Световой барьер. Первая часть

            
                Строго документально
                ------------------------

Мы заблудились
В лабиринтах звёзд...

                А. Амалина


Ольга, Ольга! – вопили древляне
С волосами жёлтыми, как мёд...

                Н. Гумилёв


     Настало время свободы не только слова, но и печати.
     Недоверчивый читатель может убедиться в достоверности произошедшего на Земле, в ближнем и дальнем Космосе; для этого достаточно посетить «открытые» архивы и патентную библиотеку, а также слегка напрячь свою память и сопоставить факты.
     Эти два радиолокационных отражателя (на фото) - всё, что осталось от описанных ниже событий. На фотографии эти элементы миры так видоизменяются, что и не догадаешься об обработке их граней с точностью до одной сотой микрона.


НА ПОЛИГОНЕ

     Этой звёздной ночью было моё очередное дежурство, которое я воспринимал как праздник...
     Испытывалась новейшая система дальней навигации, но разработчики (попав в жаркое степное пекло) быстро сообразили доверить мне всю государственную тайну в виде нескольких томов  инструкций. В свои двадцать – я был чрезвычайно горд и от доверия, и от ответственности. Вчерашний солдат–радиомеханик стал начальником радиомаяка, а это инженерная должность! На погонах появились сразу две нашивки младшего сержанта – приказ генерал-лейтенанта Фигенова, начальника НИИ.
     Темнело в степи быстро; свет окон казармы удалился и вот я возле красных огоньков на антеннах объекта, расположенного всего в километре от громадных бетонных плит ВПП.
     Полёты стали круглосуточными, а когда я совсем недавно прибыл за три ряда колючей проволоки – летали только через день. Мне нравилось со стороны наблюдать старт ракетоносца с ускорителями. Громадная птица отрывалась от ВПП с небольшого разбега, пару ракет, прикрепленных к фюзеляжу самолёта, изрыгали пламя с таким грохотом и треском, что Зевс устыдился бы своей немощи... В такой момент не у всех выдерживали нервы: повар всегда бросал свой черпак и выбегал на крыльцо казармы в белом расстёгнутом халате и возвращался только тогда, когда силуэт ТУ-22 превращался в точку над горизонтом. Каша могла и пригореть...
     Спустившись в бункер, застал рядового Огинова мирно дремавшим у стола с двумя телефонами. Я не стал будить молодого электрика, а сам подключил питание к РЛС и запустил её. Азимутальная антенна взвыла своим двигателем и начала стремительно набирать обороты...
     Привычный шум антенны дополнялся светящимся экраном с нанесёнными рисками дальности. Наблюдались две цели: Миг-25 и ТУ-22, - отметил я про себя и бегло окинул взглядом показания приборов. Включил осциллограф – импульсы в норме. Проверил вид кодовой посылки – тоже норма.

     Шёл август 1967 года... Полигон жил своей размеренной жизнью. Вдруг приборы показали превышение сигнала по нагрузке равное сотне воздушных целей! Этого не может быть, – мелькнула мысль, а руки уже делали привычное дело... На экране появилась третья отметка, по сравнению с которой Миг-25 казался жалким «пешеходом». Новая цель «проглатывала» 11-12 километров в секунду! Это же вторая космическая!!
     Откуда цель и почему знает наши секретные коды? Ночной пришелец шёл прямо на РЛС и расстояние таяло с каждой секундой... Пора «катапультироваться»...
     Я решил не выключать станцию, но выскочил из неё и, отбежав метров на 50 (чужой вьетнамский опыт), поднял голову, всматриваясь в звёздное небо... Цель визуально не наблюдалась, и я уже хотел возвращаться, но меня остановил необычайно глухой и мощный звук – как будто бы над головой пролетала сотня ТУ-95! Когда шум стал стихать, я заскочил в кабину РЛС и увидел, как гость удалялся с такой же невероятной скоростью. Было понятно, что он коснулся земной атмосферы (иначе бы звука не было); такое касание должно было испепелить пришельца, но этого не произошло...
     Рука моя не потянулась к телефону руководителя полетов, да и в мои обязанности не входило докладывать об НЛО. Интуитивно я чувствовал, что это был не наш летательный аппарат и не наших вероятных противников. И те и другие на тот момент делали первые робкие шаги в космос; выбирались из колыбели (по Циолковскому). Календарь показывал 17 число.


ПОЛКОВНИК БИРЮКОВ

     Стремительно пролетело 9 лет... Шёл 1976 год. "Хозяйство» полковника располагалось в глухом месте ГСВГ. Красивые сосны и сочные грибы привлекали немцев поближе к забору из колючей проволоки, но срабатывала сигнализация, и
грибников задерживали и отпускали не сразу, чтобы
другим было неповадно...
     Штабист шепнул мне на ушко: «Скоро будешь в Москве, но я тебе ничего не говорил...».
     Вскоре я уже докладывал полковнику Бирюкову о своём прибытии. Он вполне оправдывал свою фамилию – маленький, всегда в сапогах, с колючим взглядом и резкими манерами всё и вся переделать или на худой конец хотя бы запретить.
- Миссия особая, – начал он свою краткую речь, даже не предложив мне присесть. – Никому, даже жене... Три дня на сборы и отправку контейнера со скарбом...
- Всегда всем давалась неделя, – подумалось мне. Чётко ответив: «Есть!», вдруг с ужасом вспомнил, что в эти три дня входят суббота и воскресенье, а немцы в выходные не работают! Но возражать командиру части я не стал, тем более что заметил в уголках его глаз неприятные огоньки. Он терял хорошего офицера, а кого пришлют на замену - неизвестно.

