Приключения Николая Земляченко

С женой Николая Павловича мы работали в одной организации. А с ее родителями был знаком и дружен, с ними мы участвовали в любительских спектаклях в народном театре. Иногда к ним заходил в гости. С Николаем Павловичем знакомство было мимолетным: здравствуй и до свиданья.
Он интересный человек. Умелец, мастер на все руки. Конструировал радиоприемники и передатчики. Электриком работал в шахте в Донбассе,  в бригаде знаменитого Героя Социалистического труда Чиха.
При учкомбинате окончил курсы газоэлектросварщиков и шоферов. Переехав из Шахтинска на родину жены, на Ставрополье, построили дом рядом с ее родителями.
Случилось так, что наши сыновья служили на границе на одной заставе. Это еще нас сдружило. У Николая Павловича был старый «Запорожец». Я ни разу не видел, чтоб он на нем ездил. Потом на его базе решил построить новую марку машины. Года два после работы, по выходным, во время отпуска варил новый кузов, перестраивал раму, подгонял узлы, агрегаты. Покрасил, застеклил. ГАИ испытало. Зарегистрировало с названием «Кубань». Вы-дало номер и разрешило эксплуатировать без права на продажу.
- Здорова получилось, похвалил я его произведение, а то что ж получается, машина «Волга» есть, а «Кубань» - «Вековой наш богатырь» чем же хуже? Гляди увидят наши спецы из автопрома, да и запустят в серийное производство. А тебя посадят в кресло главного конструктора, каково, а?
- Посадить могут. Как говорят: от сумы и … Прославят как Туполева, Курчатова и других. Мура все это. Детская забава.
Ездил он на ней недолго, все устранял неполадки, совершенствовал. А вскоре порезал и сдал в металлолом.
Сварил одному товарищу отопление, а тот подарил ему «Москвича» 408-го и в придачу запасной двигатель.
- Знаешь какая идея мне взбрела? – поделился он со мной мыслью. – Есть вот мотор, состряпаюка я трактор и буду пахать огороды себе и теще. Мне бы достать задний мост с коробкой ГАЗ-51 или от какого-нибудь тракторенка и дело у меня бы пошло.
- У нас есть в хозяйстве списанные мосты с коробками. Слесаря наши за магарыч могут вертануть. А ты зря сбагрил эти агрегаты со своей «Кубани», вот эти части и подошли бы к твоему трактору.
- Теперь-то я и сам понял, но поезд уже ушел: организовал я ему доставку этих агрегатов.
Слесаря за бутылку водки привезли ему мост с дисками и коробку. Но с затеей – конструировать трактор он расстался, слишком хлопотное дело. Пожаловался, то ли с радостью, то ли с огорченьем:
- Навязали мне обузу. Избрали председателем месткома. Надо же те-перь изучать трудовой кодекс, корпеть над составлением договора. Вникать в нужды людей разбирать разные конфликты между руководителями и рабо-чими. Отстаивать права последних. Быть мало-мальски в курсе внутренней и внешней политики государства. А тут бери еще круче: предложили баллотироваться кандидатом в депутаты районного совета. Нужно готовиться к встрече с избирателями. Рассказывать: кто я и что я за фрукт. Отвечать, возможно, на каверзные вопросы. Придется жертвовать личными увлечениями. Необходимо направить свои извилины в другое русло. Придется изучать Конституцию и вообще застегнуть все пуговицы. Но творческие задумки его не покидали. Размышлял:
- Вот мал-мал освобожусь, втянусь в бюрократические дела, изготовлю охлаждающую жидкость для двигателя из дизтоплива, вроде тосола. То вычитал он где-то, как изготовить лекарство от старения. Приготавливал и употреблял. Лечился голоданием.
Однажды я застал его сидячим на полу с завитыми ногами на затылок. Засмеялся, спросил:
- Чего это ты себя уродуешь, тогда как говоришь, что здоров как бык?
- Не уродуюсь, а занимаюсь по системе йогов. Потому-то и не хил. Нельзя позволять организму и всему телу зачахнуть в застое. Я до приезда сюда занимался активно боксом. Пять лет удерживал титул чемпиона в Ростовской области в своем весе. А ты говоришь…
- Ишь ты, а я-то с тобой распетюкиваю как с простым смертным.
- То-то и оно, знайте наших.
