34. Вот моя деревня, вот мой дом родной!

...............

            Углубились в лес. Быстро замелькали пейзажи, словно слайды в калейдоскопе. Свистел ветер в ушах, из-под копыт посыпала звездная пыль.                Конь зашагал как-то хитро: три шага прямо, а два вбок. Стало по-зимнему холодно, и Мастер укутался в шарф, застегнул зимнюю куртку. Вдруг Савраска резко остановился. Перед ними лежала сломанная  ветром старая сосна.
              «Наверно, этой сосной лосенка придавило», - подумал водитель коняки, которому не хотелось слезать со своего транспорта. Савраска немного постоял и лягнул передним копытом толстый ствол дерева. Поднялся сноп искр и сосна, разлетевшись в щепы, освободила дорогу.
             - Ай, молодца! Ну и удар у тебя, Савраска! Если сделать «у-шу» твоей ножкой  мамонту, то можно вызывать мамонтячий катафалк! - похвалил его Ловец.
             Конь повернул морду, и Мастер увидел его довольную, улыбающуюся физиономию.
              Еще несколько минут менялись пейзажи, и перед ними предстала старая разрушенная церковь. Деревня Моргалиха была некогда большим селом, но во времена социализма люди уехали в города, и село опустело.            
             Привычная история большинства русских селений удручала. Моргалиха состояла из трех отростков, которые с вертолета напоминали уродливую букву «Т». Два отростка назывались малым и большим концами, то есть местные жители говорили примерно так: «пойду на большой конец»,  «она живет в малом конце».            
             Третий отросток назывался Новопилка. То ли там пилили по-новому, то ли пили как-то по-особенному. И бывало даже, что жители этих улиц частенько дрались на Масленицу возле памятника Безымянному солдату.               
             Мастер слез с коня и тут же провалился по грудь в снежную крупу. Савраска же, напротив, остался стоять на рыхлом снегу, как автобус на асфальте.   
             «Нет, так не пойдет! Придется на коне до самого дома пробираться. Только бы никто не увидел!» - подумал Мастер и залез обратно. Остаток пути они тихо, как лазутчики, пробирались к дому: Мастер рулил горбами, а Савраска беспрекословно выполнял команды.
              «Ну и транспорт! Управление идеальное!» - ликовал  Ловец.
              Вскоре они оказались на задах заветного дома. Собака учуяла их и залаяла на сообщительный манер.
             - Тихо, Джулька! - попытался урезонить ее Мастер, - Свои.
             Та выглянула из-за угла - глаза на узкой лисьей мордочке дворняги округлились от удивления. Такую лошадку она видела впервые в жизни, но, учуяв запах хозяйского сына, завиляла хвостом. Подошла и подлезла носом под руку спешившемуся Мастеру. Стараясь не шуметь, он завел козу в стойло, разгрузил дупляны, отпустил коня и перенес подарки на крыльцо.
             Постучав, со словами воровского заклинания домушников «есть кто дома?» сразу прошел в избу.
             За столом сидели мать и тетка со скорбными заплаканными лицами.
             - Кого нам бог спозаранку послал? Наш ты ненаглядный! Дай-ка, я тебя поближе рассмотрю! - засуетилась мать, рассматривая Мастера подслеповатыми глазами. - Как посвежел-то ты, сына. Неужто пить бросил? А у меня горе - коза пропала, - всхлипнула старушка. - Главное, следов – никаких! Как сквозь землю провалилась!
             - Ма! Да во дворе уже коза! Загнал я ее, у ворот стояла, - солгал Мастер, и от этого ему стало противно и неуютно.               
             Та, не поверив своим ушам, пошла проверить. Мастер вышел вслед за матерью на крыльцо и стал перетаскивать гостинцы на кухню.
             Родительница вернулась, сияя от радости как начищенный самовар, и молча села на табурет близь оконца.
             Мастер раскладывал подарки, попутно объясняя их особенную ценность:
             - Мамуль, здесь мед, орехи, медову... целебная настойка, а вот в этом сосуде грязь.
             - Ну! Теперь со своей грязью в гости ездят! У нас здесь своей грязи, как грязи! - засмеялась родительница.
             - А мы все князи! - ехидно дополнила тетка.
             - Эта – лечебная, особенная. Намажешься - все хвори вытянет, - кратко прорекламировал продукцию сын.
             Настало время дегустации - зажумкали беззубые рты сестер. Первой откликнулась мать:               
             - Какой мед вкусный да душистый, с прожилками интересными, - хвалила она угощение.
             - Угу, и орешки лесом пахнут, - встряла тетка, грызя орехи  вставной челюстью.
             Она была мастерица чего-нибудь погрызть: то корки, то сухарики, то сахар. Могла и плешку мужицкую хрускануть, взъерошив до состояния пьяного ежика своим язвительным язычком. Так как языку сносу не было, то снашивались зубы, поэтому она меняла уже третьи зубные протезы.
             - Ну, выпьем по стаканчику медову...  лекарственной настойки, - Толян подошел к холодильнику.
             - О, мистер Колбасюк с ревизией в закрома полез! - прищурившись, подметила тетка, чмокнув присосками зубов; такому чмоку позавидовал бы сам генсек.
             - Ну-у, мадам Майонезова открыла свой чаепроводный краник, - в тон ей  парировал Мастер.
             Тетка по мужу была Майонезова. Вот за эту фамилию да за объемные формы носила прозвище «Оливье». И была она хронически отъявленной трезвенницей за многочисленно-редким исключением. Имела пристрастие к чаю с молоком и выпивала по шесть-семь пол-литровых бокалов за раз.
              Холодильник не обрадовал изобилием, но попчик колбасы его все-таки дождался, сморщившись в глубине полки. Также там лежало и масло в мятой пачке, и, главное, в хлебнице оказался «господин батон» - это все скоро приобрело форму огромного бутерброда.               
             - Ну, за встречу! - Мастер, выпив, стал просовывать бутерброд в рот.            
             Супер-сендвич не сдавался без боя, но все-таки довольно быстро перекочевал в желудок.   
             - Какая настойка хорошая – сразу лечить начинает! Про козу и не вспоминаю, хотя  нервничала очень, валерьянку пила, - похвалила мать медовуху.               
             - Теперь вместо валерьянки употребляй сей чудодейственный эликсир, - советовал Ловец с набитым ртом. - Ему уже сто лет.
             - В обед?! – тут же ввернула тетка.
             - Мамуль, какие мужские дела накопились? – игнорировал теткину подковырку Мастер. - Давай, обрушивай их на меня своим изобилием! - подобрев после трапезы и немного отдохнув с дороги, вопрошал Толян.
             - Что же ты сегодня ретивый какой? Ведь никогда раньше избытком трудолюбия не страдал! - опять встряла тетка Оливье.
             - Холодно, сына, спасу нет! Дрова кончаются. Третью неделю к соседям в баню ходим: дрова экономим. У телевизора один звук остался, а как же я без него? - жаловалась мать.
             Глаза женщин заблестели уже после второго стаканчика медовухи, как будто в замерзшие зрачки капнули маленькую капельку весны, а щечки зарумянились, как у стыдливых девиц. Разговор плавно перешел в нейтральное русло.
.................
(продолжение http://proza.ru/2012/09/16/1781)