Офелия, иди в монастырь!

Критики могут обвинить автора во лжи или посчитать, что он нарочно сгущает краски.Тем не менее, это совершенно правдивая история.

Холодный февральский день. Я бреду по улице в серо-желтой, когда-то белой куртке. Подошва на кроссовках давно растрескалась.  Ноги мерзнут жутко. В кармане – последние пятьдесят рублей. В потертом рюкзаке – все нехитрые мои пожитки. Страшно хочется есть.
Вчера, когда аскала мелочь у прохожих на Арбате, какой-то чокнутый мужик посоветовал мне идти в монастырь. Подошел, шатаясь, пьяный вусмерть, и сказал: «Офелия! Да пошла ты… в монастырь!». Вот я и пошла. Все равно ведь больше некуда!
Часа два я брела наугад, пока не увидела высокие стены монастырской ограды. Место производило впечатление. Чего стоят только рамки металлоискателей на входе, посты охраны и много-много верующих, хоть сегодня понедельник! Сразу видно – место серьезное! Перекантуюсь здесь до весны, а там и видно будет.
Первым делом попила святой воды: хоть и холодно, но пить-то хочется! Горячий чай только вчера  видела, когда с ребятами на Арбате аскали … теперь надо собраться с мыслями и идти в храм.  Найду там какую-нибудь сестру… в смысле, монашку,  и спрошу. К сожалению, служба уже шла и кончиться должна была не скоро.  Я присела на скамейку в углу и стала ждать, пока не приметила девушку в фиолетовом берете, убиравшую воск от сгоревших свечей. Спросила, с кем тут можно переговорить. Она задумалась, а потом посоветовала обратиться в комнатку при входе. Там  девушки и женщины в косынках пили чай. Как же сжался желудок при виде горячего! На многочисленных ящичках с церковной утварью висели большие амбарные замки. Увидев меня, монашки хором закричали, что сюда посторонним вход запрещен. Пришлось, ежеминутно глотая слюну, объяснять ситуацию. Угостили бы! Старшая (не по возрасту, а по должности) оправила меня в канцелярию. Я хотела уж попросить чаю, но дверь захлопнулась. Может, напрасно я все это затеяла?
В канцелярии был домофон. По связи спросили о цели визита.  И тут я растерялась.  «Можно я у вас поживу до весны?» - это не цель визита. Через какое-то время человек довольно заурядной «канцелярской» внешности открыл дверь и уже раздраженно спросил, что мне надо. Запинаясь и путаясь в словах, я объяснила.
– Паломницей,- сформулировал он,- на какой срок?
– Мне бы пару недель здесь,- промямлила я,- а там видно будет.
– Паломничество – от одного месяца,- сухо объяснил  «канцлер»,- меньше не оформляем.  Совершеннолетняя?
– Да,- соврала я.
– Гражданство РФ?
Я кивнула.
– Регистрация есть?
– Москвичка.
– Очень хорошо. Подойдите через полчаса.
И дверь захлопнулась. Вот бюрократы! Даже сюда добрались!
Между тем, на улице было холодно. Пойти, что ли, в храме погреться? Однако войти сразу не получилось. У входа уже стояла очередь. Наверное, причастие. У двери, на самом видном месте красовалась табличка:

«УВАЖАЕМЫЕ ПРИХОЖАНЕ!
В СВЯЗИ С УЧАСТИВШИМИСЯ СЛУЧАЯМИ КАРМАННЫХ КРАЖ
 ПРОСИМ ВАС ВНИМАТЕЛЬНЕЕ СЛЕДИТЬ ЗА СВОИМИ ВЕЩАМИ!»

