херь

Я подумал, может проблема в том, что здесь все чувствуют себя гномиками? Может быть всего слишком много, всего разные кучи и всего до самых верхушек самых высоких деревьев?
Они, эти маленькие гномики смотрят на большие дома и большие звезды домов, они видят всякие огромные блестящие штуки на огромных блестящих штуках, они пугаются, они же гномики, им положено пугаться, они пугаются совсем и прячутся, прячутся в шкаф, тихо сидят, покрываются пылью, а потом выныривают, ведь скучно сидеть в шкафу и покрываться пылью, кому захочется то. Вот они выныривают из шкафа и решают стать выше, они смотрят на себя в зеркало, видят свою малость, свою самую малую малость, видят носики, прыщи и лучистые вокруг глаз морщинки и решают - оп!
Они решают обмануть всех повсюду и себя, и стать большими, они решают обмнануть и стать самыми большими, самые космическими гномиками среди всех гномиков, желающих стать большими. Они покупают туфли на величайших каблуках, разные пирожные с разным кремом и сверкающие драгоценной эмалью кареты высотой с тыкву бедной золушки. Они всюду ездят на этой сверкающей тыкве и жуют сладкие пирожные и им кажется, что они уже не гномики и выше.
Скоро, наскоро они решают есть самые, пресамые пирожные и ездить на самой, пресамой тыкве, и носить самые, пресамые туфли. Они, разумеется, падают, им, разумеется, неудобно, они качаются и глупый ветер носит их по тротуарам влево, а иногда - вправо. Но они так живут, хоть им печально, хоть им мешают тыквы, туфли и невозможные пирожные в три сказочных пирожных этажа. Они бесчисленно меняют тыквы, меняют каблуки, но все остается по прежнему, все остается печально.
Потом они умирают, умирают, конечно, такими же маленькими, как и родились, иначе не получается, и прах их уносит все тот же глупый городской ветер...