Судьба-загадка?
- Но ведь моя мама - учитель музыки, она не может ошибаться, да и сами вы же слышали это, неужели я пою так плохо, что меня не возьмут туда? Я написал песню для них? - Для кого? - Для французов, на французском, - очи Маши стали подобны белым блюдцам, она учила этот язык, но чтобы такой простофей и простяш как этот мальчик, знал его лучше, чем она-звёздочка, она не ожидала, - чтобы поняли, чтобы знали наши истоки, чтобы понимали наши чувства, чтобы у нас был крепче мир? - Но мы слава Богу не воюем! - Так в том и дело, что пока нет, а песня такая, что никогда не будем, что просто не из-за чего, зато дружить будем, всегда-всегда! - Ты не выносим, ты хотя бы кому-то давал текст свой? и музыка есть? - Ну музыку я взял не свою, а вот текст и мама смотрела и Марья Алексевна, учительница французского..."
И жёсткий взгляд смягчился уступительством, и Владимир Григорьевич, что ненавидел выскочек и зазнаек, как и им подобную грязь, но был озабочен платьями Маши так, что не видел ничего вокруг и не убирал дом вторые сутки, вдруг встрепенулся, как подобает крёстным, и сказал простительно: Ступай домой, скажи маме, мы обо всём поговорим позже и пусть сделает мои пирожки любимые, ты же их тоже любишь? - Конечно, сэр, сию минуту, - и радужный затмевающий глазами солнце малыш побежал по лестнице, будто окрылённый средь высоких ступенек и защищённый от их же коварства.
А тем временем его мама пекла своему более успешному двоюродному брату и своему принцу и единственному любимому наследнику пирожки по особому бабушкиному рецепту. Дом был не в лучшем состоянии, так как муж погиб на пожаре, но во всём виднелись ее лютеранско-германские трудолюбие и честность, везде была чистота и порядок, которые были заложены и в ее малыше, преумножая ее доброту и лучезарность, которую она порой скрывала в уголках своей скромной улыбки и в глубине своих нежных глаз. Старый инструмент стоял в углу и ждал маленького шалопая, чтоб заставить вновь его сердце, руки и мысли биться в одном ритме и ключе, это получалось часто, тем более во время конкурсов. Из-за отсутствия времени и приносимого гостями у двери часто скапливалось много грязи, сразу указывающей статус семьи - дом был очень гостеприимным. Старший двоюродный брат мамы Славы, был буквально помешан на чистоте и презентационности, блеске и показах, он курировал коммерческие составляющие многих конкурсов самодеятельности, неплохо навариваясь на любом деле, объясняя это деловым подходом и своим статусом, это же он старательно прививал и своей дочке: кто не работает - не ест, деньги всегда идут чрез труд, а нищие просто не хотят работать!
Казалось бы что может один болтик от подаренного болтика, который выпал из Славой любимой машинки, подаренной Маше в знак их сердечной дружбы, которую она сразу выкинула, узнав, что он ей главный соперник в борьбе за право представлять своё творчество в Париже, то есть враг, как сказал папа. Он выпал из брошенной Славе в лицо машинки, которую потом убрала замученная горничная, которая нынче бегала за праздничным тортом и новой тканью, т.к. Владимир Григорьевич сказал, что уволит её, если та не найдёт лучшего к случаю триумфа его дочки. Мощный Кирби стоял в углу, громадная панель на стене показывала домашний архив под современную классику, дом был презентабельнее и респектабельней губернаторских и даже президентских, Владимир Григорьевич умел добывать деньги, а еще он умел выжимать соки из сотрудников и результаты из подвластных ему событий и конкурсов: он подделывал уже пару раз результаты, чтобы развить таланты Маши и дать ей возможность работать с лучшими мастерами, которые специально для этих конкурсов за новыми талантами забирались в их глубинку, а Маша уже привыкла идти по жизни смелой принцессой, которая когда-нибудь унаследует не только древнюю фамильную фабрику мебели, но и долю металлургического концерна от папы.
Дом был большим, горничная работала днём и ночью, хозяин был суров и брезглив, но мысли о триумфе дочки и практическом подкупе жюри фуршетами (мелочь, а приятно) просто не оставляли его и будили в нём бесов, Маша же в свою очередь была выше воспоминаний о их с Славой дружбе, о его подарках и даже о досихпор валявшихся у её двери маленькой штучки, которую не задумываясь бы съел американский брэндовый пылесос. Но пока она забивала своё время репетициями, а папа - подготовкой, горничная бегала по магазинам, а мама Славы надеялась увидеть в своём брате что-то от дедушки или отца, что-то такое же благородное и старое, что Владимир Григорьевич наверное потерял в детстве, болт лежал, а Слава бежал, уверенный в своей правоте, видевший огоньки уже сотен глаз, что слышали его от всего сердца придуманной песни о мире во всём мире.