У него не было ни музыкального слуха, ни голоса. Его это сильно огорчало. Он решил сей недостаток от природы в корне ликвидировать.  У тещи была гитара, он купил самоучитель, начал рьяно дерзать нотную грамоту и технику игры. Месяца через два он продемонстрировал мне еще весьма неуклюже, с паузами романс на слова Фета «На заре ты ее не буди» с мело-дичным проигрышем. А пел в одну ноту. Он это чувствовал и бранился:
- Черт знает, что там в моем горле ни так как у людей? Никак не строится со звуками струн!
Сдружились мы с ним, когда моя жена по состоянию здоровья отказалась трудиться в огороде, заявила:
- Не могу больше, сил мох больше нет. Делай с ним, что хочешь. Можешь бросить, пусть растят бурьян. Но крестьянская закваска не позволила оставить землю на произвол. Я предложил Николаю Павловичу сотрудничество, и он охотно согласился, так как вышел на пенсию и нигде не работал.
Мы с ним на моем «Москвиче» мешками навозили навозу. Во время посадки картофеля бросали в лунки по горсти перегноя и по щепотке какого-то минерального удобрения.
Лето выдалось дождливое, весьма благоприятное для урожая картошки. Незадолго до массовой уборки я попросил Николая:
- Копни-ка вот этот куст, уж больно толстый стебель ботвы, и земля бугром выпирает.
Я не видал ни раньше, ни потом такой крупной картошки. Один клубень был размером в два кулака, сложенных вместе.
- Давай, - говорю, - отвезем твоей теще-огороднице напоказ, видала ли она за свою жизнь такое чудо? Да, она восторгалась и долго не решалась пустить ее в питание. Все показывала знакомым какой овощ вырастил ее зять.
Во время огородных работ Николай Павлович охотно рассказывал о своих приключениях в жизни. Приведу лишь несколько случаев из его похождений.
- Работая в шахте, окончил без отрыва шоферские курсы. Захотелось выбраться из подземелья и поноситься рулевым по земле. «Какой русский не любит быстрой езды?» Но я должен сказать, не лихачил. Ездил степенно, как учили, не теряя головы. Приняли меня шофером в автохозяйство на старенький ЗИЛ. Парень с него уходил в отпуск. Три дня постажировал меня. Дал завгару хорошую оценку моей работы, и я обрел самостоятельность.
Отработал недели две, возомнил себя профессионалом. Возвратился как-то из рейса, заехал во двор. Стал сдавать назад на стоянку, а в голове все ж какие-то комбинации как у еврея. Вдруг мой «Захар» во что-то уперся. Я выскочил, оторопел. Наткнулся на буфер такой же машины, бортом помял облицовку. Быстренько отъехал подальше от аварии, как шкодливый кот от украденного. Поставил на другую стоянку. Осмотрел на своей машине борт. Ободранное место замазал грязью. Прошелся мимо помятой. Радиатор не помят. Хорошо, думаю. Огляделся, вроде никто не видел. Если, может, кто из окна узрел деяние растяпы. Ускоренно смылся домой. Я не я, хата не моя.
Стыдно было признаться, оказаться ротозеем. Переживал сильно. Ночь почти не спал. Натворить такое в начале шоферской деятельности. Что ты? В панике помышлял, если уже все обойдется благополучно, то уволюсь к чертовой бабушке и опять в шахту. Наездился. Хватит.
На работу утром пришел пораньше как на расправу. Взял путевку, решил поскорей улизнуть из гаража, пусть разбираются без меня. Результат узнаю позже. Но, увы. Смотрю, возле моего аварийного детища гурьба шоферов. Подошел и я. Остряки шуткуют:
- Глядикось, Кузьма кого-то поцеловал.
И вот явился сам Кузьма, раздул скандал:
- Кто это сотворил?!
А его подняли на смех:
- Ну и артист ты, Кузюта, сам в кого-то врюхался, а теперь дуру гонишь.
А он человек раздражительный, чуть ли не с кулаками бросается на трепачей. А недоумком-то у нас потешиться над бедой человека и водки не надо. Однако поглумившись вдоволь, нашлись умельцы, посоветовали, как выправить облицовку и разъехались. Вот такое было мое первое крещение на шоферском поприще.
Признайся я о содеянном, досталось бы мне на орехи от остряков. А, может, и пощадили как начинающего. Небось вспомнили бы и свои промашки попервости.
Второй случай произошел посерьезней первого, после которого я решил порвать с шоферской деятельностью. Хоть и нелегко это далось. Понимал, что вот это моя рассеянность, не сосредоточенность может привести к непоправимым последствиям.
