Чиуауа и Ульзана казаки сьерра-мадре

Статья была впервые опубликована в «Индейская Америка: История, культура, искусство, литература»  #2, стр. 41-65, Москва 2009.
Позже на английском языке:
и на итальянском: http://www.farwest.it/?p=5631
С тех пор открылись некоторые дополнительные сведения, но принципиально статья не изменилась.

«КАЗАКИ СЬЕРРА-МАДРЕ»
Чиуауа и Ульзана — вожди самой активной общины апачей в «Кампании Джеронимо» (1885-86)

В американской историографии апачских войн не так уж много известных персонажей, о которых до сих пор не написано биографических исследований. Среди них — предводители Белогорских апачей Дьябло и Педро, сержанты армейских скаутов Алчиз и Чато, вожди чирекава Локо, Нана и Кайтенай. Незаслуженно обойдены вниманием исследователей и ещё двое лидеров чирекава, сыгравшие весьма серьёзную роль в событиях «Кампании Джеронимо», но отодвинутые в тень громким именем последнего. Это вождь Чиуауа и его брат и сподвижник Ульзана, более известный американцам под именем Джосани. Данная статья по-возможности восполняет этот пробел.


В ночь с 17-го на 18-е мая 1885 года большая группа чирекава-апачей под предводительством вождей Чиуауа, Найче, Джеронимо, Наны и Мангаса покинула резервацию Сан-Карлос и направилaсь в Мексику. Так началась последняя апачская война, вошедшая в историю США под именем Джеронимо, по прихоти судьбы получившим самую громкую славу в американской прессе тех лет. Этих людей, имевших в своём составе всего 35 полноценных воинов, впоследствии, Ч.Лумис, журналист, следивший за ходом этой военной кампании, назвал «самой смертоносной кучкой людей за всю историю человечества».*1 (см. в конце статьи)
Уже на следующий день между лидерами беглецов возникли разногласия и они разделились: большинство вождей продолжило движение к мексиканской границе, а один — Чиуауа — повернул со своими людьми на северо-восток в надежде, сделав большой круг, тихо вернуться в резервацию. К несчастью для него, преследовавшие ренегатов скауты лейтенанта Ч.Гейтвуда, достигнув места разделения групп, решили двинуться в северном направлении, полагая, что повернувших к Мексике перехватят отряды из фортов южной Аризоны. Столкнувшись с преследователями, Чиуауа и его люди были вынуждены оставить надежду на безнаказанное возвращение к мирной жизни и всё-таки устремились на юг, в спасительные горы мексиканской Сьерра-Мадре. Но теперь их путь пролегал через густозаселённые белыми скотоводами районы юго-востока Нью-Мексико, к тому же наводнённые армейскими частями и отрядами индейских скаутов. Пробиться через них можно было только с боями.
Пожалуй именно в этот момент и взошла трагическая звезда братьев Чиуауа и Ульзаны. По стечению обстоятельств на долю именно этих воинов, поначалу менее всех настроенных воевать с американцами, выпало провести по территории США кровавые рейды, которые долго держали в паническом страхе всю Аризону и Нью-Мексико.


*    *    *
До этого времени имена вождя чоконенов *2 Чиуауа (апачское имя — Кла-эш, ок.1822–1901 *3) и его сегундо *4 Ульзаны были почти неизвестны белым. Эдвин Суини в биографии Кочиза упоминает, что Ева Болл — летописец изустной истории чирекава — в личном письме автору писала: «Чиуауа был ещё очень молод, когда Кочиз был уже стар» и возглавлял общину чоконен, вторую по размеру после общины Кочиза. Согласно же одному из писем Мориса Оплера (известного антрополога, изучавшего апачей в 1930-х годах) Чиуауа стал вождем «в последний период жизни Кочиза» [18, 369]. По рассказу сына Чиуауа – Юджина –  он стал самостоятельным вождём «когда был ещё очень молодым человеком», видимо уна¬следовав эту должность от своего отца. «Чиуауа не был младшим вождём при Кочизе. У чоко¬ненов не было суб-вождей. Если Чиуауа хотел, то присоединялся к другим вождям, таким, как Кочиз, но вовсе не был обязан делать это. Он и его воины сами решали — будут они сражаться или нет», — поясняет Юджин [2, 43].
Генри Дэйли, начальник службы обеспечения обозов генерала Крука, писал, что к 1886 году чоконены были разделены на три самостоятельные политические группы. Первую (оставшуюся лояльной правительству США) возглавляли Чато и Мартин, вторую (устойчиво враждебную) — Найче и Джеронимо, а третью (колеблющуюся) — Чиуауа. «С ним были некоторые из ярчайших представителей племени чирекава — такие как Джосани [Ульзана] и подобные ему», — отмечал Дэйли [8, 458]. Эта община вряд ли насчитывала более 90-100 человек, среди которых было 25-30 воинов.
По данным Вудварда Скиннера, Чиуауа был высок для апача (около 6 футов, т.е. 180 см [скорее 5 футов 4 дюйма - 1.62 м.]) и прекрасно сложен. При весе порядка 200 фунтов (100 кг) он не имел «ни унции жира» [17, 226]. Интересной особенностью облика вождя была его необычно светлая для апача кожа и светло-серые глаза. Юджин Чиуауа вспоминал, как однажды в резервации их посетил отряд мексиканцев, пытавшихся обменять пленных индейцев на захваченных и удерживаемых апачами соотечественников. Увидев старшего Чиуауа, они тут же заявили, что заберут его и его сына, поскольку те не апачи. «Чиуауа возмутился и был уже готов приказать мексиканцам покинуть лагерь, когда подошла старая женщина и сказала им по-испански, что была с матерью Чиуауа, когда тот родился, и точно знает, что он — Indio puro (“чистокровный индеец”). А другая поручилась, что я тоже чистокровный апач. Этим мексиканским солдатам просто повезло, что они отказались от затеи забрать нас» [2, 47]. К тому же Чиуауа настолько выделялся среди своих соплеменников строгими манерами поведения и тщательностью в выборе одежды, что лейтенант Хью Л. Скотт, агент военной резервации форта Силл 1890-х годов прозвал его «Апачским Честерфильдом» [7, 374].
Ульзана *5 (исп. Ulzan[n]a, ок.1821–1909) был старшим братом Чиуауа, его «военным вождем» и «заместителем-сегундо». В архивах Сан-Карлоса Ульзана описывается как мужчина лёгкого телосложения при росте 5 футов и 5 дюймов (168 см) [14, 254]. Он был «столь же храбр, как и Чиуауа», но, выбирая вождя, воины отдали большинство голосов младшему брату, а Ульзана стал «самым верным и преданным» его помощником во всех делах, — рассказывали Юджин Чиуауа и Ричард Джосани (сын Ульзаны) [2, 45]. При выборе вождя общины апачи руководствовались многими соображениями, не последним из которых являлось наличие у претендента так называемой «силы» — особых магических способностей. «Сила» могла проявляться в самых разных вещах; так, Кочиз и Хух славились умением управлять людьми и устраивать засады, а Джеронимо — предсказывать будущее. Чиуауа имел «силу» над лошадьми. Он мог объезжать диких коней, лечить их болезни и раны. «Я видел, как он вылечил лошадь, уже умиравшую от укуса гремучей змеи», — вспоминал Эйса Даклюжи, сын вождя недни Хуха [2, 61].
