СОН В РУКУ

Вот уже больше месяца Илье Петровичу снится один и тот же сон и дома, и на дежурстве. Сядет в кресло, ноги на табуретку, в поле обозрения склад и стоянка машин. Это самые главные объекты, на которые могут покуситься злоумышленники.
Только сомкнет глаза, а этот сон тут как тут: будто едет по какой-то причине без света. Боится в потемках наткнуться на что-нибудь или свалиться в кювет. Соображает, что надо остановиться, но почему-то продолжает ехать. И вдруг передок машины проваливается в какую-то пропасть. И хана, Федя, страх, пробуждение. Вот такое сновидение, будь оно проклято. Будучи человеком суеверным, Илья Петрович предчувствовал беду. Где, и когда она может случиться, долго, очнувшись, ломал голову.
Сорок лет с лишком шоферил. Пару годков прихватил, уже находясь на пенсии. Почувствовал износ здоровья, попросил отставку. Руководство предложило послужить еще в качестве сторожа. Посмеялся я тогда: считал, что самый низкий род занятия у уборщиц и сторожей. Первым приходится убирать людскую грязь, вторым – охранять имущество от подонков-расхитителей. Ну что поделаешь, деваться некуда. Такова участь выдалась нынче пожилым.
Это еще хорошо. Копейка в доме, хоть и не ахти какая, а не лишняя. Двое внуков подались в институты, денег требуется прорва. Ни то, что раньше. Тогда двоих детей выучили и не ощущали такой нужды. Отговаривали, не к чему, мол, нынче ученье. Новые хозяева не берут на работу молодых специалистов, им подавай опытных «зубров», чтоб хитрили, мудрили, гнали вал доходов.
Конечно, образованным, просвещенным интересней жить и понимать происходящее. Теперь бы мне копаться на приусадебном участке не спеша, а то на велосипед - и на рыбалку, потом – на диван и полеживай заслуженно, созерцая телепе-редачи. Работа сторожа-то,  как говорят, не бей лежачего, все хорошо, если бы не воровали. То рессоры пропадут, то кругляк для токарных изделий или еще какие запчасти. И тащат скорее всего свои в металлолом, возможно и днем, когда мы не дежурим, потому как на своих-то собака не лает ни днем, ни ночью. А валят все на сторожей. Обидно. Да и небезопасно.
Как-то с месяц назад, где-то уже за полночь, слышу что-то звякнуло и затявкал пес. Выхожу из сторожки, смотрю, здоровый мордоворот прет что-то на плече.  Кричу:
- Эй, парень, ты что это тут хозяйничаешь? А он с такой злобой, меняя голос, угрожает:
- Скройся в будку, старый пес, холуй хозяйский, а то сейчас размозжу башку этой кривой железкой!
Взбесил он меня, гад, своей наглостью. Пошел и я в разнос, взял на испуг, заорал:
- Ах ты подлец! На арапа берешь! Сейчас я дробовиком мозги твои дурацкие выплесну на асфальт. И заторопился в вагончик, якобы за ружьем. А он, смотрю, дал ходу, а ношу так и не бросил. Быстро скрылся за складами. А я ей-богу, если было бы ружье, врезал бы по ногам за такое хамство и оскорбление.
Озверел, Федя, народ за последнее время. Бог мой, если ты есть, что ж ты не образумишь людей, коль всемогущ? И я было вышел из себя. Пошел посмотрел, что же он мог спереть? Что-то тяжелое нес. Под навесом на стеллаже лежал коленчатый вал с двигателя супермаза – исчез. Собирались отвезти прошлифовать, какого черта оставили, не внесли в склад? А он, я слышал, стоит нынче 10 тысяч. Вот это сюрприз.
Зашел в вагон, позвонил в милицию, рассказал: так и так, только что был набег. Угрожали убить. Стащили дорогую запчасть с машины, прошу приехать на расследование. Дежурный ответил:
- Утром заявите участковому. У нас таких дел невпроворот, а дорогие вещи прячьте  под замок.
Таков был ответ. Слыхал, когда-то была эстрадная частушка: «От угроз и избиения пришла тетя в отделенье. В отделении: «что вы, тетя, вот убьют, тогда придете». Утром механик с участковым нашли коленвал в ближайшем пункте приема металлолома. Участковый повел с приемщиком разговор:
- Эту дорогостоящую деталь придется возвратить.
