Индустриалиада

Глава Первая
Рабочий класс
 
Бродяжкин Фелагундий Калистратович потихоньку сходил сума, сидя на кухне своей ущербной квартиры индустриального типа.
Фелагундий, а проще, Васёк, заварил нечто, похожее на чай в своём треснувшем стакане для заварок, и тихонько рассмеялся. Угрюмая плешь потёрла побелку на потолке, и Васёк опомнился - распрямляться в квартире нельзя! Ни в коем случае!
Фелагундий в который раз прочитал название на упаковке чая и снова затрясся в приступах шизоидного смеха. Дешёвые буквы кидались в глаза: чёрный чай «Принцесса».
В квартире наверху дико заскрипел пол - это означало, что сосед сверху очухался, и опаздывает на работу. Фелагундий тоже заторопился, отхлебнул кипятку, обжёг нёбо, спазматически выплюнул то, что отхлебнул, на пол, тихо заматерился, чтобы «картонные» стены не пропустили брани в соседкину квартиру. Нёбо горело, но Фелагундий разорвал свои отношения с завтраком, и непримиримо стал одеваться на работу.
За окном было темно. Но Фелагундий в окно не смотрел - там всегда темно, потому что дом напротив стоит очень близко. Он смотрел на часы - стрелки показывали пять тридцать. Фелагундий вспотел и удивился. Опаздывает!
В квартире сверху раздалось яростное испускание газов.
«Торопится Вовчик!» - подумал Фелагундий и сам пошёл в туалет. Дверь в туалет отсырела и не открывалась. Васёк заматерился и проклял это сумасшествие.
Действительно, жизнь его, как и жизнь многих людей индустриального мира, всё больше напоминала сумасшествие.
Работа, дом, работа, дом. Фелагундию исполнилось тридцать два, а он выглядел на сорок, и бескомпромиссно сходил сума.
- Бр-р-р-о-о-одя-а-ажкин!!! - Зарычал какой-то зверь наверху. Бродяжкин от неожиданности потёрся плешью о потолок. - Бродяжкин, твою мать! Смывай в сортире вовремя!
Фелагундий хотел что-то ответить, но сверху раздавалась чудовищная матерщина, и пара нормальных слов вроде «опять затопил», хотя по всем законам физики это было невозможно. Тут потревоженная внизу тётя Дуся ожесточённо застучала в стену шваброй, призывая к миру и согласию. Но Вовчик и не думал успокаиваться, он матерился всё громче и стал топать ногой, отчего Бродяжкину на голову посыпалась побелка.
Фелагундий, а проще, Плутарх, мужественно чихнул и вытер нос от обильного слоя побелки. Посмотрев в зеркало, Плутарх понял, что лучше умыться - побелка отслаивалась с лица кусками. Дверь в ванную была закрыта уже три месяца, и Фелагундий в который раз осознал безуспешность своих попыток открыть её.   
А побелка, между прочим, продолжала сыпаться Васе на голову, словно январский мелкий снежок. И причиной тому был идиот Володя, который обезумел из-за того, что он почти каждый день не может нормально смыть в туалете.
Впервые в жизни Плутарх решил набить Вове морду. От этой мысли он ужаснулся и присел на корточки, но тут же решил, что начинать никогда не поздно.
Снова взглянув на часы, Фелагундий отверг всякие мысли и поспешил скрыться прочь из квартиры. Спотыкаясь на ступеньках ничем не освещённого коридора, Плутарх разгневался на ЖКХ. Выйдя на менее тёмную улицу, и узрев одержимые работой толпы народа, спешащего к остановкам с безумными лицами, Васёк понял, что его лицо - совершенно психопатическое. Фелагундий выпрямился (чего в квартире не делал) и остановился, слюнями вытирая побелку.
Вдруг вверху раздался звук разбиваемого стекла и из окна пятого этажа выбросился Вовчик. В воздухе он ругался матом, и, сказав, три с половиной матюга, глухо шлёпнулся об асфальт.
Фелагундий поспешил на помощь, но Володя поднялся сам, лишь формально простонав. Тут он быстро огляделся и побежал к остановке.
- Ты как?! - Вдогонку обеспокоился Вася.
- Селезёнка лопнула, но не опаздывать же из-за этого на работу!!! - Злобно выкрикнул он, и, работая локтями, стал продираться к подъехавшему автобусу, на который агрессивно нападали рабочие.
Старый автобус остановился, потому что слесарь Ефим бросился ему под колёса - иначе и не бывало. Люди удовлетворённо втискивались в скотовоз, и Бродяжкин понял, что надо бежать.
Тут он вспомнил, что бегать не умеет, и быстро заковылял к автобусу. Но автобус уже набился битком - даже стенки его вздулись от такого напора (хотя люди были счастливы, и Володя, вытиравший кровь изо рта, тоже).
Мутный и озлобленный глаз водителя ехидно покосился в зеркальце на спешащего Васю, но с издёвкой нажал педаль газа и оставил Бродяжкину лишь густой едкий дым. Фелагундий закричал:
- Я буду жаловаться!
Но тут его горло спёрло удушье от дыма, и он слепо заметался в истерии.
- Чтоб ты ослеп! - Пожелал Бродяжкин. Водитель и впрямь ослеп, но это не мешало ему вести автобус.
Когда дым рассеялся, полумёртвый слесарь Ефим, на сегодняшний день не нашедший сил забраться в автобус, обнаружил Фелагундия слёзно рыдавшим.
Но спасение пришло, как это часто бывало, в лице Тамары Ивановны.
Тамара Ивановна тоже работала в урановой шахте. Недавно она перестала пользоваться транспортом, потому что у неё выросли стрекозиные крылья, и счастливая Тамара могла на работу летать.
Тамара без лишних вопросов, шурша своими зелёными крыльями, и неизвестно, как поднимающими это ожиревшее тело, подхватила Васю и слесаря-героя.
Ефим был удостоен награды «За героизм в труде» - эту медаль ему вручил начальник шахты в общественном туалете, и Ефим очень гордился своей алюминиевой медалькой.
Тамара летела с приличной скоростью, но Ленка, у которой имелись крылья орла, легко обогнала её и, показывая ей свой синий язык собаки чао-чао, скрылась за перьевыми облаками.
Вот и шахта! Ефим радостно улыбнулся и заблаговременно десантировался, благодарно перерезав Тамаре вены на руке своим кухонным ножиком.
Слесарь бомбой полетел с трёхсотметровой высоты и благополучно приземлился на поверхность. Озлобленная Тамара метнула Фелагундия вслед за Ефимом, а сама приняла экстренные меры по оказанию себе первой помощи.
Фелагундий понял, что разобьётся, если не примет спасительных мер. В полёте, Вася стал снимать с себя всё тяжелое - пальто, свитер, брюки, рубашку, ботинки, носки, майку, часы, собачий пояс, трусы, накладные усики. Только потом он отбросил что полегче - сумку и шапку.
Приземление получилось, будто не человек, а голубь сел на землю. Но орлы голубей не любят, и поэтому сверху на Фелагундия обрушилась Ленка и клюнула его в темечко. Ленка улетела, а Плутарх снова заплакал. Но ветер не дал ему долго наслаждаться слезами, и увлёк его прочь от шахты, гоня его, словно перекати-поле.
В безумном страхе кануть в небытие, Бродяжкин уцепился за свой собачий пояс - тот не дал ему улететь.
Сказывалось недоедание!
Кое-как одевшись, Фелагундий устремился к главному зданию шахты.
Третий участок, мастер Убогий Ур. Од. - Всё правильно - Урий Одмундович!
- Не опоздал? - Спросил Бродяжкин, расписываясь в книге нарядов.
Мастер покосил глазом, но прямо смотреть не стал. Значит, опоздал!
- Но ведь бригада на месте! - Возмутился Бродяжкин.
Ур. Од. не ответил. Он лишь скосился пуще прежнего, рискуя заработать косоглазие.
- Автобус всех не вместил! - Попытался оправдаться Вася.
Мастер вдруг брызнул ядовитой слюной:
- Меня это не волнует! Останешься без премии!
Капли яда зашипели серной кислотой. Путеец Валерий истошно завизжал - яд попал ему на руку, и стал прожигать плоть. Но на это большого внимания не обратили - ты мужик, терпи!
Валерий смирился и виновато опустил голову, равнодушно наблюдая, как рука оголяется до кости.
- Всё, поехали в шахту! - Рявкнул мастер, смертельно обрызгав путейца Валерия. Валерий молча скончался и проходчик Станислав ловко выкинул его труп в форточку. Такие в шахте не нужны.
Ничего, там его подберут, и вывезут на мясокомбинат - всё польза для общества! А семье - куча занятных соболезнований, анекдотов и бесплатная газета «Шахтёрский бред».
Шахтёры спешно бегут в баню, где стоит непереносимая вонь гниющих портянок, быстро переодеваются в рабочее, с собой «тормозок»; бригадир Бухацкий прихватит похмелиться.
Бухацкий никогда не пьёт - он всегда похмеляется, а вместе с ним похмеляется и вся бригада.
Ламповая, табельная, запах чеснока - маскировка перегара. На улице темно. Чёрные силуэты с вытаращенными глазами бегут на копёр. В ожидании клети - толкучка. Но подбегает мастер Убогий - с зубов каплет яд (благо, пол не страдает) - и шахтёры в испуге шарахаются, пропуская Ур. Од. а. Электрик Слава визжит - от неистового напора масс, его череп деформируется и становится продолговатым.
- Чего ты орёшь?!! - Возмущается проходчик Станислав.
- Да каска ж не налезет! - Отвечает Славик. А голова.… Да пёс с ней!
Вот Фелагундий в клети. Воздуха как всегда в избытке - пыльного такого, сверкающего! Да только вдыхать его некуда - лёгкие сплющиваются до потери сознания. Но мазохист Серёжа этот момент любит - пять минут счастья при спуске на горизонт откатки.
Недавно Серёже удалили легкие, и теперь он дышит через поры. Ну да ладно!
Горизонт. Стволовая тормозит клеть - не останавливается! Тогда её тормозит проходчик Станислав при помощи мазохиста Серёжи. Приём торможения - расклин. Подробностей даже не надо. Но это - высшее эстетическое и физическое наслаждение для Серёжи. Такое часто происходит.
И снова бег по полуосвещённому квершлагу - в гонке за место в каптёрке участвует почти каждый. Всем ясно, что вперёд Станислава лучше не забегать - новичок Андрюша не знал этого, и улетел в гезенк. Счастливого пути на водоотливной горизонт!
Душная каптёрка. Сигаретный дым достигает сценической концентрации - на расстояние вытянутой руки ни хрена не видно. Зато тепло! А то на выработках воздушная струя не просто холодная, а ещё и дует так, что каждый второй получает в подарок гайморит.
Мастер остался на посадочной, в каптёрке спешат выпить.
Фелагундий опрокинул свою порцию водки, и занюхал её дымно урановым воздухом.
Начались разговоры. Станислав поделился своими вчерашними похождениями к чужой жене - свою он оставил с рогами, и очень этим гордился. Бухацкий поведал три тысячи четыреста сорок восьмую главу «Ночных пьяных приключений» его жизни.
Сумасшествие. Все разговоры всегда об одном.
- С кем я сегодня? - Спросил Бродяжкин.
- Со мной. - Ответил Петрович. Петрович был человеком весьма уникальным: во-первых, он владел многими полезными для шахты навыками - сварщик, машинист электровоза, стропальщик, токарь, снайпер. Во-вторых, он всегда работал быстро и суетливо, правда, не всегда качественно.
Как и все, Петрович оставался сверхурочно.
По оценкам начальства, шесть часов в шахте - это не работа, и получишь ты за это неполный шиш. Чтобы достойно зарабатывать, надо оставаться сверхурочно!
Утро, едешь на работу - темно. В шахте - темно. Выезжаешь из шахты чуть ли не ночью - уже темно! Всё время темно!!!
Сумасшествие.
Фелагундий с Петровичем идут выполнять наряд. Наряд по шахтёрской расценке лёгкий. Надо демонтировать рельсовое звено десять метров, вручную отнести его на место настилки путей, и осуществить монтаж. И ещё сказать спасибо мастеру за лёгкий наряд.
Демонтаж осуществлён. Трещат позвонки, но мужчины доблестно выполняют задачу. Место монтажа - забой. В забое ведутся буровые работы. Ни хрена не слышно.
Петрович не может согласовать с Васей никаких действий.
Грохот перфораторов ПК-75. Петрович что-то орёт, его горло напряжено, по губам читаются маты. Фелагундий ничего не слышит, кричит в ответ - ничего не выходит. Петрович уже краснеет, пытаясь перекричать перфораторы. Глаза налиты кровью и безотрывно смотрят на Фелагундия, губы невообразимо шевелятся в забористых матах, горло готово лопнуть. Петрович говорит (это ясно, как день), что надо сделать, и что будет, если Вася того не сделает.
Фелагундий готов рассмеяться от вида Петровича, но не делает это из-за всей серьёзности сложившейся ситуации.
Модус вивенди найден путём угроз и угадываний.
В забой заглядывает начальник участка.
- Здравствуйте! - В голос и с преклонением говорят путейцы. Начальник Полубык-Кощеев видит, что с ним здороваются, но надменно проходит мимо. Не его ранга заботы. Он умён, жирен - щёки пухлы и красны. Он хорошо ест, спит, живёт.
- Сейчас умрёт! - Хладнокровно произносит Петрович и достаёт снайперскую винтовку. Выстрел в голову.
Начальник шарахается, как от подзатыльника, непонятливо оглядывается, и продолжает идти в забой.
- Сволочь. - Так же хладнокровно говорит Петрович. «И когда он таким стал?» - Открыв рот, думает Фелагундий.
Второй выстрел в голову. Начальник уже сердится и смотрит в кровлю выработки.
Третий выстрел. Из простреленной головы течёт кровь.
Начальник улыбается и лукаво смотрит на Петровича, подняв пухлый пальчик. «Не балуй!», мол. И исчезает в толще урановых пород.
Петрович глупо улыбается. Винтовка подвела или Полубык-Кощеев  слишком силён?
- Где ты винтовку взял? - Удивляется Фелагундий.
В ответ мат вкупе с серьёзным лицом.
- Так он же Кощеев! - Поясняет Вася.
- Да, но ведь Полубык! - Оправдывается Петрович.
- Да дураки вы оба! - Пролетает мимо Ленка и также исчезает в толще урановых пород. Ничего запредельного там нет - там просто неработающая дучка, где часто собираются всякого рода извращенцы и аморалы высшего шахтёрского общества.
- Ты только про винтовку никому не говори! - Просит Петрович. - А ещё я огурцы солёные люблю!
Так проходит рабочая смена. Дырявые сапоги наполнены ледяной шахтёрской водой, лицо чумазо, в теле усталость, в мозгу пустота, в носу пыль, в пыли - микроб Анатолий и его друзья.
На выезд толпятся огромные очереди людей - в ожидаловке неумолимая давка. Мазохист Серёжа уже там - таких событий он не пропускает!
- Что там, Петрович? Что там, что там?! – Неврастенически спрашивает взрывник Пашулька, внимательно глядя, как Петрович копается в штанах.
- Отвали гомосек! - Рычит Петрович.

