящим пиром. Мелитон запихивал в рот всё подряд, с трудом прожёвывая еду. Казалось, он не ел несколько дней. Когда же ирдианцы насытились, то отправились осматривать столицу. Тор-Тилан был довольно большим и красивым городом. Руффиан, Мелитон, Роун и Плэйворд глядели на всё восхищёнными глазами. Раньше они никогда не были в стране людей. Огромные башни, великолепные замки, каменные дома с красивым орнаментом, сады... Всё это оставило неизгладимый след в памяти друзей. Они навсегда запомнили великолепный шумный город, хотя в будущем были в нём ещё не раз.
   Они переводили взгляд с одного на другое, но всего пересмотреть не могли. Тор-Тилан был подобен лабиринту, и путешественники чуть не заблудились, когда возвращались поздней ночью в замок Виорна. Кое-как добравшись до отведённой Руффиану комнаты, они, даже не раздеваясь и не разуваясь, просто упали на две широкие кровати и тут же уснули.

   Был уже поздний вечер. Лорин вышел из кабинета Виорна, где он разговаривал с королём, и устало зашагал по коридору в свою комнату. думая об ирдианцах. "Что же ждёт их впереди? - задавал он себе вопрос. - Как они будут жить дальше? И неужели совсем скоро мы попрощаемся? Ведь они должны вернуться обратно в Ирдиану, но теперь без ожерелья..." Только Лорин и не знал, что он ещё долго не расстанется с новыми друзьями, и что до конца его очередного путешествия далеко.
   Лорин так задумался, что не заметил проходившую мимо него девушку и случайно задел её плечом.
   - Простите, - сказал он.
   Девушка подняла на него глаза и замерла на месте. Лорин тоже взглянул на неё и вздрогнул всем телом. И вмиг перед его мысленным взором появился образ погибшей королевы Таорелькель, внучки Виорна. В голове пронеслись картины прошлого: фейерверк, Новый год в Стринилере, который Лорин отпраздновал десять лет назад, танцы, прекрасный голос Таорелькель, её песни и многое другое. Однако самым страшным воспоминанием Лорина была весть о гибели королевы.
   Мужчина с силой сжал кулаки. От кровавых следов на ладонях его спасли перчатки. Он и незнакомка стояли и смотрели друг на друга: миорилендец с недоумением и болью, а девушка с восхищением. Она не могла оторвать взгляда от загорелого лица Лорина, голубых глаз, его высокой сильной фигуры. Лорин понял, что понравился ей, хотя совсем этого не желал.
   - Прости, я не хотел тебя задеть, - ещё раз извинился он.
   Девушка улыбнулась. На вид ей было лет восемнадцать. У неё были очень светлые длинные волосы и голубые глаза. Её лицо напомнило Лорину Таорелькель. Всё же были и различия.
   - В том нет ничего страшного, - сказала она. - Я тебя понимаю. Ты устал, думал об отдыхе и не заметил меня... - Она немного помолчала, а затем спросила: - Ты вышел из кабина короля?
   Лорин молча кивнула головой и взглянул на девушку. "Нет, не она... - подумал он со вздохом. - Но зато очень похожа на неё. Кто же такая эта девушка? По одежде и осанке видно, что она из знатной семьи". Незнакомка первой прервала молчание:
   - Ты не знаешь, мой дед ещё в своём кабинете?
   - Твой дед? - изумлённо переспросил Лорин. - Виорн - твой дед? Прости, я не знал, что ты принцесса.
   Девушка рассмеялась. Они не спеша зашагали по коридору. Лорин видел, как принцесса часто смотрит на него и сразу же отворачивается, как только Лорин ловит её взгляд.
   - Извини, принцесса, твоё лицо мне кажется безумно знакомым, - сказал мужчина. - Интересно, откуда?
   Девушка вздохнула.
   - Мне многие говорят, что я похожа на сестру, - пояснила она.
   - У тебя есть сестра? - с любопытством спросил Лорин, подняв на неё глаза и невольно затаив дыхание.
   - Была, - принцесса отвернулась, тут же погрустнев. - Её убили два года назад. Мы с ней были очень близки, но последние три года её жизни редко виделись, потому что я жила у своей двоюродной тётки в городе Зааторне в Стринилере, а она... А она в другом королевстве.
   Лорин вдруг резко остановился. "Таорелькель! - догадался он и закусил губу. - Это сестра Таорелькель! Так вот почему они так похожи".
   - Я знал её, - он опустил голову. Тень от его длинных ресниц, увеличенная светом факелов, упала на скулы. - Она была прекрасной женщиной, и мы... мы с ней были прекрасными друзьями. Мне невыразимо жаль, что она погибла.
   - Мне тоже, - откликнулась девушка и повернулась к воину лицом. - Я сразу поняла, что ты и есть тот самый герой Лорин Фирикин. Сестра писала мне о тебе. Да и дедушка часто рассказывал
   Лорин нашёл в себе силы улыбнуться. Однако сейчас ему хотелось как можно скорее прийти в свою комнату и остаться наедине м воспоминаниями, хотя он и понимал, что воспоминания не принесут ему облегчения.
   - Мы с твоим дедом большие друзья, - сказал он.
   - Значит, ты часто бываешь в Стринилере? - в голосе юной принцессы зазвучала надежда, а глаза невольно заблестели.
   Лорин чуть нахмурился и вздохнул. Пытаясь не раздуть пламя, так неожиданно вспыхнувшее в сердце прекрасной внучки Виорна, он ответил:
   - Нет, я ведь из Миориленда и не так уж и часто бываю здесь. А если и приезжаю, то почти всегда только по необходимости.
   Голос его стал равнодушным, а грустная улыбка исчезла с лица. Девушка глубоко вздохнула, и Лорин закрыл глаза. Он не желал делать принцессе больно, но знал, что выбора у него не было. "Зато я правдив с ней и не даю бессмысленной надежды", - подумал он.
   - Жаль, - сказала девушка. - Я бы хотела почаще видеть такого прекрасного человека, как ты.
   - Прости, принцесса, уже слишком поздно, - Лорин попытался уклониться от разговора. - Если ты не против, мы продолжим нашу беседу в другое время.
   Принцесса всё поняла, печально посмотрела на Лорина и слегка улыбнулась.
   - Не против, - тихо ответила она. - Мы обязательно встретимся ещё, ведь ты, я уверена, уедешь не завтра утром. И мне было приятно познакомиться с тобой, Лорин... Доброй ночи.
   Ничего больше не сказав, она зашагала по коридору. Лорин покачал головой. Некоторое время он смотрел ей вслед, а затем направился в комнаты ирдианцев, чтобы пожелать им доброй ночи. Но четверых друзей там не было, и это не понравилось Лорину. Он догадался, где могут находиться молодые путешественники, и решил, что ночь - не лучшее время для прогулки по чужому городу.
   Лорин вернулся к свою спальню, подошёл к раскрытому окну, в которое влетал прохладный ветерок, и посмотрел на ночной Тор-Тилан. В редких окнах горел свет.
   - Вот она, цитадель человечества, - вслух произнёс мужчина. - Самая великая страна людей в Элиарье.
   Приблизившись к широкой мягкой кровати с балдахином, какие имелись во всём замке, Лорин откинул одеяло в сторону, разделся и лёг в постель. Миорилендец вспомнил о внучке мага и счёл, что она зря встретила его в своей жизни, и что он никогда не сможет полюбить её. Подумав о Минтаро, он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Лорин был рад рождению сына, но счастье отцовства омрачали мысли о гибели Таорелькель.


         Глава ХIX
        Принцесса

   Ирдианцы проснулись уже поздним утром, когда ярко светило солнце и весело щебетали птицы. Они открыли глаза и увидели стоявшего к ним спиной Лорина.
   - Доброе утро, - сказал он недовольно, не поворачивая головы. Мелитон всегда удивлялся его умению видеть не глазами, а чувствами. - Судя по тому, что вы так поздно проснулись, - значит, вы поздно легли, ведь так?
   Он повернулся к друзьям лицом и внимательно на них посмотрел. Плэйворд не смог выдержать его взгляда и отвёл глаза в сторону.
   - Вам опасно гулять по ночам по незнакомому городу. Тем более тебе, - уже мягче продолжил Лорин, обращаясь к Руффиану. - Кстати, Руффиан, тебя желает видеть король. Но только переоденься, прошу тебя. Не хочу, чтобы король столь большой страны, как Стринилер, видел моих друзей в помятой одежде.
   Когда ирдианцы переоделись, они впятером покинули из комнаты. Лорин и Руффиан зашагали в кабинет Виорна, Роун и Мелитон отыскали Эльгитана и вместе отправились гулять по городу, а Плэйворд заглянул в конюшню. Там в своих денниках стояли их кони. Плэйворд приблизился к Адарину и погладил по морде. Скакун радостно заржал. Ирдианец улыбнулся.
   - Ну что, малыш? - тихо сказал он, продолжая гладить животное. - Многое ты уже видел, но, наверное, увидишь ещё и не такое.
   Он вздохнул и оглядел конюшню. В ней стояли самые разные лошади: вороные, серые с "яблоками", тяжеловозы... И тут Плэйворд заметил необычного коня - крылатого единорога. Плэйворд даже вскрикнул от изумления. "Я считал, что крылатые единороги давно вымерли, - промелькнула мысль у него в голове. - А этот, может, один из последних в мире". Он подошёл к животному и внимательно посмотрел на него. Единорог был белоснежным, только копыта, грива и хваст переливались серебром. На его груди висел драгоценный камень, похожий на изумруд и излучавший мягкое сияние. Уздечка и цепочка, пристёгнутая к вделанному в стену кольцу, были сделаны из золота.
   Единорог имел два белых крыла, больших и, как решил Плэйворд, очень сильных. Ирдианец протянул к нему руку и осторожно погладил. Тот звонко заржал.
   - Тебе понравился мой конь? - спросил чей-то юный женский голос.
   Плэйворд обернулся и увидел девушку восемнадцати лет со светлыми волосами и голубыми глазами. Она была необычайно красиво одета в голубое с фиолетовым платье. На плечах лежала длинная, ниже колен, алая накидка, отороченная норковым мехом. На голове всеми цветами радуги переливалась серебряная диадема с инкрустированными в неё сапфирами и рубинами.
   - Кто вы? - изумлённо спросил Плэйворд.
   - Кто я? - девушка рассмеялась. - Хорошо, я отвечу на твой вопрос. Моё имя Лоббилос, но все зовут меня просто Лобби. Я принцесса, прапраправнучка мага Виорна.
   - Король Стринилера - ваш дед? - переспросил Плэйворд и поклонился. - Так, значит, вы волшебница?
   - О, пожалуйста, не называй меня на "вы", - попросила принцесса. - Я этого не люблю. Магия - не моё любимое ремесло. Я редко её использую в каких-либо целях. И всё же меня с рождения обучали чародейству, как и всех женщин в нашем роду, считая, что оружие создано только для мужчин. Так что меня можно назвать волшебницей. Ведь надо же чем-то заниматься, когда мужчины уходят на войну. Хотя в далёкие времена в Стринилере жила королева Мерла, которая не раз сама брала меч в руки... Но кто же ты? На первый взгляд ты ещё совсем мальчишка, а если хорошо присмотреться - уже юноша.
   - Я ирдианец, а зовут меня Плэйворд Эльгьер Ионас, - ответил путешественник. - Я приехал сюда вместе со своими друзьями, старшим братом и Лорином Фирикином.
   При имени Лорина Лоббилос вздрогнула и растерянно взглянула на Плэйворда. Ей было больно вспоминать вчерашний разговор с молодым красивым мужчиной. И всё же она мигом взяла себя в руки.
   - Получается, ты один из тех четверых ирдианцев, что прибыли вчера в Тор-Тилан и привезли с собой легендарное рубиновое ожерелье? - глаза принцессы стали больше от любопытства.
   - Да, - мрачно подтвердил Плэйворд.
   Мысли о Терриайе его вовсе не радовали. Лоббилос положила руку ему на плечо и сказала:
   - Не хмурься. Хочешь, я покажу тебе умение владеть магией?
   Плэйворд с улыбкой кивнул головой. Лоббилос тоже улыбнулась, пробормотала какие-то загадочные слова на не менее загадочном языке и вытянула вперёд руку. Она сжала кулак, а когда разжала его, то на её ладони появился голубь. Плэйворд с восхищением и почти завистью посмотрел на девушку.
   - А ты можешь показать мне Ирдиану или же деревню Голбин? - спросил он. - Хочу увидеть своих родных, узнать, что с ними. Через три дня будет уже два месяца, как мы вчетвером покинули Ирдиану. В тот вечер на Голбин напали нифльхеймы и подожгли её. Я понятия не имею, смогли ли спастись наши с Руффианом бабушка и дедушка и родители Роуна и Мелитона.
   Лоббилос слушала его очень внимательно. В её голубых глазах читалось сострадание. Чуть помолчав, принцесса заговорила:
   - Трудную задачу поставил ты передо мной, Плэйворд! Но я постараюсь показать тебе твою родную страну. Идём в комнату для колдовства.
   Они покинули конюшню и вошли в замок. Пройдя несколько длинных коридоров, они наконец очутились в комнате, где стояли шкафы с книгами про магию, а на прикреплённых к стенам деревянным полкам находились всевозможные порошки и зелья. От яркого июльского солнца, светившего прямо в огромные окна, по каменному полу и стенам прыгали блики.
   Принцесса приблизилась к огромному зеркалу в резной оправе из чёрного дерева, висевшему на стене, и знаком велела Плэйворду подойти к ней. Когда ирдианец подошёл, она прошептала заклинание и, закрыв глаза, дотронулась рукой до глади зеркала, которая тут же покрылась рябью и окуталась каким-то туманом. Спустя минуту всё это исчезло, и Плэйворд увидел в зеркале Голбин. Дома уже не горели, и едкий дым больше не заволакивал глаза. Но лица крестьян были по-прежнему печальными. Среди них мальчик увидел своих родителей, бабушку и дедушку. Дом Алрона и Билберрии уцелел. "Хорошо, что они живы", - облегчённо вздохнув, подумал Плэйворд.
   Изображение стало пропадать и вскоре вовсе исчезло. Лоббилос открыла глаза и посмотрела на ирдианца.
   - Не грусти, Плэйворд, - сказала она. - Когда-нибудь война закончится. И тогда ты сможешь вернуться домой. А деревню обязательно отстроят. - Она немного помолчала и спросила: - Ты знаешь, что твой брат поедет к озеру Виолентос, чтобы уничтожить волшебное ожерелье? Он сам этого захотел.
   - Что? - воскликнул Плэйворд, отпрянув назад. - А как же я? Неужели Руффиан бросит меня сейчас, когда мы преодолели вместе путь не в один десяток миль?
   - Ты и твои друзья, скорее всего, останетесь в Стринилере, - предположила Лоббилос.
   В дверь постучали. Спустя мгновение в колдовскую комнату вошёл Эльгитан. Плэйворд не сразу узнал его в красивой одежде северянина, но подумал, что в ней друг кажется ещё прекраснее, чем есть на самом деле. И Плэйворд был рад его видеть.
   - Добрый день, принцесса, - Эльгитан чуть поклонился Лоббилос, повернулся к Плэйворду и улыбнулся. - Руффиан был прав, сказав, что ты можешь быть здесь, хотя я искал тебя чуть ли не по всему Тор-Тилану. Но идём, ибо тебя ждёт король. Он хочет поговорить с тобой о твоей песне.
   - Ну зачем вы ему сказали? - вздохнул Плэйворд.
Сейчас ему было не до песен. Он не хотел разговаривать еа эту тему даже с самим королём, потому что мысли его были заняты только Руффианом. Плэйворду было больно узнать, что его старший брат собирается один отправиться к озеру.
   - Идём, идём, - сказал Эльгитан, потянув мальчика за рукав. - Нечего своё счастье упускать.
   - Ладно, я поговорю с королём, - смирился ирдианец и посмотрел на принцессу. - До свидания, Лоббилос.
   Девушка кивнула в ответ головой, и Эльгитан и Плэйворд вышли из колдовской комнаты. Северянин чуть встревоженно посмотрел на Плэйворда, тёмно-зелёные глаза которого были грустными.
   - Что случилось? - спросил он.
   - Руффиан собирается уезжать, - ответил Плэйворд, глядя себе под ноги. - Он хочет один поехать на юг, я же... я должен остаться здесь, в Стринилере. Разве это справедливо, Эльгитан?
   - Руффиан поедет не один, а с Лорином, - возразил Эльгитан. - Фирикин будет и его проводником, и, можно сказать, телохранителем. Но тебе стоит уважать решение брата. Он поступает так только ради тебя...
   - Ради меня? - перебил Плэйворд. - Если бы я был дорог ему, он бы никогда не оставил меня здесь.
   - Ты не понимаешь, - Эльгитан покачал головой. - Руффиан действительно любит тебя и не хочет, чтобы ты подвергался опасности... смертельной опасности. А путь к Виолентосу - это дорога к смерти. И Руффиан не может пожертвовать тобой ради спасения мира.
   Плэйворд опустил голову. Он никогда бы не подумал, что Руффиан сам проявит инициативу уничтожить Терриай, и решил поговорить с ним.
   Друзья направились в тронный зал, где Виорн и собирался пообщаться с Плэйворд и где спустя несколько часов соберутся участники состязания на лучшую бардовскую песню Стринилера. Плэйворд всю дорогу молчал. Он был зол и обижен на Руффиана, даже и не догадываясь, что сейчас Руффиану было во много раз тяжелее, чем его спутникам.



         Глава ХХ
           Песня

   В отведённом для состязаний зале было уже довольно много людей и представителей других народов, среди которых были даже нерлоэнторы, прибывшие в Стринилер на этот своеобразный турнир. Виорн восседал на высоком троне. По правую руку его стоял принц Инсанвил, отец Таорелькель и Лоббилос, по левую - Лорин. Посмотрев на грустного Плэйворда, стоявшего рядом с Эльгитаном, Лорин улыбнулся и что-то шепнул на ухо Виорну. Старик тоже улыбнулся, взглянул на юного ирдианца и кивнул головой.
   - Плэйворд мечтает стать магом, - сказал Лорин. - Он очень умный мальчик и способен к волшебству. Хотя и бард из него также получился бы отличный.
   - Его призвание в одиночестве, - задумчиво проговорил Виорн. Лорин вопросительно посмотрел на него. - Не торопи события, мой друг. Ты всё узнаешь потом.
   Плэйворд отошёл к окну и с наслаждением почувствовал, как тёплый июльский ветерок овевает его бледное от природы лицо и шевелит волосы. Какой-то мальчик на год его младше стал петь свою песню. Все внимательно его слушали. А когда мальчик закончил, раздались аплодисменты, и начал петь другой.
   Плэйворд смотрел в окно и вспоминал о доме. Он не слушал песен и разговоров собравшихся в зале. Он глядел на город, но видел Нордин, тихую и уютную столицу Ирдианы. "Сегодня двадцать первое июля, - думал мальчик. - Праздник Лета. Наверняка в Ирдиане идёт веселье. Хотя нет, вряд ли. Какое веселье, если Голбин почти полностью сожжена?.."
   - Плэйворд Эльгьер Ионас из Ирдианы. Пятнадцать лет, - услышал он чей-то громкий мужской голос.
   Плэйворд очнулся от воспоминаний и недоумённо огляделся по сторонам. Стоявший рядом с ним  Мелитон улыбнулся и прошептал:
   - Давай, Плэйворд. Сейчас твоя очередь.
   Плэйворд повернулся к голубоглазому другу. Мысли от волнения путались у него в голове. А все присутствующие глядели только на него и с нетерпением ждали, когда он начнёт петь.
   - Плэйворд, иди же! - Руффиан мягко подтолкнул брата в спину.
   Юный ирдианец глубоко вздохнул и, на миг закрыв глаза, вышел вперёд. Лорин и Эльгитан с улыбкой переглянулись. А Плэйворд сделал ещё один шаг, остановился перед арфой и сел на скамью. Он посмотрел на друзей и стал перебирать струны музыкального инструмента. Полилась грустная и полная надежд на светлое будущее, необычайно красивая музыка. И ей вторил чарующий мягкий голос Плэйворда:

      Мир нуждался в нас,
      И мы пришли к нему опять,
      Ведь надо наш край
      От тёмных чужих сил спасать.

      Задув на окне
      Дрожащее пламя свечи
      И взяв от дома
      Благодарного ключи,

      Мы пошли в поход.
      И пусть опасность впереди.
      Этот старый свет
      Враги хотят поработить.

      Спасём свободный
      И ласковый родной народ.
      И в конце пути
      Награда к каждому придёт.

   Звуки музыки и голоса мальчика ещё не смолкли, а шёпот восхищения уже пролетел по залу. Все захлопали так, что Мелитон со смехом зажал уши руками, уверенный, что победа будет за его лучшим другом. Плэйворд смущённо улыбнулся.
   С трона поднялся Виорн, и тут же стало тихо.
   - Пора подводить итоги, - сказал старый король. - И я хочу, чтобы все участники на время покинули зал.
   Участники состязания вышли в коридор. Плэйворд выходил последним. Радости он не ощущал. В его сердце были лишь тревога и обида на брата. "Ну как Руфф мог так поступить? - думал Плэйворд. - Разве он совсем не понимает, что обрекает себя на верную гибель? Нет, я должен с ним поговорить. Или же мы все вместе возвращаемся в Ирдиану, или я еду к озеру с ним. Пусть выбирает!"
На него смотрели с уважением. Многие уже поняли, что проиграли.
   Роун наклонился к Руффиану и прошептал:
   - Странно, однако мне показалось, что Плэйворд чем-то расстроен. Дело не в песне. Она хоть и грустная, но... Ты не знаешь, в чём может быть причина его печали?
   - Догадываюсь, - вздохнул Руффиан и обернулся к стоявшему за его спиной Эльгитану. - Ты всё рассказал Плэйворду, верно?
   Эльгитан покачал головой:
   - Не я, а принцесса Лоббилос. Впрочем, Плэйворд всё равно рано или поздно узнал бы о твоём решении. Я знаю, ты хотел сам ему сказать. Надо было сделать это утром, когда ты принял решение. Может быть, сейчас ему было бы хоть немного легче.
   Руффиан опустил голову. "Я принял решение ещё у Долгиона, - подумал он. - Да, покидать друзей тяжело, а тяжелее брата. Но иначе и не должно быть. Я уйду, чтобы больше никто не страдал. Ожерелье было отдано мне. Значит, мне от него и избавляться".
   Роун недоумённо посмотрел сначала на него, а затем на Эльгитана.
   - О чём вы говорите? - спросил он. - Я вас не понимаю.
   - Скоро поймёшь, Роун, - ответил Руффиан. - Правда, уверен, легче тебе от этого не станет.
   Время шло медленно. Наконец, двери зала распахнулись. Ждавших пригласили войти. Плэйворд направился к своим друзьям и стал рядом с Мелитоном. Поймав на себе взгляд Руффиана, он отвернулся.
   - Я хочу поблагодарить вас всех, - заговорил Виорн с улыбкой. - Участников за то, что попробовали свои силы в состязании, а зрителей - за помощь в избрании лучшего.
   Раздались аплодисменты. Маг смотрел на собравшихся и улыбался. Он поднял вверх правую руку, призывая к тишине.
   - Итак, теперь, - он обвёл взглядом зал, - я назову вам имя автора самой лучшей песни. И им стал...
   Он замолчал. Все затаили дыхание. Плэйворд от волнения сжал кулаки и облизнул пересохшие губы. Мелитон и Роун переглянулись, и Мелитон хитро подмигнул брату. Роун понимающе кивнул головой.
   - Им стал Плэйворд Ионас, один из четвёрки ирдианцев, приехавших недавно в нашу страну, - закончил наконец король.
   - Я рад за тебя, братишка! - под взрыв аплодисментов шептал подбежавший к Плэйворду Руффиан. - Я знал, что ты победишь!
   Роун обнял Плэйворда. Мелитон, смеясь, прыгал на  месте и махал над головой руками. Его голубые глаза радостно блестели. В этот момент он был очень похож на любившего проказничать мальчишку, каким и был в душе. Плэйворд скромно улыбнулся и вышел на середину зала к спустившемуся с трона магу.
   - Что же мне подарить тебе, Плэйворд? - задумчиво произнёс король. - Хорошо, я подарю вот что. Думаю, тебе в твоём путешествии эти вещи пригодятся.
   Сделав ударение на словах "тебе" и "твоём", Виорн протянул ирдианцу кинжал, рукоять которого украшали драгоценные камни, а клинок исписывали древние стринилерские руны. Смущённый Плэйворд поблагодарил мага и принял кинжал. А Виорн взял из рук подошедшей к нему служанки золотой медальон на цепочке и надел его юному ирдианцу на шею. Плэйворд с улыбкой посмотрел на медальон. Раньше ему ещё никто не делал столь дорогих подарков.
   Король Стринилера наклонился к нему и поцеловал в лоб.
   - Удачи тебе, Плэйворд, - негромко проговорил он. - Удачи во всём, за что бы ты ни брался.
   Плэйворд поднялся голову, обернулся и посмотрел на улыбающихся друзей. Сияли глаза даже почти всегда серьёзного Руффиана. Мелитон весело подмигнул победителю турнира.
   - Спасибо, государь, - снова поблагодарил Виорна Плэйворд и чуть поклонился. - Медальон и кинжал чудесны.
   Собравшиеся в зале начали расходиться. А к Плэйворду и Виорну сквозь толпу протиснулись Эльгитан, ирдианцы и Лорин.
   - Молодец, Плэйворд! - сказал Роун, хлопая друга по плечу. - Так держать! Уверен, совсем скоро ты станешь знаменитым и самым любимым во всём Элиарье бардом.
   - Это ты помог мне стать лучшим, да? - спросил у Лорина Плэйворд. - Ведь ты хороший друг короля.
   - Ну, кое-что сделал и я, - загадочно ответил Лорин. Мелитон и Роун засмеялись. - Но победа всё равно всецело принадлежит тебе. Плэйворд, ты действительно замечательный бард. И я нисколько не удивлюсь, если когда-нибудь услышу твои песни и твоё имя.
   Вскоре в зале остались лишь шестеро друзей и Виорн. Руффиан глубоко вздохнул и вышел на середину зала.
   - Я хочу сделать одно заявление... - начал он взволнованно. - Мне невероятно трудно говорить эти слова, но я... я должен уехать. Мой путь лежал... и лежит к Виолентосу. Раньше я не понимал этого. А теперь словно прозрел. Всё зло идёт от Терриайя. Я обязан его уничтожить. К счастью, король Виорн разрешил мне... - Он повернулся к брату и взял его лицо в свои похолодевшие ладони. - Плэйворд, прости. Я понимаю, как тебе тяжело. Да и мне не легче...
   - Ты всё решил без меня... - со слезами на глазах сказал Плэйворд. - Разве я чужой тебе?
   - Плэйворд прав, - поддержал друга Мелитон, поражённый известием, что Руффиан собирается их покинуть. - Мы все вместе рисковали жизнью, проходили милю за милей. И для чего же? Чтобы приехать сюда и узнать, что ты уходишь?
   - Я должен избавиться от ожерелья, - почти с отчаянием сказал Руффиан. - Если я этого не сделаю, Моннарон найдёт его и станет хозяином всего Элиарья. Ведь он только того и хочет.
   - А чего же хочешь ты, Руффиан? - спросил его Лорин.
   Руффиан опустил голову и замолчал. На него смотрели и друзья, и Виорн, ждавшие, что он скажет. Руффиан вздохнул.
   - Я... я желаю, чтобы Междуречье исчезло вместе с Моннароном, - ответил наконец он, и в ярких зелёных глазах его заблестели слёзы. - Однако то всего лишь моя мечта, разве не ясно? Она никогда не сбудется, ибо Моннарон слишком силён! Какой смысл хотеть чего-то, когда знаешь, что не получишь?
   - Нет, Руффиан Ионас, смысл есть всегда, - возразил Виорн, подошёл к ирдианцу и положил руки ему на плечи. - Ты должен верить в себя и своих друзей. Когда ты оступишься, они обязательно подадут тебе руку.
   Руффиан посмотрел на брата, Роуна и Мелитона. Две слезы, помимо его воли сорвавших с ресниц, поползли по щекам. Руффиан слабо улыбнулся, и Плэйворд бросился к нему и крепко обнял. Мальчик был рад, что Руффиан согласился с Виорном. "Теперь мы снова вместе, - подумал он. - Конечно, нас не тысяча, а всего лишь пятеро. Но зато мы все друг от друга".
   - Мы выезжаем завтра, - обратился Лорин к братьям Флатерис и Плэйворду. - Так что идите собираться в дорогу. А мне вот надо ещё уладить одно дело.
   Он покинул зал. Ирдианцы переглянулись и, обменявшись недоумёнными взглядами, отправились в трапезную. "Завтра опять в путь, - подумал Плэйворд, сжимая в руке подаренный Виорном кинжал. - А это значит, что будут новые песни, костры, приключения... Тем не менее наш поход не прогулка... к сожалению. Об этом надо помнить всегда". Он не жалел, что не остаётся в Стринилере, понимая, что должен быть с братом.


         Глава ХХI
        Прощание

   Было ещё совсем раннее утро. На востоке только-только вставало солнце. Дул прохладный утренний ветер, а трава была мокрой от росы.
   Лорин и Лоббилос стояли на балконе и молчали. Миорилендец понимал, что именно сегодня должен всё объяснить принцессе, но пока не мог найти подходящих слов.
   - Сегодня ты уезжаешь, - прервала затянувшееся молчание Лоббилос. - Мой дедушка будет скучать по тебе. Ведь он любит тебя, как своего сына.
   - Скорее, как внука, - засмеялся Лорин.
   - Я была бы счастлива, если бы у меня был такой брат, как ты, - сказала принцесса, облокачиваясь о мраморные перила балкона. - Жаль, что мы мы родились в разное время и в разных странах.
   Лорин ничего не ответил, вздохнул и отвернулся. Несколько минут длилось тяжёлое молчание. Наконец мужчина заговорил:
   - Принцесса... я хочу с тобой объясниться, чтобы между нами не было никаких недоразумений. Ты прекрасный человек и... и мне очень нравишься. Но я должен сказать тебе, что между нами ничего не может быть. Пойми, ты любишь не меня, а образ, созданный тобой и чем-то похожий на меня. Я лишь мираж, промелькнувший в твоей жизни. Возможно, я покажусь тебе жестоким. Только я хочу сказать тебе, Лоббилос, что жизнь не всегда так чудесна, как кажется поначалу, и что человек, которого любишь ты, не всегда отвечает взаимностью.
Лоббилос повернулась к нему лицом. Она не плакала, но всё же глаза её блестели от слёз.
   - Почему... почему ты не хочешь полюбить меня? - тихо спросила она. - Ведь я могу дать тебе всё: власть, деньги, даже корону.
   Лорин с жалостью взглянул на неё.
   - Всё, что мне нужно, у меня уже есть, - возразил он. - К тому же... моё сердце будет вечно принадлежать другой. И ты знаешь её имя так же хорошо, как и я, принцесса.
   - Таорелькель... - прошептала Лоббилос.
   - Да, Таорелькель, - Лорин печально улыбнулся. - Я люблю только её, несмотря на то, что она уже умерла. Но это ничего не меняет. И... и я не хочу разрушать то, что создал с таким трудом и против своей воли. Я нужен семье и сыну. В этом мире я лишь ради него. Если бы не Минтаро, я бы уже давно встретился с Таорелькель за гранью жизни.
   - Наверное, твой сын прекрасен, - тихо произнесла Лоббилос. - Жаль, что Криалиоль так никогда тебя и не увидит.
   Лорин недоумённо посмотрел на неё и хотел спросить, кто такая Криалиоль, но Лоббилос вернулась в башню. Лорин не стал догонять её, облокотился о перила и закрыл лицо руками.
   - О Элкон, эниаллис нунегхар... - прошептал он, поднимая к небу глаза. - Эниаллис нис лиарлонк, харло санторра шраниаэль иладлед рдитсол кверсант-рол. Рирал онер дастьер таллод тирокслед нотрил гонорефин, правинг одон яредэль.*
   Лорин глубоко вздохнул и тоже вошёл в башню. Он зашагал по коридору, затем спустился по лестнице на первый этаж и вышел на широкое каменное крыльцо, на котором уже стояли ирдианцы, Виорн и Эльгитан. Лорин посмотрел на своих четверых друзей из Ирдианы, выглядевших устало. Глаза Руффиана были красными не то от слёз, не то от бессонницы, не то от того и другого.
   Лорин молча спустился с крыльца и вывел из конюшни пять скакунов.
   - Лорин, а почему только пять? - удивился Мелитон.
   - Потому что Эльгитан с нами не едет, - поправляя седло, ответил мужчина. - Он остаётся.
   Эльгитан резко обернулся к нему.
   - Я хочу ехать с вами! - горячо воскликнул он. Лучник был очень молод и хотел подвигов и приключений. - Я такой же воин, как и ты, и тоже имею право отправиться в поход.
   - Если бы решение принимал я, ты бы обязательно поехал с нами, - ответил Лорин. - Эльгитан, это приказ Элоарна. Ты прибыл в составе его эскорта - значит, останешься с ним.
   Эльгитан вздохнул, повернулся к стоявшим слева от него ирдианцам и по очереди крепко обнял их. В глазах Мелитона появились слёзы. Он не хотел расставаться с другом и думал, что они расстаются навечно. Роун заметил слёзы в глазах брата, положил руку ему на плечо и, подняв голову, посмотрел на Эльгитана.
   - Мы ведь ещё встретимся, правда? - спросил он.
   - Конечно, - заверил Эльгитан. - Удачи вам, друзья. Жаль, мне не разрешили поехать с вами и помочь.
   - Не бойся, не раз поможешь, - заверил его Лорин. - Это же не счастливый конец затянувшейся до бесконечности страшной истории. Так что самое интересное впереди, поверь мне. И не стоит пока отчаиваться. Моннарон поработил не все страны Элиарья. Надежда на победу есть.
   Он легко запрыгнул в седло и взглянул на грустных ирдианцев. Нерелиангар от нетерпения стукнул копытом по каменным плитам двора. Роун и его друзья поняли, что уже пора ехать, и тоже оседлали коней.
   - Счастливого пути! - сказал Виорн. - И да поможет вам Элкон...
   Лорин улыбнулся краешком губ и первым направился к воротам замка. Ирдианцы последовали за ним. Герс подняли, оба моста опустили. Путники выехали за ворота. По дороге им махали руками и выкрикивали пожелания те горожане, что уже проснулись, ибо весь Тор-Тилан знал, что четверо ирдианцев и воин с Севера отправляются на юг к озеру Виолентос, чтобы наконец уничтожить волшебное ожерелье. А путешественники ехали к городским воротам, и порывистый западный ветер развевал их волосы и гривы лошадей.
   Только теперь Мелитон до конца понял, что их путешествие не прогулкв в лес или к Йёвинг, к которым он столько раз бегал, когда жил ещё дома, а опасный, полный испытаний и лишений поход. И неизвестно было, что ждало их впереди. Каждый день у ирдианца возникал новый вопрос. "Сможем ли мы это сделать? - спрашивал он сам себя. - Что будет с нами дальше? Зачем нужна эта война?" Но Мелитон не корил себя за то, что поехал вместе с братом, Руффианом и Плэйвордом. Он был рад, что может хоть как-то помочь им, и понимал, каково сейчас Руффиану.
   - Как же я ошибался, считая, что Руффиан желает того же, что и Моннарон... - прошептал он.
   На востоке вставало яркое красное солнце. А путники мчались навстречу ветру, опасностям, битвам, победам и поражениям, встречам и разлукам, радостям, печалям и отчаянию. Как бы ни было им сейчас тоскливо и одиноко, в душе все они надеялись лишь на самое лучшее, мечтая, что рано или поздно Моннарон будет побеждён. И тогда все жители смогут вздохнуть свободнее.

   Друзья снова были в пути, и днём им редко случалось присесть отдохнуть. Стринилер остался позади, хотя ещё и был виден. Вокруг простиралась равнина, которую пересекала одна из самых больших рек Элиарья - Рин.
   - Лорин, а как мы будем переправляться через Рин? - спросил Плэйворд у ехавшего впереди всех мужчины. - Ведь она, насколько я помню, очень широкая. Наверное, ярдов сто пятьдесят, не меньше.
   - Построим плот, - не оборачиваясь, ответил Лорин. При этих словах Роун и Мелитон недоумённо переглянулись. - Шутка. Мы переправимся на лодках и пойдём дальше пешком. Лошади не перейдут через реку. Она слишком глубокая для них.
   - Но... но как же тогда с ними быть? - расстроился Мелитон. - Я не хочу оставлять своего Малыша одного.
   - Не бойся за него, Мелитон, - сказал Лорин, посмотрев на красивого голубоглазого ирдианца. - На берегу нас будут ждать двое людей, которых послал Виорн. Они-то и отведут коней обратно в Стринилер.
   Вскоре наступил вечер. Небо зажглось огнями звёзд. Окрестности окутались синими сумерками. Путники спешились, привязали коней к деревьям, развели костёр и поужинали. Несмотря на то, что их рюкзаки были доверху набиты едой, ужин получился отнюдь не роскошным. Они решили беречь провизию, понимая, что путь неблизкий.
 Лорин остался дежурить, а ирдианцы улеглись на траву. На небе ярко светились мириады звёзд, из-за верхушек деревьев показалась луна. Мелитон положил под голову руки и, грустно смотря на полную луну, тихо запел. Его разговаривающие между собой спутники тут же притихли. На их лица тоже легла тень печали.

      Я опять плачу по ночам,
      Даже сплю на земле сырой.
      Прямо в глаза светит луна,
      И ветер говорит с травой.

      На губах замирает крик,
      Сердце бьётся гулко-гулко.
      Здесь кругом ни одной души,
      И в душе тоже так пусто.

      А я хочу бежать назад,
      Раствориться с ночным дождём.
      Луна снова светит в глаза,
      И ветер говорит с травой.

      Но только кто меня поймёт
      И кто же меня услышит?
      А моя надежда живёт,
      Пока тело ещё дышит.

   Мелитон глубоко вздохнул, отвернулся и закрыл глаза.
   - Спокойной всем ночи... - дрогнувшим голосом сказал он. - Надеюсь, вам приснятся добрые сны, а не какие-нибудь кошмары.
   Роун положил свою ладонь на ладонь Мелитона и слегка сжал его пальцы. Руффиан сел, обхватил колени руками и опустил голову. Он не желал, чтобы его друзья страдали из-за него. Сейчас ему хотелось вскочить, убежать куда-нибудь и, упав на землю, рыдать до тех пор, пока не заболеют глаза. Всё же Руффиан пересилил себя, и пальцы его до боли впились в плечи. Он мечтал, чтобы всё поскорее закончилось.

   * О Элкон, прости меня... Прости за то, что пришлось так ответить бедной девочке. Но она молода и ещё встретит человека, который её полюбит (миорил.).



