Полет фантазии Главы 7, 8

                Глава седьмая

      Несколько последующих дней я пользовалась бешеной популярностью у
представителей правоохранительных органов. Макс связался со следователем, который вел дело о первом нападении на меня, и рассказал о моих подозрениях. Владимир Семенович, так его звали, очень заинтересовался моей версией и теперь работал в контакте с коллегами, занимающимися расследованием второго покушения. Они попеременно допрашивали меня, то есть беседовали, а потом вдруг все пропали.

Выздоровление шло медленно. Гемоглобин не желал подниматься, а шов не хотел затягиваться. Но я не унывала. Макс каждый день приходил ко мне, и мы часами сидели на диванчике, рассказывая друг другу о себе.

Макс оканчивал Политехнический институт, когда его отец, бизнесмен средней руки, тяжело заболел. Пришлось подключиться к делу отца, хотя ему ближе была научно-исследовательская работа, которой он довольно успешно занимался на кафедре.

Неожиданно для себя он быстро вник в несвойственную ему деятельность, и появились успехи. Он считал, что поначалу ему просто везло. Но, так или иначе, вскоре он вышел на новый уровень. Это так его увлекло, что он решил остаться в бизнесе даже тогда, когда отец пошел на поправку.

Личная жизнь Макса складывалась непросто. На третьем курсе его подружка заявила, что беременна, и они поженились. Вскоре после свадьбы выяснилось, что она ошиблась. Он подозревал, что это была просто уловка. Через несколько месяцев они расстались. С тех пор Макс относился к женщинам несколько настороженно, с самого начала давая понять, что не следует рассчитывать на что-то серьезное. Время от времени у него появлялись постоянные подружки, но чаще он находился в свободном полете.

Именно в таком состоянии он был на Танькиной свадьбе, на которой мы и познакомились. Там было много народу, поэтому он не сразу меня заметил. Потом стал наблюдать, как я мрачно напиваюсь в одиночку, и решил этому воспрепятствовать. Несмотря на мое хмурое настроение, я ему понравилась.

Он не ожидал, что наутро я дам ему такой отпор, к этому он не привык, и то и дело вспоминал обо мне. Однажды вечером он подъехал к моему дому, но меня не застал и решил дождаться. Я появилась около полуночи в сопровождении восточного красавца.

- Это же Нинкин Рафик провожал меня из гостей, - встряла я.

- Тогда я этого не знал, - усмехнулся Макс.

Он выбросил мысли обо мне из головы, и вскоре у него появилась постоянная подружка
- Лиля. Она работала в турфирме, знала три иностранных языка и была симпатичной,
милой и интеллигентной. Ему с ней было хорошо, но чего-то не хватало, так что о женитьбе он даже не помышлял. Она думала иначе и, кто знает, чем бы это закончилось, но тут опять появилась я. На Танькину полугодовщину Макс пришел один, так как Лиля была в командировке.

- Я сразу понял, что ты – настоящая и решил, что просто так тебя не отпущу.

Макс стал избегать встреч со своей подругой, но окончательную точку пока не ставил. Я
вела себя довольно строптиво, и он ни в чем не был уверен. Вскоре Лиля уехала в командировку, и он облегченно вздохнул. Когда же я попала в больницу, он понял, что я – именно та девушка, которая ему нужна.

В тот недобрый вечер он вернулся с делового ужина довольно поздно. Неожиданный звонок в дверь застал его врасплох. Он впустил Лилю, решив, что пора с ней объясниться. Сделать это было непросто, но он все-таки высказался начистоту. Она заплакала и прислонилась к нему. Он стал ее утешать и не заметил, как объятия сделались более пылкими.

- Я хочу, чтобы наш последний день запомнился на всю жизнь, – шептала Лиля.

Тут позвонила я, и Макс как будто очнулся. После моего исчезновения он не находил
себе места. Такого паршивого Нового года в его жизни еще не было. Он встретил его в одиночестве в своей квартире, напившись вусмерть.

После наших бесед на уютном диванчике Макс стал мне понятнее и ближе. Я даже немного ругала себя за излишнюю щепетильность, но иначе поступить не могла и никогда не смогу его делить с кем-нибудь.

Он регулярно предлагал мне перебраться в отдельную палату, но я отказывалась. Я уже привыкла к своим соседкам, и мы проводили дни в задушевных беседах. Особенно мне нравилась Марина Сергеевна. Таких отношений, как у нее с мужем, я не встречала. Им обоим было за шестьдесят, но они так смотрели друг на друга, что молодые могли только позавидовать, а ведь они прожили вместе сорок лет! У них было трое детей и пятеро внуков.

Макс, похоже, очаровал все отделение. От соседок по палате я то и дело слышала дифирамбы в его адрес. Признаться, мне это было очень приятно.

- Женечка, ты обязательно должна выйти замуж за Максима. Он так тебя любит! –
говорила Марина Сергеевна.

Мне очень хотелось ей верить, и я почти верила.
Изредка появлялся Алик, с фруктами и непроницаемым лицом. С ним мы, большей
частью, говорили о расследовании. Он ведь тоже приложил к нему руку. Я с нетерпением ждала известий от следователя.

Дело шло к выписке. Швы уже сняли, и гемоглобин переполз через нижнюю границу нормы. Мне очень хотелось, чтобы к тому моменту, когда меня выпишут, мне ничего не угрожало.

Наконец, появился Владимир Семенович. Он хотел, чтобы его визит выглядел неофициально, и преподнес мне букетик гвоздик. От него я узнала, что задержали охранника ресторана Антона Петренко (с его именем я промахнулась). При нем обнаружили нож, которым по всей вероятности оба раза ранили меня, и которым убили студентку (это установлено точно).

Хозяин и Нотариус пока на свободе. У них было достаточно времени, чтобы замести следы и уничтожить компрометирующие их документы. Следствие надеется на показания Петренко, которому уже не отвертеться. Женщина, крик которой я слышала, не смогла с уверенностью опознать в нем человека, который напал на меня. Искать ее не пришлось, так как именно она вызвала милицию и скорую помощь. Я решила, что обязательно с ней встречусь и поблагодарю за спасение.

Вообще-то я не кровожадная, но мне казалось несправедливым, что двойное покушение на меня останется безнаказанным. Ведь телохранитель, который сопровождал меня на Потемкинскую улицу, заметил Охранника еще в метро, он наверняка сможет его опознать. Неужели служители закона еще тупее, чем в моих рассказах?

Нет, Владимира Семеновича нельзя было обвинить в тупости. Дело было гораздо хуже. Мой незадачливый страж недавно погиб, выполняя свою нелегкую и опасную работу. Следователь заверил, что к моему делу это не имеет никакого отношения, но все равно еще долго мне было не по себе.

Наконец, врач объявил, что завтра меня выпишут. Я не стала звонить Максу, решив сделать ему сюрприз. Я вымыла голову, но так как фена не было, волосы никак не могли высохнуть. Я сидела на кровати и расчесывала их, когда  вошел Макс.

- Женя, ты такая красивая!

Я знала, что он изрядно преувеличивает. Но какая разница! Я тоже не могла оторвать от
него глаз, хотя знала, что ничего примечательного в его внешности нет. На самом деле объективности не существует. Вещи и люди такие, какими мы их видим не только глазами, но чем-то еще.

- Меня завтра выписывают! – радостно воскликнула я.

- Знаю, - хмуро отозвался Макс. – Может быть, ты еще пару деньков полечишься? Мне
нужно сегодня в командировку ехать. Никак не могу ее перенести. Очень важная встреча и в ней задействовано много людей.

Я разочарованно смотрела на него.  Мы так ждали этого дня! Макс хотел, чтобы я сразу переехала к нему, но я настояла на том, что после больницы вернусь домой, а там видно будет. Сначала нужно побывать у него в гостях. Он был на все согласен. Теперь мы с грустью смотрели друг на друга.

- Не переживай, Алик меня довезет до дому, а к твоему возвращению я буду уже в
полном порядке. Куда и на сколько ты уезжаешь?

- В Москву. На два дня.

Я улыбнулась и взяла его за руку.

- Неужели мы два дня не выдержим?

- Это будет нелегко. Только учти, никаких Аликов. Тебя встретит мой водитель и
проводит до дому. Продукты я закупил, так что голодная смерть тебе не грозит.

Он потянул меня за руку, и мы вышли в коридор, а оттуда на лестничную площадку.

- Женя, я не переживу эти два дня, - простонал он и поцеловал меня.