Люди моются в бане, одеваются, идут на остановку, ждут автобус.  Жаль, но автобус сегодня не приедет, ведь водитель Иннокентий сегодня под наркотой, а его товарищ Йозеф подменить не может, так как отключил телефон и увлёкся половыми оргиями.
Ночную тишину прорезают горластые шахтёрские шутки – с работы идёт большая толпа, но далеко не все. Бродяжкин вот решил заночевать в шахте – всё равно через час уже на работу.
- Так в ванне отпариться же, помыться! – Кричит взрывник Пашулька.
- А спать то надо когда-нибудь!!! – Рычит Фелагундий. Молодой Пашулька слушает мудрый совет и, недолго поковыряв в носу, устраивается поудобней.
Вот она и нынешняя жизнь, где человеком называют лишь тех, у кого есть власть и деньги. Но есть ведь время снов, особенно если эти сны о прошлом. 


Глава Вторая
«Аморфизариум» или этап человекоупрощения   

Бродяжкин родился в семье коммунистов и ударников социалистического труда и был этому рад. Но не представлял Фелагундий, что такое жизнь, и что она ему, собственно, даст. Родившись, он уже понял, что будет «должен».
Когда Вася вылезал из маминого животика, акушеры ему повернули голову, чудом не защемив нерв. Неудачная попытка сделать Васю дебилом в будущем обернулась удачей для самого Васи. Проделав необходимые вроде бы процедуры, Фелагундия на сутки забрали от материнской груди, и никто не знал, что там с ним делают загадочные люди в белом. Потом маму загипнотизировали спокойными разговорами о полезных прививках.
Следующий этап закодированной личности – детский сад, и в то время подавляющее большинство детей его посещали, ибо родители должны были пахать на износ, чтобы прокормить своё чадо. Виновато было не чадо, ведь оно не так уж и много ело, а какая-то другая неведомая сила, которая оценивала труд простых людей, особенно на производстве, в копейки.
В детском саду детей кибермира учили непонятно чему – потому что родители действительно не понимали, чему их там учат. И всё та же проблема – воспитателям мало платили, и на всякие нужды приходилось добавлять опять же родителям детей.
Детский сад всегда ценился своими вшами, чесоткой и прочими интересными болезнями. Больше он ни на что не годился, но дети неумолимо направлялись туда, ведь «так было надо». Программисты человеческого мышления, вы лучшие!
Далее, этапом человеческой «стандартизации» являлась обще-одибиливающая, точнее, общеобразовательная школа, которая так же ничему толком не учила, ведь всю ту нудную программу можно было сжать до семи лет обучения вместо одиннадцати. Учителям платили мало, и объясняли программу они с большой неохотой, уныло и опущено, со жвачкой в волосах, так как в демократической РФ на детей нельзя было даже дышать враждебно.
В школе Бродяжкину хорошо запомнилось половое воспитание, таблица умножения, рисование и правила дорожного движения. Там же, на переменах выходя за угол школы, он обучился искусству сосать сигареты рядом с остальными сосущими, и, хотя это ему не нравилось и он часто блевал, приходилось терпеть, так как курить было «круто».
Потом Плутарх пошел в училище на путейские курсы, уже тогда он с ребятами по вечерам грабил не умеющих дать отпор прохожих в старом парке, чтобы хоть как-то иметь карманные расходы.
И всё-таки, что-то заставило его перемениться, быть может, разговор с матерью или книга Достоевского, и он перестал заниматься ерундой, решив сделать карьеру, и доучиться нормально.
Вася поступил заочно в институт, понабрав долговых обязательств, и стал работать грузчиком, чтобы материально со всем справляться. На втором курсе ему хотели помешать – призвали его в армию, но Бродяжкин не сомневался: пройдёт два года, и он вернётся к своей блистательной карьере великого и непревзойдённого журналиста.
Служил Бродяжкин в стройбате. Это был отдельный 666 батальон обслуживания, сверхзасекреченная в/ч 00013. И служилось там замечательно, ведь дедовщиной здесь почти не пахло, а если и пахло, то только в сушилке. Комбат в части был сверх-уставной человек, правда, неортодоксальный, а имеющий некие свои извращённые понятия устава.
Когда ребята прибыли в часть ещё зелёными, комбат провёл с ними разговор, который произвёл на них впечатление.
Сначала комбат сказал посыльному в штабе, чтоб тот зашёл в зал первый и подал команду «Встать! Смирно!», а комбат ответил «Вольно! Садись», и все бы поняли, что это реальный мужик. Он так и сделал. А потом…
- Майор Кретинович. Представляюсь по случаю… - Он забыл, какой случай, то ли «прибытия молодого пополнения», то ли…
- Идиотизма? – Подшутил Бродяжкин.
- Что?! – Покраснел комбат. – Кто такой?
- Солдат, кто же ещё? – Дерзко ответил Фелагундий.
- Что?! Вспышка с тыла!!! – Рявкнул Кретинович.
Бродяжкин даже не понял, что надо делать.
- Что?! Ты не знаешь, как выполняется команда «вспышка с тыла»? Смотри, показываю. Командую сам для себя. Майор Кретинович! Я! Вспышка с тыла! Есть! Раз-два!
И рухнул на пол, закрыв голову руками.
Это была первая команда, которую освоили новобранцы, и, наверное, самая важная команда в армии РФ.
- Здесь нет дедовщины! – Говорил комбат после того, как ребята попробовали выполнить вспышку. – Я не считаю дедовщиной ничего, кроме разбитого лица.
Затем у Брожяжкина был курс молодого бойца, где ребят научили мыть полы и протирать пыль; затем и невиданным красотам строевой подготовки.
Строевая давалась Фелагундию с трудом, поначалу он чувствовал себя примитивным киборгом из детских американских мультиков.
Курсанты военного университета, обучающие новобранцев за место сержантского состава, были как на подбор красавцы, их развитые жевательные мышцы, наращенные на деньги зажиточных родителей в ЧиПОКах*, преобладали над остальным лицом.
- Я - курсант Широкая Челюсть Узкий Лоб! – Иногда воображал Вася, как представляется бойцам какой-нибудь из них, будто индейский воин.
Самые умные вещи, сказанные курсантами, Бродяжкин запомнил на всю службу:
- Здесь вам не гражданка. – С умным видом сказал старшина казах. – Гражданка там. А здесь… Здесь не гражданка!
- Вот же. – Дополнил его другой узколобый. – Поэтому забудьте слова «Да», «Нет», «Не знаю». Теперь у вас есть единственные ответы – «Так точно», «Никак нет» и «Не могу знать».
Бродяжкин долго пребывал в шоке, осмысливая выражение «Не могу знать»…
Присягу принимали с деревянными муляжами АКа-47, и некоторые, надо сказать, относились очень трепетно к своему оружию, хвастая перед приехавшими родителями магической палкой.
К зиме были в роте, и вот теперь мытьё полов и протирание пыли усилилось. Иногда духов качали, если какой-то кретин вдруг «накосячит». Вся армейская красота заключалась в сплошном кубизме и угловатости, и Бродяжкин чувствовал, как превращаются в куб его мозги.
Снег, выпавший на землю, являлся грехом, ибо выпал сам диким, лохматым и неотесанным, своевольным пушком. Этот пушок следовало подчинить святому уставу, и превратить его в прессованные кубы на обочинах дорог.
Фелагундий часто мёрз, особенно в своей маленькой ушанке, которая ничего кроме макушки не закрывала. Но спасало тепло казармы, особенно ночью, если удавалось поспать, ощутить лежащего рядом сослуживца. Когда в кубрике один пукал, все остальные нюхали, но это не забивало сладость сна.
Дедовщина доставала всех, деды требовали рабского послушания, и кто ослушивался, того избивали, не то чтобы безжалостно, но не по лицу. Некоторые, особо слабые, пытались убегать или прилюдно мочиться, чтобы остальные заподозрили энурез. Убегающих не искали – а зачем собственно, если в лесу есть медведи и волки? Пущай зверушки покормятся! А кто писялся – тех штаны заставляли стирать. Ну избивали еще… Укрепляли половые органы строгим ударом сапога.
Про стрельбы ребятам только снилось. Зато почти каждый день на плацу комбат любил философствовать, петь с батальоном гимн, глядя, как поднимается триколор Петра 1, вдохновлённого Голландией. Однажды комбат взбесился, с утра он пришёл на развод злой – причин этому могло быть много, поговаривали, что он болен солитёром – и, кажись, духи тоже это узнали, и шептались друг другу на ушко. Всё бы ничего, да гимн проорали плохо. Комбат приказал повторить, но биомасса повторила именно как прежде.
Комбат Кретинович покраснел и скомандовал:
- Батальон, напра-а-во! По периметру плаца десять кругов бегом марш!
Солдаты то что, повернулись и побежали, но офицеры растерялись.
- Да-да, и офицеры тоже! – Почёсывая задницу, крикнул комбат.
Так и шла армейская жизнь. Иногда ребятам удавалось видеть, как комбат учит строевой подготовке свою беременную жену, они искренне радовались, что сейчас напрягается кто-то другой. Комбат считал, что и его ребёнок будет офицером. Красавцем с широкой челюстью.
Быть дедом Васе так и не удалось – его комиссовали за полгода до увольнения. О себе сказали проблемы с почками. Фелагундий вернулся домой и, отдохнув две недельки, решил продолжать дело всей жизни – сказочную карьеру. Карьера – такое гипнотическое слово для человека, что он готов как умалишённый потратить на неё свое ценное жизненное время и не заметить для чего прожил.
К несчастью цены в институте волшебно выросли (обычно цены растут сами по своей воле), и тогда Бродяжкин решил идти не просто в путейцы, а путейцем в урановую шахту, чтобы получать больше всех в городе. Эх, знал бы он, что и этого ему на нормальную жизнь не хватит. Пахать в три смены Вася долго не смог – пять раз его госпитализировали с больными почками, и после этого он смирился с долей бедного человека, оставив институт навсегда за спиной. Хотя он мог, конечно, понабрать кредитов, как того очень хотело антинародное государство, чтобы потом всю жизнь работать как проклятый. Странно, правда, что вся страна живёт в долговых обязательствах? Но Вася решил так не жить. Гиблое дело в современном мире русским что-то поднять своим трудом - всё сделано так, что ты быстрее сдохнешь или обосрёшься...
Потом он неудачно женился на одной очаровательной девице, которая затем родила ему тёмненького малыша негритёночка. Вася долго плакал, прежде чем развестись, но все же развёлся, а бывшая жена отсудила у него половину отцовской квартиры. После этого Фелагундий понял, что живёт в социально-паразитической среде уродов и извращенцев; он потерял интерес к жизни, но не представлял никакого другого выхода, как забыться в работе и выполнять свой долг перед государством-игом и обществом. И даже решись Бродяжкин ничего ни есть, а питаться святым духом, ему так или иначе надо было платить налоги. Решитесь вы отказаться от бараков концлагерей с коммунальными услугами, уйти в лес и жить в избе – к вам придёт инквизиция святого ига и потребует право на владение землёй, а потом снова обложит вас налогами, или посадит в темницу до скончания времён. В этом вполне реальном аду нет «вашей» земли – вы не имеете на неё права, её купил сам святой дьявол. 
С чего, собственно, Бродяжкин в пору молодости решил податься в журналисты? Когда-то он начитался много детективов и скандальных журналистских статей, твёрдо решив, что быть журналистом или детективом – его призвание. Частенько в его мыслях рождались все новые и новые детективные истории.   
               
