МИР, МАЙ, ТРУД! -19

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://www.proza.ru/2012/05/01/940
СБОРНИК: "МИР, МАЙ, ТРУД!" - 19, 20 произведений.

Шаг в юриспруденцию!
Леонид Крупатин
(Сборник "О моих родных и маленькой Родине!")ШАГ В ЮРИСПРУДЕНЦИЮ!(автобиографический рассказ)

В 1977 году я работал на Волгоградском стале-проволочно-канатном заводе электромонтёром 6-го разряда. Был не освобождённым  секретарём партийной организации Электроцеха, в который входили шесть участков вспомогательных служб завода: мой-Электроремонтный участок, Участок Сетей и Подстанций, Лаборатория  КИПиА, Лаборатории Электропривода,Участок  АТС, Лаборатории испытаний. Короче, это была «нервная система завода» и было в ней 250 человек работающих и среди них 56 коммунистов и кандидатов в члены КПСС. Я был настоящий коммунист, вступавший в КПСС ещё в 1966 году, будучи на Волгоградском Тракторном заводе Начальником Штаба  Комсомольского Прожектора, который помогал руководству и Парткому бороться с разгильдяйством, пьянством от «низов» до «верхов», не взирая на лица. Бывали всякие «обломы» и «срывы», но я оставался убеждённым коммунистом. А вот здесь, когда стал Секретарём партийной организации, пришлось ещё бороться и с негодяями в руководстве и главный был из них секретарь Парткома. Он вынужден был приводить меня и мою парторганизацию везде в пример, потому что это действительно была боевая, готовая бороться за правду матку организация.(читайте «Звание Ударника за трусы?» в сборнике «Как мы строили коммунизм!»).  Но сам-то он знал, что живёт не по правде и такие как я были для него опасны. Нет!Извиняюсь! Это я так оцениваю его положение к нам, нижестоящим, а он, как представитель поставленных над нами погонщиками, считал, что по праву может пользоваться тем, что нам простым работягам недоступно. И он разговаривал с нами, пренебрежительно отквасив губы, с интонацией в нос…И ко мне он относился с иронией, как бы взглядом говоря, ну когда же ты поймёшь? Надо выбор сделать: ты с нами или против нас? Когда же ты созреешь? Власть это, чтобы кушать всласть, и за решётку не попасть,  а не стоять в очередях ночами, записываясь на десяток котлет для детей. Будешь, мол,  покупать  продукты (и не только продукты) в спецмагазинах.
        Тяжело было решиться при наличии ответственности за двоих  малолетних детей и при такой нагрузке не освобождённого секретаря партийной организации, да ещё организации, разбросанной по территории очень большого завода.  Материальная сторона меня не очень волновала, потому что я ночами два, три раза в месяц занимался разгрузкой вагонов на территории завода и оплачивалась эта работа неплохо. Например, вагон селитры в пятидесятикилограммовых  целлофановых мешках- стоил 200 рублей. Мы брались разгружать вчетвером и при моей «научной»  организации труда,  мы за четыре часа заканчивали вагон. И так два, три вагона в месяц. И получал я зарплату неплохую  по тем временам – 220 рублей и  подработка на вагонах  была не меньше ста рублей в месяц.
            Вынужден я был идти учиться, чтобы быть наплаву в этом бесправном болоте. И я пошёл. Вернее  поехал поступать в Саратовский юридический институт. Поехал на новеньком мотоцикле Ява 350-634. Это в то время (в 1977 году) был последний «писк» среди мотоциклистов.