- Я буду тебя ждать. Каждую минуту буду тебя ждать.

Макс ушел, когда до отправления поезда оставалось всего пятьдесят минут.

На следующий день его водитель довез меня до дома и на прощание оставил номер своего телефона, чтобы я позвонила ему, если мне что-нибудь понадобится.

В приподнятом настроении я вошла в квартиру и становилась на пороге. Дверь в комнату была открыта настежь. На столе, на телевизоре и на  серванте стояли роскошные букеты в новых стильных вазах.

- Макс, я люблю тебя! – я впервые произнесла эти слова.

На кухнонном столе я обнаружила деньги и записку: «На всякий случай». Я пересчитала
деньги  -  десять тысяч.

- Опять десять тысяч! – с некоторых пор я не любила совпадения. – Зачем?
Впрочем, кошелек вместе с сумкой украли, так что у меня не было ни копейки.

- Макс, я люблю тебя! – повторила я.

В квартире было чисто убрано. Интересно, Макс сам убирал или кого-то нанял?  Я
позвонила Нинке, и она пообещала ненадолго забежать после работы.
      
Я угощала ее разнообразными деликатесами, которые обнаружила в холодильнике.

- Женька, что ты выкаблучиваешься? – напустилась на меня подруга. – Переезжай к
нему, тут и думать нечего. Он так тебя любит!

Она призналась, что деньги на оплату квартиры дал Макс, так что я ничего Рафику не
должна. Сил на возмущение у меня не было. Он обо всем позаботился.

Вдруг я задумалась над тем, что все его заботы стоят немалых денег. Интересно, а влюбилась бы я в него, если бы он, как Васька, торговал батарейками и постоянно испытывал нужду? Я попыталась представить его на Васькином месте, но у меня ничего не получилось.

- Если бы судьба занесла Макса в ряды торговцев батарейками, он надолго там не
задержался бы, - решила я. – Он быстро решает проблемы, а не пасует перед ними. Он – личность!

Я преисполнилась восхищением к Максу и своему бескорыстию.
После Нинкиного ухода я приняла душ и, постелив постель, уютно устроилась с книгой
Рекса Стаута. На этот раз Ниро Вульф  с Арчи Гудвином никак не могли отвлечь мои мысли от Макса. Мне так хотелось, чтобы он поскорее закончил свои дела и вернулся ко мне. С этими мыслями и улыбкой на устах я и уснула. Разбудил меня звонок в дверь. Я посмотрела на часы: два часа ночи!

- Макс  вернулся! – Я радостно понеслась к двери, но все-таки догадалась спросить:
«Кто?».

- Женя, открой, это я, Гена, - услышала я голос из другой жизни.

Дрожащими руками запахнув халат, я открыла. Генка был не похож на себя – обросший,
небритый, с воспаленными глазами и в грязной куртке. Он попытался обнять меня, но я отшатнулась.

- Проходи, - это все, что мне удалось произнести в первую минуту.

Он снял куртку, ботинки и на привычном месте нашел свои тапки. После этого прошел в
комнату.

- Красиво живешь! – он посмотрел на цветы. – По какому поводу? У тебя ведь день
рождения в июне.

- У меня к тебе не меньше вопросов! – Я понемногу приходила в себя.  - Слава Богу, ты жив!

- Что-то незаметно, что тебя это сильно обрадовало, - буркнул он.
 
Мы еще немного поупражнялись в этом роде, потом он опять попытался обнять меня.

- Женька, я очень по тебе соскучился!

- Да, настолько сильно соскучился, что три месяца не мог позвонить! Я тут места себе не находила, обзванивала больницы и морги, ходила в милицию.

- В милицию? – насторожился он.

- Да, но можешь не волноваться. Они не приняли у меня заявление, так как я тебе –
никто!

Мы помолчали, потом он попросил поесть. Разглядев ассортимент продуктов, он опять произнес: «Красиво живешь!» Я оставила его высказывание без внимания.  Меня лихорадило. Когда-то я мечтала о том, чтобы он вернулся, теперь же не знала, что с ним делать. При взгляде на него ничто в моем сердце не отзывалось. Там прочно воцарился Макс.

Когда он наелся, я приступила к допросу, как это делали герои  моих рассказов. Однако расколоть Генку было непросто. В результате долгой изнурительной беседы я кое-что поняла.

Год назад, когда он жил в городе Кирове, его заподозрили в краже крупной суммы денег и убийстве его партнера по бизнесу. Генка клялся, что этого не делал, но все улики были против него. Каким-то чудом ему удалось ускользнуть от правосудия, и он пустился в бега.

- Ты собирался всю жизнь прятаться? – ужаснулась я.

- Нет, я хотел найти того, кто меня подставил. Поиски привели в Питер. Я
неофициально устроился работать в небольшой фирмочке около Сенной площади, наладил кое-какие контакты, потом познакомился с тобой.

- Конечно, тебе же надо было где-то жить, - встряла я.

- Ты сама знаешь, что не права, - не согласился Генка. – В последний вечер вообще все переменилось.

Тут, признаться, в моем сердце что-то шелохнулось. Я вдруг поняла Макса, который не устоял при встрече с прежней подругой, но повторять его ошибки не собиралась.

Генка поведал мне о том, что произошло в день его исчезновения. Он был преисполнен ко мне самыми нежными чувствами и решил воплотить в жизнь мои мечты. Он встал и отправился за стиральной машиной, пока я еще спала. Ее пообещали доставить через пару дней, но его это не устраивало. Он занялся поисками частника, а также мастера, который мог бы подключить машину в этот же день.

Когда он привез машину, меня дома не оказалось, а ему пора было идти на работу. Он оставил деньги на курсы, записку и в приподнятом настроении отправился по своим делам. То, что он расслабился, сыграло с ним злую шутку.  На набережной Фонтанки он почти нос к носу столкнулся с тем, кого надеялся здесь обнаружить, но в данный момент был не готов к встрече. Более того, тот был не один. Испугавшись, что им удастся его настигнуть, он выбросил телефон в Фонтанку.

- Почему? – не поняла я.

- Я боялся, что они выйдут на тебя, а ты в моем списке под первым номером. – Такая
забота полоснула меня по сердцу ножом.

Генка оказался более прытким и удачливым. Ему удалось быстро поймать машину, и он доехал на ней до Кировска, а оттуда направился в сторону Лодейного Поля. Он был уверен, что его преследователи запомнили номер автомобиля, на котором он скрылся, тогда он не догадался сменить машину. Судя по всему так и было, так как вскоре они добрались до его знакомого в Лодейнопольском районе. Он еле ноги унес, превратившись из охотника в дичь.

Месяц он скрывался в забытой Богом деревушке, снимая комнату у дряхлой старухи. Ни о какой мобильной связи в этой глуши не слышали. Перед Новым годом он решил выбраться в город, но купить мобильник на свое имя не отважился. Пытался дозвониться мне с почты, но мой телефон не отвечал. Он вернулся в деревню, а когда деньги стали подходить к концу, поехал в Питер. Он уже второй день здесь. Меня дома не застал, а открыть дверь своими ключами не смог.

- Ты из-за меня сменила замок? – он исподлобья взглянул на меня.

Я рассказала ему о своих приключениях. Генка попросил меня описать того типа,
который мной интересовался. Когда я сделала это, он побледнел.

- Не может быть! Ты в шкафу деньги находила?

- Нет, - растерянно ответила я.

Он подошел к старому шкафу и, выдвинув нижний ящик, достал обувную коробку.

- Слава Богу, они здесь! Женька – ты просто прелесть! – он заметно повеселел, а я
задумалась. Генка уверяет, что его несправедливо обвинили в краже и убийстве. Тогда откуда у него почти полная коробка денег? – Твое описание напоминает одного моего знакомого, - продолжил он, - от которого я едва унес ноги.

Я заверила его, что напавший на меня бандит уже под арестом, потом наудачу спросила:

- А кем работает твой недоброжелатель?

- Нотариусом. Мы с ним тезки.

Тут уж мне стало совсем плохо. Может быть, мой рассказ ни при чем и виновник всех
моих несчастий Генка? Я решила не посвящать его в тонкости этого дела, но заметила, что сейчас Нотариусу, скорее всего, не до него.

Генка предыдущую ночь провел на вокзале, поэтому в тепле после плотного ужина и долгих разговоров его разморило. Он сделал еще одну вялую попытку меня обнять, а потом уснул, сидя на диване. Я уложила его, а сама устроилась в кресле. Разнообразные мысли терзали мой бедный мозг. Неужели Генка – убийца? В том, что он вор, я уже не сомневалась. А как он связан с Нотариусом?