               
Глава Третья
Девушка с татуировкой тушканчика


Журналист Короу Ле Пёш проснулся и похотливо улыбнулся. Как оказалось, спал он не один, его окружали две спящие девушки-мулатки, с которыми он забавлялся всю ночь.
«Много же  я выпил, - Подумал Короу, - Но сейчас надо что-то делать, ведь не ровен час, вернётся жена».
Ле Пёш частенько изменял своей жене, не то чтобы на зло, просто он начитался детективов, где непосредственно сами детективы всё время изменяли, будь они мужчины или женщины.
Короу был француз еврейского разлива, что делало его очень умным. Те, кого он привык считать родителями, были голубыми из Стокгольма, что в Швеции, но они признались, что его мать, будучи наркоманкой, открестилась от него во Франции, а отец банкир уехал в Нидерланды, где продал маленького Ле Пёша в притон педофилов. Там его, не долго думая, подобрала гейская знать, и тогда Короу попал в сексуально-демократическую Швецию.
В России молодой журналист находился уже довольно долгое время, за это время раскрыв множество щекотливых дел, таких как выявление русского фашизма в клубах исторической реконструкции или убийство двух раввинов, которые ранее считались без вести пропавшими.
Короу взял свои тонкие сигареты и стал напряжённо курить, размышляя, как же было хорошо.
- Да что хорошего? – В слух сказал он, оглядываясь на двух проституток в постели. – Надо бы здесь прибраться.
Но внезапно раздался стук в дверь. Короу насторожился и одним вдохом высосал всю сигарету до конца, выдохнув ядовито-жёлтый дым из своего воспалённого рта. Проституток он решил не прятать – пусть жена увидит, ну и что…
Короу смирился с возможным скандалом и подошел к двери.
- Кто там? – Без эмоций поинтересовался он, поленившись поглядеть в глазок.
- Посмотри в глазок. – Низко, почти утробно, прохрипело что-то за дверью.
Жена никогда так не говорила с ним. И это могло означать только одно – Лесби!
Короу открыл дверь и перед ним действительно оказалась она – девушка с татуировкой тушканчика, точнее трансвестит по имени Лесби, больше похожий на высохшую тарань с обильными гнойными язвами от пирсинга.
- Срань господня, Лесби, это ты! – Обрадовался Короу.
- Да, мать твою, это я. – Улыбнулась гнилью зубов Лесби. – Могу я пройти? Я снова взломала твои персональные данные, мне просто было интересно, ты ведь не против?
- Проходи. – Попросил Короу. – Сейчас я налью что-нибудь выпить, и мы закусим кокаином.
- А потом трахнемся?
- Ну да, как обычно в детективах… - Пошел на кухню Ле Пёш.
Лесби прошла в комнату, где спал Ле Пёш и похотливо улыбнулась – девочки нравились ей всегда. Она была армянской гречанкой финно-еврейского разлива, но имела гражданство РФ, жила здесь давно, активно включившись в общественное правозащитное движение «Кабала и Россия».
То, что Лесби работала в кампании «Инцест секьюрити» заслуживало удивления само по себе. Ведь её можно было охарактеризовать как «девушку с татуировкой тушканчика», точнее «смышленого трансвестита чуть бесшабашного поведения».
- Что говоришь? Взломала меня? – Раздался голос с кухни. – Да мне вообще по боку, если честно. Слушай, а ты не видела мою жену? Она скоро должна вернуться домой.
Лесби помедлила с ответом.
- Я убила её и выкинула труп в мусорный бак.
Короу вошёл в комнату с подносом, на котором стоял пузатый графин с водкой и щедрая горка кокаина. На лице журналиста читалась озабоченность.
- Ты что, сдурела??? – Расширились его глаза.
- Не волнуйся, я не оставила следов. – Хитро прищурилась Лесби, и Короу сразу подобрел.
- Умница моя. – Похвалил он.
Они выпили по рюмке водки и задышали это все белым порошком, не стесняясь оставить носы не вытертыми.
- Что ж, за либеральные взгляды! – Почувствовал бодрость Ле Пёш. – Рассказывай, что ты накопала.
Лесби чихнула и высморкнула гнойно-кровавый сгусток на ягодицу одной из спящих мулаток.
- Чёрт!
- Не волнуйся, я съем… Продолжай. – Успокоил журналист и потянулся к испачканной заднице.
- В общем, когда-то, этот дед работал в глубинке, в редакции газеты «Шахтёрский бред», где имел хорошую репутацию. – Заявила Лесби, отвернувшись к окну, чтоб не видеть фетишизма. – Однако никто не знал о его частых половых связях с животными.
- Хм. Это интересно. – Задумался Короу, облизываясь.
- Так вот цветы ему до сих пор присылает ветеринар свинофермы. – Произнёс трансвестит.
- Неужели?! – Испугался журналист.
Наступило напряжённое молчание. Короу разглядывал безобразные черты лица Лесби и находил её несколько привлекательной.
- Давай выпьем.
- Давай.
Они опрокинули еще по рюмке и по очереди погрузились лицом в поднос с кокаином.
- Странно, что ты не сообщал о своих пристрастиях к тем же животным. – Сказала наконец Лесби.
- И как ты до всего додумалась… - Улыбаясь, покачал головой Короу.
- Не забывай, я же ломаю твой компьютер и иногда нахожу интересующие меня сведения.
Короу смотрел на Лесби с восторгом.
- Ты действительно так любишь свиней? – Спросила она.
Ле Пёш засмеялся.
- Это было давно, да и то пару раз… Но…
Тут Короу дотронулся до руки Лесби.
- Скажи, а я тебя привлекаю? – Откровенно спросил трансвестит.
- Совершенно нет. – Мягко сказал Ле Пёш и стал будить проституток.
- Вот и отлично.- Улыбнулась в ответ Лесби.
Они начали раздеваться, чтобы заняться сексом. Нет, не потому, что они нравились друг другу, просто в последнее время в детективах были приняты беспорядочные половые связи по поводу и без.
К сношению присоединились две проститутки, и оргия сулила продолжаться до полудня.

                *               *                *

Свой кабинет в «Инцест секьюрити» Лесби посещала редко – раз шесть в год, и всё лишь потому, что она ублажала своего директора, который, впрочем, был не против гермафродитов.
Сейчас Лесби прибыла не одна, а с журналистом Ле Пёш, чтобы показать ему важные бумаги. Сначала они, конечно, выпили и занялись сексом, в котором Короу пришлось быть пассивным геем.
- Итак, вот что у нас есть. – Произнесла балдеющим голосом Лесби. – У деда остался племянник.
Ле Пёш холодно усмехнулся и достал сигарету, так как ещё не обедал.
- Ну и? – Заинтересовался он. – Ты ведь не за тем меня сюда пригласила?
- Правильно. В основном чтобы заняться сексом.
В кабинете нависло молчание.
- Но послушай. – Продолжал трансвестит. – Дед скоро подохнет, а племянник его получит наследство в десять миллионов долларов!
- США?! – Взволновался Короу.
- Нет, Папуа-Новой Гвинеи! – Едко надсмеялась Лесби.
От накатившего напряжения Короу вспотел. Ему нужно было срочно выпить.
- У меня в шкафчике виски. – Понимающе промурлыкала девушка с мужскими и женскими половыми органами. – Бери… Я хотела этим поужинать, но обойдусь сигаретами, да и кокаина я наелась вдоволь.
- Спасибо. – Уже открывая бутылку, и, присасываясь к ней, как пиявка, промямлил Короу.
- У племянника нет детей. – Кокетливо улыбнулась Лесби.
- Чёрт побери, ты любишь мучить мою совесть! – Закашлялся виски Ле Пёш. – Я думал мы негодяи, если хотим кого-то обездолить, но если мы заберём деньги себе и никто из детей не пострадает… Ведь это великолепно!
- Да, но дед ещё не сдох. – Царапая коросту на руке, заметила Лесби.
- Деда я возьму на себя. Покажи мне скорее бумаги, как зовут, где живёт и чем занимается племянник. Я хочу всё о нём знать!
 - Ты совсем теряешь терпение! – Перебила Лесби. – Ведь это дед нанимал тебя, чтобы ты узнал тайны его семьи и расследовал загадочное исчезновение его дочери, а что ты теперь делаешь?
- Да и чёрт с ним! Я хочу денег! Хочу грохнуть старика и его родственника, забрать деньги и уехать в Штаты. – Безумно выпалил Короу Ле Пёш.
- Имя племянника – Фела… - Только успела сказать Лесби, но журналист быстро подскочил к ней и, зажав рот рукой, прошептал:
- Потом, потом, моя сальмонелла, иди ко мне!
Они снова занялись сексом, свалившись на грязный пол.
На этом скандальное расследование закончилось. Собственно, оно было бы не так уж и важно в современном детективе. Так же как и в современных фильмах. 
               
Глава Следующая
Новый Гад

Бродяжкин проснулся в холодном поту. Сколько времени прошло с тех пор, как ему приснился этот зловещий сон? И вот этот сон про журналиста детектива повторился. Фелагундий заплакал и уткнулся в подушку, чтобы картонные стены хрущёвки не пропустили ни единого звука.
Было три часа ночи. Вася пытался справиться с шизоидной истерикой, но у него это плохо получалось.
Во-первых, снова упоминание о его возможности сделать свою карьеру, а во-вторых – а не мог ли дед действительно быть миллионером?! Да нет, конечно же, нет, дед всю жизнь трудился в колхозе, потом воевал, потом снова трудился, пока коммунистические вожди (и явно не очень русские) жирели за его счёт и мило улыбались, иногда ссылая кого-то в Сибирь или просто расстреливая. Откуда ж там деду быть богатым?
Фелагундий успокоился. Нет, мега крутые, продвинутые детективы не явятся по его душу.
Бродяжкин почувствовал как холодно в квартире – месяц назад местная котельная рухнула, и люди безмятежно вымерзали, но всем было как-то безразлично. Они даже продолжали платить налоги.
Фелагундий задумался о моральном облике журналиста и почувствовал дикое отвращение.
Иногда, раз в два месяца, Бродяжкин имел возможность посещать кинотеатр. Первый сон о журналистах пришёл к нему после просмотра фильма «Девушка с татуировкой дракона» - по меркам молодёжи очень «крутой» и продвинутый фильм, где помимо пропаганды алкоголя, наркотиков, курения, беспринципности и беспорядочных половых сношений, проститутской морали мужчин и женщин, там ещё была едва заметная идея некого детективного расследования.
А совсем недавно, перед зимой, Фелагундий был на сеансе показа российской киноленточки «Сибирь. Монамур», которая так же ввела его в замешательство и вычистила последние деньги из карманов.
- Да что за непонятные бессмысленные фильмы последнее время? – Задумался Фелагундий.
Но неожиданно его думы прервались. Посмотрев на лист календаря, Вася вспомнил, что сегодня выходной день, 31 декабря, а значит нужно готовиться к торжествам Нового года.
   