Отработал я месяц до прихода хозяина из отпуска «почти благополучно». Недели две поотирался в шаткоме. Помогал кому-то в ремонте слесарничать в сборке и в других хозяйственных работах. Один мужик подал заявление на увольнение, а машина его была разобрана. Привези мотор с ремзавода. Приказали ему установить на машину вместе со мной, обкатать и пере-дать все по акту мне. Я возрадовался. Кроме монтажа двигателя принялся на разных узлах проверять подтяжку болтов. Поставили мы движок, запустили. Дали по норме поработать на малых и средних оборотах. И водителя отпустили. На второй день на радостях от того, что за мной теперь на постоянно закреплена машина, взял у диспетчера задание и поехал в рейс. А днями раньше был приказ по автобазе: в связи с наступлением холодов сливать с двигателей  охлаждающую жидкость. А я ж недотепа, забыв залить воду в радиатор, затулил в путь-дорожку. Проехал с километр, чувствую, будто машина пошла с нагрузкой. Переключился на пониженную передачу, а через пару минут мотор сдох, машина, как в стену уперлась. Вот тут-то я только и допер, в чем дело. Открыл крышку радиатора, а из него аж дым идет.  Заклинила поршневая группа, даже рукояткой не мог провернуть. Угробил машину новоиспеченный хозяин. Что делать, как спастись от такого бедствия? Неда-леко в кювете оказалась большая лужа от дождя.
Зачерпнул ведро воды, думаю, начну сейчас потихоньку охлаждать кормильца. Плеснул немного в радиатор, а оттуда – синий пар как из паровоза, чуть меня не ошпарило. Вспомнил, как на курсах объясняли, что в таком случае надо дать охладиться двигателю постепенно. Около часа я ожидал, пока остынет эта болванка. Залил воду, провернул ручкой. Мотор заработал. На душе полегчало. Перекрестился, хоть и не верил в Бога. Поехал. Но как не давил на акселератор, тяги нет.
Развернулся и поехал в гараж на расправу. Правду начальству выкладывать не хотелось. Все хотелось выскользнуть сухим из воды. Говорю: Набрал скорость с километр еще не проехал, стала падать мощность двигателя. Постоял с полчаса, двинулся дальше – тот же результат. И вот приехал. Приспосабливаясь к диалекту завгара, спросил: И шо теперь робыть и шо кому казать? Не знаю. А потом начал хулить, на чем свет стоит работников ремзавода. Знают, мол, только деньги сдирать бракоделы. И что ты думаешь? Погнали мы с ним машину туда. Там он у начальства поднял такой хай за нерадивое отношение к делу. Угрожал прокуратурой и в городской газете разнести в пух и прах.
Отчаянный был хохол, нагнал страху. Те его успокоили. Обещали исправить брак. Загнали мою машину в цех. Слесаря асы до конца рабочего дня заменили двигатель. Я почти не участвовал, только подавал инструменты как хирургическая сестра. И к вечеру вернулся в гараж на исправной машине. Вот так и выкрутился. Не ударил мордой в грязь. Сберег свой авторитет. Выехал на чужой шкуре. Дельцы часто вытворяют такое в крупных махинациях и выходят сухими из воды. А я, недотепа, из-за своего ротозейства  в бескорыстной ситуации извернулся.
Если бы такое произошло значительно раньше? При Ягоде или Берии, докопались бы до истины, пришили вредительство, худо бы мне пришлось.
Проработал месяц, сделал вывод, что шоферский труд не по мне и зарплата несколько ниже, чем в шахте. Уволился. Вычитал в газете: требуется газоэлектросварщик на заводе в стройучасток. Направил стопы туда. Начальник сего хозяйства встретил меня весьма радушно, особенно, когда узнал, что я ещё и шофер. Объяснил суть положения: Н.С. Хрущёв приказал почти всем городским предприятиям оказать помощь сельскому хозяйству в строительстве животноводческих ферм. В десяти километрах от города мы монтируем коровник. Предстоит работать в звене из 5 человек. Если согласитесь по со-вместительству – и шофером, зарплата будет больше на 300 рублей. В среднем ребята получают 250, плюс за разъездной характер. А вам еще 30% оклада водителя. Машина новая – ГАЗ-51, летучка. Вам придется утром забирать свою команду, отвозить не стройку, а вечером обратно. И все дела. Соглашайтесь, отгонять машину на автобазу на ночь не обязательно. Можно для удобства оставлять дома. Я и согласился. И действительно, такая прелесть: вздумал поехать на базар, в гости, перевезти вещи или на рыбалку - пожалуй-ста, машина в руках, как собственная.