Евгения Вульфова поднимала голову. Еще немного, и она обо всем догадается, но я не дала ей этого сделать. Изобличать Генку мне совсем не хотелось. Кем бы он ни был, но я дорога ему, и он тоже когда-то был дорог мне. Он выбросил телефон, чтобы преступники не вышли на меня и не доставили мне неприятных хлопот. Тут я остановилась.

Почему он боялся, что  преступники выйдут на меня? Деньги! Конечно, он не хотел потерять деньги. И стремился он не ко мне, а к ним. На душе у меня сразу полегчало. Теперь меня с этим человеком больше ничего не связывало. Пусть проспится, заберет свои вещи и деньги и проваливает на все четыре стороны. Теперь я полностью свободна. Макс, я свободна!

Проснулась я от настойчивого звонка в дверь, обнаружив, что спала, свернувшись калачиком  в кресле под старой Нинкиной курткой. Генки на диване не было, зато слышалось, как в душе льется вода.

- Да, ему не помешает помыться и побриться, а то похож на бомжа, - подумала я и
опять услышала звонок в дверь. – Кого это с утра принесло?

Я отправилась открывать. На пороге стоял сияющий Макс с охапкой розовато-оранжевых
роз.

- Скупил все, что у них было! – радостно сообщил он. –  А ты крепко спишь!
Просыпайся, я вернулся. Управился со всеми делами за один день!

Я хотела поцеловать его, но в это время раздался голос Генки: «Женька, кто пришел?»
Радостное выражение на лице Макса сменилось растерянностью и изумлением. Тут и сам Генка появился во всей красе. Его бедра были повязаны полотенцем, больше ничего на нем не было. Капельки воды переливались на его безупречных мышцах. Макс не был хлюпиком, но до Генкиной мускулатуры ему было далеко.

- Кто это? – тихо спросил он.

- Генка вернулся.

- Какбымуж?

- Да, но это ничего не значит. – А ты оденься, - обратилась я к Генке, но он продолжал стоять.
      
Лицо Макса напоминало застывшую маску.

- Теперь я знаю, как ты умеешь ждать. Ни одной минуты не теряешь. Что ж, совет вам, да любовь. – Он сунул мне в руки цветы и вышел.

Я выбежала за ним на лестницу.

- Макс, все не так, как ты думаешь.

Он посмотрел на меня презрительно и даже брезгливо.

- Оденься, а то простудишься, - и ушел.

Вернувшись в квартиру, я рухнула на диван и рыдала без остановки целый час. Генка
пытался меня успокоить, но я гнала его от себя.

- Забирай свои вещи, деньги и сам убирайся! Не хочу тебя больше видеть!

В его планы это не входило. Он пробыл в моей квартире до темноты, а потом ушел.
Номерами новых телефонов мы обмениваться не стали. Эта страница моей жизни была перевернута.

Вечером я послала Максу эсэмэску: «Макс, нам надо поговорить. Все не так, как выглядит». Ответ последовал незамедлительно: «Говорить не о чем. Все кончено». В течение недели я несколько раз посылала ему сообщения, но больше ни одного ответа не получила. Наконец, я вспомнила о деньгах: «Как мне передать тебе деньги?» - «Можешь оставить их себе или выбросить. Мне все равно. Встречаться не хочу».

Я поняла, что и эту страницу следует перевернуть, но сделать это не получалось. Мне было так плохо, как никогда. Опять я спасалась стихами, но мои стихи мне совсем не нравились, так как не могли передать ту пустоту и отчаяние, которые поселились в моей душе. Пришлось прибегнуть к помощи моих любимых поэтов, и они в очередной раз спасли меня.

Если бы Танька была здесь, я попыталась бы объясниться с Максом через нее, но она была в далеком Бостоне, и мы с ней обменивались эсэмэсками. На ее очередной вопрос, как у нас с Максом дела, я ответила, что мы расстались. Последовал шквал вопросов. Я ответила односложно: «Недоразумение». Наверное, она с ним созвонилась, так как вопросы прекратились.

Я убеждала себя, что нужно жить дальше, но во мне как будто что-то умерло. Я спасалась работой, учебой на курсах и написанием детективных рассказов. Свободного времени почти не оставалось, но я только радовалась этому.
      
После долгого отсутствия объявился Алик.

- Почему такая невеселая? – поинтересовался он.

- Да радоваться особенно нечему. Ужасно устала, - пожаловалась я.

- А где же вездесущий и всеобъемлющий Макс? Почему не позаботился о тебе? - Мне не хотелось говорить о нем. Алик это понял и сменил тему.- Женька, ты умеешь печатать на компьютере?

- Только это и умею. – Он радостно потер руки.

- Для начала сойдет. Остальному я тебя научу. У нас секретарша в декретный отпуск
уходит, срочно нужна замена. Пойдешь? – Я посмотрела на него, как на сказочного Деда Мороза.

- Разве меня возьмут? И сколько там платят? Мне же нужно за квартиру платить. –
Мои откровения воодушевили Алика. Он понял, что у меня с Максом все кончено.

- Думаю, как-нибудь утрясем этот вопрос. Я тебе завтра позвоню и скажу, когда
собеседование. Начальник сам будет его проводить, так как ему, прежде всего, с секретаршей общаться. Какова минимальная сумма, на которую ты согласна?

- Пятнадцать тысяч.

Он подождал, когда я закончу работу, и подвез меня на курсы. Мне еле удалось
уговорить его не ждать их окончания. С этого вечера я стала оживать, стараясь не думать о Максе, и это стало мне удаваться все чаще. Только черный монолит в сердце, на месте, где когда-то царил Макс, не уменьшался в размерах.

Собеседование прошло очень быстро. Начальнику – Вениамину Михайловичу Левандовскому, было около сорока лет. За глаза все звали его Веником. Худощавый, утонченный и интеллигентный, он произвел на меня довольно сильное впечатление, а под его проницательным взглядом я почувствовала себя немного неуютно.

- Саша предупредил меня, что вам еще многому предстоит научиться, на что вам
дается месяц испытательного срока. Если вы его выдержите, будете получать пятнадцать тысяч, а пока, извините, двенадцать.

Саша! Это же он об Алике. Его полное имя Александр, но дома и в школе все его
называли Аликом, хотя правильнее было бы говорить Алек. Неужели мне придется переучиваться? Надо будет у него спросить.

Через неделю я вышла на работу. К этому дню я готовилась очень тщательно, продумывая свое поведение и туалет. Надела черные джинсы и черный свитер, немного подкрасилась и заколола волосы на макушке, чтобы не мешали работать.

Алик провел меня по всем помещениям и познакомил с сотрудниками. В основном это были молодые парни и девчонки. На мой взгляд никто еще не достиг тридцатилетия. Мне все казалось нереальным. Неужели я буду работать с ними? Это так непохоже на мою прежнюю жизнь. Я не могла поверить, что торговля пирожками осталась в прошлом.

Вениамин Михайлович очертил круг моих обязанностей – весьма обширный, но к их исполнению я была явно не готова. С частью из них меня ознакомила соседка по комнате – бухгалтер Зина. Она была моей ровесницей, закончила инженерно-экономический институт и свободно владела английским и немецким языками. На ее фоне я почувствовала себя просто Маугли. Она объяснила мне, когда и как я должна закупать канцелярские товары и всякие, необходимые в хозяйстве, мелочи. Это было мне по силам. Отвечать на звонки – тоже не проблема, только нужно получше познакомиться с сотрудниками и с тем, чем они занимаются.

Мы с Аликом задерживались после работы, и он учил меня пользоваться компьютером, отправлять электронную почту и находить нужную информацию в Интернете. К моему великому удивлению оказалось, что техническим кретинизмом я не страдаю, так что все схватывала довольно быстро. Алик меня даже хвалил. Я по-прежнему называла его так, он разрешил мне не переучиваться.

Месяц пролетел незаметно. Я освоила все премудрости, необходимые для выполнения секретарских обязанностей, и меня взяли на постоянную работу. По этому поводу мы с Аликом отправились в ресторан. Я предложила пойти в «Фонтан».

- Тянет на место преступления? – съехидничал он.

- Вроде того.

Он был без машины, и мы отправились пешком. Я издали заметила отсутствие
красочного панно. Фонтан перестал извергать праздничное изобилие, а на двери ресторана висела табличка «Закрыто» без объяснения причин.

- Твоих рук дело? – поинтересовался Алик.

