Красный диплом, часть 2

- Если есть, передайте, пожалуйста, что она вела себя крайне странно, и я очень обижен на нее! – отчеканил, не слушая ответа собеседницы.
Дима собирался повесить трубку, хоть это было и не слишком культурно (но он же зол, очень зол!), как вдруг осекся. Сердце программиста застучало быстрее. Что-то… что-то явно было не так. Голос… Юлькиной мамаши показался ему странным. Механический и безжизненный, словно у робота… Даже по телефону это чувствовалось.
- Что-то случилось? – напряженно спросил он.
- Юля… - будущая теща запнулась. То ли всхлип, то ли вздох донесся из трубки. – Юля… она попала под машину…
- Что? – ошеломленно прошептал мгновенно пересохшими губами. Слегка покачнулся, ухватился за стол. – Как… почему… что с ней? – забормотал тихонько и беспомощно.
Елена Васильевна снова помолчала, будто бы собираясь с духом. Дима с трудом сдерживался, чтобы не крикнуть «Да говорите же вы, наконец, черт вас подери!». Ему стало страшно, сердце отчаянно билось в груди, словно пойманная в клетку птица. Он судорожно сглотнул.
- Она в пятой городской… - медленно, с трудом выдавила Юлина мама. - Хочешь… Завтра… поезжай с нами… больница открывается в девять…
- Конечно, - услышал Дима свой собственный глухой голос. Завтра у него намечался модуль по высшей математике, но о какой учебе могла идти речь, когда его малышка в больнице?..

***
...В больнице пахло дезинфекцией и человеческой бедой. Неприятный, тревожный запах, белые длинные коридоры, усталые доктора с мрачными лицами… Юлькин врач был седой, спокойный дядечка лет пятидесяти, и людское горе уже стало ему привычным, он разучился эмоционально на него реагировать, просто добросовестно выполнял свою работу. Это, наверное, единственно верная линия поведения для врача – оплакивая каждого умирающего пациента, можно сойти с ума…
До Димы размеренный голос этого человека доносился откуда-то издалека, и он с трудом улавливал суть слов.
Юлю сбила машина. Сейчас ее состояние нестабильно, она в реанимации. У нее тяжелая черепно-мозговая травма. Врачи опасаются, что у нее повредились отдельные структуры головного мозга, что может привести к травматической коме. Доктора делают все возможное, но гарантии нет… Остается лишь надеяться на лучшее.
…Весь следующий месяц Дима провел в унылой, затхлой больнице, около Юльки. Как только доктора разрешили визиты посетителей для нее, он приходил каждый день и находился с любимой до тех пор, пока медсестры и нянечки решительно не протестовали против его присутствия. Он весело разговаривал с ней, негромко, с выражением читал вслух книги, приносил гвоздики, которые его детка так любила, гладил ее по маленькой ручке, подолгу смотрел на бледное личико…
А Юлечка спала. Казалось, она вот-вот откроет свои серые загадочные глаза, привстанет на кровати, изумленно оглядится вокруг, дескать, куда это я попала, улыбнется тепло Диме, и, как обычно, протянет к нему руки…
Того человека, что сбил Юлю, оправдали: студентка переходила дорогу в неположенном месте, и по закону он был невиновен… Юля все таки приехала в тот роковой день на Лукьяновскую, и неподалеку от входа в метро она переходила дорогу, чтобы попить кофе, дожидаясь Димы…
Если бы только он не опоздал в тот день… если бы только он не опоздал… Он понимал, что это просто совпадение, и его вины в ужасной трагедии не было, однако…
День шел за днем, но видимых улучшений не было – Юлька не просыпалась. Дима не отчаивался – она оправится. Выздоровеет, иначе и быть не могло, ведь она… ведь она так нужна ему. Но почему же, почему он осознал это только сейчас, а не месяцем раньше?.. Он общался с чужими людьми и помогал им, погряз в своих амбициях, но о самом важном-то и забыл… Почему?
