Все может быть

                Размышления о будущем

Электричка с завыванием  набирала ход, колесные пары ускоряли ритм, и картинки за окном,  набегая одна  на другую, устремились назад, где только что была станция, прихорашивающаяся к весенним праздникам. Женщины,  в разукрашенных  разноцветными пятнах спецовках,  ухаживали за стареньким станционным зданьицем,  словно нянечки в детском садике за малышом, но без надежды, что их труд  поможет этому строению действительно омолодиться.
Из соседнего вагона, наверно, переполненного, в наш, полупустой, один за другим стали переходить люди, рассаживаясь по свободным места. За моей спиной обе скамьи были свободными и там вольготно устроились два мужика: один –  тощий и довольно высокий, с большими залысинами, в очках и внушительным носом, второй – средней комплекции, круглолицый, с седой шевелюрой, хотя на первый взгляд ему больше сорока, ну от силы пятидесяти  лет дать было невозможно. Это все я увидел, невольно оглянувшись, когда они стали только еще устраиваться на своих местах. Так уж получилось, что  мы с очкастым  сидели спиной  друг к другу. Его спутник, которого я назвал для себя Седым, уселся  на скамейку напротив товарища.
Случайные попутчики оказались людьми разговорчивыми и, естественно, что я стал невольным слушателем всей  их беседы. Вообще-то я не люблю, когда люди в общественных местах много и притом громко разговаривают.  Но в этот раз беседа у меня за спиной затронула такую тему, что прислушивался я к их беседе более чем  внимательно. Ниже  попытаюсь изложить суть разговора в лицах. Насколько это мне удастся, пусть судят другие.  При этом по голосам собеседников различать было довольно  легко: тощий имел голос  высокий, я бы сказал –  пронзительный, и  не очень приятный. У Седого же наоборот, голос был мягким, как бы округлым, как и вся его фигура.
– Знаешь, Костя, – по-видимому, продолжая прежний разговор, обратился Седой к своему спутнику, – я с тобой абсолютно согласен, что мир катится в пропасть. Но в отличие от тебя, я считаю, что у нас еще есть время увернуться от падения.
– Твой оптимизм меня просто восхищает, – отозвался Высокий. – Точно так, наверно думают и микробы, пожирающие сахара,  получая в результате помимо необходимой им  энергии еще и уксус, отравляющий их среду обитания.
– Ну, насчет того, что думают микробы, я не знаю. А вот что думающие люди в этом плане проявляют беспокойство, это точно. Даже наш с тобой разговор тому свидетельство.
– Ну да! Скажи, что еще какие-то Зеленые или Гринписовцы остановят локомотив человечества, набросав перед ним на рельсы стволы погубленных деревьев,  свои лодки или что там еще   у них имеется.
– Ты зря иронизируешь, – спокойно парировал выпад Высокого Седой. – Зеленые – это всего лишь семафор, сигнализирующий об опасности, поджидающей нас впереди. Локомотив человечества, как ты говоришь, никто останавливать не собирается. Да и не нужно этого делать, когда требуется всего лишь стрелочник, чтобы перевести стрелки на другой путь.
– Уж не появление ли нового пророка ты ожидаешь? Или тебя вдохновила речь  Рокфеллера в Гарвардском университете?
– Нет пророков только в отечестве своем, – рассмеялся Седой. –  А вот в отношении Рокфеллера стоит задуматься, хотя и выступал он на эту тему, по-моему, году в 1962. Давненько, но….   Надеюсь, что тебе известно, что сегодня  миром правят деньги и только деньги. Так что пророку, если он и появиться, трудненько будет тягаться с финансовыми воротилами. А носители официальной  власти, все эти президенты, депутаты и прочие избранники народов,  всего лишь ширма и не более того. За кулисами находятся истинные правители мира, типа Рокфеллера, Ротшильдов и прочих денежных мешков.
– Это они и есть мировое правительство?
– Типа того. Хотя не думаю, что оно существует, как некий кабинет министров или что-то в этом роде.