- Возможно.

Неужели следствие все-таки добралось до хозяина ресторана? Похоже, мои литературные
фантазии изменили жизнь многих людей. Почему-то это меня не радовало. Алик, наоборот, воодушевился и предложил мне продолжить детективную деятельность.

- Когда? Работа, курсы. Там столько задают! А сколько всего нужно прочитать! Еще
Наталья Васильевна регулярно звонит, требует новый рассказ. Хоть вообще спать не ложись. – Алик погладил меня по руке, которой я за него держалась.

- Ты справишься! Какие твои годы!

Я вдруг ощутила полноту жизни. Она продолжается, пусть и без Макса. Когда-нибудь
этот черный монолит съежится и пустит в мое сердце новую любовь. Почему бы и нет?  Алик почувствовал во мне перемену и с интересом взглянул на меня:

- Куда теперь пойдем?

- Куда скажешь.

- Надо же, какое доверие. Пеняй на себя.

Он поймал машину, и мы сели в нее, готовые к приключениям.

- Петровская набережная, - бросил он водителю.

Когда мы почти подъехали, я поняла, куда мы направляемся.

- Ресторан «Ноктюрн»? – спросила я.

- Да. Ты там была? – удивился Алик. – Когда? С кем? – И сам себе ответил: «С
Максом». – Мне показалось, что он назовет водителю другой адрес, но он буркнул, что надеется, что ресторан не принадлежит Максу.

- Я не так одета, чтобы идти туда, - сопротивлялась я.

- Не имеет значения, - заверил Алик.

Вежливый метрдотель подвел нас к свободному столику. Я озиралась по сторонам и
вдруг натолкнулась на взгляд Макса. Черный монолит в моей груди стал разбухать, грозя разорвать мое сердце.

- Уйдем отсюда, - попросила я Алика. – Он тоже заметил Макса, но раскланиваться с
ним не стал, чувствовалось, что он не знает, какое решение принять. – Уйдем отсюда! – я дернула его за руку.

Он поднялся и, оставив на столе какие-то деньги, повел меня к выходу. Я своей
израненной спиной чувствовала взгляд Макса.

- Ну подойди, объяснись со мной! – молила я его, но он так и не подошел к нам. –
Тогда иди к черту! – грубо оборвала я свои мольбы.

Я не заметила, с кем он сидел за столом. Передо мной были только его глаза –
внимательные и изучающие. Интересно, что он подумал? Наверняка решил, что я переключилась на Алика. Пусть думает, что хочет! Только настроение мое вконец испортилось.

- Я хочу домой, - устало сказала я.

Алик проводил меня до подъезда.

- Может быть, я зайду на чашечку кофе? – нерешительно спросил он.

- А почему бы и нет?

Он не верил в свою удачу, так как до сих пор ни разу не был у меня в гостях. Я сварила
кофе и принесла его в комнату. В холодильнике было пустовато, так что нам пришлось обойтись кофе с печеньем. Настроение у меня было мрачное. Алик вел себя сдержанно, боясь сказать что-нибудь не то, но потом не выдержал:

- Ты никак не можешь его забыть?

- Пытаюсь. Зря мы сегодня туда пошли.

- Я и сам не рад. Женька, что он тебе сделал?

- Ничего плохого. Это я ему сделала, вернее, он думает, что я сделала ему плохое.
Впрочем, неважно. – Некоторое время мы сидели молча. – Алик, почему ты со мной возишься? Ты такой красивый, умный и интересный! Заведи себе девушку, от меня все равно никакого толку не будет.  Я никому не приношу счастья, в том числе и себе.

- Заведи себе девушку! – передразнил он меня. – Как будто это кошка или собака.
Свою девушку нужно встретить, и я ее встретил, только она этого пока не понимает. – Он бросил на меня выразительный взгляд. – И брось глупые мысли о том, что ты никому не можешь принести счастья. Я намерен разубедить тебя в этом!

Он обнял и поцеловал меня в губы. Мне было приятно, но это не шло ни в какое
сравнение с тем, что я чувствовала, когда меня целовал Макс. Тогда я чуть сознание не теряла, а здесь было приятно почти так же, как тогда, когда я ела свое любимое мороженое. Я отстранила его.

- Алик, ты достоин лучшего. Я – пустая, ничего не могу тебе дать, и не знаю, сколько времени мне понадобится, чтобы вылечиться от любви к Максу. Вроде бы пошла на поправку, а увидела его – и все по новой. – Мы с Аликом были ровесниками, но сейчас я чувствовала себя чуть ли не его мамашей.

После моих слов он оставил свои попытки приласкать меня и стал нервно ходить по комнате.

- Ничего, я терпеливый, подожду, – наконец сказал он и направился к двери. – Женя, до завтра!

После его ухода я легла на диван. Тихие слезы струились по щекам. Что делать? Как
жить дальше? Почти сразу раздался звонок в дверь. Я подумала, что Алик забыл мне что-нибудь еще сказать и, утерев слезы, пошла открывать, даже не удосужившись спросить, кто пришел. На пороге стоял Макс.

- Пустишь?

- Проходи.

У меня в душе все заледенело. Я даже не знала, рада ли его приходу. Он скинул куртку и
прошел в комнату.

- У тебя кто-то был, - заявил он, глядя на две кофейные чашки на столе. – Почему же такая грустная?

- А тебе какое дело? С некоторых пор моя судьба тебя не касается.

Он молча расположился на диване.

- И где же твой Шварцнеггер?

- Это ты о ком?

- О твоем Какбымуже. Как он поживает?

- Не знаю, но надеюсь, что с ним все в порядке.

Маска холодной невозмутимости сползла с его лица.

- То есть, как не знаешь? Разве вы не вместе?

- Разумеется, нет. Откуда столько вопросов? И с какой стати я должна на них отвечать? Явился без приглашения и устроил допрос! А не пошел бы ты куда подальше! – Я закусила удила. В свое время я послала ему кучу эсэмэсок, пытаясь объясниться, но он облил меня молчаливым презрением. Теперь прокурорским голосом допрашивает. Но Макса нелегко было сбить с выбранного пути.

- Женя, ты же сама хотела объясниться!

- Да, хотела, но ты не счел нужным меня выслушать! Как ты мог подумать, что я тебе
изменила? Как тебе такое в голову пришло? Неужели ты меня совсем не понимаешь?

Он выглядел растерянным:

- Но я же все видел. Что еще я мог подумать?

- Все, что угодно, но только не то, что подумал. – Я прошла к шкафу и достала деньги.

- Вот твои десять тысяч. Я к ним не прикоснулась, хотя мне нелегко пришлось. Собиралась передать их через Таньку, когда она вернется. Кстати, за мной еще должок. Я не сразу узнала, что ты дал Нинке деньги на оплату квартиры.

Он подошел и хорошенько встряхнул меня:

- Перестань болтать всякие глупости про деньги!  Расскажи, наконец, как я должен был трактовать то, что увидел своими глазами.

Я признала, что картина выглядела однозначно, и по-другому ее истолковать он не мог,
поэтому должен был дать мне возможность все объяснить.

- Так объясни все, наконец! – возмущенно воскликнул он.

Я постаралась сделать это очень кратко.

- Он явился среди ночи, когда я уже заснула, кстати, с мыслями о тебе. Отсюда такой мой вид. Когда раздался звонок, я бросилась к двери, думая, что это ты вернулся. Но это был Генка – обросший, грязный и очень усталый. Я его, конечно, впустила. Признаю, что он пытался вернуться к прежним отношениям, но безуспешно, сам понимаешь, почему. Иначе и быть не могло! Я его накормила, и мы с ним проговорили до утра. Он две ночи не спал и уснул, сидя на диване. Я его уложила, а сама устроилась в кресле под Нинкиной курткой. Сама не знаю, как мне удалось заснуть. Разбудил меня твой звонок. Я не слышала, как Генка встал и отправился в душ. Дальше ты все видел сам.

- А почему он в таком виде по квартире разгуливал?

- Ты мой душ видел? Полагаешь, там можно одеться? Я тоже оттуда в таком виде
выхожу. Ну и, конечно, он так привык.
      
Макс сидел, сжав голову руками.

- Женька, какой же я дурак! Таких глупостей наворотил!

Казалось бы, все разъяснилось. Мы опять были вместе, сидели рядом на диване, но
почему-то чувствовали себя несчастными. Как будто нас жестоко обманули. Макс встал и прошелся по комнате.

- У тебя есть что-нибудь выпить?

- Нет.