Самое раннее упоминание о Чиуауа можно встретить в мемуарах Фредерика Хьюза, служащего резервации Чирекава Кочиза, который вспоминал, что этот вождь жил там до 1876 года и помогал вождю Тазе (сыну и преемнику Кочиза) при перемещении её населения в резервацию Сан-Карлос [8, 132]. Однако Ева Болл решительно опровергает этот факт. Таким образом, мы не знаем, пошел ли Чиуауа в Сан-Карлос или бежал в Мексику вместе с Хухом и Джеронимо, но в 1880 году, по информации Генри Дэйли, он был первым сержантом роты индейских скаутов под командованием лейтенанта Джеймса А. Мани (15-й пехотный полк) [8, 458]. О том же говорит и Юджин Чиуауа: «Когда мы были у форта Апач, мой отец записался в скауты — в то время быть скаутом не было позором, так как они не использовались против своего собственного народа». Но даже тогда поступок Чиуауа был весьма необычным шагом для лидера чирекава. Юджин объяснял его так: «Мой отец был единственным вождём, который стал скаутом…. Ему не нравилось жить в резервации, а, став скаутом, он мог покидать её время от времени. Ему выдали ружьё и патронташ, и кое-какую одежду. Но самое главное — он мог оставить своих жену и детей, зная, что они будут в безопасности» [2, 47]. Эйса Даклюжи говорил, что с Чиуауа было свя¬зано «что-то мистическое» и, несмотря на его службу в армейских скаутах, апачи продол¬жали безусловно уважать его [2, 31]. Ульзана, по данным известного историка Апачских войн Дана Траппа, также был скаутом во время «Кампании Викторио» 1880 года [20, v.1].
Чирекава, по всей видимости, не попали под влияние пророческого учения шамана апачей-сибекью Нокай-дет-клинне, широко распространившегося по апачским резервациям в 1881 году. Но Эйса Даклюжи упоминал о том, что Хух, Чиуауа, Нана, Кайтенай и многие другие известные вожди и воины посещали собрания последователей пророка. Он также утверждал, что Чиуауа, Джеронимо и Найче присутствовали при аресте пророка и дальнейших событиях, приведших к битве при реке Сибекью 30-го августа 1881 года и восстанию апачских скаутов. Но он не говорит, принимал ли кто-либо из чирекава участие в битве [2, 53-55]. В любом случае скаутский бунт привёл к концентрации войск на территории резервации и циркуляции будораживших умы чирекава угрожающих слухов. Несмотря на заверения агента Тиффани, что манёвры армейских частей направлены не на них, весь сентябрь подозрения чирекава в намерении правительства привлечь их к ответственности за прошлые дела росли вместе с количеством окружавших солдат.
В конце концов, 1-го октября все чирекава, жившие у субагентства Сан-Карлос (около 250 человек), снялись с места и, ведомые Хухом и Найче, направились в Мексику. Вероятно в их числе была и община Чиуауа с Ульзаной, если она к тому времени уже не присоединилась к кочевавшей вне резервации небольшой группе чихенне под предводительством Наны.
18-го апреля 1882 года ренегаты, под управлением Чиуауа, Найче и возможно Джеронимо, вернулись в Аризону, перерезали телеграфные провода и устроили переполох в агентстве Сан-Карлос. Лейтенант Круз утверждал, что этот отряд составляли Чиуауа и восемь из его воинов [19, 236]. Вы¬ехавшие к месту событий начальник индейской полиции Альберт Стерлинг и сопровождавший его полицейский Саготал были убиты неподалёку от лагеря общины вождя Локо. Согласно одному из отчётов, смертельно ненавидевшие Стерлинга индейцы играли его головой в футбол. После этого военный отряд направился к Локо и заставил (по некоторым данным — под дулами ружей [4, 56]) мирных апачей встать на тропу войны. Военные срочно организовали погоню, но, после нескольких стычек с армейскими частями, беглецы прорвались в Мексику. Однако здесь их ждала фатальная неожиданность: рано утром 29-го апреля 1882 года, спешно уходящие от отрядов полковника Форсайта и капитана Таппера апачи наткнулись в горах Сьерра-эн-Медио на 250 солдат 6-го пехотного полка мексиканской армии под началом полковника Гарсиа. Поскольку большинство воинов преследуемой группы находилось в арьергарде, основной удар пришёлся на женщин и детей. Только быстрая перегруппировка сил спасла апачей от полного уничтожения. Джейсон Бецинез, мирный чихенне вождя Локо,  утверждал, что именно Чиуауа и Джеронимо организовали эффективную оборону в почти безвыходной ситуации [4, 71-75]. «Люди рассказывали о моем отце: он был человеком, который помог спасти племя. — Говорил Юджин Чиуауа. — Он и Фан *6  – они сохранили племя. Мой отец лежа стрелял по мексиканцам. Пули так близко ударяли о камни вокруг, что его засыпало их осколками – он выглядел, как больной viruelas (оспой)» [15, 39] .
Потери апачей были ужасны: 78 человек, из которых всего 11 были воинами. Мексиканская армия потеряла около 40 солдат и офицеров убитыми и ранеными.
Спасшиеся апачи обосновались в своём излюбленном месте — непри¬ступных горах Сьерра-Мадре на границе мексиканских штатов Чиуауа и Сонора — так называемой «Цитадели вождя Хуха». Американцы получили небольшую передышку до марта 1883 года, когда новый отряд чирекава пронёсся по всему Юго-Западу, грабя и уничтожая всё на своём пути. Эти события вошли в американскую историю как «Рейд Чато» — по имени его предполагаемого предводителя.*7 Эйса Даклюжи категорически отрицал факт предводительства Чато в этом набеге: «Чиуауа возглавил тот рейд… Чиуауа был вождём этой группы, и это был рейд Чиуауа» [2, 50-51]. Версию Даклюжи можно поставить под сомнение, поскольку он изложил её Еве Болл в 1950-е годы, окрашивая свои воспоминания многолетней ненавистью к Чато и отвергая саму возможность лидерства этого человека. Джейсон Бецинез, который был свидетелем начала этого похода, не упоминает о какой-либо враждебности между Чато и другими вождями апачей Сьерра-Мадре: «Наши две группы разделились. Джеронимо и Чиуауа продолжили путь к реке Бависпе, тогда как Чато и Бонито со своими людьми направились на север в Соединённые Штаты» [4,102].*8
Рейд Чато стал официальным поводом для командующего военным округом Аризона генерала Крука организовать карательную экспедицию с целью уничтожения или капитуляции враждебных чирекава. 23-го апреля 1883 года колонна Крука, состоящая из 193 апачей (скауты) и 42 белых (офицеры и погонщики мулов), перешла границу и вторглась в пределы суверенной Мексики. 15-го мая скауты под руководством капитана Кроуфорда атаковали ранчерию (посёлок) апачей. Потери индейцев были невелики, но само появление американских войск в самом сердце неприступной цитадели чирекава впечатлило враждебных вождей. По словам капитана Джона Борка, захваченная в плен дочь вождя Бонито показала, что атакованные апачи принадлежали к общинам Чато и Бонито. Однако Джон Роуп, один из скаутов Кроуфорда, гораздо более осведомлённый в апачской племенной структуре, говорил антропологу Г.Гудвину в конце 1920-х годов, что они атаковали ранчерию вождя Чиуауа. Возможно, это противоречие указывает на то, что в то время Чато и Бонито признавали главенство Чиуауа и он рассматривал их людей как свой народ. Возможен и другой вариант — Чиуауа «был единственным вождём», присутствовавшим в «цитадели» во время атаки [8, 394] *9, после того как «вместе с братом только что вернулся из похода с большим количеством скота» [3, 161].
Джон Борк записал в дневнике, что утром 18-го мая пришла сдаваться группа из 16 муж¬чин, женщин и детей. «То была община Чиуауа — весьма дальновидного человека, чьё лицо носило выражение отваги и решительности» [5]. Встретившись с Круком, вождь выразил горячее стремление к миру. «Он устал сражаться. Его селение было разорено и его имущество оказалось в наших руках. Он хотел сдать весь свой отряд так скоро, как только сумеет собрать его воедино» [8, 374]. В результате продуктивного разговора генерал разрешил вождю покинуть лагерь для поисков своих рассеявшихся людей. Скаут Роуп тоже вспоминал о первой встрече Чиуауа с Круком, но совсем в ином тоне: вождь один приехал во вражеский лагерь, бесстрашно миновал ряды скаутов, хладнокровно спешился и подошёл к генералу, гневно произнеся при этом: «Если ты хочешь быть мне другом — почему ты убил старую женщину, мою тётушку [скауты уже после боя застрелили одну скво]. Если я пытаюсь подружиться с какими-либо людьми, я не пойду грабить их лагерь и стрелять в их родственников. Для меня твои действия противоречат твоим словам о дружбе» [3, 164]. Крук постарался заверить Чиуауа в искренности своих мирных намерений и вручил вождю табак и еду, после чего тот быстро покинул лагерь.
