Звери в дороге

Вчера привезли в зоопарк новых животных и, как всегда, начались экскурсии работников – надо же с новенькими познакомиться, вот смотрю уже и бухгалтерия подошла, наконец-то оторвавшись от своих бумаг и компьютера. Новоселы немного нервничают и осваивают незнакомое жизненное пространство. Красная мартышка гусар беспокойно мечется по клетке, вполне оправдывая славу длинноногого и быстрого бегуна. Красивый и мощный зверь в яркой бело-оранжевой шубке. Соседи –макаки и павианы переполошились, а главный павиан Шурик совсем стушевался – какая-то мартышка, а больше самого павиана-гамадрила. Гоблин, как оказывается назвали гусара в Екатеринбургском зоопарке, нервно покрикивал и ему по-родственному отвечал Марик, наша зеленая мартышка. Спрашиваю, как доехали, говорят – прекрасно, всю дорогу новосел трескал яблоки и поглядывал из своего ящика. А я в это время вспомнила, как много лет назад везла своего первого зверя. Это тоже была обезьяна и тоже мартышка. Посадили её нам в Московском зоопарке в деревянный ящик с небольшой сетчатой отдушиной, сквозь которую иногда виднелись слегка испуганные недоумевающие глазенки и нюхающий нос. Ехать нужно было всего ночь в поезде и решили обезьяну в багаж не сдавать, как положено по правилам железнодорожных перевозок. Тем более ехали одновременно со мной знакомые и все мы были в отдельном купе. Проводница немного покосилась на ящик, но обезьяны в общем-то молчаливые звери, так что нас не разоблачили. Все в купе дружно резали разнообразные фрукты и просовывали мартышке в ящик. Успокоившаяся обезьянка уплетала их за обе щеки и неустанно высовывала пальцы, требуя ещё. Добрались мы благополучно, так и не сознавшись в незаконной перевозке дикого зверя.
А вот история с перевозкой самолетом барсуков оказалась побеспокойнее. Летела я вместе с дочкой, так как она еще не достигла пяти лет, решила взять её с собой в командировку, проезд-то бесплатный. Но мне никак не могло прийти в голову, что наши горе-работники умудрятся засунуть двух почти взрослых барсуков в махонькую клетку, да еще решетчатую. Барсукам вобщем-то было там неплохо, каким-то чудом они даже умудрялись вертеться в клетке, периодически оказываясь то на спине, то на животе, на бок не получалось – тесновато. Но, ужас, решетка же ничем не закрыта - вдруг кому-то захочется сунуть пальчик.

Но времени пересаживать не было, мы и так еле успевали на самолет. Подбегаем, а регистрация закончена, в багаж уже не сдашь, и пришлось брать барсуков в  салон. Барсуки вытянули 25 кг и трудно представить, как бы я их потащила в самолет, но удача меня как всегда не подвела. Подбегает ешё один опоздавший – молоденький солдатик-срочник, ужасно счастливый тем, что едет в отпуск. Пришлось ему тащить наших зверьков до трапа, но по-моему ему это даже понравилось – будет о чем дома порассказать. Новое препятствие – небольшой багажный отсек в салоне самолета переполнен, ставлю зверей в конце салона прямо на коврик, с ужасом думая про себя о том, что пола в клетке тоже нет, и что будет под барсуками после трехчасового полета представить нетрудно. Бегом отправляемся с дочкой на свои места, и наконец взлетаем. Во время полета я с опаской поглядывала в конец салона, но все было тихо. К счастью это был 1995 год и самолет был полон пассажиров, к тому же чистотой ни капельки не блистал, так что барсуки грязи не прибавили. Лишь все пассажиры удивленно поглядывали на зверей пробираясь в туалет, а самые смелые скармливали им яблоки и семечки. В Московском зоопарке потом долго недоумевали, как же удалось впихнуть толстеньких барсучков в такую маленькую клетку, но и для меня это осталось загадкой.

Вернемся обратно в наш зоопарк – так кого же нам ещё привезли. А оказывается это довольно большая и шустрая игуана с длинными и цепкими пальцами и совсем еще небольшой радужный удав. Красив, бродяга, ползает, осваивается и весь переливается в свете лампы. И опять вспомнилось, как везли мы анаконд в холщовом мешочке и на коленях из Каунасского зоопарка. Мне-то это было не в новинку, а вот мой напарник по командировке, работавший у нас инженером по технике безопасности, заявил, что в жизни до змей не дотронется, даже и в мешке. Но пришлось-таки ему просидеть с ними в обнимку, по причине прохладной погоды, целый час на складе аэропорта среди других клеток и клеточек, пока я бегала оформляла груз и в душе возмущалась – почему нужно платить вдвое за животных, как за живой груз, если они взвешены вместе с тарой, грабеж среди бела дня, мне так кажется.
Но самый нервный перелет был из Адлера с бурыми макаками. А все из-за работников Адлерского обезьяннего питомника. Они догадались посадить этих зубастых зверей в фанерный ящик, оправдываясь отсутствием другого материала и тем, что они поставили фанеру в три слоя. Бурые макаки так дружно начали грызть тонкую фанеру, что мне стало не очень весело. Весь полет в голове прокручивались картины вылезающих в багажное отделение обезьян и что они там творят, благо на отсутствие воображения я пожаловаться не могу. Но вот самолет приземлился, подъехала машина за багажом, а я стою под брюхом самолета и жду – поднимется переполох – значит вылезли. Но вроде бы тихо, как потом выяснилось, макаки благополучно прогрызли два слоя фанеры и уже принялись за третий, когда наконец потеряли к этому интерес.

С животными никогда не соскучишься, а тем более в дороге. С удовольствием рассказываю выросшей дочери, как она серьезно держалась за корзину с гусями гуменниками, прикрытую лишь холстиной, и при этом упорно запихивала их головы обратно – гуси рвались на свободу. А как она сияла, когда ехала верхом на барсуках на тележке носильщика по перрону Павелецкого вокзала.