                *             *              *

Настроения у Бродяжкина не было совершенно. Всё повторялось из года в год. Обрезание Иисуса стало главным народным праздником – десять дней людям предоставлялись каникулы, когда они могли участвовать в мистических перевоплощениях в мелкий и крупный рогатый скот, насекомых и даже простейших при помощи простых и доступных инструментов.
В квартире Бродяжкина было полно народа – в основном вся его рабочая бригада, несколько бесстыжих тел пьяного женского рода и кто-то там из родни.
- Новогодняя речь президента! – Заорал проходчик Станислав. – Молчать всем! Сейчас Змиев что-то пожелает! Вон они с премьером Бездорожным вместе стоят!
Все уткнулись в телевизор (некоторые даже с капающей изо рта слюной) и стали внимать. Один Бродяжкин приютился в сторонке, попивая химические вещества похожие на сок. Выпивать спиртное Васе по здоровью было не желательно.
Змиев что-то говорил, обещал, угрожал, любовно шептал людям через электронную икону, и они верили, любили и надеялись на своего народного избранника Давида Израилевича.
И вот бой курантов! Ослезившись, люд РФ принял массовую на грудь, закусил под гимн и возрадовался.
- Ура товарищи! Новый гад… Год, тьфу ты! – Радостно завизжал Славик и схватил пышногрудую дамочку за ягодицу.
- Ура! Пьём! – Поддержал мазохист Серёжа.
Все стали наливать и пить, ведь между первой и второй как известно… Чтоб быстрее вставило!
Какой-то жизнерадостный человек начал одну за одной бросать с пятого этажа бомбочки, которые так неприятно хлопали и давили всем на уши каждые пять секунд. Для того чтобы не слышать хлопков, надо было громче орать, и поэтому в квартире Бродяжкина заиграла музыка. Точнее нечто похожее на неё, где какой-то хриплый мужик рассказывал про свою нелёгкую тюремную участь под аккомпанемент трёх аккордов. В ответ на это на пятом этаже ещё громче зазвучали более «продвинутые» звуки клубного транса. Тогда сбоку, на третьем этаже справа неистово забубнил речитатив под басы озлобленный афро-американец.
Тёте Дусе это не понравилось, и она ожесточённо застучала шваброй по стенам, угрожая проткнуть их словно гипсокартон.
Единогласно музыки выключились, общество решило смотреть «Голубой огонёк».
«Пытка для старых людей. – Подумал Вася. – Их заставляют не спать, а жрать, жрать, жрать оливье, запивая вином или водкой!»
 Какая удачная альтернатива физическому удару в печень! Но праздник, извините! Сейчас надо смотреть «Огонёк» …а ещё все звонят, поздравляют. Искренне так, жизнерадостно. И не ответишь грубо, не скажешь простых правдивых слов о сути праздника - ну как же, люди от всей души, а ты им про обрезание Иисуса или ханнуку.
Так вот, спать нельзя, ни старым, ни молодым! Мистерия! Редкие тревожные звонки как боевая тревога и пьяный ор на улице всё равно заставят вас изредка просыпаться… Эх, молодежь, гуляй, пей веселей, не будем ложиться - отоспимся первого числа, как посветает!
- Кому баба не досталась – айда гулять! – Кричит довольно окосевший Петрович. Картонная коробочка изрыгает из себя стаю homo erectus, и они направляются к городской площади.
В то время как среднестатистические особи взяли весь алкояд на себя, мужественно защитив своих деток, те самые детки и старики смотрят извращённые, переделанные в новый формат «Вечера на хуторе…», песни Филиппа и Бори, а еще ждут, когда дед мороз подарки принесет... Ну да это дело второстепенное...
Для детей будет кокаиновая кола или детское шампанское. Первое бьет по печени и органам, второе – тоже, в будущем программируя ребёнка в духе «Алкоголь в меру полезен».
Да, сколько авторитетных и авторитарных мнений приготовлено на этот счёт! «Алкоголь расслабляет, алкоголь согревает, алкоголь возбуждает, алкоголь успокаивает, алкоголь полезен, алкоголь полезен в малых дозах, малые дозы укрепляют организм, без алкоголя человек не выживет, алкоголь продлевает жизнь, алкоголь от бога, дозы алкоголя особенно полезны, если выдаются в церкви» - такими рекомендациями по поводу одурманивающего пойла программируют наноуправляемый биоколлектив. Коллектив дружно и часто без эмоций повторяет «нормы потребления». Но ведь норму потребления можно установить и на фекалии! Скажем, одна чайная ложка срани в неделю.
 "Да я так, для профилактики выпиваю иногда! Я не алкаш!" - говорит интеллектуал. Для профилактики чего ты пьёшь? Профилактики разрушения печени? Отмирания мозговых клеток? Кровяного давления? Разрушения поджелудочной железы?
 "Да нет ну это же не водка палёная, а хороший качественный коньячок". Выбирай качественную отраву! Свинопойло высшего качества premium gold!
В программе биокиборгов необходима систематическая чистка реестра путём вливания чистящих веществ. А то мало ли, вдруг они начнут много думать и становиться людьми! Но лучший раб тот, у которого надсмотрщик в голове.   
- Какой же это праздник? – Первый раз спросил себя Фелагундий. – Это же оргия какая-то…
С этими еле слышными словами он удалился на кухню, где им овладела меланхолия. Бродяжкин слышал, как ревут его друзья под новогодние песни с телеэкрана. Не скоро, ох не скоро всё это закончится.
Люди стремятся заснуть к «светлу» - зелье превратило в вурдалака, авось солнце нечисть жечь начнёт... Так и встречается календарный новый гад.
               
Глава Какая-то Там
Выбиратор. Судный день

В судный день 8 февраля должны были состояться выборы в Госдуму, а так же выборы президента РФ. Партий выдвигалось бесконечное множество, но войти в Думу должны были лишь четыре.
Короу Ле Пёш редко смотрел телевизор, но поглядеть на дебаты ему доставляло одно удовольствие. Особенно после секса…
Он лежал на кровати в своей гостиной, а рядом с ним лежало скользкое и блестящее голое тело мужчины. Вчера журналист познакомился с голубым из Питера по имени Константин, и они решили переспать. Не то, чтобы они нравились друг другу, просто случай предоставлял сам себя.
Поиски загадочного племянника пока не дали плодов, а вот деда удалось просто и со вкусом затравить ртутью.
Сейчас по Центральному каналу выступал депутат от партии «Мои мысли – мои скакуны», и заодно директор доходной компании «Кури на здоровье» - Цоцкий Рафаэль Иосифович.
- Мы предлагаем конструктивный диалог с правящим ныне режимом! – Картаво декламировал депутат. – Мы вернём России достойную жизнь! Барщина и крепостное право – вот наше спасение!
Короу засмеялся и выпил свою стопку водки, помешав пальцем осевший на дне кокаин. Как же банально глуп был этот депутат, если он хотел снова вернуть россиян от невидимого рабства к видимому.
- Врёте! Вы всё врёте! – Заголосил оппонент Цоцкого. – Решение всех проблем даст нам повышение тарифов и понижение зарплат, тогда государство не обанкротится!
- Фридрих Осипович, сейчас моё время. – Заявил Цоцкий, обратившись к депутату партии «Милых свинюшек».
- Ваше время неожиданно закончилось! -  С издёвкой произнёс ведущий. – Теперь будет говорить Беспартийная Беспринципная партия не партия блок не блок в лице депутата  Пёц Иуды Иудовича.
- Спасибо. – Спокойно и надменно вступил Пёц.
Короу отметил для себя, что Пёц выглядел как типичный сотрудник, скажем как офицер ФСБ, или, как минимум, МЧС.
- От имени правящей партии могу с уверенностью сказать, что мы сделали всё необходимое…
Ле Пёш выключил звук, чтобы не слышать словесного поноса и не заснуть. Но тут он увидел, как четвёртый оппонент плеснул стакан с водой в лицо говорившего, а значит, должны были начаться ожесточённые споры!
Включив звук, Короу услышал:
- Подонок! Ты и твоя партия мне ответят ещё за платное образование!
Начинался цирк.
Вытирая воду с лица, Пёц заявил:
- Я подам на вас в суд! Платное образование сделано специально для русских фашистов! Это они не дают нашему государству развиваться! Когда их численность сократится до пятидесяти тысяч, тогда увидите эпоху взлёта.
Эту фразу завершила ещё одна подача воды в лицо.
- Подонок! Да ты и твоя партия всех русских обрекаете на геноцид! – Снова кричал Джордж Цукерман, депутат блока «За святую Америку», конкретно же – представитель партии христианской деспотии.
- Да, но они же все фашисты! – Снова утираясь, возмутился Пёц.
В зале раздались аплодисменты, а Цукерман призадумался.
- А вы здесь все евреи и коммунисты! – Запротестовал он.
- Да вы на себя поглядите! – Отклонил Пёц. – Кроме того, не такие уж мы убийцы как вы говорите. Граждане, которые не могут расплатиться с долгами и заплатить за жильё, по нашей программе выселяются не сразу. Всё происходит поэтапно: сначала в подвал, затем в теплотрасс, и только потом в тюрьму.
Зал вновь наполнился аплодисментами.
- Должников вообще не должно быть! – Кашлянув, перешёл в оборону Цукерман. – Либо сжигать на кострах, либо даровать прощение господа бога!
- Ха-ха-ха! – Уверенно рассмеялся Пёц. – А господь, наверное, это вы?
- А вы подонок легавый! Сколько людей вы обманом лишили имущества!
Короу Ле Пёш неожиданно встрепенулся. Выключив телевизор, он сел на край кровати, где было сухо и чисто, и задумался.
Никакого новоявленного миллионера в РФ так и не появилось со смертью деда. Так в чём же дело? ФСБ!
Государство скрыло то, что мог не знать племянник, а значит деньги пошли в левое русло и их не получить назад.
Короу огорчился и принялся резать вены.
«А если помочь?! – Неожиданно осенило журналиста. – Рассказать племяннику о его наследстве, дать делу гласность и заставить государство вернуть деньги?! А, потом, когда племянник будет счастливо прыгать, убить его где-нибудь, забрав деньги! И тут как нельзя лучше с делом справится Лесби! Всё будет выглядеть как авария или несчастный случай!».
Короу засмеялся. Его охватил несказанный восторг, от чего он чуть не задохнулся в кокаиновом мешке. Облепленное белым порошком лицо злобно смеялось, и проснувшийся гомосексуал Константин не мог понять, что происходит.
Один вопрос оставался для журналиста ещё не решённым – поиски загадочного племянника.

