Заходи если чё!

После кризиса 2008 мир останавливается. Простому человеку с его делишками спешить и так было некуда, а уж теперь, когда всё лакомое имеет хозяина и вовсе незачем.
Трепыхается сейчас лишь молодежь (как и вовсе времена) да оппозиционеры. Власть же фундаментально приватизировало словечко «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ» вместе с госкорпорациями-страной и теперь даже Ротшильдам-Рокфеллерам есть с кем считаться.
В девяностых все было по-другому! Бизнес тогда еще не улетел на недостижимые отметки сегодняшних вертикалей и будущие олигархи торговали чем придется.
Девяностые вообще уходят, понемногу превращаясь в ветхозаветную категорию
сродни СССР. Уходят ритмы-контрасты посеянные когда-то щедрой рукой на благодатной девственной почве – слабеньких налоговых законов и отсутствии таможни. Однако была и обязательная атрибутика о которой знал каждый – открываешь контору? Презентуйся!
Презентаций в то время было множество. Это сейчас забавное словечко уже стало архаичным. Даже Ваш покорный слуга не помнит когда был зван в последний раз на что-то подобное и, Слава Богу! Именно неимоверные празднования по поводу и без дали автору в свое время понять, что у него есть печень, поджелудочная, а здоровье все-таки не бесконечно! А тогда…
В 1995-м году социальный магазин, офис и бутик «Грюндик» требовали хорошей обмывки. Шеф и собственник Эльвира согласно традициям девяностых на застолье не скупилась и компания получилась разноречивая и немаленькая.
Михаилу Птахину подобные празднества нравились не только дармовым угощением-выпивкой. Он только-только уволился из органов МВД и уже год решал чужие проблемы, купив себе лицензию частного детектива. Любой корпоратив или презентация давали ему возможность знакомиться с людьми, раздавать свои визитки с Шерлокхомовской трубкой и рассказывать об услугах. Времена были смутные. Житейского опыта у большинства предпринимателей маловато, а Птахин после родного Рубопа владел и раскладом сил и обстановкой и связями – дорогого стоит!
Вечер катился на свою вторую половину. Стопка визиток с трубкой понемногу разошлась по рукам будущих клиентов, а Михаил сейчас с легким недовольством рассматривал как подпившие гости начинают выяснять кто из них важнее и «дороже стоит». Сыщик понимал: вот-вот собравшиеся закричат друг другу Ильфо-Петровское – «А ты кто такой?», заканчивая вечер совсем уж по Бендеровски, т.е. «чувствительными побоями». Разнимать-успокаивать задача неблагодарная – так можно и клиентов не приобрести и в ситуацию ненужную угадать и потому Михаил при первых же признаках всегда ретировался по-английски.
Уход получился чисто, и даже глазастая хозяйка вечера не засекла куда делась её надежда на спокойствие. А Птахин вышагивал сейчас вдоль здания на Партизанской 1, что на углу от центрального рынка.
Глянув на окна второго этажа, где шла презентация, превратившаяся в элементарную пьянку он понял – чутье его не подвело: «Да кто ты такой?» - уже кричал кто-то кому-то возле открытого настежь окна.
Крик полетел над мостовой и растворился в теплом летнем воздухе. Домой не хотелось. «Эх, тактика-стратегия, - сетовал Птахин, вышагивая к ночному ларьку, Ни догулять, ни поговорить…» Задушевная беседа с собутыльником была для него во все времена намного приоритетней склок (кто важнее) или сумбурной постели с тошнотворным утром.
Сегодня у Михаила родился неожиданный план, и он знал точно, где найдет свободные уши – собеседников. Мысль эта свербилась давно, вот только подходящей ситуации никак не было. Сегодня Птахин решил опробовать давнюю заготовку и сходить в народ. Будучи человеком не чурающимся простого люда он в районе где жил со времен участковых инспекторов дружил со всеми старушками, дворниками и … бомжами. Кому слово доброе, кому помочь, а кого и на место поставить – ничего не поделать – ментовская привычка
Пакеты с водкой и едой еле протиснулись в окошко ларька. Птахин снял надоевший галстук и бодро направился к куче картонных коробок. По информации от опустившегося районного бомжа Саньки  именно здесь квартировались летом местные бездомные.
– Счастливчики, - закатывал глаза тот, рассказывая о рынке словно о курорте, - Эх не хватило у меня масла в жизни той удержаться – кантуйся теперь возле баков.
С его слов выходило, что на центральный рынок попадает не каждый и среди тамошних приживальцев есть даже кандидат биологичесих наук. Сегодня Птахину предстояло проверить забавную информацию.
Подойдя к куче коробок, он с удовольствием прислушался к сопению-бульканью внутри, постелил себе на асфальт подобие туристического каримата из картона. Разложил закуску, откупорил первую бутылку и дернул ближайшую ногу, обутую в драный кроссовок.
Первый обитатель импровизированной ночлежки не сразу понял что происходит, когда Михаил протянул ему полстакана водки.
– Ты чего, – удивился он прилично одетому парню, но услышав, что тот собирается заехать на рынок жить, воспринял это как должное.
Опрокинув стакан он разбудил старшего, спящего в отдельной коробке и осветил ситуации. Как водится – выпили еще.
– А чего к нам-то? – никак не мог понять тот.
– Рекомендации, - поведал Птахин историю Саньки.
– Помню такого, - щурился старший на огонек импровизированного костра из щепочек, - Нехорошо себя повел. Власти ему захотелось… Переживает?
Сдобренный спиртным разговор, которого так жаждал Птахин, наконец-то пошел. Компания оказалась самая та. Никто не важничал, а иерархия свободной жизни соблюдалась неукоснительно.
 – Молодец что пришел, – откровенничал захмелевший-таки старшой, - Девчонку хочешь? – Икнул он и не дожидаясь ответа распорядился привести какую-то Люську.
– Все потом, - важничал Птахин, - А у вас и правда кандидат наук есть?
– Есть, - важничал старший, нажевывая салат из банки, цепляя его раздолбанным складишком, - Давайте-ка и профессора сюда.
В это время прибыла Люська – миловидная девушка лет двадцати пяти с разбитой губой и остатками вчерашней косметики на лице
– Налей ей, - распорядился старший, - Садись Люсьен. Смотри, какая красавица, эх где моя молодость!
Птахин был в ударе. Шутки его сопровождались громким хохотом разгулявшейся компании. Люсьен отбросила в сторону первую важность и призывно улыбалась весельчаку, кокетливо прикрывая опухшую губу пальцами. Профессор тоже оказался как нельзя кстати и то о чем они говорили с Михаилом для большинства оказалось непостижимо.
Выбор штука сложная, и судя по тому, что Птахин проснулся с первыми лучами солнца в коробках рядом с пускающим пузыри Профессором – домогательства Люсьен он все-таки оставил без внимания.
Злобный удар метлою по ногам звучал не хуже будильника.
– А ну давай наружу! – властно орал рыночный дворник, - Устроили мне срачь на пол улицы. Новенький что ли? - уперся он взглядом в помятого Птахина, - Вот я тебе метлой-то по роже чтобы знал!
– Тихо батя, - икнул тот, - Не ори, видишь башке капец, а я тут в гости просто зашёл.
Прощались тяжело.
Профессор сетовал на потерю образованного собеседника. Люська обиженно молчала за спиной у старшего, а тот, пожимая Михаилу руку проникновенно глянул ему в глаза и закончил эту историю известной всем фразой из мультфильма о псе и волке:
– Ну а ты Мишка заходи если чё…

Апрель 2012 Туапсе Краснодарского.