         Глава ХХII
            Эрины

   Не прошло и часа, как ночную тишину нарушил леденящий душу вой. Юные путешественники сразу же проснулись. Мелитон вскочил на ноги, а Плэйворд открыл глаза и резко сел. Его сердце тут же бешено заколотилось в груди.
   - Кто так выл? - спросил Руффиан.
   Но ему никто не ответил. Лорин вытащил из ножен Свард. Вой повторился и на этот раз прозвучал совсем близко. Роун вздрогнул от неожиданности. Кони тревожно зафыркали. И тут друзья вдруг увидели отвратительно темнокожее существо с красными глазами, длинными клыками и чёрными когтями. Следом за одним существом появилось несколько таких же.
   - Это ещё что за маскарад? - Роун протёр глаза, нахмурился и обнажил меч.
   - То эрины, - пояснил Лорин. - Сподручные Моннарона.
   Врагов была дюжина. Они яростно наступали на отчаянно защищавшихся путешественников. Руффиан с трудом справился со своим сильным и бывшим его почти на две головы выше противником и увидел, что два самых высоких эрина пытаются убить молниеносно отражающего все их выпады Лорина. Ирдианец бросился к другу и выбил ногой меч из рук одного чудовища. Вдвоём они убили эринов.
   Плэйворд заметил, как слуга Моннарона метнулись к деревьям, к которым были привязаны лошади.
   - Кони! Наши кони! - вскрикнул мальчик, тоже бросился к деревьям и поравнялся с эрином.
   Тот обернулся, но ничего не успел сделать, как Плэйворд насквозь пронзил его своим мечом. Эрин замертво упал к его ногам. Мальчик смотрел на него широко распахнутыми глазами, тяжело дышал и дрожал всем телом. К нему подбежал Лорин. По Сварду разливалась тёмная кровь врагов.
   - С тобой всё в порядке? - обеспокоенно спросил Лорин.
   - Неужели убивать так легко?.. - не глядя на него, откликнулся Плэйворд вопросом на вопрос. - Пронзил мечом - и всё?..
   - Ты сделал то, что должен был, - Лорин сжал его плечо. - Это не человек, Плэйворд, а слуга смерти. И его надо было убить, иначе он бы убил тебя.
   Плэйворд не отводил взора от мёртвого эрина и никак не мог поверить, что впервые лишил жизни кого-то. Но эрин лежал мёртвый у его ног, отчего юному путешественнику было противно. У него слегка кружилась голова, а руки дрожали. Лорин ободряюще улыбнулся ему, похлопал по плечу и побежал к остальным. Неожиданно Плэйворд произнёс:
   - Клянусь, я больше никогда никого не убью, даже если мне будет угрожать смертельная опасность.
   Лорин остановился и, нахмурившись, обернулся к нему:
   - Что ты сказал?
   - Я не стану сражаться и убивать даже ради самозащиты... - дрожащим голосом повторил мальчик. - Я не хочу быть убийцей...
   - Тогда тебе не выжить в этой схватке, - сказал Лорин.
   Мелитон отступал назад, крепко сжимая в руках меч, и пытался успокоиться. Раньше он лишь слышал об эринах. Ему казалось, что он попал в страшную сказку, конец коей также грозил быть не менее жутким. Молодой ирдианец не воевал, не умел сражаться и не был уверен, что увидит рассвет. К нему медленно приближался высокий, ещё на голову выше Лорина эрин. Его жёлтые клыки сверкали при свете луны и костра. Коричневая грубая кожа казалась темнее. Мелитон поднял над головой меч. Но эрин ударил его когтистой лапой по лицу, оставив на носу и щеке неглубокие кровавые следы. На лице Мелитона навсегда остались три тонких белых шрамы, два из которых пересекали его переносицу, а третий - правую щёку.
   Удар эрина был настолько сильным, что Мелитон с громким стоном отлетел на несколько метров в сторону и упал на траву. Меч лежал всего футах в трёх от него, только у потерявшего на пару мгновений сознание ирдианца не было сил дотянуться до него. Эрин злорадно зарычал и бросился к Мелитону.
   Лорин услышал тихий стон Мелитона, резко обернулся и увидел друга лежащим на земле.
   - Оставь мальчишку, - обратился он к эрину. - Сразись со мной!
   Оскалив клыки, чудовище првернулось к нему. Однако Лорина на прежнем месте уже не было. Несколько раз сделав флик-фляк назад и высоко подпрыгнув, Лорин совершил сальто, пролетел прямо над головой эрина и очутился у него за спиной.
   - Эй, приятель, я здесь, - он похлопал врага по плечу.
   Эрин обернулся, и Лорин кулаком ударил его по лицу. Слуга Моннарона зашатался и упал к его ногам. Приоткрывший глаза Мелитон слабо улыбнулся. Его лицо пылало, а раны болели. Лорин подошёл к нему и помог подняться с земли.
   - Будь осторожен, - сказал он. - И запомни одну вещь... Когда дерёшься, смотри противнику прямо в глаза. В таком случае он уже не сможет сделать неожиданный выпад. И ещё. Если ты хочешь победить противника, то должен знать самые болевые точки на теле. Это глаза, нос и горло. Ты понял?
   Мелитон молча кивнул головой. Лорин поднял его меч и отдал ему. Улыбнувшись ирдианцу и похлопав его по плечу, он зашагал в сторону. Мелитон проводил Лорина ошеломлённым взглядом. "Наверное, здорово быть воином, - подумал он. - Они могут всё".
   Бой с эринами был жарким, но коротким. К счастью для пятерых путников, никого из них серьёзно не ранили. Всё же больше пострадал Мелитон. Руффиан усадил его возле костра, нагрел в котелке воды и начал осторожно промывать его неглубокие раны. Мелитон вскрикнул и отпрянул назад.
   - Что ты делаешь? - воскликнул он. - Мне же больно!
   - Знаю, - согласился Руффиан. - Потерпи ещё несколько минут, пожалуйста. Или ты хочешь, чтобы твои царапины не зажили?
   Мелитон ничего не ответил и закусил губу. Боль сильнее той, что он испытывал сейчас, он чувствовал, когда чуть больше месяца назад его ранил нифльхейм по имени Нримош. Мелитон закрыл глаза. "Да, дорога, по которой мы идём, может привести нас к гибели..." - подумал он.
   Роун посмотрел на мёртвые тела врагов, семь из коих убил Лорин, и вздохнул.
   - Ну и ночка! - тихо сказал он. - Ни поспать по-хорошему, ни просто полежать...
   - Нам уже не привыкать, - невесело усмехнулся Мелитон, и глаза его, обычно весело искрившиеся, вдруг стали печальными. - Сегодня ровно два месяца, как мы покинули Ирдиану и путешествуем по Элиарью.
   - Но сейчас-то ещё ночь, - сказал Лорин. - Мы все можем поспать. Да мы просто обязаны это сделать, ведь утром нам придётся продолжить путь. А до озера ещё очень... очень далеко. Наверное, мы придём к нему лишь ближе к зиме.
   - Вряд ли я сейчас засну, - вздохнул Плэйворд. Перед глазами так и стоял убитый им эрин. - А если же и смогу, то мне будут сниться кошмары.
   Друзья вновь устроились у костра, однако не спали, а сидели или лежали, вздрагивая при каждом шорохе и скрипе столетних деревьев, чьи корни давно вылезли из-под земли.
   - Видно, война уже началась, раз эти эрины на нас напали, - сказал Плэйворд, смотря, как на небе мигает маленькая звёздочка.
   - Началась-то она давно, - ответил Лорин. - А вот теперь настал самый страшный её период. Война длится почти шесть тысяч лет, и никто не знает, когда она закончится... и закончится ли вообще.
   - Война завершится, если не будет больше ожерелья, - сказал Плэйворд, с первой минуты появления волшебной вещи в доме Алрона и Билберрии пожелавший избавиться от неё. - Ведь тогда Моннарону нечего будет искать. Борьба потеряет всякий смысл.
   Он посмотрел на сидевшего напротив него возле костра Руффиана. Лорин молча пожал плечами, встал и сделал несколько шагов по траве. Мелитон тоже поднялся с земли и подошёл к высокому голубоглазому мужчине. Кровь с его лица была смыта, но следы от когтей оставались по-прежнему красными. Мелитон не показывал, что ему больно, желая быть таким же мужественным, как и Роун.
   - Лорин, - обратился он к другу, - научи меня драться... по-настоящему, а не просто ручонками размахивать. Я не хочу, сражаясь с врагами, быть похожим на мельницу.
   Лорин улыбнулся краешком губ и скрестил на груди руки.
   - По-настоящему сражаться довольно сложно, Мелитон, - ответил он. - Не каждый может так прыгать через пропасти и лазать по горам подобно снежному барсу, как истинный воин. Может пройти не одна неделя, прежде чем ты хоть чему-то научишься.
   - Но я хочу попробовать! - упрямился Мелитон.
   - Хорошо, я покажу тебе несколько приёмов, - согласился Лорин и отступил на шаг назад. - Смотри внимательно и запоминай... Ни в коем случае не ставь противнику подножку. Падая, он обязательно схватит тебя за руку или же за ногу. И тогда вы упадёте вместе. Тебе ещё повезёт, если ты упадёшь на него, а не наоборот. Однако даже если ты окажешься сверху, тебе драться будет не так легко, как если бы ты стоял на ногах... Подойди и попробуй меня ударить.
   Мелитон приблизился к Лорину и только протянул к нему руку, как Лорин слегка ударил его ладонями по щекам. Ирдианец отпрянул назад и замотал головой.
   - У тебя должна быть быстрая реакция, коли ты хочешь победить, - сказал Лорин. - А уши - ещё одна болевая точка.
   Больше часа показывал Лорин приёмы, которым его самого обучали в Школе Меча. Под конец урока утомлённый Мелитон уже засыпал.
   - Это было просто чудесно, - устало пробормотал Мелитон. - Спасибо тебе, Лорин. Теперь со мной никто не справится, даже сам Моннарон.
   Он лёг на землю, свернувшись калачиком между корявыми корнями огромного дуба, и сразу же заснул. Плэйворд повернул к нему голову. "А я вот больше никогда не буду сражаться, - подумал он. - Хватит с меня и убитого мной эрина. Наверное, я до конца дней своих буду помнить. Хотя я так хочу забыть о том, что кого-то убил!" Мальчик невольно поёжился и глубоко вздохнул. Ему было страшно представить, что может ждать их впереди. Лорин опустился на траву и прислонился спиной к дереву, охраняя покой своих лучших, как и предсказывала старая Дейджи тридцать лет назад, друзей. Словно какая-то невидимая, но крепкая нить связывала его с четырьмя юными ирдианцами.


         Глава ХХIII
          Река Рин

   Спустя два дня пять путников подъехали к реке Рин и увидели на песке тела двоих мёртвых воинов Виорна. Роун закусил губу, а Плэйворд вздрогнул. Лорин соскочил на землю. "Наверняка это эрины убили их, - подумал он, смотря на тела. - Больше некому". Он повернулся лицом к друзьям и сказал:
   - Придётся отпустить лошадей. Они вернутся в Стринилер. Мы же пойдём дальше пешком.
   - А как быть с ними? - спросил Мелитон, кивнув в сторону воинов.
   - Положим их в одну из лодок и предадим воле волн, - ответил Лорин. - Может, когда-нибудь их души найдут пристанище в светлой обители наших богов.
   Он и Роун положили тела в лодку и оттолкнули её от берега. Плэйворд вздохнул и ласково погладил своего коня Адарина по шее. Ему совсем не хотелось расставаться с животным. Мальчик боялся, что больше никогда не увидит его.
   - Ну что ж, до встречи, Адарин, - тихо сказал он. - Не волнуйся, мы с тобой ещё увидимся, только потом, когда вся эта свистопляска закончится. Но тебе нельзя дальше, понимаешь?
   Конь, предчувствуя разлуку, фыркнул и мотнул головой. Лорин подошёл к Нерелиангару и шепнул ему на ухо несколько слов. Нерелиангар поскакал в Стринилер, а за ним последовали и кони ирдианцев. Путники молча смотрели им вслед до тех пор, пока те не исчезли из виду.
   Лорин в задумчивости взглянул на подкатывающие к его ногам волны быстрой реки. Прохладный ветер подул сильнее, и волны, шурша и переливаясь в лучах солнца, захлестнули ноги миорилендца. Лорин не отступил назад, продолжая смотреть на север. Казалось, то расстояние, которое отделяло его сейчас от дома, стало для него бессмысленным. Он видел не величественную красоту края, где они находились, а свою родную страну. Видел мать и вышедшую замуж за Райана Ранми, Рольону и Минтаро. Мальчику было всего почти полгода. Рольона взяла его на руки и поцеловала в щёку. Минтаро обернулся и посмотрел прямо на Лорина серо-голубыми глаза.
   Видение расстаяло подобно туману. Лорин глубоко вздохнул.
   - Садитесь в лодки, - наконец сказал он. - Мы должны продолжить путь.
   Его слегка печальный голос вывел четверных друзей из восторженного оцепенения, с коим они созерцали окрестности. Руффиан вздрогнул и посмотрел на молодого мужчину. Пока остальные путники усаживались в лодки, он не сводил с отвязывающего от склонившихся над водой ив лодок Лорина больших зелёных глаз. "У него ведь тожеиесть сердце, - думал Руффиан. - И он тоже тоскует. Конечно, Лорин может хоть прямо сейчас развернуться и отправиться домой или куда-нибудь ещё. Однако он не такой, совсем не такой. Наш верный проводник не предаст нас и не покинет..."
   - Эй, Руффиан! - крикнул Мелитон. - Хватит тебе торчать на берегу. Вот дождёшься, что оставим тебя там!
   Руффиан улыбнулся и тоже залез в лодку. Роун и Лорин оттолкнули лодки от берега и сами запрыгнули в них. Поначалу друзей слегка укачивало, но потом они привыкли.
   Лорин и Руффиан плыли вместе.
   - Я видел, как ты сегодня смотрел на север, - начал ирдианец, взглянув на Лорина. - Скучаешь по Миориленду, не так ли?
   Лорин молча кивнул головой.
   - Ну, так ты ведь можешь вернуться домой, - продолжил Руффиан. - И сделать это хоть прямо сейчас и не идти с нами дальше. Дорогу до озера мы как-нибудь и сами найдём.
   - Могу, но не хочу, - ответил Лорин. - Я дал клятву и себе, и вам, что не покину вас, пока ожерелье у тебя. А я никогда не отступаю от своих слов, даже если впереди одна тьма. Не отступлю и в этот раз, чего бы мне ни стоило.
   Плэйворд посмотрел в Рин и вздохнул. Он опустил руку в воду и почувствовал, как волны легко ударяются о его ладонь.
   Лодка, в которой плыли Плэйворд и братья Флатерис, немного отстала, и Руффиан мог не бояться, что его услышат.
   - Ты знаешь, Лорин... - заговорил он. - Может показаться глупым или смешным, но иногда мне становится жутко.
   - Жутко? - переспросил Лорин и, обернувшись, взглянул на друга. Порой он испытывал то же самое. - Скажи мне, Руффиан, чего же ты боишься?
   - Всего... - уныло ответил ирдианец. - Ожерелья, нашего пути, Моннарона... Да мало ли чего ещё я могу опасаться? Я, у кого в руках судьба всего мира?
   - Не стоит отчаиваться, - сказал Лорин. - Светлое завтра в наших руках - значит, что и путь... к спасению или к гибели... тоже нам выбирать.
   - Всё это, конечно, хорошо, - вздохнул Руффиан. - Только я почему-то не верю, что завтрашний день будет таким же, как в Светлые Времена. Да и на счастливый конец я не очень надеюсь. Всё слишком плохо, чтобы верить в победу над Моннароном.
   Спустя некоторое время Лорин подвёл лодку к берегу. То же самое сделал и сидевший на вёслах Роун. Друзья спрыгнули на песок, привязали лодки, отошли от берега и расположились под соснами. Уже начинало смеркаться, поэтому Лорин развёл костёр. Он и его спутники поужинали и легли отдыхать. Неожиданно Руффиан поднялся на ноги и, смотря на пламя костра, негромко произнёс:
   - Пойду погуляю немного. Мне нужно побыть одному.
   - Хорошо, - пожал плечами Лорин. - Однако будь осторожнее, пожалуйста.
   Руффиан молча кивнул головой и скрылся в темноте. В ту же минуту Плэйворд почувствовал что-то недоброе, также встал и, коротко бросив, что идёт гулять, ушёл. Мелитон и Роун переглянулись.
   - Интересно, что это с ними? - удивлённо вскинув брови, шёпотом спросил Мелитон.
   Роун пожал плечами:
   - Не знаю. Но, думаю, за ними лучше последить. Как бы беды не было. Я скоро вернусь, а ты сиди здесь.
   Блондин встал и собирался удалиться, как Лорин, даже не поворачивая головы, заметил его и нахмурился. Поведение друзей обеспокоило молодого голубоглазого мужчину.
   - Ты что, идёшь гулять, как Руффиан и Плэйворд? - насмешливо спросил он.
   - Да, - подтвердил Роун как можно более уверенно.
   - У вас там тайное совещание, что ли? - повернувшись к Роуну лицом, воскликнул Лорин. - Ты, конечно, извини, но ведёте вы себя крайне странно.
   - Ничего у нас нет... - буркнул Роун и скрылся.

   Руффиан сел на поваленное дерево и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Сердце билось так часто, что уже готово было выпрыгнуть из груди. Руффиан решил всё-таки один продолжить путь к Виолентосу. Сказать об этом друзьям и особенно брату и попрощаться с ними у него не хватало смелости. В тени в нескольких метрах от него стояли Роун и Плэйворд. Они сами друг друга не видели, считая, что они здесь одни.
   Руффиан поднялся с бревна и направился к берегу. Плэйворд и Роун незаметно двинулись следом. А Руффиан приблизился к самой воде и оглянулся. Он увидел вдалеке отблески костра и сидевших возле него Лорина и Мелитона и, вздохнув, еле слышно прошептал:
   - Прощайте... И простите, если сможете...
   С этими словами он вошёл в воду и начал отвязывать лодку.
   - Руфф! - закричали разом Роун и Плэйворд.
   Только теперь они увидели друг друга, но для объяснений не было времени, и подбежали к Руффиану. Плэйворд всё сразу понял. Он не мог допустить, чтобы его брат уплыл от него.
   - Прощайте, ребята, - тихо сказал Руффиан. - Я должен уничтожить Терриай один. То моё бремя. Лишь я могу его нести.
   - Один? - вскрикнул Плэйворд и отступил на шаг назад. На его глаза невольно навернулись слёзы. - Когда мы все вместе уже столько прошли, ты хочешь совершить это один? Ну нет, я не отпущу тебя!
   Он сделал ударение на слове "это". Руффиан печально улыбнулся.
   - Ну поймите же, - пытался убедить он. - Наступили времена, когда надежде почти не осталось места в сердцах. Всем вместе нам, увы, не выбраться из тьмы, поэтому кто-то должен уйти. Уйду я, чтобы не доставлять вам лишних хлопот. Не бойтесь, я не отдам ожерелье Моннарону. Он не получит его, пускай это даже будет стоить мне жизни.
   - Останься, Руффиан, - хмуро сказал Роун.
   - Я не могу, - покачал головой Руффиан. - Сердце приказывает мне идти дальше одному...
   - Нет уж, я пойду с тобой! - прервал его Плэйворд.
   - Я прошу тебя, Плэйворд, прошу! - Руффиан схватил мальчика за плечи, и в зелёных глазах его появилось отчаяние. - Останься с остальными! Не иди на верную гибель! Пойми, что если ты будешь со мной, я не смогу выполнить задуманное, ибо каждую секунду должен буду тебя оберегать... Плэйворд, мой путь лежит во тьму.
   - А мой пролегает рядом с твоим, - прошептал Плэйворд, совсем не обращая внимания на бегущие по бледным щекам слёзы. - Помнишь, однажды, когда мы оба учились в школе, ты спросил меня: "Плэйворд, если я попрошу тебя пойти со мной хоть на край света, пойдёшь ли ты?" - "Да", - ответил я. - "А если же не попрошу?" - снова спросил ты, и я ответил: "Всё равно пойду..." Руффиан, я обязан быть с тобой до конца. Это мой долг. Так позволь мне его выполнить!
   - Хорошо, Плэйворд... - Руффиан слабо улыбнулся. - Может быть, ты и прав. Со мной рядом действительно кому-то следует быть, чтобы помочь мне, коли я попаду в беду.
   - Значит, вы уходите? - вздохнул Роун. Плэйворд кивнул головой. - Ну что ж, удачи. Я не стану вас задерживать.
   - До встречи, Роун, - Руффиан крепко обнял друга. - И передай Лорину и Мелитону, чтобы не сердились на нас. Пусть они поймут, что мы не могли поступить иначе. С самого начала нашего путешествия было ясно, что лишь я в силах избавить мир от Терриайя. Я не имею права рисковать вами.
   - Идите дальше и сражайтесь против мага, - добавил Плэйворд. - Уверен, ваши имена станут известны всему Элиарью.
   Он оглянулся и, посмотрев на сидевших вдалеке возле костра Мелитона и Лорина, вздохнул. Ирдианец распрямил плечи, решительно поднял голову и сел в лодку. Руффиан отвязал лодку, сел рядом и взял вёсла. Роун грустно улыбнулся, помахал друзьям на прощание рукой и побежал обратно к костру. Руффиан начал грести. Плэйворд глядел на удаляющийся берег и вспоминал весь их путь от Голбин до реки Рин. И тут он услышал донёсшуюся до них песня, которую пел Лорин. "Песня подходящая и... прощальная", - печально подумал мальчик и поднял глаза на возвыщающиеся на горизонте тёмные горы Лосс.

   - Лорин, а где же Ионас? - нахмурился Мелитон. - Уже поздно, а они до сих пор не вернулись.
   Лорин встал с травы и серьёзно взглянул на светловолосых братьев.
   - Давайте поищем их, - предложил он.
   Мелитон кивнул головой и вскочил на ноги. Роуну тоже пришлось встать. Он ещё не сообщил, что Руффиан и Плэйворд, чьи рюкзаки остались лежать под соснами, продолжили путь без них. Друзья разделились и начали осматривать берег. Но ни Руффиана, ни его младшего брата нигде не было.
   - Плэйворд, Руфф! Руффиан! - звали Мелитон и Лорин. - Где же вы?
   Везде было тихо, только где-то вдалекк зловеще заухала сова. Путешественники встретились возле оставшейся лодки.
   - Их нигде нет, - сказал Лорин и посмотрел по сторонам. Глаза его на мгновение расширились. Мужчина всё понял. - Как, впрочем, и второй лодки...
   - Они уплыли! - Мелитон топнул ногой. - Но почему?
   - А я знал об этом, - спокойно сказал Роун. - Я прощался с ними, когда они садились в лодку.
   - И ничего нам не сказал? - рассердился Мелитон. - Роун, да как ты мог скрыть это от нас? Вы заранее обо всём договорились, не так ли? Пойми, теперь их двое, а врагов десятки тысяч!
   - Успокойся, Мелитон, - негромко проговорил Лорин, положив руку ирдианцу на плечо. - Мы Руффиану не могли помочь. Ему самому следует уничтожить рубиновое ожерелье. А Плэйворд... Они братья и просто обязаны друг друга оберегать. Уверен, ты поступил бы точно так же, если бы Роун оказался на месте Руффиана.
   - И ты не собираешься их догонять? - спросил Мелитон. - Мы же не должны дать им уйти!
   - Мы их уже не догоним, - возразил Лорин со вздохом. - На этот раз наши пути разошлись. Мы пойдём своей дорогой, а они - своей. Быть может, когда-нибудь мы с ними ещё встретимся.
   - И что ты хочешь теперь делать? - поинтересовался Роун. - Я, если честно, не очень-то хочу возвращаться в Ирдиану... То есть хочу. Но только я поеду домой вместе с Плэйвордом и Руффианом.
   - А раз так... тогда мы пойдём дальше, - сказал Лорин.
   Они вернулись к костру. Лорин закидал его землёй, переложил еду из сумок Руффиана и Плэйворда в свой рюкзак и кинул Роуну и Мелитону их рюкзаки. Роун опустил голову. Он немного жалел, что позволил лучшим друзьям уйти без них и отправиться не куда-нибудь, а к Виолентосу.
   - Идёмте, - сказал Лорин. - Время не ждёт.
   Он быстрыми шагами направился на север, по дороге, противоположной той, которую избрали для себя Плэйворд и Руффиан. Бпатья Флатерис последовали за ним.
На небе зажигались первые звёзды. На севере уже давно сияла Айнаувиэ. Она вела пятерых расставшихся друзей в путь. И этот путь был неизведанным и опасным, тем не менее полным надежды.


         Глава ХХIV
        Гил-Англор

   Плэйворд стоял на носу лодки, тихо напевая походную песню миорилендцев, услышанную час назад. Луна резко выделяла его худую фигуру. Волны реки мягко светились при её сиянии, шуршали и легко ударялись о борт.
   Плэйворд глубоко вздохнул и, сев на дно лодки, закрыл лицо руками.
   - И почему мы ушли? - негромко проговорил он. - Мы даже не забрали свои вещи...
   Руффиан промолчал, нахмурился и стал грести с большей силой. А Плэйворд лёг и стал смотреть в чёрное, усыпанное яркими звёздами небо. Дул прохладный ветер. Плэйворд закрыл глаза и под плеск волн заснул, склонив голову на бок.
   Когда юный путешественник проснулся, солнце стояло высоко. Плэйворд открыл глаза и увидел брата. Руффиан выглядел очень уставшим.
   - Доброе утро, - сказал он.
   Плэйворд улыбнулся в ответ и зевнул. "Как же меня измучили все эти тревоги и страхи! - подумал он. - Вот бы сейчас оказаться дома и попытаться всё забыть. Однако я всегда буду помнить это путешествие".
   - Завтра мы будем в Гил-Англоре, - сказал Руффиан и, немного помолчав, продолжил: - Прости, Плэйворд, нам нечего есть. Наша еда, что мы взяли с собой из Стринилера, осталась в рюкзаках. Наверное, ты сердишься на меня. Я понимаю.
   - Нет, не сержусь, - возразил Плэйворд.
   Он сел на вёсла, а Руффиан устало прислонился спиной к борту. Молодой воин грёб целую ночь и теперь почти не чувствовал рук. Он закрыл глаза и представил, что находится на покрытом разнообразными цветами лугу, что в воздухе порхают бабочки и жужжат шмели, солнце заливает окрестности ослепительным светом. Руффиан невольно улыбнулся. "Остаться бы здесь навсегда, - подумал он. - Тихое и уютное место. В нём нет меств злу". Из размышлений его вывел удивлённый возглас Плэйворда:
   - Смотри, Руффиан! Лебеди!
   Руффиан открыл глаза и посмотрел в ту сторону, куда указывал мальчик. Возле правого берега реки плавали два белоснежных лебедя. Они вытягивали свои длинные шеи, били по воде крыльями, склоняли друг к другу головы. Когда лодка проплывала мимо этих великолепных птиц, они лишь равнодушно посмотрели на Руффиана и Плэйворда.
   - Белые... - прошептал Руффиан. - Хороший знак.
   Показался поворот, и лодка свернула. Лебедей больше не было видно.

   Время летело совсем незаметно. Впереди в лучах предзакатного солнца сверкали седые вершины горного кольца Лосс.
   Плэйворд огляделся по сторонам. Берега реки Рин были крутыми, покрытыми тиной и заросшими травой и камышами. "Как болото", - подумал Плэйворд. Но всё же река и её окрестности были очень живописными.
   - А я думал, что в средней полосе гораздо теплее в это время года, - сказал мальчик.
   - Мы в низовьях реки, ближе к северу, - пояснил Руффиан. - Поэтому и кажется, что здесь прохладно. Да ещё и ветер дует с севера.
   Плэйворд с тоской посмотрел на юго-восток и тяжело вздохнул. За все свои пятнадцать лет жизни он никогда не покидал Ирдиану и не подумал бы, что будет так сильно скучать по дому. Он всегда хотел путешествовать и совершать подвиги, однако сейчас мечтал поскорее вернуться в Ирдиану. Руффиан всё понял и положил руку брату на плечо.
   - Не бойся, мы вернёмся, - заверил он Плэйворда. - Я клянусь тебе.
   - Конечно, - согласился Плэйворд. - Только вот когда?
   - После того, как уничтожим Терриай, - ответил Руффиан. - Ведь именно для этого мы и ушли от друзей. Ты не грусти, Плэйворд. Наша разлука с ними не будет вечной, равно как и дорога. В следущем году мы снова их увидим.
   Плэйворд опустил голову. "И почему же всё получилось именно так? - подумал он. - Разве нельзя было отдать Терриай не Руффиану, а кому-нибудь другому? Разве нельзя было уберечь нас обоих от страданий и невыносимых испытаний? Мне так тяжело... И я боюсь умереть".

   Когда погас последний луч солнца, и река потемнела, Плэйворд отдал вёсла брату, и они поужинали тем, что нашли на берегу: дикими яблоками и поджаренными на костре грибами. Было очень тихо. Казалось, весь мир замер. Не было ни дуновения ветра, ни плеска волн.
   И тем не менее погода быстро меняется. К ночи воздух резко похолодал. Подул порывистый южный ветер. Волны вздымались будто в море, и лодку бросало из стороны в сторону. Руффиан боялся, что она перевернётся. Ни он, ни Плэйворд не знали, что такое на Рин случается нередко. Но вскоре непогода стихла. Из-за облаков вышла необычайно большая и молочно-белая луна. Ветер разогнал тучи, и показалось усыпанное яркими звёздами небо.
   Руффиан по-прежнему грёб, желая сократить расстояние. Плэйворд лёг на дно лодки, очень уставший за прошедший день. Руффиан, чтобы не было так грустно и одиноко, начал рассказывать случившиеся с ним на самом деле и слышанные от других истории. Плэйворд внимательно его слушал и старался не заснуть. Однако усталость взяла вверх. Руффиан заметил, что брат спит, и замолчал. Он улыбнулся краешком губ, поднял голову и стал смотреть в бескрайнюю даль.
   - Прости меня за всё, - прошептал он. - Прости, что невольно лишил дома и друзей. Поверь, я вовсе этого не хотел.
   Тихо шуршали волны реки. Тёплый ветер ласково трепал тёмные волосы юных странников, забегал то с одной стороны, то с другой, дул то в лоб, то в затылок. На небе мигали звёзды, и ярче всех сияла Северная Звезда. Старая легенда гласила, что ею после смерти стала прекрасная принцесса Айронсант, песню о которой Лорин, Обриан Рел и Ранми слышали в Эйверине десять лет назад.

   Утром следующего дня братья пристали к берегу, выпрыгнули из лодки и привязали её к иве.
   - Вряд ли она нам ещё пригодится, - сказал Руффиан. - Река, извиваясь, течёт на юг в Лахезис, а нам же нужно на юго-запад. Так что дальше пойдём пешком.
   - Пешком так пешком, - вздохнул Плэйворд.
   Они зашагали по песку. Руффиан смотрел себе под ноги, скрестив на груди руки, и вспоминал начало своих летних каникул. "Тогда было весёлое время, - размышлял он. - Я не думал ни о Моннароне, ни об ожерелье, ни о чём-то другом, а просто наслаждался жизнью... Через пять дней, если не ошибаюсь, начнутся занятия в военной школе, а я здесь, так далеко от дома. Надеюсь, меня не отчислят. Хотя... в Ирдиане уже наверняка все давно знают, куда и зачем я уехал".
   Неожиданно Плэйворд остановился, и в его тёмных зелёных глазах появилось изумление.
   - В чём дело? - спросил его Руффиан.
   Плэйворд молча указал рукой на каменные фигуры мужчины и женщины, возвышавшиеся над лесом. Руффиан лишь улыбнулся.
   - А, это и есть Гил-Англор, - сказал он. - Помнишь, я упомянал о нём вчера? Но идём. Скоро ты сам всё увидишь.
   По мернёе приближения к Гил-Англору фигуры становились всё больше. Они были так огромны, что, казалось, подпирают собою небо. Когда братья подошли к ним, Плэйворд задрал голову и посмотрел на каменные статуи.
   - Кто они? - ошеломлённо спросил мальчик.
   - Правители на существовавшей ранее на Хашороне страны, - пояснил Руффиан. - Она называлась Льянгал. Именно там и жила Айронсарн. Те земли были чудесны. Золотые холмы, синие реки и озёра, чистый воздух... Жаль, что всему рано или поздно приходит конец. Льянгал стал теперь пустошью. Даже руин не осталось.
   Две фигуры Гил-Англор, в честь которых и назвали лес, сидели на таких же каменных тронах по обе стороны тропы, уводившей куда-то на юго-запад. Неподалёку от тропы виднелась очень красивая, украшенная искусной резьбой беседка.
   - Такое ощущение, что они смотрят прямо на тебя, - поёжился Плэйворд.
   Они позавтракали тем, что у них оставалось, и снова подошли к статуям. Внизу, на подножиях тронов, золотыми буквами были высечены на незнакомом для ирдианцев языке имена правителей.
   - Этот язык мне неизвестен, - сказал Руффиан. - Если повстречаем когда-нибудь ещё Лорина, надо будет у него спросить. Может, он знает. Он, как никак, учился в лучшей в мире военной школе.
   - Если? - Плэйворд посмотрел на Руффиана.
   Молодой воин отвернулся.
   - Ты и сам знаешь ответ, - пробормотал он.
   В Элиарье всегда  говорили на всеобщем наречии, именуемом Ктесир. Тем не менее почти у каждого народа был свой язык. У ирдианцев когда-то тоже было наречие. Но когда наступили Светлые Времена, а затем и люди с Севера стали приезжать в Ирдиану, жители этой страны позабыли родной язык и заговорили на Ктесире. И только некоторые старики помнят ещё ирдианский. Но его очень редко можно услышать теперь в городах и деревнях страны.
   А время летело незаметно, и вот уже настал вечер. На западе садилось солнце. Руффиан и Плэйворд взобрались на невысокий холм и огляделись.
   Начинался закат. По небу плыли красные облака. Красивые золотые лучи закатного солнца пронзали облака как копья. Вдали блестела безупречная гладь Рин. Над водой с криками летали чайки, то гоняясь друг за другом, то ловя в реке рыбу. Далеко на юге, у самого горизонта, розовели снега кольца гор Лосс.
   Но вскоре солнце скрылось за горизонтом, небо почернело. На нём стали зажигаться первые летние звёзды. Руффиан и Плэйворд спустились к беседке, где они и решили заночевать. Сегодня они позволили себе отдохнуть, улеглись прямо на пол беседки, сквозь трещины которого пробивалась трава, немного говорили и уснули.

   За несколько часов до рассвета, когда тёмное небо на востоке только стало сереть, братья снова двинулись в путь. Проходя мимо правителей Льянгала, они посмотрели на статуи и вдрогнули от неожиданности. Глаза каменных великанов засветились изнутри, и чей-то громкий, подобный грому мужской голос произнёс:
   - Счастливого пути вам, отважные ирдианцы Руффиан и Плэйворд Эльгьер Ионас! Мы рады, что в мире ещё есть такие, как вы.
   - С... спасибо... - запинаясь, пробормотал Руффиан.
   Он и Плэйворд почтительно поклонились древним правителям и пошли дальше. Плэйворд обернулся, только фигуры неподвижно сидели каждый на своём троне. Ирдианец протёр глаза. "Померещилось, что ли? - недоумённо подумал он и глубоко вздохнул. - Да нет... Кому сказать, так не поверят". Он ещё раз оглянулся, однако тропа свернула, и юный путешественник больше ничего не видел.



         Глава ХХV
         Сайаламих

   Лорин почти бежал, и уставшие ирдианцы еле поспевали за ним. Мелитон остановился и скрестил на груди руки.
   - Эй, Лорин, хватит идти семимильными шагами! - сказал он. - Не у всех же ноги такие длинные, как у тебя. И вообще, чего ты так бежишь? Мы ведь всё равно не догоним Руффиана и Плэйворда.
   - Не догоним, - согласился Лорин и сбавил шаг.
   Мелитон поравнялся со спутниками и зашагал рядом.
   - А куда мы вообще сейчас направляемся? - с любопытством спросил Роун. - Надеюсь, не в Междуречье? Меня туда, если честно, не тянет.
   - Нет, мы идём на запад в государство грэтависов Хоней, - ответил мужчина. - Оно состоит в Союзе, и я рассчитываю, что Правитель Хонея поможет нам в войне против Моннарона. Вы сами знаете, что Союз собирает одно огромное войско. Силы Хонея нам пригодятся. - Он задумался и продолжил, как бы разговаривая сам с собой: - Придётся идти по Сайаламиху...
   - По Сайаламиху? - недоумённо переспросил Роун и переглянулся с братом. - А что это?
   - Дорога такая, - невесело усмехнулся Лорин и засунул руки в карманы штанов. - Но если я скажу вам, какая она, вы ни за что по ней не пойдёте, потому что это... Дорога Мёртвых...
   - Дорога Мёртвых? - вскрикнул Мелитон и даже подпрыгнул. - Ты что, шутишь?
   - Разве я похож на шутника? - резко спросил Лорин, повернувшись к Мелитону лицом.
   Его плотно сжатые губы и сверкавшие голубые глаза лучше всяких слов говорили о том, что это вовсе не розыгрыш. Мелитон покачал головой и облизнул пересохшие губы.
   - Нет... - сказал он. - И всё же мы не можем идти там. Это очень опасно.
   - Да успокойся ты, Мелитон! - Роун похлопал его по плечу. - Лорин знает, куда ведёт нас. Ведь так, Лорин?
   Он вопросительно взглянул на воина. Тот вздохнул и посмотрел на волны Рин.
   - Надеюсь... - после молчания ответил он. - Мы шли всю ночь и должны отдохнуть. Уже скоро встанет солнце, и тогда нам придётся продолжить свой путь. До Хонея ещё далеко, а нам нужны силы.
   Путешественники сняли с плеч рюкзаки. Лорин опустился на землю, прислонился спиной к стволу дерева и, запрокинув назад голову, закрыл глаза. "Что же меня тянет в Междуречье, что? - подумал он. - Ненависть к Моннарону и жажда покончить с войной? А может, всё дело в том, что там был мой родной отец?.. Очередная тайна, и её нужно раскрыть".
   Мелитон смотрел на мужчину.
   - Может, мы всё-таки не пойдём по Сайаламиху? - неуверенно сказал он. - Выберем другую дорогу и двинемся дальше, напевая во всё горло разудалую песню.
   Лорин покачал головой и открыл глаза.
   - Прости, Мелитон, но у нас нет выбора, - ответил он. - Мы должны идти именно по Сайаламиху, потому что это наиболее короткий и безопасный, по сравнению с другими, путь. Нам, конечно, придётся сделать круг, только то не особо страшно.
   Он положил ладонь на рукоять Сварда и, опустив голову, глубоко вздохнул. Роун и Мелитон понимали, как тяжело сейчас их спутнику. Они почти не видели его лица, наполовину скрытого капюшоном. Лорин скинул отороченный кроличьим мехом капюшон своей лёгкой курточки, и сильный порыв ветра встрепал его и без того растрёпанные довольно короткие волосы. Неровная, зачёчанная на бок, длинная чёлка упала на глаза. Лорин убрал волосы и поднялся на ноги. Смотря на север, он задумчиво проговорил:

      О... о тихий вечер!
      Ивы над тёмным прудом.
      Как хотел бы навек
      Я вернуться в свой родной дом!
      Но я же в дороге,
      И мне некогда опять.
      Только в тиши могу
      Желание загадать,
      Смотря на яркую
      Свою Северную Звезду.
      Где же моё счастье?
      Когда я его найду?..

      О ясная звезда,
      Веди ты меня вперёд!
      И пускай там будут
      И мрак, и страх, даже лёд,
      А позади снова
      Всё сгущается туман.
      Нет... нет, свою страну
      Никому я не отдам.

   Роун на миг прикрыл глаза. Лорин посмотрел на сидевших плечом к плечу под деревом Роуна и Мелитона и тихо рассмеялся.
   - Ну что, подивовики, идёмте дальше, - сказал он.
   Братья улыбнулись и встали  Надев на плечи рюкзаки, путешественники зашагали по траве. У всех троих на душе было странное чувство.

   Друзья шли по песчаному берегу реки. Шуршали волны Рин, над водой  проносились белые чайки. Но неожиданно в небе появилась чёрная точка и стала расти. Мелитон остановился и нахмурился.
   - Что это? - спросил он.
   Лорин внимательно посмотрел на точку:
   - Мой сокол Фалтстион.
   - Твой сокол? - удивился Роун. - У тебя есть сокол?
   Лорин молча и с улыбкой кивнул головой и вытянул вперёд руку, и сокол-сапсан, пронзительно крикнув, сел на неё и вцепился в рукав куртки коготками.
   - Фалтстион, я знаю, что ты меня любишь, однако оставь, пожалуйста, свои когти при себе, - усмехнулся Лорин. - Они же острые.
   Ирдианцы рассмеялись, а Фалтстион лишь захлопал крыльями, склонил голову на бок и посмотрел хозяину прямо в глаза. Улыбка исчезла с лица Лорина. Мужчина серьёзно взглянул на Фалтстиона.
   - Что ты хочешь сказать? - спросил он.
   Сокол издал звук, похожий на щелчок пальцами, а затем несколько раз крикнул. Лорин нахмурился ещё больше и повернулся к стоявшим рядом с ним Роуну и Мелитону. На лицах ирдианцев легко можно было прочесть тревогу.
   - Моннарон собирается напасть на Айдерленд и ещё парочку западных стран, - сказал Лорин. - Фалтстион говорит, что у мага уже есть огромное войско.
   - Но мы ведь не справимся с этим войском! - в отчаянии воскликнул Мелитон. - Нас всего лишь трое.
   - Неужели ты, Мелитон, всерьёз думаешь, что мы будем сражаться втроём? - Лорин печально улыбнулся. - Нет, мы доберёмся до Айдерленда и вместе с армией Стран Дружбы отстоим государство. - Он погладил птицу по перьям. - Спасибо за помощь, Фалтстион. Теперь мы будем спешить в Хоней.
   Сокол взмыл в воздух и, сделав круг над тремя путниками, пролетел на север в далёкий Миориленд. А Лорин, Мелитон и Роун молча смотрели ему вслед.
   Вскоре Фалтстиона уже не стало видно, однако Лорин продолжал смотреть на север. Его лицо было серьёзным, бубы плотно сжатыми. Казалось, он видел то, чего не дано было увидеть Роуну и Мелитону.
   - Лорин, мы пойдём дальше? - прервал тишину Роун.
   - Что? - не понял Лорин, поворачиваясь к нему лицом. - Что ты сказал? Прости, я задумался и не расслышал.
   - Мы пойдём дальше или же нет? - повторил вопрос Роун. - Если ты устал, мы можем остаться здесь.
   - Нет, идём, - Лорин покачал головой и зашагал прочь.

   Уже наступил август. Мелитон, Лорин и Роун продолжали путь и приближались к Сайаламиху. А к ночи на землю опустился туман. Путешественники вышли на неширокую и выложенную из серо-чёрных камней дорогу, и им стало не по себе.
   - Это и есть Сайаламих... Дорога Мёртвых... - негромко произнюс Лорин.
   Изо рта шёл белёсый пар. Землю покрывали клочки тумана. Деревья были скрюченными и совершенно голыми. Мелитон поёжился и боязливо огляделся.
   - Надеюсь, мы не встретим ни одного мертвеца, - пробормотал он. - Мне бы не хотелось иметь честь познакомиться с ними.
   - А я вот думаю, - вдруг сказал Лорин, - что тебе это, мой друг, не помешало бы. По крайней мере, ты, может быть, перестал бы быть таким легкомысленным.
   Мелитон испуганно посмотрел на миорилендца, но, заметив весёлые искорки в его глазах, чуть улыбнулся.
   - Тем не менее мы и правда можем повстречать привидение или, что ещё хуже, мертвеца, - уже серьёзно продолжил Лорин. - Не зря эта дорога зовётся именно так. Хотя, возможно, нам повезёт.
   - Да, будем молить богов, чтобы они нас защитили, - проворчал Роун.
   Они прошли ещё метров сто, и Роун остановился, зевнул и потянулся. Ему показалось, что они идут уже целую вечность. Он поднял голову и посмотрел на небо, пытаясь определить время. Небо было затянуто тучами. "Интересно, который час? - размышлял Роун. - Наверное, скоро полночь".
   - Давайте отдохнём, - предложил он.
   - Пройдём ещё чуть-чуть и остановимся, - решил Лорин. - Я слышал, здесь лучше поменьше спать, потому что можно вообще не проснуться. Чем дольше ты спишь, тем больше тебе хочется спать.
   - Ну и дорога! - Роун передёрнул плечами. - Прямо сонное царство какое-то, право слово!
   Дальше друзья шли молча. Они свернули на обочину и расположились под сухими деревьями. Роун и Мелитон легли на землю. Лорин сел на корень дерева.
   - Существует легенда, что на Сайаламихе к спящему страннику подкрадывается вукодлак*, впивается зубами в его шею и тем самым забирает жизнь.
   - Зачем? - с любопытством спросил Мелитон.
   Он надеялся услышать от Лорина страшную историю об ожившем мертвеце, однако воин с улыбкой пожал плечами.
   - Об этом ты уж сам у него спроси, - пошутил он.
   - Ну вот ещё! - Мелитон сел и скрестил на груди руки. - Я только рот открою, а он на меня и кинется.
   - Никто на тебя не кинется, - возразил ему Роун. - Когда тебя этот ходячий скелет увидит, так сразу же порастеряет все зубы, что у него на верёвочках во рту держатся, и убежит куда подальше, голося во всё горло: "А! А, и до нас добрались!"
   Роун вскочил на ноги, изображая испуганное привидение. Мелитон и Лорин захохотали. Эхо с диким воплем повторило их смех. Однако трое друзей не обратили на то никакого внимания. На некоторое время они позабыли о своих страхах и об опасности.
   - Ладно, уже и правда поздно, - сказал Лорин, вытягивая длинные ноги и пытаясь снова не рассмеяться. - Вы спите, я же подежурю. Всё равно я не очень-то хочу спать. Утром разбужу.
   Роун и Мелитон кивнули головами в знак согласия, пожелали друг другу доброй ночи и вскоре заснули. У них не было ни сил, ни желания спорить со спутником, который был старше и умнее их.