- Жаль. Хотелось бы выпить для храбрости.
С каких это пор ему не хватает смелости? Он подошел и обнял меня.

- Женя, мне плохо без тебя!

Я мечтала услышать такие слова, но тон, которым они были произнесены, не давал мне
расслабиться.

- Если бы ты подошел ко мне в ресторане, я бросилась бы тебе на шею при всем
честном народе. Почему ты этого не сделал?

- Я хотел, но не мог. Ты видела, с кем я там был?

- Нет, я смотрела только на тебя. – Он опять встал.

- А как ты там оказалась? И почему с Аликом?

Я рассказала о том, что мы сегодня хотели отметить, и как нам это не удалось.

- Пришлось обойтись чашечкой кофе. – Я кивнула на стол, где стояли две пустые
чашки и вазочка с печеньем.

- Это здорово, что ты теперь не мерзнешь целыми днями на улице с проклятыми
пирожками. Женька, я дурак и сволочь! Я пришел к тебе не мириться. Мне хотелось еще раз полюбоваться на твоего Шварцнеггера и освободиться от твоей власти надо мной.

Ход его мыслей был мне не понятен. Генки нет. Что его так корежит? Не может поверить?

- Ты мне не поверил?

- В том то и дело, что поверил. Теперь сам не понимаю, как мог усомниться в тебе.
Кретин!

- Перестань посыпать голову пеплом. На тебя это не похоже. Ты же всегда находишь
выход из любой ситуации. –  Наш диалог прервал звонок.

- Я занят! Не знаю, - отрывисто бросил Макс и отключился. – Я – просто редкостная
сволочь!
      
Мне очень не нравилось его яростное самобичевание.

- Ты меня почти убедил в этом, но нельзя ли поподробнее?

Тут я узнала, с кем он был в ресторане и по какому поводу, а повод был очень
торжественный. Они с Лилей отмечали помолвку, так как сегодня подали заявление в ЗАГС. Я была в глубоком нокауте.

- Я увидел тебя и больше не мог ни о чем думать, - продолжал Макс. – Еле дождался
окончания ужина. Отвез Лилю домой, наплел что-то насчет срочного дела и помчался к тебе. Это она звонила, - закончил он свой рассказ.

- Она живет у тебя? – еле слышно спросила я.

- Да, я – самый большой идиот на свете.

Черный монолит в груди немного съежился.

- Уходи! – прошептала я.

Но тут Макс стал прежним – решительным и самоуверенным.

- Ну уж нет! Я не могу еще раз тебя потерять! Со своими делами я разберусь.

Он подошел и поцеловал меня. Я опять стала куда-то проваливаться, но все же оттолкнула его:

- Уходи! Я не могу тебя ни с кем делить. Ты же знаешь, мне нужно или все, или
ничего.

Он нежно погладил меня по голове:

- Все понял. Ухожу. Но скоро вернусь насовсем.

- Пока не разберешься со своими делами, не звони. Даю тебе неделю.

Он усмехнулся:

- Надо же, какой деловой подход!

- Просто я больше не выдержу.



                Глава восьмая

Следующие несколько дней я, как робот, ходила на работу, на курсы, о чем-то говорила с сотрудниками, но внутри меня притаилось ожидание.  Каждый звонок заставлял сердце бешено колотиться, но вестей от Макса не было. На четвертый день непрерывного ожидания меня вызвал Вениамин Михайлович и сказал, что мне предстоит длительная командировка в Москву.
Наша фирма была одним из многочисленных филиалов могучей фирмы «Ураган», разбросившей свои сети по всей стране. Предполагали ввести единую офисную систему, для чего секретарей собирали в Москве для обучения.

Мне это было совсем не кстати. Во-первых, личные проблемы, во-вторых, курсы, а в-третьих, Наталья Васильевна насела на меня, и я пообещала через две-три недели выдать новый рассказ. Но работа есть работа. Я отправилась на вокзал за билетом и на следующее утро была в Москве.

Я с детства никуда не выезжала из Питера. Раньше каждое лето мы с родителями отправлялись  к Черному морю, потом тетя Варя дважды возила нас в деревню в Брянской области. На этом мои путешествия закончились.

Теперь Москва! «Златоглавое семихолмие», - говорила о ней Цветаева. В этом городе была сильная энергетика, я сразу это почувствовала.

Нас, секретарей из разных уголков страны, было двадцать пять человек, все – женщины в возрасте от двадцати до тридцати лет. Разместили нас в дешевой гостинице, переделанной из заводского общежития, на окраине города. Номера были двухместными, но мне соседки не досталось, чему я была необычайно рада. Веник дал мне ноутбук, чтобы я могла в свободное время практиковаться, так что я надеялась, что по вечерам смогу заняться написанием рассказа.

Занятия проводились в главном офисе фирмы в центре города, так что на дорогу уходило очень много времени. Учеба давалась мне легко, за что я была благодарна Алику, он совсем неплохо меня подготовил. Но чем бы я ни занималась, во мне тикали часы. Пятый день, шестой, седьмой!

Я была в отчаянии. Макс не звонил. Он не смог с ней расстаться, думала я. Конечно, он к ней что-то испытывал, иначе не было бы повода для нашей первой размолвки, да и в ЗАГС он пошел с ней не просто так. Все кончено! Этой ночью я почти не спала, надеясь все-таки услышать долгожданный звонок.

На следующий день, собрав в кулак свою волю, отправилась на занятия. Наш преподаватель, красивый и обаятельный парень лет двадцати семи, Андрей, выделял меня из общей массы. Он очень удивился, узнав, что у меня нет высшего образования.

- Женя, вы – просто самородок! – уверял он.

Мне это льстило, но ничто не могло поднять настроение.  Часы во мне остановились. По
дороге в гостиницу я накупила газет, решив приступить к написанию рассказа.

     <<<<<Меня заинтересовала заметка о некогда очень популярной певице Марине Василевской. Ей недавно исполнилось сорок лет, но она была по-прежнему красивой и моложавой, правда на экранах телевизоров в последнее время появлялась нечасто. Новых песен не было, а старые она исполняла не прежним звонким голосом, а хрипловатым, будто у нее болело горло. Впрочем, об этом в заметке не говорилось, это я и так знала.

Написано было следующее. Три дня назад она отравилась, находясь на лечении в частной клинике. Незадолго до этого она исчезла, вследствие чего были сорваны гастроли. Ее усиленно искали, но она объявилась сама в полубезумном состоянии и ничего не могла сообщить о том, где провела целый месяц. Через неделю пребывания в клинике дело пошло на поправку, но она неожиданно покончила с собой. Вскользь упоминалось о том, что она была близко знакома с владельцем банка «Транзит» Кириллом Литвиненко, у которого была жена и двое детей.

Литвиненко! Я что-то слышала о нем. Да, в новостях говорили, что его банк хотели лишить лицензии за незаконные операции, но потом вроде все затихло. Почему? Может быть, и не затихло, а просто я ничего не слышала, так как в последнее время редко смотрю телевизор, а с Васькой не общаюсь. Обычно он держал меня в курсе всех новостей. Впрочем, для моего рассказа это не важно. Я вольна сама распоряжаться судьбами моих героев. А вдруг это не самоубийство? Может быть, ее отравили? Но кто? И за что? >>>>>

Размышление прервал телефонный звонок. Опять включились часы: восьмой день! Но это был Алик. Мне с трудом удалось скрыть разочарование, но я искренне поблагодарила его за хорошую подготовку, даже похвалу Андрея в свой адрес передала. Алик хотел приехать в Москву на выходные, но я его охладила, сказав, что занята написанием рассказа и не смогу уделить ему время. Он поскучнел и пообещал еще позвонить.

       <<<<<Так что же случилось с Василевской? Где она пропадала целый месяц? Может быть, тут замешана ревность? У теряющей голос певицы было немало поклонников. И причем здесь женатый банкир, которому грозит разорение? >>>>>

Ничего не придумывалось. Даже метод Ниро Вульфа не помогал. Фантазия, ранее свойственная Евгении Вульфовой, куда-то исчезла. Я решила, что мне нужна подпитка и включила ноутбук, столь щедро предоставленный в мое распоряжение Веником. Вскоре нашла адрес центрального офиса банка «Транзит». Он находился в самом сердце столицы. Затем зашла на сайт Марины Василевской.

