Искупление

Человек стоял на коленях перед алтарем и молился. Он просил ответа у Господа. Даже в самые критические минуты своей непростой жизни отец Огюстен не был так взволнован. Выбор- вот искушение Сатаны. На все воля Божья, но иногда, заглядывая себе в душу, не поймешь, согласен ли ты с ней. Как быть? Жизнь одного человека, либо счастье народов, процветание нации, спасение цивилизации, сползающей в бездну. Ночь пахла сентябрем, и лишь две свечи вырывали своим светом из мрака бледное лицо священника. Душераздирающий крик разорвал упругое тело ночи. В соседнем зале полным ходом шла пытка.
Огюстен Леблуа сорока восьми лет отроду был настоятелем крохотного утлого монастыря Святого Марка недалеко от Дижона. Будучи молодым он служил в армии, участвовал в обороне Парижа летом восемнадцатого, воевал в Марокко против повстанцев и убивал не единожды. Почему его так волнует именно эта жизнь? Или связав свою судьбу с Господом нашим, начинаешь чувствовать все иначе?
Три недели назад в августе тысяча девятьсот сорокового года к отцу Огюстену пришел улыбчивый человек. Он представился Зигфридом Крехом, работником гестапо. До сих пор отец Огюстен негативно относился к новым оккупационным властям, но гость был так учтив, что пришлось его принять. Каково было негодование священника, когда Крех предложил ему стать осведомителем! Он вскочил, кричал, размахивал руками. Гестаповец сидел, и улыбаясь смотрел на все это. “Знаете почему из всех калек и убогих мне больше всего жаль слепых?”- наконец спросил Зигфрид: ”Потому, что они понятия не имеют, где свет, а где тень. Отец мой, подумайте, ведь в исторической перспективе человечество только выиграет от нашей победы. Мы объединим Европу. То, что не получилось у римлян, Карла Великого, Наполеона, сделаем мы. Разве это не благо? Не будет бесконечных войн, распрей. Мелкие князьки и честолюбивые политики не смогут больше бросать людей в горнило смерти ради своих мелких корыстных целей. Грядет эра мира. И разве так уж важно, что принесут ее нацисты? Подумайте, не угодно ли это Христу: принести благо нашему поколению? Коварные англо- саксы и их приспешники здесь не хотят этого. Так помогите нам с богоугодным делом- победить крамолу, разобщающую народы. С нашей победой Европа обретет счастье.” Тогда отец Огюстен ему поверил. Нет, он не давал никаких обещаний, но и не отказал. В сердце было посеяно сомнение.
А вчера местные партизаны принесли раненого английского летчика. Они просили спрятать его от немцев. Сейчас он лежал в соседнем зале и с ним беседовал Крех. Да, отец Огюстен рассказал все гестаповцу. Еще один крик. Как же страдал тот человек. Но это все во славу Бога. Как он не понимал, что противится добру. Если бы англичанин рассказал все с самого начала, не скрывая, не потребовалось бы подвергать его таким мукам.
Сейчас отец Огюстен вспомнил одного из партизан, принесших летчика. Он не был крестьянином. По произношению священник определил в нем чеха. Назвался этот человек Янеком. Странное имя, странная судьба. Хотя сейчас война, и происходит много странных вещей. Так вот тогда Янек отвел святого отца в сторону, посмотрел ему в глаза и просто попросил не выдавать летчика нацистам. До этого другие партизаны пробовали угрожать отцу Огюстену. Они говорили, что если он предаст святое дело спасения Франции, его настигнет неумолимая месть. Их слова мало подействовали на отца Огюстена. Тому, кто борется за Христа и царство небесное страшны ли земные угрозы? Но вот Янек… Сколько искренности было в его взгляде. Казалось, так просить может только человек человека. Но Огюстен его подвел. Сила долга возобладала.
Почему Христос заставляет нас выбирать между двумя крайностями? Есть ли серединное решение? Священник стоял на коленях на каменном полу и слушал стоны истязаемого. Как ему сейчас хотелось взять тяжелый подсвечник, прокрасться на цыпочках в соседний зал и изо всех сил ударить Зигфрида Креха по затылку. Только ведь это ничего не изменит. Летчик слишком тяжело ранен, и перенести его из храма не получится. Отец Огюстен обрек его. Он сделал свой выбор, когда поговорил с немцем. Тяжело давил непростительный грех. Иудино предательство. Пути назад нет.
Однако, есть путь вперед. Дорога к искуплению. Священник поднялся с колен. Он вышел из храма, обогнул его и очутился на заднем дворе. Из-за облаков выглядывала луна. Отцепив от пояса висевшую на кольце связку ключей, теперь уже не отец Огюстен, а просто месье Леблуа нашел нужный и отпер дверь маленького сарайчика. Покопавшись внутри с пару минут, он вновь появился снаружи с мотком веревки.
За оградой в саду росло одно дерево, которое было нужно месье Леблуа. Старая, но мощная осина.