                *             *             *

- Выборы, выборы, кандидаты… хорошие! – Приплясывая, вышел с избирательного участка Бродяжкин. Сегодня он выполнил свой гражданский долг – пришёл. Неважно, что голос Вася отдал за Эльфийскую Партию России, здесь его голос автоматом менялся на бюллетень за правящую партию. Ему хотя бы повезло голосовать в день выборов! Многие голосовали досрочно, да причем на своих рабочих местах, чтоб не отвлекаться.
Вслед за Бродяжкиным на своих крыльях вылетела Ленка, но пролетавший мимо вертолёт МЧС выпустил по ней самонаводящуюся ракету, и Ленки не стало. Вступил в силу новый закон о полётах.
Плутарх решил прогуляться по городу, выйдя из школы, где находились избирательные помойки, точнее баки, точнее урны. Перед ним находилась улица Сталина, и он пошёл по проезжей части, так как тротуары никто от снега не чистил – платили дворникам мало. По улице уже второй год не ездили машины, так как дорога пятнадцать лет не ремонтировалась, но зато в центре всё процветало.
На встречу Бродяжкину шли два полицейских и улыбались сытым откормленным оскалом. Обычно в такие структуры брали людей не слишком умных, с психическими отклонениями – в основном, такими, как садизм, мазохизм, некрофилия.
- Стоять. – Приказал прапорщик с ожиревшей задницей.
- Но я же ничего не совершил! – Испугался Вася.
- Документы. – Ухмыльнулся защитник (вернее, нападающий) правопорядка.
Бродяжкин вытащил паспорт и протянул сотрудникам.
- Куда идёшь?
- В книжный магазин.
- А ты знаешь, что сейчас на каждой улице свои тарифы? Ходьба по улице Сталина – двадцать рублей! Руки из карманов. – Приказал прапорщик. – Что там у тебя?
- Я документы вам дал, а вы меня обыскиваете. А денег у меня нет. – Совсем раскис Плутарх.
- Я тут закон! – Свирепо изрыгнул прапорщик. – О, семечки! Забираем.
- За что?!
- Да не тебя, осёл, а семечки. На свой паспорт, утрись им в туалете.
Полицейские заржали как дикие кони. Но вдруг прозвучал выстрел, и прапорщик отшатнулся, взявшись за бок. Оттуда уверенными толчками стал литься белесый жир. Сотрудники полиции разом расстроились.
Все оглянулись и увидели, кто стрелял. Старый добрый друг Петрович в конце улицы закинул винтовку на плечо и показал полицейским средний палец, после чего кинулся в бегство. 
- Седьмой! Седьмой! – Обиженно залепетал по рации прапорщик. – Нападение на сотрудников.
Они побежали за Петровичем, но куда им было гнаться за ним… Вскоре (Бродяжкин ещё видел их силуэты) они пошли в развалку, сплёвывая шелуху от семечек.   
Бедный избиратель вытер пот со лба, и двинулся дальше, обдумывая, каким ничтожеством он выглядел при разговоре с полицией. Почему нельзя было взять с собой тесак, и за такие слова не вспороть брюхо жирному нахлебнику, кровопийце, наделённому властью, который помогал мучить свой собственный народ? Или как Петрович пострелять их и не постесняться? Нет. Чувство навязанного веками смирения и раболепия крепко сидело в душе, глубоко укоренившись в генетическую память.
Бродяжкин зашёл в книжный магазин и решил купить почитать себе что-нибудь новенькое.
«Терминатор. Судный день» - остановился на книге его взгляд. Продавщица явно озлобленно осматривала посетителя, так же как всякий человек, неспособный повлиять на собственную судьбу.
- «Свой против травоядного» книжка хорошая? – Поинтересовался Вася.
Продавщица с минуту разглядывала свои ногти, после чего с неохотой ответила:
- Будете брать – берите, не будете – уходите!
Фелагундий снял свою ушанку, чтобы протереть запотевшую плешь.
- «Человек-ворона», - Засмеялся он. – Интересно, кому в голову такие книги приходят.
Продавщица уничтожающе покосилась, и в магазине удушливо стал распространяться запах едкого лака для ногтей.
- Неужели у вас нет русской классики? – Удивился Вася.
- Это пахнет двести восемьдесят второй… - Предупредила продавщица.
- Простите, российской. – Поправился Плутарх.
- У нас модерновый магазин «New Kniga», как вы могли прочитать.
- И что же, кроме идиотских книг, значит, и продавать ничего не нужно?
- Мужчина, вы отсталый! – Заявила продавщица. От невыносимого запаха у Бродяжкина помутилось в голове.
- Могу для вас предложить новую историю. – Улыбнулась продавщица. – Автор: Патрик О`Брайн Младший. Довольно просто и интересно повествует о победе Америки над немецко-фашистскими захватчиками.
- Да уж, действительно, новая история! Кхе-кхе! Да закройте вы свой чёртов лак, дышать невозможно! – Синея, захрипел Фелагундий.
- А деньги мне ведь как-то надо зарабатывать! – Засмеялась продавщица.
Падая от ядовитых испарений, Бродяжкин увидел в носу продавщицы густые клочья шерсти, которые служили ей одновременно противогазом.
«Вот тебе и гоп-стоп» - напоследок подумал Плутарх.

                *               *               *

Летя в вертолёте, Короу Ле Пёш решил не терять даром время, и занялся сексом. Нет, к Лесби его сейчас не тянуло, и, пока она, молча ревнуя, вела вертолёт, пилот и журналист кувыркались по засыпанному кокаином полу. Не то, чтобы пилот нравился Короу, просто сама судьба дала своё благословение.
- Давайте заканчивайте, мы приближаемся! – Оповестила по громкоговорителю Лесби. Мужчины, а точнее педерасты, решили, что перед посадкой лучше подкрепиться, и выпили водки.

Нижне-Приболотное  - маленькая, почти глухая провинция, славная своими шахтами и карьерами раскинулась перед новоприбывшей двоицей агентов.
- Сотовый телефон показывает его местонахождение статичным. – Продекламировала Лесби, закрывая свой ноутбук. – Ну и воздух здесь, аж горло обжигает!
- Вперёд! – Крикнул Ле Пёш. – Кто-то хочет помешать нам!
Они кинулись к магазину, стоявшему на окраинной улице, выхватив свои блестящие кольты.
Дверь вылетела от грозного удара ноги журналиста, по какому-то совпадению в стоящей рядом хрущёвке громко заиграла героическая музыка, а в самом магазине ветер растрепал стоявший на продаже американский флаг. Уносившемуся в мир снов Бродяжкину должен был присниться американский экшн.
- Ты не тронешь его! – Наставляя пистолет на продавщицу, закричал Короу. – Никогда!
Та, в свою очередь, пришла в полное недоумение.
- Стойте, стойте! – Доставая удостоверение, улыбнулась продавщица. – Всё в порядке. Капитан Рогаткина, ФСБ.
Лесби и Ле Пёш переглянулись.
-Ты по уши в дерьме, детка! – С этими словами журналист выстрелил в подставную продавщицу, но она увернулась от пули.
Ещё выстрел. Ещё. Тщетно! Капитан Рогаткина обладала высокими навыками спецподготовки по гандболу, и попасть в неё было трудно.
- Сучка! – Теперь выстрелила Лесби.
Но Рогаткина укрылась за прилавком и вытащила из-под юбки модернизированный калашников.
- Да кто вы такие, идиоты? – Почти по-мужски заревела она. – Вы себе смертный приговор подписали! Сопротивляетесь спецслужбам! Да вас тут уничтожат! Да вы в лагерях сгниёте!
После очереди угроз, Рогаткина перекатилась и выпустила короткую очередь из автомата по своим врагам. Оказалось, и они не промах – летевшие в Лесби пули были парированы теннисной ракеткой. Эти самые пули полетели обратно в Рогаткину (а она в теннис не играла), которой удалось вовремя пригнуться. Пули обиделись и полетели в зеркало на стене. Но зеркало это было не простое, а волшебное. Зеркало не разбилось, а проглотило пули и отрыгнуло. Затем вокруг него возник ореол вращающихся световых потоков, и враги в изумлении замерли.
Следом из пространственно-временной дыры выбежал орк с саблей и резко осёкся.
- А где Саурон? – Спросил он, почёсывая макушку.
- Мужчина, ну вы смотрите куда отправляетесь! – Словно ей очень помешали, проворчала Рогаткина. – Рейс «Изенгард – Барад Дур» уже отменён, вам только с пересадками!
- Господи, опять не туда! – Извинился орк, и прыгнул обратно в световой туннель, который затем сразу же исчез.
В магазине на миг воцарилось молчание.
- Ну что, козлы, продолжаем? – С этими словами Рогаткина выстрелила из подствольника и стена напротив рухнула от взрыва. Агентам повезло, они успели выпить «Активию» от «Danon», и их окружила непробиваемая оболочка. Фелагундию же просто везло – он беззаботно спал под взрывами и свистом пуль.
- Корова, получи! – Лесби швырнула за прилавок, где таилась Рогаткина, пару лимонок. Рогаткина сразу вылетела оттуда, но вместе со взрывом, разделенная надвое – ноги полетели в отдел фантастики, а туловище в отдел мистики.
- Ну вот и всё! – Радостно засмеялись Короу и Лесби.
- Нет, не всё! – Злобно завопила Рогаткина. Она ещё не собиралась сдаваться. Достав из рукава маленький чемоданчик, она открыла его, чтоб нажать красную кнопку.
- Врёшь – не нажмёшь! – Выстрелила в сотрудницу Лесби. 
Пуля выворотила в груди Рогаткиной огромную дыру, будто стреляли с дробовика.
Сотрудница ошалело поглядела на зияющую рану и закашляла.
- Транс-магия? – Удивилась Рогаткина. – Думала… Ты девушка… А ты гермафродит.
С этими словами она умерла. Но… Нажать то кнопочку успела! Этому её учили с детства.
- Забираем объект и сматываемся! – Приказал Ле Пёш. В небе послышался гул падающей ядерной бомбы.
- Куда, тупица?! – Истерично завизжала Лесби. – Вон холодильник! Прячемся!!!
В «Индиане Джонс» они как-то видели героя, спасающегося от ракеты именно в холодильнике, и теперь у них появилась надежда.
Открыв холодильник, они вышвырнули полки со съестным и не очень. Запихнув тело Бродяжкина, и чудом уместившись сами, они закрыли спасительный бункер, и тут раздался чудовищный взрыв.
Огромный грибок поднимался на месте Нижне-Приболотного, ослепив вспышкой ближайшие города. С огромной скоростью холодильник летел над лесами и полями, горами, лугами, долинами. Приземляться с такой высоты было очень неразумно и опасно, а потому агенты решили эвакуироваться. К счастью, они всё предусмотрели и надели рюкзаки с парашютами, а Бродяжкин от недоедания итак был лёгким как птица.
На удачу агенты бы занялись сексом, но из-за того же Бродяжкина места в холодильнике совсем не было, и они решили не терять времени понапрасну.
Открыв дверцу и вдохнув свежих потоков ветра, первым десантировался Ле Пёш. Лесби взяла груз на себя и десантировалась следом вместе с будущим миллионером. 

Параграф Шестой
Нью хистори оф зэ ворлд.

В Москве на Болотной должен был проходить мирный митинг в память об уничтоженном неведомой силой городе Нижне-Приболотное. Блоггер Марина спешила туда, чтобы быть в курсе событий, а может и разузнать нечто неведомое для себя. Пришлось ехать на маршрутке – ведь было не очень далеко, но и опаздывать не хотелось.
Уникальная вещь – маршрутка! При входе в неё пассажир кланяется водителю и остальным, как бы прося проявить к нему милость за невольный вклад в тесноту и обиду. Склоняющимся пассажир проходит на одно из мест, если успевает это до резкого нажатия педали газа водителем. Если не успевает, то извиняется перед тем, на кого упал. Если ни на кого не упал, то просто извиняется. Часто в маршрутках окна расположены верхним краем на уровне плеча – чтобы было удобнее смотреть на асфальт или иные грунты. Марина думала, почему бы не сделать такие же окна водителю, или вообще не делать окна.
Вскоре она доехала до нужной остановки и благополучно вышла из маршрутки.
В одном из кварталов она увидела био-толпу, избивающую одного парня и его девушку. Подошедши ближе, Марина увидела, что в толпе не было ни одного русского, точнее, были одни кавказцы. Марина испуганно оглянулась – не покарает ли её господь за столь нетолерантные мысли? Но с фактом пришлось мириться, и Марина решила позвонить в полицию, пока не поздно. Однако полиция появилась на улице сама в лице двух гуляющих по маршруту сотрудников с чупа-чупсами в руках. В это время кавказцы стали насиловать девушку, которую недавно избивали вместе с её парнем. Полицейские ускорили шаг и отвернулись – наверное, они интересовались красотой многоэтажек и куда-то спешили. Остальные прохожие тоже равнодушно и опущено проходили мимо. Марина догнала сотрудников полиции и заставила обратить внимание на этот беспредел:
- Да что же это твориться, посмотрите туда, сделайте что-нибудь! – Прокричала она.
Полицейские растерянно почесались, долго глядя мутными маленькими глазками на Марину, явно сразу не понимая, чего хочет от них девушка.
- Помедленнее, пожалуйста. – Попросил полицейский. Марина гневно повторила требование и тогда сотрудники лёгкой трусцой побежали к месту преступления. Но кинулись они чуть-чуть не туда. Подскочив к старушке, сидевшей на скамейке, они стали бить её дубинками.
- Фу! – Скомандовала Марина. Полиция глупо и виновато обернулась, затем забегала на месте, не понимая, куда надо бежать. Марина указала пальцем и подала новую команду:
- Фас!   
Полицейские наперегонки метнулись туда, свесив языки на бок. Марина побежала за ними, чтобы не пропустить ничего мимо ушей.
- Прекратите нарушать порядок! – Потребовали сотрудники, прибежав.
- Да какой порядок! Они же насильники! – Возмутилась Марина.
- Э!– Проблеял один из насильников. – Э! Я твой рот иметь, мама, папа, брат, всех иметь! Э!
- Это они насильники! Нас хотели насиловать! – Заявил второй кавказец.
- Они фашисты, нас оскорбляли! – Заявил третий.
- Ну ведь надо себя в руках держать! – Строго попросил полицейский. – Хулиганить то зачем? Штраф вам придется платить.
- Дорогой, ты что? Я сам МВД! – Улыбнулся насильник и протянул свою ксиву.
- Извиняюсь, тогда никаких штрафов. – Печально улыбнулся полицейский.
- Вы лучше их посадите. Сами видели против нас насильственные действия! – Потребовали кавказцы.
- Ну нет, это слишком. Мы просто оставим вас в покое. – Ответили сотрудники и, приложив руки к ушанкам, стали удаляться.
Марина, стоя с отвисшей челюстью, поняла, что закон здесь бессилен. Она достала из своей сумочки пистолет Макарова и стала методично отстреливать кавказцев, будто заядлый игрок «Counter Strike». Когда они закончились, закончились и патроны. Тогда Марина оглянулась и увидела полицейских с такими же отвисшими челюстями.
- Всем постам! Убийство на национальной почве! – Бескомпромиссно сообщили полицейские в рации и бойцовскими собаками погнались за Мариной. Но она была не глупа и уже давно убегала в сторону площади, где начинался митинг. Прыгнув в клубящуюся толпу, словно в синее море, Марина скрылась из виду.