– Насколько мне известно, все эти разговоры о Бильдербергском клубе, Трехсторонней комиссии, Совете по международным делам ведутся уже не один десяток лет.  Ну и какой же результат? Что в мире изменилось? Наоборот, из-за технического прогресса наш локомотив только набирает скорость. Чушь все это – тайные ордена, всякие иллюминаты и прочие.
– Ну не скажи, – не согласился с Высоким Седой. – Разве нынешние события в северной Африке тебе ни о чем не говорят?
– Говорят, но как раз об обратном. Силу снова набирает религиозный фактор. Мусульманский мир сплачивается на фундаменте Ислама. Там, наверно, не без основания считают, что только религия способна остановить атомизацию людей, превращение их в чересчур свободных индивидуумов, способных разнести нашу Землю в клочья.
– А я думаю, что все как раз наоборот, – спокойно возразил Седой своему оппоненту. – Мировое правительство уже давно использует в своих действиях управляемый хаос для достижения намеченных целей. Понимаешь? когда двое дерутся, то выждав определенное время, пока они хорошенько не измотают друг друга, приходит третий, миротворец, так сказать. Он-то и устанавливает мир между драчунами, но мир с выгодой для себя.
– Так ты думаешь, что всю эту бузу в Африке устроила мировая закулиса? – немного подумав, спросил Высокий.
– Абсолютно, и притом такая, как ты говоришь,  буза будет продолжаться по всему земному шару, пока все государства или не исчезнут как таковые, или не лягут под транснациональные корпорации. Им-то нужно развиваться, захватывать все новые и новые рынки сбыта, подгребать под себя источники сырья и дешевой рабочей силы. А национальные государства могут оказаться для них в этом плане препятствием.
– Но ведь при капитализме движущей силой развития является конкуренция, так, кажется, твердят сегодня все и всюду. Значит, война между ТНК неизбежна. А это ставит крест на всей твоей конструкции, – торжествующим голосом возразил Высокий, как бы припирая Седого к стенке.
– Так да не так, Константин, – спокойно отреагировал на слова собеседника  Седой. – Конкуренты не только воюют между собой, попутно уничтожая слабаков,  но они способны и договариваться о разделе сфер влияния, тем более, если антимонопольные службы бездействуют или находятся на содержании тех же ТНК. Это раз. А во-вторых, ты уверен, что разные ТНК имеют и разных хозяев? Насколько известно из прессы, в мире экономики бал  правят около двух сотен транснациональный корпораций. А кто в них задает тон, мало кому известно. Не исключено, что те же Рокфеллеры имеют свой интерес во всех этих компаниях или корпорациях, как тебе будет угодно. А потом клановая солидарность? Родственные связи и тому подобное. Так что надеяться на борьбу между ТНК в порядке конкуренции, пожалуй, не совсем разумно, тем более, строить на этом шатком основании какие-то глобальные планы. Кстати, так называемая экспансия международных корпораций, что по сути дела и является движущей силой глобализации,  – это не прихоть их владельцев. Это жизненная необходимость.
– Так уж и необходимость, – неодобрительно отреагировал на слова Седого Высокий. – Прибыль ложи себе в карман, да и спи спокойно, пока работяги вкалывают. Или им все мало? На новые яхты недостает?
– Дело здесь не в новых яхтах, а в сокращении  прибыли как таковой, если не будет расширение рынка сбыта готовой продукции. Ведь, машину нужно не только сделать, но и продать. Иначе работа на склад принесет только одни убытки. Так и разориться недолго.
– Ну, хорошо, и что из всего этого следует? – немного обмяк голосом Высокий.
– А из этого следует две вещи. Во-первых, вложение все больших и больших денег в рекламу. Создание спроса на основании всенародной глупости, что вот это модно, престижно, а вот то – только для лохов.  В то время как основной движущей силой продвижения товара на рынке должно быть их функциональное превосходство перед другими товарами того же назначения. Все остальное от лукавого. А во-вторых,  – неизбежность глобализации. Мир будет развиваться и преобразовываться так, как это наметили люди, имеющие реальную власть в масштабах всей Земли. И не сложно догадаться, что будущий мир будет устроен к выгоде именно их, а не всех землян, большинство которых окажется лишними на будущем празднике жизни.