   Мелитон проснулся посреди ночи и недоумённо огляделся по сторонам. Всё было по-прежнему окутано туманом. Роун спал, а Лорина рядом не было. Мелитон не знал, что его могло разбудить, зябко передёрнул плечами, поднялся с земли и пристегнул к поясу меч. Положив левую ладонь на прохладную рукоять, он осторожно зашагал в темноту. Впереди ирдианец различил чей-то силуэт и хотел уже обнажить клинок, но узнал Лорина и опустил руку.
   Молодой мужчина сидел на корточках и что-то внимательно рассматривал на земле.
   Мелитон остановился в нескольких метрах от него и облокотился о ствол высохшего дерева.
   - Эй, Лорин! - негромко окликнул он друга.
   Лорин обернулся. Заметив Мелитона, он удивлённо взглянул на него.
   - Я думал, ты спишь, - сказал он.
   - Я бы и спал сейчас, если бы меня нечто не разбудило, - со вздохом ответил Мелитон и мгновение помолчал. - Что ты нашёл?
   Он подошёл к Лорину и посмотрел себе под ноги. По голой земле тянулся какой-то неширокий чёрный след. Мелитон опустился на корточки, дотронулся до тягучей жидкости рукой и понюхал пальцы.
   - Что это такое? - недоумённо спросил он, подняв голову и посмотрев на Лорина. - Пахнет омерзительно.
   - Гронхарт, - Лорин встал. Мелитон нахмурился. - Напиток эринов, чёрный, горячий и тягучий. Они изготавливают его из сока Драконова дерева, что растёт на Дальнем Юге.
   - Значит, тут были эрины? - догадался Мелитон. - Те существа, что напали на нас десять дней назад? Или их сородичи?
   - Похоже, что да, - вздохнул Лорин. - И совсем недавно, потому что гронхарт ещё тёплый.
   - Наверное, шум, производимый эринами, меня и разбудил, - предположил ирдианец.
   Он тоже выпрямился. Лорин пожал плечами и зашагал обратно к месту ночлега. "Хорошо, что эрины нас не учуяли, - подумал голубоглазый воин. - Тогда нам бы не поздоровилось. Судя по следам, эринов было не меньше двух дюжин. Даже я бы не справился при всём своём желании". Мелитон двинулся следом.
   - Возможно, - согласился Лорин. - И я услышал какой-то шум и даже голоса, но сначала решил, что мне всё приснилось. Я, как ни старался, не смог удержать глаза открытыми.
   Он усмехнулся. Они подошли к спящему Роуну. Мелитон зевнул, прикрыв рот ладонью. Ему снова захотелось спать, и он не стал противиться этому желанию. Он лёг обратно на землю и, поудобнее устроившись и положив под голову руку, закрыл глаза. Через некоторое время он уже крепко спал.
   А Лорин вновь куда-то исчез. И если бы Мелитон и Роун сейчас не спали, Мелитон сказал бы своему брату с озорным блеском в глазах:
   "Ну вот, смотри, Лорин опять убежал. Наверное, на этот раз он пошёл пугать призраков и будет долго так делать, чтобы ни один из них не пожелал на нас напасть".
   Но не пугать призраков отправился Лорин, хоть и искал встречи с ними. Его необъяснимой силой тянуло ко всему таинственному. Ведь он сам для себя представлял тайну, которую до сих пор раскрыл не до конца, несмотря на все усилия.

   * Вукодлак - мертвец, выходящий по ночам из могилы и душащий спящих.



         Глава ХХVI
          Призраки

   Утром Мелитона разбудил Лорин.
   - Вставай, - сказал миорилендец. - Пора идти дальше.
   Мелитон посмотрел на серое небо, зевнул и поёжился от утренней прохлады.
   - Лорин, ещё же очень рано, - он тёр глаза. - Я спать хочу.
   - Скорее всего, скоро пойдёт дождь, - ответил Лорин. - На самом деле уже утро... Ну всё, вставай, Мелитон. Роун давно на ногах.
   Мелитон вздохнул и с трудом поднялся на ноги. Его тело болело. Лорин разделил еду, и путники позавтракали, сделали несколько глотков простой воды и продолжили путь. Они всё время хотели спать. Иногда друзья пили ледяную воду, взбадривающую их.
Когда же наступил вечер, путешественники продолжали идти по каменной дороге. Тишину нарушали какие-то странные шорохи, крики невидимых зверей и птиц. При каждом подозрительном звуке Лорин моментально клал ладонь на эфес Сварда, а братья обеспокоенно оглядывались по сторонам.
   Мелитон обернулся и вздрогнул. Он почувствовал, как сердце забилось быстрее, а руки стали ледяными. Ирдианец увидел среди деревьев призрачную фигуру настоящего привидения. Продолжая смотреть на него широко раскрытыми от ужаса глазами, Мелитон начал тормошить шедшего рядом Роуна за плечо.
   - Эй, потише! - недовольно проворчал Роун. - Что случилось?
   Мелитон молча указал пальцем на привидение, и Роун слегка побледнел. Братья переглянулись.
   - Лорин... - запинаясь, произнёс Мелитон дрожащим голосом. - Лорин, смотри! Призрак!
   - Мелитон, это вовсе не смешно, - не оборачиваясь, ответил Лорин. - Ты уж прости, но сейчас не время для таких шуток.
   - Правда! - воскликнул Роун.
   Он был старше Мелитона на три года, и ему Лорин поверил. Мужчина глубоко вздохнул, остановился и, распрямив плечи, обернулся. Несколько мгновений он пристально смотрел на призрака в белом саване, маячившего между деревьями. "Зря я выбрал этот путь, - подумал Лорин. - Уж лучше бы мы пошли напрямик по открытой местности, чем сейчас боимся сделать шаг". Он отвернулся и сказал:
   - Идёмте дальше.
   - А мертвец? - Мелитон оглянулся на призрачную фигуру.
   - Просто не обращайте на него внимания, - ответил Лорин. - Нас он не тронет, если мы сами не сделаем ему ничего плохого.
   Они вновь зашагали на запад. То и дело они видели мелькавшие среди деревьев странные огоньки. То были свечки, которые несли в руках мертвецы, внимательно следившие за путниками. Иногда вукодлаки целой вереницей проходили рядом с потревожившими их покой незванными гостями, и в их запавших глазницах появлялся злобный огонёк. При одном только виде мертвецов у Лорина, Мелитона и Роуна по коже пробегала дрожь. Друзья старались не смотреть на мертвецов, но их взгляды словно какая-то неизъяснимая сила притягивала к этим ужасным лицам и огонькам.
   А мертвецы всё шли и шли. Саваны волочились по камням, на головы были надеты капюшоны. Уже давно умершие люди и грэтависы несли в руках по свече, и глаза их горели в темноте. Когда один из них прошёл мимо, Мелитон обернулся и посмотрел ему вслед.
   - Странно, - он пожал плечами, пытаясь всё снова превратить в шутку. - Или мне кажется, или их действительно стало больше? А может, это одни и те же? Наверное, они ходят кругами, желая ещё раз взглянуть на нас. Ведь не каждый раз видишь живого... Нет, ничего не пойму. Они ведь тут все на одно лицо, как близнецы.
   Лорин вдруг остановился и поднял вверх руку, чтобы Мелитон и Роун тоже остановились. Тревога заполнила его храброе сердце. С каждым прошедшим часом воин сильнее жалел, что выбрал путь, пролегающий по давно забытому кладбищу, от которого не осталось ни могил, ни памятников.
   - В чём дело, Лорин? - Роун нахмурился.
   Но ему не понадобился ответ Лорина. Ирдианец и сам всё увидел. Мертвецы, выступая из темноты и тумана, приближались к друзьям и окружали их. Оскаленные зубы были вовсе не приветливой улыбкой. Мелитон отступил на шаг назад и хотел вытащить меч, только стоявший к нему спиной Лорин понял его намерения по звуку металла и, не оборачиваясь, крикнул:
   - Нет, не надо! Вид оружия может разозлить их. Да ты всё равно не сможешь убить их, потому что они уже мертвы.
   Прекрасное лицо Мелитона исказилось от ужаса. Зрачки его голубых глаз расширились. Он дышал тяжело, как после быстрого бега.
   - А чем же... чем вообще можно их убить? - в отчаянии воскликнул он.
   - Ничем, - мрачно ответил Лорин.
   Лицо его было спокойным, а сердце билось чаще обычного. Миорилендец, бесстрашный, отважный до безумия, редко знал, что такое настоящий страх. И всё же в ту минуту кончики его пальцев были ледяными.
   - Что вам нужно от нас? - громко спросил Лорин, обращаясь к мертвецам. - Мы ведь не причиняли вам вреда, не оскверняли вашу память. Так чего вы хотите?
   - Убирайтесь, убирайтесь отсюда! - донеслось со всех сторон злобное шипение. - Сайаламих принадлежит мёртвым. Ни одна живая душа не имеет права ступать на нагу дорогу!
   - Вы простите нас уйти, а сами загораживаете путь! - крикнул в ответ Мелитон. - Мы и сами бы давно с превеликой радостью убрались поскорее с этой дурацкой дороги, если бы не вы!
   Шёпот негодования пролетел по толпе.
   - Мальчишке не нравится наша дорога, - услышали друзья. - Он назвал её дурацкой. Может, он хочет стать одним из нас?
   И толпа, угрожающе гудя, двинулась на троих путешественников. Роун и Мелитон прижались друг к другу спинами, не зная, что делать. А Лорин вдруг вытянул руку вперёд и крикнул на родном языке:
   - Арэнч, арэнч! Таиль орандис гильдарн туринхат нардон хатторч. Зиадарн гимна-дил нэльдарис, нефил - хайторнис. Идли бэдлонс дилгир арэнч новартис нефил! Хайторнис гильдарн туринхат ор-ленни таллод туринхат ор-ленни редлир новартис орандис нэльдарис!*
   Неожиданно мертвецы расступились. Роун и его брат с изумлением и уважением посмотрели на Лорина. Они не знали его языка, и теперь им оставалось только гадать, что же сказал их друг такого, что заставило мертвецов повиноваться. Лорин обернулся к спутникам и махнул им рукой, чтобы они следовали за ним. Все трое побежали по дороге. Когда мертвецы остались позади, Мелитон оглянулся и увидел, что те уходят или просто растворяются в воздухе. Но глаза их сверкали по-прежнему злобно.
   Пробежав ещё шагов двести, путники свернули с дороги и остановились. Спать больше никому не хотелось. Роун посмотрел на небо и сквозь скрюченные ветви деревьев увидел, как потухают ночные звёзды. "Ну вот, скоро настанет очередной день, столь похожий на предыдущий, - со вздохом подумал он. - Мы всё идём и идём, а дорога наша так и не кончается. Иногда даже кажется, что она становится только длиннее. Куда ведёт она и когда закончится? И что будет завтра? Хотелось бы всё это знать, как и то, где сейчас Руффиан и Плэйворд..." Роун снова вздохнул, сел на траву и опустил голову, положив на согнутые колени руки и размышляя теперь лишь о своих друзьях.
   А первые лучи солнца уже пробились сквозь застилавшие небо тучи. Ветер расшвыривал рваные клочья тумана, шевеля плащ Мелитона и волосы его спутников.
   Лорин поднялся на ноги.
   - Скоро мы свернём с Сайаламиха и пойдём дальше на запад, - объявил он. - Сайламих пролегает на север, но нам туда не нужно.
   - Лорин, что нас ждёт впереди? - вдруг спросил Мелитон.
   - Я не знаю... - Лорин вздохнул. - Этот вопрос я и сам задаю себе который раз и пока не нашёл на него ответа. Я должен раскрыть тайну своей судьбы. Мой дорога ведёт меня в Междуречье в третий раз, и от этого, наверно, никуда не деться. Но ваши пути... Надеюсь, они будут не такими тернистыми, как мой.
   Он ничего больше не сказал и зашагал по дороге из серо-чёрных камней. Ирдианцы тоже встали и направились следом за ним.
   Как и предполагал Лорин, через каких-нибудь полчаса дорога свернула на север, и Роун, Мелитон и Лорин ступили на уже желтеющую траву. Хоть и было всего лишь восьмое августа, в воздухе чувствовалось, что скоро наступит осень.
   Так и шли они весь день до первых сумерек. На темнеющем небе начали загораться звёзды. Воздух был тёплым, дул южный ветер. Жёлтые лиственницы, можжевельник, вереск и самшиги казались в темноте чёрными, хранившими в себе какую-то тайну. Изредка путешественники слышали вой волков и крики беркута. А далеко на юге, почти за сорок от них миль, сияли своей вечной белизной горы Лосс, на которые никогда не взбирался ни один человек или представитель другой расы. И только звери знали путь туда.

   Друзья подходили к Шепчущему Болоту, и под ногами всё чаще хлюпала жижа. Путники ставили ногу на траву - и по щиколотку оказывались в грязи или в воде. И чем дальше забирались они в болото, тем труднее было идти.
   Вода у краёв луж была покрыта ярким покрывалом ряски. Кое-где плавали листья частухи и стрелолиста. Прямо из воды торчали высокие стебли сусака.
   Солнце светило ярко. Лорин, Мелитон и Роун бодро шагали в сторону Хонея, поминутно вытаскивая ноги из трясины и стараясь сохранить при этом равновесие. Вдруг Мелитон споткнулся о поросшую мхом кочку и упал прямо в грязь. Лёжа во всю длину на земле, он увидел в футе от себя что-то блестящее и вытащил запачканную грязью рукой это нечто из чёрной жижи.
   - Смотрите-ка, золотая цепочка! - воскликнул он.
   - Лучше на себя посмотри, - проворчал Роун, помогая младшему брату встать на ноги. - Весь грязный, словно свинья!
   Но Мелитон отмахнулся от него и вытер о подол своей сиреневой рубахи ярко блестевшую на солнце цепочку.
   - Возьми её себе, если так хочется, - равнодушно произнёс Роун, пожав плечами. В отличие от Мелитона, он спокойно относился к дорогим вещам. - Мне она и не нужна вовсе.
   Мелитон посмотрел на цепочку, глубоко вздохнул и покачал головой.
   - Нет, спасибо, - ответил он. - Мне чужого добра не надо. А то ещё получится как с Ануаром Гелметом, дедом Плэйворда и Руффиана. Он однажды взял то, что ему не принадлежало, и потом всё жизнь жалел об этом.
   Он замахнулся и кинул цепочку обратно в болото. Та с чавканьем упала в жижу и через минуту исчезла. Лорин развязал шнуровку на рубахе и взглянул на небо.Солнце припекало сильнее.
   - Ах, жалко! - Мелитон состроил смешную рожицу. - Такая красивая цепочка была!
   - Ну, пока ведь ничего не потеряно! - со смехом сказал ему брат. - Иди и вытащи её, раз она тебетак нужна... - Он осёкся и нахмурился. - А это что такое?
   Болото в том месте, куда упала цепочка, забурлило подобно вулкану. Путники с ужасом смотрели, как оттуда выползают  слабо светящиеся красные щупальца с острыми шипами.
   - Бежим! - крикнул Лорин, толкая братьев в спину. - Это Тэбонларг, чудовище, которое здесь живёт.
   - Тэбонларг? - переспросил Мелитон. - Я слышал о нём.
   Они бросились прочь от злополучного места, но щупальца, уже достаточно вылезшие из болота, обхватили ноги Мелитона. Ирдианец громко вскрикнул и упал, а щупальца начали тащить его к болоту. Мелитон пытался вытащить из ножен меч. Роун и Лорин тут же обернулись и бросились к нему. Роун рубанул своим мечом по щупальцу, но второе хлестануло его по ногам. Роун отлетел в сторону. И всё-иаки чудовище отпустило Мелитона и уползло обратно. Мелитон, пошатываясь, поднялся на ноги и слабо улыбнулся.
   - Ты как... в порядке? - спросил его Лорин.
   - Да, спасибо, - ответил юный ирдианец, кивнув головой, и посмотрел на летние ботинки из замши, на которых остались следы от шипов. - Жаль, мне очень нравилась эта обувь. А теперь она испорчена.
   Он невольно вздрогнул, подумав о Тэбонларге и представив, что могло было бы с ним быть сейчас, если бы его друзья не подоспели к нему на помощь. "Мне крупно повезло, - размышлял он. - Это чудовище сожрало бы меня, даже и не заметив". Роун ободряюще подмигнул ему:
   - Не огорчайся, я сошью тебе хоть две пары таких же ботинок.
   Они торопливо зашагали дальше, опасаясь следующего нападения странного существа. Некоторое время они молчали.
   - Наверное, ты разбудил его, - предположил Роун, обращаясь к брату.
   - Наверное, - согласился с ним Мелитон. - Хотя я хотел бы этого не делать. Я слышал, Тэбонларг живёт в Шепчущем Болоте уже лет четыреста, и его, если верить мифам, тут поселил сам Моннарон. До сегодняшнего дня я никогда самого Тэбонларга не видел, но в рассказах тех, кто встречался с ним, говорится, что то мерзкое, покрытое слизью существо с глазами без зрачков, длинным хвостом и неизвестным количеством щупалец.
   - Мда, красавцем Тэбонларга уж точно не назовёшь, - усмехнулся Роун.

   Путники наконец-то миновали трясину и шли теперь по холмистой местности. Пусть всё и закончилось благополучно, они решили не расслабляться, не зная, что ожидает их в следующую минуту.
Вскоре небо окончательно погасло, темнота окутала окрестности. Ближайшие холмы, кусты и деревья отбрасывали причудливые и в то же время зловещие тени. Лорин остановился у подножия первого холма и повернулся лицом к Мелитону и Роуну.
   - Устроимся на ночлег здесь, - объявил он.
   Друзья сняли с плеч рюкзаки. Мелитон потянулся. Его тело сильно болело. Уже три месяца он носил на себе рюкзак, набитый всем, что только может понадобиться в путешествии.
Лорин решил не разводить костёр, опустился на землю и прислонился спиной к покрытому травой склону холма.
   - Ну и болотце нам попалось на пути! - воскликнул Роун, вспомнив про Шепчущее Болото.
   Лорин улыбнулся краешком пухлых губ и обхватил колени руками. Ирдианцы видели, как блестят в темноте его светло-голубые глаза.
   - Не даром говорят:  "В болоте тихо, да жить в нём лихо", - сказал Лорин.
   - Да, ты прав, Лорин, - протянул Роун. - Это болото тихое, уж точно, только жить в нём... Нет, ни за что! Но вот Мелитон, возможно, остался бы. Он Тэбонларгу очень даже по душе пришёлся. Правда ведь, Мелитон?
   Он с улыбкой толкнул Мелитона локтём в бок. Ему нравилось подшучивать над младшим братом.
   - Я? - воскликнул Мелитон, состроив забавную рожицу. - Я тебе что, караконджал** какой-нибудь, что ли? И вообще, отстань от меня. Я спать хочу.
   - Ах, простите меня великодушно, сударь! - Роун встал и шутливо поклонился Мелитону. - Я и не дуал, что вы такой соня. Но не бойтесь, такого больше не повторится. Ведь теперь я знаю о вас всю правду!
   Мелитон хмыкнул и оттолкнул Роуна от себя. Роун не удержался на ногах и упал на траву. На Мелитона он зла не держал. Братья часто подстраивали друг другу всевозможные хохмы. А сейчас они и Лорин понимали, что смех им просто необходим.
   - Ладно, спите, - сказал Роун, снова садясь на землю. - Доброй вам ночи.
   Мелитон закрыл глаза и что-то неразборчиво пробурчал в ответ. Спустя несколько мгновений послышалось его тихое посапывание. Лорин тоже растянулся на земле, чувствуя, как тяжелеют веки. Несмотря на то, что он привык к долгим путешествиям, он ощущал усталость. И вскоре наступила тишина. Мелитон и Лорин спали, а Роун сидел у подножия холма и, подперев подбородок кулаком. И разные мысли проносились в голове молодого светловолосого ирдианца.

   *Прочь, прочь! Два мира никогда не сойдутся вместе. Свет принадлежит живым, тьма - мёртвым. Так убирайтесь же прочь во тьму! Мёртвым не было никогда и не будет места в мире живых! (миорил.)
   **Караконджал - в ирдианской мифологии водяной дух, живущий в болотах, реках и других водоёмах.



         Глава ХХVII
     Невидимый мост

   Ирдианцы с любопытством осматривались по сторонам. Взобравшись на один из холмов, они изумились, увидев красоту западных земель. Раньше они никогда не покидали родную страну, хотя всегда мечтали это сделать.
   - Эй, ребята! - окликнул Мелитона и Роуна вырвавшийся вперёд Лорин. - Я, конечно же, понимаю ваш интерес ко всему новому, но ведь Моннарон-то нас ждать не будет!
   - А я бы заставил его подождать! - крикнул в ответ Мелитон и проворчал: - Надо же, губу раскатал. Терриай ему всё равно не достанется. Моннарон не имеет к этой вещи никакого отношения. И пусть лучше забудет о ней!
   - Ла ладно тебе, Мелитон, - сказал Роун. - Когда ты так говоришь, мне кажется, что я стою рядом со сварливым стариком. А на самом деле тебе и двадцати-то ещё нет.
   Они сбежали вниз и бросились догонять Лорина. Им действительно нравился этот край. "Вот будет о чём рассказать приятелям, когда вернёмся домой!" - подумал Мелитон.
   Но спустя три дня ирдианцам наскучил однообразный пейзаж. Им уже надоело взбираться на холмы. Роун и Мелитон хотели как можно скорее выйти на открытую местность.
   - Ну где же у холмов конец? - простонал Мелитон, когда друзья стали в очередной раз подниматься на возвышенность. - Мне на них смотреть тошно.
   - Вот придёт время - тогда и конец, - откликнулся Лорин, не оборачиваясь. - И прекрати жаловаться и хныкать. Тебе в марте уж двадцать лет будет, а ты ведёшь себя как маленький мальчик. Ну-ка, улыбнись и распрями плечи! Мужчина должен переносить все невзгоды молча и с улыбкой на губах. Твоя же улыбка готова свести с ума любого.
   - Конечно, тебе легко говорить, - уныло промормотал Мелитон. - Ты настоящий воини сможешь сам защитить себя в случае опасности, знаешь, что такое долгая дорога и война. А я... я всего лишь никому не нужный ирдианец, не умеющий тольком драться. И, ко всему прочему, я ещё одна помеха на пути Моннарона к достижению цели, от которой, кстати, не так уж трудно избавиться...
   Лорин ничего не ответил и вопросительно посмотрел на Роуна. Тот пожал плечами. Они оба давно не видели Мелитона таким подавленным. Лорин глубоко вздохнул и начал спускаться вниз по холму. Роун и Мелитон ещё некоторое время постояли на вершине, огляделись по сторонам и последовали за другом.
   Вскоре солнце стало клониться к западу, а ирдианцы настолько устали, что еле тащились за Лорином. Через несколько минут братья безнадёжно отстали от него. Лорин остановился, обернулся и недовольно нахмурился.
   - Роун, Мелитон, ну что случилось? - спросил он.
   - Мы очень хотим отдохнуть, - жалобно ответил Мелитон. - К тому же, мы пропустили ужин. У меня в животе урчит так, будто там завелась сердитая кошка.
   При этих словах Роун хмыкнул.
   - Послушайте, ребята, - вздохнул Лорин. - Мы отдыхали всего-то час назад. Хотя... я вас понимаю. В вашем возрасте я тоже долго не мог привыкнуть к бессонным ночам и сотням миль, оставшимся за спиной. - Он вдруг прищурил глаза и улыбнулся. - Идёмте. Впереди вас ждёт сюрприз.
   - Какой? - Роун поднял голову. - Он относится к еде и отдыху?
   Лорин расхохотался и ответил:
   - Нет. Это гораздо лучше, чем еда.
   - Вряд ли сейчас может быть что-то лучше еды, - еле слышно пробормотал Мелитон себе под нос. - И уж тем более отдыха.
   Братья пошли следом за Лорином, сгорая от нетерпения и любопытства. Мелитон, всегда любивший сюрпризы, повеселел. "Интересно, куда Фирикин нас ведёт?" - подумал он.
   Путешественники остановились на краю широкой и глубокой пропасти.
   - Ну всё... - проворчал Роун, уперев руки в бока и хмуро заглядывая в тёмную глубину. - Застряли...
   - Нет, не застряли, - загадочно возразил возразил Лорин. - Если честно, это и есть то, о чём я вам говорил.
   - Вот уж хорошенький сюрприз! - Мелитон сердито посмотрел на своего взрослого друга. - Интересно, и как же мы переберёмся на другую сторону, а, Лорин? Ты-то ведь должен знать.
   - А я и знаю, - ответил Лорин. - К вашему сведению, мои дорогие, здесь есть мост... невидимый мост.
   Роун и Мелитон во все глаза уставилисьна миорилендца, не веря собственным ушам. Лорин, увидев их ошеломлённые лица, рассмеялся.
   - Да, здесь невидимый мост, - подтвердил он.
   - Это что, ещё один твой сюрприз, Лорин Раллис? - Мелитон скрестил на груди руки. - Тут нет никакого моста. И слепой увидит.
   - Слепой-то, может быть, как раз и увидит, - весело отозвался Лорин. Когда-то он и сам не верил, что мост через пропасть существует на самрм деле. - А ты вот нет... Поймите, то невидимый мост. Но если вы сомневаетесь, проверьте сами.
   - Ага! - взглянул Роун, заглянув вниз. - Я, например, ещё не хочу научиться летать без крыльев.
   - В жизни может всё пригодиться, - сказал Лорин и на мгновение задумался. - Ну так что, Роун, ты боишься? Если да, то я иду первым.
   - Нет! - решительно возразил Роун. - Я пойду.
   Он не хотел, чтобы Лорин думал, что он боится пройти по какому-то мосту, пусть даже и невидимому. Молодой сапожник подошёл к самому краю пропасти и почувствовал страх. Его сердце забилось чаще, руки похолодели. Роун глубоко вздохнул и снова посмотрел в темноту. От огромной высоты у него слегка закружилась голова. "Спокойно, Роун, спокойно, - сказал он сам себе. - Тут есть мост, и я по нему сейчас пройду... Тут есть мост... Лорину незачем морочить нам головы". Он двинулся вперёд и на всякий случай закрыл глаза и даже скрестил пальцы. Ирдианец сделал неуверенный шаг и, к своему облегчению, ощутил под ногами твёрдую поверхность. Роун остановился, открыл сначала один глаз, потом другой и опустил глаза. Только под ногами у него ничего не было. Он обернулся к стоявшим на краю пропасти брата и Лорина.
   - Ну что, не улетел? - насмешливо скривил губы Лорин.
   Роун молча помотал головой и сделал ещё шаг. Дальше он зашагал куда увереннее. Перебравшись на другую сторону, он помахал спутникам рукой. Его синие глаза блестели. Лорин подтолкнул Мелитона в спину, и они вдвоём побежали по волшебному мосту. Но тут Мелитон споткнулся и начал падать. Думая, что сейчас свалится в пропасть, он зажмурился. Его опасения были беспочвенны. Он упал на те же самые невидимые камни моста. Открыв глаза и лёжа на гладкой и холодной поверхности, он с изумлением смотрел вниз.
   Лорин подошёл к Мелитону и протянул ему руку.
   - Я понимаю твоё удивление, - сказал он, помогая другу встать. - Ты думал, что сошёл с ума. Но этого не случится, потому что мост везде, вокруг тебя. Где бы ты ни ступил, везде почувствуешь под ногами опору. Я, признаться, сам так раньше считал. Я же здесь, как и вы, впервые.
   - А кто построил этот мост? - с любопытством спросил Мелитон, шагая за Лорином.
   Тот пожал плечами.
   - Не знаю, - ответил он. - Одно могу сказать точно: некий маг.
   Вскоре они уже стояли рядом с Роуном.
   - Вот здорово! - радостно воскликнул Мелитон. - Пройти по невидимому мосту! Да наши друзья в Ирдиане нам просто не поверят.
   - Пока сами не увидят, - добавил Роун.
   - А они и так ничего не увидят, - рассмеялся Мелитон. - Мост-то волшебный!
   Друзья перевели дух и двинулись дальше. У всех троих было приподнятое настроение. Они даже почти забыли о том, через что уже прошли и через что им только предстоит пройти. Роун огляделся по сторонам. Бело-синие горы Лосс возвышались впереди. Земля в темноте казалась коричневой.
   - Лорин, далеко ли ещё до Хонея? - спросил Роун, повернувшись лицом к миорилендцу.
   - Да, довольно далековато, - ответил Лорин. - Где-то миль шестьдесят пять.
   - Сколько? - испуганно переспросил Мелитон. Ему хотелось как можно быстрее добраться до страны грэтависов. - Шестьдесят пять? Много!
   - Это много, ты прав, - согласился с ним Лорин. - Но нам ли бояться расстояний? Мы уже столько прошли, что ради достижения благородной цели оставим за спиной и очередную сотню миль. Зато в Хонее мы сможем отдохнуть.
   - А мы долго там пробудем? - поинтересовался Мелитон.
   Лорин вздохнул.
   - Пока не знаю, - ответил он. - Вот придём - тогда и увидим, долго или нет. А потом мы отправимся на запад, в Айдерленд.
   - На который должен напасть Моннарон? - мрачно уточнил Роун.
   Лорин молча кивнул головой и нахмурился. Роуну и его брату не хотелось говорить о жестоком Моннароне и в особенности о предстоящей битве, и они тоже замолчали.



         Глава ХХVIII
    Тайная долина Лосс

   Пролетали дни, а Руффиан и Плэйворд всё так же шли и приближались к горам. Еда их уже заканчивалась. Питались они дикими ягодами, яблоками, грибами и орехами, какие находили, и охотились.
   Останавливались ирдианцы лишь один раз в сутки, на ночь, чтобы хоть до рассвета отдохнуть. Путешествие изматывало их. В душе они мечтали всё бросить и повернуть назад, но вслух такого никогда не говорили.
   Наступил конец августа, последнего летнего месяца. Небо чаще затягивалось тучами, шли дожди. Птицы покидали свои гнёзда и летели на юг.
Был уже вечер. До гор оставалось пройти только полмили. Ирдианцы шли по заросшей травой узкой тропинке, уходившей, казалось, прямо в небо и теряющейся вдали. "Наверное, никто по ней давно не ходил", - мысленно предположил Плэйворд. Он вдруг вспомнил о подарках мага Виорна и улыбнулся. Кинжал, сделанный из какого-то лёгкого металла, висел у него на поясе. Плэйворд достал из-под белой рубахи медальон на золотой цепочке и вгляделся в него. Изумруды и рубины мягко светились. Мальчик посмотрел на небо и вздохнул. Там, наверху, слабо мигали несколько звёздочек. "Красивый подарок! - с благодарностью подумал Плэйворд. - Спасибо королю". И тут же камни засияли ещё ярче. Плэйвопд широко распахнул тёмные зелёные глаза.
   - Ого, да это же волшебный медальон! - пробормотал он и окликнул шедшего впереди брата, чья фигура выделялась в наступающей темноте: - Руфф! Руффиан!
   Руффиан обернулся. В его глазах полыхнул и в тот же миг погас какой-то странный и уже знакомый Плэйворду огонёк. Плэйворд вздрогнул и невольно попятился.
   - Что с тобой? - удивлённо спросил его Руффиан.
   - Ничего... - подавляя дрожь, ответил Плэйворд. - Ничего. Прости и не обращай внимания.
   - Так что ты хотел мне сказать? - Руффиан пожал плечами.
   - Смотри, - Плэйворд сдержал вздох.
   Он через силу улыбнулся, подошёл к брату и, сняв с себя медальон, протянул Руффиану. Тот взял его в руки. Драгоценные камни, украшавшие изделие, всё так же светились.
   - Волшебный медальон... - восхищённо прошептал Руффиан. - Интересно, а что же внутри? Ты открывал его, Плэйворд?
   Он поднял голову и посмотрел на ирдианца. Глаза его сияли. Но в зелёной глубине тем не менее затаился пугающий огонёк. Плэйворд этого не заметил:
   - Нет ещё.
   Он раскрыл медальон, и братья увидели высеченную на золоте розу. Послышалась тихая и очень красивая музыка. Она была слегка грустной и всё равно очаровательной и напоминала собой старинный танец.
   - Вот это подарок! - воскликнул Руффиан, впервые за прошедший месяц улыбнувшись искренне. - Недаром Виорн не только король Стринилера, да к тому же и маг!
   Плэйворд кивнул головой в ответ. Они сошли с тропы и опустились на траву. Руффиан разделил последние четыре яблока, и ирдианцы поужинали.
   А музыка не переставала звучать. Это была та самая песня принцессы Таорелькель, которую девушка пела десять лет назад.

      А на улице снег,
      А на улице дождь.
      Света ночной звезды
      Опять где-то кто-то ждёт.
      Ну и пусть снегопад
      Заметает мой след.
      И мне ночной звезды
      Тропу укажет свет.
      Вновь побеждая тьму,
      Я иду лишь вперёд.
      А свет ночной звезды
      Вдаль и меня ведет.

   Ни Руффиан, ни Плэйворд не видели никогда Таорелькель, не слышали её песен. Но будь рядом с ними Лорин и услышь он эту мелодию, его сразу же охватили бы боль потери и неугасающее чувство любви. Миорилендец в тысячный бы раз вспомнил весь первый разговор с Таорелькель, частые прогулки под луной и ту пустоту в сердце, когда ему сообщили весть о гибели уже королевы Таорелькель.
   - Как бы я хотел снова оказаться сейчас в Стринилере! - мечтательно произнёс Плэйворд и вздохнул.
   Мысли о Стринилере навеяли братьям радостные воспоминания о большом государстве людей в Элиарье, о Виорне, о победе Плэйворда в турнире. Те были ещё очень свежи, ведь прошёл только месяц с тех пор, как ирдианцы покинули эту прекрасную страну.
   - Да, что ни говори, а там было здорово, - согласился Руффиан, вставая и распрямляя плечи.
   Музыка звучала всё тише и тише и наконец смолкла совсем. Плэйворд повесил медальон обратно себе на шею.
   - В Стринилер мы вернёмся потом, - сказал Руффиан, смотря, как Плэйворд прячет волшебную вещь под рубахой. - А пока же у нас впереди дальняя и трудная дорога.
   Он вздохнул.
   - Ну, это будет завтра, Руффиан, - сонно пробормотал Плэйворд. - Сейчас я лягу спать... Доброй ночи.
   Плэйворд так устал, что растянулся на траве, закутался в плащ и уснул, едва договорив. Глядя на него, Руффиан и сам чуть не погрузился в сон, но пересилил себя.
   - Спи, дорогой мой брат, - тихо проговорил он. - Спи, покуда первые лучи солнца не разбудят тебя, не скажут: "Вставай, Плэйворд! Путь долог, а времени мало. Ты должен спешить, храбрый юноша!" - и не поднимут с земли, заменяющей обычную кровать. Ибо не каждый покидает дом в пятнадцать лет и отправляется в такое трудное и опасное путешествие, из которого так легко не вернуться назад!
   Он отогнал от себя печальные мысли, часто овладевавшие им, сел рядом с Плэйвордом и положил руку ему на плечо. А Плэйворд спал, даже не подозревая, что только что Руффиан произнёс над ним свой монолог, пропитанный отчаянием и неподдельной горечью.

   Весь следующий день моросил мелкий дождь. Одежда ирдианцев насквозь мокрой. У плащей не было капюшонов, поэтому с волос капала вода.
   День пути привёл братьев к реке Истрад. Оставив её позади, Руффиан и Плэйворд начали взбираться на гористый склон. Воздух здесь был чистый, и ирдианцы дышали полной грудью.
   - У нас лишь один путь к Виолентосу, - вздохнул Руффиан. - Обойти горы с восточной стороны и идти прямо на юго-запад.
   - А я знаю другой путь, более короткий, - покачал головой Плэйворд.
   - Другой? - переспросил Руффиан.
   - Да, через горы на юго-запад по Ангерранской Долине, а затем по пустоши Онглорэ, - ответил Плэйворд. - Так мы уже недели через две окажемся у озера.
   - Через две недели... - задумчиво повторил Руффиан. - Как это мало и в то же время как много!
   По-прежнему шёл дождь. Камни стали скользкими, идти по ним было трудно. Ноги путников разъезжались и подворачивались, но братья упрямо продолжали идти вперёд. Когда они решил  немного отдохнуть, костёр, чтобы согреться и обсохнуть, разжигать не стали, потому что понимали, что его всё равно потушит дождь и задует порывистый ветер.

   Дождь лил и весь следующий день. Небо было пасмурным, дул прохладный ветер. Горная тропа петляла, теряясь среди серых камней.
Руффиан ускорил шаг, и Плэйворд еле поспевал за ним. Он попросил Руффиана, чтобы тот шёл помедленнее, на что Руффиан ответил:
   - Нас преследует стая волков. Неужели ты не заметил?
   Плэйворд и сам видел неясные быстрые тени. По пятам шли волки, то прячась и перебегая от одного валуна к другому, то открыто воя и щёлкая зубами. Мальчик передёрнул плечами. Он боялся, что звери нападут на них и растерзают.
   К вечеру Руффиан нашёл ущелье. Когда же братья прошли через него, то замерли на месте. Они увидели уливительную красивую, тихуюи довольно большую долину, по которой текла горная река.
   Но тут Руффиан и Плэйворд заметили стаю волков, медленно подходившую к ним. Руффиан молниеносно потянулся к мечу и вдруг услышал чей-то приятный глубокий голос:
   - Не бойтесь. Пока я рядом, они не тронут вас.
   Перед Плэйвордом и Руффианом стоял высокий старец с посохом в руке. У него были длинные белые волосы и такая же белая борода. Его голову обтягивала тонкая золотая лента.
   - Меня зовут Иренан, - представился старец. - Я хозяин этой долины.
   Ирдианцы назвали свои имена, и Иренан повёл их в дом. Там Руффиан и его брат сняли с себя промокшие плащи и сели у камина. Иренан налил в кружки тёплого молока, поставил на стол перед камином тарелку с лепёшками и тоже сел в кресло напротив путешественников.
   - Угощайтесь, - сказал он и немного помолчал. - Вы первые люди, пришедшие в эту долину. Только звери знают дорогу сюда...
   - Мы не люди, сударь, а ирдианцы, - перебил его Плэйворд. - Это две разные вещи.
   - Мне известно, - продолжил хозяин долины. - Я назвал вас так лишь потому, что вы разумные существа. Но всё же, кто вы такие и откуда идёте? Конечно же, если не тайна.
   - Мы... - начал Плэйворд.
   Руффиан остановил его жестом руки.
   - Не надо, я сам отвечу на вопрос, - сказал он и глубоко вздохнул. - Мы путешественники... только не по своей воле.
   - Не по своей воле? - удивлённо переспросил Иренан. - Вы изгнанники? Я не понимаю тебя, мой молодой гость. Что ты хочешь сказать?
   Руффиан снова вздохнул.
   - Мы идём уничтожать волшебное рубиновое ожерелье Терриай, хозяином которого являюсь я, - ответил он. - И направляемся мы к озеру Виолентос. - Он поднял на Иренана глаза и горько усмехнулся. - Теперь вы прогоните нас, верно?
   Старец нахмурился, отрицательно покачал головой и встал с кресла. Он подошёл к окну и оттуда вполголоса, разговаривая как бы с самим собой, произнёс:
   - Да, давно...очень давно было изготовлено это ожерелье. Ещё до наступления Светлых Времён и Битвы Белого Знамени за морем Мишснезол, в Сигните, король Гойон и чародей Ковэлсен сделали Терриай. Но спустя несколько лет его украли, а потом и вовсе потеряли. С тех пор прошло уже почти шесть тысячелетий.
   Иренан рассказывал Плэйворду и Руффиану о рубиновом ожерелье всё, что знал. Братья с интересом слушали его.
   - Скажите, а почему ожерелье имеет над людьми... да и не только над ними... такую власть? - спросил Плэйворд.
   Иренан обернулся к нему.
   - Потому что оно само может дать любому безграничную власть, - ответил он. - Попадая в чьи-либо руки, оно наделяет своего владельца желанием стремиться к власти, славе и богатству. И редко кто может противостоять его несокрушимой силе...
   При этих словах он бросил на Руффиана проницательный взгляд, и ирдианец, не выдержав, отвёл глаза в сторону. Иренан уже понял, что Плэйворд ненавидит Терриай и не попадёт под его чары благодаря этому чувству и своим скрытым магическим возможностям. А вот Руффиан его беспокоил.
   - ...Это ожерелье волшебное, - продолжал Иренан. - Волшебное, ибо сделал его колдун. И задача его - подчинять владельцу других. Но не столько даже ему, сколько себе, ибо именно в нём заключается магическая сила и именно оно имеет полную власть над тем, у кого хранится. Хоть один раз увидев эти девять рубинов, человек или представитель какой-либо другой расы никогда уже не забудет их, а прикоснувшись к ним, теряет голову.
   И он снова посмотрел на Руффиана. "Нет, ты кажешься совсем обычным, - подумал старик. - Тем не менее и в тебе произошли большие перемены за время путешествия. Воля твоя пока не сломлена, однако роковой час близится. Ещё немного - и не ты будешь его хозяином, а оно твоим. Что же ждёт тебя впереди: вечный мрак и мучения или всё-таки счастливая жизнь? Ведь сердце твоё не из камня, и я вижу, как часто ты глядишь на это сокровище, которое лежит перед тобой на столе и которое я попросил достать из кармана..."
   Иренан подошёл к столу и взял лежавшее на нм ожерелье в руки. Руффиан дёрнулся, как бы желая остановить Иренана, но бессильно откинулся назад. Старик заметил движение и посмотрел на молодого ирдианца.
   - Не бойся, я не заберу Терриай себе, - сказал он, продолжая держать ожерелье в руках. - Он мне и не нужен.
   - А разве я боюсь, что вы его заберёте? - Руффиан сделал вид, что удивился, и натянуто рассмеялся.
   - Не надо разыгрывать здесь комедию, Руффиан Ионас, - ответил старец. - Она легко может закончиться трагедией. Я вижу, куда направлен твой взгляд. Глаза смотрят на ожерелье. Они видят только его...
   - Неправда! - Руффиан вскочил на ноги. - Я ненавижу Терриай!
   - Не спорю, - спокойно согласился Иренан. - Эту вещь есть за что ненавидеть. Но всё же перестань обманывать самого себя. Твой самообман не принесёт никому ни покоя и ни надежды.
   Руффиан молча глядел в огонь. Плэйворд вскинул на него свои зелёные глаза, не такие яркие и большие, как у брата.
   - Руффиан, ты же обещал... - начал он.
   - Ничего я не обещал, - перебил его Руффиан, нахмурившись и сев обратно в кресло. - Разве я надевал Терриай снова? Нет.
   "И я надеюсь, что больше никогда не наденешь", - подумал Плэйворд и, прикрыв рот рукой, зевнул. Иренан чуть улыбнулся.
   - Вы, я вижу, уже устали и хотите спать, - сказал он. - Да и не мудрено. Время-то за полночь. Идите-ка спать, друзья мои. Завтра вам снова в дорогу. А путь ваш до озера ещё долог.
   - Далеко до него? - поинтересовался Плэйворд и поднялся с кресла.
   - Миль восемьдесят, не меньше, - ответил Иренан. - Это две недели пути, если идти напрямик.
   - Значит, остаётся последний рывок, - глухо произнёс Руффиан сам себе. - Совсем последний...
   Он тоже встал и тяжело вздохнул. Они в Плэйвордом последовали за Иренаном в отведённые им комнаты. Старец пожелал им доброй ночи и удалился. Раньше он не позволял смертным приходить в долину гор Лосс и впервые за почти четыре с половиной столетия нарушил это правило. Он принадлежал к одному из Народов Заморья, для коего данное ими слово очень многое значило. Но Иренан ни о чём не жалел. Он видел, что Руффиан и Плэйворд совсем не простые смертные.