                *                *                *

В американском фильме «Тор» Одина играл белый актёр (что, несомненно, откровенный расизм), но учёные доказали, что Один был китайцем. При раскопках в Австралии был найден скелет, антропологически идентичный монголоидной расе. На лбу скелета на иврите было написано «Я – Один». Значит, верховный бог викингов был простым китайским путешественником. А если даже это не доказано, то скоро докажут! И вообще, какого чёрта вы ещё спорите, грязные фашисты!!!
Телевизор то и дело наперебой вещал Бродяжкину, что всё настолько прекрасно в мире, что не хотелось даже отрываться от телевизора, чтобы не терять эйфорию сказки. Но Фелагундий был встревожен. Недавно он проснулся в какой-то гостинице, пытаясь припомнить последние события. Его комната была заперта, и ему оставалось только смотреть телевизор.
- Кто такие славяне. - Вещал в телевизоре американский историк Элайджа Эссхол (Elijah Asshole). - Это самый молодой в истории мира народ, самый нежизнеспособный народ, который чудесным образом смог завоевать своё место в мире.
- Ну да, конечно. – Отозвался протестом Бродяжкин.
- В средние века первобытные дикие племена организовали Русь в то время, когда их окружали могущественные цивилизации. – Продолжал Asshole. – Мы полностью уверены, что им просто повезло. Расселение болотных жителей осталось крайне незаметным для окружавших славян могучих народов.
- Просто везунчики! – Разозлился Фелагундий. – Причём первобытные!
Между тем авторитетный американский историк уверял весь мир дальше:
- Древняя Русь не такая древняя, как утверждает археология. Я утверждаю иначе. Эта земля всегда была чьей-то, но никак не русской. Сначала ей владели скифы, а как мы знаем, скифы – это этногенез иранских и древнееврейских народов, затем Великая Финно-Угорская Империя. Когда она развалилась, дикие рабы и стали именоваться славянами. А перевод слова «slave» как известно, означает «раб».
Бродяжкин стал браниться.
- Радуясь свободе, славяне залезли по уши в болота, так как иначе и не представляли жизнь, а я повторяю вам, они, в отличие от всех остальных народов мира, были дикарями. В это время наши американские легионеры завоёвывали Галлию, Иберию, Бретань, Мордор и Изенгард.– Мило улыбнулся Asshole. – Потом славяне резко расселились, потому что им повезло, но вскоре племенные вожди перессорились и решили призвать толковых князей с севера. Этот народ не мог сам собой управлять и потому призвал немецкого короля Рюрика. На самом деле это был Фредерик. Название Русь взято потомками рабов от названия маленькой речки Рось, но я считаю, это не так. «Русь» - германское слово, хотя я не знаю, что оно означает.
- А «славяне» - латинское, означающее «рабы». Несомненно, правдивая теория. – Мрачно изрёк Бродяжкин.
- В то время Русь мог захватить всякий, кому не лень. – Декламировал историк. – Это и сделали варяги, только мирным путём. Но затем нужно было решить, что делать. Говорить славяне не умели, в отличие от всех остальных народов мира, и их нужно было научить этому. Тогда на Русь пришли христиане, научили дикарей верить в господа и дали им греческую грамоту. Если б не греки, русские бы до сих пор мычали и общались на пальцах. – Шутливо подмигнул зрителям Asshole.
- Неужели этот бред теперь в школах изучают? – Изумился Фелагундий. – Королевство кривых зеркал, чёрт побери…
- Но Руси в своё время помогла Америка. – Уверенно и правдиво заявил Elijah. – Это наш спецназ воевал против Византии и Хазарского Каганата, называя себя Святославом. На самом деле это аббревиатура «S.W.A.T.», а «слав» - позднейшее преобразование.
- Сдохни ты и твоя Америка! – Не сдержался Бродяжкин.
И как бы в ответ ему Asshole сказал:
- И представьте себе, некоторые из них всерьёз думают о какой-то теории заговора.
И в это время дверь комнаты стала открываться. Ручка повернулась, и Фелагундий стал пристально всматриваться, кто же появится перед ним, какие бандиты, спасители или просто сочувствующие люди.
Короу Ле Пёш и его подруга грациозно и медленно открыли дверь, улыбаясь своему гостю. Но гость только открыл рот и упал в обморок.
Бродяжкин никак не ожидал увидеть перед собой тех, кого не раз видел во сне.   

                *                *                *

Провести мирный митинг людям не дали по тем причинам, что людей за людей не считали. Цепные псы с табличками «ОМОН» и садистскими улыбками начали давить и избивать людей, чтоб они вообще потом не хотели собираться и что-то там проводить без указки на то хозяев. Для списания газовых гранат, пара десятков их была брошена в толпу, чтоб людишки там покашляли и заставили слуг правопорядка от души поржать. ОМОНу никто не сопротивлялся и садисты с удовольствием избивали старушек и беременных женщин.
Марина ехала в такси оглядываясь, нет ли погони. Марина стала отчаянной девушкой с тех пор, когда их семью пришли выселять из квартиры за неуплату. Пришёл зомбированный очкарик из ЖКХ и стал спрашивать, когда здесь последний раз платили.
Мама Марины была инвалидом и не могла работать, а Марина не находила нормальной работы с оплатой больше шести тысяч. Четыре тысячи уходили на налоги и две вместе с нищенской пенсией – на еду. Позволить себе что-то иное простые русские люди не могли. Так как Марина ещё училась, ей надо было платить за институт. А работать шлюхой, как того хотело правительство РФ, чтобы иметь приличный заработок - Марина никогда бы на это не пошла.
- Поймите, у нас не хватает на жизнь! – Молила биокиборга девушка. – Мы платим по возможности.
- У вас долг. – Без всякого выражения констатировал очкарик.
- Семь тысяч… В этот раз я выплачу четыре, останется три. Неужели нельзя понять нас?
- Вы задолжали, а мне сказано выселить вас.
- Мы платим, ведь мы не какие-то алкоголики, войдите в положение! Куда нам идти? – Чуть не плакала Марина.
- Ну у вас ведь долг. – Не унималось существо с пустым взглядом.
Слушая всё это, мать Марины хватил приступ, и Марина кинулась оказывать помощь, пока сотрудник ЖКХ возился в щитке, отключая свет.
- Вызовите скорую! – Крикнула Марина. Сотового телефона у неё не было, а биокиборг ответил:
- Десять рублей.
Марину охватил шок, а затем и гнев.
- Да ты что, сволочь, не видишь, моей маме плохо!
- У меня каждая копеечка на счету. – Бегая глазками, заволновалось существо в очках.
Это было последней каплей, и Марина, схватив кухонный нож, кинулась на очкарика. С перерезанным горлом сотрудник ЖКХ покатился по ступенькам, угодил в лужу мочи и, подёргавшись для приличия, издох. В руке Марины остался его сотовый телефон, и она успела вовремя помочь своей матери.
Прежде, чем приехала скорая, все следы расправы были заметены, а труп удачно поместился в мусорном баке и был присыпан прочими отходами.
Таких историй у Марины накопилось немало. Многим вещам научил её отец военный, который затем погиб в Чечне, и теперь девушка умела грамотно и без явных зацепок завоёвывать своё право на жизнь.
Ещё Марина не любила людей, которые курят в общественных местах. Как-то раз, стоя на остановке, ей надоело нюхать дым, который изрыгала пара ожидающих автобус, и она сделала замечание:
- Уважаемые, курите где-нибудь в сторонке!
Но курильщики были «крутыми пацанами» лет двадцати и, конечно же, послали девушку куда подальше, считая, что им дозволено всё. Но Марина так не считала и вскоре первый курильщик, с удивлением для себя, сплёвывал жёлтые зубы, не успев увернуться от стремительного удара локтём. Второй так же удивлённо и терпимо принял двойку прямых ударов руками, съев сигарету. От чёткого маваши в голову «пацан» потерялся, и тогда Марина, обхватив его голову руками, провела «fatality» ударом колена. Выплюнув свою горсть жёлтых, как янтарь, зубов, второй курильщик упал без сознания, а первый кинулся на девушку с ножом. Но не даром прошли уроки рукопашного боя, в то время как многие девушки институтов шлялись по салонам красоты и притонам, спорт которых заключался в сношении с кем угодно и распространении сифилиса. От проведённого захвата и броска, «пацан» схватился за вывернутую руку, а затем начался прессинг в партере. Пара амплитудных ударов рукой сверху вниз, и Марина одержала победу нокаутом соперника.
Присутствующие на остановке люди стояли с ничего не выражающими лицами амёб, и Марина решила здесь не задерживаться. Курильщики же свою мораль извлекли – сигареты гораздо дешевле зубов, а значит с ними расстаться проще.
Марину нельзя было назвать девушкой, цепляющейся за жизнь и трясущейся за свои блага и стабильное существование. Когда-то её работа в информационном агентстве сулила ей хорошую карьеру, но для этого надо было переспать с извращённым пожилым директором. Марина ушла из агентства, которое через неделю сгорело с запертым в своём кабинете директором.
Долго так продолжаться не могло, ведь Марине пришлось бы заставить пылать целые города, и она решила заниматься работой самостоятельно, работая через социальные сети в интернете.
Теперь же, опасаясь за составление её фоторобота всякими там органами, Марина решила залечь на дно.

Глава Седьмая
Рабство

В далёком-далёком будущем тоже существовали притчи. Нет, не о том с кем выгоднее спать или кого подставить, чтобы нажить денег! Притчи изначально создавались, дабы люди могли учиться на ошибках или на примерах.
Так вот, была у них там, в будущем, притча о рабстве.
Летели в звёздном корабле две человеческие семьи (и в прямом и в переносном смысле!), и искали пристанище для новой жизни. Были они семьями дружными, говорили на одном языке, одних взглядов придерживались, да и были, в общем-то, давними и преданными друзьями.
И вот, увидев схожую с Землёй планету, они решили разведать, что на ней да как, но, не успев подлететь на достаточное расстояние, были встречены гуманоидами на корабле насекомоподобной формы.
- Чего хотите, пришельцы? – Решили узнать маленькие зелёные человечки.
- Ищем пристанище.
- Что можете дать взамен?
- Нас две семьи всего. Мы будем трудиться на благо вашей планеты.
Зелёные долго молчали, а затем сказали:
- Хорошо. Но знайте: планета наша хрупкая и маленькая, живём на ней мы строго распределёно, чтобы не нарушить гравитационное равновесие. Если хотите здесь жить, вам следует разделиться.
Теперь думать пришлось людям. Как же быть? На корабле вот-вот закончатся ресурсы, а жить где-то надо.
- К тому же окажете нам службу за приют. – Продолжали зелёные. – Планета наша лежит на боку, ось вращения направлена к солнцу. Это значит, что светлый полюс всегда раскалён, а тёмный охвачен вечной мерзлотой. Наш народ расселён по сумеречным и умеренным землям – вам остаётся место лишь на полюсах.
Деваться семьям было некуда, и они согласились на условия хозяев планеты.
Люди Земли верили, что «хрупкая планета» – лишь отговорка, чтоб не селить семьи рядом с гуманоидами. А куда деваться - пришлось выбирать меньшее из зол, служить исследовательскую службу в самых непригодных местах за приют.
Семья светлого полюса стала жить в ужасной  пустыни с подземными базами под вечным палящим сиянием, а семья тёмного полюса очутилась в заснеженных промёрзших тундрах под светом одних лишь звёзд.
- Рано или поздно, - решили они, - Мы воссоединимся.
Время шло, поколения сменились, люди несли службу зелёным, и вот уже миф о хрупкой планете стал непреложным каноном. И вместо того, чтобы решиться и выйти в зону сумерек, семьи работали в пределах той невидимой «разрешённой зоны», в которую поверили, ограничив себя, свою волю и знание. А потом и вовсе, людям тьмы и света зелёные вменили религиозные догмы. Одним сказали: «Вы не видите света и тепла лишь ради тех, кто живёт на той стороне земли и процветает. Вы – тёмная сторона жизни, и в этом ваш подвиг. Храните гармонию, живите здесь ради жизни ваших братьев там».
Другим сказали иначе: «Изначально вы выбрали свет, а своих братьев обрекли на тьму и холод! И господь наказывает ваши грешные души нестерпимым жаром за то, что заставили братьев мёрзнуть там! Кайтесь грешники! И пошлёт господь вам милость! Вы виноваты за то, что ваши братья там, в ночи и холоде, и господь мстит вам за малодушие! Кайтесь, и придёт прощение, когда наступит царствие господне, когда братья ваши обретут свет, тогда и вы обретёте милость».
Так люди тьмы попали в очередную ловушку религии «равновесия», жертвуя собой и представляя себя героями во имя лучшей доли других. Люди света попали в очередной капкан религии «искупления», чувствуя себя невольными грешниками, просящими милости, и наказанными высшей силой. В то время как какие-то зелёные человечки нещадно эксплуатировали подаренных судьбой рабов, у которых даже не было клетки…   