Ребята меня приняли хорошо. С одним из них я ходил на секцию бокса. Трудились дружно, слаженно. Заработок неплохой, даже больше, чем в шахте.
Только вот это меня поначалу удивило: очень часто, почти каждый день покупали две бутылки водки. Одну принимали в завтрак, вторую в обед. На прежних работах я такого не наблюдал.
К нам иногда захаживали доярки с действующей фермы посмотреть на будущий корпус. За столом за приемом спиртного, удивились:
- И не бойтесь вот так выпивши работать наверху?
- А трезвым значительно страшней, – отвечали с  притворной боязнью верхолазы. – Туда по трезвянке никого не загонишь, это наши боевые сто грамм.
Давал и я взнос на приобретение горючки, чтоб не выглядеть белой вороной. И тогда мои сотруднички проявляли настойчивость: чего ж, мол, мзду жертвуешь, а не пьешь? Под завтрак-то можно пропустить стопарик? До вечера все пары выдохнутся. Приходилось соглашаться с такими доводами. Дня три воздерживался, не употреблял, если предстояли серьезные соревнования  по боксу, а то ведь могут изрядно начистить мордуленцию. Потом как-то решился и в обед принимать, от ста граммов-то не опьянеешь, только взбодришься.  Главная помеха – ГАИ, но по нашей дороге поста не было. Иногда на перекрестке стоял с мотоциклом сшибало залетный. Но я его замечал издали. Успевал набрать в рот глоток постного масла из пузырька, который держал на такой случай всегда под рукой. И все проходило как по маслу, если и останавливал проверить документы и принюхаться. А когда не задерживал, я ему козырял как старому знакомому. Однажды к нам на стройку приехал на велосипеде совхозный завсклад и обратился ко мне с просьбой: нельзя ли у вас разжиться 75-го уголка и 14 кусков размером метра на полтора для перемычек над проемами окон, дверей? А я вам дам 2 литра спирта.
Уголка у нас было валом. Мы как раз им обрамляли кормушки. Бригадир охотно дал добро: давай делай дела, нарежь по размеру, сколько ему нужно и отвези. Никита Сергеевич велел помогать селянам. Человеку надо помочь строить дом. Пусть пользуется нашей простотой. А два литра спирта – это ж 8-10 бутылок водки. Не фунт изюму. Целую неделю не надо тратить-ся на желанную. Я тут же выполнил заказ, отвез и получил обещанную плату.
- Чистейший медицинский спирт 90%, - одобрил завсклад продукцию. – Не знаю, для чего его привезли целую бочку. Я налью себе грамм 50, во-дичкой разведу, перед обедом опрокину – прелесть! Пейте на доброе здоровье.
Гляжу через стекло на солнце – жидкость как слеза. И еще радужные блестки кружатся – глаз не оторвешь, такая красота.
Дело было в пятницу к концу рабочего дня. Ребята возрадовались. Прибрали инструменты, решили расслабиться, переоделись. Приняли на грудь по 100 грамм не разведеного. Кое-что осталось от обеда – закусили. Понравилось и повторили. Повеселели, разрумянились. Мне-то уж выпить было нельзя. Благословясь, поехали домой. Развез я их чин-чинарем. Выгля-дели они слегка подпитыми. Подумалось, нынче кое-кто от жен получит взбучку.
Утром как обычно поехал я по маршруту собирать своих тружеников. Первого на месте не оказалось. Прождал минут 20, а он так и не явился. Подался дальше. Второго и третьего на местах ожидания тоже не оказалось. Подумал, наверно, они договорились симульнуть, а мне не сказали по пьянке. Суббота тогда была еще рабочим днем, но коротким. В конторе я не стал ри-соваться, чтоб не предавать ребят. Поехал домой. Профилонил два дня. В по-недельник их опять не оказалось на остановках. Заподозрил что-то неладное. Зарулил в контору участка. Вошел, а на меня там смотрят с изумлением, как на приведенье.
- Во, а ты живой?! В больнице не попал? Разве с ними не обедал? Я растерялся. Понял, что, видимо, отравились спиртом, но начал юлить.
- Я обедал, но не все ел. Великий пост, отказался от мясного.
- А что ж они употребляли?
- Говяжьи консервы с хреном и кое-что еще. Тут все присутствующие дружно заговорили.