Все-таки сегодня невыносимо холодно!  Понимая, что ждать здесь бессмысленно, решила пройтись по территории, приплясывая в надежде согреться. «Скажите, а  у вас есть гражданство РФ? – думала я по дороге. – Нет? Как жалко! А регистрация? А Господь помогает только тем, у кого при себе есть необходимые документы! Вот помрете вы, не будет у вас свидетельства о соборовании – кто вас в рай пустит? Так и будете болтаться!»
В храме было тепло и тесно. Я уселась на уже примеченную скамейку и стала ждать, наблюдая за девушкой в фиолетовом берете. Она все также убирала оплавленные свечи и воск. Казалось, случись конец света, она и не заметит.
В конце концов, это даже забавно! Это строгое серьезное лицо человека из канцелярии. Он бы еще анкету подал! «На какой срок?» Что ж, теперь смогу похвастаться, что «срок мотала» … в монастыре.
Полчаса прошло. Прошло даже сорок минут. Я снова звонила в домофон.  «По какому вопросу?». Напомнила. «Я же сказал, что занят!» - жутко раздраженный голос, и связь отключилась. Ну что ж, бывает. Пойду еще пару часов посижу в храме, погреюсь. Опять ловлю возмущенные или брезгливые взгляды сестер и прихожанок. Да, сижу! А, может, я устала! Или у меня ноги болят! Вам-то что? Вы же Божие люди, не должны осуждать… по идее…
Ох, не нравится мне все это! Говорят, женщины в религии – это что-то с чем-то! Сходите в ближайший храм и поймете, что нет ничего неприятнее набожных старушек. Они вам разом  все объяснят! И креститесь вы не так, и стоите не так, и свечи не так передаете, и ставите тоже неправильно. Вот то ли дело мужики…
Тут мои размышления были прерваны. К скамейке направился священник так целеустремленно, что я едва успела сдвинуться на дальний край. Он резко поставил сумку, что-то поправил и так же быстро ушел. Может, я уже умерла, и поэтому никто меня не видит?
Пятый час, скоро стемнеет, а я все еще у канцелярии. На крыльце стоял этот же батюшка – какой-то резкий, суетливый. Молодой, наверное. Вышел человек из канцелярии, что-то сказал ему и уставился на меня. «Вы на счет паломничества?» Браво! Он меня запомнил всего с третьего раза! «На какой срок?» Говорила же, что месяц! Но не успела я и рта раскрыть, как мне было рекомендовано ознакомиться со стендом у входа. Хм, неужели там висит прейскурант услуг?! К счастью для меня, никакого прейскуранта не было. Только объявление о наборе работниц на Подмосковные подворья, предупреждение о карманных кражах и, конечно же, информация для паломниц.
Вернувшись, обнаружила дверь закрытой. Тот же батюшка стоял и как-то странно на меня поглядывал.
– Паломницей? – вдруг спросил он. – А сама откуда?
– Местная,- ответила я.
Голос у него был молодой, а тон какой-то неприятный, словно издевательский.
– Решила в монашки податься?
Я чуть не упала со скользкого крыльца.  Да не говорят так священники!
– Нет, - вздохнула я,- просто…
К счастью, в этот момент дверь открылась, и странного собеседника пригласили переговорить с настоятельницей. Эх, как бы я хотела переговорить с  ней! Но меня ждал «канцлер» - суровый и беспощадный. Он еще раз спросил о прописке, поинтересовался, есть ли с собой паспорт, и впустил, наказав ждать сестру Татьяну.
Служебное помещение не уступало по красоте  внутреннему убранству храма. Да что там храма! Дворца! Хрустальная люстра, золотые бордюры, картины, Симпатичный резной столик, уютные кресла. По узенькой лестнице – тоже резной – спустилась сестра Татьяна. Это была очень полная женщина средних лет. Она присела в кресло напротив меня и завела разговор. В итоге выяснилось, что в гостинице мест нет, что работницей может взять только на Подмосковное подворье, разумеется, без проживания. Порекомендовать другие женские монастыри она так же не могла, потому что не знает, где есть свободные места.