                *               *                *

Бродяжкин знал, что всё пойдёт именно так. И именно так всё пошло.
Сначала устроили сенсацию – мол, найден внук внебрачного сына старого миллионера, и именно ему завещаны десять миллионов долларов. Сенсация заставила государство мило улыбнуться и вежливо сказать: «А мы вот и ждали, когда бы только отдать деньги их законному владельцу». Для приличия несколько непричастных чиновников были лишены свободы пожизненно, и вся вина легла на них.
 Чтобы не попасть в щекотливую ситуацию, Короу устроил это получение денег официальным, чтоб никакие силы не смогли помешать Бродяжкину получить наследство. Было много корреспондентов и журналистов, среди которых оказалась блоггер Марина.
«Повезло, так повезло, - думала она. – Какому-то зомбированному трудоголику вот так схлопотать хорошие деньги». Но, конечно же, Марина была о Бродяжкине худшего мнения.
А тем временем, после всяческих пресс-конференций, миллионеру было предложено как следует «отпраздновать это дело». Кстати, у Бродяжкина для таких мероприятий сразу появилось много новых друзей, приятно улыбающихся бизнесменов, предпринимателей, милых девушек. Вася даже на миг задумался, неужели к старости он стал таким привлекательным? Но затем, вспомнив о деньгах, только глупо улыбался в ответ.
- О, друг мой, ты ещё не знаешь, что могут делать деньги! – Приговаривал Ле Пёш, когда они ехали в нанятом лимузине, чтобы завершить все приготовления к мероприятиям. – Деньги – это бог!
Бродяжкин всегда думал, если бы у него было хорошее финансовое состояние, как бы он мог помочь себе и людям, жертвовать в благотворительность, поднимать культуру, спорт, строить больницы. Но Короу считал иначе – он говорил о более приближённых вещах и они невольно манили закружившуюся голову бывшего шахтёра.
- Вот нет у тебя ни красоты, ни ума, ни таланта, а зато есть деньги! А есть деньги – значит, есть всё: любовь, уважение и шикарная жизнь! – Преподносил журналист. – Раньше никто не считал тебя человеком, а сейчас ты можешь купить человека, плевать на него и заставлять лизать пятки! Разве это не прекрасно?
Бродяжкин задумался.
- Ну, вообще-то мне это не нужно.
- Всё, что тебе будет нужно, покупается и продаётся! – Сказал Короу Ле Пёш. – И раз мой бог благоволит тебе – наслаждайся его присутствием с тобой.
- Ну как же так… Ну люди ведь… Как так продаваться-то? Зачем? А где же душа человеческая, где же искренность, где совесть-то, в конце концов? – Опечалился Вася.
- Как? «Совесть»? – Нервно засмеялся журналист. – Ты не против, я прибодрюсь?
Достав коробочку с кокаином, Ле Пёш всосал пригоршню порошка, а затем из его носа потекла кровь.
- Зачем тебе это? – Испугался Бродяжкин.
- Я живу наслаждаясь. – Усмехнувшись, просто ответил Короу. – Кстати, ты не хочешь заняться сексом?
Бродяжкина схватил спазм рвоты, и он, недолго сопротивляясь, выпустил содержимое желудка на пол машины, в результате чего им пришлось остановиться.

                *                *                *

На трехпалубной яхте Codecasa 50 Serie Vintage, идущей по Москве-реке с прохладной джазовой музыкой, мягкими светами синих, розовых и фиолетовых оттенков, в атмосфере блеска, пышности и лоска светских богатеев, Бродяжкин чувствовал себя совершенно не в своей тарелке.
Первым с ним заговорил один из примелькавшихся по телевизору политиков:
- Добрый вечер. Хочу сказать, вам крупно повезло с наследством.
- Я зрительно помню вас, но… - Замялся Бродяжкин.
- Моё имя Иуда. Друзья называют меня Иудушка. – С серьёзным и деловым видом произнёс политик, выковырнув из носа зелёную VIP-козявку и съев её. – Я депутат Беспартийной…
- Да-да, я вспомнил. – Кивнул головой Вася.
Иуда улыбнулся, но взгляд его остался хладнокровным. Дело в том, что отец Иуды был человеком, а мать – крокодилом, и поэтому он унаследовал свою хладнокровность от неё. 
- Мне интересно, вы как бедный и опущенный человек в недавнем прошлом, каких политических взглядов придерживаетесь? – Деликатно поинтересовался сын крокодила.
Бродяжкину совершенно не хотелось отвечать, тем более что Иуда Пёц всегда называл русских фашистами. Но тут в нём что-то потребовало высказаться – надоело скрывать себя лживыми масками, надоело молчать как раб.
- Даже сейчас, будучи богатым и приподнятым человеком, я не придерживаюсь тех взглядов, которые вы для нас разрешили. – С огнём в глазах заявил Бродяжкин. – И считаю, что вашу лавочку клоунов и кретинов под названием «Дума» давно надо прикрыть.
Пёц презрительно смерил Васю взглядом, но, увидев его сжатые кулаки, резко испугался и просто опорожнил содержимое кишечника себе в штаны, неуверенной походкой засранца молча удалившись.
Вася понял, что проблем в будущем не избежать.
- Знаешь, - Подошедши с бокалом красного вина, решил дать совет директор канала «Порно 25», - Тебе, друг мой, стоит сменить имя и фамилию для большей успешности. Скажем, Флавиан Броуд.
Бродяжкин помялся, не зная, что ему ответить.
- Благодарю. А что это вы пьёте? Что за вино?
- Это не вино, друг мой. – Мило улыбнулся директор. – На таких мероприятиях мы заранее готовим эликсир молодости. Не бойся, здесь всё самое свежее.
- А что за эликсир? – Не понял Вася.
- Друг мой, кровь свежезаколотого ребёнка. – Улыбнулся директор, отхлебнув жидкость. – Очень дорогостоящий и полезный напиток. Но мы об этом не говорим.
Фелагундий побелел от ужаса.
- Да это же преступление! Вы убиваете людей?
- Минутку, мой друг. – Деликатно выставил пухлый пальчик директор. – Человечество убивает животных, поедая их мясо, а для меня многие гои, простите, люди, хуже животных. И почему я должен отказывать себе в таком удовольствии, если имею всю полноту власти и состояние?
Бродяжкин остолбенел и не мог вымолвить ни слова.
- Да, и рекомендую попробовать не только эликсир, но и мальчика, запечённого в яблоках. – Развернувшись, подытожил директор, грациозно направившись к очередной кучке элиты.
«Боже мой! Боже мой!» - взялся за голову Вася.
- Везде дерьмо, всё прогнило сверху донизу! – В сердцах выпалил он.
Внезапно из темноты показался силуэт девушки, которая подошла к Фелагундию, и негромко сказала:
- Вы правы.
Бродяжкин гневно обернулся.
- Да я сам знаю что прав! И вы знаете! А вот делаете почему-то иначе! Кто вы?
- Меня зовут Марина, я, скажем так, интернет журналистка. – Представилась девушка.
«Очередная проститутка» - подумал Фелагундий.
Она была одета в простую городскую одежду, и Бродяжкин недоверчиво спросил:
- А что вы тут делаете?
- Занимаюсь паразитами. Очень не хотелось упустить шанс собрать десятки этих мерзких существ и утопить одним разом. – Ответила Марина. – Сначала я была о вас такого же мнения. Но, как-то всё не вязалось что ли…
- Что вы хотите сказать? – Стал выяснять Бродяжкин.
- Скоро яхта взорвётся. Не хотите ли покинуть её?
Бродяжкин снова испытал шок и остолбенение.
- А как же…? А у меня здесь товарищ, который помог…
- Короу Ле Пёш, этот ублюдок, который жаждет заполучить ваши деньги? – Подняла бровь Марина. – Хм, не думаю, что он достоин жизни.
- А откуда мне знать, что вы не сотрудник федералов? За мной охотились, чтобы я не получил денег! Да, вы правы, и я видел сны… Но какая разница, кто меня убьёт?! – Отчаянно заговорил Бродяжкин.
- Я не сотрудник. Доверьтесь мне. У вас нет иного выхода! – Произнесла Марина. – Прыгаем в воду! Живее!
Бродяжкин, не жалея пиджака своего, ринулся вслед за Мариной, оказавшись в холодной весенней воде. Пытаясь плыть быстрее, Бродяжкин дрожал и радовался… Радовался тому, что впервые в жизни перестал быть обывателем.
Через пару мгновений раздался взрыв, и яхта с паразитическими формами жизни, болезнетворными спорами и грибками, сгорая, стала понемногу погружаться в пучину.    

                *                *                *

Жил-был на Свете (но лучше б не жил!) Данил Клещ. С детства был этот мальчик слаб характером и волей, и родители его были слабы так же. Они учили его терпеть всё ради благополучия, не ввязываться в драки и соглашаться с возникающими условиями (то бишь, прогибаться), никогда не спорить и просто быть жалким, набираясь на будущее (которого могло и не быть) учёной мудрости.
Как раз учёба давалась Клещу необыкновенно легко – учился он на одни пятёрки. Вскоре в школе многие стали издеваться над ним и Клещ попал в разряд слабаков, потому как не мог отстоять свою позицию силой. Потом к Даниле намертво приклеилось слово «лох», и его без конца стали опускать, а уверенность в том, что так будет лучше, не дала Даниле отстоять свою честь. Всё, что он мог – лишь жаловаться маме или учительнице. Жалобы сделали своё, и от Клеща отстали. Но впереди были техникум и армия, а там жаловаться было весьма и весьма унизительно.
Клещ отучился и отслужил в унижении, копя злобу на всех и вся. Вместо того чтобы осознать, насколько банальна и иллюзорна жизнь, исправить допущенные собой и родителями ошибки, он решил, что отомстит всем. Родители учили Клеща приспосабливанию и поиску различных выгод во имя себя, и когда он из личинки превратился в полноценного паразита - они пали первой жертвой его озлобленности. Клещ научился писать доносы, и его родители поехали по лагерям как изменники родины, а трёхкомнатная квартира теперь принадлежала ему целиком.
Затем Клещ был приглашён в ФСБ, и здесь началась его карьера, сопровождающаяся местью всем людям. Клещ служил исправно и так же послушно, но теперь были и те, кто ниже его, а к ним он относился безжалостно -  у кого можно, пил кровь, а иным дарил лишь презрение. Полномочия дали Клещу посадить, убить, отравить, подставить всех, кого было выгодно, и вскоре у Клеща было отменное положение. Инстинкты подсказали сотруднику жениться, через какое-то время родился сын, затем второй. Через пять лет жена стала докучать Клещу, и вскоре она пропала без вести.
Когда он дослужился до полковника, лохами и нелюдями стали для него все, кроме вышестоящих. Подросший и амбициозный сын был отправлен в Гарвард, подальше от себя -  стареющий паразит боялся быть съеденным недавней личинкой. Младший сын поступил в духовную семинарию, так как существовать попом всегда было выгодно, учить людей терпеть и мучаться, терпеть и мучаться, терпеть и мучаться… А ещё всегда и за всё просить прощения, считая само существование своих жизней грешными.
Служба Клеща была успешной, и он всегда с паразитическим самообладанием и спокойствием проводил любую спецоперацию. И лишь до той поры, когда на его пути не встал подозрительный субъект Бродяжкин Фелагундий Калистратович, который был не менее изворотлив чем сам Клещ. Этот субъект убил агента Рогаткину, пережил ядерный взрыв, имея помощников, затем утопил очевидно мешающих людей – но именно этим и совершил ошибку. А значит, Клещ имел все полномочия вцепиться в свою новую жертву.