- Как? – ответил тот. – Я за нее заплатил 100 рублей.
- Дешево досталась. А она стоит в сто раз дороже и была нынешней ночью уворована в дорожном хозяйстве. Кто ее вам принес?
- Не знаю я этого мужика, в семь утра принес.
- Не знаете или не желаете участвовать в раскрытии преступления?
- Ей-богу не знаю, хоть убейте.
- Ну зачем же убивать? Грузите вал в багажник, поедем с нами в отделение. Вижу, у вас вон лежит порубленный электропровод. А мы его обыскались. Месяц назад был срезан ввод от подстанции к корпусу МТФ.
- Причем я? Мне несут, везут – я принимаю. Откуда и зачем мне знать, годный металл или нет? Может, он выброшен на свалку. Я простой наемный раб. Спрашивайте хозяина, у него лицензия. Вот и везите его в отделение, я  чего  там не видал?
- Что не видал – увидишь. Составим фоторобот.
- Ага, пока я вернусь, а тут все растащат.
- А, может и не придется возвращаться.
- Как это?
- Обыкновенно, как иногда некоторые безответственные люди по несколько лет из мест не столь отдаленных.
- Да заберите вы к черту этот вал!
- Вот это – другой разговор. И запомни на всю жизнь: виноватые в темных делах бывают не хозяева и начальники, а стрелочники, вроде тебя. Впредь хорошенько запоминай и записывай тех, кто сдает в качестве металлолома совершенно исправные ворованные части, как колодезные люки, алюминиевый провод и другое, чтоб не оказаться в вышеуказанном месте.
- Если я буду выдавать этих воров-несунов, то они меня завтра же зароют в металлоломе. Это лихие люди, оборзевшие, как голодные волки, ни на чем не остановятся.
Надо бежать отсюда. А куда? Примкнуть к этим безработным несунам, чтоб таким способом добывать хлебушек семье. Черт знает, что делать?
- Это уже не наше дело. А наш механик – весельчак, на радостях, что отвоевали вал, пропел: «Думайте сами, решайте сами, жить вам или не жить».
А мне как-то стало жаль этого приемщика и даже того вора, что спер коленвал и продал за 100 рублей, которые, может, и не пропьет, а употребит от безысходности на пропитание семьи.
Если бы, Федя, не другой случай, похлеще, чем похищение коленвала, происшедший на прошлой неделе, я бы не поверил, что сны сбываются и предвещают недоброе.
Произошло это уже в первом часу ночи. И надо же, опять во время моего дежурства. В вагоне я свет не включаю. Из темноты лучше видны объекты охраны. Слушаю, пес мой зарычал, потом загавкал. Мужской голос:
- Охрана, успокой собаку.
Открываю дверь, смотрю – милиционер. Второй в гражданском стоит в тени вагончика. А за воротами – легковая машина без габаритных огней.
- Вы, говорю, милиция, а я уж думал, опять какой вор. А он:
- Ты один дежуришь? Чего сидишь в потемках?
Я включил свет. Сержант незнакомый. Смахивает на кавказца. Их же нынче у нас в милиции – чертова уйма, и русских, и кавказцев, и закавказцев. Осмотрел он вагон и говорит в приказном тоне:
- Садись в кресло, слушай и выполняй, что скажу. А сам достал плоскогубцы, перекусил телефонный провод. Затем выхватывает пистолет, а пистолет-то я видел только у командира взвода, когда служил в армии. Может, он игрушечный? Сначала я подумал, что парень шуткует. Как-то даже и не растерялся, не упал в обморок. Рассуждаю, если бы он думал меня застрелить, то сразу и грохнул. Значит, берет на испуг, не идет на мокрое дело. Затеяла эта компания что-то серьезное?
- Вот так, дед, сиди в кресле до утра и не рыпайся, если хочешь жить!