До 24-го мая большинство апачей сдались Круку, и обременённая пленными колонна отправилась обратно в США. По договорённости с генералом некоторые вожди чирекава (Джеронимо, Найче, Мангас и др.) остались в Мексике собирать своих потерянных в горах людей с принятым обязательством возвращения вместе с ними в Сан-Карлос. *10
Чиуауа не упоминается ни среди вождей, направившихся в резервацию, ни в числе задержавшихся в горах. Энжи Дебо считает, что он сдался Дэвису вместе с Мангасом и 50-60 воинами 16-го ноября 1883 года [7, 196]. Сам Дэвис пишет о Чато и Мангасе [6, 144-146], но, возможно через много лет он просто перепутал имена вождей, которых видел тогда впервые. Имя Чиуауа появляется и всё чаще начинает фигурировать в воспоминаниях Дэвиса, когда он начинает рассказ о волнениях среди сдавшихся апачей, которые были поселены на речке Тюрки-Крик в 10 милях от форта Апач.
Именно лейтенант Бриттон Дэвис, командующий ротой «Б» апачских скаутов, был назначен военным управляющим чирекава. Молодому офицеру пришлось очень нелегко. При каждой встрече с ним апачи находили новый повод для высказывания недовольства. И обычно их лидером выступал Чиуауа. Главным источником возмущения стал приказ генерала Крука, запрещающий апачам бить своих жён, а также изготовлять и употреблять спиртные напитки. Дэвис писал, что «Чиуауа был в особенности решителен в своей оппозиции приказу, запрещающему тисвин *11 — он сам любил выпить» [6, 123].
Информанты Евы Болл утверждали, что Чиуауа вновь было записался в скауты, но однажды подслушал разговор Дэвиса c переводчиком Микки Фри и сержантом Чато, в котором те обвиняли Джеронимо и молодого лидера по имени Кайтенай *12 в подготовке восстания. Чиуауа приходился родственником Кайтенаю. Услышав лживые наветы помощников Дэвиса, вождь предстал перед лейтенантом и возмущённо заявил: «Я служил скаутом гораздо дольше Чато. Я служил добросовестно и не лгал. Все мои доклады были правдой, и это доказывает мою надёжность. Я не ябедничал в твоей палатке по ночам. Я сам не шпион и не хочу служить тем, кому служат они». После этого он снял свою скаутскую экипировку и бросил в угол со словами: «Возьми всё это и отдай своим шпионам». — «Ты не можешь просто так уйти, — ответил Дэвис. — Ты только что записался в армию. Ты должен дослужить до конца [контракта]» *13. — «Я ухожу!» — сказал Чиуауа, вышел из палатки, пришёл в свой лагерь сел и стал ждать, когда солдаты явятся, чтобы повесить его. Но никакого наказания не по¬следовало [1, 162-163; 2, 50]. Лейтенант Дэвис нигде даже не упоминает об этом инциденте.
Недовольство чирекава возросло после того, как весной 1884 года Кайтенай всё же был осуждён на три года по обвинению в подготовке убийства лейтенанта Дэвиса и отправлен в тюрьму на остров Алькатраз (Калифорния).
В конце концов, утром 15-го мая 1885 года, несколько вождей и около 30 их вооружённых сторонников собрались в лагере Дэвиса. Вожди вошли в палатку лейтенанта и уселись полукругом перед ним. «Локо начал медленно и с паузами говорить. Чиуауа нетерпеливо прервал его и, вскочив на ноги, заявил: “То, что я хочу произнести, можно сказать несколькими словами, а после этого Локо, если ему захочется, может занять своей речью весь остаток дня». Затем он повторил все свои предыдущие аргументы о правах апача бить жену и пить алкоголь: «Апачи согласились на мир с американцами, мексиканцами и всеми индейскими племенами. Но в договоре ничего не сказано об отношенях людей внутри племени. Они не дети, чтобы учить их как им жить со своими женщинами и что они должны есть или пить. Всю свою жизнь они ели и пили то, что считали хорошим для себя. Белые люди пьют вино и виски, даже офицеры и солдаты в гарнизонах. Обращение [апачей] с жёнами является их личным делом». Дэвис отвечал, что вопрос о выпивке слишком серьёзен для решения на его уровне, и он должен связаться с генералом. «Мы все пили тисвин этой ночью, — продолжил Чиуауа, — все те, кто в палатке и снаружи, за исключением скаутов, и ещё многие другие. Что ты думаешь сделать по этому поводу? Хочешь ли ты посадить нас всех в тюрьму? У тебя нет такой большой тюрьмы». Бенито и Зеле попытались было остановить агрессивные выпады Чиуауа, но тот был единственным по-настоящему пьяным из всех присутствовавших на совете и решительно отстаивал своё мнение. «Ни Джеронимо, ни кто-либо другой из враждебных [вождей] не принимали участия в дискуссии» [6, 144-146]. Так и не добившись желаемого, апачи покинули Дэвиса, а тот срочно телеграфировал об инциденте своему непосредственному начальнику капитану Ф.Пирсу в Сан-Карлос. Пирс, лишь два месяца назад занявший пост военного начальника резервации, обратился за консультацией к командиру индейских скаутов Элу Зайберу. Однако этот, несомненно самый авторитетный по апачскому вопросу белый человек в Аризоне, всю предыдущую ночь провёл за азартными играми и выпивкой. Жестоко страдая от похмелья, он отмахнулся от телеграммы: «О! Ничего серьёзного — это же просто распитие “тисвина”». Пирс не стал переправлять депешу генералу Круку и принимать каких-либо других мер.
Так и не дождавшись ответа от Крука, 17-го мая 1885 года недовольные чирекава покинули резервацию и, как обычно, двинулись в сторону Мексики. Сбежавших было 134 человека: 44 воина (34 мужчины, 8 способных нести оружие подростков и двое боле-менее подросших мальчиков), остальные — женщины и дети. Лейтенант Дэвис утверждал, что три скаута-чирекава *14 должны были убить его и Чато, но, по какой-то причине, не сделали этого. Джеронимо и Мангас солгали остальным об убийствах, сказав, что Дэвис и Чато «убиты, скауты дезертировали и все индейцы собираются оставить резервацию» [8, 490].
Чиуауа и Найче, серьёзно напуганные перспективой обвинения за прежние недоразумения с военными, поддержали бунтовщиков, однако, до¬стигнув гор Мозалтон, они остановились передохнуть и тут выяснился обман. Ночью Чиуауа, Ульзана и воин по имени Ателуэце собрались убить Джеронимо, который стоял на некотором отдалении от них. «Мангас и Джеронимо услышали об их намерении, снялись со своими группами и двинулись на юг» [8, 490].
Чиуауа с Ульзаной решили скрыться в горах к северу от реки Хила и не совершать никаких грабежей пока не улягутся волнения, а потом возвратиться в резервацию и сдаться, объяснив военным властям обстоятельства своего побега. Однако их выследил и атаковал отряд скаутов, тем самым заставив вступить на тропу войны, которая стала едва ли не самой кровавой в истории апачских кампаний. Пока же им предстояло только одно — прорываться в Мексику.
Первая стычка с солдатами произошла 22-го мая в горах Могольон в Нью-Мексико. Два эскадрона 4-го кавалерийского полка капитана Аллена Смита и скауты лейтенанта Гейтвуда после долгого преследования разбили лагерь на речке Дэвилс-Крик. Несколько скаутов отправились вперёд на поиски следов преследуемых и вскоре были атакованы с вершины близлежайшей горы. Солдаты, некоторые нагишом выскочив из воды, бросились в бой, но апачи, по обыкновению, рассыпались во все стороны. В лагере на горе солдаты нашли 19 затухающих костров, «много сушёного мяса» и трёх лошадей. Двое рядовых и один скаут были ранены (скаут утверждал, что в него стрелял сам Джеронимо), две лошади убиты. Военные уверяли, что ранили «нескольких» врагов [10, 27].