           Я приехал не в Саратов, а в г. Энгельс, который от Саратова за Волгой, где жил старший брат моей жены подполковник Советской армии. Он был очень заслуженный человек, но уточнять не буду  в какой отрасли, есть на то причины. Меня встретили очень радостно. Я думал, что по родственному, как сам всегда встречал его и его семью. Но оказалось, что я был кстати для решения его личных «шкурных» вопросов. Мой мотоцикл был нужен,  как средство передвижения, чтобы экономить на бензине и не трогать  их  машину. И потом с «личным водителем» гораздо легче решать вопросы. А я был нужен ещё и как рабсила, потому,  что он строил кроме имеющихся  железного и кирпичного гаражей,  ещё и овощной погреб с надземной и подземной частью,  рядом со своим  домом. Готовиться к экзаменам мне было не с руки, потому что меня эксплуатировали порой даже ночью. А ночью…Подполковник мне сказал, что договорился со сторожем «за бутылку», что заберёт в строящемся кафе лишние сэкономленные  железобетонные плиты . Поскольку на них есть другие претенденты, то забрать их нужно ночью, чтобы никто не видел. Ночью, после 23-х часов мы пошли с «родственником»  в это кафе, почему-то крадучись и выглядывая из-за каждого угла и стараясь не шуметь,  как воры…, а вообще-то я начал понимать, что мы воры, но отказываться было уже поздно. Стопку тяжеленных железобетонных плит мы с «родственником» перетащили к нему в строящийся погреб. По-моему, мы делали ходок шесть. У подполковника отказывали руки и мы часто отдыхали. Поскольку таскать было не очень близко, метров за сто, то время ушло, как вода в песок и мы закончили таскать эти плиты уже на рассвете, а утром мне нужно было сдавать  следующий  и последний вступительный экзамен   - по немецкому языку. Сочинение я сдал на 3 – 5 (три - за грамотность, т.к. не успел проверить, расписав слишком длинно и пять – за содержание), 4-по истории и вот – последний сегодня утром. Два часа поспав и чуть не проспав, я поехал из Энгельса в Саратов в новый корпус института на ул.Чернышевского сдавать немецкий. Сдавал я не плохо. Принимали  сразу три экзаменатора. Мне досталась экзаменатором девушка моих лет, а мне тогда было тридцать лет. Я чувствовал, что моя оценка колеблется между «четыре» и «пять», но больше склоняется к «четыре». Заканчивая ответ, я обратился к  девушке:
-А можно я вам расскажу стих на немецком языке «Венн ихь ан дайнем хаузе» (и назвал автора, которого сейчас уже не помню)?
    Она спросила с улыбкой:
-Даже до конца знаете?
-Да-а!Можно?
-А что? Вам нужна пятёрка?-спросила она.
-Да!-ответил я, - У меня льгот нету. Я по конкурсу.
-Найн! Гэнук!- ответила она, - Фюнф!(Нет! Достаточно! Пять!)
- Битте шён!Спаси-и-бо!-прошептал я, но она стрельнула взглядом на старую преподавательницу, прижала палец к губам  и махнула рукой, чтобы я убирался.
    Я вышел шатаясь от счастья и недосыпа. Хотя и от голода тоже. Я же проспал и не успел позавтракать у «родственников». Абитуриенты, услышав, что я получил пять, смотрели на меня с завистью и удивлением. Немецкий я знал, к сожалению, однобоко. У меня был большой запас слов, но грамматику я как-то не одолел. А слова я знал, потому что читал газеты на немецком языке и мелкие рассказы в брошюрах. Не знал и не думал я тогда, что придётся применить  язык непосредственно в Германии, гоняя оттуда  автомашины…
     После экзамена мы пошли с одним сдавшим абитуриентом,  попили  пиво в пивбаре, поскольку я был без мотоцикла, а потом  поехал в Энгельс к «родственнику». Ехать было очень тяжело, потому что я засыпал  в автобусе и боялся проехать остановку. Мне нужно было выйти на третьей остановке от начала города и я не был уверен, что попаду в квартиру, так как ключа у меня не было, а «родственник» разрывался между обязанностями по службе и  «погребом»…
         Вышел я на остановку ранее, там,  где была «Пельменная», потому что у меня  чувство голода уже достигало невероятных  пределов. Я наверное мог бы глотать несъедобные предметы. Ведь я всю ночь «отпахал» таская железобетонные плиты, потом сдавал  экзамен, а, то что я с товарищем выпил пиво с закуской из кальмаров, только развило аппетит. Я съел две порции пельменей, аж до коликов в желудке и поехал дальше. Естественно, я сразу пошёл на погреб и не ошибся. Подполковник работал с двумя солдатами из его части. Узнав, что я сдал на пятёрку, он  весело расхохотался:
-Вот видишь! Чем больше я тебя эксплуатирую, тем лучше ты сдаёшь!