Он мало ел, практически не спал, не посещал институт, и у него осталось всего одно сокровенное желание: чтобы Юлька, его родная, милая Юлька, очнулась… Ради этого он, не задумываясь сжег бы свою зачетку, напичканную пятерками… Но, это, увы, не могло помочь ей… Он, сообразительный парень, мастер починки компьютеров и создания компьютерных программ, прекрасный математик и физик, отличник, староста группы, черт возьми, а ничем, ничем, ровным счетом ничем не мог помочь своей единственной…
Об учебе он начисто забыл и на частые, настойчивые звонки одногрупников не отвечал. Институт, учеба, друзья, веселье, карьера и деньги – все это в одночасье стало ему глубоко безразличным.
Как-то отец Юльки сказал ему:
- Дим…а как же учеба? Ты ведь так мечтал о красном дипломе…
Дима удивленно взглянул на него. Что?.. О чем он говорит? Какая учеба? Какой, к черту, диплом?.. Как он может думать о какой-то корке, когда его ненаглядная девушка, его будущая жена, Юлька еще не пришла в себя…
У них отныне все будет по-другому…
Вот Юлька обрадуется-то, когда проснется и узнает, что теперь все праздники, выходные, будни они будут проводить вместе… хоть на часок, но он будет заезжать к ней каждый день. Да, ему будет тяжело успевать учиться и ездить к Юле, но он больше никогда не оставит ее одну… Нет-нет, не в этой жизни. Придется меньше времени уделять другим сферам жизни - институту, учебе, одногруппникам, но он ее больше не оставит. Потому, что она – важнее всего … Ведь зачем ему деньги, если рядом нет того, с кем можно было бы ими поделиться? Он не представлял своего будущего ни с кем, кроме нее…
Ощущая полнейшую невозможность что-либо сделать, чем-либо помочь Юльке, своему любимому солнышку, он начал ходить в церковь, находящуюся на территории больницы. Атмосфера церкви успокаивала его, на душе становилось светлее. Придя в храм Господний, он тихонько молил Бога о том, чтобы Юльке стало хоть немного лучше. Помолившись, он чувствовал облегчение – хоть что-то, что-то да сделал он для маленького зайчика…
Но Господь, должно быть, не слышал его молитв - время шло, а Юльке лучше не становилось…

…Однажды, примерно через месяц после трагедии, когда Дима и Елена Васильевна (которую Дима в последнее время называл мамой – общее горе сближает людей), как обычно, пришли с утра к Юленьке, их не пустили – девушке делали какие-то лечебные процедуры. Такое иногда случалось, и Дима не удивился. Он уселся на жесткую скамейку в больничном коридоре, и неожиданно для себя почти сразу же задремал. Сказалось, видно, хроническое недосыпание. Последние дни он мало и беспокойно спал из-за постоянных переживаний и стрессов.
…Легкий ветерок треплет волосы, ноги утопают в теплом песке. На небе – ярко светит солнце, ни облачка. Чистая, прозрачная вода набегает на берег мелкими волнышками.  Неподалеку от него на фоне воды виднеется небольшая фигурка…
Димины глаза широко раскрылись. Что?.. Не может быть… Он расплылся в счастливой улыбке, и побежал так быстро, как только мог.
- Юлька… Юлька… Юлька! - на бегу кричал он, весело и беззаботно смеясь.
Человечек испуганно повернулся к нему. Черные волосы до плеч развевались на ветру. Да, это и в самом деле, она… Господи, это действительно она…
Увидев Диму, Юлька тут же вскочила и стремительно понеслась ему навстречу. Летнее зеленое платье в горошек, преодолевая сопротивление воздуха, прижималось к ее телу.
- Димка… - упала в его объятия и беспомощно разрыдалась.
Дима, смеясь, обнимал ее, плачущую, и гладил по растрепавшимся черным, как смоль, волосам.