Начали поносить производителей и торговлю:
- Держат годами сволочи консервы на складах, пока они начинают гнить, потом выбрасывают на продажу, травить людей. Надо узнать, где они их покупали  и вытащить этих деляг за ушко да на солнышко. Судить как врагов народа.
А уж потом ребята рассказывали. У одного из них открылась рвота до посинения. А жена у него медсестра, он ей рассказал, что отравились водкой. Та быстро вызвала скорую и по адресам других послали неотложку. У всех тот же симптом. Промывали желудки и оставили до вторника в больнице. В среду только приступили к работе. Обсуждали, посмеиваясь, халтурную попойку. Это всевышний наказал, но не дал сдохнуть. Наверно, он все-таки есть, благодетель.
Я улучил момент, съездил в совхоз отблагодарить завсклада. Говорю: ты что ж, старина, своим спиртом чуть не отравил ребят на тот свет? Четверо суток отхаживали в больнице. Не вздумай угощать других. Горя наживешь, а то и срок себе схлопочешь.
- Да ты что, милок? Я никому не отпускаю, за него ж отчитываться надо. Это ж я только вам выкроил. Интересно, а я пью и ничего, благодать. Дома осталось грамм триста. Надо завязывать, а то и, правда, как бы чего не приключилось.
А через недели две дошел слух, что завсклад ни с того ни с сего вдруг ослеп. А весной мы еще не достроили коровник, он отдал богу душу. Скорбно все это. Халтура до добра не доводит.
- А то вот уже здесь был припотешный  случай, считай, по водительской линии, - рассказал, смеясь, Николай Павлович. – Отмечали мы в конторе юбилей бухгалтерше. То ли ей было сорок, то ли сорок пять, уже не помню. А я ж как пред. месткома организовывал провиант для вечеринки. Мотался на своем «Москвиче», добывал шампанское и другой деликатес. Участниками застолья были работники конторы и итээровцы. Из спиртного на столе – три бутылки шампанского. А что мужикам по два фужера кислятины, только заманили червячка. И уже начали наливать чай. Меня отзывает завгар и шепчет:
- Николай, поезжай, пока не закрылся краймаг, купи водки, да выпьем по-людски.
- Да куда ж мне ехать, уже выпил?
- Какой ты там пьяный? К тому ж депутат. Тебя уже и твой боливар все менты знают, и честь отдают. Давай, смотайся, на деньги. Уговорил он меня, а я долго и не артачился.
Минут через 20 привез снадобье, а завгар с механиком уже втихаря накрыли стол в бытовке, когда уже все стали расходиться. Юбилярша выходит последней. Мы ее заманили в свою гопкомпанию. А она женщина холостая, одинокая, за опоздание не перед кем держать ответ. Любезно приняла приглашение в дополнительное застолье. Ее праздник. За тостами, за поздравлениями время пролетает птицей сизокрылой. Бухгалтерша забеспокоилась:
- Ох, уже стемнело, пора восвояси и в люлю.
- Да не волнуйся  ты так, Николай Павлович тебя отвезет, - заверил ее завгар, а я подтвердил:
- Конечно, в такой праздник что ли будешь ходить одна в ночи? Давайте еще на посошок!
После шампанского и водяры разум мой изрядно затуманился. Помню только, как пришел домой, жена уже спала, сквозь сон буркнула:
- Явился? Заседание профкома было? Со мной не ложись.
- Слушаюсь, цыпа. И отправился в другую комнату. Не знаю, как меня угораздило встать раньше супруги? Вышел во двор, смотрю, а на морде моего «Москвича» деревянные ворота. Я, оказывается, въехал во двор, не открывая их. Быстренько снял их с машины и водрузил на место.
Заглянул в салон, а на заднем сиденье, свернувшись калачиком, спит юбилярша. Видимо, я забыл ее отвести домой. О, чудо великое! Растолкал ее, она смотрит ошалело, молвит:
- Где я? Как сюда попала? Говорю:
- Дуй скорей домой, тут не далеко, пока моя женушка не увидала. А то она устроит нам юбилей, долго будем помнить. Черт знает что может подумать. Но все обошлось благополучно. Слава Богу, жена моя на рассвете всегда крепче спит. А ворота я вскоре изготовил железные, которые стоят до сих пор, пожалуй, переживут и меня.
К сожалению, случилось так, что я продал хату с огородом. Надо было учить в институте внучку. И нашему земледельческому сотрудничеству пришел конец. Николай Павлович много рассказывал о своих жизненных приключениях. Если бы их все записать, то получился целый роман.