Фанаты бурно обсуждали ее безвременную кончину. Все сходились в одном – она не могла покончить с собой, так как была глубоко верующим человеком. Дальше мнения расходились. Одни считали, что ее отравила жена Литвиненко, по слухам он собирался развестись и жениться на Марине. Другие предполагали, что банкир сам замешан в смерти певицы, потому что ей стало известно о нем нечто такое, что угрожало его благополучию. Была версия и о тайном поклоннике, который не мог смириться с тем, что она выйдет замуж за другого.

- А, может быть, кто-то хотел подставить Литвиненко, обвинив его в смерти
любовницы? – подумала я. – Хотя в заметке ясно говорилось о самоубийстве.

Меня отвлекли Настя с Катей, жившие в соседнем номере.

- Женя, через полчаса собираемся в нашей комнате, пора всем поближе познакомиться.
Приходи. Выпивку мы закупили, принеси что-нибудь на закуску.

- Девчонки, спасибо, но я не смогу. Мне нужно уйти, - неожиданно для себя сказала я.

Они немного обиделись.

- Как знаешь, - и ушли.

Настроение у меня было не праздничное, и перспектива застолья с малознакомыми
людьми совсем не прельщала. Я решила пройтись по тем улицам, по которым ходили мои будущие герои, и подышать тем же воздухом.

На сайте был указан адрес Василевской, где фанаты собирались сегодня встретиться после похорон. Я посмотрела по карте и обнаружила, что она жила по соседству с банком «Транзит». Тем лучше, решила я, и отправилась на прогулку по вечерней Москве.

Я довольно быстро нашла дом Василевской. Около подъезда стоял импровизированный столик, на котором красовался ее портрет десятилетней давности в траурной рамке, и лежали цветы. Их было не так уж много. Я присоединила к ним свои гвоздики, купленные по дороге.
      
Две женщины, которым явно перевалило за сорок, беседовали с мрачными лицами.

- Мерзавец! Он даже на похороны не пришел! Решил вспомнить о приличиях. Нашел
время, - сказала женщина в огромной меховой шапке.

- Мог бы притвориться просто поклонником ее творчества, если вдруг стал таким
щепетильным, - поддержала ее вторая, в длинном поношенном пальто с капюшоном. – Наверняка у него рыло в пуху. Если она и покончила с собой, то только из-за него.

Я стояла, смотрела на портрет и слушала женщин. Марина Василевская из экранного образа превращалась в живую женщину, хотя теперь ее не было в списках живущих. Наконец, женщины обратили на меня внимание.

- Девушка, вы – фанатка Марины?

- Нет, просто поклонница, - скромно ответила я.

- Да, фанатов поубавилось, - заметила та, что в меховой шапке. – Раньше за ней
толпами ходили. Мужчины были готовы жизнь отдать за один ее взгляд. А сегодня, - она кивнула на столик, - всего человек двадцать пришло, правда, на кладбище было много народу.
      
Они стали обсуждать похороны, но меня это не интересовало.

- А у нее есть семья? – спросила я.

Они, перебивая друг друга, поведали мне о личной жизни своего кумира. Она дважды
была замужем. Со вторым мужем развелась шесть лет назад. Литвиненко появился на ее горизонте еще раньше. Вокруг Марины всегда было много поклонников, и поначалу банкир никакими привилегиями не пользовался, потом все изменилось. Поговаривали о свадьбе, затем слухи затихли. В этом году они возобновились с новой силой.

Детей у Марины не было. Они не знали почему – то ли не хотела, то ли не могла родить.

- Может быть, она решилась на это в сорок лет? Сейчас поздние роды в моде. Вдруг
именно с этим связано ее исчезновение? – Евгения Вульфова ринулась в бой.

- А родственники? – поинтересовалась я.

- Братьев и сестер нет, а родители давно умерли.

- А что у нее с голосом в последнее время? – продолжала я свой допрос.
Оказалось, что проблемы со связками периодически возникали и раньше. Они назвали
какое-то мудреное название ее болезни.

- Но она никогда не пела под фанеру! – гордо заявила фанатка в меховой шапке.

Мы еще немного поговорили о  Марине, потом я распрощалась с женщинами и
отправилась бродить по арбатским переулкам, вдыхая в себя воздух неведомой мне жизни. Я почувствовала, что ноги промокли. Мои сапоги не могли вечно сопротивляться возрасту и непогоде.

- Скорей бы весна! – подумала я. – В Нинкиной куртке и старых сапогах я выглядела
совсем непрезентабельно. С весенне-летним гардеробом дела обстояли значительно лучше.
      
Я замерзла, но ехать в гостиницу не хотелось. Там наверняка застолье в разгаре, а в моей голове зарождался сюжет будущего рассказа. Я зашла в первое подвернувшееся кафе. Интерьер и меню были такими же, как в Питере, но цены почему-то почти в два раза выше. Это было мне не по карману, и я решила, что впредь буду подкрепляться у себя в номере.

Отогревшись, я продолжила путешествие по столице, пытаясь впитать в себя дух этого города. Я присматривалась к прохожим, подмечая, как они одеты и что говорят. Меня удивило, что стоит сделать несколько шагов в сторону от многолюдных улиц, и ты попадаешь в тихий переулок, где почти никого нет. Передвигаясь зигзагами, я оказалась перед огромным зданием.

- Министерство внутренних дел России, - прочитала я и немного притормозила.

Из массивных дверей вышел мужчина лет пятидесяти и недовольно осмотрелся. Тут же
возник могучий парень.

- Федор Иннокентьевич, я поставил машину за углом, - извиняющимся тоном произнес
он.

Мужчина что-то буркнул в ответ и отправился вслед за парнем, который продолжал
оправдываться.

- Высокопоставленный милицейский чиновник, - решила я.

Насколько высоко он был поставлен, я не знала, так как он был в штатском, но одежда и
манера держаться производили солидное впечатление. В гостиницу я вернулась за полночь. В соседнем номере было тихо. Я тоже сразу легла, правда, мысли о несчастной судьбе Марины Василевской долго не давали уснуть. Где-то в глубине души потихоньку съеживался черный монолит.

- Я переверну эту страницу, - решила я. – Завтра же, чего бы это мне ни стоило!

На следующий день при выходе из офиса я столкнулась с Андреем, нашим
преподавателем.

- Женя, куда вы так спешите?

- В гостиницу.

Мы разговорились, и я сказала, что в Москве впервые. Он предложил показать мне город.
Мне не хотелось никаких совместных путешествий, я собиралась в воскресенье на обзорную экскурсию, о чем ему и сообщила. Андрей явно не привык к отказам. На первый взгляд он напоминал Алика – красив и интеллигентен, но сильно развитая мускулатура сводила на нет это сходство. Помесь Аполлона с Геркулесом, - окрестила я его про себя.

- А в Третьяковской галерее вы были? – не желал он отступать.

- А почему бы и нет? – подумала я. – Пора переворачивать страницу.

Мы отправились в музей. Этот культпоход произвел на меня приятное впечатление.
Впрочем, как истинная патриотка своего города, я заметила, что Русский музей значительно богаче. Он спорить не стал, только усмехнулся:

- Вечно вы, питерцы, корчите из себя пуп земли.

- По-моему, это утверждение больше подходит москвичам, – не согласилась я.

Андрей предложил подвезти меня до гостиницы.

- Это же у черта на куличиках! – предостерегла я.

- Ничего, я тут все куличики знаю.

По дороге мы весело болтали обо всем, а в голове крутилась навязчивая фраза: «Я
переворачиваю страницу». Что ж, «моя пора» продолжалась. На меня обратил внимание очень интересный мужчина. Я даже немного загордилась собой. Андрей предложил перейти на ты.

- Я вроде бы еще не очень старый, - сказал он.

- А я не так уж и молода, - подыграла я ему.

Он подвез меня до гостиницы и с сожалением сказал, что сегодня вечером занят, но
завтра постарается освободиться от всех дел. Я не стала возражать. Переворачивать страницу, так переворачивать! Хватит думать о Максе! У него своя жизнь, у меня – своя.
До глубокой ночи я продумывала сюжет нового рассказа.

<<<<<Марина Василевская в зените славы. Она хороша собой и талантлива, у нее прекрасный репертуар. Толпы поклонников повсюду следуют за ней. Однажды на каком-то приеме она знакомится с молодым банкиром. Светское знакомство быстро переходит в страсть. Они так увлечены друг другом, что решают круто изменить свою жизнь и пожениться.

Марина разводится с мужем, а у Литвиненко возникают проблемы. Его жена беременна. Он просит Марину подождать, пока родится ребенок. Василевская в гневе. Кирилл говорил, что давно порвал отношения с женой, выходит, он обманул ее. Под влиянием ревности и других сильных эмоций она порывает с ним. Литвиненко тоже успокаивается. Проблемы на работе и маленький сын поглощают его полностью.