   Руффиан лёг в постель и вскоре уснул. Ему снились толпы эринов, гонявшихся за ним и желавших отобрать ожерелье.
   "Отдай, отдай его нам! - кричали чудовища, обнажая острые клыки. - Ты недостоин быть Великим Правителем".
   "Нет... нет... - хрипло бормотал Руффиан. - Оно моё... Мой дед завещал его мне, равно как и свой дом... Оно принадлежит мне по праву!"
   - Нет... нет... - уже наяву шептал ирдианец, метаясь по подушкам. - Оставьте меня в покое... Вы не сможете забрать Терриай у меня... Я буду сражаться до последнего.
   А ему снилось, как эрины поймали его и отняли ожерелье. Прилетевшие на Тёмных нифльхеймы насмехались над воином. Пронзительно ржали Тёмные, слышались грубые шутки и хохот. Всё это сливалось в один неясный гул. И вдруг Руффиан увидел перед собой бездну, в глубине которой полыхал огонь.
   "Ты должен умереть!" - снова послышалось со всех сторон.
   Руффиана столкнули в бездну, и он полетел вниз, тщетно стараясь ухватиться за что-нибудь руками.
   "Нет!" - закричал ирдианец, но голос его потонул в шуме пылающего огня.
   Руффиан вздрогнул всем телом и резко сел в постели. По его лицу струился холодный пот, а сердце бешено колотилось в груди. Поняв, что то был всего лишь сон, Руффиан снова откинулся на подушки. Только тревога его не исчезла, и сердце билось так же сильно. "О Стантелен! - подумал он. - И за что же мне всё это? Почему я не могу жить так, как живут остальные: спокойно, тихо, мирно? Почему должен мучить себя и брата, который ни в чём, совсем ни в чём не виноват?" Руффиан глубоко вздохнул и закрыл глаза. В его голове промелькнула мысль о сновидении. Он не знал, что сон в ближайшее время сбудется.

   Утром, когда ирдианцы были готовы идти дальше, Руффиан горячо поблагодарил хозяина долины Лосс за его доброту. Иренан наполнил им рюкзаки провизией, фляги - традиционным напитком представителей всех Народов Заморья, золотистым нектаром риденом, один глоток коего мог утолить любую жажду. Старец посоветовал не идти напрямик к озеру, а держать путь сначала на юг, затем на юго-запад. Братья попрощались с ним и зашагали по знакомой тропе. Иренан смотрел им вслед, пока они не исчезли в горах.
   - Ступайте же, юные защитники Света, и да пусть всегда с вами пребудет добро, - сказал он.
   Иренан сделал прощальный жест рукой и, не оборачиваясь, направился к своему уютному дому посреди долины. В мгновение ока он скрылся среди ущелий и скал, кое-где покрытых клочками мха и травы, и пустым стало то место, где только что стоял Иренан, словно всё, что произошло в этом неизвестном никому, кроме животных, местечке, было всего-то сном, растаявшим с наступлением рассвета, сменившим, казалось, бесконечную ночь.
   А Плэйворд и Руффиан шли по склону горы, и сильный ветер шевелил их тёмные волосы. Им обоим было печально покидать долину. Но братья понимали, что иначе не могут поступить, потому что от них зависела судьба не только Элирья, ещё и всего мира.



         Глава ХХIX
            Хоней

   Вечером двадцать пятого августа перед тремя путниками распахнули Ладел-Эрлит, западные ворота Хонея. Многие хонейлиры смотрели на друзей враждебно. В этой стране не очень-то уважали чужеземцев, тем более в такое смутное время. Но несколько жителей столицы дружелюбно поздоровались с Лорином, а на Роуна и Мелитона посмотрели с нескрываемым удивлением.
   В замок Правителя Хонея Таронала Лорина и его спутников пропустили без возражений и долгих расспросов, чуть склонив перед голубоглазым мужчиной головы. Лорин был впервые в Хонее, тем не менее стражники знали о нём. Слава о великом воине с Севера дошла и до них.
   Таронал, высокий кареглазый грэтавис с маленькими круглыми ушами, как и все его сородичи, сидел в одном из залови при свете факелов и стоявшей на столе свечи читал какие-то бумаги и потом подписывал их. Заметив Лорина и ирдианцев, он удивлённо поднял голову, улыбнулся и окунул перо в чернильницу.
   - А, это ты, Лорин Фирикин, - сказал он устало. - Ну что ж, здравствуй. Рад видеть тебя в Витоналдре. Смотрю, ты не один. Кто эти молодые странники?
   - Ирдианцы, - ответил Лорин. - Это Мелитон Инарил Дриллар и его брат Роун.
   Таронал улыбнулся и кивнул головой каждому из братьев. Роун и Мелитон чуть поклонились ему.
   - Мне приятно с вами познакомиться, Роун и Мелитон Инарил Дра... Дралларк... - Правитель запнулся, позабыв одно из имён Мелитона.
   - Дриллар, государь, - поправил его ирдианец.
   - Ах, вот оно что... - со вздохом сказал Таронал. - Ладно, пусть будет так. - Он повернулся лицом к Лорину. - Пускай твои друзья пойдут перекусят и отдохнут, а мне надо тебе кое-что рассказать.
   Он хлопнул в ладоши. В зал тут же вошёл стоявший за дверью стражник.
   - Отведи вот этих путников в какую-нибудь комнату, и пусть им подадут ужин, - Таронал указал на Мелитона и Роуна.
   Стражник молча поклонился. Братья взглянули на Лорина, и тот кивнул головой:
   - Ступайте.
   Роун и Мелитон, действительно желавшие отдохнуть, послушно вышли следом за воином. Мужчина закрыл за ними тяжёлую дверь. Таронал встал и подошёл к Лорину.
   - Ты знаешь, что Моннарон подчинил себе Юллнейрс и Нратлис? - спросил он. - Теперь маг собирается напасть на Айдерленд.
   Лорин нахмурился, и тревога появилась в его необычайно красивых голубых глазах. Он устал от войны и хотел простой мирной жизни. Иногда ему казалось, что он всю жизнь будет с кем-то бороться и что-то искать.
   - Насчёт Айдерленда я уже знаю, - ответил Лорин и вздохнул. - Но про захват Нратлиса и Юллнейрса я ничего не слышал. Давно это произошло?
   - Юллнейрс Моннарон захватил два года назад, - ответил грэтавис, - Нратлис же всего лишь зимой этого года... Однако ты-то зачем приехал в мою страну? Ты же Воин Меча и должен защищать Миориленд, а не скитаться по миру.
   Лорин устало опустился на скамью. "Прошло два года, и я ничего не знал! - подумал он. - Всё время я бегал от самого себя и совсем забыл о том,  о чём мне не следовало забывать".
   - Понимаешь, государь, король Виорн решил собрать одно огромное войско, которое будет состоять из ратников всех Стран Дружбы, - после молчания заговорил Лорин. - И ему понадобятся твои воины... Виорн не назначал меня герольдом. Я сам решил заехать в Хоней, потому что мне всё равно по пути.
   - Разве в Стринилере живёт мало людей? - слегка насмешливо спросил Таронал. - Да и в твоём Миориленде тоже есть отличные воины, один из которых ты сам.
   Лорин поднял голову и с изумлением посмотрел на Правителя.
   - Ты отказываешься, государь? - воскликнул он, во все глаза глядя на Таронала.
   Тот покачал головой, подошёл к окну и стал смотреть в озарённый лунным светом сад. Лорин и Правитель Хонея молчали. "За кого же он? - думал миорилендец. - За нас или же за Моннарона? Почему он говорит таким насмешливым тоном, когда речь идёт о судьбе всего мира?" Лорин уже не знал, кому верить, и боялся, что даже близкий человек может оказаться предателем.
   - Лорин, я не хочу рисковать и зря жертвовать жизнями своих подданных, когда победа так призрачна, - заговорил Таронал. - Мы не можем на неё надеяться, ибо мощь Моннарона, как ты и сам видишь, велика. Я не в силах...
   - Государь! - перебил хонейлира Лорин, и голос его вдруг стал резким. Он хотел узнать правду. - Прости, но это всё я знаю и без тебя. Я только одного не понимаю. Ты на нашей стороне или же... или же на стороне Моннарона?
   Его слова были неслыханной дерзостью. Таронал обернулся к нему. Карие глаза блестели.
   - А сам ты как думаешь? - ответил хонейлир вопросом на вопрос.
   Лорин не знал, что сказать. Он медленно поднял голову, посмотрел на Таронала и произнёс:
   - Я думаю, что на стороне Союза. По крайней мере, я очень на это надеюсь, хотя... и не до конца уверен в том.
   Правитель вдруг засмеялся. Смех этот показался Лорину совсем неуместным. Смятение появилось во взгляде, а в душе всколыхнулась буря противоречивых чувств. Лорин тряхнул головой, словно пытался избавиться от какого-то наваждения.
   - Неужели... - начал он и не смел договорить.
   - Нет, Лорин Фирикин, нет, - улыбнулся Таронал, но улыбка его была печальной. - Конечно, я за Союз и завтра же отдам приказ, чтобы мои воины следовали за вами в Айдерленд.
   Он сел в кресло напротив Лорин и стал рассказывать ему о битвах в Юллнейрсе и Нратлисе. Закончив грустное повествование, Правитель глубоко вздохнул.
   - Наша победа исключена, - сказал он. - Мы не можем даже мечтать о ней. Это слишком глупо в нашем положении. У Моннарона тысячные армии его отвратительных слуг, не считая тех воинов, чьи страны он подчинил себе.
   - Нет, государь, надежда есть всегда, - возразил Лорин. - Слабая, еле заметная, но она всё же есть. Да, нам приходится очень трудно, я не спорю. Только мы не должны сдаваться, не должны дать Моннарону понять, что мы слабее его. Пускай у него будет хоть стотысячное войско, однако мы обязаны его победить!
   - Обязаны-то обязаны, - вздохнув, согласился Таронал. - Как это сделать?
Несколько мгновений они оба молчали, погрузившись в свои невесёлые думы. Наконец Лорин поднял голову и сказал, смотря на стоявшую на столе свечу:
   - Наша судьба зависит не столько от нас самих, сколько от того, кто владеет сейчас Терриайем. И лишь он может решить исход Последней Битвы.
   - Неужели ты знаком с ним? - спросил Таронал. Миорилендец кивнул головой. - И кто же он такой, этот владелец ожерелья?
   - Один мой друг из Ирдианы, - ответил Лорин.
   Таронал резко обернулся к нему, и на его лице появилось неподдельное изумление.
   - Что? - воскликнул он. - Он один из тех, с кем ты прибыл в Хоней?
   - Нет, нет, то ни Роун, ни Мелитон, - покачал головой Лорин. - Но хозяин - их друг... Руффиан Ионас. Возможно, ты уже слышал о нём. Мы вместе покинули Мириндин, только месяц назад Руффиан со своим младшим братом ушёл от нас. Конечно же, ожерелье он забрал с собой.
   - Он поступил так потому, что хочет отдать Терриай Моннарону или сам завладеть всем миром, - проворчал Правитель. - А ты и поверил, что он собирается нас спасти. Глупо, мой друг!
   Он засмеялся, и в смехе его послышалась горечь.
   - Ты не прав, государь, - возразил ему Лорин. - Руффиан никогда так не поступит, ибо душа его не испорчена злом. Он ненавидит ожерелье и мечтает уничтожить его.
   - Тебя послушаешь, так твой Руффиан - воплощение добра, - невесело усмехнулся Таронал. - Возможно, он и ненавидит ожерелье, только ненависть не мешает ему продолжать быть хозяином этой поистине бесценной вещи. Жаль, что друг твой ушёл от вас. Будь он... а вернее, ожерелье... с нами, мы бы легко справились с Моннароном. Ведь лишь стоит пожелать, чтобы Моннарон был мёртв.
   Лорин повернулся к нему лицом и с минуту молча и пристально смотрел ему прямо в глаза. "Наши желания совпадают", - подумал мужчина.
   - Многих безумцев я видел на своём пути, мечтавших стать его хозяином, - сказал он после паузы. - Но я не думал, что им будешь ты.
   Таронал пожал плечами, словно речь шла об обыденной вещи. Встав с кресла, он вновь подошёл к окну и положил руку на ворот богато расшитого золотом камзола. Кончики его пальцев касались шеи, и хонейлир чувствовал, как стучит в вене кровь.
   - Ожерелье я хочу вовсе не для себя, а для мира, - сказал он. - Слышишь? Для мира. Наша слабая надежда не создаст для нас новых воинов, чтобы пополнить ряды армий. Победа - всего лишь призрак, который исчезнет при первом же появлении чёрного и бесконечного войска Моннарона. А ты знаешь, что только великая сила может одолеть его.
   Лорин мысленно согласился с ним. Его пугало будущее. Тем не менее он всеми силами души надеялся, что победа всё же будет за ними.
   - Я знаю, что тянет тебя на юг, в Междуречье, - вдруг сказал Таронал. - Тебе, может быть, никто ничего не говорил, так услышь правду сейчас... Лорин Фирикин, Моннарон - твой очень дальний родственник. Раньше твои предки жили в Белхельме, и ты - потомок величайшего в мире чёрного мага.
   Глаза Лорина становились всё больше. Такого поворота событий он не ожидал.
   - Нет... - прошептал Лорин. - Нет...
   - Можешь не верить, дело твоё, - откликнулся Таронал. - Я сказал тебе правду, хотя вижу, что она не по душе тебе.
   - И почему я всё всегда узнаю последним? - горько воскликнул Лорин.
   От этого известия у него закружилась голова. Лорин обхватил себя руками и закусил губу. Теперь он понял, почему уже третий раз возвращается в мрачное Междуречье. И ещё одна тайна его судьбы была разгадана.

   За разговором Таронал и Лорин и не заметили, как наступил новый день. Утром Правитель издал указ о том, чтобы все мужчины, умевшие хоть как-то владеть любым видом оружия, начали собираться в поход и к следующему рассвету готовы были выступить. Эта спешка объяснялась надвигавшейся опасностью со стороны короля Междуречья, и поэтому медлить было нельзя. Подписав указ, Таронал во всеуслышанье объявил, что сам поедет на войну, ибо все государи союзных стран должны будут прибыть в Айдерленд, дабы помочь защитить его от длани Моннарона, а править государством оставит своего сына, которому не исполнилось и восемнадцати лет - возраст поистине юный даже для грэтависа.
   И в тот же день глашатаи поехали по городам и сёлам Хонея, чтобы прочитать всем приказ Правителя. И отовсюду послышался женский плач, провожавший воинов в дальнюю дорогу. Она вела в чужую страну, а иных и на верную смерть.



         Глава ХХХ
    Зелёная дружина
   
   Лорин разбудил Мелитона и Роуна ещё затемно. Роун зевнул и сел в постели.
   - Лорин? - слегка удивлённо произнёс он. - Зачем ты разбудил нас так рано? Который час?
   - Четыре ночи, - ответил Лорин. Его лицо было бледным от усталости. Он всё время думал о Моннароне, своём далёком родственнике. - Пора собираться, ребята. Поднимайтесь.
   Роун и Мелитон нехотя вылезли из-под одеял. Мелитон начал натягивать на себя свою старую рубаху сиреневого цвета, а Роун принялся обуваться. Оба они уже знали разгадку очередной тайны Воина Меча, и та их вовсе не радовала, равно как и самого Лорина. Мужчина не боялся стать таким же жестоким, как и Моннарон, но теперь понимал, почему десять лет назад старый маг предложил ему перейти на сторону Зла.
   - Наденьте вот это, - сказал Лорин и протянул братьям две поблёскивающие кольчуги.
   Мелитон и Роун взяли их в руки и почувствовали, что те лёгкие и прохладные. Роун улыбнулся. У него был хауберк, который он носил с того самого дня, как покинул Ирдиану, но от новой кольчуги отказываться не стал.
   - Зачем они нам? - спросил Мелитон.
   - Зачем? - переспросил Лорин. - Вы же не в лес за грибами идёте, а на настоящую войну. Без доспехов в сражении вас легко можно будет ранить и даже убить. Правда, эти кольчуги весьма сложно пробить, потому что то старинная хонейлирская работа.
   Ирдианцы надели кольчуги, а поверх них плащи. Мелитон оставил при себе свой зелёный плащ, вот Роун заменил потрёпанную куртку на плащ. Мелитон сел на край кровати и начал зашнуровывать сапоги. Лорин присел на стол.
   - Ну что, идём?- спросил Роун, взглянув на него.
   - Нет, подожди, - возразил Лорин, повернулся назад, взял со стола красивый шлем с золотой насечкой и надел его Роуну на голову.
   Шлем сполз на глаза, и ирдианец беспомощно замахал руками. Лорин и Мелитон, не выдержав, засмеялись.
   - Эй, я же ничего не вижу! - воскликнул Роун и поправил шлем.
   Он подошёл к зеркалу и оглядел себя с ног до головы. Лорин, смотря на него, улыбался. Роуну очень шли доспехи. Его голубые глаза в тени, падающей на лицо, казались светлее.
   - Да это ведь не я! - удивился Роун.
   - А кто сказал, что ты - ещё ты? - откликнулся Лорин. - С тех пор, как ты покинул родной дом, прошло уже три месяца, и ты, конечно, изменился... Ладно, идёмте. Нам надо зайти к Правителю Тароналу.
   Мелитон тоже надел шлем, и они теперь втроём, а не впятером, как раньше, вышли из комнаты. Пройдя длинный коридор и спустившись по широкой мраморной лестнице, они вошли в зал, где находились Таронал и несколько его воинов и слуг. Таронал обернулся к путешественникам.
   - Ну, вот вы и уходите, - сказал он с некоторой печалью в голосе. - Что ж, удачи вам. И примите от меня эти маленькие подарки, что обязательно пригодятся вам в пути.
   Он подошёл к столу, взял два позолоченных рога и протянул их Роуну и Мелитону. Глаза последнего заблестели. Мелитон давно мечтал о роге.
   - Спасибо, - поблагодарил Роуну, почтительно поклонившись государю одной из самых древних стран Элиарья.
   Мелитон склонился в поклоне следом за братом. Ирдианцы перекинули перевязи через плечо и прикоснулись губами к золотому перстню с тёмно-синим непрозрачным лазуритом на правой руке Таронала. Мужчина улыбнулся краешком губ. В его карих глазах прыгали отсветы факелов. Он сделал знак рукой одному из грэтависов, и тот, взяв со стола лук и колчан со стрелами, подошёл к своему Правителю. Таронал взял всё это из рук хонейлира и обратился к Роуну:
   - Это тебе, чужеземец. Я благодарен вам обоим за то, что вы прибыли из далёкой Ирдианы, чтобы помочь нам в борьбе против мага Моннарона.
   Он улыбнулся молодому сапожнику. Слуга протянул ему небольшой кинжал. Драгоценные камни, рассыпанные по рукояти и ножнам, радугой засветились и заиграли по залу. Кинжал лежал в ладонях Правителя, и Мелитон с восхищением смотрел на оружие. Он уже понял, что та вещь предназначалась ему.
   - Да, он для тебя, - подтвердил Таронал, как бы угадав мысли ирдианца. - Кинжал зовётся Этехо, Вечная Надежда. Пусть он всегда поддерживает надежду в твоём сердце и дарует тебе победу над врагами.
   Мелитон от восторга не мог промолвить ни слова, и вместо него Правителя поблагодарил Роун. Хонейлир повернулся к Лорину.
   - Ничего мне не надо, - ответил Лорин не из скромности, а просто потому, что не хотел сейчас получать никаких подарков. - Мы ещё не победили Моннарона, так что о наградах рано ещё говорить.
   - Хорошо, будь по твоему, - вздохнул Таронал.
   Он снова пожелал путникам удачи, и те втроём покинули замок. Во дворе была уже в сборе вся Зелёная Дружина, тысячное войско лучников. Так его называли за цвет плащей.
К Лорину, Мелитону и Роуну подвел коней, и друзья ловко вскочили в сёдла. Роун заметил, что двое всадников держат знамёна не только Хонея, но и Ирдианы.
   - Лорин, а почему здесь стяг Ирдианы? - удивился он.
   - Теперь вы сражаетесь под двумя знамёнами, - пояснил Лорин. - И за две страны: родную и Хоней.
   Роун посмотрел на развевающееся знамя своей далёкой родины и печально улыбнулся, вспомнив о Руффиане, у которого на запястье была татуировка в виде трёх звёзд - эмблема Ирдианы. "Где же ты сейчас, Руфф? - подумал Роун. - Где твой брат? О, как бы я хотел увидеть вас!"

      Когда начнёшь ты этот долгий путь,
      Когда с дороги больше не свернуть,
      Когда потухли звёзды в синей мгле
      И мрак царит почти по всей земле,
      Тогда взгляни на дальний светлый юг,
      Скажи "спасибо" и скажи "люблю"
      Всем тем, кого оставил в этот страшный час -
      В тот час, когда рыдала вся земля... -

негромко пропел Роун печальную песню, вспомнив, как Мелитон пел её в горах Аллун, когда они только начали свой путь в неизвестность.
   На чёрном фоне ирдианского стяга серебром горели три вышитые звезды. "Мудрость, благородство, сила", - с гордостью подумал Роун. Прозвучал отрядный горн, и Дружина двинула следом за своим предводителем. По дороге к Ладел-Эрлиту жители Хонея выкрикивали пожелания, махали на прощание руками, утирали набегавшие на глаза слёзы и с восхищением смотрели на гордо ехавшего в первом ряду войска на великолепном Нерелиангаре Лорина, на не менее гордых ирдианцев, скакавших рядом с ним, и на всю Зелёную Дружину.
   - Лорин, где наши кони? - нарушил молчание Мелитон.
   - Наверное, пасутся на стринилерских лугах, - чуть повернув голову к Мелитону, ответил Лорин.
   Когда же перед Зелёной Дружиной распахнули тяжёлые ворота Ладел-Эрлит, привратники почтительно склонили головы. Воины двинулись на юго-запад. Вскоре шум и крики стихли, а ворота уже давно закрылись. Занималась заря, небо светлело за спинами всадников. А высокий хонейлир вёл их к Айдерленду, Земле Северного Принца*, опасаясь нападения  короля Междуречья на страну.
   Золотые лучи восходящего солнца играли на оружии, доспехах воинов и сбруе лошадей. Развевались знамёна двух королевств, изображавших три звезды и символ мудрости сову. А воины гордо ехали навстречу всему неизведанному, желая отстоять свою родную страну, а заодно и Айдерленд и весь мир, ибо они не хотели более продливать страдания и унижения народов Элиарья.
   Мелитон с грустью смотрел по сторонам. Он не желал покидать эти чужие земли, приютившие их лишь на несколько дней, не желал никуда ехать. Ему было страшно от той неизвестности, что окружала их, и от того, что его впереди, возможно, ждали не слава и победа. Но Мелитон наравне с другими мечтал уничтожить мага, хотч втайне ото всех думал, что было бы лучше, если бы путешествие его не кончалось. Он вспомнил об ожерелье и невольно усмехнулся. Увидев Терриай, ирдианец пожелал стать настоящим принцем и уехать из Ирдианы. Ему казалось, что его желание глупое и никогда не исполнится. Но сейчас не это его волновало.

   *Айлерленд зовётся Землёй Северного Принца потому, что его основал северный княжич Вальдемар I.



         Глава ХХХI
      Отравленный ручей

   Спустя четыре дня Руффиан и Плэйворд благополучно оставили позади горы Лосс и теперь направлялись на юг. Шли они открыто, ни от кого не скрываясь и ничего не страшась. Но всё же иногда, тёмными безлунными ночами, братья чувствовали, как сердца их сжимает холодная лапа жестокого страха.
   Было уже шестое сентября. Солнце давно село, на небе зажигались звёзды. Руффиан и Плэйворд нашли небольшое ущелье и остановиоись там. Руффиан развёл костёр, и, когда по стенам пещеры запрыгали огненные блики, они поужинали. Руффиан сидел на голой земле и смотрел на три оставшиеся лепёшки, которые лежали у него на ладонях. "Этой еды нам хватит на несколько дней, - подумал он. - А потом... Мы всё приближаемся и приближаемся к Междуречью, и там вряд ли растут какие-нибудь фрукты".
   Плэйворд стоял на пороге ушелья. Его тёмные волосы трепал прохладный и сильный ветер.

      Не забывай, даже если будет страшно,
      Тот день, когда сияли в небе звёзды,
      Маня к себе нас так сильно и отважно
      И всё сверкая, как женские слёзы.

      Ты посмотри, горы в белёсом тумане.
      Вершины поседели от горьких бед.
      Они, как и мы, будто в капкане,
      Тоже несут своё бремя много лет... -

тихо запел Плэйворд.
   Но голос его предательски дрогнул, и ирдианец замолчал. От резкого порыва ветра и тоски, разрывающей на куски сердце, на глаза навернулись слёзы. Плэйворд отвернулся и поспешил вытереть их тыльной стороной ладони. Руффиан всё это видел, только никак не мог помочь своему брату. Он и сам хотел избавиться от боли, которой была наполнена его душа, от гнетущих мыслей о будущем. "А есть ли оно у нас... будущее? - думалось молодому воину. - Будет ли завтра, и если да, то какое? Конечно же, тёмное, зловещее, безнадёжное. Такое же, как и все прошедшие дни... О Стантелен, сколько их уже прошло! Я даже сбился со счёта и не знаю, какое сегодня число".
   Плэйворд обернулся к нему.
   - Я пойду погуляю немного, -сказал он. - Хочу хоть на время забыть о том, что ждёт нас впереди.
   "Если б это было возможно", - со вздохом подумал Руффиан, а вслух произнёс:
   - Хорошо, Плэйворд.
   Мальчик вышел из ущелья и огляделся. Ночь была тихой и прохладной. На тёмном небе ярко горели крупные звёзды. Ветер, пролетая над землёй, перешёптывался с травами, цветами и листвой деревьев и кустов. Между камней блеснула чешуя какой-то змеи. Слышалось сопение капибары. Мохнатые ели возвышались чёрными громадинами, во тьме казавшиеся великанами.
   Ирдианец шёл по камням и траве и прислушивался к ночным звукам. "Жаль, рядом нет Лорина, - подумал он. - Да и Мелитона с Роуном тоже не хватает. Флатерисы всегда могли весёлой шуткой отгнать печаль прочь. А теперь... теперь мы остались одни совершенно никому ненужными. Как было бы сейчас хорошо вернуться в родную Ирдиану, послушать рассказы дедушки, посидеть на берегу Йёвинг! Но нет, другая судьба уготована мне - беспокойная жизнь странника, вечно что-то ищущего и ждущего... и куда-то идущего..."
   И снова его стали душить слёзы. Плэйворд больше не боялся, что брат увидит их, его слабость. Плэйворд стоял и рыдал, стараясь в слезах излить горечь, боль души и страх.

      Ночь коротка, цель далека.
      Звёзды светят словно сквозь мглу.
      Вновь и вновь дрожит рука,
      Когда хочешь зажешь свечу.

      Когда?то думал: "Мир другой,
      И нет в нём горя, и нет зла".
      Не можешь управлять судьбой,
      А ноша твоя нелегка.

      Утром ты уходишь вперёд,
      Куда ведь не хочешь идти.
      Знаешь, тебя никто не ждёт,
      И назад уже нет пути... -

пропел Плэйворд.
   Он запрокинул голову назад и несколько раз глубоко вздохнул, желая успокоиться. От слёз ему стало немного легче.
   Плэйворд захотел пить, но не стал возвращаться в ущелье, заметив в стороне ручей, ускорил шаг и установился на берегу. Ирдианец опустился на траву и заглянул в тёмную, совсем ничего не отражающую глубину. Он не обратил внимание на то, что вода имела странный блеск, и зачерпнул её в ладони.
   Выпив воду, Плэйворд опустил ладони в ручей опять. Вода имела необычный, горько-солёный привкус, однако жажда была настолько сильной, что Плэйворд выпил ещё. Третьего глотка он делать всё-таки не стал и, поднявшись с земли, поспешил обратно, только прошёл всего пару метров, замер и отшатнулся. Ему показалось, что полчища разных чудовищ наползают к нему со всех сторон. Плэйворд дёрнулся, попытался бежать и понял, что не может двинуться с места.
   Голова ирдианца закружилась, и он почувствовал, как сильные ветры закружили его в своём вихре. В безумном хороводе заплясали вокруг него звёзды, горы, небо и земля. Плэйворд с ужасом зажмурился. Открыв наконец глаза, он увидел, что находится в большой комнате. Перед Плэйвордом сидел на троне, к которому вели две ступеньки, какой-то старик с короной на голове, с седыми волосами и острым взглядом карих глаз, и держал в руках толстую книгу. Заметив ирдианца, старик громко захлопнул её и посмотрел на Плэйворда. Мальчику стало страшно от этого пронзительного взора.
   В глазах незнакомца появился хищный огонёк. Змеиная усмешка скользнула по тонким губам.
   - Наконец-то ты явился, - ухмыляясь, сказал король. - Интересно, а где же твой брат? Никак не может расстаться с волшебным ожерельем?
   Плэйворд по-прежнему молчал. Он не мог вымолвить ни слова. Ему было очень страшно, и он смотрел на незнакомца.
   - Знаешь, не стыдно ли тебе, такому храброму и столь юному путешественнику, попасться в эту простую ловушку, а? - с издёвкой продолжил старик. - Но ты не бойся, я буду обращаться с тобой ласково, нежно. Так же, как и с ними. Вель ты брат самого хозяина ожерелья!
   Он засмеялся и махнул в сторону рукой. И тут же Плэйворд оказался на открытой местности и слева от себя увидел стонущих, измученных, окровавленных людей и грэтависов в рваной одежде. Они тащили по земле огромные телеги, гружённые плохо отёсаннами камнями. Эрины и авоиры, одетые в чёрные плащи, чьи головы покрывали капюшоны, а лиц почти не было видно, пинками и плетью подгоняли рабов. Затем Плэйворд очутился в недрах гор Генсалард. Кругом сновали эрины, горел огонь, стоял оглушительный шум. Здесь, глубоко под землёй, ковалось новое оружие.
   - Вот так мы готовимся к битве с Союзом и к нападению на Айдерленд, - сказал король и снова махнул рукой. Всё исчезло. - Ну что же, душа твоя здесь. Осталось только перенести тело, и всё будет хорошо. А потом можно будет и братом твоим заняться.
   Неожиданно Плэйворд услышал далёкий и встревоженный голос Руффиана. И снова его закружил вихрь. Всё поплыло перед глазами. Плэйворд почувствовал, как всё его тело будто разрывается на части. Ему захотелось кричать от отчаяния и безумного страха, но он лишь молча стиснул зубы и зажмурился. В ушах свистел ветер, вокруг носились некие неясные силуэты. И тут мальчик услышал яростный вопль короля Междуречья.
   - Руффиан!.. - изо всех сил закричал Плэйворд.
   Только он не услышал своего голоса и тела больше не чувствовал. Голова его опять закружилась, и Плэйворд с удивлением подумал: "Неужели я умер? Это и есть смерть?" Юный ирдианец не ощущал ни боли, ни страха. Теперь в его сердце царило лишь какое-то равнодушие ко всему происходящему.
   Плэйворд вдруг понял, что стремительно падает в тёмную бездну. "Ну, вот и конец приходит нашей замечательной, но, видимо, довольно грустной истории, - подумалось ему. - Неуж-то я вот так сейчас умру, даже не увидев ещё раз солнца?.."
   И свет в его глазах померк.

   Плэйворд открыл глаза и сразу же увидел встревоженное лицо брата. Небо становилось светлее - на востоке занималась заря.
   - Руффиан? - произнёс Плэйворд и услышал свой голос, какой-то неясный и будто чужой. - Руффиан, что ты здесь делаешь? Я что... не умер?
   Руффиан радостно засмеялся:
   - Конечно, не умер. А разве ты этого хотел?
   - Нет, - протянул Плэйворд, покачав головой. - Не хочу тебя одного оставлять... Но что произошло? Ты знаешь, кто был тот ужасный старик?
   - Ты, как я понял, попил из отравленного ручья, и тебя заметил сам Моннарон, - пояснил Руффиан. - Он перенёс твою душу к себе в Междуречье, чтобы просто вечно мучить тебя, и хотел уже забрать и тело, однако мне удалось вырвать тебя из его когтей.
   - Как? - восторженно спросил Плэйворд и сел.
   - Я не знаю, - признался Руффиан чуть хмуро. - Наверное, потому, что я очень сильно желал тебя вернуть... И не будем больше об этом... Ты можешь идти?
   Плэйворд пожал плечами. Хоть у него и болела голова, он всё же был рад, что может снова говорить и двигать руками и ногами. Мальчик встал и сделал несколько шагов. Колени его чуть дрожали, и тем не менее Плэйворд шёл довольно уверенно. Руффиан тоже поднялся с земли, улыбнулся и хлопнул брата по плечу.
   - Ты так идёшь, словно только учишься ходить! - воскликнул он. - Ну что, идём дальше или же остановимся на сегодня здесь, дабы ты смог хорошенько отдохнуть?
   - Нет, идём! - ответил Плэйворд. - Уже утро, и мы должны продолжить путь.
   Он нагнулся, чтобы взять свой рюкзак, но увидел, что ручей, из которого он пил, совершенно высох, словно в нём никогда и не было воды. Песчано-глинистая канавка, усыпанная мелкими камешками, извилистой нитью тянулась на северо-запад. Плэйворд выпрямился и нахмурился.
   - Ручей... - вполголоса промолвил он. - Что стало с ним? Ведь, я помню, он был полон воды.
   - Этот ручей был всего лишь пииманкой для тебя, - откликнулся Руффиан, протягивая ему его рюкзак. - Возможно, Моннарон осушил его, когда он ему больше не был нужен
   Ирдианцы надели на плечи рюкзаки и двинулись в путь. Не прошли они и полмили, как Плэйворд сделал знак остановиться. Руффиан с недоумением посмотрел на него:
   - Что случилось?
   - Всадники, - прошептал в ответ мальчик. - Нифльхеймы.
   И он указал на нескольких воинов-всадников, шагом ехавших футах в шестистах от них. Братья сразу же метнулись к кустам. Нифльхеймы, казалось, не заметили их.А Руффиан и Плэйворд легли на землю и стали следить за врагами сквозь ветви кустов. Плэйворд сжался.
   Когда же всадники приблизились к кустам и проехали мимо, кони зафыркали, почуяв ирдианцев. Руффиан и Плэйворд, у которых сердце забилось быстрее от страха, подумали, что сейчас их обнаружат, только нифльхеймы, к великому изумлению братьев, не остановились. Плэйворд и Руффиан облегчённо вздохнули. Когда воинов не стало видно, они выбрались из укрытия и пошли дальше.
   - Хорошо, что нифльхеймы нас не заметили, - сказал Плэйворд, оглядываясь и смотря туда, где скрылись воины Моннарона.
   - Ага, - согласился с ним Руффиан. - Я уж решил, что нас приметят. Но, к счастью, они проехали мимо. Однако кони их нас учуяли...

   Начинало смеркаться. Ирдианцы на ходу жевали разделённую надвое лепёшку. Плэйворд бросил взгляд в сторону и, увидев нифльхеймов, поперхнулся от неожиданности. Прокашлявшись, он с досадой сказал:
   - Гляди-ка, опять те же всадники. Уже сколько времени за нами по пятам едут. Странно, что они не нападают на нас.
   Следом за Руффианом и Плэйвордом медленно ехали нифльхеймы и держались от них на значительном расстоянии. Задача их была не в нападении на путешественников, а лишь в наблюдении за ними. Послал их Моннарон сразу после неудачной попытки перенести тело Плэйворда к себе в замок.
   Руффиан схватил брата за руку.
   - Идём быстрее! - сказал он. - Нам надо их опередить и успеть скрыться!
   - Руффиан, я ещё не доел! - воскликнул ирдианец, спеша за Руффианом.
   - Потом доешь, - ответил зеленоглазый воин.
   Они услышали шум бегущей впереди воды и вскоре увидели небольшую, но быструю реку. Перепрыгивая с камня на камень, Руффиан и Плэйворд оказались на противоположном берегу.
   - Оторвались... - выдохнул Руффиан, тяжело дыша после бега и скорой переправы по скользким от воды камням.
   - Я весь мокрый... - пробормотал Плэйворд и стал отжимать край своего плаща.
   - По-моему, лучше быть мокрым, чем пойманным нифльхеймами, - ответил ему брат. - Идём.
   И они двинулись дальше. Найдя в каком-то холме ущелье, они забрались в него и устроились на ночлег. Костёр разводить братья не стали, чтобы не привлекать внимание воинов-всадников.
   Всю ночь они дежурили посменно, внимательно вслушиваясь в окружавшие их звуки. Везде было до странности тихо, и это немного пугало Плэйворда и Руффиана. Перед самым рассветом Руффиан сменил Плэйворда, и мальчик решил немного поспать. Он поуютнее завернулся в свой серый плащ с серебряной застёжкой в форме толсторога и прислонился плечом к поросшей мхом стене ущелья. Некоторое время он смотрел на светлеющее небо и на гаснущие звёзды. Глаза его слипались, и через несколько минут Плэйворд уже спал.
   А на востоке вставало красное солнце, и его первые золотые лучи упали на землю. Руффиан смотрел своими большими зелёными глазами, как поднимается солнце. Ему вспомнились словп из одной песни, слышанной им ещё в детстве:

      Я, как прежде, иду и, как прежде, во мрак.
      Одиночество снова заклятый мой враг.
      И не услышит никто, кричи не кричи.
      Только луна шлёт на землю свои лучи...

   "Но я-то не один, - подумал Руффиан и глубоко вздохнул. - Со мной мой родной брат. Только не знаю, к счастью это или нет... И каким же ещё испытаниям нам суждено подвергнуться вместе?" Он взглянул на спящего Плэйворда, поднялся на ноги и вышел из ущелья. Смотря на наполовину показавшееся из-за горизонта огненное солнце, он размышлял об их с Плэйвордом будущем, стараясь приподнять завесу тьмы, так плотно его окутывающую. Только все его попытки были тщетными. Руффиан опустил голову и закусил губу. Ему было очень тяжело, но он старался держаться храбро ради Плэйворда. Руффиар многое бы отдал, лишь бы всё изменить. Это было не в его власти, и Руффиан пытался смириться. Но сердце его больно сжималось каждый раз при мысли, что они легко могут погибнуть.