   Он отвёл меня домой, чтобы я переоделся, даже не поинтересовавшись, ел я или нет. Во второй половине дня во время работы  я ему напомнил, что пора бы перекусить, то есть пообедать. При этом солдаты клавшие  стены из белого кирпича, с живым интересом посмотрели на него. Он сказал:
-Знаете, братцы, я предлагаю  без обеда до четырёх, а потом придёт моя жена с работы, сготовит нам такой шулюм, что нам он и не снился!
   Солдаты несмело сказали:
-Хоть сигарет бы купить…
-А это мы щас стрельнём!- сказал подполковник и пошёл к сидящим возле жилого дома   «доминошникам».
-Извините, братцы, -обратился он к ним,- Тут у нас солдатики работают, поискурились! Не угостите сигаретками?
  Те с готовностью полезли по карманам и дали ему штук шесть сигарет разной «масти». Он поблагодарил и идя назад выбрал себе две с фильтром, а солдатам отдал четыре без фильтра( я не курил).
    Жена его Света пришла к нам с работы не в четыре, а в полпятого. На его несмелый вопрос, что, мол, обещала же в четыре быть, она раздражённо ему сказала какую то причину и уселась на ящик, наблюдая, как мы работаем. С полчаса она сидела в тени, спрятавшись от палящего солнца, и он опять несмело напомнил, что мы работаем без обеда, в надежде на её шулюм. Она раздражённо ему ответила, что ещё на базар надо идти, прежде чем готовить. Солдаты при этом грустно переглянулись… Мне тоже стало скучно на душе. В шесть часов солдаты напомнили подполковнику, что они могут опоздать на ужин в части и он, извинившись,  их отпустил. Мне было стыдно перед солдатами за подполковника, как будто это я свинья, но сам был уже на пределе и некстати в памяти всплывала «Пельменная» с двойной порцией пельменей. Мы тоже закончили работу и понесли инструменты в его гараж. В гараже он предложил мне выпить бутылку сухого яблочного вина за 96 копеек. На закуску  у него  был один старый желтоватый огурец, тёплый как из печки после раскалённого за день гаража. Вино было такое же – на грани закипания, потому что Саратов, как и Волгоград по-моему  относится к зоне полупустыни. Мы присели, выпили с жадностью это горячее «пойло» и так же с жадностью закусили горячим огурцом. Подполковник шутил:
-И как это японцы пьют горячую водку «саке»? – и объяснил, что это бутылка, которую он обещал сторожу за плиты, которые мы таскали ночью.- Да, обойдётся!-хохотнул подполковник.
   Улыбка сползла  с его лица, когда в двери показалась его Света.
-Я их жду, а они тут пьянствуют! Ну, ладно! Я вам сделаю шулюмчик! – и скрылась.
  Подполковник заторопился:
-Если она  сказала, значит «сделает»!
        Меня страшно это всё возмутило! Я не способен был выражаться русским языком, но и на другом языке, тоже не позволяло положение гостя. Я молчал.
   Зайдя в квартиру, подполковник шутливо проблеял:
-Ой! Как вкусно пахнет!- но пройдя на  пустую кухню, похлопав дверцей холодильника, он разочарованно промычал:
-Пахло, а уже не пахнет!
  Тут я уже не выдержал:
-Одевайся! Пошли в ресторан! Я угощаю за мой экзамен!
-Да, нет! Не получится!- прошептал подполковник, - Света из кармана ключи забрала!
  Меня это взорвало ещё больше, может быть выпитое вино тоже давало себя знать:
-А я здесь при чём? Я имею право выйти? – и направился в сторону спальни.