Марина жалеет о поспешном решении, но назад хода нет. Кирилл ни разу ей не позвонил.

Я хорошо представляла это состояние и собиралась описать его с полной достоверностью.

Итак, Марина осталась одна и приближает к себе давнего поклонника. Кто он? Вряд ли это кто-то из подтанцовки. Скорее всего, какой-нибудь солидный мужчина.  В моем рассказе должен был присутствовать представитель правоохранительных органов. Пусть новый любовник певицы будет полковником милиции, а еще лучше – ФСБ. К концу рассказа я собиралась произвести его в генералы.

Я вспомнила солидного мужчину на фоне массивных дверей. Что ж, Федор Иннокентьевич – подходящее имя для будущего генерала. Полковник искренне любит Марину и предлагает ей руку и сердце, но та сначала тянет время, а потом отказывает ему. Он удручен этим обстоятельством, но надеется со временем добиться своего.

Тем временем, Марина с Кириллом случайно встречаются на открытии кинофестиваля. Она с полковником, он – с женой, но взгляд, которым они обмениваются, говорит о том, что их чувства живы.

Я вспомнила о случайной встрече с Максом в ресторане «Ноктюрн». Казалось бы, мы расстались, но один взгляд – и оба поняли, что еще ничего не кончено. Да, я знаю, как описать этот эпизод.

Вскоре Кирилл звонит ей, и они договариваются о встрече. Она происходит у нее в квартире. Это самое удобное место, так как Литвиненко работает рядом. Их все сильнее тянет друг к другу. Свидания становятся чуть ли не ежедневными. Однажды Полковник застает их вместе и происходит объяснение.

- Этот козел еще доставит тебе неприятностей, тогда вспомнишь обо мне, -
пророчески восклицает полковник и уходит, громко хлопнув дверью.

Постепенно их отношения становятся менее пылкими, и они все больше напоминают
долго живущих вместе супругов. Литвиненко полностью доверяет своей любовнице, и многие нелегальные деловые встречи проходят в ее квартире. О женитьбе речи нет.

Марина пытается изменить ситуацию. Не без ее помощи в печати появляются слухи об их свадьбе. Тем временем у нее опять возникают проблемы со связками. Она проходит курс лечения, но это не помогает. Нервы и неумеренное курение усугубляют болезнь. Она понимает, что скоро не сможет петь, и сорокалетие надвигается. Ей необходимо завести семью.

В роли мужа она видит только Банкира, но в его планы это не входит. Пылкая страсть позади. Он привязан к Марине и в роли любовницы она его вполне устраивает, но бросать семью он не собирается. Теперь, когда он стал по-настоящему богат, развод – дело непростое. К тому же, дети: шестнадцатилетняя красавица-дочь и пятилетний почемучка-сын. Он с удивлением замечает, что стал сравнивать Марину с женой, и сравнение не в ее пользу.

Конечно, на сцене и всевозможных приемах она по-прежнему блистает, но, застав ее дома без макияжа, он ужаснулся. Одутловатое лицо с как будто бы размывшимися чертами. Катька, наоборот, в молодости ничего особенного из себя не представляла, но с годами стала интересной и шикарной женщиной, почти красавицей. Нет, он ничего в своей жизни менять не станет. Если Марина будет на этом настаивать, он с ней расстанется. Постепенно до Василевской доходит, как обстоят дела на самом деле, но она не желает мириться с этим. Она заставит его жениться на себе!>>>>>

Я посмотрела на часы, с удивлением обнаружив, что уже два часа ночи. За весь вечер никто из соседок не зашел ко мне, видимо обиделись, что я проигнорировала вечеринку. Тем лучше, никто не будет мне мешать писать, философски заметила я и юркнула в постель.

На занятиях я то и дело возвращалась мыслями к своему рассказу. Как может Василевская заставить Литвиненко жениться на ней? И зачем ей это?

- Женя, вы сегодня невнимательны, - услышала я голос Андрея. На публике мы были
по-прежнему на вы.

Я помотала головой и уставилась в компьютер. Андрей положил руку мне на плечо:

- Что-нибудь случилось?

Я стряхнула его руку:

- Нет!

После занятий он ждал меня у входа.

- Куда поедем? – спросил он меня так, будто у нас было назначено свидание.
Проходившие мимо девчонки многозначительно посмотрели на нас.

Переворачивать страницу, так переворачивать, подбодрила я себя и села в машину.
Мне очень хотелось хотя бы немного увлечься Андреем и забыть о Максе. Наш
обаятельный преподаватель очаровал всех девчонок. Некоторые откровенно с ним заигрывали, но он будто ничего не замечал. Я опять ощутила прилив гордости, но дальше этого дело не шло. Увлечься не получалось. Мои губы еще помнили поцелуй Макса, а плечи – силу его рук, когда он встряхнул меня, чтобы я прекратила разговор о деньгах. Он их так и не взял. Жаль. Придется передать через Таньку, когда она вернется из Америки.

С тех пор, как я устроилась на новую работу, наше общение стало более полноценным, так как я научилась пользоваться электронной почтой. Я не написала ей о нашей последней встрече с Максом, решив сделать это, когда все разъяснится окончательно. Теперь и писать было не о чем. Сенсация не состоялась.

- Женя, что же все-таки случилось? Ты меня совсем не слушаешь, - Андрей
испытующе взглянул на меня.

- Смотри на дорогу, а то куда-нибудь врежемся, - уклонилась я от ответа. – Десятый
день! – всплыло в памяти.

Мы стали обсуждать, куда нам отправиться. Так как посмотреть центр я собиралась с
экскурсионной группой, он предложил проехать по третьему кольцу, чтобы я ощутила масштаб столицы. Да, масштаб я ощутила, но никаких особых красот не заметила. Уже смеркалось. Фонари выхватывали из темноты корпуса старых фабрик и панельные дома, доживающие свой век. Впечатлила меня только стройка Москва-сити.

Замкнув кольцо, мы въехали внутрь его и зашли подкрепиться в кафе. Я решила обойтись минимумом, так как с местными ценами была уже знакома. Андрей, похоже, тоже не был обжорой. Мы мило беседовали за чашечкой кофе. Разговор от достопримечательностей перешел на литературу. Тут уж я развернулась в полную силу. Он тоже не только мышцы качал, так что общение получилось насыщенным и интересным.

- Куда теперь? – спросил он, выходя из кафе.

- Отвези меня в гостиницу.

- И все?

- И все.

- Значит, ты решила прокрутить мне «динамо», - усмехнулся он.

- Разве я тебе что-то обещала? – Я чувствовала, как исчезает даже та легкая симпатия, которая возникла во время беседы в кафе.

- Желание дамы – закон! – Он довез меня до гостиницы. – Женя, мне очень неудобно,
но нельзя ли зайти к тебе в туалет?

- Против природы не попрешь, - согласилась я, и мы поднялись на третий этаж, ко мне в номер.

Он снял куртку, ботинки и прошел в санузел. Я тоже разделась и ждала, когда он уйдет,
чтобы заняться своим рассказом. Раньше меня спасали стихи, теперь все чаще – детективы.

- Женя, это будет очень большой наглостью, если я попрошу чашечку чая? –
извиняющимся тоном спросил он. – Что-то в горле пересохло.

- Это будет наглостью средних размеров, - хмуро ответила я, направляясь за водой. -
Ты, как лисица из сказки – сначала пустите хвостик, потом пустите носик и так далее.

- Меня еще никто не сравнивал с этим зверем, - рассмеялся он.

- А с кем тебя сравнивали? – как хозяйка я пыталась поддержать светский разговор.

- С тигром, со львом.

- Тебе льстили, - не удержалась я.

Мне он почему-то напоминал крокодила – хищного и кровожадного, хотя совсем недавно
я окрестила его помесью Аполлона с Геркулесом. Впрочем, эти мысли я оставила при себе.
      
Чай был выпит, печенье съедено, а он все не уходил. Я вымыла стаканы и выразительно посмотрела на часы.

- Намек понял, - сказал Андрей. – Сейчас уйду, только выпьем по бокалу за
знакомство.

- У меня нет выпивки! – резко заявила я.

- Зато у меня есть.

- Понятно, рояль в кустах наготове, - я окинула его недоброжелательным взглядом.