         Глава ХХХII
         Предатель

   Роун и Мелитон подружились со многими воинами Зелёной Дружины, но лучшим другом им стал Авенир Вилтор Ирфон, красивый стррйный грэтавис двадцати лет. Они и Авенир был почти всегда вместе и скакали рядом.
   Дружина ехала уже несколько недель. Всё было спокойно. До Айдерленда оставалось миль тридцать, и Лорин и ирдианцы надеялись, что через неделю они доберутся до страны.
Когда настал вечер и воины спешились, предводитель армии распорядился разжечь костры и разбить шатры, на каждом из которых была изображена сова, символ Хонея.
   - Лагерь разбивать можно только близ реки на ровном месте и так, чтобы тебя не было заметно, - говорил он, расхаживая перед воинами. - Дежурить каждые три часа. В шатре должны быть восемь воинов. Шестеро спят, а двое дежурят. Всё ясно?
   - Да! - ответили лучники.
   Они разбили шатры. После того, как все поужинали и легли отдыхать, полководец оставил оставил снаружи дежурными Мелитона и ещё четверых хонейлиров. А Лорин вместе с Альвионом Минарисом ушёл от костров. Он прислонился спиной к дереву и опустил голову. Три красных пера украшали его шлем и шлема всех всадников Зелёной Дружины и сейчас колыхались на ветру. Лорин снял шлем, и тёмные волосы рассыпались по плечам, накрытым потрёпанным серым плащом.
   Альвион со вздохом сел на большой камень. Лорин молчал, и молодой стрелок начал говорить первым:
   - Лорин, если мы не успеем? Вдруг случится так, что мы приедем, а там уже ничего не будет... но если и будет, то лишь руины и пепел?
   - Мы обязаны успеть, - ответил Лорин. - Даже коли не успеем мы, придут другие... По крайней мере, должны прийти...
   - Вот видишь! - воскликнул Альвион. - Ты ничего точно не знаешь.
   - Я же не мудрец, - усмехнулся Лорин. - Я не могу всего знать. Но и мудрецы ошибаются. Впрочем... время всё само покажет. Нас стоит сейчас спешить, хоть Правитель и прав, говоря, что надежды на победу почти что нет.
   Он тяжело вздохнул.
   - Почему? - нахмурился Альвион.
   - Понимаешь, Альвион, - начал Лорин. - Владыки Стран Дружбы набирают для войск жителей своих государств от шестнадцати до шестидесяти лет. Большинство из них никогда не держали в руках оружия. Но армии всё равно малочисленны по сравнению с войском Моннарона. А если Моннарон найдёт ожерелье, то станет всесильным, и никакая рать не сможет справиться с ним... - Он вдруг осёкся, нахмурился и затем тихо спросил: - Ты слышал?
   - Что именно? - не понял Альвион. - Я ничего не слышал. Тебе, наверное, показалось.
   - Нет, - упрямо возразил Лорин. - Я ясно слышал вдалеке крик Тёмного.
   Друзья напряжённо вслушивались, однако кругом было тихо. Лишь над головой тревожно шелестели листья. И тут ночную тишь вдруг рассекли призывные звуки рога Мелитона. Альвион вскочил на ноги.
   - Это рог младшего ирдианца! - воскликнул молодой воин. - Что-то случилось, раз он трубит в него.
   Они бросились к лагерю. Спавшие хонейлиры уже проснулись и теперь с недоумением и беспокойством смотрели в небо. Из-за облаков вышла луна, и её закрыла чья-то чёрная тень. Стало темно. Лорин тоже посмотрел вверх и вздрогнул, увидев Тёмного с нифльхеймом на спине. Воин Моннарона, не обращая внимания на летевшие в него стрелы с белым оперением, метнул кинжал прямо в предводителя Дружины, и тот, смертельно раненный, упал на траву. Его тут же окружили воин. Нифльхейм поднялся выше. Ни одна стрела не достигла своей цели, будто всадник был заколдован.
   Умирающий хонейлир подозвал к себе Лорина. Тот подошёл к нему и опустился на колено.
   - Лорин Фирикин, о тебе ходят легенды, - с трудом произнёс командир. - Веди теперь ты Зелёную Дружину к Айдерленду. Я знаю, что ты справишься с этой задачей, ибо ты... Воин Меча...
   С его губ слетел последний вздох.
   Роун быстро достал из колчана стрелу, опустился на колено и натянул тетиву. За то время, что он ехал с грэтависами, он научился неплохо стрелять и теперь решил испытать удачу. Роун вскинул голову, и в воздухе прозвенела тетива хонейлирского лука. Стрела устремилась в небо. В следующий миг послышался дикий вопль боли, и Тёмный, яростно замахав крыльями и пытаясь удержать жизнь в собственном теле, дёрнулся и тяжело упал где-то за рекой. И снова стали видны яркие звёзды в чёрном ночном небе.
   Многие зааплодировали Роуну. Ирдианец улыбнулся.
   - Отличный выстрел, мой друг! - звонко сказал Авенир. - Только я вот никак не пойму, кто это был?
Раньше он никогда не видел ни Тёмных, ни нифльхеймов и знал о них лишь из детских страшилок.
   - То был нифльхейм, - ответил Лорин, подходя к нему и Роуну. - Соглядатай Моннарона. Не подстрели Роун единорога, меньше чем через два-три дня Моннарон уже знал бы, где мы находимся.
   - Но ведь тут может быть ещё один нифльхейм? - Мелитон поёжился.
   - Да, может, - согласился Лорин. - И поэтому я приказываю всем собираться... Не хочу, чтобы Моннарон узнал о нашем местонахождении... Тушите костры да поедем.
   Он надел шлем и направился к Нерелиангару. Хонейлиры стали собираться. Они слышали, что их погибший командир провозгласил новым полководцем именно Лорина.
   - Идти дальше ночью? - встрял в разговор молодой воин по имени Хет. - А спать днём, как совы, да? От кого мы должны скрываться? Если Моннарон захочет, то сможет найти нас где угодно и ночью, и днём.
   - Не спорь с командиром, Хет, - ответил ему один старый вояка, которому перевалило за пятьдесят. - Он намного старше тебя. Ты ещё в пелёнках ползал, а Лорин уже в школу ходил.
   Лорин медленно обернулся и, слегка нахмурившись, пристально вгляделся в Хета. Ему почему-то сразу не понравился этот скрытный восемнадцатилетний грэтавис. Хет всегда предпочитал оставаться в тени, ни с кем не делясь своими истинными эмоциями и мыслями. Он не жаждал общения и использовал все возможности, чтобы добиться власти. Когда командиром объявили Лорина, Хет пришёл в ярость, но умело спрятал это чувство в глубине тёмной души.
   - Нет, мы поедем прямо сейчас, - твёрдо сказал Лорин. - Пока ещё я полководец, и мне решать, когда и куда ехать.
   Хет со злостью взглянул ему прямо в глаза. Лорин выдержал взор. Воины и ирдианцы смотрели на них, ожидая, что будет дальше. Хет вздохнул и, плотно сжав зубы, взял свой рюкзак.
   - Ну что ж, поехали сейчас, - произнёс он. - Только потом вы пожалеете о том, но будет слишком поздно.
   Его слов никто не расслышал.
   Хонейлиры положили тело командира на погребальный костёр, быстро собрали вещи, свернули шатры и оседлали коней. На Хета смотрели с подозрением. Лорин тоже стал пристально следить за лучником. Зелёная Дружина вновь выступила. Теперь всадники скакали гораздо быстрее, чем раньше.  Авенир, Мелитон и Роун, ехавшие в первом ряду войска, услышали вдалеке тихий и злобный крик Тёмного и переглянулись.
   - Ещё один... - прошептал Роун. - Но этого я убивать не стану. Мне и от прошлого раза до сих пор противно.
   - Надеюсь, мы успеем скрыться, - пробормотал Авенир. - И тогда нифльхейм нас не заметит. Мне тоже не хочется, чтобы Моннарон узнал о нас. Не думаю, что он был бы с нами любезен.
   - А мне вот хочется знать, сколько этих Тёмных и Чёрных Рыцарей у Моннарона? - сказал Мелитон.
   Лорин слышал крик. Мужественное лицо его стало суровым, глаза заблестели ещё ярче. Сжимая в руке поводья, он слегка ударил пятками по бокам коня, и Нерелиангар ускорил шаг. Зелёная Дружина, тысяча лучников, тоже поскакала быстрее. Она была первой армией из пяти, отправившейся на подмогу Айдерленда из Хонея.

   К утру, когда Дружина ещё отдыхала, Хет куда-то исчез. Альвион подошёл к Лорину и тихо доложил:
   - Хета нет. Мне не нравится его поведение. Он ведёт себя так, будто против всех наших действий. У меня такое чувство, что он заодно с нашим общим врагом... не допусти этого Небеса!
   - Только не говори о своих подозрениях Авениру Ирфону, - откликнулся Лорин. - Как никак он считает Хета своим другом. А когда Хет вернётся, я поговорю с ним.
   Через час Дружина уже ехала по пустынной равнине. На несколько миль вокруг была однообразная, но всё же живописная картина. Медленно и верно приближалась армия к Айдерленду, и всё чаще вспоминали воины о моще Моннарона.
   - Интересно, а где же Хет? - вслух поинтересовался Роун. - Я был бы "рад" его увидеть и сказать ему парочку "ласковых" слов.
   - Почему это? - удивился Авенир.
   - Вчера он толкнул меня и даже не извинился, - ответил ирдианец. - Я не могу простить подобной грубости.
   - Ну, ну, брат мой, - сказал Мелитон. - Ты, видимо, намереваешься разжечь ещё одну войну - войну в Дружине. По-моему, нам и одной-то за глаза хватает. А о Хете забудь. Он просто чересчур наглый и грубый. Почти все воины такие.
   Лорин направил коня на юго-запад, и войско двинулось следом за ним. Лучи тусклого солнца, взошедшего над землёй, прыгали по шлемам, оружию, доспехам. Мелитон обернулся и посмотрел на подёрнутое какой-то пеленой солнце, даже и не догадываясь, что вдалеке на юге на это же солнце сейчас смотрят Руффиан и Плэйворд.

   Хет вернулся лишь к полудню следующего дня, когда Лорин объявил обеденный привал. Он соскочил с лошади и как ни в чём не бывало стал проверять подпругу. Мелитон и куривший трубку Роун переглянулись. Они сидели под деревом и отдыхали. Рядом паслись их кони: гнедой Роуна и песочного цвета Мелитона. Морды скакунов скрывали кожаные маски.
   К Хету подошли Лорин и Авенир.
   - Хет, где ты был? - спросил Воин Меча.
   - Где был, там меня уже нет, - огрызнулся Хет. - Какое тебе дело до того? Ты думаешь, что раз тебя поставили во главе Дружины - значит, тебе всё можно, да? А ведь сейчас на твоём месте должен быть я!
   Он окинул миорилендца дерзким взглядом и с вызовом посмотрел ему в глаза. Лорин не обратил на его тон никакого внимания и спокойно сказал:
   - Мы волновались за тебя. Ты мог попасть в плен к Моннарону. И ещё, Хет. Почему ты так себя ведёшь? Почему ты против всего, что бы я ни сделал?
   - Потому что это против воли Моннарона... - начал Хет, но тут же замолчал, осознав совершённую ошибку.
   - Что? - воскликнул молчавший всё это время Авенир. - Предатель! Проклятый... проклятый упрямец и предатель!
   Он схватил Хета за плечи и начал трясти. Карие глаза его горели уже огнём не дружбы, а ненависти. Взоры находившихся поблизости воинов обратились в сторону ссорящихся.
   - Успокойся, Авенир, - Лорин подошёл к лучнику и положил руку ему на плечо. - Зачем ты так кричишь? Вопли нам ничем не помогут.
   - Он предатель, а я... - Авенир покачал головой и смолк.
   Лорин повернулся лицом к Хету и пристально вгляделся в него.
   - Если ты и правда предал нас, то уходи из Зелёной Дружины, - сказал он. - Таким, как ты, нет в ней места.
   - А я же так доверял тебе! - горестно воскликнул Авенир. - И вот теперь ты решил бросить нас, родную страну и Элиарье и предать прежде всего себя? Как ты мог так поступить, Хет? Почему?..
   Он готов был расплакаться от обиды и злости.
   - Не верь красивым и лёгким словам, Авенир, - с ухмылкой ответил Хет, гордо поднял голову и с презрением посмотрел на Лорина. - Хорошо, я уйду из этой дурацкой Дружины, коли ты, о великий и непобедимый Лорин Фирикин, так того хочешь.
   И он быстрыми шагами направился к своей лошади. Все воины ошеломлённо смотрели ему вслед. Никто не мог поверить, что Хет оказался предателем. Но то было правдой, хоть и очень жестокой. А Хет сел в седло и, пришпорив животное, поскакал на юг.
   Авенир достал из колчана стрелу и уже натянул тетиву, как Лорин резко поднял руку, предупреждая тем самым выстрел.
   - Спокойно! - сказал он. - Пусть уходит. Потом он обязательно пожалеет, ибо всё зло рано или поздно сгинет во тьму.
   Авенир отбросил лук в сторону и, опустив голову, тяжело вздохнул. Его сердце готово было разорваться. Мелитон подошёл к хонейлиру и обнял его за плечи. Авенир поднял на друга глаза и слабо улыбнулся.
   - Идём, Авенир, - сказал Мелитон. - Тебе надо проветриться.
   - Чтоб моль не завелась, да? - грустно улыбнулся Авенир. - Ну что ж, идём.
   К ним подошёл Роун, и они втроём начали удаляться от Зелёной Дружины. А Лорин неподвижно стоял и прислушивался к удаляющемуся топоту копыт лошади Хета. Казалось, он даже не дышал и походил в ту минуту на статую прекрасного воина. Ветер шевелил его выбивавшиеся из-под шлема тёмные волосы, три красных пера и старый плащ, в котором он дрался с нифльхеймами в долине Гилеред и в котором весной ехал с Райаном и остальными своими спутниками в Междуречье по приказу Морэйна. Лорин вспомнил о предательстве Тарунала и Тойджироу и закрыл глаза.
   "Я ненавижу тебя, ненавижу! - словно наяву услышал он слова Тойджироу. - Ты всегда относился ко мне и к Алнасу так же, как к маленьким детям, никогда не принимал нас всерьёз. И только ты сам... только ты один виноват во всём, что произошло!"
   "Я всегда старался сделать так, чтобы всем вам было хорошо", - ответил ему тогда Лорин.
   "Нет, Лорин, ты делал так, чтобы лишь тебе было хорошо, - возразил Тойджироу, и голос его почти срывался на крик. - Ведь ты любимец Учителя и всех вокруг!"
   Лорин уже давно простил их всех: мёртвого Гардгера Йелда из Лекситии, Алнаса, Тарутана и Тойджироу. "Можно простить человека, предавшего тебя, - подумал мужчина. - Но нельзя простить самого себя, если ты от кого-то отвернулся..."

   Мелитон, Роун и Авенир отошли на довольно большое расстояние, и отблески костров виднелись где-то вдали. Друзья сели на траву под берёзой. Авенир посмотрел на светло-голубое небо с белыми пятнами - облаками.
   - Вы знаете Зар? - вдруг спросил он.
   - Что? - недоумённо переспросил Мелитон. - Зар? А это что?
   Авенир негромко рассмеялся и обернулся к удивлённым братьям. Его глаза весело искрились. Казалось, он вовсе забыл о недавнем происшествии.
   - Очень древний язык, - пояснил хонейлир.
   - И кто на нём говорит? - поинтересовался Роун. - Наверное, заряне?
   Авенир отрицательно покачал головой.
   - Такого народа не существует, - возразил он. - На языке Зар говорят Очарованы.
   - Кто-кто? - не понял Роун. - Я неплохо знаю историю и не помню, чтобы в Элиарье когда-либо жил такой народ.
   - Верно, - Авенир кивнул головой. - Очарованы - представители Народов Заморья, мои дальние сородичи. Они живут в Хамсите...
   - Название какое-то рыбное, - поморщился Мелитон. - А Хамсит... что?
   - Мелитон, ты меня поражаешь, - сказал Роун. - Ну посуди сам. Где можно жить, как не в стране или в городе?
   - Да, это страна, - подтвердил Авенир. - Она находится на острове Силанерс, что за Эллейрнским морем.
   - Ладно, географическое положение мы выяснили, - сказал Роун. - Расскажи теперь о самом языке, а лучше всего, покажи, как пишутся руны.
   Авенир поднял с земли ветку и начертил ею какой-то замысловатый символ. Он с детства свободно разговаривал на языке Очарован и теперь был рад, что может поделиться с друзьями своими знаниями.
   - Видите вот это? - сказал он. - Так пишется буква "а". Вот это, - он начертил ещё одну букву, - "с".
   - Слушай, Авенир, скажи нам что-нибудь по-зарски, - попросил Роун.
   - Не по-зарски, а на Заре, - поправил его Авенир и охотно исполнил просьбу друга.
   Авенир долго ещё объяснял ирдианцам про язык Очарован, и к утру следующего дня Мелитон и Роун могли уже произнести несколько слов и написать собственные имена. Но учить этот красивый язык они не собирались. На какое-то время они и Авенир позабыли о своей цели и просто весело разговаривали. То был один лишь лучик в беспросветной тьме, их окружавшей. И друзья понимали, что должны рассчитывать только на себя, если хотят выжить.



         Глава ХХХIII
           Ловушка

   Руффиан и Плэйворд шли по Туманной Долине, протянувшейся с севера на юг почти на сорок миль и окружавшей горы Генсалард. Солнце было совсем уже высоко. По обе стороны от ирдианцев раскинулась чёрная земля, а впереди возвышался совершенно голый лес, над которым летало и каркало вороньё.
   Несколько раз братья останавливались передохнуть. В этой мрачной долине им казалось, что они задыхаются. Горизонт был скрыт туманом, и в воздухе пахло гарью. Её с собой приносил ветер.
   Ирдианцы сидели на голой земле и отдыхали. Руффиан вдруг вскочил на ноги и радостно воскликнул:
   - Плэйворд, смотри! Лорин!
   Плэйворд тоже поднялся на ноги и увидел Лорина, державшего своего коня Нерелиангара за длинные поводья. Грива животного была растрёпана, бока блестели и вздымались, как после быстрого бега. Руффиан и Плэйворд взглянули на воина и ужаснулись. Одежда Лорина была порвана и кое-где забрызгана грязью и кровью. От слабости он чуть не падал. Плэйворд и Руффиан бросились к другу, но неожиданно увидели Чёрных Рыцарей, со всех сторон наступающих на них, и в нерешительности остановились.
   - Лорин, осторожно! - закричал Руффиан. - Позади тебя нифльхеймы!
   Только Лорин не обратил на его слова никакого внимания, будто и не слышал их вовсе. Он неверными шагами подошёл к Плэйворду, без сил упал перед ним на колени и схватил его за обе руки.
   - Друг мой... - прошептал он. - Помоги мне...
   - Конечно, конечно, - быстро ответил Плэйворд, поднимая мужчину на ноги. - Мы обязательно поможем тебе, Лорин. Ну обернись же! Нас окружают нифльхеймы.
   Лорин по-прежнему не оглядывался и смотрел Плэйворду прямо в глаза. И тут Плэйворд с ужасом заметил, что лицо миорилендца стало меняться. Через мгновение перед ним стоял уже не Лорин, а вервольф, оборотень с длинными клыками и бурой шерстью. Плэйворд громко вскрикнул и отпрянул назад. Руффиан обернулся к нему, и его глаза расширились.
   - Это ловушка! - воскликнул молодой воин. - Мы в ловушке! То совсем не Лорин.
   - Несомненно, не Лорин, - услышали братья чей-то насмешливый мужской голос. - Вашего приятеля Лорина Фирикина трудно поймать... Проклятая лиса, он вечно от нас уходит. Но, я думаю, мы изловим в ближайшем будущем и его, как и вас, прелестные мои ребята.
   Ирдианцы увидели высокого мужчину, одетого в доспехи и державшего в руке длинный меч.
   - Отдайте ожерелье, - приказал юллнейрсианин Градарт Малонасо. -А потом можете отправляться куда угодно: в Ирдиану, жаловаться всему Соющу или же плакаться к Фирикину.
   Именно он в апреле этого года вёл своё войско к Стринилеру, однако одержал там поражение, хоть и убил собственноручно князя Миориленда Имраэля.
   - Ты сначала отбери то, что принадлежит лишь мне одному и никак не тебе! - дерзко вскинув голову, выкрикнул Руффиан и повернулся к Плэйворду. - Беги! Живо!
   Плэйворду не надо было повторять дважды. Мальчик бросился бежать. Руффиан вытащил из ножен меч и приготовился обороняться. Градарт засмеялся и сделал знак нифльхеймам. Трое из них соскочили на землю и направились к Руффиану, четвёртый вынул из колчана стрелу и приложил еёк тетиве лука. Спустя несколько секунд стрела достигла цели.
   Плэйворд резко выдохнул из лёгких весь воздух и покачнулся. Мир закружился перед глазами, и его невозможно было остановить  Мальчик со стоном упал на землю. Руффиану показалось, что это его самого ранили. Он бросился к Плэйворду, но нифльхеймы схватили его, отобрали оружие и связали за спиной руки. Руффиан яростно вырывался.
   - Где ожерелье, щенок? - рявкнул Градарт.
   Руффиан не ответил, только сильнее стиснул зубы. Ему хотелось кричать. Градарт пожал плечами, подошёл к Плэйворду и приставил меч к его горлу. Мальчик тяжело дышал. Ему было уже всё равно, убьют его сейчас или оставят в живых. Руффиан напрягся.
   - Где ожерелье? - медленно повторил командир.
   - Отпусти меня... - прошептал Плэйворд. - Я сделаю всё, что ты захочешь, отвечу на любой твой вопрос, но позволь мне помочь брату...
   Руффиана развязали, и он подбежал к Плэйворду и упал перед ним на колени. Глаза Плэйворда закрывались. Мальчик упорно старался сохранить ясность мысли. Пальцы были ледяными, а лицо пылало. Плэйворду стало страшно. Он не мог сдержать слёз. Руффиан осторожно положил руку ему на плечо.
   - Я знаю, тебе сейчас будет очень больно, и всё же ты должен через это пройти... ради меня, ради родитетей, - сказал он.
   И он взялся за стрелу. Плэйворд остановил его руку.
   - Нет... - с трудом проговорил ирдианец. - Не надо... Позволь мне умереть, Руфф. Я устал и хочу отдохнуть. Не стоит меня спасать и... Нет, прошу, не плачь! Когда ты встретишь Мелитона и Роуна, они станут тебе братьями. Ты будешь любить их так же, как меня...
   Руффиан приложил ладонь к его губам.
   - Я люблю лишь тебя, Плэйворд, - тихо сказал он, сжав лицо младшего брата в ладонях. - И я боюсь тебя потерять. Мы с рождения вместе...
   - Не говори ничего... - перебил его Плэйворд и отвернулся.
   В его тёмных зелёных глазах стояли слёзы. Руффиан крепко обнял Плэйворда, стараясь думать только о хорошем. Плэйворд дрожал. По его щекам текли безудержные слёзы, смывая грязь. Левую руку заливала кровь.
   - Пообещай мне, что ты будешь со мной всегда, умоляю... - прошептал Плэйворд. Губы дрожали, а голос прерывался от волнения. - Пообещай...
   - Я обещаю, - ответил Руффиан.
   "Прости", - подумал он и резко дёрнул за стрелу. Плэйворд не удержался от крика и с такой силой сжал ладонь Руффиана, что от его ногтей остались кровавые следы. Руффиан оторвал от подола рубахи кусок ткани и перевязал им рану Плэйворда. Он был воином, многое знал о ранениях и не мог не бояться за брата. Рана мальчика была очень опасной. Стрела прошла насквозь, и кровь всё текла и текла. Плэйворд слабел с каждой секундой.
   Руффиана обыскали и отняли ожерелье, лежавшее в кармане штанов. Ирдианцев рывками подняли на ноги, крепко держа за плечи. Пальцы нифльхеймов в железных перчатках больно впивались в тело. К Плэйворду и Руффиану подошёл Градарт.
   - Ну что, прав я был, что отберу Терриай? - сказал он, криво усмехаясь. -  Я говорил вам отдать его по-хорошему, но вы... - Он притворно вздохнул. - Вы не послушались. Так что, винить вам, кроме себя, некого.
   Он развёл руки в стороны. Руффиан с ненавистью на него посмотрел.
   - Ты идиот! - сквозь зубы сказал он. - Ты настоящий идиот, хоть и считаешь себя очень умным. Всё равно мы победим! А коли и не мы, так наши друзья. Даже если ты убьёшь нас прямо здесь и сейчас, наши друзья и союзники будут живы и отомстят за нас, уничтожив и тебя, и Моннарона, и всех остальных! Рано или поздно, однако это случится!
   Мужчина наотмашь ударил ладонью ирдианца по лицу. Юный путешественник отвернулся и вытер с разбитых губ кровь. Его взгляд упал на Плэйворда. Затем Руффиан вздёрнул голову. Никто не знал, какие чувства и мысли проносились в ту минуту в голове двух врагов. Но и Плэйворд, и нифльхеймы почувствовали что-то ужасное - так нечеловечески страшен был этот немой поединок между победителем и побеждённым, между Градартом Малонасо и Руффианом Ионас.
   Несколько минут они молча смотрели друг другу в глаза. Наконец Градарт отвёл взгляд в сторону и коротко бросил нифльхеймам:
   - Едем!
   Ирдианцев закинули на спины лошадей и привязали к сёдлам. Плэйворд попытался ослабить узы, однако из-за слабости не смог даже пошевелиться.
   - Руффиан... - тихо позвал он брата.
   Руффиан слабо застонал. Верёвка впивалась ему в кожу, причиняя почтм невыносимую боль.
   - Молчи, коли жизнь дорога! - рявкнул ехавший рядом воин, обращаясь к Плэйворду.
   - Руфф... - повторил Плэйворд и облизнул запёкшиеся губы. - Руффиан, если ты меня слышишь, запомни... Что бы ни случилось, мы должны быть вместе. Я никогда не оставлю тебя одного...
   В воздухе засвистел кнут. Нифльхейм ударил им Плэйворда. Удар пришёлся по кисти правой руки. Ирдианец зажмурился от боли, но не издал не звука. Руффиан дёрнулся, стараясь освободиться от опутывающей его верёвки.
   - Лежать! - приказал один из воинов, занося над ним руку в железной перчатке.
   - Завяжите-ка им глаза, - приказал Градарт. - Тоже мне, парочка братишек!
   Он передёрнул плечами. Чёрные Рыцари остановились и завязали Руффиану и Плэйворду глаза тёмными тряпками. Дальше они ехали молча.

   Через несколько часов Градарт объявил небольшой привал. Нифльхеймы поставили братьев на ноги. Плэйворд был настолько слаб, что обязательно упал бы, если бы Руффиан не помог ему сесть на землю.
   Один из нифльхеймов достал флягу с гронхартом и подошёл к Плэйворду.
   - Это придаст тебе сил, а то ты совсем уже раскис, - сказал он под дружный хохот товарищей и командира.
   Всадник поднёс флягу к губам Плэйворда и силой заставил его сделать пару глотков. Напиток обжёг ирдианцу горло. Мальчик закашлялся, и чёрная жидкость полилась наружу, вытекая струйкой изо рта и капая на некогда белую рубаху.
   Напоив таким же образом и Руффиана, враги привязали каждого ирдианца между двумя лошадьми и двинулись в путь довольно скорым шагом. Выбившиеся из сил Плэйворд и Руффиан не поспевали за ними. Нередко они падали и волочились по земле, разрывая об острые камни одежду, до крови раздирая кожу на лицах, руках и коленях и боясь попасть под копыта лошадей. А нифльхеймы и Градарт, видя их страдания, только смеялись и отпускали грубые шу
   Когда же наступил вечер, Плэйворда и Руффиана отвязали. У Плэйворда начался жар. Ирдианцу было холодно. Его повязка насквозь пропиталась кровью, и Руффиан поменял её.
   - Не умирай, умоляю... - прошептал он, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. - Я ведь не справлюсь без тебя...
   Плэйворд что-то невнятно пробормотал и закрыл глаза. Руффиан растянулся рядом с ним на земле и прижался к нему всем телом, чтобы согреть своим теплом и попытаться согреться самому. Он убрал мокрые волосы с лица Плэйворда и тяжело вздохнул.
   Мальчик бредил всю ночь, время от времени теряя сознание. Руффиан не отходил от него ни на дюйм. Ближе к утру жар немного спал, и только тогда Руффиан позволил себе поспать пару часов.



        Глава ХХХIV
       Одиночество
   
   Ирдианцы не знали, сколько дней они ехали и где теперь находятся. Время для них как будто остановилось. Им уже надоело трястись на спинах лошадей. Раны умирающего Плэйворда нестерпимо болели. Мальчику казалось, что с него живьём содрали всю кожу.
   Но затем отряд прибыл в Междуречье и спустя несколько дней был в столице королевства. Ирдианцам снова завязали глаза и привезли в замок Моннарона. Братьев стащили с лошадей и куда-то повели. Хлопали двери, слышались голоса, говорившие на чужом языке, и топот ног. Плэйворд и Руффиан поняли, что находятся в доме. Они почувствовали тепло и начали постепенно приходить в себя.
   С пленников наконец-то стянули повязки, и в глаза забил яркий свет. Руффиан и Плэйворд с непривычки заморгали и огляделись по сторонам. Они находились в большой комнате, в которой горело множество факелов, отбрасывающих на стены огромные чёрные тени. Руффиан помог брату опереться о его плечо, не давая упасть. Он и Плэйворд заметили красивую молодую женщину с длинными чёрными волосами. Голову её украшал золотой обруч, усыпанный агатами. Одетая в ярко-голубое платье незнакомка выглядела очень величественно. На вид ей было лет около тридцати, но на самом деле гораздо больше, ибо агат, дающий граничащее с вечностью долголетие, верно исполнял своё предназначение.
   Руффиан хмуро глядел по сторонам, словно ожидал нападения. Он уже понял, где они находятся и кто перед ними стоит.
   Принцесса обернулась, подошла к Руффиану и Плэйворду и улыбнулась им. Только улыбка её была бесчувственно-холодной, как и карие глаза. Женщина посмотрела на Плэйворда и произнесла притворным сочувственным голосов, в котором проскальзывало торжество:
   - Тебе сильно больно? Бедняжка, мне тебя так жаль! Я бы хотела помочь тебе.
   "Нет, Энирен, твои слова лживы, - стиснув зубы, подумал Руффиан. - И тебе не жаль моего брата, нисколько не жаль. Наоборот, ты радв видеть нашу боль и кровь".
   Энирен дотронулась до руки Плэйворда - до того самого места, где до сих пор на зажила временами кровоточащая рана от удара кнутом, - и боль немного приутихла. Плэйворд поднял голову и взглянул на женщину. Та улыбнулась. Принцесса была среднего роста и стройная. Рот казался непомерно большим. Широкие рукава платья чуть не касались пола.
   - Как вы сюда попали? - спросила женщина, глядя на обоих братьев.
   - Понимаете... - начал Плэйворд, но Руффиан перебил его.
   - Молчи, Плэйворд! - приказал воин, и в голосе его послышалась ненависть. - Это же Энирен, племянница самого Моннарона. Она только на вид добрая, а на самом деле такая же, как и её дядя! Злая, жестокая! У неё в душе одна пустота!
   Карие глаза Энирен сверкнули. Молодая женщина окинула Руффиана с ног до головы презрительным и высокомерным взором. Смотря пленнику прямо в глаза, как бы тем самым желая лишить его воли, Энирен подошла к нему.
   - Не очень-то вежливо так говорить обо мне, - спокойно сказала она. - Я хоть и простая принцесса, но стоит мне показать на тебя пальцем - и ты будешь обречён на вечные муки. Ты устал, чужестранец, и я прощаю тебя, пусть ты этого и не заслуживаешь. Кто ты?
   - Ты прекрасно знаешь, Энирен, кто я, - ответил Руффиан. - А ещё ты также хорошо знаешь, что твой дядя Моннарон послал своих воиной с целью убить нас!
   - Не убить, а всего навсего привезти сюда, - возразила Энирен. - Он не хотел подвергать вас опасности и приказал нифльхеймам доставить вас в замок. Ведь с вами было ожерелье. - Она коварно улыбнулась. - А найти вас было совсем нетрудно. После неудачной попытки перенестив Междуречье десять дней назад твоего брата, дядя, конечно, сильно разозлился, не зная, кто посмел ему помешать, тем не менее из виду вас не выпускал.
   Руффиан почувствовал захлестнувшую его волну какой-то неизъяснимой радости. "Они не знают, что то был я,- подумал он. - Что ж, возможно, и к лучшему".
   - Прикажи вернуть нам наши вещи! - сказал он.
   - Ты ставишь мне условия? - Энирен удивлённо вскинула брови. - Ваши жизни ничего не стоят, только вы дороги своим друзьям, и я оставлю вас в живых. Конечно, я бы с радостью посмотрела на вашу смерть.
   - Пусть нас развяжут и вернут наши вещи! - Руффиан повысил голос.
   - Да что ты говоришь! - с издёвкой проговорила Энирен. - А что же ещё сделать? Может, покормить с ложечки или сказку на ночь рассказать?
   Руффиан рванулся к ней, но Энирен, стоявшая к ирдианцам спиной, резко обернулась и вытянула руку по направлению к Руффиану.
   - Стоять! - властно сказала она. - Лишнее движение - и тебе не жить. Тем не менее я дарю вам ваши никчёмные жизни. Плэйворда я вряд ли снова увижу, а вот с тобой, Руффиан из Ирдианы, мы увидимся не раз... Эй, стража, уведите их!
   Пленников вывели из комнаты и потащили по полутёмному и казавшемуся бесконечным коридору. Ни Руффиан, ни Плэйворд даже не пытались сопротивляться, понимая, что это бесполезно. "Подумать только, и Лорина когда-то тоже так же вот вели по этим коридорам, - подумал Плэйворд и потряс головой, чтобы не потерять сознание. - До чего же иногда странно переплетаются судьбы!" Он не решался заговорить с братом, вспомнив Чёрного Рыцаря с кнутом. От одного воспоминания рука его вновь заболела, и Плэйворд тяжело вздохнул.
   Один из стражников, ведущих братьев, открыл дверь мрачной темницы и втолкнул туда Руффиана. Ирдианец упал на голый пол, набив себе на коленях синяки. Дверь за ним сразу захлопнулась, и в тишине проскрипел задвигаемый засов.
   Руффиан вскочил на ноги и бросился к двери. Он начал отчаянно стучать по ней кулаками и ногами.
   - Эй, выпустите меня, слышите? - закричал он. - Мой брат умирает! Я должен быть рядом с ним!.. - Его голос прервался, и Руффиан прохрипел: - Да отоприте же дверь!..
   Но никто ему не ответил. Поняв, что позвать кого-либо или выбить дубовую дверь бесполезно, Руффиан сполз на пол, прижался спиной к холодной стене и обхватил колени руками. Рыдания сотрясали всё его тело. Немного успокоившись, Руффиан поднял голову и стал смотреть в небольшое оконце со стальными прутьями, в которое свободно врывался ветер. Уже давно наступила ночь, и в темницу заглядывала полная луна, вырисовывая на полу бледную дорожку света. Руффиан сидел на полу и глядел на эту таинственную белую луну, так сильно притягивающую к себе взор двадцатилетнего ирдианца.

   Стены были гладкими, холодными и блестящими от сырости. Слабый свет разгорающегося дня пробивался в сводчатую темницу.
   Плэйворд сидел на подстилке, прислонившись спиной к стене. Глаза его были закрыты, но он не спал. Сердце его разрывалось от нестерпимой тоски. Плэйворд открыл глаза, взял в дрожащие руки стоявшую перед ним миску с водой и сделал несколько жадных глотков. Наклонившись над прозрачной гладью, он посмотрел на своё отражение, зачерпнул в ладонь воды, умылся, вздохнул и отвернулся. И вдруг в нём проснулась ярость. Плэйворд собрал остатки сил, вскочил на ноги и стал крушить всё подряд: грубо сколоченный стол, стоявшую на нём миску с какой-то заплесневевшей похлёбкой и сухим ломтём хлеба, старый стул возле подстилки из жёсткой и гнилой соломы.
   - Будь ты проклят, гадина! Будь же ты проклят, змеиное отродье! - кричал он. - Не находись мы с Руффианом сейчас в этих каменных ящиках, ты бы давно уже валялся на землес кинжалом между лопаток!
   И с этими словами Плэйворд ударил ступ о стену. Стул разлетелся в щепки. Только Плэйворду надо было говорить хоть что-нибудь, кричать безмолвным камням, чтобы не переступить через порог безумия, и напоминать самому себе, что он - друг Лорина и брат Руффиана, что ему всего пятнадцать лет и что он пока ещё жив.
   Узник упал на колени перед зарешёченным оконцем, в которое пробивался свет. Ярость отняла у него последние силы.
   - О Стантелен... - прошептал мальчик, смотря на бледное небо. - Почему ты дала мне шанс спасти мир и теперь отнимаешь его у меня вместе с жизнью? Почему хочешь, чтобы Моннарон стал Великим Правителем? О богиня, не дай же мне сойти с ума, надели хоть каплей веры и терпения...
   - Ты не умрёшь,- услышал он голос позади себя, обернулся и увидел облачённую в роскошное одеяние Стантелен. - Я тебя спасу.
Богиня подошла к Плэйворду, подняла его на ноги и расшнуровала его рубаху. Спустив её с плеч мальчика, она приложила ладонь к его ране. Плэйворд почувствовал тепло. Спустя мгновение от раны не осталось и следа, даже шрама не было. Плэйворд улыбнулся, не веря своим глазам.
   - Ты меня исцелила, - сказал он. - Как же мне тебя отблагодарить за это?
   - Никак, - Стантелен покачала головой. - А теперь прощай. Береги себя и брата. Вы нужны не только друг другу, но и всем тем, кто сражается за добро.
   И она исчезла.
   Шум, производимый слугами Моннарона за толстыми стенами башни, показался Плэйворду совсем далёким.

   За Плэйвордом никто не заходил, и за дверью было всё так же тихо, как и раньше. Мальчик встал и подошёл к оконцу. Он посмотрел на восток, где уже поблёкли яркие краски зари. Плэйворд закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он открыл глаза и вновь обратил взгляд на восток. Юный ирдианец вспомнил о доме, и глаза его заполнились слезами.
   Он услышал звук отодвигаемого засова и обернулся. Дверь со скрипом отворилась, в комнату вошёл эрин с висевшим на шее клыком дикого зверя.
   - Пошевеливайся! - прорычал эрин. - Тебя хочет видеть Моннарон.
   - А если я не хочу его видеть? - дерзко откликнулся Плэйворд, вскинув голову.
   Эрин схватил путешественника за плечи, несколько раз встряхнул его и, вытолкнув из темницы, потащил по коридору в ту самую комнату, в которой Руффиан и Плэйворд были вчера. Не раз они встречали людей и грэтависов, предавших свои родные страны, эринов, нифльхеймов и даже авоиров в чёрных плащах. Все они с ухмылкой смотрели на Плэйворда, смеялись над ним, отчего у ирдианца от бессильной злобы наворачивались на глаза слёзы, и говорили что-то грубое на междуречинском наречии. "Столько унижений сразу вряд ли кто когда-либо испытывал", - подумал Плэйворд. Он тревожно оглядывался, ища глазами брата. Когда же он увидел Руффиана, то вырвался и бросился к нему. Руффиан обнял Плэйворда так сильно, что тому стало трудно дышать. Им обоим показалось, что они не виделись целую вечность, хотя на самом деле прошла всего одна ночь. Плэйворд зажмурился, совсем не желая выпускать Руффиана из объятий.
   - Руфф, как я рад, что с тобой ничего не случилось, что они не причинили тебе вреда, - прошептал он.
   - Молчи, - шепнул в ответ Руффиан. - Они монут убить тебя, если ты будешь слишком много говорить. Ведь наши жизни для них ничего не значат.
   Руффиана и Плэйворда подвели к массивной двери. Ирдианцы вошли в богато убранную комнату. Посреди  покрев стоял Моннарон в тёмно-зелёных одеждах и в руке держал свой жезл. Возое двери и окон стояли вооружённые мечами или копьями темнокожие эрины. Многие были в одних только штанах.
   - А, вот и вы, - с усмешкой сказал маг, оборачиваясь к Плэйворду и Руффиану. - Оба, причём.
   - Зачем мы тебе нужны? - спросил Руффиан. - Ты уже получил рубиновое ожерелье. Так что же ещё? Отпусти нас.
   - Отпустить? - переспросил Моннарон и на мгновение задумался. - Ну хорошо, будь по вашему. Ваши жизни в обмен на...
   Он замолчал. Руффиан, переглянувшись с Плэйвордом, спросил:
   - На что именно?
   - В обмен на сведения, - наконец ответил Моннарон. - Ценные и верные сведения. Мне ложь не нужна... Кто такие Роун и Мелитон Флатерис? Что им надо?
   "Он всё знает, - подумал Плэйворд, вздрогнув. - И про Мелитона и Роуна тоже. У него везде свои соглядатаи, и их не отличишь от простых горожан, крестьян или обычных путников".
   - Они наши лучшие друзья, - отвернулся Руффиан и глубоко вздохнул. - И им больше ничего и не надо, кроме как помочь спасти Элиарье.
   - Спасти Элиарье? - насмешливо переспросил Моннарон и засмеялся. - Теперь я хозяин всего мира, обладатель волшебного рубинового ожерелья, дающего неограниченную власть. И отныне я могу легко убить и этого вечно сующего свой нос в чужие дела миорилендца Фирикина, и короля Стринилера, которому уже перевалило за сто, и вас, и ваших друзей ирдианцев. Я всемогущ!
   Он воздел руки к потолку и захохотал.
   - Вы не посмеете... не посмеете этого сделать! - прошептал Руффиан.
   - Нет, ты лжёшь, Моннарон! - вдруг воскликнул Плэйворд, и зелёные глаза его пылали жгучей ненавистью. - Ты не Великий Правитель, не хозяин всего! Война не закончилась, и решающая битва ещё впереди. Это значит, что мы победим, а ты, жалкий старикашка, сгинешь во тьме вместе со всем злом!
   Глаза мага засверкали. Король Междуречья пристально смотрел на Плэйворда.
   - Да ты... да я... - задыхаясь от ярости, проговорил он. -Никто во всём Элиарье и даже за его пределами не смеет называть меня жалким старикашкой!
   Он вытянул вперёд магический жезл, увенчанный тремя чёрными пиками, с которого сорвался поток светящейся энергии. Плэйворд отлетел в сторону и ударился о каменную стену. Руффиан попытался вырваться, но эрин, сжимавший ему за спиной запястье, не давал пошевелиться.
   - А я посмел! - крикнул Плэйворд, поднимаясь с голого пола.
   И тут же очередной поток энергии пригвоздил его к стене. Плэйворд ударился щекой, разодрав её до крови. Моннарон опустил руку с жезлом и отвернулся к окну, и Плэйворд упал на пол. Руффиан всё-таки вырвался и подбежал к брату. Плэйворд встал и, приложив руку к раненной щеке, с ненавистью посмотрел на старика. Вся его щека была в крови. Алая жидкость, тонкими струйками стекая вниз, капала на некогда белоснежную рубаху.
   Моннарон повернулся к ирдианцам.
   - Надеюсь, ты понял, что значит жить меня, - сказал он, обращаясь к Плэйворду, и немного помолчал. - Собирает ли Виорн войска Стран Дружбы?
   Плэйворд и Руффиан молчали, что взбесило Моннарон. Маг закричал так громко, что Плэйворд вновь вздрогнул:
   - Отвечайте, собирает или нет?
   - Откуда ж нам знать это? - с презрением взглянув на него, ответил Руффиан вопросом на вопрос. - Мы не видели Виорна с конца июля и не знаем, чем он сейчас занимается.
   Моннарон заходил по комнате. Так он поступал, когда был взбешён.
   - Напишите ему письмо, чтобы он убрал войска на Западе, - сказал он.
   - Мы не будем никому ничего писать, - твёрдо и внятно произнёс Руффиан. - Нашим друзьям легче знать, что мы умерли, защищая мир и свободу, чем знать, что мы стали предателями.
   Моннарон пожал плечами.
   - Что ж, посмотрим, как вы потом заговорите, - сказал он, и голос его стал зловещим, и повернулся к стоявшим возле двери эринам. - Уведите их и не давайте еды!
   Ирдианцев опять повели по уже знакомому им коридору, грубо толкая в спины. Плэйворда бросили в его темницу и захлопнули дверь. Снова проскрипел задвигаемый железный засов, и Плэйворд один остался в этой не сулящей ничего доброго тишине. И круг одиночества вокруг него замкнулся. А мальчик хотел быть сейчас рядом со своим братом. Но Руффиан продолжал идти по коридору и кусал губы, лишь бы не закричать от тоски и страха.