– Ну вот, хрен редьки не слаще!  Для нас с тобой,  что всемирная экологическая катастрофа, что рабство у каких-то ТНК или Рокфеллеров все едино. Я в таком мире жить не хотел бы.
– А ты в таком мире жить и не будешь, – засмеялся Седой.  – Такая перспектива ожидает землян лет через сто или двести. Так что можно спать спокойно.
– Ага, спокойно! А мои внуки или правнуки? Их какая судьба ждет?
Электричка сбавила ход.  За окном потянулись городские окраины,  и все в вагоне оживились,  готовясь к выходу. Мои соседи так же прервали беседу  и, покинув свои места, стали продвигаться вместе с наиболее спешащими попутчиками к выходу. Вскоре они исчезли в человеческой сутолоке перрона и исчезли для меня, должно быть, навсегда. Но их слова, их мысли еще долго оставались со мной. Действительно, что ждет землян впереди? Эх, заглянуть бы хоть одним глазком в это будущее. Или, может быть, его  совсем и нет?


                Быть может и так

Солнце вставало над зубчатой стеной лесопарка, окрашивая все вокруг в нежно-розовые тона. Воздух, пропитанный пьянящими запахами весны, вбирал в себя и эту солнечную розовость, и птичьи голоса, доносящиеся от кромки лесных зарослей, и звенящие звуки спешащих по своим делам пчел, и прохладное дыхание Байкала, исходящее из его прозрачных глубин. Утро всегда ассоциировалось  у Атона с началом самой жизни. «Так, наверно, было всегда: и сто и тысячу лет тому назад. Вот так же всходило солнце, и кто-то из его предков так же стоял на террасе своего дома и смотрел на феерическую картину зарождения очередного дня,  и мечтал о будущем. Хотя нет, пожалуй, тысячу лет тому назад по берегам Байкала жили кочевники, всякие там Чингисханы и Хубулаи. Его же  предки жили совсем в другом месте.   Да что там тысячи лет, когда даже две сотни лет тому назад здесь жили совсем иные люди, и над этим прекрасным курортом на берегу Байкала сгущались тучи в виде промышленных выбросов предприятий. Это же надо было додуматься – построить на берегу этого чистейшего озера какие-то заводы. Хотя в то далекое время вряд ли кто мог даже помыслить, что самым главным ресурсом на нашей планете станет чистая вода. Эх, люди-люди. Умудриться, так изгадить Землю за какие-то три сотни лет, что даже вода в реках, протекающие в былых промышленных районах,  до сих пор натягивает из земли в себя такой отравы, что к водоемам   подходить даже опасно, а не то, что пить  ту воду.  Хорошо, что хоть  кое у кого хватило ума в начале третьего тысячелетия коренным образом пересмотреть,  изменить свое отношение к жизни как таковой. Человек – это не животное, которое способно плодиться, пока позволяет кормовая база, а потом вымирать почти поголовно. Человек ведь не зря присвоил себе звание существа разумного. Хотя, с другой стороны, не всех людей можно отнести именно к виду человека разумного. Сколько копий было сломано по этому поводу, пока за дело не взялись люди ответственные, лишенные сантиментов по поводу всеобщего равенства, братства и счастья.