-Ты что? Света спать легла!
-Иди ты возьми у неё ключи! Я вас в гробу видел с вашим концлагерем! Пахать днём и ночью с пустым желудком!- однако ничего не оставалось,  как лечь спать. Перед засыпанием я с горечью вспомнил его слова: «Жена сготовит шулюмчик, который вам не снился!»
       Утром я опять проспал и уехал в институт на последнее итоговое организационное  совещание. Вернувшись часа в три, я опять заехал в «Пельменную»,  съел две порции пельменей и снова  - до коликов в  измученном желудке. Я не остался обмывать экзамен, потому что собирался сегодня же выехать на мотоцикле в Волгоград.
        Не зная – где искать подполковника, я сначала зашёл на квартиру, но неожиданно на звонок дверь открыла Света, хотя было только два часа дня, то есть рабочее время. Она, открыв дверь, не здороваясь, ушла на кухню. Я прошёл в спальню и прилёг на диван. Света заглянув  в дверь спальни,  сказала неприветливым тоном:
- Иди есть, я соус с мясом  разогрела!
     Я, вздохнув, ей ответил:
-Светик! Я сейчас зашёл в пельменную и съел две порции пельменей до коликов в животе. Это за вчерашний обед, ужин и сегодняшний завтрак! Так что спасибо на добром слове! Следующий мой обед будет в Волгограде.
    Она ничего не ответила. Где-то, примерно через час я проснулся и стал собираться в дорогу.Это заняло 15 минут времени. Я не интересовался, есть ли кто дома, но надо же сказать до свидания кому-то. Я прошёл по квартире – никого. Попробовал входную дверь -  она заперта на замок снаружи.
- Интересный факт!- подумал я и опять лёг на диван. От возмущения заснуть мне удалось не сразу, но проснувшись  я понял, что проспал два часа, а дома никого… Я даже подумал о спуске с балкона и вышел посмотрел. Девятый этаж в шестнадцатиэтажном доме. Спуститься можно, но нужно быть уверенным, что моих ног уверенно хватит с висячего положения от вышестоящего балкона, на котором я вишу, до  перил нижестоящего. Иначе  с рюкзаком на спине прыгать на чужой балкон нельзя без страховки хозяина  нижестоящего балкона. Но там никого и дверь закрыта. Я услышал шум  в нашей квартире и вернулся в комнату. Пришла Света.
-Ну, и как это понимать? – спросил я, -  Может быть мне домой ехать надо?
-Дождись  Вову! –грубо сказала она.
-А, что? Ещё чего-то не достроили? – с издёвкой спросил я.
-Он должен поговорить с тобой!- грубо, нервозно  ответила она.
   Подполковник  Вова пришёл ещё через час. Я за это время сходил в пельменную, съел опять две порции пельменей, зашёл в гастроном, купил себе на дорогу  хлеб, сыр, коляску копчёной колбасы и минеральную  воду.
   Подполковник предложил поужинать, но я отказался и сказал, что немедленно выезжаю. У выхода я сказал хозяйке до свидания, но она не ответила. Мы с подполковником вышли на улицу, подошли к мотоциклу. Подполковник был пасмурным и не смотрел мне в глаза.
-О чём ты хотел со мной поговорить? – спросил я.
- Да вот я хотел сказать – как ты мог так Свету обидеть! Она с работы пришла специально тебя накормить, а ты ей высказал за вчерашнее и даже не извинился уезжая! Мы так провинились перед нею вчера!
-Ты так считаешь?- возмутившись до глубины души, перешёл я на шёпот, - У тебя психика ущербная! Она из тебя раба сделала!