Глава Последняя
Прорыв замкнутого круга

Марина и Бродяжкин шли под дождём сквозь толпу слепых равнодушных безэмоциональных людей, больше похожих на плывущих волей судьбы рыб грязного водоёма. Они казались эфемерными тенями, лишь бурным воображением чьей-то фантазии. И что самое странное – они были намного живее, чем думали. Или чем их заставляли думать.
- Что с ними? – Удивился Бродяжкин.
- Они спят. – Произнесла Марина. – Спят под чутким гипнозом своих пастырей.
- И ведь по всему миру так, не только здесь.
- Да. Просто на западе всё прячут под маской «цивилизованности» - на деле же они ещё более трусливое стадо, которому позволяют лишь сполна деградировать.
- А что же мы можем сделать в такой ситуации?
- Как-то пытаться менять мир.
- Ну, тогда вам надо было в политики идти. – Усмехнулся Бродяжкин.
- Политики – это клоуны, никто не пропустит туда нас с вами, и не даст изменить что-то политическим путём. Тех, кто пытается, всегда клюют, устраняют с должностей, иногда и физически.
- Где же, по-вашему, выход?
- Не смотрите вокруг, путь – это мы сами. У нас ведь есть мысль, есть руки и ноги. Почему мы не можем действовать?
- А как действовать?
- Разрушить клетку, в которой мы находимся. Ломать судьбу и делать свой выбор.
               
                *                *                *

Лесби долго открывала глаза и каким-то образом пыталась ещё и встать. Одурь от букета наркотиков почти полностью прошла, но остаточные явления всё ещё истощали без того еле заметный мозг гермафродита. Девушка с татуировкой тушканчика, а точнее страдающее рахитом и ещё тысячами болезней тело обнаружило себя стоящим на ногах и упирающимся лбом в стену. Неожиданно Лесби стало смешно от такой нелепости, и она сначала засмеялась, а потом заржала лошадью.
Это продолжалось минут десять, пока ядрёный запах помойных баков не сообщил ей о её местоположении. Как раз в это время из окна стоящего здесь дома на Лесби вылилась куча всякого гнилья с криком «Заткнись дрянь!».
На это гермафродит не обратил большого внимания, он итак привык жить в мерзости, а вот привлекло его другое.
Лесби стояла в эдаком «помойном тупичке» окружённом хрущёвками, стояла с голой задницей, а под ногами рядом лежал Эрик. Лесби вспомнила, что яростно сношалась с Эриком после нескольких доз наркотиков в помойке, и теперь нижнее бельё и джинсы надо было искать. Эрик валялся в луже собственного «коктейля» из рвоты и мочи, его била крупная дрожь, но лицо было бледно и безжизненно.
Лесби стояла и изучающее смотрела на трясущуюся мразь, вспоминая, что заставило её расслабиться.
«Была какая-то причина» - думала Лесби.
- Ах да! Ведь Короу погиб!
В это время Эрик открыл ничего не выражающие животные глаза и протянул к Лесби руку. Сейчас помогать Эрику было незачем, своё дело он сделал – накормил её наркотиками и подарил очередную венерическую болезнь.
Лесби харкнула Эрику на руку и пошла рыться в мусорном баке, чтобы найти хотя бы джинсы. Волновало её теперь одно – надо было отомстить Бродяжкину за Короу и забрать деньги себе.

                *                *                * 

Весна набрала полную силу, и выжившая в городах растительность стала распускать листья. В это время люди надевали очки, но не то чтобы от солнца, а просто дворникам не платили, и потому гуляющий ветер носил по городу различный сор, бросая его в лица прохожих. Пока смертные люди ели песок на улицах и были не против есть его дальше, сущности голубых кровей ублажали себя и наслаждались полнотой власти. Специально выведенные клещи для научных экспериментов над биомассой прыгали на людей, заражая их различными болезнями. Но в лучшем случае, укушенные просто умирали.
Весна – надо кушать витамины! Люди бежали в магазины сквозь песчаные бури, спотыкаясь, чтобы успеть купить генетически модифицированные фрукты и овощи. Думали, что у них есть выбор между «полезной» пищей и «не очень». На самом же деле полезную пищу кушали сущности голубых кровей, жители Кавказа, Алтая… Ну а русским увы, нельзя! Потому что хозяева мира решили, что русские будут рабами, а для этого их должно остаться не более пятидесяти тысяч.
Наступил еврейский праздник пейсах, но почему-то православные граждане и не очень отмечали этот праздник, в основном захлёбываясь водкой в каком-нибудь замусоренном леске.
Как раз по такому замусоренному леску бежал Бродяжкин, который изо дня в день менялся на глазах. Да-да, именно бежал, ведь раньше бегать он не умел, но здравые тенденции стали преобладать, и теперь Вася регулярно занимался пробежками.
Вася бежал и думал, как люди могут считать себя беспомощными, если им даже нечего терять кроме электронной иконы, своей пещерки тюремного формата и туалетной бумаги, загримированной под паспорт. Почему они не могут взять и изменить жизнь в лучшую сторону? Почему не могут делать выбор, а предоставляют жизнь судьбе, которую кто-то за них спланировал? Быть может бояться, думая, что ничего не могут сделать в одиночку? Но ведь каждый думает: «Что сделаю я один?». И остаётся в стороне, предпочитая понаблюдать, когда же сыщется долгожданный герой. Но и тогда, когда его будут казнить на площади, большинство рыхлых и трясущихся тел будет молча сидеть в своих тюрьмах-пещерках, наслаждаясь своим извечным рабством, в котором есть корм и зрелища.   
Заслышав детские крики и всхлипывания, Бродяжкин резко свернул в бурелом. Крики всё усиливались, и вскоре Бродяжкин увидел два силуэта. На маленькой полянке педофил из средней Азии насиловал маленькую девочку и Бродяжкин понял, что сделает то, чего никогда в жизни не делал. Ударом ноги Вася опрокинул педофила, а затем принялся душить его. Педофил был крепким, и он пытался отбиться от Васи ударами локтей. Но Фелагундий лишь терпеливо всё более сдавливал шею уродца. 
Маленькая девочка всё визжала, но Фелагундий довёл дело до конца и придушил насильника.
- Что ты сделал?! – Закричала девочка.
Бродяжкин опешил.
- Ты в порядке? – Спросил он её.
- Что ты сделал, убийца?! – Не слушая, заверещала девочка. – Мне двенадцать лет и я хотела нормально потерять девственность! А ты всё испортил! В моём классе уже все успели – одна я осталась, как дура!
- Ты… Ты не дура! – Совсем остолбенел Бродяжкин. Но девочка мигом поднялась и кинулась бежать.
В растерянности Бродяжкин молча сидел и думал, что делать дальше.
Следом появились сотрудники в спецодежде.
- Стоять! Вы обвиняетесь в убийстве! – Нацеленные дула пистолетов, автоматов, гранатомётов, баллистических ракет дальнего действия, рогаток и просто тупорылых взглядов уже внутренне убили Бродяжкна, и он лишь вяло, не сопротивляясь аресту, ответил:
- Да ведь насильник же он…
- Вы имеете обязанность молчать! – Предупредил сотрудник ФСБ. На Фелагундия стали надевать наручники.
Но тут появилась Лесби, девушка с татуировкой тушканчика – пистолет с глушителем сразу пристрелил двух сотрудников, после чего она заявила:
- Он – мой!
Сотрудники ФСБ ошалело принялись давать отпор, все спрятались под защиту деревьев и кустов, некоторые даже сменили статус в телефонной аське на «недоступен» или «невидим». Предрасположенность к садизму вовсе не означала храбрость.
Бродяжкин же, как мог, попытался уползти от этого места подальше - пока там хлопали выстрелы, он преодолевал мусорные хребты и перевалы, возвышающиеся над деревьями.
- Вызывай спецназ! – Истошно завизжал Данил Клещ. Такие как он не умели ни воевать, ни обороняться, а только мучить людей и иногда есть козявки.
Когда над лесом пролетел холодильник с Индианой Джонсом, у Лесби закончились патроны. Обливающиеся потом сотрудники возликовали. Но не тут то было! Насквозь отравленный организм трансвестита спас себя сам – пердёж Лесби напомнил раскаты грома, и над лесом поплыло ядовитое зеленоватое облако.
- Газы! – Закричал Клещ, чтобы спасти своих бойцов. Сам то он, будучи паразитом, с удовольствием нюхал ароматы Франции. Но его сотрудники не успели надеть противогазы и ВМП, а потому нелепо умерли.
Лесби и Клещ остались один на один. Трансвестит испустил зловонное облако газов ещё раз, но полковник ФСБ обнадёжил:
- Можешь не стараться! Клеща и сибирская язва не возьмёт! Кстати, мы сами её разрабатывали!
Тут на поляну заехал чёрный джип, но, оказалось, это был не спецназ. Из джипа вылез толстяк в дорогом жёлтом костюме и, тряся девятью подбородками, заявил:
- Убирайтесь! Это частная территория!
- Да у вас куда ни ступи, везде частная территория! А людям где жить, куда ходить? – Решила протестовать Лесби.
Но все решил Клещ, как подобает крутому голливудскому герою.
- Пошёл вон отсюда и чтобы я тебя не видел! – Сказал он, лишь незаметно для Лесби показав свою всемогущую ксиву.
Хозяин местной земли, а точнее леса, ставшим свалкой, удалился так же как при перемотке видео плёнки, будто его здесь и не было.
Теперь Клещ начал охоту за Лесби, пока та встала ему на пути.
Спецназ не стал лететь на вертолёте, ведь это было очень долго, и потому вместо спецназа прилетела летающая тарелка с изображением глаза в треугольнике над пирамидой. Направив «луч смерти» Николы Теслы, она мгновенно ликвидировала девушку с татуировкой тушканчика.
Тело Лесби недолго сокращалось, после чего начало мгновенно разлагаться, а затем превратилось в ядовитую пыль.

                *                *                *

Бродяжкин понял, что шансов практически нет. Стоя на Эвересте из мусора, он рассудил, что его главным делом в жизни было осознание себя, и выход из того зомбированного рабства, в котором он пребывал. Но это было преступлением, и система безжалостно устраняла тех, кто решил сорвать оковы. Он так же понял, что бежать ему некуда – кругом начисто больное дегенеративное общество со своими городами-концлагерями, паразитарные формы жизни в лице рабов, потребителей и надсмотрщиков, отравленная и убитая природа, убитая мать своих детей-предателей, патриотов зависимости и наслаждения. Они пожирали её кровь и плоть, дымя своими заводами, тут же опорожняясь, слушая приказы технократически мыслящих существ с голубой кровью. Раковая опухоль Земли, совершенно чуждая, отделившаяся от природы жизнь со своими искусственными заботами, праздниками, стереотипами. Платой за духовное уродство становилось физическое уродство детей – они болели, гнили, мутировали. Но это было не в силах разбудить народ. Он намертво заснул, приплясывая на ниточках кукловодов. Людей, пытающихся чего-то добиться, становилось всё меньше -  провокационные акции вычисляли недовольных, от которых система бесцеремонно избавлялась.
Бродяжкин решил – сдаваться нет смысла. Схватив его, цепные псы системы узнают всё, для этого не нужно садистских пыток средневековья (хотя псы это очень любят), достаточно новейших технологий, которые приснятся биомассе только через лет десять-двадцать. Эти прислужники узнают про Марину, про нахождение денег, вложенных в благие цели…
- Умру я один. – Улыбнулся Бродяжкин.
Собственно, это был уже не Бродяжкин, не Вася, не Плутарх, не Фелагундий, потому что он перестал быть слепой массой. Это был некто другой – свободный духом человек, разорвавший цепи зависимостей, пороков, иллюзий жизни.
Свалка здесь только начиналась – на самом же деле свалкой стала вся планета, и она требовала очищения.
Свободный стал поджигать эти скопления мусора, вскоре вокруг взвились языки пламени, и Клещ, почти добежавший к месту, принялся убегать обратно, ибо мусор занялся жадным всепожирающим пламенем.
- Дурак! Сволочь! – Истерично завизжал Клещ, спасаясь.
Но огонь был неумолим, и ветер работал против Клеща – запылали деревья вокруг, мусор горел зелёным пламенем, испуская токсичные клубы чёрно-серого яда. Клещ бежал, пытаясь вызвать на помощь, но технические средства перестали работать, деньги, ксива, сексуальные умения, харизма, утончённость и прочая хрень – тоже!
Отныне Клеща больше никто не видел.

                *                *                *

Свободный ушёл, но Марина знала, чего бы он хотел – он хотел бы продолжения её дела, их дела, и она не собиралась останавливаться. И прежде чем продолжать, люди должны были узнать о той истории, что случилась. Благо, Интернет пока работал – а из него ищущие могли черпать.
До тех пор, пока не начнут летать тысячи холодильников, пока не исчезнет последний предатель матери-земли, пока не умрёт последний выкидыш технократической деградации.