Апачи направились на юго-восток, к форту Байярд, намереваясь за¬пастись имуществом поселенцев. Вскоре они убили нескольких белых всего в трёх милях от городка Сильвер-Сити.
Газетные статьи (иногда близкие к правде, иногда — не очень) отражали привычное недовольство граждан Юго-Запада военными, которые не могут выловить этих неуловимых «апачских бандитов». В одной из них говорилось о 24 гражданах, погибших в окрестностях города Альма, в другой — об убийствах в горах Сан-Матео. А заголовки газет в Сильвер-Сити гласили: «Индейские скауты дезертируют к враждебным», «Военные ничего не предпринимают».
Со всех сторон в горы направлялись кавалерийские эскадроны, но основная проблема оставалась нерешённой — определение точного местонахождения враждебных индейцев. Капитан Аллен Смит рапортовал Круку: «Индейцы постоянно находятся в 50-ти милях впереди меня. У них свежие лошади, и они движутся без передышки… Я преследую их, несмотря на то, что мои шансы [настичь их] малы». 2-го июня Крук докладывал своему командованию: «Индейцы, очевидно, разделились на мелкие отряды, которые появляются в весьма отдалённых друг от друга местах, тогда как их женщины и дети скрываются в горах. Войска преследуют различные группы грабителей, но всё, что им удаётся — это отбивать [угнанный] скот» [19, 322].
К 4-му июня 20 эскадронов кавалерии и от 100 до 200 индейских скаутов находились в районе предполагаемого местонахождения враждебных апачей, но те без труда избегали столкновений, за исключением случаев, когда сами считали нужным вступись в бой. Они убили не менее 17 поселенцев без каких-либо потерь со своей стороны. Крук был уверен, что эту группу возглавляет Джеронимо, но на самом деле тот уже давно находился по ту сторону границы. Люди Чиуауа просочились в горы Чирекава в юго-восточной Аризоне, покинув наводнённый войсками юг Нью-Мексико и двинулись к границе своим любимым маршрутом — через ущелье Гваделупе на стыке четырёх штатов — двух американских и двух мексиканских.
К тому времени эскадроны 4-го кавалерийского полка, возглавляемые капитанами Генри Лаутоном и Чарльзом Хэтфилдом, уже производили разведку в этом районе. Утром 8-го июня отряд вышел на поиски индейцев, оставив 8 человек во главе с сержантом охранять лагерь в ущелье. Около полудня, когда солдаты собрались обедать, их атаковал неприятель, искусно обошедший отряд Лаутона. В результате перестрелки апачи убили пятерых солдат, угнали 2 мулов и 5 лошадей, прихватив кое-что из лагерного экипировки. Кроме того, неосторожная стрельба солдат, укрывшихся за фургонами с боеприпасами, привела к взрыву пороха в одном из них. Сгорело большинство солдатского имущества. Один из свидетелей рассказывал, что удалявшиеся по склону индейцы смеялись, когда стреляли в оставшихся в живых солдат. Вероятно, они пребывали в полной эйфории после обнаружения столь слабо защищённого армейского лагеря, да ещё и с полностью неспособной к сопротивлению охраной [10, 43].
Затем апачи просто растворились в бескрайних просторах мексиканской Сьерры и даже две армейские колонны под началом капитанов Уирта Дэвиса и Эммета Кроуфорда, всё лето неустанно охотившиеся за врагом на территории Мексики лишь изредка натыкались на их следы. 20-го июня 1885 года капитан Эдна Чаффи, командующий эскадроном 6-го кавалерийского полка, писал в штаб: «Единственные сообщения о местонахождении враждебных индейцев, которыми я располагаю, приходят из вчерашних газет “Таксон Стар” и “Эль Пасо Таймс”» [10, 41].
Лишь однажды скаутам Кроуфорда под командованием Чато всё же повезло. 23-го июня, под проливным дождём, они обнаружили высоко в горах недалеко от г.Опуто лагерь враждебных и атаковали его. Несмотря на полную внезапность нападения, 8 воинов, 4 мальчика и 3 женщины скрылись. Чато захватил 15 женщин и детей. Среди пленных оказались третья жена Чиуауа  Илтх-Гази (Ilth-Gozey, Ilth-Gazie), и двое ее детей, Юджин и Рамона Чиуауа, а также младший сын Ульзаны. В лагере осталось 5 лошадей с клеймом 4-го кавалерийского полка и белый мул, а также некоторое имущество отряда, стоянка которого подверглась налёту в каньоне Гваделупе. Тогда и выяснилось, кто атаковал людей Лаутона.
Остаток лета Дэвис и Кроуфорд безуспешно прочёсывали самые отдалённые уголки Сьерры, случайно наталкиваясь на апачей и вновь теряя их след, и в октябре вынуждены были возвратиться на свои базы в Аризоне.
Генерал Крук обращал внимание высшего командования на «чрезмерные лишения и трудности, перенесёнными отрядами в Сьерра-Мадре.… Во-первых, вся страна неописуемо труднопроходима из-за сильно изрезанной местности. Индейцы действуют по иному, чем когда-либо прежде. Они разделились на мелкие группы и постоянно начеку. Их следы так рассеяны, что их практически невозможно обнаружить, особенно на камнях. Это зачастую на несколько часов задерживает отряд, идущий по следу, даже если тот потерян не полностью. В то же время преследуемая сторона не теряет времени. Вследствие дождей, гораздо более обильных, чем обычно, войска практически постоянно были промокшими до нитки. Мистер Лесли, доставивший рапорт от капитана Дэвиса, заявил, что в один из дней он 11 раз переплывал реку Бависпе, которую обычно можно спокойно перейти вброд» [8, 443].
Осенью неуловимые апачи вновь появились в США. 5-го ноября генерал Крук принял телеграмму из штаба полковника Брэдли в Нью-Мексико: «Получил сообщение о партии из девяти индейцев, перемещающихся к югу от Анимас-Пик. Капитан Спрол, 8-й кавалерийский полк, обнаружил след 3-го ноября и находится в преследовании с частью своих солдат и лейтенантом Гастоном из эскадрона Фечета». Двумя днями позже Брэдли освежил информацию: «Капитан Спрол преследует группу враждебных индейцев, направляющихся от горного хребта Блэк к северу от долины Лейк к горам Гудсайт, без возможности настичь их. Часть эскадрона Кендалла, 6-го кавалерийского полка, вступила в сражение с враждебными этим утром на южной окраине гор Флорида. Докладываю — один скаут навахо убит, один из людей Кендалла ранен. Больше сведений нет» [10, 54; 19, 334].
Действительно, в начале ноября 1885 года отряд из 10 воинов во главе с Ульзаной пересёк границу и вошел в горы Флорида в Нью-Мексико, где к нему на некоторое время присоединилась партия из 16 воинов, также только что перешедших границу. На своём пути они убили двух скаутов навахо, и ещё одного из белогорских апачей; при этом оставили одного из своих со сломанной ногой в горах Лос-Пинос (Мексика). Недалеко от гор Флорида апачи убили ещё 2 гражданских лиц. После этого 14 из них возвратились в мексиканскую Сьерру, прихватив с собой всю добычу. А отряд Ульзаны затаился на три недели в горах к северу от границы, и солдаты решили, что апачи ушли.
Однако 23-го ноября лейтенант Джеймс Локетт, заменивший отправившегося в экспедицию лейтенанта Гейтвуда на посту командующего фортом Апач, известил Крука о том, что небольшая группа враждебных замечена на расстоянии 4 миль от форта и что его скауты приготовились к преследованию по «горячим следам». Как раз во время передачи этого сообщения телеграфная линия была перерезана, и генерал не смог узнать ничего больше. Когда линию починили, он получил известия о том, что ужас охватил мирных апачей резервации. Небольшая группа враждебных убивала всех, до кого могла добраться. Исключение составили лишь несколько женщин, которых они увели с собой.