– И что же делать? – спросила я.
– Пойми, я бы с радостью тебя приняла! – сестра Татьяна прижала обе руки к груди. – Ну, нет у нас свободных мест! Сходи в какой-нибудь мужской монастырь, посоветуйся, что делать.
Я подумала, что ослышалась, и переспросила.
– Сходи в мужской монастырь,- терпеливо повторила женщина,- там подскажут, в каком женском монастыре есть свободные места.
 Бред какой-то! Значит, монашки не знают, что у них творится в гостиницах, а монахи знают.
Напоследок добрейшая сестра Татьяна посоветовала обратиться в социальные службы, раз уж все так плохо. Когда она, кряхтя, поднималась по ступеням, я подумала: и как она помещается в таком узком проеме?
Ситуация была до дикости абсурдной. Да проще в Рай попасть, чем сюда! На мытарствах хотя бы документы не спрашивают. И не советуют обратиться в какую-нибудь Валгаллу, потому что мест нет. Я сидела на лавочке в храме, не знала, плакать мне или смеяться. С иконы смотрела Богородица. Лампада отражалась, и казалось, что Божия мать держит в руках синюю чашку. Над иконой было золотое изображение ангела, вперившего взгляд в противоположную стену. Его лицо было красиво, холодно и равнодушно. И глаза пустые… Вроде, согрелась. Теперь есть хочется.
Все также сновала девушка в берете, убиравшая воск. Теперь едва кто-то из прихожан отходил, она гасила только что поставленную свечу и бросала в коробку к таким же. Работа такая. Но почему-то раздражает. Пойду-ка отсюда.
Уже темнело. К вечеру подморозило. Я брела по улице в свете разгоравшихся рыжих фонарей, размышляла, прикидывала, как бы проскочить через турникет?
«Может, оно и к лучшему? – подумала я. – Бог знает, сколько с меня содрали бы за месяц проживания…» Эта мысль поразила, как молния. Точно! Были бы места, назвали бы цену. Выходит, ничего бы не изменилось! Значит, глупо искать какой-нибудь другой монастырь!  Я остановилась и нервно рассмеялась. «А чего ты ожидала? Что придешь, скажешь: «Мне жить негде и не на что» и сразу тебя примут с распростертыми объятиями?!»
– Девушка… - это был легко одетый парень лет двадцати. – я приехал на заработки, но…
Он близоруко прищурился в свете фонарей. Да, я выглядела ничем не лучше него.
– Извините,- пробормотал он.
Вот так вот! Скоро у меня даже деньги стрелять не будут. Скорей бы уже потеплело!
За моей спиной парень неуверенно просил у кого-то на обратную дорогу.  Говорил, что деньги и документы украли.
– Обратитесь в полицию,- раздраженно ответил знакомый голос,- что за манера у молодежи – попрошайничать?
Обернулась: сегодня явно мой день! Опять тот же, с позволения сказать, батюшка! Он тоже заметил меня и ехидно спросил: «Что, не приняли?». Я отрицательно покачала головой. До метро было еще далеко, а идти вместе с этим человеком  не хотелось. Пришлось прибавить шагу. Но он не отставал. Посыпались нравоучения, советы, вопросы о моей жизни. Отвечала односложно, потому что так устала за день, что не могла идти быстрее. Наконец, на провокационный вопрос, была ли я в Троице-Сергеевой Лавре, честно ответила, что денег нет. Думала, отвяжется.
– Тебе дать пятьсот рублей?
Надо же! А тому парню на дорогу не дал!
– Давайте! – обрадовалась я.
Он явно не ожидал подобного поворота и предположил, что я все потрачу на пиво.
– Какое пиво? – рассмеялась я. – С самого утра без чая! Давайте. Мне еще на хот-дог хватит!
Священник с обалдевшим видом пробормотал что-то и так припустил, что быстро исчез из поля зрения. А я уж размечталась! Чай, хот-дог…  Зато отстал. Ладно, поеду на Арбат, там как раз самое веселье начинается!




Март 2012 года