     Я уже сталкивался с ним как изобретатель. Осмотрев за секунду макет электронного устройства «Электрифицированная схема», он измерил его четвертями, а затем заметил, что его толщина не должна превышать толщину его ладони. Сказать полковнику, что тиристоры и реле нельзя распилить пополам я не осмелился... Приказ был выполнен, а мне показалось после этого, что неразрешимых проблем не бывает даже в области радиотехники. Новое устройство он одобрил сразу.
     Жена, молча, опустилась на стул и только прошептала: «А как же ребёнка от школы отрывать?»
     На четвёртый день в моё купе уже заглядывали вежливые немецкие пограничники, а затем и таможенники, которые не смогли скрыть удивления от скудности моего багажа.


ТАЙНЫЙ ВИЗИТ

     Столица – город многолюдный, поэтому удивительно было видеть пустынные улицы вдоль солидных серых зданий (и это днём недалеко от станции метро!). Изредка попадались полковники и генералы, и я порадовался тому, что был в гражданской одежде. Время правления Черненко ничем не отличалось... Страна не успевала привыкать к частой смене вождей.
     Прибыв в указанное место, я вошёл в одну из многочисленных будок, оборудованных внутренней связью. И тут случилось непредвиденное. Из добрых побуждений мне кто-то из сослуживцев подсунул номер телефона - со словами: «Это сработает надежнее и быстрее...». Сработало, да ещё как! Вместо предбанника с подполковником я попал напрямую к заместителю маршала. В трубке что-то зашипело, забулькало, потом опять зашипело, но уже с пронзительным акцентом: «Буду я каждого капитана прибывшего из ГСВГ встречать!!!» И всё... Трубка словно прилипла к ладони...
     Осознав свою ошибку, я подумал: может перенести всё на следующий день – пусть страсти улягутся... Решил присесть и осмотреться.
     Вокруг  принимались судьбоносные решения – это я понял сразу. Рядом (с телефоном в руке) стоял полковник с отрешенным лицом, а по его щекам текли слёзы... Из разговора я успел уловить, что у него тяжелобольная жена, и он просил о переводе в место с более благоприятным климатом. Ему сказали, что любить он должен Родину, а затем уже всех остальных.

     У меня укрепилось желание поскорее покинуть помещение, но тут в динамике прозвучала моя фамилия и номер окошечка... Я подошёл за пропуском, и тут мне дали понять, что я действительно клиент особый...
- Без всякого пропуска, – раздался таинственный шёпот за окошечком, – на выход, затем направо и между зданиями... к заместителю маршала. Фамилия прозвучала неразборчиво.
     Проход между зданиями был настолько узок, что мне пришлось протискиваться боком, и где-то на середине пути возникла неприятная мысль: без всяких пропусков и документов, исчезну и никто, никогда... Вторая мысль успокаивала: не сталинское время...
     Не успел принять нормальное положение туловища, как увидел солдата с ножом в ножнах на боку: «Фамилия?». Смотрю пристально в его глаза. Выдвинув верхнюю  полочку тумбочки, он сличил мной произнесённое с тем, что было написано на клочке бумажки – «Проходите».
     В предбаннике действительно сидел подполковник моих лет. Он доложил обо мне по телефону и сделал жест означающий ждать, а также ехидно заметил: «А у нас с портфелями не ходят...». - Знал бы он как я зашел! Я отодвинул свой портфель ногой и подумал: «А если бы в нём была бомба? Где же хвалёная бдительность?».

     Вдруг зашёл полковник и чётким строевым шагом стал передвигаться к двери начальства... На расстоянии вытянутой руки он замер по стойке смирно. Через пару минут этот «цирковой номер» повторил капитан первого ранга и замер тоже по стойке смирно, стоя строго в затылок своего предшественника перед закрытой дверью.
     От этого зрелища я вспотел и сиротливо съёжился, понимая всю нелепость своего положения (мог бы форму с собой взять, но запретил полковник Бирюков, человек, любящий эту самую форму до беспамятства).
     За дверью раздался непонятный звук и оба стоящие перед ней старших офицера скрылись от моего взгляда... Минут через пять подполковник вскочил, назвал мою фамилию и на всякий случай (вдруг я генерал) принял стойку смирно – пока и я не исчез за дверью. Моё сознание частично рассеялось...
     При этом я старательно отбил ступнями о паркетный пол, затем постучал и, услышав нечто крайне невнятное, вошел в кабинет...
     За громадным столом восседал бодрый, с пронзительным взглядом генерал с боевыми орденами на кителе, а перед ним стояли в шеренгу и по стойке «смирно» пять полковников и один капитан первого ранга. И это все по мою душу, – внутренне изумился я, но лицо моё было непроницаемо, а глаза смотрели только на генерала. На мой доклад он только кивнул седеющей головой и уставился испепеляющим взглядом на шеренгу. После затянувшейся паузы он, как Вий, перевёл взгляд в мою сторону и громким скрипучим голосом (вот с кем я побеседовал по телефону) отчеканил, смакуя и растягивая слова: «Как вы смотрите на то, что мы вас пошлем в Афганистан?». На этом вся его краткая речь закончилась. Вопрос был настолько неожиданным (и видимо не только для меня), что повисла гнетущая тишина...
     То, что произошло дальше, я как будто бы наблюдал со стороны или с дистанции недосягаемости в ближнем бою.