Рано утром 24-го ноября чирекава убили двух белых пастухов (У.Уолдо и У.Харрисон), гнавших стадо резервационного скота, увели табун лошадей вождя Бонито и с восходом солнца направились к речке Игл-Крик, оставив преследователей ни с чем. Лейтенант Чарльз Нордстром с 10 солдатами и 19 скаутами во главе с Чато начал преследование. Капитан Кроуфорд с сотней скаутов срочно направился к станции Бауи, отсекая любую возможность прорыва к югу. Войска всего Юго-Запада были приведены в боевую готовность.
27-го ноября Локетт телеграфировал Круку: «Похоже, враждебные убили 11 женщин, 4 детей и 5 мужчин» — всё для того, чтобы запугать других резервационных апачей и заставить присоединиться к ним. У них была одна потеря — скаут Санчес прострелил голову враждебного чирекава по имени Азарикуелч. Уходя к юго-востоку на свежих лошадях, ренегаты ранили возле Чёрной Скалы человека по имени Джонсон, пронеслись через каньон Аривайпа и угнали ещё лошадей в долине Пуэбло-Вьехо, неподалёку от Соломонвилла. Группа горожан, думая, что ворами были обычные конокрады, вышла в преследование, попала в засаду у речки Аш-Форк и потеряла двоих убитыми. Тропа апачей вела через каньон Аш к городу Дункан на реке Хила. Узнав об этом, Крук приказал полковнику Брэдли выдвинуться со всеми войсками и скаутами из форта Байярд (Нью-Мексико) и перекрыть враждебному отряду путь на восток к хребтам Блэк и Стейнс-Пик.
Весь юго-запад США был так встревожен, а политический кризис настолько серьёзен, что вызвал официальную инспекцию военного округа Аризоны. Генерал-лейтенант Филипп Шеридан выехал из Вашингтона на встречу с Круком в форте Бауи. Оценив обстановку он резюмировал: «Отступники должны быть полностью уничтожены или захвачены». К сожалению, решение этой задачи оказалось весьма затруднительным: в письме к Брэдли Крук писал, что «события последних 2 недель ясно продемонстрировали — когда индейцы хотят пересечь границу в труднодоступной местности к северу от железной дороги, с ними практически ничего невозможно сделать… Эта страна так фантастически непроходима, что любое преследование превращается в фарс» [19, 336].
8-го декабря майор С.Самнер телеграфировал Круку, что Ульзана и его люди убили ещё двух гражданских под городом Альма и ушли в горы Могольон, несмотря на то, что лейтенант С.Фоунтэйн с эскадроном «C» 8-го кавалерийского полка и 10 навахскими скаутами следовал за ними по пятам. Наконец, 9-го декабря Фоунтэйн атаковал Ульзану около Папаносас: «По тому, что индейцы рассеялись в темноте, и по оставленным ими следам, я думаю, что они намерены вновь сойтись по пути назад и попытаться пройти на юг своей старой тропой через Мул-Спрингс. Лейтенант Фоунтэйн теперь находится к западу от гор Могольон, а лейтенант Гастон с солдатами 8-го кавалерийского [полка] — у старого Форта Уэст на реке Хила. Все войска предупреждены. Лейтенант Фоунтэйн насчитал шестнадцать [человек] в отряде [апачей]. Это вполне согласуется с последним рапортом из форта Апач, полученным вчера, и гласящем, что враждебные похитили шестерых женщин и одного ребёнка белогорских апачей. У них только десять бойцов, а, возможно, и девять, поскольку все уверены, что тяжело раненный [апач] уже мёртв» [10, 54]. Но это было не так. В действительности успех американцев ограничился лишь захватом 14 лошадей, одного мула и походных запасов врага.
На следующий же день Ульзана атаковал ранчо Лилли у истоков Хилы, убив при этом владельца и управляющего. Пополнив запас пищи и бое¬припасов, его бойцы вновь вскочили в сёдла и растворились в морозном горном воздухе. Крук приказал майору Биддлу выдвинуться из Хорс-Спрингс с 40 скаутами в сторону гор Могольон. Войска без устали рыскали по всем направлениям, но так и не смогли обнаружить никаких следов присутствия враждебных апачей, пока 19-го декабря, по дороге в форт Байярд, Фоунтэйн не попал в засаду Ульзаны на речке Литтл-Драй-Крик. Доктор Мэддокс и четверо рядовых были убиты, лейтенант Де Роси Кабел и один рядовой — ранены. Апачи же вновь ушли без потерь. Округ Сокорро (Нью-Мексико) вновь переполошился. Вскоре индейцы убили фрахтовщика и разграбили его фургон.
В ночь на Рождество Ульзана сменил лошадей своего отряда на свежих возле города Карлайл. Лейтенант Дэвид МакДональд вышел в погоню с эскадроном «М» 4-го кавалерийского полка и 50 навахскими скаутами лейтенанта Джоржа Скотта. Вскоре офицеры столкнулись с проблемами: 26-го декабря навахо забастовали, они «уклонялись от продолжения пути, приводя великое множество причин, которые были всего лишь отговорками», — рассерженно рапортовал Крук. Навахо отлично знали апачей как непревзойдённых мастеров засады, и прекрасно понимали всю безнадёжность и смертельную опасность их преследования в обширном районе труднопроходимых скал. Ни угрозы, ни убеждения не смогли заставить скаутов двигаться вперёд, и, в конце концов, они повернули назад к реке Хила ниже города Дункан. МакДональд пытался самостоятельно идти по следу, но тот шёл по столь «скалистой труднодоступной местности», что лейтенант счёл невозможным продолжать преследование и прекратил его в горах Стейнс-Пик в 25 милях к северу от ведущего на юг каньона Хорс-Шу.
К 27-го декабря отряд Ульзаны объявился в горах Чирекава, убив ещё двоих белых неподалёку от Галейвила. Четыре эскадрона кавалерии долго и усиленно обыскивали окрестные горы, но не нашли ничего, кроме старых следов. Вскоре сильная трёхдневная метель покрыла землю снегом, и Ульзана, вновь успешно уйдя от погони, отправился в тёплую солнечную Мексику.
Генри Дэйли так писал об этом рейде Ульзаны, правда полагая, что отряд возглавлял Чиуауа: «Он проскальзывал через все ловушки, расставленные для него командами скаутов майора Уирта Дэвиса *15 и капитана Кроуфорда. А войска, охранявшие каждый источник воды вдоль границы, не смогли воспрепятствовать его ураганному прорыву сквозь их заградительную линию. Он проскользнул в резервацию форта Апач в ноябре 1885 года, убил 12 дружественных индейцев и похитил 6 женщин. Он угнал табун [лучших в Аризоне лошадей] из корраля на ранчо Уайта, несмотря на множество охранявших его ковбоев, которые утверждали, что с удовольствием посмотрят какого цвета кровь у того краснокожего, который попробует увести их коней. Его воины открыто заявлялись в посёлки с мексиканской стороны границы, покупали боеприпасы, мескаль и тому подобное — всё, чего бы ни захотели, — даже занимались любовью с женщинами этих деревень. При необходимости они могли проезжать по 100 миль за 24 часа или с той же лёгкостью преодолевать практически то же расстояние пешком» [8, 470].
В этом двухмесячном рейде Ульзана покрыл более 1200 миль, убил 38 человек, увёл и загнал около 250 лошадей и мулов, нанёс ущерб собственности граждан США на много тысяч долларов, и вернулся домой, потеряв лишь одного человека, которого убил не американский солдат, а резервационный апач.
В прессе Нью-Мексико критика неспособности генерала Крука овладеть ситуацией дошла почти до истерики. Одна из газет назвала налётчиков «ручными убийцами Крука».
Генерал Шеридан, впрочем, высоко оценил усилия военного руководства: «Я полностью доверяю способности генерала Крука выполнить эту задачу, хотя трудность её очень велика».