Смешно подумать, ведь в те времена, имея на глазах пример перенаселенности Китая, никто не осмеливался громко заявить  о грядущей, и довольно близкой катастрофе  –перенаселенности всей планеты. По логике, на земле должно жить такое количество людей, которое не способно нанести планете невосполнимого ущерба. Ведь в одной квартире нельзя разместить сто или тысячу человек, чтобы не разрушить ее стены и не передавить друг друга. Аналогичное положение и с  самой планетой.  А дело шло именно к тому. Успехи медицины снижали смертность, а люди размножались, как и прежде. Не все, правда, но это суть дела нисколько не меняло. Просто, взамен белой расы, пришли бы другие, желтые или черные, но через небольшой промежуток времени и они бы стали все перед той же проблемой.  И потом, все более опасным становился фактор ухудшения генофонда человека. Люди с наследственными болезнями, которые раньше  были обречены на скорую смерть, получали возможность не только выживать, но и оставлять после себя нездоровое потомство. Это лишало будущего человечества в целом. Рано или поздно, но притом положении вещей, населению Земли была обеспечена неминуемая деградация, скатывание к уровню развития каких-нибудь питекантропов  или, в лучшем случае,  кроманьонцев, с соответствующей им продолжительностью жизни.  Действительно, пришлось бы каким-нибудь троглодитам садиться на руины лондонского Тауэра и соображать, как начинать жизнь сначала. 
Но, слава Богу, все обошлось.  Рыцари «Круглого стола» под руководством достопочтенного сэра Сосила Родса заложили краеугольный камень будущего Мирового правительства. Все последующие Трехсторонние комиссии, Бильдербергские клубы, Восьмерки и Двадцатки многолетними трудами воплотили в жизнь идеи Родса, развили их и довели до логического завершения. Мировое правительство было создано как раз вовремя. Хорошую службу в этом плане оказала Европа, создав ЕЭС. Именно в этой организации прошли практическую обкатку все будущие структуры мирового правительства.  Не обошлось, естественно без издержек, но главное – цель достигнута, и сегодня человечество, сокращенное до  разумных пределов в 1 миллиард особей, процветает как никогда ранее. И это несмотря на ужасную катастрофу,  постигшую землю 2038 году, когда небольшой астероид, обнаруженный астрономами слишком поздно, столкнулся с Землей. Удар пришелся на Северную Америку, вызвав катастрофу планетарного масштаба. Даже ось вращения Земли сместилась на несколько градусов, что повлекло за собой грандиозные  изменения в климатических поясах Земли. Помимо того,  громадный спящий вулкан на территории Йеллоустонского парка проснулся, и началось  извержение таких масштабов, что жизнь на континенте прекратилась почти на две сотни лет.  И,  тем не менее, человечество выжило, установило новый мировой порядок, преодолело все невзгоды».
Атон встряхнул головой, отгоняя мысли о далеком прошлом, возвращаясь в настоящее, которое требовало от него сегодня подать свой голос за принятие тяжелого решения. Это всегда трудно – распоряжаться чужими жизнями, пусть даже еще не появившимися в этом мире. А сегодня Совет иллюминатов должен высказаться по поводу снижения численности народа Ву, обеспечивающего содержание всех гравиопортов Земли в надлежащем техническом состоянии. Согласно  Постановлению  Мирового  Правительства, рождаемость  у них  должна быть сокращена на 12%. Это не так уж и много, но в ближайшие 20 лет, по  заявлениям президента Ву,  эта мера Правительства приведет к катастрофической нехватке кадров. Он настоятельно просит  данное Постановление срочно отменить.
«Так ли это?  – вот в чем  вопрос, – Атон прекрасно понимает всех этих временных президентов подсобных народов, отвечающих за бесперебойное функционирование всех систем жизнеобеспеченья  Золотого миллиарда жителей Земли.  –  Они мечтают встать вровень с нами, обретя могущество в численности, того не понимая, что, как говорил когда-то его далекий предок,  Болливар способен вынести только одного. Да, решение будет трудное, но единственно верное: численность жителей планеты не должна превышать раз и на все времена установленного предела. Лицензию на рождение детей получают только абсолютно здоровые индивидуумы, в количествах соответствующих функциональному предназначению каждого народа. И если научный прогресс расширяет возможности человечества, это не означает, что численность населения Земли должна расти. Это мы уже проходили».
Приняв для себя окончательное решение, Атон еще раз окинул взглядом бескрайнюю синь Байкала, с еле заметной на горизонте полоской противоположного берега, и направился к выходу с террасы.