КАБИНЕТ "ГЛУХОНЕМЫХ"

     В стойке «смирно» я стал ещё смирнее – как мог, выпятил грудь и, набрав полные лёгкие воздуха, громко отчеканил: «Товарищ генерал-полковник, сегодня не смогу (пауза говорила: мол, посмотрите - в чём я одет и т.п.), но завтра – чемодан будет собран!». Даже бывалый генерал не ожидал такого ответа. Челюсть его бесшумно опустилась ниже некуда, но после длинной паузы над ней так засвистело, что шеренга старших офицеров вздрогнула и едва удержала равнение... После непереводимой фразы, переходящей в пронзительный крик (это в их сторону), генерал уставился на меня своим тяжёлым взглядом и, как бы намекая - ну, что с них возьмёшь! сказал непривычно вежливым голосом: «Идите». Я красиво щёлкнул каблуками и радостно и охотно выскочил вон. За моей спиной раздался страшный рык. Я понял, что кто-то из шеренги имел глупость доложить генералу, что я наверняка откажусь от его «заманчивого» предложения...

     За мною следом вылетел взъерошенный капитан первого ранга (подполковник успел предупредить, чтобы я не назвал его полковником – кровно обидится...) и пригласил меня в свой кабинет. Я подхватил портфель и ринулся вслед за ним. Неожиданно он покинул меня, а появившийся в гражданском костюме мужчина неопределённого возраста сразу перешёл к делу, даже не представившись. И его - явно смущал мой портфель.
- Идём в кабинет «глухонемых», а там и поговорим о деле. Мы с ним миновали две или три проходные: никто нас не останавливал, не спрашивал пропуска, не козырял – как будто мы не существовали ни во времени, ни в пространстве. Вспомнилась история про Мессинга...
     Только в конце разговора я догадался, что кабинет «глухонемых» - это когда в метро ты выскакиваешь на каждой следующей остановке, садишься в любую ближайшую электричку и так несколько раз подряд... При этом можно перехватить фразу разговора, но никак не его суть, тем более, что весь разговор прерывался отвлечениями о погоде и рыбалке. В итоге я получил конверт с адресом какого-то профессора Глущенко. Мне было сказано, что я уже двенадцатый, а одиннадцать уже отсеялись... Но надо постараться – тогда недельный отпуск в Риге, иначе – Афганистан.
- Для всех, кто вас встречал до меня, вы уже убыли в Афганистан со специальным заданием правительства. Никому нельзя звонить, даже профессору.


ПРОФЕССОР ГЛУЩЕНКО

     Адрес профессора на конверте письма (с погашенными марками – всё, как положено) привёл меня не в саму Ригу, а в Юрмалу (это живописный пригород на берегу морского залива с уникальным запахом сосен и моря).
     Высокий и стройный, профессор был уже достаточно известен: это он изобрёл сверхпрочный бетон; тепловую «рубашку» для первых космических кораблей, чтобы они не сгорали, проходя тепловой барьер в атмосфере Земли. Вежливый и внимательный он совсем не походил на того, кто забраковал одиннадцать человек по одному ему известной причине...
- Вам предстоит некое приятное путешествие, - начал он издалека, – но прежде вы должны пройти экспресс-тестирование... Это почти детская игра, но надо очень точно выполнить все мои задания. Оценивать буду не информационное содержимое вашего мозга, а его способность принимать, обрабатывать и выдавать информацию. При этом будут измеряться с точностью до одной миллионной все основные составляющие интеллекта: внимание, воображение, кругозор и память. На этом лекция Глущенко закончилась, он отодвинул мою опустевшую чашку и положил передо мной абсолютно чистый лист бумаги и две ручки. Я тоскливо посмотрел на камин, где догорало привезённое мной письмо. Профессор бросил его туда, не вскрывая и даже не разглядывая от кого оно.

- Если вы готовы, приступим, - сказал он и на столе появились обычные аптечные песочные часы на 60 секунд.
- Нам понадобится всего четыре минуты – так что вы не напрягайтесь, а затем – рыбалка... Последнее слово было произнесено с такой теплотой, что мне стало совсем уютно в этой небольшой даче профессора с короткой тропинкой к морю.
     Трижды он переворачивал часы и внимательно смотрел, как я письменно отвечаю всего на три его вопроса. Тест оказался мне в диковинку – ответов на его вопросы было не менее тысячи... Попробуй, покопайся в своём мозгу, выбери из ещё большего количества и запиши за те 60 секунд - пока сыпется песочек часов. Самое удивительное было то, что никаких измерительных приборов или датчиков я не заметил. Прояснилось все быстро. Профессор достал листок с колонкой непонятных длинных чисел.
- На компьютере заранее просчитанная шпаргалка, - прокомментировал он. И сразу же выдал результат по IQ, а чуть позднее весь «человеческий фактор» - по десяти параметрам.
     Лицо его стало счастливым как у ребёнка: «Наконец-то! Поздравляю, завтра отправляетесь с утра вот в этот южный город, там, на месте и порыбачите...». Произнося эти слова, он протянул мне такой же конверт, как и тот, что исчез в пламени камина. Прочитав на конверте название города, я радостно замурлыкал... Никогда летом не отдыхал на юге.


ЗНАКОМСТВО С "ОЛЬГОЙ"

     Звонить запретили, телефонов не дали...
     Язык довёл меня до улицы, где авто никаких не было, да и пешеходов тоже. По обеим сторонам в два ряда росли абрикосовые деревья, щедро усыпанные плодами. Не удержавшись в рамках приличия, я сорвал один из абрикосов и сразу же понял, что красота и спелость – это разные понятия...
Кислее не бывает...
     Прямая улица через десять минут быстрой ходьбы уперлась в закрытый шлагбаум, а мой тротуар – в невзрачную проходную. Солдат долго искал в списке названную мной фамилию и нашел её в самом конце, да и то начерченную карандашом. Однако же на его звонок откликнулись сразу и велели минут пять подождать.