         Глава ХХХV
      Попытка бежать

   Прошёл день, однако к Плэйворду никто не заходил и еды не приносил. Казалось, что все о нём забыли, словно его вообще не существовало на свете. Так всегда чувствует себя тот, кто готовится отойти в мир иной. На всех лицах он пытается прочесть жалость, любовь, сочувствие, но кругом только равнодушие. И умирающий тогда понимает, что его уже вычеркнули из списка живых, что он больше никому не нужен. То же самое чувствовал и Плэйворд, сидя в одиночестве в темнице, хотя пока и не собирался умирать. И тем не менее он понимал, что его заточение без куска пусть даже чёрствого хлеба и глотка воды - развлечение для Моннарона и его слуг, а для него же - мука, ведущая к медленной смерти.
   Плэйворд не ел уже двое суток, и теперь перед его глазами вновь плыли разноцветные круги. Голова его кружилась, а разодранная щека сильно болела. "Даже когда нас везли сюда, - думал он, - и то с нами лучше обращались, чем сейчас. По крайней мере, нам давали еду".
   Ирдианец поднялся с пола и начал метаться по темнице. Время от времени он садился на голый каменный пол и прижимался спиной к холодной стене. Иногда он подходил к небольшому зарешёченному окну, выходившему на рвы башни, и протягивал руки навстречу солнцу, небе, свободе, по которым так сильно тосковал.
   За рвами простиралась полоса земли шириною футов в двадцать пять, а за ней виднелась чёрная дыра - крепость Хорн, зловеще возвышавшаяся над голой землёй. "Неужели это и есть Междуречье? - не без удивления и отвращения подумал Плэйворд и вспомнил о друзьях. - Интересно, а где сейчас Роун, Лорин и Мелитон? Одно ясно - они далеко отсюда. И всё же хорошо знать, что друзья твои не в лапах врага, а на свободе..." Он вздохнул и сполз по стене на пол.
   Из уроков географии Плэйворд знал, что Междуречье было горной страной, ограждённой высокой стеной. На створках стальных ворот был изображён символ Моннарона - золотой череп какого-то мифического существа. Самое высокое здание, крепость Хорн, была как раз напротив оконца темницы Плэйворда. Иногда её называли Рогатой Крепостью.*
   Междуречье лежало на несколько десятков миль к югу от Айдерленда. Эту пустынную землю окружали горы Генсалард. На целых почти сорок миль протянулось с севера на юг королевство Моннарона, и маг очень гордился им.
   Солнце уже клонилось к западу. В темницу вошёл эрин с серебряным кольцом на руке и повёл юного пленника к Моннарону, но только по другому пути и в другой зал. Вскоре к ним присоединились другой эрин и Руффиан со связанными за спиной руками.
   - Плэйворд, слушай, я кое-что придумал, - еле слышно прошептал Руффиан, подойдя к брату.
   - Что? - взволнованно выдохнул Плэйворд.
   - Побег! - тихо ответил Руффиан. - Когда я сидел в своей темнице, то смог ослабить верёвки на руках и теперь сумею их снять.
   - Ладно, ты снимешь верёвку, а дальше-то что? - обрадовался Плэйворд.
   - Смотри, - пробормотал Руффиан, незаметно скинул с запястий верёвку и ободряюще улыбнулся Плэйворду.
   Когда они подходили к очередному повороту, Руффиан вдруг упал на пол и стал по нему кататься и громко стонать, всё время держа руки за спиной. Один из эринов бросился к нему.
   - Эй, ты чего это? - испугался он. - Умирать собрался, что ли? Нет, подожди, рано ещё.
   Руффиан посмотрел на Плэйворда и, подпрыгнув, ударил эрина ногой в грудь. Темнокожее существо взвыло и рухнуло на каменный пол с воплем боли. Руффиан вытер о штаны руки, будто замарал их, обернулся ко второму ошеломлённому эрину и ударил его со всей силы кулаком в нос. Из носа хлынула фонтаном кровь, а осколки сломанной кости разлетелись по всему мозгу. Этот удар оказался смертельным, и эрин замертво упал к ногам воина. Руффиан потёр костяшки пальцев правой руки, от удара ставшие красными, и взглянул на брата.
   - Почему ты не обезоружил эрина? - спросил он.
   - Я не могу, - признался Плэйворд. - После нашей первой битвы с этими чудовищами мне противно драться.
   - Ну хорошо, не будем больше о плохом, - сказал Руффиан. - Надо забрать у наших стражей оружие. Мечи нам ни к чему, они слишком длинные. А вот кинжалы, я думаю, пригодятся.
   Плэйворд не стал возражать. Руффиан быстро обыскал эринов и нашёл у них небольшие кинжалы с довольно широкими лезвиями и длинными рукоятками. Такие кинжалы назывались даггеры, и им пользовались только эрины. Кинув один из клинков брату, Руффиан сказал:
   - Возьми... на всякий случай. Если и не будешь защищаться им, то хотя бы дашь врагам понять, что ты не безоружен. А теперь идём. Не очень бы мне хотелось, чтобы нас заметили гуляющими по замку без охраны.
   Они зашагали по освещённому факелами коридору. По стенам прыгали их тени, а шаги гулко разносились по всему коридору. Неожиданно впереди показался яркий свет факелов, послышался стук подбитых железом сапог, и Руффиан метнулся в сторону.
   - Стража! - прошептал он и оттащил Плэйворда за угол.
   Они прижались к стене и старались даже не дышать. Свет не падал на них. Руффиан осторожно следил за стражей из укрытия. Закованные в латы воины, гремя металлом, прошли мимо. Когда звук их шагов затих, братья двинулись дальшн.
   - И долго нам ещё идти по этому лабиринту? - вздохнул Плэйворд. - Такое ощущение, что шагаешь уже лет сто, если не больше.
   - Мне тоже так кажется, - откликнулся Руффиан. - Но я, к сожалению, не знаю, где здесь выход.
   Они услышали пронзительный и злобный вой и рык чернокожих эринов и топот множества ног. Плэйворд и Руффиан остановились. Их сердца забились быстрее, а глаза потемнее от ужаса.
   - Что это? - воскликнул Плэйворд.
   - Мне кажется, мы задели какой-то невидимый лучик, - неуверенно ответил Руффиан. - Наверное, что-то вроде магической охраны.
   Они обернулись и заметили ранее невидимый тонкий голубой луч над самым полом. Плэйворд посмотрел на брата:
   - Бежим!
   Ирдианцы бросились вперёд. За собой они слышали погоню. За поворотом Руффиан и Плэйворд увидели лестницу, ведущую на пятый, последний этаж башни. Они взбежали по ней и оказались в тёмном коридоре, тянувшемся по обе стороны руки. Разглядев приоткрытую дверь, братья не сговариваясь бросились туда и захлопнули за собой дверь. Немного отдышавшись, они осмотрелись.
   Руффиан и Плэйворд находились в большой комнате. Услышав шаги в коридоре, они спрятались за шкафом. Дверь в комнату распахнулась, и ирдианцы услышали голос:
   - Их здесь нет!
   - Ищите! - прокричал в ответ другой воин. - Они не должны были далеко уйти. Обышите всё кругом! Двор тоже! И немедленно найдите этих змеёнышей, если вам шкура дорога.
   Руффиан ободряюще сжал ладонь Плэйворда. Дверь закрылась, шаги вскоре стихли. Братья вышли из-за шкафа. Немного подождав, они приоткрыли дверь и выглянули наружу. У перил лестницы стоял эрин. Плэйворд подбежал к нему и сильно толкнул в спину. Эрин с громким криком перелетел через перила и покатился вниз по каменным ступенькам. На шум сбежались другие эрины и авоиры.
   - Вот невезёт! - тихо воскликнул Руффиан. - А ведь всё так прекрасно начиналось...
   Перепрыгивая сразу через две ступеньки, Плэйворд и Руффиан побежали вниз. Враги кинулись за ними в погоню. Впереди коридор разветвлялся, и Плэйворд и Руффиан выбрали противоположные стороны, ошибочно считая, что второй бросился следом.
   Плэйворд бежал из последних сил. За ним по пятам следовали двое эринов и авоир - наполовину человек, наполовину обезьяна, одетый в тёмно-серый плащ. Глаза последнего злобно сверкали из-под капюшона. Плэйворд хотел достать даггер, но обнаружил, что оружия нет.
   - О нет, только не это! - испуганно прошептал он. - Видно, я потерял кинжал, пока бежал.
   Он обернулся и увидел горящие в темноте капюшона глаза авоира. Ирдианец спотнулся и упал на пол. Прокатившись по нему несколько метров, он расцарапал до крови руки и разбил губы. К нему подбежали враги, и Плэйворд зажмурился. Авоир схватил его за шиворот и поднял с пола.
   - Ты хотел убежать, да? - грозно спросил он и несколько раз ударил мальчика ладонью по лицу.
   На бледных щеках Плэйворда проступили красные пятна. Пленник открыл глаза и посмотрел на чудовище. Его глаза вдруг сверкнули.
   - Да, хотел! - с вызовом ответил он. - И сейчас хочу!
   - Не собираешься умирать - подчиняйся воле Моннарона, - сказал авоир. - И нечего тут создавать проблемы и себе, и всем окружающим.
   Эрины потащили Плэйворда обратно в темницу. Уже около её двери мальчик увидел брата. На щеке Руффиана алел багровый след от кнута. Руффиан поднял голову и попытался улыбнуться, только у него ничего не вышло.
   Эрины втолкнули Плэйворда в темницу, и тот упал на пол. Подняться не было сил, всё тело болело. Плэйворд глубоко вздохнул, и по его щекам потекли слёзы. Юный путешественник и не пытался их остановить, а они всё текли и текли.
   Когда же слёзы наконец-то закончились, Плэйворд вытер подолом рубахи лицо, размазав по нему кровь и грязь. Плэйворд снова вздохнул. Слёзы утомили его. Мальчику захотелось спать, и он, закрыв глаза, забылся тревожным сном.

   Яростный порыв ветра ворвался со свистом в узкое оконце. А над голыми верхушками Сан-Олвсского леса, лежащего полукругом на востоке и юге, поднималось уже успевшее побелеть осеннее солнце.
Плэйворд подошёл к окну и увидел плывшее по небу огромное чёрное облако. Оно то сжималось, то растягивалось. Этой тучей оказались стаи ястребов, пустельг и соколов-сапсанов, летевших куда-то на юго-запад.
   - Счастливчики, - тихо сказал вслух Плэйворд. - Вы свободны и вправе лететь, куда захотите.
   Он очень тяжело переживал их с Руффианом неудачу в побеге. Крушение последних надежд для узника было гораздо страшнее бесконечного и мучительного ожидания того, когда отопрётся замок, распахнётся дверь и стражник промолвит:
   "Вы свободны, господин Ионас".
   Но Плэйворд понимал, что это никогда не случится, только если вдруг Моннарон не откажется от своих тёмных замыслов. То была лишь безумная мечта, которой Плэйворд отдавал последние силы.
   От общей стаи отделилась одна чёрная точка. Она всё увеличивалась и увеличивалась и летела прямо к башне, где томились Плэйворд и Руффиан. Это был сокол-сапсан. Когда птица опустилась на подоконник темницы Плэйворда, просунула голову между прутьями и зорко взглянула на ирдианца, Плэйворд не смог сдержать изумления.
   Перед ним был довольно крупный сокол. К шее и правой лапке были привязаны серебристые ленты. Восхищённо глядя на сокола, Плэйворд осторожно погладил его по спине и крыльям и посмотрел на ленту на шее птицы. На ленте было вышито красивыми витиеватыми буквами на Ктесире:
   "Лорин Раллис Фирикин из Миориленда".
   - Лорин! - радостно воскликнул Плэйворд, прочитав имя. - Значит, ты от Лорина? Но как он узнал, что нас схватили? Где он? И с ним ли Роун и Мелитон?
   Он понимал, что сокол не ответит ему на вопросы. Однако он так сильно обрадовался, что забыл обо всём. Он посмотрел в жёлтые глаза птицы. Сокол склонил голову на бок и вскрикнул. Плэйворд лишь вздохнул, не зная, что ошибается. Лорин даже не догадывался, что братьев Ионас взяли в плен.
   - О мой друг, как жаль, что я не могу понять тебя! - воскликнул Плэйворд, и в голосе его явственно слышалось отчаяние. - Как хотелось бы мне быть таким же, как ты, взвиться в небо прямо к солнцу, звёздам и луне и навееи покинуть это гиблое место!
   Фалтстион, склоняя голову то на один, то на другой бок, мигал своими красивыми глазами и внимательно смотрел на Плэйворда. Казалось, он всё понимал, только не мог ничего сказать.
   - О, если бы ты только смог встетиться со своим хозяином и сказать ему, в каком положении очутились мы с Руффианом... - произнёс ирдианец. - Тогда я был бы благодарен тебе всю жизнь!
   Сокол снова моргнул глазами, как бы давая понять Плэйворду, что он выполнит его просьбу. Плэйворд всё понял, и в душе его бурей поднялась оживляющая надежда.
   - Значит, ты полетишь прямо к Лорину? - глаза мальчика сияли. - Как же ты великолепен, милый сокол!
   И он погладил птицу по перьям.
   А небо стало заволакиваться тучами, нёсшими с собой проливные дожди. Сентябрь подходил к концу. Хоть и наступила уже осень, в южных странах Элиарья было по-прежнему тепло. Но Междуречье было страной, где всё происходило наоборот. И оно являлось единственным государством на юге, где почти каждую зиму шёл снег. В остальных странах белый снежный пух был редкостью.
   Сокол опять что-то крикнул и поднялся в воздух.
   - Ну что ж, прожай, - Плэйворд вздохнул. - Попутного ветра тебе. И передавай привет своему хозяину!
   Птица описала над землёй круг. Плэйворд помахал ей на прощание рукой. Сокол вздохнул крыльями и, издав пронзительный крик, полетел к стае.
   - Удачи! Прощай! - кричал ему вслед Плэйворд, размахивая над головой обеими руками.
   Он смотрел на небо до тех пор, пока последняя птица не скрылась из виду, а затем сел на пол. Сердце его переполняла надежда. Но не прошло и четверти часа, как мальчик услышал хлопанье крыльев и поднял голову. На подоконник уселись два ястреба. В клювах они за плодоножку держали по яблоку. Плэйворд вскочил на ноги, подбежал к окну и, взяв в руки фрукты, кинул их на соломенную подстилку.
   - Как... как же я вам благодарен! - голос его дрожал от волнения.
   Плэйворд восхищался этими прекрасными птицами, спасшими его от голодной смерти. Он готов был их обнять и даже расцеловать. Один из ястребов приоткрыл клюв и негромко вскрикнул. Обе птицы захлопали крыльями, когда Плэйворд их погладил. Им была приятна эта ласка.
   Снова захлопали крылья, и Плэйворд увидел Фалтстиона. В лапах тот держал за ремешок полную флягу воды. У Плэйворда перехватило дыхание от радости. Сокол легко опустил флягу в его ладони. Ястребы потеснились, освобождая для него место.
   - Вы самые умные птицы на свете, честное слово! - воскликнул ирдианец. - И я так благодарен вам за еду и воду! Теперь мне не грозит смерть от голода.
   Фалтстион и ястребы поднялись в воздух. Их ждала стая. Три пронзительных крика разорвали тишину, изредка нарушаемую лишь громкими голосами стражников, звоном металла да звуками рогов.
   А птицы уже исчезли среди крепостей и башен.
   Плэйворд поднял с подстилки яблоко и откусил большой кусок. Стоя у окна, он смотрел, как внизу разгуливает воин с палицей в руке. Но теперь Плэйворд уже не так сильно боялся врагов. Он улыбался, вспоминая встречу со стаей соколов, ястребов и пустельг. Доев яблоко, он кинул огрызок в окно и уселся на подстилку. Плэйворд открыл флягу, поднёс её к губам и услышал донёсшиеся снаружи ругательства на чужом языке. Юный пленник засмеялся и сделал несколько глотков.
   - Кажется, я догадываюсь, куда угодил огрызок, - улыбнулся он. - Иначе бы этот человек так не бранился.
   У Плэйворда было отличное настроение. Ещё утром он проклинал всё на свете, однако сейчас жизнь показалась чуточку лучше, чем вчера. Он знал, что это не надолго. Яблоко он доест сегодня, воды хватит на несколько дней. А потом для Плэйворда снова наступят чёрные дни. И он будет считать в тишине пройденные часы и вздрагивать от окриков воинов или ржания лошадей.
   И всё же мимолётная радость укрепила силы Плэйворда. Рана, которую он получил от кнутв восемь дней назад, уже затянулась и болелв не так сильно, хоть и была ещё бурой.
   Плэйворд думал о брате, о Лорине, Мелитоне и Роуне, о Союзе Стран Дружбы и многом другом. И вопреки правителям и простым жителям государств Элиарья, утверждавшим, что надежды на победу нет, в его душе жила эта надежда. С каждым днём огонь её разгорался всё сильнее, заставляя Плэйворда поверить, что когда-нибудь настанец наконец час, когда он услышит заветные слова:
   "Ожерелья больше нет! Конец войне с Моннароном!"
   Только до этого было очень далеко. И Плэйворд даже не знал, наступит ли вообще долгожданный день, и всё же верил в лучшее. И вера придавала ему сил для новых, более жестоких сражений.



         Глава ХХХVI
      Неприятное известие

   - Скоро, совсем скоро я увижу, как будет пылать Айдерленд! - торжествующе улыбаясь, проговорил Моннарон.
   Он и его племянница Энирен стояли на балконе одной из башен замка и смотрели, как внизу, во дворе, рабы, подгоняемые кнутами, тащат огромные тараны и метательные орудия.
   - Дядя, а ты возьмёшь меня с собой? - спросила молодая женщина. - Я тоже хочу пронзить кого-нибудь мечом.
   Моннарон повернулся к ней лицом и усмехнулся.
   - Да ты что, Энирен! - воскликнул он. - Как бы воинственна и жестока ты ни была, ты должна остаться вместе со своей матерью, моей сестрой, в Междуречье. Я возьму с собой твоего брата. Думаю, битвы научат его быть жестоким, а то мне порой кажется, что он готов упасть в обморок при виде капли крови.
   Они дружно рассмеялся.
   - Как ты поступишь с теми ирдианцами, которых поймали полгода назад? - спросила Энирен.
   - Не знаю, - Моннарон задумался. - Отправлю их на корм вервольфам, наверное.
   - А с теми другими? - снова поинтересовалась женщина.
   - То же самое, - ответил Моннарон. - Они из одной страны. Так пусть примут одну смерть!
   Глаза его загорелись ненавистью и злобой.
   - Ну и правильно, - согласилась с ним Энирен. - Двое последних были со мной довольно грубы. Особенно старший. А вот тот мальчик, его брат, очень мил собой. Когда его привели, он не сразу понял, куда попал.
   - Интересно, сколько ему лет? - вдруг задумчиво проговорил Моннарон, совсем ни к кому не обращаясь.
   - Ты хочешь оставить его в живых? - удивилась Энирен. - Ты же собирался их убить.
   - Не его, Руффиан Ионас, - возразил маг. - Парень воин, ещё очень молод и вынослив. Он сможет выдержать длительные военные походы.
   - У тебя, дядя, одни лишь войны да походы на уме, - улыбнулась Энирен.
   - У тебя же драгоценности и наряды, - проворчал маг.
   - Ну, я ведь женщина, в конце концов! - засмеялась Энирен. - И ещё. Женщин в Междуречье по пальцам пересчитать можно. Раз ты против, чтобы я поехала с вами как воин, то что мне остаётся делать, кроме как не любоваться разными драгоценными камешками?
   Вопросительно вскинув брови, она взглянула на старика. Но Моннарон ничего не ответил. Нахмурившись и положив на каменные перила руки, обтянутые бледнрй кожей, он сосредоточенно смотрел вниз. Лицо его стало решительным и суровым.
   Вдруг он резко обернулся.
   - Идём со мной, - сказал он. - Я хочу посмотреть, как куют подковы для лошадей и новые доспехи и оружие для воинов.
   Он вошёл в башню. Энирен последовала зм ним. Полупрозрачный длинный шлейф тянулся за ней по полу.

   Армия Стринилера численностью три тысячи воинов была первым войском, посланным королём Виорном на подмогу Айдерленда. Не встречая никакого сопротивления со стороны Моннарона, она продвигалась с востока на юго-запад. Воины шли почти без отдыха уже четвёртый день. Отряды, повозки с провизией, лучники, ополчение и походные кузницы растянулись не на одну сотню метров.
   Во главе войска стоял принц Инсанвил. Он был опытным полководцем и не раз сражался против Моннарона. И вот теперь он снова вёл веривших в него людей, которые покинули родную страну, чтобы победить, а не сложить свои головы на поле боя.
   На одном из коротких привалов к принцу подошёл командир.
   - Только что вернулись лучники, отправленные по твоему приказу на разведку, - доложил он, чуть поклонившись Инсанвилу. - Они говорят, что всё вокруг спокойно.
   Инсанвил улыбнулся. Ему было уже пятьдесят лет. Это был красивый мужчина с серыми, как у Виорна, глазами, стройной фигурой и тонкими губами. Он был благороден, и что бы ни случилось, на него можно было положиться. В любой ситуации Инсанвил умел не терять присутствие духа, надежды и веры. С развитым чувством обособленности, он часто ощущал себя одиноким, особенно после гибели Таорелькель и смерти жены. Инсанвил редко высказывал своё мнение и не отличался большой разговорчивостью и весёлостью, был горделив и настойчив в достижении цели.
   - Что ж, это очень хорошо, - сказал мужчина, откидывая за спину светло-голубой плащ.
   - Хорошо? - переспросил командир. - Ты говоришь "хорошо"?
   Инсанвил снисходительно взглянул на него.
   - По-твоему, плохо? - ответил он вопросом на вопрос.
   - Понимаешь, принц, - заговорил командир. - Моннарон не может не знать, что Союз собирает войска против него. Меня удивляет, что он до сих пор не напал на нас. Мы едем уже пятые сутки, только всё спокойно. Тишина-то меня и пугает, принц.
   - Если лишь это, то будь спокоен, - ответил Инсанвил. - Скоро тишина сменится таким грохотом, от которого можно будет оглохнуть... - Он повернулся к отдыхающим воинам и вытянул вперёд руку. - В путь, сыны Стринилера! Медлить нельзя!
   И он оседлал своего коня. Воины свернули лагерь и, построившись ровными рядами, двинулись за принцем и командирами.

   А в то время по городским и сельским улицам Айдерленда сновали люди. Кто-то собирал вещи, чтобы переехать вглубь страны. Кто-то бегал к кузнецу подковать лошадь. Кто-то проверял защитные укрепления: стены и башни.
   На улице небольшого приграничного городка, не обращая внимания на шум, двое друзей мальчишек восьми и десяти лет решили поиграть в войну.
   - Ты будешь Моннароном, а я нашим королём, - сказал старший мальчик по имени Лаэрт и вручил другу палку как магический жезл Моннарона.
   - Нет, я не хочу быть Моннароном, - чуть растягивая слова, ответил младший. - Им очень плохо быть. Моннарон злой и страшный. Его, наверное, даже мать боится.
   Лаэрт рассмеялся.
   - Да ты что, Гурди? - воскликнул он. - Какая мать? Моннарон же намного старее твоего прадедушки!
   - Но только Моннарон - не отец моего прадеда, который у меня весь беленький, - протянул Гурди и махнул рукой. - А мага точно головой в золу окунули.
   - Ну ладно, забудь ты про этого Моннарона! - Лаэрт нетерпеливо махнул рукой. - Давай лучше ты будешь его советником Дэноншелем.
   - Нет, не хочу, он тоже плохой, - ответил мальчик и добавил испуганным шёпотом: - И такой ужасный, прямь жуть!
   - Откуда ты знаешь? - усмехнулся Лаэрт. - Ты так говоришь, как будто видел его.
   - Ага! - Гурди энергично закивал головой и понизил голос, словно доверял другу страшную тайну. - Видел... во сне.
   - Эй, поберегись! - услышали дети мужской голос.
   Гурди и Лаэрт обернулись, увидели приближающуюся телегу и быстро отошли в сторону. А телега проехала мимо, подпрыгивая на ходу и скрипя старыми колёсами.

   На юге и юго-востоке стране строили дополнительные защитные укрепления, ведь считалось, что Моннарон придёт именно с той стороны. Сначала айдерлендины надеялись, что война не затронет их, но теперь надежда эта была убита всего тремя словами:
   "Моннарон собирает войска".
   Их один за другим повторяли отправленные на юг разведчики, некогда, как и Лорин, учившиеся в легендарной Школе Меча.
   Тяжело было и королю Айдерленда. Он понимал, что надо будет покинуть столицу и переехать в другой город, поближе к южной границе. Стоя у огромного окна в одном из залов своего замка, слыша доносившиеся снаружи крики воинов, ржание лошадей и звон металла, смотря поверх крыш домов куда-то вдаль, он вспоминал прошлые битвы с Моннароном. Но Алонгар был уверен, что грядущее сражение станет самым жестоким за всю историю войны с Моннароном.
   К нему неслышно подошла его единственная шестнадцатилетняя дочь Сагири, приобняла и прижалась щекой к его плечу. Алонгар с грустной улыбкой взглянул на неё и снова повернулся к окну.
   - Когда ты уедешь, папа? - спросила принцесса.
   Алонгар вздохнул и пожал плечами.
   - Не знаю, - ответил он. - Пока ещё я ничего не знаю.
   - Но ты ведь возьмёшь меня с собой, не правда ли? - Сагири посмотрела на отца, и в голосе её послышалась надежда.
   - Поживём - увидим, Сагири, - ответил Алонгар.
   Ему было страшно думать о будущем, о том, что его любимая дочь познает в своём юном возрасте весь ужас войны. Алонгар боялся потерять и её, как четыре года назад потерял жену, которую тоже горячо любил. И вот теперь их осталось только двое: он и Сагири.
Принцесса была очень похожа на мать: те же светлые глазв и золотисто-каштановые волосы, та же походка. И принцесса была единственным утешением и единственной радостью в жизни Алонгара, слишком часто видевшего страдания народов и слёзы потерь, душевную и физическую боль, бессилие и страх.
   Алонгар прижал к груди притихшую Сагири и поцеловал в затылок.
   - Время всё покажет, девочка моя, - негромко проговорил он.
   В Айдерленде и Междуречье готовились к битве, до которой оставалось не так уж и долго. И в обеих странах принцессы просили взять их с собой, не желая оставаться в одиночестве.

   Уже наступил октябрь, и Дружина почти подошда к Айдерленду. Был вечер восьмого октября. Воины отдыхали. Кругом были разбиты шатры, горели костры. Дозорные находились на своих постах.
   Лорин стоял у одного из костров и смотрел на север. Из шатра ирдианцев, Авенира и ещё пяти хонейлиров доносилась грустно-весёлая песня. Её пели Мелитон и Авенир, а воины и Роун хлопали им в такт.
   Полог шатра был приподнят, и Лорин видел друзей. Он понимал, почему те поют. Никто из путешественников не хотел думать о том, что может ждать их впереди.
   Лорин услышал позади себя шум крыльев и обернулся. Ему на плечо сел Фалтстион. Лорин улыбнулся.
   - Здравствуй, Фалстион, - сказал он. - Ну, какие вести ты принёс мне на этот раз?
   Сокол склонил голову на бок и искоса посмотрел на Лорина. Его прежний хозяин, король Виорн, наделил его способностью разговаривать глазами, и Лорин отлично понимал птицу.
   "Моннарон заполучил рубиновое ожерелье", - сказал Фалстион, смотря миорилендцу прямо в глаза.
   Загорелое лицо воина слегка побледнело, а сердце забилось гораздо чаще. Сокол пересел мужчине на руку. Взгляд Лорина блуждал, ни на чём долго не останавливаясь.
   - Как? - воскликнул Воин Меча. - А... Руффиан и Плэйворд? С ними-то что случилось?
   Но он уже догадывался, что ответит ему Фалтстион. Руки его стали холодными, лицо побелело сильнее. Лорин мысленно молил бога Элкона, чтобы Фалтстион не сказал двух страшных слов:
   "Они мертвы".
   "Твои друзья в Междуречье, - ответил сокол. - Моннарон попытался вытянуть из них сведения о действиях Союза, только они молчат".
   Лорин глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.
   - Да... - протянул он и, печально улыбнувшись, погладил Фалтстиона. - Ну и вести ты принёс мне, Фалтстион. И всё равно... спасибо.
   Птица взмыла в воздух и вскоре скрылась. Лорин тяжело вздохнул.
   - Вот... видимо, и приходит конец добру, - тихо проговорил он и крикнул: - Эй, Мелитон, Роун! Идите скорее сюда!
   Песня смолкла. Роун и Мелитон с недоумением переглянулись, вышли из шатра и бегом бросились к Лорину. Увидев его встревоженное и заметно бледное лицо, они нахмурились.
   - У меня для вас плохая новость... - начал Лорин. - Только что прилетал Фалтстион и сообщил, что Терриай находится... теперь у Моннарона...
   Ирдианцы отпрянули назад. Их лица тоже посерели.
   - А Плэйворд и Руфф?.. - упавшим голосом спросил Мелитон, стараясь сдержать вдруг набежавшие слёзы. - Они живы или... Моннарон их... убил?..
   Лорин пожал плечами, отвернулся и надел на голову капюшон своего старого потрёпанного плаща, словно продрог.
   - Сегодня мы уже ничего не сможем препринять, - глухо отозвался он. - А завтра же выезжаем в Междуречье. Если мы и не сумеем отнять ожерелье у моего... родственничка, - он скривил губы в горькой усмешке, - то хотя бы узнаем, что с Плэйвордом и Руффианом.
   Мелитон и Роун побрели обратно в шатёр, а Лорин подошёл к дежурившему Альвиону.
   - Альвион, теперь ты поведёшь Дружину, ибо рубиновое ожерелье попало к Моннарону, - объявил он. - Враг взял в плен двоих моих друзей, и я поеду в Междуречье.
   - Один? - воскликнул Альвион.
   - Конечно, нет, - ответил Лорин. - Со мной отправятся Мелитон, Роун и ещё несколько воинов.
   - И я хочу поехать! - горячо сказал молодой лучник. - Я не могу бросить тебя.
   - Я же буду с охраной, - Лорин улыбнулся и вновь стал серьёзным. - Но Альвион, должен... понимаешь, должен вести Дружину к Айдерленду, иначе потом будет уже поздно куда-либо ехать.
   - Хорошо! - решительно кивнул головой хонейлир. - Я сделаю, как ты велишь.
   Лорин улыбнулся ему и посмотрел на небо. Из-за туч показалась рано взошедшая луна и озарила всё вокруг своим призрачно-серебристым светом. Мерцали звёзды, и ветер с тихим шелестом проносился над деревьями и травой. И если бы не война, Лорин стал бы сейчас любоваться этой красотой позднего осеннего вечера, как делал в Миориленде много лет назад, когда ещё не знал, что такое дальняя дорога.

   Мелитон и Роун сидели на земле в шатре. Они уже сказали Авениру и остальным хонейлирам страшную весть. Лицо Мелитона было мрачным.
   - У них есть окна... - довольно робко начал Авенир, но представил себе расстояние до земли и замолчал.
   - Окна? - воскликнул Мелитон и обратился к остальным: - Он просто очарователен, не правда ли?.. Молодец, Авенир! Значит, ты бы сломал решётку на окне голыми руками и спрыгнул на землю с высоты футов в пятьдесят?
   Его отчаяние сменилось каким-то диким весельем, вызванным нервным потрясением. Роун внимательно посмотрел на младшего брата и скрестил на груди руки.
   - Я согласен, что я... - начал Авенир.
   - Ну да, а они тяжёлые, неуклюжие и трусливые, как... - перебил его Мелитон и осёкся, впервые в жизни не зная, что сказать.
   - Как ты, - вдруг ляпнул Роун и сам не понял, почему.
   Он думал о Плэйворде и Руффиане и сказал первое, что пришло на ум.
   - Милый мой, - Мелитон обернулся к нему. - Ты же знаешь, что я отныне боюсь только привидений да мертвецов после дороги Сайаламих. И то это зависит, когда я их увижу.
   Один из хонейлиров вздохнул.
   - Да, что ни говори, а дела друзей ваших плохи, - сказал он.
   - И наши-то не особо лушче, - отозвался другой. - У Моннарона теперь Терриай, что значит, что его желание исполнилось, и он стал Великим Правителем. Его уже ничем не остановишь. У нас же нет даже надежды на победу.
   В шатре наступила тишина. Слова грэтависа были правдивы, понимали все. Мелитон поднялся на ноги и вышел наружу. Роун проводил его взглядом.
   Мелитон огляделся по сторонам, увидел возле одного костра Лорина и направился к другу. Он подошёл к молодому мужчине, вздохнул и сел возле него на траву. Спутники так и сидели молча и смотрели прямо в огонь. Пять долгих месяцев скитаний, тревог и битв их крепко связывала друг с другом дорога. Но ни Лорин, ни Мелитон не знали своего будущего, а неизвестность о попавших в беду друзьях терзала. Они тоже думали о Руффиане и Плэйворде, и сердца их готовы были разорватьсч при мысли о страданиях отважных братьев.


         Глава ХХХVII
              Приказ

   Настал великий праздник в Ирдиане - День Благословения Детей. Он отмечался девятого октября и сопровождался песнями, танцами и шутками. А Плэйворд сидел в одиночестве в своей темнице и грустил. Спросив у принёсшего ему еду стражника, какое сегодня число, он упал духом, потому что был здесь, не там, на родине.
   "Девятое октября... - подумал он, стояу окна и держась руками за стальные прутья. Врывавшийся холодный ветер трепал его чёлку и отросшие длинные волосы, теперь спускавшиеся на несколько дюймов ниже плеч. - О Стантелен, как долго я не был дома! И когда ещё только я вернусь в Ирдиану? Если вообще вернусь... Правду говорят о Междуречье. Отсюда невозможно сбежать. По крайней мере, прежними. Да, я на себе испытал, что значит устроить побег из этого гиблого места. Но даже если когда-нибудь судьба вновь улыбнётся мне и пошлёт спасителя, который освободит нас с братом, я больше никогда не буду таким, каким был до лета этого года. Моя жизнь не станет прежней..."
   В тишине проскрипел отодвигаемый засов. Дверь отворилась, и с проёме показался широкоплечий эрин ростом более семи футов, однако Плэйворд не обернулся.
   - Эй, ты! - обратился к нему эрин. - Пошевели-ка немного своими ногами. Моннарон-то ждать не любит!
   За дверью послышался грубый хохот. Плэйворд отвернулся от окна и, гордо вскинув голову, вышел в коридор. Его схватили сразу несколько коричневых рук и поволокли прочь, иногда пихая в спину, и без того покрытую синяками.
   - Ну, пошевеливайся, маленькая крыса! - грубо сказал эрин, что вошёл в темницу к Плэйворду, и пнул ирдианца.
   Плэйворд упал на колени, оперевшись руками о каменные плиты пола. На глаза от обиды навернулись слёзы. "За что... за что? - подумал мальчик. - Что я им сделал, раз они так издеваются надо мной?.."
   Чудовища снова засмеялись.
   - Эй, Кашлурк, покажи-ка ему, где раки зимуют! - сказал один из них.
   - Да с удовольствием! - ответил Кашлурк и рывком поднял Плэйворда на ноги.
   - Нет, Моннарон приказал их с братцем никому не трогать! - прошипел вдруг голос позади. - Крысёныши принадлежат ему. Пусть сам с ними и разбирается.
   Эрины обернулись и увидели ещё троих своих соплеменников. Рядом с ними стоял бледный Руффиан. Встретившись глазами с Плэйвордом, он чуть улыбнулся ему.
Говорившего звали Хоулл. Это был тот самый эрин, что два года назад вёл к Бельхельму отряд разведки. Только Хоулл не изменился за прошедшее время: в ухе по-прежнему была серьга, а на обнажённой груди висел медальон. Даже меч был при нём всё тот же. Глаза смотрели злобно.
   Кашлурк глухо зарычал. Он не любил, когда ему перечили, и вызывающе посмотрел на Хоулла.
   - А сам бы ты не хотел разве немного их потрепать, чтобы узнать, из чего же они всё-таки состоят? - сказал он, ткнув пальцев в сторону ирдианцев. - Я думаю, что тебе тоже этого хочется. Признайся, Хоулл. Здесь все свои.
   Маленькие красные глазки Хоулла сверкнули.
   - Повторяю тебе , Кашлурк, - сказал эрин. - Моннарон велел их не трогать. Коли желаешь, чтобы тебе кишки выпустили, то можешь не выполнять его приказы.
   - А какое мне дело до Моннарона? - ответил Кашлурк презрительно. - Сегодня он есть, а завтра его уже нету.
   И он, обхватив сжавшегося Плэйворда сзади за шею правой рукой, занёс левую над юным пленником. Но Хоулл был уже рядом и с такой силой сжал запястье сородича, что эрин вскрикнул от боли и отпустил Плэйворда. Мальчик прижался к Руффиану. "Он защитил меня лишь для того, чтобы отдать ещё более жестокому истязателю", - подумал Плэйворд, глядя на отошедшего в сторону Хоулла. Кашлурк потёр запястье.
   - Идём, - скомандовал ему Хоулл. - Мы и так из-за тебя потеряли время.
   Шестеро эринов и двое ирдианцев вновь двинулись по коридору. Руффиан и Плэйворд молча и лишь изредка переглядывались и обменивались улыбками. Эрины разговаривали между собой на своём родном наречии. Впереди из-за поворота показались ещё двое темнокожих, ведущих двоих других ирдианцев в рваной одежде, которых слуги Моннарона поймали полгода назад, приняв их за тех, у кого может находиться Терриай. Сердце у Плэйворда сжалось, потому что волосы у незнакомцев были светлыми. Было видно, что ирдианцы не одну неделю и даже не один месяц находятся в плену.
   "Роун?.. Мелитон?.. - с ужасом подумал Плэйворд. - О нет, только не они! Только не они! Им незачем тоже страдать". Пленники обернулись, и Плэйворд увидел своих друзей. Но это было лишь мимолётное видение, а затем взору Плэйворда предстали усталые и бледные лица совсем незнакомых ему ирдианцев. И мальчик не знал, что видит их в первый и последний раз в жизни.
   Эрины, Руффиан и Плэйворд свернули в другой коридор, и светловолосых ирдианцев больше не было видно. Перед братьями распахнули двери, пленников ввели в просторную комнату.
   У стены в кресле сидел Моннарон. Когда Плэйворд и Руффиан вошли, он поднял голову, но вставать не стал. Лицо его скривила усмешка, а в карих глазах горел уже знакомый ирдианцам хищный огонёк.
   Плэйворд закрыл и открыл глаза. Его губы слегка подрагивали. Руффиан взглянул на брата и сдержал тяжёлый вздох. Сейчас он отдвл бы всё, даже свою жизнь, лишь бы оказаться совсем в другом месте. Он и Плэйворд остановились в нескольких метрах от мага. За их спинами стояли эрины. Руффиан взял Плэйворда за руку, и их пальцы переплелись. Это прикосновение вселило в малтчика некоторую надежду. Ирдианцы смотрели на Моннарона, но тот молча чесал за ухом лежащую у его ног охотничью собаку. "Почему он ничего не говорит? - подумал Руффиан. - Что ещё злодейское он задумал? Разве ему мало того, что отныне он Великий Правитель?"
   - Знаете ли вы, что такое смерть? - вдруг спросил Моннарон, разглядывая золотой перстень с агатом на своей правой руке.
   Голос его был спокойным и каким-то зловещим. Собака поднялась на ноги и потянулась. Плэйворд вздогнул всем телом. Руффиан покрепче сжал его ладонь и облизнул пересохшие губы.
   - Смерть? - переспросил он. - Не прожив жизнь, невозможно познать смерть. Но зачем вы спрашиваете нас об этом?
   Моннарон молчал. Руффиан и Плэфворд напряжённо смотрели на него.
   - В нашем мире есть всё: и хорошее, и плохое, - начал издалека Моннарон, поднялся с кресла и сделал несколько шагов к окну. - Но есть вещь похуже, чем просто плохая. Находится она за гранью мира. Когда она приходит к нам, мы ясно видим её. То смерть.
   - Зачем... зачем вы говорите нам всё это? - воскликнул Плэйворд. - Зачем пугаете нас ужасными словами о смерти?
   - Зачем? - переспросил Моннарон и рассмеялся. - О, как же вы ещё глупы! Я вовсе не пугаю вас, а... подготавливаю... к смерти. Сегодня вы умрёте. Таков мой приказ.
   Ирдианцам показалось, что пол ушёл у них из-под ног. Лица их побледнели, руки стали холодными и дрожали.
   - За что?.. - простонал Руффиан.
   Моннарон обернулся, подошёл к пленникам, взял Руффиана за подбородок и, грубо приподняв его голову, посмотрел в глаза.
   - А за то, дорогой мой Руффиан Ионас, что ты когда-то владел волшебным рубиновым ожерельем, - сквозь зубы проговорил он. - Оно может принадлежать только членам королевского дома и никак не таким, как ты и твой дед.
   "Не смей оскорблять нашего деда!" - хотел выкрикнуть Плэйворд. Руффиан, словно поняв его намерение, слегка дёрнул за руку и с некоторой иронией произнёс:
   - Правильно, только им. И что-то я очень сильно сомневаюсь, что ты - потомок короля Сигнита, по приказу коего и изготовили Терриай.
   Карие глаза мага сузились. Плэйворд с гордостью взглянул на брата, не побоявшегося бросить вызов самому Моннарону. А Руффиан, внешне спокойный, стоял и ждал, что скажет старик. Ответом ему была звонкая пощёчина. Щека ирдианца сразу же вспыхнула.
   - Уведите их! - приказал маг эринам. - И не забудьте, что жить им осталось всего несколько часов.
   Плэйворда и Руффиана вытолкнули из комнаты.
   - Держись и ничего не бойся, - прошептал Руффиан. - Я не брошу тебя, Плэйворд.
   Но мальчик ничего не слышал и не видел и шёл будто в тумане. В ушах его набатом гудели слова старика:
   " ...жить им осталось всего несколько часов".
   Братьев привели в темницу Руффиана. Плэйворд опустился на пол и, глубоко вздохнув, закрыл лицо руками. Он чувствовал себя очень уставшим. Руффиан сел рядом с ним и обнял за плечи.
   - Ты устал, тебе надо поспать, - сказал он. - Засыпай и не думай о смерти. Я буду с тобой и никому не позволю прикоснуться к тебе и пальцем, клянусь.
   - И почему я не умер, когда меня ранил нифльхейм? - простонал Плэйворд, зажмурившись.
   - Замолчи! - воскликнул Руффиан. - Ты нужен мне, а я тебе. Нас осталось лишь двое, понимаешь? Мы не можем друг друга потерять. Помнишь, что сказал нам дед Алрон в день прощания? Чтобы мы друг друга берегли.
   - Но я так устал от всего... - прошептал Плэйворд.
   "Я тоже, - подумал Руффиан. - И тем не менее, я не сдамся, буду бороться из последних сил ради тех, кому я дорог". Он посмотрел на засыпающего обессилевшего Плэйворда и закусил губу, только бы не зарыдать от отчаяния.