18-го ноября капитан Кроуфорд вновь отправляется с экспедицией в мексиканский штат Сонора с двумя ротами индейских скаутов и ротой пехоты. В конце декабря скауты-апачи обнаружили следы большой группы людей, двигающейся на восток. Множество следов лошадей и рогатого скота указывало на успешные грабежи. К этому времени все враждебные чирекава, за исключением маленькой группы Мангаса, кочевали вместе. После нескольких дней изнурительного преследования по горам  9-го января 1886 года Кроуфорд атаковал их лагерь. Апачи успешно сбежали, оставив победителям всё своё нехитрое имущество. А на следующий день от них пришла старая скво с предложением начать переговоры. С её слов Кроуфорд заключил, что противник готов сдаться, но отсутствие отставшего с обозом переводчика создало заминку, и встречу назначили на следующее утро. Однако утром апачские скауты были атакованы отрядом мексиканских руралес (добровольцев), принявших их за враждебных. Капитана Кроуфорда смертельно ранили. Принявший командование лейтенант Марион Маус вновь вошёл в контакт с вождями апачей, и 15-го января офицер и переводчик вошли в их лагерь. Джеронимо, Найче, Чиуауа, Нана и 14 их воинов собрались на эту встречу. «Зачем ты явился сюда?» — спросил Джеронимо. «Я пришёл захватить или уничтожить твою группу», — ответил Маус. В конце концов, апачи согласились встретиться с Круком «через две луны» в каньоне Лос-Эмбудос (Каньон Обманщиков) недалеко от американской границы [7, 251].
25-го марта генерал Крук встретился с вождями враждебных чирекава. В этот день он в основном обменивался обвинениями во лжи и нарушении обещаний с Джеронимо, и никаких результатов достигнуто не было. На следующий день генерал послал в лагерь враждебных Кайтеная, уже выпущенного из тюрьмы и впечатлённого увиденным им могуществом белых, и сержанта скаутов вождя белогорских апачей Алчиза, чтобы убедить колеблющихся вождей сдаться на условиях двухгодичного заключения.
В последний день переговоров — 27-го марта — Чиуауа первым взял слово: «Я очень рад видеть тебя и говорить с тобой. Я согласен с твоими словами, что мы всегда в опасности, находясь здесь [в Мексике]. Я надеюсь, что с этого момента мы заживём лучше с нашими семьями и не будем никому причинять вреда. Я думаю, Солнце смотрит на меня, Земля слушает меня. Я думаю о лучшем. Мне кажется, что я увидел Того, кто творит дожди и посылает ветры, или, должно быть, Он послал тебя сюда. Я сдаюсь тебе, потому что верю тебе. Ты не обманывал нас. Ты, должно быть, наш Бог. Мне нравится всё, что ты делаешь. Ты, должно быть, Тот, кто покрывает зеленью пастбища, посылает дождь и повелевает ветрами. Ты, должно быть, Тот, кто посылает плоды, что созревают на деревьях каждый год. В мире много людей, которые являются большими вождями и командуют множеством людей, но ты, я думаю, величайший из них, иначе ты не пришёл бы сюда, чтобы встретиться с нами. Я хочу, чтобы ты был отцом мне и обращался со мной, как со своим сыном… Я верю всему, что ты сказал — ты не обманешь. Я в твоих руках. Я сдаюсь тебе… Я бродил по этим горам от одного источника воды к другому. И нигде я не нашел места, где смог бы увидеть своих отца и мать, пока сегодня не увидел в тебе своего отца. Я сдаюсь тебе и не хочу больше никаких дурных чувств или слов». Следующим взял слово Найче: «Что сказал Чиуауа — говорю и я. Я сдаюсь так же, как сдался он» [6, 207]. Лишь после них получил слово Джеронимо, и тоже сдался.
Речь решительного и временами импульсивного Чиуауа выдаёт в нём прекрасного оратора и дальновидного политика. Много лет спустя Юджин Чиуауа говорил: «Мой отец, так же, как Кочиз, не хотел видеть своих людей уничтоженными. И он хорошо понимал, что это неизбежно случилось бы с ними, если б они продолжили борьбу... Но он не знал, как не знал и никто другой, что мы станем военнопленными на 27 лет» [2, 100].
Вместе с Круком в каньон Лос-Эмбудос приехал фотограф Каммилус С.Флай, который сделал целую серию уникальных снимков последних из легендарных воинов чирекава. Уже ставший знаменитым воин Джеронимо снимался весьма охотно. Нана и Найче, хоть и старались уклоняться от камеры, но не прятались от неё. Но предводители последних рейдов — Чиуауа и Ульзана — категорически не желали фотографироваться, несмотря на все уговоры Флая. Лишь раз ему удалась хитрость: после первого раунда переговоров, увидевшие приготовления к съёмке «главные предводители враждебных» встали и скрылись на заднем плане, фотограф сделал первый снимок, а когда спрятавшиеся вожди расслабились и вышли из укрытия — второй
Сразу после принятия капитуляции Крук выехал в форт Бауи, а вслед за ним медленно двинулись сдавшиеся чирекава под немногочисленной охраной скаутов. Достигнув границы, колонна встала лагерем и апачи закупили у находившегося неподалёку торговца по имени Триболье большое количество виски. Причём последний выразил мнение, что они поступили исключительно глупо, сдавшись на милость американцев, которые конечно же их повесят. Ночью пьяные Найче и Джеронимо, устроив стрельбу, сбежали со своими сторонниками обратно в горы и их война продлилась ещё на полгода.
Чиуауа же сдержал слово — его люди остались в лагере. Военнопленные прибыли в форт Бауи 2-го апреля, где вождь воссоединился со своей женой и детьми. Согласно телеграфным инструкциям Военного секретаря США, 7-го апреля в 400 под эскортом роты 8-го пехотного полка во главе с лейтенантом Д.Ричардсом были отправлены поездом в форт Мэрион *16 близ города Сент-Августин во Флориде. Это была первая из четырёх групп чирекава, высланных из Аризоны. Она насчитывала 77 человек: 15 мужчин, 33 женщины и 29 детей *17. В дороге родился ещё один ребёнок. Вместе с общиной Чиуауа ехали старый Нана, две жены и трое детей Джеронимо, семья Найче и другие родственники тех, кто ещё скрывался в Мексике.

16 апреля репортёр газеты «Florida Times-Union» так писал о прибытии первой группы апачей в Джэксонвилл (Флорида), откуда они были переправлены на пароме в форт Мэрион: «Индейцы были упитанными, мускулистыми, хорошо накормленными экземплярами, часто с мрачным и презрительным выражением лица; они выглядели отнюдь не униженными, но довольно вызывающими, хоть и неспособными на попытку побега или применения силы».
Женщины производили «такое же неприятное впечатление, одетые обычно в плохо сшитые и мешковатые ситцевые платья, невообразимые носки и прочие трудноописуемые одежды. Из украшений на них были лишь бусы из дешёвой меди или стекла, а на пояса были нашиты жестяные или медные пуговицы и другие блестяшки». Молодые скво пытались выглядеть как-то получше. Они были чище, а их платья «зачастую имели кружевные манжеты и прочие модные добавки». Взгляд на молодых людей заставил журналиста присмотреться к мужской одежде более тщательно. Оказалось, что многие из подростков («и даже некоторые из взрослых») не носили нижнего белья под штанами. В результате одежда индейцев была найдена «крайне примитивной». Дети же вообще по большей части ходили голыми. Младенцы большинства скво были привязаны к «причудливым» плетёным корзинам-люлькам (апачи называли их «тсач»), подвешенным к спинам любящих мам.
Репортёр писал, что на багаж этой странной компании стоило обратить особое внимание. Это были огромные, предоставленные Правительством, брезентовые сумки, набитые различной одеждой; квадратные пакеты, перевязанные верёвками; чёрные жестяные банки и вёдра с горшками; тюки с великолепно выделанной и весьма богато украшенной кожей; связки сушёного мяса, мешки с едой, одеяла, верхняя одежда, странно выглядящие одеяла и «самое разнообразное барахло». Всё было беспорядочно нагромождено на телеги, а негры-носильщики отпускали по ходу дела колкие замечания, таская всё это богатство на паром «Армсмеер», стоящий вдоль пристани, с тем, чтобы переправить апачей через реку [17, 54-55].
