Ковчег на барже, или про любофф!

Дети всегда спрашивают родителей, как это их угораздило найти друг друга. Спрашивали и меня, когда рассказывала, дети как-то недоверчиво на меня всегда смотрели. Ну что поделаешь, если это опять около зоопарковская история.

 Наш зоопарк далековато от города Омска и летом часть животных переселялась на огромную баржу. На барже стояли клетки по всему периметру, небольшие барьеры, а по центру ходили посетители. Животных было множество. Самые крупные – бурые и гималайские мишки, лев, леопард, пантера, хищники поменьше. Потом павианы и макак-резус, австралийский эму в компании павлинов и индюков. Всякие фазаны, курочки и хищные птицы, барсук, лисица, ручные хорьки. Так что настоящий ковчег на барже… Стоял он пришвартованный к пристани в парке на Зеленом острове, омичи с удовольствием приходили к нам посмотреть всякую живность.

Отправили меня в передвижной зверинец начальствовать в середине лета, нужно было менять предыдущих работников.  Вызвал директор, сообщил, а я ему в ответ – одна не поеду, давайте мне мужчину в помощь. Сергей Филиппович задумался – врача не дам, здесь нужен, пусть едет зоотехник с секции хищных.  Я, конечно, согласилась, хотя до этого особо и не присматривалась к новому зоотехнику, да и некогда было, сплошные командировки, то за животными, то на учебу. Правда, запомнилось, что Олег, как звали зоотехника, привез как-то хорошую книгу в зоопарковскую библиотеку.  Вот так директор и повернул мою судьбу нежданно-негаданно. 

На барже в это время работали молодые ребята из нашего поселка под руководством двух специалистов. Оглядела я свое хозяйство и сделала всем большой разнос, грязно, на кухне не поймешь что, на все вопросы глазенки как-то бегают, в бытовке явно чужие вещи. В конце концов предыдущие начальники с облегчением уехали, и осталась я разбираться.  Утром все спят – не поднимешь, надо же убираться, готовить корма, работы невпроворот.  Ведут  себя нагло… Пришлось устроить расследование, хорошо помог омский фотограф, который брал у нас пони напрокат. Он объяснил, что прижились на барже два уголовника, недавно вышедшие из зоны, и тут всем заправляют.  К вечеру появились два типа с бегающими глазенками, один безрукий, он ко мне и подходит. Смотрит на меня уверенно, что ж мне тогда едва 20 давали, хотя было на десяток побольше. Сообщает мне, что они здесь будут жить, мы их кормить, да еще деньжат отстегивать должны, воровать из кассы то есть. Пришлось ему ответить по полной, чтоб убирались, хотя было страшновато. Тут подошел фотограф,  и показал мне начальника местного РОВД с семьей, очень удачно в это время пришедшего посетить зоопарк. Он меня выслушал, посоветовал на утро написать  заявление на охрану, а, сейчас, я вам, говорит, ребят своих пришлю. И точно, только немного стемнело, появились двое милиционеров, и нашим уголовникам пришлось прыгать с баржи в воду, так они спешили. Больше мы их и не видели.

Олег начал наводить порядок, смотрю, сразу круто завернул, требует работу от и до, а народ разбаловался и, чуть что сачкует. Через пару дней подходит ко мне мой зоотехник и объявляет, или всех убираешь, или я уезжаю. Так что пришлось выбирать. За неделю мы наших большереченских уволили и приняли омских ребят – студентов. Работа пошла нормально, звери сытые, чистота, посетители не жалуются. Вот только с безопасностью было сложно, клетки стоят тесно, решетки широкие, лапы пролазят, перегонки есть не везде, барьеры низкие и слишком близко к клеткам.  Так что экстрима хватало и для рабочих и для посетителей. В выходные, когда баржа забита народам, сядешь передохнуть в спальне, мы  жили здесь же в палубной постройке, и прислушиваешься с тихим ужасом, вдруг люди закричат.  Кто руку сунет пантере, кто залезет через барьер, взрослых не жалко – сами виноваты. А вот дети… На всю жизнь запомнила накрашенную мамашу, которая сама пустила ребенка за барьер к павианам с конфеткой. Самец и диранул ребенка за бантик вместе с волосами. Девочка в шоке, я ей голову обрабатываю,  она - мама, развяжи пояс, мне душно! А мамочка глянула на свои длинные ухоженные ногти, и в ответ - папа придет и развяжет. Как я тогда сдержалась, до сих пор не знаю… 

Осталось нас четверо, кто жил на барже, да стали нас донимать духота да комары, и перебрались мы на крышу. Моя напарница, что ухаживала за птицами, спелась с ухаживающим за хищными, маленький такой паренек был, Сережей звали, а Люба высокая и крупная. Что ж дело молодое…  На Олега явно неравнодушно поглядывала девушка-кассир, его соседка из Большеречья, но она жила в городе у родственников.  А мне как-то было не до любовий, да и к 30 годам я  уже решила, что и так неплохо проживу.  Но тут подвернулся день рождения, выпили мы винца, иду вечером по палубе, вдруг Олег навстречу и, хвать меня за талию, да на переносную клетку посадил. Потом, правда оправдывался, что ошибся, не за ту принял, а иначе бы никогда к замдиректора не подошел бы.  Так и закрутилось нежданно-негаданно, хорошо в Омске есть, где погулять. Олег оказался таким же хорошим ходоком, как и я, город я тогда еще совсем не знала и с мы с удовольствием бродили после закрытия зверинца. Или болтали, и не только, за медвежьими клетками, любуясь отраженными в воде Иртыша огоньками.  Так помаленьку я перестала ночевать одна в спальне, а потом и на крыше. Помню, как в самый интересный момент с соседского буксира включили свет прямо мне в лицо, они оказывается давно за нами наблюдали и решили получше рассмотреть. Смешно, и немного стыдно было.