     Встретил меня моложавый полковник в форме ВВС, представился: «Полковник Орлов, ваш зам и связной напрямую с маршалом, который отвечает за наш проект. Пока дойдем до
особой зоны я вам всё и расскажу. Только три человека – вы, я и маршал знают, что мы собираем настоящее изделие, для всех остальных – это тренировочный макет и не более... Ваша задача: знакомство с объектом и его реальный запуск. Пробные запуски исключены, потому что они ничем не отличаются от реального – во всех случаях изделие «пробивает» земную атмосферу и скрывается от всех и вся в необозримых звездных коридорах... Возвращение не гарантировано.
     Человечество преодолело звуковой барьер (сделав крылья стреловидными), тепловой барьер (покрыв обшивку летательного аппарата термостойкими плитками), гравитационный барьер (увеличив тягу двигателей до коэффициента, превышающего единицу), теперь очередь дошла и до светового барьера (ставится задача - превысить скорость света). Теоретически вопрос спорный, но ваше изобретение («Электромагнитный экран», А.с. СССР № ********), натолкнуло другого изобретателя на мысль о «Гравитационном экране», и это открыло все горизонты пространства настолько, что померкла даже машина времени... Хотя с самим временем теоретики ещё не разобрались, поэтому возможны сюрпризы...»

     Неожиданно собеседник прервал свой монолог и указал на одноэтажный скромный домик белого цвета: «Домик Курчатова, там он любил работать в полном уединении...».
     Вскоре мы подошли к серому глухому забору, над которым
виднелась колючая проволока. Дверь в нём почти не просматривалась даже с близкого расстояния.
     Нажав несколько раз (как мне показалось - с определенным
интервалом) на маленькую кнопку, полковник галантно
отступил в сторону, сделав жест рукой... Автоматически образовался дверной проём с узким длинным коридором. Все остальные двери открывались сами, и только прошлый опыт
посещения особо режимных объектов позволил мне уловить, что при пересечении каждой двери мы опускались все ниже и ниже... Последние двери поражали своей толщиной.

     Подземный зал - наоборот, удивлял своими малыми размерами (почти подводная лодка) и обилием освещения. По центру располагалось изделие, напоминающее кабину космического корабля, но никак не сам звездолёт.
- Ближе подходить не будем, завтра наденете свой халат, тапочки, берет и вперёд... Часы, кольца – оставлять в раздевалке.
     Старт ориентировочно через тридцать дней. С людьми у аппарата ни с кем не разговаривайте, их для вас нет, а для них – нет вас. Обед в столовой. Завтрак и ужин со мной.

     На следующий день мы с Орловым в белоснежных халатах без карманов и в таких же белых беретах вплотную подошли к изделию, и только тут я заметил в нём (через приоткрытый люк) сидение пилота. А кто будет четвёртым, хотел было спросить я, но палец Орлова красноречиво показывал в мою сторону, а затем уже знакомый жест рукой...

     Не успел удобно расположиться в кресле, как ожил экран, и миловидное женское лицо спросило меня о моём самочувствии, а затем поздоровалось и доложило: Я речевой информатор, согласна на любое имя, готовность к старту 29 дней, все команды управления - голосом, штурвал – это для экзотики. На огромных скоростях он вряд ли понадобится.
     Антигравитатор исправен, горючее не используется, звездолёт передвигается за счёт наличия неоднородности гравитационного поля, а ускоряется – при искусственном перенесении составляющих этого поля из других точек пространства с сильными напряжениями... Космонавт защищён от гравитационных перегрузок специальным экраном. Жду вопросов и указаний.
- Спасибо, вопросов нет, - сказал я и экран отключился. На удобных панелях я не заметил тумблеров, лампочек и прочий вчерашний день науки и техники, который, однако, присутствовал и сегодня на многих космических кораблях ближнего космоса. Не было и намёка на скафандр.
- Спальное помещение и тренажёрный зал не понадобятся, – как бы прочитал мои мысли полковник. Крепкий сон сопровождается сохранением не только тонуса  мышц, но и полной остановкой их старения – и все это «шутки» антигравитатора. Связи с Землёй - тоже не будет.
     Теперь не удивляли фантастически короткие сроки подготовки к старту: технику изучать почти не надо, перегрузок никаких не будет, звёздные тропинки освоит на ходу мой речевой информатор, он же и компьютер последнего поколения – так называемый искусственный интеллект, который отличается от естественного только в лучшую сторону, но любопытства  я не проявлял.
     Конечно, вопросы возникали, но ответы я предпочитал находить не у полковника, а у Ольги – так я окрестил то, что скрывалось за голубоватым экраном.
- 25 дней до старта! - это её нежный и бодрый голос. – Как спали, что снилось? Мы будем вдвоём на всех ответственных этапах полёта. Через минуту общения мне казалось, что мы давно знакомы и что прочитанные мной стихи Гумилёва повергли её в такое же восторженное состояние невесомости.
– Кстати, невесомости не будет, – сказала она, прочитав мои мысли.


НАРУШИТЕЛЬ РЕЖИМА

     - 23 дня до старта, - голос Ольги убаюкивал и успокаивал, но я вдруг почувствовал острую необходимость побыть самим собой, наедине с шумом прибоя... До моря было всего каких-нибудь три километра! А пропуск мне не выдали... В зале как призраки ходили опять три человека в белом. Один зачитывал команду из альбома с картинками и схемами: «Состыковать разъём «Ш-5»!»
-Есть состыковать разъём «Ш-5», - отвечал второй, и через некоторое время докладывал: «Ш-5» состыкован и законтрен». После чего ставил подпись за проделанную операцию, чуть ниже ставил подпись человек отдавший команду, а затем расписывался и контролирующий. И так каждый день... Сборка изделия быстро шла к завершению.