- Глупышка, ты чего… Мы же теперь…
- Я так боялась, что ты не придешь… я так боялась, что не успею увидеть тебя, - он слышал ее тихий прерывистый голос сквозь рыдания.
Они, обнявшись, сели на теплый, чистый, ярко-желтый песок.
- Я больше не оставлю тебя, - твердо сказал он то, что давно собирался. – Ни за что…
- Правда? – она вытерла кулачком слезы, улыбнулась. Серые глаза смотрели доверчиво и с надеждой.
- Конечно, - кивнул. Ощущение счастья и радости переполняло его. – Можешь даже не сомневаться… - он, откинув голову назад, рассмеялся. Они, наконец, снова вместе… И у них все теперь будет хорошо… Теперь они уже никогда не расстанутся…
Она прильнула к его плечу.
- Это Днепр? – тихо спросил он. Ласково и нежно посмотрел на Юлькину головку на плече. –  Днепр… красиво… а мы же… здесь раньше никогда с тобой не были… надо же, сколько лет понадобилось нам, чтобы, наконец, прийти сюда … сколько всего должно было произойти, прежде чем мы… а ведь мы могли бы ездить сюда хоть каждый день… - бормотал смущенно и горько.
Юлька кивнула. Осторожно коснулась босой ножкой воды.
- Ты продолжаешь идти к своей мечте, Димка? – спросила серьезно.
- Я… - удивился. Поняв, что она имеет в виду, облегченно рассмеялся. - А, ты об этом дурацком дипломе…
Она взяла его руку в свои ладошки и прижала к груди. В серых глазах заблестели слезы.
- У меня мало времени, но я еще так много хотела бы сказать тебе… - она горько усмехнулась. - Прошу тебя, пожалуйста… не сдавайся на полпути. Достигни всего… о чем мечтал…и будь счастлив… иначе… я буду сильно сердится на тебя, - горячо посмотрела на него. – Будь счастлив… слышишь?.. Ради меня… проживи жизнь достойно… помогай людям… сделай карьеру… найди прекрасную жену… проживи долго и счастливо, я прошу тебя… у тебя еще все… все впереди…
- Что? – испуганно перебил он ее сумбурную речь. Его начал охватывать ужас. – Какую жену?.. Ты – моя жена… 
Юлька покачала головой. Грустно улыбнулась.
- Меня больше нет, Димка…
- Что… что ты такое говоришь? – отчаянно крикнул Дима. Его глаза округлились, он судорожно прижал ее к себе. Крупные слезы потекли по щеке, но он даже не заметил этого.  – Ты есть, ты здесь, со мной, и мы будем вместе, будем вместе, будем всегда вместе…
Она мягко погладила его по волосам, по щеке, смахивая слезинки…
- Я так счастлива, что встретила тебя, милый… Спасибо, что был со мной все эти годы… И я рада, что мне удалось… увидеть тебя… в последний разок… - откликнулась слабым голосом.
Он задохнулся от слез.
- Побудь… побудь еще чуть-чуть со мной… или хотя бы, возьми меня туда … - шептал неистово, порывисто, горячечно, судорожно, безумно прижимая ее к себе.
Она обняла его широкую грудь.
- Я буду ждать тебя, Димка… И я люблю тебя. Твои мечты – это мои мечты, и ты не имеешь права отступаться от них… не смей… - бормотала устало. Глаза закрывались. Силы покидали ее. Оставалось совсем немного времени.
Он плакал.
- Не уходи, не уходи, не уходи… - повторял отчаянно и безнадежно.
- Я счастлива, - мягко произнесла Юлька, в последний раз собралась с силами, подняла голову и поцеловала его. Ее теплые, влажные, полные жизни губы… страстный, жаркий поцелуй… как это прекрасно… Дима, на мгновение, забыв обо всем, полностью растворился в нем, блаженно прикрыв глаза.