В одно мгновение бутылка красного сухого вина оказалась у него в руках. Я даже не
заметила, как он вынул ее из портфеля.

- У меня нет штопора! – воздвигла я очередное препятствие на его пути.

- А это и не требуется.

Он ловким ударом выбил пробку. Часть вина расплескалась по столу. Я пошла за
тряпкой, а когда вернулась, вино было налито в стаканы, ровно по половине в каждом. Я решила, что такую дозу выдержу, это даже не помешает мне заняться написанием рассказа.

- Женя, за тебя! – он поднял свой стакан и протянул мне второй. – Я очень рад, что
познакомился с тобой. Ты – необычная девушка.

Он проследил за тем, чтобы я выпила до дна. Мне вдруг стало легко и весело. Какого
черта! Я молода, здорова и нравлюсь Андрею. К чему эти условности? Почему я все время придумываю сложности?

- Давай теперь выпьем за тебя! – неожиданно предложила я.

О том, что происходило дальше, вспоминать не хотелось, хотя въедливая память хранила
мельчайшие подробности. Самое ужасное, что инициатором этого буйства была я. Андрей даже сдерживал меня, напоминая, что за стеной мои сокурсницы. В общем, я лихо перевернула страницу. С помощью образовавшейся при этом энергии можно было бы решить многие энергетические проблемы.

Спала я очень беспокойно. Казалось, что в голове бухает огромный колокол. Мне это надоело, и я попыталась проснуться. Оказывается, никакого колокола не было, всего-навсего звонил телефон. Я стала беспорядочно тыкать в разные кнопки.

- Андрей, включи свет! – крикнула я. – Я ничего не вижу. – Ответа не последовало.
Я догадалась поднести трубку к уху.

- Женя, ты где? – услышала я голос Макса.

- В Москве, в командировке, - машинальноответила я.

- С кем ты там разговариваешь?

Я вдруг поняла непоправимость случившегося сегодняшней ночью.

- Ты опоздал, - сказала я. - Я перевернула страницу. – Эта штампованная фраза,
похоже, вошла в мою плоть и кровь. Он что-то мне объяснял, но я ничего не понимала. – Десятый день! Ты опоздал, - твердила я, как попугай.

- Что случилось, в конце концов? – неистовствовал Макс. – Я с вечера не могу тебе
дозвониться. Был у тебя дома, боялся, что ты опять попала в больницу. Почему ты не брала трубку? Я тут чуть с ума не сошел!

- Ты опоздал! Я тебе изменила, - бухнула я ему прямо в ухо. Он надолго замолчал. 

-   Ты врешь? Неужели напилась или обкурилась?

- Нет, я тебе никогда не вру. Все кончено. Можешь возвращаться к своей Лиле.

Я отключила телефон и сунула его в шкаф. В ближайшие дни он мне не понадобится.
Все сказано. Прошлого не вернуть. Он опоздал, а я не смогла справиться с ожиданием. В последние месяцы мне столько всего пришлось пережить, держа эмоции при себе, и вот – я выплеснулась, но легче не стало. Прощай, Макс – моя самая большая любовь.

Я включила свет и обнаружила, что мой неистовый партнер бесследно исчез. Я уже пришла в себя, и это меня даже обрадовало. На первое занятие, которое проводил Андрей, я решила не идти. Как смотреть ему в глаза? Прикидывалась недотрогой, а потом, будто с цепи сорвалась – пустилась во все тяжкие. Интересно, какие мысли будут меня одолевать на его занятиях? Я долго стояла под душем, смывая следы бурно проведенной ночи. Но как вычистить душу? Как забыть все, что сегодня произошло?

На занятия я явилась к двенадцати. Похоже, всем уже было известно, что ночью Андрей был у меня. Кое-кто посмеивался, а рыжая толстушка из Калининграда бросила в пространство фразу: «В тихом омуте черти водятся». Если бы она знала, насколько права! Эта ночь – яркое тому подтверждение.

Я исправно записывала то, что говорила тучная преподавательница об архивировании файлов, боясь остаться наедине со своими мыслями. Вера, которая сидела рядом со мной, шепнула: «Это правда?» Я неопределенно пожала плечами, мол, думайте, что хотите.

Я специально задержалась в аудитории, чтобы не попасть в компанию с кем-нибудь из сокурсниц. Терпеть их насмешки, а тем более отвечать на вопросы, совсем не хотелось. На выходе меня ждал Андрей. Я собиралась прошмыгнуть мимо него, но он схватил меня за руку:

- Женя, постой! Извини, что не дождался, когда ты проснешься, но мне нужно было
заехать домой и привести себя в порядок. У меня же было первое занятие! – Я понуро стояла, выслушивая его объяснения. – Я довезу тебя до гостиницы.

- Нет, - резко ответила я. – И так о нас все болтают, мне это ни к чему.

- Я эту рыжую толстушку «зарежу» на экзамене. Мы с ней нос к носу столкнулись у
твоего номера. Куда ее понесло в халате среди ночи? Ведь туалеты в номере.

- Наверное, покурить, - предположила я.

Боковым зрением я заметила, что к нам приближается человек, и я уже знала, кто это.
Конечно же, Макс! Он и тут меня нашел. Впрочем, я уже ничему не удивлялась. По мере приближения к нам его лицо все больше мрачнело.

- Женя, нам нужно поговорить, - он обошелся без приветствий.

Андрей изучающе посмотрел на него и со словами, я жду тебя в машине, удалился.

- Значит, все правда? Это он? – Макс угрюмо смотрел на меня.

- Да, я тебе никогда не вру.

Макс зло усмехнулся:

- Я все понял. Ты не можешь устоять перед горой мышц. – Он явно намекал на Генку.-
Так что нам с Аликом ничего не светит. А жрать анаболики, или как их там, даже ради тебя я не стану!

- О чем ты говоришь? Мышцы здесь ни при чем.

- Тем хуже.

Он повернулся, чтобы уйти.

- Макс! – окликнула я его.

- Женя, я устал от тебя. Очень устал.

Я больше не стала его удерживать, так как мне нечего было ему сказать. Теперь страница
была не просто перевернута, но и вырвана.
      
Андрей вышел из машины и пошел мне навстречу.

- А это кто?

- Конь в пальто, - не очень оригинально и крайне нелюбезно ответила я.

Он заржал, как лошадь. Я даже усмехнулась своим мыслям.

- А что, похоже, - отсмеявшись, сказал он.

Он предложил поехать к нему, чтобы не попадаться на глаза однокурсницам.

- Я еще от прошлой ночи не отошла, - буркнула я.

Вообще, куда подевалась моя страсть, которую я к нему испытывала?

- Признаться, ты меня вчера здорово выжала, еле до работы дополз. – Он довольно
усмехнулся, а я покраснела.

- Вот и двигай домой!  Наш роман слишком быстро прошел все стадии, придя к
логическому завершению, - глубокомысленно заметила я.

Мне хотелось поскорее с ним распрощаться, но я собиралась сделать это красиво и
необидно. Он не виноват, что на меня нашло затмение или временное помешательство. Иначе я не могла назвать свое вчерашнее поведение. Долго сжатая пружина разжалась в его руках.

- А ты – крепкий орешек, - с уважением сказал он. – Привыкла мужиками помыкать.

Я была так изумлена его заявлением, что даже не знала, как ответить. Это я-то помыкаю
мужиками! Да я всю жизнь лью слезы из-за них. А с тех пор, как связалась с Максом, вообще установила рекорд по слезотечению. Разумеется, я ничего не сказала об этом, пусть думает, что хочет. Мы  странно встретились и странно разойдемся.

Андрей с заметной грустью сообщил, что завтра проводит последнее занятие и улетает в командировку. Преподавание не было его основной работой, просто попросили заменить штатного преподавателя. Я еле удержалась от соблазна выдохнуть с облегчением. Пусть уезжает. Я должна разобраться в себе. Только ли обида на Макса и одиночество толкнули меня в его объятия? Может быть, я просто боюсь признаться себе, что он мне нравится?
      
Андрей попросил мой номер телефона и пообещал ежедневно звонить.

- Сейчас тебе позвоню, запиши мой номер. – Я призналась, что трубку оставила в
гостинице. – Понятно, конь в пальто не смог дозвониться и примчался из Питера. Впечатляет!

Мне не нравилось, как он говорил о Максе, но я смолчала. Пусть все проваливают! И Андрей, и Макс! Не мог мне позвонить десять дней! Он виноват в моем падении. Пока я именно так квалифицировала то, что произошло сегодняшней ночью.


Продолжение следует...