     Пропуска не было, но в голове созрел крайне авантюрный план. Несколько раз я отлучался с объекта, нацепив на рубашку полковничьи погоны. Подойдя к проходной и не выходя за территорию, я вызывал к себе старшего и основательно проводил «воспитательную» работу.
– Вы знаете, кто я такой? – спросил я старшего сержанта.
– Никак нет! – четко отрапортовал тот, не сводя с меня своих внимательных глаз.
- Я для вас самый страшный человек, - продолжал я, перейдя на таинственный шёпот.
- Сам командующий дал мне свои полномочия карать всех за нарушение режима. Если я узнаю, что хотя бы муха пролетела через вашу проходную без пропуска или с просроченным документом, хотя бы на один день...
     Выдержав многозначительную паузу, я добавил, что нечищеную пряжку ремня - также считаю предпосылкой к преступлению.
– Я понятно выражаюсь?
– Так точно!
     Старший сержант уже стоял по стойке «смирно» и преданно смотрел мне прямо в глаза.
– О том, что я вам сказал не должно знать даже ваше начальство, иначе как я буду проверять его бдительность.
     Пару раз я проделал то же самое, но уже в гражданской форме и уже даже выходя за проходную. Я запретил рапортовать себе и только грозно спрашивал: «Замечания есть?!»
     Наконец-то я взял плавки и, завернув их в газету, отправился к морю без всякого пропуска и документов, которые на берегу не оставишь без надзора... Солдат, было, вылетел мне навстречу, но я тихо произнес: «Я же запретил доклады, накажу...» и вразвалочку пересек границу запретной зоны. За окном мелькнули испуганные глаза старшего сержанта, который «проспал» меня встретить. Полная свобода!

     В августе в этих местах особо многолюдно, поэтому я отделился от отдыхающих и через пару километров с удовлетворением прочитал на громадной табличке «Купаться категорически запрещено!» Здесь никто и не купался, более того – отсутствовали даже только загорающие граждане. Чёрное море в этом месте действительно отливало таинственной темнотой глубин, а волны с яростью обрушивались на крутой каменистый берег...
     Пловец я был, не ахти какой, поэтому бодро отплыв на двадцать метров (а глубина началась уже в трёх) решил передвигаться параллельно берегу. Волны были крутыми, и адреналин был мне обеспечен, но когда я взглянул на берег, он повысился десятикратно. До берега было уже не двадцать, а сорок метров! Не понимая происходящего (понял я только то, что на помощь звать некого – берег был пуст...), сделал попытку доплыть до берега. Несмотря на спринтерский рывок - берег не приблизился, но и не стал дальше... Старт я могу повторить еще раз, не более, но результат будет такой же...

     И тут я вспомнил слова профессора: «Важно уметь принимать единственно верное решение в любой экстремальной ситуации...». На какую-то долю секунды я отключился от всего: от моря, от грозящей мне смертельной опасности, от лучей слепящего солнца... И мозг сработал! Если верхний слой воды уходит от берега, то нижний должен идти к нему – природа не терпит пустоты... Глотнув воздуха, я нырнул как можно глубже и опять рванул к берегу, но уже в глубине, работая во всю мощь руками и ногами... Когда я вынырнул, берег значительно приблизился. Только бы хватило сил – думал я, ныряя второй раз. Плыл под водой до тех пор, пока руки не ударились о подводный камень, но до берега было уже только пять метров...
Так я за день дважды нарушил режим: первый раз, пройдя проходную без пропуска, второй – нарушив режим собственной безопасности. Зато теперь - адреналина мне хватило до самого старта.


СТАРТ БЕЗ СТАРТА

     Когда я окончательно разместился в кресле пилота, глаза Ольги стали непривычно настороженными и строгими.
- 60 минут до старта!
     Пошел отсчет времени.
- Получено разрешение на старт и дано добро технической службы. Подсоединён санитарный блок, подано напряжение на все приборы обеспечения и контроля антигравитатора.
     Доклады Ольги посыпались как из рога изобилия.
     В углу экрана дополнительно высветилась часовая стрелка, она незаметно умудрялась перемещаться, и мне казалось, что все это чудный сон... До сих пор с душевным трепетом вспоминаю эту стрелку. Сны стали возвращать прошлое...
- Проверяем вашу готовность к выполнению задания.
- Пригодилась и ваша методика («Способ определения готовности оператора к выполнению задания» А.с. СССР №*******), – голос Ольги потеплел, но я то знал, что мой способ устойчив, а потому его знание не облегчает мою участь. Все почти так же как у профессора...
- Выше «планки», 0,88!
 – К полету допущен! – в интонации Ольги я ощутил некую радость за своего подопечного.
- Всем покинуть стартовую площадку!
- Десять секунд до старта!
- Меняю наклон кресла.
- Фиксация.
- Готовность.
- К старту готов!
- Старт!

     Антигравитатор знал свое дело не хуже Ольги. Небольшое искривление пространства – и не надо распахивать створки или отстреливать люки. Глаз не успевал воспринимать близкие объекты в иллюминаторе.
     Над пляжем громыхнуло, но любопытные взгляды не успели отследить странную черную молнию на безоблачном небе. Многие подумали, что это самолет прошел на сверхзвуке. Я в это время уже спал глубоким безмятежным сном. Мне снилась речка Десна возле Трубчевска, и мой отец на берегу рыбачил самодельным спиннингом, который подарил ему местный умелец. Он улыбался мне своей открытой улыбкой... А воздух пах травами и цветами.