         Глава ХХХVIII
         Междуречье

   Лорин и Альвион стояли в тени деревьев. Отсветы многочисленных костров выделяли в предрассветной мгле их фигуры.
   - Ты точно хочешь ехать в Междуречье и встречаться с королём? - спросил Альвион. - Он же твой... предок.
   Лорин глубоко вздохнул и ответил, не глядя на молодого хонейлира:
   - Да, несомненно, ведь там мои друзья. Я не могу их бросить в беде. - Он чуть помолчал. - Ты не бойся за меня. Я там уже был много лет назад, когда ещё не знал об этом проклятом родстве.
   Он невесело усмехнулся.
   - Лорин, я серьёзно, - покачал головой Альвион. - Сейчас не время так шутить.
   - А я и не шучу, - без улыбки откликнулся миорилендец. - Просто говорю, что есть. Мы ведь знакомы не один день, Альвион.
   - Всего два месяца, - сказал Альвион.
   - Конечно, два месяца - довольно маленький срок, чтобы хорошо узнать представителя другого народа, - согласился командир. - Но всё-таки...
   - Лорин, я верю в тебя, - перебил его грэтавис, положив руки на плечи. - Ты удивительный человек и до безумия смелый! Нет, ты должен ехать. И прости, что я просил тебя остаться.
   Лорин крепко обнял его. Они так и простояли несколько минут. Никому не хотелось что-либо говорить. Оба думали, что это, возможно, последние мгновения, которые они провели вместе. Наконец, друзья разомкнули объятия. Лорин чуть улыбнулся взглянувшему на него лучнику.
   - Спасибо за веру, Альвион, - искренне сказал мужчина. - Она нам всем сейчас не помешает. Однако хватит о грустном! У нас будет время для печали. А пока идём со мной.
   Альвион кивнул головой, и они вместе зашагали к шатрам и кострам.

   Рассвет ещё не наступил, когда Лорин начал будить Роуна. Ирдианец открыл глаза и посмотрел на медленно светлеющее небо. Мелитон и хонейлиры уже проснулись и теперь занимались каждым своим делом.
   - Доброе утро, - поздоровался Роун.
   - Вряд ли его назовёшь добрым, - вздохнул Лорин. - Ладно, вставай. Пора ехать в Междуречье.
   Роун рывком поднялся на ноги и умылся в ручье. Вместе с Мелитоном он съел по лепёшке и миске супа и запил всё это водой из фляги. Надев шлем с красными перьями. Следом оседлал своего коня и его брат. Оба хотели уже двинуться на юг, но Лорин остановил их:
   - Подождите. Не можем же мы ехать втроём!.. Кто желает отправиться с нами, подойдите ко мне.
   И сразу же вперёд шагнули шестеро смельчаков. Лорин улыбнулся краешком пухлых губ.
   - Нужен ещё один, - сказал он. - Знаю, среди вас найдётся немало добровольцев...
   - Лорин, можно мне? - быстро спросил Авенир. - Да, я не воин, но вдруг всё-таки пригожусь тебе?
   Лорин оценивающе посмотрел на него и кивнул головой. Авенир улыбнулся. "Я не умею драться хорошо и мечтаю стать магом, - подумал он. - Однако Роун и Мелитон мои друзья, и поэтому я поеду вместе с ними".
   - А теперь... в путь, - сказал Лорин.
   Воины оседлали лошадей. Лорин тоже сел на коня, и Нерелиангар, почувствовав настроение хозяина, заржал, затоптался на месте и нетерпеливо забил копытом по земле. Лорин потрепал его по холке и обернулся к Альвиону.
   - Ну что ж, до встречи, Альвион, - сказал он. - Веди Зелёную Дружину к Айдерленду. Мы встретимся уже только там.
   "Если встретимся вообще", - подумал молодой грэтавис, а вслух сказал:
   - Удачи вам. Надеюсь, вы сможете освободить друзей и доберётесь до Айдерленда с ними.
   Лорин промолчал, также на это надеясь.
   - Тебе следовало бы взять с собой ещё кого-нибудь, - продолжил Альвион. - Ведь никому неизвестно, что ждёт вас там, в Междуречье.
   - Не спорю, десять всадников - довольно маленький отряд, - согласился Лорин. - Но ты же и сам понимаешь, что основные силы нужны в Айдерленде. Потому я и взял с собой лишь семерых лучников. - Он невесело усмехнулся и обратился к спутникам: - Ну что, Отряд Рубинового Ожерелья, едем?
   Нерелиангар рвался вперёд. Ирдианцы еле сдерживали нетерпение. Они хоть и боялись ехать в само Междуречье, тем не менее, очень хотели поскорее туда прибыть, чтобы узнать что-нибудь о судьбе Плэйворда и Руффиана.
   - Хар клистер, Альвион, - сказал Лорин на родном языке хонейлиров. - Форвард мислед вратх халфтим.*
   И с этими словами он пришпорил Нерелиангара. Конь тряхнул головой и понёсся на юг, к Междуречью. Следом за Воином Меча поскакали и остальные путники, оставляя за собой облако пыли. Они мчались так быстро, что вскоре растворились в скрывающей горизонт дымке.
   Альвион стоял и смотрел на уносившихся всадников. Когда те исчезли из виду, он вздохнул и чуть слышно промолвил:
   - Мислед коунти, врэк.** - Он повернулся к Зелёной Дружине. - Едем. Мы должны как можно скорее добраться до Айдерленда.
   Воины сели на коней и галопом двинулись на юго-запад. Альвион ехал впереди всех. Рядом с ним скакал знаменосец. Золотой стяг с изображением совы хлопал на ветру.
   "Опасный путь неизбежен, - думал Альвион. - Но все другие, увы, отрезаны. Конечно, король Стринилера мудрый, это все знают. Именно он решил объединить Страны Дружбы. Но даже убелённый годами старец не знает, что же нас ждёт впереди. А тем не менее, у нас одна дорога - к Айдерленду. Неизвестно, к чему на самом деле она ведёт. Возможно, нас нас неминуемо ожидает поражение... В Элиарье много сил, только не все они борятся с нашим врагом. И было бы хорошо, если бы разрозненные армии соединились в одну. То единственная и последняя надежда..."
   Он распрямил плечи.
   - Может быть, мы приедем туда, где уже ничего не будет, - пробормотал молодой лучник. - И всё же путь к Айдерленду - наш... несмотря ни на что.
   Альвион и не догадывался, что был близок к истине, ведь войско Моннарона двинулось к Айдерленду.

   Отряд, в шутку прозванный Лорином Отрядом Рубинового Ожерелья, бешеным галопом нёсся к Междуречью и оставлял за собой милю за милей. Они ехали вторые сутки и, наконец, к полудню одиннадцатого октября увидели седые горы Генсалард.
   Путники скакали по Туманной Долине. Под ногами была жёлтая трава, а то и вовсе голая земля. Всё покрывал какой-то дым. Всадники и не знали, что авоиры поджигали траву и деревья. "И разве это юг? - с отвращением подумал Мелитон. - У нас в Ирдиане и то в октябре теплее".
   Утром следующего дня они подъехали к массивным воротам первого междуречинского города, попавшегося им на пути. На створках был изображён символ Моннарона. Роун поднял голову и увидел, что со стены за ними наблюдают стражники.
   По коже путников невольно пробежался холодок. Мелитон заметил далеко впереди верхушку Хорн и шёпотом спросил сидевшего справа от него верхом Лорина:
   - Что это за башня?
   - Крепость Хорн, - мрачно ответил миорилендец. - Самая высокая и главная в Междуречье.
   Мелитон поёрзал в седле.
   Лорин соскочил на землю и жестом приказал сделать то же самое остальным. Взяв коней под уздцы, путники ближе подошли к наглухо закрытым воротам.
   - Безнадёжно... - вздохнул Мелитон и махнул свободной рукой. - Такие врата лишь тараном пробьёшь, а у нас его нет.
   - Мы не собираемся их пробивать, - возразил Лорин. - Всё равно не поможет Руффиану и Плэйворду, если они ещё тут.
   Но братьев Ионас уже не было в той башне, где их держали.
   Тишину нарушали фырканье лошадей, дыхание путников и завывание ветра. Воины собирались сесть обратно на скакунов и поехать другой дорогой, как створки ворот медленно раскрылись, и из города вышел авоир в сопровождении десятка хорошо вооружённых людей и окинул отряд презрительным взглядом:
   - Зачем вы сюда явились? Разве не знаете, что в этой стране живёт Великий Повелитель?
   - Да уж знаем, кто здесь обитает, - проворчал Роун.
   Авоир посмотрел Лорину прямо в светло-голубые глаза и, заметив его холодный и спокойный взгляд, попятился назад, но спустя мгновение вновь обрёл прежнюю смелость. Мелитон и Роун переглянулись. Раньше они никогда не видели этих чудовищ и только не раз слышали о них.
   - Что вам надо? - закричал авоир. - Кто вы такие? И с кем из вас я буду говорить? Уж не с тобой ли?
   Он снова повернулся к миорилендцу, гордо и презрительно вскинувшему голову.
   - Я слышал, Моннарон заполучил волшебное ожерелье Терриай, - сказал Лорин. - Не знаю, верить ли слухам. Они правдивы?
   - Да, и у Моннарона было ещё кое-что! - злорадно ответил авоир. - Вернее, кое-кто... Однако их больше нет в Междуречье. А жаль. Они были такими хорошенькими ребятами, право слово!
   - И где же они теперь? - спросил Лорин, стараясь, чтобы голос его не дрожал.
   - В могиле, - засмеялся авоир.
   Он сказал правду, имея в виду светловолосых ирдианцев, а не Руффиана и Плэйворда. Тем не менее, путники решили, что убили именно братьев Ионас. Роуну, Мелитону и Лорину показалось, что сейчас сердца их остановятся. Авенир с сочувствием на них посмотрел. Перед глазами Мелитона всё поплыло. Ирдианец с горестным возгласом рванулся вперёд. Лорин схватил его за капюшон плаща и рывком оттащил на место.
   - Спокойно... - прошептал он.
   Мужчина сам пытался выглядеть таким, всё же его голос предательски дрогнул. Лицо, прекрасное и мужественное, покрытое постепенно сходящим загаром, побледнело.
   Ладонь Мелитона непроизвольно опустилась на рукоять подвешенного к поясу меча и наполовину вытащила его из ножен. Но силы иссякли, и клинок с тихим лязгом скользнул обратно. Горькая, глубокая, острая боль заглушила гнев. Стиснув до боли зубы, Мелитон думал лишь о том, как заставить замолчать отчаянно бьющееся сердце.
   Враги, увидев лица незванных гостей, захохотали.
   - Сколько у вас этих змеёнышей? - спросил авоир, кивнув головой в сторону Роуна и Мелитона. - Их сородичи нам уже все нервы вытрепали, вот Моннарон и приказал от них избавиться.
   Мелитон сжался под его взглядом.
   - Сколько есть, - холодно ответил Лорин и обернулся к спутникам. - Едем отсюда. Мы ничего не сможем сделать. Нас всего лишь десятеро, а их...
   Он не договорил.
   Путешественники оседлали коней и поскакали к Айдерленду. И вдруг в воздухе просвистела стрела в нескольких дюймах от Лорина. Роун потянулся к висевшему за спиной луку, но миорилендец остановил его жестом руки и крикнул:
   - Не надо, Роун!.. Не останавливайтесь! У нас мало времени!
   Мелитон развернул коня и в последний раз посмотрел на пугающую его Крепость Хорн.
   - Не попали! - злорадно закричал он что было сил, когда очередная стрела прожужжала возле самого его уха. - Вы не лучники, а мазилы!
   И с этими словами он пришпорил своего скакуна и помчался догонять друзей. Стрелы только чудом не задевали воинов и ирдианцев, с головокружительной скоростью мчавшихся в Айдерленд. Попытка отобрать ожерелье не удалась. Путники узнали ещё одну страшную новость. Как они и боялись, Руффиан и Плэйворд были уже мертвы, и надежда на то, что они живы, разбилась. А вмасте с ней и без того угасающая вера в победу.

   Отряд расположился на обеденный привал. У костра сидели Авенир и двое хонейлиров и жарили над огнём на тонких прутиках грибы. Мелитон, Роун и Лорин находились в нескольких метрах от них, скрытые маленькой голой рощицей. Унылый Роун сидел на земле. Лорин и Мелитон стояли под деревьями.
   - Ветер поёт песню разлуки, а в небе по ночам над нами стоят звёзды смерти. Я не могу больше так жить, не могу! - с отчаянием воскликнул Мелитон, и Лорин крепко обнял его. - Долго ещё ждать и обливаться кровью и потом?
   - Успокойся, Мелитон, - негромко проговорил Лорин, проводя рукой по длинным до локтя волосам крестьянина. - Тебе ведь известно, что если Плэйворд и Руффиан умерли, их уже не вернёшь. Только я не верю в это. - Он глубоко вздохнул. - Сколько оборвалось невинных жизней в Междуречье и оборвётся в будущем! Никто не знает, что случится сегодня, завтра, через минуту.
   - Но мне страшно, Лорин... - захлёбываясь слезами, сказал Мелитон. - Меня пугает наступающая ночь... следы, ведущие куда-то в никуда... Кажется, что вон то облако грозит мне скорой гибелью. Я теперь боюсь даже боюсь собственной тени. Кругом враги, враги, враги!
   И снова слёзы безудержно потекли по его щекам. Лорин прекрасно понимал спутника. Он не раз чувствовал то же самое.
   - Тем не менее, рядом есть и друзья, - он положил руку ирдианцу на плечо. - Они всегда придут на помощь.
   Мелитон вытер глаза.
   - Мы не были к этому готовы, - продолжил Лорин. - Всё же должны справиться со своей болью и жить дальше. Впереди у нас самое трудное время, и мы обязаны пережить его вместе.



         Глава ХХХIХ
      Племянник Моннарона

   Руффиан сидел на полу в своей темнице и смотрел на каменные стены, обхватив колени руками. Плэйворд ещё спал.
   А за окном свистел октябрьский ветер, холодный и порывистый. Несмотря на то, что была только середина осени, в южной стране Междуречье сейчас было так же холодно, как в Стринилере или Шариде.
   Руффиан думал о смерти впервые в жизни, о том, что скоро умрёт. Временами в его душе появлялось ощущение бездонной пустоты. Для него уже почти ничто не имело смысла, лишь осенний воздух, серое небо, видневшееся через прутья решётки, и спящий брат ещё что-то значили для него.
   "Скоро за нами придут, - думал ирдианец. - И мы увидим, как в свете факелов багрово сверкнёт секира или нож... А потом... потом всё погрузится во тишину и бездонный мрак, как дом, в котором потугили последнюю свечу. И нет слов, чтобы выразить чувства, роящиеся в душе обречённого на смерть".
   Он встал и подошёл к небольшому оконцу, желая взглянуть на это пустое серое небо и ощутить, как ветер шевелит волосы. Руффиан закрыл глаза, чуть запрокинул голову назад и полной грудью вдохнул воздух.
   В тиши слишком громко и как-то неестественно проскрипела отодвигаемая задвижка. Лицо Руффиана осталось по-прежнему равнодушным. Молодой воин только немного побледнел, бросил быстрый взгляд на спящего брата и поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы Плэйворд никогда не проснулся, ведь смерть во сне - самая лучшая. Он отвернулся от окна  "Наконец-то!.." - с некоторым облегчением подумал Руффиан, даже радуясь, что скоро умрёт и перестанет мучиться.
- Выходите, - донёсся голос из-за двери.
Руффиан разбудил мальчика и вместе с ним вышел из темницы. Дверь сразу захлопнулась. В сопровождении двоих стражников ирдианцы зашагали по ярко освещённому факелами коридору, как и представлял себе Руффиан. Сопротивляться не было сил. Оба пленника молчали.
   Из-за поворота им навстречу вышел молодой человек с длинными волнистыми тёмными волосами и серыми глазами, одетый богато и красиво. Он обменялся несколькими словами на междуречинском наречии с одним стражником и подошёл к пленникам:
   - Идём.
   Они втроём двинулись дальше и когда прошли очередной коридор, незнакомец взволнованно огляделся по сторонам и остановил спутников. Те с нескрываемым недоумением смотрели на него.
   - Я знаю, кто вы такие и с чем пришли в эти края, - негромко заговорил молодой человек. - Моё имя Сатион, и я... племянник Моннарона. Но я очень хочу помочь.
   - Помочь? - переспросил Руффиан, не веря своим ушам. - Как? Один раз мы пытались сбежать, только у нас ничего не получилось.
   - Я выведу вас подземным ходом из Дернгартча, - пояснил Сатион.
   - А ожерелье? - испуганно спросил Плэйворд. - С ним-то как быть? Ведь его нельзя оставлять здесь. Мы обязаны уничтожить Терриай, пока оно не погубило ещё кого-нибудь.
   "Например, моего брата", - чуть не сказал он и вовремя остановился. Он знал, что Руффиан не любит разговоров о Терриайе, и был благодарен судьбе за то, что воин сумел противостоять силе волшебной вещи. "Наши с Руффианом желания вполне безобидны и никому вреда не причинят", - добавил мальчик про себя.
   Сатион задумался и затем улыбнулся:
   - У моей сестры есть похожее ожерелье, и мне не составит труда подменить настоящее. Представляю, как разозлится король! Он же решит, что вы всё это время водили его за нос!
   Все трое рассмеялись. Ирдианцы были рады, что останутся живы, тем не менее, пока не до конца доверяли Сатиону. Принц их понимал. Он очень сильно отличался от своей жестокой родни и был в Междуречье  словно отшельник. Ему было двадцать четыре года, когда Моннарон сделал его бессмертным. Только вечная жизнь не нравилась Сатиону. Молодой человек повёл Плэйворда и Руффиана дальше, на ходу продолжая говорить:
   - Подземный ход ведёт за пределы столицы, так что вас никто не увидит. Тем более уже стемнеет. Я отдам вам ваши вещи, в том числе и Терриай.
   - Сатион, как же ты это сделаешь? - спросил Плэйворд. - У тебя ведь нет их с собой.
   - Вот как раз о том я сейчас и думаю, - Сатион слегка нахмурился. - Я решил, что вы подождёте меня в какой-нибудь комнате, пока я хожу. Хорошо?
   - Конечно! - согласился Руффиан.
   Он и Плэйворд восторженно смотрели на Сатиона. Молодой человек уже собирался зашагать прочь, как Руффиан снова стал серьёзным и остановил принца, дотронувшись рукой до его плеча:
   - Постой. Почему ты помогаешь нам?
   - Я хочу, чтобы Терриай исчез навеки, - ответил Сатион. - Мой дядя не должен править всем миром. Он приведёт Элиарье к гибели.
   Плэйворд и Руффиан удивились этим словам. Сатион был один из очень немногих, кто не желал бы завладеть волшебным рубиновым ожерельем, исполняющим любое желание того, кто его видел.
   Сатион запер братьев в маленькой комнате и побежал обратно.

   Вскоре принц вернулся и был весьма взволнован.
   - Что случилось? - обеспокоенно спросил Руффиан. - Что-то не так?
   - Нет, нет, всё так, - быстро ответил Сатион. - Просто мы должны спешить. Идёмте быстрее. Ваши вещи уже лежат в подземном коридоре.
   Они вышли из комнаты и побежали в западную часть крепости, где и находился потайной ход. Погони за ними не было слышно.
   Ирдианцы молчали, окрылённые надеждой победы.
   - Сатион, а как ты сообщишь Моннарону про наше исчезновение? - нарушил молчание Плэйворд. - Это же ты должен был нас к нему привести.
   - Вы меня не так поняли, - Сатион отрицательно покачал головой. - Не мне, а стражникам велено было отвести вас. И то сначала они получили приказ запереть вас вместе в одной из комнат, где вы должны были находиться, пока в Хорн не вернётся Моннарон.
   - И всё-таки... что ты ему скажешь, когда он узнает, что мы с Руффианом покинули Дернгартч? - продолжал спрашивать Плэйворд.
   - Что вы на меня напали, оглушили и отобрали оружие, - ответил Сатион и вздохнул. - А потом ищи ветра в поле!.. Надеюсь, король мне поверит. А если же нет, он примет меня за вашего сообщника, ибо...
   Он не закончил.
   - Ибо? - Руффиан внимательно взглянул на него.
   - Он знает, я не умею быть жестоким, - пояснил Сатион.
   Они подошли к массивной двери. Сатион достал из кармана ключ и отпер замок. Пропустив ирдианцев вперёд, он вошёл сам и закрыл за собой дверь. В тишине снова проскрипела задвижка.
   Братья и Сатион стояли в темноте. Лишь где-то далеко слабо горел факел. Сатион уверенно зашагал по коридору, стены и пол которого были обложены каменными плитами. Плэйворд и Руффиан двинулись следом.
   Вскоре они остановились перед лежащими на полу рюкзаками и мечами ирдианцев. Братья пристегнули оружие к поясам и надели рюкзаки. Сатион снял со стены факел.
   - Я положил в твой рюкзак медальон и кинжал, - обратился он к Плэйворду. - Наверное, они принадлежат тебе. А ещё я набил ваши сумки едой, чтобы вы не голодали в пути... - Он повернулся к Руффиану. - Ожерелье снова у тебя.
   - Спасибо, - поблагодарил тот. - Но я хочу задать тебе один вопрос. Пожалуйста, ответь на него честно... Какое желание ты загадал, когда увидел Терриай?
   - Умереть, - признался принц. Плэйворд вздрогнул. - Да, умереть, ибо я устал жить. Я родился почти шесть тысяч лет назад. Моннарон сделал меня бессмертным против моей воли. Уверен, моё желание исполнится. Смерть меня не пугает. Я уже давно её жду.
   Сатион с факелом в руке и Руффиан шли впереди, за ними шагал Плэйворд. "Ну прямо лабиринт! - подумал мальчик, когда они свернули в пятый раз. - Надо ж было такое построить!"
   Вот показалась лестница, и Сатион, Руффиан и Плэйворд начали по ней подниматься. Сатион достал длинный кинжал и держал его наготове, словно боялся внезапного нападения.
   - А куда ведёт эта лестница? - поинтересовался Плэйворд. - За пределы Дернгартча?
   - Можно и так сказать, - кивнул головой Сатион. - Мы попадём в хижину лесника. В ней никто не живёт несколько лет.
   Он приоткрыл появившийся у них над головами люк и отсторожно выглянул наружу. В домике было тихо, темно и пыльно. Мебель: две скамьи, неширокая кровать и стол - валялись на полу. В окно сквозь густую паутину пробивался луч восходящего солнца. "Наверное, сейчас часов шесть или семь", - подумал Руффиан. Сатион вылез из люка и помог выбраться братьям.
   - Ну и грязно же тут! - воскликнул Плэйворд, осматривая маленькую хижину и отгоняя от себя облако пыли.
   Они двинулись к выходу. Половицы под их ногами скрипели. По пути Плэйворд заглянул в грязное окно. Снаружи всё было спокойно.
   Сатион открыл дверь, и они покинули домик, прошли несколько метров на восток и остановились.
   - Ну что ж, удачи вам, - Сатион крепко обнял ирдианцев на прощание.
   Руффиан улыбнулся.
   - Идём с нами, - предложил он. - Коли ты за нас, то зачем тогда тебе жить среди наших общих врагов?
   В глазах принца застыла печаль. Сатион глубоко вздохнул и ответил, не глядя на спутников:
   - Конечно, я очень хочу покинуть Междуречье... и покинуть именно с вами. Но я не могу этого сделать. И не потому, что здесь живёт моя... семья. Просто если Моннарон узнает, что я ушёл с вами как ваш союзник, он найдёт меня где угодно и убьёт.
   - Мы понимаем, - сказал Руффиан. - И всё же... спасибо огромное, Сатион. Если бы не ты, сейчас мы были бы мертвы.
   - Не стоит меня благодарить,-Сатион улыбнулся.
   Братья помахали ему на прощание руками и направились к Виолентосу. Отойдя от хижины на достаточно большое расстояние, они обернулись и увидели вбегающего с дом Сатиона. Скрипнула дверь - и наступила тишина.
   - Наконец-то, мы на свободе, - задумчиво проговорил Руффиан, поднял голову и посмотрел на брата. - Идём, Плэйворд. До озера осталось не так далеко, к счастью.
   - Да, - вздохнул мальчик.
   Они поправили висевшие за плечами рюкзаки и двинулись на восток.
   А небо уже светлело. И хотя оно было ещё пасмурным, всё равно показалось ирдианцам совсем другим. И даже этот воздух с вечным запахом гари был словно наполнен для них ароматами сказочных цветов.



         Глава ХL
      Войска Стран Дружбы

   Был уже конец октября, когда Лорин и его спутники приехали в Вайтес.* Они с интересом рассматривали всё вокруг. Здания здесь были даже величественнее и красивее, чем в Мириндине. Город утопал в золоте осенних садов. Тем не менее, никто из путников не мог не заметить, что некоторые сооружения: арки, башни, статуи былых правителей, дома - разрушены, а люди печальны и подавлены. И они поняли, что произошло.
   Всадники подъехали к замку наместника, где расположились король и его юная дочь, и спешились. Конюхи увели их скакунов. Хонейлиры, Лорин, Мелитон и Роун начали подниматься по ступеням крыльца. Стражники открыли перед ними огромные двери, и путники вошли внутрь. Ирдианцы посмотрели по сторонам.
   Зал, в котором находились чужеземцы, освещался несколькими большими окнами. Наверх вела широкая, покрытая ковром лестница. Стены украшали стяги.
   - Ух ты! - восхитился Роун, рассматривая зал. Голос его гулко отозвался под сводами. - Красотища-то какая!
   - А мы что... будем по этой лестнице подниматься? - поинтересовался Мелитон.
   - Не сейчас, - ответил Лорин. - Потом. А пока сидите здесь. Я скоро вернусь.
   Он и лучники вскоре скрылись. Роун забрался на очень высокий стул и стал болтать в воздухе ногой.
   - Красиво здесь, правда? - сказал он. Мелитон кивнул головой. - А знаешь, что мне напоминает Айдерленд?
   - Что? - спросил Мелитон.
   - Помнишь, у нас в детстве была книжка про Цветочную Страну? - откликнулся Роун вопросом на вопрос. - Так вот, её мне Айдерленд и напоминает.
   - Айдерленд - Цветочная Страна! - хмыкнул Мелитон.
   Он подошёл к стоявшему возле окна на маленьком круглом столике статуэтку и взял её в руки. То была богиня Ночи. Люди верили в неё, а у ирдианцев были свои божества. Статуэтка изображала запряжённую парой лошадей колесницу, в которой стояла юная и прекрасная богиня в длинных одеждах и держала в руках вожжи, точно подгоняла ими скакунов.
   У людей существовала легенда, что в начале Первой Эпохи владычицей мира была богиня Ночь, но потом её вытеснил Рассвет. Они долго спорили, кому из них править в небе, и решили хозяйничать по очереди, чтобы никому не было обидно. И после этого богиня каждую ночь выезжала на колеснице на небо и оставалась там до утра.
   - Тяжёлая штука! - сказал Мелитон, взвесив статуэтку на руке.
   - Мелитон, поставь её на место, а то ещё разобьёшь, - недовольно глянул на него Роун.
   - Ладно, ладно, - проворчал Мелитон. - Уж и посмотреть ничего не дадут.
   Он направился к столику, но поскользнулся на гладком полу и растянулсяво весь рост. Падая, юный крестьянин зажмурил глаза и поднял руки вверх вместе со статуэткой, дабы она не разбилась.
   - Мелитон! - Роун вскочил на ноги.
   На лестнице послышались шаги, и Роун, обернувшись, увидел Лорина и богато одетого мужчину с короной на голове - государя Айдерленда. Лорин заметил лежащего на полу Мелитона, склонил голову на бок и с упрёком глянул на друга. Стоявший рядом с ним Алонгар вдруг засмеялся, и Роун и Мелитон облегчённо вздохнули.
   - А они забавные, твои друзья, - сказал мужчина. - И ещё очень молоды.
   Мелитон поднялся на ноги и, поставив статуэтку на место, поправил волосы. Роун подошёл к нему.
   - Мелитон, тебе не следовало здесь ничего трогать, - сказал Лорин.
   - Прости, Лорин, - виновато откликнулся ирдианец. - Но тут так интересно!
   Лорин и Алонгар спустились к ним. Высокий король улыбнулся братьям. В его светлых глазах плясали весёлые искорки. Только путешественники знали, что то просто маска, под которой прячется печаль.
   - Меня зовут Алонгар, - представился государь. - Я владыка Айдерленда. А кто же вы?
   - Моё имя Роун Флатерис, - ответил Роун. - Это мой младший брат Мелитон. Мы из Ирдианы.
   - Значит, вы братья! - сказал Алонгар. - Смотрю, оба вы светловолосые, голубоглазые и ростом-то почти одинаковые. Но вы, я вижу, устали. Наверху вас встретит Альвион и проводит в вашу комнату.
   - Спасибо, - поблагодарил Мелитон.
   Он и Роун слегка поклонились Алонгару и направились к широкой лестнице.
   - Я потом зайду к вам, - сказал им вслед Лорин.
   Братья Флатерис начали подниматься по ступеням.
   Алонгар вздохнул, подошёл к одному из огромных окон и, оперевшись рукой о раму, склонил голову.
   - Скоро должны прибыть войска всех Стран Дружбы, - негромко проговорил он. - Они обязаны успеть. И ведь Моннарон не шутил, когда грозился, что нападёт на Айдерленд, и исполнил свою угрозу.
   Лорин приблизился к Алонгару и положил руку ему на плечо.
   - Не печалься, государь, - постарался успокоить он мужчину. - Друзья наши успеют, а мы же с честью отстоим Айдерленд и победим или погибнем!
   Отвага миорилендца, порой бывавшая безумной, вселила немного надежды в истерзанное сердце Алонгара. Печальная улыбка скользнула по его тонким губам, но всё же в голосе уже не было столько отчаяния, как несколько минут назад:
   - Твой отец должен гордиться тобой, мой храбрый друг!
   Он не знал, что и родной отец, и отчим Лорина погибли. Его слова больно отозвались в душе молодого воина. Лорин поспешно отвернулся, не желая, чтобы Алонгар увидел, какая глубокая печаль засветилась в его глазах. "Мой отец никогда не знал меня, - подумал он. - И он никогда не сможет мне сказать, что гордится своим сыном".
   - Идём со мной, Лорин, - нарушил молчание Алонгар. - Ты тоже устал с дороги. Тебе надо хоть немного отдохнуть.
   Они поднялись на лестнице на второй этаж и прошли в просторную комнату. В камине потрескивал огонь. На столе стояли кувшин с отменным вином, два кубка и чаша с фруктами. Лорин наполнил один из кубков алым напитком, устало опустился на стул возле стола и сделал несколько глотков. Алонгар сел напротив него и рассказал молодому мужчине о нападении воинов Моннарона на Вайтес. Атаки сумели отбить, пусть помощь из Хонея и не пришла вовремя.
   Закат уже начинал смотреть в окна замка наместника. Лорин и Алонгар молча сидели за столом. Подавленный повествованием о недавних происшествиях, Лорин смотрел на пламя в камине, а король медленно пил вино из второго кубка. Оба думали о будущем.

   Вечером Лорин зашёл в комнату к Роуну и Мелитону. Ирдианцы уже готовились лечь спать.
   - Привет! - поздоровался Мелитон. - Что-то тебя долго не было.
   - Дела задержали, - Лорин прошёл к окну. - Пришлось о многом поговорить с королём. Он мне рассказал о прошедшей битве.
   - А... - протянул Мелитон. - Я уж подумал, что ты заблудился. Этот замок просто лабиринт какой-то. Ты заметил?
   - Слушай, Мелитон, - прервал его Роун. - Прекрати болтать. Ты мне все уши прожужжал со своим замком. Замок, замок! Как будто тебе говорить больше не о чем, как о нём.
   - Да, я заметил, - Лорин засмеялся. - Я здесь быд очень много лет назад.
   Мелитон забрался на кровать и скрестил ноги.
   - Кстати, Лорин, - сказал он. - А что это за войска Стран Дружбы такие? Все они толкуют и толкуют. Они вообще за нас или против?
   - Балда! - проворчал Роун. - Как они могут быть против, если они - войска Стран Дружбы? Они же из союзных государств!
   Мелитон бросил в брата подушку. Роун поймал её и кинул обратно Мелитону.
   - Ну и что из того? - невозмутимо откликнулся тот и пожал плечами, обнимая подушку обеими руками. - Тот парень... Хет... тоже вроде бы за нас был, а потом оказался предателем.
   Лорин улыбался. Он прислонился спиной к стене возле окна и, с иронией смотря на Роуна и Мелитона и скрестив на груди руки, ждал, когда братья закончат спорить друг с другом. Мелитон и Роун повернулись к нему.
   - Роун прав, - подтвердил Лорин. - Страны Дружбы - союзники против Моннарона. Скоро их воины приедут в Вайтес, чтобы помочь уничтожить короля Междуречья.
   - А их много... воинов этих? - спросил Мелитон.
   - И как они выглядят? - в свою очередь поинтересовался Роун.
   Лорин рассмеялся:
   - Вам только дай волю, и вы заставите меня всю жизнь отвечать на ваши вопросы. Не опережайте события. Скоро сами их увидите и тогда узнаете, сколько их и какие они. А теперь нам всем пора спать.
   Он плотно задёрнул на окне бархатные лиловые шторы. В комнате сразу же стало сумрачно. Роун и Мелитон стянули с себя рубахи, разулись и легли в постели.
   - Спокойной ночи, - пожелал Лорин. - Завтра встретимся... а возможно, и нет. Впрочем, не знаю. Сейчас у меня будет много дел... Всё, спите.
   Он покинул комнату. Мелитон зевнул, прикрыв рот ладонью.
   - Разве сейчас можно спать? - сонно пробормотал он и первым же заснул.

   Прошло несколько дней, но войска всё не появлялись в Айдерленде. Лорин очень редко заходил к Роуну и Мелитону. От Авенира братья узнали, что миорилендец занят приготовлениями к битве и обеспокоен задержкой. Иногда они видели своего друга вместе с королём или лучниками на городской стене, где тот что-то им показывал и объяснял, а иногда - мчащимся во весь опор на Нерелиангаре в какую-нибудь деревушку неподалёку.
   Был конец октября. Роун и Мелитон находились в своей спальне. Роун сидел за столом со старой книгой в руках.
   - Послушай, Мелитон, - сказал он, когда его брат в очередной раз выглянул в окно. - Я понимаю твоё нетерпение, но перестань бегать по комнате! У меня от тебя голова кругом идём.
   - Ты читаешь? - весело отозвался Мелитон. - Вот и читай.
   - Я-то читаю, - сказал Роун. - Только и тебе следовало бы заняться чем-нибудь.
   - А я и так занят, - пожал плечами Мелитон, на минуту присаживаясь на край своей кровати. - Не видишь, что ли?
   - Чем же это? - с иронией спросил Роун.
   - Наблюдаю, - ответил светловолосый ирдианец. - И не мешай мне, антиквариат в сапогах.
   Роун с изумлением воззрился на него и от души рассмеялся. В последнее время он почти не сердился, когда Мелитон придумывал ему разные смешные прозвища и тут же забывал о них.
   - Что? - воскликнул он. - Как ты меня назвал?
   Но Мелитон не успел ответить. Снаружи послышались радостные крики, и Мелитон стрелой метнулся к окну.
   - Роун, смотри, едут! - закричал он, оборачиваясь к брату. - Долгожданная армия прибыла!
   Роун быстро встал и тоже подошёл к окну. Путешественники увидели воинов Стринилера и Миориленда в голубых и жёлтых плащах. Многие среди них были Воинами Мечи. Они резко выделялись на фоне этой сверкающей сталью жёлто-голубой реки своими длинными белыми плащами с вышитыми на спине гербом Школы Мече и спереди двумя буквами - "ШМ". Точно такие же буквы Мелитон и его брат увидели на куртке Лорина, когда пять месяцев назад впервые встретились с мужчиной на одной из улиц мириндинского города.
   Солнце играло на доспехах и оружии. Радостными приветствиями встречали всадников жители Айдерленда. А те всё ехали и ехали, и было их более десяти тысяч. Среди воинов из Миориленда Роун и Мелитон заметили лучника Эльгитана Джарнтуна в жёлтом плаще.
   - Эльгитан! - вскрикнул Мелитон.
   Ирдианцы переглянулись, оба улыбнулись и выбежали из комнаты. Вихрем слетевпо лестнице, они помчались к выходу. Встречавшиеся им по пути айдерлендины не без удивления смотрели им вслед.
   Во дворе уже находилось около сотни всадников. Роун и Мелитон пробились сквозь толпу и увидели спрыгивающего с лошади лучника.
   - Эльгитан! - окликнул Роун.
   Молодой человек обернулся и заметил ирдианцев. Сначала на лице его отразилось изумление, а затем несказанная радость. Братья подошли к нему. Эльгитан широко улыбнулся.
   - Мелитон, Роун! - он крепко обнял друзей. - Как же я счастлив снова вас видеть!
   - Мы тоже, - Мелитон улыбнулся, отчего на его щеках заиграли глубокие ямочки и сделали его ещё красивее.
   - Эльгитан, ты идёшь? - к ним подошёл какой-то воин. - Командир ждёт.
   Он говорил на родном языке, и ирдианцы ничего не поняли. Эльгитан повернулся к ним лицом.
   - Простите, мне надо идти, - виновато сказал он.  - Я не могу заставлять командира ждать.
   Он побежал за воином. Мелитону и Роуну вдруг стало необычайно грустно, словно они вновь прощались надолго.
   - Когда мы снова встретимся? - крикнул ему вслед Мелитон.
   Эльгитан остановился и медленно обернулся, и братья увидели, что его серо-голубые глаза также стали печальными. Лучник смотрел на друзей с каким-то сожалением, не желая покидать их.
   - Когда? - чуть ли не с отчаянием выкрикнул Мелитон. - Прошу, ответь!
   Эльгитан неожиданно улыбнулся:
   - Сегодня вечером. Обещаю. И не будь я вашим другом, если не сдержу слово!
   И он побежал к крыльцу.



         Глава ХLI
      Туманная Долина

   Шёл октябрь, второй месяц осени. На деревьях листья уже пожелтели, всё чаще шли дожди. Ночью лужи и земля подмерзали, и тогда тонкий лёд хрустел под ногами Плэйворда и Руффиана, когда утром они пускались в путь. Тем не менее, осенняя лазурь вместо чуть ли не всегда хмурого и нависающего над чёрными башнями Междуречья неба, разноцветные листья и травы, убегающие вдаль серые тропинки - всё это казалось ирдианцам чем-то совершенно новым, будто они и в самом деле восстали из могил, где, как до сих пор считали их друзья, погребены.
   Вскоре деревья стали почти голыми, а дожди нередко переходили в снег. Изо рта шёл пар. Однако братья, несмотря на холод и непогоду, проходили милю за милей и приближались к заветной цели - к озеру Виолентос.
   День летел за днём, неделя за неделей. Становилось холоднее. Уже наступил ноябрь. Землю покрывал снег, а Руффиан и Плэйворд продолжали идти, редко останавливаясь на отдых. Дни стали короткими, поэтому ирдианцы проходили не десять миль в день, как летом или ранней осенью, а всего лишь пять-шесть.
   Был вечер.
   Плэйворд устроился на снегу и устремил взгляд на запад, где пылало багровое небо. Руффиан сел рядом с мальчиком и вздохнул. Ему было страшно в Генсаларде.
   - Посмотри, какой закат, Руффиан! - сказал Плэйворд. - Я ещё никогда такого не видел.
   Руффиан одной рукой обнял брата за плечи. Плэйворд не видел слёз в его больших зелёных глазах.
   - То закат нашей жизни, Плэйворд, - негромко проговорил воин чуть дрожащим голосом. - Кровавый закат, который долго ещё будет пылать и, может быть, не погаснет до конца. Здесь никто нас не увидит и не услышит, если мы закричим. И бледная луна, так редко восходящая на небо, напрасно зажигает свои огни... Зря ты со мной поехал, Плэйворд. Сидел бы сейчас дома и бед не знал.
   Плэйворд вздохнул, уткнулся лицом в плечо Руффиана и промолчал. Ему не хотелось сейчас говорить. Всё тело болело от перенапряжения, а след от кнута оставил бурый шрам, напоминающий ирдианцу о мучительном времени войны.