- Все ясно, товарищ сержант, делайте спокойно задуманное, только заприте меня в вагоне, жить-то еще хочется. А сам уже сообразил: балбес не отесанный, думаешь, тут сидит тюха-матюха тупой? А я ведь прекрасно разбираюсь в автомобильной электропроводке, и соединить мне телефонные провода – раз плюнуть. Вижу, они спешно втроем направились к машинам, где стояли три ходовых КамАЗа. «Милиционер» проворно впрыгнул в кабину крайней автомашины. Включил осветительные приборы. Все было в исправности. Наверно, пытался заводить, но стартер не включался. Потом уже шофер рассказывал, что на такой случай он извлекал всегда предохранитель. А найти причину, тямы у них не хватило, да и некогда было. Все у них не ладилось. Заторопились ко второй машине. Та завелась, но там было горючее на нуле. Забегались они: один к легковушке – за шлангом, а двое начали срывать замки на крышках. Шофера-то нынче стали замыкать топливные баки от «приятелей», не чистых на руку.
А я тем временем уже вел доклад по телефону дежурному по РОВД с комментариями. Сказал, что один из ваших в милицейской форме, с наганом. На этот раз служивый на том конце провода оказался покладистым: о происходящем спрашивал подробно. Велел звонить о каждом их действии. Я высказал свое предположение, что сливают горючее из баков двух машин, видимо, намерены угнать одну. И, пожалуй, в сторону Черкесска, так как «милиционер» кавказец, там и найдут приют. Последним звонком я сообщил, что впереди поехал «жигуленок», следом двое на КамАЗе. Направились по дороге в сторону Черкесска. Попросил, чтоб кто-нибудь приехал и выпустил меня из вагона, потому что дверь заперта грабителями снаружи. Но там ответили: некому ехать, все заняты вашим делом. Звоните своему начальству.
И, правда, с переляку я забыл о своих. Позвонил механику и тот уже изволил явиться, приехал перед утром, выдернул арматуру из дверных петель и выпустил меня на свободу. А утром уже нагрянула милиция во главе с заместителем начальника райотдела, который поблагодарил меня за хорошую службу и находчивость. Сказал, что КамАЗ утром нашли недалеко от дороги в кукурузном поле целехоньким в километре от милицейского наряда, который там поджидал угонщиков. Предположили, что сообщник их, едущий впереди на «Жигулях», предупредил по мобильному телефону своих дружков о милиции на дороге. И те бросили машину и сбежали.
А наше начальство меня премировало сотней рублей. Вот так, Федя, не знаешь, откуда обломится.
Оказался героем дня, вернее, ночи. Вели открытые расспросы милиция, наши руководители, шофера. Что ты, такое событие наяву, как в современном бандитском кино, и в центре внимания – я. Некоторые остряки спрашивали:
- А что, Петрович, когда на тебя наставляли парабеллум, страшно было? Штаны в порядке?
- Перед дулом нагана невесело, но памперс надевать не буду и вам не советую, коль вы русские мужики.
В одиннадцатом часу заявился домой. Благоверная моя уже беспокоилась, что так поздно, случилось ли что? А я – хлоп сторублевкой о стол. Вот премию нынче заслужил, предотвратил разбойничий угон машины с объекта. А она: как так? Вкратце и рассказал ей. Хорошо, не упомянул, что брали на мушку. Дык она и так подняла хай: бросай эту неблагодарную работу, а то убьют, оставишь вдовой! Что я буду одна делать? Ты об этом подумал? А у меня и раньше об этом мыслишка была, когда еще сидел взаперти, в вагоне, почти до утра. Потом пораздумал: как же так? Это же вроде дезертирства, паникерства? Спасовать перед врагом, и каким? Ворюгой. Не ниже, как предательство. Всякое приходило в голову. Даже пришли на ум слова Жилина из рассказа Л. Толстого «Кавказский пленник», когда тот скакал, убегая от абреков, с мольбой изрекал: «добраться бы до ружья».
По моему соображению, в наше время очень даже нужно ружье. Слишком уж много развелось у нас грабителей, особенно крупномасштабного пошиба. Обозляют душу их разнузданные деяния, ставшие нормой, и если нам перед ними пасовать, паниковать, опускать руки и в дальнейшем, то в ближайшем будущем окажемся у разного рода «абреков» в плену.
Как говорил известный киногерой: «За державу обидно». Вот так, Федя. Сны мои в руку.
                2004 год