     Во втором отсеке бункера полковник Орлов успокаивал персонал: «Гроза громыхнула, берите зонтики... Старт был учебным. Изделие я сам закрою и опечатаю.
Всем спасибо и недельный оплачиваемый отпуск». Раздалось одинокое: «Ура!».
- Через неделю приедет приемная комиссия и, если вы правильно собрали и подготовили объект, вот тогда и будет «Ура», - бросил реплику полковник, и троица стала медленно продвигаться к выходу. Слепящее солнце послужило хорошим поводом посмеяться над тем из них, кто по совету полковника прихватил с собой зонт. С юмором проблем не было...
     Орлов покрутил штурвалы двух массивных дверей (суеверно не нажимая кнопок) и заглянул в сборочный зал: изделие...  исчезло и при этом ничего не испепелилось, не разрушилось... Он опять закрыл обе двери, зашел в комнату ЗАС и поднял телефонную трубку... С маршалом соединили мгновенно.


НЕУДАЧНАЯ ПОСАДКА

     Прошло четыре года земного времени после старта безымянного звездолета (изделие №2/017), который подходил к финишной черте... Это был момент достижения максимальной скорости, после чего корабль вписывался в громадный радиус разворота практически без всякого торможения. В упомянутой точке и определялась скорость; теоретически допускалось, что она может превысить скорость света относительно точки наблюдения расположенной на поверхности планеты Земля.

     Громадный иллюминатор космического корабля (размером с человеческий рост) отражал совершенно незнакомый для
землянина звездный рисунок... Если бы «спящий»  путешественник открыл глаза, он бы вздрогнул от неожиданности. Всего в десяти метрах от звездолета двигался точно такой же космический искусственный объект с такой же скоростью и в том же направлении. С той только разницей, что в кресле «двойника» сидела Ольга и с неподдельным интересом
вглядывалась в мою спящую физиономию на экране своего
компьютера. Она могла это сделать и через иллюминатор, но такая картинка явно проигрывала в масштабе...
     При этом только одними губами она читала стихи:

Вне времени...
И вне
Пространства...
            Любовь
                моя.
В таком
Саду -
На ветках
Древа
Постоянства
Других
Плодов
Я
Не найду.

     Ольгу очень интересовало то, что земляне не проживали даже тысячу своих лет: не успев родиться, тут же старились и умирали... Просто загадка какая-то.
     Еще ее удивляло нежелание землян перемещаться во времени с ускорением. Передвигались они только в ограниченном пространстве, причем хаотично и неуклюже, делая вид, что спешат на какую-то «работу», но ничего стоящего не производили. Первое впечатление – человекоподобные роботы, да и только.

     Два узких синих луча (похожие на лазерные) считывали информацию с моего лица, но я даже не почувствовал их прикосновения. Собирались сведения и о содержимом моей памяти, а также о структурах ДНК, нейронов и более мелких субстанций... Два зрачка Ольги были цветными только долю секунды, ту самую, которая не воспринимается человеческим глазом.
     Человечество не знало, что в этот момент решалась его судьба как земной цивилизации. Я проходил тест на агрессивность. Нет, развитая цивилизация не планировала уничтожать жестокие недоразвитые цивилизации – они и так все были обречены на самоуничтожение естественным ходом событий, в которые она просто не вмешивалась...
     Гуманным, интеллектуальным цивилизациям оказывались помощь и поддержка: им открывались сокровенные знания, которые многократно ускоряли развитие.

     Ольга уже третий раз прокручивала в своем сознании маленькую сценку в городской лесополосе города Риги, крепко и надолго засевшую в моей памяти. Я – начальник патруля, иду (как и положено) первым. За мной - два патрульных, вооруженных штык-ножами; читают на ходу выдержки из Корана. Проявляю удивительную гуманность – не запрещаю им этого... Мой пистолет болтается сзади, и им велено его охранять пуще глаза...
     На пустынной лесной тропе появились три человека встречным курсом. Их фигуры контрастно выделялись на фоне наших: хрупкий, стройный офицер и два солдатика южной национальности ростом мне по плечо. Ситуация показалась мне опасной, но я не стал оборачиваться и менять скорость передвижения, чтобы не вызвать настороженность встречных лиц. Только при отмашке правой руки незаметным движением передвинул кобуру чуть вперед по ремню, и секунду спустя расстегнул ее и приподнял содержимое на пару сантиметров.
     События развивались стремительно. Издалека было видно, что приближалась троица, у которой загар на лицах отличался от пляжного, а мимика выдавала плохо скрытую агрессию, да и возраст (за тридцать) не предвещал ничего хорошего. Двое выдвинулись вперед, а третий отстал на несколько шагов. Дальнейшие действия показали, что продумано у них было все до мелочей. Мой пистолет им приглянулся гораздо больше, чем лесные красоты осени или ближайшее маленькое озерцо.
     Меня не раз спасали сообразительность и хладнокровие. Удалось еще чуть продвинуть кобуру с «Макаровым» под правую руку. Два бандита (сомнений уже не было) обошли меня с флангов подчеркнуто равнодушно... Пропуская третьего мимо себя с левой стороны, я одновременно резко ускорил шаг и правой рукой (которую он не мог теперь видеть) достал пистолет, и только после этого резко развернулся корпусом на 180 градусов...
     Картина «Не ждали» просто «отдыхает»!
     Что увидел я? Двое первых нападающих «обнимали» замком захвата мою «охрану» таким образом, что те не могли даже шевельнуть рукой, а судя по тому, что при этом они не издали ни звука - у них был полный шок. Бандиты же, напротив, контролировали ситуацию и даже (поскольку напали сзади) стояли лицом ко мне, ожидая при этом, что их главарь - запросто разберется с худеньким лейтенантом... И им была непонятна его медлительность, которая объяснялась очень просто, но они не могли видеть за его широкой спиной то, что я держал в правой руке.
     Что увидел главарь? «Ствол» в моей руке, а также расстояние в две вытянутые руки – явились для него полной неожиданностью...
     Пауза грозила затянуться... Рукой с «ПМ» я сделал жест в левую сторону, что «сдуло» главаря на пару метров туда же. Теперь всем было видно: кто командир.
- Мастер спорта по пулевой стрельбе (при этих моих словах бандиты, стоящие за солдатиками, съёжились, как смогли, но «прикрытие» было явно недостаточным после такого вступления), - стреляю без предупреждения, трупы найдут в озере по весне... Понятно?
     Потерявшие дар речи противники, начали дружно кивать головами, при этом их руки непроизвольно отпустили заложников, ноги обрели способность отступать, не разворачиваясь, а кивки голов перешли в очень почтительные поклоны...
     Так, пятясь задом и кланяясь все более активно (жить то всем хочется), они скрылись в лесу...
     По уставу - я мог применить оружие при нападении на патруль. Но стрельба по безоружным противникам – никогда не была моим приоритетом.
     «Чертово озеро» - вполне оправдало свое название. Докладывать о происшествии я не стал, это привело бы к наказанию мне подчинённых патрульных. Задерживать банду бесполезно по той причине, что пострадавших не было; а был уже опыт, когда бандита отпустили уже на следующее утро из милиции, так как план задержаний уже был перевыполнен.