Пришла служанка, ткань стоила ее месячной зарплаты, мастер уже шёл за ней, чтоб постучать в злополучную дверь. Она окликнула хозяина, он был занят по телефону и прикрикнув на неё за неторопливость пообещал сбавить жалование, если он сейчас же не поднимется наверх с материалом и не уберётся сию минуту, убрав чертов валяющийся болт и прочий мусор со второго этажа, что он небрежно в движение ноги подвинул ближе к другой стене и ступеням. Она спешила, слушала гром папы, затем крики радости Маши, затем ее строптивость, начала уборку и спускаясь шнуром пылесоса подвинула болт еще ближе. Слава добежал до мамы, передал слова дяди, они ждали их час и решили пройтись с выпечкой к ним, хотя их не звали, ведь они понимали, что там сейчас даже готовить некогда и некому.
Магнат кричал громче, служанка становилась нерасторопней ускоряясь, не переключая пылесос в надежде вновь подняться, но тут звучит стук в дверь, и вот - она к ней, Слава пришёл улыбаясь, Маша сверху, примеряя сукно, фыркнула на него глазами, разница в этажах была разительна, ее отец хотел быстро проводить надоедливых родственников. Подходя к лестница он начинает:
- Анна, когда ты научишь его манерам?! - Вова, что тебе сделал мой сын? - Он мешает моей дочки, её улыбка от платья сошла на нет, когда он вторгся с твоими мыслями о его талантах, пойми, он талантлив, но ведь туда едет лучший, так? - Я поговорю с ним, но не надо говорить с ним грубо и не надо предрешать судьбу. - Судьбу делают люди, если Маша занимается круглые сутки, она и имеет результат, она поедет и прославит наш город! А твой прохендяй чем занят всё время? книги читает какие-то? - Для детей это хорошо, он любознателен - Но что он читает? комиксы наверно? - Нет, по музыке и фантазии - Вот-вот, Анна, вечно у вас в голове одни фантазии, фантазии, что брак будет счастливым с обычным пожарником!.. - Пожарным, это разница, он ведь погиб от пожарников, творящих пожары, от них людей защищая... - ну пожарный! и он у тебя каких-то драконов рисует, пока на холсте просят изобразить натюрморт! и ты вбила теперь ему идеи, что я и жюри не правы? зачем ты выставляешь меня его врагом? - Да не сказала я ему такое, и прошу не кричи на меня. - Я знаю, что делать, когда кричать а когда нет! - Маша стояла рядом и обронила пуговку, перебирая ткань, корча Славе рожи и соглашаясь с отцом кивками... - Кто не работает, тот не получает, тот зарабатывает, кто не мечтает, всё уже есть, нужно только взять это! - Ты очень изменился Вова, я вот всё думаю, умерится ли твой аппетит? - Нет!!! Никогда!! да и с чего? ведь я конечен, и жизнь моя конечна, и пока я не стану самым-самым - зачем мне покой? и пока моя дочка не станет самой-самой - зачем ей фантазии? и зачем мне такой дом большой, когда он не чист? и зачем мне гувернантка, которая даже досихпор не может ковры почистить? - сказал он и со злобой пнул болт с лестницы, оперевшись вдруг второй ногой в пуговицу, когда же ту он захотел кинуть в другую сторону, устоять ему помешал провод от американского монстра, он подлетел в в воздухе выше того болта, на который угрюмо смотрела не узнававшая брата Анна, и сделал несколько смертельных сальто по лестнице, врезавшись в стекло так, что куски его снаружи взболомутили наддверный колокол.
Слава в шоке, болт докатился до него, он поднял глаза на Машу, она была в слезах, даже не успев вскрикнуть папа, она побежала вниз по лестницы, служанка уже выключила пылесос, услышав шум, но провод не дал девочке спустится по лестнице, он обмотал ее розовые туфельки и распахнул под потолком ее во всём обрамленье ткани её будущего совершенного платья, в нём она и прилетела, свернув шею прям к ногам Славы и Анны. Он горя и шока та бросила поднос с взятой пирогом и печеньем, что тут же ударился и отскочил от головы Маши, смотревшей далеко от шеи и впервые жалостливо, Слава впал в мужественные скупые но всё же детские слёзы, чтоб поддержать маму. Гостиная наполнилась кровью, служанка вызывала врачей, но было поздно; дом достался дальней родне, "владыка мира" наконец успокоился, Анна стала больше ценить время и чаще гулять, больше взяла детей для обучения музыке и пению, а Слава всё-таки выиграл тот злосчастный конкурс. Видимо, судьба существует, это не значит, что мы её рабы, но это и не значит, что на чужом горе своё нас не найдёт; судьба любит не сильных, а лучших, наверное.
Свидетельство о публикации №212050201248