-Ну, это тебя не касается и к тому я как раз хочу сказать:  Ты поступил в институт, хотя я, признаться,   не ожидал. Ну, слава богу. Но вот будешь приезжать на сессии – я думаю, что лучше тебе останавливаться  там где-нибудь в Саратове. А то как-то семейный уклад будет нарушаться…
- Значит ты думал, что я приехал тебе погреб построить, а не поступать в ВУЗ? А я вот между делом взял и поступил! У тебя останавливаться не буду, потому что ты здесь сам квартирант. Спасибо, что предупредил! – сказал я, - А,  то  с дуру  подвязался бы тебе на следующих экзаменах ещё  какой-нибудь  гараж построить нахаляву или дачу. Но ты следующий раз приедешь к нам  в Волгоград – отработаешь у меня на даче так же добросовестно, как я. Только обещаю, что моя жена будет кормить добросовестно, прятать ужин не будет и я гарантирую, что воровать  по ночам тебя не заставлю.
      - Во первых,  мы не воровали, а я договорился. Во вторых, я   приезжаю в Волгоград не к тебе, а к своим родителям.- сказал  он.
      -  Во первых, если ты договорился, то это предварительный сговор – больше дадут, а во вторых, ты не заметил, что твои родители живут у меня, а не я у них! Так что ты останавливайся в гостинице, чтобы у меня семейный уклад не нарушался. Я-то думал, что ты хочешь родителям со мной гостинцы передать, а ты вечный халявщик. Ты привык только от них гостинцы таскать! Жена у тебя  полковник, а ты подполковник. Она тебе выдаёт 50 копеек в день на обед в солдатской столовой, а сигареты ты у солдат стреляешь!  - я дал газу и ушёл в темноту.
     ПОСТСКРИПТУМ:
Я ехал по ночной автостраде Саратов – Волгоград прямо посередине дороги. Движения почти не было. Догонять меня не могли, потому что в те времена(1977 год) со скоростью  130 км  в час мало кто ездил. А встречных было мало. Мотоцикл у меня был очень новый, но обкатку прошёл, а вот стекло лобовое я тогда ещё не купил, потому что это был большой дефицит. А тогда всё было дефицит. Встречный ветер бил мне в лицо. Тело защищал плащ из ткани «болонья». Это был конец в августа. Холодно не было, пахло с полей убранными  зерновыми. Местами дорога опускалась в ложбины или балки и тут приходилось потерпеть, потому что эффект был как будто опустился в колодезную воду. В одном месте, по-моему уже в Волгоградской области, я чуть не врубился в группу, как мне показалось, коров, которые переходили дорогу и неожиданно оказались  в свете моей фары. Вильнув и объехав их, я остановился, развернулся и осветив понял, что это  семья лосей:  папа, мама и подросток. Ну, конечно! Какие же коровы ночью могут гулять?
        Я ехал и думал,  почему я не отказался воровать плиты с подполковником. Ясно же, что воровали. Но тогда я поддался  на его враньё о том, что он договорился. А если задуматься, то это всё равно воровство, потому что плиты государственные. А договаривался он со сторожем, которому даже бутылку яблочного вина не отдал, потому что мы его выпили в гараже и  подполковник  сказал: «Обойдётся!». Как это мерзко и бессовестно, а я в этом участвовал… Господь Бог меня спас, что я вместо  юридического института не попал в тюрьму.
        Раздумывая об этом я не ощутил под напором прохладного встречного потока воздуха, что на скорости больше ста километров в час на мотоцикле одиночке… я уснул! Очнулся я  от того, что мотоцикл затрясло по щебёнке левой обочины дороги. Я сразу попытался тормозить, но заднее колесо стало юзить и я стал отпускать тормоз. Остановился я на самом краю откоса, но мотоцикл уже потерял равновесие и стал валиться, а откос в этом месте был метров двадцать в сторону берега Волжского водохранилища. Мотоцикл валится, я спускаю ногу, нога скользит по откосу, мы с мотоциклом падаем, он на меня, через меня, но я цепко держу руль и не даю мотоциклу кувыркаться. Опять меня спасли ангелы – хранители, а может мой амулет – часы отца «Победа».
      А может быть мои хранители два моих сына и моя жена Людмила, которые ждали меня дома и ещё не знали, что я поступил… А жена  хранит меня уже , сорок лет!
Л.КРУПАТИН,МОСКВА, 2010 г. 


Рецензии