     В это время Ольга уже занималась простой арифметикой. Группа землян в стадии конфликта: 3 - агрессивны, 2 -нейтральны и только один позитивен. Счет не в пользу цивилизации. Доклад мгновенно был отправлен в Межгалактический Совет. Совет Двенадцати вынесет решение через одну минуту – для этого им не надо собираться, а только высказать свое мнение.
     Когда я открыл глаза, то, прежде всего, поймал себя на мысли, что Ольга смотрит на меня не так как прежде. Неведомая тайная связь придавала ее взгляду особую доверительность.
- Подходим к планете Земля, преодоленное расстояние торможения 1,5 парсека. В расчетной точке превышение скорости света приборами не зафиксировано.
- Как самочувствие пилота?
- Нормальное, – бодро ответил я, - жаль только, что проспал самое интересное...
- Приготовиться к посадке!
- Есть, приготовиться!
- Радиолокационная мира не обнаружена, но зафиксированы кодовые посылки системы навигации, ухожу на второй круг вокруг Земли...
- Маневр одобряю, посадку строить после расшифровки чужих кодов. Подключить импульсный анализатор.

     Здесь я должен пояснить читателю, что собственно произошло. Уголковые отражатели миры устроены таким образом, что любой сигнал они отражают строго в обратном направлении, а сами при этом не требуют ни питания, ни обслуживания. А на экране РЛС должен высветиться рисунок миры, по которому и будет производиться посадка. Пропасть в безлюдном месте несколько железок - ну никак не могли!
     Спасало меня только то, что мною был разработан (как запасной вариант навигации) импульсный анализатор. Когда я через несколько лет захотел его запатентовать, то меня вызвали в НИИГПЭ и сказали, что в моем устройстве как минимум тридцать (!) изобретений. И эксперт посоветовал подавать частями: больше изобретений – больше славы и денег. Я к его мнению прислушался, но мне это быстро надоело – было подано только пять заявок на изобретения и по всем были получены авторские свидетельства СССР. Для любопытного читателя я перечислю только их номера (последние цыфры всё же убрал - хотя все эти изобретения и несекретные): 1292***, 1411***, 1531***, 1615***, 1758***. В последних трех со мной активно сотрудничал один полковник ВВС, который сейчас уже давно на пенсии и с которым я даже один раз успел удачно порыбачить. Щука потянула на два кило...

     - Мира повторно не обнаружена, – в голосе Ольги явно прослушивались тревожные нотки...
- Коды расшифрованы с помощью потерянных импульсов. Прошу разрешения на посадку.
- Посадку разрешаю на третьем круге, используя наземную систему дальней навигации; доложить местное время Земли.
     На экране четко высветилось: 17 августа 1967 года. Бред какой-то!
     Должно было быть лет на двадцать больше. Да и старт состоялся в 1977 году!!
- Местное время подтверждаю..., - сейчас уже не только голос, но и выражение лица Ольги не обещали ничего хорошего.
     Миры в это время на Земле не могло и быть, как, впрочем, и наш звездолет не существовал даже в проекте...
- Подтвердите посадку!
- Посадку подтверждаю, но с готовностью к неожиданному маневру!
     Я вдруг отчетливо почувствовал, как по моей груди прокатились капли пота.
     Хорошо, что не со лба, – подумалось мне.
- Начинаем снижение в обычном режиме с выключенным антигравитатором.
     Этот пункт входил в программу полета, что и спасло мою жизнь... Через иллюминатор было видно, как от соприкосновения с первыми (все еще редкими) частицами земной атмосферы, корабль окутало ослепительно-яркое зарево...
- Отставить посадку!! – почти прокричал я.
- Повторить звездный маршрут!
- Есть повторить весь маршрут заново! Услышал я четкий голос Ольги, погружаясь в забытьё.