В форт Мэрион группа Чиуауа прибыла 16-го апреля и разместилась во временных палатках, поскольку не захотела жить в сырых казематах старого форта. А в сентябре 1886 года к ним присоединились еще 434 апача, высланные генералом Майлзом из аризонской резервации Уайт-Маунтинз.
В апреле 1887 года все заключённые апачи из форта Мэрион были перемещены в Маунт Вернон Барракс — армейский лагерь в 22 милях севернее г. Мобил в Алабаме. Вскоре к ним присоединились воины Джеронимо, Найче и Мангаса, содержавшиеся в форте Пикенс. Всем военнопленным предоставили небольшие домики и участки под огороды.
В 1890 году в резервации построили церковь Св. Фомы. Первым крещёным там ребёнком стал двухмесячный сын Чиуауа, получивший имя Уильям Сент-Клейр (Синклейр). Крёстными родителями выступили бывший комендант Маунт Вернон Томас Роджерс и его дочь [17, 295]. Примерно в это же время умерла одна из жён Чиуауа, оставив ему двоих детей. По обычаю апачей, семья Чиуауа покинула старый дом и поселилась в новом, но не стала уничтожать все вещи умершей, что стало отступлением от традиции [17, 292].
В годы заключения Чиуауа остался основным лидером своего народа. Старший офицер в форте Мэрион признал главенство вождя среди вверенных ему апачей и выдал ему форму капитана кавалерии США. С тех пор его, в отличие от остальных военнопленных, никто не заставлял работать. Как вспоминал Эйса Даклюжи, чести освобождения от принудительных работ кроме Чиуауа удостоился только Джеронимо; и хотя он «не имел двух нашивок [на форме], но он был [знаменитым] Джеронимо» [2, 129]. Скрытое противостояние двух лидеров проявлялось во взаимной критике. Чиуауа в годы заключения не пил спиртного, порицал пьянство и азартные игры, а Джеронимо считал его ханжой и снобом [17, 293].
Несмотря на достаточно удовлетворительные условия содержания, сырой и жаркий климат юго-востока США, ограниченность передвижения и отсутствие возможности трудиться на своей земле сильно угнетали апачей. В августе 1894 года лейтенант Хью Л. Скотт и капитан Марион Маус провели совещание с лидерами чирекава об их дальнейшей судьбе. Чиуауа, как старший из вождей, так высказал офицерам свои пожелания: «Бог создал Землю для всех, и я хочу получить свой участок. Я хочу выращивать зерно и плоды, — и, указав на густой лес вокруг, продолжил. — Я хочу, чтобы ветер обдувал меня так же свободно, как любого из людей [апачей]». Нана поддержал его мысль о фермерстве, заявив что, хоть он сам и слишком стар, чтобы работать, но ему хочется, чтобы молодёжь трудилась на собственных полях [7, 362].
Через семь лет бесконечных дискуссий в правительстве о судьбе чирекава, заключённых перевели в военную резервацию форта Силл в Оклахоме. Они расселились несколькими деревеньками, возглавляемыми уважаемыми вождями, которые к тому времени служили скаутами в армии США. Деревня Чиуауа расположилась на небольшом холме в миле к северу от старого поста форта Силл, неподалёку от деревень Джеронимо и его «полу-брата» Перико.
Вождь всегда особо беспокоился о судьбе своей семьи и переживал за детей, поневоле оказавшихся вдали от дома. Ещё на переговорах в каньоне Лос-Эмбудос он настоятельно просил генерала Крука послать его семью туда же, куда и его самого, или хотя бы точно выяснить «хотят они идти [с ним] или нет» [7, 261].
Старшая дочь Чиуауа Рамона была в числе первых апачских детей, отправленных из Флориды в Индейскую Индустриальную Школу в Карлайле(Пенсильвания). После нескольких лет обучения она вернулась к родственникам и вышла замуж за другого воспитанника Карлайля — Эйса Да¬клюжи. Ещё в беспокойные годы свободы старые друзья Чиуауа и Хух договорились о браке между своими детьми, и, спустя много лет, те выполнили желание родителей и любили друг друга на протяжении всей жизни [2, 73-74].
Рамона и Эйса выступали одними из основных информантов Евы Болл, так же как один из сыновей Чиуауа — Юджин (1.06.1881–16.12.1965) *18, женатый на Виоле Массаи — дочери известного «бронко». *19
В годы пленения вождь глубоко переживал насильственную отправку апачских детей на учёбу в индейский интернат в Карлайле. *20 В ходе инспекции Северной Каролины в начале января 1890 года Джордж Крук посетил апачей в Алабаме. В материалах его встречи с вождями среди прочих жалоб можно встретить и такие слова Чиуауа: «Моя дочь и ещё двое близких родственников далеко в школе. Я хочу поскорее увидеться с ними. Могли бы Вы сделать так, чтобы я поскорее их увидел?» [7, 347]. В Оклахоме старый вождь не раз просил власти построить школу рядом с резервацией.
Чиуауа умер 25-го июля 1901 года. Его похоронили на кладбище, получившем его имя. Две жены вождя умерли ещё в Алабаме, а младшая – Илтх-Гази - овдовев, вскоре вновь вышла замуж.
Ульзана имел двух жён (Nah-Zis-Eh, Nahn-Tsh-Klah), двух дочерей и пятерых сыновей, из которых выжили только двое: Ричард, в 1894 году ставший учеником Карлайла[17, 382], и Сэмюэл, который воспитывался родственниками — бывшим скаутом Хью Куни и его женой Та-дас-те *21 [11, 288]. Ульзана умер в резервации форта Силл 21-го декабря 1909 года, и похоронен рядом с братом, женами и детьми.
В апреле 1913 года, когда правительство официально освободило чирекава, потомки Чиуауа и Ульзаны перебрались в резервацию мескалеро-апачей в штате Нью-Мексико, где и поныне живут их внуки и правнуки.



*    *    *
Братья Чиуауа и Ульзана возглавили свою общину чоконенов в самый сложный и трагический для всех чирекава-апачей период, когда традиционный уклад разрушался с катастрофической быстротой, исчезали привычные источники пропитания и пути кочевий. Переход к резервационному образу жизни был фатально неотвратим. Но понимавшие это вожди ещё не могли отказаться от привычного образа мышления и поневоле метались из стороны в сторону в условиях самых противоречивых сведений и постоянно меняющихся обстоятельств переломного времени. Гордость предводителей народа великих воинов, наводивших панический страх на население всего юго-запада США и северо-запада Мексики, вступала в решительное противоречие с необходимостью подчиниться методично надвигающейся неодолимой силе «белоглазых» пришельцев ради самого сохранения жизни своих людей в новом, незнакомом для них мире. В таких обстоятельствах эти прирождённые воины то решаются отказаться от прежней жизни и идут на службу в американскую армию, то, не выдержав тяжести новых условий и порой действительных, а порой ложных угроз, пытаются уйти в поисках уголка, где ещё можно жить «нормально». Они ещё не знают, что идти им уже некуда, а любое бегство — это начало безнадёжной кровавой войны, в которой им не поможет даже их фантастиче¬ское воинское мастерство, позволяющее наносить врагу потери, в десятки раз превышающие собственные.
Цепь обстоятельств, на большую часть которых они, увы, не могли повлиять, привела их к катастрофе — утрате всех племенных земель, поголовному выселению на восток страны и смерти большинства соплеменников от новых, неизвестных болезней. Но они сражались, пока находили силы верить в возможность сохранения своего мира и образа жизни.
Вместе с тем, эти лидеры несли на плечах тяжелейший груз ответственности за десятки близких им людей и их будущих потомков, чья судьба оказалась в их руках. Лишившись последней надежды, они решительно покорились своему року, приняли четвертьвековой плен и провели через него свой народ, сделав всё для облегчения его страданий и скорейшего перехода к совершенно новому для них фермерскому укладу жизни.