Сколько длился их последний поцелуй? Он не знал. Когда он осторожно открыл глаза, Юли рядом уже не было…
…Он вскрикнул, и проснулся. По спине потек тонкой струйкой липкий пот, Дима суетливо вскочил со скамейки. Настороженно огляделся. Больничный коридор. Мрачный больничный коридор. Ну, разумеется. А что же еще он ожидал здесь увидеть?..
Он нахмурился и побледнел. Ему надо было увидеть Юльку. Срочно. Прямо сейчас. Убедиться, что с ней все в порядке, что она жива…
Он решительно сделал шаг в направлении Юлькиной палаты, но вдруг заметил Елену Васильевну в другом конце коридора. Побежал к ней.
- Мама, Юлька… - крикнул взволнованно.
Она безразлично посмотрела на него. Опустила голову.
- С ней все хорошо? – спросил слабым дрожащим голосом.
Не старая еще женщина с полностью седыми волосами покачала головой.
- Дима… наша Юленька… - голос звучал неестественно спокойно. Чтобы там ни случилось, она уже смирилась. – Она… ей уже лучше. Говорят, там тоже поют птицы, и светит солнце…
- Нет! – закричал Дима так громко, что две молоденькие медсестрички, проходившие в этот момент по коридору, удивленно обернулись. Его светло-карие глаза стали безумными. – Нет, нет, нет…
- Сынок… - прошептала Юлина мать, и попыталась обнять его.
Он грубо оттолкнул ее, покачнулся и едва успел схватиться рукой за стену. Воздуха стало резко не хватать. Зрение затуманилось, мир подернулся странной беловатой дымкой…
… Перед глазами – улыбающееся Юлькино лицо… Вот она прижимается к нему, и горячо шепчет что-то ему на ухо… вот она целует его… вот они гуляют вдвоем, держась за руки…
… Юля, ты же поклялась вечно быть со мной. Ты обещала мне это бесчисленное множество раз. Помнишь?.. Впервые это случилось, когда мы сидели на скамейке, в парке… Мы тогда еще только начали встречаться, цвела весна… Ты помнишь? Тогда что же мне говорит эта поседевшая от горя женщина? Что? Что моей любимой Юльки больше нет? Что она ушла навсегда, так и не дождавшись меня? Что у нас больше не будет ни свадьбы, ни Мальдив, ни дочери?.. Ну почему, почему, любимая, ты не взяла меня с собой?..
Ноги ослабели и подкосились, голова закружилась, и Дима провалился в милосердную темноту…
… Чьи-то руки цинично сунули ему под нос ватку с нашатырным спиртом, и он, дрожа всем телом, испуганно вскинулся. Через секунду вспомнил, лицо приобрело безразличное выражение, и он медленно опустился на место. Он находился уже не в коридоре, заботливые доктора перенесли его в небольшую комнатку с кушеткой, на которой он в данный момент и находился. Напротив него висел плакат, предостерегающий о вреде курения…
Вокруг него толкались люди в белых халатах. Они переговаривались, но он их не слышал. Весь мир посерел и стал ему безразличен. Потом ему сделали укол в руку.
… Какой же он все-таки дурак. Если сломается компьютер, его можно починить. Если отремонтировать его не представляется возможным, можно купить новый, точно такой же… А человек… а человек уходит. Уходит навсегда. И ни починить его, ни купить за деньги… И его Юлька тоже ушла навсегда. Ушла… а они ведь столько всего еще могли сделать, столько пережить… Еще… и уже… Господи, чем же он занимался до этого последнего черного месяца? На что он убивал свою жизнь? На компьютеры, гулянки, в упор не видя главного… Жил иллюзорным будущим, а не реальным настоящим… И самое страшное – уже ничего не исправить и не изменить…
… Какой же он все-таки дурак… Хоть и решает задачки по математике и физике на «отлично»…
 Он бессильно прислонился к холодной стене, обложенной голубой плиткой, и отчего-то вспомнилась ему та старенькая бабушка, просящая милостыню в переходе…
2012 г.