     В этот момент, конечно же, это я (20-летний младший сержант) стоял, задрав голову, там, в астраханской степи возле наземной системы дальней навигации и пытался рассмотреть в темном звёздном небе себя самого, 30-летнего. Но слишком был мал звездолёт, да и расстояние более ста километров не позволяло увидеть что-либо примечательное. Хотя всего секундой раньше мой молодой двойник смог бы заметить яркую мгновенную вспышку...

     Для Ольги картина вырисовывалась в стройную логическую цепочку. Все же, световой барьер был хоть и кратковременно, но преодолён. Звездолёт превысил на 1% скорость света! Приборы не смогли зафиксировать это мгновение по той причине, что одновременно с преодолением изменилась поляризация спинов вещества звездолёта (и приборов в том числе!), то есть они оказались не в состоянии фиксировать информацию именно в этот момент. Мало того, что всё вещество корабля превратилось в антивещество, но и время сменило направление на обратное... Кто мог бы предположить?! Посадка привела бы к полной аннигиляции (взрыву) корпуса звездолёта. Был бы второй Тунгусский метеорит... И получалось, что проделав всю космическую одиссею заново, мы снова превращались в вещество, и время попадало в привычное русло и ...возвращало нас (если быть логичным до конца) - в день старта.


ВОЗВРАЩЕНИЕ НИОТКУДА

                ...Пророс главою семью семь вселенных...

                Н.Гумилёв

     Вначале (непонятно откуда) в моём сознании чётко прозвучали строки стихотворения:

Я то знаю –
Мы точно
Пришельцы
Из далёких-далёких миров.
Где хрустальный
Искусственный город
На останках погибших планет...
И не все смогли выйти оттуда
На просторы бескрайней Вселенной.
И не все захотели вернуться,
Когда Землю впервые нашли.

- Подходим к планете Земля, преодолённое расстояние торможения 1,5 парсека. В расчётной точке превышение скорости света 1%!
- Как самочувствие пилота?
- Нормально – ответил я, смутно припоминая, что уже была одна неудачная попытка посадки... И что-то еще...
- Приготовиться к посадке!
- К посадке готов!
- Мира обнаружена, курс 17 градусов.
- Маневр по курсу разрешаю.
     На экране чётко высветилось: 17 августа 1977 год.
- Местное время подтверждаю, – Ольга как бы прочитала мои мысли.
- Подтвердите посадку!
- Посадку разрешаю!
- Снижение в штатном режиме, антигравитатор отключён.
     За иллюминатором чуть просматривалось обычное пламя от перегрева обшивки при входе в плотные слои атмосферы.
- Включить антигравитатор.
- Есть антигравитатор, – в голосе Ольги звучала скрытая радость и гордость одновременно.
- Приземление в точку старта.
- Есть в точку старта!
     И опять чёрная молния отпечаталась на долю секунды в абсолютно безоблачном небе.

     Не успел полковник Орлов опустить трубку телефона после доклада маршалу об успешном запуске, как снова громыхнуло, и он почувствовал слабое содрогание почвы под ногами... Оправившись от лёгкого шока, он медленно докрутил штурвал и второй двери, приоткрыл её и ... ничего не мог сообразить.
     Перед ним по центру зала снова стояло родное изделие, только от него пахло гарью и веяло теплом, как от раскалённой сковородки...
     Полковник схватился за ближайший телефон: «Всем срочно на объект, отставить отпуск! Через проходную не выпускать!!»

- Посадка завершена! Поздравляю!

     В этот момент показалось, что мелькнул синий луч, и всё происходящее мне просто снится...
     Только Ольга знала, что на самом деле в сотую долю секунды было выполнено Пожелание Межгалактического Совета: её доклад о превышении скорости света был стёрт не только из моей памяти, но и в памяти бортового компьютера.
     Аналогичная участь постигла и всю информацию о первой неудачной посадке...
- Открыть посадочный люк после снижения температуры обшивки!
     При выполнении последней моей команды я увидел лицо Ольги как бы за экраном... После чего всё оборудование отключилось, а через люк я ощутил столь знакомые запахи и услышал отчетливо приближающиеся легкие звуки тапочек... Мне спешили на помощь.

     А началась вся эта история 2000 лет назад по земному времени, когда Ольга отправила на Землю своего единственного сына... После известных всем землянам событий по каналу Мгновенной связи было передано на все звездолёты краткое Послание Межгалактического Совета Двенадцати:

     «С целью обеспечения безопасности - запрещено вступать в контакт с недоразвитыми цивилизациями по месту их пребывания. Для встреч с их представителями в дальнем Космосе применять антигравитаторы».

               ЭПИЛОГ

     Двадцать пять лет спустя разработчики миры подарили мне её частичку – два уголковых отражателя, которые украшают теперь мою полку с книгами и поражают любого своей необычайной тяжестью при небольшом размере и точностью обработки граней (до сотой доли микрона!).
     Профессор Глущенко всё также бодр, его по-прежнему интересуют люди не с быстрой реакцией, а с правильным мышлением, у которых мозги работают, как швейцарские часы. Он создал и возглавил Клуб настоящих интеллектуалов. И они уже начинают себя положительно проявлять. А у нашей цивилизации - впервые появился шанс на выживание.
     По электронной почте вчера пришёл вызов в столицу на моё имя. Судя по адресу - меня опять вызывают к маршалу, который усидел в своем кресле при всех кремлёвских рокировках. Так могут и звание космонавта присвоить. Пора бы уже: хотя бы часть тайного - обнародовать и сделать явным.

17 июня 2005