До конца лета мы стояли в Омске, стали готовиться к возвращению домой, а тут приезжает первый секретарь райкома нашего и объявляет, что поедем на север – в Тару. Знаменку и Тевриз. А мы еще даже не откачали полностью трюм, вся грязь туда смывалась во время уборки.  Ой, как я с ним тогда поругалась. Звери наполовину теплолюбивые, в Сибири уже в августе ночи холодные, а уж про сентябрь и речи нет, но все было бесполезно. Кричит, поедете и все! Но если бы я тогда предвидела, что нас ждет…
Отсоединили нас от электричества и воды, подошел буксир и 30 августа поплыли мы потихоньку на север, нас осталось всего четверо на звериную ораву. В Таре нас ждали, довольно быстро подключили все коммуникации, поставили трап. Я волновалась за продукты, особенно за мясо, брали впрок, в советское время его купить было по дороге невозможно. Повалил народ,  вдруг слышу крики, мальчик потянулся к пантере, а та его лапой схватила и покалечила руку. Пацан в шоке, молчит и только всхлипывает, кто-то побежал искать телефон, вызывать скорую. А я что могу, только давящую повязку наложить, чтобы остановить кровотечение, да беспрерывно говорить, отвлекая от раны. Это была самая серьезная травма за мою баржевую эпопею, я потом еще долго вздрагивала, когда раздавались на палубе крики.

Были мы в Таре дня четыре, купили себе продуктов, что нашли в магазине пристанском и поплыли дальше на север.  Спать приходилось опять на крыше, хотя ночи уже были прохладные, оказывается, в нашем трюме поселились комары и донимали нас по ночам.  Добрались до Знаменки, а там нас никто не ждет, еле-еле добилась, чтобы кабель бросили. Пристани нет, трап наш стоит почти вертикально, падает в воду, когда мимо проходит судно и разбегаются волны. Олег с Сергеем накурнались в сентябрьской холодной воде вдосталь, вылавливая трап.  Продукты начали таять, утром смотрю – ребятишки со всей округе собрались посмотреть на диво-дивное – плавучий зоопарк. Я выхожу и объявляю – хотите посмотреть зверей. Бегом домой и тащите все – картошку, моркошку, свеклу, все что есть.  За полчаса натащили кучу всякой всячины. Даже пирожки жареные принесли, мы их с обезьянами дружно умяли. Мыли клетки, черпая забортную воду, было тяжело, не сытно, но весело. Пошел народ, а заберись-ка попробуй на наш трап. Ребята на руках поднимали детей и старушек.  Ночами стало совсем холодно, обезьянам дали одеяла, а резус не умел в него заворачиваться,  и сидел сверху на домике скукожившись. Тут как раз принесли клюкву на продажу, и я каждое утро поила обезьянку горячим клюквенным чаем.  Хищникам африканским набили домики соломой, страусов закрыли со всех сторон, чтоб не дуло в дороге. В Тевризе мы более-менее нормально поработали, и вода, и свет был, но в магазинах хоть шаром покати.  Кончилось у нас мясо для хищников, а назад еще 5 дней плыть, против течения же. Наконец баржу развернули, и мы отправились домой.  Первым делом пошли все мыться на буксир, у них душ был, такое счастье. Плывем себе плывем, кушаем капусту, картошку, я даже блинчики пекла на воде. Звери с каждым днем все безнадежнее ждут кормежки и удивленно смотрят на нас каждый вечер. Помню, перед Тарой утром просыпаюсь от возмущенного крика Олега, этот Сережа, так его растак, встал ночью и сожрал последнюю капусту.  На следующий день ночью нас поставили на бакен посреди реки напротив Тары и буксир уплыл. Я проснулась, смотрю – до берега не добраться, что же делать, есть то хочет моя команда. Постояла, вижу – моторка с противоположного берега идет мимо нас, я руками замахала, мужик подплыл. Спрашиваю – В Тару, он – да, комбикорм нужен, мужик – давай. Отвезешь в магазин, дам, хоть два мешка, говорю.  В магазине были яблоки, яйцо, даже тушенка, мы вернулись как раз вместе с буксиром. Я потом матросов пугала – у нас звери голодные, не ходите в темноте по барже. Еще сутки и мы были в Большеречье, а баржа наща зимой затонула в затоне, трюм-то так и остался не откачанный, льдом и разорвало. А мы с Олегом с тех пор вместе уже больше 20 лет, вот так-то, история про любофф, как говорится!