   Утро следующего дня выдалось морозным. На землю опустился туман. Всё небо затягивали низкие тучи.
   - Как же холодно! - воскликнул Плэйворд, пытаясь согреть руки дыханием и прыгая на месте. - Вот уж не подумал бы, что в Мнждуречье выпадает снег!
   Пронизывающий до костей ветер трепал его светло-каштановые волосы. На щеках от мороза появился румянец, а пальцы совсем покраснели и плохо слушались, будто были чужими.
   - Где мы сейчас находимся, Руффиан? - спросил Плэйворд после непродолжительного молчания.
   Зубы его стучали. Мальчик никак не мог согреться. Сидевший на корточках и возившийся со своим рюкзаком Руффиан достал оттуда старую карту Элиарья и разложил её на снегу. Несколько мгновений он молча водил по ней пальцем и затем, остановившись на каком-то месте, мрачно ответил:
   - В горах Генсалард. А если точнее... в Туманной Долине...
   - В Туманной Долине? - словно эхо повторил Плэйворд, распахнув глаза. - Ого!
   Братья не раз слышали от Алрона и Билберрии, что далеко на западе, в Туманной Долине, часто бесследно пропадают путники. Плэйворд с опаской посмотрел по сторонам, но тут же мужественно распрямил плечи и склонился над картой.
   - Долго нам ещё до озера? - спросил он.
   - Примерно дня три, - Руффиан убрал карту обратно и встал.
   Они надели на плечи рюкзаки и опять продолжили путь.
   К полудню туман стал гуще. Ирдианцы не видели ничего даже в метре от себя. Руффиан остановился:
   - Не будем рисковать. Так и заблудиться можно. Уж лучше подождать.
   Он и Плэйворд расположились под высокой и мохнатой одинокой елью.
   Вскоре туман немного поредел.
   Плэйворд обхватил колени руками и уткнулся в них лицом. Руффиан посмотрел на него. Он хотел что-то сказать, но вздохнул и промолчал, положив руку мальчику на плечо. Плэйворд поднял голову.
   - Ты устал? - спросил его Руффиан.
   - Нет, Руфф, - тот слабо улыбнулся. - Не беспокойся, я в порядке. Поход сделал меня сильнее.
   Он невесело усмехнулся. Руффиан покачал головой, не одобряя таких шуточек.
   А на следующий день туман окончательно рассеялся, и ирдианцы увидели, что находятся на вершине невысокой горы, а внизу под лучами неяркого осеннего солнца блестело бурлящее озеро Виолентос.
   - Руфф, мы у цели! - радостно закричал Плэйворд, и эхо гулко повторило его слова.
   Мальчик взглянул сначала на Руффиана, потом на озеро и рванулся вниз по пологому склону. Только Руффиан схватил его за плечи, останавливая.
   - Нет, не ходи туда! - вскрикнул он.
   - Почему? - удивлённо обернулся Плэйворд.
   Руффиан собирался уже объяснить, но тут они услышали зловещий треск. Плэйворд недоумённо посмотрел себе под ноги. Та часть скалы, на которой стояли путешественники, начала откалываться.
   - О нет! - воскликнул Плэйворд. - Кажется, мы сейчас упадём!
   Камень с громким треском отделился от скалы и полетел вниз.
   - Теперь не кажется, а точно! - успел крикнуть Руффиан.
   Ирдианцы покатились вниз, а вместе с ними и камни, земля, песок и снег. Руффиан и Плэйворд закрыли глаза. Снег попадал им в рот, уши, нос, забивался под одежду. Вместе с кучей снега братья упали недалеко от кипящего озера, но, к счастью, не сильно ударились. Лишь несколько царапин и ссадин свидетельствовали об опасности падения.
   Плэйворд и Руффиан выбрались из сугроба, отряхиваясь и отплёвываясь. Плэйворд посмотрел на Виолентос, и ему стало не по себе. Озеро кипело и бурлило, над ним клубился пар. Юный ирдианец внимательно взглянул на брата. Глаза Руффиана казались больше и чуть темнее из-за бледности, покрывавшей его лицо. Не так давно у него появились первые и почти незаметные морщинки. И всё же именно из-за них воин выглядел немного старше своих лет.
   Руффиан вздохнул, засунул руку в карман куртки, которую дал ему Сатион, и растерянно повернулся к стоявшему рядом Плэйворду.
   - В чём дело? - нахмурился тот.
   - Ожерелье... - выдохнул Руффиан. - Его нет в кармане. Оно, наверное, выпало...
   Он и Плэйворд начали лихорадочно искать Терриай, но волшебной вещи нигде не было видно. Братья разрывали снег руками и ногами, поднимали в воздух снежную пыль, а находили только прошлогоднюю траву, листву и замёрзшую землю.
   - Где же оно может быть? - вслух размышлял Плэйворд.
   Он выпрямился, огляделся и, наконец, заметил торчавшее из-под снега ожерелье. Ирдианец подбежал к нему и вытащил, а затем подошёл к Руффиану и отдал ему волшебную вещь. Руффиан забрал её, улыбнулся Плэйворду и медленными неверными шагами двинулся к озеру, внимательно смотря на Терриай, словно чтобы запомнить навсегда. Плэйворд следил за каждым его движением.
   Несмотря на жар, Руффиан приблизился к Виолентосу, протянул над ним руку с ожерельем и закрыл глаза. Рубины поблёскивали.
   Плэйворд заметил, что небо стало темнее из-за туч. Горы на западе будто приблизились. Мальчик вдруг вспомнил слова, начертанные в пещере Аран. "Так вот оно что! - догадался Плэйворд. - Это предсказание! Уже тогда мудрые кочевники знали об ожерелье. Наверное, они умели заглядывать в будущее".
   Руффиан разжал пальцы, и Терриай со всплеском упало в озеро, погрузилось в бурлящую воду и медленно опустилось на илистое дно. Девять рубинов ярко вспыхнули, светились несколько мгновений и постепенно стали угасать.
   Руффиан открыл глаза и посмотрел на широко улыбающегося брата. Плэйворд подбежал к нему и крепко обнял.
   - Ты смог это, Руффиан! - восторженно прошептал он со слезами на глазах и вдруг засмеялся.
   - Мы смогли, - поправил Руффиан. - Наконец-то, наши мучения закончились...
   Он опустил голову, не зная, что впереди их по-прежнему ждут и мучения, и приключения, и новые битвы, ибо Моннарон был ещё жив. А это значило, что война продолжалась.
   Руффиан и Плэйворд услышали странный шум и вздрогнули. Земля задрожала так, что ирдианцы едва удержались на ногах. Виолентос взбесилось и забурлило. Горячие брызги летели во все стороны. "Вот и закончилось колдовство ожерелья", - подумал Плэйворд.
   - Идём быстрее! - Руффиан потянул его за руку.
   Они бросились прочь, но не пробежали и сотни метров, как рухнули на снег без сил.
   - Трудно поверить, что всё уже позади... - тяжело дыша, проговорил Плэйворд. - Теперь можно спокойно домой возвращаться.
   Он с трудом поднялся с земли и оглядел себя. Его одежда была изношена. Красивый серый плащ превратился в лохмотья, на некогда белой рубахе теперь красовались засохшие бурые пятна крови и грязи. Синие штаны, заправленные в высокие сапоги с меховой опушкой, были в некоторых местах порваны.
   Плэйворд вздохнул и повернулся к брату, выглядевшему отнюдь не лучше. Рукава красной рубахи были по локоть оторваны.
   Руффиан встал и слабо улыбнулся.
   - Надо продолжить путь, - сказал он. - Мы должны уйти подальше от этого опасного места, иначе рискуем здесь заживо поджариться.
   - Да, ты прав, - согласился с ним Плэйворд, кивнув головой, и побрёл за Руффианом.
   Сильный ветер дул им навстречу, развевая плащи и отросшие за полгода волосы. Иногда ирдианцам приходилось идти согнувшись чуть ли не пополам, чтобы противостоять северному ветру.
   Плэйворд и Руффиан были несказанно рады своему освобождению и уничтожению Терриайя. Им казалось, что теперь они начнут совсем иную жизнь, и в ней никогда не будет места злу и жестокости. Путешествие многому научило их. Они стали ещё ближе.



         Глава ХLII
      Багровое небо на юге

   Пролетали дни недели, но Моннарон почему-то пока не решался нападать на Айдерленд. В стране шла подготовка к предстоящей битве. Айдерлендинам казалось, что работа идёт слишком медленно, и толпы эринов и нифльхеймов вот-вот обрушатся на королевство.
   Всеми овладело уныние. Даже весёлые Роун и Мелитон, так часто шутившие и посмеивающиеся друг над другом, тоже загрустили. Часто им приходилось не спать ночами, а дежурить на стене Вайтеса. Страх они побороли, осталось только отчаяние, вместе с неизвестностью мучившее братьев так же сильно, как может мучить сильная боль. Роун и Мелитон понимали, что скоро свершится нечто ужасное, и покорно ждали этого.
   Лорина теперь они редко видели. Однако однажды, проходя мимо приоткрытых дверей одной из комнат замка наместника, они услышали разговор своего друга с королём.
   - ...Я видел, как ты упражнялся со Свардом, Лорин, - говорил Алонгар. - Зачем? Ведь ты и так очень сильный и ловкий.
   Лорин обернулся к нему.
   - Государь, скоро я буду рисковать жизнью в столь кровавой, жестокой и смертельной битве, какой, ручаюсь тебе, будет схватка с Моннароном, и, возможно, погибну, а ты спрашиваешь, зачем? - откликнулся мужчина.
   Роун и Мелитон подслушивать не посмели, но оба поняли, что и они могут умереть в предстоящем сражении. И им стало ещё страшнее и тоскливее.

   Холодным, уже ноябрьским вечером Мелитон и Роун вышли во двор. В воздухе медленно кружился снег, падая на их плечи и непокрытые головы. Сгущались сумерки, багровое на горизонте небо застилали тёмные тучи.
   Братья забрались на стену к дежурившему Эльгитану и стали рядом с ним. Морозный ветер обжигал лица, заставляя вздрагивать под каждым его порывом.
   - Видите? - Эльгитан указал на юг.
   Мелитон и Роун с изумлением посмотрели в ту сторону, где весь юг был озарён алым сиянием. Мелитон на миг закрыл глаза. "Даже не верится, что каких-нибудь полгода назад, покидая Ирдиану, я хотел воевать..." - подумал он.
   - Что это? - прошептал Роун.
   - Зарево огромных пожарищ, - ответил Эльгитан. - Там, у самой границе Айдерленда, воины Моннарона подожгли деревни и другие пограничные городки. Я считаю, враг что-то задумал.
   - Что? - спросил Мелитон.
   - Если б я знал... - вздохнул Эльгитан. - Известно лишь одно - мне его замысел не понравится.
   - А кому он придётся по душе? - буркнул Роун.
   - Моннарону, - ответил молодой стрелок. - Его отвратительным слугам и... ещё кое-кому.
   Мелитон устало прислонился плечом к парапету. Роун со вздохом взглянул на него. Чуть нахмурившись, Эльгитан снова устремил взор на юг.
   - Кому же? - поинтересовался Мелитон.
   - Его имя нельзя произносить вслух нам, людям, - тихо откликнулся Эльгитан, имея в виду бога смерти Флинца. - Быть может, потом, когда победим, я его назову.
   - А когда это всё закончится? - в голосе Мелитона послышались нотки отчаяния. - Когда мы умрём? Или же когда тьма окутает мир и подчинит его себе?
   Эльгитан пожал плечами:
   - На твои вопросы я ответов не знаю.
   Роун накинул на голову капюшон плаща, только ничто не спасало от ледяного ветра. Ирдианец поёжился и поднёс замёрзшие руки к губам.
   - Как же холодно! - воскликнул он, стуча зубами.
   - Тогда зайдите в сторожку, - посоветовал Эльгитан. - Там немного теплее.
   - Нет, Эльгитан, мы лучше вернёмся в замок, - Роун встал с корточек. - А то уже ночь скоро... Спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, ребята! - откликнулся Эльгитан и махнул друзьям на прощание рукой.
   Роун улыбнулся ему, и братья начали спускаться со стены. Пересекая залитый багровым светом факелов двор, они увидели приближающуюся высокую фигуру и поняли, что это Лорин. Миорилендец заметил их.
   - Привет, Лорин! - радостно воскликнул Мелитон, бросаясь к нему навстречу. - Как же долго мы тебя не видели, старина! Знаешь, иногда ты бываешь невыносимым!
   Лорин со смехом обнял сначала его, а затем Роуна.
   - Не будь таким жестоким! - взмолился он. - Я этого не заслужил. Но что вы здесь делаете в столь поздний час?
   - Мы ходили к Эльгитану, - ответил Роун. - Он сегодня дежурит.
   - Знаю, - Лорин кивнул головой. - Я уже виделся с ним. А сейчас вы куда?
   - Спать. Куда ж ещё? - Мелитон сладко зевнул. - Мы ужасно устали. Представляешь, нам пришлось вместе со многими другими воинами несколько часов подряд тренироваться. Это было ужасно!
   Лорин улыбнулся. Он отлично знал, как невыносимо тяжело бегать босиком по отведённомц для тренировок залу кругами, сливающимися в мили, лазать по канату, отжиматься и делать иные вещи не пять и даже не пятнадцать минут, а два-три часа без особых передышек.
   - Ну, думаю, вам такое пошло только на пользу, - сказал он. - Теперь же и правда отправляйтесь спать, иначе завтра будете весь день ходить сонные.
   - Хорошо, мы уже идём, - согласился Роун. - Доброй ночи!
   Лорин кивнул им головой и зашагал прочь. Мелитон и Роун вернулись в замок. Войдя в свою комнату, они быстро разделись, легли в постели и сразу уснули. Только проспали они не долго.

   Ирдианцы проснулись от криков. Была полночь. Братья открыли глаза, сразу же вскочили на ноги и подбежали к окну. Сердца их рухнули куда-то вниз и бешено застучали в груди, когда глазам предстала страшная картина боя.
   Дверь в комнату со стуком распахнулась. Роун и Мелитон вздрогнули, резко обернулись и увидели Лорина.
   - Что происходит? - спросил Мелитон чуть дрожащим голосом. - Почему все так встревожены?
   - А ты разве не видишь сам? - невольно жёстко ответил Лорин вопросом на вопрос. - На Вайтес напали эрины.
   Ирдианцы поёжились.
   - Хорошее они выбрали время, - невесело усмехнулся Роун. - Лучше не бывает!
   - Потому-то вы и должны сидеть здесь и не высовываться из замка, - сказал молодой мужчина, вытаскивая из ножен свой длинный меч. - На улицах идёт, мягко говоря... драка.
   - Но... - начал Мелитон.
   - Ты меня не слышал, Мелитон? - Лорин посмотрел на него, и братья увидели, какой отвагой пылали его глаза. - Вы мне слишком дороги, чтобы подвергать вас такой смертельной опасности. Не связывать же вас! Сидите тут.
   Он быстро вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Роун обернулся к окну, и ему стало не по себе.
   - Так вот что имел в виду Лорин под словом "драка", - сказал он. - Это настоящая резня!
   - Осторожно! - вдруг вскрикнул Мелитон, бросился к брату и оттолкнул его от окна.
   Они упали на одну из кроватей. Послышался звук разбиваемого стекла. В комнату влетела стрела, воткнулась в дверь и зашаталась. Роун интуитивно закрыл Мелитона собой. Испуганные ирдианцы зажмурились и спустя несколько мгновений открыли глаза. Роун нервно рассмеялся и встал:
   - Спасибо... Ты спас мне жизнь.
   - Не за что,- возразил Мелитон. - Я сделал то, что должен был. Мы всегда должны друг друга защищать, а сейчас и подавно.
   Роун вздохнул и, сев на стул, опустил голову.
   - Здесь становится жарко! - сказал он. - Но каково же приходится тем, кто снаружи... Лорину, Авениру, Эльгитану и всем-всем остальным!
   Мелитон тоже поднялся на ноги, подошёл к окну и задумчиво проговорил:
   - Быть может, эта стрела предназначалась кому-нибудь из нас, ведь теперь врагов у нас больше, чем друзей.
   За окном пролетела очередная стрела, и ирдианец решительно сжал кулаки, подошёл к двери, выдернул из неё стрелу и, сломав о колено, отбросил в сторону. Роун внимательно следил за братом.
   - Ну всё... - сквозь зубы проговорил Мелитон. - Я иду на улицу!
   Он накинул на плечи свой зелёный плащ и пристегнул к поясу меч. Роун вскочил на ноги.
   - Мелитон, Лорин ведь попросил нас сидеть здесь, а не выходить из замка! - запротестовал он.
   - Я хочу помочь им! - воскликнул Мелитон, кивнув головой в сторону окна. - А ты, если хочешь, сиди на одном месте и жди, когда тебя убьют.
   Он сердито нахмурился и вышел из комнаты. Роун быстро натянул на себя куртку, схватил лук и перекинул через плечо колчан со стрелами.
   - Эй, Мелитон, меня-то подожди! - закричал он и тоже выскочил из покоев.
   Роун догнал Мелитона в коридоре. Они молча спустились вниз. В замке было тихо. Братья, с трудом открыв массивную двустворчатую дверь, вышли на крыльцо. Они миновали двор, выскользнули на одну из улиц и застыли, поражённые ужасным зрелищем.
   - Такое и в кошмарном сне не приснится... - прошептал Мелитон и вытащил из ножен меч.
   Братья побежали по дороге и вскоре очутились в самой гуще схватки.
   Роун заметил, что сзади к Авениру подходит эрин, выдернул из колчана стрелу и натянул тетиву. И спустя несколько мгновений стрела достигла цели. Враг рухнул на снег. Авенир оглянулся и, увидев Роуна, показал ему большой палец. Ирдианец лишь улыбнулся в ответ.
   Неожиданно он почувствовал на своих плечах чьи-то сильные руки и обернулся. За его спиной стоял эрин. Чудовище повалило его на землю. Роун начал яростно отбиваться и хотел позвать на помощь, но эрин зажал ему рот своей когтистой лапой и прорычал:
   - Тише, малыш, тише. Не бойся, тебе не будет больно.
   Роун с ужасом смотрел на него, ожидая, что тот сейчас убьёт его, как вдруг противник дёрнулся. Роун увидел страшную картину предсмертных судорог.
   Над ними стоял Лорин с окровавленным клинком в руке.
   - Что ты здесь делаешь? - прошипел мужчина, оттаскивая мёртвого эрина в сторону.
   - Мы пришли помочь вам, - ответил Роун.
   - Где Мелитон? - Лорин протянул другу руку и рывком поднял на ноги.
   Роун с тревогой огляделся по сторонам. Мелитона нигде не было. "Я не должен был оставлять брата одного, - Роун закусил губу. - Если с ним что-то случится, я себе этого не прощу".
   - Не знаю... - растерялся он. - Но Мелитон был где-то рядом!
   - "Где-то"! - насмешливо повторил Лорин. - Хорошо, что не дальше где-нибудь. Роун, вы обязаны быть вместе, а теперь... - Он махнул рукой. - Идём.
   Они зашагали по опустевшей улице. Бой переместился дальше.
   На земле лежали трупы грэтависов, эринов и людей.
   У одного из домов друзья увидели Мелитона. Заметив старшего брата и Лорина, ирдианец как-то дико рассмеялся. Лорин и Роун переглянулись и подбежали к нему.
   - С тобой всё в порядке? - обеспокоенно спросил Лорин, разворачивая Мелитона к себе лицом.
   - Лучше не бывает! - весело отозвался тот.
   Его голубые глаза блестели, длинные волосы растрепались. По щекам разлился румянец от холода и битвы.
   К ним подошёл Альвион:
   - Мы победили!
   - Победили? - повторил Лорин и широко улыбнулся. - Это отличная новость, Альвион. Но скажи, а потери большие?
   Альвион отрицательно покачал головой:
   - Нет. Эринов было не так уж и много. Они не рассчитывали на такой яростный отпор. Наверное, то был лишь отряд разведки или же свободный отряд, покинувший Междуречье ради наживы.
   - Каким языком они пользовались? - поинтересовался Лорин.
   - Гурклангом, - ответил Альвион.
   Лорин задумался.
   - Значит, это были северные эрины, - сказал он и повернулся к Мелитону и Роуну. - Возвращайтесь к себе и не вздумайте больше своевольничать! Я скоро приду к вам.
   Он и Альвион зашагали в сторону, о чём-то между собой разговаривая. А Роун и Мелитон побрели в замок. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, они встретили бледную принцессу Сагири и молча поклонились ей. Мелитон обернулся и долго глядел на девушку, продолжая следовать за Роуном. Сагири тоже обернулась. Они так и смотрели друг на друга, пока ирдианцы не поднялись на третий этаж замка.
   Мелитону очень нравилась Сагири, но он не мог признаться в этом, даже брату, боясь, что над ним начнут смеяться, ведь он был простым крестьянином, а Сагири - дочерью короля.

   Моннарон не случайно приказал напасть на Айдерленд ночью. Он понимал, что защитники растеряются, и их реакция будет не такой быстрой, однако не знал, что в Айдерленде находятся лучшие воины Стран Дружбы, и поэтому проиграл ночную битву.



         Глава XLIII
           Радость

   Измотанные Плэйворд и Руффиан медленно шли по белоснежной долине и теперь чуть не падали с ног от усталости.
   - Слушай, Руфф, - обратился к шедшему немного впереди брату Плэйворд. - Я думаю, мы с тобой станем настоящими героями.
   - С чего ты так решил? - удивился Руффиан.
   - Ну, мы уничтожили ожерелье или нет? - улыбнулся Плэйворд. - Уничтожили. Значит, о нас будут слагать легенды... - Его глаза широко распахнулись. - О, гляди! Лоббилос!
   Руффиан недоумённо посмотрел на него.
   - Принцесса Лоббилос, внучка мага Виорна" - пояснил мальчик.
   Лоббилос ехала вдалеке верхом на своём великолепном крылатом единороге и вела под уздцы другого. Заметив ирдианцев, несказанно счастливая видеть юных путешественников, особенно Плэйворда, она изумилась, пришпорила коня и подъехала к братьям.
   - Что вы здесь делаете? - воскликнула она.
   - Понимаешь, Лоббилос, мы совсем недавно уничтожили рубиновое ожерелье и теперь идём куда глаза глядят, - ответил Плэйворд. - Вообще-то... мы, похоже, заблудились... и хотим вернуться домой.
   - Вы уничтожили то самое волшебное рубиновое ожерелье, с которым четыре месяца назад приезжали в Стринилер? - поразилась Лоббилос. - Это просто замечательно! Возможно, мы выиграем войну с Моннароном.
   - Мы надеемся, - вздохнул Руффиан. - Смысл войны для Моннарона наполовину потерян.
   Плэйворд повернулся к принцессе лицом.
   - А ты-то что здесь делаешь? - удивился он. - Стринилер, насколько я помню, довольно далеко от здешних мрачных мест.
   Он и Лоббилос рассмеялись, радуясь отныне редкой возможности пошутить.
   - Я решила съездить в Айдерленд, где сейчас находятся два моих двоюродных брата, отец и король Виорн, - пояснила Лоббилос. - А сегодня я увидела, как на юге горизонт был окутан странным туманом, и решила посмотреть что там такое. За несколько часов я легко преодолела расстояние не в один десяток миль. И всё благодаря таким чудесным созданиям.
   Она погладила по шее единорога, на котором сидела. На самом деле девушка отправилась в Айдерленд ради Лорина, а не родственников. Храброго и сильного воина с Севера она до сих пор не могла забыть, хотя уже и не так сильно любила его, как раньше.
   - Скорее всего, ты видела тот момент, когда Терриай погрузился в бурлящие воды Виолентоса, - предположил Руффиан.
   Лоббилос пожала плечами.
   - Слушайте, а давайте поедем в Айдерленд все вместе! - предложила она. - Там ваши друзья. Да и король Алонгар будет очень рад вам.
   Руффиан и Плэйворд переглянулись, и Руффиан кивнул головой.
   - Хорошо, - согласился он. - Если честно, нам уже надоело мотаться по свету. Хочется выспаться в настоящей постели.
   Ирдианцы забрались на второго единорога. Сидевшись впереди Плэйворд погладил животное и взял в руки поводья. Единороги всегда восхищали его. Мальчик и представить себе не мог, что когда-нибудь увидит их.
   - Ну, раз так, тогда в путь! - Лоббилос ударила пятками крылатого скакуна по бокам.
   Единороги поднялись в воздух. Руффиан ухватился за плечи брата, чтобы не упасть. "Вот и конец подходит нашему путешествию, - подумал Плэйворд, смотря, как всё постепенно уменьшается под ними. - Возможно, и к лучшему. Но всё же, однажды попутешествовав, хочется ещё". Только то был пока не конец. Впереди отважных братьев ждали новые опасности.
   Плэйворд закрыл глаза и вскоре заснул, откинувшись на Руффиана, который взял поводья в свои руки. Лоббилос обернулась к ним и, взглянув на спящего мальчика, улыбнулась:
   - Плэйворд спит.
   - Он очень устал, - тихо проговорил Руффиан. - Прошедшую ночь мы вообще не спали.
   - Ничего, через несколько дней мы уже будем в Айдерленде, - заверила Лоббилос. - И там вы оба отдохнёте как следует.
   Она устремила взгляд вдаль. И Руффиан, тоже засыпая, услышал, как она негромко поёт. Красивая и немного грустная песня понравилась ирдианцу, но Руффиан и не подозревал тогда, что песня станет пророческой, как только они доберутся до Айдерленда. И безумная радость Плэйворда и Руффиана омрачится при мысли о пока не закончившейся войне.

      Гаснет луч осеннего заката,
      Растворяясь в сумрачной дали.
      Мы отчий дом покинкли когда-то,
      Чтоб уйти на краешек земли.

      Уйти, раствориться в синем небе
      Средь звёзд, всё сияющих во тьме,
      И в один холодный серый вечер
      Спеть вдвоём про пламенный рассвет.

      Помнишь, день и ночь  мешались вместе,
      И боль тоски нам сжимала грудь?
      И было всё: разлуки и встречи.
      Но дней нам прошедших не вернуть!

      И мы не жалеем их напрасно,
      Вспоминая день, когда все мы
      Избрали тревожный путь однажды.
      Его мы обязаны пройти.

      Пройдёт зима - и снег вновь растает,
      Побегут по улицам ручьи.
      И мы встретим тех, с кем мы расстались,
      Когда ушли на краешек земли...

   А два прекрасных единорога продолжали лететь на северо-запад. Широкие белые крылья рассекали воздух. Гривы шевелил ветер.
   Прямо перед путешественниками садилось холодное осеннее солнце, утопавшее в алых облаках и снегах. Но как ни красива была эта картина, она предвещала лишь морозный следующий день и зловещее будущее, ибо Моннарон не собирался сдаваться. Навсегда потеряв Терриай, хозяином которого он пробыл всего один месяц, Моннарон не лишился своей алчности и жажды власти. И теперь на его карте крестом была помечена ещё одна страна - Айдерленд. Её он хотел завоевать, но государство уже дважды сумело противостоять ему. Но впереди ждал третий, самый главный бой, и он должен будет решить судьбу всего мира. И даже мудрецы не знали, кто победит в войне, и что всё же, наконец, восторжествует: Добро или Зло. Эта вечная проблема волновала всех, ведь силы двух королевств не были равными.

   Роун и Мелитон спали, когда рано утром в Вайтес прибыла принцесса Лоббилос, а с ней Плэйворд и Руффиан. Узнав, кто эти чужеземцы, и чем владел Руффиан, айдерлендины засуетились. Спящих братьев бережно сняли с единорогов и понесли в покои на втором этаже. Руффиан спал осень крепко и не проснулся. Лишь Плэйворд один раз приоткрыл сонные глаза, увидел над собой улыбнувшегося, нёсшего его на руках мужчину, улыбнулся в ответ и снова погрузился в сон.
   Алонгар подошёл к Лорину и положил ладонь ему на плечо. Глаза миорилендца блестели. Лорин был безумно рад, что его друзья живы. Он повернулся к Алонгару лицом и собирался что-то сказать, но король поднял руку и мягко остановил его:
   - Не говори ничего, Лорин. Твои глаза скажут больше самых красивых слов. Я вижу, как ты рад вновь встретиться с друзьями.
   - Рад? - Лорин засмеялся. - О, да я просто счастлив, ведь я не видел их целых четыре месяца и боялся, что они погибли.
   - Ну, раз так, - улыбнулся Алонгар, - то я больше стану отнимать тебя у них. Ступай скорее к ним, мой друг.
   И он зашагал прочь.
   Лорин же направился к сидевшим у одного из многочисленных огромных окон в галерее на резной скамьи Сагири и Лоббилос. При его приближении девушки встали. Лорин приблизился к ним и, поклонившись обеим, обратился к Лоббилос:
   - Принцесса, где ты встретила Руффиана и Плэйворда?
   Он почти с восхищением взглянул на неё.
Лоббилос смущённо улыбнулась. Она уже давно мечтала, чтобы Лорин смотрел так.
   - Недалеко от Виолентоса, в Туманной Долине, - ответила она. - Братья сказали, что уничтожили то рубиновое ожерелье, которое было у Руффиана.
   У Лорина перехватило дыхание. В глазах вспыхнула надежда. "Теперь у нас больше шансов выиграть войну с Моннароном", - подумал мужчина. Снова поклонившись Лоббилос и Сагири, Лорин поднялся в комнату всё так же спавших Роуна и Мелитона.
   - Подъём! - с порога закричал он. - Сегодня вас ждёт самый большой сюрприз за последние несколько месяцев!
   Он подошёл к окну и раздёрнул шторы. Ещё слабый дневной свет полился в комнату. Роун и Мелитон проснулись.
   Младший Флатерис сощурился и прикрыл глаза рукой:
   - Что за сюрприз?
   Лорин загадочно улыбнулся и обернулся к ирдианцам.
   - Скоро узнаете, - негромко ответил он. - А пока вставайте и умывайтесь хорошенько. Чуть позже к вам зайдёт Альвион и отведёт в одно место, где вас будет кое-кто ждать.
   Он вышел.
   Роун и Мелитон недоумённо переглянулись, даже не представляя, что встретят Плэйворда и Руффиана, хотя часто мечтая об этом.

   Плэйворд открыл глаза и сразу же почувствовал тепло и до боли знакомый и уже полузабытый запах свежеиспечённого горячего хлеба, стоявшего на бронзовом блюде на столе. Мальчик посмотрел вверх и увидел высокий потолок с деревянными балками. Он вспомнил весь свой путь от дома до Виолентоса: пещеру Аран, горькое расставание с братьями Флатерис и Лорином на берегу Рины, злобный взгляд карих глаз Моннарона, побег из Междуречья и белоснежную от снега Туманную Долину. Но всё, что он пережил, сейчас вдруг показалось ему лишь долгим и ужасным сном. Он, наконец, проснулся, и страхи исчезли с наступлением рассвета.
   - Ну и сон, - вслух проговорил Плэйворд, продолжая смотреть в потолок. - Надо ж было такому привидеться!
   - Нет, это вовсе не сон, - услышал он красивый и знакомый голос, заставивший его встрепенуться от радости. - К сожалению или счастью, что с тобой произошло, было на самом деле.
   У окна стоял Лорин и улыбался.
   Руффиан продолжал безмятежно спать. Его тёмные волосы, уже успевшие немного отрасти, рассыпались по подушке. Лицо и руки воина были покрыты царапинами и синяками.
   - Лорин! - воскликнул Плэйворд, резко садясь в постели.
   - Здравствуй, Плэйворд Эльгьер, - склонил голову миорилендец. - Вот мы все вместе снова.
   Он подошёл к кровати, сел на её край и с заботой прижал Плэйворда к груди. Так Анджелерс Морэйн в последний раз обнимал Лорина полгода назад, когда тот покидал Школу Меча.
   Плэйворд счастливо рассмеялся:
   - Как же я рад тебя видеть! Когда мы ехали сюда на единороге Лоббилос, то и мечтать не смели, что ты тут... Лорин, а какое же сегодня число?
   - Двадцать восьмое ноября, - ответил Лорин. - Кстати, находитесь вы в Вайтесе, приграничном городе Айдерленда.
   Руффиан проснулся от их голосов и увидел Лорина. Глаза его широко распахнулись от изумления и радости. Плэйворд и Лорин повернулись к нему. А Руффиан, широко улыбаясь, соскочил с постели и босиком подбежал к мужчине.
   - Лорин! - воскликнул он. - Ну так встреча!
Дверь в комнату отворилась, и на пороге появились Мелитон и Роун. Заметив Руффиана и Плэйворда, они на несколько секунд ошеломлённо замерли на месте и бросились к лучшим друзьям.
   - Плэйворд, Руфф, не сон ли это? - Роун по очереди обнял ирдианцев.
   - Нет, нет, не сон! - Плэйворд помотал головой. - Мы теперь снова все вместе!
   Руффиан уселся на своей кровати, поджав под себя ноги, прислонился спиной к стене и обвёл взглядом друзей. Большие зелёные глаза сияли.
   - А Плэйворд решил написать книгу про ожерелье и наше путешествие, - улыбнулся воин.
   - Книгу? - весело повторил Мелитон. - Ну и правильно. Надо же оставить потомкам потомкам память о себе.
   Они стали наперебой рассказывать друг другу о своих приключениях, но Лорин перебил их, подняв вверх правую руку:
   - Стоп, стоп, стоп! Говорите по одному. Вы же так ничего не поймёте.
   - Да, - согласился Мелитон. - Пусть рассказывают сначала Руффиан и Плэйворд. А потом уж мы.
   Братья Ионас начали повествование. Лорин, Мелитон и Роун слушали их очень внимательно. Когда ирдианцы замолчали, Лорин встал со стула.
   - Что ж, до встречи, ребята, - сказал он. - Мне пора идти готовиться к... праздничному ужину в нашу честь. Я могу кому-нибудь понадобиться, чтобы украсить зал или сделать что-то ещё.
   - В нашу честь? - переспросил Плэйворд радостно и удивлённо. - Здорово!
   Мелитон запрыгал на его кровати.
   - Просто сказка! - услышал Лорин его голос, уже выходя из комнаты.
   Он обернулся и обвёл взглядом четверых друзей, а затем улыбнулся, закрыл за собой дверь, подошёл к лестнице и начал спускаться.

   Ирдианцы и не заметили, как наступил вечер. В покои к ним зашёл Лорин.
   - Ну что, наговорились? - хмыкнул он. - И, вижу, переоделись. Идёмте. Все вас ждут.
   Они вместе вышли из комнаты и направились в самый большой зал в замке. Когда перед ними распахнули огромные двери, сотня пар глаз тут же обратилась к почётным гостям. Путешественники прошли к отведённым им местам за длинным столом. Мелитон поймал на себе восхищённый взгляд Сагири, и оба смущённо улыбнулись друг другу. Лорин гордо вскинул голову. Он привык к всеобщему вниманию.
   Алонгар поднялся со стула с высокой спинкой.
   - Спасибо вам, доблестные чужеземцы, - обратился он к Плэйворду и Руффиану. - Вы избавили Элиарье от такой опасной вещи, каким был Терриай.
   - Кто это? - шёпотом поинтересовался Плэйворд у сидевшего слева Мелитона.
   - Король Алонгар, - пояснил тот.
   Когда Руффиан и его брат утолили голод, они начали с любопытством рассматривать присутствующих. Алонгар восседал во главе вереницы столов. Рядом сидели Лорин и Сагири. Поймав на себе взгляд Плэйворда, миорилендец улыбнулся другу. Мелитон в это время смотрел на Сагири. Места ирдианцев находились недалеко от короля, и Мелитон хорошо видел девушку.
   Вскоре ужин закончился. Гости двинулись в зал Эртхен*, окна которого выходили на запад. После того, как все расселись по скамьям, Алонгар попросил братьев Ионас рассказать о своём путешествии к Виолентосу. Говорить начал Руффиан, а закончил Плэйворд:
   - В Туманной Долине мы, на своё счастье, встретили принцессу Лоббилос, сели на её второго единорога и вместе прибыли сюда. И вот теперь мы здесь.
   Собравшиеся в зале слушали их, затаив дыхание. С замиранием сердца смотрели люди и грэтависы на ссадины и царапины братьев и на перевязанную кисть Плэйворда.
   Наконец, Алонгар поднялся и сказал:
   - Вы выдержали трудное испытание, Руффиан и Плэйворд, за что вам честь и хвала. А сейчас идёмте-ка во двор и посмотрим фейерверк.
   Гости потянулись наружу. С ними вышли и Лорин и ирдианцы.
   Тёмное небо осветилось тысячами разноцветных огней. Роун, Мелитон, Плэйворд и Руффиан смотрели вверх словно зачарованные. Они были счастливы, только невесёлые думы о предстоящей битве навевали на них тоску.
   Уже далеко за полночь под радостные крики взлетела последняя хлопушка и рассыпалась на тысячи искр. Все вернулись обратно в замок. Лорин и его друзья поднялись по лестнице на второй этаж.
   - Спокойной ночи, - сказал Лорин. - Встретимся за завтраком.
   Ирдианцы тоже пожелали Лорину и друг другу доброй ночи и вернулись в свои тёмные комнаты. Мелитон стянул с себя рубаху и кинул её на стул.
   - Знаешь, когда я увидел Плэйворда и Руффа, то сначала решил, что или сошёл с ума, или сплю, - засмеялся он. - Я ведь и предположить-то не мог, что они выжили.
   - И я, - откликнулся Роун. - Но я всё равно очень рад, что мы ошибались, считая их мёртвыми.



         Глава XLIV
      Последняя Битва

   Друзья спокойно и весело отпраздновали шестнадцатилетие Плэйворда и наступление нового, тысяча восемьсот шестого года Третьей Эпохи. Всё было по-прежнему, но потом стали приходить тревожные вести с юга. Моннарон, наконец, решился и двинулся на Айдерленд во главе своего огромного чёрного воинства, растянувшегося более чем на милю. Воинов было больше пятидесяти тысяч.
   В Вайтесе началось смятение. Ратники, правители стран Союза, жители города и ирдианцы ожидали самого худшего.
   И вот Моннарон подступил к стенам Айдерленда. Шли ещё первые дни января.
Руффиан и Плэйворд стояли рядом с отрядом, которым командовал старший Ионас. Руффиан был в доспехах. Он положил руки Плэйворду на плечи м заглянул в глаза:
   - Хорошо, ты не участвуешь в этом кровопролитии. Так мне будет хоть немного спокойнее.
   - Зато мне нет... - вздохнул Плэйворд. - Ведь ты-то будешь не со мной, а там.
   Он кивнул головой в сторону ворот.
   - Не бойся за меня, братишка, - Руффиан чуть улыбнулся. - Я воин и сумею за себя постоять. Да и не могу умереть сейчас. Ко всему прочему Терриай исполнил моё желание. Я буду командовать целым отрядом.
   И он вскочил в седло.
   Мелитон и Роун находились в том же войске. Перед ними развевались знамёна Стран Дружбы, а за спинами стояли ровными рядами всадники из Миориленда.
Плэйворду ничего не оставалось делать, как пойти прочь с гулко бьющимся в груди сердцем, очень боясь за Руффиана и друзей.
   Ворота страны были наглухо закрыты, воины замерли в тревожном ожидании. На стенах стояли лучники. Стрелы уже готовы были в любую секунду сорваться с тетивы.
   Город погрузился во тьму быстро наступившего вечера, но всё вокруг было залито багровым светом факелов.
   Плэйворд поднял голову и взглянул на тёмно-серое небо, дрожа от холода и тревоги. По его лицу, ставшему от волнения ещё бледнее, прыгали красные блики.
   В окованные железом ворота Вайтеса ударили тараном, и все вздрогнули от неожиданности. Лучники отпустили тетиву. Эльгитан, Авенир и ещё несколько лучников, стоявших рядом с Плэйвордом, бросились на стену.
   В защитников страны полетели горящие стрелы. Деревянные дома, деревья, даже воины сразу загорались. Некоторые лошади, испуганно хрипя, рванулись в сторону.
   Боевые кони Роуна, Мелитона и Руффиана рвались вперёд, только друзья удерживали их, понимая,  открыть ворота сейчас - значит, пустить врагов в Айдерленд и тем самым проиграть бой.
   Эрины продолжали таранить ворота и вскоре убедились в бесполезности своих действий. И тогда все услышали громоподобный голос Моннарона:
   - Слушайте меня вы, жалкие народы Элиарья! Я прекрасно знаю, что мой дальний родственник и потомок, миорилендец Лорин Фирикин, там, среди вас! Если он добровольно сдастся, не подняв оружия ни против моих воинов, ни против меня самого, вы останетесь живы...
   - Уж лучше умереть, чем жить такой жизнью, какую "дарует" Моннарон, - сквозь зубы сказал один из защитников.
   - ...Но коли же он откажется... - говорил в это время Моннарон. Он хищно усмехнулся и прокричал: - Вы будете мертвы! Все... все до единого!
   Маг немного успокоился и сделал шаг вперёд. Багровый зловещий свет дюжины факелов, которые держали в руках его воины, озарял высокую худощавую фигуру.
   - Я буду считать до тридцати пяти, - сказал старик. - И если Фирикин не выйдет - от Айдерленда останутся лишь руины! Раз... два...
   - От Айдерленда останутся лишь руины... - с ужасом повторил Мелитон. - О нет, только не это! Уж лучше умереть и не видеть, как гибнет эта прекрасная страна!
   Руффиан обернулся и нашёл взглядом брата. Глаза Плэйворда были широко распахнулись. Мелитон и Роун переглянулись и повернулись к Лорину. Многие взоры были устремлены на мужчину. Лицо Лорина было спокойным, и только иногда подрагивающие губы выражали тревогу.
   Виорн и Алонгар с грустью смотрели на Воина Меча.
   - Пять... шесть... - считал Моннарон. - Семь... восемь... Где же ты, Одинокий Волк? Неужели боишься? Выходи, иначе навек заклеймишь себя именем труса!
   Глаза Лорина сверкнули, но сам миорилендец даже не сдвинулся с места и с такой силой сжал в руке поводья Нерелиангара, что хрустнули пальцы, и ногти впились в чёрную перчатку.
   А Моннарон считал. И тогда Лорин не выдержал.
   - Хватит, я выхожу! - сказал он, перекинул ногу через седло и соскочил на землю.
   Во всех его движениях чувствовалась решимость.
   Эльгитан подбежал к другу и схватил за руку.
   - Лорин, нет! - с отчаянием воскликнул молодой человек. - Не ходи туда! Они же убьют тебя...
   - Возможно, - повёл плечом Лорин. - Но у меня нет выбора. И я не хочу перечеркнуть свою оставшуюся жизнь тем, что по моей вине кто-то погибнет. Это была бы слишком высокая цена. А теперь... - Он глубоко вздохнул. - Прощай, друг. Не забывай меня.
   Он на несколько секунд крепко обнял Эльгитана, затем быстро отвернулся и зашагал к воротам, ни на кого не смотря и не боясь не успеть. Эльгитан резко обернулся к нему.
   - Я не забуду тебя вовек, Лорин! - крикнул он вслед мужчине, упал на колени и в отчаянии сжал кулаки.
   Он закрыл глаза, и по его щекам поползи слёзы. И ему было безразлично, что сейчас на него смотрят.
   - О Элкон, защити Лорина! - прошептал Виорн. - Защити его, как никогда никого не защищала! В этом воине наше спасение, ибо он - Ветер Небес, который сумеет разогнать всю тьму.
   Со слезами на глазах к Лорину подбежал Плэйворд, но миорилендец покачал головой.
   - Не надо, парень, - Лорин чуть улыбнулся. - Ты знаешь, я ни разу не говорил тебе, а я ведь тобой горжусь. Всё это время ты вёл себя так, как порой не ведёт и мужчина. И я счастлив, что у меня есть такой друг... замечательный друг.
   И сбылись слова Дейджи, сказанные уже тридцать один год назад матери Лорина:
   "У него будет немало друзей по всему Элиарью, однако самыми преданными его друзьями станут четверо отважных ирдианцев".
   - Прощай, - сказал Лорин и направился дальше.
   Плэйворд остался стоять, глядя Лорину вслед и глотая слёзы.
   - Тридцать... тридцать один... - считал Моннарон.
   Лорин приблизился к воротам и обратился к привратникам:
   - Откройте.
   Те навалились на массивный засов и начали отодвигать. Мужчины уже открывали ворота, как Лорина настиг взволнованный голос Альвион:
   - Лорин, помни, что бы ни случилось, мы всегда с тобой!
   Воин Меча медленно обернулся.
   - Спасибо, - проговорил он, и слабая улыбка озарила его необычайно красивое лицо.
   Мужчина махнул всем рукой и покинул страну.