Эмоциональный шантаж

«сделайте наконец беременного Орсино от Мередит
с помощью лириумного хрена меча».
ИМХО, случайно найденное на дайри

«Закрывайте двери, когда спорите!» – так им говорили многие, и почти в глаза.
Иногда они их всё же закрывали. Однажды это кончилось… ужасно.
Мередит хотела бы забыть, что тогда сотворила. Когда творила – себя не помнила. Потом – вылетела опрометью и снова захлопнула ту самую дверь.
А сейчас – Орсино, осунувшийся куда больше обычного, смотрел на неё запавшими глазами.
– Мне больно вам это говорить, монна рыцарь-командор, но то, что произошло между нами, имело… последствия.
Он даже сейчас издевается. После того, как она на него набросилась в порыве гнева. Повалила на пол, задрала мантию на голову… А он даже не сопротивлялся. Тогда ей подумалось: то ли подтверждает всё, что говорят о его расе, то ли замышляет что-то весьма коварное. И звука не издал – до того самого момента, когда она разорвала на нём исподнее и вошла в его тело рукоятью священного меча. Да и тут же перестала слышать что-либо.
«Вот тебе, вот, вот, вот!» – она не могла чувствовать, сколько это должно длиться, чтобы… хватило. Или немножко всё-таки чувствовала? Ведь за годы сроднилась со своим оружием. Её это волновало, она даже наслаждалась этим. Будто и правда владела им… И не сразу Мередит заметила, насколько Орсино плохо. Хуже, чем было бы, надругайся она над ним просто палкой. Это же лириум…
Вот тогда она бросила мага валяться на полу и убежала. Так и не испытав никакой радости от содеянного и боясь взглянуть своей жертве в глаза.
Только сидела у себя, прислушивалась… Но так ничего и не услышала, и вскоре её опять смело бредом, переходящим в сны.
Она не видела Орсино несколько дней, прошедших для неё будто в тумане. И не пыталась войти за его дверь. Потом маг снова замелькал в коридорах – будто ничего и не случилось.
Мередит избегала его. Очень уж хотелось… то ли накинуться и добить, то ли подойти и извиниться. Ни того, ни другого делать было нельзя. И то, и другое она тысячу раз проделывала в своих снах.
И вот сегодня – сколько времени прошло-то? – он сам подошёл к ней. И до неё едва смогло дойти, что такое он пытается ей сказать.
– Последствия? О чём вы? Как вы выжили-то вообще? – кажется, это прозвучало будто «да как ты посмел?»
– Просто отлежался. Мередит, послушайте. Никто не знает и не узнает. Это только наше с вами дело. Не касайтесь моих подчинённых, прошу.
– Вы ещё будете ставить мне условия.
– Буду. После того, что вы со мной сотворили… – он подошёл ближе и добавил несколько слов ей на ухо. – Это ведь должно остаться между нами, разве нет?
– Вы что, с ума сошли? Или применили какую-то совсем недозволенную магию? Какой ребёнок, что за бред?! Не подходите ко мне!
– Подойду. Но через пару месяцев.
* * *
Он очень сильно тогда рисковал. Ему повезло тогда, что у храмовников не было особых поводов обвинять в чём-то его подчинённых. Мередит, конечно, могла бы и без повода… но не стала.
Да, она так ему и не поверила. Зато знала, знала – несмотря на безумие – что так нельзя было. И что она может сделать что-нибудь ещё и похуже. Кого она в чём ни подозревай, кто ни стой у неё поперёк горла, а надо быть справедливой.
Орсино не соврал ей ни словом.
Когда минули обещанные им месяцы, мантия Первого Чародея ещё скрывала всё. Но он набрался смелости – или то была наглость? – взял Мередит за руку и приложил её ладонь к своему животу.
Она почувствовала – не просто разъелся, да и не с чего. Ни на что не похожая, упругая полнота. Очень странное, очень тревожное ощущение.
– Как вы это сотворили?  Этого быть не может даже в самых запретных книгах!
– Там и нет подобного. Это сотворили вы.
– Всё равно – вы это нарочно. Чтобы у меня рука не поднялась больше вас тронуть.
– Не нарочно. И себя мне не жаль. Только бы больше никто не пострадал.
– Даже если они будут того заслуживать?
– Тогда мы решим это вместе.
– А что вы будете делать… ещё через несколько месяцев?
– Быть может, мы и это вместе решим?
Мередит сморгнула под его страдальческим взглядом. Только сейчас понимая: она всё ещё держит его в объятиях. Ну, почти. И даже не хочет выпускать. Не сейчас. Всё равно их никто не видит.
Они всё-таки научились закрывать двери.