Внимательный анализ событий последней апачской войны, получившей, благодаря средствам массовой информации, название «Кампании Джеронимо», с полной очевидностью говорит о том, что большая часть наиболее драматичных её событий связана с именами Чиуауа и Ульзаны-Джосани. Генри Дэйли, лично участвовавший в событиях 1885-86 годов, так оценивал действия этих вождей с их воинами: «Я полагаю, что ничуть не преувеличиваю, когда говорю, что девяносто пять процентов убитых... в ходе “Кампании Джеронимо” приняли смерть от рук Чиуауа и двух десятков его “казаков Сьерра-Мадре”» [8, 470].
Пусть сегодня их имена даже не упоминаются во многих из самых известных словарей и энциклопедий, посвящённых североамериканским индейцам, они навсегда остались в памяти своих потомков, о чём красноречиво говорят книги исследователей XX-го века, основанные на воспоминаниях самих апачей.


Библиография




1. Ball E. In the Days of Victorio. — University of Arizona Press, Tucson, 1994.
2. Ball E. with Henn N. and Sanchez L. Indeh: An Apache Odyssey. — University of Oklahoma Press, Norman, 1994.
3. Basso K.H. Western Apache Raiding and Warfare, from the Notes of Grenville Goodwin. — University of Arizona Press, Tucson, 1973.
4. Betzinez J. with Nay W.S. I Fought with Geronimo. — University of Ne¬braska Press, Lin¬coln&London, 1987.
5. Bourke J.G. An Apache Campaign in Sierra Madre. — Charles Scribner’s Sons, New York, 1958. — (Цитируется по неопубликованному переводу А.В.Зорина).
6. Davis B. The Truth about Geronimo. — University of Nebraska Press, Lincoln&London, 1997.
7. Debo A. Geronimo: The Man, His Time, His Place. — University of Ok¬lahoma Press, Nor¬man, 1998.
8. Eyewitnesses to the Indian Wars, 1865-1890. — Edited by Peter Cozzens. — Stackpole Books, Mechanicsburg, 2001.
9. Faulk O.B. The Geronimo Campaign. — Oxford University Press, 1969.
10. Fort Huachuca and The Apache Campaign 1886. — Huachuca Illustrated (Volume 7), 1999.
11. МcDonald Boyer R., Duffy Gayton N. Apache Mothers and Daughters: Four Generations of a Family. — University of Ok¬lahoma Press, Norman, 1992.
12. Opler M.E. A Chiricahua Apache’s Account of the Geronimo Campaign of 1886. — New Mexico Historical Review, №13, 1938.
13. Opler M.E. An Apache Life-Way: the Economic, Social, and Religious Institutions of the Chiricahua Indians. — University of Nebraska Press, Lin¬coln&London, 1996.
14. Radbourne A. Mickey Free: Apache captive, interpreter, and Indian Scout. — Arizona Historical Society,  Tucson, 2005.
15. Robinson S., Ball E. Apache Voices: Their Stories of Survival as Told to Eve Ball. — University of New Mexico Press, 2000
16. Simmons M. Massacre on the Lordsburg Road: A Tragedy of the Apache War. — Texas A&M University Press, 1997.
17. Skinner W.B. The apache  rock crumbles: The captivity of Geronimo’s People. — Pensacola, Florida, 1987.
18. Sweeney E.R. Cochise, Chiricahua Apache Chief. — University of Ok¬lahoma Press, Nor¬man, 1991.
19. Thrapp D.L. The Conquest of Apacheria. — University of Oklahoma Press, Norman, 1979.
20. Thrapp D.L. Encyclopedia of Frontier Biography. — 3 vols. — Arthur H. Clark Co., Glendale, 1988.

Подстраничные сноски


1 Schlesier K.H. Josanie’s War. — University of Oklahoma Press, Norman, 1998. — P. IX.
2 О структуре апачского этноса и подплеменах чирекава, в частности, см. в предыдущем выпуске «Индейской Америки».
3 Даты рождения Чиуауа и Ульзаны даны по Thrapp, Dan L. Encyclopedia of Frontier Biography. Возможно эти даты нужно отнести к середине 1830-х годов, если ориентироваться на фотографии Чиуауа, снятые Фрэнком Рэндаллом весной 1884 г. и информацию о молодости вождя в год смерти Кочиза (1874).
4 Сегундо (исп., букв. второй) — помощник вождя автономной общины, часто - военный вождь.
5 Более известный в США американизированный вариант — Джосани. В целом же, в написании этого имени мы сталкиваемся с массой разночтений: Johsanne, Josanie, Jol¬sanne, Ulzanna, Ulzana и т.д. Так, Е.Балл в «Indeh» пишет Ulzanna, но его сына даёт как Johsanne; М.Оплер, со слов Сэма Кеноя, пишет Ozoni [11]; а Дж.Бетзинес и У.Най — Olzonne [4].
6  Фан, Ларри (Fun, Larry ок.1866-1892 , Yiy-zholl – «Выходит Дым») воин чоконенов, «полу-брат» Перико и Джеронимо, сдавшийся с ними в сентябре 1886 г. Во время битвы нанес большие потери мексикан         кончил жизнь самоубийством.
7 Чато, Альфред (Chat(t)o, Alfred, ок.1854–1934), воин чоконенов, претендовавший на роль одного из вождей чирекава. После поселения на речке Тюрки-Крик записался в скауты и был назначен 2-м сержантом роты «Б» лейтенанта Дэвиса. Принимал активное участие в «Кампании Джеронимо» 1885-1886 годов и получил медаль за доблестную службу из рук Президента США. Прямо из Вашингтона его и остальных мирных апачей, составлявших эту делегацию (Локо, Кайтенай, сержант Ноче и др.), отправили во Флориду, где они получили статус военнопленных, как и другие чирекава.
8 Дискуссию о лидерстве в «Рейде Чато» см. в [16, 84-86] и [19, 271].
9 Франклин Рэндалл. В сердце Сьерра-Мадре (опубл. в «Эль-Пасо Таймс» 20.06.1883).
10 Столь странная на европейский взгляд доверчивость Крука объясняется прекрасным знанием психологии апачей. В системе ценностей этого народа ложь и, тем более, нарушение данного обещания были тяжелейшими грехами, которые влекли полную по¬терю чести и достоинства, а в прежние времена наказывались изгнанием из племени. Поэтому обещание, публично данное апачем, было куда надёжнее насильственного конвоирования, при котором он имел полное право передумать и совершить побег.
11 Тисвин — варившийся апачами род крепкого кукурузного пива.
12 Кайтенай, Джейкоб (Kaytennae, Jacob, ок.1858–1918) воин чихенне, сегундо старого Наны.
13 Скауты рекрутировались на срок 3, 6 и 12 месяцев, и односторонний разрыв кон¬тракта рассматривался армией США как дезертирство.
14 Их можно идентифицировать как Колле, Фан и Чисна или Цисна (Colle, Fun, Tsisna).
15 Тогда ещё капитан.
16 Построен испанцами в 17 веке под названием Кастильо-де-Сан-Маркос.
17 Данные рапорта генерала Крука. Лейтенант Дэвис утверждал, что община Чиуауа состояла из 14 мужчин, 2 подростков и 57 женщин и детей. Возможно в форте Бауи к ним присоединились уже пленённые ранее апачи.   
18 Около 1887 года, кроме Рамоны и Юджина, вождь Чиуауа имел ещё трёх сыновей и дочь (сына, родившегося во Флориде, назвали Оцеолой, а дочь — Кокуиной), но информация об их судьбе отсутствует, возможно они умерли ещё при жизни отца.
19 В сентябре 1886 года Массаи спрыгнул с поезда, который вёз во Флориду группу мирных чирекава из Сан-Карлоса, где-то в штате Миссури, пробрался обратно в Нью-Мексико, украл женщину мескалеро и несколько лет жил в горах не подчиняясь законам белого человека.
20 В первые годы резервационной жизни многолетнее разлучение семей при отправке детей на учёбу в интернаты крайне тяжело переживалось взрослыми и было тяжелейшей трагедией для самих подростков.
21 Родственница Джеронимо, которая иногда выполняла роль посредницы во время переговоров. В сентябре 1886 года сдалась генералу Майлзу в группе Джеронимо вместе со своим первым мужем — «полу-братом» Джеронимо по имени Анандиа — умершим в Алабаме от туберкулёза.